Страница:
Общественное производство, как и любое другое, имеет свою технологию. Существуют не только технологии производства различных вещей, полезных для человека. У производства нематериальных объектов - идей, ценностей, знаков, символов, образов - также есть своя технология. В наше время присутствие этих технологий самоочевидно. Достаточно задуматься о таких современных системах производства символического товара, как газеты, кино и телевидение. Хозяйство дает живописи полотно и краски, скульптуре - материал для обработки, музыке - инструменты, литературе - материалы для письма. То, какая картина будет написана на полотне, какая музыкальная пьеса сыграна, не зависит от примеряемых материалов.
Социальная философия занимается не технологией производства, не самими способами изготовления продуктов, не материальной стороной хозяйственной деятельности человека, но совокупностью условий, которые придают продуктам труда общественную форму, определяют способы связи отдельных людей в общество.
Например при капитализме главной формой, объединяющей людей в общество, является форма товарная, которая выступает как всеобщее общественное отношение. Товарная форма безразлична к тому, является ли товар продуктом материального или духовного производства. Она стирает различие между такими разными вещами, как Библия, хлеб, водка, одежда, металл. Бытие в качестве товара уравнивает их. Названные вещи в равной степени являются товарами. Металл не удовлетворяет потребности человека непосредственно - чтобы превратиться в нужную человеку вещь, он должен быть обработан различными способами, из него должны что-то сделать. Но есть товарная форма, которая накладывается на любые предметы, хотя она и не дана эмпирически. Товарную форму нельзя пощупать. Она представлена косвенно, в виде особого товара денег - которые эту форму представляют. В то же время товарная форма рождается в деятельности людей: один хочет продать, другой купить, первого и второго связывает торговец. В развитых формах общества эта посредующая функция усложняется - появляются биржи, банки и т.д.
В разных типах общества на первый план выходят разные стороны производства. Это может быть преобладание живого труда, как в традиционных способах производства сельскохозяйственных продуктов. Это может быть овеществленный труд, как в индустриальном производстве. Средства производства могут быть разными: живая сила человека или животных, машина, информационные системы.
Во всех обществах огромную роль играет производство символических форм и ценностей. В обществах традиционных, доиндустриальных огромна роль мировых религий и затем государства, объединяющих иначе разобщенные локальные общности в одно общество, в единую цивилизацию.
В индустриальных обществах всеобщая общественная связь осуществляется через товарную форму. В обществах доиндустриальных и постиндустриальнных на первый план выходят производство символов и потребление.
Понимание труда как деятельности по производству вещей устарело. Невозможно представить себе производство так, как оно показано в фильме Ч. Чаплина "Новые времена". Познавательно-методологический потенциал понятия "общественное производство" легко прилагается к нематериальным видам деятельности. Для социальной философии "непроизводственной сферы", непроизводительных видов деятельности не существует. Потребление органическая часть производства. Без потребления производство не может совершаться. Ряд современных теоретиков достаточно радикально переосмысливают понятие "потребление". Они изменяют "потребление" (consuming) на "протребление" (presuming), подчеркивая, что потребление органическая часть производства. Вот что пишет известный социальный теоретик О. Тоффлер: "Я всегда мысленно делал различие между работой по найму в экономике, основывающейся на обмене, и неоплачиваемой работой, не основывающейся на обмене, - деятельности, которую я называю "протребление" (presuming). Протребление - это то, что женщины и мужчины делают, когда растят детей... Это то, что женщины или мужчины делают, когда они строят пристройку к дому. Это то, что люди делают, когда они выращивают свои собственные овощи, шьют себе одежду или по своей инициативе работают в больнице. Они производят блага и услуги. Они работают. Но не за плату. Протребление является ключевым фактором в новой экономике" [1].
1 Тоффлер О. Будущее труда // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 251.
Иногда говорят, что "общества труда" уходят в прошлое. Однако понятие производства (воспроизводства) с успехом применяется к производству символических форм.
Общественное производство многомерно. Производя, вещи, идеи, ценности, люди одновременно создают саму общественную связь. Связи складываются в систему общественных отношений. Ведущим типом социальной связи определяется специфика обществ. В то же время в любом обществе всегда присутствует множество разновидностей социальной связи. Существуют короткие и длинные социальные связи. Короткие связи - личностные, когда люди общаются непосредственно друг с другом (в семье, в соседской общине, на работе). Длинные - связи, опосредованные исторически сложившимися посредниками, которые могут отличаться высокой степенью абстракции (право, деньги, экспертное знание).
Историческое развитие общества может быть представлено как процесс усложнения связей между людьми, которые объединяют отдельных людей в общество.
Чем сложнее общество, тем менее оно механистично, тем больше оно будет включать участков "ничейной земли", неопределенностей, дезорганизации, инновации, отклонения. Таким образом, разговор всегда должен идти не только о том, что люди и организации, которые также состоят из людей, делают намеренно, специально, в соответствии с поставленной целью. Социальная философия стремится разобраться и в том, что получается само собой. Как говорил австрийский писатель Р. Музиль, "что-то случается, и никто не несет ответственности".
Человек в обществе. Посредники между людьми
В процессе научного анализа общества можно далеко уйти от человека, живущего изо дня в день в мире повседневности. О чем бы ни рассуждали теоретики, не следует забывать, что общество - продукт деятельности людей. Зададим теперь вопрос, каким образом "отдельный" человек в процессе жизни конструирует (воспроизводит) социальную реальность. Мы употребляем слово "конструировать", а не "отражать", подчеркивая производительный характер этого процесса. Каждый человек производит свою жизнь. Он действует вместе с другими людьми, пользуясь средствами, которые были созданы историей, т.е. теми поколениями людей, которые жили до него.
Рождаясь, человек постепенно входит в мир повседневных взаимодействий. Повседневная реальность - мир, каким он дан человеку. Это его ближайшее окружение. Он воспринимает свою повседневность как понятную, нормальную и самоочевидную. Так происходит потому, что эта реальность упорядочена и систематизирована. Порядок вещей возник до появления конкретного человека на сцене жизненного театра. Нормы его поведения задаются посредниками в деятельности людей, которые человек воспринимает как данность.
По мере удаления от протекающей здесь и сейчас повседневной жизни анонимность посредников возрастает. Есть "свой круг", где все знакомы, а взаимодействия понятны. Повседневный мир кажется нам прозрачным и понятным. Когда он перестает быть таковым, речь идет о кризисной ситуации человека или целого общества.
Есть анонимные абстракции, которые по самой своей природе не могут стать понятны человеку в процессе взаимодействий от лица к лицу. Тем не менее эти абстракции являются важными элементами повседневной жизни, выполняя посредническую роль в отношениях между людьми. Мы пользуемся каждый день деньгами, кто-то умело, кто-то не очень. Но это не значит, что человек, который расплачивается ими, знает, что эти бумажки представляют собой товарную форму как отношение людей.
Ради абстракций люди готовы подвергнуть себя ограничениям. Одни предпринимают те или иные поступки ради денег. Другие жертвуют ради абстракции, представленной словами "жизнь будущих поколений". Пусть не мы, но наши дети...
Без социальных посредников продолжение повседневной жизни невозможно. Рассмотрим различные типы посредников, в частности, 1) язык; 2) социальные институты; 3) системы легитимации.
Уже родной язык, который люди усваивают в детстве, задает схемы классификации элементов мира, в котором человек живет. Есть вербальный языки, а есть невербальные - язык жестов, масок изображений, который понятен человеку с самого раннего детства. Жесты, игра лица легко читаются как выражения состояний: этот человек нам угрожает, его лицо - маска гнева, а тот явно доволен.
То же касается значений, которые несет в себе вербальный язык. Размышляя о развитых формах социального (об институтах, социальных нормах, государстве), нельзя забывать, что сам язык описания таковых восходит к базовым телесным метафорам. Языковеды показали, что эти метафоры, определяющие восприятие человеком мира (и прежде всего социального мира) строятся на телесных обозначениях входа/выхода. По аналогии с телом создается базисная схема контейнера, конституирующая понимание повседневного опыта. Эта схема определяет представление об интерьере и экстерьере, о части и целом. Люди - цельные существа, но целое состоит из частей, которыми можно манипулировать по отдельности. Жизнь человека проходит с ощущением как цельности тела, так и отдельности его частей. Семья метафорически представлена как целое, состоящее из частей. Женитьба - созидание целого. Развод - раскол целого. Общество также может восприниматься как тело, состоящее из органов.
Язык создает возможность восприятия собственного опыта и опыта других людей как общепонятного. Эти другие могут быть удалены от нас и географически и исторически. Сказанное по-русски понятно в Москве или в Иркутске, в любом месте, где есть люди, знающие русский язык. Мы читаем книгу, написанную 200 лет назад, и понимаем, что там написано. Опыт структурирован согласно правилам организации значений. В языке происходит фиксация значений, которые рождаются в процессе общественной жизни. Так рождаются новые слова. Мы определяем, квалифицируем жизненные события словами, которые существовали до нас: "радость", "счастье", "горе", "беда". Для новых явлений находят новые слова. В языке фиксируется повседневное знание многих людей. Каждый пользуется им как готовым ресурсом.
Мы сознательно или бессознательно ведем себя в соответствии с канонами, подсказанными романами или телевизионными "мыльными операми". Мы объясняем свое поведение, ссылаясь на пословицы и поговорки, в которых воплощаются схемы деятельности - разные для разных народов.
Общий язык объединяет. Однако разные социальные группы говорят на разных языках. Одно дело - язык старого крестьянина, другое - московского интеллигента, третье - члена воровской шайки. Они все говорят по-русски, но это разные языки. Понятное члену одной группы непонятно члену другой. Проговаривание выступает как средство организации опыта. Часто можно понять ситуацию, только "проговорив" ее.
Чем дальше от повседневности, тем более мир непрозрачен, темен, непонятен. Тогда мы воспринимаем реальность и ее элементы как внешний фактор. Кстати, в качестве такого фактора может восприниматься и язык. Свой язык - родной, иностранный - чужой, то, чем надо овладеть. В качестве внешней может восприниматься и моральная норма. Человек чаще всего не задает вопроса, почему надо соблюдать десять заповедей. Если он их не соблюдает, то ощущает вину. Те, кто вины не испытывают, считаются нравственно глухими людьми.
Произведенное людьми может восприниматься в качестве вещей, т.е. в нечеловеческих и даже сверхчеловеческих терминах. Значения, родившиеся в процессе человеческой деятельности, кажутся чуждой и внешней человеку, неподконтрольной реальностью. В этих случаях мы произносим фразы вроде "Такова природа вещей!". Человек сам создает реальность, которая его самого отрицает.
Еще один тип посредников между людьми - социальные институты. Речь идет об организованных формах человеческой деятельности, чаще всего воплощенных в учреждениях. Это пример человеческой реальности, которая овеществилась. Институт есть форма коллективности, выполняющая важные социальные функции. Это социальная реальность, которую воспринимают и с которой действуют как с внешним по отношению к отдельному человеку фактором. Институт "экономит деятельность".
При наличии института легче осуществляется социальный контроль. В число его функций входит выработка системы правил-кодов, в соответствии с которыми действуют люди, а также осуществление власти и ее легитимация.
Существует опасность истолкования овеществления как отчуждения, понимаемого как отпадение от благодати, к которой можно вернуться как к "золотому веку". Ролевая сторона человеческого "Я" также может восприниматься как проявление овеществления. Не следует забывать, что, живя в овеществленном мире, человек все равно продолжает воспроизводить его, а значит, преобразовывать.
Существуют более и менее институционализированные общества. В примитивных обществах роли и институты жестки. То же можно сказать об обществах тоталитарных, требующих от человека жесткого следования роли. В современных демократических обществах институционализация не так жестка.
Институциональному миру всегда требуется легитимация - оправдание и узаконение данного социального порядка. Легитимация простирает над нами свое крыло, оправдывая действия лиц и социальных институтов. В обществе коллективно поддерживается приоритет институциональных представлений над доморощенными. Нормам писаного права отдают предпочтение перед стихийно сложившимися формами разрешения конфликтов. Решение суда объявляется обязательным. Сказанное в Академии наук имеет больший шанс быть признанным в качестве универсального, чем кухонный разговор. Дипломированный врач определяет, здоров человек или болен. Педагог и психолог выносят суждение, соответствует ли учащийся возрастной норме. Редактор судит, является ли язык произведения, присланного в редакцию, литературным, т.е. пригодным для распространения через печать. И врач, и учитель, и редактор являются представителями института как социально организованной группы людей, которым общество передоверило исполнение той или иной функции. Именно такие группы людей работают над созданием специализированных средств легитимации. В разных типах общества эти средства могут быть разными: мифологические, теологические и идеологические системы, научные концепции, которые жестко или мягко навязывают совокупность "истин" о социальной и природной реальности, разных в разных обществах. В одних в качестве истины может бытовать утверждение, что инцест нарушает космический порядок; в других что только благороднорожденные имеют право властвовать; в третьих - что пролетариат воплощает чаяния человечества, а на этом основании его представители имеют право навязывать свою волю. "Представители народа" полагают, что в их деятельности воплощается историческая необходимость. Взгляды и мнения доминирующих социальных групп распространяются через системы социализации (образование, средства коммуникации). Чтобы подвергнуть эти взгляды сомнению, следует ощутить их "странность", "неестественность".
Общества и люди отличаются "лица необщим выражением" во многом и потому, что разные общества пользуются разными посредниками.
2. Человек в его истории
Экология социального
Прежде чем приступить к изложению проблемы, следует определить исходные точки размышления. Философов издавна привлекало размышление о целях и смысле человеческой истории. Краткая история этих устремлений представлена в учебнике в специальной главе. Последние два века наиболее распространенной философией истории была теория прогресса и просто вера в прогресс. Сегодня мы находимся перед лицом упадка философии прогресса.
До сих пор и философы, и те, кто специально философией и наукой не занимаются, рассуждали об обществе так, как будто социальное бытие гарантировано и возможно лишь прогрессивное социальное развитие. История казалась историей разума. Исторический опыт, осмысление которого ныне доступно не только философу, свидетельствует, что такой гарантии нет. Итоги XX в., пережившего соблазны тоталитаризма, войны и гибель масс людей, горьки. Труды многих социальных теоретиков нашего века окрашены в меланхолические тона. Люди ощущают, что история может и кончиться. Написаны горы книг о соблазнах бездны, об отсутствии чувства свободы и ответственности у большинства, о провалах в варварство, о возможности превращения общества в необщество.
Опыт истории свидетельствует: человек беспомощен тогда, когда он лишен искусственных социальных форм, на которые он опирается в своей деятельности как на искусственные органы. Без них общество становится ареной борьбы всех против всех. Человечество должно беречь искусственные формы, выработанные людьми в процессе длительного исторического развития. Недаром сегодня все чаще говорят об экологии социальности. Растет понимание того, что формы социальной жизни нуждаются в таком же благоговейном отношении, как и природа.
Еще несколько лет назад нам казалось, что демократическое общество будет построено только в силу того, что люди настроены демократически. Сейчас ясно, что этого недостаточно. Дело не в хороших устремлениях хороших людей, а в налаживании социальных систем, устойчивых по отношению к случайности, к разрушительным воздействиям. При этом не следует забывать о сложности этих систем. Можно разрушить институты тоталитарного общества. Но прошлое встроено в тела, в язык, запечатлено в социальных представлениях людей, в соответствии с которыми они действуют. Опыт нашей истории дает возможность ощутить, что социальные формы не рождаются из намерений, из целеполагания. То, что кажется от века данным, "естественным", создано людьми в процессе длительного исторического развития. Сегодня люди усомнились в прогрессе, однако возможность развития под сомнение не ставится.
Задача данной главы - представить историческую типологию основных форм социальной связи людей, имея в виду, что общества развиваются. Люди всегда живут вместе. Без этого они не были бы людьми. Но сами способы жизни вместе многообразны и подвержены развитию. Далее будут рассмотрены основные формы и способы социальной связи людей, которые объединяют их в общество.
Ниже мы рассмотрим, каким образом человек живет, т.е. осуществляет общественное производство в традиционном обществе, обществе современном индустриальном, а также и в постиндустриальном (постсовременном) обществе, в которое человечество только начинает входить. Разные общества - разные способы воспроизводства человека как общественного существа, разные способы установления общественной связи.
Человек в традиционном доиндустриальном обществе
Это общество называется традиционным потому, что традиция является основным средством общественного воспроизводства. Как и в любом другом, в традиционном обществе постоянно появляются новые, непреднамеренные социальные изобретения. Но человек и общество в целом представляют собственную деятельность как следование установленному от века. Традиция диктует, ее ритм завораживает.
Жизнь традиционных обществ базируется на личной связи. Личная связь это множественная сложная связь, которая основана на личном доверии. Личная связь наблюдается в любых обществах: соседская общность, подростковые "племена", мафия. Можно вспомнить и русскую интеллигенцию, круг которой был достаточно узок: из чтения мемуаров складывается впечатление, что все друг друга знали. В обществах, которые называются традиционными, такая связь является преобладающей. С точки зрения социальной философии это основные характеристики как общества, так и людей, которые в этом обществе живут. Когда речь идет именно о преобладании этой связи в обществе в целом, обычно употребляют выражения связь личного типа. Здесь доверие людей к друг другу выступает как источник легитимности мира.
Социальные связи личного типа относят к разряду коротких. Крестьянское сообщество и общество благороднорожденных два полюса любых разновидностей традиционного общества. В деревне все друг друга знают. Дворянское общество также составляет узкий (сначала абсолютно, а потом относительно) замкнутый круг, который создается в значительной степени на основе родственных связей. Здесь тоже все друг друга знают. Можно напомнить, что уже в конце XIX в. целый ряд европейских монархов были родственниками. Сен-Жерменское предместье, как мы его знаем из блестящих описаний О. Бальзака или М. Пруста, существует до сих пор.
В традиционном доиндустриальном обществе люди живут главным образом малыми общностями (сообществами). Этот феномен называется локализмом. Общество в целом (в противоположность малой общности) не может существовать без длинных связей. В традиционном обществе длинные связи - внешние (трансцендентные) по отношению к малой общности: власть короля или деспота, которые представляют "всех", мировые религии (напомним, что слово "религия" восходит к латинскому religare - связывать).
"Джентльмен" - дворянин видится полной противоположностью крестьянину. Он по-иному одет, по-иному держит себя, говорит. В то же время нельзя не обратить внимание, что есть ряд черт, которые его с крестьянином объединяют. Недаром и тот и другой - представители одного общества. Их объединяет связь личного типа. Каждый знает, кому именно он подчинен и кто зависит от него.
Любые отношения здесь персонифицируются, т.е. представляются в виде некой персоны. Так, персонифицируются Бог (боги), персонифицируется власть. У рыцаря складываются личные отношения с его оружием - мечом или копьем и конем, у крестьянина - с плугом и скотом. Часто по отношению к оружию или орудиям труда, т.е. вещам неодушевленным, употребляются местоимения, применяемые к живым существам.
Власть в традиционных обществах осуществляется в форме личной зависимости. Власть имущие прямо и непосредственно отнимают прибавочный продукт или жизнь у тех, кто от них зависит. Крестьянин находится в личной зависимости от помещика. Власть одновременно выступает под покровом покровительства поданным. Защита униженных и оскорбленных была формой легитимации власти. Помещик - покровитель. Воин - защитник.
Прекрасную иллюстрацию, которая позволяет почувствовать сказанное выше, дает современная фотография, приведенная знаменитым французским историком Ф. Броделем. На фотографии мы видим замок, окруженный деревней и полями с виноградниками [1]. Замок и его окружение срослись и составляют одно целое.
1 См.: Бродель Ф. Игры обмена. М.: Прогресс, 1988. С. 251.
Замок и деревня находятся в едином физическом пространстве. Но обитатели их пребывают в разных социальных пространствах. В общество их объединяет связь личного типа, но они пребывают на разных полюсах. Они выполняют разные социальные функции, они обладают разными социальными ресурсами. Дворянин может делать ставки в тех социальных играх, которые недоступны крестьянину. Крестьянин лично зависим от помещика, даже если он не является крепостным.
В традиционном обществе нет категории честно нажитого богатства: люди не понимают, каким образом богатство образуется через обмен. Идеальной формой богатства является то, что получено через владение землей. Крестьянин, помещик-землевладелец - чтимые фигуры. Торговец отнюдь нет. Здесь полагают, что не богатство дает власть, а напротив, власть дает богатство. Нет идеи внеличностных внеморальных сил, которыми человек прямо оперировать не может. Можно сказать, что отсутствует привычка и умение жить в мире практических абстракций. Крестьянин не понимает, как можно получать деньги за возку песка, который бесплатно дает природа, к которому не приложен труд. Дворянин не понимает, зачем вовремя отдавать долг купцу. Словом, в этом обществе относительно мало обращаются к абстрактным социальным посредникам.
В традиционном обществе практически нет представления об инновации. Так происходит потому, что человек живет в Круге времени. Время-круг напоминание о бесконечной смене времен года. Изменения приходят от Бога, от мистических природных сил.
Традиционное общество - общество, где ценится не индивидуальность, а как можно более идеальная вписанность в социальную роль. Эта роль воспринимается как данная от века, данная Богом, как судьба, а судьбу не переменишь. В традиционном обществе просто нельзя не соответствовать роли, и у каждого - одна роль. Ежели не соответствуешь, ты изгой.
У крестьян и дворян есть понятие чести как соответствии роли. Есть честь дворянская, но есть честь крестьянская. В качестве примера напомним об обязательности для дворян дуэльного кодекса. У крестьянина считалось бесчестьем не придти на толоку (вид взаимопомощи, когда, например, вся община строит дом для одного из ее членов). И у тех и у других кодекс чести не распространялся на чужаков. Кодекс чести дворянина диктовал непременный возврат карточных долгов (долг чести), но считалось не обязательным возвращать долг кредиторам, ремесленникам и торговцам.
Социальная философия занимается не технологией производства, не самими способами изготовления продуктов, не материальной стороной хозяйственной деятельности человека, но совокупностью условий, которые придают продуктам труда общественную форму, определяют способы связи отдельных людей в общество.
Например при капитализме главной формой, объединяющей людей в общество, является форма товарная, которая выступает как всеобщее общественное отношение. Товарная форма безразлична к тому, является ли товар продуктом материального или духовного производства. Она стирает различие между такими разными вещами, как Библия, хлеб, водка, одежда, металл. Бытие в качестве товара уравнивает их. Названные вещи в равной степени являются товарами. Металл не удовлетворяет потребности человека непосредственно - чтобы превратиться в нужную человеку вещь, он должен быть обработан различными способами, из него должны что-то сделать. Но есть товарная форма, которая накладывается на любые предметы, хотя она и не дана эмпирически. Товарную форму нельзя пощупать. Она представлена косвенно, в виде особого товара денег - которые эту форму представляют. В то же время товарная форма рождается в деятельности людей: один хочет продать, другой купить, первого и второго связывает торговец. В развитых формах общества эта посредующая функция усложняется - появляются биржи, банки и т.д.
В разных типах общества на первый план выходят разные стороны производства. Это может быть преобладание живого труда, как в традиционных способах производства сельскохозяйственных продуктов. Это может быть овеществленный труд, как в индустриальном производстве. Средства производства могут быть разными: живая сила человека или животных, машина, информационные системы.
Во всех обществах огромную роль играет производство символических форм и ценностей. В обществах традиционных, доиндустриальных огромна роль мировых религий и затем государства, объединяющих иначе разобщенные локальные общности в одно общество, в единую цивилизацию.
В индустриальных обществах всеобщая общественная связь осуществляется через товарную форму. В обществах доиндустриальных и постиндустриальнных на первый план выходят производство символов и потребление.
Понимание труда как деятельности по производству вещей устарело. Невозможно представить себе производство так, как оно показано в фильме Ч. Чаплина "Новые времена". Познавательно-методологический потенциал понятия "общественное производство" легко прилагается к нематериальным видам деятельности. Для социальной философии "непроизводственной сферы", непроизводительных видов деятельности не существует. Потребление органическая часть производства. Без потребления производство не может совершаться. Ряд современных теоретиков достаточно радикально переосмысливают понятие "потребление". Они изменяют "потребление" (consuming) на "протребление" (presuming), подчеркивая, что потребление органическая часть производства. Вот что пишет известный социальный теоретик О. Тоффлер: "Я всегда мысленно делал различие между работой по найму в экономике, основывающейся на обмене, и неоплачиваемой работой, не основывающейся на обмене, - деятельности, которую я называю "протребление" (presuming). Протребление - это то, что женщины и мужчины делают, когда растят детей... Это то, что женщины или мужчины делают, когда они строят пристройку к дому. Это то, что люди делают, когда они выращивают свои собственные овощи, шьют себе одежду или по своей инициативе работают в больнице. Они производят блага и услуги. Они работают. Но не за плату. Протребление является ключевым фактором в новой экономике" [1].
1 Тоффлер О. Будущее труда // Новая технократическая волна на Западе. М., 1986. С. 251.
Иногда говорят, что "общества труда" уходят в прошлое. Однако понятие производства (воспроизводства) с успехом применяется к производству символических форм.
Общественное производство многомерно. Производя, вещи, идеи, ценности, люди одновременно создают саму общественную связь. Связи складываются в систему общественных отношений. Ведущим типом социальной связи определяется специфика обществ. В то же время в любом обществе всегда присутствует множество разновидностей социальной связи. Существуют короткие и длинные социальные связи. Короткие связи - личностные, когда люди общаются непосредственно друг с другом (в семье, в соседской общине, на работе). Длинные - связи, опосредованные исторически сложившимися посредниками, которые могут отличаться высокой степенью абстракции (право, деньги, экспертное знание).
Историческое развитие общества может быть представлено как процесс усложнения связей между людьми, которые объединяют отдельных людей в общество.
Чем сложнее общество, тем менее оно механистично, тем больше оно будет включать участков "ничейной земли", неопределенностей, дезорганизации, инновации, отклонения. Таким образом, разговор всегда должен идти не только о том, что люди и организации, которые также состоят из людей, делают намеренно, специально, в соответствии с поставленной целью. Социальная философия стремится разобраться и в том, что получается само собой. Как говорил австрийский писатель Р. Музиль, "что-то случается, и никто не несет ответственности".
Человек в обществе. Посредники между людьми
В процессе научного анализа общества можно далеко уйти от человека, живущего изо дня в день в мире повседневности. О чем бы ни рассуждали теоретики, не следует забывать, что общество - продукт деятельности людей. Зададим теперь вопрос, каким образом "отдельный" человек в процессе жизни конструирует (воспроизводит) социальную реальность. Мы употребляем слово "конструировать", а не "отражать", подчеркивая производительный характер этого процесса. Каждый человек производит свою жизнь. Он действует вместе с другими людьми, пользуясь средствами, которые были созданы историей, т.е. теми поколениями людей, которые жили до него.
Рождаясь, человек постепенно входит в мир повседневных взаимодействий. Повседневная реальность - мир, каким он дан человеку. Это его ближайшее окружение. Он воспринимает свою повседневность как понятную, нормальную и самоочевидную. Так происходит потому, что эта реальность упорядочена и систематизирована. Порядок вещей возник до появления конкретного человека на сцене жизненного театра. Нормы его поведения задаются посредниками в деятельности людей, которые человек воспринимает как данность.
По мере удаления от протекающей здесь и сейчас повседневной жизни анонимность посредников возрастает. Есть "свой круг", где все знакомы, а взаимодействия понятны. Повседневный мир кажется нам прозрачным и понятным. Когда он перестает быть таковым, речь идет о кризисной ситуации человека или целого общества.
Есть анонимные абстракции, которые по самой своей природе не могут стать понятны человеку в процессе взаимодействий от лица к лицу. Тем не менее эти абстракции являются важными элементами повседневной жизни, выполняя посредническую роль в отношениях между людьми. Мы пользуемся каждый день деньгами, кто-то умело, кто-то не очень. Но это не значит, что человек, который расплачивается ими, знает, что эти бумажки представляют собой товарную форму как отношение людей.
Ради абстракций люди готовы подвергнуть себя ограничениям. Одни предпринимают те или иные поступки ради денег. Другие жертвуют ради абстракции, представленной словами "жизнь будущих поколений". Пусть не мы, но наши дети...
Без социальных посредников продолжение повседневной жизни невозможно. Рассмотрим различные типы посредников, в частности, 1) язык; 2) социальные институты; 3) системы легитимации.
Уже родной язык, который люди усваивают в детстве, задает схемы классификации элементов мира, в котором человек живет. Есть вербальный языки, а есть невербальные - язык жестов, масок изображений, который понятен человеку с самого раннего детства. Жесты, игра лица легко читаются как выражения состояний: этот человек нам угрожает, его лицо - маска гнева, а тот явно доволен.
То же касается значений, которые несет в себе вербальный язык. Размышляя о развитых формах социального (об институтах, социальных нормах, государстве), нельзя забывать, что сам язык описания таковых восходит к базовым телесным метафорам. Языковеды показали, что эти метафоры, определяющие восприятие человеком мира (и прежде всего социального мира) строятся на телесных обозначениях входа/выхода. По аналогии с телом создается базисная схема контейнера, конституирующая понимание повседневного опыта. Эта схема определяет представление об интерьере и экстерьере, о части и целом. Люди - цельные существа, но целое состоит из частей, которыми можно манипулировать по отдельности. Жизнь человека проходит с ощущением как цельности тела, так и отдельности его частей. Семья метафорически представлена как целое, состоящее из частей. Женитьба - созидание целого. Развод - раскол целого. Общество также может восприниматься как тело, состоящее из органов.
Язык создает возможность восприятия собственного опыта и опыта других людей как общепонятного. Эти другие могут быть удалены от нас и географически и исторически. Сказанное по-русски понятно в Москве или в Иркутске, в любом месте, где есть люди, знающие русский язык. Мы читаем книгу, написанную 200 лет назад, и понимаем, что там написано. Опыт структурирован согласно правилам организации значений. В языке происходит фиксация значений, которые рождаются в процессе общественной жизни. Так рождаются новые слова. Мы определяем, квалифицируем жизненные события словами, которые существовали до нас: "радость", "счастье", "горе", "беда". Для новых явлений находят новые слова. В языке фиксируется повседневное знание многих людей. Каждый пользуется им как готовым ресурсом.
Мы сознательно или бессознательно ведем себя в соответствии с канонами, подсказанными романами или телевизионными "мыльными операми". Мы объясняем свое поведение, ссылаясь на пословицы и поговорки, в которых воплощаются схемы деятельности - разные для разных народов.
Общий язык объединяет. Однако разные социальные группы говорят на разных языках. Одно дело - язык старого крестьянина, другое - московского интеллигента, третье - члена воровской шайки. Они все говорят по-русски, но это разные языки. Понятное члену одной группы непонятно члену другой. Проговаривание выступает как средство организации опыта. Часто можно понять ситуацию, только "проговорив" ее.
Чем дальше от повседневности, тем более мир непрозрачен, темен, непонятен. Тогда мы воспринимаем реальность и ее элементы как внешний фактор. Кстати, в качестве такого фактора может восприниматься и язык. Свой язык - родной, иностранный - чужой, то, чем надо овладеть. В качестве внешней может восприниматься и моральная норма. Человек чаще всего не задает вопроса, почему надо соблюдать десять заповедей. Если он их не соблюдает, то ощущает вину. Те, кто вины не испытывают, считаются нравственно глухими людьми.
Произведенное людьми может восприниматься в качестве вещей, т.е. в нечеловеческих и даже сверхчеловеческих терминах. Значения, родившиеся в процессе человеческой деятельности, кажутся чуждой и внешней человеку, неподконтрольной реальностью. В этих случаях мы произносим фразы вроде "Такова природа вещей!". Человек сам создает реальность, которая его самого отрицает.
Еще один тип посредников между людьми - социальные институты. Речь идет об организованных формах человеческой деятельности, чаще всего воплощенных в учреждениях. Это пример человеческой реальности, которая овеществилась. Институт есть форма коллективности, выполняющая важные социальные функции. Это социальная реальность, которую воспринимают и с которой действуют как с внешним по отношению к отдельному человеку фактором. Институт "экономит деятельность".
При наличии института легче осуществляется социальный контроль. В число его функций входит выработка системы правил-кодов, в соответствии с которыми действуют люди, а также осуществление власти и ее легитимация.
Существует опасность истолкования овеществления как отчуждения, понимаемого как отпадение от благодати, к которой можно вернуться как к "золотому веку". Ролевая сторона человеческого "Я" также может восприниматься как проявление овеществления. Не следует забывать, что, живя в овеществленном мире, человек все равно продолжает воспроизводить его, а значит, преобразовывать.
Существуют более и менее институционализированные общества. В примитивных обществах роли и институты жестки. То же можно сказать об обществах тоталитарных, требующих от человека жесткого следования роли. В современных демократических обществах институционализация не так жестка.
Институциональному миру всегда требуется легитимация - оправдание и узаконение данного социального порядка. Легитимация простирает над нами свое крыло, оправдывая действия лиц и социальных институтов. В обществе коллективно поддерживается приоритет институциональных представлений над доморощенными. Нормам писаного права отдают предпочтение перед стихийно сложившимися формами разрешения конфликтов. Решение суда объявляется обязательным. Сказанное в Академии наук имеет больший шанс быть признанным в качестве универсального, чем кухонный разговор. Дипломированный врач определяет, здоров человек или болен. Педагог и психолог выносят суждение, соответствует ли учащийся возрастной норме. Редактор судит, является ли язык произведения, присланного в редакцию, литературным, т.е. пригодным для распространения через печать. И врач, и учитель, и редактор являются представителями института как социально организованной группы людей, которым общество передоверило исполнение той или иной функции. Именно такие группы людей работают над созданием специализированных средств легитимации. В разных типах общества эти средства могут быть разными: мифологические, теологические и идеологические системы, научные концепции, которые жестко или мягко навязывают совокупность "истин" о социальной и природной реальности, разных в разных обществах. В одних в качестве истины может бытовать утверждение, что инцест нарушает космический порядок; в других что только благороднорожденные имеют право властвовать; в третьих - что пролетариат воплощает чаяния человечества, а на этом основании его представители имеют право навязывать свою волю. "Представители народа" полагают, что в их деятельности воплощается историческая необходимость. Взгляды и мнения доминирующих социальных групп распространяются через системы социализации (образование, средства коммуникации). Чтобы подвергнуть эти взгляды сомнению, следует ощутить их "странность", "неестественность".
Общества и люди отличаются "лица необщим выражением" во многом и потому, что разные общества пользуются разными посредниками.
2. Человек в его истории
Экология социального
Прежде чем приступить к изложению проблемы, следует определить исходные точки размышления. Философов издавна привлекало размышление о целях и смысле человеческой истории. Краткая история этих устремлений представлена в учебнике в специальной главе. Последние два века наиболее распространенной философией истории была теория прогресса и просто вера в прогресс. Сегодня мы находимся перед лицом упадка философии прогресса.
До сих пор и философы, и те, кто специально философией и наукой не занимаются, рассуждали об обществе так, как будто социальное бытие гарантировано и возможно лишь прогрессивное социальное развитие. История казалась историей разума. Исторический опыт, осмысление которого ныне доступно не только философу, свидетельствует, что такой гарантии нет. Итоги XX в., пережившего соблазны тоталитаризма, войны и гибель масс людей, горьки. Труды многих социальных теоретиков нашего века окрашены в меланхолические тона. Люди ощущают, что история может и кончиться. Написаны горы книг о соблазнах бездны, об отсутствии чувства свободы и ответственности у большинства, о провалах в варварство, о возможности превращения общества в необщество.
Опыт истории свидетельствует: человек беспомощен тогда, когда он лишен искусственных социальных форм, на которые он опирается в своей деятельности как на искусственные органы. Без них общество становится ареной борьбы всех против всех. Человечество должно беречь искусственные формы, выработанные людьми в процессе длительного исторического развития. Недаром сегодня все чаще говорят об экологии социальности. Растет понимание того, что формы социальной жизни нуждаются в таком же благоговейном отношении, как и природа.
Еще несколько лет назад нам казалось, что демократическое общество будет построено только в силу того, что люди настроены демократически. Сейчас ясно, что этого недостаточно. Дело не в хороших устремлениях хороших людей, а в налаживании социальных систем, устойчивых по отношению к случайности, к разрушительным воздействиям. При этом не следует забывать о сложности этих систем. Можно разрушить институты тоталитарного общества. Но прошлое встроено в тела, в язык, запечатлено в социальных представлениях людей, в соответствии с которыми они действуют. Опыт нашей истории дает возможность ощутить, что социальные формы не рождаются из намерений, из целеполагания. То, что кажется от века данным, "естественным", создано людьми в процессе длительного исторического развития. Сегодня люди усомнились в прогрессе, однако возможность развития под сомнение не ставится.
Задача данной главы - представить историческую типологию основных форм социальной связи людей, имея в виду, что общества развиваются. Люди всегда живут вместе. Без этого они не были бы людьми. Но сами способы жизни вместе многообразны и подвержены развитию. Далее будут рассмотрены основные формы и способы социальной связи людей, которые объединяют их в общество.
Ниже мы рассмотрим, каким образом человек живет, т.е. осуществляет общественное производство в традиционном обществе, обществе современном индустриальном, а также и в постиндустриальном (постсовременном) обществе, в которое человечество только начинает входить. Разные общества - разные способы воспроизводства человека как общественного существа, разные способы установления общественной связи.
Человек в традиционном доиндустриальном обществе
Это общество называется традиционным потому, что традиция является основным средством общественного воспроизводства. Как и в любом другом, в традиционном обществе постоянно появляются новые, непреднамеренные социальные изобретения. Но человек и общество в целом представляют собственную деятельность как следование установленному от века. Традиция диктует, ее ритм завораживает.
Жизнь традиционных обществ базируется на личной связи. Личная связь это множественная сложная связь, которая основана на личном доверии. Личная связь наблюдается в любых обществах: соседская общность, подростковые "племена", мафия. Можно вспомнить и русскую интеллигенцию, круг которой был достаточно узок: из чтения мемуаров складывается впечатление, что все друг друга знали. В обществах, которые называются традиционными, такая связь является преобладающей. С точки зрения социальной философии это основные характеристики как общества, так и людей, которые в этом обществе живут. Когда речь идет именно о преобладании этой связи в обществе в целом, обычно употребляют выражения связь личного типа. Здесь доверие людей к друг другу выступает как источник легитимности мира.
Социальные связи личного типа относят к разряду коротких. Крестьянское сообщество и общество благороднорожденных два полюса любых разновидностей традиционного общества. В деревне все друг друга знают. Дворянское общество также составляет узкий (сначала абсолютно, а потом относительно) замкнутый круг, который создается в значительной степени на основе родственных связей. Здесь тоже все друг друга знают. Можно напомнить, что уже в конце XIX в. целый ряд европейских монархов были родственниками. Сен-Жерменское предместье, как мы его знаем из блестящих описаний О. Бальзака или М. Пруста, существует до сих пор.
В традиционном доиндустриальном обществе люди живут главным образом малыми общностями (сообществами). Этот феномен называется локализмом. Общество в целом (в противоположность малой общности) не может существовать без длинных связей. В традиционном обществе длинные связи - внешние (трансцендентные) по отношению к малой общности: власть короля или деспота, которые представляют "всех", мировые религии (напомним, что слово "религия" восходит к латинскому religare - связывать).
"Джентльмен" - дворянин видится полной противоположностью крестьянину. Он по-иному одет, по-иному держит себя, говорит. В то же время нельзя не обратить внимание, что есть ряд черт, которые его с крестьянином объединяют. Недаром и тот и другой - представители одного общества. Их объединяет связь личного типа. Каждый знает, кому именно он подчинен и кто зависит от него.
Любые отношения здесь персонифицируются, т.е. представляются в виде некой персоны. Так, персонифицируются Бог (боги), персонифицируется власть. У рыцаря складываются личные отношения с его оружием - мечом или копьем и конем, у крестьянина - с плугом и скотом. Часто по отношению к оружию или орудиям труда, т.е. вещам неодушевленным, употребляются местоимения, применяемые к живым существам.
Власть в традиционных обществах осуществляется в форме личной зависимости. Власть имущие прямо и непосредственно отнимают прибавочный продукт или жизнь у тех, кто от них зависит. Крестьянин находится в личной зависимости от помещика. Власть одновременно выступает под покровом покровительства поданным. Защита униженных и оскорбленных была формой легитимации власти. Помещик - покровитель. Воин - защитник.
Прекрасную иллюстрацию, которая позволяет почувствовать сказанное выше, дает современная фотография, приведенная знаменитым французским историком Ф. Броделем. На фотографии мы видим замок, окруженный деревней и полями с виноградниками [1]. Замок и его окружение срослись и составляют одно целое.
1 См.: Бродель Ф. Игры обмена. М.: Прогресс, 1988. С. 251.
Замок и деревня находятся в едином физическом пространстве. Но обитатели их пребывают в разных социальных пространствах. В общество их объединяет связь личного типа, но они пребывают на разных полюсах. Они выполняют разные социальные функции, они обладают разными социальными ресурсами. Дворянин может делать ставки в тех социальных играх, которые недоступны крестьянину. Крестьянин лично зависим от помещика, даже если он не является крепостным.
В традиционном обществе нет категории честно нажитого богатства: люди не понимают, каким образом богатство образуется через обмен. Идеальной формой богатства является то, что получено через владение землей. Крестьянин, помещик-землевладелец - чтимые фигуры. Торговец отнюдь нет. Здесь полагают, что не богатство дает власть, а напротив, власть дает богатство. Нет идеи внеличностных внеморальных сил, которыми человек прямо оперировать не может. Можно сказать, что отсутствует привычка и умение жить в мире практических абстракций. Крестьянин не понимает, как можно получать деньги за возку песка, который бесплатно дает природа, к которому не приложен труд. Дворянин не понимает, зачем вовремя отдавать долг купцу. Словом, в этом обществе относительно мало обращаются к абстрактным социальным посредникам.
В традиционном обществе практически нет представления об инновации. Так происходит потому, что человек живет в Круге времени. Время-круг напоминание о бесконечной смене времен года. Изменения приходят от Бога, от мистических природных сил.
Традиционное общество - общество, где ценится не индивидуальность, а как можно более идеальная вписанность в социальную роль. Эта роль воспринимается как данная от века, данная Богом, как судьба, а судьбу не переменишь. В традиционном обществе просто нельзя не соответствовать роли, и у каждого - одна роль. Ежели не соответствуешь, ты изгой.
У крестьян и дворян есть понятие чести как соответствии роли. Есть честь дворянская, но есть честь крестьянская. В качестве примера напомним об обязательности для дворян дуэльного кодекса. У крестьянина считалось бесчестьем не придти на толоку (вид взаимопомощи, когда, например, вся община строит дом для одного из ее членов). И у тех и у других кодекс чести не распространялся на чужаков. Кодекс чести дворянина диктовал непременный возврат карточных долгов (долг чести), но считалось не обязательным возвращать долг кредиторам, ремесленникам и торговцам.