Страница:
Лишь опытный пожарный знает, что удержать даже маленького ребенка, падающего с высоты, практически невозможно. Если бы на месте Юрия был кто-то иной, трагедии бы не миновать. А Николаев – парень прямо-таки богатырского сложения: под два метра ростом, весом почти в сто килограммов. По-крестьянски крепко сбитый. Словом, силой не обижен. Что и говорить, повезло малышке, ведь и она отделалась лишь впечатлениями от полета. Возможно, – завершает О. Незванова свой рассказ, – когда-нибудь девочка будет с благодарностью вспоминать того, кого и в лицо-то не запомнила. Ну а Юрий Николаев привезет домой, в родной Саранск, короткую историю из своей армейской жизни».
Историю, добавим от себя, цена которой – спасенная жизнь ребенка.
Теперь обратимся к жутким рассказам об оставшихся в живых повешенных. Не зря же существует поговорка «везет как утопленнику», а вот выражение «везет как повешенному» отсутствует. А ведь некоторым из повешенных невероятно везет – их, при всем старании палачей, так и не удается повесить! Три поистине удивительных случая несостоявшихся повешений раскопал все тот же Френк Эдварде. Ему слово.
«Кто-то украл небольшой письменный стол, в котором лежала сумка с золотыми и серебряными монетами. Шел 1803 год. Убыток от кражи не превышал и двухсот долларов, но вор или воры сурово обошлись с подвернувшимся на беду констеблем, и тот скончался от ран.
Полиция города Сиднея стала разыскивать шайку преступников, и, когда подвернулся некий Джозеф Самуэльс, человек с плохой репутацией, у которого в карманах нашли несколько исчезнувших монет, ему тут же пришили дело об убийстве констебля.
Не помогло парню и то, что он представил нескольких свидетелей, подтвердивших, что Самуэльс выиграл монеты в одном из игровых притонов. Более того, нашлось множество других свидетелей, утверждавших, что он был пьян в момент кражи и находился на расстоянии нескольких миль от места преступления. И все же Джозефа Самуэльса вынудили признаться в соучастии в грабеже, и суд тут же обвинил его в убийстве на основании косвенных улик. Короче, он сам сунул шею в петлю. Самуэльс был приговорен к смертной казни через повешение. Казнь была назначена на сентябрь 1803 года.
Реальный убийца, Айзек Симмондс, все еще находился под следствием, поскольку полиции не удавалось вытянуть из него какие-либо признания. Перед лицом мрачной перспективы его сдержанность можно было понять. Чтобы заставить его заговорить, начальник полиции прибегнул к уловке, распорядившись доставить Симмондса к месту казни.
Утром в день казни Самуэльс, стоя на повозке рядом с виселицей, произнес небольшую речь. Он повторил свое признание в соучастии в грабеже, но отрицал причастность к убийству констебля. На самом же деле, сказал Самуэльс спокойно и без горечи, настоящий убийца находится в толпе. Он доставлен сюда под охраной полиции посмотреть на казнь за преступление, которое совершил не он, Самуэльс, а Айзек Симмондс.,
При упоминании своего имени Симмондс принялся кричать, пытаясь заглушить слова человека в смертной повозке. Но Самуэльс продолжал рассказывать о том, что произошло, затягивая узел подозрений вокруг шеи орущего и раскрасневшегося Симмондса.
Когда Самуэльс начал свой рассказ, стража уже накинула петлю ему на шею. По мере того как он говорил, по толпе прошел сначала легкий шумок, вскоре переросший в ропот и в конце концов превратившийся в рев с требованием освободить Самуэльса и судить Симмондса.
Зрители подались вперед, по-видимому стремясь освободить обреченного, но стражник хлестнул лошадей, и повозка выскочила из-под ног Самуэльса. Он поболтался в петле с секунду, но тут веревка лопнула, и Самуэльс упал на землю лицом вниз.
Стража построилась в каре, чтобы сдержать толпу, в то время как палач готовил новую веревку. Самуэльса, в полуобмороке после первого страшного испытания, опять поместили в повозку, на этот раз он сидел на бочке, поскольку стоять уже не мог. Начальник полиции снова дал знак, и повозка вновь вырвалась из-под ног несчастного. Толпа с ужасом наблюдала за происходящим: веревка стала расплетаться прядь за прядью до тех пор, пока ноги Самуэльса не коснулись земли и он получил достаточную опору, чтобы не задохнуться.
Толпа заревела:
«Обрежьте веревку! Обрежьте веревку! Это воля Господа!»
Но начальник полиции не пожелал путать плохую работу с Божьим промыслом. Он приказал солдатам надеть новую веревку на шею Самуэльса, и приговоренный в третий раз полетел вниз. На этот раз веревка лопнула у него над головой.
Солдат ослабил петлю, чтобы дать Самуэльсу отдышаться, если тот еще в состоянии был это сделать. Встревоженный начальник полиции вскочил на коня и во весь дух помчался к губернатору доложить о невероятных событиях, разыгравшихся во время казни. Губернатор тут же отдал приказ о помиловании, но потребовалось еще некоторое время, прежде чем до Самуэльса дошло, что происходит вокруг. По словам очевидцев, «он был растерян и немного помешался, поскольку сначала не понимал, что получил прощение».
После того как главный герой этой уникальной драмы был уведен со сцены, подозрительный начальник полиции принялся осматривать веревки, которые сыграли такую удивительную роль в этом деле. Не попортили ли их заранее? Нет, с веревками было все в порядке. Последняя, оборвавшаяся, словно бечевка, была совершенно новой и выдержала многократные испытания на разрыв с падающим грузом весом около 180 килограммов. Даже тогда, когда порвались две пряди, последняя продолжала удерживать полный вес. И все-таки веревка порвалась, как только Самуэльс задергался в петле.
Согласно записи по данному делу, Айзек Симмондс был позднее осужден и повешен за убийство констебля.
Что можно добавить о Джозефе Самуэльсе, трижды повешенном за одно утро и при этом оставшемся в живых?
К сожалению, Самуэльс снова связался с дружками, занимавшимися сомнительными делами. Воровство, пьянство, поножовщина – такова его дальнейшая «деятельность». Он снова оказался в тюрьме, где ему дали понять, что по нему уже плачет новая, более крепкая веревка, поскольку он давно стал отпетым негодяем.
По последним дощедшим до нас слухам, завершает журналист эту историю, Самуэльсу удалось перехитрить собственную участь: он подбил группу заключенных на побег. Украв лодку, они все вместе скрылись из Ньюкасла. Самуэльс пережил три похода на виселицу. Он слишком часто испытывал свою судьбу. Чем он кончил – неизвестно, поскольку ни о нем, ни о его приятелях никто больше ничего не слышал.
Джозеф Самуэльс был не единственный, кому удалось перехитрить веревку. Когда Джону Ли предъявили обвинение в зверском убийстве старой женщины, суд приговорил его к смертной казни через повешение, которая должна была состояться в Экзетере (Англия).
Хмурым, холодным, ветреным утром 23 февраля 1895 года Ли повели на эшафот. Собралось около сотни зрителей: одни по служебной необходимости, другие – из-за нездорового любопытства. Палач, профессионал в своем деле, тщательно проверил исправность узлов своего зловещего механизма. Веревку распрямили и смазали маслом, как и петли опускного люка. Спусковой механизм также внимательно осмотрели.
Ветер трепал тонкое тюремное платье Ли, когда он, спотыкаясь, поднимался по ступеням. Ли пробормотал, что озяб, но стража не обратила на это никакого внимания – ему оставалось недолго мерзнуть. С крепко связанными за спиной руками Ли ступил на опускной люк остановился в центре. Хочет ли он что-нибудь сказать? Ли отрицательно покачал головой. Да и по тому, как он от холода стучал зубами, было видно, что он не может произнести ни слова. Казалось, все присутствующие вместе с висельником хотят одного – поскорей покончить с этим грязным делом.
По сигналу палач выдернул чеку, удерживавшую створки люка. Ничего не произошло. Ли беспомощно стоял, наклонив вперед закрытую мешком голову, и ожидал падения. Палач суетливо полез под конструкцию виселицы, чтобы выяснить, в чем дело. Чека, как ей и полагалось, вошла в соответствующее углубление, но створки люка, на которых стоял Ли, даже не дрогнули.
Один из стражников взял Ли под руку и отвел в сторону, в то время как палач вновь подготовил механизм к действию и стал проверять люк. Когда он выдернул чеку, створки тут же упали вниз. Приговоренного снова поставили на место. Опять выдернули чеку, и снова люк не шелохнулся.
По дрожащей от холода толпе прошел говорок. Зрители заволновались. Представители властей забеспокоились, понимая, что надо что-то предпринять, и незамедлительно. Опускной люк решил проверить сам начальник тюрьмы. Он ступил на него, поддерживаемый с двух сторон стражниками, стоявшими на платформе. Люк сработал мгновенно, и начальник тюрьмы повис на руках у стражников.
А Джона Ли увели обратно в камеру, где он пребывал некоторое время в недоумении, не догадываясь о причинах отсрочки казни, поскольку ничего не видел. По сигналу начальника тюрьмы его снова вывели на помост виселицы. Третий и четвертый раз выдернули чеку, но створки люка ни разу не сдвинулись с места.
Начальника тюрьмы прошиб холодный пот. Впрочем, палача и стражу тоже. Они признавались позднее, что чувствовали себя ужасно неловко, бросая вызов силе, которую ощущали, но не могли разгадать. Когда Джона Ли не было, створки люка срабатывали превосходно, но как только он вставал на свое место, люк как будто опровергал закон тяготения. Почему?
Шериф принял решение приостановить казнь и направил рапорт вышестоящему начальству. Доложили министру внутренних дел. Состоялись дебаты в парламенте по данному вопросу. Наконец смертный приговор Джону Ли был заменен пожизненным заключением. Но и этот приговор смягчили несколькими годами тюрьмы. Вскоре Джон Ли вышел на свободу.
Хотя орудие смерти после этого случая подвергли длительной детальной проверке, объяснения, почему не срабатывал опускной люк, когда на нем стоял Джон Ли с петлей на шее, так и не было найдено.
Может быть, ответ знал сам Ли, который спустя много лет сказал журналистам: «У меня всегда было такое чувство, что я получал помощь от некой силы, более могущественной, чем сила тяжести!»
И наконец, третья из историй с неудавшимся повешением.
Жарким августовским днем 1893 года суд присяжных штата Миссисипи оставил зал заседаний и удалился на совещание, чтобы решить судьбу 21-летнего Уилла Первиса, обвиненного в убийстве молодого фермера в результате ссоры. Уилл признался, что ссора была, но отрицал свою виновность. К сожалению, не нашлось ни одного свидетеля, чтобы подтвердить его показания. В зале заседаний слышалось лишь жужжание мух да шарканье ног по полу. Уилл Первис сидел неподвижно, обхватив голову руками. У всех было такое чувство, что суд продлится недолго.
«Виновен в соответствии с предъявленным обвинением», – объявил председатель.
«...К смертной казни через повешение!» – вынес приговор судья.
7 февраля 1894 года Уилл Первис предстал перед виселицей, чтобы ответить за тяжкое преступление, как и положено по закону в случае убийства. Собралось несколько сотен зрителей, готовых стать свидетелями мрачного зрелища. Многие из них не верили в виновность Первиса, они знали его хорошо и считали, что Первис просто не мог быть убийцей, но ничего сделать не могли. На голову парня уже набросили черный балахон, а на шею – петлю. По сигналу шерифа под Первисом резко упали створки опускного люка.
Уилл провалился в отверстие на помосте виселицы, но, вместо того чтобы сломать шею, пошатываясь, встал на ноги: случилось самое удивительное – толстая веревка развязалась в петле. Первиса повели на помост вторично, палач перевязал петлю. Но толпа заволновалась: на ее глазах произошло чудо, Уилла помиловал Высший суд! Люди запели молитвы. Молитвы вскоре переросли в возмущенный крик. Шериф понял, что, потеряй он контроль над ситуацией, может произойти непредвиденное. Он сам стащил с головы Первиса балахон и увел его обратно в камеру.
Адвокаты осужденного подали три апелляции в Верховный суд штата, но все они были отклонены: чудо или не чудо, а Уилл Первис признан виновным и осужден. Приговор остается в силе. Он должен быть повешен 12 декабря 1895 года.
Но так думал только суд. Друзья же и соседи Уилла думали иначе. Однажды темной грозовой ночью они ворвались в тюрьму и выкрали «преступника» оттуда. Уилла спрятали у доброжелателей, где он и пробыл целый год. А тут как раз сменился губернатор. Его преемник заменил смертный приговор пожизненным заключением, как только Уилл сдался на милость властей.
К этому времени дело получило широкую огласку, – и тысячи писем посыпались в управление штата с требованием освободить человека, спасшегося таким странным образом. Губернатору пришлось под давлением общественности уступить. Уилл Первис был освобожден.
Был ли он на самом деле невиновен в убийстве, за которое чуть не заплатил жизнью? Уилл по-прежнему отрицал виновность, но дело так и оставалось неясным в течение 22 лет, пока в 1920 году не настал последний час некоего Джо Берда. Берду, как он выразился, хотелось перед смертью облегчить свою душу, поэтому он позвал свидетелей, и те записали с его слов, как он убил того человека, за которого осудили Уилла Первиса и приговорили к смертной казни.
Конечно же приведенные выше три случая – счастливое исключение, ибо обычно процедура повешения заканчивается так, как она и была задумана, – счастливчики здесь редкость. Но иногда их отмечает судьба. Так, газета «Нью-Йорк геральд» от 26 ноября 1911 года оповестила читателей о трех преступниках, повешенных в Лондоне за убийство сэра Эдмундбери Годфри, совершенное в местечке Гринберри-Хилл. Так вот, убийцами были Грин, Берри и Хилл, как бы меченные судьбой поименно...
Далее речь пойдет в основном о невезунчиках. Ведь бывает и так, что несколько поколений одной семьи одолевают несчастья, словно над ними навис злой рок. А вот семейство Харченко десятилетиями преследовал другой рок – добрый.
Судите сами: на протяжении последних восьмидесяти лет все они умирали только естественной смертью и в преклонном возрасте, хотя целых пять членов семьи воевали на фронтах Великой Отечественной. С 1955 по 1995 год Харченко более 20 раз выигрывали в различные лотереи, в том числе трижды – автомобиль. В 1992 году самый младший из удачников, четырехлетний Сережа, упал с пятого этажа и даже синяка не набил! Тремя годами раньше его мама оказалась единственной пассажиркой такси, оставшейся в живых после аварии. А как-то раз вся семья, собираясь в отпуск, опоздала на поезд, который затем потерпел крушение.
Несколько лет назад они покинули Россию: неожиданно нашлись родственники за океаном, причем весьма состоятельные, но одинокие, и пригласили их жить к себе.
Но вот что странно. В письме к друзьям Харченко-папа пожаловался, что удача их, кажется, покинула: бабушка, никогда ничем не болевшая, перенесла инфаркт; сын связался с дурной компанией и несколько месяцев отсидел в тюрьме; на жену напали грабители; у него самого – проблемы на работе... Интересно, не значит ли это, что их добрый рок действовал исключительно на родине и скис, оказавшись за границей?
Некоторые несчастья имеют зловещую склонность повторяться. Например, газета «Ливерпул экоу» от 21 мая 1975 года сообщила, что на Бермудах два брата были насмерть задавлены тем же самым такси, которое однажды уже сбило их год назад. Причем управлял такси тот же самый водитель, в салоне машины сидел тот же самый пассажир, а братья ехали на том же самом мопеде и по той же самой улице, что и год назад!
Исследующие свойства молнии заметили, что это явление отличается пристрастием поражать не только излюбленные места, но и чем-то полюбившихся ему людей. Понятно, что, когда «нужный» человек вовремя оказывается в «нужном» молнии месте, – успех обеспечен: она обязательно в него ударит. Широко известна история, первое действие которой произошло в Италии в 1899 году: в Торонто молнией убило человека во дворе его собственного дома. В 1929 году там же молнией убило сына этого человека, а 8 октября 1949 года – и внука. Правда, не совсем ясно, почему в этой семье от удара молнии погибали только представители сильного пола...
Более странными кажутся случаи, когда молния, облюбовывая совершенно определенного человека, проявляет к нему внимание в самых разных местах. Так, майора Саммерфорда в 1918 году ударом молнии сбросило с лошади во Фландрии. В 1924 году в него вновь попала молния во время рыбалки в Ванкувере. Оправившись, он стал прогуливаться по ванкуверскому парку, где летом 1930 года вновь подвергся «нападению» молнии и скончался два года спустя. Но самое поразительное – во время грозы в июне 1934 года, пронесшейся над Ванкувером, молния ударила в одну из могил и разбила надгробие. Чье? Конечно же майора Саммерфорда!
Маршруты егерей, в отличие от майорских, не столь разнообразны, но один из егерей национального парка Шенандоа, что в американском штате Вирджиния, Рой С. Салливан, подвергался удару молнии пять раз – в 1942, 1969, 1970, 1972 и 1973 годах и остался жив! В 1972 году при ударе молнией у него загорелись волосы, так что после этого он на всякий случай стал возить с собой канистру с водой...
Известно, что некоторые здания, особенно старинные, со сложной судьбой, пользуются, и не без оснований, зловещей репутацией. Это как раз те случаи, когда злой рок как бы отыгрывается на их обитателях, кто бы они ни были. Любопытную историю, связанную с одним таким зданием, недавно поведал Игорь.
«Американский актер и режиссер Вуди Аллен собирается приобрести или, вернее, уже приобретает расположенный в центре Венеции трехэтажный замок с привидениями. Именно так, и никак иначе!
В качестве жилища это великолепное старинное сооружение использовать не всякий решится, скорее уж как музей, но у богатых свои причуды.
Прекрасный дворец действительно пользуется весьма дурной славой среди местных жителей. Тому немало причин. Начиная с 1487 года всех его обитателей преследовала таинственная трагическая судьба. Загадочную серию смертей открыла дочь первого владельца, внезапно умершая в юном возрасте. Это можно было бы отнести на счет несовершенства средневековой медицины. Вот только она ничем не болела. Просто умерла. Без видимых причин.
Так и повелось. Мрут и мрут. И никакие интриги и козни вкупе с несовершенством медицины тут ни при чем! Все представители рода оканчивали свою жизнь преждевременно и при невыясненных обстоятельствах. Поговаривали о родовом проклятии. Однако дальнейшая история подправила это суждение самым жестоким образом.
Последнюю прямую наследницу хозяина замка в XVII веке жестоко убили грабители. Через 29 лет армянские ювелиры, не обратив внимания на предостережения, поселились в пустовавшем до той поры дворце. Их можно назвать относительно самыми благополучными обитателями замка. Но только относительно.
Едва они в нем расположились, как ни с того ни с сего обанкротились. А это, понятно, для ювелира, да еще армянского, да еще в XVII веке, хуже смерти. Глава семейства скончался, не в силах перенести потрясения. После продажи дворца их след потерялся.
Переехавший туда с наступлением новой эпохи английский аристократ вскоре покончил с собой при весьма туманных, так до конца и не проясненных обстоятельствах. Расследование пришло к тому, что никаких объективных либо субъективных причин сводить счеты с жизнью у несчастного не наблюдалось. Никакого послания оставшимся жить он не потрудился написать.
Спустя несколько лет замок обрел нового хозяина – молодого, но уже известного поэта. Утверждают, что он, в отличие от собратьев по перу, был благополучен и в творчестве, и в личной жизни. Через два месяца он скончался от непонятной болезни. И с этого момента о проклятии замка заговорили всерьез. Но и тогда уже были люди, не признававшие, на свою беду, суеверий!
В 1970 году одиноко проживающего во дворце графа Филиппа Делла Грама неизвестный убил выстрелом из пистолета. Его преемник сразу после оформления купчей «случайно» задавил автомобилем свою сестру. Слово взято в кавычки не оттого, что он хотел это сделать. Боже упаси! Проклятие всему виной. Никто из владельцев замка не умирал естественной смертью, так чтобы об этом сказали: «Здесь все ясно».
Самый последний владелец проклятого дома – Ренцо Гардини, замешанный в делах мафии, покончил с собой в 1994 году. Вот это, может быть, единственная оправданная с точки зрения высшей справедливости смерть. Но не более того.
Вуди Аллену все перечисленные истории отлично известны, а друзья и знакомые в один голос отговаривают его от рискованной и дорогостоящей покупки.
Но он (видимо, решив бросить вызов судьбе) все же оформил у нотариуса все необходимые документы и уже распорядился поменять в ванной мрамор.
А может быть, все-таки не стоит? Потомки его не поймут, случись что...» (Мир новостей. 1998.11 апреля.)
Зачастую, как известно, не везет гробокопателям, вандалам, владельцам древних сокровищ, добытых вопреки посмертной воле их прежних обладателей или святотатственным образом. Кажется, сама судьба наказывает их. Один из наиболее известных примеров подобного рода – так называемое «проклятие фараонов», вот уже долгие годы обрушивающееся на египтологов.
Впрочем, есть мнение, что «проклятие фараонов» вовсе не существует, однако многие египтологи придерживаются иной точки зрения...
Вот, например, мадам де Бриз, богатая парижанка, жившая в XIX веке, запомнилась своей эксцентричностью, которая проявилась и в ее посмертной воле. Несколько дней спустя после смерти мадам адвокат собрал ее родственников, чтобы зачитать завещание. Оно было кратким. В нем говорилось, что свои 125 тысяч франков покойная завещала снеговикам: она желала, чтобы их всегда одевали со вкусом, как принято у людей. Родные мадам заявили, что их любимая родственница была не в себе, когда оформляла свою последнюю волю. Возможно, из чувства восхищения поступком мадам де Бриз судья отказалась внести изменения в завещание. Она закончила суд такими словами: «Париж, как столица мировой моды, будет иметь и самых модных в мире снеговиков!»
В истории человечества было немало безумных царей, но не таких, как царь Отто, который был коронован в 1886 году. Все бы ничего, но царь был явно не в себе. Он провел четырнадцать лет взаперти, его собственная семья боялась находиться вместе с ним. Отто не беспокоило его заточение, он надолго оставался наедине с духами, жившими в ящиках его гардероба, и целыми днями беседовал с ними. Царь верил, что если он ежедневно будет убивать по одному крестьянину, то никогда не заболеет. Безумному царю не составляло труда выбирать себе жертвы – это делали его слуги. Один из них вручал царю заряженный холостыми патронами пистолет, другой – переодевался в крестьянина и прятался в кустах. Когда царь показывался в окне с пистолетом в руках, тот выходил из своего убежища и, заслышав выстрел, картинно падал...
Задолго до того как англичанина Уильяма Бекфорда охватила страсть к сооружению гигантских башен, он еще в детстве унаследовал от отца плантацию в Западной Азии, миллион фунтов стерлингов и роскошное поместье в Англии. Его опекун позаботился о том, чтобы Уильям получил самое лучшее образование. Мальчик обучался музыке у Моцарта, его учили арабскому и персидскому языкам. В 1786 году в 26-летнем возрасте Бекфорд написал на арабском роман «Ватек» – очень любимый Байроном и изучаемый во многих университетах мира. По неизвестным причинам Бекфорд перевел книгу на французский, а затем нанял переводчика, чтобы тот изложил ее на английском, и именно на этом языке она впервые была издана. В ней рассказывается, как один арабский султан построил громадную башню в надежде с помощью астрономии открыть все секреты космоса.
В 1790 году мечта главного героя книги передалась ее автору. С целью познания мира с помощью телескопа Бекфорд нанял самого знаменитого английского архитектора Джеймса Уайта, чтобы тот соорудил ему такую же великолепную башню, какую воздвиг герой его романа. Бекфорд с нетерпением ждал окончания строительства «Фонтил Абей» – так он окрестил свою мечту. Над сооружением башни 500 человек работали днем и ночью в две смены. За большое вознаграждение строители завершили проект – в 1800 году 130-метровая башня была достроена. Бекфорд не успел в нее перебраться – через неделю по окончании строительства башня разломилась пополам.
Бекфорд заново принялся за работу, только на этот раз с намерениями сделать башню более прочной. В ее строительство он вложил 273 тысячи фунтов стерлингов и семь лет жизни. Бекфорд прожил 15 лет в своем сооружении, до тех пор пока финансовые затруднения не вынудили его продать башню некоему Джону Фаркухару. Через небольшой промежуток времени, после того как новый хозяин прижился в чудо-башне, она опять рухнула. Последующим и последним строением Бекфорда стала скромная 40-метровая башня на вершине холма, которую он заселил карликами. Уже в зрелом возрасте Бекфорда охватило чувство враждебности к женщинам, он понастроил их каменные фигуры, а у.себя в коридорах соорудил специальные убежища для служанок, которые прятались в них, едва заслышав его шаги.
Историю, добавим от себя, цена которой – спасенная жизнь ребенка.
Теперь обратимся к жутким рассказам об оставшихся в живых повешенных. Не зря же существует поговорка «везет как утопленнику», а вот выражение «везет как повешенному» отсутствует. А ведь некоторым из повешенных невероятно везет – их, при всем старании палачей, так и не удается повесить! Три поистине удивительных случая несостоявшихся повешений раскопал все тот же Френк Эдварде. Ему слово.
«Кто-то украл небольшой письменный стол, в котором лежала сумка с золотыми и серебряными монетами. Шел 1803 год. Убыток от кражи не превышал и двухсот долларов, но вор или воры сурово обошлись с подвернувшимся на беду констеблем, и тот скончался от ран.
Полиция города Сиднея стала разыскивать шайку преступников, и, когда подвернулся некий Джозеф Самуэльс, человек с плохой репутацией, у которого в карманах нашли несколько исчезнувших монет, ему тут же пришили дело об убийстве констебля.
Не помогло парню и то, что он представил нескольких свидетелей, подтвердивших, что Самуэльс выиграл монеты в одном из игровых притонов. Более того, нашлось множество других свидетелей, утверждавших, что он был пьян в момент кражи и находился на расстоянии нескольких миль от места преступления. И все же Джозефа Самуэльса вынудили признаться в соучастии в грабеже, и суд тут же обвинил его в убийстве на основании косвенных улик. Короче, он сам сунул шею в петлю. Самуэльс был приговорен к смертной казни через повешение. Казнь была назначена на сентябрь 1803 года.
Реальный убийца, Айзек Симмондс, все еще находился под следствием, поскольку полиции не удавалось вытянуть из него какие-либо признания. Перед лицом мрачной перспективы его сдержанность можно было понять. Чтобы заставить его заговорить, начальник полиции прибегнул к уловке, распорядившись доставить Симмондса к месту казни.
Утром в день казни Самуэльс, стоя на повозке рядом с виселицей, произнес небольшую речь. Он повторил свое признание в соучастии в грабеже, но отрицал причастность к убийству констебля. На самом же деле, сказал Самуэльс спокойно и без горечи, настоящий убийца находится в толпе. Он доставлен сюда под охраной полиции посмотреть на казнь за преступление, которое совершил не он, Самуэльс, а Айзек Симмондс.,
При упоминании своего имени Симмондс принялся кричать, пытаясь заглушить слова человека в смертной повозке. Но Самуэльс продолжал рассказывать о том, что произошло, затягивая узел подозрений вокруг шеи орущего и раскрасневшегося Симмондса.
Когда Самуэльс начал свой рассказ, стража уже накинула петлю ему на шею. По мере того как он говорил, по толпе прошел сначала легкий шумок, вскоре переросший в ропот и в конце концов превратившийся в рев с требованием освободить Самуэльса и судить Симмондса.
Зрители подались вперед, по-видимому стремясь освободить обреченного, но стражник хлестнул лошадей, и повозка выскочила из-под ног Самуэльса. Он поболтался в петле с секунду, но тут веревка лопнула, и Самуэльс упал на землю лицом вниз.
Стража построилась в каре, чтобы сдержать толпу, в то время как палач готовил новую веревку. Самуэльса, в полуобмороке после первого страшного испытания, опять поместили в повозку, на этот раз он сидел на бочке, поскольку стоять уже не мог. Начальник полиции снова дал знак, и повозка вновь вырвалась из-под ног несчастного. Толпа с ужасом наблюдала за происходящим: веревка стала расплетаться прядь за прядью до тех пор, пока ноги Самуэльса не коснулись земли и он получил достаточную опору, чтобы не задохнуться.
Толпа заревела:
«Обрежьте веревку! Обрежьте веревку! Это воля Господа!»
Но начальник полиции не пожелал путать плохую работу с Божьим промыслом. Он приказал солдатам надеть новую веревку на шею Самуэльса, и приговоренный в третий раз полетел вниз. На этот раз веревка лопнула у него над головой.
Солдат ослабил петлю, чтобы дать Самуэльсу отдышаться, если тот еще в состоянии был это сделать. Встревоженный начальник полиции вскочил на коня и во весь дух помчался к губернатору доложить о невероятных событиях, разыгравшихся во время казни. Губернатор тут же отдал приказ о помиловании, но потребовалось еще некоторое время, прежде чем до Самуэльса дошло, что происходит вокруг. По словам очевидцев, «он был растерян и немного помешался, поскольку сначала не понимал, что получил прощение».
После того как главный герой этой уникальной драмы был уведен со сцены, подозрительный начальник полиции принялся осматривать веревки, которые сыграли такую удивительную роль в этом деле. Не попортили ли их заранее? Нет, с веревками было все в порядке. Последняя, оборвавшаяся, словно бечевка, была совершенно новой и выдержала многократные испытания на разрыв с падающим грузом весом около 180 килограммов. Даже тогда, когда порвались две пряди, последняя продолжала удерживать полный вес. И все-таки веревка порвалась, как только Самуэльс задергался в петле.
Согласно записи по данному делу, Айзек Симмондс был позднее осужден и повешен за убийство констебля.
Что можно добавить о Джозефе Самуэльсе, трижды повешенном за одно утро и при этом оставшемся в живых?
К сожалению, Самуэльс снова связался с дружками, занимавшимися сомнительными делами. Воровство, пьянство, поножовщина – такова его дальнейшая «деятельность». Он снова оказался в тюрьме, где ему дали понять, что по нему уже плачет новая, более крепкая веревка, поскольку он давно стал отпетым негодяем.
По последним дощедшим до нас слухам, завершает журналист эту историю, Самуэльсу удалось перехитрить собственную участь: он подбил группу заключенных на побег. Украв лодку, они все вместе скрылись из Ньюкасла. Самуэльс пережил три похода на виселицу. Он слишком часто испытывал свою судьбу. Чем он кончил – неизвестно, поскольку ни о нем, ни о его приятелях никто больше ничего не слышал.
Джозеф Самуэльс был не единственный, кому удалось перехитрить веревку. Когда Джону Ли предъявили обвинение в зверском убийстве старой женщины, суд приговорил его к смертной казни через повешение, которая должна была состояться в Экзетере (Англия).
Хмурым, холодным, ветреным утром 23 февраля 1895 года Ли повели на эшафот. Собралось около сотни зрителей: одни по служебной необходимости, другие – из-за нездорового любопытства. Палач, профессионал в своем деле, тщательно проверил исправность узлов своего зловещего механизма. Веревку распрямили и смазали маслом, как и петли опускного люка. Спусковой механизм также внимательно осмотрели.
Ветер трепал тонкое тюремное платье Ли, когда он, спотыкаясь, поднимался по ступеням. Ли пробормотал, что озяб, но стража не обратила на это никакого внимания – ему оставалось недолго мерзнуть. С крепко связанными за спиной руками Ли ступил на опускной люк остановился в центре. Хочет ли он что-нибудь сказать? Ли отрицательно покачал головой. Да и по тому, как он от холода стучал зубами, было видно, что он не может произнести ни слова. Казалось, все присутствующие вместе с висельником хотят одного – поскорей покончить с этим грязным делом.
По сигналу палач выдернул чеку, удерживавшую створки люка. Ничего не произошло. Ли беспомощно стоял, наклонив вперед закрытую мешком голову, и ожидал падения. Палач суетливо полез под конструкцию виселицы, чтобы выяснить, в чем дело. Чека, как ей и полагалось, вошла в соответствующее углубление, но створки люка, на которых стоял Ли, даже не дрогнули.
Один из стражников взял Ли под руку и отвел в сторону, в то время как палач вновь подготовил механизм к действию и стал проверять люк. Когда он выдернул чеку, створки тут же упали вниз. Приговоренного снова поставили на место. Опять выдернули чеку, и снова люк не шелохнулся.
По дрожащей от холода толпе прошел говорок. Зрители заволновались. Представители властей забеспокоились, понимая, что надо что-то предпринять, и незамедлительно. Опускной люк решил проверить сам начальник тюрьмы. Он ступил на него, поддерживаемый с двух сторон стражниками, стоявшими на платформе. Люк сработал мгновенно, и начальник тюрьмы повис на руках у стражников.
А Джона Ли увели обратно в камеру, где он пребывал некоторое время в недоумении, не догадываясь о причинах отсрочки казни, поскольку ничего не видел. По сигналу начальника тюрьмы его снова вывели на помост виселицы. Третий и четвертый раз выдернули чеку, но створки люка ни разу не сдвинулись с места.
Начальника тюрьмы прошиб холодный пот. Впрочем, палача и стражу тоже. Они признавались позднее, что чувствовали себя ужасно неловко, бросая вызов силе, которую ощущали, но не могли разгадать. Когда Джона Ли не было, створки люка срабатывали превосходно, но как только он вставал на свое место, люк как будто опровергал закон тяготения. Почему?
Шериф принял решение приостановить казнь и направил рапорт вышестоящему начальству. Доложили министру внутренних дел. Состоялись дебаты в парламенте по данному вопросу. Наконец смертный приговор Джону Ли был заменен пожизненным заключением. Но и этот приговор смягчили несколькими годами тюрьмы. Вскоре Джон Ли вышел на свободу.
Хотя орудие смерти после этого случая подвергли длительной детальной проверке, объяснения, почему не срабатывал опускной люк, когда на нем стоял Джон Ли с петлей на шее, так и не было найдено.
Может быть, ответ знал сам Ли, который спустя много лет сказал журналистам: «У меня всегда было такое чувство, что я получал помощь от некой силы, более могущественной, чем сила тяжести!»
И наконец, третья из историй с неудавшимся повешением.
Жарким августовским днем 1893 года суд присяжных штата Миссисипи оставил зал заседаний и удалился на совещание, чтобы решить судьбу 21-летнего Уилла Первиса, обвиненного в убийстве молодого фермера в результате ссоры. Уилл признался, что ссора была, но отрицал свою виновность. К сожалению, не нашлось ни одного свидетеля, чтобы подтвердить его показания. В зале заседаний слышалось лишь жужжание мух да шарканье ног по полу. Уилл Первис сидел неподвижно, обхватив голову руками. У всех было такое чувство, что суд продлится недолго.
«Виновен в соответствии с предъявленным обвинением», – объявил председатель.
«...К смертной казни через повешение!» – вынес приговор судья.
7 февраля 1894 года Уилл Первис предстал перед виселицей, чтобы ответить за тяжкое преступление, как и положено по закону в случае убийства. Собралось несколько сотен зрителей, готовых стать свидетелями мрачного зрелища. Многие из них не верили в виновность Первиса, они знали его хорошо и считали, что Первис просто не мог быть убийцей, но ничего сделать не могли. На голову парня уже набросили черный балахон, а на шею – петлю. По сигналу шерифа под Первисом резко упали створки опускного люка.
Уилл провалился в отверстие на помосте виселицы, но, вместо того чтобы сломать шею, пошатываясь, встал на ноги: случилось самое удивительное – толстая веревка развязалась в петле. Первиса повели на помост вторично, палач перевязал петлю. Но толпа заволновалась: на ее глазах произошло чудо, Уилла помиловал Высший суд! Люди запели молитвы. Молитвы вскоре переросли в возмущенный крик. Шериф понял, что, потеряй он контроль над ситуацией, может произойти непредвиденное. Он сам стащил с головы Первиса балахон и увел его обратно в камеру.
Адвокаты осужденного подали три апелляции в Верховный суд штата, но все они были отклонены: чудо или не чудо, а Уилл Первис признан виновным и осужден. Приговор остается в силе. Он должен быть повешен 12 декабря 1895 года.
Но так думал только суд. Друзья же и соседи Уилла думали иначе. Однажды темной грозовой ночью они ворвались в тюрьму и выкрали «преступника» оттуда. Уилла спрятали у доброжелателей, где он и пробыл целый год. А тут как раз сменился губернатор. Его преемник заменил смертный приговор пожизненным заключением, как только Уилл сдался на милость властей.
К этому времени дело получило широкую огласку, – и тысячи писем посыпались в управление штата с требованием освободить человека, спасшегося таким странным образом. Губернатору пришлось под давлением общественности уступить. Уилл Первис был освобожден.
Был ли он на самом деле невиновен в убийстве, за которое чуть не заплатил жизнью? Уилл по-прежнему отрицал виновность, но дело так и оставалось неясным в течение 22 лет, пока в 1920 году не настал последний час некоего Джо Берда. Берду, как он выразился, хотелось перед смертью облегчить свою душу, поэтому он позвал свидетелей, и те записали с его слов, как он убил того человека, за которого осудили Уилла Первиса и приговорили к смертной казни.
Конечно же приведенные выше три случая – счастливое исключение, ибо обычно процедура повешения заканчивается так, как она и была задумана, – счастливчики здесь редкость. Но иногда их отмечает судьба. Так, газета «Нью-Йорк геральд» от 26 ноября 1911 года оповестила читателей о трех преступниках, повешенных в Лондоне за убийство сэра Эдмундбери Годфри, совершенное в местечке Гринберри-Хилл. Так вот, убийцами были Грин, Берри и Хилл, как бы меченные судьбой поименно...
Далее речь пойдет в основном о невезунчиках. Ведь бывает и так, что несколько поколений одной семьи одолевают несчастья, словно над ними навис злой рок. А вот семейство Харченко десятилетиями преследовал другой рок – добрый.
Судите сами: на протяжении последних восьмидесяти лет все они умирали только естественной смертью и в преклонном возрасте, хотя целых пять членов семьи воевали на фронтах Великой Отечественной. С 1955 по 1995 год Харченко более 20 раз выигрывали в различные лотереи, в том числе трижды – автомобиль. В 1992 году самый младший из удачников, четырехлетний Сережа, упал с пятого этажа и даже синяка не набил! Тремя годами раньше его мама оказалась единственной пассажиркой такси, оставшейся в живых после аварии. А как-то раз вся семья, собираясь в отпуск, опоздала на поезд, который затем потерпел крушение.
Несколько лет назад они покинули Россию: неожиданно нашлись родственники за океаном, причем весьма состоятельные, но одинокие, и пригласили их жить к себе.
Но вот что странно. В письме к друзьям Харченко-папа пожаловался, что удача их, кажется, покинула: бабушка, никогда ничем не болевшая, перенесла инфаркт; сын связался с дурной компанией и несколько месяцев отсидел в тюрьме; на жену напали грабители; у него самого – проблемы на работе... Интересно, не значит ли это, что их добрый рок действовал исключительно на родине и скис, оказавшись за границей?
Некоторые несчастья имеют зловещую склонность повторяться. Например, газета «Ливерпул экоу» от 21 мая 1975 года сообщила, что на Бермудах два брата были насмерть задавлены тем же самым такси, которое однажды уже сбило их год назад. Причем управлял такси тот же самый водитель, в салоне машины сидел тот же самый пассажир, а братья ехали на том же самом мопеде и по той же самой улице, что и год назад!
Исследующие свойства молнии заметили, что это явление отличается пристрастием поражать не только излюбленные места, но и чем-то полюбившихся ему людей. Понятно, что, когда «нужный» человек вовремя оказывается в «нужном» молнии месте, – успех обеспечен: она обязательно в него ударит. Широко известна история, первое действие которой произошло в Италии в 1899 году: в Торонто молнией убило человека во дворе его собственного дома. В 1929 году там же молнией убило сына этого человека, а 8 октября 1949 года – и внука. Правда, не совсем ясно, почему в этой семье от удара молнии погибали только представители сильного пола...
Более странными кажутся случаи, когда молния, облюбовывая совершенно определенного человека, проявляет к нему внимание в самых разных местах. Так, майора Саммерфорда в 1918 году ударом молнии сбросило с лошади во Фландрии. В 1924 году в него вновь попала молния во время рыбалки в Ванкувере. Оправившись, он стал прогуливаться по ванкуверскому парку, где летом 1930 года вновь подвергся «нападению» молнии и скончался два года спустя. Но самое поразительное – во время грозы в июне 1934 года, пронесшейся над Ванкувером, молния ударила в одну из могил и разбила надгробие. Чье? Конечно же майора Саммерфорда!
Маршруты егерей, в отличие от майорских, не столь разнообразны, но один из егерей национального парка Шенандоа, что в американском штате Вирджиния, Рой С. Салливан, подвергался удару молнии пять раз – в 1942, 1969, 1970, 1972 и 1973 годах и остался жив! В 1972 году при ударе молнией у него загорелись волосы, так что после этого он на всякий случай стал возить с собой канистру с водой...
Известно, что некоторые здания, особенно старинные, со сложной судьбой, пользуются, и не без оснований, зловещей репутацией. Это как раз те случаи, когда злой рок как бы отыгрывается на их обитателях, кто бы они ни были. Любопытную историю, связанную с одним таким зданием, недавно поведал Игорь.
«Американский актер и режиссер Вуди Аллен собирается приобрести или, вернее, уже приобретает расположенный в центре Венеции трехэтажный замок с привидениями. Именно так, и никак иначе!
В качестве жилища это великолепное старинное сооружение использовать не всякий решится, скорее уж как музей, но у богатых свои причуды.
Прекрасный дворец действительно пользуется весьма дурной славой среди местных жителей. Тому немало причин. Начиная с 1487 года всех его обитателей преследовала таинственная трагическая судьба. Загадочную серию смертей открыла дочь первого владельца, внезапно умершая в юном возрасте. Это можно было бы отнести на счет несовершенства средневековой медицины. Вот только она ничем не болела. Просто умерла. Без видимых причин.
Так и повелось. Мрут и мрут. И никакие интриги и козни вкупе с несовершенством медицины тут ни при чем! Все представители рода оканчивали свою жизнь преждевременно и при невыясненных обстоятельствах. Поговаривали о родовом проклятии. Однако дальнейшая история подправила это суждение самым жестоким образом.
Последнюю прямую наследницу хозяина замка в XVII веке жестоко убили грабители. Через 29 лет армянские ювелиры, не обратив внимания на предостережения, поселились в пустовавшем до той поры дворце. Их можно назвать относительно самыми благополучными обитателями замка. Но только относительно.
Едва они в нем расположились, как ни с того ни с сего обанкротились. А это, понятно, для ювелира, да еще армянского, да еще в XVII веке, хуже смерти. Глава семейства скончался, не в силах перенести потрясения. После продажи дворца их след потерялся.
Переехавший туда с наступлением новой эпохи английский аристократ вскоре покончил с собой при весьма туманных, так до конца и не проясненных обстоятельствах. Расследование пришло к тому, что никаких объективных либо субъективных причин сводить счеты с жизнью у несчастного не наблюдалось. Никакого послания оставшимся жить он не потрудился написать.
Спустя несколько лет замок обрел нового хозяина – молодого, но уже известного поэта. Утверждают, что он, в отличие от собратьев по перу, был благополучен и в творчестве, и в личной жизни. Через два месяца он скончался от непонятной болезни. И с этого момента о проклятии замка заговорили всерьез. Но и тогда уже были люди, не признававшие, на свою беду, суеверий!
В 1970 году одиноко проживающего во дворце графа Филиппа Делла Грама неизвестный убил выстрелом из пистолета. Его преемник сразу после оформления купчей «случайно» задавил автомобилем свою сестру. Слово взято в кавычки не оттого, что он хотел это сделать. Боже упаси! Проклятие всему виной. Никто из владельцев замка не умирал естественной смертью, так чтобы об этом сказали: «Здесь все ясно».
Самый последний владелец проклятого дома – Ренцо Гардини, замешанный в делах мафии, покончил с собой в 1994 году. Вот это, может быть, единственная оправданная с точки зрения высшей справедливости смерть. Но не более того.
Вуди Аллену все перечисленные истории отлично известны, а друзья и знакомые в один голос отговаривают его от рискованной и дорогостоящей покупки.
Но он (видимо, решив бросить вызов судьбе) все же оформил у нотариуса все необходимые документы и уже распорядился поменять в ванной мрамор.
А может быть, все-таки не стоит? Потомки его не поймут, случись что...» (Мир новостей. 1998.11 апреля.)
Зачастую, как известно, не везет гробокопателям, вандалам, владельцам древних сокровищ, добытых вопреки посмертной воле их прежних обладателей или святотатственным образом. Кажется, сама судьба наказывает их. Один из наиболее известных примеров подобного рода – так называемое «проклятие фараонов», вот уже долгие годы обрушивающееся на египтологов.
Впрочем, есть мнение, что «проклятие фараонов» вовсе не существует, однако многие египтологи придерживаются иной точки зрения...
Чудаки и сумасброды
Пань между чудачеством, сумасбродством и сумасшествием весьма зыбкая, и потому некоторых представителей этих категорий странных людей мы рассмотрим совместно, оставив за читателем право самостоятельно поставить «диагноз» каждому из них.Вот, например, мадам де Бриз, богатая парижанка, жившая в XIX веке, запомнилась своей эксцентричностью, которая проявилась и в ее посмертной воле. Несколько дней спустя после смерти мадам адвокат собрал ее родственников, чтобы зачитать завещание. Оно было кратким. В нем говорилось, что свои 125 тысяч франков покойная завещала снеговикам: она желала, чтобы их всегда одевали со вкусом, как принято у людей. Родные мадам заявили, что их любимая родственница была не в себе, когда оформляла свою последнюю волю. Возможно, из чувства восхищения поступком мадам де Бриз судья отказалась внести изменения в завещание. Она закончила суд такими словами: «Париж, как столица мировой моды, будет иметь и самых модных в мире снеговиков!»
В истории человечества было немало безумных царей, но не таких, как царь Отто, который был коронован в 1886 году. Все бы ничего, но царь был явно не в себе. Он провел четырнадцать лет взаперти, его собственная семья боялась находиться вместе с ним. Отто не беспокоило его заточение, он надолго оставался наедине с духами, жившими в ящиках его гардероба, и целыми днями беседовал с ними. Царь верил, что если он ежедневно будет убивать по одному крестьянину, то никогда не заболеет. Безумному царю не составляло труда выбирать себе жертвы – это делали его слуги. Один из них вручал царю заряженный холостыми патронами пистолет, другой – переодевался в крестьянина и прятался в кустах. Когда царь показывался в окне с пистолетом в руках, тот выходил из своего убежища и, заслышав выстрел, картинно падал...
Задолго до того как англичанина Уильяма Бекфорда охватила страсть к сооружению гигантских башен, он еще в детстве унаследовал от отца плантацию в Западной Азии, миллион фунтов стерлингов и роскошное поместье в Англии. Его опекун позаботился о том, чтобы Уильям получил самое лучшее образование. Мальчик обучался музыке у Моцарта, его учили арабскому и персидскому языкам. В 1786 году в 26-летнем возрасте Бекфорд написал на арабском роман «Ватек» – очень любимый Байроном и изучаемый во многих университетах мира. По неизвестным причинам Бекфорд перевел книгу на французский, а затем нанял переводчика, чтобы тот изложил ее на английском, и именно на этом языке она впервые была издана. В ней рассказывается, как один арабский султан построил громадную башню в надежде с помощью астрономии открыть все секреты космоса.
В 1790 году мечта главного героя книги передалась ее автору. С целью познания мира с помощью телескопа Бекфорд нанял самого знаменитого английского архитектора Джеймса Уайта, чтобы тот соорудил ему такую же великолепную башню, какую воздвиг герой его романа. Бекфорд с нетерпением ждал окончания строительства «Фонтил Абей» – так он окрестил свою мечту. Над сооружением башни 500 человек работали днем и ночью в две смены. За большое вознаграждение строители завершили проект – в 1800 году 130-метровая башня была достроена. Бекфорд не успел в нее перебраться – через неделю по окончании строительства башня разломилась пополам.
Бекфорд заново принялся за работу, только на этот раз с намерениями сделать башню более прочной. В ее строительство он вложил 273 тысячи фунтов стерлингов и семь лет жизни. Бекфорд прожил 15 лет в своем сооружении, до тех пор пока финансовые затруднения не вынудили его продать башню некоему Джону Фаркухару. Через небольшой промежуток времени, после того как новый хозяин прижился в чудо-башне, она опять рухнула. Последующим и последним строением Бекфорда стала скромная 40-метровая башня на вершине холма, которую он заселил карликами. Уже в зрелом возрасте Бекфорда охватило чувство враждебности к женщинам, он понастроил их каменные фигуры, а у.себя в коридорах соорудил специальные убежища для служанок, которые прятались в них, едва заслышав его шаги.