Неизвестен Автор. Кровавый Ветер (Секретные материалы)

   Впрочем, уже так поздно, что это не имеет никакого значения.
   Дорога из Санта-Фе, не считая отдельных горок и пригорков, ровная на всем пути до Берналильо, да и дальше, за Альбукерке: знай топчи себе железку и держись покрепче за руль. Не впервой!
   Майк икнул, рыгнул и, почувствовав кислый привкус во рту, скривился и потряс головой.
   По радио передавали Вилли Нельсона.
   Майк протер глаза и взглянул в зеркало заднего вида. Ни черта не видать темнотища!
   И впереди темнотища.
   Спидометр перевалил за сто.
   "Если повезет, к двум буду дома, а в два десять засну, разумеется, если доберусь до спальни. Или в два ноль пять, если не дотяну и свалюсь на кушетку в холле..."
   Он рассмеялся, вернее хохотнул и, почувствовав, что вот-вот зевнет, опустил оконное стекло. Он хоть и пьян, но соображает: пусть лучше продует голову, чем вырубиться и очнуться в кювете.
   Из окна потянуло свежей ночной прохладой.
   Ровно и уверенно гудел мотор.
   -Ну прямо как я! - заявил Майк, обращаясь к дороге. - Уверен в себе, прочно стою на ногах. Он опять хохотнул и еще раз рыгнул. Хороший был вечер. Нет, просто замечательный! Эти недоумки из Санта-Фе, которые полагают, что лучше других разбираются в современной живописи, решили, что он - новое слово в искусстве. "Живые коллажи" - вот как они назвали его картины, а его самого окрестили Гением Пустыни.
   - Бог ты мой! Смех да и только! - завопил он во всю глотку.
   Лет десять подряд Майк безуспешно пытался продать свои картины, которые не нравились даже ему самому, а в один прекрасный день взял кактус, разрезал его пополам, приклеил к холсту, добавил несколько птичьих косточек и пару бусинок, придумал соответствующее бредовое название и шутки ради повез на север.
   И им понравилось.
   Да еще как понравилось!
   Он-то сотворил сей шедевр в издевку, а они чуть не передрались: все горели желанием его купить.
   По кабине, трепля белокурые волосы Майка и холодя голову, гулял ветер.
   Через пять лет, вернее через двадцать пять "полотен", состряпанных в состоянии жесточайшего подпития, на его банковском счету образовалась кругленькая сумма. Он купил себе новый домик, менял каждый год машину, не говоря уже о женщинах, которые выстраивались в очередь - лишь бы прикоснуться к величию Гения...
   Тошнота да и только!
   Однако его умственные способности слава не повредила.
   Мода приходит и уходит, и он отлично понимал, что следующий сезон может стать для него последним. Поэтому сейчас надо лечь на дно, поработать еще над дюжиной нетленок и вовремя удалиться на покой. Чтобы избежать печальной участи многих неудачников, которые, пережив свой звездный час, пристают ко всем подряд где-нибудь в баре с рассказами о былом величии и пьют на халяву пиво.
   Спидометр перевалил за сто двадцать.
   Разболелась голова.
   В животе булькала кислятина.
   Тыльной стороной ладони Майк отер лицо и заметил что-то справа, прямо за кромкой света фары.
   Нахмурившись, он уставился в ту сторону и вскрикнул от неожиданности, когда машина, словно следуя за его взглядом, выскочила на обочину. Майк судорожно вывернул руль, его накренило в сторону осевой линии, потом откинуло назад. Вместо тормоза он нажал на газ, правые шины соскочили с асфальта и вгрызлись в песчаную обочину, и у Майка из горла вырвался немой крик.
   Машину здорово тряхнуло.
   Майк замер - выходить из заноса или не выходить? - ив ужасе смотрел, как стремительно летят на него кусты и глубокий кювет. Но вдруг в последний момент они как будто сами собой увернулись, а автомобиль вновь оказался на тверди дороги.
   По лицу Майка градом катился пот.
   Он почувствовал, что у него вот-вот лопнет мочевой пузырь.
   Левая рука дрожала так, что пришлось зажать ее коленями.
   - Господи! - прошептал он. - Спаси и помилуй!
   "Все, сорок километров, - поклялся он. - Пусть буду дома только к утру, но больше сорока в час ни за что не поеду!"
   Хотя он и не протрезвел окончательно, в голове здорово прояснилось.
   А стрелка спидометра подошла к восьмидесяти.
   Глядя, как она медленно ползет вверх, Майк решил, что все обойдется. Девяносто - в самый раз. И домой приедет пораньше - нечего болтаться ночью посреди пустыни.
   Он судорожно сглотнул, глубоко вздохнул и выключил радио: сейчас ему никак нельзя отвлекаться. Надо сосредоточиться на дороге - сейчас не до музыки...
   И тут он опять увидел это.
   Что-то двигалось по ту сторону кювета, неотступно следуя за автомобилем. Но этого не может быть! Господи, да у него скорость за сто, так быстро может двигаться только другой автомобиль.
   Прищурившись, Майк посмотрел в ту сторону, машину повело, он отвернулся и облизнул губы.
   Там ничего нет!
   Боже мой, да там и быть ничего не может! Это фары, только и всего: свет фар, бегущий вдоль кустов можжевельника, сосен и придорожных камней. Да мало ли что еще! Просто его глаза поймали отраженный свет фар, а он под воздействием алкоголя принял его за преследователя.
   Вот и все.
   Хоть бы луна светила поярче!
   "К черту все картины, - решил он, проехав еще километр, - хватит, пора завязывать". Денег у него предостаточно, дом он выкупил, какого черта еще надо?
   Вдруг что-то ударило в левую дверь, и машина отскочила в сторону.
   Майк закричал и увидел, как расплываются на руле его руки и дорога из черной превратилась в серую, а потом опять стала черной. Машину снова ударило и, истошно завопив, Майк бросил взгляд в окно: что еще за пьяный кретин хочет столкнуть его с дороги?!
   Никого!
   А когда он перевел взгляд на дорогу, было слишком поздно.
   Дороги больше не было.
   Майк закрыл лицо руками, зажмурился и закричал.
   Ничего не загорелось и не взорвалось.
   Майк Остранд висел вниз головой на ремне безопасности и слушал, как тарахтит мотор и в открытое окно дует ветер.
   И еще что-то шипит. "Наверное, все еще крутятся колеса", - подумал он.
   Через несколько секунд что-то непонятное проникло в окно и коснулось его руки. Майк потерял сознание. Глава 8
   Гостиница "Ла Моска" расположилась между Рио-Гранде и высокой саманной стеной, отгораживающей ее от шоссе. В центральном двухэтажном корпусе размещались бюро администратора. просторный зал ожидания с маленьким фонтаном в центре и ресторан, в который при большом желании могли втиснуться человек сто. По об. стороны центрального корпуса, в тени тополей и рябин, стояли восемь крытых черепицей коттеджей. Посреди дворика росла старая дикая маслина, огромный ствол которой опоясывала деревянная скамейка.
   Скалли сидела в тени под маслиной, прямо напротив входной арки с вычурными чугунными воротами, которые, как утверждал хозяин гостиницы, запираются ровно в полночь. Прикрыв глаза, она пальцем стерла со лба капельку пота.
   - Ну что, полегчало? - спросил Рэд Гарсон.
   - Пока не очень.
   День не задался с самого утра: она проспала и, примчавшись сломя голову в аэропорт, узнала, что рейс задерживается. На час. Потом еще на два.
   Когда же они наконец-то взлетели, Скалли включила свой переносной компьютер, чтобы вместе с Малдером ознакомиться с материалами дела поподробнее.
   Но не тут-то было.
   До самого Далласа их мучила болтанка, что отнюдь не располагало к чтению с экрана компьютера. Большую часть пути Скалли стоически - хотя и с переменным успехом - боролась со сном. Из-за грозового шторма над Техасом им пришлось отклониться от курса, они потеряли еще один час и опоздали на пересадку.
   - Дурной знак! - мрачно прокомментировал Малдер. - Нас преследует злой рок.
   Когда они приземлились в Альбукерке, Скалли и сама начала верить в дурные приметы, а когда Рэд Гарсон помчал их на своем джипе на север, в сторону Берналильо, она дала себе зарок остаток дней ходить пешком.
   Рэд осторожно кашлянул, чтобы привлечь ее внимание.
   Скалли открыла глаза и слабо улыбнулась.
   Рэд, как и описывал его Малдер, был высокий, подтянутый мужчина средних лет. Судя по морщинистому лицу и рукам, он немало времени проводил в горах и пустыне. Непонятно.только, почему его так прозвали: волосы у него были белокурые*, глаза темно-голубые; левое ухо без мочки (ее откусил, как поведал ей Рэд, во время драки один тип, проводивший большую часть жизни по тюрьмам).
   Совсем не типичный агент ФБР.
   Когда он улыбался, у него шевелились только губы; зубы никогда не показывались.
   - Думаете, он спит? - спросил Рэд, указывая пальцем за спину.
   - Вряд ли.
   Мимо гостиницы протарахтел пикап и, оставив за собой шлейф черного дыма, скрылся.
   - Дана?
   Скалли кивнула, давая понять, что слушает.
   - А почему он зовет вас Скалли? У вас ведь есть имя.
   - Ему можно, - просто, не вдаваясь в подробности, ответила она. Разве вот так сразу объяснишь, что Малдер ее самый лучший друг, а не просто напарник. Они могут полностью положиться друг на друга в случае опасности или помочь друг другу, когда дело не сдвигается с мертвой точки. И дело не только в том, что у них совершенно разные стили работы, и именно поэтому - к удивлению многих - они отлично дополняют друг друга.
   Это трудно объяснить словами, но Скалли твердо знала: что бы ни случилось, Малдер, когда он ей нужен, всегда окажется рядом. Просто будет рядом - и все.
   Она услышала за спиной шаги и, усмехнувшись, объявила:
   - А вот и он.
   Гарсон удивленно оглянулся и увидел Малдера, бредущего по дорожке, выложенной каменными плитами. Без привычного костюма он выглядел весьма странно. На плече висела джинсовая куртка, скрывавшая кобуру на левом боку.
   Вид у него был совершенно измотанный.
   - Ну и жара! - выдохнул он, плюхнувшись на скамейку рядом со Скалли.
   - На дворе июль, Малдер, - заметил Гарсон. - И это Нью-Мексико. А ты чего ждал?
   - Жара мне и дома осточертела. У меня в квартире как в духовке. - Малдер пригладил волосы и потряс головой, словно разгоняя сон.
   - Не всем здесь нравится, - ответил Гарсон таким тоном, что стало ясно: раз они не влюбились в эти места с первого взгляда, они просто полоумные. - И имей в виду, Малдер, по сравнению с Вашингтоном Нью-Мексико километра на полтора выше над уровнем моря. Здесь более разреженный воздух. Нужно время, чтобы привыкнуть. Если ты и дальше намерен бегать и палить во все стороны, то просто свалишься с копыт.
   - А это еще что такое? - Малдер со стоном поднялся и направился к воротам.
   - Малдер, у нас нет времени... - пыталась остановить его Скалли.
   Он повернулся и, ухмыльнувшись, указал на маленький пылевой столб, лениво круживший над дорогой.
   - Я видел такие штуки в детстве. Только из опавших листьев. - Он подошел поближе - столб был не выше колена. - Ну-ка попробуем в него войти. - Он придвинул ногу чуть ближе и, наверное, сломал какой-то невидимый барьер: пылевой вихрь распался. Малдер провел кончиком ботинка по тому месту, где он только что кружил.
   Скалли, явно ослабевшая от перепада высоты, немного помолчав, попросила:
   - Поди сюда, Малдер. У нас и в самом деле нет времени. - Она взглянула на часы: начало пятого. - Доктору Риос звонить уже поздно. Может.. Пэт? Пэт Дэвен. Она в состоянии поговорить с нами?
   Малдер вернулся к скамейке, а Гарсон, кивнув в сторону Скалли, полюбопытствовал:
   - А она всегда такая шустрая?
   - Убиты три человека, Рэд. Вряд ли они умерли от разреженного воздуха, парировала Скалли. Рэд кивнул, принимая упрек и не обижаясь.
   - Дэвены живут километрах в полутора отсюда. Когда все прояснится, они собираются вернуться в Чикаго. Я вас к ним отвезу, но сразу предупреждаю: на радушный прием не рассчитывайте.
   Рэд оказался прав.
   Как только Курт Дэвен открыл дверь, Скалли почувствовала его враждебность. Гарсон представил их друг другу, Курт нахмурился, попросил подождать и закрыл, вернее захлопнул, дверь трейлера.
   Малдер махнул головой в сторону поросшего тополями берега (до него было метров сорок - пятьдесят) и спросил:
   - Там?
   - Да. Только там, куда ты смотришь, крутой спуск. А это случилось чуть правее.
   Прикрыв ладонью глаза от палящего солнца, Скалли попыталась представить себе, как тут все выглядит ночью, когда на небе луна и звезды. Свет из окон трейлера не поможет: слишком далеко, да и других домов, кроме остова недостроенного коттеджа прямо за трейлером, поблизости не видно. Скалли заметила только деревянные столбики с флажками, размечавшие участки земли под застройку. Ближайший трейлер стоял метрах в пятидесяти.
   Дверь открылась.
   Мужчины посторонились, пропуская на ступени из шлакобетона женщину небольшого роста, худощавую, со светлыми растрепанными волосами, потерянным лицом и пустыми, словно невидящими глазами.
   - Она не хочет говорить с вами, господин Гарсон, - произнесла она печально и в то же время гневно.
   Как можно вежливее Рэд ответил, что все понимает, и извинился за вторжение.
   - Но ведь я пришел не один, миссис Дэвен. Люди приехали из Вашингтона. Он прокашлялся и заглянул в распахнутую дверь. - Эксперты по таким преступлениям. Если кто и может поймать этого...
   - Никто не может! - оборвала его женщина. - Прошло уже две недели, а его так никто и не поймал.
   Чтобы обратить на себя внимание, Скалли подняла руку.
   - Миссис Дэвен?
   - Что? - не сразу отозвалась та.
   Скалли старалась говорить как можно мягче.
   - Миссис Дэвен, я не стану вас обманывать и делать вид, будто понимаю, что чувствуете вы и ваша дочь. Но агенту Малдеру и мне довелось задержать немало преступников. Обещаю: мы доведем это дело до конца. Мы не всесильны, но дело до конца доводим.
   Мэри Дэвен сложила руки на животе и прищурилась.
   - Так вы его поймаете?
   - Нет, - тихо, но твердо ответил Малдер. - Мы обещаем вам, что доведем дело до конца. А если вы не хотите, чтобы мы тревожили вас и ваших близких, то можете не беспокоиться.
   Часто моргая, миссис Дэвен посмотрела на деревья, потом перевела немигающий взгляд на агентов и чуть слышно произнесла:
   - Только не ходите с ней туда. Если вы ее туда отведете, я и ее потеряю.
   Скалли с готовностью согласилась, а когда Малдер попросил Гарсона показать ему место преступления, промолчала. Прошло столько времени - вряд ли там можно найти что-то стоящее: Гарсон со своими людьми и местная полиция и так все основательно прочесали. Правда, у Малдера талант: он и на пустом месте что-нибудь да откопает. И как ему только удается!
   - Агент Скалли?
   Бледная, болезненно-худая, Пэт Дэвен как две капли воды походила на мать: даже взгляд у нее был такой же затравленный. На правой щеке и виске еще виднелись следы кровоподтеков. Глаза за стеклами очков казались бездонными.
   Они сели на пластиковые стулья, выставленные прямо на солнцепеке. Предложения выпить чего-нибудь освежающего не последовало.
   Девушка сидела, опустив глаза на сложенные на коленях руки. После длинной паузы Скалли подалась вперед и негромко спросила:
   - Расскажи мне, Пэт, что ты там видела?
   Малдер стоял на берегу и смотрел на ветви над головой, на обмелевшую реку.
   - Здесь?
   - Почти, - ответил Гарсон.
   "Здесь" была голая земля. Грунт оказался слишком твердым, чтобы на нем остались следы, да и трейлер отсюда не виден. Да, работать тут явно не над чем. Маддер попросил Гарсона встать примерно там, где стояла Пэт, и нахмурился.
   Темной ночью, стоя метрах в пятнадцати от брата, что могла увидеть девочка?
   Только смутные движения нападавшего. Зато она отлично слышала его крики.
   Ей просто не на чем было сфокусировать взгляд, вот она и увидела привидение.
   Малдер присел на корточки и провея ладонью по земле.
   - Дожди были?
   Гарсон подошел к нему и неспешно объяснил:
   - У нас сейчас сезон дождей, Малдер. Днем у нас грозы. Чуть ли не бури. Обычно они приходят с запада, и с ними шутки плохи. - Малдер поднялся. Рэд пожал плечами. - Беда в том, что дождь смывает все следы, а на следующий день земля твердая как камень. Так что мы только зря теряем время.
   "Может быть, и так, - подумал Малдер, - а может, и нет".
   Он не спеша побрел вдоль берега, на север, тщательно осматривая все вокруг. Впереди возвышался густой кустарник: до него еще не добрались строители. Малдер не заметил сломанных веток: значит, убийцы подкрались снизу или из-за деревьев.
   "Ну и что это нам дает? Ровным счетом ничего!" - невесело усмехнулся он.
   - Банды? - спросил он у Рэда, вернувшись назад.
   - Вряд ли, - покачал головой тот. - Они направились к трейлеру. - Не похоже на разбойное нападение. Ни ножей, ни пушек, ничего такого.
   - Секты?
   Деревья остались позади, и Малдер почувствовал, как печет солнце. Скалли сидела уже одна.
   - А вот этого добра, Малдер, здесь на любой вкус. В пустыне проповедуют Свами Нового Века. Верующие во Второе Пришествие разгуливают по горам с радиотелефоном (на случай, если вдруг заблудятся). А еще у нас есть задвинутые на летающих тарелках. Эти веруют, что Розвелл - ключ к межгалактическому взаимопониманию. - Он многозначительно покосился на Малдера. - Кажется, это по твоей части?
   Малдер неопределенно хмыкнул, и у Гарсона хватило ума не развивать эту тему.
   Заметив их, Скалли встала и вместо ответа на немой вопрос Малдера покачала головой. Разморенный жарой, Малдер не удержался и зевнул и, заметив в окне трейлера бледное лицо миссис Дэвен, поскорее отвернулся.
   Хорошо, если она не заметила.
   Ей как раз не хватает лицезреть агента ФБР, зевающего на месте убийства ее единственного сына.
   Гарсон же все заметил и тоном, не терпящим возражений, заявил:
   - Мы возвращаемся в гостиницу. Вам нужно поесть и как следует выспаться, а то завтра у вас будет бледный вид.
   - Ну и что? Что такое у нас завтра? Гарсон прикоснулся рукой к полям шляпы.
   - Завтра, мои друг, вам предстоит встреча с настоящей кинозвездой. Глава 9
   Малдер никак не мог уснуть.
   После долгого, почти летаргического ужина Скалли рассказала ему о своем разговоре с девочкой, из которого она не узнала ничего вразумительного. Пэт видела, пожалуй, даже меньше, чем можно было заключить из ее заявления. Как только на брата напали, дубинка, которую тот держал в руках, "выпрыгнула из темноты" и ударила ее по лицу. От боли и неожиданности Пэт упала, и ей показалось, она слышит чей-то шепот и смех.
   Но помнит все это смутно: вскоре она потеряла сознание.
   В таком состоянии ее и нашел отец.
   - Это не призраки, Скалли, - сказал Малдер, провожая ее в номер. - Мы имеем дело с людьми.
   - Похоже, ты разочарован?
   Малдер не ответил ей тогда, да и сейчас у него не было ответа. Он надел куртку и вышел из номера. Хорошо, что он послушался Гарсона: днем здесь пекло, а ночью на самом деле холодно.
   Миновав короткий переход между коттеджами и основным корпусом, Малдер остановился.
   На заднем дворе гостиницы были разбиты огражденные камнями клумбы с кактусами и уже закрывшимися на ночь цветами пустыни. Между клумбами проложены каменные дорожки, сбегавшиеся в одну, которая вела на берег реки, где стояло несколько скамеек. На ветвях тополей и ив покачивались фонарики, бросая сквозь листву причудливые блики, лениво скользившие по земле.
   Малдеру показалось, что в саду пахнет жимолостью.
   Убедившись, что он один, Малдер сел на скамейку и стал смотреть, как внизу струится обмелевшая река: вода в тусклом свете прибрежных фонарей поблескивала серебром.
   Луна притаилась за облаком.
   Засунув руки в карманы куртки, Малдер сидел, глядя на воду и не думая ни о чем, пока не выглянула луна.
   Пэт Дэвен и ее мать обречены блуждать во мгле, из которой им нет выхода. Бледные, с печатью горя на лице - словно бесплотные, безжизненные тени...
   Эта мысль отозвалась в нем болью: он вспомнил свою сестру, пропавшую при загадочных обстоятельствах много лет назад. Когда ее похитили, ей было восемь; Малдер на всю жизнь запомнил унесший ее нестерпимо яркий свет. Он и теперь не мог думать о нем без содрогания и даже щурился, словно он режет ему глаза.
   Как бы он хотел узнать, что за ним скрывается!
   Вот почему его так волнуют дела под грифом "Икс": вдруг да удастся отыскать истину?
   Отвернувшись от луны, Малдер провел ладонью по лицу и рассеянно потер затылок.
   Он непременно найдет Саманту, а пока надо найти тех, кто убил брата Пэт.
   Малдер снова провел рукой по лицу, сунул ее в карман и улыбнулся.
   - Со мной все в порядке, - сказал он, подвигаясь, чтобы могла сесть Скалли. - Просто думаю.
   - Да ты здесь схватишь воспаление легких!
   - Вы в этом уверены, доктор? Скалли вытянула ноги и сложила руки на животе.
   - Уверена. Здесь же холод собачий! Малдер, а что, в теплом месте думать никак нельзя?
   Они долго молчали, просто смотрели на реку и слушали шелест листвы. Иногда тишину нарушал лай собаки или гул машины. Потом в сад вышли подышать любители выпить на ночь. Они прогуливались меж островками цветов, ночной ветерок доносил то негромкий разговор, то громкий смех. Когда ветер стихал, Малдер и Скалли не слышали ничего, кроме своего дыхания.
   Неожиданно Малдер спросил:
   - Скалли, а тебе не приходило в голову, что те, кто убил коров, не убивали брата Пэт? Не дождавшись ответа, он переспросил:
   - Скалли, а тебе не приходило в голову, что те, кто убил коров, не убивали брата Пэт и тех двоих?
   Где-то над головой в тополиных ветвях запела птица.
   - Нет, - ответила Скалли и повернулась к нему. - А почему ты так решил?
   - Пытаюсь проследить некоторые аналогии, только и всего. Как правило, тот, кто мучает животных, не отваживается на убийство человека - тем более такое жестокое, - а предпочитает отыгрываться на безответных тварях.
   Малдер следил за выражением лица Скалли, и она отвернулась, зная, что ее напарник всего лишь размышляет вслух. Но раз уж мысль высказана, он должен убедиться в ее правильности.
   - Нет, - медленно покачав головой, повторила она. - Не знаю, что именно сделали эти нелюди и как, но все это произошло в одном месте, за короткий промежуток времени, и во всех случаях слишком много общего. По крайней мере, судя по тому, что нам уже известно. - Скалли поежилась. - Подробности узнаю, когда поговорю с медэкспертом, но... - Она снова покачала головой и улыбнулась: - А не ты ли с пеной у рта доказывал, что совпадения совпадениям рознь? Одни - реальные, другие - кажущиеся.
   Малдер улыбнулся.
   - Ну я.
   - Отлично! Значит, это совпадение кажущееся. И доказательством тому жестокость, с которой убили и людей, и животных. Нам остается только найти связь.
   - Верно. Сущая безделица.
   В ветвях снова раздалась птичья трель.
   - Тогда подумай вот о чем, Скалли, -тихо сказал он. - Зачем? Зачем, черт побери, понадобилось убивать и скот, и этих несчастных?
   Скалли молчала. Впрочем, Малдер и не ждал от нее ответа.
   Но у него вдруг возникло странное, неприятное предчувствие, что когда они в конце концов найдут ответ, он вряд ли придется им по душе.
   Они очутились посреди пустыни, в самом страшном месте кошмарного сна.
   - Да никакой я не сумасшедший! - с жаром заявил с больничной койки Майк Остранд и свирепо уставился на шерифа Спэрроу. Тот не моргнул глазом. По-вашему, выходит, авария мне приснилась, да? И вот этот чертов гипс на руке я тоже вижу во сне? Да, моя новенькая машина и в самом деле перевернулась, а я повис на ремне, как туша в мясной лавке!
   Спэрроу терпеливо слушал.
   - Ну ладно. - Остранд виновато вздохнул и скривил губы. - Ладно, было дело: я немного выпил. Но в аварию попал совсем не поэтому.
   - Разумеется, вы попали в аварию, потому что какой-то таинственный автомобиль, такой низкий, что из окна машины вы его даже не заметили, нарочно столкнул вас с дороги.
   Остранд метнул на него сердитый взгляд.
   - Так все и было.
   - А потом, когда вы висели на ремне, вас хотели убить.
   Художник пожал плечами, поморщился от боли в руке и сокрушенно вздохнул.
   - Ну ладно. Это был всего лишь койот, так? И я так испугался, что сбрендил. А кто бы на моем месте не сбрендил? Но ведь не койот же выжал меня с этой чертовой дороги!
   - Верно, - с готовностью согласился Спэрроу. - Это уже кое-что. - Заглянув в блокнотик в левой руке, он задумчиво пожевал ластик на конце карандаша и продолжил: - Ну а теперь давайте поподробнее об автомобиле-невидимке.
   Хотя бар "Коронадо" не отличался ни оригинальным названием, ни богатым интерьером, он стоически противился переменам. Берналильо из заставы на берегу Рио-Гранде превратился в спальный район Альбукерке, а "Коронадо" ничуть не изменился: все та же длинная стойка у правой стены, те же столики и кабинки, музыкальный автомат целый день бормочет неизменный кантри-энд-вестерн. Телевизор на задней стене показывает только спортивные передачи: на этот раз бейсбольный матч третьей лиги из Южной Каролины. Накурено, пахнет перегаром, на столиках в дешевых алюминиевых пепельницах и на полу полно окурков. Сюда редко заходят туристы и случайные посетители, и бизнес не процветает, что, впрочем, мало кого волнует: у бара есть завсегдатаи, и немало, так что дела идут ни шатко ни валко.
   В задней части бара территория индейцев.
   Конечно, бывают исключения, но, как правило, те, кто приезжает из пуэбло, занимают две задние кабинки и три задних столика.
   Сегрегация здесь ни при чем: просто так повелось. Даже испанцы туда не суются.
   Особенно когда в город приходят коночины.
   В задней кабинке сидел, потягивая пиво, Леон Сиола. Он был один. Усевшись, первым делом вывернул лампочку из настенного светильника. Сиола терпеть не мог яркий свет: его бесило, когда белые делали вид, будто не замечают шрамы на его лице и руках.
   Так что лучше сидеть в тени.