Страница:
Вероника вновь расслабленно упала на матрас.
– Ты правда хочешь об этом узнать? – нахмурился Санчес.
Наполовину наигранное томление дизайнера испарилось, и на его физиономии проступил откровенный страх.
12
13
14
15
– В какой-то день я понял, что внешнее влияние на мой мир постепенно начинает ослабевать. Яркость неба стала повышаться, хотя я не менял настройки, камни заметно потеплели, а твари (которые остались в живых) как будто спали на ходу, – начал рассказ Санчес.
Он решил сопроводить воспоминание маленькими объемными картинками невысокого разрешения. Иллюстрации росли из точки между ним и Вероникой и вспухали на высоте полуметра от «пола».
– Если помнишь, версию о самопроизвольной утечке энергии я с самого начала отбросил как невероятную и скучную. Герой! В общем, я внушил себе, что неведомый похититель энергии стал сворачивать деятельность на моем закрытом узле. Я очень хотел узнать, кто это такой и каким образом он сумел пробить дыру в лицензированной защите. Я приказал программе вывести карту информационных полей, но определить что-либо на глаз не сумел. Тогда я сформулировал задачу – найти особые точки тензора напряженности информационного поля…
– Ну и загнул.
– Тогда больше ничего не лезло мне в голову. Ну вот, особых точек оказалось две, и поначалу я растерялся! Но уже через минуту понял, что валяю дурака. Одна из них оказалась единственным возможным доступом к ресурсам узла. То есть она была у меня с самого начала, и ничего интересного в ней не было. Можешь представить, как я волновался, перед тем как переместиться ко второй точке! Кстати, она находилась в толще камня, и мне пришлось пробурить к ней скважину. Чем ближе я спускался по норе, тем рыхлее становилась структура полей. Каркас ландшафта буквально рассыпался и становился все более аморфным. Мне стало понятно, почему похититель выбрал именно невидимую часть ландшафта – так у него оставалось намного больше шансов остаться незамеченным. Гордый собой, я задействовал процедуру удаленного поиска и запустил в воронку (то есть особую точку) зонд с маячком, к которому привязал бесконечную нить. Хвала биту, я не полез в дыру самостоятельно! Бросил зонд и жду. То есть я продолжал висеть на площадке, подцепленной к лебедке на поверхности, вместо того чтобы поторопиться вон. Через минуту я почему-то понял, что мой зонд мертв, обезврежен и распылен на биты, а по нити в мою сторону идет мощная волна! Не знаю, как я почувствовал это – но это было ужасно. Я на полной скорости кинулся вверх, и при этом скомандовал программе изо всех сил тянуть меня к первой особой точке узла. Потому что я знал: сейчас мой ландшафт будет разрушен, а что станет со мной – только мэрия знает.
– Ну, и?… – пораженная рассказом приятеля, спросила Вероника.
– Я выжил, как видишь, – пожал плечами Санчес. – И почти не пострадал, потому что успел скрыться.
– Почти?
– Я потерял месяц жизни, – мрачно обронил дизайнер. – Его просто вычеркнули из моей памяти, так, словно в это время я был не собой, а каким-то другим, неизвестным мне человеком.
– Другим человеком?!.
– Да, его зовут Юджин Гросс. Ему почти сорок лет, проблемы с сердцем и почками, общее ослабление мозговой активности.
– Ничего не понимаю! – воскликнула девушка. – Тебе заменили месяц жизни?
– Не жизни, а памяти о прошлом, – поправил он. – Я помню, что в течение какого-то времени был неким Гроссом, а не Санчесом. Я специально консультировался с психиатром (под выдуманным предлогом) – у меня парамнезия.
Примерно минуту они сидели молча – парень в удрученной позе, а Вероника с полуоткрытым в изумлении ртом.
– Это же великолепная тема для постановки! – вскричала она возбужденно и вскочила.
– Какая еще постановка? – опешил Санчес. – Да ты что, не понимаешь, что меня засекли и у хакеров наверняка есть мой генетический код? Думаешь, они позволят мне ославить их на весь свет?
– Ну… – протянула девушка. – Я, например, хочу стать всемирно известной…
– Даже не мечтай! Я чудом избежал полной замены памяти на чужую. Что стало бы с моей личностью, не успей я покинуть свой несчастный узел? Я еще полгода не решался заглянуть на него и таился ото всех, делая вид, что ничего не случилось. Как назло, одна моя знакомая девица… ты ее не знаешь, ничего особенного… постоянно ссылалась на события, которые я начисто забыл. В конце концов она обиделась и ушла к другому.
– А как же Кельвин? Он-то как остался цел?
– Это долгая история, – отмахнулся Санчес. – Узел был почти полностью разрушен, осталось только несколько экземпляров, а сознание этого ленивого типа, – он кивнул на «библиотеку», – сохранилось лучше всех. Вот я и скопировал его на постоянный носитель, а разгромленный ландшафт стер. И прервал договор аренды… Все это случилось двадцать три месяца назад. Теперь-то ты мне веришь, что хакеры существуют?
Дизайнер сверлил подругу внимательным взором: поведав о своих чудовищных злоключениях, он расслабился и словно обрел уверенность в собственной безопасности. Да и времени прошло порядочно: скорее всего, наблюдение, если и было установлено, теперь с него сняли. Неведомые «хакеры» жестоко его припугнули и грубо указали на то, что вмешиваться в свои дела никому не позволят.
– Ты подумаешь над вторым слоем для моего клипа? – поинтересовалась Вероника.
Неправдоподобная повесть приятеля, конечно, развлекла ее, но пора было возвращаться к намного более важной проблеме.
– Попробую, – вздохнул тот.
Он все еще живо переживал свое стремительное бегство от опасности и частичную подмену памяти. А легкомыслие подруги встретил с заметным облегчением – пусть поскорее забудет его рассказ и займется своими делами.
16
17
18
– Ты правда хочешь об этом узнать? – нахмурился Санчес.
Наполовину наигранное томление дизайнера испарилось, и на его физиономии проступил откровенный страх.
12
Оставшуюся часть рабочего времени – до 15.00 по среднеевропейскому – Тима должен был потратить на ознакомление с контрактом и его подписание. Улыбчивая девушка из кадрового сектора компании выдала ему положенные документы, страховку и увесистый договор.
Тима расположился в отдельном кабинете, специально предназначенном для подобных случаев. Кроме молодого изобретателя, свои контракты изучало еще три будущих сотрудника «Живых консолей».
Через час вдумчивого усвоения информации Тима понял, что договор касается буквально всех аспектов его трудовой деятельности. Никакого протеста у него за все время не возникло – вполне миролюбивый и корректный документ, с социальными гарантиями полный порядок…
Несколько обеспокоил изобретателя лишь один из пунктов контракта, где говорилось: «Сотрудник обязуется сохранять корпоративную тайну всеми способами. С целью предотвращения ее разглашения в его программное обеспечение в первый же рабочий день встраивается особый модуль. Его функция: лексический анализ фраз, произносимых за пределами отдела. В случае, если модуль обнаруживает связный набор ключевых слов (текущий список которых утверждается руководством отдела), осуществляется принудительная изоляция сотрудника с последующим наказанием: а) дисквалификацией, б) увольнением и/или в) наложением штрафа в размере годового оклада содержания данного сотрудника. Служебное расследование, определяющее вид наказания, проводится в любом случае».
«Чтобы избежать кары, никогда не говори о работе», – подумал Тима и смирился с неизбежным. Очевидно, ни одна серьезная компания не обходится без такого рода предосторожностей. Что же говорить о «Живых консолях», ведущем производителе периферии в целом жилом секторе?
Все его тревоги погасил последний раздел контракта, в котором оговаривались не только текущее жалованье, но и суммы премиальных по случаю общественных и личных праздников и событий, как то: день рождения (свой и всех родственников), Объединительный Пакт, свадьба, похороны родственников и так далее, вплоть до загадочных Дня связиста и Дня здоровья.
– Чиппи, сформируй список моих выходных дней и полагающихся мне выплат, – приказал Тима.
Он черкнул пальцем под последней строкой контракта, в поле для получения генетического кода. Бледная зеленоватая полоска вспыхнула и обуглилась, превратившись в полноценную подпись – у корпорации появился новый перспективный сотрудник.
– Желаете скопировать текст в постоянную память? – ласково спросила девушка-клерк.
Последнее действие Тимы, очевидно, активировало процедуру вызова сотрудницы – так когда-то вызывали к постели больного медсестру. Девушка протянула изобретателю планшет с двумя сенсорными панельками, в точности такими же, как в лектории Департамента образования.
– Пожалуй, – кивнул Тима и вытянул руки ладонями вниз.
Никогда не вредно владеть текстом собственного контракта. Откажись он скопировать данные, руководство компании наверняка заподозрило бы его в неуважении к корпоративному праву. Или того хуже, в глупости.
Тима расположился в отдельном кабинете, специально предназначенном для подобных случаев. Кроме молодого изобретателя, свои контракты изучало еще три будущих сотрудника «Живых консолей».
Через час вдумчивого усвоения информации Тима понял, что договор касается буквально всех аспектов его трудовой деятельности. Никакого протеста у него за все время не возникло – вполне миролюбивый и корректный документ, с социальными гарантиями полный порядок…
Несколько обеспокоил изобретателя лишь один из пунктов контракта, где говорилось: «Сотрудник обязуется сохранять корпоративную тайну всеми способами. С целью предотвращения ее разглашения в его программное обеспечение в первый же рабочий день встраивается особый модуль. Его функция: лексический анализ фраз, произносимых за пределами отдела. В случае, если модуль обнаруживает связный набор ключевых слов (текущий список которых утверждается руководством отдела), осуществляется принудительная изоляция сотрудника с последующим наказанием: а) дисквалификацией, б) увольнением и/или в) наложением штрафа в размере годового оклада содержания данного сотрудника. Служебное расследование, определяющее вид наказания, проводится в любом случае».
«Чтобы избежать кары, никогда не говори о работе», – подумал Тима и смирился с неизбежным. Очевидно, ни одна серьезная компания не обходится без такого рода предосторожностей. Что же говорить о «Живых консолях», ведущем производителе периферии в целом жилом секторе?
Все его тревоги погасил последний раздел контракта, в котором оговаривались не только текущее жалованье, но и суммы премиальных по случаю общественных и личных праздников и событий, как то: день рождения (свой и всех родственников), Объединительный Пакт, свадьба, похороны родственников и так далее, вплоть до загадочных Дня связиста и Дня здоровья.
– Чиппи, сформируй список моих выходных дней и полагающихся мне выплат, – приказал Тима.
Он черкнул пальцем под последней строкой контракта, в поле для получения генетического кода. Бледная зеленоватая полоска вспыхнула и обуглилась, превратившись в полноценную подпись – у корпорации появился новый перспективный сотрудник.
– Желаете скопировать текст в постоянную память? – ласково спросила девушка-клерк.
Последнее действие Тимы, очевидно, активировало процедуру вызова сотрудницы – так когда-то вызывали к постели больного медсестру. Девушка протянула изобретателю планшет с двумя сенсорными панельками, в точности такими же, как в лектории Департамента образования.
– Пожалуй, – кивнул Тима и вытянул руки ладонями вниз.
Никогда не вредно владеть текстом собственного контракта. Откажись он скопировать данные, руководство компании наверняка заподозрило бы его в неуважении к корпоративному праву. Или того хуже, в глупости.
13
– Полная блокировка, – приказал Санчес программе.
Он быстро оправился от мимолетного испуга и являл собой образец умиротворенности. «Зачем в таком случае он отдал такое распоряжение?» – подумала Вероника и внутренне напряглась. На память почему-то пришли слова дизайнера, сказанные несколько лет назад, когда он демонстрировал ей следы деятельности «хакеров» – те, об изолированных узлах и сетевых темницах. Она поежилась, ожидая продолжения.
– Если ты помнишь, я в свое время создал эволюционную программу и запустил ее на своем узле, – проговорил Санчес. Он замялся и посмотрел на «библиотеку», откуда раздавалось пыхтение его цифровой копии. – Да может, тебе неинтересно? Пойдем-ка повеселимся!
Он деланно оживился и вскочил, пытаясь увлечь за собой Веронику. Было видно, что он серьезно жалеет о том, что принялся отвечать на ее вопрос.
– Нет уж, – уперлась девушка. Поведение приятеля ее заинтриговало. – Рассказывай, хватит юлить. Не бойся, я буду молчать как труп.
– Ну, если как труп, – расслабился Санчес. – Ладно, слушай.
Он быстро оправился от мимолетного испуга и являл собой образец умиротворенности. «Зачем в таком случае он отдал такое распоряжение?» – подумала Вероника и внутренне напряглась. На память почему-то пришли слова дизайнера, сказанные несколько лет назад, когда он демонстрировал ей следы деятельности «хакеров» – те, об изолированных узлах и сетевых темницах. Она поежилась, ожидая продолжения.
– Если ты помнишь, я в свое время создал эволюционную программу и запустил ее на своем узле, – проговорил Санчес. Он замялся и посмотрел на «библиотеку», откуда раздавалось пыхтение его цифровой копии. – Да может, тебе неинтересно? Пойдем-ка повеселимся!
Он деланно оживился и вскочил, пытаясь увлечь за собой Веронику. Было видно, что он серьезно жалеет о том, что принялся отвечать на ее вопрос.
– Нет уж, – уперлась девушка. Поведение приятеля ее заинтриговало. – Рассказывай, хватит юлить. Не бойся, я буду молчать как труп.
– Ну, если как труп, – расслабился Санчес. – Ладно, слушай.
14
Сразу Ирина не нашлась. Пока Тима пробирался сквозь толпу на ярмарочной площади (тут торговали разными сетевыми игрушками и прикладными программами, вплоть до самых свежих поделок), его жена успела переместиться на другой узел через дальнюю точку выхода. Пришлось проталкиваться туда же между потными телами тинэйджеров, слушая вопли зазывал:
– А вот кому ружье с самонаводящимися пулями! Неразрушаемость образа противника гарантируется! Частичная блокада мышечной иннервации, то есть приятная расслабленность!
– Личный менеджер-финансист, знаток налогового законодательства! Уходит он налогов как никто другой и уводит за собой владельца! Лицензия министерства финансов, легкость инсталляции!
– Молодой симпатичный бион без вредных привычек, обучен точечному массажу и методам рефлексотерапии!
Тиму за рукав ухватил какой-то нарочито неприметный моложавый тип – наверняка просчитал свой блеклый наряд с помощью программы-модельера. По всему видно было, как он упивается «таинственностью».
– Сударь, – страстно зашипел он, – имеется новейшая незаконная разработка Гильдии хакеров… Всего за пятьдесят евро любая девушка станет вашей.
– Как это? – не прекращая работать локтями, поинтересовался Тима. Продавцу приходилось изрядно напрягаться, чтобы сохранить прежнюю дистанцию.
– Запрещенные технологии, теневое воздействие на подсознание… – залопотал он вполголоса, поминутно оглядываясь. Перед глазами Тимы мелькнуло и тотчас затерялось в складках серой куртки микроскопическое устройство, похожее на таракана (Тима когда-то давно видел такое же насекомое на лекции по палеонтологии). – Подбрасываете этого жучка на узел своей пассии и ждете результат. Вирус постепенно расползается по доступной территории и оставляет всюду метки с вашими индивидуальными параметрами. Где голос, где запах, где цвет волос.
– И что? – Тима не прекращал прямолинейное движение к цели.
– Поисковая процедура нового поколения! – крикнул кто-то у него над незанятым ухом. – Отыщет даже вчерашний след в Сети! Лог-файл по любому заданному генетическому коду – всю жизнь! Лицензия Департамента инноваций номер 687-3-5-2-7654п!..
– Прекрасная девушка-бион 18 лет без моральных комплексов, обучена всем самым последним и извращенным приемам совокупления! Бессрочная аренда! – раздалось через мгновение.
– Так что там с вирусом? – Тима прочистил оглохшее ухо и мельком глянул на продавца.
– Он периодически оживает и внедряет в ощущения избранницы элемент вашего образа, – пропыхтел тот, но уже не так настойчиво. Похоже, понял, что обработать клиента скорее всего не удастся, слишком уж холодно Тима выслушивал его рекламные речи. – И у нее создается впечатление, что ей повсюду мерещитесь вы.
Тима остановился и развернулся лицом к «собеседнику».
– Ты хакер?
Тот отпрянул и с некоторым испугом воззрился на Тиму.
– Что? Нет, я всего лишь продавец.
– Твой товар запрещен законом как несанкционированная реклама (себя самого), не так ли?
– Ты будешь брать или нет? – хрипло сказал продавец.
Он заметно побледнел (интересно, как ему удалось так тонко настроить свою консоль?) и занервничал – и от предощущения провала перешел на неформальную речь. Это была его последняя попытка всучить клиенту свой товар.
– Тебя когда-нибудь наказывали за торговлю противозаконным товаром? – Тима ухватил его за воротник куртки и притянул к себе, каждую секунду ожидая того, что одежда испарится у него под рукой и продавец бросится бежать. Кругом толклась молодежь. На застывших в людском море двоих «собеседников» никто не обращал внимания. – Ты знаешь, каково это – прожить хотя бы один день без Сети?
Одновременно он через Чиппи направил запрос на полифаг, передавая через зрительные нервы изображение нарушителя. Видимо, тот сообразил, что пахнет жареным, потому и успел вырваться. Куртка и в самом деле пылью рассыпалась в Тиминой руке, а хватать продавца «за живое» он не имел права.
Поверхность узла – умелая имитация грунта – под ногами «хакера» заволновалась, но тот уже отскочил от Тимы, сбив по пути нескольких посетителей базара. В радиусе нескольких метров от изобретателя образовалась пустота. Все почуяли приближение полифага и поспешили расступиться, чтобы их случайно не задело алчно шевелящимися отростками. Преступник тем временем успел затесаться в толпу и наверняка скрылся через общий выход.
«Не уйдет, если у него нет защиты», – холодно подумал Тима.
В памяти неожиданно всплыло лицо «неуязвимого» Манни – интересно, попался он в тот раз или нет? Тима обошел вспученную плоскость – та, впрочем, быстро принимала прежний вид: сотни полифагов начали свою охоту на других узлах Сети. Рядом с правой подошвой он увидел что-то черное и продолговатое, оснащенное десятком гибких ложноножек, и поднял неожиданно тяжелый – очевидно, данные и управляющий код подверглись сверхсильной компрессии – и маслянистый на ощупь предмет. Это был тот самый любовный вирус в обличье «таракана».
Умный продавец сбросил товар, иначе у него не было бы никаких шансов выкрутиться.
«Знать бы еще, как этим пользоваться», – подумал Тима.
Приняв озабоченный вид, он направился к нужному выходу из узла.
– А вот кому ружье с самонаводящимися пулями! Неразрушаемость образа противника гарантируется! Частичная блокада мышечной иннервации, то есть приятная расслабленность!
– Личный менеджер-финансист, знаток налогового законодательства! Уходит он налогов как никто другой и уводит за собой владельца! Лицензия министерства финансов, легкость инсталляции!
– Молодой симпатичный бион без вредных привычек, обучен точечному массажу и методам рефлексотерапии!
Тиму за рукав ухватил какой-то нарочито неприметный моложавый тип – наверняка просчитал свой блеклый наряд с помощью программы-модельера. По всему видно было, как он упивается «таинственностью».
– Сударь, – страстно зашипел он, – имеется новейшая незаконная разработка Гильдии хакеров… Всего за пятьдесят евро любая девушка станет вашей.
– Как это? – не прекращая работать локтями, поинтересовался Тима. Продавцу приходилось изрядно напрягаться, чтобы сохранить прежнюю дистанцию.
– Запрещенные технологии, теневое воздействие на подсознание… – залопотал он вполголоса, поминутно оглядываясь. Перед глазами Тимы мелькнуло и тотчас затерялось в складках серой куртки микроскопическое устройство, похожее на таракана (Тима когда-то давно видел такое же насекомое на лекции по палеонтологии). – Подбрасываете этого жучка на узел своей пассии и ждете результат. Вирус постепенно расползается по доступной территории и оставляет всюду метки с вашими индивидуальными параметрами. Где голос, где запах, где цвет волос.
– И что? – Тима не прекращал прямолинейное движение к цели.
– Поисковая процедура нового поколения! – крикнул кто-то у него над незанятым ухом. – Отыщет даже вчерашний след в Сети! Лог-файл по любому заданному генетическому коду – всю жизнь! Лицензия Департамента инноваций номер 687-3-5-2-7654п!..
– Прекрасная девушка-бион 18 лет без моральных комплексов, обучена всем самым последним и извращенным приемам совокупления! Бессрочная аренда! – раздалось через мгновение.
– Так что там с вирусом? – Тима прочистил оглохшее ухо и мельком глянул на продавца.
– Он периодически оживает и внедряет в ощущения избранницы элемент вашего образа, – пропыхтел тот, но уже не так настойчиво. Похоже, понял, что обработать клиента скорее всего не удастся, слишком уж холодно Тима выслушивал его рекламные речи. – И у нее создается впечатление, что ей повсюду мерещитесь вы.
Тима остановился и развернулся лицом к «собеседнику».
– Ты хакер?
Тот отпрянул и с некоторым испугом воззрился на Тиму.
– Что? Нет, я всего лишь продавец.
– Твой товар запрещен законом как несанкционированная реклама (себя самого), не так ли?
– Ты будешь брать или нет? – хрипло сказал продавец.
Он заметно побледнел (интересно, как ему удалось так тонко настроить свою консоль?) и занервничал – и от предощущения провала перешел на неформальную речь. Это была его последняя попытка всучить клиенту свой товар.
– Тебя когда-нибудь наказывали за торговлю противозаконным товаром? – Тима ухватил его за воротник куртки и притянул к себе, каждую секунду ожидая того, что одежда испарится у него под рукой и продавец бросится бежать. Кругом толклась молодежь. На застывших в людском море двоих «собеседников» никто не обращал внимания. – Ты знаешь, каково это – прожить хотя бы один день без Сети?
Одновременно он через Чиппи направил запрос на полифаг, передавая через зрительные нервы изображение нарушителя. Видимо, тот сообразил, что пахнет жареным, потому и успел вырваться. Куртка и в самом деле пылью рассыпалась в Тиминой руке, а хватать продавца «за живое» он не имел права.
Поверхность узла – умелая имитация грунта – под ногами «хакера» заволновалась, но тот уже отскочил от Тимы, сбив по пути нескольких посетителей базара. В радиусе нескольких метров от изобретателя образовалась пустота. Все почуяли приближение полифага и поспешили расступиться, чтобы их случайно не задело алчно шевелящимися отростками. Преступник тем временем успел затесаться в толпу и наверняка скрылся через общий выход.
«Не уйдет, если у него нет защиты», – холодно подумал Тима.
В памяти неожиданно всплыло лицо «неуязвимого» Манни – интересно, попался он в тот раз или нет? Тима обошел вспученную плоскость – та, впрочем, быстро принимала прежний вид: сотни полифагов начали свою охоту на других узлах Сети. Рядом с правой подошвой он увидел что-то черное и продолговатое, оснащенное десятком гибких ложноножек, и поднял неожиданно тяжелый – очевидно, данные и управляющий код подверглись сверхсильной компрессии – и маслянистый на ощупь предмет. Это был тот самый любовный вирус в обличье «таракана».
Умный продавец сбросил товар, иначе у него не было бы никаких шансов выкрутиться.
«Знать бы еще, как этим пользоваться», – подумал Тима.
Приняв озабоченный вид, он направился к нужному выходу из узла.
15
Неизвестно, где поджидает нас смерть; так будем же поджидать ее всюду. Размышлять о смерти – значит размышлять о свободе. Кто научился умирать, тот разучился быть рабом. Готовность умереть избавляет нас от всякого подчинения и принуждения. И нет в жизни зла для того, кто постиг, что потерять жизнь – не зло.
М.Э. де Монтень. «Опыты»
– В какой-то день я понял, что внешнее влияние на мой мир постепенно начинает ослабевать. Яркость неба стала повышаться, хотя я не менял настройки, камни заметно потеплели, а твари (которые остались в живых) как будто спали на ходу, – начал рассказ Санчес.
Он решил сопроводить воспоминание маленькими объемными картинками невысокого разрешения. Иллюстрации росли из точки между ним и Вероникой и вспухали на высоте полуметра от «пола».
– Если помнишь, версию о самопроизвольной утечке энергии я с самого начала отбросил как невероятную и скучную. Герой! В общем, я внушил себе, что неведомый похититель энергии стал сворачивать деятельность на моем закрытом узле. Я очень хотел узнать, кто это такой и каким образом он сумел пробить дыру в лицензированной защите. Я приказал программе вывести карту информационных полей, но определить что-либо на глаз не сумел. Тогда я сформулировал задачу – найти особые точки тензора напряженности информационного поля…
– Ну и загнул.
– Тогда больше ничего не лезло мне в голову. Ну вот, особых точек оказалось две, и поначалу я растерялся! Но уже через минуту понял, что валяю дурака. Одна из них оказалась единственным возможным доступом к ресурсам узла. То есть она была у меня с самого начала, и ничего интересного в ней не было. Можешь представить, как я волновался, перед тем как переместиться ко второй точке! Кстати, она находилась в толще камня, и мне пришлось пробурить к ней скважину. Чем ближе я спускался по норе, тем рыхлее становилась структура полей. Каркас ландшафта буквально рассыпался и становился все более аморфным. Мне стало понятно, почему похититель выбрал именно невидимую часть ландшафта – так у него оставалось намного больше шансов остаться незамеченным. Гордый собой, я задействовал процедуру удаленного поиска и запустил в воронку (то есть особую точку) зонд с маячком, к которому привязал бесконечную нить. Хвала биту, я не полез в дыру самостоятельно! Бросил зонд и жду. То есть я продолжал висеть на площадке, подцепленной к лебедке на поверхности, вместо того чтобы поторопиться вон. Через минуту я почему-то понял, что мой зонд мертв, обезврежен и распылен на биты, а по нити в мою сторону идет мощная волна! Не знаю, как я почувствовал это – но это было ужасно. Я на полной скорости кинулся вверх, и при этом скомандовал программе изо всех сил тянуть меня к первой особой точке узла. Потому что я знал: сейчас мой ландшафт будет разрушен, а что станет со мной – только мэрия знает.
– Ну, и?… – пораженная рассказом приятеля, спросила Вероника.
– Я выжил, как видишь, – пожал плечами Санчес. – И почти не пострадал, потому что успел скрыться.
– Почти?
– Я потерял месяц жизни, – мрачно обронил дизайнер. – Его просто вычеркнули из моей памяти, так, словно в это время я был не собой, а каким-то другим, неизвестным мне человеком.
– Другим человеком?!.
– Да, его зовут Юджин Гросс. Ему почти сорок лет, проблемы с сердцем и почками, общее ослабление мозговой активности.
– Ничего не понимаю! – воскликнула девушка. – Тебе заменили месяц жизни?
– Не жизни, а памяти о прошлом, – поправил он. – Я помню, что в течение какого-то времени был неким Гроссом, а не Санчесом. Я специально консультировался с психиатром (под выдуманным предлогом) – у меня парамнезия.
Примерно минуту они сидели молча – парень в удрученной позе, а Вероника с полуоткрытым в изумлении ртом.
– Это же великолепная тема для постановки! – вскричала она возбужденно и вскочила.
– Какая еще постановка? – опешил Санчес. – Да ты что, не понимаешь, что меня засекли и у хакеров наверняка есть мой генетический код? Думаешь, они позволят мне ославить их на весь свет?
– Ну… – протянула девушка. – Я, например, хочу стать всемирно известной…
– Даже не мечтай! Я чудом избежал полной замены памяти на чужую. Что стало бы с моей личностью, не успей я покинуть свой несчастный узел? Я еще полгода не решался заглянуть на него и таился ото всех, делая вид, что ничего не случилось. Как назло, одна моя знакомая девица… ты ее не знаешь, ничего особенного… постоянно ссылалась на события, которые я начисто забыл. В конце концов она обиделась и ушла к другому.
– А как же Кельвин? Он-то как остался цел?
– Это долгая история, – отмахнулся Санчес. – Узел был почти полностью разрушен, осталось только несколько экземпляров, а сознание этого ленивого типа, – он кивнул на «библиотеку», – сохранилось лучше всех. Вот я и скопировал его на постоянный носитель, а разгромленный ландшафт стер. И прервал договор аренды… Все это случилось двадцать три месяца назад. Теперь-то ты мне веришь, что хакеры существуют?
Дизайнер сверлил подругу внимательным взором: поведав о своих чудовищных злоключениях, он расслабился и словно обрел уверенность в собственной безопасности. Да и времени прошло порядочно: скорее всего, наблюдение, если и было установлено, теперь с него сняли. Неведомые «хакеры» жестоко его припугнули и грубо указали на то, что вмешиваться в свои дела никому не позволят.
– Ты подумаешь над вторым слоем для моего клипа? – поинтересовалась Вероника.
Неправдоподобная повесть приятеля, конечно, развлекла ее, но пора было возвращаться к намного более важной проблеме.
– Попробую, – вздохнул тот.
Он все еще живо переживал свое стремительное бегство от опасности и частичную подмену памяти. А легкомыслие подруги встретил с заметным облегчением – пусть поскорее забудет его рассказ и займется своими делами.
16
К счастью, искать Ирину больше не пришлось. Окруженная компанией старинных подруг и приятелей по Сети, она прыгала с водопада, катаясь по тугим струям прохладной воды. Благополучно миновав острые камни, Тима тоже съехал в море (хоть он и не слишком любил такие развлечения), выплыл из глубин и в пенных брызгах долетел до плавучей платформы. Стоило это развлечение всего пол-евро.
Платформа кружилась в десятке метров от водопада, и воздух над ней был насыщен крошечными водяными каплями. «Природный» шум удачно вписывался в музыкальный фон и даже, кажется, служил его основой.
– Привет, Дмитрий! – крикнула Матильда, протягивая ему руку. Можно было влезть на подъемник, но Тима, естественно, принял помощь и ухватился за горячую ладонь девицы. Благодаря пониженному «весу» образа он взлетел над краем платформы. Словно мокрый дельфин. Тут же горячий воздух, организованный в форме ветра, охватил его мягкими волнами. – А Ирина как раз поехала на вершину. Подождешь?
– Пожалуй, – кивнул Тима и задержал в ладони гибкие и смуглые пальцы девушки.
Среди подруг жены она нравилась ему больше всех, но он пока не решался позвать ее на полноценное интимное свидание, да и времени, занятого работой, остро не хватало.
– Двигай сюда! – встрял упитанный паренек лет тридцати.
Звали его Витор, и он в незапамятные времена затесался в компанию тинэйджеров, да так и не покинул ее – оставшись единственным постоянным участником всех общих мероприятий. Будучи безработным, а потому, как правило, безденежным, он старался оправдать свое присутствие тем, что рассказывал свежие анекдоты. Обычно пошлые. И вообще, Витор служил источником сведений обо всем – если не мог ответить по существу, отсылал к нужному ресурсу.
Приподняв темные очки, – солнце здесь жарило будь здоров – соратник доброжелательно пригласил Тиму на соседний топчан. С полупрозрачного тента свисало множество пластиковых трубок с метками. Юный изобретатель, как обычно, присосался к апельсиновой. Ледяной напиток приятно забулькал в горле.
Тима виделся с Ирининой компанией всего раз десять и до сих пор чувствовал некоторую неловкость, когда участвовал в ее развлечениях. Ему не нравилось, когда счета оплачивал кто-то другой – но сейчас все должно было измениться. Его кредитная карточка сияла ослепительно белым кантом, грея самолюбие изобретателя. Аванс позволял ему развлечься по-настоящему.
– Сбрось новую программу в ящик, – маскируя иннервацию гортани глотательным движением, сказал он Чиппи. «Таракан» переполз в его ячейку памяти и перестал оттягивать карман майки.
– Как будем отмечать событие? – лениво спросила Матильда.
Она пристроилась на соседнем лежаке. Откинув длинную ногу, согнутую в колене, девушка смело демонстрировала матово блестящий треугольный листок, почти прикрывший кустик выгоревших волос между ног. Раскрашенный в крапинку катетер два раза обвивал ее тонкую талию, заканчиваясь там же, где начинался – то есть в пупке. «Я опять отстал от моды», – подумал по этому поводу гость и с усилием перевел взгляд на лукавую физиономию Матильды.
– Да-да, – подхватил Витор. – Такое нельзя пропустить!
– Событие? – хрипло булькнул Тима, поспешно восстанавливая мыслительные функции мозга. Мимоходом он в очередной раз порадовался, что запретил Чиппи отображать в Сеть эрекцию (без соответствующей команды, конечно). Это позволило ему сохранить «взрослую» солидность, смело обнажившись до трусов.
Горячий свет огненного шарика, висящего в небе, и невидимые брызги влаги, оседали на бледноватой, бедной на пигментацию коже Тимы.
– Да ладно, мы уже знаем, – хихикнула Матильда и поднялась на локте.
Задорные голоса за бортом возвестили о прибытии остальных членов веселой команды. Все возбужденно-уважительно приветствовали нового посетителя узла.
– Ух, как здорово, что ты пришел! – взвизгнула Ирина точно в ухо мужа.
Она упала к нему под бок, охладив мокрым скользким телом его перегревшуюся от солнца и подавленного возбуждения плоть.
– Привет работникам умственного труда! – гаркнул Барт (самый молодой и богатый в компании мальчуган шестнадцати лет. Он усиленно, но не слишком умело и тактично изображал прожженного сетевого кутилу.
– Ты покатаешь нас на комете? – пискнула откуда-то сверху Клара. Она смогла подобраться к Тиме лишь со стороны головы и не придумала ничего лучшего, как ласково потрепать его за уши. – Я люблю звезды.
– Мы уже решили – плывем на кашалотах! – встрял Витор.
– Кто это решил, ты, что ли? – отмахнулась Матильда, нежно и незаметно для остальных подергивая Тиму за пальцы ног. – Грависанки, и все тут!
Это был двухместный болид, спускаемый с вершины горы по прозрачному желобу: кажется, девушка надеялась запрыгнуть в санки вместе с виновником торжества.
«Хвала биту, их только пятеро», – мелькнула у того мысль.
– Расскажи, как все было, – попросила его Ирина, с любовью глядя на мужа. Она вскарабкалась на него и оперлась локтями об его ребра. С мокрых волос падали редкие хрустальные капли. – Долго пытали? А может, тебя не приняли на работу?
Жена на мгновение встревожилась, обманутая не слишком веселым лицом мужа. И верно, такой неестественный интерес к себе не слишком ему понравился (а особенно покоробило выкручивание ушей).
– Приняли. – Он поворошил колючие волосы на ее макушке. – Приняли, как не принять.
– Департамент инноваций приказал им взять Тиму на работу, – гордо объявила Ирина. При этом, естественно, не утерпела и гордо покрутила головой с выпяченным подбородком.
– Знаем уже, – с еле заметной насмешкой заметила Матильда, пощекотав изобретателю пятку.
– Правда, что ты придумал новый шлем?
– Да какой еще шлем – нашлепку!
– Все удовольствия вырастут в тысячу раз! – Матильда ухитрилась сунуть ладонь ему между ног (благо никто, кажется, не обращал на ее манипуляции внимания), и Тима выгнул спину: мощный импульс прокатился по его напряженным мышцам. К счастью, Чиппи не оплошал и успел пригасить сигнал по нисходящей нервной цепи. В результате образ изобретателя почти не отреагировал на похотливый жест девушки.
– Не в тысячу, а на порядок, – поправил Тима, освободив перехваченное дыхание. – И не нашлепку, а насадку.
– Тоже неплохо, – важно кивнул Барт. – Ну, чем займемся? Предлагаю гонки на управляемых снарядах.
«Ох, плакал мой аванс».
Платформа кружилась в десятке метров от водопада, и воздух над ней был насыщен крошечными водяными каплями. «Природный» шум удачно вписывался в музыкальный фон и даже, кажется, служил его основой.
– Привет, Дмитрий! – крикнула Матильда, протягивая ему руку. Можно было влезть на подъемник, но Тима, естественно, принял помощь и ухватился за горячую ладонь девицы. Благодаря пониженному «весу» образа он взлетел над краем платформы. Словно мокрый дельфин. Тут же горячий воздух, организованный в форме ветра, охватил его мягкими волнами. – А Ирина как раз поехала на вершину. Подождешь?
– Пожалуй, – кивнул Тима и задержал в ладони гибкие и смуглые пальцы девушки.
Среди подруг жены она нравилась ему больше всех, но он пока не решался позвать ее на полноценное интимное свидание, да и времени, занятого работой, остро не хватало.
– Двигай сюда! – встрял упитанный паренек лет тридцати.
Звали его Витор, и он в незапамятные времена затесался в компанию тинэйджеров, да так и не покинул ее – оставшись единственным постоянным участником всех общих мероприятий. Будучи безработным, а потому, как правило, безденежным, он старался оправдать свое присутствие тем, что рассказывал свежие анекдоты. Обычно пошлые. И вообще, Витор служил источником сведений обо всем – если не мог ответить по существу, отсылал к нужному ресурсу.
Приподняв темные очки, – солнце здесь жарило будь здоров – соратник доброжелательно пригласил Тиму на соседний топчан. С полупрозрачного тента свисало множество пластиковых трубок с метками. Юный изобретатель, как обычно, присосался к апельсиновой. Ледяной напиток приятно забулькал в горле.
Тима виделся с Ирининой компанией всего раз десять и до сих пор чувствовал некоторую неловкость, когда участвовал в ее развлечениях. Ему не нравилось, когда счета оплачивал кто-то другой – но сейчас все должно было измениться. Его кредитная карточка сияла ослепительно белым кантом, грея самолюбие изобретателя. Аванс позволял ему развлечься по-настоящему.
– Сбрось новую программу в ящик, – маскируя иннервацию гортани глотательным движением, сказал он Чиппи. «Таракан» переполз в его ячейку памяти и перестал оттягивать карман майки.
– Как будем отмечать событие? – лениво спросила Матильда.
Она пристроилась на соседнем лежаке. Откинув длинную ногу, согнутую в колене, девушка смело демонстрировала матово блестящий треугольный листок, почти прикрывший кустик выгоревших волос между ног. Раскрашенный в крапинку катетер два раза обвивал ее тонкую талию, заканчиваясь там же, где начинался – то есть в пупке. «Я опять отстал от моды», – подумал по этому поводу гость и с усилием перевел взгляд на лукавую физиономию Матильды.
– Да-да, – подхватил Витор. – Такое нельзя пропустить!
– Событие? – хрипло булькнул Тима, поспешно восстанавливая мыслительные функции мозга. Мимоходом он в очередной раз порадовался, что запретил Чиппи отображать в Сеть эрекцию (без соответствующей команды, конечно). Это позволило ему сохранить «взрослую» солидность, смело обнажившись до трусов.
Горячий свет огненного шарика, висящего в небе, и невидимые брызги влаги, оседали на бледноватой, бедной на пигментацию коже Тимы.
– Да ладно, мы уже знаем, – хихикнула Матильда и поднялась на локте.
Задорные голоса за бортом возвестили о прибытии остальных членов веселой команды. Все возбужденно-уважительно приветствовали нового посетителя узла.
– Ух, как здорово, что ты пришел! – взвизгнула Ирина точно в ухо мужа.
Она упала к нему под бок, охладив мокрым скользким телом его перегревшуюся от солнца и подавленного возбуждения плоть.
– Привет работникам умственного труда! – гаркнул Барт (самый молодой и богатый в компании мальчуган шестнадцати лет. Он усиленно, но не слишком умело и тактично изображал прожженного сетевого кутилу.
– Ты покатаешь нас на комете? – пискнула откуда-то сверху Клара. Она смогла подобраться к Тиме лишь со стороны головы и не придумала ничего лучшего, как ласково потрепать его за уши. – Я люблю звезды.
– Мы уже решили – плывем на кашалотах! – встрял Витор.
– Кто это решил, ты, что ли? – отмахнулась Матильда, нежно и незаметно для остальных подергивая Тиму за пальцы ног. – Грависанки, и все тут!
Это был двухместный болид, спускаемый с вершины горы по прозрачному желобу: кажется, девушка надеялась запрыгнуть в санки вместе с виновником торжества.
«Хвала биту, их только пятеро», – мелькнула у того мысль.
– Расскажи, как все было, – попросила его Ирина, с любовью глядя на мужа. Она вскарабкалась на него и оперлась локтями об его ребра. С мокрых волос падали редкие хрустальные капли. – Долго пытали? А может, тебя не приняли на работу?
Жена на мгновение встревожилась, обманутая не слишком веселым лицом мужа. И верно, такой неестественный интерес к себе не слишком ему понравился (а особенно покоробило выкручивание ушей).
– Приняли. – Он поворошил колючие волосы на ее макушке. – Приняли, как не принять.
– Департамент инноваций приказал им взять Тиму на работу, – гордо объявила Ирина. При этом, естественно, не утерпела и гордо покрутила головой с выпяченным подбородком.
– Знаем уже, – с еле заметной насмешкой заметила Матильда, пощекотав изобретателю пятку.
– Правда, что ты придумал новый шлем?
– Да какой еще шлем – нашлепку!
– Все удовольствия вырастут в тысячу раз! – Матильда ухитрилась сунуть ладонь ему между ног (благо никто, кажется, не обращал на ее манипуляции внимания), и Тима выгнул спину: мощный импульс прокатился по его напряженным мышцам. К счастью, Чиппи не оплошал и успел пригасить сигнал по нисходящей нервной цепи. В результате образ изобретателя почти не отреагировал на похотливый жест девушки.
– Не в тысячу, а на порядок, – поправил Тима, освободив перехваченное дыхание. – И не нашлепку, а насадку.
– Тоже неплохо, – важно кивнул Барт. – Ну, чем займемся? Предлагаю гонки на управляемых снарядах.
«Ох, плакал мой аванс».
17
Перед репетицией музыканты «Кишки» учинили бурную сцену недовольства. Удивительно, но капризный Васил помалкивал, смиренно поглядывая на орудия пыток – очевидно, справедливо полагал, что менеджер всегда прав. Не встретив поддержки солиста, и прочие члены коллектива смирились. Однако протесты против грубого искажения образов в свои лог-файлы они на всякий случай внесли.
– Запись с двенадцати точек, – возгласил Стоп-бит. – 4 резервных канала.Ты веришь, что Санчес справится?
– Кто знает?
– Ладно, будем рассчитывать на него.
Вырезать пустые каналы записи (предназначенные для второго аудиовизуального слоя клипа) из сформированного файла – занятие куда менее трудоемкое, чем переписать всю песню заново.
Коллектив опасливо расположился под прессом, и волнительные инфразвуки обрушились на обоих придирчивых слушателей.
– Запись с двенадцати точек, – возгласил Стоп-бит. – 4 резервных канала.Ты веришь, что Санчес справится?
– Кто знает?
– Ладно, будем рассчитывать на него.
Вырезать пустые каналы записи (предназначенные для второго аудиовизуального слоя клипа) из сформированного файла – занятие куда менее трудоемкое, чем переписать всю песню заново.
Коллектив опасливо расположился под прессом, и волнительные инфразвуки обрушились на обоих придирчивых слушателей.
18
В лаборатории перспективных разработок трудилось более сотни человек, и чем занимается большинство из них, юный изобретатель не догадывался. Его это, в общем, и не интересовало. Во-первых, он был слишком поглощен собственным проектом, а во-вторых, в контракте специально оговаривалось, что его касается только его собственная тема.
В первый же день глава группы аппаратного обеспечения Норберт Гномм провел Тиму по «своему» (пятому) этажу скромного, но функционально законченного здания. Оно располагалось на другом узле корпорации, связанном с Сетью единственным каналом – и притом серьезно защищенным. Целью «прогулки» было знакомство с коллегами.
Не полагаясь на естественные механизмы памяти, Тима задействовал динамическую запись образов. В итоге он получил обширную галерею портретов (в том числе пятнадцать женских), под которыми красовались имена, краткие публичные биографии и безобидные личные пристрастия.
Гномм преодолел негативное личное отношение к проекту и действовал как настоящий профессионал – однако выделил Тиме только одного лаборанта по фамилии Дрим. И помещение для работы он предоставил странное, отдаленное от всех остальных, подведомственных ему.
– Для начала хватит и одного помощника, – заметил он. – При возникновении необходимости обращайтесь ко мне с докладом.
И оставил обоих сотрудников в просторном и полупустом кабинете.
– Видать, не очень-то он тебя жалует, – покачивая согнутой в колене ногой, проговорил Дрим. Он привольно развалился на одном из двух офисных стульев.
Тима прошел из угла в угол. В его кабинете имелись: пара пластиковых столов (с минимальным набором канцелярских принадлежностей на каждом), карта производственных и исследовательских помещений корпорации (недоступные зоны очерчены красными контурами) и огромный черный экран (многофункциональный, с выходом на сервер «Консолей») для визуализации и обработки образов.
В первый же день глава группы аппаратного обеспечения Норберт Гномм провел Тиму по «своему» (пятому) этажу скромного, но функционально законченного здания. Оно располагалось на другом узле корпорации, связанном с Сетью единственным каналом – и притом серьезно защищенным. Целью «прогулки» было знакомство с коллегами.
Не полагаясь на естественные механизмы памяти, Тима задействовал динамическую запись образов. В итоге он получил обширную галерею портретов (в том числе пятнадцать женских), под которыми красовались имена, краткие публичные биографии и безобидные личные пристрастия.
Гномм преодолел негативное личное отношение к проекту и действовал как настоящий профессионал – однако выделил Тиме только одного лаборанта по фамилии Дрим. И помещение для работы он предоставил странное, отдаленное от всех остальных, подведомственных ему.
– Для начала хватит и одного помощника, – заметил он. – При возникновении необходимости обращайтесь ко мне с докладом.
И оставил обоих сотрудников в просторном и полупустом кабинете.
– Видать, не очень-то он тебя жалует, – покачивая согнутой в колене ногой, проговорил Дрим. Он привольно развалился на одном из двух офисных стульев.
Тима прошел из угла в угол. В его кабинете имелись: пара пластиковых столов (с минимальным набором канцелярских принадлежностей на каждом), карта производственных и исследовательских помещений корпорации (недоступные зоны очерчены красными контурами) и огромный черный экран (многофункциональный, с выходом на сервер «Консолей») для визуализации и обработки образов.