Ни отцу, ни матери не говорить,
   Что я не вернусь домой.
   
   Как волны морские вас принесут
   К далекой нашей земле,
   Не узнают пусть ни отец, ни мать,
   Что я болтаюсь в петле.
   
   Ах, матушка, знать не знала ты,
   Качая меня по утру,
   В какие края уеду я
   И какою смертью умру.
   
   Ах, отец мой, ты тоже знать не знал,
   Как меня качал на руках,
   Что когда-нибудь я, надежа твоя,
   Закачаюсь на двух столбах.
   
   Ах, если б узнали отец мой и мать,
   Что сталось теперь со мной,
   Примчались бы три мои брата сюда
   И кровь пролилась бы рекой.
   
   Не плачьте, женщины, обо мне,
   Возвращайтесь в свои дома.
   Та мать, что убила свое дитя,
   Заслужила смерти сама_.
   
   
   СМЕРТЬ ЛОРДА УОРРИСТОНА 62
   
   А было мне пятнадцать лет,
   Когда нашла мне мужа мать.
   Пятнадцать было мне всего,
   Я не могла им управлять.
   
   Уорристон, Уорристон,
   Речь только о твоей вине,
   Когда пришла к тебе я в дом,
   Всего пятнадцать было мне.
   
   И вскоре муж уплыл в моря,
   А я ребенка родила,
   Мой муж еще не воротился,
   И няньке я дитя сдала.
   
   Но вот дошла однажды весть:
   Вернулся муж из-за морей.
   Я платье лучшее надела
   И пела _ птички веселей.
   
   Ребенка на руки взяла,
   Несла, как любящая мать,
   И вышла на скалистый берег
   Милорда своего встречать.
   
   Мой муж на палубе стоял,
   Меня приветствовал, любя:
   _Жена, я рад. Но от кого же
   Младенец этот у тебя?_
   
   Глядит сюда, глядит туда:
   _Да что ты говоришь такое?
   Была я слишком молода,
   Когда сходилась я с тобою_.
   
   _Молчи, жена, не мой младенец,
   Не верю я твоим словам:
   Скажи, кого ты полюбила,
   Пока я плавал по морям?_
   
   Слеза катилась по щеке,
   Жена ушла, едва жива.
   Ох, отомщу я негодяю
   За эти грубые слова!_
   
   Она у стюарда 63 спросила,
   Как можно мужу отомстить,
   И стюард дал такой совет,
   Что лорда следует убить.
   
   Решила нянька ей помочь:
   Взяла откуда-то веревку
   /За плату что не сотворишь!/
   И петлю завязала ловко.
   
   Хозяйский брат за стенкой спал,
   Был крепок сон его ночной,
   Но вдруг проснулся он от крика:
   _Наверно, брат скончался мой_.
   
   _Кто даст мне уголь и свечу?
   И кто меня сопроводит?_
   Пока свечу ему несли,
   Он убедился: брат убит.
   
   Хозяйку с нянькой вмиг в тюрьму,
   Когда чуть-чуть еще светало.
   У няньки сердце тверже камня,
   А леди в обморок упала.
   
   Пришел к ней брат ее родной,
   О ней горюет, но бодриться:
   _Все земли отдал бы свои,
   Чтоб выкупить тебя, сестрица_.
   
   _Ох, братец, выкупить ты хочешь?
   Не надо выкупать меня.
   Я мужа своего убила,
   Мне жить не хочется ни дня_.
   
   Пришла к ней мать ее родная,
   Пришла, о дочери скорбя.
   _Отдам монеты золотые,
   Чтоб только выкупить тебя_.
   
   _Ах, выкупить меня ты хочешь?
   Не надо выкупать меня.
   Я мужа своего убила,
   Мне жить не хочется ни дня_.
   
   Пришел отец ее родной,
   Пришел о дочери скорбя.
   Сказал: _Ох, дочка дорогая,
   Смотреть бы дома на тебя!
   
   Семь дочерей других имею,
   И всех их пестую, любя.
   Но отдал бы всех семерых,
   Чтоб только выкупить тебя_.
   
   _Отец, зачем же выкупать?
   Не надо выкупать меня.
   Я мужа своего убила
   И не достойна жить и дня_.
   
   Тут сам король заговорил
   /И он в тюрьму пришел тогда/:
   _Ах, леди, я тебя прощаю,
   Ведь ты годами молода!_
   
   _ах, просьбу выполни мою,
   Прошу, прошу тебя, король!_
   _Все будет выполнено точно,
   Проси, проси меня, изволь!_
   
   _Пусть солнце на меня не светит,
   А ночью, ночью при луне
   Меня на тот сведите холм
   И голову срубите мне.
   
   И пусть никто меня не видит,
   Вы ночью, ночью при луне
   Меня на тот сведите холм
   И голову срубите мне_.
   
   ЕЕ свели на холмик ночью,
   Чтоб выполнить ее слова,
   И в темноте никто не видел,
   Как с плеч скатилась голова.
   
   И сам король заговорил:
   _Видал я много разных дел,
   На запад ездил, на восток,
   На казни разные смотрел.
   Но не было еще ни разу,
   Чтоб я кого-то так жалел.
   
   Уорристон виновен сам,
   С него не снимем мы вины
   В том, что свою он смерть нашел
   И в гибели его жены_.
   
   
   ПОЖАР ВО ФРЕНДРОФТЕ 64
   
   Осьмнадцатого октября,
   Как грустно думать мне,
   Лорд Джон и брат его Ротимей
   Оба сгорели в огне.
   
   Кони оседланы, и все
   К отъезду готово было,
   Но коварная леди Френдрофт 65
   Остаться их пригласила.
   
   _Останьтесь, останьтесь до утра_, _
   Сказала с лживым лицом, _
   Ведь такое было согласье
   Меж моим и вашим отцом_.
   
   _Заедем в другой раз_, _ лорд Джон сказал.
   Ротимей возразил: _Нет, Джон,
   Уздечка лопнула у коня,
   Боюсь, что я обречен_.
   
   В часовне колокола отзвенели,
   И все разошлись на покой.
   Лорд Джон и брат его Ротимей
   Ночевали в спальне одной.
   
   Сняли платье с плеча, погасла свеча,
   И уснули бок о бок.
   Но вскоре в покое поднялся
   Синий густой дымок.
   
   _Проснись, проснись, брат Ротимей,
   Проснись скорей, заклинаю,
   С молитвой к Всевышнему обратись:
   Измена здесь большая_.
   
   Оделись они в единый миг
   И выйти были готовы,
   Но двери и окна все оказались
   Заперты на засовы.
   
   К окну решетчатому Джон
   Через комнату прыгнул тотчас
   И крикнул: _Это чья же рука
   Не дрогнув, заперла нас?_
   
   Пока он в отчаянье стоял
   У железной решетки окна,
   Он леди Френдрофт внизу увидал,
   На лужайке стояла она.
   
   Он крикнул: _Смилуйся, леди Френдрофт,
   Ведь в грех ты впадаешь сейчас.
   Твой муж отца моего убил,
   А ты убиваешь нас_.
   
   И громко ответила она:
   _Накрепко заперта дверь.
   Лорда Джона мне, конечно, жаль,
   Но не жаль Ротимея, поверь.
   На дне колодца лежат ключи,
   Не выбраться вам теперь_.
   
   Лорд Джон вцепился в решетку окна,
   И нет из огня пути.
   Слуга его Гордон вышел вперед
   В жажде его спасти.
   
   _Прыгайте, прыгайте же, милорд,
   Как только подам вам знак!
   А я уж поймаю вас на лету,
   Не отойду ни на шаг!
   
   Прыгайте, прыгайте же, милорд,
   Душа за вас болит.
   Я уж поймаю вас на лету,
   А Ротимей пусть горит!_
   
   _Рыба не плавает в водопаде,
   А в глине не вырастет рожь,
   И даже самым свирепым пожаром
   Нас с братом не разведешь.
   
   Мне не прыгнуть никак, не прыгнуть никак,
   Как ты меня ни мани:
   Голова застряла в решетке окна,
   Загорелись мои ступни.
   
   Глаза выкипают из орбит,
   И жарится плоть в огне,
   И кровь моя в жилах уже кипит,
   О горе, о горе мне!
   
   Кольца мои я снимаю с пальцев,
   Что так длинны и узки.
   Передай ты эти кольца миледи,
   И храни ее Бог от тоски_.
   
   Мне не прыгнуть никак, не прыгнуть никак,
   Я первым сгорю из двух.
   Погибла бренная часть моя,
   А к тебе взывает мой дух_.
   
   Руки ломает, громко стенает
   Жена его, волосы рвет
   И верному Гордону говорит,
   Стоя пред ним у ворот:
   
   _Горе, горе тебе, Джордж Гордон,
   Смерть ужасную ты заслужил:
   Ты здесь живой стоишь предо мной,
   А хозяина погубил_.
   
   _Я просил его прыгнуть, молил его прыгнуть,
   Рукой подавал ему знак,
   Я бы поймал его на лету,
   Не сдвинулся б ни на шаг!
   
   Он кинул мне кольца с пальцев своих,
   Что так длинны и узки,
   Велел их, миледи, вам передать _
   И храни вас Бог от тоски!!_
   
   О Софи Хэй 66, о Софи Хэй,
   Одела служанка ее,
   Но она в исступленьи в тот же миг
   Сорвала с себя платье свое.
   
   _О горе мне, о горе мне,
   С болью сердца не совладать.
   Болело сердце на свадьбе с ним _
   И сегодня болит опять_.
   
   
   ДЖОННИ ИЗ КОКЛСМУРА 67
   
   Встал Джонни майским утром,
   Умылся на заре.
   И отвязал своих собак:
   _Резвитесь во дворе, друзья,
   Резвитесь во дворе!_
   
   _Собачки славные, за мной,
   Вперед, не отставать!
   Ведь я иду на Бродспер Хилл
   Оленей пострелять_.
   
   _Ах, не ходи!_ _ сказала мать, _
   _Послушай, Джонни мой,
   Благословлю тебя, когда
   Останешься со мной.
   
   Я лучшим мясом угощу,
   Я дам вина и рома,
   И я тебя благословлю _
   Останься только дома!_
   
   Но дома не остался он
   И не послушал мать,
   А он пошел на Бродспер Хилл
   Оленей пострелять.
   
   Смотрел на запад, на восток
   Почти что целый день
   И под ракитовым кустом
   Увидел _ спит олень.
   
   Он выстрелил _ скакнул олень,
   Стрела вонзилась в бок,
   И между лесом и водой
   Олень убитый лег.
   
   Наелись крови, напились
   Два верных пса и Джон,
   И под ракитником в лесу
   Сморил их крепкий сон.
   
   А мимо глупый шел старик
   И _ прямо к лесникам,
   Чтобы сейчас же рассказать
   О том, что видел там.
   
   _Что слышно нового, старик?_
   _Да ничего_, _ сказал, _
   _Вот разве _ рядышком в лесу
   Я кое-что видал.
   
   Когда сейчас я проходил
   Кустарником лесным,
   Юнец какой-то крепко спал,
   И две собаки _ с ним.
   
   Рубаха тонкая на нем,
   Голландского шитья,
   И золотом расшит комзол,
   Заметил сразу я_.
   
   Все понял и заговорил
   Тогда один лесник:
   _То Джонни Кокслмур, ведь он
   Оленей бить привык!_
   
   Все понял и заговорил
   За ним второй: _Так что ж,
   Что это Джонни Коклсмур _
   К нему не подойдешь!_
   
   И первый выстрел лесника
   В бедро ему попал.
   Сказал племянник лесника:
   _Еще _ и он пропал!_
   
   _Со мной стоять, не отступать,
   Вы, верные собаки!
   Сейчас покажем им, что мы
   Выносливые в драке!_
   
   Шесть лесников он порешил,
   Семь _ ранил тяжело.
   _Ну, хватит убивать!_ _ сказал
   И вмиг вскочил в седло.
   
   _Да, чтоб ты проклят был, старик,
   Ты глуп и простоват.
   Ведь на тебе _ вся эта кровь,
   Я в ней не виноват!_