Страница:
В редакции журнала заинтересовались не столько возможностью поисков определенного человека, сидящего в зале, и исполнением мысленных приказаний (об этом было рассказано в предыдущих главах настоящей книги), сколько редкостной способностью Лавриненко к запоминанию.
Вот фрагмент подготовленного Корнеем Арсеньевым редакционного отчета тех дней: «Посреди небольшого, свободного от зрителей пятачка стоит черный матерчатый экран. В первых рядах – самые придирчивые зрители. Лавриненко спокойно объясняет: «Сейчас, один за другим, по очереди, со своих мест должны подняться двадцать пять человек. Каждый называет двузначное число. Я запоминаю число и внешность человека, назвавшего его. В это время позади меня за экраном будут устанавливать картонки с изображенными на них числами. Пожалуйста... Начинаем». Зрители предлагают: 18, 99, 77, 71, 38, 14, 02, 52, 13... Валерий внимательно всматривается в каждого. Взгляд его напряжен, впечатление такое, что он как бы составляет «опись» внешних примет человека.
Наконец процедура закончена, черный экран заполнен. Числа расположились на нем в виде таблицы – пять рядов по пять в каждом ряду. Таблица нужна, чтобы следить за правильностью ответов экспериментатора. Валерий смотрит в зал и находит какого-то человека. «Ваше число 77, оно находится в первом ряду, третье...» Поднимает следующего, потом еще и еще. В какой-то момент кажется, что в «запоминающей системе» неполадка – Лавриненко долго думает, волнуется. Внезапно лицо его покрывается потом. Но опасный участок пройден, и снова с удивительной легкостью Валерий вспоминает числа и их «авторов».
...Память. Где границы возможного? Сколько способен запомнить человек и как он оперирует знанием? Умеем ли мы фиксировать увиденное, услышанное, вычитанное? Вопросы невольно возникают по ходу эксперимента... Однако Лавриненко продолжает опыт.
«Теперь пусть несколько человек подойдут к экрану и прикрепят к нему картонки с нарисованными на них цифрами. Всего их должно быть сто. Как только «работа» закончится, я повернусь и в течение двух с половиной минут буду смотреть на экран. Засеките, пожалуйста, время. После этого, отвернувшись от экрана, я попытаюсь назвать то, что на нем отображено...»
В зале тишина, нарушаемая легким шепотом. Запомнит или не запомнит? Многие не могут понять – трудно это в действительности или нет? Конечно, если Валерий человек необыкновенный, способный, то ему все легко. Но как бы в опровержение этой мысли Лавриненко заявил, что все демонстрируемое им абсолютно просто и доступно любому человеку...
...Посмотрев на экран, Лавриненко отвернулся и через несколько секунд начал диктовать цифры, ряд за рядом: 7, 8, 0, 7, 3, 4, 3, 2... Снова лицо покрылось потом, чувствовалось, что в мозгу идет бурная, напряженная работа. 5, 3, 3, 2, 1, 0, 4... Он называл цифры, беспокоясь, не ошибся ли. Пока все шло гладко. Впрочем, так оно было и далее.
Но как все это начиналось? По словам Лавриненко, когда ему было 17 лет, он прочитал статью Вольфа Мессинга, в которой говорилось, что любую «обыкновенную» память можно натренировать до совершенных пределов. «Я, – рассказал Валерий в редакции, – приступил к тренировкам на запоминание цифр. Я знал, что каждому виду запоминания свойственна своя метода. Понял и другое, может быть, самое главное: в этой работе необходима прежде всего одержимость, убежденность в том, что именно это ты должен сделать – и никаких гвоздей! Когда человек уверен, когда он не сомневается в собственных силах – здесь прямой путь к успеху. И второе. У тебя должна быть настоящая воля. Поэтому все намеченное, если даже обстоятельства и изменились, обязательно выполнять, доводить до конца. Приступив к тренировкам, я вскоре почувствовал необыкновенный подъем духа, ощутил ни с чем не сравнимую радость «самоконтроля» – мне не надо было заставлять себя делать то или иное, я делал только то, что заранее наметил, я забыл само слово «не хочется»... Все свободное от основной работы время (был я тогда наладчиком) «истязал» я себя упражнениями. «Истязал» – в смысле пока не наступала усталость, иначе ничего не добьешься. Успех пришел достаточно быстро. Через несколько месяцев я уже мог запоминать двадцать двузначных чисел и их владельцев. Правда, частенько ошибался. А потом словно стреножили – ни шагу вперед. Впрочем, это и закономерно. Любое дело лишь поначалу движется ходко, а по мере того как ставятся все более трудные цели, начинает буксовать. Такая же картина и в спорте... Кажется, ну все, выдохся, вот твой «потолок», однако, упорно тренируясь с возрастающей нагрузкой, медленно, но верно осознаешь – до предела ой как далеко!»
В рассказе Лавриненко кое-что настораживает: «Прежде всего: для развития специальной памяти нужна специальная тренировка. Не грозит ли это некоторой однобокостью, дисгармоничностью в интеллекте человека?» – спросили мы. Валерий считает, что сама постановка вопроса неверна: «Давайте разберемся в своей памяти. Основной, самый главный массив – профессиональные знания сведения, близкие к профессиональным, сопутствующие им. А дальше – хаотическое нагромождение спонтанного, случайного, в том числе и ненужного. Допустим, из этого хаоса можно выкристаллизовать отдельные островки – информацию об искусстве, жизненный опыт. Но ведь остальное-то никогда не используется нами. Отправился человек в командировку, пожил в городе недельку, уехал восвояси, а его память все хранит и хранит пустяковые подробности вроде графина с водой на подоконнике или раздражающего храпа соседа по комнате. Знания, которые необходимы, постепенно затягиваются напластованиями, тускнеют, и извлечь их в нужный момент становится все труднее, а то и невозможно. Да что там говорить, проведите небольшой эксперимент. Спросите у своих знакомых, кто из них помнит школьное доказательство теоремы Пифагора? Результат опроса нетрудно предугадать».
Другими словами, Лавриненко считает, что наша естественная память сама по себе дисгармонична: «Я занялся упражнениями только потому, что хотел доказать себе и окружающим: запоминать можно многое, без ущерба для интеллекта и с толком для себя. Человек просто должен работать над собой, не предаваться праздности. Каждый из нас способен достичь многого».
Итак, Валерий уверен, что любые необыкновенные способности чаще всего есть только результат целенаправленных усилий. Одаренность, индивидуальные черты характера не играют большой роли. «Кроме тех, – замечает Валерий, – о которых я уже говорил: убежденность, что ты должен именно этим заниматься, именно в этом направлении совершенствоваться, и сильная, не дающая поблажек воля. Когда я решил, что мне совершенно ни к чему курить, – бросил. Бесповоротно. Алкоголем и раньше не травился. Когда я тренируюсь и доброхоты мне говорят: остановись, передохни малость, отвлекись чем-нибудь, я отвергаю советы непрошеных жалелыциков».
Сейчас Валерий запоминает 100 знаков за две с половиной минуты, а 200 – за три, делая при этом максимум две-три ошибки. Совершенствует методику запоминания книжного текста: «Ведь раньше, когда письменности еще не существовало, люди складывали и веками хранили в памяти, передавая от поколения к поколению, не только отдельные предания и легенды, но и целые эпосы. Неужели мы сегодня не способны делать то же самое?»
Опыты Лавриненко с запоминанием чисел и цифр доказывают правоту этих слов. Подглядывание, нечистота эксперимента абсолютно исключаются: в первом случае задание воспринималось на слух, во втором – возможности взглянуть на экран не было. Опыты, по-видимому, в очередной – раз доказывают, с какой рациональностью мог бы человек распоряжаться даром, которым наделила его природа. Быстрое чтение и запоминание текста, ускоренное прохождение учебного курса, расширение ассоциативных связей памяти, изучение иностранного языка за минимальное время – перечень возможностей памяти обширен и безграничен. Быть может, в будущем удастся создать методики моментального запоминания движений: пилот быстрее научится летать, балерина – танцевать, музыкант – виртуозно владеть инструментом»1.
И наконец, познакомимся с человеком, чья память недавно признана лучшей в мире. О нем в 1996 году писал корреспондент «Литературной газеты» Михаил Озеров. Это англичанин Доминик О'Брайен, проживающий в графстве Хертфордшир. Корреспондент посетил Доминика и вот что рассказал о нем на страницах газеты: «Учеба давалась Доминику с огромным трудом. Каждый ответ на уроке был кошмаром. Помимо всего прочего, мальчик страдал дислексией и не мог сконцентрироваться на чем-либо. Еле-еле осиливал книгу. Об иностранных языках нечего было и думать, выучить бы родной английский. Единственное, в чем преуспевал, – в занятиях спортом. Короче, школу так и не окончил. «Если бы у меня в тринадцать лет была такая память, как после тридцати! – с горечью восклицает О'Брайен. – Я забывал все: имена, номера телефонов, шутки, дорогу к тому или иному месту. Из головы улетучивались даже события, которые произошли со мной несколько часов назад».
А теперь Доминик за час «впитывает» до трехсот иностранных слов. Через два-три дня легко читает на новом языке.
Чемпионат мира по памяти 1994 года включал несколько соревнований. Одно из них: кто запомнит наибольшее количество китайских слов. Доминик стал победителем: за пятнадцать минут – 152 слова! Сейчас ему не нужны телефонные книжки и дневники: все – в голове. Сразу узнает человека, с которым беседовал несколько лет назад, и называет его фамилию, имена жены и детей. А в поездках по Лондону дает фору опытному таксисту: хотя почти не бывает здесь, может добраться в любой район города кратчайшим маршрутом.
О прежних страхах перед экзаменами говорит с улыбкой. Сегодня спокоен даже в прямом эфире перед многомиллионной аудиторией. Лишь однажды дрогнули у него нервы. Ему предложили выступить по телевидению в Швейцарии. Уже в студии Доминик, по его словам, «совершил фатальный промах». Спросил, сколько будет зрителей. Продюсер ответил, что около сорока миллионов, так как передача транслируется на всю Европу.
О'Брайен должен был запомнить шесть колод. Почти двести карт он перечислил без запинки, а потом назвал двойку бубей. «Ответ неправильный», – объявил судья.
«Я ясно видел перед собой двойку червей, но спутал масть. Почему? Все время думал о том, как много людей смотрит на меня... Я заставил себя полностью сконцентрироваться на выступлении, исправил ошибку и уже не допустил ни одного сбоя. Стрессы и отсутствие должной сконцентрированности – главные враги памяти», – заключает Доминик.
Никакого чуда, по его мнению, не было. Все произошло прозаически и довольно просто. Однажды зимой восемьдесят восьмого года он увидел на голубом экране Крейтона Карвеллу, который, как торжественно объявил ведущий программы, идет на побитие мирового рекорда. Карвелла доставал из колоды карты и клал одну на другую. Потом без запинки повторил их все, запомнив 52 карты за 2 минуты и 59 секунд. Такого в истории еще не было.
О'Брайен только что вернулся из трехнедельной поездки в Хартум. Взяв колоду, он ушел в пустую комнату и стал думать о своем путешествии. С каждой картой связывал что-нибудь. Бубновая королева – жена хозяина суданского клуба, где Доминик играл в гольф, валет пик – швейцар в отеле... Каждой масти он также дал хартумскую «окраску». К примеру, трефы – номер, в котором жил; двойка – ванная комната, тройка – кровать и т. д. Черви – еда, которую О'Брайен заказывал в ресторане. Через два дня он запоминал всю колоду за 26 минут с 11 ошибками. Спустя три месяца любая карта была словно живая: сразу возникало знакомое лицо или событие из его жизни.
«Главное, я почувствовал, насколько изменился мой мозг, – замечает Доминик. – Спортсмен, который регулярно тренируется, умеет великолепно управлять своим телом. Того же самого можно достигнуть, тренируя мозг. Я открыл для себя удивительный мир и начал жить совершенно по-другому».
В Книге рекордов Гиннесса зафиксировано два рекорда О'Брайена: он запомнил колоду карт за 43, 59 секунды, а перечисляя 40 колод (2080 карт!), лишь один раз ошибся.
На предпоследнем чемпионате мира рядом с Домиником оказался тот самый Карвелла, который изменил его судьбу. Когда дошла очередь до карт, О'Брайен стал так быстро сдавать, что секунд через двадцать Карвелла капитулировал.
Сейчас 39-летний рекордсмен известен далеко за пределами Англии. О нем снимают фильмы, делают телепередачи, печатают статьи. И он сам – автор нескольких книг: «Как развить совершенную память», «Как сдавать экзаменй» и др. Это превосходные учебники, переизданные не единожды.
«Я абсолютно уверен, – пишет О'Брайен, – что большинство из нас не только запомнит колоду из 52 карт, но и информацию, которой хватит на целую энциклопедию. Единственное, что мешает нам, – незнание техники и системы, отсутствие навыков по развитию умственных мускулов». Он уверяет, .что «читатель, несомненно, достигнет огромных результатов, если, конечно, потратит время и приложит усилия».
Правда, сам чемпион в основном тратил свое время и усилия весьма своеобразно. Далее Озеров рассказывает о своем посещении дома О'Брайена:
«Поднимаемся на второй этаж. Кабинет заставлен компьютерами.
«В них данные о всех крупнейших казино мира, » – сообщает хозяин.
Он нажимает клавиши – и на экране подробнейшие сведения о казино «Цезарь» в Лас-Вегасе: количество игорных столов, максимальные суммы, которые там выигрывали и проигрывали, правила блэкджека – очко (в разных казино они несколько отличаются друг от друга).
Правда, в это знаменитое заведение Доминик не ходок. Как, впрочем, и во многие другие. Он показывает толстую пачку писем. Каждое послание начинается одинаково: «Извините, но мы . больше не разрешаем Вам посещать нас». Полтора-два часа игры в блэкджек, и менеджер почти всегда просит О'Брайена уйти. Почему? Доминик запоминает каждую карту. Когда колоды подходят к концу (на некоторых столах их четыре, на других – шесть), он, зная, какие карты остались, резко увеличивает ставку и срывает банк.
«Вы не жульничаете, а вам запрещают играть?!» – удивляюсь я.
«Казино – частный клуб, и его единственная цель – максимальный доход. Выгодного клиента они носят на руках: бесплатно кормят и поят, предоставляют в его распоряжение автомобиль, а если он очень азартен и щедр – даже самолет. Если же ты постоянно побеждаешь – тебе укажут на дверь», – отвечает Доминик.
Доминик бывал почти во всех ведущих казино Соединенных Штатов, Западной Европы, Ближнего Востока, Австралии, и туда ему теперь путь заказан.
В общем, не сбылись его грандиозные планы, родившиеся после фильма «Человек дождя». Одного из героев картины играет Дастин Хофман. Этот душевнобольной молодой мужчина с феноменальной памятью легко «очищает» игорные столы в Лас-Вегасе. После этой картины Доминик заложил в свой «мозговой компьютер» свыше ста тысяч вариантов (!) раскладов в очко. Но не учел одного – жестоких порядков казино.
У нас он не был. И ехать не хочет – боится. Наслышан о мафии, об опасностях, которые подстерегают посетителей наших казино.
Россия интересует его в другой связи. Поняв, что стать Ротшильдом за счет игорных домов не удастся, Доминик начал по-иному реализовывать свой талант. Пишет все новые книги, выступает по телевидению, участвует в международных конференциях и семинарах. Кроме того, читает лекции в университетах Англии, Турции, Соединенных Штатов.
«Я мог бы «подключиться» и к России, – замечает он. – Готов в индивидуальном порядке помогать тем, кто хочет развить свою память.
Поздним вечером, уезжая из дома чемпиона мира, думаю о том, как безграничны человеческие возможности и как много мы, оказывается, можем приобрести даже в зрелом возрасте».
Ну а нам простым смертным, нередко помогают в жизни искусственные, так называемые мнемонические приемы запоминания – мнемоника. В Греции была такая богиня памяти – Мнемозина, отсюда и название. Так, фраза «каждый охотник желает знать где сидит фазан» помогает запомнить порядок чередования цветов в спектре по первым буквам слов: красный, оранжевый, желтый и так далее.
Пожалуй, самым чудным ребенком в истории человечества был Кристиан Фредерик Гейнекен. Родился он в Германии, в городе Любеке, в 1721 году. В свои восемь месяцев Кристиан изъяснялся на уровне взрослого образованного человека. В два года ознакомился с Библией, включая Новый и Ветхий Заветы, а к трем мог зачитывать отрывки из Библии наизусть. В этом же возрасте Кристиан стал заниматься историей и географией, освоил латынь и научился читать по-французски. Вскоре весть о необычайном интеллекте чудо-ребенка разлетелась по всей Европе. Услышав про Кристиана, датский король пригласил его во дворец, где малыш с успехом продемонстрировал все свои знания. Несмотря на то что по уровню интеллекта мальчик превосходил многих взрослых людей, у него было очень слабое здоровье. Его маленькие пальчики не могли удержать даже перо, и ему было трудно глотать твердую пищу. В четыре года маленький Кристиан предсказал свою неизбежную смерть. К несчастью, он оказался прав.
Конечно же чудо-коллеги необыкновенного Кристиана регулярно появлялись на свет и в последующие столетия. Читатели, порывшись в своей памяти, наверняка вспомнят подобные случаи. Мы же остановимся лишь на нескольких вундеркиндах нашего века. Вот, например, Иегуди Менухин – один из самых великих скрипачей мира. Когда ему было одиннадцать, музыкальные эксперты провозгласили его самым талантливым скрипачом, который когда-либо появлялся на сцене. Одетый в короткие штанишки и белую рубашку, он исполнил концерт для скрипки Бетховена в сопровождении Нью-Йоркского филармонического оркестра. Естественность и глубина его исполнения потрясла и критиков и публику, даже оркестранты не могли сдержать слезы! Сын учительницы и фермера, Менухин добился мировой славы, исполняя сложные музыкальные пассажи почти без репетиций. Его учителя были немало удивлены легкостью и чистотой игры юного скрипача. Они предпочитали не вмешиваться, чтобы не нарушить уникальность его исполнения.
В четыре года Менухин уже исполнял классические произведения. Когда ему исполнилось семь, состоялась его презентация в сопровождении Сан-Францисского симфонического оркестра. Гениальность ребенка не ограничивалась игрой на сцене: мальчик читал классиков – Данте, Декарта – на итальянском и французском языках. И в наше время Иегуди Менухин остается одним из самых великих скрипачей мира. По сравнению с другими одаренными детьми он рос и развивался как обыкновенный мальчик и был счастлив в жизни. Некоторые музыкальные критики, правда, утверждают, что с возрастом Менухин утратил ту чистоту исполнения, которая придавала особую красоту его игре, когда он был чудо-ребенком.
Малыш из Кореи Ким стал всемирным гением вскоре после своего рождения в марте 1963 года. Он появился на свет в семье двух университетских преподавателей, которые родились в один и тот же час одного и того же года. Ким мог проводить интегральные вычисления в уме уже в возрасте четырех лет и знал четыре языка еще до того, как пошел в школу. Его коэффициент интеллекта (IQ) достигал 210. До появления Кима на свет предполагалось, что ни у кого не может быть IQ выше 200.
Время от времени газеты сообщают о детях и подростках, завершивших среднее и даже высшее образование задолго до положенного срока. Так, еще в далеком 1834 году завершил свое среднее образование будущий великий английский ученый Уильям Томсон, за научные заслуги получивший титул лорда Кельвина. Тогда ему было только десять лет. А в наши дни, как недавно сообщил журналист Николай Сухотский, одной из наиболее заметных фигур Индии стал 9-летний Тахагат Автар Тулси – возможно, самый юный в мире обладатель аттестата зрелости.
«Начало жизненного пути индийского вундеркинда, – пишет Н. Сухотский, – столь необычно, сколь и многообещающе. Пока его сверстники дружно посещали детские сады, Тахагат в возрасте трех с половиной лет был принят сразу в третий класс средней школы, где, словно играючи, стал взбираться по лестнице знаний. «Надо отметить, – вспоминает отец мальчика Нараян Просад в беседе с корреспондентом газеты «Индиан экспресс», – учеба давалась ему удивительно легко. Все шло настолько хорошо, что уже через год нам пришлось определить сына в шестой класс».
Но для не по годам пытливого ума даже спрессованной школьной программы оказалось явно недостаточно. Еще не имея понятия о такой науке, как сейсмология, Тахагат изобрел собственную систему предсказаний землетрясений, которой уже заинтересовались индийские ученые. Ее главная идея в том, что за 14 – 15 дней до землетрясения в этом месте фиксируются электромагнитные излучения. Стоит только зафиксировать их (как это способны делать некоторые животные и птицы, при первых сигналах тревоги покидающие опасную зону), и можно точно определить эпицентр и параметры подземной бури.
Делясь с журналистом своими мечтами о будущем, Тахагат говорит, что будет учиться дальше, «чтобы стать настоящим ученым и открыть тайну происхождения космоса и его энергии». В планах же на ближайший год у него значатся... защита диссертации на соискание ученой степени по физике! Такими темпами, – заключает Н. Сухотский, – индийский вундеркинд и впрямь достигнет космических высот»!.
В отдельных случаях определенные чудо-способности у детей и подростков проявляются в виде кратковременной вспышки. О примере ярко вспыхнувших шахматных способностей подростка недавно рассказала аргентинская газета «Кроника». Орландо Хименес де Алмейда, 12-летний школьник из аргентинского городка Тостадо, всегда мечтал стать знаменитым шахматистом. Однако как он ни старался, но в шахматы играл очень слабо. Никто из юных шахматистов школы, где учился Орландо, не принимал его всерьез. Он сам признавался, что «смотрит на шахматную доску и ничего не видит», то есть не в состоянии предвидеть события хотя бы на два хода вперед.
Как-то по радио было передано сообщение о том, что вулкан Льюльяльяко, на границе между Чили и Аргентиной, начал подавать признаки жизни. В эту ночь Орландо спал беспокойно. Ему грезился X. Р. Капабланка, который с ним разговаривал. Советовал не робеть, больше уделять времени шахматам. Утром, это было в воскресенье, Орландо объявил родителям, что пойдет немного погулять. Сам же направился в городской шахматный клуб. Там за шахматными досками сражалось несколько пар местных любителей.
Орландо подошел к столику, за которым сидел мастер спорта Хесус Касадо. И совершенно неожиданно предложил маэстро сыграть с ним партию. Сорокалетний Касадо посчитал это просто неудачной шуткой юнца. Но Орландо настаивал, и Касадо согласился, чтобы просто от него отвязаться. И тут игра приняла для Касадо совершенно неожиданный оборот. К немалому своему изумлению, маэстро уже на 23-м ходу понял, что через два хода получит неминуемый мат. Мастер был уверен – это просто нелепая случайность. И поэтому он предложил Орландо сыграть еще партию. Эта партия оказалась для Касадо просто разгромной: уже на 11-м ходу он почувствовал – дальше сражаться бессмысленно.
Расстроенный, он подозвал своего приятеля, сильного шахматиста Энрико де Валеро. Предложил тому помериться силами «с этим малышом». Де Валеро снисходительно согласился и начал играть довольно небрежно, разговаривая с Касадо и заглядывая в газету. За что и поплатился: через минуту партия им была проиграна вчистую. Темпераментный де Валеро почувствовал себя уязвленным. И вновь сел за шахматную доску. Теперь он играл предельно внимательно, но вскоре опять сдал партию.
Постепенно вокруг собралась порядочная толпа шахматных любителей. Один за другим взрослые дяди садились за доску напротив Орландо и вскоре получали мат.
В понедельник на школьных переменах Орландо легко обыграл всех своих товарищей. Потрясенные учителя решили в ближайшую субботу организовать в школе сеанс одновременной игры: один Орландо будет играть против всех остальных. На сеанс, помимо школьников, пришли несколько членов шахматного клуба. Игра шла под открытым небом. Орландо играл сразу против 17 партнеров. Все сразу отметили: решения мальчика – неординарны и совершенно неожиданны. За 30 минут все его 17 противников были повержены.
Вечером по радио и телевидению передали сообщение: вулкан стал еще более активен. Толчки участились, хотя опасности пока нет. Вечером Орландо пригласили в городской шахматный клуб. На этот раз его противниками были девять лучших членов клуба, из которых четверо – мастера. Орландо провел сеанс одновременной игры и всего за 42 минуты обыграл всех.
Вот фрагмент подготовленного Корнеем Арсеньевым редакционного отчета тех дней: «Посреди небольшого, свободного от зрителей пятачка стоит черный матерчатый экран. В первых рядах – самые придирчивые зрители. Лавриненко спокойно объясняет: «Сейчас, один за другим, по очереди, со своих мест должны подняться двадцать пять человек. Каждый называет двузначное число. Я запоминаю число и внешность человека, назвавшего его. В это время позади меня за экраном будут устанавливать картонки с изображенными на них числами. Пожалуйста... Начинаем». Зрители предлагают: 18, 99, 77, 71, 38, 14, 02, 52, 13... Валерий внимательно всматривается в каждого. Взгляд его напряжен, впечатление такое, что он как бы составляет «опись» внешних примет человека.
Наконец процедура закончена, черный экран заполнен. Числа расположились на нем в виде таблицы – пять рядов по пять в каждом ряду. Таблица нужна, чтобы следить за правильностью ответов экспериментатора. Валерий смотрит в зал и находит какого-то человека. «Ваше число 77, оно находится в первом ряду, третье...» Поднимает следующего, потом еще и еще. В какой-то момент кажется, что в «запоминающей системе» неполадка – Лавриненко долго думает, волнуется. Внезапно лицо его покрывается потом. Но опасный участок пройден, и снова с удивительной легкостью Валерий вспоминает числа и их «авторов».
...Память. Где границы возможного? Сколько способен запомнить человек и как он оперирует знанием? Умеем ли мы фиксировать увиденное, услышанное, вычитанное? Вопросы невольно возникают по ходу эксперимента... Однако Лавриненко продолжает опыт.
«Теперь пусть несколько человек подойдут к экрану и прикрепят к нему картонки с нарисованными на них цифрами. Всего их должно быть сто. Как только «работа» закончится, я повернусь и в течение двух с половиной минут буду смотреть на экран. Засеките, пожалуйста, время. После этого, отвернувшись от экрана, я попытаюсь назвать то, что на нем отображено...»
В зале тишина, нарушаемая легким шепотом. Запомнит или не запомнит? Многие не могут понять – трудно это в действительности или нет? Конечно, если Валерий человек необыкновенный, способный, то ему все легко. Но как бы в опровержение этой мысли Лавриненко заявил, что все демонстрируемое им абсолютно просто и доступно любому человеку...
...Посмотрев на экран, Лавриненко отвернулся и через несколько секунд начал диктовать цифры, ряд за рядом: 7, 8, 0, 7, 3, 4, 3, 2... Снова лицо покрылось потом, чувствовалось, что в мозгу идет бурная, напряженная работа. 5, 3, 3, 2, 1, 0, 4... Он называл цифры, беспокоясь, не ошибся ли. Пока все шло гладко. Впрочем, так оно было и далее.
Но как все это начиналось? По словам Лавриненко, когда ему было 17 лет, он прочитал статью Вольфа Мессинга, в которой говорилось, что любую «обыкновенную» память можно натренировать до совершенных пределов. «Я, – рассказал Валерий в редакции, – приступил к тренировкам на запоминание цифр. Я знал, что каждому виду запоминания свойственна своя метода. Понял и другое, может быть, самое главное: в этой работе необходима прежде всего одержимость, убежденность в том, что именно это ты должен сделать – и никаких гвоздей! Когда человек уверен, когда он не сомневается в собственных силах – здесь прямой путь к успеху. И второе. У тебя должна быть настоящая воля. Поэтому все намеченное, если даже обстоятельства и изменились, обязательно выполнять, доводить до конца. Приступив к тренировкам, я вскоре почувствовал необыкновенный подъем духа, ощутил ни с чем не сравнимую радость «самоконтроля» – мне не надо было заставлять себя делать то или иное, я делал только то, что заранее наметил, я забыл само слово «не хочется»... Все свободное от основной работы время (был я тогда наладчиком) «истязал» я себя упражнениями. «Истязал» – в смысле пока не наступала усталость, иначе ничего не добьешься. Успех пришел достаточно быстро. Через несколько месяцев я уже мог запоминать двадцать двузначных чисел и их владельцев. Правда, частенько ошибался. А потом словно стреножили – ни шагу вперед. Впрочем, это и закономерно. Любое дело лишь поначалу движется ходко, а по мере того как ставятся все более трудные цели, начинает буксовать. Такая же картина и в спорте... Кажется, ну все, выдохся, вот твой «потолок», однако, упорно тренируясь с возрастающей нагрузкой, медленно, но верно осознаешь – до предела ой как далеко!»
В рассказе Лавриненко кое-что настораживает: «Прежде всего: для развития специальной памяти нужна специальная тренировка. Не грозит ли это некоторой однобокостью, дисгармоничностью в интеллекте человека?» – спросили мы. Валерий считает, что сама постановка вопроса неверна: «Давайте разберемся в своей памяти. Основной, самый главный массив – профессиональные знания сведения, близкие к профессиональным, сопутствующие им. А дальше – хаотическое нагромождение спонтанного, случайного, в том числе и ненужного. Допустим, из этого хаоса можно выкристаллизовать отдельные островки – информацию об искусстве, жизненный опыт. Но ведь остальное-то никогда не используется нами. Отправился человек в командировку, пожил в городе недельку, уехал восвояси, а его память все хранит и хранит пустяковые подробности вроде графина с водой на подоконнике или раздражающего храпа соседа по комнате. Знания, которые необходимы, постепенно затягиваются напластованиями, тускнеют, и извлечь их в нужный момент становится все труднее, а то и невозможно. Да что там говорить, проведите небольшой эксперимент. Спросите у своих знакомых, кто из них помнит школьное доказательство теоремы Пифагора? Результат опроса нетрудно предугадать».
Другими словами, Лавриненко считает, что наша естественная память сама по себе дисгармонична: «Я занялся упражнениями только потому, что хотел доказать себе и окружающим: запоминать можно многое, без ущерба для интеллекта и с толком для себя. Человек просто должен работать над собой, не предаваться праздности. Каждый из нас способен достичь многого».
Итак, Валерий уверен, что любые необыкновенные способности чаще всего есть только результат целенаправленных усилий. Одаренность, индивидуальные черты характера не играют большой роли. «Кроме тех, – замечает Валерий, – о которых я уже говорил: убежденность, что ты должен именно этим заниматься, именно в этом направлении совершенствоваться, и сильная, не дающая поблажек воля. Когда я решил, что мне совершенно ни к чему курить, – бросил. Бесповоротно. Алкоголем и раньше не травился. Когда я тренируюсь и доброхоты мне говорят: остановись, передохни малость, отвлекись чем-нибудь, я отвергаю советы непрошеных жалелыциков».
Сейчас Валерий запоминает 100 знаков за две с половиной минуты, а 200 – за три, делая при этом максимум две-три ошибки. Совершенствует методику запоминания книжного текста: «Ведь раньше, когда письменности еще не существовало, люди складывали и веками хранили в памяти, передавая от поколения к поколению, не только отдельные предания и легенды, но и целые эпосы. Неужели мы сегодня не способны делать то же самое?»
Опыты Лавриненко с запоминанием чисел и цифр доказывают правоту этих слов. Подглядывание, нечистота эксперимента абсолютно исключаются: в первом случае задание воспринималось на слух, во втором – возможности взглянуть на экран не было. Опыты, по-видимому, в очередной – раз доказывают, с какой рациональностью мог бы человек распоряжаться даром, которым наделила его природа. Быстрое чтение и запоминание текста, ускоренное прохождение учебного курса, расширение ассоциативных связей памяти, изучение иностранного языка за минимальное время – перечень возможностей памяти обширен и безграничен. Быть может, в будущем удастся создать методики моментального запоминания движений: пилот быстрее научится летать, балерина – танцевать, музыкант – виртуозно владеть инструментом»1.
И наконец, познакомимся с человеком, чья память недавно признана лучшей в мире. О нем в 1996 году писал корреспондент «Литературной газеты» Михаил Озеров. Это англичанин Доминик О'Брайен, проживающий в графстве Хертфордшир. Корреспондент посетил Доминика и вот что рассказал о нем на страницах газеты: «Учеба давалась Доминику с огромным трудом. Каждый ответ на уроке был кошмаром. Помимо всего прочего, мальчик страдал дислексией и не мог сконцентрироваться на чем-либо. Еле-еле осиливал книгу. Об иностранных языках нечего было и думать, выучить бы родной английский. Единственное, в чем преуспевал, – в занятиях спортом. Короче, школу так и не окончил. «Если бы у меня в тринадцать лет была такая память, как после тридцати! – с горечью восклицает О'Брайен. – Я забывал все: имена, номера телефонов, шутки, дорогу к тому или иному месту. Из головы улетучивались даже события, которые произошли со мной несколько часов назад».
А теперь Доминик за час «впитывает» до трехсот иностранных слов. Через два-три дня легко читает на новом языке.
Чемпионат мира по памяти 1994 года включал несколько соревнований. Одно из них: кто запомнит наибольшее количество китайских слов. Доминик стал победителем: за пятнадцать минут – 152 слова! Сейчас ему не нужны телефонные книжки и дневники: все – в голове. Сразу узнает человека, с которым беседовал несколько лет назад, и называет его фамилию, имена жены и детей. А в поездках по Лондону дает фору опытному таксисту: хотя почти не бывает здесь, может добраться в любой район города кратчайшим маршрутом.
О прежних страхах перед экзаменами говорит с улыбкой. Сегодня спокоен даже в прямом эфире перед многомиллионной аудиторией. Лишь однажды дрогнули у него нервы. Ему предложили выступить по телевидению в Швейцарии. Уже в студии Доминик, по его словам, «совершил фатальный промах». Спросил, сколько будет зрителей. Продюсер ответил, что около сорока миллионов, так как передача транслируется на всю Европу.
О'Брайен должен был запомнить шесть колод. Почти двести карт он перечислил без запинки, а потом назвал двойку бубей. «Ответ неправильный», – объявил судья.
«Я ясно видел перед собой двойку червей, но спутал масть. Почему? Все время думал о том, как много людей смотрит на меня... Я заставил себя полностью сконцентрироваться на выступлении, исправил ошибку и уже не допустил ни одного сбоя. Стрессы и отсутствие должной сконцентрированности – главные враги памяти», – заключает Доминик.
Никакого чуда, по его мнению, не было. Все произошло прозаически и довольно просто. Однажды зимой восемьдесят восьмого года он увидел на голубом экране Крейтона Карвеллу, который, как торжественно объявил ведущий программы, идет на побитие мирового рекорда. Карвелла доставал из колоды карты и клал одну на другую. Потом без запинки повторил их все, запомнив 52 карты за 2 минуты и 59 секунд. Такого в истории еще не было.
О'Брайен только что вернулся из трехнедельной поездки в Хартум. Взяв колоду, он ушел в пустую комнату и стал думать о своем путешествии. С каждой картой связывал что-нибудь. Бубновая королева – жена хозяина суданского клуба, где Доминик играл в гольф, валет пик – швейцар в отеле... Каждой масти он также дал хартумскую «окраску». К примеру, трефы – номер, в котором жил; двойка – ванная комната, тройка – кровать и т. д. Черви – еда, которую О'Брайен заказывал в ресторане. Через два дня он запоминал всю колоду за 26 минут с 11 ошибками. Спустя три месяца любая карта была словно живая: сразу возникало знакомое лицо или событие из его жизни.
«Главное, я почувствовал, насколько изменился мой мозг, – замечает Доминик. – Спортсмен, который регулярно тренируется, умеет великолепно управлять своим телом. Того же самого можно достигнуть, тренируя мозг. Я открыл для себя удивительный мир и начал жить совершенно по-другому».
В Книге рекордов Гиннесса зафиксировано два рекорда О'Брайена: он запомнил колоду карт за 43, 59 секунды, а перечисляя 40 колод (2080 карт!), лишь один раз ошибся.
На предпоследнем чемпионате мира рядом с Домиником оказался тот самый Карвелла, который изменил его судьбу. Когда дошла очередь до карт, О'Брайен стал так быстро сдавать, что секунд через двадцать Карвелла капитулировал.
Сейчас 39-летний рекордсмен известен далеко за пределами Англии. О нем снимают фильмы, делают телепередачи, печатают статьи. И он сам – автор нескольких книг: «Как развить совершенную память», «Как сдавать экзаменй» и др. Это превосходные учебники, переизданные не единожды.
«Я абсолютно уверен, – пишет О'Брайен, – что большинство из нас не только запомнит колоду из 52 карт, но и информацию, которой хватит на целую энциклопедию. Единственное, что мешает нам, – незнание техники и системы, отсутствие навыков по развитию умственных мускулов». Он уверяет, .что «читатель, несомненно, достигнет огромных результатов, если, конечно, потратит время и приложит усилия».
Правда, сам чемпион в основном тратил свое время и усилия весьма своеобразно. Далее Озеров рассказывает о своем посещении дома О'Брайена:
«Поднимаемся на второй этаж. Кабинет заставлен компьютерами.
«В них данные о всех крупнейших казино мира, » – сообщает хозяин.
Он нажимает клавиши – и на экране подробнейшие сведения о казино «Цезарь» в Лас-Вегасе: количество игорных столов, максимальные суммы, которые там выигрывали и проигрывали, правила блэкджека – очко (в разных казино они несколько отличаются друг от друга).
Правда, в это знаменитое заведение Доминик не ходок. Как, впрочем, и во многие другие. Он показывает толстую пачку писем. Каждое послание начинается одинаково: «Извините, но мы . больше не разрешаем Вам посещать нас». Полтора-два часа игры в блэкджек, и менеджер почти всегда просит О'Брайена уйти. Почему? Доминик запоминает каждую карту. Когда колоды подходят к концу (на некоторых столах их четыре, на других – шесть), он, зная, какие карты остались, резко увеличивает ставку и срывает банк.
«Вы не жульничаете, а вам запрещают играть?!» – удивляюсь я.
«Казино – частный клуб, и его единственная цель – максимальный доход. Выгодного клиента они носят на руках: бесплатно кормят и поят, предоставляют в его распоряжение автомобиль, а если он очень азартен и щедр – даже самолет. Если же ты постоянно побеждаешь – тебе укажут на дверь», – отвечает Доминик.
Доминик бывал почти во всех ведущих казино Соединенных Штатов, Западной Европы, Ближнего Востока, Австралии, и туда ему теперь путь заказан.
В общем, не сбылись его грандиозные планы, родившиеся после фильма «Человек дождя». Одного из героев картины играет Дастин Хофман. Этот душевнобольной молодой мужчина с феноменальной памятью легко «очищает» игорные столы в Лас-Вегасе. После этой картины Доминик заложил в свой «мозговой компьютер» свыше ста тысяч вариантов (!) раскладов в очко. Но не учел одного – жестоких порядков казино.
У нас он не был. И ехать не хочет – боится. Наслышан о мафии, об опасностях, которые подстерегают посетителей наших казино.
Россия интересует его в другой связи. Поняв, что стать Ротшильдом за счет игорных домов не удастся, Доминик начал по-иному реализовывать свой талант. Пишет все новые книги, выступает по телевидению, участвует в международных конференциях и семинарах. Кроме того, читает лекции в университетах Англии, Турции, Соединенных Штатов.
«Я мог бы «подключиться» и к России, – замечает он. – Готов в индивидуальном порядке помогать тем, кто хочет развить свою память.
Поздним вечером, уезжая из дома чемпиона мира, думаю о том, как безграничны человеческие возможности и как много мы, оказывается, можем приобрести даже в зрелом возрасте».
Ну а нам простым смертным, нередко помогают в жизни искусственные, так называемые мнемонические приемы запоминания – мнемоника. В Греции была такая богиня памяти – Мнемозина, отсюда и название. Так, фраза «каждый охотник желает знать где сидит фазан» помогает запомнить порядок чередования цветов в спектре по первым буквам слов: красный, оранжевый, желтый и так далее.
Вундеркинды
Читатель, несомненно, заметил, что у многих героев предыдущих разделов чудо-способности проявлялись с детского возраста. Таких уникумов называют вундеркиндами, то есть чудо-детьми.Пожалуй, самым чудным ребенком в истории человечества был Кристиан Фредерик Гейнекен. Родился он в Германии, в городе Любеке, в 1721 году. В свои восемь месяцев Кристиан изъяснялся на уровне взрослого образованного человека. В два года ознакомился с Библией, включая Новый и Ветхий Заветы, а к трем мог зачитывать отрывки из Библии наизусть. В этом же возрасте Кристиан стал заниматься историей и географией, освоил латынь и научился читать по-французски. Вскоре весть о необычайном интеллекте чудо-ребенка разлетелась по всей Европе. Услышав про Кристиана, датский король пригласил его во дворец, где малыш с успехом продемонстрировал все свои знания. Несмотря на то что по уровню интеллекта мальчик превосходил многих взрослых людей, у него было очень слабое здоровье. Его маленькие пальчики не могли удержать даже перо, и ему было трудно глотать твердую пищу. В четыре года маленький Кристиан предсказал свою неизбежную смерть. К несчастью, он оказался прав.
Конечно же чудо-коллеги необыкновенного Кристиана регулярно появлялись на свет и в последующие столетия. Читатели, порывшись в своей памяти, наверняка вспомнят подобные случаи. Мы же остановимся лишь на нескольких вундеркиндах нашего века. Вот, например, Иегуди Менухин – один из самых великих скрипачей мира. Когда ему было одиннадцать, музыкальные эксперты провозгласили его самым талантливым скрипачом, который когда-либо появлялся на сцене. Одетый в короткие штанишки и белую рубашку, он исполнил концерт для скрипки Бетховена в сопровождении Нью-Йоркского филармонического оркестра. Естественность и глубина его исполнения потрясла и критиков и публику, даже оркестранты не могли сдержать слезы! Сын учительницы и фермера, Менухин добился мировой славы, исполняя сложные музыкальные пассажи почти без репетиций. Его учителя были немало удивлены легкостью и чистотой игры юного скрипача. Они предпочитали не вмешиваться, чтобы не нарушить уникальность его исполнения.
В четыре года Менухин уже исполнял классические произведения. Когда ему исполнилось семь, состоялась его презентация в сопровождении Сан-Францисского симфонического оркестра. Гениальность ребенка не ограничивалась игрой на сцене: мальчик читал классиков – Данте, Декарта – на итальянском и французском языках. И в наше время Иегуди Менухин остается одним из самых великих скрипачей мира. По сравнению с другими одаренными детьми он рос и развивался как обыкновенный мальчик и был счастлив в жизни. Некоторые музыкальные критики, правда, утверждают, что с возрастом Менухин утратил ту чистоту исполнения, которая придавала особую красоту его игре, когда он был чудо-ребенком.
Малыш из Кореи Ким стал всемирным гением вскоре после своего рождения в марте 1963 года. Он появился на свет в семье двух университетских преподавателей, которые родились в один и тот же час одного и того же года. Ким мог проводить интегральные вычисления в уме уже в возрасте четырех лет и знал четыре языка еще до того, как пошел в школу. Его коэффициент интеллекта (IQ) достигал 210. До появления Кима на свет предполагалось, что ни у кого не может быть IQ выше 200.
Время от времени газеты сообщают о детях и подростках, завершивших среднее и даже высшее образование задолго до положенного срока. Так, еще в далеком 1834 году завершил свое среднее образование будущий великий английский ученый Уильям Томсон, за научные заслуги получивший титул лорда Кельвина. Тогда ему было только десять лет. А в наши дни, как недавно сообщил журналист Николай Сухотский, одной из наиболее заметных фигур Индии стал 9-летний Тахагат Автар Тулси – возможно, самый юный в мире обладатель аттестата зрелости.
«Начало жизненного пути индийского вундеркинда, – пишет Н. Сухотский, – столь необычно, сколь и многообещающе. Пока его сверстники дружно посещали детские сады, Тахагат в возрасте трех с половиной лет был принят сразу в третий класс средней школы, где, словно играючи, стал взбираться по лестнице знаний. «Надо отметить, – вспоминает отец мальчика Нараян Просад в беседе с корреспондентом газеты «Индиан экспресс», – учеба давалась ему удивительно легко. Все шло настолько хорошо, что уже через год нам пришлось определить сына в шестой класс».
Но для не по годам пытливого ума даже спрессованной школьной программы оказалось явно недостаточно. Еще не имея понятия о такой науке, как сейсмология, Тахагат изобрел собственную систему предсказаний землетрясений, которой уже заинтересовались индийские ученые. Ее главная идея в том, что за 14 – 15 дней до землетрясения в этом месте фиксируются электромагнитные излучения. Стоит только зафиксировать их (как это способны делать некоторые животные и птицы, при первых сигналах тревоги покидающие опасную зону), и можно точно определить эпицентр и параметры подземной бури.
Делясь с журналистом своими мечтами о будущем, Тахагат говорит, что будет учиться дальше, «чтобы стать настоящим ученым и открыть тайну происхождения космоса и его энергии». В планах же на ближайший год у него значатся... защита диссертации на соискание ученой степени по физике! Такими темпами, – заключает Н. Сухотский, – индийский вундеркинд и впрямь достигнет космических высот»!.
В отдельных случаях определенные чудо-способности у детей и подростков проявляются в виде кратковременной вспышки. О примере ярко вспыхнувших шахматных способностей подростка недавно рассказала аргентинская газета «Кроника». Орландо Хименес де Алмейда, 12-летний школьник из аргентинского городка Тостадо, всегда мечтал стать знаменитым шахматистом. Однако как он ни старался, но в шахматы играл очень слабо. Никто из юных шахматистов школы, где учился Орландо, не принимал его всерьез. Он сам признавался, что «смотрит на шахматную доску и ничего не видит», то есть не в состоянии предвидеть события хотя бы на два хода вперед.
Как-то по радио было передано сообщение о том, что вулкан Льюльяльяко, на границе между Чили и Аргентиной, начал подавать признаки жизни. В эту ночь Орландо спал беспокойно. Ему грезился X. Р. Капабланка, который с ним разговаривал. Советовал не робеть, больше уделять времени шахматам. Утром, это было в воскресенье, Орландо объявил родителям, что пойдет немного погулять. Сам же направился в городской шахматный клуб. Там за шахматными досками сражалось несколько пар местных любителей.
Орландо подошел к столику, за которым сидел мастер спорта Хесус Касадо. И совершенно неожиданно предложил маэстро сыграть с ним партию. Сорокалетний Касадо посчитал это просто неудачной шуткой юнца. Но Орландо настаивал, и Касадо согласился, чтобы просто от него отвязаться. И тут игра приняла для Касадо совершенно неожиданный оборот. К немалому своему изумлению, маэстро уже на 23-м ходу понял, что через два хода получит неминуемый мат. Мастер был уверен – это просто нелепая случайность. И поэтому он предложил Орландо сыграть еще партию. Эта партия оказалась для Касадо просто разгромной: уже на 11-м ходу он почувствовал – дальше сражаться бессмысленно.
Расстроенный, он подозвал своего приятеля, сильного шахматиста Энрико де Валеро. Предложил тому помериться силами «с этим малышом». Де Валеро снисходительно согласился и начал играть довольно небрежно, разговаривая с Касадо и заглядывая в газету. За что и поплатился: через минуту партия им была проиграна вчистую. Темпераментный де Валеро почувствовал себя уязвленным. И вновь сел за шахматную доску. Теперь он играл предельно внимательно, но вскоре опять сдал партию.
Постепенно вокруг собралась порядочная толпа шахматных любителей. Один за другим взрослые дяди садились за доску напротив Орландо и вскоре получали мат.
В понедельник на школьных переменах Орландо легко обыграл всех своих товарищей. Потрясенные учителя решили в ближайшую субботу организовать в школе сеанс одновременной игры: один Орландо будет играть против всех остальных. На сеанс, помимо школьников, пришли несколько членов шахматного клуба. Игра шла под открытым небом. Орландо играл сразу против 17 партнеров. Все сразу отметили: решения мальчика – неординарны и совершенно неожиданны. За 30 минут все его 17 противников были повержены.
Вечером по радио и телевидению передали сообщение: вулкан стал еще более активен. Толчки участились, хотя опасности пока нет. Вечером Орландо пригласили в городской шахматный клуб. На этот раз его противниками были девять лучших членов клуба, из которых четверо – мастера. Орландо провел сеанс одновременной игры и всего за 42 минуты обыграл всех.