МАЛЫШ (увидав Чужую, весело улыбается): Привет!
Чужая узнает Малыша, лицо ее меняется, оживает.
ЧУЖАЯ: Ты? Откуда?
МАЛЫШ: Потом. Помнишь, на даче?
ЧУЖАЯ: Да.
МАЛЫШ: Как тогда.
РОБО (перебивает): Где деньги?
МАЛЫШ: Пусть выйдет со двора, ко мне, я передам деньги через забор.
РОБО: Ей надо вещи забрать. Она сходит в дом и вернется. Давай деньги.
ЧУЖАЯ (Малышу, улыбаясь, весело, нараспев): У меня нет вещей.
МАЛЫШ: Хорошо, вот деньги.
Малыш лезет в боковой карман, куда до этого прятал пачку денег и фотографию, и выхватывает «чизетту», разрывая плащ. Тут же Чужая падает на землю и ползет к калитке.
Малыш в движении, стреляет в Робо, в охрану Робо, опешивший цыган с помповиком на секунду замешкался, и прыгнувший ему в ноги Сопля втыкает нож ему в пах, алая артериальная кровь бьет струей. Оставив нож в ране, Сопля хватается за ствол ружья двумя руками, цыган стреляет в землю. Раздаются выстрелы, это Гиря и Шустрый стреляют на бегу, опомнившиеся цыгане отстреливаются, отступая к дому, Робо лежит на земле, лицом вниз. Из окна очередями стреляет Штефан, цыган, который караулил в прихожей.
Потом он выскакивает из дверей и стреляет, прячась за машинами.
Гиря и Шустрый, пригибаясь, бегут к Малышу.
МАЛЫШ (кричит, стреляя в сторону автоматчика): Огонь по автоматчику!
Чужая доползла до калитки и, поднявшись с колен, помогает Сопле вырвать дробовик у цыгана, который упал на колени, в луже крови.
Цыган очень крепкий и выпускает дробовик только когда Чужая, хищно ощерившись, вцепилась зубами ему в кадык.
Сопля вырывает дробовик и несколько раз бьет цыгана прикладом по голове. Цыган падает лицом вперед.
МАЛЫШ: Шустрый, уводи ее! Остальные – по автоматчику!!
Гиря и Малыш стреляют в замолчавшего автоматчика, тот, присев за машиной, меняет магазин.
Шустрый хватает Чужую в охапку и вместе с ней бежит в тень, подальше от освещенного двора, там валит ее на землю и бегом возвращается к пацанам.
Автоматчик опять начинает стрелять, Сопля с дробовиком забегает во двор, на открытое место, чтобы добраться до стрелка.
Выстрел из дробовика, автомат умолкает, но Сопля роняет оружие и падает – он получил две пули в живот.
Бой окончен, Гиря перемахивает через забор и обыскивает двоих убитых Малышом цыган – хватает все, что попало под руку, – срывает золотые цепи, берет оружие…
Чужая и Шустрый, подхватив Соплю, тащат его в автомобиль, Малыш с пистолетом прикрывает Гирю, потом вместе с ним отступает в темноту.
Машина. За рулем Малыш, они несутся тихими улицами, сворачивают в переулки, путают следы…
МАЛЫШ (не поворачивая головы, сосредоточившись на дороге): Вадик, ты как?
СОПЛЯ (стонет): Хуево. Больно. Пить хочу.
МАЛЫШ (жестко): Мы выбросим тебя у больницы. Получишь срок. Иначе – крякнешь здесь.
ШУСТРЫЙ: А если к Карасику его…
МАЛЫШ: Тихо!! (Продолжает.): Держись три дня – умирай, молчи, здесь не пытают, – потом расскажешь им что угодно. Вали все на нас. Лет пять получишь – будем греть, Карасик поможет. Про него только молчи. И про тех пидоров русских молчи. Они до тебя не доберутся, все нормально. Понял?
СОПЛЯ: Понял. Больно, блядь…
МАЛЫШ: Все, давай, брат, держись. (Шустрому, который сидит на заднем сиденье):. Обшмонай его, все забери.
Шустрый обыскивает Соплю, тот показывает ему на левую руку – Шустрый, поняв, срывает с пиджака скотч, которым был примотан нож.
Возле ночной аптеки они вытаскивают Соплю из машины, прислоняют к двери, потом Шустрый хватает с земли камень и разбивает витрину.
Гиря и Шустрый прыгают в машину, и она скрывается в ночи.
* * *
Двор, где происходил бой, стоят машины полиции, зеваки. «Скорая помощь». В нее грузят цыгана, подрезанного Соплей, капельница. В машине же и автоматчик, оба без сознания.
Робо и охранник лежат на земле, они мертвы.
Полиция, вспышки фотоаппарата, рация.
В доме обыск, проститутки, цыганки и цыгане стоят у стен с руками за головой, пятеро детей разного возраста сидят в углу, на диване.
Крупный план – цыганская девочка лет десяти тайно передает пятилетнему мальчику пакет с порошком, по цвету похожим на какао. Это героин – мальчик прячет его себе в трусы.
* * *
Больница. У постели Сопли стоят врачи и полицейские.
ПОЛИЦАЙ (говорит по-русски): Парень, слышишь меня?
СОПЛЯ (хрипло, шепотом, сухими губами): Да.
ПОЛИЦАЙ: Я доктор Новотный.
СОПЛЯ: Да.
ПОЛИЦАЙ: Ты будешь жить.
СОПЛЯ: Да.
ПОЛИЦАЙ: Ты будешь жить у нас всю жизнь.
Сопля закрывает глаза.
ПОЛИЦАЙ: Парень, слышишь меня?
Сопля не реагирует.
* * *
Машина стоит в пустынном месте, это пригород, то, что в России называется «промзона» – заводы, линии электропередач.
Пацаны разряжают отобранные у цыган пистолеты, забирают патроны, пистолеты бросают в машину.
МАЛЫШ: Шустрый с Чужой, мы с Гирей поодиночке, добраться до улицы (называет улицу, дом, квартиру):, никому на глаза не попадаться. Шустрый, возьми ключ. Общак там, в бачке в туалете и в карнизах. В трубы я засунул по тысяче. На дверях, на верхнем торце я телефон Карасика написал, у самого косяка, надо дверь полностью открыть.
ШУСТРЫЙ (берет ключи): На хате что делать? Позвонить Карасику?
МАЛЫШ: Тихо сидите, свет не включайте, наблюдайте. Там нет телефона. Это другая хата.
ШУСТРЫЙ: Другая? Ни хуя себе война. Все по-взрослому.
МАЛЫШ (игнорируя Шустрого): Быстро, уходите первыми. На такси до центра, там пройдетесь квартал – на другом такси.
ШУСТРЫЙ: Понял.
ЧУЖАЯ: Так пошли, раз понял.
Шустрый смотрит на нее недоумевающе, «с какого хуя она раскомандовалась?» – но ничего не говорит, они уходят в темноту.
МАЛЫШ: Гиря, подождем, пусть они свалят.
ГИРЯ: Что с Соплей будет?
МАЛЫШ: Вылечат и посадят. Хорошо будет вести себя – выйдет через полсрока. Так что через пару лет может быть дома.
ГИРЯ: А почему Карасику нельзя было его оставить?
МАЛЫШ: Потому что Карасик его добил бы.
ГИРЯ: Шутишь?
МАЛЫШ: Нет. Вылечить нельзя без операции, найти хирурга – трудно, проще добить.
Гиря тихо присвистнул.
ГИРЯ: Что теперь делать будем?
МАЛЫШ: Сваливать как можно быстрее, нужно паспорт ей сделать. Смоем паспорт Сопли, переклейку сделаем – и обратно на нашей машине, к границе. К венгерской.
ГИРЯ: Ты умеешь паспорта делать?
МАЛЫШ: Да.
ГИРЯ: Где научился?
МАЛЫШ: В разведшколе.
ГИРЯ (изумленно): Где?
МАЛЫШ: В армии.
ГИРЯ: Что-то меня там такому не учили.
МАЛЫШ: Теперь иди ты. Назовешь таксисту «Бизнесцентр» – выйдешь, не доезжая пару кварталов, пойдешь пешком, убедишься, что за тобой не следят, поймаешь другое такси – и на хату. Повтори адрес.
Гиря повторяет адрес.
МАЛЫШ: Давай, братыло, вали. Дай сигарету.
Гиря дает Малышу сигарету.
Малыш достает из машины дробовик, выбрасывает один патрон, разгрызает зубами гильзу, высыпает дробь. Вырывает зубами фильтр у сигареты, пересыпает туда порох из патрона. Потом достает из-под сиденья машины пластиковую бутылку с бензином, поливает машину изнутри, зажигает сигарету и втыкает ее в облитые бензином тряпки.
Убедившись, что сигарета тлеет, быстро уходит в ночь.
* * *
Управление полиции. Цыган, который был вместе с Робо, но сбежал во время боя, дает показания.
ЦЫГАН: Одного русского я знаю.
ПОЛИЦАЙ: Откуда ты его знаешь?
ЦЫГАН: Я узнал его. Два года назад он убил троих цыган.
ПОЛИЦАЙ (недоверчиво): Ты уверен?
ЦЫГАН: Уверен. Это он.
ПОЛИЦАЙ: Рассказывай. Все подробно рассказывай.
ЦЫГАН: Цыгане забрали проституток, они приехали с русскими, стали на наши места, в гостиницы.
ПОЛИЦАЙ (кивает): Дальше, дальше.
ЦЫГАН: Русские нашли проституток, избили цыгана, что был с ними, забрали женщин. И на другой день мы встречались. Русские приехали на двух машинах – восемь человек. Их босс стал разговаривать с Тонгом – и стали ссориться. Тонг сказал, что русские должны платить цыганам.
ПОЛИЦАЙ (возбужденно): Этот русский – босс?
ЦЫГАН: Нет. Этот русский убийца. Когда его босс закрыл лицо руками – этот стал стрелять, убил Тонга, еще двоих.
ПОЛИЦАЙ: Отлично. А ты что тогда делал?
ЦЫГАН: Я за рулем был, в машине.
ПОЛИЦАЙ: А сейчас что делал?
ЦЫГАН: Когда я его узнал, – хотел сказать Робо, но не успел. Надо было отдать ему эту проклятую ведьму. Я не успел предупредить – русский опять начал стрелять. Я упал и отполз под машину, в тень – поэтому живой.
ПОЛИЦАЙ: Какую ведьму нужно было отдать?
ЦЫГАН: Ту, что Робо купил у русских.
ПОЛИЦАЙ: Сиди здесь, я сейчас доложу генералу.
Полицай выходит, оставив дверь кабинета открытой, видны цыгане, стоящие вдоль стен в коридоре, руки на стенах, по коридору прохаживается полицай в форме, останавливается у дверей кабинета и следит за разговорившимся цыганом.
Через несколько минут первый полицай возвращается.
ПОЛИЦАЙ: Пойдем к генералу. Смотри, говори с ним вежливо, а то генерал строгий, может и на месяц на нары отправить.
* * *
Квартира, очень скромная, почти нет мебели, старый телевизор, зашторенные окна, горит маленькая лампа, которую поставили под кровать.
В комнате Шустрый, он проверяет тайники, о которых говорил Малыш, достает деньги из туалетного бачка, из оконного карниза.
Пересчитывает деньги, прячет их в карман. Немного подумав – вынимает из кармана и кладет на стол. Потом достает «вальтер», заряжает магазин патронами, которые достает из кармана. Кладет «вальтер» на стол, на деньги.
Из ванной доносится шум воды, потом дверь открывается, и выходит Чужая. Она постирала одежду и завернулась в простыню. Выкрученную одежду развешивает по батареям.
ШУСТРЫЙ: Ты чего стирку устроила? Вдруг сейчас валить будем?
ЧУЖАЯ: Не будем. Я месяц не мылась, воняла вся. Малыш приедет, скажет, что делать. К тому времени шмотки высохнут.
ШУСТРЫЙ: Как же ты работала? Немытая? Клиенты не жаловались?
ЧУЖАЯ: Никак. Я и не работала. Слушай, как тебя зовут?
ШУСТРЫЙ: Женя.
ЧУЖАЯ: А я Анжела.
ШУСТРЫЙ: А Чужая почему?
ЧУЖАЯ: Да хуй его знает. Прилипла кличка. Наверно, потому, что мы с Артуром без мамы-папы, чужие дети. А тебя Шустрым дразнят?
ШУСТРЫЙ: Ну.
ЧУЖАЯ: Почему?
ШУСТРЫЙ: Когда-то зверей на базаре били – они платить отказались, мандарины-апельсины, я тогда малолеткой был – так пока с ними хуярились, я еще и шапки пыжиковые со зверей насбивал. Так и прибежал после погрома – весь в крови, зверь гирей попал в нос, на голове шапка и в руках две. От мусоров через заборы прыгал, но шапки не бросил. Рашпиль, как увидел, – ржал шо конь. Дал погоняло.
ЧУЖАЯ (смеется, у нее очень приятный, мелодичный смех): Красавец, Шустрый. Слушай, а откуда вы с Малышом здесь взялись?
ШУСТРЫЙ: А тебе какое дело?
ЧУЖАЯ: Как это, «какое»? Вы же меня спасли. Эти мрази цыганские меня там забили бы насмерть, у себя в подвале.
ШУСТРЫЙ: Рашпиль прислал.
ЧУЖАЯ: За мной?
ШУСТРЫЙ: Ну да, типа выручать.
ЧУЖАЯ: Что-то дед слишком много внимания мне уделяет. То сюда отправил, выручил, теперь вот за мной людей прислал…
ШУСТРЫЙ: Тебя сюда Рашпиль послал? Малыш говорил, что ты поработать сюда поехала, путанить.
ЧУЖАЯ (возмущенно): Да что за гониво! А то Малыш не знает – я не пута. Если и работала, – то по малолетству, да и то, может, пару месяцев.
ШУСТРЫЙ: По малолетству?
ЧУЖАЯ: Ну да. В девятом классе. Мы тогда всем классом вышли на тропу войны. Пацаны в бригады, девчонки в проститутки…
Стук в дверь.
Шустрый делает знак Чужой, чтобы она замолчала, берет со стола пистолет и идет к дверям. Разговор в прихожей, дверь открывается, в комнату заходит Гиря, за ним – Шустрый.
ГИРЯ: Нехуево устроился. Тихо, спокойно, голая баба, и деньги на столе.
ШУСТРЫЙ: Чего так долго ехал?
ГИРЯ: Да я пешком шел. Ни одна тачка не хотела везти. Только услышат, что русский, – сразу отказ. Пока до города не дошел – никто не брал.
ШУСТРЫЙ: Пидоры.
ГИРЯ: Да хуй с ними. Есть чего пожрать?
ЧУЖАЯ: Сейчас посмотрю.
Чужая уходит на кухню.
ГИРЯ: Ты уже ее выебал?
ШУСТРЫЙ: Да ну на хуй, не гони. Не до этого.
ГИРЯ: Чего это «не до этого»? Давай по быстрому ее поебем, пока Малыша нет.
ШУСТРЫЙ: Гиря, да ну его на хуй.
Стук в дверь.
Шустрый идет открывать, входит Малыш.
* * *
Дом в пригороде, небольшой, но современный, дорогой. Возле него стоят полицейские машины, полицейские выводят из дома Карасика, усаживают в машину.
Полицейское управление. Первый полицай допрашивает Карасика.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦАЙ: Ну что, пенсионер, не живется спокойно?
КАРАСИК: Не понимаю, о чем разговор.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦАЙ: К тебе русские приехали?
КАРАСИК: Какие русские?
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦАЙ: Да те же, что два года назад отсюда живыми ушли. Недобитые. Снова орду дикарей нам ждать?
КАРАСИК: Знать не знаю, ведать не ведаю, лгут-клевещут, пидорасы злые.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦАЙ: Ты здесь по общанке живешь?
КАРАСИК: Да.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦАЙ: Посмотрим, что там у тебя дома найдем, посадим. А после срока общанку аннулируем – поедешь домой, к таким же варварам, как и сам. Как это у вас называется – «выпуль»?
КАРАСИК: Работать не умеете, на простом человеке отрываетесь. Я жаловаться буду, генералу вашему. За меня есть кому заступиться.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦАЙ: Генерал не любит, когда наших граждан убивают. Пусть и плохих граждан. И генерал очень не любит, когда к нам приезжают людоеды с Востока.
КАРАСИК: Людоеды? Не понимаю, при чем здесь я.
Входит Второй полицай и выкладывает на стол пластиковые пакеты с найденными в доме Карасика вещами.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦАЙ: Ну-ка, что тут у нас?
ВТОРОЙ ПОЛИЦАЙ: Кокаин, немного, грамм десять, нелегальный пистолет, патроны.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦАЙ: Да, не густо. На три года, не больше.
ВТОРОЙ ПОЛИЦАЙ: Да и хватит с него трех лет.
КАРАСИК: Подкинули все, мусора подлючие.
ПЕРВЫЙ ПОЛИЦАЙ: Подкинули? Пиши жалобу Вацлаву Гавелу. Сейчас строго с этим – значит, вот он (показывает на Второго полицая): сядет в тюрьму на пять лет, раз подкинул.
Полицаи смеются.
* * *
Парадное. У дверей в квартиру группа захвата в касках, с автоматами, в черной американской форме S.W.A.T. Кувалдой выбивают двери, вламываются в квартиру.
Это та квартира, которую снял Карасик для пацанов, на полу матрасы, телевизор показывает MTV.
В квартире никого нет.
Группа захвата уходит, полицаи в штатском осматривают квартиру.
ПОЛИЦАЙ-КРИМИНАЛИСТ: Доктор Новотный!
ПОЛИЦАЙ: Что у тебя?
ПОЛИЦАЙ-КРИМИНАЛИСТ: Нет никаких отпечатков. Все маслом протерто, все поверхности.
ПОЛИЦАЙ: Первый раз вижу такое.
ПОЛИЦАЙ-КРИМИНАЛИСТ: Я тоже.
* * *
Квартира… Малыш, Гиря, Шустрый и Чужая сидят за столом. Чужая уже одета, они едят. Еда простая: сосиски, пиво, хлеб.
МАЛЫШ (рассматривает паспорт, прикладывает фотографию Чужой вместо фото Сопли): При дневном свете сделаю паспорт, Шустрый сходит с Чужой, купят ей одежду, и к вечеру будем валить из города.
ШУСТРЫЙ: Куда?
МАЛЫШ: В Словакию, оттуда в Венгрию – а там отсидимся неделю и или вернемся в Словакию, или переходить границу будем – посмотрим. Стрельба эта сейчас всех мусоров на ноги подняла. Они поищут в Праге, усилят контроль на дорогах – а на границе с Украиной будут серьезно трусить. Хоть страны теперь и разные, полиция у них работает по-старому, согласованно. На словацкой границе тоже будут трусить, но там трудно – масса народу шляется, не уследишь.
ГИРЯ: Я понял. Пойду повтыкаю. (Встает из-за стола, уходит в комнату, включает телевизор.):
МАЛЫШ: Шустрый, иди на стоянку, это в трех кварталах отсюда, возле «Макдональдса». Посмотришь, что там наша машина. Смотри в оба. Мусоров не наведи.
ШУСТРЫЙ: Хорошо.
МАЛЫШ: Волыну только оставь.
ШУСТРЫЙ (достает пистолет из-за пояса): На.
Малыш забирает пистолет.
На кухню забегает Гиря.
ГИРЯ (взволнованно): Малыш, там тебя показывают.
Малыш одним прыжком выскакивает из-за стола и устремляется в комнату, за ним Шустрый и Чужая. По телевизору показывают в виде заставки накрытые клеенкой тела двух человек.
ДИКТОР: …Преступники вооружены и очень опасны. У них находится заложница, молодая женщина. Еще раз посмотрите на фотороботы преступников.
На экране показывают фотороботы. Похожи только Малыш, Чужая и Сопля. Гиря и Шустрый не похожи совершенно. Сходство Чужой в основном из-за светлых длинных волос.
ДИКТОР: Преступники предположительно граждане Украины, разговаривают с акцентом. Если вы видели этих людей, – немедленно позвоните по телефонам (называет номера телефонов):. Не пытайтесь их задержать самостоятельно.
МАЛЫШ: Однако, пиздец. (Шустрому.): Ты еще здесь? Быстро на стоянку!
Шустрый уходит, Гиря идет закрывать дверь.
ЧУЖАЯ: Что теперь?
МАЛЫШ: Ничего. Сваливать будем, только сложнее теперь все.
ЧУЖАЯ: Слушай, Малыш, а зачем нам в совок ехать? Давай в Венгрии поработаем.
МАЛЫШ: А в Венгрии что делать? Гоп-стоп с разбоем?
ЧУЖАЯ: Да мало ли. Покидаем наших лохов, туда на Балатон такие сладкие приезжают.
МАЛЫШ: Ты там была, что ли?
ЧУЖАЯ: Не была, рассказывали люди. Денег намолотим – тогда и домой.
МАЛЫШ: Посмотрим, как карта ляжет. Может, придется там зависнуть, пока не уляжется все. Много баранов висит – за одного цыгана ничего и не было бы, а за четверых все мусора на ушах.
ЧУЖАЯ: Малыш, я у тебя хотела спросить…
МАЛЫШ: Ну?
ЧУЖАЯ: Вы за мной специально приехали?
МАЛЫШ: Да.
ЧУЖАЯ: А зачем?
МАЛЫШ (смеется): А ты не рада?
ЧУЖАЯ: Я-то рада, просто в чудеса не верю. Что Рашпилю от меня надо?
МАЛЫШ: Хуй его знает. Я до сих пор жив, потому что вопросов не задаю.
ЧУЖАЯ: Хороший ты человек, Андрюха. Давно в этом говне барахтаешься, а врать не научился…
МАЛЫШ: Ладно, ладно. Ты зато по этому делу любого уберешь.
ЧУЖАЯ: Может, свалим в нормальную страну? Во Францию? Я работать буду, пока осмотримся… Французы любят блондинок.
МАЛЫШ: А я в Легион пойду, послужу, через семь лет дембельнусь – и заживем…
ЧУЖАЯ: Да, французы гражданство дадут. Поехали?
МАЛЫШ: Проехали. Иди поспи, как рассветет – не до сна будет.
* * *
Шустрый идет мимо охраняемой стоянки, там все тихо, машина пацанов стоит, как стояла. Из будки охранника выходит человек в форме, смотрит на Шустрого. Тот проходит мимо, не обращая внимания.
* * *
Квартира. Шустрый, Гиря и Малыш на кухне.
ШУСТРЫЙ: Машина стоит, но там мусора.
МАЛЫШ: Уверен?
ШУСТРЫЙ: Вокруг нее все машины убрали, она типа как на полянке.
ГИРЯ: Да может, случайно так.
МАЛЫШ (нетерпеливо): Помолчи. Дальше.
ШУСТРЫЙ: Охранник новый, молодой, явно мусорыло. Здоровый лось, побольше тебя.
МАЛЫШ: Так. Еще что?
ШУСТРЫЙ: Собака на стоянке другая – овчарка, не лает вообще и не на цепи. Микроавтобусы стоят – у въезда, снаружи и на улице еще один – Avia и Mersedes. Без окон – но шевелятся чуть-чуть, там есть кто-то внутри, ходит кто-то.
МАЛЫШ: Понял. Вот сука лагерная…
ГИРЯ: Как они нашли?
МАЛЫШ: Да как обычно. Сопля сдал или Карасик. Не важно уже – я и не рассчитывал особо на тачку. Теперь и отпечатки есть у мусоров.
ШУСТРЫЙ: Я протирал там все внутри.
МАЛЫШ: Да похуй уже. Идите спать – я разбужу утром, вот список, чего купить. Химикаты и одежду для Чужой.
Гиря и Шустрый уходят в комнату.
Малыш остается один на кухне, подперев голову рукой, вдруг, неожиданно, натягивает свитер на голову, как бы пытаясь укрыться, отгородиться от враждебного мира.
Рассвет. Малыш заходит в комнату, в кровати лежат Чужая, Шустрый и Гиря. Гиря одел на шею золотые цепи, сорванные с убитых цыган.
МАЛЫШ: Подъем, войско.
Все шевелятся, потягиваются. Чужая потягивается, видна татуировка под мышкой – свастика и змея.
* * *
Аптека. Шустрый покупает какие-то лекарства, Гиря ждет его на улице, с фирменными пакетами из магазинов. По дороге заходят в парфюмерный магазин, покупают краску для волос, ножницы, расческу. В оптическом магазине – контактные линзы, выбирают оправу для очков.
ГИРЯ (шепотом): На хуя такие уебищные?
ШУСТРЫЙ: Малыш сказал – самые херовые оправы, а в другом магазине стекла простые вставьте.
Рассчитываются и уходят.
* * *
Полицейское управление, совещание у генерала, здесь и полицай, он же доктор Новотный.
НОВОТНЫЙ (докладывает): Итак, господа, принятые меры успеха пока не принесли. Засада на стоянке, обыски на известных нам притонах, допросы русских, проживающих в Праге и имеющих плохую репутацию…
ГЕНЕРАЛ: Что с заявлениями граждан после выпуска новостей?
НОВОТНЫЙ: На сегодняшнее утро было сорок два сигнала – большую часть проверили, это не они. Нужно постоянно повторять передачу, показывать портреты.
ГЕНЕРАЛ: Это невозможно. Мы не можем запугивать граждан, показывать бессилие полиции перед русскими преступниками.
НОВОТНЫЙ: Нет другого выхода. Раненый русский после операции не разговаривает, а задержанный нами Крылов рассказал все, что знал.
ГЕНЕРАЛ: Я ясно выразился? Это не-воз-мож-но.
НОВОТНЫЙ: Достаточно ясно. Разрешите продолжать?
ГЕНЕРАЛ: Продолжайте.
НОВОТНЫЙ: Установлено, что главарь этой банды уже был на нашей территории в составе большой русской банды, два года назад совершившей несколько убийств. Он был телохранителем их главаря, некоего Монгола, убитого впоследствии в Украине.
ГЕНЕРАЛ: Цель приезда в этот раз выяснили?
НОВОТНЫЙ: Они приехали за женщиной, проституткой. Других преступлений не совершали, в сводках их нет.
ГЕНЕРАЛ: Отлично. Каковы их дальнейшие действия? Забьются в какую-нибудь нору и будут ждать ослабления контроля или будут пытаться перейти границу?
НОВОТНЫЙ: Будут двигаться в сторону границы. Судя по всему, деньги у них есть, так что преступления совершать им ни к чему. Разве что угонят машину, дорожная полиция предупреждена – обо всех случаях угона сообщают в управление. Словаки их перехватят на погранпереходе, информация уже у них.
ГЕНЕРАЛ: Хорошо, господин Новотный. Предупредите словаков, что для нас и общества в целом эти русские ценности не представляют. По крайней мере, один русский у нас, так что работа полиции налицо. Будем рассчитывать на младших братьев. По разуму.
Все смеются.
* * *
Хата. Выкрашенная в черный цвет Чужая сидит на стуле, Шустрый ее стрижет. На кухне Малыш возится с паспортом, перед ним аптечные склянки, клей, бритвенное лезвие. Гиря, слоняющийся по квартире, заглядывает через плечо.
ГИРЯ: Охуеть. Чистый паспорт!
МАЛЫШ: Сейчас она докрасится – сходишь с ней, сфотографируешь. Был Сопля – и нет Сопли.
На кухню заходит Чужая, стрижка – каре, жгучая брюнетка.
МАЛЫШ: Анжела, тебя как писать?
ЧУЖАЯ: Да как хочешь. Петрова хотя бы.
МАЛЫШ: Ну, если тебе похуй, будешь Выдриной.
ЧУЖАЯ (смеется): А ты злопамятный, Андрюха.
МАЛЫШ (тоже смеется): Ну да. Не то что ты – зло сделаешь и забудешь…
Чужая берет со стола контактные линзы, уходит в ванную, возвращается в очках – теперь она черноглазая, похожа на молодую учительницу из порнофильма.
Гиря и Чужая уходят фотографироваться.
* * *
Гиря и Чужая идут по улице.
ЧУЖАЯ: Слышишь, тебя как зовут?
ГИРЯ: Вася.
ЧУЖАЯ: Я Анжела.
ГИРЯ: Знаю.
ЧУЖАЯ: А ты не любишь метлу распускать.
ГИРЯ: А на хуя?
ЧУЖАЯ: Правильно. Настоящий пацан. Слушай, Вася, что там дома творится? Два месяца здесь, а кажется, что год.
ГИРЯ: Да все нормально. Воевали.
ЧУЖАЯ: С кем?
ГИРЯ: А ты что, знаешь всех, что ли?
ЧУЖАЯ: Ну, знаю некоторых.
ГИРЯ: Блядь, где здесь фотография? Идем-идем, и нет ни хуя.
ЧУЖАЯ: Спросить надо у лохов.
ГИРЯ: Ты умеешь по-ихнему?
ЧУЖАЯ: Чуть-чуть. Сейчас. (Отходит от Гири, разговаривает с проходящей девушкой, возвращается.):. Два квартала еще идти.
ГИРЯ: Заебись.
ЧУЖАЯ: Как там Бабай?
ГИРЯ: Закрыли его.
ЧУЖАЯ: Блядь! Что ж вы молчали все это время? Уроды хуевы!
ГИРЯ: Ты, курица, не пыли. Не посмотрю на чехов – прорежу по бороде.
ЧУЖАЯ: Ладно, прости, Вася. Вырвалось. За что закрыли?
ГИРЯ: Трех баранов грузят на него. Я ж говорю – воевали.
ЧУЖАЯ: Понятно. Он один по делу?
ГИРЯ: Один. Бирюлю мусора при приеме завалили.
ЧУЖАЯ: Рашпиль как себя чухает?
ГИРЯ: Хуй знает. Я его живьем два раза в жизни только видел.
ЧУЖАЯ: Ясненько. Ну, вот и фотография.
Гиря и Чужая заходят в фотоателье.
* * *
Квартира. Малыш вклеивает фото Чужой в паспорт, рассматривает его под разными углами.
МАЛЫШ: Через нашу границу с таким нельзя, а вот по Восточной Европе – нехуй делать.
ЧУЖАЯ: А по Западной?
МАЛЫШ: Тоже можно. Если не ищут.
Чужая протягивает руку за паспортом, Малыш задерживает его у себя.
МАЛЫШ: Позови остальных.
Чужая зовет Шустрого и Гирю, те заходят на кухню, все садятся за стол.
МАЛЫШ: Все, пацаны, здесь нам больше делать нехуй. Сейчас уходим – и встречаемся в Братиславе. Точнее – за Братиславой, на выезде – там есть в двадцати километрах мотель такой, подозрительный. Кто его держит – не знаю, да не важно, не цыгане – и хорошо. Называется «У кукушки». Он там один, так что не перепутаете. Чужую сейчас не узнать – а вас и так никто не узнает. Идем так – до первой железнодорожной станции (называет станцию): на попутках, потом на поезде до Брно, оттуда на попутках до мотеля.
Шустрый с Чужой, Гиря – отдельно от них, но чтобы видели друг друга. Ни с кем не знакомиться, не базарить, не жрать нигде, не останавливаться и водку не пить – до самого мотеля. Я в пути машину какуюнибудь найду, и будем дальше выбираться.
ШУСТРЫЙ: А ты?
МАЛЫШ: Один буду ехать – слишком хорошо меня нарисовали, узнать легко. Одному всегда проще.