Страница:
– С ней все в порядке? – с напряжением в голосе спросил он.
– Насколько я знаю, сейчас – да, – ответил я.
Я увидел, как у него отлегло от души.
– Она тебя прислала, чтобы попросить меня вернуться? – с надеждой в голосе поинтересовался он.
– Нет. Откровенно говоря, я не соврал тебе, сказав, что мне нужна информация.
– Зачем?
Я смотрел на него и долго не мог решить, как же ему ответить. Наконец я понял, что требуется ему сказать.
– Я собираюсь исправить то, что произошло между вами. Но для этого мне нужно знать все что было, притом с максимумом подробностей. Она мне об этом не поведает точно, поэтому я и пришел к тебе.
– Тебя ее отец послал, так ведь?
Я молча пригубил колу, и он воспринял мое молчание как подтверждение его догадки.
– Конечно… Я ведь ему нравился… А ты сможешь все урегулировать?
– Я приложу для этого максимум усилий. Расскажи мне все.
Он молча достал из бара бутылку и сходил к холодильнику за колой. Усевшись, он изучающе, хоть и не вполне трезво, посмотрел на меня и начал:
– Вот как все было. Я познакомился с ней в школе, где мы вместе учились. В последнем классе, незадолго до выпускного. Собственно, я-то ее и пригласил на выпускной, и она согласилась. После выпускного, мы продолжили с ней встречаться и все было великолепно, пока не произошел тот первый инцидент.
– С этого места поподробнее… Как все было?
– Да полная ерунда случилась. Я ведь предупреждал ее тогда, что у меня в тот день дела, но она мне позвонила и попросила приехать. В общем, я не смог. Готовил загранпаспорт, подавал документы на прием в Оксфорд. Шанса освободиться в тот день у меня не было ни малейшего. На следующий день я приехал к ней, и она мне устроила такой скандал, каких я еще не видел. Она кричала, что меня нет на месте, когда я ей так нужен, что я вообще безответственный тип и все в таком же духе. Потом она рванула из той комнаты, где мы были, и я испугался, что сейчас она натворит что-нибудь. Так и произошло. Когда я ее догнал, она уже давилась таблетками, проглатывая их. Целый флакон.
– А дальше?
– Дальше… Хорошо, телефон был под рукой, да и охранник подоспел вовремя. У меня знакомый в клинике неподалеку работал, к нему и отвезли. Промывание желудка и прочая фигня. Потом ее вернули домой.
– А дальше?
– Дальше… дальше я приехал к ней, когда она оклемалась. При виде меня она так раскричалась, что я уж думал, живым оттуда мне уйти не дадут точно.
– Понимаю, что дословно ты не вспомнишь, но хоть в общих чертах, что именно тебе высказывали?
– Это были крики на тему «ты мне ненавистен, ты меня довел до этого, почему ты мне не дал умереть». И знаешь, она ведь была права. Это я ее довел. И она правильно меня возненавидела. Это все моя вина.
Парень готов был расплакаться, и я успокаивающе похлопал его по плечу.
– Попробуем привести твою жизнь в порядок… Кстати, ты с тех самых пор пьешь?
– Да.
– Бросай это занятие… Если все получится, то выпивка тебе будет совсем ни к чему.
С этими словами я поднялся и ушел от него.
Немного побродив по району, я нашел какое-то кафе, где и устроился, вооружившись куском пирога, четырьмя чашками кофе и кучей новой информации.
В рассказе парня кое-что не вязалось, и это я понял сразу, но только по здравому размышлению я заметил не одну, а три неувязки.
Во-первых, ни один человек в здравом уме и твердой памяти, ну и без психических расстройств, разумеется, не будет выдвигать претензий к тому, кто не мог приехать по разумной причине, да к тому же еще и заранее предупредив о том, чтобы в этот день на него не рассчитывали. Хотя некоторые истеричные особы могут и плевать на здравый смысл, но при полной дополнительной обоснованности все-таки признают, что были неправы.
На эту тему ответ мог быть таким – либо парень совсем ненаблюдательный, и она у него была вообще первой девушкой, либо он знал, что у нее проблемы с психикой и не придал этому значения.
Второй неувязкой был слишком уж удачно попавшийся под руку флакон с таблетками. Я, конечно, был не слишком большим специалистом по вопросу самоубийств, и надо было свериться с Олегом, который понимал в этом больше, но, как мне казалось, ни один потенциальный самоубийца не выберет такой медленный способ в такой ситуации. Способ, после которого у тебя еще навалом времени, чтобы тебя откачали.
Наконец, третьей неувязкой были ее вопли при его последующем появлении у нее. Довел – это понятно, если имеется психическая неустойчивость. Ненавижу тебя – из той же оперы, кроме того, в запале чего только не скажешь. Обычно, кстати, должно быть еще хуже. Но вот «почему ты не дал мне умереть»… Эта фраза совершенно не вязалась с той ситуацией. Более того, она вообще не вписывалась ни в один контекст, который я мог придумать.
Прикончив пирог и кофе, я пошел позвонить Олегу. Он ответил довольно быстро:
– Да?
– Олег, это я. Скажи мне две вещи. Первая – будет ли потенциальный самоубийца кидаться к таблеткам в собственном доме, когда в запале хочет покончить с собой, а вторая – как ты оценишь фразы «ты мне ненавистен, ты меня довел до этого, почему ты мне не дал умереть» в одном монологе?
В трубке воцарилось пятнадцатисекундное молчание, после которого Олег сказал:
– По первому – думаю, ты и сам понимаешь, что нет. Это должен быть нож, бритва или еще что-то очень быстродействующее. Подойдут также цианид или пистолет, если они есть в доме. По второму… Извини, но пока идей нет. Расскажи подробности.
Я так и сделал. Олег обдумывал это достаточно долго, после чего сказал:
– Этой фразы вообще не должно быть в такой ситуации.
– Это я и сам догадался.
– Именно поэтому я сделал бы упор на ней. Проверь, была ли эта фраза в ее отношениях с остальными, и в каком они сейчас пребывают состоянии. Я займусь этим парнем. Он у меня живо пить бросит.
– Олег, он пьет от чувства вины.
– С чего вдруг ему там поселяться? У него не должно быть этого чувства.
– Он всерьез уверен, что все произошедшее случилось из-за него.
– Изумительно, – сказал Олег.
– Что именно?
– Когда познакомишься с этой девушкой, приглядись к ней, не подойдет ли она для наших занятий. Она, похоже, ухитрилась промыть парню мозги.
– Посмотрю. Постой. Ты хочешь сказать, что она этой фразой вызвала в парне чувство вины? Да еще и такое сильное?
– Проверь остальных. Если с ними тоже самое – копай. Пусть вспоминают все разговоры с ней. Пусть вспоминают вообще все, что смогут вспомнить, а мы уж разберемся.
Он повесил трубку.
Взяв еще одну чашку кофе, я принялся обдумывать то, что сейчас услышал. Ситуация была не из приятных, и она осложнялась тем, что я не знал, с кем имею дело. Если, не дай Бог, конечно, девушка была из Исповедников и просто делала то же что и мы, вынудив молодых людей заплатить по счетам, то тут и разговора о продолжении быть не могло. Поговорить с ней, конечно, стоило, как и выяснить все подробности, но делать с ней что-либо было уже нельзя.
С другой стороны – она могла быть талантливой самоучкой, и тогда передо мной вставала серьезная моральная дилемма, поскольку, с одной стороны, ей надо было ответить за смерть моего друга, а с другой стороны, людей, потенциально готовых стать Исповедниками, мало и упускать их не стоит.
Был еще и третий вариант, в котором она была даже не самоучкой, а просто случайно обнаружившей «комбинацию» интонаций, слов и жестов. Если этот вариант правдив, то у меня оставалось только два выбора – либо убедиться что это случайное использование, и тогда долго ломать голову, что бы с ней такое сотворить, либо… Впрочем, встреча с ее «бывшим» уже убедила меня в том, что случайностью здесь и не пахнет.
Допив кофе и расплатившись, я отправился на поиски остальных «бывших».
Я не буду надоедать вам повторами. Скажу просто, что все три оставшихся тоже пострадали. Один из них сидел на игле, еще один спился до такого состояния, что если в час не пропускал хотя бы стопку, то нормально функционировать не мог. И, наконец, последний пострадал меньше всех, но пока я не накачал и его спиртным по самые уши, говорить со мной не захотел.
История повторялась во всех трех случаях, и это было не случайно. По мере того, как я раскручивал их на информацию, они вспоминали подробности, элементы движений, более точные формулировки фраз. В каждом случае они чуть-чуть менялись, оттачиваясь и приобретая совершенный вид.
Я выяснил, что этих ребят ничто и никогда не связывало, кроме этой девушки, но меня беспокоило то, что я вообще не могу понять ее мотива. Олегу это тоже было непонятно, о чем он мне и объявил, когда я поделился с ним информацией.
– Не понимаю, – сказал он.
– Я тоже.
– Что теперь планируешь делать?
– Теперь… Теперь, я собираюсь устроить атаку по всем правилам.
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
– Насколько я знаю, сейчас – да, – ответил я.
Я увидел, как у него отлегло от души.
– Она тебя прислала, чтобы попросить меня вернуться? – с надеждой в голосе поинтересовался он.
– Нет. Откровенно говоря, я не соврал тебе, сказав, что мне нужна информация.
– Зачем?
Я смотрел на него и долго не мог решить, как же ему ответить. Наконец я понял, что требуется ему сказать.
– Я собираюсь исправить то, что произошло между вами. Но для этого мне нужно знать все что было, притом с максимумом подробностей. Она мне об этом не поведает точно, поэтому я и пришел к тебе.
– Тебя ее отец послал, так ведь?
Я молча пригубил колу, и он воспринял мое молчание как подтверждение его догадки.
– Конечно… Я ведь ему нравился… А ты сможешь все урегулировать?
– Я приложу для этого максимум усилий. Расскажи мне все.
Он молча достал из бара бутылку и сходил к холодильнику за колой. Усевшись, он изучающе, хоть и не вполне трезво, посмотрел на меня и начал:
– Вот как все было. Я познакомился с ней в школе, где мы вместе учились. В последнем классе, незадолго до выпускного. Собственно, я-то ее и пригласил на выпускной, и она согласилась. После выпускного, мы продолжили с ней встречаться и все было великолепно, пока не произошел тот первый инцидент.
– С этого места поподробнее… Как все было?
– Да полная ерунда случилась. Я ведь предупреждал ее тогда, что у меня в тот день дела, но она мне позвонила и попросила приехать. В общем, я не смог. Готовил загранпаспорт, подавал документы на прием в Оксфорд. Шанса освободиться в тот день у меня не было ни малейшего. На следующий день я приехал к ней, и она мне устроила такой скандал, каких я еще не видел. Она кричала, что меня нет на месте, когда я ей так нужен, что я вообще безответственный тип и все в таком же духе. Потом она рванула из той комнаты, где мы были, и я испугался, что сейчас она натворит что-нибудь. Так и произошло. Когда я ее догнал, она уже давилась таблетками, проглатывая их. Целый флакон.
– А дальше?
– Дальше… Хорошо, телефон был под рукой, да и охранник подоспел вовремя. У меня знакомый в клинике неподалеку работал, к нему и отвезли. Промывание желудка и прочая фигня. Потом ее вернули домой.
– А дальше?
– Дальше… дальше я приехал к ней, когда она оклемалась. При виде меня она так раскричалась, что я уж думал, живым оттуда мне уйти не дадут точно.
– Понимаю, что дословно ты не вспомнишь, но хоть в общих чертах, что именно тебе высказывали?
– Это были крики на тему «ты мне ненавистен, ты меня довел до этого, почему ты мне не дал умереть». И знаешь, она ведь была права. Это я ее довел. И она правильно меня возненавидела. Это все моя вина.
Парень готов был расплакаться, и я успокаивающе похлопал его по плечу.
– Попробуем привести твою жизнь в порядок… Кстати, ты с тех самых пор пьешь?
– Да.
– Бросай это занятие… Если все получится, то выпивка тебе будет совсем ни к чему.
С этими словами я поднялся и ушел от него.
Немного побродив по району, я нашел какое-то кафе, где и устроился, вооружившись куском пирога, четырьмя чашками кофе и кучей новой информации.
В рассказе парня кое-что не вязалось, и это я понял сразу, но только по здравому размышлению я заметил не одну, а три неувязки.
Во-первых, ни один человек в здравом уме и твердой памяти, ну и без психических расстройств, разумеется, не будет выдвигать претензий к тому, кто не мог приехать по разумной причине, да к тому же еще и заранее предупредив о том, чтобы в этот день на него не рассчитывали. Хотя некоторые истеричные особы могут и плевать на здравый смысл, но при полной дополнительной обоснованности все-таки признают, что были неправы.
На эту тему ответ мог быть таким – либо парень совсем ненаблюдательный, и она у него была вообще первой девушкой, либо он знал, что у нее проблемы с психикой и не придал этому значения.
Второй неувязкой был слишком уж удачно попавшийся под руку флакон с таблетками. Я, конечно, был не слишком большим специалистом по вопросу самоубийств, и надо было свериться с Олегом, который понимал в этом больше, но, как мне казалось, ни один потенциальный самоубийца не выберет такой медленный способ в такой ситуации. Способ, после которого у тебя еще навалом времени, чтобы тебя откачали.
Наконец, третьей неувязкой были ее вопли при его последующем появлении у нее. Довел – это понятно, если имеется психическая неустойчивость. Ненавижу тебя – из той же оперы, кроме того, в запале чего только не скажешь. Обычно, кстати, должно быть еще хуже. Но вот «почему ты не дал мне умереть»… Эта фраза совершенно не вязалась с той ситуацией. Более того, она вообще не вписывалась ни в один контекст, который я мог придумать.
Прикончив пирог и кофе, я пошел позвонить Олегу. Он ответил довольно быстро:
– Да?
– Олег, это я. Скажи мне две вещи. Первая – будет ли потенциальный самоубийца кидаться к таблеткам в собственном доме, когда в запале хочет покончить с собой, а вторая – как ты оценишь фразы «ты мне ненавистен, ты меня довел до этого, почему ты мне не дал умереть» в одном монологе?
В трубке воцарилось пятнадцатисекундное молчание, после которого Олег сказал:
– По первому – думаю, ты и сам понимаешь, что нет. Это должен быть нож, бритва или еще что-то очень быстродействующее. Подойдут также цианид или пистолет, если они есть в доме. По второму… Извини, но пока идей нет. Расскажи подробности.
Я так и сделал. Олег обдумывал это достаточно долго, после чего сказал:
– Этой фразы вообще не должно быть в такой ситуации.
– Это я и сам догадался.
– Именно поэтому я сделал бы упор на ней. Проверь, была ли эта фраза в ее отношениях с остальными, и в каком они сейчас пребывают состоянии. Я займусь этим парнем. Он у меня живо пить бросит.
– Олег, он пьет от чувства вины.
– С чего вдруг ему там поселяться? У него не должно быть этого чувства.
– Он всерьез уверен, что все произошедшее случилось из-за него.
– Изумительно, – сказал Олег.
– Что именно?
– Когда познакомишься с этой девушкой, приглядись к ней, не подойдет ли она для наших занятий. Она, похоже, ухитрилась промыть парню мозги.
– Посмотрю. Постой. Ты хочешь сказать, что она этой фразой вызвала в парне чувство вины? Да еще и такое сильное?
– Проверь остальных. Если с ними тоже самое – копай. Пусть вспоминают все разговоры с ней. Пусть вспоминают вообще все, что смогут вспомнить, а мы уж разберемся.
Он повесил трубку.
Взяв еще одну чашку кофе, я принялся обдумывать то, что сейчас услышал. Ситуация была не из приятных, и она осложнялась тем, что я не знал, с кем имею дело. Если, не дай Бог, конечно, девушка была из Исповедников и просто делала то же что и мы, вынудив молодых людей заплатить по счетам, то тут и разговора о продолжении быть не могло. Поговорить с ней, конечно, стоило, как и выяснить все подробности, но делать с ней что-либо было уже нельзя.
С другой стороны – она могла быть талантливой самоучкой, и тогда передо мной вставала серьезная моральная дилемма, поскольку, с одной стороны, ей надо было ответить за смерть моего друга, а с другой стороны, людей, потенциально готовых стать Исповедниками, мало и упускать их не стоит.
Был еще и третий вариант, в котором она была даже не самоучкой, а просто случайно обнаружившей «комбинацию» интонаций, слов и жестов. Если этот вариант правдив, то у меня оставалось только два выбора – либо убедиться что это случайное использование, и тогда долго ломать голову, что бы с ней такое сотворить, либо… Впрочем, встреча с ее «бывшим» уже убедила меня в том, что случайностью здесь и не пахнет.
Допив кофе и расплатившись, я отправился на поиски остальных «бывших».
Я не буду надоедать вам повторами. Скажу просто, что все три оставшихся тоже пострадали. Один из них сидел на игле, еще один спился до такого состояния, что если в час не пропускал хотя бы стопку, то нормально функционировать не мог. И, наконец, последний пострадал меньше всех, но пока я не накачал и его спиртным по самые уши, говорить со мной не захотел.
История повторялась во всех трех случаях, и это было не случайно. По мере того, как я раскручивал их на информацию, они вспоминали подробности, элементы движений, более точные формулировки фраз. В каждом случае они чуть-чуть менялись, оттачиваясь и приобретая совершенный вид.
Я выяснил, что этих ребят ничто и никогда не связывало, кроме этой девушки, но меня беспокоило то, что я вообще не могу понять ее мотива. Олегу это тоже было непонятно, о чем он мне и объявил, когда я поделился с ним информацией.
– Не понимаю, – сказал он.
– Я тоже.
– Что теперь планируешь делать?
– Теперь… Теперь, я собираюсь устроить атаку по всем правилам.
Глава одиннадцатая
Атака по всем правилам. Иначе говоря, та, при которой у оппонента не остается ни малейшего шанса на победу. История знает подобные вещи, но никогда они не были масштабными, поскольку подразумевают слишком большую многовариантность.
В моем случае это выглядело следующим образом. Для начала я озаботился финансами, поскольку девушка была не из бедной семьи, и даже просто стать на время ее спутником было весьма накладно. Помимо этого, я привлек двух своих знакомых из ролевой тусовки, объяснив им, что собираюсь покорить сердце девушки. Я давно знал их и был уверен, что они не подкачают. Ребята быстро соображали и, помимо этого, занимались единоборствами достаточное время, чтобы уметь не покалечить своего оппонента и не покалечиться самим.
После этого я посетил знакомого мануальщика и гримера. Первое, просто дало мне прийти в себя и почувствовать себя готовым к бою, а последнее было необходимо для того, чтобы выглядеть несколько постарше, чем был на самом деле, поскольку вряд ли она бы заинтересовалась молодым человеком на шесть лет младше ее. Никаких кардинальных изменений моя внешность не претерпела, но выглядеть я стал старше.
Наконец, я снова посетил клубы и попросил знакомых охранников позвонить мне, когда появится девушка. Пока ждал, я стал прорабатывать легенду, которую она должна была услышать. Отрабатывалось все перед зеркалом, включая жесты, интонации и выражение на лице.
И вот настал тот момент, когда зазвонил телефон и мне сообщили, что она появилась. Сделав два звонка своим ребятам, которые только этого и ждали, я отправился в клуб.
К месту мы прибыли в начале вечера. Приехав, я показал охране фотографии моих ребят, попросив, если они устроят маленький беспорядок, тихонько вывести их и отпустить на все четыре стороны.
Разумеется, каждая просьба об одолжении подкреплялась небольшими, но ощутимыми финансовыми вливаниями в карманы тех, кого я просил.
Наконец, я прошел в клуб и устроился у бара, потягивая легкий коктейль и высматривая девушку.
Она была не одна, а с парой подруг и каким-то типом, в котором я узнал одного из охранников. Заметив ее, я указал своим приятелям на эту группу, и они пошли вперед.
Ребята, как я уже говорил, были сообразительные и успешно справились, изображая из себя двух наглых и хамоватых парней, которые жаждали поживиться девочками. Разумеется, охранник, увидев, что у девушек намечаются проблемы, устремился на помощь, и здесь начался самый рискованный момент, потому что единственный, кого я не предупредил о своих планах, был именно он. Ребята справились на ура, заломив охранника, как только он положил руку одному из них на плечо, чтобы оттащить от девушек. В это время я уже был неподалеку и кинулся помогать ему. Показательный спарринг с ребятами произвел впечатление даже на видавших разное охранников заведения, которым я и сдал их. После этого я помог пострадавшему подняться, и он вместе со мной отвел девушек в сторону. Ее подруги шумно обсуждали произошедшее, как впрочем, и половина танцпола, на котором, наконец-то, прекратила играть эта кошмарная музыка.
Я обратился к девушке.
– С вами все в порядке?
– Да. Спасибо, вы очень вовремя подоспели.
– Пустяк. Не люблю, когда обижают девушек.
Я посмотрел на нее самым честным и прямым взглядом, который смог отрепетировать, показывая, что я довольно простодушный парень, честнее которого вы не найдете во всем городе.
– Тем более таких красивых, – добавил я, ничуть не погрешив против истины.
Девушка была изумительно красива. Разумеется, это была та красота, которую постоянно шлифуют косметологи и визажисты, но даже без косметики она выглядела бы сногсшибательно, а, как известно, привлекательные женщины отвлекают. Причем от всего.
До того, как я увидел ее, я не мог понять, почему все ее бывшие не смогли заметить тех же неувязок, которые я увидел. Сейчас ответ стоял передо мной и пытался понять, что же ему со мной делать.
Я перебрал в голове варианты, которых было, в общем-то, не так уж и много. Я мог предложить ей выпить, мог предложить пройти на танцпол или с улыбкой попрощаться.
– Ну, раз у вас все в порядке, – сказал я, – тогда я, пожалуй, пойду.
По тому, как она отреагировала, я понял, что мой выбор был правильным.
– Постойте. А вы не хотите присоединиться к нам? А то мало ли еще кто пристанет.
– А вы уверены? У вас уже вроде есть спутник, – сказал я, указав на охранника.
– Вы же видели, что он не справился.
– Ему просто не повезло. Не ожидал проблем, вот и все. Я все-таки, пожалуй, пойду. Не хочу вклиниваться в вашу компанию.
– Но мы с девочками будем не против, ведь так?
Девочки шумно подтвердили свое согласие, и я сделал вид, что задумался. Изобразив на своем лице колебания, приличествующие моменту, я глянул на охранника, который потирал растянутую мышцу, потом на девушек, которые, замерев, ждали моего решения, и кивнул.
– Хорошо, но при одном условии.
– Каком?
– Наградой за спасение я буду считать ваш номер телефона.
Она улыбнулась и сказала:
– Такая малость?
– Мне этого будет более чем достаточно.
Она сверкнула глазами и повернулась к сопровождавшим ее девочкам, всем своим видом давая им понять, чтобы даже не пытались претендовать на меня, однако в моих планах этот момент выглядел несколько по-другому.
– Разумеется, телефоны вас всех, – добавил я, и увидел, как носики девочек мигом поползли вверх, а красавица слегка нахмурилась, явно не ожидая, что я выставлю на поле конкуренток.
На ее лице возникло выражение легкой досады, и она оценивающе посмотрела на меня, явно вычисляя, стою ли я того, чтобы за меня бороться. Я улыбнулся ее спутницам, вкладывая в эту улыбку то, что в принципе свободен и пока еще не решил с кем из них собираюсь провести время.
Разумеется, они отреагировали тем, что принялись вытаскивать свои визитки из сумочек, подтверждая, что бороться за меня стоит. Она последовала их примеру, и на ее лице четко читалось, что упускать меня она не намерена. Впрочем, мне именно это и было нужно.
Я присоединился к ним под бдительным взглядом охранника, который, однако, был благодарен мне за помощь и поэтому не особо-то и приглядывал, позволяя мне заняться делом.
Девушки защебетали вокруг меня, и я старательно выдавал на своем лице смущенное выражение, которое говорило им, что я не просто не ожидал такого внимания к своей скромной персоне, но и мало имею опыта в общении с противоположным полом.
Я прекрасно был осведомлен о том, что пьет красавица, и заслужил ее интерес, когда заказал то же самое себе еще до того, как она сама сделала заказ. Некоторое время мы обсуждали достоинства разных коктейлей и, наконец, они потащили меня на танцпол.
В сиянии огней я сообразил, что танцевать то, что здесь принято я не умею, но с этой бедой справился быстро, уловив ритмику и выдав разминочный комплекс упражнений, который давал нам тренер перед занятиями. Тело само вспоминало нужные движения, а под музыку это хотя и смотрелось необычно, но производило сильное впечатление на всех окружающих. Девушки были в восторге и уверяли меня, что я великолепно танцую, заставляя выдавать им снова и снова смущенную улыбку.
Я дразнил красавицу тем, что уделял внимание ей не больше, а, в общем-то, даже и меньше, чем ее спутницам. Наконец, увидев, что она уже дошла почти до оскорбленного состояния из-за того, что ее не замечают, я обрушил на нее всю силу своего обаяния, и девушка оттаяла. Воспользовавшись тем, что одна из ее товарок отошла «припудрить носик», а вторая отправилась к бару освежиться, она повела меня на танцпол, махнув рукой ди-джею, с которым до этого успела перекинуться парой фраз и сунуть ему купюру.
Неожиданно грохочущая музыка стихла, уступив место спокойной мелодии, подразумевающей медленный танец. Для данного клуба это было необычно, но народ на танцполе отреагировал быстро, и вскоре там покачивалось довольно много пар. Красавица хорошо танцевала, и я старался не отставать от нее.
– Ты очень необычный парень, – сказала она мне во время танца.
– Так уж и необычный, – усомнился я.
– Да. Здесь редко такая публика, как ты, появляется. Что ты здесь делаешь?
– Давай просто потанцуем сейчас, а поговорим потом, – ответил я, не желая, чтобы моя отрепетированная постановка пропала даром из-за несоответствующих условий.
– Интригуешь… Ладно, пусть будет по-твоему.
Мы дотанцевали, и я повел ее к бару.
Прекрасно понимая, что ложь раскрыть всегда намного проще, чем правду, я репетировал фразы, основанные исключительно на правде, другое дело, что это была не вся правда, и преподносить ее я тренировался особым образом.
Мы взяли выпить, притом она взяла легкий коктейль, а я заказал коньяк, на что она сразу обратила внимание.
– Итак, загадочный человек, что же тебя сюда привело сюда? – спросила она.
Я взял бокал с коньяком и принялся греть его в руке.
– Я сюда пришел для того, чтобы встретиться с одной девушкой, – с легким вздохом сказал я.
– И она не пришла?
– Да нет, пришла…, – сказал я с очередным вздохом.
– Тогда почему ты был один?
Я посмотрел ей в глаза и, глотнув коньяк, ответил:
– Потому что она редкостная дрянь. Она, как оказалось, встречалась с моим другом.
Мне выдали сочувствующую улыбку, за которую, я уверен, многие люди в этом клубе были готовы убить. Я же с легкой грустью в глазах, которую репетировал часа три, вернул улыбку.
– Не грусти. Мы очень кстати познакомились. Знаешь, я даже благодарна тем типам.
Я слегка усмехнулся, не убирая с лица грусти. Я тоже был им благодарен, но знать ей об этом не следовало.
– Да уж… за что их благодарить-то?
– Если бы не они, мы бы с тобой не познакомились. И я бы никогда не узнала, что в этом городе все еще есть рыцари.
– Я не рыцарь. Просто парень, для которого честь и приличия не пустой звук, – ответил я.
– Сейчас и это редкость.
Давай же, думал я в этот момент, раскрывайся. Дай мне почувствовать, чем ты дышишь и чем живешь. Но как нарочно у нее было другое мнение на этот счет. Она не хотела раскрываться, и я понял, что пробиться к ней в душу будет непросто. Девушка сама уже давно не верила в принцев на белом коне, и жизнь в кругах, где крутятся большие деньги, изменила ее восприятие окружающего мира и людей в нем. Однако, моя последняя фраза заинтересовала ее.
– И что же ты теперь планируешь делать? – спросила она.
– Теперь? Не знаю. У меня нет девушки. У меня больше нет друга. У меня вообще мало что есть сейчас, кроме бокала с коньяком в руке.
Я попробовал забросить камень в пруд сочувствия и жалости, на что большая часть девушек ведется сразу, и через пять минут можно было бы рассчитывать, что тебя начнут гладить по голове и утешать, но в данном случае я не увидел никакого отклика.
– А ты интересный парень.
– Да кого я могу заинтересовать…
– Не скажи. Вон девочки тобой заинтересовались.
– Это льстит, конечно, но… Знаешь, я всегда думал, почему красивые девушки и машины пролетают мимо меня.
Она помолчала, и я понял, что она обдумывает мою фразу. Разумеется, фраза была нацелена на то, чтобы дать ей понять, что красивыми я ее спутниц не считаю. Скрытые комплименты всегда действуют лучше открытых, потому что открывают простор для воображения.
– Вот и сейчас то же самое, – добавил я, – она решила встречаться с моим другом, а не со мной. А она была красивой. Как и ты.
– Я уверена, что тебе повезет, и хоть раз, но она не пролетит мимо, а остановится рядом и тронет твое сердце. Не стоит мерить всех одной меркой.
Она подняла руку и коснулась моей груди.
Рано ликовать, подумал я и, слегка одернув себя, продолжил играть роль дальше.
Я медленно взглянул на неё. Говорят, что глаза – это зеркало души человека. Может и так, но в данном случае я бы сравнил их не с зеркалом, а скорее с зыбучими песками, которые затягивали так, что вырваться было невозможно. Самое кошмарное было в том, что я чувствовал насмешку, вот только не мог понять, родилась ли она во мне, в девушке или это просто решила посмеяться судьба.
Красавица прекрасно владела собой, не показывая чувства и эмоции, а на холеном лице присутствовало только то, что она хотела показать – участие. Не сочувствие, а участие. Такое, которое говорит тебе, что тебя возьмут под крыло, но не говорит ничего больше.
Прекрасно понимая, что на большее мне рассчитывать сейчас и не приходится, я смотрел на нее с неверием и надеждой во взгляде.
И тут подошли девочки. Глянув на нас, они мигом насупились, сели рядом и заказали себе коктейли, однако лезть к нам не стали. Красавица торжествующе посмотрела на подруг и, улыбнувшись мне, сказала:
– Девочки, мы, пожалуй, пойдем еще потанцуем.
Мы танцевали с ней до поздней ночи, после чего я проводил ее до машины и, взяв такси, поехал к Олегу.
– Ну-с, как твоя атака по правилам? – поинтересовался Олег, когда я вошел в его квартиру.
– Первая часть прошла успешно. Правда, меня теперь ненавидят ее подруги, но еще больше они ненавидят ее. Она увела меня у них.
Кстати, ты был неправ. С этой особой нельзя играть на любви. По хорошему счету с ней вообще нельзя играть.
– Чем же ты ее пронял?
– Правдой. Точнее, своим изложением правды. Плюс сыграл на ее самолюбии и позволил почувствовать себя победительницей. По крайней мере, ей было интересно, хотя чувствую, что я долго рядом с ней не протяну, если не буду подогревать этот интерес.
– Что насчет остального?
– Получил и ее телефон, и телефоны ее подруг, хотя своего им не оставил. Выжду пару дней, прежде чем позвонить.
– Не пару. Один день. Послезавтра позвони, иначе разочаруешь.
Вообще, она будет ждать звонка завтра, если все так, как ты рассказываешь.
– Будет. Именно поэтому звонить ей надо позже.
– Согласен. Ты, чувствуется, неплохо провел время… По крайней мере от тебя пахнет хорошим коньяком. Пиво будешь?
– Нет, я пас… Я вообще к тебе ненадолго. Слушай, сейчас крайне сложно достать телефон как у тебя, а он мне нужен. Я понимаю, что это скорее вопрос денег, но…
Олег взял свой мобильный, покопался в его памяти и набрал номер.
– Привет, это Олег. Слушай, мне нужна еще одна трубка. Есть поновее? Угу. Хорошо. Завтра к тебе подъедет человек, скажет, что от меня. Что насчет контракта? Это ему расскажешь, мне этими подробностями голову забивать еще не хватало… Как твой брат? Полностью оправился? Угу… Если потребуется – я на старом номере. Пока.
Он нацарапал мне на бумажке адрес, имя и сказал:
– Подъедешь к нему завтра. Будет тебе телефон.
Я кивнул, спрятал бумажку и сказал:
– Олег, если потребуется, прикроешь? Я все сделаю сам, но потом…
– Я тебя терять не намерен, – ответил тот.
И я поехал домой, пытаясь не думать об этих прекрасных, затягивающих, но не трогающих душу глазах.
В моем случае это выглядело следующим образом. Для начала я озаботился финансами, поскольку девушка была не из бедной семьи, и даже просто стать на время ее спутником было весьма накладно. Помимо этого, я привлек двух своих знакомых из ролевой тусовки, объяснив им, что собираюсь покорить сердце девушки. Я давно знал их и был уверен, что они не подкачают. Ребята быстро соображали и, помимо этого, занимались единоборствами достаточное время, чтобы уметь не покалечить своего оппонента и не покалечиться самим.
После этого я посетил знакомого мануальщика и гримера. Первое, просто дало мне прийти в себя и почувствовать себя готовым к бою, а последнее было необходимо для того, чтобы выглядеть несколько постарше, чем был на самом деле, поскольку вряд ли она бы заинтересовалась молодым человеком на шесть лет младше ее. Никаких кардинальных изменений моя внешность не претерпела, но выглядеть я стал старше.
Наконец, я снова посетил клубы и попросил знакомых охранников позвонить мне, когда появится девушка. Пока ждал, я стал прорабатывать легенду, которую она должна была услышать. Отрабатывалось все перед зеркалом, включая жесты, интонации и выражение на лице.
И вот настал тот момент, когда зазвонил телефон и мне сообщили, что она появилась. Сделав два звонка своим ребятам, которые только этого и ждали, я отправился в клуб.
К месту мы прибыли в начале вечера. Приехав, я показал охране фотографии моих ребят, попросив, если они устроят маленький беспорядок, тихонько вывести их и отпустить на все четыре стороны.
Разумеется, каждая просьба об одолжении подкреплялась небольшими, но ощутимыми финансовыми вливаниями в карманы тех, кого я просил.
Наконец, я прошел в клуб и устроился у бара, потягивая легкий коктейль и высматривая девушку.
Она была не одна, а с парой подруг и каким-то типом, в котором я узнал одного из охранников. Заметив ее, я указал своим приятелям на эту группу, и они пошли вперед.
Ребята, как я уже говорил, были сообразительные и успешно справились, изображая из себя двух наглых и хамоватых парней, которые жаждали поживиться девочками. Разумеется, охранник, увидев, что у девушек намечаются проблемы, устремился на помощь, и здесь начался самый рискованный момент, потому что единственный, кого я не предупредил о своих планах, был именно он. Ребята справились на ура, заломив охранника, как только он положил руку одному из них на плечо, чтобы оттащить от девушек. В это время я уже был неподалеку и кинулся помогать ему. Показательный спарринг с ребятами произвел впечатление даже на видавших разное охранников заведения, которым я и сдал их. После этого я помог пострадавшему подняться, и он вместе со мной отвел девушек в сторону. Ее подруги шумно обсуждали произошедшее, как впрочем, и половина танцпола, на котором, наконец-то, прекратила играть эта кошмарная музыка.
Я обратился к девушке.
– С вами все в порядке?
– Да. Спасибо, вы очень вовремя подоспели.
– Пустяк. Не люблю, когда обижают девушек.
Я посмотрел на нее самым честным и прямым взглядом, который смог отрепетировать, показывая, что я довольно простодушный парень, честнее которого вы не найдете во всем городе.
– Тем более таких красивых, – добавил я, ничуть не погрешив против истины.
Девушка была изумительно красива. Разумеется, это была та красота, которую постоянно шлифуют косметологи и визажисты, но даже без косметики она выглядела бы сногсшибательно, а, как известно, привлекательные женщины отвлекают. Причем от всего.
До того, как я увидел ее, я не мог понять, почему все ее бывшие не смогли заметить тех же неувязок, которые я увидел. Сейчас ответ стоял передо мной и пытался понять, что же ему со мной делать.
Я перебрал в голове варианты, которых было, в общем-то, не так уж и много. Я мог предложить ей выпить, мог предложить пройти на танцпол или с улыбкой попрощаться.
– Ну, раз у вас все в порядке, – сказал я, – тогда я, пожалуй, пойду.
По тому, как она отреагировала, я понял, что мой выбор был правильным.
– Постойте. А вы не хотите присоединиться к нам? А то мало ли еще кто пристанет.
– А вы уверены? У вас уже вроде есть спутник, – сказал я, указав на охранника.
– Вы же видели, что он не справился.
– Ему просто не повезло. Не ожидал проблем, вот и все. Я все-таки, пожалуй, пойду. Не хочу вклиниваться в вашу компанию.
– Но мы с девочками будем не против, ведь так?
Девочки шумно подтвердили свое согласие, и я сделал вид, что задумался. Изобразив на своем лице колебания, приличествующие моменту, я глянул на охранника, который потирал растянутую мышцу, потом на девушек, которые, замерев, ждали моего решения, и кивнул.
– Хорошо, но при одном условии.
– Каком?
– Наградой за спасение я буду считать ваш номер телефона.
Она улыбнулась и сказала:
– Такая малость?
– Мне этого будет более чем достаточно.
Она сверкнула глазами и повернулась к сопровождавшим ее девочкам, всем своим видом давая им понять, чтобы даже не пытались претендовать на меня, однако в моих планах этот момент выглядел несколько по-другому.
– Разумеется, телефоны вас всех, – добавил я, и увидел, как носики девочек мигом поползли вверх, а красавица слегка нахмурилась, явно не ожидая, что я выставлю на поле конкуренток.
На ее лице возникло выражение легкой досады, и она оценивающе посмотрела на меня, явно вычисляя, стою ли я того, чтобы за меня бороться. Я улыбнулся ее спутницам, вкладывая в эту улыбку то, что в принципе свободен и пока еще не решил с кем из них собираюсь провести время.
Разумеется, они отреагировали тем, что принялись вытаскивать свои визитки из сумочек, подтверждая, что бороться за меня стоит. Она последовала их примеру, и на ее лице четко читалось, что упускать меня она не намерена. Впрочем, мне именно это и было нужно.
Я присоединился к ним под бдительным взглядом охранника, который, однако, был благодарен мне за помощь и поэтому не особо-то и приглядывал, позволяя мне заняться делом.
Девушки защебетали вокруг меня, и я старательно выдавал на своем лице смущенное выражение, которое говорило им, что я не просто не ожидал такого внимания к своей скромной персоне, но и мало имею опыта в общении с противоположным полом.
Я прекрасно был осведомлен о том, что пьет красавица, и заслужил ее интерес, когда заказал то же самое себе еще до того, как она сама сделала заказ. Некоторое время мы обсуждали достоинства разных коктейлей и, наконец, они потащили меня на танцпол.
В сиянии огней я сообразил, что танцевать то, что здесь принято я не умею, но с этой бедой справился быстро, уловив ритмику и выдав разминочный комплекс упражнений, который давал нам тренер перед занятиями. Тело само вспоминало нужные движения, а под музыку это хотя и смотрелось необычно, но производило сильное впечатление на всех окружающих. Девушки были в восторге и уверяли меня, что я великолепно танцую, заставляя выдавать им снова и снова смущенную улыбку.
Я дразнил красавицу тем, что уделял внимание ей не больше, а, в общем-то, даже и меньше, чем ее спутницам. Наконец, увидев, что она уже дошла почти до оскорбленного состояния из-за того, что ее не замечают, я обрушил на нее всю силу своего обаяния, и девушка оттаяла. Воспользовавшись тем, что одна из ее товарок отошла «припудрить носик», а вторая отправилась к бару освежиться, она повела меня на танцпол, махнув рукой ди-джею, с которым до этого успела перекинуться парой фраз и сунуть ему купюру.
Неожиданно грохочущая музыка стихла, уступив место спокойной мелодии, подразумевающей медленный танец. Для данного клуба это было необычно, но народ на танцполе отреагировал быстро, и вскоре там покачивалось довольно много пар. Красавица хорошо танцевала, и я старался не отставать от нее.
– Ты очень необычный парень, – сказала она мне во время танца.
– Так уж и необычный, – усомнился я.
– Да. Здесь редко такая публика, как ты, появляется. Что ты здесь делаешь?
– Давай просто потанцуем сейчас, а поговорим потом, – ответил я, не желая, чтобы моя отрепетированная постановка пропала даром из-за несоответствующих условий.
– Интригуешь… Ладно, пусть будет по-твоему.
Мы дотанцевали, и я повел ее к бару.
Прекрасно понимая, что ложь раскрыть всегда намного проще, чем правду, я репетировал фразы, основанные исключительно на правде, другое дело, что это была не вся правда, и преподносить ее я тренировался особым образом.
Мы взяли выпить, притом она взяла легкий коктейль, а я заказал коньяк, на что она сразу обратила внимание.
– Итак, загадочный человек, что же тебя сюда привело сюда? – спросила она.
Я взял бокал с коньяком и принялся греть его в руке.
– Я сюда пришел для того, чтобы встретиться с одной девушкой, – с легким вздохом сказал я.
– И она не пришла?
– Да нет, пришла…, – сказал я с очередным вздохом.
– Тогда почему ты был один?
Я посмотрел ей в глаза и, глотнув коньяк, ответил:
– Потому что она редкостная дрянь. Она, как оказалось, встречалась с моим другом.
Мне выдали сочувствующую улыбку, за которую, я уверен, многие люди в этом клубе были готовы убить. Я же с легкой грустью в глазах, которую репетировал часа три, вернул улыбку.
– Не грусти. Мы очень кстати познакомились. Знаешь, я даже благодарна тем типам.
Я слегка усмехнулся, не убирая с лица грусти. Я тоже был им благодарен, но знать ей об этом не следовало.
– Да уж… за что их благодарить-то?
– Если бы не они, мы бы с тобой не познакомились. И я бы никогда не узнала, что в этом городе все еще есть рыцари.
– Я не рыцарь. Просто парень, для которого честь и приличия не пустой звук, – ответил я.
– Сейчас и это редкость.
Давай же, думал я в этот момент, раскрывайся. Дай мне почувствовать, чем ты дышишь и чем живешь. Но как нарочно у нее было другое мнение на этот счет. Она не хотела раскрываться, и я понял, что пробиться к ней в душу будет непросто. Девушка сама уже давно не верила в принцев на белом коне, и жизнь в кругах, где крутятся большие деньги, изменила ее восприятие окружающего мира и людей в нем. Однако, моя последняя фраза заинтересовала ее.
– И что же ты теперь планируешь делать? – спросила она.
– Теперь? Не знаю. У меня нет девушки. У меня больше нет друга. У меня вообще мало что есть сейчас, кроме бокала с коньяком в руке.
Я попробовал забросить камень в пруд сочувствия и жалости, на что большая часть девушек ведется сразу, и через пять минут можно было бы рассчитывать, что тебя начнут гладить по голове и утешать, но в данном случае я не увидел никакого отклика.
– А ты интересный парень.
– Да кого я могу заинтересовать…
– Не скажи. Вон девочки тобой заинтересовались.
– Это льстит, конечно, но… Знаешь, я всегда думал, почему красивые девушки и машины пролетают мимо меня.
Она помолчала, и я понял, что она обдумывает мою фразу. Разумеется, фраза была нацелена на то, чтобы дать ей понять, что красивыми я ее спутниц не считаю. Скрытые комплименты всегда действуют лучше открытых, потому что открывают простор для воображения.
– Вот и сейчас то же самое, – добавил я, – она решила встречаться с моим другом, а не со мной. А она была красивой. Как и ты.
– Я уверена, что тебе повезет, и хоть раз, но она не пролетит мимо, а остановится рядом и тронет твое сердце. Не стоит мерить всех одной меркой.
Она подняла руку и коснулась моей груди.
Рано ликовать, подумал я и, слегка одернув себя, продолжил играть роль дальше.
Я медленно взглянул на неё. Говорят, что глаза – это зеркало души человека. Может и так, но в данном случае я бы сравнил их не с зеркалом, а скорее с зыбучими песками, которые затягивали так, что вырваться было невозможно. Самое кошмарное было в том, что я чувствовал насмешку, вот только не мог понять, родилась ли она во мне, в девушке или это просто решила посмеяться судьба.
Красавица прекрасно владела собой, не показывая чувства и эмоции, а на холеном лице присутствовало только то, что она хотела показать – участие. Не сочувствие, а участие. Такое, которое говорит тебе, что тебя возьмут под крыло, но не говорит ничего больше.
Прекрасно понимая, что на большее мне рассчитывать сейчас и не приходится, я смотрел на нее с неверием и надеждой во взгляде.
И тут подошли девочки. Глянув на нас, они мигом насупились, сели рядом и заказали себе коктейли, однако лезть к нам не стали. Красавица торжествующе посмотрела на подруг и, улыбнувшись мне, сказала:
– Девочки, мы, пожалуй, пойдем еще потанцуем.
Мы танцевали с ней до поздней ночи, после чего я проводил ее до машины и, взяв такси, поехал к Олегу.
– Ну-с, как твоя атака по правилам? – поинтересовался Олег, когда я вошел в его квартиру.
– Первая часть прошла успешно. Правда, меня теперь ненавидят ее подруги, но еще больше они ненавидят ее. Она увела меня у них.
Кстати, ты был неправ. С этой особой нельзя играть на любви. По хорошему счету с ней вообще нельзя играть.
– Чем же ты ее пронял?
– Правдой. Точнее, своим изложением правды. Плюс сыграл на ее самолюбии и позволил почувствовать себя победительницей. По крайней мере, ей было интересно, хотя чувствую, что я долго рядом с ней не протяну, если не буду подогревать этот интерес.
– Что насчет остального?
– Получил и ее телефон, и телефоны ее подруг, хотя своего им не оставил. Выжду пару дней, прежде чем позвонить.
– Не пару. Один день. Послезавтра позвони, иначе разочаруешь.
Вообще, она будет ждать звонка завтра, если все так, как ты рассказываешь.
– Будет. Именно поэтому звонить ей надо позже.
– Согласен. Ты, чувствуется, неплохо провел время… По крайней мере от тебя пахнет хорошим коньяком. Пиво будешь?
– Нет, я пас… Я вообще к тебе ненадолго. Слушай, сейчас крайне сложно достать телефон как у тебя, а он мне нужен. Я понимаю, что это скорее вопрос денег, но…
Олег взял свой мобильный, покопался в его памяти и набрал номер.
– Привет, это Олег. Слушай, мне нужна еще одна трубка. Есть поновее? Угу. Хорошо. Завтра к тебе подъедет человек, скажет, что от меня. Что насчет контракта? Это ему расскажешь, мне этими подробностями голову забивать еще не хватало… Как твой брат? Полностью оправился? Угу… Если потребуется – я на старом номере. Пока.
Он нацарапал мне на бумажке адрес, имя и сказал:
– Подъедешь к нему завтра. Будет тебе телефон.
Я кивнул, спрятал бумажку и сказал:
– Олег, если потребуется, прикроешь? Я все сделаю сам, но потом…
– Я тебя терять не намерен, – ответил тот.
И я поехал домой, пытаясь не думать об этих прекрасных, затягивающих, но не трогающих душу глазах.
Глава двенадцатая
Следующий день я провел в беготне. Во-первых, мне пришлось съездить за мобильным, который по тем временам считался недосягаемым предметом роскоши, если только ты не был бандитом или сыном богатого папаши. Во-вторых, мне надо было экстренно сделать высококачественные визитки с моим новым номером. В визитке значилось только мое имя и номер телефона, этим я постарался обезопасить себя от тех, кто постарается разузнать про меня. В третьих… Как это ни банально звучит, но мне пришлось уделить прилично времени учебе и домашним обязанностям. Весь вечер я проторчал на телефоне, поскольку мне звонили мои «клиенты». Объяснив им, что со мной все в порядке, а заодно раздав номер своего мобильного, по которому сказал звонить только в самых крайних случаях, я, наконец, освободился для того, чтобы обдумать дальнейшие ходы.
Девушка была красива и прекрасно знала себе цену. Ее красота поражала настолько, что трудно было сосредоточиться на поставленной задаче, и для того, чтобы сделать это, мне потребовалась шокотерапия.
Я вызвал в памяти лицо своего друга, лежащего в гробу, и лицо его матери, которая сообщила мне о его смерти. Это подействовало.
Следующим ходом было созвониться с ней и назначить встречу. Точнее – свидание. На свидании предполагалось, что я должен вести себя как счастливейший из смертных, и я поработал над этим образом.
Я прекрасно понимал, что это может затянуться на какое-то время, поэтому стал настраиваться на то, чтобы вести себя максимально естественно, как влюбившийся молодой человек. О том, что я заиграюсь – не могло быть и речи. Достаточно было вспомнить те два лица, и все наваждения мигом отступали.
Девушка была красива и прекрасно знала себе цену. Ее красота поражала настолько, что трудно было сосредоточиться на поставленной задаче, и для того, чтобы сделать это, мне потребовалась шокотерапия.
Я вызвал в памяти лицо своего друга, лежащего в гробу, и лицо его матери, которая сообщила мне о его смерти. Это подействовало.
Следующим ходом было созвониться с ней и назначить встречу. Точнее – свидание. На свидании предполагалось, что я должен вести себя как счастливейший из смертных, и я поработал над этим образом.
Я прекрасно понимал, что это может затянуться на какое-то время, поэтому стал настраиваться на то, чтобы вести себя максимально естественно, как влюбившийся молодой человек. О том, что я заиграюсь – не могло быть и речи. Достаточно было вспомнить те два лица, и все наваждения мигом отступали.