Нельсон Джоанна. Идеальная ловушка

   Подушечками пальцев он дотронулся до ее нежной щеки, наклонился и осторожно коснулся ее губ своими губами. Это было нежное и мимолетное прикосновение – словно благодарность за молчаливое сочувствие и понимание – после чего Джастин сразу отпрянул. Эва смотрела на него широко раскрытыми глазами. Несколько секунд Джастин сверлил ее потяжелевшим взглядом, а потом он с тихим стоном приник к губам Эвы, и это был уже самый настоящий поцелуй из всех возможных! На Эву накатила горячая волна, лишившая ее рассудка. Она застонала в ответ и прильнула к Джастину, обхватывая его широкие плечи и отвечая на поцелуй.
   Эве казалось, что прошла целая вечность, прежде чем Джастин отпустил ее. И еще одна вечность – до того как она пришла в себя. А когда это случилась, Эва оцепенела от ужаса. Что она натворила?! Ее взгляд застыл на лице Джастина, по которому она ничего не смогла понять.
   – Нам действительно пора, – сказал Джастин, будто ничего не случилось.
   Эва была так потрясена, что не помышляла о сопротивлении. Она безропотно позволила себя одеть и усадить в машину.
   Уставившись прямо перед собой, Эва ждала, когда машина тронется, но Джастин все не заводил мотор. Эва покосилась на него и обнаружила, что он пристально рассматривает ее.
   – Что?
   – Хотел спросить, откуда эта чушь про скорпионов?
   – Простите?
   – Скорпионы и жала, которыми они жалят, – терпеливо повторил он.
   – А, это из вашего гороскопа, – смутившись, пробормотала Эва.
   Джастин кивнул, вполне удовлетворенный этим объяснением.
   Эве было то холодно, то жарко, и она мечтала поскорее добраться до своего уютного домика.
   – Завтра у нас обед в ресторане, – сказал Джастин, паркуясь возле дома Эвы. И уточнил: – В семь.
   – А вы не могли бы мне дать расписание, чтобы я была в курсе ваших замыслов?
   – Я подумаю над этим, – пообещал он. – Пока, Эва. Я позвоню завтра.
   – Зачем?
   – Узнать, как у тебя дела. Это часть игры. Я должен быть постоянно в тонусе, чтобы не выпасть из роли!

17

   – Представь, что это обычный деловой ужин, – посоветовал Джастин, заехав за Эвой на следующий день.
   – Уже представила.
   После вчерашнего поцелуя она сможет представить все, что угодно!
   – Очень хорошо, – похвалил он, подавая ей пальто.
   – Позвольте мне одеться самой.
   Сегодня на Эве было платье, оставляющее обнаженными плечи, и она не хотела рисковать.
   – А в чем дело? – Джастин не отрываясь смотрел на ее плечи.
   – Мне не по себе от вашей чрезмерной галантности. – Эва вцепилась в пальто и дернула его к себе.
   – Со временем ты привыкнешь.
   – Думаю, у меня в запасе нет столько времени, чтобы успеть привыкнуть.
   – И все-таки попробовать стоит.
   Они поочередно дергали многострадальное пальто в разные стороны. Эва поняла, что кто-то должен уступить, иначе от пальто ничего не останется. Поскольку Джастин, как видно, сдаваться не собирался, а пальто принадлежало Эве и очень ей нравилось, уступать следовало ей.
   – Ваша взяла! – Эва повернулась и резко просунула руки в рукава.
   – Я и понятия не имел, что ты такая настырная, – насмешливо сказал Джастин.
   – Но до вас-то мне далеко.
   В ресторане все было гораздо хуже, поскольку на открытое сопротивление в общественном месте Эва не решилась, а Джастин тут же воспользовался этим.
   – Все в порядке? – поинтересовался он, склоняясь над Эвой и обдавая ее обнаженные плечи горячим дыханием.
   Вопреки всем законам физики кожа в этом месте, вместо того чтобы нагреться, моментально пошла пупырышками.
   – Абсолютно! – подтвердила Эва и, гордо вздернув подбородок, прошествовала в зал.
   Пока Джастин делал заказ, Эва осматривалась и едва не подпрыгнула, обнаружив в другом конце зала Оливию в компании двух молодых женщин.
   – Эва, у тебя такое лицо, словно ты увидела призрак. Что такое?
   – Там… мисс Данинг! – Эва глазами указала ему направление, но Джастин даже не взглянул в ту сторону.
   – Ну и что?
   – Вы узнали, где она будет обедать, и специально привели меня сюда!
   – Не совсем так. Это Оливия узнала, что я заказал здесь столик, и пришла сюда со своими подругами. Между прочим, они разочарованы не меньше самой Оливии, поскольку должны были фигурировать в качестве подружек невесты, – пояснил он со скучающим видом. – К тому же именно ради этого и был затеян весь спектакль.
   Джастин вытащил из ледяных пальцев Эвы салфетку, которую она терзала, погладил ее пальчики и прижал к своим губам.
   – Что… что вы делаете?! – Эва дернулась и ударилась локтем о стол. От боли на глаза навернулись слезы.
   – Спокойно, – сказал Джастин и погладил ее запястье.
   – Пожалуйста, прекратите. Что о нас подумают?!
   – Мы влюблены друг в друга, разве ты забыла? – напомнил ей Джастин. – Так что мне абсолютно все равно, что о нас подумают!
   Эва с трудом сообразила, о чем он говорит. Ох господи, ее роль!
   – Я не могу играть в таких нечеловеческих условиях!
   – Никто и не говорил, что будет легко.
   – Вы говорили. Вы сказали, что не будет никаких трудностей. Мне просто нужно вести себя естественно и все!
   – А разве ты ведешь себя естественно? – насмешливо поинтересовался Джастин.
   Эва насупилась.
   – Ты очень красивая. Даже когда злишься или негодуешь, – тихо сказал он. – Почему я не замечал это раньше?
   – Вы смеетесь или издеваетесь? – напряженным голосом поинтересовалась Эва.
   – Смеюсь? Боже упаси! Я восхищаюсь! И удивляюсь…
   Точно – издевается, решила Эва, испытывая одновременно взаимоисключающие чувства: злость и нежность, раздражение и умиление. Совсем недавно она даже не подозревала, что Джастин может быть таким, что он может говорить такие вещи, думать так, чувствовать, целовать ее… Господи, что за наваждение?! Она должна, просто обязана со всем этим справиться!
   У Эвы было такое лицо, что Джастин не удержался от улыбки. Эве невдомек, что эту ночь он провел, как в аду на сковородке, и виновата в этом она. Джастину снились ее губы, гладкая кожа, которую он ласкал… В этом сне она целиком и полностью принадлежала ему, а проснулся он больным и разбитым, с ощущением потери, от которого никак не мог отделаться. Он пытался взять себя в руки, но у него ничего не получалось, и из-за этого он чувствовал себя агрессивным и одновременно… Счастливым? Он не знал, что означает это слово, но сейчас был уверен, что как никогда близок к этому состоянию!
   Эва была то милая и немного испуганная, то превращалась в рассерженную кошку. Его влекло к ней все сильнее. Сегодня был только второй акт пьесы, а он с великим трудом вспомнил, с чего это все началось. Оливия – всплыло имя. Оливия? Кто такая Оливия, кто бы подсказал! Неужели было время, когда он хотел жениться на ней? А ведь он так мог упустить Эву. Совсем упустить!
   Появление официанта с заказом прервало ход его мыслей. Эва уткнулась в свою тарелку. Джастин пытался расшевелить ее, но односложные «да» и «нет» определенно давали понять, что она настроена более чем решительно и у него ничего не выйдет. Однако Джастин был уверен, что, как только они останутся наедине, он быстро исправит ситуацию. Сейчас он досадовал, что привез ее в этот ресторан. Хотя, с другой стороны, вряд ли Эва согласилась бы на обед тет-а-тет.
   – Мне пора. Спасибо за приглашение, за вкусный обед, за компанию и вообще… за все!
   – Пожалуйста. – Джастин расплатился по счету и поднялся вслед за Эвой.
   – Мне нужно… я на минуту… – замялась она.
   – Конечно. Я подожду.
   Эва захлопнула дверь дамской комнаты и медленно подошла к зеркалу, разглядывая собственное лицо. Она была так расстроена, что слезы могли хлынуть в любой момент. Эва промокнула уголки глаз бумажным платочком и подкрасила губы. Можно идти.
   Покинув дамскую комнату, Эва не успела сделать и пары шагов, как нос к носу столкнулась с Оливией. Они замерли друг против друга.
   – Эва Хелмонд, – скривившись, протянула Оливия. – Да, не думала я… Я все про тебя знаю, Эва Хелмонд! Ты всего лишь его секретарша, с которой ему захотелось позабавиться. Или вы уже давно трахаетесь? Сколько? Год или два? Уж не более того – ты всего два года как работаешь на него.
   – Что вы хотите? – спросила Эва, подавляя желание сказать, что она тоже все знает про Оливию Данинг!
   – Чего я хочу? А ты будто не знаешь! Оставь Джастина в покое! Посмотри на себя и подумай, кто ты, а кто он! Куда ты замахнулась?!
   – Думаю, мы разберемся сами, мисс Данинг, – прозвучал холодный голос Джастина.
   Оливия вздрогнула и резко обернулась.
   – Джастин! – воскликнула она и простерла к нему руки.
   – Эва, нам пора! – жестко сказал Джастин, не обращая внимания на бывшую невесту.
   Эва шагнула вперед, и Оливия, уронив руки, посторонилась.
   – Ты не получишь его! – прошипела ей в спину Оливия. – Он попользуется тобой и выбросит, как ненужную тряпку. И тогда он снова вернется ко мне!
 
   – Надеюсь, Эва, у тебя хватит здравого смысла не принимать эту сцену близко к сердцу? – спросил Джастин. – Она просто мстительная стерва!
   Эва не отрывала взгляд от окна. Они в молчании доехали до дома Эвы, а когда она попыталась выйти из машины, Джастин почти грубо вернул ее на сиденье.
   – Эва, что с тобой?
   – У меня все отлично!
   Джастин потянул ее к себе, Эва стала сопротивляться. И тогда он сделал то, о чем мечтал с того самого мгновения, как увидел ее сегодня: впился в ее губы поцелуем. Эва охнула и попыталась его оттолкнуть. Изловчившись, Джастин нажал на какой-то рычажок, и спинки кресел откинулись. А вместе с ними упали и Джастин с Эвой. Он мгновенно оказался сверху, рванул пуговицы и запустил руки под ее пальто. Туда, где были обнаженные плечи, целый вечер сводившие его с ума, и грудь, приподнятая корсетом над низким вырезом платья. Эва застонала и обмякла, ответив на его поцелуй.
   – У меня такое чувство, что я упал в кратер вулкана, – задыхаясь, пробормотал Джастин в ее губы.
   – Нет, хватит! Прекрати!
   – Что именно?
   – Все! И подними эти чертовы спинки!
   Джастин безошибочно различил в ее голосе истерические нотки и поэтому повиновался. Потом он вновь потянулся к Эве, но она отпрянула.
   – Нет, не трогайте меня!
   – Не трогайте? – Внезапно разозлившись, он сгреб Эву в охапку. – Минуту назад…
   – Минуту назад у меня был острый приступ помешательства! Из-за вас у меня начала развиваться какая-то… шизофрения!
   – Паранойя, – поправил он.
   – Какая разница!
   – Не знал, что сумасшествие заразно, – грубо сказал он. – Или ты забыла, что нас было двое?
   – Как тут забудешь! Вы сами сказали, что эта всего лишь роль… Кажется, вы слишком вжились в нее и заигрались.
   – И что ты предлагаешь? – натянуто поинтересовался Джастин, едва подавляя желание заорать, что это не роль, что все всерьез и надолго. Навсегда!
   – Найдите себе другую актрису.
   – Ты соображаешь, что говоришь? Назад дороги нет, Эва. Тебе придется пройти этот путь со мной до конца.
   – Но я не могу!
   – Из-за того, что сказала Оливия?
   – Да. Нет. Я просто больше не могу!
   – Осталось всего несколько дней, – солгал он.
   Джастин был уверен, что сможет совершить невозможное: он заставит поверить Эву в его чувства. Ему только нужно время…
   Эва закрыла глаза.
   – Вы не должны больше целовать меня.
   – Хорошо, – скрепя сердце пообещал он.

18

   На следующий день телефонный звонок разбудил Эву в половине девятого.
   – Эва, я буду у тебя через полчаса, – сообщил Джастин в ответ на ее сонное «алло?» и бросил трубку.
   Эва вскочила и, проклиная свою слабохарактерность, не позволившую вчера покончить с этой аферой, бросилась в ванную.
   – Ну и что вы приготовили на сегодня? – хмуро поинтересовалась она у приехавшего Джастина.
   – Поход по магазинам, – непринужденно ответил он и пояснил: – Эва, Рождество на носу, нужно приобрети кучу подарков. Кроме того, это еще один способ показать, что у нас все серьезно.
   Эва в немом изумлении уставилась на Джастина. Это поход-то по магазинам лишнее доказательство крепости их чувств?
   – Не понимаю, что тебя так удивляет. Если мужчина с покорностью агнца идет на заклание…
   – Простите, ведь мы говорим о шопинге, а не о жертвоприношении? – уточнила Эва.
   – Вот именно! Боюсь, что примерно девяносто девять процентов мужчин придерживаются именно второго определения этого занятия. Ты видела хоть одного представителя сильного пола, который добровольно согласился бы на такую пытку?
   – Вообще-то нет, – призналась Эва, покопавшись в голове в поисках достойного примера и, к своему удивлению, так и не обнаружив оного.
   Не сказать, что она сама была ярой поклонницей шопинга, но и неприязни к этому занятию не испытывала. Иногда так приятно прошвырнуться по магазинам и порадовать себя какой-нибудь мелочью…
   – То-то, – с видимым удовлетворением произнес Джастин. – Только по причине большого чувства мы терпим это…
   – Понятно, – перебила его ошеломленная Эва, до сей минуты и не подозревающая, как сильно мужчины отличаются от женщин. Из-за потрясения она даже не смогла адекватно среагировать на его возмутительное заявление о «большом чувстве». – И вы надеетесь, что Оливии станет об этом известно?
   На мгновение ей показалось, что Джастин не понял, о чем она говорит.
   – Конечно, станет. Половину здешних бутиков обслуживают продавцы, с которыми она лично знакома и которые непременно поставят ее в известность о нашем визите.
   Как потом оказалось, шопинг в компании Джастина Маккоя – это еще более увлекательное занятие, чем прогулка по магазинам с лучшей подругой. И хотя все рождественские подарки Эва давно купила, она не смогла удержаться от соблазна приобрести еще несколько забавных сувениров и игрушек для племянников, причем Джастин утверждал, что игрушки Эва купила для себя, а упоминание о племянниках – это дезинформация для отвода глаз.
   Идиллия закончилась в тот момент, когда Эва и Джастин столкнулись с Брендой и Джорджем Конелли. Эва остолбенела, Бренда тоже. Несколько раз она переводила взгляд с Эвы на Джастина и обратно, словно отказывалась верить своим глазам. Эва бросила испуганный взгляд на Джастина и не обнаружила на его лице даже признаков тревоги.
   – Бренда, что ты здесь делаешь?
   – Я тоже хотела задать тебе этот вопрос!
   – Извините нас, – пробормотала Эва, хватая Бренду за рукав и оттаскивая в сторонку.
   – Я-то думала, ты больна, беспокоилась за тебя. Собиралась – вот! – она ткнула в Эву каким-то пакетом, – проведать тебя! Ах! Поверить не могу, что ты так долго мне морочила голову.
   – Бренда, все совсем не так!
   – Ну уж нет, не жди, что я поверю тебе сейчас!
   Когда они вернулись – Бренда по-прежнему непреклонно-отчужденная, Эва растерянная, но все же пытающаяся выдавить жалкую улыбку, – Джордж и Джастин о чем-то мило беседовали. Хоть кто-то не вцепляется друг другу в горло! Конечно, Бренда при виде босса стушевалась и даже пробормотала извинения за вспышку. Неловко раскланявшись, пары разошлись. Эва успела заметить, что Джордж что-то тихо выговаривает жене, а та вяло огрызается. Все же потрясение оказалось слишком велико для Бренды.
   – Все в порядке? – спросил Джастин.
   – Думаю, я это переживу, – буркнула Эва.
   – Ты не должна что-то объяснять и доказывать.
   – Она моя подруга. – Эва и не пыталась сделать вид, что думала о чем-то другом.
   – Тем более.
   – Не вам об этом судить! – неожиданно вспылила Эва.
   Джастин промолчал.
   Но встреча с Брендой и ее мужем была еще не последним испытанием. По возвращении домой Эва наткнулась на Генри. Да что же сегодня за день такой?! – в невольном отчаянии подумала она, увидев, какими глазами Генри смотрит на них с Джастином.
   – Привет, Генри. Что ты здесь делаешь?
   Она покосилась на Джастина, имеющего вид равнодушно-скучающий.
   – Зашел проведать тебя… Бренда позвонила и сказала, что ты приболела.
   – Как видишь, со мной все в порядке.
   – Я звонил тебе вчера.
   – У меня были дела, Генри. – Эва вспомнила, как вчера обедала с Джастином в ресторане, потом об этом сумасшедшем поцелуе в машине, и невольно залилась румянцем.
   – Да, я так и понял, – растерянно сказал Генри и спросил Эву: – Тогда я пойду?
   – Да, конечно.
   Генри уходил медленно и все время оглядывался, а Эва никак не могла попасть ключом в замочную скважину. Наконец Джастин потерял терпение: он отобрал у Эвы ключ и все сделал сам.
   – Кто это был? – вдруг резко спросил Джастин, когда они вошли в квартиру.
   От его равнодушия не осталось и следа, он негодовал, пылал праведным гневом и все такое, словно Эва совершила непростительный проступок. Кажется, Джастин так вжился в свою роль, что это переходит все границы!
   – Мой друг. Его зовут Генри Блэр.
   – Генри Блэр? – переспросил он.
   – Ну да. Генри Блэр, обычное имя.
   – Я имел в виду вовсе не это! Это и есть тот самый хмырь? Так я был прав?!
   – Простите? – До Эвы не сразу дошло, что Джастин вернулся к давнему разговору. – Что значит «тот самый хмырь?»
   – Тот самый, который в перспективе может лишить меня моей секретарши!
   – Ого… – пробормотала Эва. – Я и не подозревала о наличии подобного темперамента. Мистер Маккой, боюсь, что сейчас я не могу по достоинству оценить ваш талант, а больше притворяться не для кого…
   – Эва!
   – Если вам так интересно, что я могу сказать, что пока раздумываю, стоит ли мне переводить Генри в категорию «хмырей» или еще немного обождать.
   Джастин шагнул к ней, взял за плечи и развернул лицом к себе.
   – Нет, определенно нет, – пробормотал он, завороженно погружаясь в топазовую глубину ее глаз. – Вы с ним просто друзья. Возможно, иногда вы предаетесь милым развлечениям вроде игры в триктрак или какое-нибудь лото…
   – Считаете, что все знаете?
   – Я не прав?
   – Это вы сами себя так успокаиваете. Между прочим, Генри делал мне предложение. Два раза! – выпалила она. Наверное, для того чтобы сбить с него излишнюю спесь. Он был самонадеян до тошноты!
   Но Джастин не отреагировал на эту новость. Тогда Эва решительно высвободилась из его рук и отошла в сторону. Джастин сначала насупился, а потом в задумчивости прошелся по комнате из конца в конец. Эва настороженно следила за его передвижениями.
   – Как ты хочешь провести Рождество?
   – Это значит, что на Рождество я освобождаюсь от своей роли в вашей постановке? – осторожно поинтересовалась Эва.
   – Конечно нет! Я просто решил поинтересоваться, есть ли у тебя по этому поводу предложения.
   – Вы главный режиссер, вам и карты в руки, – пробурчала она. Надежда провести Рождество по своему усмотрению оказалась всего лишь неясным призраком, исчезнувшим так же быстро, как и появился.
   – В таком случае я предлагаю поехать на рождественский бал. Пойдет?
   – Да, конечно, – отозвалась Эва без энтузиазма.
   – Завтра в девять! – приказал Джастин и был таков.

19

   По мере того как стрелки часов приближались к девяти, обещанный бал казался Эве все более ужасной затеей, а когда Джастин приехал за ней – неотразимый, мужественный, красивый – Эва впала в депрессию.
   А уже на полпути на Эву «накатило»: встречи с Брендой и Генри, закончившиеся плачевно; этот дурацкий рождественский бал, на который она согласилась поехать… Рождественский бал, на котором обязательно будет присутствовать Оливия Данинг, следящая за Джастином с видом умирающего от любви лебедя, а за Эвой – с видом разозленной рыси. Бал, на котором она не увидит ни одного знакомого лица. Бал, во время которого ей придется изо всех сил изображать чувства… Да, незавидная роль уготована ей в это Рождество!
   – Мистер Маккой, подождите!
   – В чем дело, Эва?
   – Вы все отлично устроили, мистер Маккой, и спасибо вам огромное, но… но я не хочу ехать на этот бал. Простите, пожалуйста.
   – Хочешь провести Рождество со своими родными? – после паузы спросил он.
   Эва очень этого хотела, но, к сожалению, это было невозможно: в это Рождество вся семья собралась в доме старшей сестры Эвы – Анны Марии в Бостоне. Кроме того, даже если бы Эва и решилась прилеть туда, она переполошила бы своим внезапным появлением всю семью, ведь Эва успела всех убедить, что ей очень нужно остаться дома.
   – Нет, – коротко ответила Эва. – Отвезите меня, пожалуйста, домой.
   – Хорошо.
   Представив, что теперь ей предстоит одинокий сочельник, Эва совсем загрустила. Вот угораздило ее согласиться на участие в афере Джастина Маккоя!
   И вдруг Эву как громом поразило: она внезапно поняла, почему дала это проклятое согласие. Да она влюбилась в своего босса! Влюбилась! Она все же попалась, хотя всегда гордилась своим нейтралитетом. А ее согласие – это самая большая глупость, которую она когда-либо делала в этой жизни! Если бы не эта игра, она еще бог знает сколько времени жила в счастливом неведенье, работала бы себе и горя не знала.
   Не отдавая себе отчета в собственных чувствах, она делала все, чтобы стать нужной и незаменимой для Джастина Маккоя, она старалась научиться делать все, чтобы стать для него единственной, берегла его покой, защищала от нападок, блюла его интересы – и вот итог. С самого начала, как только Эва увидела Джастина Маккоя, сопротивление было самой бессмысленной затеей за всю историю человечества. Существовал только один-единственный способ все это предотвратить: сразу пристрелить ее на пороге офиса компании!
   Эва мрачно посмотрела в боковое стекло на убегающую назад заснеженную обочину. И что теперь? Осталась всего пара дней, игра закончится, и все вернется на круги своя… А что делать ей, как ей жить и работать потом с Джастином Маккоем после этого «страшного» открытия? Говоря боссу о том, что совсем не умеет играть, Эва выложила чистую правду. Так что вряд ли она сумеет скрыть от него истину, а это само по себе – самая настоящая катастрофа.
   – Эва, все хорошо?
   – Все отлично, – автоматически ответила она и рассеянно подумала, что пора бы им уже приехать.
   Эва внимательнее пригляделась к дороге и с удивлением констатировала, что она хоть ей и знакома, но ведет вовсе не к ее дому, а…
   – Вот мы и приехали, – спокойно сказал Джастин, сворачивая в подземный гараж.
   Через минуту машина остановилась, Джастин выключил зажигание, но оба продолжали сидеть, смотря перед собой.
   – Зачем мы сюда приехали? – поинтересовалась Эва у лобового стекла, в котором виднелось смутное отражение Джастина Маккоя.
   – Я не могу оставить тебя в сочельник одну, поэтому… в целях спасения от одиночества предлагаю свою компанию. Если эта затея тебе не по душе, я отвезу тебя домой.
   Интересно, под спасением от одиночества подразумевается и его спасение тоже? Ведь продолжением игры это быть не может, потому что Джастину просто незачем притворяться, когда они наедине…
   – Решайся, Эва, – произнес он, и в его голосе промелькнули насмешливые нотки.
   Это был вызов. Решиться принять его было чистой воды безумием, но Эва едва заметно пожала плечами и с деланым равнодушием произнесла:
   – Почему бы и нет?
   – Действительно, почему? – усмехнулся он, вышел из машины и, обойдя капот, распахнул перед Эвой дверцу и подал руку.
   Эва оперлась на предложенную руку, пробормотав что-то вроде «вы очень любезны, сэр». Джастин улыбнулся улыбкой кота, который чует близкую добычу.
   Перед дверью его квартиры Эва неожиданно занервничала и едва не бросилась обратно в лифт. Но Джастин, казалось, разгадал ее мысли: он быстро отпер дверь и сделал приглашающий жест. Вспыхнувшая паника спазмом сжала горло. Эве вдруг показалось, что если она переступит порог его квартиры, то случится что-то такое, после чего возврата к прежнему уже не будет. И все же она сделала этот шаг.
   Джастин топтался позади, но второй шаг Эва сделать никак не могла, потому что в его квартире стояла кромешная тьма.
   – Что такое? – поинтересовался Джастин.
   – Может быть, вы все-таки включите свет? – дрогнувшим голосом проговорила Эва.
   – Обязательно, – пообещал он, – только сначала закрой глаза.
   – А это еще зачем?
   – Эва, просто сделай это.
   – Надеюсь, ничего страшного не случится, – пробормотала она и послушно закрыла глаза.
   – Обещаю: ничего страшного, – тихо проговорил он.
   Эва услышала щелчок выключателя, а потом руки Джастина коснулись ее плеч.
   – Что? – пискнула она, невольно вздрогнув, но он молча помог ей снять пальто, а потом осторожно приобнял и повел куда-то.
   – Можешь открывать, – разрешил Джастин через минуту.
   Эва отчего-то точно знала, что они стоят на пороге гостиной.
   – Ты поможешь мне?
   – Что нужно делать?
   – Кажется, мы собирались праздновать Рождество.
   Эва робко улыбнулась.
   – Как будто.
   – Я принесу стол – мы поставим его в середине, а ты поищи на кухне что-нибудь съестное.
   Помня итоги прошлой «ревизии», Эва особенно не обольщалась. Хорошо, если в шкафах найдется арахисовое масло и хлеб, а в холодильнике – ветчина и сыр, чтобы сделать сандвичи. А ведь ситуация вполне может сложиться по тому же сценарию, что и в прошлый раз, и им придется довольствоваться одним только кофе! В кухне все было по-прежнему – за исключением висящего на крючке фартука. Эва могла поклясться, что в прошлый раз фартука не было в помине, как и этого крючка.
   Эва распахнула дверцу холодильника и ахнула: на полках стояли тарелки с искусно оформленными закусками. Эва быстро захлопнула холодильник и невольно прижала руки к груди, пытаясь унять бешено забившееся сердце.