Страница:
Ряд продолжительных зим, жажду везде и всегда!
Всякий влюбленный - солдат, и есть у Амура свой лагерь.
В этом мне, Аттик, поверь: каждый влюбленный - солдат.
Возраст, способный к войне, подходящ и для дела Венеры.
Жалок дряхлый боец, жалок влюбленный старик.
5 Тех же требует лет полководец в воине сильном
И молодая краса в друге на ложе любви.
Оба и стражу несут, и спят на земле по-солдатски:
Этот у милых дверей, тот у палатки вождя.
Воин в дороге весь век, - а стоит любимой уехать,
10 Вслед до пределов земли смелый любовник пойдет.
Встречные горы, вдвойне от дождей полноводные реки
Он перейдет, по пути сколько истопчет снегов!
Морем придется ли плыть, - не станет ссылаться на бури
И не подумает он лучшей погоды желать.
15 Кто же стал бы терпеть, коль он не солдат, не любовник,
Стужу ночную и снег вместе с дождем проливным?
Этому надо идти во вражеский стан на разведку;
Тот не спускает с врага, то есть с соперника, глаз.
Тот города осаждать, а этот - порог у жестокой
20 Должен, - кто ломится в дверь, кто в крепостные врата.
Часто на спящих врагов напасть врасплох удавалось,
Вооруженной рукой рать безоружных сразить, - -
Пало свирепое так ополченье Реса-фракийца,
Бросить хозяина вам, пленные кони, пришлось!
25 Так и дремота мужей помогает любовникам ловким:
Враг засыпает - они смело кидаются в бой.
Всех сторожей миновать, избегнуть дозорных отрядов -
Это забота бойцов, бедных любовников труд.
Марс и Венера равно ненадежны: встает побежденный,
30 Падает тот, про кого ты и подумать не мог.
Пусть же никто не твердит, что любовь - одно лишь безделье:
Изобретательный ум нужен для дела любви,
Страстью великий Ахилл к уведенной горит Врисеиде, -
Пользуйтесь, Трои сыны! Рушьте аргивскую мощь!
35 Гектор в бой уходил из объятий своей Андромахи,
И покрывала ему голову шлемом жена.
Перед Кассандрой, с ее волосами безумной менады,
Остолбенел, говорят, вождь величайший Атрид.
Также изведал и Марс искусно сплетенные сети, -
40 У олимпийцев то был самый любимый рассказ...
Отроду был я ленив, к досугу беспечному склонен,
Душу расслабили мне дрема и отдых в тени.
Но полюбил я, и вот - встряхнулся, и сердца тренога
Мне приказала служить в воинском стане любви.
45 Бодр, как видишь, я стал, веду ночные сраженья.
Если не хочешь ты стать праздным ленивцем, - люби!
Той, увезенною вдаль от Эврота на судне фригийском,
Ставшей причиной войны двух ее славных мужей;
Ледой, с которой любовь, белоснежным скрыт опереньем,
Хитрый любовник познал, в птичьем обличье слетев;
5 И Амимоной, в сухих бродившей полях Арголиды,
С урной, на темени ей пук придавившей волос, -
Вот кем считал я тебя; и орла и быка опасался -
Всех, в кого обратить смог Громовержца Амур...
Страх мой теперь миновал, душа исцелилась всецело,
10 Это лицо красотой мне уже глаз не пленит.
Спросишь, с чего изменился я так? Ты - требуешь платы!
Вот и причина: с тех пор ты разонравилась мне.
Искренней зная тебя, я любил твою душу и тело, -
Ныне лукавый обман прелесть испортил твою.
15 И малолетен и наг Купидон: невинен младенец,
Нет одеяний на нем, - весь перед всеми открыт.
Платой прикажете вы оскорблять Венерина сына?
Нет и полы у него, чтобы деньгу завязать.
Ведь ни Венера сама, ни Эрот воевать не способны, -
20 Им ли плату взимать, миролюбивым богам?
Шлюха готова с любым спознаться за сходные деньги,
Тело неволит она ради злосчастных богатств.
Все ж ненавистна и ей хозяина жадного воля -
Что вы творите добром, по принужденью творит.
25 Лучше в пример для себя неразумных возьмите животных.
Стыдно, что нравы у них выше, чем нравы людей.
Платы не ждет ни корова с быка, ни с коня кобылица,
И не за плату берет ярку влюбленный баран.
Рада лишь женщина взять боевую с мужчины добычу,
30 За ночь платят лишь ей, можно ее лишь купить.
Торг ведет достояньем двоих, для обоих желанным,
Вознагражденье ж она все забирает себе.
Значит, любовь, что обоим мила, от обоих исходит,
Может один продавать, должен другой покупать?
35 И почему же восторг, мужчине и женщине общий,
Стал бы в убыток ему, в обогащение ей?
Плох свидетель, коль он, подкупленный, клятву нарушит;
Плохо, когда у судьи ларчик бывает открыт;
Стыдно в суде защищать бедняка оплаченной речью;
40 Гнусно, когда трибунал свой набивает кошель.
Гнусно наследство отца умножать доходом постельным,
Торг своей красотой ради корысти вести.
То, что без платы дано, благодарность по праву заслужит;
Если ж продажна постель, не за что благодарить.
45 Тот, кто купил, не связан ничем: закончена сделка -
И удаляется гость, он у тебя не в долгу.
Плату за ночь назначать берегитесь, прелестные жены!
Нечистоплотный доход впрок никому не пойдет.
Много ли жрице святой помогли запястья сабинян,
50 Если тяжелым щитом голову сплющили ей?
Острою сталью пронзил его породившее лоно
Сын - ожерелье виной было злодейства его.
Впрочем, не стыдно ничуть подарков просить у богатых:
Средства найдутся у них просьбу исполнить твою.
55 Что ж не срывать виноград, висящий на лозах обильных?
Можно плоды собирать с тучной феаков земли.
Если же беден твой друг, оцени его верность, заботы, -
В госпоже отдает все достоянье свое,
А славословить в стихах похвалы достойных красавиц -
60 Дело мое: захочу - славу доставлю любой.
Ткани истлеют одежд, самоцветы и золото сгинут, -
Но до скончанья веков славу даруют стихи.
Сам я не скуп, не терплю, ненавижу, коль требуют платы;
Просишь - тебе откажу, брось домогаться - и дам.
Ты, что ловка собирать и укладывать стройно в прическу
Волосы; ты, что простых выше служанок, Нап_е_;
Ты, что устройством ночных потаенных известна свиданий;
Ты, что всегда передать весточку можешь любви;
5 Ты, что Коринну не раз убеждала оставить сомненья
И побывать у меня, верный помощник в беде!
Вот... Передай госпоже две исписанных мелко таблички...
Утром, сейчас же! Смотри, не помешало бы что.
Ты не из камня, в груди у тебя не кремень! Простодушья,
10 Знаю, не больше в тебе, чем полагается вам.
Верно, и ты испытала сама тетиву Купидона:
Мне помогая, блюди знамя полка своего!
Спросит она про меня, - скажи, что живу ожиданьем
Ночи... О всем остальном сам ей поведает воск...
15 Время, однако, бежит... Подходящую выбрав минуту,
Ты ей таблички вручи, чтобы сейчас же прочла.
Станет читать, - наблюдай за лицом, наблюдай за глазами:
Может заране лицо многое выдать без слов...
Ну же, скорее! Проси на письмо подробней ответить,
20 Воска лощеная гладь мне ненавистна пустой!
Пишет пускай потесней и поля заполняет до края,
Чтобы глазами блуждать дольше я мог по строкам...
Впрочем, не надо: держать утомительно в пальцах тростинку.
Пусть на табличке стоит слово одно: "Приходи!"
25 И увенчаю тотчас я таблички победные лавром,
В храм Венеры снесу и возложу, написав:
"Верных пособниц своих Назон посвящает Венере" -
Были же вы до сих пор кленом, и самым дрянным.
Горе! Вернулись назад с невеселым ответом таблички.
Кратко в злосчастном письме сказано: "Нынче нельзя".
Вот и приметы! Напе, выходя сегодня из дома,
Припоминаю, порог резвой задела ногой.
5 Если пошлю тебя вновь, осторожнее будь на пороге,
Не позабудь, выходя, ногу повыше поднять!
Вы же, нелегкие, прочь! Зловещие, сгиньте, дощечки!
Прочь с моих глаз! Да и ты, воск, передавший отказ!
Собран, наверно, ты был с цветов долговязой цикуты
10 И корсиканской пчелой с медом дурным принесен.
Цветом ты красен, впитал как будто бы яркую краску, -
Нет, ты не краску впитал - кровью окрашен ты был.
На перепутье бы вам, деревяшкам негодным, валяться,
Чтоб проезжающий воз вдребезги вас раздробил!
15 То же, кто доску стругал, кто вас обработал в таблички, -
Не сомневаюсь ничуть, - на руку был он нечист.
Это же дерево шло на столбы, чтобы вешать несчастных,
Для палача из него изготовлялись кресты.
Мерзостной тенью оно укрывало филинов хриплых,
20 Коршунов злобных, в ветвях яйца таило совы.
Я же дощечкам таким признанья, безумный, доверил!
Им поручил отнести нежные к милой слова!
Лучше б на них записать пустословье судебного дела,
С тем, чтобы стряпчий его голосом жестким читал.
25 Надо бы им меж табличек лежать, на каких ежедневно,
Плача о деньгах, скупец запись расходов ведет.
Значит, недаром же вас называют, я вижу, двойными:
Два - от такого числа можно ль добра ожидать!
В гневе о чем же молить? Да разве, чтоб ржавая старость
Съела вас вовсе, чтоб воск заплесневел добела!
Из океана встает, престарелого мужа покинув,
Светловолосая; мчит день на росистой оси.
Что ты, Аврора, спешишь? Постой! О, пусть ежегодно
Птицы вступают в бои, славя Мемнонову тень!
5 Мне хорошо в этот час лежать в объятиях милой,
Если всем телом она крепко прижмется ко мне.
Сладостен сон и глубок, прохладен воздух и влажен,
Горлышком гибким звеня, птица приветствует свет.
Ты нежеланна мужам, нежеланна и девам... Помедли!
10 Росные вожжи свои алой рукой натяни!
До появленья зари следить за созвездьями легче
Кормчему, и наугад он не блуждает в волнах.
Только взойдешь - и путник встает, отдохнуть не успевший,
Воин привычной рукой тотчас берется за меч.
Первой ты видишь в полях земледельца с двузубой мотыгой,
15 Первой зовешь под ярмо неторопливых быков.
Мальчикам спать не даешь, к наставникам их отправляешь,
Чтобы жестоко они били детей по рукам.
В зданье суда ты ведешь того, кто порукою связан, -
20 Много там можно беды словом единым нажить.
Ты неугодна судье, неугодна и стряпчему тоже, -
Встать им с постели велишь, вновь разбираться в делах.
Ты же, когда отдохнуть хозяйки могли б от работы,
Руку-искусницу вновь к прерванной пряже зовешь.
25 Не перечислить всего... Но чтоб девушки рано вставали,
Стерпит лишь тот, у кого, видимо, девушки нет.
О, как я часто желал, чтоб ночь тебе не сдавалась,
Чтоб не бежали, смутясь, звезды пред ликом твоим!
О, как я часто желал, чтоб ось тебе ветром сломало
30 Или свалился бы конь, в тучу густую попав.
Что ты спешишь? Не ревнуй! Коль сын твой рожден чернокожим,
Это твоя лишь вина: сердце черно у тебя.
Или оно никогда не пылало любовью к Кефалу?
Думаешь, мир не узнал про похожденья твои?
35 Я бы хотел, чтоб Тифон про тебя рассказал без утайки, -
На небесах ни одной не было басни срамней!
Ты от супруга бежишь, - охладел он за долгие годы.
Как колесницу твою возненавидел старик!
Если б какого-нибудь ты сейчас обнимала Кефала,
40 Крикнула б ночи коням: "Стойте, сдержите свой бег!"
Мне же за то ли страдать, что муж твой увял долголетний?
Разве советовал я мужем назвать старика?
Вспомни, как юноши сон лелеяла долго Селена,
А ведь она красотой не уступала тебе.
45 Сам родитель богов, чтоб видеть пореже Аврору,
Слил две ночи в одну, тем угождая себе...
Но перестал я ворчать: она услыхала как будто, -
Вдруг покраснела... Но день все-таки позже не встал...
Сколько я раз говорил: "Перестань ты волосы красить!"
Вот и не стало волос, нечего красить теперь.
А захоти - ничего не нашлось бы на свете прелестней!
До низу бедер твоих пышно спускались они.
5 Право, так были тонки, что причесывать их ты боялась, -
Только китайцы одни ткани подобные ткут.
Тонкою лапкой паук где-нибудь под ветхою балкой
Нитку такую ведет, занят проворным трудом.
Не был волос твоих цвет золотым, но не был и черным, -
10 Был он меж тем "и другим, тем и другим отливал:
Точно такой по долинам сырым в нагориях Иды
Цвет у кедровых стволов, если кору ободрать.
Были послушны, - прибавь, - на сотни извивов способны,
Боли тебе никогда не причиняли они.
15 Не обрывались они от шпилек и зубьев гребенки,
Девушка их убирать, не опасаясь, могла...
Часто служанка при мне наряжала ее, и ни разу,
Выхватив шпильку, она рук не колола рабе.
Утром, бывало, лежит на своей пурпурной постели
20 Навзничь, - а волосы ей не убирали еще.
Как же была хороша, - с фракийской вакханкою схожа,
Что отдохнуть прилегла на луговой мураве...
Пусть были мягки они и легкому пуху подобны, -
Сколько, однако, пришлось разных им вытерпеть мук!
25 Как поддавались они терпеливо огню и железу,
Чтобы округлым затем лучше свиваться жгутом!
Громко вопил я: "Клянусь, эти волосы жечь - преступленье!
Сами ложатся они, сжалься над их красотой!
Что за насилье! Сгорать таким волосам не пристало:
30 Сами научат, куда следует шпильки вставлять!.."
Нет уже дивных волос, ты их погубила, а, право,
Им позавидовать мог сам Аполлон или Вакх.
С ними сравнил бы я те, что у моря нагая Диона
Мокрою держит рукой, - так ее любят писать.
35 Что ж о былых волосах теперь ты, глупая, плачешь?
Зеркало в скорби зачем ты отодвинуть спешишь?
Да, неохотно в него ты глядишься теперь по привычке, -
Чтоб любоваться собой, надо о прошлом забыть!
Не навредила ведь им наговорным соперница зельем,
40 Их в гемонийской струе злая не мыла карга;
Горя причиной была не болезнь (пронеси ее мимо!),
Не поубавил волос зависти злой язычок;
Видишь теперь и сама, что убытку себе натворила,
Голову ты облила смесью из ядов сама!
45 Волосы пленных тебе прислать из Германии могут,
Будет тебя украшать дар покоренных племен.
Если прической твоей залюбуется кто, покраснеешь,
Скажешь: "Любуются мной из-за красы покупной!
Хвалят какую-нибудь во мне германку-сигамбру, -
50 А ведь, бывало, себе слышала я похвалы!.."
Горе мне! Плачет она, удержаться не может; рукою,
Вижу, прикрыла лицо, щеки пылают огнем,
Прежних остатки волос у нее на коленях, ей тяжко, -
Горе мое! Не колен были достойны они...
55 Но ободрись, улыбнись: злополучье твое поправимо,
Скоро себе возвратишь прелесть природных волос!
Зависть! Зачем упрекаешь меня, что молодость трачу,
Что, сочиняя стихи, праздности я предаюсь?
Я, мол, не то что отцы, не хочу в свои лучшие годы
В войске служить, не ищу пыльных наград боевых.
5 Мне ли законов твердить многословье, на неблагодарном
Форуме, стыд позабыв, речи свои продавать?
Эти не вечны дела, а я себе славы желаю
Непреходящей, чтоб мир песни мои повторял.
Жив меонийский певец, пока возвышается Ида,
10 Быстрый покуда волну к морю стремит Симоент.
Жив и аскреец, пока виноград наливается соком
И подрезают кривым колос Церерин серпом.
Будет весь мир прославлять постоянно Баттова сына, -
Не дарованьем своим, так мастерством он велик.
15 Так же не будет вовек износа котурну Софокла.
На небе солнце с луной? - значит, не умер Арат.
Раб покуда лукав, бессердечен отец, непотребна
Сводня, а дева любви ласкова, - жив и Менандр.
Акций, чей мужествен стих, и Энний, еще неискусный,
20 Славны, и их имена время не сможет стереть.
Могут ли люди забыть Варрона и первое судно
Или как вождь Эсонид плыл за руном золотым?
Также людьми позабыт возвышенный будет Лукреций,
Только когда и сама сгинет однажды Земля.
25 Титир, земные плоды и Энеевы брани, - читатель
Будет их помнить, доколь в мире главенствует Рим.
Факел покуда и лук Купидоповым будут оружьем,
Будут, ученый Тибулл, строки твердиться твои.
Будет известен и Галл в восточных и западных странах, -
30 Вместе же с Галлом своим и Ликорида его.
Так: меж тем как скала или зуб терпеливого плуга
Гибнут с течением лет, - смерти не знают стихи.
Пусть же уступят стихам и цари, и все их триумфы,
Пусть уступит им Таг в золотоносных брегах!
35 Манит пусть низкое чернь! А мне Аполлон белокурый
Пусть наливает полней чашу кастальской струей!
Голову лишь бы венчать боящимся холода миртом,
Лишь бы почаще меня пылкий любовник читал!
Зависть жадна до живых. Умрем - и она присмиреет.
40 Каждый в меру заслуг будет по смерти почтен.
Так, и сгорев на костре погребальном, напек я останусь
Жить - сохранна моя будет немалая часть.
Я и это писал, уроженец края пелигнов,
Тот же Овидий, певец жизни беспутной своей.
Был то Амура приказ. Уходите, строгие жены, -
Нет, не для ваших ушей нежные эти стихи.
5 Пусть читает меня, женихом восхищаясь, невеста
Или невинный юнец, раньше не знавший любви.
Из молодежи любой, как я, уязвленный стрелою,
Пусть узнает в стихах собственной страсти черты
И, в изумленье придя, "Как он мог догадаться, - воскликнет, -
10 Этот искусник поэт - и рассказать обо мне?"
Помню, отважился я прославлять небесные брани,
Гигеса с сотнею рук - да и, пожалуй бы, смог! -
Петь, как отмстила Земля и как, на Олимп взгроможденный,
Вместе с Оссой крутой рухнул тогда Пелион.
15 Тучи в руках я держал и перун Юпитера грозный, -
Смело свои небеса мог бы он им отстоять!..
Что же? Любимая - дверь заперла... И забыл я перуны,
Сам Юпитер исчез мигом из мыслей моих.
О Громовержец, прости! Не смогли мне помочь твои стрелы:
20 Дверь запертая была молний сильнее твоих.
Взял я оружье свое: элегии легкие, шутки;
Тронули строгую дверь нежные речи мои.
Могут стихи низвести луну кровавую с неба,
Солнца белых коней могут назад повернуть.
25 Змеи под властью стихов ядовитое жало теряют,
Воды по воле стихов снова к истокам текут,
Перед стихом растворяется дверь, и замок уступает,
Если он накрепко вбит даже в дубовый косяк.
Что мне за польза была быстроногого славить Ахилла?
30 Много ли могут мне дать тот или этот Атрид,
Муж, одинаковый срок проведший в боях и в скитаньях,
Или влекомый в пыли Гектор, плачевный герой?
Нет! А красавица та, чью прелесть юную славлю,
Ныне приходит ко мне, чтобы певца наградить.
35 Хватит с меня награды такой! Прощайте, герои
С именем громким! Не мне милостей ваших искать.
Лишь бы, красавицы, вы благосклонно слух преклонили
К песням, подсказанным мне богом румяным любви.
Ты, Багоад, приставлен стеречь госпожу... Перемолвить
Мне бы два слова с тобой надо по делу... Так вот:
В портике дев Данаид вчера я случайно приметил
Женщину: взад и вперед - видел - гуляла она.
5 Я в восхищенье послал ей тотчас записочку с просьбой.
Краток ответ был: "Нельзя!" - писан дрожащей рукой.
И на вопрос: "Почему?" - госпожа мне твоя разъяснила,
Что, мол, над нею твоя слишком опека строга...
Будь же разумен, о страж, моего не заслуживай гнева:
10 Тем, кто внушает нам страх, смерти желаем, о страж!
Глуп ее муж: для чего, я спрошу, охранять так усердно
То, что могло б уцелеть и без опеки его?
Впрочем, пусть бесится он своему ослепленью в угоду
И от чарующей всех пусть целомудрия ждет!
15 Лучше ты дай госпоже немножечко тайной свободы:
Ей ты навстречу пойдешь - тем же воздаст и тебе.
Только сообщником стань - и рабу госпожа подчинится.
Если ж боишься, тогда - не замечай и молчи.
Тайно читает письмо? - ей, стало быть, матушка пишет...
20 К ней незнакомец пришел? - встреть, как знакомца, его!
Если к подруге пойдет захворавшей (на деле здоровой),
Мужа уверь, что больна вправду подруга ее,
Если поздненько придет, не томись ожиданьем тревожным, -
Голову свесив на грудь, лучше покуда всхрапни.
25 Не любопытствуй узнать, что у льняноодетой Изиды
В храме творят; не страшись и театральных рядов...
Будет уважен всегда сообщник дел потаенных,
Вовремя только смолчать - это же легче всего!
Всем-то он мил, весь дом он ведет, не секут его плетью, -
30 Он всемогущ, - а другим - доля презренных рабов.
Он, чтобы истину скрыть, перед мужем плетет небылицы.
Оба они - господа, оба покорны одной.
Хоть и поморщится муж и похмурится, - женская ласка
Дело всегда повернет так, как захочет она.
35 Пусть госпожа иногда затевает ссоры с тобою,
Плачет притворно; пускай хоть палачом обзовет.
Ты возражай, но лишь так, чтоб было легко опровергнуть.
Изобретенным грехом подлинный грех прикрывай...
Вот и начнут возрастать и почет от людей и доходы...
40 В скорости, действуя так, купишь и волю себе...
Видел ты, верно, не раз у доносчиков цепи на шее:
Кто вероломен душой, в смрадной темнице сидит...
Ищет воды близ воды, к плодам исчезающим рвется
Тантал: болтливый язык этим мученьям виной.
45 Пастырь Юноны стерег с чрезмерным рвением Ио, -
Рано скончал он свой век, - стала богиней она.
Видел я: некто влачил в кандалах посиневшие ноги
Только за то, что открыл мужу неверность жены.
Мало досталось ему! Двоим навредил он злоречьем:
50 Муж разозлился, молва женщину стала клеймить.
Верь, никому из мужей похождения жен не приятны, -
Выслушать каждый готов, да не на радость себе.
Ежели холоден муж, пропадет твой донос понапрасну;
Если он любит жену, ввергнешь ты в горе его.
55 Знай, что вину доказать нелегко, очевидную даже, -
От обвиненья спасет благоволенье судьи.
Хоть бы и видел он сам, отрицаниям все же поверит, -
Лучше глаза обвинит, лучше обманет себя.
Слезы увидев жены, он сам заплачет и скажет:
60 "О, мне уплатит сполна этот негодный болтун!"
Будет неравной борьба: тебя, побежденного, плети
Ждут, а она у судьи, глядь, на коленях сидит!
Я не преступник, о нет! Не намерен я смешивать яды.
Не простираю руки с грозно блестящим мечом.
65 Только молю, чтобы ты любить мне позволил спокойно, -
Можно ль на свете найти просьбу скромнее моей?
Горе! Ни муж, ни жена, госпожу ты свою охраняешь,
Ты, не могущий вкусить сладость взаимной любви!..
Тот, кто первый лишил ребенка частей детородных, -
Должен такую же казнь сам бы за то претерпеть!
5 Просьбам ты стал бы внимать, ты сговорчивей был бы и мягче,
Если б когда-нибудь сам раньше любовью пылал.
Ты не рожден для езды верховой, для тяжелых доспехов,
Сильной рукой не тебе бранные копья метать...
Все это - дело мужей, ты мужские оставь упованья,
10 Знай при своей госпоже знамя покорно носи!
Верно служи ей, во всем - госпожи благосклонность на пользу.
Если утратишь ее, кем же ты будешь и чем?
А у нее и лицо и года приглашают к забавам, -
Можно ль такой красоте в праздности зря пропадать?
15 Ты хоть как будто и строг, но тебя проведет она все же:
Осуществится всегда то, что желанно двоим.
Если, однако, верней испробовать просьбы, - мы просим:
Ты еще можешь успеть вовремя нам услужить.
Я никогда б не посмел защищать развращенные нравы,
Ради пороков своих лживым оружьем бряцать.
Я признаюсь - коли нам признанье проступков на пользу, -
Все я безумства готов, все свои вины раскрыть.
5 Я ненавижу порок... но сам ненавистного жажду.
Ах, как нести тяжело то, что желал бы свалить!
Нет, себя побороть ни сил не хватает, ни воли...
Так и кидает меня, словно корабль на волнах!..
Определенного нет, что любовь бы мою возбуждало,
10 Поводов сотни - и вот я постоянно влюблен!
Стоит глаза опустить какой-нибудь женщине скромно, -
Я уже весь запылал, видя стыдливость ее.
Если другая смела, так, значит, она не простушка, -
Будет, наверно, резва в мягкой постели она.
15 Встретится ль строгая мне, наподобье суровых сабинок, -
Думаю: хочет любви, только скрывает - горда!
Коль образованна ты, так нравишься мне воспитаньем;
Не учена ничему - так простотою мила.
И Каллимаха стихи для иной пред моими топорны, -
20 Нравятся, значит, мои, - нравится мне и она.
Та же и песни мои, и меня, стихотворца, порочит, -
Хоть и порочит, хочу ей запрокинуть бедро.
Эта походкой пленит, а эта пряма, неподвижна, -
Гибкою станет она, ласку мужскую познав.
25 Сладко иная поет, и льется легко ее голос, -
Всякий влюбленный - солдат, и есть у Амура свой лагерь.
В этом мне, Аттик, поверь: каждый влюбленный - солдат.
Возраст, способный к войне, подходящ и для дела Венеры.
Жалок дряхлый боец, жалок влюбленный старик.
5 Тех же требует лет полководец в воине сильном
И молодая краса в друге на ложе любви.
Оба и стражу несут, и спят на земле по-солдатски:
Этот у милых дверей, тот у палатки вождя.
Воин в дороге весь век, - а стоит любимой уехать,
10 Вслед до пределов земли смелый любовник пойдет.
Встречные горы, вдвойне от дождей полноводные реки
Он перейдет, по пути сколько истопчет снегов!
Морем придется ли плыть, - не станет ссылаться на бури
И не подумает он лучшей погоды желать.
15 Кто же стал бы терпеть, коль он не солдат, не любовник,
Стужу ночную и снег вместе с дождем проливным?
Этому надо идти во вражеский стан на разведку;
Тот не спускает с врага, то есть с соперника, глаз.
Тот города осаждать, а этот - порог у жестокой
20 Должен, - кто ломится в дверь, кто в крепостные врата.
Часто на спящих врагов напасть врасплох удавалось,
Вооруженной рукой рать безоружных сразить, - -
Пало свирепое так ополченье Реса-фракийца,
Бросить хозяина вам, пленные кони, пришлось!
25 Так и дремота мужей помогает любовникам ловким:
Враг засыпает - они смело кидаются в бой.
Всех сторожей миновать, избегнуть дозорных отрядов -
Это забота бойцов, бедных любовников труд.
Марс и Венера равно ненадежны: встает побежденный,
30 Падает тот, про кого ты и подумать не мог.
Пусть же никто не твердит, что любовь - одно лишь безделье:
Изобретательный ум нужен для дела любви,
Страстью великий Ахилл к уведенной горит Врисеиде, -
Пользуйтесь, Трои сыны! Рушьте аргивскую мощь!
35 Гектор в бой уходил из объятий своей Андромахи,
И покрывала ему голову шлемом жена.
Перед Кассандрой, с ее волосами безумной менады,
Остолбенел, говорят, вождь величайший Атрид.
Также изведал и Марс искусно сплетенные сети, -
40 У олимпийцев то был самый любимый рассказ...
Отроду был я ленив, к досугу беспечному склонен,
Душу расслабили мне дрема и отдых в тени.
Но полюбил я, и вот - встряхнулся, и сердца тренога
Мне приказала служить в воинском стане любви.
45 Бодр, как видишь, я стал, веду ночные сраженья.
Если не хочешь ты стать праздным ленивцем, - люби!
Той, увезенною вдаль от Эврота на судне фригийском,
Ставшей причиной войны двух ее славных мужей;
Ледой, с которой любовь, белоснежным скрыт опереньем,
Хитрый любовник познал, в птичьем обличье слетев;
5 И Амимоной, в сухих бродившей полях Арголиды,
С урной, на темени ей пук придавившей волос, -
Вот кем считал я тебя; и орла и быка опасался -
Всех, в кого обратить смог Громовержца Амур...
Страх мой теперь миновал, душа исцелилась всецело,
10 Это лицо красотой мне уже глаз не пленит.
Спросишь, с чего изменился я так? Ты - требуешь платы!
Вот и причина: с тех пор ты разонравилась мне.
Искренней зная тебя, я любил твою душу и тело, -
Ныне лукавый обман прелесть испортил твою.
15 И малолетен и наг Купидон: невинен младенец,
Нет одеяний на нем, - весь перед всеми открыт.
Платой прикажете вы оскорблять Венерина сына?
Нет и полы у него, чтобы деньгу завязать.
Ведь ни Венера сама, ни Эрот воевать не способны, -
20 Им ли плату взимать, миролюбивым богам?
Шлюха готова с любым спознаться за сходные деньги,
Тело неволит она ради злосчастных богатств.
Все ж ненавистна и ей хозяина жадного воля -
Что вы творите добром, по принужденью творит.
25 Лучше в пример для себя неразумных возьмите животных.
Стыдно, что нравы у них выше, чем нравы людей.
Платы не ждет ни корова с быка, ни с коня кобылица,
И не за плату берет ярку влюбленный баран.
Рада лишь женщина взять боевую с мужчины добычу,
30 За ночь платят лишь ей, можно ее лишь купить.
Торг ведет достояньем двоих, для обоих желанным,
Вознагражденье ж она все забирает себе.
Значит, любовь, что обоим мила, от обоих исходит,
Может один продавать, должен другой покупать?
35 И почему же восторг, мужчине и женщине общий,
Стал бы в убыток ему, в обогащение ей?
Плох свидетель, коль он, подкупленный, клятву нарушит;
Плохо, когда у судьи ларчик бывает открыт;
Стыдно в суде защищать бедняка оплаченной речью;
40 Гнусно, когда трибунал свой набивает кошель.
Гнусно наследство отца умножать доходом постельным,
Торг своей красотой ради корысти вести.
То, что без платы дано, благодарность по праву заслужит;
Если ж продажна постель, не за что благодарить.
45 Тот, кто купил, не связан ничем: закончена сделка -
И удаляется гость, он у тебя не в долгу.
Плату за ночь назначать берегитесь, прелестные жены!
Нечистоплотный доход впрок никому не пойдет.
Много ли жрице святой помогли запястья сабинян,
50 Если тяжелым щитом голову сплющили ей?
Острою сталью пронзил его породившее лоно
Сын - ожерелье виной было злодейства его.
Впрочем, не стыдно ничуть подарков просить у богатых:
Средства найдутся у них просьбу исполнить твою.
55 Что ж не срывать виноград, висящий на лозах обильных?
Можно плоды собирать с тучной феаков земли.
Если же беден твой друг, оцени его верность, заботы, -
В госпоже отдает все достоянье свое,
А славословить в стихах похвалы достойных красавиц -
60 Дело мое: захочу - славу доставлю любой.
Ткани истлеют одежд, самоцветы и золото сгинут, -
Но до скончанья веков славу даруют стихи.
Сам я не скуп, не терплю, ненавижу, коль требуют платы;
Просишь - тебе откажу, брось домогаться - и дам.
Ты, что ловка собирать и укладывать стройно в прическу
Волосы; ты, что простых выше служанок, Нап_е_;
Ты, что устройством ночных потаенных известна свиданий;
Ты, что всегда передать весточку можешь любви;
5 Ты, что Коринну не раз убеждала оставить сомненья
И побывать у меня, верный помощник в беде!
Вот... Передай госпоже две исписанных мелко таблички...
Утром, сейчас же! Смотри, не помешало бы что.
Ты не из камня, в груди у тебя не кремень! Простодушья,
10 Знаю, не больше в тебе, чем полагается вам.
Верно, и ты испытала сама тетиву Купидона:
Мне помогая, блюди знамя полка своего!
Спросит она про меня, - скажи, что живу ожиданьем
Ночи... О всем остальном сам ей поведает воск...
15 Время, однако, бежит... Подходящую выбрав минуту,
Ты ей таблички вручи, чтобы сейчас же прочла.
Станет читать, - наблюдай за лицом, наблюдай за глазами:
Может заране лицо многое выдать без слов...
Ну же, скорее! Проси на письмо подробней ответить,
20 Воска лощеная гладь мне ненавистна пустой!
Пишет пускай потесней и поля заполняет до края,
Чтобы глазами блуждать дольше я мог по строкам...
Впрочем, не надо: держать утомительно в пальцах тростинку.
Пусть на табличке стоит слово одно: "Приходи!"
25 И увенчаю тотчас я таблички победные лавром,
В храм Венеры снесу и возложу, написав:
"Верных пособниц своих Назон посвящает Венере" -
Были же вы до сих пор кленом, и самым дрянным.
Горе! Вернулись назад с невеселым ответом таблички.
Кратко в злосчастном письме сказано: "Нынче нельзя".
Вот и приметы! Напе, выходя сегодня из дома,
Припоминаю, порог резвой задела ногой.
5 Если пошлю тебя вновь, осторожнее будь на пороге,
Не позабудь, выходя, ногу повыше поднять!
Вы же, нелегкие, прочь! Зловещие, сгиньте, дощечки!
Прочь с моих глаз! Да и ты, воск, передавший отказ!
Собран, наверно, ты был с цветов долговязой цикуты
10 И корсиканской пчелой с медом дурным принесен.
Цветом ты красен, впитал как будто бы яркую краску, -
Нет, ты не краску впитал - кровью окрашен ты был.
На перепутье бы вам, деревяшкам негодным, валяться,
Чтоб проезжающий воз вдребезги вас раздробил!
15 То же, кто доску стругал, кто вас обработал в таблички, -
Не сомневаюсь ничуть, - на руку был он нечист.
Это же дерево шло на столбы, чтобы вешать несчастных,
Для палача из него изготовлялись кресты.
Мерзостной тенью оно укрывало филинов хриплых,
20 Коршунов злобных, в ветвях яйца таило совы.
Я же дощечкам таким признанья, безумный, доверил!
Им поручил отнести нежные к милой слова!
Лучше б на них записать пустословье судебного дела,
С тем, чтобы стряпчий его голосом жестким читал.
25 Надо бы им меж табличек лежать, на каких ежедневно,
Плача о деньгах, скупец запись расходов ведет.
Значит, недаром же вас называют, я вижу, двойными:
Два - от такого числа можно ль добра ожидать!
В гневе о чем же молить? Да разве, чтоб ржавая старость
Съела вас вовсе, чтоб воск заплесневел добела!
Из океана встает, престарелого мужа покинув,
Светловолосая; мчит день на росистой оси.
Что ты, Аврора, спешишь? Постой! О, пусть ежегодно
Птицы вступают в бои, славя Мемнонову тень!
5 Мне хорошо в этот час лежать в объятиях милой,
Если всем телом она крепко прижмется ко мне.
Сладостен сон и глубок, прохладен воздух и влажен,
Горлышком гибким звеня, птица приветствует свет.
Ты нежеланна мужам, нежеланна и девам... Помедли!
10 Росные вожжи свои алой рукой натяни!
До появленья зари следить за созвездьями легче
Кормчему, и наугад он не блуждает в волнах.
Только взойдешь - и путник встает, отдохнуть не успевший,
Воин привычной рукой тотчас берется за меч.
Первой ты видишь в полях земледельца с двузубой мотыгой,
15 Первой зовешь под ярмо неторопливых быков.
Мальчикам спать не даешь, к наставникам их отправляешь,
Чтобы жестоко они били детей по рукам.
В зданье суда ты ведешь того, кто порукою связан, -
20 Много там можно беды словом единым нажить.
Ты неугодна судье, неугодна и стряпчему тоже, -
Встать им с постели велишь, вновь разбираться в делах.
Ты же, когда отдохнуть хозяйки могли б от работы,
Руку-искусницу вновь к прерванной пряже зовешь.
25 Не перечислить всего... Но чтоб девушки рано вставали,
Стерпит лишь тот, у кого, видимо, девушки нет.
О, как я часто желал, чтоб ночь тебе не сдавалась,
Чтоб не бежали, смутясь, звезды пред ликом твоим!
О, как я часто желал, чтоб ось тебе ветром сломало
30 Или свалился бы конь, в тучу густую попав.
Что ты спешишь? Не ревнуй! Коль сын твой рожден чернокожим,
Это твоя лишь вина: сердце черно у тебя.
Или оно никогда не пылало любовью к Кефалу?
Думаешь, мир не узнал про похожденья твои?
35 Я бы хотел, чтоб Тифон про тебя рассказал без утайки, -
На небесах ни одной не было басни срамней!
Ты от супруга бежишь, - охладел он за долгие годы.
Как колесницу твою возненавидел старик!
Если б какого-нибудь ты сейчас обнимала Кефала,
40 Крикнула б ночи коням: "Стойте, сдержите свой бег!"
Мне же за то ли страдать, что муж твой увял долголетний?
Разве советовал я мужем назвать старика?
Вспомни, как юноши сон лелеяла долго Селена,
А ведь она красотой не уступала тебе.
45 Сам родитель богов, чтоб видеть пореже Аврору,
Слил две ночи в одну, тем угождая себе...
Но перестал я ворчать: она услыхала как будто, -
Вдруг покраснела... Но день все-таки позже не встал...
Сколько я раз говорил: "Перестань ты волосы красить!"
Вот и не стало волос, нечего красить теперь.
А захоти - ничего не нашлось бы на свете прелестней!
До низу бедер твоих пышно спускались они.
5 Право, так были тонки, что причесывать их ты боялась, -
Только китайцы одни ткани подобные ткут.
Тонкою лапкой паук где-нибудь под ветхою балкой
Нитку такую ведет, занят проворным трудом.
Не был волос твоих цвет золотым, но не был и черным, -
10 Был он меж тем "и другим, тем и другим отливал:
Точно такой по долинам сырым в нагориях Иды
Цвет у кедровых стволов, если кору ободрать.
Были послушны, - прибавь, - на сотни извивов способны,
Боли тебе никогда не причиняли они.
15 Не обрывались они от шпилек и зубьев гребенки,
Девушка их убирать, не опасаясь, могла...
Часто служанка при мне наряжала ее, и ни разу,
Выхватив шпильку, она рук не колола рабе.
Утром, бывало, лежит на своей пурпурной постели
20 Навзничь, - а волосы ей не убирали еще.
Как же была хороша, - с фракийской вакханкою схожа,
Что отдохнуть прилегла на луговой мураве...
Пусть были мягки они и легкому пуху подобны, -
Сколько, однако, пришлось разных им вытерпеть мук!
25 Как поддавались они терпеливо огню и железу,
Чтобы округлым затем лучше свиваться жгутом!
Громко вопил я: "Клянусь, эти волосы жечь - преступленье!
Сами ложатся они, сжалься над их красотой!
Что за насилье! Сгорать таким волосам не пристало:
30 Сами научат, куда следует шпильки вставлять!.."
Нет уже дивных волос, ты их погубила, а, право,
Им позавидовать мог сам Аполлон или Вакх.
С ними сравнил бы я те, что у моря нагая Диона
Мокрою держит рукой, - так ее любят писать.
35 Что ж о былых волосах теперь ты, глупая, плачешь?
Зеркало в скорби зачем ты отодвинуть спешишь?
Да, неохотно в него ты глядишься теперь по привычке, -
Чтоб любоваться собой, надо о прошлом забыть!
Не навредила ведь им наговорным соперница зельем,
40 Их в гемонийской струе злая не мыла карга;
Горя причиной была не болезнь (пронеси ее мимо!),
Не поубавил волос зависти злой язычок;
Видишь теперь и сама, что убытку себе натворила,
Голову ты облила смесью из ядов сама!
45 Волосы пленных тебе прислать из Германии могут,
Будет тебя украшать дар покоренных племен.
Если прической твоей залюбуется кто, покраснеешь,
Скажешь: "Любуются мной из-за красы покупной!
Хвалят какую-нибудь во мне германку-сигамбру, -
50 А ведь, бывало, себе слышала я похвалы!.."
Горе мне! Плачет она, удержаться не может; рукою,
Вижу, прикрыла лицо, щеки пылают огнем,
Прежних остатки волос у нее на коленях, ей тяжко, -
Горе мое! Не колен были достойны они...
55 Но ободрись, улыбнись: злополучье твое поправимо,
Скоро себе возвратишь прелесть природных волос!
Зависть! Зачем упрекаешь меня, что молодость трачу,
Что, сочиняя стихи, праздности я предаюсь?
Я, мол, не то что отцы, не хочу в свои лучшие годы
В войске служить, не ищу пыльных наград боевых.
5 Мне ли законов твердить многословье, на неблагодарном
Форуме, стыд позабыв, речи свои продавать?
Эти не вечны дела, а я себе славы желаю
Непреходящей, чтоб мир песни мои повторял.
Жив меонийский певец, пока возвышается Ида,
10 Быстрый покуда волну к морю стремит Симоент.
Жив и аскреец, пока виноград наливается соком
И подрезают кривым колос Церерин серпом.
Будет весь мир прославлять постоянно Баттова сына, -
Не дарованьем своим, так мастерством он велик.
15 Так же не будет вовек износа котурну Софокла.
На небе солнце с луной? - значит, не умер Арат.
Раб покуда лукав, бессердечен отец, непотребна
Сводня, а дева любви ласкова, - жив и Менандр.
Акций, чей мужествен стих, и Энний, еще неискусный,
20 Славны, и их имена время не сможет стереть.
Могут ли люди забыть Варрона и первое судно
Или как вождь Эсонид плыл за руном золотым?
Также людьми позабыт возвышенный будет Лукреций,
Только когда и сама сгинет однажды Земля.
25 Титир, земные плоды и Энеевы брани, - читатель
Будет их помнить, доколь в мире главенствует Рим.
Факел покуда и лук Купидоповым будут оружьем,
Будут, ученый Тибулл, строки твердиться твои.
Будет известен и Галл в восточных и западных странах, -
30 Вместе же с Галлом своим и Ликорида его.
Так: меж тем как скала или зуб терпеливого плуга
Гибнут с течением лет, - смерти не знают стихи.
Пусть же уступят стихам и цари, и все их триумфы,
Пусть уступит им Таг в золотоносных брегах!
35 Манит пусть низкое чернь! А мне Аполлон белокурый
Пусть наливает полней чашу кастальской струей!
Голову лишь бы венчать боящимся холода миртом,
Лишь бы почаще меня пылкий любовник читал!
Зависть жадна до живых. Умрем - и она присмиреет.
40 Каждый в меру заслуг будет по смерти почтен.
Так, и сгорев на костре погребальном, напек я останусь
Жить - сохранна моя будет немалая часть.
Я и это писал, уроженец края пелигнов,
Тот же Овидий, певец жизни беспутной своей.
Был то Амура приказ. Уходите, строгие жены, -
Нет, не для ваших ушей нежные эти стихи.
5 Пусть читает меня, женихом восхищаясь, невеста
Или невинный юнец, раньше не знавший любви.
Из молодежи любой, как я, уязвленный стрелою,
Пусть узнает в стихах собственной страсти черты
И, в изумленье придя, "Как он мог догадаться, - воскликнет, -
10 Этот искусник поэт - и рассказать обо мне?"
Помню, отважился я прославлять небесные брани,
Гигеса с сотнею рук - да и, пожалуй бы, смог! -
Петь, как отмстила Земля и как, на Олимп взгроможденный,
Вместе с Оссой крутой рухнул тогда Пелион.
15 Тучи в руках я держал и перун Юпитера грозный, -
Смело свои небеса мог бы он им отстоять!..
Что же? Любимая - дверь заперла... И забыл я перуны,
Сам Юпитер исчез мигом из мыслей моих.
О Громовержец, прости! Не смогли мне помочь твои стрелы:
20 Дверь запертая была молний сильнее твоих.
Взял я оружье свое: элегии легкие, шутки;
Тронули строгую дверь нежные речи мои.
Могут стихи низвести луну кровавую с неба,
Солнца белых коней могут назад повернуть.
25 Змеи под властью стихов ядовитое жало теряют,
Воды по воле стихов снова к истокам текут,
Перед стихом растворяется дверь, и замок уступает,
Если он накрепко вбит даже в дубовый косяк.
Что мне за польза была быстроногого славить Ахилла?
30 Много ли могут мне дать тот или этот Атрид,
Муж, одинаковый срок проведший в боях и в скитаньях,
Или влекомый в пыли Гектор, плачевный герой?
Нет! А красавица та, чью прелесть юную славлю,
Ныне приходит ко мне, чтобы певца наградить.
35 Хватит с меня награды такой! Прощайте, герои
С именем громким! Не мне милостей ваших искать.
Лишь бы, красавицы, вы благосклонно слух преклонили
К песням, подсказанным мне богом румяным любви.
Ты, Багоад, приставлен стеречь госпожу... Перемолвить
Мне бы два слова с тобой надо по делу... Так вот:
В портике дев Данаид вчера я случайно приметил
Женщину: взад и вперед - видел - гуляла она.
5 Я в восхищенье послал ей тотчас записочку с просьбой.
Краток ответ был: "Нельзя!" - писан дрожащей рукой.
И на вопрос: "Почему?" - госпожа мне твоя разъяснила,
Что, мол, над нею твоя слишком опека строга...
Будь же разумен, о страж, моего не заслуживай гнева:
10 Тем, кто внушает нам страх, смерти желаем, о страж!
Глуп ее муж: для чего, я спрошу, охранять так усердно
То, что могло б уцелеть и без опеки его?
Впрочем, пусть бесится он своему ослепленью в угоду
И от чарующей всех пусть целомудрия ждет!
15 Лучше ты дай госпоже немножечко тайной свободы:
Ей ты навстречу пойдешь - тем же воздаст и тебе.
Только сообщником стань - и рабу госпожа подчинится.
Если ж боишься, тогда - не замечай и молчи.
Тайно читает письмо? - ей, стало быть, матушка пишет...
20 К ней незнакомец пришел? - встреть, как знакомца, его!
Если к подруге пойдет захворавшей (на деле здоровой),
Мужа уверь, что больна вправду подруга ее,
Если поздненько придет, не томись ожиданьем тревожным, -
Голову свесив на грудь, лучше покуда всхрапни.
25 Не любопытствуй узнать, что у льняноодетой Изиды
В храме творят; не страшись и театральных рядов...
Будет уважен всегда сообщник дел потаенных,
Вовремя только смолчать - это же легче всего!
Всем-то он мил, весь дом он ведет, не секут его плетью, -
30 Он всемогущ, - а другим - доля презренных рабов.
Он, чтобы истину скрыть, перед мужем плетет небылицы.
Оба они - господа, оба покорны одной.
Хоть и поморщится муж и похмурится, - женская ласка
Дело всегда повернет так, как захочет она.
35 Пусть госпожа иногда затевает ссоры с тобою,
Плачет притворно; пускай хоть палачом обзовет.
Ты возражай, но лишь так, чтоб было легко опровергнуть.
Изобретенным грехом подлинный грех прикрывай...
Вот и начнут возрастать и почет от людей и доходы...
40 В скорости, действуя так, купишь и волю себе...
Видел ты, верно, не раз у доносчиков цепи на шее:
Кто вероломен душой, в смрадной темнице сидит...
Ищет воды близ воды, к плодам исчезающим рвется
Тантал: болтливый язык этим мученьям виной.
45 Пастырь Юноны стерег с чрезмерным рвением Ио, -
Рано скончал он свой век, - стала богиней она.
Видел я: некто влачил в кандалах посиневшие ноги
Только за то, что открыл мужу неверность жены.
Мало досталось ему! Двоим навредил он злоречьем:
50 Муж разозлился, молва женщину стала клеймить.
Верь, никому из мужей похождения жен не приятны, -
Выслушать каждый готов, да не на радость себе.
Ежели холоден муж, пропадет твой донос понапрасну;
Если он любит жену, ввергнешь ты в горе его.
55 Знай, что вину доказать нелегко, очевидную даже, -
От обвиненья спасет благоволенье судьи.
Хоть бы и видел он сам, отрицаниям все же поверит, -
Лучше глаза обвинит, лучше обманет себя.
Слезы увидев жены, он сам заплачет и скажет:
60 "О, мне уплатит сполна этот негодный болтун!"
Будет неравной борьба: тебя, побежденного, плети
Ждут, а она у судьи, глядь, на коленях сидит!
Я не преступник, о нет! Не намерен я смешивать яды.
Не простираю руки с грозно блестящим мечом.
65 Только молю, чтобы ты любить мне позволил спокойно, -
Можно ль на свете найти просьбу скромнее моей?
Горе! Ни муж, ни жена, госпожу ты свою охраняешь,
Ты, не могущий вкусить сладость взаимной любви!..
Тот, кто первый лишил ребенка частей детородных, -
Должен такую же казнь сам бы за то претерпеть!
5 Просьбам ты стал бы внимать, ты сговорчивей был бы и мягче,
Если б когда-нибудь сам раньше любовью пылал.
Ты не рожден для езды верховой, для тяжелых доспехов,
Сильной рукой не тебе бранные копья метать...
Все это - дело мужей, ты мужские оставь упованья,
10 Знай при своей госпоже знамя покорно носи!
Верно служи ей, во всем - госпожи благосклонность на пользу.
Если утратишь ее, кем же ты будешь и чем?
А у нее и лицо и года приглашают к забавам, -
Можно ль такой красоте в праздности зря пропадать?
15 Ты хоть как будто и строг, но тебя проведет она все же:
Осуществится всегда то, что желанно двоим.
Если, однако, верней испробовать просьбы, - мы просим:
Ты еще можешь успеть вовремя нам услужить.
Я никогда б не посмел защищать развращенные нравы,
Ради пороков своих лживым оружьем бряцать.
Я признаюсь - коли нам признанье проступков на пользу, -
Все я безумства готов, все свои вины раскрыть.
5 Я ненавижу порок... но сам ненавистного жажду.
Ах, как нести тяжело то, что желал бы свалить!
Нет, себя побороть ни сил не хватает, ни воли...
Так и кидает меня, словно корабль на волнах!..
Определенного нет, что любовь бы мою возбуждало,
10 Поводов сотни - и вот я постоянно влюблен!
Стоит глаза опустить какой-нибудь женщине скромно, -
Я уже весь запылал, видя стыдливость ее.
Если другая смела, так, значит, она не простушка, -
Будет, наверно, резва в мягкой постели она.
15 Встретится ль строгая мне, наподобье суровых сабинок, -
Думаю: хочет любви, только скрывает - горда!
Коль образованна ты, так нравишься мне воспитаньем;
Не учена ничему - так простотою мила.
И Каллимаха стихи для иной пред моими топорны, -
20 Нравятся, значит, мои, - нравится мне и она.
Та же и песни мои, и меня, стихотворца, порочит, -
Хоть и порочит, хочу ей запрокинуть бедро.
Эта походкой пленит, а эта пряма, неподвижна, -
Гибкою станет она, ласку мужскую познав.
25 Сладко иная поет, и льется легко ее голос, -