Страница:
В Саргассовом море появился новый враг - повышенная прозрачность. Теперь лодки просматривались с самолетов даже на глубине восьмидесяти метров. У Азорских островов резко увеличилось количество американских самолетов, но всякий раз, заметив их, наши подводники успевали вовремя погрузиться. 23 октября на лодках получили радиограмму о возможности начала боевых действий со стороны США, одновременно подводным лодкам приказывалось занять позиции в трехстах милях восточнее Багамских островов. Во время недолгих всплытий на подзарядку подводники лихорадочно искали в эфире информационные сообщения. Из них было ясно, что вот-вот начнется война. Но на все запросы: "Объясните, что делать дальше?" - Москва молчала.
Чем ниже по меридиану спускались субмарины, тем хуже вела себя не приспособленная для эксплуатации в тропических широтах техника, все нестерпимей становилась духота в отсеках. Температура достигала шестидесяти градусов. Начались массовые тепловые удары и обмороки. Вахту несли в трусах и с полотенцами на шее, но все равно люди выдерживали не более пятнадцати минут, многих выносили с вахты на руках. В свинцовых банках вскипал электролит, то и дело выходила из строя не имеющая влагостойкого покрытия радиолокационная аппаратура. Путем немыслимых комбинаций радиометристам каким-то чудом удавалось поддерживать исправность главной из станций поисковой аппаратуры "Накат", позволявшей загодя обнаруживать самолеты и корабли противника. Но, несмотря ни на что, матросы и офицеры, теряя сознание от упадка сил, снова и снова возвращались на боевые посты, чтобы спустя какую-то четверть часа в очередной раз упасть у пышущих жаром механизмов. А наверху тем временем разворачивалась небывалая дотоле охота, в которой нашим подводникам уцелеть, казалось, было уже невозможно.
На двадцатые сутки похода подводные лодки достигли тылового противолодочного рубежа США - Саргассового. К этому времени противодействием нашим подводникам занимался уже лично президент Кеннеди. О ходе противолодочной операции ему докладывали несколько раз в сутки. В Саргассово море были стянуты все наличные силы ВМС США, Англии и Канады: пять авианосцев, несколько сотен кораблей, более пятисот самолетов. Не довольствуясь этим, Кеннеди лично запросил помощи у правительств Аргентины, Бразилии и Венесуэлы. Такого в истории еще не было: первая морская держава мира расписывалась в своем бессилии! Вскоре на перехват наших лодок уже спешили венесуэльские, бразильские и аргентинские корабли.
Первой натолкнулась на цепь противолодочных кораблей Б-130. Охоту за лодкой осуществляла целая армада во главе с авианосцем "Эссекс". На лодку обрушился град подводных гранат. Одновременно самолеты буквально засыпали море сотнями сигнальных буев. Но, несмотря на почти разряженную аккумуляторную батарею, лодка упорно уходила от преследования. Неизвестно, чем бы все закончилось, однако наступил предел возможностей техники. Пришлось всплывать. Некоторое время Б-130 находилась под наблюдением американцев. Одновременно мотористы во главе с командиром БЧ-5 В. Паршиным спешно ремонтировали дизеля. А затем на глазах изумленных американцев лодка камнем ушла под воду и почти сразу же оторвалась от преследования. Вопреки всякой логике капитан 2 ранга Н. Шумков взял курс прямо к побережью Америки, и его расчет полностью оправдался! Несколько суток подряд "Эссекс" утюжил море, но все было напрасно: русские исчезли! Это была звонкая пощечина и далеко не последняя!
Б-36 столкнулась с американцами сразу же по проходу Бермудских островов. Капитану 2 ранга А. Дубивко тоже пришлось несладко: за ним охотился противолодочный вертолетоносец "Тетис Бей" во главе целой эскадры противолодочных сил. Отчаявшись поднять советскую субмарину, эсминец США атаковал ее боевой торпедой. Наших моряков от верной гибели спасла лишь реакция гидроакустика мичмана Панкова, вовремя расслышавшего раздвоение шума, и мастерство командира, отчаянным маневром бросившего лодку на глубину.
Б-59 капитана 2 ранга Савицкого вступила в дуэль с ордером авианосца "Рэндолф". Несколько суток длился неравный изнурительный поединок. Исчерпав запас аккумуляторов, Савицкий вынужден был всплыть.
Взбешенные упорством русских, американцы с самолетов обстреливали лодку из пулеметов. Эсминец "Бэрри", опасно пересекая курс, демонстративно сбрасывал прямо перед форштевнем глубинные бомбы, от взрыва которых лодку буквально выбрасывало из воды. Наших, однако, больше волновало в тот момент иное: надо было как можно скорее повысить плотность аккумуляторных батарей. Едва же закончив "бить зарядку", Б-59 снова исчезла от своих преследователей в океанских глубинах.
Что касается флагманской лодки бригады капитана 2 ранга Р. Кетова. Б-4, на которой держал свой флаг комбриг В. Агафонов, то ее американцам вообще так и не удалось обнаружить, несмотря на все их усилия.
Пока "квартет" субмарин отчаянно сражался против всего объединенного флота западных держав, руководителям СССР и США удалось договориться о мирном урегулировании карибского кризиса, и лодкам была дана команда на возвращение домой.
Из воспоминаний бывшего командира Б-36 А. ДУБИВКО: "Возвращение было таким же сложным и осуществлялось скрытно. Полученные навыки в борьбе с американскими силами ПЛО позволили успешно преодолеть все противолодочные рубежи еще раз, несмотря на то, что теперь все они были значительно усилены. К сожалению, в Норвежском море у нас закончилось дизельное топливо и оставшийся путь мы шли на масле с водой. А на подходе к Кольскому заливу закончилось и масло. В базу мы входили уже на электромоторах..."
Шатаясь от усталости, сошли на причалы экипажи. Сошли гордо, с высоко поднятыми головами. Их совесть была чиста, они выполнили свой долг перед Родиной.
ПОДВОДНАЯ КРУГОСВЕТКА
(из воспоминаний В. Каневского)
Каневский Василий Аврамович родился 27. 01. 1927 г. в с. Харлиевка Житомирской области, в семье агронома. В августе-декабре 1941 года участвовал в эвакуации тракторной колонны (17 единиц) своим ходом в Тамбовскую область.
В 1944 году поступил в Высшее Военно-морское инженерное училище им. Дзержинского. После окончания училища в 1949 г. семь лет плавал на подводных лодках в должностях командира группы движения, командира БЧ-V, дивизионного инженера-механика соединения подводных лодок.
В 1959 году окончил Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения им. Крылова, а в 1968 году (с отличием) Военную орденов Ленина и Суворова академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Служил старшим офицером Управления подводных лодок Главного управления кораблестроения ВМФ, старшим офицером-оператором Главного оперативного управления штаба, членом Научно-технического комитета по военно-морской технике Генерального штаба, первым заместителем начальника Второго управления Министерства обороны СССР.
В 1975 году присвоено звание контр-адмирал-инженер. Награжден 4 орденами, многими медалями. Ветеран подразделений особого риска.
Тихо и незаметно миновал еще один юбилей в истории Российского флота, его подплава - 90-летие подводных сил. Между тем значимость первого группового кругосветного подводного плавания сравнима разве что с кругосветкой Магеллана. Хотя сами моряки вослед событию тридцатилетней давности уточняют термины: пройдя под водой свыше 25 тысяч миль, лодки, которыми командовали капитаны 1-го ранга В. Виноградов и Л. Столяров, все же не замкнули круг - точка отшествия и точка пришествия разнесены на несколько тысяч километров. Тем не менее именно в этом, юбилейном ныне, походе кругосветное плавание все-таки было совершено: по крайней мере два человека из экипажей лодок незадолго до того "связали" подводным переходом Заполярье и Камчатку. Один из них и рассказывает сегодня о том времени и о себе (второй - сотрудник Института атомной энергии им. Курчатова Р. Егоров, увы, не дожил до наших дней).
К концу 50-х годов американцы форсированными темпами развернули серийное строительство торпедных и ракетных атомоходов и начали активное освоение Арктического бассейна. В 1958 г. головная атомная подводная лодка "Наутилус" совершила трансполярный поход подо льдами Арктики из района Чукотского моря в море Баренца.
До 1961 года подо льдами Арктики американскими подлодками было совершено еще четыре плавания в разных направлениях ("Си Скейт", "Сарго", "Си Дрегон", "Джордж Вашингтон"). После того, как эти плавания были завершены в условиях глубокой секретности, американцы раскрыли тайны и объявили на весь мир о своих достижениях, а затем практически прекратили подледные плавания из-за их большого риска.
В 1962 г. Н. С. Хрущев поручает министру обороны Р. Я. Малиновскому и Главнокомандующему Военно-Морского Флота С. Г. Горшкову организовать подледное плавание нашего атомохода. Летом того года подводная лодка К-3 Северного флота под командованием капитана 2-го ранга Л. М. Жильцова подо льдами Арктики достигла Северного полюса и, обнаружив там большую полынью, всплыла в надводное положение. Экипаж водрузил на Северном полюсе флаг Советского Союза. Для встречи подводной лодки, благополучно вышедшей из-под ледовой шапки Земли и вернувшейся на базу, Никита Сергеевич прибыл сам. Это событие было опубликовано во всех средствах массовой информации СССР и стало достоянием гласности всего мира. Командир лодки и ряд участников похода были удостоены звания Героя Советского Союза. Был награжден весь экипаж.
Ровно через год - в 1963-м - в условиях большой секретности две атомные подводные лодки Северного флота совершают трансполярный переход на Тихоокеанский флот подо льдами Арктики.
Первой под лед между Новой Землей и Землей Франца Иосифа уходит торпедная атомная подводная лодка К-115 под командованием капитана 1-го ранга И. Р. Дубяги. Примерно через полмесяца она прибывает на Камчатку.
После того как эта подводная лодка на восьмые сутки вышла из-под пакового льда и всплыла в надводное положение в Чукотском море, под лед ушел второй, уже ракетоносный, атомоход К-178 под командованием капитана 1-го ранга А. П. Михайловского. В том походе принимал непосредственное участие и автор этих строк. На борту подводной лодки, кроме торпед, имелось несколько баллистических ракет надводного старта, предназначенных для стрельбы по наземным объектам. Поскольку все было впервые: и первая атомная лодка, вооруженная баллистическими ракетами, которые могут стартовать только после всплытия ее в надводное положение, и первое в истории плавание такой лодки под мощным ледовым панцирем Арктики, то нам была поставлена задача - находить во льду "дырки" (полыньи, разводья, трещины и т. п. ), в которые лодка может всплыть для пуска ракет (в случае необходимости). Маневр "вертикального всплытия" отрабатывался впервые и только мастерство командира лодки позволило нам всплыть в обнаруженной полынье с первой попытки. Всего за период движения подо льдами было осуществлено семь "приледнений" и всплытий, в том числе и у Северного полюса.
Последнее всплытие было осуществлено перед выходом из-подо льда в Чукотском море, вблизи дрейфующей полярной станции СП-12. Пройдя Чукотское море и Берингов пролив, мы прибыли на Камчатку. Таким образом, переход двух атомоходов подо льдами Арктики был успешно завершен. Аркадий Михайловский (в последующем командующий Северным флотом, адмирал) и Иван Дубяга стали Героями Советского Союза, а члены экипажей были награждены орденами и медалями.
В ходе плавания, кроме решения основной задачи - пересечения Северного Ледовитого океана под паковым льдом, решались и другие важные задачи по изучению условий боевого применения атомных лодок в этой неизведанной части мирового океана. Условия длительного подледного плавания если не страшные, то во всяком случае крайне опасные. Само по себе нахождение подводной лодки в течение многих суток подо льдом, толща которого составляет 5-8 метров, а местами доходит до 50 метров, - это ловушка. Если при серьезной аварии на лодке (пожар, поступление в отсеки забортной воды, выход из строя атомной энергетической установки, повышение радиоактивности и др. ) обычно единственным спасением может быть немедленное всплытие в надводное положение и организация в таком положении борьбы за живучесть, то в данной ситуации всплыть некуда и гибель неизбежна. Вероятность срочно найти "дырку" во льду близка к нулю. Эти обстоятельства вызывают у экипажа чрезвычайное психологическое напряжение, особенно когда не раз приходилось буквально пролезать в щель, когда сверху нависают мощные сталлактиты нижней части льда, а снизу подпирают горные массивы. И все это заранее не известно и практически не прогнозируемо.
В ходе плавания исследовались рельеф дна под килем и нижняя поверхность ледового покрова (поиск "дырок"), отрабатывалось вертикальное (без хода) всплытие, изучалась возможность радиосвязи под льдами, работа навигационных систем в условиях высокоширотных сильных магнитных аномалий и ряд других специфических вопросов. Первое в истории нашего флота трансполярное подледное плавание стало бесценным опытом для последующих поколений атомных подводных лодок и проложило им дорогу.
Прошло два года. Гонка вооружений между двумя сверхдержавами становилась все напряженней. В 1965 году появилось сообщение о том, что американская атомная подводная лодка радиолокационного дозора "Тритон" совершила кругосветное подводное плавание через три океана. Было заявлено о создании подводного ракетно-ядерного щита и безраздельном господстве в Мировом океане не только над водой, но и под водой. Появилась опасная концепция о "безответном ядерном ударе" с подводных лодок, надежно укрытых толщей льда и воды. Чтобы добиться паритета, мы вынуждены были принять вызов.
К 1966 году наш Военно-Морской Флот пополнился значительным количеством атомных подводных лодок - торпедных, ракетоносных. Руководство страны приняло решение совершить кругосветное подводное плавание отрядом из трех атомоходов, а не одним, как это сделали американцы. Командиром отряда был назначен контр-адмирал А. И. Сорокин. Отряд был сформирован, проведена тщательная подготовка материальной части, проверены слаженность и отработка экипажей, изучены особенности подводного плавания, которые могли бы возникнуть на маршруте движения.
2 февраля 1966 г. отряд вышел из базы Северного флота, подводные лодки погрузились и начали движение на запад от родных берегов Заполярья, для того чтобы через два месяца прийти с востока на Камчатку. Но не всем лодкам это удалось. К несчастью, на одной из них буквально перед выходом возникла серьезная неисправность атомной энергетической установки и этот атомоход не смог участвовать в походе.
Таким образом, плавание продолжили два атомохода. Один - К-116 под командованием капитана 2-го ранга В. Т. Виноградова, вооруженный крылатыми ракетами со специальными боевыми частями, предназначенными для стрельбы по наземным целям и надводным кораблям. Второй - К-133, под командованием капитана 2-го ранга Л. Н. Столярова, вооруженный торпедами.
Сформированный походный штаб отряда во главе с контр-адмиралом А. И. Сорокиным находился на ракетоносце.
В состав походного штаба вошли опытные подводники: В. В. Владимиров начальник штаба, Д. Э. Эрдман - флагманский штурман, Е. Г. Батюшков флагманский связист, В. С. Веселов - флагманский инженер-механик, В. А. Каневский - представитель Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, И. В. Громов - представитель Главного политуправления СА и ВМФ.
Обе подводные лодки шли одним маршрутом с заранее согласованной диспозицией по дистанции и глубине движения. Между обеими лодками была установлена радиосвязь на УКВ-диапазоне, а также ультразвуковая подводная связь (УЗПС). Связь осуществлялась по согласованному графику.
Подготовка похода и его проведение велись в условиях большой секретности, чтобы не обнаружить себя в мировом океане и не дать возможности американцам и другим вероятным противникам следить за нами и тем более устраивать различного рода провокации. По этой причине маршрут похода был проложен через самые пустынные районы Мирового океана.
Связь с берегом была организована так, что мы круглосуточно по графику могли только принимать радиосообщения, подвсплывая в перископное положение. Передача радиосообщений на берег с указанием текущих координат и состояния дел за весь поход была осуществлена всего девять раз сверхбыстродействующими сигналами, которые запеленговать достаточно трудно.
С точки зрения обеспечения безопасности плавания и оказания подводным лодкам помощи извне, в случае крайней необходимости, у нас с американцами были разные возможности и условия.
Поскольку на тот период Соединенные Штаты развернули свои многочисленные военно-морские базы по всему миру, то маршрут американского атомохода "Тритон" был проложен таким образом, что в случае какой-либо аварии, если бы возникла необходимость оказать ему помощь кораблями и авиацией, это можно было осуществить не более чем за сутки на любой точке маршрута. Кстати, такая необходимость действительно возникла и подводная лодка дважды всплывала в надводное положение: один раз для тушения пожара, второй - для передачи на подошедший корабль тяжело заболевшего члена экипажа, которого вылечить в корабельных условиях было невозможно.
У нас возможности оказать такую страховку не было. Покинув Кольский полуостров и уйдя в Атлантический океан, мы полностью оторвались от своих баз и были предоставлены сами себе, уповая на надежность материальной части и собственную выучку. Но было одно серьезное обстоятельство, которое сильно беспокоило командование Военно-Морского Флота и, естественно, экипажи обоих атомоходов. По утвержденному маршруту нашего кругосветного плавания мы должны были, дойдя до Антарктиды, обогнуть Южную Америку через пролив Дрейка и выйти в Тихий океан. Всех нас тревожила сложная ледовая обстановка южнее Фолклендских островов и особенно на подходах к проливу Дрейка, где постоянно дрейфуют поля огромных айсбергов, и через эти поля нам необходимо было пройти - другого пути не было.
Узнать более точное местоположение айсбергов на момент прохода (февраль месяц) не удалось. Подробный опрос наших китобойных флотилий картину не прояснил. Они в эти районы для китобойного промысла не доходили. Более четкую картину удалось выяснить, как ни странно, когда главный штурман нашего отряда, прекрасный знаток своего дела, капитан 1-го ранга Д. Э. Эрдман изучил вахтенные журналы и дневники адмирала И. Ф. Крузенштерна, который 160 лет тому назад прошел этим маршрутом на паруснике "Надежда". Сведения, как оказалось потом, были весьма достоверными, но маневрировать между айсбергами в подводном положении, сохраняя генеральный курс, было практически невозможно. Подныривать под айсберги невозможно, так как их глубина доходит до 800-1000 метров, а предельная глубина погружения наших атомоходов составляла только 300 метров.
Главное средство ориентирования под водой - это гидроакустический комплекс, который может работать в режиме шумо- и эхопеленгования. Но вечное, непрекращающееся торошение айсбергов создает такой шумовой фон, что экраны приемоиндикаторов полностью засвечиваются и выделить полезный сигнал невозможно. Впечатление такое, что подводная лодка идет прямо на столкновение с айсбергом, хотя на самом деле перед ней никакого айсберга может и не быть.
С учетом всего этого было принято решение направить в Южную Атлантику экспедиционное океанографическое судно (ЭОС) "Гавриил Сарычев" и сопровождавший его танкер "Дунай". На ЭОС были размещены, на всякий случай, запасные экипажи для каждой подводной лодки. Возглавил эту экспедицию капитан 1-го ранга В. Н. Чернавин (в последующем Главнокомандующий Военно-Морским Флотом, адмирал флота). Встреча с судами произошла в Южной Атлантике в заранее обусловленном районе. Обе подводные лодки установили связь с "Гавриилом Сарычевым" и танкером "Дунай" и в дальнейшем атомоходы К-116, следуя за первым судном, а К-133 за вторым, получая от них рекомендации по курсу и глубине погружения и маневрируя между айсбергами, подошли непосредственно к проливу Дрейка и форсировали его на глубине 70 метров.
Проход пролива Дрейка оставил незабываемые впечатления. На траверзе мыса Горн, на глубине 70 метров, атомоход водоизмещением более 5 000 тонн качало так, как будто мы идем в надводном положении при волнении моря 2-3 балла. Можно было себе только представить, что творилось наверху, какой там был шторм, вызванный столкновением течений двух океанов.
Итак, 9 марта 1966 года отряд вышел в южную часть Тихого океана. ЭОС "Гавриил Сарычев" и танкер "Дунай", передав нам поздравления, легли на курс к острову Пасхи, где нам было назначено очередное "рандеву". Мы также взяли курс на остров Пасхи.
Отправляя нас в кругосветное плавание, Главнокомандующий Военно-Морским Флотом С. Г. Горшков порекомендовал нам подойти к этому острову как можно ближе и по возможности сфотографировать его очертания через перископ, а также исследовать гидрологию океанских вод в этом районе. Этот остров интересовал нас не как экзотический, а потому что имелись сведения, что американцы собираются там устроить военно-морскую и авиационную базы. Но это задание до конца выполнить не удалось. Осторожно, на малом ходу, мы приблизились к острову и, непрерывно измеряя глубину под килем, поняли, что это - крупнейшая гора высотой более 6000 метров, вершиной которой и является остров Пасхи. Мы медленно (под килем была глубина 2000 метров) наплывали на эту гору и, когда под килем глубина уменьшилась до 1800 метров, вдруг начали быстро погружаться с дифферентом на корму, перейдя предельно допустимую глубину погружения.
Только благодаря быстрой реакции командира лодки В. Т. Виноградова и командира БЧ-V С. П. Самсонова была включена система аварийного продувания главного балласта и дан полный ход на всплытие. Опасное проваливание в пучину океана было остановлено, и подводная лодка, как пробка, выскочила на поверхность. А там - сильнейший шторм, и нам с большим трудом удалось оторваться от поверхности и уйти на безопасную глубину.
Так и не поняв причину провала (скорее всего попали в воды с аномальной плотностью, которые встречаются в глубинах Мирового океана и приводят к гибели подводных лодок), но с благодарностью осознав, как высококачественно Северодвинский судостроительный завод сделал прочный корпус нашей лодки, выдержавший запредельную глубину погружения, нами было принято решение не искушать дальше судьбу и отойти от этой горы и острова.
Взяв курс на северо-запад Тихого океана, мы обоими атомоходами через месяц, без особых приключений, достигли берегов Камчатки.
Перед тем как сесть писать эти воспоминания, еще раз посмотрел на уже пожелтевшие почетные грамоты, которые во время кругосветного плавания дважды вручались каждому члену экипажа при пересечении экватора в Атлантическом и Тихом океанах. Пересечение экватора любым кораблем - это праздник для всех, кто находится на борту. Праздник Нептуна. Не был он исключением и для нас. Был на лодке и свой Нептун с бородой (из пакли), и своя Русалочка - молоденький загримированный матрос, одетый в соответствующие женские аксессуары, с русалочьим хвостом. Для монотонной и постоянно напряженной жизни подводника неожиданное появление в отсеке Нептуна и Русалочки - это хорошая эмоциональная подпитка, которая действует на протяжении многих последующих дней. Но этот ритуал нелегко давался Нептуну и Русалке, поскольку в каждом отсеке (всего их 9) их угощали шампанским или вином.
Кругосветное подводное плавание, конечно, было сложным и трудным. Все, что делается впервые, сопряжено с решением многих проблем, которые и предполагались, и возникали неожиданно. На подводной лодке нет второстепенных механизмов, систем и членов экипажа. Но в данном походе все же определяющими участками были атомная энергетическая установка, навигация и связь. Работу атомной установки блестяще обеспечивали офицеры В. С. Веселов, С. П. Самсонов, И. Ф. Морозов. Штурманскую группу отряда возглавлял прекрасный специалист Д. Э. Эрдман. Устойчивую связь обеспечивала группа под руководством офицера Е. Г. Батюшкова.
Так же, как и в трансполярном плавании, и на этот раз мы решили не только главную задачу - обогнуть земной шар под водой, но вели и серьезную исследовательскую работу. Поскольку это было первое длительное подводное плавание, то, естественно, был накоплен большой опыт эксплуатации атомной энергетической установки и других корабельных механизмов, устройств и систем в условиях, когда температура забортной воды колебалась от -7 до +40 градусов (в экваториальных широтах).
По маршруту велись непрерывные замеры глубины под килем. Полученные данные наносились на карту и в дальнейшем облегчили ориентирование атомоходов под водой по рельефу дна, которые потом не раз ходили по проложенной нами дороге. Регулярно выполнялись гидрологические разрезы, т. е. на разных глубинах измерялась температура, плотность и соленость забортной воды, информация о которых повышала эффективность работы гидроакустических систем при плавании в этих районах.
Очень много полезного было получено для организации радиосвязи с подводными лодками, находящимися на большом удалении от своих берегов и приемо-передающих станций. Было даже сделано открытие о возможности проникновения в толщу воды на больших расстояниях сверхдлинных радиоволн. Находясь на самой удаленной от своих берегов точке земного шара - на траверзе мыса Горн, мы впервые в истории мировой радиосвязи приняли устойчивый сигнал на глубине 18 метров. Этот факт имел в дальнейшем большое значение для организации управления в Мировом океане подводными лодками с берега, не нарушая скрытности их действия. Был выполнен целый ряд и других специфических задач.
Чем ниже по меридиану спускались субмарины, тем хуже вела себя не приспособленная для эксплуатации в тропических широтах техника, все нестерпимей становилась духота в отсеках. Температура достигала шестидесяти градусов. Начались массовые тепловые удары и обмороки. Вахту несли в трусах и с полотенцами на шее, но все равно люди выдерживали не более пятнадцати минут, многих выносили с вахты на руках. В свинцовых банках вскипал электролит, то и дело выходила из строя не имеющая влагостойкого покрытия радиолокационная аппаратура. Путем немыслимых комбинаций радиометристам каким-то чудом удавалось поддерживать исправность главной из станций поисковой аппаратуры "Накат", позволявшей загодя обнаруживать самолеты и корабли противника. Но, несмотря ни на что, матросы и офицеры, теряя сознание от упадка сил, снова и снова возвращались на боевые посты, чтобы спустя какую-то четверть часа в очередной раз упасть у пышущих жаром механизмов. А наверху тем временем разворачивалась небывалая дотоле охота, в которой нашим подводникам уцелеть, казалось, было уже невозможно.
На двадцатые сутки похода подводные лодки достигли тылового противолодочного рубежа США - Саргассового. К этому времени противодействием нашим подводникам занимался уже лично президент Кеннеди. О ходе противолодочной операции ему докладывали несколько раз в сутки. В Саргассово море были стянуты все наличные силы ВМС США, Англии и Канады: пять авианосцев, несколько сотен кораблей, более пятисот самолетов. Не довольствуясь этим, Кеннеди лично запросил помощи у правительств Аргентины, Бразилии и Венесуэлы. Такого в истории еще не было: первая морская держава мира расписывалась в своем бессилии! Вскоре на перехват наших лодок уже спешили венесуэльские, бразильские и аргентинские корабли.
Первой натолкнулась на цепь противолодочных кораблей Б-130. Охоту за лодкой осуществляла целая армада во главе с авианосцем "Эссекс". На лодку обрушился град подводных гранат. Одновременно самолеты буквально засыпали море сотнями сигнальных буев. Но, несмотря на почти разряженную аккумуляторную батарею, лодка упорно уходила от преследования. Неизвестно, чем бы все закончилось, однако наступил предел возможностей техники. Пришлось всплывать. Некоторое время Б-130 находилась под наблюдением американцев. Одновременно мотористы во главе с командиром БЧ-5 В. Паршиным спешно ремонтировали дизеля. А затем на глазах изумленных американцев лодка камнем ушла под воду и почти сразу же оторвалась от преследования. Вопреки всякой логике капитан 2 ранга Н. Шумков взял курс прямо к побережью Америки, и его расчет полностью оправдался! Несколько суток подряд "Эссекс" утюжил море, но все было напрасно: русские исчезли! Это была звонкая пощечина и далеко не последняя!
Б-36 столкнулась с американцами сразу же по проходу Бермудских островов. Капитану 2 ранга А. Дубивко тоже пришлось несладко: за ним охотился противолодочный вертолетоносец "Тетис Бей" во главе целой эскадры противолодочных сил. Отчаявшись поднять советскую субмарину, эсминец США атаковал ее боевой торпедой. Наших моряков от верной гибели спасла лишь реакция гидроакустика мичмана Панкова, вовремя расслышавшего раздвоение шума, и мастерство командира, отчаянным маневром бросившего лодку на глубину.
Б-59 капитана 2 ранга Савицкого вступила в дуэль с ордером авианосца "Рэндолф". Несколько суток длился неравный изнурительный поединок. Исчерпав запас аккумуляторов, Савицкий вынужден был всплыть.
Взбешенные упорством русских, американцы с самолетов обстреливали лодку из пулеметов. Эсминец "Бэрри", опасно пересекая курс, демонстративно сбрасывал прямо перед форштевнем глубинные бомбы, от взрыва которых лодку буквально выбрасывало из воды. Наших, однако, больше волновало в тот момент иное: надо было как можно скорее повысить плотность аккумуляторных батарей. Едва же закончив "бить зарядку", Б-59 снова исчезла от своих преследователей в океанских глубинах.
Что касается флагманской лодки бригады капитана 2 ранга Р. Кетова. Б-4, на которой держал свой флаг комбриг В. Агафонов, то ее американцам вообще так и не удалось обнаружить, несмотря на все их усилия.
Пока "квартет" субмарин отчаянно сражался против всего объединенного флота западных держав, руководителям СССР и США удалось договориться о мирном урегулировании карибского кризиса, и лодкам была дана команда на возвращение домой.
Из воспоминаний бывшего командира Б-36 А. ДУБИВКО: "Возвращение было таким же сложным и осуществлялось скрытно. Полученные навыки в борьбе с американскими силами ПЛО позволили успешно преодолеть все противолодочные рубежи еще раз, несмотря на то, что теперь все они были значительно усилены. К сожалению, в Норвежском море у нас закончилось дизельное топливо и оставшийся путь мы шли на масле с водой. А на подходе к Кольскому заливу закончилось и масло. В базу мы входили уже на электромоторах..."
Шатаясь от усталости, сошли на причалы экипажи. Сошли гордо, с высоко поднятыми головами. Их совесть была чиста, они выполнили свой долг перед Родиной.
ПОДВОДНАЯ КРУГОСВЕТКА
(из воспоминаний В. Каневского)
Каневский Василий Аврамович родился 27. 01. 1927 г. в с. Харлиевка Житомирской области, в семье агронома. В августе-декабре 1941 года участвовал в эвакуации тракторной колонны (17 единиц) своим ходом в Тамбовскую область.
В 1944 году поступил в Высшее Военно-морское инженерное училище им. Дзержинского. После окончания училища в 1949 г. семь лет плавал на подводных лодках в должностях командира группы движения, командира БЧ-V, дивизионного инженера-механика соединения подводных лодок.
В 1959 году окончил Военно-морскую академию кораблестроения и вооружения им. Крылова, а в 1968 году (с отличием) Военную орденов Ленина и Суворова академию Генерального штаба Вооруженных Сил СССР. Служил старшим офицером Управления подводных лодок Главного управления кораблестроения ВМФ, старшим офицером-оператором Главного оперативного управления штаба, членом Научно-технического комитета по военно-морской технике Генерального штаба, первым заместителем начальника Второго управления Министерства обороны СССР.
В 1975 году присвоено звание контр-адмирал-инженер. Награжден 4 орденами, многими медалями. Ветеран подразделений особого риска.
Тихо и незаметно миновал еще один юбилей в истории Российского флота, его подплава - 90-летие подводных сил. Между тем значимость первого группового кругосветного подводного плавания сравнима разве что с кругосветкой Магеллана. Хотя сами моряки вослед событию тридцатилетней давности уточняют термины: пройдя под водой свыше 25 тысяч миль, лодки, которыми командовали капитаны 1-го ранга В. Виноградов и Л. Столяров, все же не замкнули круг - точка отшествия и точка пришествия разнесены на несколько тысяч километров. Тем не менее именно в этом, юбилейном ныне, походе кругосветное плавание все-таки было совершено: по крайней мере два человека из экипажей лодок незадолго до того "связали" подводным переходом Заполярье и Камчатку. Один из них и рассказывает сегодня о том времени и о себе (второй - сотрудник Института атомной энергии им. Курчатова Р. Егоров, увы, не дожил до наших дней).
К концу 50-х годов американцы форсированными темпами развернули серийное строительство торпедных и ракетных атомоходов и начали активное освоение Арктического бассейна. В 1958 г. головная атомная подводная лодка "Наутилус" совершила трансполярный поход подо льдами Арктики из района Чукотского моря в море Баренца.
До 1961 года подо льдами Арктики американскими подлодками было совершено еще четыре плавания в разных направлениях ("Си Скейт", "Сарго", "Си Дрегон", "Джордж Вашингтон"). После того, как эти плавания были завершены в условиях глубокой секретности, американцы раскрыли тайны и объявили на весь мир о своих достижениях, а затем практически прекратили подледные плавания из-за их большого риска.
В 1962 г. Н. С. Хрущев поручает министру обороны Р. Я. Малиновскому и Главнокомандующему Военно-Морского Флота С. Г. Горшкову организовать подледное плавание нашего атомохода. Летом того года подводная лодка К-3 Северного флота под командованием капитана 2-го ранга Л. М. Жильцова подо льдами Арктики достигла Северного полюса и, обнаружив там большую полынью, всплыла в надводное положение. Экипаж водрузил на Северном полюсе флаг Советского Союза. Для встречи подводной лодки, благополучно вышедшей из-под ледовой шапки Земли и вернувшейся на базу, Никита Сергеевич прибыл сам. Это событие было опубликовано во всех средствах массовой информации СССР и стало достоянием гласности всего мира. Командир лодки и ряд участников похода были удостоены звания Героя Советского Союза. Был награжден весь экипаж.
Ровно через год - в 1963-м - в условиях большой секретности две атомные подводные лодки Северного флота совершают трансполярный переход на Тихоокеанский флот подо льдами Арктики.
Первой под лед между Новой Землей и Землей Франца Иосифа уходит торпедная атомная подводная лодка К-115 под командованием капитана 1-го ранга И. Р. Дубяги. Примерно через полмесяца она прибывает на Камчатку.
После того как эта подводная лодка на восьмые сутки вышла из-под пакового льда и всплыла в надводное положение в Чукотском море, под лед ушел второй, уже ракетоносный, атомоход К-178 под командованием капитана 1-го ранга А. П. Михайловского. В том походе принимал непосредственное участие и автор этих строк. На борту подводной лодки, кроме торпед, имелось несколько баллистических ракет надводного старта, предназначенных для стрельбы по наземным объектам. Поскольку все было впервые: и первая атомная лодка, вооруженная баллистическими ракетами, которые могут стартовать только после всплытия ее в надводное положение, и первое в истории плавание такой лодки под мощным ледовым панцирем Арктики, то нам была поставлена задача - находить во льду "дырки" (полыньи, разводья, трещины и т. п. ), в которые лодка может всплыть для пуска ракет (в случае необходимости). Маневр "вертикального всплытия" отрабатывался впервые и только мастерство командира лодки позволило нам всплыть в обнаруженной полынье с первой попытки. Всего за период движения подо льдами было осуществлено семь "приледнений" и всплытий, в том числе и у Северного полюса.
Последнее всплытие было осуществлено перед выходом из-подо льда в Чукотском море, вблизи дрейфующей полярной станции СП-12. Пройдя Чукотское море и Берингов пролив, мы прибыли на Камчатку. Таким образом, переход двух атомоходов подо льдами Арктики был успешно завершен. Аркадий Михайловский (в последующем командующий Северным флотом, адмирал) и Иван Дубяга стали Героями Советского Союза, а члены экипажей были награждены орденами и медалями.
В ходе плавания, кроме решения основной задачи - пересечения Северного Ледовитого океана под паковым льдом, решались и другие важные задачи по изучению условий боевого применения атомных лодок в этой неизведанной части мирового океана. Условия длительного подледного плавания если не страшные, то во всяком случае крайне опасные. Само по себе нахождение подводной лодки в течение многих суток подо льдом, толща которого составляет 5-8 метров, а местами доходит до 50 метров, - это ловушка. Если при серьезной аварии на лодке (пожар, поступление в отсеки забортной воды, выход из строя атомной энергетической установки, повышение радиоактивности и др. ) обычно единственным спасением может быть немедленное всплытие в надводное положение и организация в таком положении борьбы за живучесть, то в данной ситуации всплыть некуда и гибель неизбежна. Вероятность срочно найти "дырку" во льду близка к нулю. Эти обстоятельства вызывают у экипажа чрезвычайное психологическое напряжение, особенно когда не раз приходилось буквально пролезать в щель, когда сверху нависают мощные сталлактиты нижней части льда, а снизу подпирают горные массивы. И все это заранее не известно и практически не прогнозируемо.
В ходе плавания исследовались рельеф дна под килем и нижняя поверхность ледового покрова (поиск "дырок"), отрабатывалось вертикальное (без хода) всплытие, изучалась возможность радиосвязи под льдами, работа навигационных систем в условиях высокоширотных сильных магнитных аномалий и ряд других специфических вопросов. Первое в истории нашего флота трансполярное подледное плавание стало бесценным опытом для последующих поколений атомных подводных лодок и проложило им дорогу.
Прошло два года. Гонка вооружений между двумя сверхдержавами становилась все напряженней. В 1965 году появилось сообщение о том, что американская атомная подводная лодка радиолокационного дозора "Тритон" совершила кругосветное подводное плавание через три океана. Было заявлено о создании подводного ракетно-ядерного щита и безраздельном господстве в Мировом океане не только над водой, но и под водой. Появилась опасная концепция о "безответном ядерном ударе" с подводных лодок, надежно укрытых толщей льда и воды. Чтобы добиться паритета, мы вынуждены были принять вызов.
К 1966 году наш Военно-Морской Флот пополнился значительным количеством атомных подводных лодок - торпедных, ракетоносных. Руководство страны приняло решение совершить кругосветное подводное плавание отрядом из трех атомоходов, а не одним, как это сделали американцы. Командиром отряда был назначен контр-адмирал А. И. Сорокин. Отряд был сформирован, проведена тщательная подготовка материальной части, проверены слаженность и отработка экипажей, изучены особенности подводного плавания, которые могли бы возникнуть на маршруте движения.
2 февраля 1966 г. отряд вышел из базы Северного флота, подводные лодки погрузились и начали движение на запад от родных берегов Заполярья, для того чтобы через два месяца прийти с востока на Камчатку. Но не всем лодкам это удалось. К несчастью, на одной из них буквально перед выходом возникла серьезная неисправность атомной энергетической установки и этот атомоход не смог участвовать в походе.
Таким образом, плавание продолжили два атомохода. Один - К-116 под командованием капитана 2-го ранга В. Т. Виноградова, вооруженный крылатыми ракетами со специальными боевыми частями, предназначенными для стрельбы по наземным целям и надводным кораблям. Второй - К-133, под командованием капитана 2-го ранга Л. Н. Столярова, вооруженный торпедами.
Сформированный походный штаб отряда во главе с контр-адмиралом А. И. Сорокиным находился на ракетоносце.
В состав походного штаба вошли опытные подводники: В. В. Владимиров начальник штаба, Д. Э. Эрдман - флагманский штурман, Е. Г. Батюшков флагманский связист, В. С. Веселов - флагманский инженер-механик, В. А. Каневский - представитель Генерального штаба Вооруженных Сил СССР, И. В. Громов - представитель Главного политуправления СА и ВМФ.
Обе подводные лодки шли одним маршрутом с заранее согласованной диспозицией по дистанции и глубине движения. Между обеими лодками была установлена радиосвязь на УКВ-диапазоне, а также ультразвуковая подводная связь (УЗПС). Связь осуществлялась по согласованному графику.
Подготовка похода и его проведение велись в условиях большой секретности, чтобы не обнаружить себя в мировом океане и не дать возможности американцам и другим вероятным противникам следить за нами и тем более устраивать различного рода провокации. По этой причине маршрут похода был проложен через самые пустынные районы Мирового океана.
Связь с берегом была организована так, что мы круглосуточно по графику могли только принимать радиосообщения, подвсплывая в перископное положение. Передача радиосообщений на берег с указанием текущих координат и состояния дел за весь поход была осуществлена всего девять раз сверхбыстродействующими сигналами, которые запеленговать достаточно трудно.
С точки зрения обеспечения безопасности плавания и оказания подводным лодкам помощи извне, в случае крайней необходимости, у нас с американцами были разные возможности и условия.
Поскольку на тот период Соединенные Штаты развернули свои многочисленные военно-морские базы по всему миру, то маршрут американского атомохода "Тритон" был проложен таким образом, что в случае какой-либо аварии, если бы возникла необходимость оказать ему помощь кораблями и авиацией, это можно было осуществить не более чем за сутки на любой точке маршрута. Кстати, такая необходимость действительно возникла и подводная лодка дважды всплывала в надводное положение: один раз для тушения пожара, второй - для передачи на подошедший корабль тяжело заболевшего члена экипажа, которого вылечить в корабельных условиях было невозможно.
У нас возможности оказать такую страховку не было. Покинув Кольский полуостров и уйдя в Атлантический океан, мы полностью оторвались от своих баз и были предоставлены сами себе, уповая на надежность материальной части и собственную выучку. Но было одно серьезное обстоятельство, которое сильно беспокоило командование Военно-Морского Флота и, естественно, экипажи обоих атомоходов. По утвержденному маршруту нашего кругосветного плавания мы должны были, дойдя до Антарктиды, обогнуть Южную Америку через пролив Дрейка и выйти в Тихий океан. Всех нас тревожила сложная ледовая обстановка южнее Фолклендских островов и особенно на подходах к проливу Дрейка, где постоянно дрейфуют поля огромных айсбергов, и через эти поля нам необходимо было пройти - другого пути не было.
Узнать более точное местоположение айсбергов на момент прохода (февраль месяц) не удалось. Подробный опрос наших китобойных флотилий картину не прояснил. Они в эти районы для китобойного промысла не доходили. Более четкую картину удалось выяснить, как ни странно, когда главный штурман нашего отряда, прекрасный знаток своего дела, капитан 1-го ранга Д. Э. Эрдман изучил вахтенные журналы и дневники адмирала И. Ф. Крузенштерна, который 160 лет тому назад прошел этим маршрутом на паруснике "Надежда". Сведения, как оказалось потом, были весьма достоверными, но маневрировать между айсбергами в подводном положении, сохраняя генеральный курс, было практически невозможно. Подныривать под айсберги невозможно, так как их глубина доходит до 800-1000 метров, а предельная глубина погружения наших атомоходов составляла только 300 метров.
Главное средство ориентирования под водой - это гидроакустический комплекс, который может работать в режиме шумо- и эхопеленгования. Но вечное, непрекращающееся торошение айсбергов создает такой шумовой фон, что экраны приемоиндикаторов полностью засвечиваются и выделить полезный сигнал невозможно. Впечатление такое, что подводная лодка идет прямо на столкновение с айсбергом, хотя на самом деле перед ней никакого айсберга может и не быть.
С учетом всего этого было принято решение направить в Южную Атлантику экспедиционное океанографическое судно (ЭОС) "Гавриил Сарычев" и сопровождавший его танкер "Дунай". На ЭОС были размещены, на всякий случай, запасные экипажи для каждой подводной лодки. Возглавил эту экспедицию капитан 1-го ранга В. Н. Чернавин (в последующем Главнокомандующий Военно-Морским Флотом, адмирал флота). Встреча с судами произошла в Южной Атлантике в заранее обусловленном районе. Обе подводные лодки установили связь с "Гавриилом Сарычевым" и танкером "Дунай" и в дальнейшем атомоходы К-116, следуя за первым судном, а К-133 за вторым, получая от них рекомендации по курсу и глубине погружения и маневрируя между айсбергами, подошли непосредственно к проливу Дрейка и форсировали его на глубине 70 метров.
Проход пролива Дрейка оставил незабываемые впечатления. На траверзе мыса Горн, на глубине 70 метров, атомоход водоизмещением более 5 000 тонн качало так, как будто мы идем в надводном положении при волнении моря 2-3 балла. Можно было себе только представить, что творилось наверху, какой там был шторм, вызванный столкновением течений двух океанов.
Итак, 9 марта 1966 года отряд вышел в южную часть Тихого океана. ЭОС "Гавриил Сарычев" и танкер "Дунай", передав нам поздравления, легли на курс к острову Пасхи, где нам было назначено очередное "рандеву". Мы также взяли курс на остров Пасхи.
Отправляя нас в кругосветное плавание, Главнокомандующий Военно-Морским Флотом С. Г. Горшков порекомендовал нам подойти к этому острову как можно ближе и по возможности сфотографировать его очертания через перископ, а также исследовать гидрологию океанских вод в этом районе. Этот остров интересовал нас не как экзотический, а потому что имелись сведения, что американцы собираются там устроить военно-морскую и авиационную базы. Но это задание до конца выполнить не удалось. Осторожно, на малом ходу, мы приблизились к острову и, непрерывно измеряя глубину под килем, поняли, что это - крупнейшая гора высотой более 6000 метров, вершиной которой и является остров Пасхи. Мы медленно (под килем была глубина 2000 метров) наплывали на эту гору и, когда под килем глубина уменьшилась до 1800 метров, вдруг начали быстро погружаться с дифферентом на корму, перейдя предельно допустимую глубину погружения.
Только благодаря быстрой реакции командира лодки В. Т. Виноградова и командира БЧ-V С. П. Самсонова была включена система аварийного продувания главного балласта и дан полный ход на всплытие. Опасное проваливание в пучину океана было остановлено, и подводная лодка, как пробка, выскочила на поверхность. А там - сильнейший шторм, и нам с большим трудом удалось оторваться от поверхности и уйти на безопасную глубину.
Так и не поняв причину провала (скорее всего попали в воды с аномальной плотностью, которые встречаются в глубинах Мирового океана и приводят к гибели подводных лодок), но с благодарностью осознав, как высококачественно Северодвинский судостроительный завод сделал прочный корпус нашей лодки, выдержавший запредельную глубину погружения, нами было принято решение не искушать дальше судьбу и отойти от этой горы и острова.
Взяв курс на северо-запад Тихого океана, мы обоими атомоходами через месяц, без особых приключений, достигли берегов Камчатки.
Перед тем как сесть писать эти воспоминания, еще раз посмотрел на уже пожелтевшие почетные грамоты, которые во время кругосветного плавания дважды вручались каждому члену экипажа при пересечении экватора в Атлантическом и Тихом океанах. Пересечение экватора любым кораблем - это праздник для всех, кто находится на борту. Праздник Нептуна. Не был он исключением и для нас. Был на лодке и свой Нептун с бородой (из пакли), и своя Русалочка - молоденький загримированный матрос, одетый в соответствующие женские аксессуары, с русалочьим хвостом. Для монотонной и постоянно напряженной жизни подводника неожиданное появление в отсеке Нептуна и Русалочки - это хорошая эмоциональная подпитка, которая действует на протяжении многих последующих дней. Но этот ритуал нелегко давался Нептуну и Русалке, поскольку в каждом отсеке (всего их 9) их угощали шампанским или вином.
Кругосветное подводное плавание, конечно, было сложным и трудным. Все, что делается впервые, сопряжено с решением многих проблем, которые и предполагались, и возникали неожиданно. На подводной лодке нет второстепенных механизмов, систем и членов экипажа. Но в данном походе все же определяющими участками были атомная энергетическая установка, навигация и связь. Работу атомной установки блестяще обеспечивали офицеры В. С. Веселов, С. П. Самсонов, И. Ф. Морозов. Штурманскую группу отряда возглавлял прекрасный специалист Д. Э. Эрдман. Устойчивую связь обеспечивала группа под руководством офицера Е. Г. Батюшкова.
Так же, как и в трансполярном плавании, и на этот раз мы решили не только главную задачу - обогнуть земной шар под водой, но вели и серьезную исследовательскую работу. Поскольку это было первое длительное подводное плавание, то, естественно, был накоплен большой опыт эксплуатации атомной энергетической установки и других корабельных механизмов, устройств и систем в условиях, когда температура забортной воды колебалась от -7 до +40 градусов (в экваториальных широтах).
По маршруту велись непрерывные замеры глубины под килем. Полученные данные наносились на карту и в дальнейшем облегчили ориентирование атомоходов под водой по рельефу дна, которые потом не раз ходили по проложенной нами дороге. Регулярно выполнялись гидрологические разрезы, т. е. на разных глубинах измерялась температура, плотность и соленость забортной воды, информация о которых повышала эффективность работы гидроакустических систем при плавании в этих районах.
Очень много полезного было получено для организации радиосвязи с подводными лодками, находящимися на большом удалении от своих берегов и приемо-передающих станций. Было даже сделано открытие о возможности проникновения в толщу воды на больших расстояниях сверхдлинных радиоволн. Находясь на самой удаленной от своих берегов точке земного шара - на траверзе мыса Горн, мы впервые в истории мировой радиосвязи приняли устойчивый сигнал на глубине 18 метров. Этот факт имел в дальнейшем большое значение для организации управления в Мировом океане подводными лодками с берега, не нарушая скрытности их действия. Был выполнен целый ряд и других специфических задач.