Страница:
– Разве у эльфов такие знания не в крови? – Мой муженек активно включился в игру, проявив крайнюю заинтересованность.
– Кровь – это святое, основа всех основ, – вперил невинный взгляд в Полоза эльфыреныш, но я уже по дрожащим ресницам поняла, что он издевается, – однако женщины требуют к себе индивидуального подхода, здесь важно не переступить тонкую грань.
– А как же непреложная истина, придуманная твоим же народом: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей»?
– А откуда вообще стало известно, что это эльфийское выражение? – выдал Мираб, удивленно поднимая бровки домиком. – А даже если так, то я бы не стал брать его за аксиому и использовать на практике…
– Стоп! Стоп! Стоп! – возопила я, не в силах больше слышать весь этот кошмар. – Мираб, где ты нахватался такой пошлости? А ты?! – Я перевела возмущенный взгляд на Полоза. – Взрослый мужчина, должен же понимать, что перед тобой всего лишь ребенок и…
– Эльфы становятся взрослыми, как только начинают самостоятельно ходить на горшок, – философски изрек Полоз. – Или ты думаешь, что он до сих пор маленький, глупый и несмышленый?
Именно так я вообще-то и думала, но выражать свое согласие не торопилась, ожидая дальнейших разъяснений.
– Тоже мне главный специалист по эльфам выискался, – буркнул себе под нос Мираб и, схватив грушу, принялся рассматривать с усиленным интересом, с какой бы стороны лучше откусить. – Как пить дать с Верховным Жрецом Темных пообщался.
– С чего ты взял? – Мой голос предательски дрогнул. Упоминание о Верховном Жреце почему-то вызывало у меня нервную дрожь. Он заранее мне очень не нравился. Вот так и рушатся сладкие девичьи грезы.
– А он тоже придерживается таких принципов почти во всем. – Мальчишка уже определился с местом укуса и вонзил в сочную мякоть острые клыки. Я бросила осторожный взгляд на Полоза, но он смотрел в другую сторону, туда, где уже показался официант с его заказом, и ничего не успел заметить. Я показала Мирабу кулак. Еще пару раз такой откровенной демонстрации содержимого рта, и нас прикончат обоих, даже имени не спросив. Прожорливая недоросль резко сменила кусательную тактику на почти сосательную, но груше это помогло ненадолго, огрызок живописно увенчал внушительную горку того, что уже съесть было нельзя.
На какое-то время за нашим столом воцарилась тишина. Мужская его часть была вплотную занята едой. Я снова придвинула к себе свою тарелку с уже безнадежно остывшей картошкой и тоже принялась ее вымученно поглощать. Хоть и бесплатно, а все равно жалко.
Я украдкой следила за своим муженьком. Как всегда самоуверен и холоден, ничего нового, но со мной, Сатией то есть, общается без лишнего высокомерия. И почему он никак успокоиться не может? Радовался бы, что я его от этого брака избавила, а он, вместо того чтобы наслаждаться свободой, носится за мной по всему миру. Не от большой любви, естественно.
– А я тебе говорю, что поджог это был! – вдруг донесся до моего слуха возглас с соседнего столика. Разговор там перешел в новую стадию и теперь велся на повышенных тонах, хорошо настоянных на хмелю местного разлива.
– Да ведь сухота какая последние дни стояла, – неуверенно возразил второй собеседник. – Так скоро и печи сами теплиться начнут, а на полях хлеба на корню уйдут.
– Поджог! – не унимался первый и для убедительности стукнул кулаком по столу. – И это девка рыжая во всем виновата, что вчера уехала. Мне свояк из Вертени сказывал, она сначала у них останавливалась. Глазами зелеными все зыркала, волосами рыжими трепыхала, ну есть ведьма. А как свалила подобру-поздорову, так дьяк и помер наутро.
– Помер же, а не сгорел.
– Ведьма она, тьма неверующая! Такие бабы нормальными не бывают!
Теперь к разговору прислушивалась не только я.
– А что за ведьма-то? – встрял Полоз, повернувшись вполоборота к спорщикам. Кувшин с вином незаметно перекочевал с нашего стола на соседний в качестве задатка за получение информации.
– Так это… Через наши Литоки кто только не проезжает, – охотно сграбастал подачку мужичок с кучерявой густой бородой, щедро усеянной шинкованной капустой и хлебными крошками. Второй, светловолосый до бесцветности, активно закивал, рассчитывая на свою долю. – Тебя, мил-человек… – но, посмотрев в лицо Полоза, осекся и не так уже уверенно исправился, – мил-господин, кто конкретно интересует?
– А та самая, на кого ты пожар свалить пытаешься.
– Дак я же и говорю, что ведьма она. Слыхал, что я про дьяка-то сказал? – Полоз кивнул. – Вот и после того как от нас уехала, на другой день несчастье случилось, только в виде пожара. Хорошо вот девонька бесстрашная выискалась, спасла душу безвинную детскую, я перед вами премного преклоняюсь, даже мы, мужики, сдрейфили…
Бородач поднялся и, хапнув мою руку в свою огромную лапищу, попытался изобразить поцелуй, но не успел. Полоз довольно неучтиво пихнул его обратно на лавку так, что я чуть рыбкой не полетела следом, и потребовал:
– Дальше рассказывай!
– Так я и рассказываю.
– Как она выглядела? – затаив дыхание, вклинилась я.
– А выглядела соответственно, как и положено любой ведьме: рыжая, волосы водопадом кудрявятся, глазищи зеленые огнем так и полыхают, стан тонкий, ноги из ушей растут. Эх, была бы нормальной, я бы… – Мужичок мечтательно причмокнул губами и отпил прямо из кувшина. – Красивая баба, вот только губы от заклинаний, видать, растянуло сильно, как у лягухи болотной, а так красивая. И колечко на пальчике. Необычное такое, в глаза сильно бросается, точно ведьминское, в виде огонечка трепещущего…
– Точно?! – Мы с Полозом одновременно подскочили и бросились к мужику, схватив его за грудки с двух сторон. – Ты уверен?!
– Я таких камней сроду не видал, – не на шутку перепугался мужик, ухитряясь одновременно смотреть и на меня и на моего змееглазого муженька. Приглядевшись внимательнее, я поняла почему – он был уже слишком хорошо навеселе.
– Куда она поехала?! – потянула я нашего осведомителя в свою сторону.
– Когда она уехала?! – рванул к себе жертву информации Полоз.
– Так это… – окончательно обалдел мужик от нашего дружного напора и нервно почесал подбородок. – Я ж ее не спрашивал… Уехала и уехала. Слава Вершителю.
– Да к нейтральным землям в аккурат и направилась. – «Бесцветный» был рад, что ему наконец удалось вставить слово, а трепка досталась другому, и он теперь вправе рассчитывать на половину заветного кувшина, с которого до сих пор не сводил глаз. – Она на юг двигается, вот только сдается мне, что не совсем объезжать места страшные будет, а кое-где и напрямки сиганет. Уж больно взгляд у нее недобрый, с нечистью такие легко общий язык находят.
– Мираб, бросай жрать, мы уезжаем! – приказала я, оставляя мужиков на растерзание Полоза, и первая направилась к выходу. Мальчишка стремглав бросился за мной, кинув напоследок хитрый взгляд на смурного сына владыки.
Медлить было нельзя. Если раньше я шла на поводу только внутреннего зова, то теперь появились вполне реальные следы наемницы. Нас разделяет всего-то один день пути, и упускать такую возможность было бы вопиющей глупостью. Все, что нужно, я уже и так узнала.
Со двора трактира хорошо просматривалась вся улица, в конце которой, как два гнилых зуба, торчали остовы сгоревших домов. Пламени уже не было, но дым и гарь еще витали в воздухе, напоминая о недавней трагедии. Сколько еще понадобится времени, чтобы залечить эти плохо заживающие раны? А ведь если бы я не появилась так вовремя, ребенок бы погиб, а эту рану уже вряд ли залечишь. Как часто жизнь зависит от маленьких случайностей… Вот и с Полозом так же получилось, когда моя стрела оказалась быстрей разбойничьей.
– Что тебе от этой особы нужно? – резко раздалось за моей спиной. Я как раз отвязывала лошадь, не собираясь здесь больше задерживаться ни минуты.
– А тебе-то что? – огрызнулась я, даже не поворачиваясь.
Вот вспомни о змеюках, они и появятся…
– Сатия, зачем ты ее преследуешь?
– Это мое дело.
Полоз приблизился и встал у меня за спиной. Приятного мало, будто по голове сейчас стукнет или обнимет крепко, так, что ребра затрещат. Меня не прельщало ни то ни другое.
– Да скажи ты ему. – Мираб вынырнул из кустов, куда отлучался по надобности, и направился к своей лошади. – Может, что умное посоветует.
Мой благоверный колкость проигнорировал, продолжая сверлить взглядом мой затылок. Надеюсь, воспламенять взглядом он не умеет? Иначе я от зависти лопну – это только моя прерогатива! У меня предательски тряслись руки, и жутко захотелось убежать, но я чисто из вредности и природного упрямства продолжала теребить поводья, запутав их окончательно.
– Она задолжала мне кое-что, – медленно повернувшись к Полозу, ответила я. – И когда я ее догоню – а я непременно ее догоню, – эта дрянь получит по полной программе, поверь мне.
– Вы уже встречались раньше? – Полоз схватил меня за плечи и обжег пламенным взглядом. Я поежилась, но посвящать его в свои дела не торопилась. Змеиные глаза моего муженька жадно всматривались в мое лицо, пытаясь найти на нем ответ. Ага, как же! Безрезультатно.
– Она пыталась ее убить и ограбить, – ненавязчиво выдал меня мелкий паршивец. – Первое не удалось, а вот второе очень даже.
Лицо Полоза перекосило в бессильной ярости. «Точно пришлепнет сейчас», – почему-то подумалось мне. Хотя пока он не знает, кто я такая, мне ничего не грозит. Я на это очень надеюсь.
– Это правда?! – Хриплый голос выдал душившие его эмоции. И чего он так разнервничался, спрашивается?
– Правда, – не стала я отпираться (а смысл?) и напустилась на излишне болтливого мальчишку: – Тебя кто просил соваться не в свое дело? За уши давно не таскали? Так я живо наверстаю упущенное. А ну иди сюда!
– Оставь его в покое, – как-то отрешенно попросил Полоз в пространство, удерживая меня за руку. – Он правильно сделал, что сказал. Я хочу знать о ней как можно больше, но пока ничего хорошего еще не слышал.
Мираб быстренько вскарабкался в седло, решив, что там самое безопасное место, и с видом победителя наблюдал за дальнейшим разворотом событий сверху.
– А тебе-то до нее что? – Я вырвала руку и снова занялась распутыванием поводьев. Надо же было так закрутить, руки бы оторвала тому, кто это сделал! Ах да, это же я сама…
– Есть у меня к ней свой интерес, – неопределенно ответил Полоз, и на скулах заходили желваки, приятных ощущений никому не сулившие.
– Это какой же? – ревниво полюбопытствовала я. Имею я, в конце концов, право знать, с какого перепугу мой законный (к сожалению и пока что) муж бегает по трем царствам за другой женщиной. – Тоже претензии?
– В некотором роде. Она – моя жена.
Что?! Я не ослышалась? Нет, я, конечно, все понимаю… Увлечение, минутная слабость, неоправданные надежды, давнишняя любовь и все такое, но чтобы вот так… А я тогда кто? Мышь амбарная? Может, все уже изменилось давно, просто я не в курсе? М-да…
– Почему тебя это так шокирует? – удивленно спросил Полоз, разглядывая меня с повышенным интересом, и только тут я почувствовала, что вытаращилась на него, как пчела на новый улей.
– Рот закрой, муха залетит, – сквозь зубы услужливо шепнул Мираб, свесившись с лошади к самому моему уху. Я неукоснительно последовала дельному совету и захлопнула рот.
– Да нет, с чего ты взял, что меня это шокировало? – нервно передернула я плечами и тоже вскочила в седло. Со второго раза попала. – Мне вообще все равно. Мираб, нас ждут великие дела! Вперед!
– Сатия, подожди…
– Счастливо оставаться, чудо змееглазое!
Без препятствий уехать, правда, не удалось. Нас по дороге отловила та самая женщина, дитя которой я вытащила из огня, и всучила целую корзинку съестных припасов, которую мелкий обжора тут же прихватизировал и теперь ехал с ней в обнимку, постоянно заглядывая под полотенце и плотоядно облизываясь. Счастливая женщина очень сокрушалась, что мы так спешно покидаем деревню и не задержимся хотя бы на несколько дней, она готова была устроить пир в нашу честь, но я скромно отказалась (к большому разочарованию Мираба), пообещав, что мы обязательно приедем, как только закончим свои неотложные дела.
– Вы через нейтральные земли не вздумайте ехать, лучше вокруг, – посоветовала нам напоследок расстроенная нашим отказом женщина. – Лучше потерять время, чем голову.
– А что там, в этих нейтральных землях, страшного, что в них лучше не соваться? – не отрываясь от изучения содержимого корзины, спросил Мираб.
– Да поговаривают, чудища всякие оттуда лезть опять стали, – охотно пояснила она. – На людей вроде пока не нападали, но охотники говаривали, что по лесам шлындрают. Мы уже и мага из столицы вызвали, чтобы разобрался. Должен со дня на день прибыть. Да от девицы той рыжеволосой подальше держитесь, злая она, и след за ней кровавый тянется. Уже наслышаны небось? – Я кивнула. – Ведьма она или нет, не знаю, но лучше будет, если ваши пути не пересекутся. Мы, деревенские, опасность от чужаков хорошо чувствуем, а ведь она в мой дом всего-то воды испить заглянула. И вот… Я и тому молодому человеку со странными глазами то же самое посоветовала, он ведь, как и вы, в Царство Леса едет.
– А с чего вы взяли, что мы именно туда направляемся? – удивленно спросила я.
– Так мальчик же – эльф, – умильно посмотрела добрая душа на Мираба, – а куда же ему направляться еще, как не домой?
Логика гранитная!
– Спасибо вам огромное, – одними губами улыбнулся эльфыреныш, нежно прижимая к груди корзину с продуктами и ласково ее поглаживая. – Вы буквально спасаете нас от голодной смерти!
– Ой, да не за что, – смущенно заулыбалась та. – Это я вас благодарить должна за Матюшеньку моего. До сих пор в себя прийти не могу, как представлю, что он там… в огне весь… – Голос матери, чуть не лишившейся своего ребенка, предательски дрогнул.
– Все будет нормально, – поспешила утешить я женщину, пока она не начала плакать. – А дом – дело наживное.
– Это конечно… – согласилась она и, потеребив пальцами платок, вкрадчиво добавила: – Поговаривают еще, эльфыри из заточения вырвались.
Я нервно сглотнула и опасливо покосилась на Мираба.
– Эльфыри? А они существуют? – удивленно переспросил мальчишка с таким простодушием, что даже я засомневалась, а является ли он представителем своего народа.
– Боюсь, что да. Вы, эльфы, хоть и приходитесь им седьмой водой на киселе, но они и вами не побрезгуют, если голодны.
– Своевременное предупреждение – залог успешного предприятия, – хмыкнула я.
На том мы и распрощались.
– Сатия, благодетельница наша, вы бы присоединились к знакомому вашему, с кем в харчевне сидели, все мужчина рядом, не так боязно, – крикнула нам вслед последнее напутствие женщина. – Он господином благородным кажется, да и вам поспокойней будет.
Меня невольно перекосило. Вот как раз без него-то мне и будет спокойней, но я смогла из себя выдавить что-то типа:
– Ничего, мы и сами с кем угодно справимся, пусть нас боятся.
И, помахав ей рукой на прощанье, пустила лошадь широкой рысью.
– Саламандра, ты будешь продолжать кормить меня байками из склепа, что ты его раньше никогда не встречала? – поддел меня Мираб, как только мы выехали за околицу и направили лошадей на юг.
– Не называй меня Саламандрой! – раздраженно отчитала я его. – Еще не хватало, чтобы каждой собаке стало известно, кто я такая. Знаешь, какие они болтливые, прямо как ты, только вся разница, что ты один, а их много.
Сам вопрос и его подтекст были мной аккуратно проигнорированы, потому что о том, что нас с Полозом связывает, я Мирабу говорить не собиралась. Хоть этот паршивец подчас и пытается рассуждать, как опытный ловелас, но ум-то все равно остается детским. Да и мои личные дела не должны его никак касаться, все равно пользы ему от этой информации никакой не будет, а мои проблемы легко могут и приумножиться.
– Да ладно тебе. Что ты из этого такую великую тайну делаешь? – сбавил обороты любопытный эльфыреныш, усиленно делая вид, что он спросил просто так, без всякой заинтересованности. – Наоборот, к тебе больше почтения будет.
– Хорошо, тогда я всем буду представлять моего удивительного и неповторимого маленького спутника как наследного правителя древнейшей расы лиебе. Идет?
Мой голос просто сочился услужливостью и предвкушением сладкой мести.
– Нет, не пойдет. – Мираб насупился и бросил на меня взгляд, способный растопить даже вечные льды, но на меня эти уловки уже давно не действовали, привыкла. Он это просек. – Ладно, я был неправ, погорячился.
– То-то же! – удовлетворенно хмыкнула я. Ничего другого я от него и не ожидала. – И вообще, я тебе обещала уши надрать за излишнюю болтливость. Тебе клыки мешают язык за зубами держать? Сейчас быстро все исправим.
– А что я сделал?! Ты бы все равно ему сама сказала.
– Я еще думала.
– О чем? Поцелует или не поцелует?
Вот нахал! Совсем страх потерял. Я не утерпела и, ловко цапнув его за ухо, потянула к себе. Надо пресекать на корню такие замашки. Маленький, маленький, а язвительности в нем больше, чем живого веса. А уж намеки его как мне не нравятся…
– А что ты на правду обижаешься? – взвыл Мираб, вцепившись в заветную продовольственную корзину мертвой хваткой. – Больно, между прочим! Отпусти! Уши не для отрывания предназначены!
– Твои – так как раз для этого, не зря они такие длинные, – рыкнула я, продолжая свою мстительную деятельность с таким упорством, что Мираб почти уже лежал на моей лошади.
– Что ты делаешь?! Мы же так без ужина останемся! – попытался воззвать к моему разуму мелкий вредитель, смеющимися глазами глядя на меня снизу вверх. – Тут куча ценных продуктов!
– Я сейчас из тебя продукт сделаю! Утилизированный, если ты не прекратишь своих гадких намеков.
– И кто еще из нас кровожадный, спрашивается! – нагло оскалился Мираб, сверкнув на солнце великолепием кусательного аппарата. – Одних спасаешь, других умертвляешь… Вот я на тебя даже ни разу слюну не пустил, а ты мне на каждом повороте страшными муками угрожаешь.
– Скажи спасибо, что только угрожаю. Не заткнешься – щекотать начну!
– Не смей! – Мираб дернулся, чуть не оставив в моей руке пучок белобрысых волос, и начал съезжать с седла. – Я падаю! Спаси же меня! – и уже шепотом: – Нас!
Корзина опасно накренилась, я попыталась спасти обоих, но сил явно не хватало, мы стали заваливаться все вместе. Хорошо еще лошади так и продолжали идти медленным шагом на небольшом расстоянии друг от друга, иначе мы давно бы уже встретились с землей-матушкой. Но предпринимать что-то надо было в срочном порядке. Мальчишке-то точно ничего не сделается, отшибет чего-нибудь, и все, а вот перспектива остаться без нормальной еды совсем не радовала, поэтому выбор был мною сделан не совсем гуманный. Я вцепилась в плетеную ручку и потянула ее на себя.
– Оригинально вы коротаете путь. – Голос Полоза, раздавшийся почти над самым моим ухом, почему-то совсем не удивил, но я все равно вздрогнула от неожиданности. И когда догнать успел? Мы с Мирабом так увлеклись разборками, что даже он со своим уникальным слухом не слышал его приближения. Непростительная безалаберность с нашей стороны!
– Как умеем… так и… коротаем… – задыхаясь от напряжения, выговорила я. Мираб отпускать ценный груз тоже не собирался. Наверное, считал это своим прямым долгом. – Отпусти корзинку, иначе мы все втроем шмякнемся! – снова сосредоточилась я на нашей проблеме.
– Полоз, хоть ты прояви сострадание, помоги! – взмолился вредный мальчишка из последних сил вцепившись в седло. – Я уже па-а-а-даю-у-у!
Мелкая язва все-таки разжала руки, и ценная корзина осталась у меня в руках. Ура, я победила, теперь осталось дело за малым – помочь самому Мирабу. Или пусть падает?
Но упасть эльфыренышу было не суждено. Мой благоверный успел подхватить парня за шкирку и водрузить обратно в седло. При этом ему пришлось перегнуться через мою лошадь и почти положить голову мне на колени. Я поборола жуткое искушение отвесить муженьку подзатыльник. Просто так, душу отвести.
– Нет, Сал… Сатия, ты меня совсем не любишь, – поправляя одежду и проверяя на целостность ухо, вслух пожаловался Мираб. – Никакого сострадания в тебе нет, а еще женщина…
– Мое сострадание умерло и воскрешению не подлежит, – мрачно констатировала я. – А с тобой и все остальные благородные порывы скоро прикажут долго жить.
– А они у тебя вообще появляются?
– Цыц, козявка! – приструнила я не в меру разошедшегося мальчишку. Раньше он скромнее себя вел. Неужели близость Полоза так пагубно на него влияет? Кстати, что ему опять от нас нужно?
– Я еду с вами, – ответил мой змееглазый муженек на заданный вслух последний вопрос.
– Да? – удивленно воззрилась я на него. – Это кто тебе сказал?
– Это я так решил.
Мы с Мирабом недоуменно переглянулись. Потрясающая новость меня совершенно не радовала, а по выражению лица эльфыреныша ничего понять было невозможно. Умеет он скрывать свои мысли за невинно-плутоватым выражением очаровательной мордашки. Значит, мне опять одной отдуваться? Как выпендриваться да ныть, так это он первый, а как серьезная напасть на наши головы сваливается, так его хата с краю. Ладно, я еще потреплю ему нервы по этому поводу, чтоб не расслаблялся. Потом.
– Замечательно, – протянула я, переводя на Полоза недобрый взгляд. – Знаешь, нам и вдвоем неплохо было.
– Я заметил, – усмехнулся он.
– Третий лишний, – мягко намекнула я, не имея в виду ничего такого. Просто нужно было как-то его отшить.
– Ничего страшного. Если на этом не зацикливаться, то быстро привыкнешь. А разнообразие еще никому не вредило.
Мираб сдавленно хрюкнул. Я от возмущения даже не стала сопротивляться, когда малолетний негодник нагло отобрал обратно корзинку с едой. Меня стала мало волновать сохранность провизии, сейчас возникла другая проблема, посущественнее. Не знаю, что подразумевал этот змей высокогорный под последней фразой, но она мне сильно не понравилась. В любом контексте. Ехать в компании собственного мужа, от которого так удачно сбежала, было, по крайней мере, абсурдно. И ерунда, что он еще не знает, что я его жена, мне достаточно того, что это знаю я.
– Сатия, я, может быть, и восхитился бы твоей самостоятельностью и безрассудством, особенно узнав, что ты относишься к слабому полу, – Полоз кинул на меня свой фирменный высокомерный взгляд, – если бы они не граничили с откровенным безумством. Пуститься в такое далекое путешествие практически в одиночку не просто рискованно, но и очень опасно, несмотря на то что ты неплохо владеешь оружием. Не хочу сейчас выяснять, что тобой движет, но цель, я так понял, у нас одна. Почему бы нам не объединить усилия? Тем более что я не позволю тебе причинить моей жене какой-либо вред.
– Да никакого вреда не будет, можешь не беспокоиться, – заверил Мираб заботливого муженька. – Она ее просто тюкнет по маковке, и дело с концом. Заодно и тебя от тяжкого груза брачной ответственности избавит. А то, говорят, с разводами такая морока…
Я застонала, проклиная тот день, который чуть не стал для меня последним, хотя бы потому, что судьба навязала на мою голову этого паршивца.
– Вот именно поэтому я и поеду с вами, хотите вы того или нет. За что она хотела убить тебя? И… как? – Полоз поджал губы, напряженно ожидая ответа.
Да, наглости ему всегда было не занимать.
– Неважно, – грубо отрезала я. – Главное, она уверена, что я мертва.
– Даже так?
Золотые глаза с вертикальными зрачками невидяще уставились куда-то вдаль. Мысли в голове Полоза, похоже, бродили не самые радужные.
– А ты тоже наемный убийца? – снова встрял не в меру любопытный Мираб. Умник какой, нашел что спросить!
– Естественно, – зловеще отозвался Полоз, не поворачивая головы. – В свободное от основных обязанностей время.
– Я так и думал, – кивнул мальчишка без малейших признаков страха и прижал корзинку покрепче к себе. Кажется, за нее он боялся больше всего. – Муж с женой как таракан с норой. Чем шире нора, тем жирнее таракан, – с умным видом изрек он после недолгой паузы.
– Мираб! Как тебе не стыдно! Что о тебе (хотя правильнее было бы сказать – о нас) могут подумать? – возмутилась я и хотела добавить еще несколько нравоучительных наставлений, но веселый смех Полоза свел на нет все мои воспитательные потуги. – Знаешь, Полоз, – недовольно проворчала я, искоса поглядывая на развеселившегося муженька, – если тебе так уж нужна компания, то могу со спокойной совестью перепоручить тебе этого мелкого языкастого нахаленыша, а мне одной даже спокойней будет.
– Ошибаешься, Сатия, – продолжая довольно улыбаться, ответил Полоз. – Меня интересует именно твоя компания. И не красота твоя тому причина, – заметив мое нахмурившееся лицо, совершенно серьезно добавил он. – Я должен догнать свою жену раньше, чем она натворит еще что-нибудь, а ты, как никто другой, можешь мне в этом помочь.
– Вот еще, размечтался! Тебе надо, ты и догоняй! – окончательно разозлилась я. – Без нас! А мы пойдем своим путем!
– У нас теперь один путь, – отрезал мой муженек. – И мне почему-то кажется, что ты лучше меня знаешь, куда она направляется.
– С чего бы это? – удивилась я.
– Кровь – это святое, основа всех основ, – вперил невинный взгляд в Полоза эльфыреныш, но я уже по дрожащим ресницам поняла, что он издевается, – однако женщины требуют к себе индивидуального подхода, здесь важно не переступить тонкую грань.
– А как же непреложная истина, придуманная твоим же народом: «Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей»?
– А откуда вообще стало известно, что это эльфийское выражение? – выдал Мираб, удивленно поднимая бровки домиком. – А даже если так, то я бы не стал брать его за аксиому и использовать на практике…
– Стоп! Стоп! Стоп! – возопила я, не в силах больше слышать весь этот кошмар. – Мираб, где ты нахватался такой пошлости? А ты?! – Я перевела возмущенный взгляд на Полоза. – Взрослый мужчина, должен же понимать, что перед тобой всего лишь ребенок и…
– Эльфы становятся взрослыми, как только начинают самостоятельно ходить на горшок, – философски изрек Полоз. – Или ты думаешь, что он до сих пор маленький, глупый и несмышленый?
Именно так я вообще-то и думала, но выражать свое согласие не торопилась, ожидая дальнейших разъяснений.
– Тоже мне главный специалист по эльфам выискался, – буркнул себе под нос Мираб и, схватив грушу, принялся рассматривать с усиленным интересом, с какой бы стороны лучше откусить. – Как пить дать с Верховным Жрецом Темных пообщался.
– С чего ты взял? – Мой голос предательски дрогнул. Упоминание о Верховном Жреце почему-то вызывало у меня нервную дрожь. Он заранее мне очень не нравился. Вот так и рушатся сладкие девичьи грезы.
– А он тоже придерживается таких принципов почти во всем. – Мальчишка уже определился с местом укуса и вонзил в сочную мякоть острые клыки. Я бросила осторожный взгляд на Полоза, но он смотрел в другую сторону, туда, где уже показался официант с его заказом, и ничего не успел заметить. Я показала Мирабу кулак. Еще пару раз такой откровенной демонстрации содержимого рта, и нас прикончат обоих, даже имени не спросив. Прожорливая недоросль резко сменила кусательную тактику на почти сосательную, но груше это помогло ненадолго, огрызок живописно увенчал внушительную горку того, что уже съесть было нельзя.
На какое-то время за нашим столом воцарилась тишина. Мужская его часть была вплотную занята едой. Я снова придвинула к себе свою тарелку с уже безнадежно остывшей картошкой и тоже принялась ее вымученно поглощать. Хоть и бесплатно, а все равно жалко.
Я украдкой следила за своим муженьком. Как всегда самоуверен и холоден, ничего нового, но со мной, Сатией то есть, общается без лишнего высокомерия. И почему он никак успокоиться не может? Радовался бы, что я его от этого брака избавила, а он, вместо того чтобы наслаждаться свободой, носится за мной по всему миру. Не от большой любви, естественно.
– А я тебе говорю, что поджог это был! – вдруг донесся до моего слуха возглас с соседнего столика. Разговор там перешел в новую стадию и теперь велся на повышенных тонах, хорошо настоянных на хмелю местного разлива.
– Да ведь сухота какая последние дни стояла, – неуверенно возразил второй собеседник. – Так скоро и печи сами теплиться начнут, а на полях хлеба на корню уйдут.
– Поджог! – не унимался первый и для убедительности стукнул кулаком по столу. – И это девка рыжая во всем виновата, что вчера уехала. Мне свояк из Вертени сказывал, она сначала у них останавливалась. Глазами зелеными все зыркала, волосами рыжими трепыхала, ну есть ведьма. А как свалила подобру-поздорову, так дьяк и помер наутро.
– Помер же, а не сгорел.
– Ведьма она, тьма неверующая! Такие бабы нормальными не бывают!
Теперь к разговору прислушивалась не только я.
– А что за ведьма-то? – встрял Полоз, повернувшись вполоборота к спорщикам. Кувшин с вином незаметно перекочевал с нашего стола на соседний в качестве задатка за получение информации.
– Так это… Через наши Литоки кто только не проезжает, – охотно сграбастал подачку мужичок с кучерявой густой бородой, щедро усеянной шинкованной капустой и хлебными крошками. Второй, светловолосый до бесцветности, активно закивал, рассчитывая на свою долю. – Тебя, мил-человек… – но, посмотрев в лицо Полоза, осекся и не так уже уверенно исправился, – мил-господин, кто конкретно интересует?
– А та самая, на кого ты пожар свалить пытаешься.
– Дак я же и говорю, что ведьма она. Слыхал, что я про дьяка-то сказал? – Полоз кивнул. – Вот и после того как от нас уехала, на другой день несчастье случилось, только в виде пожара. Хорошо вот девонька бесстрашная выискалась, спасла душу безвинную детскую, я перед вами премного преклоняюсь, даже мы, мужики, сдрейфили…
Бородач поднялся и, хапнув мою руку в свою огромную лапищу, попытался изобразить поцелуй, но не успел. Полоз довольно неучтиво пихнул его обратно на лавку так, что я чуть рыбкой не полетела следом, и потребовал:
– Дальше рассказывай!
– Так я и рассказываю.
– Как она выглядела? – затаив дыхание, вклинилась я.
– А выглядела соответственно, как и положено любой ведьме: рыжая, волосы водопадом кудрявятся, глазищи зеленые огнем так и полыхают, стан тонкий, ноги из ушей растут. Эх, была бы нормальной, я бы… – Мужичок мечтательно причмокнул губами и отпил прямо из кувшина. – Красивая баба, вот только губы от заклинаний, видать, растянуло сильно, как у лягухи болотной, а так красивая. И колечко на пальчике. Необычное такое, в глаза сильно бросается, точно ведьминское, в виде огонечка трепещущего…
– Точно?! – Мы с Полозом одновременно подскочили и бросились к мужику, схватив его за грудки с двух сторон. – Ты уверен?!
– Я таких камней сроду не видал, – не на шутку перепугался мужик, ухитряясь одновременно смотреть и на меня и на моего змееглазого муженька. Приглядевшись внимательнее, я поняла почему – он был уже слишком хорошо навеселе.
– Куда она поехала?! – потянула я нашего осведомителя в свою сторону.
– Когда она уехала?! – рванул к себе жертву информации Полоз.
– Так это… – окончательно обалдел мужик от нашего дружного напора и нервно почесал подбородок. – Я ж ее не спрашивал… Уехала и уехала. Слава Вершителю.
– Да к нейтральным землям в аккурат и направилась. – «Бесцветный» был рад, что ему наконец удалось вставить слово, а трепка досталась другому, и он теперь вправе рассчитывать на половину заветного кувшина, с которого до сих пор не сводил глаз. – Она на юг двигается, вот только сдается мне, что не совсем объезжать места страшные будет, а кое-где и напрямки сиганет. Уж больно взгляд у нее недобрый, с нечистью такие легко общий язык находят.
– Мираб, бросай жрать, мы уезжаем! – приказала я, оставляя мужиков на растерзание Полоза, и первая направилась к выходу. Мальчишка стремглав бросился за мной, кинув напоследок хитрый взгляд на смурного сына владыки.
Медлить было нельзя. Если раньше я шла на поводу только внутреннего зова, то теперь появились вполне реальные следы наемницы. Нас разделяет всего-то один день пути, и упускать такую возможность было бы вопиющей глупостью. Все, что нужно, я уже и так узнала.
Со двора трактира хорошо просматривалась вся улица, в конце которой, как два гнилых зуба, торчали остовы сгоревших домов. Пламени уже не было, но дым и гарь еще витали в воздухе, напоминая о недавней трагедии. Сколько еще понадобится времени, чтобы залечить эти плохо заживающие раны? А ведь если бы я не появилась так вовремя, ребенок бы погиб, а эту рану уже вряд ли залечишь. Как часто жизнь зависит от маленьких случайностей… Вот и с Полозом так же получилось, когда моя стрела оказалась быстрей разбойничьей.
– Что тебе от этой особы нужно? – резко раздалось за моей спиной. Я как раз отвязывала лошадь, не собираясь здесь больше задерживаться ни минуты.
– А тебе-то что? – огрызнулась я, даже не поворачиваясь.
Вот вспомни о змеюках, они и появятся…
– Сатия, зачем ты ее преследуешь?
– Это мое дело.
Полоз приблизился и встал у меня за спиной. Приятного мало, будто по голове сейчас стукнет или обнимет крепко, так, что ребра затрещат. Меня не прельщало ни то ни другое.
– Да скажи ты ему. – Мираб вынырнул из кустов, куда отлучался по надобности, и направился к своей лошади. – Может, что умное посоветует.
Мой благоверный колкость проигнорировал, продолжая сверлить взглядом мой затылок. Надеюсь, воспламенять взглядом он не умеет? Иначе я от зависти лопну – это только моя прерогатива! У меня предательски тряслись руки, и жутко захотелось убежать, но я чисто из вредности и природного упрямства продолжала теребить поводья, запутав их окончательно.
– Она задолжала мне кое-что, – медленно повернувшись к Полозу, ответила я. – И когда я ее догоню – а я непременно ее догоню, – эта дрянь получит по полной программе, поверь мне.
– Вы уже встречались раньше? – Полоз схватил меня за плечи и обжег пламенным взглядом. Я поежилась, но посвящать его в свои дела не торопилась. Змеиные глаза моего муженька жадно всматривались в мое лицо, пытаясь найти на нем ответ. Ага, как же! Безрезультатно.
– Она пыталась ее убить и ограбить, – ненавязчиво выдал меня мелкий паршивец. – Первое не удалось, а вот второе очень даже.
Лицо Полоза перекосило в бессильной ярости. «Точно пришлепнет сейчас», – почему-то подумалось мне. Хотя пока он не знает, кто я такая, мне ничего не грозит. Я на это очень надеюсь.
– Это правда?! – Хриплый голос выдал душившие его эмоции. И чего он так разнервничался, спрашивается?
– Правда, – не стала я отпираться (а смысл?) и напустилась на излишне болтливого мальчишку: – Тебя кто просил соваться не в свое дело? За уши давно не таскали? Так я живо наверстаю упущенное. А ну иди сюда!
– Оставь его в покое, – как-то отрешенно попросил Полоз в пространство, удерживая меня за руку. – Он правильно сделал, что сказал. Я хочу знать о ней как можно больше, но пока ничего хорошего еще не слышал.
Мираб быстренько вскарабкался в седло, решив, что там самое безопасное место, и с видом победителя наблюдал за дальнейшим разворотом событий сверху.
– А тебе-то до нее что? – Я вырвала руку и снова занялась распутыванием поводьев. Надо же было так закрутить, руки бы оторвала тому, кто это сделал! Ах да, это же я сама…
– Есть у меня к ней свой интерес, – неопределенно ответил Полоз, и на скулах заходили желваки, приятных ощущений никому не сулившие.
– Это какой же? – ревниво полюбопытствовала я. Имею я, в конце концов, право знать, с какого перепугу мой законный (к сожалению и пока что) муж бегает по трем царствам за другой женщиной. – Тоже претензии?
– В некотором роде. Она – моя жена.
Что?! Я не ослышалась? Нет, я, конечно, все понимаю… Увлечение, минутная слабость, неоправданные надежды, давнишняя любовь и все такое, но чтобы вот так… А я тогда кто? Мышь амбарная? Может, все уже изменилось давно, просто я не в курсе? М-да…
– Почему тебя это так шокирует? – удивленно спросил Полоз, разглядывая меня с повышенным интересом, и только тут я почувствовала, что вытаращилась на него, как пчела на новый улей.
– Рот закрой, муха залетит, – сквозь зубы услужливо шепнул Мираб, свесившись с лошади к самому моему уху. Я неукоснительно последовала дельному совету и захлопнула рот.
– Да нет, с чего ты взял, что меня это шокировало? – нервно передернула я плечами и тоже вскочила в седло. Со второго раза попала. – Мне вообще все равно. Мираб, нас ждут великие дела! Вперед!
– Сатия, подожди…
– Счастливо оставаться, чудо змееглазое!
Без препятствий уехать, правда, не удалось. Нас по дороге отловила та самая женщина, дитя которой я вытащила из огня, и всучила целую корзинку съестных припасов, которую мелкий обжора тут же прихватизировал и теперь ехал с ней в обнимку, постоянно заглядывая под полотенце и плотоядно облизываясь. Счастливая женщина очень сокрушалась, что мы так спешно покидаем деревню и не задержимся хотя бы на несколько дней, она готова была устроить пир в нашу честь, но я скромно отказалась (к большому разочарованию Мираба), пообещав, что мы обязательно приедем, как только закончим свои неотложные дела.
– Вы через нейтральные земли не вздумайте ехать, лучше вокруг, – посоветовала нам напоследок расстроенная нашим отказом женщина. – Лучше потерять время, чем голову.
– А что там, в этих нейтральных землях, страшного, что в них лучше не соваться? – не отрываясь от изучения содержимого корзины, спросил Мираб.
– Да поговаривают, чудища всякие оттуда лезть опять стали, – охотно пояснила она. – На людей вроде пока не нападали, но охотники говаривали, что по лесам шлындрают. Мы уже и мага из столицы вызвали, чтобы разобрался. Должен со дня на день прибыть. Да от девицы той рыжеволосой подальше держитесь, злая она, и след за ней кровавый тянется. Уже наслышаны небось? – Я кивнула. – Ведьма она или нет, не знаю, но лучше будет, если ваши пути не пересекутся. Мы, деревенские, опасность от чужаков хорошо чувствуем, а ведь она в мой дом всего-то воды испить заглянула. И вот… Я и тому молодому человеку со странными глазами то же самое посоветовала, он ведь, как и вы, в Царство Леса едет.
– А с чего вы взяли, что мы именно туда направляемся? – удивленно спросила я.
– Так мальчик же – эльф, – умильно посмотрела добрая душа на Мираба, – а куда же ему направляться еще, как не домой?
Логика гранитная!
– Спасибо вам огромное, – одними губами улыбнулся эльфыреныш, нежно прижимая к груди корзину с продуктами и ласково ее поглаживая. – Вы буквально спасаете нас от голодной смерти!
– Ой, да не за что, – смущенно заулыбалась та. – Это я вас благодарить должна за Матюшеньку моего. До сих пор в себя прийти не могу, как представлю, что он там… в огне весь… – Голос матери, чуть не лишившейся своего ребенка, предательски дрогнул.
– Все будет нормально, – поспешила утешить я женщину, пока она не начала плакать. – А дом – дело наживное.
– Это конечно… – согласилась она и, потеребив пальцами платок, вкрадчиво добавила: – Поговаривают еще, эльфыри из заточения вырвались.
Я нервно сглотнула и опасливо покосилась на Мираба.
– Эльфыри? А они существуют? – удивленно переспросил мальчишка с таким простодушием, что даже я засомневалась, а является ли он представителем своего народа.
– Боюсь, что да. Вы, эльфы, хоть и приходитесь им седьмой водой на киселе, но они и вами не побрезгуют, если голодны.
– Своевременное предупреждение – залог успешного предприятия, – хмыкнула я.
На том мы и распрощались.
– Сатия, благодетельница наша, вы бы присоединились к знакомому вашему, с кем в харчевне сидели, все мужчина рядом, не так боязно, – крикнула нам вслед последнее напутствие женщина. – Он господином благородным кажется, да и вам поспокойней будет.
Меня невольно перекосило. Вот как раз без него-то мне и будет спокойней, но я смогла из себя выдавить что-то типа:
– Ничего, мы и сами с кем угодно справимся, пусть нас боятся.
И, помахав ей рукой на прощанье, пустила лошадь широкой рысью.
– Саламандра, ты будешь продолжать кормить меня байками из склепа, что ты его раньше никогда не встречала? – поддел меня Мираб, как только мы выехали за околицу и направили лошадей на юг.
– Не называй меня Саламандрой! – раздраженно отчитала я его. – Еще не хватало, чтобы каждой собаке стало известно, кто я такая. Знаешь, какие они болтливые, прямо как ты, только вся разница, что ты один, а их много.
Сам вопрос и его подтекст были мной аккуратно проигнорированы, потому что о том, что нас с Полозом связывает, я Мирабу говорить не собиралась. Хоть этот паршивец подчас и пытается рассуждать, как опытный ловелас, но ум-то все равно остается детским. Да и мои личные дела не должны его никак касаться, все равно пользы ему от этой информации никакой не будет, а мои проблемы легко могут и приумножиться.
– Да ладно тебе. Что ты из этого такую великую тайну делаешь? – сбавил обороты любопытный эльфыреныш, усиленно делая вид, что он спросил просто так, без всякой заинтересованности. – Наоборот, к тебе больше почтения будет.
– Хорошо, тогда я всем буду представлять моего удивительного и неповторимого маленького спутника как наследного правителя древнейшей расы лиебе. Идет?
Мой голос просто сочился услужливостью и предвкушением сладкой мести.
– Нет, не пойдет. – Мираб насупился и бросил на меня взгляд, способный растопить даже вечные льды, но на меня эти уловки уже давно не действовали, привыкла. Он это просек. – Ладно, я был неправ, погорячился.
– То-то же! – удовлетворенно хмыкнула я. Ничего другого я от него и не ожидала. – И вообще, я тебе обещала уши надрать за излишнюю болтливость. Тебе клыки мешают язык за зубами держать? Сейчас быстро все исправим.
– А что я сделал?! Ты бы все равно ему сама сказала.
– Я еще думала.
– О чем? Поцелует или не поцелует?
Вот нахал! Совсем страх потерял. Я не утерпела и, ловко цапнув его за ухо, потянула к себе. Надо пресекать на корню такие замашки. Маленький, маленький, а язвительности в нем больше, чем живого веса. А уж намеки его как мне не нравятся…
– А что ты на правду обижаешься? – взвыл Мираб, вцепившись в заветную продовольственную корзину мертвой хваткой. – Больно, между прочим! Отпусти! Уши не для отрывания предназначены!
– Твои – так как раз для этого, не зря они такие длинные, – рыкнула я, продолжая свою мстительную деятельность с таким упорством, что Мираб почти уже лежал на моей лошади.
– Что ты делаешь?! Мы же так без ужина останемся! – попытался воззвать к моему разуму мелкий вредитель, смеющимися глазами глядя на меня снизу вверх. – Тут куча ценных продуктов!
– Я сейчас из тебя продукт сделаю! Утилизированный, если ты не прекратишь своих гадких намеков.
– И кто еще из нас кровожадный, спрашивается! – нагло оскалился Мираб, сверкнув на солнце великолепием кусательного аппарата. – Одних спасаешь, других умертвляешь… Вот я на тебя даже ни разу слюну не пустил, а ты мне на каждом повороте страшными муками угрожаешь.
– Скажи спасибо, что только угрожаю. Не заткнешься – щекотать начну!
– Не смей! – Мираб дернулся, чуть не оставив в моей руке пучок белобрысых волос, и начал съезжать с седла. – Я падаю! Спаси же меня! – и уже шепотом: – Нас!
Корзина опасно накренилась, я попыталась спасти обоих, но сил явно не хватало, мы стали заваливаться все вместе. Хорошо еще лошади так и продолжали идти медленным шагом на небольшом расстоянии друг от друга, иначе мы давно бы уже встретились с землей-матушкой. Но предпринимать что-то надо было в срочном порядке. Мальчишке-то точно ничего не сделается, отшибет чего-нибудь, и все, а вот перспектива остаться без нормальной еды совсем не радовала, поэтому выбор был мною сделан не совсем гуманный. Я вцепилась в плетеную ручку и потянула ее на себя.
– Оригинально вы коротаете путь. – Голос Полоза, раздавшийся почти над самым моим ухом, почему-то совсем не удивил, но я все равно вздрогнула от неожиданности. И когда догнать успел? Мы с Мирабом так увлеклись разборками, что даже он со своим уникальным слухом не слышал его приближения. Непростительная безалаберность с нашей стороны!
– Как умеем… так и… коротаем… – задыхаясь от напряжения, выговорила я. Мираб отпускать ценный груз тоже не собирался. Наверное, считал это своим прямым долгом. – Отпусти корзинку, иначе мы все втроем шмякнемся! – снова сосредоточилась я на нашей проблеме.
– Полоз, хоть ты прояви сострадание, помоги! – взмолился вредный мальчишка из последних сил вцепившись в седло. – Я уже па-а-а-даю-у-у!
Мелкая язва все-таки разжала руки, и ценная корзина осталась у меня в руках. Ура, я победила, теперь осталось дело за малым – помочь самому Мирабу. Или пусть падает?
Но упасть эльфыренышу было не суждено. Мой благоверный успел подхватить парня за шкирку и водрузить обратно в седло. При этом ему пришлось перегнуться через мою лошадь и почти положить голову мне на колени. Я поборола жуткое искушение отвесить муженьку подзатыльник. Просто так, душу отвести.
– Нет, Сал… Сатия, ты меня совсем не любишь, – поправляя одежду и проверяя на целостность ухо, вслух пожаловался Мираб. – Никакого сострадания в тебе нет, а еще женщина…
– Мое сострадание умерло и воскрешению не подлежит, – мрачно констатировала я. – А с тобой и все остальные благородные порывы скоро прикажут долго жить.
– А они у тебя вообще появляются?
– Цыц, козявка! – приструнила я не в меру разошедшегося мальчишку. Раньше он скромнее себя вел. Неужели близость Полоза так пагубно на него влияет? Кстати, что ему опять от нас нужно?
– Я еду с вами, – ответил мой змееглазый муженек на заданный вслух последний вопрос.
– Да? – удивленно воззрилась я на него. – Это кто тебе сказал?
– Это я так решил.
Мы с Мирабом недоуменно переглянулись. Потрясающая новость меня совершенно не радовала, а по выражению лица эльфыреныша ничего понять было невозможно. Умеет он скрывать свои мысли за невинно-плутоватым выражением очаровательной мордашки. Значит, мне опять одной отдуваться? Как выпендриваться да ныть, так это он первый, а как серьезная напасть на наши головы сваливается, так его хата с краю. Ладно, я еще потреплю ему нервы по этому поводу, чтоб не расслаблялся. Потом.
– Замечательно, – протянула я, переводя на Полоза недобрый взгляд. – Знаешь, нам и вдвоем неплохо было.
– Я заметил, – усмехнулся он.
– Третий лишний, – мягко намекнула я, не имея в виду ничего такого. Просто нужно было как-то его отшить.
– Ничего страшного. Если на этом не зацикливаться, то быстро привыкнешь. А разнообразие еще никому не вредило.
Мираб сдавленно хрюкнул. Я от возмущения даже не стала сопротивляться, когда малолетний негодник нагло отобрал обратно корзинку с едой. Меня стала мало волновать сохранность провизии, сейчас возникла другая проблема, посущественнее. Не знаю, что подразумевал этот змей высокогорный под последней фразой, но она мне сильно не понравилась. В любом контексте. Ехать в компании собственного мужа, от которого так удачно сбежала, было, по крайней мере, абсурдно. И ерунда, что он еще не знает, что я его жена, мне достаточно того, что это знаю я.
– Сатия, я, может быть, и восхитился бы твоей самостоятельностью и безрассудством, особенно узнав, что ты относишься к слабому полу, – Полоз кинул на меня свой фирменный высокомерный взгляд, – если бы они не граничили с откровенным безумством. Пуститься в такое далекое путешествие практически в одиночку не просто рискованно, но и очень опасно, несмотря на то что ты неплохо владеешь оружием. Не хочу сейчас выяснять, что тобой движет, но цель, я так понял, у нас одна. Почему бы нам не объединить усилия? Тем более что я не позволю тебе причинить моей жене какой-либо вред.
– Да никакого вреда не будет, можешь не беспокоиться, – заверил Мираб заботливого муженька. – Она ее просто тюкнет по маковке, и дело с концом. Заодно и тебя от тяжкого груза брачной ответственности избавит. А то, говорят, с разводами такая морока…
Я застонала, проклиная тот день, который чуть не стал для меня последним, хотя бы потому, что судьба навязала на мою голову этого паршивца.
– Вот именно поэтому я и поеду с вами, хотите вы того или нет. За что она хотела убить тебя? И… как? – Полоз поджал губы, напряженно ожидая ответа.
Да, наглости ему всегда было не занимать.
– Неважно, – грубо отрезала я. – Главное, она уверена, что я мертва.
– Даже так?
Золотые глаза с вертикальными зрачками невидяще уставились куда-то вдаль. Мысли в голове Полоза, похоже, бродили не самые радужные.
– А ты тоже наемный убийца? – снова встрял не в меру любопытный Мираб. Умник какой, нашел что спросить!
– Естественно, – зловеще отозвался Полоз, не поворачивая головы. – В свободное от основных обязанностей время.
– Я так и думал, – кивнул мальчишка без малейших признаков страха и прижал корзинку покрепче к себе. Кажется, за нее он боялся больше всего. – Муж с женой как таракан с норой. Чем шире нора, тем жирнее таракан, – с умным видом изрек он после недолгой паузы.
– Мираб! Как тебе не стыдно! Что о тебе (хотя правильнее было бы сказать – о нас) могут подумать? – возмутилась я и хотела добавить еще несколько нравоучительных наставлений, но веселый смех Полоза свел на нет все мои воспитательные потуги. – Знаешь, Полоз, – недовольно проворчала я, искоса поглядывая на развеселившегося муженька, – если тебе так уж нужна компания, то могу со спокойной совестью перепоручить тебе этого мелкого языкастого нахаленыша, а мне одной даже спокойней будет.
– Ошибаешься, Сатия, – продолжая довольно улыбаться, ответил Полоз. – Меня интересует именно твоя компания. И не красота твоя тому причина, – заметив мое нахмурившееся лицо, совершенно серьезно добавил он. – Я должен догнать свою жену раньше, чем она натворит еще что-нибудь, а ты, как никто другой, можешь мне в этом помочь.
– Вот еще, размечтался! Тебе надо, ты и догоняй! – окончательно разозлилась я. – Без нас! А мы пойдем своим путем!
– У нас теперь один путь, – отрезал мой муженек. – И мне почему-то кажется, что ты лучше меня знаешь, куда она направляется.
– С чего бы это? – удивилась я.