Неизвестен Автор. Кровавый Ветер (Секретные материалы)

   А еще лучше - в тени и лицом к двери: так сразу увидишь, кто входит, и можно поднять руку в знак приветствия, чтобы избежать вопросов и говорильни.
   Сегодня Сиола вовсе не был расположен к разговорам и дискуссиям типа: "Леон, что происходит с твоим народом, ведь на дворе конец двадцатого века!" Время дискуссий давным-давно прошло. Правда, до сих пор не перевелись идиоты наподобие Ника Ланаи и Дугана Веладора, которые все еще обсасывают эту тему и якшаются с белыми проходимцами вроде этой Фолкнер, а потом без зазрения совести продают свои поделки людям, живущим ниже по реке. Но Леон Сиола не такой. У него свои планы.
   Они думают, что он сломался. Думают, отсидев срок, стал другим человеком...
   Сиола залпом допил пиво.
   Да, стал!
   Он стал еще хуже.
   Около одиннадцати пришел тот, кого ждал Сиола, сразу его увидел и плюхнулся напротив.
   Сиола опустил пониже козырек кепки: в знак приветствия, а заодно чтобы спрятать глаза.
   - Ты опоздал.
   - Никак не мог завести чертов пикап. Скажи спасибо, что вообще пришел.
   Сиола смотрел на него и, чтобы тот не заметил его неприязни, поднял над головой пустую бутылку и помахал ею, давая понять официантке, что хочет еще пива.
   Собеседник молчал. А Леон угощать его не собирался.
   - Ну? - спросил он. Тот пожал плечами.
   - Приехали агенты ФБР. Прямо из Вашингтона. Сегодня утром. Мужчина и женщина.
   - Шутишь! - рассмеялся Сиола.
   - Говорят - эксперты.
   -Женщина?
   Собеседник кивнул и криво усмехнулся.
   - Тем лучше. Белые.
   Унесли пустую посуду и принесли пиво. Схватив бутылку и жадно глотнув, мужчина поставил ее на стол и, не отрывая руки от горлышка, спросил:
   - Как я выгляжу?
   -Нормально.
   - Хорошо. - Он встал и подтянул джинсы. - Терпеть не могу, когда заметно, что у меня проблемы. Меня это бесит!
   И он ушел.
   Бармен включил погромче бейсбольный матч.
   Сиола отер ладонью край бутылки и, не отрываясь, допил до дна.
   Когда официантка подошла забрать пустую бутылку, он схватил ее за запястье и тихо спросил:
   - Что ты делаешь сегодня вечером, chica?*
   - Да есть одно дельце! - Она выдернула руку. - Так что попытай счастья как-нибудь в другой раз.
   Сиола рассмеялся. Беззвучно, просто откинул голову и смеялся от души. Да она милашка! Он вытер слезинку и потряс головой. Раз она не хочет пойти с ним, он отвалит ей такие чаевые, какие ей и не снились.
   А вдобавок еще и оставит в живых... * * *
   Скалли помассировала шею и плечи. У нее слипались глаза, и она сладко зевнула.
   - Какой свежий ночью воздух в пустыне! - сказал Малдер. - И такой покой, что прямо-таки подозрительно.
   - Я заметила. - Она опустила руки на колени. - Дело в том, Малдер, что у нас слишком мало информации, чтобы понять, зачем их убили, а тем более - найти логическую связь. Вряд ли нам удастся ее найти прямо здесь. И уж, во всяком случае, не сегодня ночью. - Она устало улыбнулась. - Знаешь, я несколько прибалдела.
   - Я тоже. - Малдер поднял руки над головой, переплел пальцы и потянулся. Хотел бы я найти связь между коровами, парнишкой на берегу и парочкой в пустыне. - Он опустил руки и потер затылок.
   - Расслабься, Малдер! Мы ведь только что приехали. И имей в виду: разреженный воздух тормозит умственный процесс, так как в мозг поступает меньше кислорода.
   Малдер усмехнулся и, покосившись на напарницу, спросил:
   - Вы в этом уверены, доктор?
   - Абсолютно! - Скалли рассмеялась, вскочила на ноги и протянула руку, а когда Малдер ухватился за нее, стащила его со скамейки и, развернув, подтолкнула в сторону мотеля. - А еще я настоятельно рекомендую как следует выспаться, а то, как справедливо подметил Рэд, утром у вас будет бледный вид.
   Он молча кивнул и, устало махнув рукой на прощание, чуть не налетел на забор. Снова махнул рукой - Со мной полный порядок, не волнуйся! - и скрылся в переходе.
   "Ну как только у Малдера все это получается: видит то, чего другие не видят, рьяно пускается в погоню, а выглядит при этом таким юным и простодушным, что зачастую его Недооценивают", - подумала Скалли.
   Она ничуть не удивилась, когда, проходя мимо его номера, заметила за шторами свет.
   Даже если Малдер валится с ног от усталости, все равно ляжет спать только под утро, когда разложит все по полочкам: что известно на данный момент, что неизвестно, решит, какие вопросы задавать, а не просто - как, кто и почему.
   Пусть ему повезет!
   А вот она сейчас, пожалуй, не вспомнит даже, как ее зовут.
   Нащупав в кармане ключ, Скалли подошла к Своему номеру и, вставив ключ в замок, замерла.
   "Ты просто устала. Дана, вот и все", - сказала она себе, но все-таки оглянулась.
   Ворота гостиницы были закрыты, фонари погашены. Стену слабо освещал лишь уличный фонарь.
   У ворот стоял мужчина.
   Скалли не разглядела ни его лица, ни во что он одет. Она видела только его силуэт.
   "Ты устала", - напомнила она себе, вошла в номер и включила свет. Закрывая дверь, Скалли сновa взглянула на ворота.
   Мужчина все стоял.
   И смотрел... Глава 10
   Было только начало одиннадцатого, а в машине становилось все жарче. Даже темные очки не спасали от слепящего солнца. Пейзаж за окном то подпрыгивал, то расплывался, а иной раз глаза видели то, чего на самом деле нет.
   На небе ни облачка. Неужели и здесь идут дожди?
   Они ехали в патрульной машине шерифа Спэр-роу - Малдер и Скалли на заднем сиденье, а Гарсон рядом с Чаком. По тому, как они общаются, Малдер понял, что они давно знакомы:
   Спэрроу и Гарсон обменивались жестами, односложными вопросами, а то и междометиями. Суть их разговора сводилась к тому, что после гибели мальчика больше подобных случаев не было, если не считать подвыпившего водителя, утверждающего, что его столкнул в кювет какой-то невидимый автомобиль.
   - От всего этого можно запросто съехать с катушек, - хмыкнул шериф и посмотрел в зеркало заднего вида. - Вы со мной согласны, агент Малдер?
   Малдер кивнул. Это точно. Так же точно, как и то, что Чак Спэрроу несколько переигрывает роль крутого шерифа с запада: постоянно проверяет пистолет, жует жвачку (якобы это табак), нарочито громко говорит... Не то чтобы Малдер возражал, просто непонятно, к чему весь этот балаган. При-ехал он сюда с подачи Гарсона, а за помощью в ФБР шериф обратился сам.
   Нет, что-то тут не так.
   Малдер чувствовал себя не в своей тарелке. Может, дело в том, что он не в костюме с галстуком, а в джинсах и кроссовках?
   Конечно, Гарсон прав: носить в здешних краях костюм смешно и глупо. Но без него все же как-то не по себе. А шериф, похоже, что-то недоговаривает.
   Они ехали по 25-й магистрали. Позади остались юры Сандиа, после Альбукерке дорога повернула налево, и хотя на горизонте иной раз мелькали горные хребты, вокруг была одна пустыня.
   И солнце.
   - Культ, - сказал вдруг Спэрроу, стараясь перекричать кондиционер.
   - Что? - переспросила молчавшая до сих пор Скалли.
   - Я говорю, культ. Например, сатанисты. Может, все эти бедолаги были сектантами?
   - И семнадцатилетний мальчик тоже? - усомнился Малдер.
   - Знаете, теперь этим никого не удивишь. Еще бы! Когда на юнцов обрушивают и хэви метал, и рэп, постоянно давят на подсознание, пропагандируют насилие, наркотики и секс... - Он оторвал руку от руля. - Чего еще от них ждать?
   Малдер поймал в зеркале его взгляд: Спэрроу его явно зондирует.
   - Может быть, и так, - неохотно согласился он.
   - Не может быть, сынок, а так оно и есть. Машина неслась на такой скорости, что казалось, еще чуть-чуть - и они взлетят. Километров через двадцать пять Спэрроу притормозил, вырулил на правую обочину и въехал на узкий деревянный мост. Перед ними лежала двухполосная асфальтированная дорога, ведущая прямо в пустыню.
   - Вон там видите гряду километров на пятнадцать? - Спэрроу показал пальцем в окно. - Вот это и есть Стена Коночинов. - Он поправил шляпу. - Похожа на лежащую на боку лампочку. Широкая часть смотрит на юг, на горы Сандиа, которые мы недавно проехали. А узкая пересекает дорогу на ранчо, по которой мы сейчас едем. Если не хотите лазать по горам, единственный путьтоль-ко через ущелье, откуда выходит эта дорога.
   Слева тянулась ограда из колючей проволоки, а за ней простиралась пустыня. "Вряд ли здесь можно что-нибудь выращивать и уж тем более разводить скот", подумал Малдер. (Когда он утром спросил об этом у Гарсона, тот посоветовал ему потерпеть и сказал, что не хочет портить сюрприз.)
   - Может, здесь замешаны коночины? - спросила Скалли. - Я имею в виду убийства. Спэрроу пожал плечами.
   - Кто его знает? Лично я в этом сомневаюсь. Знаете, это место не похоже на другие пуэбло. Коночины не любят туристов, не любят белых, не любят других "индейцев... - Он засмеялся. - Черт, да они и друг друга-то не больно любят! Он дернул себя за мочку и почесал за ухом. - Некоторые, главным образом молодежь, пытались изменить здешние порядки. Но у них мало что получилось. Вот они и уходят и больше не возвращаются.
   - А те, кто вернулся?
   Шериф взглянул на Гарсона и уточнил:
   - Ты имеешь в виду Ника Ланаю?
   Тот молча кивнул и обернулся к Малдеру.
   - Ник славный малый. Он учился в колледже и вернулся, преисполненный новых планов и идей. По наследству Ник входит в совет старейшин племени, и его должны слушаться. И его слушаются, можете быть уверены. Жаль только, далеко не все.
   - А почему же он не уходит?
   -Потому что это его народ, - не сразу ответил Гарсон.
   - Да и лишние доллары никому не помешают, верно, Рэд? - с язвительной усмешкой вставил Спэрроу.
   Гарсон картинно вздохнул и подмигнул Малдеру, давая понять, что это давнишний спор.
   - Дело в том, что Ник заключил сделку с одной местной белой женщиной, Донной Фолкнер. Он привозит ей поделки коночинов, а она продает их в городе или в Санта-Фе. Часть дохода они делят поровну между собой, а остальное достается племени. В основном это украшения, - уточнил он. - Очень красивые чаши, подносы или еще какие-нибудь культовые предметы. Но не всем индейцам это по душе: каждый раз, когда Ник выносит поделки, ему приходится препираться с теми, кто считает, якобы он разбазаривает достояние племени.
   - Зато каждый раз, когда он приносит в Месу баксы, они же выстраиваются в очередь с протянутой рукой, - съехидничал Спэрроу.
   - В Месу? - переспросила Скалли.
   - Сангре Вьенто Меса, - объяснил Гарсон, - это гора в самом центре резервации. У ее подножия стоят дома коночинов, а на вершине совершаются религиозные обряды.
   - А что значит Сангре Вьенто? Гарсон повернулся к ним лицом.
   - Кровавый Ветер. Это значит Кровавый Ветер.
   Наконец колючую проволоку сменила ухоженная деревянная изгородь с открытыми воротами в центре. Над воротами на широкой деревянной арке было выжжено название ранчо: "Дубль-Эйч".
   Когда Спэрроу въехал под арку ворот на укатанную дорогу, Малдер выпрямился и, посмотрев в окно, решил, что видит мираж.
   Впереди простиралась лужайка с удивительно зеленой травой, огражденная ослепительно белой изгородью, за ней длинный одноэтажный дом из самана под черепичной крышей - простой и в то же время изысканный. За домом слева виднелись конюшня и загон для скота, где в тени неизвестного Малдеру дерева паслась невысокая черная лошадь, справа - гараж на две машины (подъездная аллея огибала изгородь и выходила на дорогу перед домом). На стенах просторной веранды висели ristras - связки сушеного красного перца чили.
   - Признайся, Скалли, хотелось бы тебе стать миллионершей и вот так жить?
   - Я не прочь.
   Спэрроу поставил машину на расчищенном пятачке рядом с подъездной аллеей, снял шляпу и, пригладив волосы, распахнул дверь. - Я был бы вам весьма признателен, если бы вы ей не слишком докучали вопросами, - помедлив, попросил он. - Она ведь только нашла трупы и больше ничего не видела.
   После столь прозрачного предупреждения Малдер ожидал увидеть ветхую старушку, но уж никак не красивую женщину, которая, выйдя из дверей дома, остановилась на веранде и, прикрыв рукой глаза от солнца, приветливо улыбнулась гостям. Скалли вылезла из машины и присоединилась к Малдеру, а Спэрроу принялся возиться с замком ворот. Когда они подошли к веранде, из дома вышли мужчина и женщина (она - в простом белом платье, он-в рабочей одежде) и встали по одну сторону рядом с хозяйкой. Их лица вряд ли можно было назвать приветливыми.
   - Привет, Энни! - поздоровался с хозяйкой шериф и, когда они подошли поближе, представил ее гостям.
   Энн Хэтч! Малдер пожал сухую прохладную руку и заглянул в эти знаменитые, невероятно зеленые глаза. Так вот она какая, Энн Хэтч...
   Энн жестом пригласила гостей сесть на стулья вокруг кованого железного стола. Малдер заметил, что Скалли она сразу понравилась.
   - У вас тут настоящий оазис! - воскликнула она, когда женщина в белом принесла лимонад. - Все так красиво!
   - Вот как! Спасибо за комплимент. - В глазах Энн мелькнуло приятное удивление. - Я рада, что вам мое ранчо понравилось.
   Она широко улыбнулась, и уже через десять минут все трое болтали как старые друзья, которые давно не виделись, но никогда не забывали друг о друге. Малдер нисколько не усомнился в искренности Энн.
   Еще через десять минут, когда он откинулся на спинку стула и Энн, заметив у него кобуру с пистолетом, ни о чем его не спросила, Малдер вспомнил, что перед ним актриса. Энн тут же уловила перемену в его настроении и глубоко вздохнула.
   - Хотите узнать, что я видела?
   - Если вы не против, миссис Хэтч. Она закатила глаза.
   - Ради Бога, агент Малдер, зовите меня просто Энни. И ничего против я не имею. - Энни перевела взгляд на зеленую лужайку. - Знаете, это были молодожены. Наверное, только что поженились, медовый месяц...
   Малдер об этом знал не хуже нее: он столько раз читал протокол, что успел выучить его наизусть, вплоть до знаков препинания.
   Супруги Дорис и Мэтт Констелла - из Канзаса, обоим по двадцать пять лет, в Альбукерке всего четыре дня. Гарсон выяснил, что они путешествовали по штату во взятой напрокат машине. Они останавливались в двух пуэбло, где, наверное, им и рассказали про коночинов. Другого объяснения тому, как они оказались на дороге, ведущей в ущелье, просто быть не может. Никаких указателей там нет: ни на магистраль, ни на ранчо.
   Энни рассказала, что, обнаружив трупы, она сразу же поскакала назад, чтобы сообщить обо всем шерифу.
   - Я нашла их неподалеку от ущелья, - грустно закончила она. - Совсем близко.
   "Какая же связь между новобрачной парой и Парнишкой? Да и есть ли она вообще?" - подумал Малдер.
   - Миссис Хэтч, - вмешалась Скалли и осеклась под ее укоризненным взглядом. - Энни, у вас бывают проблемы с людьми из резервации?
   Энни моргнула.
   - Нет, - чуть помедлив, ответила она. "Лжет", - подумал Малдер, и, почувствовав какое-то движение слева, покосился в ту сторону. Нандо Кинтодо сделал шаг вперед и сжал руку в кулак. Заметив взгляд Малдера, он с невозмутимым видом шагнул назад и расслабил руку.
   - А почему вы об этом спрашиваете?
   - Таков порядок, - опередил Скалли Малдер и, заметив, что Энни ему не поверила, усмехнулся: - Я понимаю, это похоже на фразу из кино, но тем не менее действительно так. Нам сказали, что возникли кое-какие проблемы, и... Он развел руками. - Мы просто вынуждены были спросить вас об этом.
   Скалли извинилась и попросила Энни ответить и ей на некоторые вопросы, а Малдер, сделав вид, что устал сидеть, потянулся и, пробормотав извинения, встал из-за стола. Не успел он сделать и шага, как Кинтодо отошел от него и направился к двери.
   Малдер его окликнул.
   Нандо обернулся, рука вновь сжалась в кулак.
   Малдер облокотился на перила веранды и, любуясь лужайкой, негромко спросил:
   - А туристы никогда не зовут вас Тонто?
   Нет. Здесь нет туристов, - ровно и бесстрастно ответил он.
   - А в городе? Пауза. Малдер ждал.
   - В городе зовут. Иногда. - Все так же ровно и бесстрастно.
   Малдер повернулся к нему лицом и, засунув руку в карман, спросил:
   - Вы из?..
   Кинтодо метнул взгляд в сторону стола, потом - на Малдера.
   - Из Месы.
   - И ваша жена тоже? Нандо кивнул.
   - Тогда объясните мне, господин Кинтодо, зачем такой женщине лгать?
   В этот момент шериф, сказав что-то Энни, встал из-за стола.
   Кинтодо метнул взгляд в его сторону, и Малдер не мог не заметить, какой ненавистью горят его глаза.
   - Зачем? - тихо повторил он. И тут к ним с мрачной улыбкой подошел Спэрроу. (Глаза спрятаны за темными стеклами.)
   - Что зачем? - спросил он, потирая грудь.
   - Зачем мне идти в конюшню, если я не езжу верхом? - нашелся Малдер. - А вот я вам скажу зачем. Я городской житель, и мне бы хотелось посмотреть на навоз, так сказать, из первых рук.
   - Вот и хорошо, господин Малдер, - согласился Кинтодо, _ прежде чем шериф успел открыть рот. - Я вам все покажу. У миссис Хэтч есть пара отличных лошадокг- Думаю, вам понравится. Может, узнаете что-нибудь полезное.
   Он вежливо кивнул Спэрроу и, не оглядываясь, вошел в дом.
   Шериф поправил портупею и плюнул через перила.
   - Красивое место.
   - Да, красивое.
   - Знаете, Энни давно живет здесь одна. Некоторые даже считают, что слишком давно.
   - Шериф, откуда же мне это знать? Спэрроу опять плюнул.
   - Позвольте дать вам совет, агент Малдер.
   - Буду рад, шериф Спэрроу. Ведь это вы знаток здешних мест, а не я.
   Спэрроу кивнул: верно, черт побери!
   - Итак, во-первых, Нандо - коночин. Вы, как я понимаю, уже в курсе. Ему нельзя верить. Он хоть и живет здесь у Энни, сердце его по-прежнему там, .за Стеной.
   Малдер молчал.
   - А во-вторых... - Спэрроу замолк, снял шляпу, вытер локтем пот со лба и, покачав головой, вернулся к столу.
   Малдер посмотрел ему вслед. Во-вторых была невысказанная угроза. Глава 11
   Хотя дверь конюшни и была распахнута настежь, внутри стоял полумрак. Стойл было всего двенадцать, по шесть с каждой стороны, большая часть из них явно давно пустовала. На стене висела упряжь, под ногами шуршало сено. Малдер выглянул наружу, и его ослепил яркий свет: загон и черная лошадь расплывались словно призраки.
   Кинтодо стоял рядом с гнедой и чесал ей бок жесткой щеткой. Когда в конюшню вошел Малдер, а следом за ним Скалли, он и бровью не повел. Он не мог взять в толк, почему Малдеру понадобилось говорить с ним именно в конюшне.
   - А вы знаете, что значит tonto, господин Малдер? - продолжая заниматься лошадью, спросил Кинтодо.
   - Мои познания в испанском, увы, весьма скромны.
   - Тупой, - ответил индеец, похлопав лошадь по крупу. - Это значит тупой. Он достал из кармана кусок сахара и протянул Скалли. - Не бойтесь, она не кусается. Только держите ладонь плоско, не подставляйте пальцы.
   Скалли протянула угощение лошади, та, фырк-нув, схватила сахар и, ткнувшись носом в ладонь, попросила еще.
   - Вот обжора! - усмехнулся Кинтодо. - Съест сколько ни дай, пока не лопнет. - Он ласково потрепал ее по боку. - Тоntо.
   Скалли переглянулась с Малдером. "Зачем мы здесь?" "Терпение", - молча ответил он и, встав спиной к двери, произнес всего одно слово:
   - Почему?
   - Дело в том, что она оттуда. Малдер приподнял бровь.
   - Откуда и мы. Она коночинка. Ее муж, господин Хэтч, познакомился с ней в Старом Городе, в Альбукерке. Ей тогда было пятнадцать, а он приехал из Лос-Анджелеса. Не знаю, как это у них там называется, он искал место, где бы снять кино.
   - Искал натуру, - подсказала Скалли. Кинтодо кивнул.
   - Да, gracias. Он рассказал ей про кино и предложил сниматься. - Кинтодо улыбнулся. - Что тут началось в Месе! Но господин Хэтч умел уговаривать. Он был красивый и очень добрый. Очень молодой и... - Кинтодо помолчал, подбирая нужное слово. - Мечтательный. Мы и опомниться не успели, как Энни ушла. И стала сниматься в кино. А потом вышла замуж. - Кинтодо бросил взгляд на Малдера. - Они были очень счастливы. Всегда.
   Улыбка погасла.
   - А детей у них не было? - спросила Скалли.
   - Не было.
   Лошадь нетерпеливо забила копытом, и Кинтодо, шепнув ей что-то, снова принялся ее расчесывать.
   - Она особенная, господин Малдер. Она понимает ветер.
   Скалли хотела что-то сказать, но Малдер жестом попросил ее подождать.
   Кинтодо молчал, раздумывая, стоит ли говорить дальше.
   Наконец он решился:
   - Знаете, у нас есть священники. - Лошадь опять забила копытом, в душной жаре прожужжала муха. - Только не католические падре. От этих коночины избавились давным-давно. А свои собственные. Их всегда семь. Они... нам помогают. Соmprendre? Понимаете? Сейчас все семеро мужчины. Но бывают и женщины. Священники не... - Кинтодо нахмурился и, так и не подобрав нужного слова, помрачнел. - Как и мы, они живут, а потом умирают. Когда один из них умирает, проводят обряд, и на место умершего приходит новый.
   Снаружи раздался свист, и Кинтодо замолчал. Малдер услышал во дворе топот копыт.
   Гнедая стояла не шелохнувшись.
   - Лошади знают, когда кого зовут, - объяснил Кинтодо. - Сейчас позвали Алмаза.
   - Ну и что это за обряд? - спокойно спросил Малдер.
   Кинтодо задумчиво опустил голову.
   - Недавно провели такой обряд. Как всегда, он продолжался шесть дней. Видеть его никому нельзя. Но ветер... ветер разносит весть о нем во все четыре стороны. Он доносит разговор из кивы*. И песни. И молитвы. Миссис Хэтч... Кинтодо глубоко вздохнул и посмотрел на Малдера. - Вот вы, когда дует ветер, тоже слышите иногда какие-то голоса, верно? И думаете, вам просто показалось, да? - Он покачал головой. - Да. И только немногие, такие как жрецы кивы, понимают ветер. И миссис Хэтч тоже понимает. Мы недавно поняли это, Сильвия и я. Мы догадались, потому что миссис Хэтч очень нервничала и очень... - Кинтодо беспомощно махнул рукой.
   - Испугалась? - подсказала Скалли.
   - Я не... Нет. Просто ей не понравилось то, что она услышала. - Кинтодо заговорил громче и увереннее. - Она ни разу не была в Месе с тех пор, как перестала сниматься в кино. Ни разу. Когда умер старец, жрецы хотели, чтобы она заняла его место, но она отказалась. Сказала, что у нее есть муж и она хочет жить по-своему.
   Она не пришла к ним, и больше они с ней не говорили.
   - А зачем с ней говорить? - тихо спросил Малдер и подошел поближе к лошади. - Ведь она слышит их с ветром.
   Кинтодо пристально взглянул ему в лицо, проверяя, не шутит ли он, и, заметив, что не шутит, прищурил глаза.
   - Эти смерти, господин Малдер, начались одновременно с обрядом.
   Гнедая ткнулась мордой Скалли в плечо и, задрав на миг верхнюю губу, оскалилась. Вздрогнув от неожиданности, Скалли спросила:
   - Что вы хотите этим сказать, господин Кинтодо? Что этих людей убили жрецы? И скот тоже? Для... для какого-то...
   - Нет. - Кинтодо не отрывал взгляда от глаз Малдера. - Шесть дней и шесть ночей они сидя! в киве. Молятся вместе с тем, кто скоро станет жрецом. Вызывают души умерших, чтобы убедиться, что сделали правильный выбор, и чтобы те направили их, когда придет черед выбирать следующего. Когда они все это делают, поднимается ветер. - И он взмахнул свободной рукой, изображая спираль. - Смерч, господин Малдер. Понимаете, о чем я?
   Малдер не понял, и Кинтодо, недовольный собой, плюнул в сторону двери.
   - Сангре Вьенто, господин Малдер. Говорят, они поднимают Кровавый Ветер...
   Раздался оглушительный стук во входную дверь. Донна сидела за письменным столом в гостиной, проверяя счета. Дела у нее шли неплохо, но и не так хорошо, как хотелось бы. Раз уж она собралась уезжать отсюда, деньги ей понадобятся, и деньги немалые.
   Сначала она не хотела открывать, мол, никого нет дома, но, сообразив, что ее могли увидеть в окно, передумала. Закатив глаза и вздохнув с видом мученика, она запихнула гроссбух и счета в ящик стола и пошла открывать.
   И не поверила глазам.
   - Что ты здесь делаешь? Средь бела дня?
   - Нет, вопросы буду задавать я. Признавайся: ты что, решила меня надуть?
   Грубо толкнув ее в плечо, незваный гость вошел в дом.
   - И еще ответь мне, chica: как по-твоему, если они обо всем узнают, им это понравится?
   По дороге в гостиницу Малдер молчал. Они отказалиеь пообедать у Энни, пообещав заехать к ней еще раз - уже не по делу. Осмотр места, где были найдены трупы молодоженов, не занял у них много времени - осматривать там, в сущности, было нечего. Когда Спэрроу спросил у Малдера, что он думает по этому поводу, тот ответил: делать какие-либо выводы пока слишком рано.
   Как только они вышли из машины, Малдер попросил Гарсона договориться о встрече с медэкс-пертом и тут же пошел звонить по поводу машины напрокат.
   - Терпеть не могу, когда меня возят, - объяснил он Скалли по дороге в ресторан. - Тем более шериф. Он все время что-то из себя строит, только вот не пойму что.
   Скалли считала, что тут все проще простого: шерифу определенно нравится Энни. И, судя по всему, он не теряет надежды отговорить ее провести остаток дней в одиночестве.
   - Думаешь, ему нужны ее деньги?
   - Не знаю. Хотя и не исключаю такой возможности. Ты же сам видел, как он ее опекает. А вот любви я что-то не заметила.
   Они заняли столик в дальнем углу: Малдер спиной к окну, занавешенному белыми портьерами, Скалли напротив. Они сделали заказ, и Малдер заметил, что Скалли нервничает - перекладывает с места на место ножи и вилки, возится с салфеткой...
   - Ну и?.. - задал он наконец сакраментальный вопрос.
   Скалли даже не пыталась скрыть свое раздражение.
   - Я знаю, о чем ты думаешь, ноче собираюсь сидеть сложа руки и смотреть, как ты высасываешь из пальца бредовые версии.
   "Вот что значит работать с партнером, который понимает тебя с полуслова!" - усмехнулся про себя Малдер.
   Впрочем, попытка не пытка. Скалли не раз спасала его, не давая выставить себя полным идиотом и удерживая его необузданное воображение в разумных пределах.
   - Ты сама слышала, что он сказал. Скалли кивнула.