Страница:
С одной стороны, противоречие вроде бы отсутствует, все счастливы:
§ потребители получают удовольствие от потребительских товаров, чем больше товаров, тем лучше,
§ владельцы средств производства получают удовольствие от увеличения прибыли; чем больше выпускается товаров, тем выше стоимость их собственности, средств производства, выше стоимость вторичного контура [249].
Но в этой схеме есть один интересный момент. Рост потребления не может остановиться, потому что тогда уменьшится поток денег в первом контуре, и упадут прибыли во втором.
То есть даже если человек не хочет, он вынужден увеличивать потребление, его заставят потреблять по религиозным причинам. О механизмах такого насилия мы поговорим в последующих главах.
С ростом производства связана и проблема экологии — поскольку потребление носит во многом материальный характер, то его постоянный рост истощает все природные ресурсы. Потребление нельзя остановить, потому что оно уменьшит прибыль, соответственно истощение земли будет идти до полного краха.
Как мы отмечали ранее, ещё одной проблемой, напрямую связанной с массовым потреблением, является дегенерация товаров.
Поскольку гораздо дешевле ввести в оборот уже существующий предмет или отношение, чем создать новый, то необходимость роста потребления постоянно втягивает в оборот то, что раньше не было товаром. Иначе говоря, происходит коммерциализация всего, а не только материальных вещей.
Религия денег начиналась с продажи промышленной продукции. Постепенно она перешла, например, к продаже чистой воды или воздуха, которые никогда не были товаром.
Далее доллары забирались во всё более глубокие нематериальные отношения между людьми. Мы уже говорили о превращении науки, образования, медицины, культуры, спорта в чисто коммерческие предприятия.
В последние полвека произошла полная коммерциализация отношений в семье, что закончилось фактическим уничтожением семьи. Дегенерация по линии жена/муж — гёрлфренд/бойфренд — просто партнёр дошла до того, что сам процесс продолжения человеческого рода стал операцией купли-продажи, через искусственные осеменения, суррогатных матерей и клонирование.
Последний шаг — активная коммерциализация отношений между сознанием и телом одного и того же человека. Сознание активно манипулируется с целью заставить его купить-продать то или качество или свойство тела.
В сознание внушаются мысли о том, что какая-то часть тела несовершенна (несовершенна исключительно с религиозной точки зрения), что сознание должно продать способность одной части тела (например, способность рук работать) в замен на свойства другой части тела (например, пластическую операцию для груди). Видимо, далее последует производство и продажа частей тела, полученных генной «инженерией».
Из-за ускоряющегося роста пирамиды вверх происходит полный разрыв связей в управляющей модели.
Во-первых, если раньше движению денег более-менее соответствовало перемещение товаров, то постепенно деньги стали перемещаться сами по себе.
Во-вторых, произошёл сильный разрыв между управляющим и управляемым. Управляющий интересуется только краткосрочной квартальной выгодой, но не реальным положением дел в производстве или долгосрочными планами (вспомним девятую производную рынка акций).
Любые негативные последствия, будь то обнищание низов, или загрязнение Земли, просто выкидываются в те страны и места, где не действуют законы.
В-третьих, происходит всё большее вытеснение человека из системы управления. Из-за того, что компьютеры эффективнее, чем люди, в принятии «объективных» решений (особенно решений, основанных на цифровых моделях), а также для экономии на заработной плате, принятие решений в целом всё чаще производится компьютерными программами, а не живыми людьми. Это происходит как на спекулятивных рынках [250], так и при рутинных процедурах вроде выделения кредита на покупку машины или дома.
В-четвёртых, сознание человека становится всё более узко-религиозным. В успехе фирм начинают играть главную роль правила бухгалтерского учёта и умение манипулировать финансовыми инструментами.
Сознание окончательно отрывается не только от какой-либо культуры, но даже от вещей. Оно начинает мыслить исключительно цифрами, которые уже не отражают реальный мир.
И наконец, временные меры по перераспределению капитала оставляют нетронутым главный принцип религии денег — получение прибыли и удовольствие от насилия.
Развитие общества идёт в направлении усиления поклонения идолу, в направлении постоянного увеличения насилия — открытого и скрытого.
Невозможно решить проблемы образования или медицины, просто тратя на них больше денег. Деньги сами по себе не станут стимулом к профессиональному развитию и к повышению качества лечения и обучения. Всё равно в итоге их получит более нагло рекламирующий себя колледж, более ловкий бизнесмен, наиболее крупная фармакологическая корпорация.
Впрыскиванием денег невозможно остановить и полную духовную и культурную деградацию поганого общества.
Марксизм является самым последовательным и непримиримым критиком капиталистического общества. Давайте рассмотрим основные постулаты марксизма, суммируя то, о чём мы говорили в предыдущих главах [251].
Как мы помним, в основу марксизма легли три источника — английская буржуазная политэкономия, немецкая классическая философия и французский утопический социализм.
Английская буржуазная политэкономия представляет собой библию религии денег и прямо противоречит французскому утопическому социализму, который во многом исходит из христианства [252].
Маркс попытался разрешить противоречия между ними. Он попробовал взять лучшее — принципы построения справедливого общества — от социализма, и высокопроизводительное материальное производство — от английской буржуазии.
«Моментом истины» во всей теории Маркса должно было стать отношение к деньгам. Если бы Маркс признал деньги субъективными, он признал бы их существующим только в сознании людей идолом. Вопрос признания объективности денег сводился к вопросу об том, материально или идеально понятие стоимости товара.
Как мы увидели в 6-й главе, исходя из третьей составляющей марксизма, немецкой классической философии и материализма Фейербаха, Маркс решил, что и стоимость — понятие материалистическое и объективное, и положил это в основу всей своей экономической теории.
С одной стороны, теорией прибавочной стоимости он показал систему эксплуатации капиталистами рабочих, но с другой стороны, этой же теорией он узаконил в глазах пролетариата денежного идола.
Признание стоимости как объективной величины, автоматически поставило теорию Маркса внутрь религии денег.
Маркс оставил нетронутой и святую для религии денег счётную книгу. Даже прибыль, как произведённая прибавочная стоимость, стала в марксизме положительным понятием (кроме прибыли, присвоенной в результате эксплуатации).
Отвергнув эксплуатацию человека человеком и принцип частной собственности, Маркс не смог отказаться от денег, стоимости, прибыли и счётной книги. Более того, он положил их в основу всего своего учения.
Эта попытка сочетать две религии — денег и христианство, двух богов — золото и христианскую справедливость, сделала теорию Маркса внутренне весьма противоречивой. На протяжении всей истории марксизма и Советского Союза шла постоянная борьба между этими двумя взаимоисключающими началами марксизма.
Чтобы лучше понять, где лежат истоки двойственности марксизма, давайте посмотрим, в какой момент истории он зародился.
Первая большая работа Маркса и Энгельса «Святое семейство» вышла в 1845 году, а фундаментальный «Манифест Коммунистической партии» — в 1848 году.
В тот момент не прошло и семидесяти лет с момента выхода библии Адама Смита. Почти все страны Европы сотрясали бесконечные революции. Самому Марксу пришлось переезжать из одной страны в другую, спасаясь от политических преследователей и арестов.
В 1848 году очередные буржуазные революции происходили в Германии, Франции, Италии, Австрии, Венгрии, Чехии, Словакии, Румынии, Хорватии, Сербии. В том же году прошли серьёзные волнения в Норвегии, Швеции, Бельгии и Польше. В Дании в 1848 году произошла смена власти, в Голландии — принятие новой либеральной конституции, в Англии — выступления чартистов.
В 1848 году вопрос был не в том, где проходили революции, а в каких странах они не происходили [253]. В тех, где революции произошли чуть раньше. В Испании и Греции военные перевороты победили в 1843 году, революция в Португалии — в 1847 году. Болгария была под турецким игом; там народные восстания происходили каждые два-три года.
Только в двух странах Европы было всё спокойно — в России и в Финляндии, которая вошла в состав Российской империи в 1809 году [254].
Прогресс и революционность захватили все «передовые умы» человечества. Этот прогресс несли масоны с их философией математического устройства мира. В 1846 году была открыта планета Нептун, существование которой было уже теоретически предсказано по небольшим аномалиям в движении Урана. Предсказание о существовании Нептуна исходило из теории всемирного тяготения Ньютона. Пожалуй, нельзя было и придумать лучшее доказательства тому, что Вселенную создал не бог, а Великий Архитектор.
1840-е годы были временем бурной индустриальной революции. На глазах росла промышленность, по всей Европе строились железные дороги. В повестке дня было полное отрицание церковных догм и холодный физический материализм.
Различные партии бежали наперегонки, предлагая свои рецепты переустройства общества. Быть революционером в 1848 году означало примерно то же, что быть Интернет-компанией в 1999-м. Этим духом, этим желанием быть самой революционной из всех революционных партий и пронизан весь «Манифест Коммунистической партии».
В «Манифесте» Маркс говорил об «идиотизме деревенской жизни» и был совершенно восхищён буржуазией: «Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, электрический телеграф, освоение для земледелия целых частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно вызванные из-под земли, массы населения, — какое из прежних столетий могло подозревать, что такие производительные силы дремлют в недрах общественного труда!» [255].
Совершенно забылось, что, во-первых, «освоение для земледелия целых частей света» было обыкновенным кровавым рабством колоний, и колонии надо рассматривать как часть единой экономической системы капитализма. А во-вторых, развитие шло только благодаря жёсткой конкуренции с христианством, и во многом как реализация христианских ценностей.
Маркс увидел дальнейшее развитие общества не в возврате к старому, но именно в улучшении того, что начала делать буржуазия. Он действительно заглянул в будущее, но он как бы экстраполировал по прямой развитие временно возникшего производства, экстраполировал тот короткий кусочек истории, свидетелем которого он был [256].
С другой стороны, Маркс уже наблюдал чётко выраженные циклические кризисы капиталистического производства, которые тормозили дальнейший прогресс. Маркс решил устранить внутренние противоречия, которые мешали развитию этого производства.
Предполагалось, что устранив противоречие между потреблением и накоплением, социализм победит капитализм, создав более могучие производительные силы и более высокую производительность труда. Производительные силы стали тем божеством, бесконечное поклонение которому должно принести счастье людям.
Кроме того, Маркс решил распространить естественнонаучные принципы на социальную справедливость, уравнять права людей не с помощью религиозных сказок и предрассудков, а с помощью науки и математики [257].
Таким образом, Маркс попытался стать лучшим производителем, чем буржуазия, и объективно более справедливым, чем христианство.
Почему мы уделяем такое внимание марксизму?
Во-первых, как мы отмечали в 1-й главе, марксизм очень глубоко проник в русское сознание, хотим ли мы этого или не хотим. Не разобравшись в нашем собственном миропонимании, невозможно двигаться дальше. На основе марксизма было построено всё советское научное знание. Было бы неразумно откидывать всё, что было создано за семьдесят лет.
Во-вторых, как это ни странно, марксизму как сложной развивающейся философской системе нет альтернативы.
Рыночная экономика — это не система мировоззрения, она ни в коем случае не пытается посмотреть на себя со стороны. Её единственная цель — истошное поклонение поганому идолу. Современные «социальные» науки, как мы отмечали ранее, — это скорее способы изменения сознания, чем изучения его [258].
Традиционные религии, такие как христианство, буддизм или ислам, к сожалению, не показывают способности к саморазвитию и к впитыванию новых знаний. Они словно остановились, замерли, замкнулись в себе. Видимо, они не в состоянии понять процессы, которые происходят, и серьёзно влиять на общество [259]. И главное, традиционные религии очень слабо сопротивляются поганому обществу, ни одна из них не провозглашает войну идолу. Они скорее предпочитают приспособиться, сосуществовать и постепенно увядать, вливаясь в религию денег.
В-третьих, первой составной частью марксизма является диалектика, инструмент саморазвития, аналогов которому не пока не придумано.
Жизнь надо видеть в развитии. Марксизм весьма адекватно отражал ту действительность, которая существовала в момент его появления, и абсолютно правильно предсказал будущее на целый век вперёд [260]. Почему устарел марксизм, это не вопрос к Марксу, это вопрос к нам. Почему за последние полвека остановилось развитие здравой философии? Это не обвинение, это вопрос, на который надо найти ответ.
Давайте исходить из того, что в марксизме не случайно появилось два противоречивых начала. Для изменения мира надо уметь управлять не только доброй стороной человека, но и его злой стороной (управлять, а не просто подавлять или уничтожать эту злую сторону).
Начнём рассмотрение марксизма с его первой составной части — исторического материализма. Создавая эту науку, Маркс применил материализм к развитию общественного сознания.
Основными принципами исторического материализма являются [261]:
I.Признание первичности материальной жизни общества, признание первичности общественного бытия, по отношению к общественному сознанию и признание активной роли последнего в общественной жизни;
II.Выделение из всей совокупности общественных отношений — отношений производственных как экономической структуры общества, определяющей, в конечном счёте, все другие отношения между людьми, дающей объективную основу для их анализа;
III.Исторический подход к обществу, то есть признание развития в истории и понимание его как закономерного естественноисторического процесса движения и смены общественно-экономических формаций; идея о том, что история делается людьми, трудящимися массами, а основу и источник побудительных мотивов их деятельности следует искать в материальных условиях общественного производства их жизни.
Суммируя наши представления, изложенные в предыдущих главах:
I. Общественное бытие первично только на первом этапе S-кривой потребностей человека, класса и общества, на этапе необходимого [262]. Голодному и замёрзшему действительно не до рассуждений о боге и справедливости. Но на этапе удовольствий общественное сознание первично.
II. Правильнее говорить не о первичности производственных отношений, но о первичности религиозных принципов, лежащих в основе производственных отношений. В этом смысле формула прибыли действительно определяет все остальные отношения в обществе.
III. История — это смена религий [263]. Развитие религии не сводится к развитию материального потребления. Общественное сознание — гораздо более сложная система, чем простое продолжение желудка.
Экономические законы нельзя открыть так, как открываются физические законы. Экономические законы — это часть религии. Их можно устанавливать — осознанно или неосознанно.
С другой стороны, европейская история последних 500 лет, являясь историей развития религии поганого общества, основанного исключительно на материальном потреблении, полностью подтверждает этот принцип марксизма. Другим фактором, который напрямую зависит от развития материального производства, является обладание оружием. Но тогда следует говорить о гонке вооружений как о двигателе цивилизации (что абсолютно верно при наличии в мире поганых стран).
Исторический материализм привёл к фатализму сознания, которое в начале развития социализма привело к невиданной монолитности общества и великому рывку в будущее. Но затем тот же фатализм привёл к полной парализации способности русского общества к сопротивлению, когда его стала порабощать религия денег.
Давайте рассмотрим отдельные понятия исторического материализма, которые нуждаются в пересмотре.
Это качественно определённое общество на данном этапе его развития. Базис образует «экономический скелет» социального организма, а его «плоть и кровь» составляет возникающая на основе данного базиса надстройка. Надстройка — совокупность идеологических, политических, нравственных, правовых, то есть вторичных, отношений; связанных с ними организаций и учреждений (государство, суд, церковь и так далее); различных чувств, настроений, взглядов, идей, теорий, в сумме составляющих общественную психологию и идеологию данного общества.
Формации сменяют друг друга в следующей последовательности — первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая.
С нашей точки зрения, формация — это искусственное понятие, которое следует заменить понятием господствующая массовая религия. Рабовладению и капитализму соответствует поганая религия денег, феодализму — христианство. Коммунизм пытается сочетать две религии, отсюда, видимо, и возникла необходимость понятия формации.
Безусловно, что нет предписанного хода истории человечества и закона смены предопределённых формаций. В России вообще никогда не было рабовладения, а крепостной строй сильно отличался от европейского феодализма, как мы отмечали в 3-й и 4-й главах.
В Европе в конце XV века через физическое рабство колоний и денежное рабство наёмного труда, а в США — через рабство негров, просто возродился рабовладельческий строй, который постепенно эволюционировал в свою всеобщую денежную форму (капитализм). Эта эволюция происходила в постоянной борьбе с христианством, а затем с социализмом. Эта эволюция произошла также благодаря десятичной системе счисления и естественнонаучным открытиям, возникшим на её основе [264].
Устройство азиатских и мусульманских обществ вообще надо рассматривать как отдельные, не подпадающие под европейские классификации системы. В Африке, где нет развитых религий (кроме исламской Африки), нет и развитого общественного сознания; там в принципе никакой строй не возникает, несмотря на доступность техники и технологий.
Не следует считать, и что общество неизбежно движется к прогрессу, а капитализм лучше феодализма только потому, что в нём выше материальное производство. Общество может дегенерировать, а увеличение материального производства — ухудшать жизнь людей.
К понятию формации примыкают понятия класса и антагонистических классов. Как мы отмечали в 3-й главе, классы только тогда антагонистичны, когда они принадлежат к антагонистическим религиям.
Разделение на базис и надстройку в принципе верно. Но под базисом следует понимать первичные религиозные постулаты, лежащие в основе общества, а не производство. Счётная книга — базис религии денег, всё остальное — надстройка.
Производительные силы, система субъективных (человек) и вещественных элементов, осуществляющих «обмен веществ» между человеком и природой в процессе общественного производства.
Производственные отношения, совокупность материальных экономических отношений между людьми в процессе общественного производства и движения общественного продукта от производства до потребления. Производительные силы первичны, производственные отношения вторичны.
Отметим размытость определения, «обмен веществ». Фактически, производительные силы — это такое же божество в марксизме, как и «невидимая рука» рынка у Адама Смита.
Есть знания человека и общества о природе, мире, о самом обществе, знания о том, как организовать труд, знания о системах управления — эти знания, то есть общественное сознание, и есть производительные силы. Станки и фабрики не развиваются сами по себе.
§ потребители получают удовольствие от потребительских товаров, чем больше товаров, тем лучше,
§ владельцы средств производства получают удовольствие от увеличения прибыли; чем больше выпускается товаров, тем выше стоимость их собственности, средств производства, выше стоимость вторичного контура [249].
Но в этой схеме есть один интересный момент. Рост потребления не может остановиться, потому что тогда уменьшится поток денег в первом контуре, и упадут прибыли во втором.
То есть даже если человек не хочет, он вынужден увеличивать потребление, его заставят потреблять по религиозным причинам. О механизмах такого насилия мы поговорим в последующих главах.
С ростом производства связана и проблема экологии — поскольку потребление носит во многом материальный характер, то его постоянный рост истощает все природные ресурсы. Потребление нельзя остановить, потому что оно уменьшит прибыль, соответственно истощение земли будет идти до полного краха.
Как мы отмечали ранее, ещё одной проблемой, напрямую связанной с массовым потреблением, является дегенерация товаров.
Коммерциализация всех отношений
Поскольку гораздо дешевле ввести в оборот уже существующий предмет или отношение, чем создать новый, то необходимость роста потребления постоянно втягивает в оборот то, что раньше не было товаром. Иначе говоря, происходит коммерциализация всего, а не только материальных вещей.
Религия денег начиналась с продажи промышленной продукции. Постепенно она перешла, например, к продаже чистой воды или воздуха, которые никогда не были товаром.
Далее доллары забирались во всё более глубокие нематериальные отношения между людьми. Мы уже говорили о превращении науки, образования, медицины, культуры, спорта в чисто коммерческие предприятия.
В последние полвека произошла полная коммерциализация отношений в семье, что закончилось фактическим уничтожением семьи. Дегенерация по линии жена/муж — гёрлфренд/бойфренд — просто партнёр дошла до того, что сам процесс продолжения человеческого рода стал операцией купли-продажи, через искусственные осеменения, суррогатных матерей и клонирование.
Последний шаг — активная коммерциализация отношений между сознанием и телом одного и того же человека. Сознание активно манипулируется с целью заставить его купить-продать то или качество или свойство тела.
В сознание внушаются мысли о том, что какая-то часть тела несовершенна (несовершенна исключительно с религиозной точки зрения), что сознание должно продать способность одной части тела (например, способность рук работать) в замен на свойства другой части тела (например, пластическую операцию для груди). Видимо, далее последует производство и продажа частей тела, полученных генной «инженерией».
Разрыв управляющих связей
Из-за ускоряющегося роста пирамиды вверх происходит полный разрыв связей в управляющей модели.
Во-первых, если раньше движению денег более-менее соответствовало перемещение товаров, то постепенно деньги стали перемещаться сами по себе.
Во-вторых, произошёл сильный разрыв между управляющим и управляемым. Управляющий интересуется только краткосрочной квартальной выгодой, но не реальным положением дел в производстве или долгосрочными планами (вспомним девятую производную рынка акций).
Любые негативные последствия, будь то обнищание низов, или загрязнение Земли, просто выкидываются в те страны и места, где не действуют законы.
В-третьих, происходит всё большее вытеснение человека из системы управления. Из-за того, что компьютеры эффективнее, чем люди, в принятии «объективных» решений (особенно решений, основанных на цифровых моделях), а также для экономии на заработной плате, принятие решений в целом всё чаще производится компьютерными программами, а не живыми людьми. Это происходит как на спекулятивных рынках [250], так и при рутинных процедурах вроде выделения кредита на покупку машины или дома.
В-четвёртых, сознание человека становится всё более узко-религиозным. В успехе фирм начинают играть главную роль правила бухгалтерского учёта и умение манипулировать финансовыми инструментами.
Сознание окончательно отрывается не только от какой-либо культуры, но даже от вещей. Оно начинает мыслить исключительно цифрами, которые уже не отражают реальный мир.
Увеличение насилия
И наконец, временные меры по перераспределению капитала оставляют нетронутым главный принцип религии денег — получение прибыли и удовольствие от насилия.
Развитие общества идёт в направлении усиления поклонения идолу, в направлении постоянного увеличения насилия — открытого и скрытого.
Невозможно решить проблемы образования или медицины, просто тратя на них больше денег. Деньги сами по себе не станут стимулом к профессиональному развитию и к повышению качества лечения и обучения. Всё равно в итоге их получит более нагло рекламирующий себя колледж, более ловкий бизнесмен, наиболее крупная фармакологическая корпорация.
Впрыскиванием денег невозможно остановить и полную духовную и культурную деградацию поганого общества.
Критика критической критики
Марксизм является самым последовательным и непримиримым критиком капиталистического общества. Давайте рассмотрим основные постулаты марксизма, суммируя то, о чём мы говорили в предыдущих главах [251].
I.
Двойственность марксизма
Как мы помним, в основу марксизма легли три источника — английская буржуазная политэкономия, немецкая классическая философия и французский утопический социализм.
Английская буржуазная политэкономия представляет собой библию религии денег и прямо противоречит французскому утопическому социализму, который во многом исходит из христианства [252].
Маркс попытался разрешить противоречия между ними. Он попробовал взять лучшее — принципы построения справедливого общества — от социализма, и высокопроизводительное материальное производство — от английской буржуазии.
«Моментом истины» во всей теории Маркса должно было стать отношение к деньгам. Если бы Маркс признал деньги субъективными, он признал бы их существующим только в сознании людей идолом. Вопрос признания объективности денег сводился к вопросу об том, материально или идеально понятие стоимости товара.
Как мы увидели в 6-й главе, исходя из третьей составляющей марксизма, немецкой классической философии и материализма Фейербаха, Маркс решил, что и стоимость — понятие материалистическое и объективное, и положил это в основу всей своей экономической теории.
С одной стороны, теорией прибавочной стоимости он показал систему эксплуатации капиталистами рабочих, но с другой стороны, этой же теорией он узаконил в глазах пролетариата денежного идола.
Признание стоимости как объективной величины, автоматически поставило теорию Маркса внутрь религии денег.
Маркс оставил нетронутой и святую для религии денег счётную книгу. Даже прибыль, как произведённая прибавочная стоимость, стала в марксизме положительным понятием (кроме прибыли, присвоенной в результате эксплуатации).
Отвергнув эксплуатацию человека человеком и принцип частной собственности, Маркс не смог отказаться от денег, стоимости, прибыли и счётной книги. Более того, он положил их в основу всего своего учения.
Эта попытка сочетать две религии — денег и христианство, двух богов — золото и христианскую справедливость, сделала теорию Маркса внутренне весьма противоречивой. На протяжении всей истории марксизма и Советского Союза шла постоянная борьба между этими двумя взаимоисключающими началами марксизма.
Возникновение марксизма
Чтобы лучше понять, где лежат истоки двойственности марксизма, давайте посмотрим, в какой момент истории он зародился.
Первая большая работа Маркса и Энгельса «Святое семейство» вышла в 1845 году, а фундаментальный «Манифест Коммунистической партии» — в 1848 году.
В тот момент не прошло и семидесяти лет с момента выхода библии Адама Смита. Почти все страны Европы сотрясали бесконечные революции. Самому Марксу пришлось переезжать из одной страны в другую, спасаясь от политических преследователей и арестов.
В 1848 году очередные буржуазные революции происходили в Германии, Франции, Италии, Австрии, Венгрии, Чехии, Словакии, Румынии, Хорватии, Сербии. В том же году прошли серьёзные волнения в Норвегии, Швеции, Бельгии и Польше. В Дании в 1848 году произошла смена власти, в Голландии — принятие новой либеральной конституции, в Англии — выступления чартистов.
В 1848 году вопрос был не в том, где проходили революции, а в каких странах они не происходили [253]. В тех, где революции произошли чуть раньше. В Испании и Греции военные перевороты победили в 1843 году, революция в Португалии — в 1847 году. Болгария была под турецким игом; там народные восстания происходили каждые два-три года.
Только в двух странах Европы было всё спокойно — в России и в Финляндии, которая вошла в состав Российской империи в 1809 году [254].
Прогресс и революционность захватили все «передовые умы» человечества. Этот прогресс несли масоны с их философией математического устройства мира. В 1846 году была открыта планета Нептун, существование которой было уже теоретически предсказано по небольшим аномалиям в движении Урана. Предсказание о существовании Нептуна исходило из теории всемирного тяготения Ньютона. Пожалуй, нельзя было и придумать лучшее доказательства тому, что Вселенную создал не бог, а Великий Архитектор.
1840-е годы были временем бурной индустриальной революции. На глазах росла промышленность, по всей Европе строились железные дороги. В повестке дня было полное отрицание церковных догм и холодный физический материализм.
Различные партии бежали наперегонки, предлагая свои рецепты переустройства общества. Быть революционером в 1848 году означало примерно то же, что быть Интернет-компанией в 1999-м. Этим духом, этим желанием быть самой революционной из всех революционных партий и пронизан весь «Манифест Коммунистической партии».
В «Манифесте» Маркс говорил об «идиотизме деревенской жизни» и был совершенно восхищён буржуазией: «Буржуазия менее чем за сто лет своего классового господства создала более многочисленные и более грандиозные производительные силы, чем все предшествовавшие поколения, вместе взятые. Покорение сил природы, машинное производство, применение химии в промышленности и земледелии, пароходство, железные дороги, электрический телеграф, освоение для земледелия целых частей света, приспособление рек для судоходства, целые, словно вызванные из-под земли, массы населения, — какое из прежних столетий могло подозревать, что такие производительные силы дремлют в недрах общественного труда!» [255].
Совершенно забылось, что, во-первых, «освоение для земледелия целых частей света» было обыкновенным кровавым рабством колоний, и колонии надо рассматривать как часть единой экономической системы капитализма. А во-вторых, развитие шло только благодаря жёсткой конкуренции с христианством, и во многом как реализация христианских ценностей.
Маркс увидел дальнейшее развитие общества не в возврате к старому, но именно в улучшении того, что начала делать буржуазия. Он действительно заглянул в будущее, но он как бы экстраполировал по прямой развитие временно возникшего производства, экстраполировал тот короткий кусочек истории, свидетелем которого он был [256].
С другой стороны, Маркс уже наблюдал чётко выраженные циклические кризисы капиталистического производства, которые тормозили дальнейший прогресс. Маркс решил устранить внутренние противоречия, которые мешали развитию этого производства.
Предполагалось, что устранив противоречие между потреблением и накоплением, социализм победит капитализм, создав более могучие производительные силы и более высокую производительность труда. Производительные силы стали тем божеством, бесконечное поклонение которому должно принести счастье людям.
Кроме того, Маркс решил распространить естественнонаучные принципы на социальную справедливость, уравнять права людей не с помощью религиозных сказок и предрассудков, а с помощью науки и математики [257].
Таким образом, Маркс попытался стать лучшим производителем, чем буржуазия, и объективно более справедливым, чем христианство.
Почему марксизм?
Почему мы уделяем такое внимание марксизму?
Во-первых, как мы отмечали в 1-й главе, марксизм очень глубоко проник в русское сознание, хотим ли мы этого или не хотим. Не разобравшись в нашем собственном миропонимании, невозможно двигаться дальше. На основе марксизма было построено всё советское научное знание. Было бы неразумно откидывать всё, что было создано за семьдесят лет.
Во-вторых, как это ни странно, марксизму как сложной развивающейся философской системе нет альтернативы.
Рыночная экономика — это не система мировоззрения, она ни в коем случае не пытается посмотреть на себя со стороны. Её единственная цель — истошное поклонение поганому идолу. Современные «социальные» науки, как мы отмечали ранее, — это скорее способы изменения сознания, чем изучения его [258].
Традиционные религии, такие как христианство, буддизм или ислам, к сожалению, не показывают способности к саморазвитию и к впитыванию новых знаний. Они словно остановились, замерли, замкнулись в себе. Видимо, они не в состоянии понять процессы, которые происходят, и серьёзно влиять на общество [259]. И главное, традиционные религии очень слабо сопротивляются поганому обществу, ни одна из них не провозглашает войну идолу. Они скорее предпочитают приспособиться, сосуществовать и постепенно увядать, вливаясь в религию денег.
В-третьих, первой составной частью марксизма является диалектика, инструмент саморазвития, аналогов которому не пока не придумано.
Жизнь надо видеть в развитии. Марксизм весьма адекватно отражал ту действительность, которая существовала в момент его появления, и абсолютно правильно предсказал будущее на целый век вперёд [260]. Почему устарел марксизм, это не вопрос к Марксу, это вопрос к нам. Почему за последние полвека остановилось развитие здравой философии? Это не обвинение, это вопрос, на который надо найти ответ.
Давайте исходить из того, что в марксизме не случайно появилось два противоречивых начала. Для изменения мира надо уметь управлять не только доброй стороной человека, но и его злой стороной (управлять, а не просто подавлять или уничтожать эту злую сторону).
II.
Принципы исторического материализма
Начнём рассмотрение марксизма с его первой составной части — исторического материализма. Создавая эту науку, Маркс применил материализм к развитию общественного сознания.
Основными принципами исторического материализма являются [261]:
I.Признание первичности материальной жизни общества, признание первичности общественного бытия, по отношению к общественному сознанию и признание активной роли последнего в общественной жизни;
II.Выделение из всей совокупности общественных отношений — отношений производственных как экономической структуры общества, определяющей, в конечном счёте, все другие отношения между людьми, дающей объективную основу для их анализа;
III.Исторический подход к обществу, то есть признание развития в истории и понимание его как закономерного естественноисторического процесса движения и смены общественно-экономических формаций; идея о том, что история делается людьми, трудящимися массами, а основу и источник побудительных мотивов их деятельности следует искать в материальных условиях общественного производства их жизни.
Суммируя наши представления, изложенные в предыдущих главах:
I. Общественное бытие первично только на первом этапе S-кривой потребностей человека, класса и общества, на этапе необходимого [262]. Голодному и замёрзшему действительно не до рассуждений о боге и справедливости. Но на этапе удовольствий общественное сознание первично.
II. Правильнее говорить не о первичности производственных отношений, но о первичности религиозных принципов, лежащих в основе производственных отношений. В этом смысле формула прибыли действительно определяет все остальные отношения в обществе.
III. История — это смена религий [263]. Развитие религии не сводится к развитию материального потребления. Общественное сознание — гораздо более сложная система, чем простое продолжение желудка.
Экономические законы нельзя открыть так, как открываются физические законы. Экономические законы — это часть религии. Их можно устанавливать — осознанно или неосознанно.
С другой стороны, европейская история последних 500 лет, являясь историей развития религии поганого общества, основанного исключительно на материальном потреблении, полностью подтверждает этот принцип марксизма. Другим фактором, который напрямую зависит от развития материального производства, является обладание оружием. Но тогда следует говорить о гонке вооружений как о двигателе цивилизации (что абсолютно верно при наличии в мире поганых стран).
Исторический материализм привёл к фатализму сознания, которое в начале развития социализма привело к невиданной монолитности общества и великому рывку в будущее. Но затем тот же фатализм привёл к полной парализации способности русского общества к сопротивлению, когда его стала порабощать религия денег.
Критика ключевых понятий исторического материализма
Давайте рассмотрим отдельные понятия исторического материализма, которые нуждаются в пересмотре.
Это качественно определённое общество на данном этапе его развития. Базис образует «экономический скелет» социального организма, а его «плоть и кровь» составляет возникающая на основе данного базиса надстройка. Надстройка — совокупность идеологических, политических, нравственных, правовых, то есть вторичных, отношений; связанных с ними организаций и учреждений (государство, суд, церковь и так далее); различных чувств, настроений, взглядов, идей, теорий, в сумме составляющих общественную психологию и идеологию данного общества.
Формации сменяют друг друга в следующей последовательности — первобытнообщинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая.
С нашей точки зрения, формация — это искусственное понятие, которое следует заменить понятием господствующая массовая религия. Рабовладению и капитализму соответствует поганая религия денег, феодализму — христианство. Коммунизм пытается сочетать две религии, отсюда, видимо, и возникла необходимость понятия формации.
Безусловно, что нет предписанного хода истории человечества и закона смены предопределённых формаций. В России вообще никогда не было рабовладения, а крепостной строй сильно отличался от европейского феодализма, как мы отмечали в 3-й и 4-й главах.
В Европе в конце XV века через физическое рабство колоний и денежное рабство наёмного труда, а в США — через рабство негров, просто возродился рабовладельческий строй, который постепенно эволюционировал в свою всеобщую денежную форму (капитализм). Эта эволюция происходила в постоянной борьбе с христианством, а затем с социализмом. Эта эволюция произошла также благодаря десятичной системе счисления и естественнонаучным открытиям, возникшим на её основе [264].
Устройство азиатских и мусульманских обществ вообще надо рассматривать как отдельные, не подпадающие под европейские классификации системы. В Африке, где нет развитых религий (кроме исламской Африки), нет и развитого общественного сознания; там в принципе никакой строй не возникает, несмотря на доступность техники и технологий.
Не следует считать, и что общество неизбежно движется к прогрессу, а капитализм лучше феодализма только потому, что в нём выше материальное производство. Общество может дегенерировать, а увеличение материального производства — ухудшать жизнь людей.
К понятию формации примыкают понятия класса и антагонистических классов. Как мы отмечали в 3-й главе, классы только тогда антагонистичны, когда они принадлежат к антагонистическим религиям.
Разделение на базис и надстройку в принципе верно. Но под базисом следует понимать первичные религиозные постулаты, лежащие в основе общества, а не производство. Счётная книга — базис религии денег, всё остальное — надстройка.
* * *
Производительные силы, система субъективных (человек) и вещественных элементов, осуществляющих «обмен веществ» между человеком и природой в процессе общественного производства.
Производственные отношения, совокупность материальных экономических отношений между людьми в процессе общественного производства и движения общественного продукта от производства до потребления. Производительные силы первичны, производственные отношения вторичны.
Отметим размытость определения, «обмен веществ». Фактически, производительные силы — это такое же божество в марксизме, как и «невидимая рука» рынка у Адама Смита.
Есть знания человека и общества о природе, мире, о самом обществе, знания о том, как организовать труд, знания о системах управления — эти знания, то есть общественное сознание, и есть производительные силы. Станки и фабрики не развиваются сами по себе.