Страница:
Гершель предположил, что британский дюйм произвольно удлинен на '/юоо часть, чтобы получить абсолютно научную, связанную с параметрами Земли единицу - точно '/50000000 часть земной оси. Пятьдесят таких дюймов составят ярд, который точно равняется '/юоооооо части оси, а 25 дюймов составят довольно практичный локоть. Парадоксально, но это были те самые локоть и
Я
Мамлюкские бей и их воины изначально были обращенными в мусульманскую веру рабами-христианами, подобными янычарам Блистательной Порты, которые следили за порядком и собирали дань в Египте, находившемся под властью Оттоманской Империи. В 1811 году мамлюков заманили в засаду и разбили. 1 мая они были приглашены на праздник Мухаммедом Али, урожденным греком, управлявшим в то время Египтом. Одетые в праздничные одежды, на богато украшенных лошадях 420 мамлюкских беев прибыли в крепость. Когда они столпились на узкой улочке, албанские наемники Мухаммеда Али открыли огонь с крыш и из окон. Раздались вопли мамлюков, лошади заржали и встали на дыбы, и вскоре вся улица окрасились кровью. За полчаса все мамлюки были перебиты, за исключением Амир-бея, которому удалось ускакать и скрыться в Сирии
55
дюйм, которые Тейлор нашелудовлетворяющими размерам Великой пирамиды.
Тейлор также с удивлением обнаружил, что новейшие для его времени карты, составленные Британской топографической службой, имеют масштаб 1:2500. Этот масштаб не имеет никакого отношения к стандартной британской миле, состоящей из 5280 футов, но близок к "священному" локтю, выведенному Ньютоном, так же как и британский акр, одна сторона которого равнялась 100 локтям, каждый из которых содержал 25 дюймов. Таким образом, вполне возможно, что британский дюйм являлся древней единицей измерения, потерявшей тысячную долю по мере того как передавался из поколения в поколение.
Вдохновленный удивительной находкой, Тейлор принялся скрупулезно изучать длину локтя, фута, дюйма и стадия, причем не только древнеегипетского, но и вавилонского, иудейского, греческого и римского. Проверяя гипотезу Жомара о том, что Усыпальница царя могла служить не столько склепом, сколько хранилищем мер и весов, Тейлор обнаружил, что кубический объем гранитного саркофага был в четыре раза больше меры, используемой британскими фермерами в качестве меры зерна: квартер, или восемь бушелей. Из всего этого Тейлор сделал вывод, что Великая пирамида является средоточием геометрических и астрономических законов, которые древние египтяне намеревались сохранить и передать последующим поколениям. Тейлор, кроме всего прочего, был набожным человеком и считал, что, кто бы ни построил пирамиду, он был вдохновлен на этот подвиг свыше, как и Ной при строительстве своего ковчега. Говоря его словами, "возможно, избранным человеческим существам на ранних эта
пах развития мира Создателем была дарована сила разума, которая возвысила их над остальными обитателями Земли".
Из-за подобия британского дюйма и "пирамидального дюйма" Тейлор сделал предположение, что британцы имеют отношение к потерянным племенам Израиля, которые в своих скитаниях сохранили крупицы мудрости египтян. Как и следовало ожидать, странная теория Тейлора не стала популярной среди современников, особенно после появления дарвинской теории о происхождении человека. Его работа о пирамиде была отвергнута Королевским обществом на том основании, что она представляет ценность только для Общества любителей древности. Тейлор в старости боялся, что умрет, не успев донести до общества свои теории. В 1859 году он рассказал о них в книге "Великая пирамида: для чего и кем она построена?". Незадолго до смерти ему посчастливилось найти поддержку авторитетного ученого - профессора Чарлза Пиацци Смита, шотландского королевского астронома.
ПЕРВОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ НАУЧНЫХ ТЕОРИЙ
Пиацци Смит родился в Неаполе в 1819 году в семье адмирала Уильяма Генри Смита и получил имя в честь своего крестного отца, знаменитого сицилийского астронома Джузеппе Пиацци, открывателя первого астероида. Он был крупным математиком, и ему не казались надуманными выводы Тейлора. Пиацци Смит решил подкрепить их документом, который представил Королевскому обществу в Эдинбурге, членом которого он был избран за заслуги в области спектроскопии.
По мнению Смита, "священный" локоть, который
применялся строителями пирамиды, равнялся локтю, использованному Моисеем при постройке ковчега Завета и Ноем при постройке своего ковчега, а так как двадцать пятая часть этого локтя примерно равнялась британскому дюйму, Смит согласился с Тейлором, что британцы унаследовали этот священный дюйм с древних времен. Впрочем, Смиту пришлось не легче, чем Тейлору.
В последние недели жизни Тейлора между ним и Смитом завязалась обширная переписка. В 1864 году Тейлор скончался, и Смит решил, что единственный способ доказать теории Тейлора, касающиеся числа "пи" и пирамидального локтя, - отправиться в Египет и тщательным образом измерить пирамиду.
Смит обратился за финансовой помощью к коллегам из Королевского общества в Лондоне; хотя, по его словам, ему "правительство ежегодно выделяло значительную сумму специально для подобных исследований, оно не только не дало ничего для моей полунищей экспедиции, но и отобрало половину ежегодной суммы обратно на том основании, что она не востребована".
В декабре того же года Смит с женой отпльши в Египет, везя с собой множество ящиков с научными инструментами, более точными, чем все те, которыми когда-либо пользовались исследователи пирамиды, а также с продовольствием и снаряжением на несколько месяцев. Несмотря на трудности и дороговизну в Египте - из-за хлопкового бума, спровоцированного Гражданской войной в Соединенных Штатах Америки, Смиты добрались до Каира, где сделали остановку в ожидании необходимых разрешений и продовольствия. В своем дневнике Смит мрачно пишет о "мерзостях отвратительнейшего города на Земле", где еда воняет чесноком, свиным салом и африканскими макаронами,
воздух пропитан запахом высохших человеческих экскрементов, днем досаждают мухи, ночью - москиты, а на рассвете раздается какофония, состоящая из лая собак и воя кошек, которые поднимают свиней, а те гусей и индюков "как раз перед восходом солнца, подобного шару жидкого огня".
Местные девочки "ныряют между ног огромных верблюдов, хватают теплый помет и вылепливают из него красивые лепешки... которые послужат вонючим, насыщенным аммиаком топливом для кухарок... сего великолепного города".
Смит был настолько благожелательно принят Исмаил-пашой, правителем Египта, что попытался склонить его выделить людей и средства для расчистки завалов вокруг пирамиды и пробивки отверстия в гранитных пломбах для вентиляции Усыпальницы царя, а также для рытья шахты через отверстие в яме до уровня Нила. Паша согласился выделить двадцать рабочих на две недели, чтобы расчистить основные камеры пирамиды, с тем чтобы Пиацци Смит мог произвести необходимые замеры. Паша также любезно пообещал обеспечить ученого ослами и верблюдами, чтобы доставить до пирамиды багаж.
Покинув Каир, Смиты отправились в путь. Пирамиды, окантованные золотыми лучами заходящего солнца, "сияли на фоне насыщенной небесной лазури", казалось, по мере приближения они не становились больше. А потом внезапно они выросли и показались такими величественными, что завораживали взгляд. При виде этих больших каменных див "начинаешь медленно и как-то мучительно осознавать истинную величину этого гороподобного творения".
Смиты выбрали для жилища заброшенную гробницу
на восточных скалах гор Гизы, которая когда-то приютила Ховарда-Виза. Это был вполне удобный дом:
скала надежно защищала от лучей полуденного солнца и была расположена таким образом, что внутрь не попадали песок и стаи разноцветной саранчи, нашедшие прибежище в этом необитаемом месте.
Смит нанял в помощники усатого араба по имени Али-Габри, который некогда носил корзины для Ховард-Виза. В сумерках профессор с женой наблюдали с изумлением, как летучие мыши стаями покидали пирамиду: этот исход продолжался "почти двадцать минут практически без перерыва", мышей тут же хватали ястребы или совы.
Прошло несколько дней, прежде чем Али-Габри собрал команду арабов для расчистки камер Великой пирамиды, и в конце января Смиты вошли внутрь "величайшей постройки на Земле через самую маленькую изо всех дверей". Смит начал спуск по Нисходящему туннелю и с удовлетворением обнаружил выбоины, сделанные Ховард-Визом через каждый метр и не дававшие соскользнуть вниз. Но с каждым шагом поднималось облако белой пыли, затрудняющей дыхание. К своему разочарованию, Смит обнаружил, что туннель, ведущий в яму, который был расчищен Кавильей, теперь снова завален песком и камнями и загорожен решеткой ниже прохода Аль-Мамуна в Нисходящий туннель.
Смиту объяснили, что арабским проводникам требовалось слишком много времени и свечей, чтобы провести туристов к яме, потом добраться до Усыпальницы царя, поэтому они завалили проход, а туристам сообщили, что там ничего, кроме песка, нет. Твердо вознамерившийся доказать, что Великая пирамида построена на основании "священного" локтя, Смит привез из Анг
лии металлический шест длиной почти двести семьдесят сантиметров со встроенным по обеим концам термометром, чтобы выявлять малейшие колебания температуры, а следовательно, новые коридоры.
Чтобы вычислить точный угол наклона Нисходящего туннеля, Смит имел специальный клинометр, снабженный металлическим диском диаметром двадцать сантиметров, который был разделен на углы по десять секунд каждый, и тремя парами верньеров (нониусов). Угол наклона, который рассчитал Смит, очень близок к точному: 26 градусов 27 минут. Для замеров отдельных плит на полу, потолке и стенах у Смита были шесты из красного дерева и тика с медными наконечниками, тщательно окрашенные либо вощеные, чтобы они ни при каких обстоятельствах не меняли своей длины. Одна специальная линейка, примечательная своей необыкновенной прямизной, была извлечена из древнего музыкального инструмента, датированного временем правления королевы Анны. Для изготовления этих измерительных инструментов Смит прибег к помощи опытного оптика.
Так начались систематические исследования пирамиды современным инструментарием. На протяжении недель Смит замерял и перемерял все, до чего добирался, считал камни в туннелях и камерах, углы и склонения. Замерив саркофаг в Усыпальнице царя, Смит пришел к выводу, что Тейлор был прав в утверждении, что он представлял собой стандарт линейных мер и мер объема. В отличие от европейских стандартов, таких как, например, эталон ярда, хранящийся в Уайтхолле, подверженных изменениям давления и температуры, саркофаг остается неизменным на протяжении тысяч лет, и повредить его способен только человек.
Для наружных замеров Смит использовал шест дли
ной 12,5 метра, для промеров углов возвышения у него имелись теодолиты, секстанты и телескопы. Будучи умудренным в астрономии, Смит привез высокоточную аппаратуру для астрономических наблюдений. Чтобы вычислить точный градус широты, на которой находится Великая пирамида, без использования отвеса Смит проводил наблюдения с самой вершины; там гравитационная сила пирамиды направлена прямо вниз. Смит с женой провели несколько ночей на платформе наедине со звездами и Али-Габри, который жаловался, что не может спать из-за несварения желудка. Смит описывал первую ночь как мрачноватую, но прекрасную, недалеко в темноте ему был виден туманный призрак пирамиды Хефрена. На рассвете он увидел "ширококрылого орла, безмятежно парящего и бросающего взгляды на располагающиеся внизу объекты".
С вершины Смит высчитал широту 29 градусов 58 минут 51 секунда. Он подумал, что, вероятно, строители пирамиды не расположили ее точно на тридцатой параллели из-за атмосферных рефракций, явившихся причиной подобной ошибки. Позже он отнес это на счет смещения градуса широты на 1,38 секунды в столетие, зарегистрированное на Гринвиче. Что касается удивительной ориентации пирамиды относительно сторон света - которую Смит счел более идеальной, чем ориентация знаменитой обсерватории датского астронома Тихо Браге, жившего в XVI веке, - то он заключил, что для этого древние египтяне должны были наблюдать за Полярной звездой через Нисходящий туннель.
Когда Кавилья расчистил туннель от завалов, оставленных Аль-Мамуном, он заметил, что Северная звезда видна на маленьком участке неба - площадью около одного градуса - из отверстия. Заинтригованный этим
62
наблюдением, Ховард-Виз в свое время спросил Джона Гершеля, может ли быть направление туннеля выверено с учетом расположения Полярной звезды. Гершель ответил, что четыре тысячи лет назад Малая Медведица не могла быть видна из туннеля. Он добавил, однако, что альфа созвездия Дракона располагалась около полюса, и, хотя она была относительно незначительной звездой менее чем третьей величины, ее можно было наблюдать снизу туннеля в момент ее нижней кульминации.
Смит вычел из широты 30 градусов угол наклона Нисходящего туннеля 26 градусов 17 минут и получил угол 3 градуса 43 минуты. Высчитав, когда альфа Дракона должна была находиться на расстоянии 3 градусов 43 минуты от полюса в своей нижней кульминации, он получил две даты - 2123 и 3440 годы до н. э. По мнению Смита, пирамида могла быть возведена в любой из этих годов. За более позднюю дату говорил и тот факт, что основание пирамиды может относиться к полночи осеннего равноденствия 2170 года, когда альфа Дракона находилась на меридиане ниже полюса, другая крупная звезда пересекала меридиан над полюсом Тельца, или Альциона, из созвездия' Плеяд. Другими словами, когда альфа Дракона была видна в Нисходящем туннеле, главная звезда Плеяд пересекала меридиан в вертикальной плоскости Большой галереи.
Но одной из главных задач Смита было установить, действительно ли в пропорциях пирамиды зашифровано число "пи". Смит проверил угол наклона облицовочного камня, найденного Ховард-Визом. К сожалению, очертания его были не такими идеальными, как первоначально, из-за порчи арабами и охотниками за сувенирами. Тщательно обследовав основание пирамиды, Смит все же нашел относительно целые плиты. Угол
63
52 градуса подтверждал гипотезу Тейлора о том, что высота пирамиды относилась к периметру основания как радиус круга к длине его окружности.
Чтобы проверить, нельзя ли уточнить угол, Смит исследовал очертания всех,, прилегающих камней при помощи очень точного угломерного круга, который был подарен его другу и наставнику профессору Лиону Плейферу студентами в 1806 году, а потом перешел к нему. Этим методом Смит получил угол 51 градус 49 минут. Между тем Джон Гершель получил цифру 51 градус 52 минуты 15,5 секунды, исходя из размеров облицовочных камней, описанных Ховард-Визом. Смит решил оперировать средней из двух цифр величиной 51 градус 51 минута 14,3 секунды. Также он взял среднее от двух значений периметра - французского и Ховард-Виза - и получил 763,81 фута. Это был слишком смелый поступок, но результат получился ошеломляющим: произведя необходимые вычисления, Смит получил точное значение числа "пи".
В поисках объяснений таких пропорций пирамиды Смит пошел вслед за Тейлором, считавшим, что основание делится на 366 частей по числу дней в году. Чтобы быть абсолютно точным, периметр насчитывал 36524,2 пирамидального дюйма. Поэтому каждая сторона должна равняться 9140,18 британского дюйма (232,16957 метра). Величина, полученная Ховард-Визом и французами, была на два фута больше. Единственное, что оставалось, - это расчистить завалы по углам и замерить основание более аккуратно; но на это ушло бы очень много денег и времени. К счастью, через Египет по пути из Святой Земли (Синай) проезжали два инженера из Глазго Инглис и Айтон. Они согласились помочь шотландскому коллеге привести в порядок осно
вание пирамиды. Им удалось расчистить не только впадины, первоначально обнаруженные французами, но и абсолютно ровную полосу мостовой у основания.
Работа оказалась довольно трудоемкой. Но Смит не мог ждать. Его инструменты были уже упакованы, и британским консулом ему был зарезервирован билет для отплытия. Инженеры пообещали выполнить замеры со всей тщательностью и переслать результаты ему. Оставалось. только вознаградить арабов, которые помогали ему на протяжении четырех месяцев. Каждому из них Смит дал по золотому соверену и в придачу подарок, ценность которого зависела от степени усердия рабочего. Самые трудолюбивые получили лампы в круглых стеклянных абажурах, вмонтированные в медные подставки; работавшие с прохладцей - сковородки, лентяи - мышеловки. Когда за наградой явился старик араб, который охранял их пещеру по ночам, то, по словам Смита, он "так сгреб деньги, при этом его глаза сверкнули таким странным огнем, что - о извращенная человеческая природа! - мы начали опасаться, что навредили его душе больше, чём помогли его телу". Когда верблюжий караван был готов отбыть, верный Дли-Габри некоторое время стоял молча, "потом неожиданно закрыл руками глаза" и бросился прочь, чтобы скрыть слезы.
Уже в Шотландии Пиацци Смит получил от инженеров результаты замеров; сторона пирамиды, по их данным, равнялась 9110 дюймам, что было короче рассчитанной прежде. Он решил, что истинная длина будет составлять среднее арифметическое этого числа и числа, полученного Ховард-Визом, а именно 9140 дюймов, что всего на один дюйм меньше числа,. нужного для подтверждения гипотезы Смита. Он сделал вывод,
что пирамида "свидетельствует об удивительно глубоких познаниях астрономических и географических дисциплин... существовавших на 1500 лет раньше, чем начала этих наук познали древние греки".
Смит получил от Королевского общества золотую медаль за тщательные замеры, выполненные в Египте;
результаты своего исследования он изложил в трехтомной монографии "Жизнь и работа у Великой пирамиды в январе, феврале, марте и апреле 1865 года". Нельзя сказать, чтобы книга была принята на ура. Как и Тейлор, Смит не мог достаточно внятно объяснить, почему египтяне так хорошо разбирались в математике. Как и Тейлор, он относил этот феномен на счет божественного провидения. "Библия, - писал Смит, - говорит нам, что в доисторическое время Творцом всей мудрости, ради неких особых и неизвестных нам причин, были переданы избранным людям знания и метрические требования к постройкам".
Одни усмехались подобным заявлениям, другие отнеслись к ним резко негативно. Более того, набожный шотландец по имени Роберт Мензес высказал мнение, что система туннелей Великой пирамиды является не чем иным, как пророчеством, связанным с -Библией, или, как ее окрестили некоторые, "каменной Библией", построенной в хронологическом соотношении один пирамидальный дюйм за один год. Поскольку эта точка зрения была обнародована до того, как стали известны сведения о пророчествах Древнего Египта, в частности, не были еще расшифрованы тексты "Книги мертвых", - это только подлило масла в огонь оппонентов Смита. Джеймс Симпсон, член Королевского общества Эдинбурга, публично посмеялся над Смитом в обществе его коллег, сказав, что "все, что касается теории про
фессора Смита о Великой пирамиде, не более чем странные галлюцинации, в которые поверят только некоторые слабоумные женщины, а может, горстка женоподобных мужчин, но не более того". Симпсон добавил, что "говорил об этой теории со многими крупными инженерами, математиками и другими учеными, и все они посмеялись над ней".
Неприязнь к Смиту продолжается и до сих пор. Один современный писатель называет Смита "пирамидиотом" и сокрушается по поводу того, что "такой первоклассный математик растратил свои силы на столь бессмысленное занятие".
Но Пиацци Смит не сдавался. Он продолжал выдвигать еще более фантастические теории, исходя из параметров пирамиды. Пересчитав высоту пирамиды, Смит обнаружил, что величина эта на пятнадцать сантиметров больше цифры, полученной Тейлором, - 145,32 метра от основания до оси. Следовательно, пирамида возводилась в пропорции 10:9, то есть на каждые десять единиц высоты пирамида увеличивалась на девять единиц в ширину. Для Смита это означало, что пропорции символизируют обращение Земли вокруг Солнца. Умножив высоту на десять в девятой степени, он получил удивительный результат. Получилось 146 944 000 километров, что равняется длине радиуса земной орбиты. Современные данные варьируются от 145 600 000 до 147 200 000 километров. Что это, простое совпадение?
Оппоненты указывали на тот факт, что никому так до сих пор и не,,удалось точно замерить основание пирамиды из-за завалов. Результаты, которые различаются на семь - десять сантиметров, не могут считаться верными и служить доказательством или опровержением теории Тейлора или Смита.
ПЕРВЫЕ ОПРОВЕРЖЕНИЯ НАУЧНЫХ ТЕОРИЙ
Чтобы разрешить проблему измерения пирамиды раз и навсегда, инженер-механик Уильям Петри, увлеченный теориями Тейлора и Смита, принялся конструировать еще более совершенные секстанты, теодолиты и верньеры. Это было непростой задачей, и Петри затратил на нее двадцать лет. Он подчеркивал, что пирамида представляет "палеологический, хронологический, метрологический, геодезический, геологический и астрономический интерес "для человечества", а более всего выступает "как символ, в котором нашли отражение высшие идеи ее создателя".
Его юный сын Уильям Флиндерс Петри, возможно . унаследовавший дух искателя приключений от своего деда по матери - знаменитого путешественника-исследователя Мэтью Флиндерса, был так воодушевлен идеей, что решил отправиться первым, считая, что отец вскоре присоединится к нему. Юный Петри прочитал все что мог о различных системах мер во всем мире; он объехал Англию и стал настоящим профессионалом топографии, измеряя церкви, постройки и древние мегалитические сооружения, такие, как Стонхендж, которым посвятил первую из своих книг.
В возрасте тринадцати лет Петри прочитал книгу Смита "Наша судьба в Великой пирамиде". Это укрепило в нем мысль о том, что познать историю метрологии можно путем тщательного обмера сохранившихся памятников древности. Он также вознамерился выяснить, правы ли были Тейлор и Смит в своих предположениях. Чтобы сделать Это, ему надо было вновь обследовать и обмерить пирамиду.
В ненастный ноябрьский день 1880 года Флиндерс
Облицовочные камни и мостовая, раскопанные Ховард-Визом. Видны оба входа, отверстие, прорубленное Аль-Мамуном на шестом слое, и настоящий вход на десять слоев выше
Петри, теперь уже бородатый топограф-профессионал двадцати шести лет, отплыл из Ливерпуля с огромным багажом инструментов, сконструированных его отцом. Он также взял с собой приспособления, которые должны были помочь ему выжить в негостеприимной, кишащей бандитами пустыне. Затем Петри переправил свой багаж из Александрии в Каир и воспользовался помощью Али-Габри, который помог доставить инструменты к пирамиде. Али-Габри имел уже к тому времени сорохалетний стаж работы с Кавильей, Ховард-Визом и Пиацци Смитом. Добравшись до пирамиды в декабре, Петри вслед за своими предшественниками расположился в брошенной гробнице.
Али помог Петри устроить в жилище полки и гамак, оборудовал кладовую для сухарей, консервированных супов, тапиоки и шоколада. Для приготовления пищи Петри привез с собой керосиновую горелку. Как и его предшественники, Петри оценил достоинства своего временного пристанища, отметив, что оно оказалось "таким же приятным, как костер холодным вечером или прохлада в жару". Петри начинал свой день с разжигания керосиновой горелки, на которой кипятил воду для чая, а сам в это время наслаждался импровизированной ванной. Во время завтрака он принимал посетителей. Если ему наносил визит друг-араб, Петри варил для него кофе.
Петри близко сошелся с арабами, заметив, что "малейшее проявление интереса к их образу жизни приводит их в необыкновенный восторг: стоит присесть на корточки, правильно ответить на приветствие, подражать их манерам, жестам и голосу, и они весело смеются и считают вас своим другом".
Первым делом Петри решил сделать то, что было не под силу Смиту: провести тригонометрическую съемку всего холма Гизы, в том числе и вокруг главных пирамид, а также окрестных храмов и стен, относящихся к комплексу. Хотя Петри понимал, что не в силах убрать завалы, он рассчитывал определить размеры пирамиды с помощью тригонометрических формул с точностью до доли сантиметра. Используя высокоточный теодолит, чувствительный к отклонениям на секунды, Петри повторял замеры так много раз, что ему требовался целый день от рассвета до заката, чтобы завершить работу на одной-единственной точке. Над теодолитом Али-Габри держал зонтик, чтобы предохранить прибор от солнца. После захода солнца Петри ужинал в одиночестве, а
затем садился за бумаги, подробно описывая результаты исследований. Его единственным развлечением было слушать неописуемые звуки тростниковой флейты, на которой играл племянник Али-Габри, охранявший его в соседней гробнице всю ночь.
Работая целыми днями, когда было сравнительно прохладно, но безветренно, Петри получал высокоточные цифры измерений, касающиеся расположения больших пирамид Гизы. По его словам, он обнаружил, что расположение Великой пирамиды является "торжеством мастерства. Погрешности по длине и углам не превышали ширины большого пальца руки". Со временем Петри понял, что не сможет завершить наблюдения на поверхности до весны - начала туристского сезона, поэтому начал приготовления к внутренним обмерам, распорядившись расчистить Нисходящий туннель до низшей ямы, до которой из-за завалов не смог добраться Смит. Когда к пирамиде стали стекаться толпы туристов, Петри придумал способ избавиться от надоедливых посетителей: стал расхаживать вокруг пирамиды в розовом белье, и при виде его благовоспитанные леди викторианской эпохи старались держаться на расстоянии.
Я
Мамлюкские бей и их воины изначально были обращенными в мусульманскую веру рабами-христианами, подобными янычарам Блистательной Порты, которые следили за порядком и собирали дань в Египте, находившемся под властью Оттоманской Империи. В 1811 году мамлюков заманили в засаду и разбили. 1 мая они были приглашены на праздник Мухаммедом Али, урожденным греком, управлявшим в то время Египтом. Одетые в праздничные одежды, на богато украшенных лошадях 420 мамлюкских беев прибыли в крепость. Когда они столпились на узкой улочке, албанские наемники Мухаммеда Али открыли огонь с крыш и из окон. Раздались вопли мамлюков, лошади заржали и встали на дыбы, и вскоре вся улица окрасились кровью. За полчаса все мамлюки были перебиты, за исключением Амир-бея, которому удалось ускакать и скрыться в Сирии
55
дюйм, которые Тейлор нашелудовлетворяющими размерам Великой пирамиды.
Тейлор также с удивлением обнаружил, что новейшие для его времени карты, составленные Британской топографической службой, имеют масштаб 1:2500. Этот масштаб не имеет никакого отношения к стандартной британской миле, состоящей из 5280 футов, но близок к "священному" локтю, выведенному Ньютоном, так же как и британский акр, одна сторона которого равнялась 100 локтям, каждый из которых содержал 25 дюймов. Таким образом, вполне возможно, что британский дюйм являлся древней единицей измерения, потерявшей тысячную долю по мере того как передавался из поколения в поколение.
Вдохновленный удивительной находкой, Тейлор принялся скрупулезно изучать длину локтя, фута, дюйма и стадия, причем не только древнеегипетского, но и вавилонского, иудейского, греческого и римского. Проверяя гипотезу Жомара о том, что Усыпальница царя могла служить не столько склепом, сколько хранилищем мер и весов, Тейлор обнаружил, что кубический объем гранитного саркофага был в четыре раза больше меры, используемой британскими фермерами в качестве меры зерна: квартер, или восемь бушелей. Из всего этого Тейлор сделал вывод, что Великая пирамида является средоточием геометрических и астрономических законов, которые древние египтяне намеревались сохранить и передать последующим поколениям. Тейлор, кроме всего прочего, был набожным человеком и считал, что, кто бы ни построил пирамиду, он был вдохновлен на этот подвиг свыше, как и Ной при строительстве своего ковчега. Говоря его словами, "возможно, избранным человеческим существам на ранних эта
пах развития мира Создателем была дарована сила разума, которая возвысила их над остальными обитателями Земли".
Из-за подобия британского дюйма и "пирамидального дюйма" Тейлор сделал предположение, что британцы имеют отношение к потерянным племенам Израиля, которые в своих скитаниях сохранили крупицы мудрости египтян. Как и следовало ожидать, странная теория Тейлора не стала популярной среди современников, особенно после появления дарвинской теории о происхождении человека. Его работа о пирамиде была отвергнута Королевским обществом на том основании, что она представляет ценность только для Общества любителей древности. Тейлор в старости боялся, что умрет, не успев донести до общества свои теории. В 1859 году он рассказал о них в книге "Великая пирамида: для чего и кем она построена?". Незадолго до смерти ему посчастливилось найти поддержку авторитетного ученого - профессора Чарлза Пиацци Смита, шотландского королевского астронома.
ПЕРВОЕ ПОДТВЕРЖДЕНИЕ НАУЧНЫХ ТЕОРИЙ
Пиацци Смит родился в Неаполе в 1819 году в семье адмирала Уильяма Генри Смита и получил имя в честь своего крестного отца, знаменитого сицилийского астронома Джузеппе Пиацци, открывателя первого астероида. Он был крупным математиком, и ему не казались надуманными выводы Тейлора. Пиацци Смит решил подкрепить их документом, который представил Королевскому обществу в Эдинбурге, членом которого он был избран за заслуги в области спектроскопии.
По мнению Смита, "священный" локоть, который
применялся строителями пирамиды, равнялся локтю, использованному Моисеем при постройке ковчега Завета и Ноем при постройке своего ковчега, а так как двадцать пятая часть этого локтя примерно равнялась британскому дюйму, Смит согласился с Тейлором, что британцы унаследовали этот священный дюйм с древних времен. Впрочем, Смиту пришлось не легче, чем Тейлору.
В последние недели жизни Тейлора между ним и Смитом завязалась обширная переписка. В 1864 году Тейлор скончался, и Смит решил, что единственный способ доказать теории Тейлора, касающиеся числа "пи" и пирамидального локтя, - отправиться в Египет и тщательным образом измерить пирамиду.
Смит обратился за финансовой помощью к коллегам из Королевского общества в Лондоне; хотя, по его словам, ему "правительство ежегодно выделяло значительную сумму специально для подобных исследований, оно не только не дало ничего для моей полунищей экспедиции, но и отобрало половину ежегодной суммы обратно на том основании, что она не востребована".
В декабре того же года Смит с женой отпльши в Египет, везя с собой множество ящиков с научными инструментами, более точными, чем все те, которыми когда-либо пользовались исследователи пирамиды, а также с продовольствием и снаряжением на несколько месяцев. Несмотря на трудности и дороговизну в Египте - из-за хлопкового бума, спровоцированного Гражданской войной в Соединенных Штатах Америки, Смиты добрались до Каира, где сделали остановку в ожидании необходимых разрешений и продовольствия. В своем дневнике Смит мрачно пишет о "мерзостях отвратительнейшего города на Земле", где еда воняет чесноком, свиным салом и африканскими макаронами,
воздух пропитан запахом высохших человеческих экскрементов, днем досаждают мухи, ночью - москиты, а на рассвете раздается какофония, состоящая из лая собак и воя кошек, которые поднимают свиней, а те гусей и индюков "как раз перед восходом солнца, подобного шару жидкого огня".
Местные девочки "ныряют между ног огромных верблюдов, хватают теплый помет и вылепливают из него красивые лепешки... которые послужат вонючим, насыщенным аммиаком топливом для кухарок... сего великолепного города".
Смит был настолько благожелательно принят Исмаил-пашой, правителем Египта, что попытался склонить его выделить людей и средства для расчистки завалов вокруг пирамиды и пробивки отверстия в гранитных пломбах для вентиляции Усыпальницы царя, а также для рытья шахты через отверстие в яме до уровня Нила. Паша согласился выделить двадцать рабочих на две недели, чтобы расчистить основные камеры пирамиды, с тем чтобы Пиацци Смит мог произвести необходимые замеры. Паша также любезно пообещал обеспечить ученого ослами и верблюдами, чтобы доставить до пирамиды багаж.
Покинув Каир, Смиты отправились в путь. Пирамиды, окантованные золотыми лучами заходящего солнца, "сияли на фоне насыщенной небесной лазури", казалось, по мере приближения они не становились больше. А потом внезапно они выросли и показались такими величественными, что завораживали взгляд. При виде этих больших каменных див "начинаешь медленно и как-то мучительно осознавать истинную величину этого гороподобного творения".
Смиты выбрали для жилища заброшенную гробницу
на восточных скалах гор Гизы, которая когда-то приютила Ховарда-Виза. Это был вполне удобный дом:
скала надежно защищала от лучей полуденного солнца и была расположена таким образом, что внутрь не попадали песок и стаи разноцветной саранчи, нашедшие прибежище в этом необитаемом месте.
Смит нанял в помощники усатого араба по имени Али-Габри, который некогда носил корзины для Ховард-Виза. В сумерках профессор с женой наблюдали с изумлением, как летучие мыши стаями покидали пирамиду: этот исход продолжался "почти двадцать минут практически без перерыва", мышей тут же хватали ястребы или совы.
Прошло несколько дней, прежде чем Али-Габри собрал команду арабов для расчистки камер Великой пирамиды, и в конце января Смиты вошли внутрь "величайшей постройки на Земле через самую маленькую изо всех дверей". Смит начал спуск по Нисходящему туннелю и с удовлетворением обнаружил выбоины, сделанные Ховард-Визом через каждый метр и не дававшие соскользнуть вниз. Но с каждым шагом поднималось облако белой пыли, затрудняющей дыхание. К своему разочарованию, Смит обнаружил, что туннель, ведущий в яму, который был расчищен Кавильей, теперь снова завален песком и камнями и загорожен решеткой ниже прохода Аль-Мамуна в Нисходящий туннель.
Смиту объяснили, что арабским проводникам требовалось слишком много времени и свечей, чтобы провести туристов к яме, потом добраться до Усыпальницы царя, поэтому они завалили проход, а туристам сообщили, что там ничего, кроме песка, нет. Твердо вознамерившийся доказать, что Великая пирамида построена на основании "священного" локтя, Смит привез из Анг
лии металлический шест длиной почти двести семьдесят сантиметров со встроенным по обеим концам термометром, чтобы выявлять малейшие колебания температуры, а следовательно, новые коридоры.
Чтобы вычислить точный угол наклона Нисходящего туннеля, Смит имел специальный клинометр, снабженный металлическим диском диаметром двадцать сантиметров, который был разделен на углы по десять секунд каждый, и тремя парами верньеров (нониусов). Угол наклона, который рассчитал Смит, очень близок к точному: 26 градусов 27 минут. Для замеров отдельных плит на полу, потолке и стенах у Смита были шесты из красного дерева и тика с медными наконечниками, тщательно окрашенные либо вощеные, чтобы они ни при каких обстоятельствах не меняли своей длины. Одна специальная линейка, примечательная своей необыкновенной прямизной, была извлечена из древнего музыкального инструмента, датированного временем правления королевы Анны. Для изготовления этих измерительных инструментов Смит прибег к помощи опытного оптика.
Так начались систематические исследования пирамиды современным инструментарием. На протяжении недель Смит замерял и перемерял все, до чего добирался, считал камни в туннелях и камерах, углы и склонения. Замерив саркофаг в Усыпальнице царя, Смит пришел к выводу, что Тейлор был прав в утверждении, что он представлял собой стандарт линейных мер и мер объема. В отличие от европейских стандартов, таких как, например, эталон ярда, хранящийся в Уайтхолле, подверженных изменениям давления и температуры, саркофаг остается неизменным на протяжении тысяч лет, и повредить его способен только человек.
Для наружных замеров Смит использовал шест дли
ной 12,5 метра, для промеров углов возвышения у него имелись теодолиты, секстанты и телескопы. Будучи умудренным в астрономии, Смит привез высокоточную аппаратуру для астрономических наблюдений. Чтобы вычислить точный градус широты, на которой находится Великая пирамида, без использования отвеса Смит проводил наблюдения с самой вершины; там гравитационная сила пирамиды направлена прямо вниз. Смит с женой провели несколько ночей на платформе наедине со звездами и Али-Габри, который жаловался, что не может спать из-за несварения желудка. Смит описывал первую ночь как мрачноватую, но прекрасную, недалеко в темноте ему был виден туманный призрак пирамиды Хефрена. На рассвете он увидел "ширококрылого орла, безмятежно парящего и бросающего взгляды на располагающиеся внизу объекты".
С вершины Смит высчитал широту 29 градусов 58 минут 51 секунда. Он подумал, что, вероятно, строители пирамиды не расположили ее точно на тридцатой параллели из-за атмосферных рефракций, явившихся причиной подобной ошибки. Позже он отнес это на счет смещения градуса широты на 1,38 секунды в столетие, зарегистрированное на Гринвиче. Что касается удивительной ориентации пирамиды относительно сторон света - которую Смит счел более идеальной, чем ориентация знаменитой обсерватории датского астронома Тихо Браге, жившего в XVI веке, - то он заключил, что для этого древние египтяне должны были наблюдать за Полярной звездой через Нисходящий туннель.
Когда Кавилья расчистил туннель от завалов, оставленных Аль-Мамуном, он заметил, что Северная звезда видна на маленьком участке неба - площадью около одного градуса - из отверстия. Заинтригованный этим
62
наблюдением, Ховард-Виз в свое время спросил Джона Гершеля, может ли быть направление туннеля выверено с учетом расположения Полярной звезды. Гершель ответил, что четыре тысячи лет назад Малая Медведица не могла быть видна из туннеля. Он добавил, однако, что альфа созвездия Дракона располагалась около полюса, и, хотя она была относительно незначительной звездой менее чем третьей величины, ее можно было наблюдать снизу туннеля в момент ее нижней кульминации.
Смит вычел из широты 30 градусов угол наклона Нисходящего туннеля 26 градусов 17 минут и получил угол 3 градуса 43 минуты. Высчитав, когда альфа Дракона должна была находиться на расстоянии 3 градусов 43 минуты от полюса в своей нижней кульминации, он получил две даты - 2123 и 3440 годы до н. э. По мнению Смита, пирамида могла быть возведена в любой из этих годов. За более позднюю дату говорил и тот факт, что основание пирамиды может относиться к полночи осеннего равноденствия 2170 года, когда альфа Дракона находилась на меридиане ниже полюса, другая крупная звезда пересекала меридиан над полюсом Тельца, или Альциона, из созвездия' Плеяд. Другими словами, когда альфа Дракона была видна в Нисходящем туннеле, главная звезда Плеяд пересекала меридиан в вертикальной плоскости Большой галереи.
Но одной из главных задач Смита было установить, действительно ли в пропорциях пирамиды зашифровано число "пи". Смит проверил угол наклона облицовочного камня, найденного Ховард-Визом. К сожалению, очертания его были не такими идеальными, как первоначально, из-за порчи арабами и охотниками за сувенирами. Тщательно обследовав основание пирамиды, Смит все же нашел относительно целые плиты. Угол
63
52 градуса подтверждал гипотезу Тейлора о том, что высота пирамиды относилась к периметру основания как радиус круга к длине его окружности.
Чтобы проверить, нельзя ли уточнить угол, Смит исследовал очертания всех,, прилегающих камней при помощи очень точного угломерного круга, который был подарен его другу и наставнику профессору Лиону Плейферу студентами в 1806 году, а потом перешел к нему. Этим методом Смит получил угол 51 градус 49 минут. Между тем Джон Гершель получил цифру 51 градус 52 минуты 15,5 секунды, исходя из размеров облицовочных камней, описанных Ховард-Визом. Смит решил оперировать средней из двух цифр величиной 51 градус 51 минута 14,3 секунды. Также он взял среднее от двух значений периметра - французского и Ховард-Виза - и получил 763,81 фута. Это был слишком смелый поступок, но результат получился ошеломляющим: произведя необходимые вычисления, Смит получил точное значение числа "пи".
В поисках объяснений таких пропорций пирамиды Смит пошел вслед за Тейлором, считавшим, что основание делится на 366 частей по числу дней в году. Чтобы быть абсолютно точным, периметр насчитывал 36524,2 пирамидального дюйма. Поэтому каждая сторона должна равняться 9140,18 британского дюйма (232,16957 метра). Величина, полученная Ховард-Визом и французами, была на два фута больше. Единственное, что оставалось, - это расчистить завалы по углам и замерить основание более аккуратно; но на это ушло бы очень много денег и времени. К счастью, через Египет по пути из Святой Земли (Синай) проезжали два инженера из Глазго Инглис и Айтон. Они согласились помочь шотландскому коллеге привести в порядок осно
вание пирамиды. Им удалось расчистить не только впадины, первоначально обнаруженные французами, но и абсолютно ровную полосу мостовой у основания.
Работа оказалась довольно трудоемкой. Но Смит не мог ждать. Его инструменты были уже упакованы, и британским консулом ему был зарезервирован билет для отплытия. Инженеры пообещали выполнить замеры со всей тщательностью и переслать результаты ему. Оставалось. только вознаградить арабов, которые помогали ему на протяжении четырех месяцев. Каждому из них Смит дал по золотому соверену и в придачу подарок, ценность которого зависела от степени усердия рабочего. Самые трудолюбивые получили лампы в круглых стеклянных абажурах, вмонтированные в медные подставки; работавшие с прохладцей - сковородки, лентяи - мышеловки. Когда за наградой явился старик араб, который охранял их пещеру по ночам, то, по словам Смита, он "так сгреб деньги, при этом его глаза сверкнули таким странным огнем, что - о извращенная человеческая природа! - мы начали опасаться, что навредили его душе больше, чём помогли его телу". Когда верблюжий караван был готов отбыть, верный Дли-Габри некоторое время стоял молча, "потом неожиданно закрыл руками глаза" и бросился прочь, чтобы скрыть слезы.
Уже в Шотландии Пиацци Смит получил от инженеров результаты замеров; сторона пирамиды, по их данным, равнялась 9110 дюймам, что было короче рассчитанной прежде. Он решил, что истинная длина будет составлять среднее арифметическое этого числа и числа, полученного Ховард-Визом, а именно 9140 дюймов, что всего на один дюйм меньше числа,. нужного для подтверждения гипотезы Смита. Он сделал вывод,
что пирамида "свидетельствует об удивительно глубоких познаниях астрономических и географических дисциплин... существовавших на 1500 лет раньше, чем начала этих наук познали древние греки".
Смит получил от Королевского общества золотую медаль за тщательные замеры, выполненные в Египте;
результаты своего исследования он изложил в трехтомной монографии "Жизнь и работа у Великой пирамиды в январе, феврале, марте и апреле 1865 года". Нельзя сказать, чтобы книга была принята на ура. Как и Тейлор, Смит не мог достаточно внятно объяснить, почему египтяне так хорошо разбирались в математике. Как и Тейлор, он относил этот феномен на счет божественного провидения. "Библия, - писал Смит, - говорит нам, что в доисторическое время Творцом всей мудрости, ради неких особых и неизвестных нам причин, были переданы избранным людям знания и метрические требования к постройкам".
Одни усмехались подобным заявлениям, другие отнеслись к ним резко негативно. Более того, набожный шотландец по имени Роберт Мензес высказал мнение, что система туннелей Великой пирамиды является не чем иным, как пророчеством, связанным с -Библией, или, как ее окрестили некоторые, "каменной Библией", построенной в хронологическом соотношении один пирамидальный дюйм за один год. Поскольку эта точка зрения была обнародована до того, как стали известны сведения о пророчествах Древнего Египта, в частности, не были еще расшифрованы тексты "Книги мертвых", - это только подлило масла в огонь оппонентов Смита. Джеймс Симпсон, член Королевского общества Эдинбурга, публично посмеялся над Смитом в обществе его коллег, сказав, что "все, что касается теории про
фессора Смита о Великой пирамиде, не более чем странные галлюцинации, в которые поверят только некоторые слабоумные женщины, а может, горстка женоподобных мужчин, но не более того". Симпсон добавил, что "говорил об этой теории со многими крупными инженерами, математиками и другими учеными, и все они посмеялись над ней".
Неприязнь к Смиту продолжается и до сих пор. Один современный писатель называет Смита "пирамидиотом" и сокрушается по поводу того, что "такой первоклассный математик растратил свои силы на столь бессмысленное занятие".
Но Пиацци Смит не сдавался. Он продолжал выдвигать еще более фантастические теории, исходя из параметров пирамиды. Пересчитав высоту пирамиды, Смит обнаружил, что величина эта на пятнадцать сантиметров больше цифры, полученной Тейлором, - 145,32 метра от основания до оси. Следовательно, пирамида возводилась в пропорции 10:9, то есть на каждые десять единиц высоты пирамида увеличивалась на девять единиц в ширину. Для Смита это означало, что пропорции символизируют обращение Земли вокруг Солнца. Умножив высоту на десять в девятой степени, он получил удивительный результат. Получилось 146 944 000 километров, что равняется длине радиуса земной орбиты. Современные данные варьируются от 145 600 000 до 147 200 000 километров. Что это, простое совпадение?
Оппоненты указывали на тот факт, что никому так до сих пор и не,,удалось точно замерить основание пирамиды из-за завалов. Результаты, которые различаются на семь - десять сантиметров, не могут считаться верными и служить доказательством или опровержением теории Тейлора или Смита.
ПЕРВЫЕ ОПРОВЕРЖЕНИЯ НАУЧНЫХ ТЕОРИЙ
Чтобы разрешить проблему измерения пирамиды раз и навсегда, инженер-механик Уильям Петри, увлеченный теориями Тейлора и Смита, принялся конструировать еще более совершенные секстанты, теодолиты и верньеры. Это было непростой задачей, и Петри затратил на нее двадцать лет. Он подчеркивал, что пирамида представляет "палеологический, хронологический, метрологический, геодезический, геологический и астрономический интерес "для человечества", а более всего выступает "как символ, в котором нашли отражение высшие идеи ее создателя".
Его юный сын Уильям Флиндерс Петри, возможно . унаследовавший дух искателя приключений от своего деда по матери - знаменитого путешественника-исследователя Мэтью Флиндерса, был так воодушевлен идеей, что решил отправиться первым, считая, что отец вскоре присоединится к нему. Юный Петри прочитал все что мог о различных системах мер во всем мире; он объехал Англию и стал настоящим профессионалом топографии, измеряя церкви, постройки и древние мегалитические сооружения, такие, как Стонхендж, которым посвятил первую из своих книг.
В возрасте тринадцати лет Петри прочитал книгу Смита "Наша судьба в Великой пирамиде". Это укрепило в нем мысль о том, что познать историю метрологии можно путем тщательного обмера сохранившихся памятников древности. Он также вознамерился выяснить, правы ли были Тейлор и Смит в своих предположениях. Чтобы сделать Это, ему надо было вновь обследовать и обмерить пирамиду.
В ненастный ноябрьский день 1880 года Флиндерс
Облицовочные камни и мостовая, раскопанные Ховард-Визом. Видны оба входа, отверстие, прорубленное Аль-Мамуном на шестом слое, и настоящий вход на десять слоев выше
Петри, теперь уже бородатый топограф-профессионал двадцати шести лет, отплыл из Ливерпуля с огромным багажом инструментов, сконструированных его отцом. Он также взял с собой приспособления, которые должны были помочь ему выжить в негостеприимной, кишащей бандитами пустыне. Затем Петри переправил свой багаж из Александрии в Каир и воспользовался помощью Али-Габри, который помог доставить инструменты к пирамиде. Али-Габри имел уже к тому времени сорохалетний стаж работы с Кавильей, Ховард-Визом и Пиацци Смитом. Добравшись до пирамиды в декабре, Петри вслед за своими предшественниками расположился в брошенной гробнице.
Али помог Петри устроить в жилище полки и гамак, оборудовал кладовую для сухарей, консервированных супов, тапиоки и шоколада. Для приготовления пищи Петри привез с собой керосиновую горелку. Как и его предшественники, Петри оценил достоинства своего временного пристанища, отметив, что оно оказалось "таким же приятным, как костер холодным вечером или прохлада в жару". Петри начинал свой день с разжигания керосиновой горелки, на которой кипятил воду для чая, а сам в это время наслаждался импровизированной ванной. Во время завтрака он принимал посетителей. Если ему наносил визит друг-араб, Петри варил для него кофе.
Петри близко сошелся с арабами, заметив, что "малейшее проявление интереса к их образу жизни приводит их в необыкновенный восторг: стоит присесть на корточки, правильно ответить на приветствие, подражать их манерам, жестам и голосу, и они весело смеются и считают вас своим другом".
Первым делом Петри решил сделать то, что было не под силу Смиту: провести тригонометрическую съемку всего холма Гизы, в том числе и вокруг главных пирамид, а также окрестных храмов и стен, относящихся к комплексу. Хотя Петри понимал, что не в силах убрать завалы, он рассчитывал определить размеры пирамиды с помощью тригонометрических формул с точностью до доли сантиметра. Используя высокоточный теодолит, чувствительный к отклонениям на секунды, Петри повторял замеры так много раз, что ему требовался целый день от рассвета до заката, чтобы завершить работу на одной-единственной точке. Над теодолитом Али-Габри держал зонтик, чтобы предохранить прибор от солнца. После захода солнца Петри ужинал в одиночестве, а
затем садился за бумаги, подробно описывая результаты исследований. Его единственным развлечением было слушать неописуемые звуки тростниковой флейты, на которой играл племянник Али-Габри, охранявший его в соседней гробнице всю ночь.
Работая целыми днями, когда было сравнительно прохладно, но безветренно, Петри получал высокоточные цифры измерений, касающиеся расположения больших пирамид Гизы. По его словам, он обнаружил, что расположение Великой пирамиды является "торжеством мастерства. Погрешности по длине и углам не превышали ширины большого пальца руки". Со временем Петри понял, что не сможет завершить наблюдения на поверхности до весны - начала туристского сезона, поэтому начал приготовления к внутренним обмерам, распорядившись расчистить Нисходящий туннель до низшей ямы, до которой из-за завалов не смог добраться Смит. Когда к пирамиде стали стекаться толпы туристов, Петри придумал способ избавиться от надоедливых посетителей: стал расхаживать вокруг пирамиды в розовом белье, и при виде его благовоспитанные леди викторианской эпохи старались держаться на расстоянии.