Страница:
Глава 10
Наступил вторник, однако звать туристов на раскопки доктор Страуд не торопился. Пришла среда – и снова ни ответа, ни привета. Наконец, ближе к концу недели, группе дозволили приехать на пару дней. Когда прибыл автобус, они бросились садиться в него, полные радости и нетерпения.
Изучаемое поселение лежало к юго-востоку от Инвернесса, неподалеку от того места, где давным-давно были обнаружены погребальные курганы эпохи позднего неолита.
– Там можно ожидать большого количества находок, – обнадежила их мисс Андерсон. Раскопки велись не на таком уж большом расстоянии от города, но ехать пришлось долго: автобус еле тащился по дороге, то неожиданно ныряющей под гору, то петляющей по горным склонам. Посреди обломков скал шумно бежали глубокие бурые потоки. Узкое шоссе выглядело очень живописно, но неуклюжему автобусу на нем местами было просто не развернуться. Временами колеса проезжали буквально в нескольких дюймах от края пропасти.
– Чуть в сторонку – и мы пойдем на корм рыбам! – комментировал Кейт, выглядывая в окно. Он взял на себя обязанности впередсмотрящего. Вскоре на дороге показались низкие двустворчатые воротца. – Твоя очередь, Макс!
Такие воротца в этих краях стояли повсюду – они разделяли земли на участки, на которых паслись овцы. Макс выпрыгнул из автобуса и побежал к воротам, отворять. Автобус проехал, Макс снова запер ворота и побежал догонять автобус.
– Это были последние! Вот мы и приехали, – сказала мисс Андерсон, выпрямляясь на сиденье, чтобы лучше видеть. Автобус въехал в славную долину, склоны которой полого поднимались к дальним холмам. Всем буквально не сиделось на месте от нетерпения. Автобус мягко затормозил у обочины, в конце ряда припаркованных автомобилей. Все радостно высыпали из дверей. Чарльз с Эдвином побежали вперед, открыть ворота, ведущие на луг.
Когда они подошли к месту раскопок, их поразила необыкновенная, прямо-таки гробовая тишина. По сравнению с небольшой экспедицией доктора Кратчли тут работала целая толпа, однако все трудились молча. Человек тридцать – сорок мужчин и мальчишек сидели в раскопе, полностью поглощенные своей работой, почти не разговаривая. Некоторые были в рубашках с короткими рукавами, но большинство сидели голыми по пояс, покрасневшими от напряженной работы. Слышались только шорох лопаток и скрежет камней по металлу.
– Добро пожаловать! – сказал человек, вышедший их встретить. Немного за тридцать, широкоплечий, светловолосый – короче, типичный шотландец, каких в Инвернессе сотни. Он пожал руки всем прибывшим. – Я – Томас Белгрейв, ассистент профессора. Рад вас видеть. Позвольте вам кое-что показать, прежде чем вы приступите к работе. Нам тут очень повезло, и мы гордимся своими успехами.
И он повел их к палатке.
Пока ассистент показывал группе находки, глаза Мэттью алчно горели. Среди всего прочего тут были запечатанные сосуды, в которых некогда хранили зерно. Один из сосудов открыли и затянули горлышко прозрачной пленкой, чтобы можно было видеть содержимое, не подвергаясь опасности заразиться неведомыми бактериями или иными болезнетворными организмами, которые могли обитать в остатках зерна.
– Прежде чем мы взялись за работу, была проведена аэрофотосъемка местности. Практически первым, что нам удалось обнаружить, был деревенский жернов, – рассказывал ассистент, – С воздуха была очень хорошо заметна впадина на том месте, где он находился. Он лежал на чем-то мягком, вроде мякины или соломы, и эта подложка со временем сгнила и просела. Мы в принципе рассчитывали обнаружить то, что обычно находится на месте деревни: кости животных, черепки посуды, – но нашли куда больше, чем предполагали! Пока что мы не имеем ни малейшего представления о том, почему здесь осталось столько цельных, нетронутых вещей. Эти сосуды с зерном могли быть потеряны, когда деревня сгорела. Они находились в яме посередине самой большой из хижин. Мы до сих пор не можем понять, почему люди не вернулись за своим имуществом после пожара.
Он продемонстрировал следы огня на камнях и керамике, потом повел показать то место, где остались стоять нижние венцы круглой хижины. Остатки стен находились на дне узких траншей глубиной по колено, отрытых вокруг руин археологами. Белгрейв приподнял краешек пленки, которой они были накрыты, точно патологоанатом, приподымающий простыню с трупа.
– Доктор Страуд предполагает, что это было новое поселение, на землях, которые люди только начинали осваивать, поскольку здесь нет характерных каменных построек той эпохи и нет даже вала вокруг поселения. Ров и насыпь были начаты, но не завершены. Будучи настолько уязвимым, поселение пало жертвой вражеского нападения.
Белгрейв помолчал, страдальчески улыбнулся и добавил:
– Но, как всегда, требуются дополнительные данные.
– Как жаль, что все это было разрушено! – Миссис Грин присела на корточки, чтобы получше разглядеть стены. Туристы пытались представить себе, как это должно было выглядеть в первоначальном виде: деревянные стены и крыши, крытые хворостом.
Здесь было найдено множество хозяйственных принадлежностей. Все они лежали на столе в палатке, снабженные ярлычками и пронумерованные. Было там и множество того, что их гид определил как детские игрушки, хотя на сторонний взгляд они выглядели всего лишь каким-то бесформенным хламом. Еще археологи откопали несколько украшений и других прекрасно сохранившихся мелких вещиц. Да, зрелище было впечатляющее. Ассистент недаром гордился этими находками.
– Как много кремневых изделий! – Мисс Андерсон повертела в руках каменный топорик. – Разве это не говорит о том, что поселение относится скорее к позднему неолиту, нежели к ранней бронзе?
Молодой человек вместо ответа лишь пожал плечами и многозначительно кивнул в сторону начальника экспедиции.
– Можно утверждать, что наличие таких сосудов для зерна также заставляет отнести поселение к этой культуре, – виновато сказал он, невольно перейдя на выговор, свойственный горным шотландцам. – Но пока утверждать что-либо рано.
Руководительница группы вскинула брови, но ничего не сказала.
Большей части группы поручили просеивать землю, уже вынутую экспедицией доктора Стра-уда. У каждого из раскопов лежали огромные груды этой земли, поскольку культурный слой поселения находился на несколько футов ниже современной почвы. Четверых других, и Кей-та в их числе, приставили помогать расчищать землю в границах одной из больших хижин с помощью лопатки и щетки. Они осторожно положили свои инструменты на травянистый край раскопа и спустились в яму по колено глубиной. Ассистент предупредил, чтобы они ни в коем случае не обрушивали рвов, окружающих отрытые стены, и, если найдут что-нибудь, немедленно позвали кого-то из экспедиции. Работа предстояла кропотливая: Эдвин вскоре наткнулся на “мастерскую по изготовлению каменных топоров” – залежи обломков кремня, тянувшиеся вдоль одной из стен, – и наружу все время вылезали новые куски. Вскоре ассистент, приставленный к группе, убедился, что они справляются, и на некоторое время предоставил их самим себе.
Доктор Страуд ни разу не обратился напрямую ни к кому из туристов. Зато он то и дело отпускал в их адрес колкие замечания, обращаясь к кому-нибудь из ассистентов и не заботясь о том, что его прекрасно слышно. Он ворчал что-то насчет праздных толстосумов, которые заставляют с собой возиться. Особенно злило его то, что ему “навязали” мальчишку, то есть Холла. Туристы работали не покладая рук, но это не заставило Страуда смягчиться. Мэттью с Кейтом, которые действительно рассчитывали чему-то научиться, были оскорблены таким отношением, однако же пока помалкивали.
Макс никак не мог приноровиться вываливать лоток с землей за пределы участка, не теряя лопатку и щетку. Для того чтобы поддерживать лоток, ему понадобилась бы третья рука. Поэтому он медленно-медленно подносил тяжелый лоток к краю раскопа и высыпал за остатки стены. В какой-то момент щетка выскользнула у него из рук и нырнула в траву. Макс потянулся за ней и перевернул лоток. Лоток упал, и земля рассыпалась во все стороны, большей частью – обратно на участок Макса. Макс поднял голову – и встретился глазами с рассерженным профессором.
– Молокосос, что с него взять! – насмешливо бросил профессор одному из своих помощников, проходившему мимо. Ассистент, по-видимому, удивился и не понял, о чем идет речь. Страуд кивнул в сторону Макса. – Пансионеры чертовы!
Макс побагровел, поставил щетку и лопатку к рассыпанному лотку, вылез из раскопа и, не оглядываясь, зашагал в сторону огороженного веревками участка за пределами поселения, куда члены экспедиции бегали покурить. Он не спеша достал сигарету без фильтра из пачки, которая лежала у него в кармане, и закурил. На раскоп он до конца дня так и не вернулся.
На обратном пути атмосфера в автобусе была совсем не та, что утром. Кое-кто из парней был не прочь поцапаться, и все были в дурном настроении. У Макса кончились сигареты, он попытался стрельнуть у приятелей, но ему отказали. Это его настроения не улучшило. Нарит сидела с каменным лицом и не поднимала глаз всю дорогу до самого Инвернесса. Кейт обратил внимание, что на раскопках вообще не было женщин, если не считать трех из тургруппы. Видимо, профессор во всеуслышание сказал что-то уничижительное в адрес Нарит. Кейту было очень жалко девушку. Очевидно, Страуд не любит женщин. Миссис Грин и миссис Тернер тоже как-то притихли. Мисс Андерсон помалкивала, следила за своими подопечными и ждала, что скажут они. Наконец Кейт нарушил молчание.
– Хам и скотина, – высказался он. – Мы его терпим только потому, что не теряем надежды – вдруг нам все-таки удастся и здесь чему-то научиться. К тому же он, очевидно, думает, что это преступление – интересоваться из чистого любопытства тем, чем сам он зарабатывает на жизнь. Пройдет еще неделя – и больше мы его никогда в жизни не увидим. Лично я не намерен позволять ему выжить меня с раскопок.
– У них там все гнилое, не только зерно в сосудах, – буркнул Мэттью, но согласился с Кейтом.
Мало-помалу все, хотя и нехотя, сошлись на том, что стоит потерпеть и не выходить из себя. Выходные прошли мирно. Кейт и остальные еще немного побродили по Инвернессу, но в основном сидели в пабах и старались говорить о чем угодно, только не об археологии.
В понедельник их автобус, как и в прошлый раз, свернул с шоссе к раскопу и пристроился в ряду припаркованных машин. Но не успели туристы вылезти из автобуса, как доктор Страуд отделился от толпы своих работников и стремительно зашагал к воротам, размахивая руками и что-то крича.
Мисс Андерсон выпрыгнула из автобуса и пошла ему навстречу. Они явно о чем-то заспорили, но что они говорят – туристам сквозь толстые стекла автобуса было не слышно. В конце концов покрасневшая руководительница вернулась в автобус, что-то вполголоса сказала водителю и, поджав губы, уселась на свое место.
– Извините, – сказала она напряженным тоном. – Ничего не могу поделать. Он указал на то, что наш контракт не предусматривает допуска к раскопкам. Он полагает, что присутствие непрофессионалов угрожает безопасности артефактов и может помешать их дальнейшей правильной идентификации. Извините.
– Да что этот придурок спятил, что ли? – возопил Мэттью. – Они что, совсем друг с другом не общаются? Мы же прекрасно работали в Глазго!
– Угу, вот именно, – буркнул Эдвин. – Что, разве в четверг или в пятницу мы хоть что-то напортили? Нет!
– Ну, может быть, кто-то из нас… – мягко предположила миссис Грин, сочувственно глядя на Нарит.
– Да ничего подобного!
– Дело не в нас, дело в нем! – завопили остальные, уже не в силах сдерживать разочарование. Сошлись на том, что мисс Андерсон и компания, организовавшая тур, ни в чем не виноваты, но должны же они сделать что-нибудь!
– По-моему, этот Страуд – сноб и осел, – заявил Мартин, сложив руки на груди. – Наверно, я бы туда больше не вернулся, даже если бы он и разрешил.
Мисс Андерсон подождала, пока все накричатся, и сказала гораздо тише:
– Помнится, я как-то возила группу в Южный Кэдбери и нас вот так же выставили с раскопок. Начальник экспедиции побоялся, что “сумасшедшие артуровцы” среди нас могут по небрежности уничтожить драгоценные и редкие артефакты. Хотя в конце концов оказалось, что ничего особенного там и не нашли – только остатки стен, зданий и колодцев. Но нас оттуда выжили. Ничего не поделаешь, это все лотерея. “Эдьюкатурз” платит экспедициям за то, что нам разрешают присутствовать на раскопках и принимать в них участие, но это не такие уж большие деньги. И иногда этого оказывается недостаточно, чтобы пробудить совесть в тех, кто отказывает нам в предусмотренном контрактом. Начальник экспедиции может просто передумать и вернуть деньги.
– А доктор Страуд их вернул? – поинтересовался Мэттью, прищурясь. – На вашем месте я бы потребовал возмещения.
– Ну, в конце концов мы их наверняка получим, – неодобрительно сказала мисс Андерсон. – Полагаю, у доктора Страуда богатые спонсоры, так что он не нуждается в наших жалких грошах.
– Все понятно, – ядовито сказал Мэттью. – Надеюсь, он не забудет прилепить на каждую находку логотипчик компании, которая его финансирует. Хотелось бы знать, с кем мы имеем дело.
– Компания немедленно начнет обсуждать вопрос возмещения убытков, не тревожьтесь, – сказала мисс Андерсон. – И не беспокойтесь: обещаю, что на острове Льюис ничего подобного не случится. А пока, чтобы не тратить времени даром, вы сможете поездить на экскурсии по окрестностям Инвернесса. Компания предоставляет в ваше распоряжение этот автобус. Завтра, – весело пообещала она, – мы осмотрим государственную экспозицию “Лох-несское чудовище” и замок Уркхарт. Уверена, вам там понравится.
Кейт с Холлом переглянулись и тяжело вздохнули.
Изучаемое поселение лежало к юго-востоку от Инвернесса, неподалеку от того места, где давным-давно были обнаружены погребальные курганы эпохи позднего неолита.
– Там можно ожидать большого количества находок, – обнадежила их мисс Андерсон. Раскопки велись не на таком уж большом расстоянии от города, но ехать пришлось долго: автобус еле тащился по дороге, то неожиданно ныряющей под гору, то петляющей по горным склонам. Посреди обломков скал шумно бежали глубокие бурые потоки. Узкое шоссе выглядело очень живописно, но неуклюжему автобусу на нем местами было просто не развернуться. Временами колеса проезжали буквально в нескольких дюймах от края пропасти.
– Чуть в сторонку – и мы пойдем на корм рыбам! – комментировал Кейт, выглядывая в окно. Он взял на себя обязанности впередсмотрящего. Вскоре на дороге показались низкие двустворчатые воротца. – Твоя очередь, Макс!
Такие воротца в этих краях стояли повсюду – они разделяли земли на участки, на которых паслись овцы. Макс выпрыгнул из автобуса и побежал к воротам, отворять. Автобус проехал, Макс снова запер ворота и побежал догонять автобус.
– Это были последние! Вот мы и приехали, – сказала мисс Андерсон, выпрямляясь на сиденье, чтобы лучше видеть. Автобус въехал в славную долину, склоны которой полого поднимались к дальним холмам. Всем буквально не сиделось на месте от нетерпения. Автобус мягко затормозил у обочины, в конце ряда припаркованных автомобилей. Все радостно высыпали из дверей. Чарльз с Эдвином побежали вперед, открыть ворота, ведущие на луг.
Когда они подошли к месту раскопок, их поразила необыкновенная, прямо-таки гробовая тишина. По сравнению с небольшой экспедицией доктора Кратчли тут работала целая толпа, однако все трудились молча. Человек тридцать – сорок мужчин и мальчишек сидели в раскопе, полностью поглощенные своей работой, почти не разговаривая. Некоторые были в рубашках с короткими рукавами, но большинство сидели голыми по пояс, покрасневшими от напряженной работы. Слышались только шорох лопаток и скрежет камней по металлу.
– Добро пожаловать! – сказал человек, вышедший их встретить. Немного за тридцать, широкоплечий, светловолосый – короче, типичный шотландец, каких в Инвернессе сотни. Он пожал руки всем прибывшим. – Я – Томас Белгрейв, ассистент профессора. Рад вас видеть. Позвольте вам кое-что показать, прежде чем вы приступите к работе. Нам тут очень повезло, и мы гордимся своими успехами.
И он повел их к палатке.
Пока ассистент показывал группе находки, глаза Мэттью алчно горели. Среди всего прочего тут были запечатанные сосуды, в которых некогда хранили зерно. Один из сосудов открыли и затянули горлышко прозрачной пленкой, чтобы можно было видеть содержимое, не подвергаясь опасности заразиться неведомыми бактериями или иными болезнетворными организмами, которые могли обитать в остатках зерна.
– Прежде чем мы взялись за работу, была проведена аэрофотосъемка местности. Практически первым, что нам удалось обнаружить, был деревенский жернов, – рассказывал ассистент, – С воздуха была очень хорошо заметна впадина на том месте, где он находился. Он лежал на чем-то мягком, вроде мякины или соломы, и эта подложка со временем сгнила и просела. Мы в принципе рассчитывали обнаружить то, что обычно находится на месте деревни: кости животных, черепки посуды, – но нашли куда больше, чем предполагали! Пока что мы не имеем ни малейшего представления о том, почему здесь осталось столько цельных, нетронутых вещей. Эти сосуды с зерном могли быть потеряны, когда деревня сгорела. Они находились в яме посередине самой большой из хижин. Мы до сих пор не можем понять, почему люди не вернулись за своим имуществом после пожара.
Он продемонстрировал следы огня на камнях и керамике, потом повел показать то место, где остались стоять нижние венцы круглой хижины. Остатки стен находились на дне узких траншей глубиной по колено, отрытых вокруг руин археологами. Белгрейв приподнял краешек пленки, которой они были накрыты, точно патологоанатом, приподымающий простыню с трупа.
– Доктор Страуд предполагает, что это было новое поселение, на землях, которые люди только начинали осваивать, поскольку здесь нет характерных каменных построек той эпохи и нет даже вала вокруг поселения. Ров и насыпь были начаты, но не завершены. Будучи настолько уязвимым, поселение пало жертвой вражеского нападения.
Белгрейв помолчал, страдальчески улыбнулся и добавил:
– Но, как всегда, требуются дополнительные данные.
– Как жаль, что все это было разрушено! – Миссис Грин присела на корточки, чтобы получше разглядеть стены. Туристы пытались представить себе, как это должно было выглядеть в первоначальном виде: деревянные стены и крыши, крытые хворостом.
Здесь было найдено множество хозяйственных принадлежностей. Все они лежали на столе в палатке, снабженные ярлычками и пронумерованные. Было там и множество того, что их гид определил как детские игрушки, хотя на сторонний взгляд они выглядели всего лишь каким-то бесформенным хламом. Еще археологи откопали несколько украшений и других прекрасно сохранившихся мелких вещиц. Да, зрелище было впечатляющее. Ассистент недаром гордился этими находками.
– Как много кремневых изделий! – Мисс Андерсон повертела в руках каменный топорик. – Разве это не говорит о том, что поселение относится скорее к позднему неолиту, нежели к ранней бронзе?
Молодой человек вместо ответа лишь пожал плечами и многозначительно кивнул в сторону начальника экспедиции.
– Можно утверждать, что наличие таких сосудов для зерна также заставляет отнести поселение к этой культуре, – виновато сказал он, невольно перейдя на выговор, свойственный горным шотландцам. – Но пока утверждать что-либо рано.
Руководительница группы вскинула брови, но ничего не сказала.
Большей части группы поручили просеивать землю, уже вынутую экспедицией доктора Стра-уда. У каждого из раскопов лежали огромные груды этой земли, поскольку культурный слой поселения находился на несколько футов ниже современной почвы. Четверых других, и Кей-та в их числе, приставили помогать расчищать землю в границах одной из больших хижин с помощью лопатки и щетки. Они осторожно положили свои инструменты на травянистый край раскопа и спустились в яму по колено глубиной. Ассистент предупредил, чтобы они ни в коем случае не обрушивали рвов, окружающих отрытые стены, и, если найдут что-нибудь, немедленно позвали кого-то из экспедиции. Работа предстояла кропотливая: Эдвин вскоре наткнулся на “мастерскую по изготовлению каменных топоров” – залежи обломков кремня, тянувшиеся вдоль одной из стен, – и наружу все время вылезали новые куски. Вскоре ассистент, приставленный к группе, убедился, что они справляются, и на некоторое время предоставил их самим себе.
Доктор Страуд ни разу не обратился напрямую ни к кому из туристов. Зато он то и дело отпускал в их адрес колкие замечания, обращаясь к кому-нибудь из ассистентов и не заботясь о том, что его прекрасно слышно. Он ворчал что-то насчет праздных толстосумов, которые заставляют с собой возиться. Особенно злило его то, что ему “навязали” мальчишку, то есть Холла. Туристы работали не покладая рук, но это не заставило Страуда смягчиться. Мэттью с Кейтом, которые действительно рассчитывали чему-то научиться, были оскорблены таким отношением, однако же пока помалкивали.
Макс никак не мог приноровиться вываливать лоток с землей за пределы участка, не теряя лопатку и щетку. Для того чтобы поддерживать лоток, ему понадобилась бы третья рука. Поэтому он медленно-медленно подносил тяжелый лоток к краю раскопа и высыпал за остатки стены. В какой-то момент щетка выскользнула у него из рук и нырнула в траву. Макс потянулся за ней и перевернул лоток. Лоток упал, и земля рассыпалась во все стороны, большей частью – обратно на участок Макса. Макс поднял голову – и встретился глазами с рассерженным профессором.
– Молокосос, что с него взять! – насмешливо бросил профессор одному из своих помощников, проходившему мимо. Ассистент, по-видимому, удивился и не понял, о чем идет речь. Страуд кивнул в сторону Макса. – Пансионеры чертовы!
Макс побагровел, поставил щетку и лопатку к рассыпанному лотку, вылез из раскопа и, не оглядываясь, зашагал в сторону огороженного веревками участка за пределами поселения, куда члены экспедиции бегали покурить. Он не спеша достал сигарету без фильтра из пачки, которая лежала у него в кармане, и закурил. На раскоп он до конца дня так и не вернулся.
На обратном пути атмосфера в автобусе была совсем не та, что утром. Кое-кто из парней был не прочь поцапаться, и все были в дурном настроении. У Макса кончились сигареты, он попытался стрельнуть у приятелей, но ему отказали. Это его настроения не улучшило. Нарит сидела с каменным лицом и не поднимала глаз всю дорогу до самого Инвернесса. Кейт обратил внимание, что на раскопках вообще не было женщин, если не считать трех из тургруппы. Видимо, профессор во всеуслышание сказал что-то уничижительное в адрес Нарит. Кейту было очень жалко девушку. Очевидно, Страуд не любит женщин. Миссис Грин и миссис Тернер тоже как-то притихли. Мисс Андерсон помалкивала, следила за своими подопечными и ждала, что скажут они. Наконец Кейт нарушил молчание.
– Хам и скотина, – высказался он. – Мы его терпим только потому, что не теряем надежды – вдруг нам все-таки удастся и здесь чему-то научиться. К тому же он, очевидно, думает, что это преступление – интересоваться из чистого любопытства тем, чем сам он зарабатывает на жизнь. Пройдет еще неделя – и больше мы его никогда в жизни не увидим. Лично я не намерен позволять ему выжить меня с раскопок.
– У них там все гнилое, не только зерно в сосудах, – буркнул Мэттью, но согласился с Кейтом.
Мало-помалу все, хотя и нехотя, сошлись на том, что стоит потерпеть и не выходить из себя. Выходные прошли мирно. Кейт и остальные еще немного побродили по Инвернессу, но в основном сидели в пабах и старались говорить о чем угодно, только не об археологии.
В понедельник их автобус, как и в прошлый раз, свернул с шоссе к раскопу и пристроился в ряду припаркованных машин. Но не успели туристы вылезти из автобуса, как доктор Страуд отделился от толпы своих работников и стремительно зашагал к воротам, размахивая руками и что-то крича.
Мисс Андерсон выпрыгнула из автобуса и пошла ему навстречу. Они явно о чем-то заспорили, но что они говорят – туристам сквозь толстые стекла автобуса было не слышно. В конце концов покрасневшая руководительница вернулась в автобус, что-то вполголоса сказала водителю и, поджав губы, уселась на свое место.
– Извините, – сказала она напряженным тоном. – Ничего не могу поделать. Он указал на то, что наш контракт не предусматривает допуска к раскопкам. Он полагает, что присутствие непрофессионалов угрожает безопасности артефактов и может помешать их дальнейшей правильной идентификации. Извините.
– Да что этот придурок спятил, что ли? – возопил Мэттью. – Они что, совсем друг с другом не общаются? Мы же прекрасно работали в Глазго!
– Угу, вот именно, – буркнул Эдвин. – Что, разве в четверг или в пятницу мы хоть что-то напортили? Нет!
– Ну, может быть, кто-то из нас… – мягко предположила миссис Грин, сочувственно глядя на Нарит.
– Да ничего подобного!
– Дело не в нас, дело в нем! – завопили остальные, уже не в силах сдерживать разочарование. Сошлись на том, что мисс Андерсон и компания, организовавшая тур, ни в чем не виноваты, но должны же они сделать что-нибудь!
– По-моему, этот Страуд – сноб и осел, – заявил Мартин, сложив руки на груди. – Наверно, я бы туда больше не вернулся, даже если бы он и разрешил.
Мисс Андерсон подождала, пока все накричатся, и сказала гораздо тише:
– Помнится, я как-то возила группу в Южный Кэдбери и нас вот так же выставили с раскопок. Начальник экспедиции побоялся, что “сумасшедшие артуровцы” среди нас могут по небрежности уничтожить драгоценные и редкие артефакты. Хотя в конце концов оказалось, что ничего особенного там и не нашли – только остатки стен, зданий и колодцев. Но нас оттуда выжили. Ничего не поделаешь, это все лотерея. “Эдьюкатурз” платит экспедициям за то, что нам разрешают присутствовать на раскопках и принимать в них участие, но это не такие уж большие деньги. И иногда этого оказывается недостаточно, чтобы пробудить совесть в тех, кто отказывает нам в предусмотренном контрактом. Начальник экспедиции может просто передумать и вернуть деньги.
– А доктор Страуд их вернул? – поинтересовался Мэттью, прищурясь. – На вашем месте я бы потребовал возмещения.
– Ну, в конце концов мы их наверняка получим, – неодобрительно сказала мисс Андерсон. – Полагаю, у доктора Страуда богатые спонсоры, так что он не нуждается в наших жалких грошах.
– Все понятно, – ядовито сказал Мэттью. – Надеюсь, он не забудет прилепить на каждую находку логотипчик компании, которая его финансирует. Хотелось бы знать, с кем мы имеем дело.
– Компания немедленно начнет обсуждать вопрос возмещения убытков, не тревожьтесь, – сказала мисс Андерсон. – И не беспокойтесь: обещаю, что на острове Льюис ничего подобного не случится. А пока, чтобы не тратить времени даром, вы сможете поездить на экскурсии по окрестностям Инвернесса. Компания предоставляет в ваше распоряжение этот автобус. Завтра, – весело пообещала она, – мы осмотрим государственную экспозицию “Лох-несское чудовище” и замок Уркхарт. Уверена, вам там понравится.
Кейт с Холлом переглянулись и тяжело вздохнули.
Глава 11
– Блин, снова целый день торчать в этом Инвернессе! – проворчал Чарльз, забравшись в кабинку местного паба, где они сидели уже несколько дней подряд. – Хоть домой уезжай! Если мне еще раз придется смотреть заход солнца со ступеней Инвернесского замка, ей-богу, я брошусь в речку! Хотя бы увижу этот чертов закат в новом ракурсе!
Погода по-прежнему стояла ясная и солнечная, отчего ребята злились еще больше. Сейчас бы как раз сидеть на раскопе…
– Хоть бы дождь пошел – тогда бы, по крайней мере, не так обидно было тут торчать. Но, с другой стороны, позови он нас на раскоп, тогда наверняка бы зарядили дожди, – заметил Мартин.
– Ну да, после того как осмотришь все местные достопримечательности, делать тут особенно нечего, если ты, конечно, не фанат рыбалки или гольфа, – вздохнул Кейт. Он опустил подбородок на руки и уставился на Холла. Сегодня они заехали на взятых напрокат велосипедах так далеко, как только было можно, – все искали эти белые колокольчики. Кейт был разочарован неудачей, изнывал от жары, у него болели ноги. А уж каково Холлу – ему и думать не хотелось. Обстановка в группе накалялась. Все устали ждать. Хорошо еще, до конца недели осталось совсем немного…
– Так и знала, что вы тут, – произнес грудной женский голос. Все обернулись – и увидели у своей кабинки Нарит. – Можно к вам присоединиться ?
– Конечно, конечно! – Мэттью встал и пропустил девушку на скамейку.
– А мы думали, ты предпочитаешь проводить время с другими леди! – удивился Алис-тер.
Девушка тряхнула головой, и ее длинная коса подпрыгнула.
– Когда все мы заняты делом, они еще ничего, – объяснили Нарит. – А сейчас они только и говорят, что о болезнях и о внуках. Ни болезней, ни внуков у меня нет, так что говорить мне с ними абсолютно не о чем. А сейчас они все уселись смотреть сериал. А я пошла разыскивать вас. Вы не возражаете, если я с вами посижу?
– Ну что ты, напротив! – сказал галантный Кейт. – Мы бы тебя давно позвали, просто думали, что с дамами тебе интереснее.
– С этими – не очень. Вот если бы тут были мои ровесницы… А то, когда случаются такие вот накладки, как теперь, мне совершенно некуда деваться.
– Я понимаю, о чем ты, – вставил Холл. Поиски цветов пока что успехом не увенчались. Если в подлеске на боковых проселках виднелось что-то белое, Кейт оставлял Холла на дороге и доезжал туда один, чтобы поберечь приятеля. Он намотал так немало лишних миль. Холл был благодарен другу, но, для того чтобы разрешить щекотливую проблему, которая его мучила, одной благодарности было маловато. Эльфа по-прежнему раздирали внутренние противоречия. Он знал, что, если завтра они отыщут эти белые цветы, он тут же сядет на самолет и помчится домой, к Мауре, забив на все Ирландии на свете.
Вдобавок у него никак не получалось установить связь с Народом иначе как по телефону. Скрыть от Кейта то, как ему тоскливо и одиноко без семьи и друзей, было не так-то просто. Но зачем лишний раз тревожить друга?
– Послушай, может, это ты что-то натворила на раскопках?
– Вовсе нет! – возмутилась Нарит. – Я разбирала мелкие находки точно так, как показал мне ассистент, и записи вносила очень аккуратно, в том же порядке, как это делали до меня. А потом поднимаю глаза – и он стоит и смотрит, злобно так! Понятия не имею, чем я ему не угодила.
– Да тебя никто и не винит, – успокаивающе сказал Кейт. – По-моему, он просто ненавидит женщин. Мы тут обсудили и пришли к выводу, что этот Страуд попросту пи… попросту идиот.
– Ага! – дружно кивнули остальные. Макс ухмыльнулся. Разумеется, американец поправился исключительно из уважения к девушке… Холл тоже улыбнулся. Эти молодые люди объединились против общего врага и теперь поддерживали друг друга. Холлу было приятно общаться с этими Большими – они так легко знакомятся с чужими, им ничего не стоит подружиться… Пожалуй, Малому народу не мешало бы позаимствовать кое-что из их обычаев. Если он, Холл, когда-нибудь сделается старостой, то введет в повседневную жизнь деревни то, что считает нужным, – ну, разумеется, не сразу, а мало-помалу. Но для этого надо, чтобы его поиски завершились удачно… И теперь он не знал, что предпринять.
– А вас вчера и позавчера не было на наших Скучных Заседаниях у подножия замка! – укоризненно сказал Чарльз Кейту. – Мы требуем кворума!
– Нам было не до того, – объяснил Кейт. – Мы с Холлом осматривали окрестности. Тут, в горной Шотландии, все буквально дышит сказками и легендами, а я как раз интересуюсь такими вещами. Я занимаюсь… ну, скажем так: исследованием местной мифологии.
– В смысле?
– Я пытаюсь отыскать источники различных легенд. Меня интересует, откуда взялись все эти старые истории. Ну, кроме Несси, конечно, – поспешно уточнил он, видя, что Чарльз уже собирается спросить: “Про Несси, что ли?” – В ваших краях бытуют тысячи самых удивительных преданий.
– Про Робин Гуда, про короля Артура и все такое? – спросил Алистер.
– Да нет, меня больше интересуют всякие волшебные сказки, – уточнил Кейт, радуясь возможности поговорить на любимую тему. – Драконы там, эльфы, единороги, банши всякие. Рассказы о магии и волшебных созданиях имеются в любой древней культуре. И поневоле задаешься вопросом: откуда все это берется?
– Ну, вот я, к примеру, об этом никогда не задумывался, – возразил Мартин.
– Так ты, значит, как сэр Артур Конан-Дойль, а? Ищешь эльфов и фей, и все такое? – иронически вскинул брови Мэттью.
– Ну, отчасти. Но не совсем. Он верил в это всем сердцем. Я тоже; но мне хотелось, чтобы и моя голова в это поверила.
– А-а! – кивнул Мартин с умным видом. Они с Мэттью перемигнулись. – Ну ладно. Тогда мы тебе потом кое-что покажем, ладно?
– Так ты веришь в незримое, Кейт? – негромко спросила Нарит. До сих пор она все сидела молча, а потому теперь Кейт обернулся к ней, всем своим видом показывая, что слушает очень внимательно. – А моя семья верит в карму. Сама я работаю с картами Таро. Для меня это очень серьезно. В истории моего народа использовались немного другие символы, но они тоже имеют свои соответствия. Хочешь, я тебе погадаю?
Девушка полезла в сумочку и достала оттуда завернутый в шелк сверток длиной в ее ладонь и шириной в пол-ладони.
– Ну, давай. Почему бы и нет? – Кейт немного растерялся. – Спасибо. Мне действительно интересно, что выйдет. А как это делается?
– Я тасую карты, – начала Нарит, размотав шелк и выровняв колоду. На рубашках карт был простой двуцветный узор, зато лицевые стороны были яркие, с экзотическими рисунками – Кейт успел мельком подсмотреть, пока Нарит тасовала карты. Она разделила их на две стопки и снова перетасовала каждую точными, выверенными движениями.
– Снимай.
Кейт двумя пальцами отделил примерно треть колоды и передал Нарит. Она взяла оставшиеся карты и положила на меньшую стопку.
– Последняя карта той части колоды, которую ты взял, – это Шут, карта, которая обозначает тебя в этом гадании.
Она вытащила карту с низа получившейся стопки. На карте был изображен юноша с котомкой, бредущий по извилистой тропке в сопровождении собаки.
– Дурак, иначе Шут. Раздался хохот.
– Удачный выбор, Кейт, прямо в яблочко! – хмыкнул Чарльз.
– Он символизирует потенциал, скорее суть, нежели форму.
Нарит разложила карты на четыре стопки, а последние четыре карты отложила в сторону.
– Как интересно… В твоем гадании – несколько карт из Старшей Арканы. Это означает, что твое нынешнее положение определяется не тобой самим, что ты скорее подчиняешься обстоятельствам, чем управляешь ими. Это правда?
– Не знаю… А каким обстоятельствам-то?
– Ну, поскольку ты не задавал никаких конкретных вопросов, это, как правило, означает твой жизненный путь в целом. Многое из того, что встречается тебе на пути как бы случайно, на самом деле определяется кармой. Но бояться тут нечего. Это означает, что твоей жизнью управляют могущественные силы. Обычной ее не назовешь.
Кейт покосился на Холла – у эльфа глаза вылезли на лоб. Прочие ухмылялись.
– Понятно. А дальше?
Девушка осторожно принялась переворачивать карты одну за другой.
– Вот, в твоем возможном будущем – Звезда. Но что это значит – то ли тебе кто-то поможет, то ли сам ты поможешь другим, – пока неясно. О-о! – озабоченно сказала Нарит, открыв карту, лежавшую справа. На карте была изображена зубчатая башенка, в которую бьет молния. Кейт вопросительно вскинул брови.
– Это Башня. Она сулит внезапный конец пути и новое начало. Это может означать и смерть, но совсем не обязательно. Твой итог – тройка Чаш, что означает исполнение и празднование, так что сомнительно, чтобы Башня в данном случае предсказывала именно смерть.
– А что тогда означает Смерть? – Кейт ткнул пальцем в следующую карту, на которой был изображен скелет в плаще, с косой.
– Перемены, – не задумываясь ответила Нарит. – Зачастую к хорошему. Смерть – вовсе не угроза, если задуматься о недостатках вечной жизни.
– Ну, а я бы вовсе не отказался жить вечно, – заметил Чарльз. – А кто бы отказался?
– Только если обеспечить себя запчастями, – возразил Кейт и принялся загибать пальцы: – Зубы, волосы, глаза, суставы…
– Да ты никак и впрямь во все это веришь? – возмутился наконец Мартин, поняв, что Кейт принимает гадание всерьез.
– Карма влияет на твою жизнь, не важно, веришь ты в это или не веришь, – невозмутимо ответила Нарит. – Может быть, ты тоже хочешь знать свое будущее?
– Ну уж нет!
– Я хочу! – вызвался Холл.
– Если у тебя есть какой-то вопрос, задай его мысленно.
Нарит собрала карты и снова принялась их привычно тасовать. Холл хотел было взять половину колоды, но обнаружил, что пальцы сами собой берут только тоненькую стопку. Нет, в этих картах решительно что-то есть. Сами они не зачарованы – такое впечатление, что они, скорее, являются проводником какой-то силы. Молодой эльф подался вперед, сгорая от любопытства.
– Отшельник. Ты – ищущий, подобно Диогену, – сказала Нарит, и Холлу показалось, будто ее голос исходит откуда-то издалека. – Отшельник одинок во всем – в своих поступках, в мыслях, в душе. Это какая-то слишком стариковская карта для ребенка…
На последнее замечание Холл внимания не обратил.
– А что значат остальные?
Нарит перевернула их лицом кверху и принялась рассказывать. Вначале она указала на изображение веселого толстяка, окруженного кубками:
– В конце ты придешь к девятке Чаш. Иначе ее еще называют картой желаний. В конце концов ты получишь все, в чем нуждаешься. Но на пути тебя ждет множество препятствий, и все их надо преодолеть, прежде чем обретешь искомое. К тому же нельзя сказать, что все именно так и получится. Карты ничего не гарантируют. Они всего лишь указывают направление. У тебя в гадании несколько Жезлов, обозначающих испытания духа, и путь твой пересекает Колесница – уравновешивающее влияние и внешняя сила, которую ты поначалу можешь рассматривать как препятствие, некто или нечто, что сильнее тебя. Но в конце тебе поможет Звезда. Она здесь означает помощь друга.
Ошеломленный Холл еле выдавил:
– Спасибо…
Он забился в уголок со своим “Сент-Клементсом” и крепко призадумался.
– Галиматья какая-то, – сказал Мэттью, но видно было, что он не так уж уверен в этом. Нарит взглянула на него укоризненно и снова принялась тасовать карты.
– Давай попробуй, – предложила она. – Пожалуй, сегодня я смогу провести еще одно гадание.
Погода по-прежнему стояла ясная и солнечная, отчего ребята злились еще больше. Сейчас бы как раз сидеть на раскопе…
– Хоть бы дождь пошел – тогда бы, по крайней мере, не так обидно было тут торчать. Но, с другой стороны, позови он нас на раскоп, тогда наверняка бы зарядили дожди, – заметил Мартин.
– Ну да, после того как осмотришь все местные достопримечательности, делать тут особенно нечего, если ты, конечно, не фанат рыбалки или гольфа, – вздохнул Кейт. Он опустил подбородок на руки и уставился на Холла. Сегодня они заехали на взятых напрокат велосипедах так далеко, как только было можно, – все искали эти белые колокольчики. Кейт был разочарован неудачей, изнывал от жары, у него болели ноги. А уж каково Холлу – ему и думать не хотелось. Обстановка в группе накалялась. Все устали ждать. Хорошо еще, до конца недели осталось совсем немного…
– Так и знала, что вы тут, – произнес грудной женский голос. Все обернулись – и увидели у своей кабинки Нарит. – Можно к вам присоединиться ?
– Конечно, конечно! – Мэттью встал и пропустил девушку на скамейку.
– А мы думали, ты предпочитаешь проводить время с другими леди! – удивился Алис-тер.
Девушка тряхнула головой, и ее длинная коса подпрыгнула.
– Когда все мы заняты делом, они еще ничего, – объяснили Нарит. – А сейчас они только и говорят, что о болезнях и о внуках. Ни болезней, ни внуков у меня нет, так что говорить мне с ними абсолютно не о чем. А сейчас они все уселись смотреть сериал. А я пошла разыскивать вас. Вы не возражаете, если я с вами посижу?
– Ну что ты, напротив! – сказал галантный Кейт. – Мы бы тебя давно позвали, просто думали, что с дамами тебе интереснее.
– С этими – не очень. Вот если бы тут были мои ровесницы… А то, когда случаются такие вот накладки, как теперь, мне совершенно некуда деваться.
– Я понимаю, о чем ты, – вставил Холл. Поиски цветов пока что успехом не увенчались. Если в подлеске на боковых проселках виднелось что-то белое, Кейт оставлял Холла на дороге и доезжал туда один, чтобы поберечь приятеля. Он намотал так немало лишних миль. Холл был благодарен другу, но, для того чтобы разрешить щекотливую проблему, которая его мучила, одной благодарности было маловато. Эльфа по-прежнему раздирали внутренние противоречия. Он знал, что, если завтра они отыщут эти белые цветы, он тут же сядет на самолет и помчится домой, к Мауре, забив на все Ирландии на свете.
Вдобавок у него никак не получалось установить связь с Народом иначе как по телефону. Скрыть от Кейта то, как ему тоскливо и одиноко без семьи и друзей, было не так-то просто. Но зачем лишний раз тревожить друга?
– Послушай, может, это ты что-то натворила на раскопках?
– Вовсе нет! – возмутилась Нарит. – Я разбирала мелкие находки точно так, как показал мне ассистент, и записи вносила очень аккуратно, в том же порядке, как это делали до меня. А потом поднимаю глаза – и он стоит и смотрит, злобно так! Понятия не имею, чем я ему не угодила.
– Да тебя никто и не винит, – успокаивающе сказал Кейт. – По-моему, он просто ненавидит женщин. Мы тут обсудили и пришли к выводу, что этот Страуд попросту пи… попросту идиот.
– Ага! – дружно кивнули остальные. Макс ухмыльнулся. Разумеется, американец поправился исключительно из уважения к девушке… Холл тоже улыбнулся. Эти молодые люди объединились против общего врага и теперь поддерживали друг друга. Холлу было приятно общаться с этими Большими – они так легко знакомятся с чужими, им ничего не стоит подружиться… Пожалуй, Малому народу не мешало бы позаимствовать кое-что из их обычаев. Если он, Холл, когда-нибудь сделается старостой, то введет в повседневную жизнь деревни то, что считает нужным, – ну, разумеется, не сразу, а мало-помалу. Но для этого надо, чтобы его поиски завершились удачно… И теперь он не знал, что предпринять.
– А вас вчера и позавчера не было на наших Скучных Заседаниях у подножия замка! – укоризненно сказал Чарльз Кейту. – Мы требуем кворума!
– Нам было не до того, – объяснил Кейт. – Мы с Холлом осматривали окрестности. Тут, в горной Шотландии, все буквально дышит сказками и легендами, а я как раз интересуюсь такими вещами. Я занимаюсь… ну, скажем так: исследованием местной мифологии.
– В смысле?
– Я пытаюсь отыскать источники различных легенд. Меня интересует, откуда взялись все эти старые истории. Ну, кроме Несси, конечно, – поспешно уточнил он, видя, что Чарльз уже собирается спросить: “Про Несси, что ли?” – В ваших краях бытуют тысячи самых удивительных преданий.
– Про Робин Гуда, про короля Артура и все такое? – спросил Алистер.
– Да нет, меня больше интересуют всякие волшебные сказки, – уточнил Кейт, радуясь возможности поговорить на любимую тему. – Драконы там, эльфы, единороги, банши всякие. Рассказы о магии и волшебных созданиях имеются в любой древней культуре. И поневоле задаешься вопросом: откуда все это берется?
– Ну, вот я, к примеру, об этом никогда не задумывался, – возразил Мартин.
– Так ты, значит, как сэр Артур Конан-Дойль, а? Ищешь эльфов и фей, и все такое? – иронически вскинул брови Мэттью.
– Ну, отчасти. Но не совсем. Он верил в это всем сердцем. Я тоже; но мне хотелось, чтобы и моя голова в это поверила.
– А-а! – кивнул Мартин с умным видом. Они с Мэттью перемигнулись. – Ну ладно. Тогда мы тебе потом кое-что покажем, ладно?
– Так ты веришь в незримое, Кейт? – негромко спросила Нарит. До сих пор она все сидела молча, а потому теперь Кейт обернулся к ней, всем своим видом показывая, что слушает очень внимательно. – А моя семья верит в карму. Сама я работаю с картами Таро. Для меня это очень серьезно. В истории моего народа использовались немного другие символы, но они тоже имеют свои соответствия. Хочешь, я тебе погадаю?
Девушка полезла в сумочку и достала оттуда завернутый в шелк сверток длиной в ее ладонь и шириной в пол-ладони.
– Ну, давай. Почему бы и нет? – Кейт немного растерялся. – Спасибо. Мне действительно интересно, что выйдет. А как это делается?
– Я тасую карты, – начала Нарит, размотав шелк и выровняв колоду. На рубашках карт был простой двуцветный узор, зато лицевые стороны были яркие, с экзотическими рисунками – Кейт успел мельком подсмотреть, пока Нарит тасовала карты. Она разделила их на две стопки и снова перетасовала каждую точными, выверенными движениями.
– Снимай.
Кейт двумя пальцами отделил примерно треть колоды и передал Нарит. Она взяла оставшиеся карты и положила на меньшую стопку.
– Последняя карта той части колоды, которую ты взял, – это Шут, карта, которая обозначает тебя в этом гадании.
Она вытащила карту с низа получившейся стопки. На карте был изображен юноша с котомкой, бредущий по извилистой тропке в сопровождении собаки.
– Дурак, иначе Шут. Раздался хохот.
– Удачный выбор, Кейт, прямо в яблочко! – хмыкнул Чарльз.
– Он символизирует потенциал, скорее суть, нежели форму.
Нарит разложила карты на четыре стопки, а последние четыре карты отложила в сторону.
– Как интересно… В твоем гадании – несколько карт из Старшей Арканы. Это означает, что твое нынешнее положение определяется не тобой самим, что ты скорее подчиняешься обстоятельствам, чем управляешь ими. Это правда?
– Не знаю… А каким обстоятельствам-то?
– Ну, поскольку ты не задавал никаких конкретных вопросов, это, как правило, означает твой жизненный путь в целом. Многое из того, что встречается тебе на пути как бы случайно, на самом деле определяется кармой. Но бояться тут нечего. Это означает, что твоей жизнью управляют могущественные силы. Обычной ее не назовешь.
Кейт покосился на Холла – у эльфа глаза вылезли на лоб. Прочие ухмылялись.
– Понятно. А дальше?
Девушка осторожно принялась переворачивать карты одну за другой.
– Вот, в твоем возможном будущем – Звезда. Но что это значит – то ли тебе кто-то поможет, то ли сам ты поможешь другим, – пока неясно. О-о! – озабоченно сказала Нарит, открыв карту, лежавшую справа. На карте была изображена зубчатая башенка, в которую бьет молния. Кейт вопросительно вскинул брови.
– Это Башня. Она сулит внезапный конец пути и новое начало. Это может означать и смерть, но совсем не обязательно. Твой итог – тройка Чаш, что означает исполнение и празднование, так что сомнительно, чтобы Башня в данном случае предсказывала именно смерть.
– А что тогда означает Смерть? – Кейт ткнул пальцем в следующую карту, на которой был изображен скелет в плаще, с косой.
– Перемены, – не задумываясь ответила Нарит. – Зачастую к хорошему. Смерть – вовсе не угроза, если задуматься о недостатках вечной жизни.
– Ну, а я бы вовсе не отказался жить вечно, – заметил Чарльз. – А кто бы отказался?
– Только если обеспечить себя запчастями, – возразил Кейт и принялся загибать пальцы: – Зубы, волосы, глаза, суставы…
– Да ты никак и впрямь во все это веришь? – возмутился наконец Мартин, поняв, что Кейт принимает гадание всерьез.
– Карма влияет на твою жизнь, не важно, веришь ты в это или не веришь, – невозмутимо ответила Нарит. – Может быть, ты тоже хочешь знать свое будущее?
– Ну уж нет!
– Я хочу! – вызвался Холл.
– Если у тебя есть какой-то вопрос, задай его мысленно.
Нарит собрала карты и снова принялась их привычно тасовать. Холл хотел было взять половину колоды, но обнаружил, что пальцы сами собой берут только тоненькую стопку. Нет, в этих картах решительно что-то есть. Сами они не зачарованы – такое впечатление, что они, скорее, являются проводником какой-то силы. Молодой эльф подался вперед, сгорая от любопытства.
– Отшельник. Ты – ищущий, подобно Диогену, – сказала Нарит, и Холлу показалось, будто ее голос исходит откуда-то издалека. – Отшельник одинок во всем – в своих поступках, в мыслях, в душе. Это какая-то слишком стариковская карта для ребенка…
На последнее замечание Холл внимания не обратил.
– А что значат остальные?
Нарит перевернула их лицом кверху и принялась рассказывать. Вначале она указала на изображение веселого толстяка, окруженного кубками:
– В конце ты придешь к девятке Чаш. Иначе ее еще называют картой желаний. В конце концов ты получишь все, в чем нуждаешься. Но на пути тебя ждет множество препятствий, и все их надо преодолеть, прежде чем обретешь искомое. К тому же нельзя сказать, что все именно так и получится. Карты ничего не гарантируют. Они всего лишь указывают направление. У тебя в гадании несколько Жезлов, обозначающих испытания духа, и путь твой пересекает Колесница – уравновешивающее влияние и внешняя сила, которую ты поначалу можешь рассматривать как препятствие, некто или нечто, что сильнее тебя. Но в конце тебе поможет Звезда. Она здесь означает помощь друга.
Ошеломленный Холл еле выдавил:
– Спасибо…
Он забился в уголок со своим “Сент-Клементсом” и крепко призадумался.
– Галиматья какая-то, – сказал Мэттью, но видно было, что он не так уж уверен в этом. Нарит взглянула на него укоризненно и снова принялась тасовать карты.
– Давай попробуй, – предложила она. – Пожалуй, сегодня я смогу провести еще одно гадание.