Никитина Елена. А что вы хотели от Бабы-яги

   – Виктор, прекрати, – покосился на него Александр.
   Нет, вы только на них посмотрите! Не успела я воскреснуть, а уже опять стала всех раздражать. Может, мне снова попытаться умереть, понатуральнее? Ну погодите у меня!
   – Да нужны вы мне все больно-то, – разозлилась я. – И вообще, я гулять шла.
   – В таком виде? – рявкнул князь. – Ты никуда не пойдешь!
   Он сделал шаг ко мне, но я шарахнулась в сторону. Что они себе возомнили? Носятся со мной, как хомяки со своими запасами, разве что за щеку не засовывают для пущей сохранности. Я взрослый человек, хоть и немного больной, но вполне могу сама о себе побеспокоиться.
   – Зачем ты встала? – отчитал меня еще и Учитель, появившийся на горизонте. – Тебе нельзя.
   Так! Это уже перебор.
   – Знаете что! – Я скрестила руки на груди, изо всех сил пытаясь не шататься, но получалось не очень, поэтому я больше сейчас походила на мачту корабля в штормовом море. – Идите-ка вы все спать! А я гулять пойду.
   – Ты никуда не пойдешь! – Вид князя был поистине устрашающий, но не для меня.
   – Пойду! – нагло заявила я и чуть не упала, в последний момент ухватившись за латы, которые с невероятным грохотом обрушились на пол. Все затаили дыхание. Сейчас сюда сбежится весь дворец!
   – Как я устал, – простонал Кащей, рассеянно наблюдая, как раскатывается воинское облачение. – Может…
   Вот тут-то меня и прорвало.
   – Ах, устал? – взвизгнула я, мгновенно забыв, что мы в королевском дворце, а на улице глубокая ночь. – Так и нечего со мной возиться! Тебе уже ничего не угрожает со стороны Расстании. Никто тебя больше ни в чем не обвиняет! Не я тебя разбудила, иди спокойно и отсыпайся. А еще друзья называются!
   Я развернулась и пошлепала к своей комнате, гордо задрав голову и глотая соленую влагу, стекающую по щекам. Моя прогулка самым глупым образом обломилась.
   – Алена, стой! – услышала я мягкий голос князя.
   Я прибавила ходу, мотыляясь от одной стенки к другой, и успела захлопнуть дверь перед самым его носом. Черта с два ты теперь войдешь сюда, дорогой! Не хочу никого видеть, особенно тебя! И плевать, что я в тебя по уши втрескалась!
   – Алена, открой сейчас же! – заговорила дверь.
   – Убирайся к черту! Ты же от меня устал! Вот и радуйся, что легко отделался!
   – Алена! Если ты не откроешь, я вышибу эту дверь к лешему!
   – Вышибай, – истерично разрешила я. – У меня окно есть.
   За дверью выругались.
   – Оставьте ее в покое, князь, – услышала я голос Учителя. – Это побочный эффект лекарства, она сейчас снова уснет, и все будет нормально. К утру отойдет.
   Отойду, отойду, вот только куда, интересно?
   Александр что-то зло ответил магу. Кажется, он кого-то куда-то послал, наверняка меня, ведь только я доставляю всем столько проблем и неприятностей.
   Я бросилась на кровать и разрыдалась. Так, чтобы за дверью было слышно. Пусть знают, как сильно я расстроена, и мучаются комплексом вины. Не все же мне одной страдать!
   Александр дверь вышибать не стал, чем расстроил меня до глубины души и подлил масла в огонь моей обиды. А я так рассчитывала на красивую сцену. Вместо этого в коридоре вообще воцарилась мертвая тишина.
   Ах, вот как?! Ну и не надо!
   И я снова разрыдалась. Уж не знаю, что на меня нашло, но плакать хотелось все больше и больше. Наверное, накопившиеся за всю мою жизнь слезы решили выплеснуться именно сегодня и одним махом, грозя превратить кровать в топкое болото. Вот уж от себя не ожидала. Но я самозабвенно и от души продолжала предаваться этому нехитрому мокрому занятию.
   Но тут в полной тишине, нарушаемой только моими всхлипами, раздался оглушительный грохот, и дверь распахнулась, оставшись скорбно висеть на одной петле. Это ж сколько силищи надо иметь, чтобы такую массивную дверь одним ударом снести? Мама дорогая!
   Меня сдуло с кровати вместе с подушкой, и я сидела на полу, размазывая по щекам слезы, а ко мне уже приближался Александр. Выпрыгнуть в окно я не успевала при всем своем желании, он предусмотрительно встал между нами.
   Сейчас он меня точно прибьет! Странно, что я не вижу рядом Виктора, уж он бы с удовольствием взял эту миссию на себя.
   – Алена, извини, я погорячился, – повинился князь, а я даже прекратила попытки спрятаться под кроватью и удивленно уставилась на него.
   – Думаешь, стоило ради этого вышибать дверь? – До чего же я противная, фу. – Мог бы и до утра подождать со своими извинениями, не высыпаешься ведь. К тому же князьям не пристало приносить извинения.
   – Мы все очень устали и взвинчены. Послушай меня…
   – Не хочу! Я уже все слышала, и нечего передо мной оправдываться. Я уже жалею, что осталась жива, а то сразу всем поперек горла встала.
   – Это неправда.
   – Правда, и вы только что доказали мне это. Спасибо! И вообще, уходи из моей комнаты, я спать буду.
   Я демонстративно заползла на кровать, накрылась с головой одеялом и повернулась к нему спиной. Осталось только захрапеть для убедительности, но это уже был бы перебор.
   – Ваше сиятельство, вам лучше уйти, – сквозь одеяло услышала я голос Учителя. – К утру она успокоится.
   Правильно, убирайтесь все! Нечего стоять мне тут возмущенным укором моему воскрешению.
   – Черт бы вас всех побрал! – прошипел князь, и я услышала его удаляющиеся шаги.
   – Алена, – склонился надо мной Учитель.
   – И вы тоже уходите, – всхлипнула я. – Не хочу никого видеть!
   Он тяжело вздохнул, но. нарываться на мою истерику не стал.
 
   Утром я не отошла никуда, несмотря на оптимистичные прогнозы Учителя.
   Нетерпеливо дождавшись, когда рабочие заменят мне дверь, я захлопнула ее перед носом Учителя, который скромно топтался в коридоре, не решаясь в присутствии посторонних начинать разговор на щекотливую тему моего психического состояния. Ко мне несколько раз стучались, слезно умоляли открыть дверь, даже угрожали, но на меня ничего не действовало, я была непреклонна. Пробовали все по очереди. Начиная с князя, который снова просил прощения, и заканчивая Сенькой. На кота я тоже затаила обиду, на всякий случай.
   Смилостивилась я только во второй половине дня, и то моя милость распространилась лишь на Василису, потому что она женщина. От мужчин никакого сострадания не дождешься, это мы уже проходили.
   Она проскользнула в чуть приоткрытую дверь вдвоем с благоухающим какой-то вкуснятиной подносом. Елисей тоже хотел принять активное участие в успокаивании меня, но я его нагло выпихнула обратно. Среди толпы, кучкующейся возле моей двери, князя я не увидела. Значит, я его действительно достала, и надеяться мне точно не на что.
   – Алена, ну так же нельзя! – тут же отругала меня принцесса, ставя поднос с едой на стол. – За тебя все волнуются, а ты ведешь себя как маленькая.
   – Так! – грозно уперла я руки в бока. – Я уже начинаю жалеть, что впустила тебя. Ты с ними заодно, а я рассчитывала на твое понимание!
   – Извини, – сразу раскаялась в своей опрометчивости Василиса. – Я с тобой.
   Вот так-то лучше. И я с остервенением накинулась на еду, удовлетворяя здоровый голод моего больного организма, а потом рыдала у принцессы на груди, доказывая наличие у меня еще и целого букета психических заболеваний.
   Василиса как могла меня успокаивала, не понимая, из-за чего вообще началась моя истерика и чего же я, собственно, добиваюсь. Если честно, то я и сама этого не понимала. Просто плакала, и все. Надо же когда-нибудь начинать вести себя как настоящая женщина.
   Уже ближе к вечеру я окончательно успокоилась (ну почти) и смилостивилась выползти из комнаты (на то, чтобы заставить меня снова лечь в постель, все давно махнули рукой), поддавшись на уговоры моей «плакательной жилетки», и согласилась на небольшую прогулку. Принцесса натащила мне целый ворох одежды, начиная от шуб (поздней весной это, конечно, очень необходимая часть гардероба!) и заканчивая шикарными платьями. Я выбрала легкий брючный костюм серебристо-голубого цвета, который очень неплохо сочетался с моей бледностью. А куда же я ее дену-то? Болею все-таки.
   – Тебе очень идет, – одобрила мой выбор Василиса. – Ну что, идем?
   Я кивнула, бросив еще один обиженный взгляд в зеркало. Могло бы и польстить немного, а не таращиться на меня с такой убийственной правдивостью.
   В сопровождении принцессы, в которую вцепилась мертвой хваткой, я гордо выплыла в коридор, с удовольствием отмечая, как перед нами все расступаются. Вот и правильно! Нечего меня доводить. Надо почаще практиковать такой метод, это повышает мой авторитет.
   По лестнице мы спускались очень медленно. Никогда не думала, что это может быть так трудно. Каждая ступенька отзывалась противной ноющей болью в плече и груди, и я полностью сосредоточилась на спуске. Если я оступлюсь, то к всеобщей радости уже точно больше не встану. Черта с два! Не дождетесь. Преодолев последнюю ступеньку, я вздохнула с облегчением, стараясь не думать о скором подъеме наверх, и подняла глаза. Прямо напротив меня с совершенно серьезным видом и без малейшего признака участия на лице стоял Александр. Он, видимо, внимательно наблюдал за моим храбрым спуском снизу и даже не предложил помочь. Вот гад! А Василиса могла бы и предупредить, между прочим, что за нами наблюдают. Предательница! Хотя нет, она же не знает, что я обижена в основном на князя. Но как мужчина он мог бы…
   – Ваше высочество, – с легким поклоном обратился к принцессе мой обидчик, – ваш отец очень просил, чтобы вы зашли к нему, как только освободитесь. – При этом он многозначительно посмотрел на меня, намекая, что причина задержки именно я.
   – Спасибо, князь, – кивнула Василиса. – Если вы согласитесь составить Алене компанию, то я быстренько узнаю, чего отец хотел, и вернусь.
   Вот паршивка!
   Но Александр уже перехватывал мою руку, и принцесса быстренько упорхнула. Я скрипнула зубами и прошествовала мимо князя в сторону широких расписных дверей.
   – Алена, прекрати строить из себя идиотку, – шепнул он, пристраивая мою руку на своем локте.
   Я кинула на него исполненный гордости и максимального равнодушия взгляд. Не преуспела, и мы выползли в сад.
   Нас тут же окружила толпа молоденьких девушек, больше похожих на куколок. Все как на подбор белокуренъкие, с широко распахнутыми серыми глазками, взирающие на князя с нескрываемым обожанием и невинно хлопающие длинными ресничками. Они порхали перед нами, как светлячки вокруг лампы, и без умолку щебетали.
   – Князь, а это правда, что вы собственноручно одолели целое войско? А правда, что василиск чуть не убил вас взглядом? А вы на самом деле бессмертный?
   У меня закружилась голова от их писклявых голосков. Бессмертный он, как же. Держите карман шире. Да за одну улыбку, которой он одаривает этих назойливых вертихвосток, я придушу его собственными руками. И очень скоро. Вот вам и все бессмертие.
   Я нацепила на лицо дежурный оскал, который очень подходил к моему излишне бледному лицу и темным кругам под глазами, и одарила им надоедливых поклонниц. Мой вид сейчас очень красноречиво демонстрировал искренний интерес восставших из ада к молоденьким тельцам. Девчушки еще немного покрутились рядом, но довольно быстро ретировались, кидая на меня опасливые взгляды.
   – Зачем ты привел меня в этот приторный рассадник недозрелых нектаринов? – прошипела я, как только девицы от нас отстали.
   – А что тебе не нравится? – не понял меня Александр, удивленно приподнимая бровь.
   – У меня от их верещания голова болит, – проворчала я, старательно пряча глаза.
   Он пожал плечами, и мы молча двинулись дальше.
   Интересно, он вообще будет со мной разговаривать или нет?
   Но тут прибежала Василиса, и князь поспешно нас покинул. Ну и пожалуйста.
   – Алена, я думаю, тебе надо быть немного помягче, князь искренне переживает за тебя, – проводив его взглядом, выдвинула свою версию принцесса.
   – Ага, они все переживают, – буркнула я, сверля взглядом спину Александра. – Только моего мнения никто никогда не спрашивает.
   – Они же хотят как лучше…
   – А получается, что я крайняя.
   На долгую прогулку меня не хватило. Погорячилась я малость и сил не рассчитала, поэтому во дворец Василиса меня тащила практически на себе. Лавочек в саду почему-то на этом участке предусмотрено не было. Я очень просила ее оставить меня под каким-нибудь кустом и не мучиться, но она была непреклонна и упорно продолжала волочить мою слабеющую с каждым шагом особу в сторону дома. Я повисла на ее руке и из последних сил пыталась не упасть. Получалось плохо. Я постоянно спотыкалась и перед глазами от слабости начинали плыть мерзкие цветастые круги, раздражая своей красочностью. А когда я увидела ступеньки, ведущие к дверям дворца, то поняла, что жить мне осталось недолго, я просто на них не вскарабкаюсь.
   Решительно вырвав свою руку у принцессы, лишившись тем самым последней слабой опоры, я собралась уже плюхнуться на землю, заявив «вот тут меня и похороните», но меня уже на пути к земле подхватили чьи-то сильные руки.
   – Спасибо большое, – услышала я принцессин голос. – Вы, как всегда, очень вовремя.
   Я наконец глянула на своего неожиданного спасителя и заскрежетала зубами. Опять он! А потом ведь попрекать начнет, знаем, плавали.
   – Отпусти меня, – слабо пискнула я, но моя просьба была самым наглым образом проигнорирована, и меня торжественно внесли во дворец.
   – Что случилось? – подскочил к нам Виктор, оказавшийся поблизости.
   – Ей плохо, – взволнованно ответила Василиса. – Найдите, пожалуйста, магистра Велимира.
   – Не верь ей, – слабо огрызнулась я. – Ему просто захотелось потаскать меня на руках.
   Но Виктор уже исчез, а Александр притащил меня в мою комнату и аккуратно сгрузил на кровать. Василиса засуетилась рядом, пытаясь подложить мне под голову как можно больше подушек. Еще немного, и вся эта мягкая груда послужит мне посмертным курганом. Я вяло сопротивлялась, уверяя, что все хорошо, но князь так на меня рыкнул, что я заткнулась.
   – Зачем вы так с ней? – вступилась за меня принцесса.
   – Она по-нормальному не понимает, – строго ответил князь, в упор глядя на меня.
   Вместе с Учителем прибежали и все остальные. Диагноз «вот так с ней всегда» не внушил мне должного трепета, и я посчитала, что надо мной в очередной раз издеваются. Мне впихнули в руки стакан с каким-то мерзко пахнущим зельем, которое я наотрез отказывалась выпить.
   – Алена, выпей, пожалуйста, – на удивление мягко попросил князь. – Ради меня.
   – Ради тебя я готова выпить только яд, – проворчала я, с ужасом принюхиваясь к пойлу.
   – Ну вот и пей.
   Пришлось выпить. Пообещала ведь, хотя понимала, что ни одно лекарство ТАК пахнуть просто не может. Как меня не стошнило, не знаю, но уже через пять минут глаза стали слипаться, и я провалилась в сон.

ГЛАВА 24

   Следующие несколько дней прошли относительно спокойно. В том смысле, что истерик я больше не устраивала, а со мной все носились как с алмазным фондом, только что за деньги экскурсии не проводили. Жаль, неплохо пополнили бы казну. Подкинуть идейку, что ли?
   Мы жили, как оказалось, не в главном королевском дворце, а в его летней резиденции, которая находилась в нескольких верстах от Каржена, на берегу очень живописного озера, полного рыбы и прекрасных кувшинок. Когда Александр привел меня на очередной выпас именно к этому озеру, заранее заинтриговав, что я увижу нечто необычное, я ему даже сначала не поверила, а потом долго стояла на берегу, вдыхая свежий, насыщенный травами и влагой воздух, понимая, что не в силах уйти отсюда. Пришлось утащить меня силой с клятвенным обещанием каждый день выгуливать меня только здесь.
   Сам король так больше и не появлялся. Сославшись на важные государственные дела, он уехал в столицу, но регулярно справлялся о моем здоровье. Девицы тоже удивительным образом исчезли, потому что их я больше тоже не видела и не слышала. Вот и славненько. Не нужны мне лишние раздражители.
   Принцесса несколько раз уезжала к отцу, но неизменно возвращалась, заявляя, что не оставит свою самую лучшую подругу одну на растерзание этим кровожадным хищникам. Она имела в виду мужскую часть нашей дружеской компании. Те возмущались, что это их надо от меня защищать. По их словам, у меня и раньше проблемы с головой были, а теперь еще и яд василиска примешался, так вообще адская смесь получилась.
   Василиса вообще окружила меня поистине материнской заботой. Она старалась не отходить от меня ни на шаг, болтала о разных пустяках, даже книжки мне на ночь читала, что умиляло меня до глубины души. Никогда не поздно пополнить свой багаж знаний, хотя из всех этих литературных чтений мне больше всего запомнились сказки народов мира, да и то лишь потому, что они уж больно походили на недавние сцены из нашей кошмарной битвы.
   Сенька нес круглосуточную вахту у меня в ногах, развлекая интересными байками из кошачьей жизни, травя анекдоты столетней давности и зорко следя за малейшими признаками ухудшения моего драгоценного здоровья, только что в блокнотик по минутам не записывал. Как под охраной держат, честное слово. Ну и ладно, когда еще такая возможность выпадет, что сама будущая королева меня чуть не с ложечки кормит?
   Я уже чувствовала себя очень даже сносно и вполне могла выгуливаться без посторонней помощи и риска завалиться под какой-нибудь куст, но одну меня все равно почему-то никуда не отпускали. Магистр Велимир усиленно пичкал меня разными отварами и настоями, которые я пила больше уже по привычке, и проводил разные сеансы по восстановлению моих сил. Вопреки всем его прогнозам и моим страхам, моя магическая сила никуда не делась, она восстанавливалась по мере моего выздоровления, что меня несказанно радовало, а магистра повергало в неописуемое изумление.
   – Просто невероятно, – разводил маг руками, наблюдая, как я под его строгим надзором делаю попытки самостоятельно зажечь свечи и сплетаю нехитрые заклинания. – Ты просто кладезь каких-то противоречий.
   Я пожимала плечами, но сей факт не мог меня не радовать. Еще немного, и жизнь простого человека для меня закончится – я снова стану той самой Бабой-ягой. Ура!
   Виктор в одиночку старался в поле моего зрения не появляться. Елисей хвостиком ходил за Василисой, а сам князь появлялся у меня не так уж и часто. Единственное, что было мне известно, что он изредка уезжает в Каржен. Зачем он туда ездит, мне конечно же не докладывали, но меня стали терзать смутные сомнения. Причем возвращался он оттуда с каким-то странно-задумчивым выражением лица, что только усиливало мои подозрения, а если уж совсем честно – то во мне проснулась самая настоящая ревность. Александр очень интересный и симпатичный мужчина, ничего удивительного, если он кому-нибудь понравится. А если ему кто-то? У-у-у… Это уже хуже. В общем, доводила я сама себя как могла, и его заодно. Тут уж моя язвительность показалась во всей красе, но он стойко терпел и отшучивался.
 
   Мне в очередной раз не спалось, и я решила спуститься вниз. На улице шел дождь, проливной такой, нескончаемый, занудный, как зубная боль. От этого монотонного шума у всех нормальных людей сонливость появляется, а у меня (ну да, я же к нормальным никакого отношения не имею, чуть не забыла) на душе скреблись все царапающиеся представители животного мира. Правда, один из них не принимал участия в этом процессе, а сладко спал на кровати, и я старалась ступать как можно тише, чтобы не разбудить его, а то нравоучений и мяуканья не оберешься.
   Удивительно, но внизу кто-то был. Интересно, кому еще не спится в ночь глухую? Не князю точно, он вообще как уехал с утра, так и не появлялся еще. Оказалось, Виктору и Елисею. Они сидели в креслах в уютном уголке, а перед ними на низком столике стояла початая бутылка вина. Судя по тому, что каждый глаз у них жил собственной и отдельной от своего собрата жизнью, бутылка была далеко не первой.
   – Ой, Баба-яга идет, – расплылся в пьяной улыбке королевич, первым заметив меня на лестнице.
   – Прячемся, – скомандовал Виктор и попытался нырнуть под кресло, но зацепился за подлокотник и рухнул на пол вместе с несчастным предметом интерьера. Из-под стола выкатилась уже пустая бутылка и скорбно замерла возле ног королевича. Тот задвинул ее в ближайший угол, чтоб глаза не мозолила, и снова уставился на меня.
   Я вытаращилась на них с открытым ртом. Во дают!
   – Вы чего? – осторожно поинтересовалась я.
   – Мы того… нормально… – Виктор выполз из-под кресла и теперь пытался привести его, и себя заодно, в нормальное положение. Преуспел он в этом только с третьей попытки.
   – С какого… вы решили напиться?
   – Да вот, дождь навеял.
   – На меня тоже, – тяжко вздохнула я.
   Елисей по умолчанию выудил откуда-то еще один бокал, молча налил и протянул мне. То, что оба были уже в той кондиции, когда неважно кому и сколько наливать, главное, чтобы пили, – это и так понятно. И что будет потом, их волновало не сильно. Здесь и сейчас – вот главный девиз напивающихся. А я так позавидовала их тупо улыбающимся лицам, что даже не подумала о возможных последствиях и залпом выпила. Вино оказалось кисловатым и слишком для меня крепким, но я старалась не морщиться под внимательными взглядами двух начинающих алкоголиков. Да гори оно все синим, или каким там обычно положено, пламенем! Могу я, в конце концов, хоть раз за последнее время расслабиться по-человечески? Сколько можно? И я протянула бокал за добавкой.
   – За что пьем? – все-таки удосужилась спросить я.
   – За тебя! – выдал «гениальную» идею королевич.
   – Значит, за меня только пить и остается, да? – прищурилась я.
   – Опять ей не нравится, – возмутился Виктор. – Тогда за любовь. С ней, говорят, всегда приятно шагать по жизни.
   Идея мне не очень понравилась.
   – Ну ее к лешему, эту любовь, – махнула я рукой, ощущая какой-то подозрительный шум в голове, но продолжая стойко держаться. – От нее одни неприятности.
   – Эт-то точно, – поддержал меня советник, откусывая от общего, в единственном экземпляре покоившегося на тарелке бутерброда с сыром, украшенного какой-то зеленью. Причем откусывали от него уже не один раз, и все время с новой стороны, поэтому данный шедевр кулинарного искусства больше напоминал обглоданное солнышко.
   – Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Елисей. – Давай рассказывай. Что ты от нас скрываешь?
   – Отстань. Ничего я не скрываю.
   – Кажется, наша ведьмочка влюбилась, – высказал пьяное предположение Виктор. – Интересно, в кого же?
   Я опустошила второй бокал и уже собралась высказать все, что я думаю по поводу любви вообще, и своей в частности, но тут у меня в голове будто что-то вспыхнуло, окатило горячей волной сверху донизу, и я медленно стала оседать на пол. Ноги упорно не хотели меня слушаться. Воздуха катастрофически не хватало.
   Вмиг протрезвевшие пьяницы бросились ко мне.
   – Елисей, открой быстро окна! – крикнул Виктор, подхватывая меня на руки. – Вот черт! Нам Александр промывание кишечника через мозг сделает. Алена, ты меня слышишь?
   Меня встряхнули, вызвав новый приступ удушья и горячую вспышку в голове. Я застонала, пытаясь сделать хоть один нормальный вдох, но живительный воздух предательски застревал где-то на полпути к легким. Как же дышать хочется…
   Холодный мокрый ветер ударил в лицо, Виктор пытался расстегнуть мне ворот. В обычном состоянии я бы точно его загрызла за такую фамильярность, но сейчас мне было абсолютно все равно, как креветке в кипящей кастрюле. И почему я сознание не теряю, интересно? Мне все-таки удалось протолкнуть внутрь себя небольшую порцию воздуха.
   – Я за магистром, – крикнул Елисей, убегая наверх со скоростью пьяного альбатроса.
   – Алена! – снова воззвал ко мне советник, совершенно не представляя, что со мной делать дальше. – Ну прости нас, идиотов! Только не умирай!
   Слышать такое было забавно. Если бы мне не было так мерзко! Я даже пошевелиться толком не могла.
   На улице сквозь шум дождя послышался стук копыт, а сверху по лестнице топот ног.
   – Вам что – жарко, все окна пооткрывали? – снимая мокрый плащ, спросил Кащей, но тут его взору предстала во всем своем великолепии картина маслом, точнее вином – «Допились». Опрокинутые кресла и осколки разбитого бокала добавляли красочности и живописности.
   – Что тут произошло?! Алена, что с тобой?!
   – Ей плохо, – выдавил из себя Виктор, стараясь не встречаться с князем глазами, а еще больше – вообще не дышать в его сторону.
   – Это я вижу, – прорычал князь, отбирая меня у советника.
   Наверное, этого не следовало делать, потому что сознание тут же определилось с выбором, и явно не в мою пользу. Ну и не надо, пусть мужчины сами разбираются.
   В до боли знакомое тело мое сознание возвращалось не то чтобы с трудом, а как-то вяло и неохотно, ему было лень. Ощущение не из приятных, если честно. Я постаралась ускорить процесс воссоединения двух моих законных половинок и пошевелилась.
   – Алена, ты меня слышишь? – откуда-то издалека донесся голос князя.
   Слышу вроде, а толку-то? Как же мне плохо… Такое впечатление, что по мне скакали бешеные зайцы. Все мое несчастное тельце болело, в желудке поселился злобный ежик, которому геморрой покоя не дает, а на груди лежал верстовой камень, намертво вросший в грудную клетку. Про голову я вообще молчу, лучше бы ее не было.
   Я с трудом разлепила веки, и по глазам резанул яркий свет. Я непроизвольно зажмурилась. Изверги! Давайте теперь еще пытки световые устроим.