Страница:
Это не что иное, как одна-единственная фабрика по производству оружия за счет снижения жизненного уровня людей. Фабрика оружия, направленного против Европы!..
Они строят несокрушимые танки, они быстрее наших, с более мощной броней, чем наши, их пушки лучше наших, и им вообще не нужен бензин.
Когда я об этом говорю, то, как старый национал-социалист, я вынужден признать: мы узнали две крайности. Одна – это капиталистические государства, которые с помощью лжи и обмана отказывают своим народам в самых естественных человеческих правах, которые заняты исключительно своими финансовыми интересами, ради которых готовы принести в жертву миллионы людей. С другой стороны, мы видим коммунистическую крайность, государство, принесшее невыразимую нищету миллионам и миллионам и приносящее в жертву своей доктрине счастье других людей…»
А с третьей стороны, дополню я Гитлера, мы видим прекрасную справедливую Германию с лагерями уничтожения, тайной полицией и прочими мелкими радостями тоталитарного государства.
Все были хороши в ту пору, надо сказать! СССР хотел, чтобы капиталистические страны ослабили друг друга и потому всячески приветствовал мировую войну. Англия мечтала натравить Гитлера на СССР, понимая: чем дольше они дерутся между собой, тем лучше ей. Черчилль еще в 1918 году говорил: «Покорить Россию… мы можем лишь с помощью Германии. Германию нужно пригласить помочь нам в освобождении России». И все довоенные действия Англии были направлены в эту сторону. Лондон не раз нагибал свою союзницу Францию на уступки Гитлеру, несмотря на самые вопиющие нарушения Германией условий Версальского договора. Потому что Гитлер представлялся Англии более «социально-близким», нежели грузин московский. И последняя Мюнхенская жертва Гитлеру – Чехословакия – имела ту же цель: приблизить Гитлера к СССР, чтобы стравить двух бешеных собак.
Все тогда старались стравить всех со всеми, а сами отсидеться. В результате, когда Гитлер набросился на Англию, СССР помогал Гитлеру сырьем, а сам в войну ввязываться не торопился. Точно так же поступал и Запад – когда СССР начал драться с Германией, западные демократии всячески помогали Советскому Союзу военными поставками, но сами открывать второй фронт не торопились. СССР хотел, чтобы Япония напала на США. И она напала. А США хотели, чтобы на Японию напал СССР. И СССР напал, но только когда счел это выгодным для себя.
В общем, как я уже сказал, все были хороши. А Сталин – лучше всех.
Многие историки и неисторики до сих пор не могут принять той простой истины, что Сталин, этот кровавый палач собственного народа, мог готовить плаху и для народов иных стран. Нет, говорят они, кровавый Сталин был слаб, и наша страна, которая вся была нацелена на войну и ради этого только и жила, тоже была слаба по сравнению с Германией. Они говорят так, несмотря на то, что Германия начала готовиться к войне позже СССР, всеобщую воинскую повинность также ввела позже, а военной техники и войск имела намного меньше.
Последние аргументы ортодоксов – «на Гитлера работала вся Европа» и «закаленная германская армия уже имела боевой опыт, а наша нет».
Как на Гитлера работала вся Европа, мы уже видели – в технически подкованной Чехословакии, славящейся своим стрелковым оружием, не нашлось для Гитлера ничего лучше отвратительных клепаных танков. А насчет боевого опыта… Половину Европы Гитлер захватил вообще без боя. Норвегию и прочие греции-чехословакии – практически без боя. Хороший вояка Роммель, как воевал в своей Африке, так и продолжал в ней использовать свой опыт.
Армия закаляется в войне, а не на военных прогулках. А крупных боевых действий в анамнезе вермахта было всего-то 26 дней: 16 дней вермахт воевал в Польше и 10 дней во Франции. Все остальное – мусор. А Красная Армия перед войной два месяца провоевала на Халкин-Голе и четыре месяца в Финляндии. 180 дней советского боевого опыта против 26 дней немецкого. Так кто же был опытнее?
Лучше всего о людях, продолжающих верить в миролюбивого (вариант: трусливого) Сталина и маломощный хиленький СССР сказал историк Дмитрий Хмельницкий: «Чисто советский тезис о том, что советский народ вынес немыслимые беды и катастрофы только ради того, чтобы спасти мир от фашизма, до сих пор сидит глубоко в подсознании бывшего советского населения. Этот тезис для многих – единственное оставшееся моральное оправдание всей их жизни и основа самоуважения. Сознание изо всех сил сопротивляется мысли, что все было не так. Что жизнь советских людей, переживших сталинскую эпоху, моральных оправданий вообще не имеет. Что ее остается только стыдится, как стыдятся немцы четырнадцати лет нацистского правления».
Не могу с ним не согласиться.
Нюрнбергский процесс требует продолжения.
ЧИТАБЕЛЬНЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
Агрессивная политика СССР и Германии. 1936–1945 гг
словарик избранных сталинских эвфемизмов
Вот например, Сталин придумал дополнить оружием парадную форму людей самой мирной профессии – дипломатов. Но на ножнах у этих рыцарей кителя и кинжала скромно красовался символ миролюбия – две перекрещенные пальмовые ветви, трогательно перевязанные ленточкой. Разве не прелесть?
Это Гитлер был наивен и прост как правда, поэтому его каратели честно носили на униформе череп и скрещенные кости. А сталинские костоломы, работавшие в аналогичной конторе, никаких черепов не носили. Их форму украшал венок из золотых колосьев! Очень мирные были палачи.
Что было бы, если бы Сталин ударил первым?
Мог ли Гитлер победить?
Они строят несокрушимые танки, они быстрее наших, с более мощной броней, чем наши, их пушки лучше наших, и им вообще не нужен бензин.
Когда я об этом говорю, то, как старый национал-социалист, я вынужден признать: мы узнали две крайности. Одна – это капиталистические государства, которые с помощью лжи и обмана отказывают своим народам в самых естественных человеческих правах, которые заняты исключительно своими финансовыми интересами, ради которых готовы принести в жертву миллионы людей. С другой стороны, мы видим коммунистическую крайность, государство, принесшее невыразимую нищету миллионам и миллионам и приносящее в жертву своей доктрине счастье других людей…»
А с третьей стороны, дополню я Гитлера, мы видим прекрасную справедливую Германию с лагерями уничтожения, тайной полицией и прочими мелкими радостями тоталитарного государства.
Все были хороши в ту пору, надо сказать! СССР хотел, чтобы капиталистические страны ослабили друг друга и потому всячески приветствовал мировую войну. Англия мечтала натравить Гитлера на СССР, понимая: чем дольше они дерутся между собой, тем лучше ей. Черчилль еще в 1918 году говорил: «Покорить Россию… мы можем лишь с помощью Германии. Германию нужно пригласить помочь нам в освобождении России». И все довоенные действия Англии были направлены в эту сторону. Лондон не раз нагибал свою союзницу Францию на уступки Гитлеру, несмотря на самые вопиющие нарушения Германией условий Версальского договора. Потому что Гитлер представлялся Англии более «социально-близким», нежели грузин московский. И последняя Мюнхенская жертва Гитлеру – Чехословакия – имела ту же цель: приблизить Гитлера к СССР, чтобы стравить двух бешеных собак.
Все тогда старались стравить всех со всеми, а сами отсидеться. В результате, когда Гитлер набросился на Англию, СССР помогал Гитлеру сырьем, а сам в войну ввязываться не торопился. Точно так же поступал и Запад – когда СССР начал драться с Германией, западные демократии всячески помогали Советскому Союзу военными поставками, но сами открывать второй фронт не торопились. СССР хотел, чтобы Япония напала на США. И она напала. А США хотели, чтобы на Японию напал СССР. И СССР напал, но только когда счел это выгодным для себя.
В общем, как я уже сказал, все были хороши. А Сталин – лучше всех.
Многие историки и неисторики до сих пор не могут принять той простой истины, что Сталин, этот кровавый палач собственного народа, мог готовить плаху и для народов иных стран. Нет, говорят они, кровавый Сталин был слаб, и наша страна, которая вся была нацелена на войну и ради этого только и жила, тоже была слаба по сравнению с Германией. Они говорят так, несмотря на то, что Германия начала готовиться к войне позже СССР, всеобщую воинскую повинность также ввела позже, а военной техники и войск имела намного меньше.
Последние аргументы ортодоксов – «на Гитлера работала вся Европа» и «закаленная германская армия уже имела боевой опыт, а наша нет».
Как на Гитлера работала вся Европа, мы уже видели – в технически подкованной Чехословакии, славящейся своим стрелковым оружием, не нашлось для Гитлера ничего лучше отвратительных клепаных танков. А насчет боевого опыта… Половину Европы Гитлер захватил вообще без боя. Норвегию и прочие греции-чехословакии – практически без боя. Хороший вояка Роммель, как воевал в своей Африке, так и продолжал в ней использовать свой опыт.
Армия закаляется в войне, а не на военных прогулках. А крупных боевых действий в анамнезе вермахта было всего-то 26 дней: 16 дней вермахт воевал в Польше и 10 дней во Франции. Все остальное – мусор. А Красная Армия перед войной два месяца провоевала на Халкин-Голе и четыре месяца в Финляндии. 180 дней советского боевого опыта против 26 дней немецкого. Так кто же был опытнее?
Лучше всего о людях, продолжающих верить в миролюбивого (вариант: трусливого) Сталина и маломощный хиленький СССР сказал историк Дмитрий Хмельницкий: «Чисто советский тезис о том, что советский народ вынес немыслимые беды и катастрофы только ради того, чтобы спасти мир от фашизма, до сих пор сидит глубоко в подсознании бывшего советского населения. Этот тезис для многих – единственное оставшееся моральное оправдание всей их жизни и основа самоуважения. Сознание изо всех сил сопротивляется мысли, что все было не так. Что жизнь советских людей, переживших сталинскую эпоху, моральных оправданий вообще не имеет. Что ее остается только стыдится, как стыдятся немцы четырнадцати лет нацистского правления».
Не могу с ним не согласиться.
Нюрнбергский процесс требует продолжения.
ЧИТАБЕЛЬНЫЕ ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
ПОЛЕЗНЫЕ СВЕДЕНИЯ И КОММЕНТАРИИ
В последнее время стало модно оснащать исторические книжки приложениями – для солидности и нагнетания объема. Особенно этим увлекается небезызвестный Бушков: у него приложения занимают бол ьшую часть объема книги. Я считаю это разновидностью обмана, торговлей с нагрузкой (кто помнит Совок, тот поймет, о чем речь). Потому что деньги за эту макулатуру читатель отдает, лишний вес таскает, но купленным воспользоваться не может: приложения эти совершенно нечитабельны в силу их необыкновенной суконности.
Я от моды отставать не хочу. Но я хороший, честный автор. Поэтому те довески, которые прикладываются к моему эпохальному труду, читать легко и приятно, ибо они – естественное продолжение той увлекательной книжки, которую вы только что одолели. В путь!
Я от моды отставать не хочу. Но я хороший, честный автор. Поэтому те довески, которые прикладываются к моему эпохальному труду, читать легко и приятно, ибо они – естественное продолжение той увлекательной книжки, которую вы только что одолели. В путь!
Агрессивная политика СССР и Германии. 1936–1945 гг
Сводная таблица
словарик избранных сталинских эвфемизмов
(перевод с пропагандистского на русский)
Пояснения к табличке.
В сталинском СССР, как в стране тотальной лжи, уголовной сентиментальности, всеобщего ханжества и деревенской стыдливости в официальной понятийной сфере были в ходу самые разные эвфемизмы – вербальные и символические. Говорилось одно, а подразумевалось другое. Показывалось одно, а за ним пряталось нечто иное.Вот например, Сталин придумал дополнить оружием парадную форму людей самой мирной профессии – дипломатов. Но на ножнах у этих рыцарей кителя и кинжала скромно красовался символ миролюбия – две перекрещенные пальмовые ветви, трогательно перевязанные ленточкой. Разве не прелесть?
Это Гитлер был наивен и прост как правда, поэтому его каратели честно носили на униформе череп и скрещенные кости. А сталинские костоломы, работавшие в аналогичной конторе, никаких черепов не носили. Их форму украшал венок из золотых колосьев! Очень мирные были палачи.
Что было бы, если бы Сталин ударил первым?
Он, конечно, захватил бы Европу. Сразу после этого (или незадолго до окончания «освободительного» европохода) Турция также подверглась бы нападению и была разбита двойным ударом – через Кавказ и Болгарию. Европа покрылась бы густой сетью концентрационных лагерей, часть из которых даже строить не пришлось: воспользовались бы уже построенными немецкими.
Иран достался бы Сталину весь, а не половинкой. Далее – путь к Персидскому заливу, в Тибет, Корею и Индию. Еще через год из Китая была бы в два счета выброшена Япония, как это случилось в 1945-м, а Юго-Восточная Азия (все эти вьетнамы и прочие бирмы) ощутили бы радостное дыхание социализма гораздо раньше, чем это случилось в реальной истории.
После оккупации и советизации Европы в Кремле задумались бы о судьбе Америки. Любопытно, что в реальной истории уже в 1946 году Воениздат начал публиковать художественные книжки о том, что вообще-то, Аляска – эта наша земля, русскими открытая, освоенная и неосмотрительно проданная Америке. Позже на Чукотке появились танки.
Но изобретение ядерного оружия и смерть Сталина приостановили бы военную экспансию. Далее советизация продолжалась бы в том виде, в каком она шла в реальной истории: через Третий мир, в нашем случае – через Южную и Центральную Америку. Сколько в таком режиме продержались бы на карте мира США, окруженные красным цветом, неясно. Но совершенно ясно другое: полное завоевание мира коммунизмом привело бы планету на грань термоядерной войны с еще большим успехом, нежели это случилось в реальном мире (см. «Карибский кризис»). И история взаимоотношений двух коммунистических держав – СССР и Китая – это наглядно подтверждает. Равно как и наука этология, которая гласит, что самая острая конкуренция всегда идет между близкими видами.
Иран достался бы Сталину весь, а не половинкой. Далее – путь к Персидскому заливу, в Тибет, Корею и Индию. Еще через год из Китая была бы в два счета выброшена Япония, как это случилось в 1945-м, а Юго-Восточная Азия (все эти вьетнамы и прочие бирмы) ощутили бы радостное дыхание социализма гораздо раньше, чем это случилось в реальной истории.
После оккупации и советизации Европы в Кремле задумались бы о судьбе Америки. Любопытно, что в реальной истории уже в 1946 году Воениздат начал публиковать художественные книжки о том, что вообще-то, Аляска – эта наша земля, русскими открытая, освоенная и неосмотрительно проданная Америке. Позже на Чукотке появились танки.
Но изобретение ядерного оружия и смерть Сталина приостановили бы военную экспансию. Далее советизация продолжалась бы в том виде, в каком она шла в реальной истории: через Третий мир, в нашем случае – через Южную и Центральную Америку. Сколько в таком режиме продержались бы на карте мира США, окруженные красным цветом, неясно. Но совершенно ясно другое: полное завоевание мира коммунизмом привело бы планету на грань термоядерной войны с еще большим успехом, нежели это случилось в реальном мире (см. «Карибский кризис»). И история взаимоотношений двух коммунистических держав – СССР и Китая – это наглядно подтверждает. Равно как и наука этология, которая гласит, что самая острая конкуренция всегда идет между близкими видами.
Мог ли Гитлер победить?
Мы уже знаем, что шансов на чисто военное разрешение конфликта в пользу Германии у Гитлера не было. Гитлер делал ставку на две вещи – внезапность и внутреннюю гнилость сталинского режима. Внезапность сработала великолепно – практически вся кадровая Красная Армия, стоявшая в первом стратегическом эшелоне, была уничтожена. Сталин, который уважал только силу и боялся только силы, после катастрофического разгрома 1941 года через болгарского посла пытался наладить с Берлином связь, чтобы заключить с Германией позорный мир, отдав Гитлеру значительные территории СССР на западе. Этот «Брестский мир-2» так и не состоялся. А между тем он был бы для Гитлера если и не спасением, то долговременной передышкой.
Что же касается гнилости сталинского режима, то здесь Гитлер ничуть не ошибся. Да, советские люди очень любили Сталина! Но эта пышная восторженная пена, самовнушенная самосохранением, легко сдувалась и быстро могла освободить место для самой лютой ненависти – даже быстрее, чем любовь россиян к царю-батюшке: едва прозвучал выстрел «Авроры», как вся эта пасхально-поцелуйная любовь мгновенно сменилась озверением, виселицами для попов, помещиков, офицерья и расстрельным подвалом для самого государя. Любовь народа к Сталину была истерична и легка, как эфир. Она легко возгонялась и обращалась в свою противоположность при изменении внешних условий.
И неудивительно. В СССР никто, кроме одного человека, не был защищен от карающего меча, который мог обрушиться на любую голову, словно повинуясь генератору случайных чисел. В стране торжествовал кровавый абсурд. Человеческое достоинство в таких условиях угнеталось максимально, а наружу выползали, поскольку всячески культивировались властью, худшие человеческие качества. В армии процветало рукоприкладство, генерал запросто мог получить по морде от высокого проверяющего из Москвы. Один из таких проверяющих – генерал Еременко – хвастался, что с одобрения Сталина лично «избил нескольких командиров корпусов, а одному разбил голову». Надо ли удивляться описанным ниже настроениям высшего генералитета?..
В январе 1940 года один из самых грамотных сталинских генералов – Павлов (позже ни за что ни про что расстрелянный) за рюмкой водки имел с генералом Мерецковым беседу, в которой (что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!) признался коллеге, что в случае победы Гитлера над СССР «хуже нам не будет». Вот так вот чувствовали себя генералы в сталинской армии – как на сковородке. А простой народ прекрасно помнил раскулачивание, массовые казни и жил в постоянном страхе сболтнуть лишнее и оказаться в концлагере.
Немудрено, что гитлеровские войска во многих местах СССР встречали как освободителей. Послевоенное советское искусство рассказывало нам сказки о том, что народ на оккупированных территориях повсеместно уходил в партизаны, ибо не представлял себе жизни без колхозного строя и плетки товарища Сталина. Но это легенды. Фактически же большинство партизанских отрядов, созданных, например, к сентябрю 1941 года в Белоруссии, целиком и полностью состояли из сотрудников НКВД. Местных жителей в них просто не было! В 1942 году основой для формирования партизанских отрядов в немецких тылах по-прежнему были чекисты, местные партийные и советские работники, а также агенты госбезопасности.
Как пишет доктор исторических наук В. Боярский, «на февраль 1942 года органы НКВД совместно с партийными органами подготовили и перебросили в тыл врага 1798 партизанских отрядов и 1533 диверсионные группы общей численностью 77 939 человек. Если исходить из того, что в 1941 году общее число партизан на оккупированной территории составило около 90 тысяч человек, а число партизанских отрядов – 2 тысячи, то получается, что 90 % было подготовлено органами НКВД. Они же и руководили ими».
Вот так советский народ стремился защитить свой режим. Как видите, защищали этот режим от немцев те же палачи, что защищали его от собственного народа…
И если бы Гитлер повел себя по-умному, если бы он, повинуясь бесноватым идеологическим чертикам в своей голове, не развернул террор на оккупированных территориях, а пришел туда как настоящий освободитель русского народа от ига большевизма, его шансы на победу изрядно возросли бы. Но у Гитлера психотип Жириновского, а это тот тип истерического фантазера, которому его безумные припадки застилают реальность. Какое-то время Гитлеру его неадекватность даже помогала. Когда по приказу Гитлера слабенькая тогда еще Германия ввела свои войска в демилитаризованную зону и генералы вермахта схватились за голову, опасаясь удара Франции, Гитлер оказался прав: Франция не ударила. Когда гитлеровские генералы хватались за головы, опасаясь авантюры с Чехословакией, Гитлер их успокаивал. И опять оказался прав. Он делал вещи, которые все считали невозможными, и выигрывал. Фюрер поверил в свою удачу, в свою звезду, в провидение, которое его вело. Это была ошибка. Долго подобное везение новичка продолжаться не могло. После нападения на Польшу союзники объявили-таки Германии войну. Удача изменила Гитлеру. Невозможно всю жизнь ставить на «зеро» и выигрывать.
Фюрер ожидал антибольшевистской революции в СССР. И в то же самое время считал славян недочеловеками. Командующий группой армий «А» генерал-полковник Клейст так писал о завоеваниях на Украине: «Никакой настоящей революции здесь не предвидится». Клейст полагал, что советский тыл не поддержит немцев из-за террористического режима, развернутого СС. Он был прав…
Но большая история войны дала потомкам интересную иллюстрацию того, как можно было по-умному устроить немецкий тыл, так, чтобы советские люди в массе своей поддержали Гитлера и повернули свое оружие против красных. Я говорю о Локотской республике.
Осенью 1941 года немецкие войска заняли Орловскую и Брянскую области. В числе захваченных был и небольшой городок Локоть. Примерно через месяц после того как все устаканилось, два простых советских человека – инженеры местного спиртового заводика Константин Воскобойник и Бронислав Каминский пришли к Гейнцу Гудериану с интересным предложением – организовать в Локте самоуправление. Гудериан загорелся этой идеей. Ему был нужен крепкий мирный тыл, и если русские его обеспечат. Почему бы и нет? Гудериан был свободен от идиотских расистских комплексов, которые переполняли Гитлера.
Воскобойник и Каминский быстренько сформировали окружное самоуправление и народную милицию для поддержания порядка. Но помимо жесткой вертикали исполнительной власти в Локотской республике существовала и демократия в виде сельских сходов, на решения которых могла, правда, наложить вето районная власть.
Основатели Локотской республики решили строить капитализм, то есть нормальную жизнь для трудящихся, которой те были лишены при Сталине. Крестьяне наконец получили обещанную еще Лениным в 1917 году землю – по 10 гектаров на человека. Колхозы были решительно разогнаны. Все отнятое советской властью при раскулачивании возвращалось хозяевам. А при невозможности возврата выплачивались денежные компенсации за отнятое. Поощрялась частная инициатива. Плати налог новой власти и делай, что хочешь!
Результаты не замедлили сказаться. Район начал процветать. Отмечая годовщину самоуправления, местная газета «Голос народа» подводила итоги: «Восстановлены и пущены в эксплуатацию многие промышленные предприятия (Севский сушильный завод, Локотский кожевенный завод др.); во всех районных центрах работают сапожные, слесарные, колесные, бондарные, шорные, валяльные и другие мастерские. Восстанавливаются такие заводы, как Дерюгинский и Лопандинский сахзаводы, Локотский спиртзавод. С каждым днем расширяется и торговая сеть».
Ширилась и сама Локотская республика. Через год она уже состояла из восьми районов бывших Орловской и Брянской областей, а площадь республики превышала площадь Бельгии. Население республики достигло полумиллиона человек. На ее территории действовали свои законы – Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, в соответствии с которыми локотской суд однажды приговорил к смертной казни двух немецких солдат за мародерство. Приговор был приведен в исполнение, немецкое начальство не возражало: закон есть закон!
В городе Локоть, ставшем столицей Локотской республики, был открыт театр. Театры также были созданы во всех районных центрах. За год локотчане открыли 345 школ, 9 больниц, 37 медпунктов. Естественно, открывались и православные церкви.
Немцы устроили нескольким чиновникам Локотской администрации командировку в Германию – показать, как живут люди в цивилизованной стране. Посетив один из германских заводиков, главный редактор «Голоса народа» рассказал своим потрясенным читателям, как живут рабочие в Германии. При чтении обратите внимание, с каким восторгом совершенно простые бытовые вещи воспринимались диковатым советским человеком. Я теперь понимаю, почему с таким упоением Красная Армия грабила в 1945 году Германию, потроша ее на «трофеи» – гармошки, велосипеды, швейные машинки…
Итак, журналист удивляется простой германской жизни: «В Германии чистота, аккуратность и порядок – прежде всего. В раздевальной, где рабочие перед работой и после работы переодеваются, каждому отведен отдельный ящик с вешалками и местом для обуви. За раздевальной находится душ с ванной, где рабочий может по окончании работы хорошо вымыться горячей водой. Раздевальная и умывальная так отделаны и обставлены, что нисколько не отличаются от ванных комнат русских больниц.
В цехах предприятия также полный порядок. Рабочим выдаются премиальные… „за чистоту“. Все механизировано, и ручной труд применяется только в исключительных случаях. В работе нет ни спешки, ни сутолоки, как это бывает на советских предприятиях при стахановских методах, каждый рабочий спокойно, уверенно отделывает ту или другую деталь…
В столовой предприятия столы покрыты чистыми скатертями. На столах – цветы… В выходной день рабочий может поехать с семьей в дом отдыха (в Германии все предприятия имеют свои дома отдыха) и там культурно провести время: покататься на лодке, побродить по красивым долинам, проехать по автостраде.
Продолжительность рабочего дня в Германии 8—10 часов, а до войны работали 6–8 часов, причем за два часа, введенные в военное время, рабочий получает дополнительную оплату.
Средний заработок рабочего составляет от 200 до 500 марок в месяц; при существующих в Германии ценах на товары (костюм стоит примерно от 40 до 60 марок, велосипед – от 50 до 60 марок, ботинки, туфли мужские и женские – от 10 до 20 марок, шляпа – от 3 до 10 марок, пальто – от 50 до 70 марок; цены на продукты питания также очень низки) за свою месячную зарплату рабочий имеет возможность одеться, обуться и культурно провести время – сходить в театр, что так доступно для рабочего в Германии, в выходной день выехать куда-нибудь за город, проехать по автостраде…
Встретившись с немцем, вы, судя по одежде, не скажете, куда он идет – на работу ли, в учреждение или просто гуляет. Рацион продуктов, получаемый немецким рабочим, вполне достаточен для него… Обеды в ресторанах вкусны и дешевы. Немец без пива никогда не садится кушать.
Живут рабочие в отдельных домах (по 6–8 комнат) с электрическим освещением и водопроводом. Дома утопают в зелени и фруктовых деревьях. Возле каждого дома разбиты клумбы, имеется огород, на котором рабочий выращивает всевозможные овощи. Дома бывают собственные, но есть дома, принадлежащие предпринимателю, которые с течением определенного времени переходят в собственность рабочего…
Таких примитивных, тесных и нездоровых жилищ, в каких живет бол ьшая часть населения Советской России, в Германии вообще не существует…
Народный спорт развит высоко, каждое село, например, имеет свою футбольную команду, бесчисленные, даже самые мелкие местечки имеют бассейны для плавания».
Именно такую жизнь и стремились построить в Локотской республике ее жители. Потому что они слишком хорошо помнили жизнь при Сталине. А чтобы не забывали, газета «Голос народа» начала публиковать документы из захваченного немцами архива НКВД, которые раскрывали людям глаза на тайные пружины кровавой сталинской власти.
Любопытно, что локотские газеты позволяли себе даже фельетоны с критикой новой власти. В октябре 1942 года, скажем, фельетонисты возмущались плохим обслуживанием в центральной столовой города. В пример заведующему плохой столовой господину Майорову они ставили хорошую столовую в местечке Комаричи. Причем, поскольку фельетонисты были советской закалки, стилистику они сохранили вполне советскую: «Майоров говорит, что в Комаричах столуется 200 человек, а здесь 500–600, да еще бывают внезапные заказы. Этим и объясняет он причину недоброкачественности обедов. Нет, господа начальники, мы с вами не согласны! Если по-настоящему взяться за то или иное дело, если приложить к нему все усилия и любовь, всегда можно и найти все, и вкусно сварить. Надо помнить только, что общественное питание – дело большой важности, требующее большого внимания. Итак, ждем вкусных обедов и культурной обстановки!»
Разумеется, все это идеологически прикрывалось газетной трескотней о гениальном фюрере и гениальных идеях национал-социализма, но в основе процветания лежало одно – частная инициатива, которая просто творила чудеса. В небольшом уездном городке Дмитрове Локотской республики за короткий срок открылось четыре магазина, один ресторан, восемь ларьков, две парикмахерских, две общественные бани, гостиница, несколько мелких рынков. Были восстановлены две школы, ряд небольших предприятий, детский садик и организовано местное радиовещание. Городок стал по-немецки чистым, муниципальные службы работали отменно, мусор вывозился по расписанию. В маленьком Дмитрове начали даже асфальтировать тротуары!
На прилавках в изобилии появились товары – мука, зерно, галантерея, скобяные изделия, разнообразная обувь, спички, табак, школьно-письменные принадлежности, кондитерские изделия…
Люди стали жить настолько хорошо, что немцы полностью доверились русскому самоуправлению и русской милиции, которая представляла собой, по сути, небольшую армию. Локотская армия состояла из 14 батальонов (20 тысяч человек). На вооружении локотчан были даже артиллерийские орудия и танки! Против кого же они воевали? Против лесных бандитов – партизан… Дело в том, что когда товарищу Сталину доложили, что в немецком тылу живет и без всяких колхозов под немцами вполне себе процветает Локотская республика, он взбеленился и отдал приказ ее уничтожить. С этого момента партизаны-энкавэдэшники принялись за привычную работу – уничтожать своих.
Пожалуй, нигде больше партизаны не учиняли таких зверств против мирного населения, как в Локотской республике. Красный террор был страшным. Партизаны убивали мирных жителей совершенно без разбора – стариков, инвалидов, крестьян, рабочих. А перед смертью партизаны пытали своих жертв – снимали скальпы, рубили суставы топорами, вырезали ремни из кожи, отрезали головы… В деревне Тарасовка сталинские партизаны замучили и расстреляли 115 мирных жителей. У половины жертв были отрублены пальцы, выколоты глаза, шомполами пробиты барабаные перепонки. Пытки в захваченном партизанами селе продолжались несколько дней, после чего истекших кровью людей выбрасывали на мороз умирать или просто расстреливали.
Эти зверства подтверждают не только документы Локотской республики, но и независимые от них рапорта немецких войск по охране тыла. Они отразили факты массового уничтожения партизанами мирного населения нескольких деревень. Примечательно, что в тех районах, где партизанское движение было менее развито, подобных явлений не отмечалось.
Надо ли говорить, с какой «радостью» граждане Локотской республики, нюхнувшие нормальной жизни, ждали наступающую с востока Красную Армию? Все, кто мог и хотел, перед наступлением красных собрали манатки и ушли вместе с отступающими немцами.
И здесь я вынужден повторить: если бы не идиотские заморочки Гитлера, ему без труда удалось бы сформировать из русских многомиллионную армию и повернуть ее против Сталина. Но Гитлер считал славян недочеловеками и вооружать славянские части категорически не хотел, хотя умные люди советовали ему это сделать. У Гитлера был прекрасный шанс: огромные людские резервы на оккупированных советских территориях и плюс к тому 4 миллиона пленных красноармейцев, взятых в первые месяцы войны. Сколько из них могли взять в руки винтовку и обернуть ее «против большевизма за возрождение России», если бы такой лозунг был провозглашен Гитлером? Я думаю, подавляющее большинство! Но не исключаю, что кто-то может со мной не согласиться. Как же определить, кто прав – я или «кто-то»? Критерием истины, как известно, является практика, эксперимент. И такой эксперимент был проведен во время финской войны бывшим секретарем Сталина Бажановым, который сбежал из советского «рая» в 1928 году через Персию. Вот отрывок из его воспоминаний, касающийся данного вопроса:
Что же касается гнилости сталинского режима, то здесь Гитлер ничуть не ошибся. Да, советские люди очень любили Сталина! Но эта пышная восторженная пена, самовнушенная самосохранением, легко сдувалась и быстро могла освободить место для самой лютой ненависти – даже быстрее, чем любовь россиян к царю-батюшке: едва прозвучал выстрел «Авроры», как вся эта пасхально-поцелуйная любовь мгновенно сменилась озверением, виселицами для попов, помещиков, офицерья и расстрельным подвалом для самого государя. Любовь народа к Сталину была истерична и легка, как эфир. Она легко возгонялась и обращалась в свою противоположность при изменении внешних условий.
И неудивительно. В СССР никто, кроме одного человека, не был защищен от карающего меча, который мог обрушиться на любую голову, словно повинуясь генератору случайных чисел. В стране торжествовал кровавый абсурд. Человеческое достоинство в таких условиях угнеталось максимально, а наружу выползали, поскольку всячески культивировались властью, худшие человеческие качества. В армии процветало рукоприкладство, генерал запросто мог получить по морде от высокого проверяющего из Москвы. Один из таких проверяющих – генерал Еременко – хвастался, что с одобрения Сталина лично «избил нескольких командиров корпусов, а одному разбил голову». Надо ли удивляться описанным ниже настроениям высшего генералитета?..
В январе 1940 года один из самых грамотных сталинских генералов – Павлов (позже ни за что ни про что расстрелянный) за рюмкой водки имел с генералом Мерецковым беседу, в которой (что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!) признался коллеге, что в случае победы Гитлера над СССР «хуже нам не будет». Вот так вот чувствовали себя генералы в сталинской армии – как на сковородке. А простой народ прекрасно помнил раскулачивание, массовые казни и жил в постоянном страхе сболтнуть лишнее и оказаться в концлагере.
Немудрено, что гитлеровские войска во многих местах СССР встречали как освободителей. Послевоенное советское искусство рассказывало нам сказки о том, что народ на оккупированных территориях повсеместно уходил в партизаны, ибо не представлял себе жизни без колхозного строя и плетки товарища Сталина. Но это легенды. Фактически же большинство партизанских отрядов, созданных, например, к сентябрю 1941 года в Белоруссии, целиком и полностью состояли из сотрудников НКВД. Местных жителей в них просто не было! В 1942 году основой для формирования партизанских отрядов в немецких тылах по-прежнему были чекисты, местные партийные и советские работники, а также агенты госбезопасности.
Как пишет доктор исторических наук В. Боярский, «на февраль 1942 года органы НКВД совместно с партийными органами подготовили и перебросили в тыл врага 1798 партизанских отрядов и 1533 диверсионные группы общей численностью 77 939 человек. Если исходить из того, что в 1941 году общее число партизан на оккупированной территории составило около 90 тысяч человек, а число партизанских отрядов – 2 тысячи, то получается, что 90 % было подготовлено органами НКВД. Они же и руководили ими».
Вот так советский народ стремился защитить свой режим. Как видите, защищали этот режим от немцев те же палачи, что защищали его от собственного народа…
И если бы Гитлер повел себя по-умному, если бы он, повинуясь бесноватым идеологическим чертикам в своей голове, не развернул террор на оккупированных территориях, а пришел туда как настоящий освободитель русского народа от ига большевизма, его шансы на победу изрядно возросли бы. Но у Гитлера психотип Жириновского, а это тот тип истерического фантазера, которому его безумные припадки застилают реальность. Какое-то время Гитлеру его неадекватность даже помогала. Когда по приказу Гитлера слабенькая тогда еще Германия ввела свои войска в демилитаризованную зону и генералы вермахта схватились за голову, опасаясь удара Франции, Гитлер оказался прав: Франция не ударила. Когда гитлеровские генералы хватались за головы, опасаясь авантюры с Чехословакией, Гитлер их успокаивал. И опять оказался прав. Он делал вещи, которые все считали невозможными, и выигрывал. Фюрер поверил в свою удачу, в свою звезду, в провидение, которое его вело. Это была ошибка. Долго подобное везение новичка продолжаться не могло. После нападения на Польшу союзники объявили-таки Германии войну. Удача изменила Гитлеру. Невозможно всю жизнь ставить на «зеро» и выигрывать.
Фюрер ожидал антибольшевистской революции в СССР. И в то же самое время считал славян недочеловеками. Командующий группой армий «А» генерал-полковник Клейст так писал о завоеваниях на Украине: «Никакой настоящей революции здесь не предвидится». Клейст полагал, что советский тыл не поддержит немцев из-за террористического режима, развернутого СС. Он был прав…
Но большая история войны дала потомкам интересную иллюстрацию того, как можно было по-умному устроить немецкий тыл, так, чтобы советские люди в массе своей поддержали Гитлера и повернули свое оружие против красных. Я говорю о Локотской республике.
Осенью 1941 года немецкие войска заняли Орловскую и Брянскую области. В числе захваченных был и небольшой городок Локоть. Примерно через месяц после того как все устаканилось, два простых советских человека – инженеры местного спиртового заводика Константин Воскобойник и Бронислав Каминский пришли к Гейнцу Гудериану с интересным предложением – организовать в Локте самоуправление. Гудериан загорелся этой идеей. Ему был нужен крепкий мирный тыл, и если русские его обеспечат. Почему бы и нет? Гудериан был свободен от идиотских расистских комплексов, которые переполняли Гитлера.
Воскобойник и Каминский быстренько сформировали окружное самоуправление и народную милицию для поддержания порядка. Но помимо жесткой вертикали исполнительной власти в Локотской республике существовала и демократия в виде сельских сходов, на решения которых могла, правда, наложить вето районная власть.
Основатели Локотской республики решили строить капитализм, то есть нормальную жизнь для трудящихся, которой те были лишены при Сталине. Крестьяне наконец получили обещанную еще Лениным в 1917 году землю – по 10 гектаров на человека. Колхозы были решительно разогнаны. Все отнятое советской властью при раскулачивании возвращалось хозяевам. А при невозможности возврата выплачивались денежные компенсации за отнятое. Поощрялась частная инициатива. Плати налог новой власти и делай, что хочешь!
Результаты не замедлили сказаться. Район начал процветать. Отмечая годовщину самоуправления, местная газета «Голос народа» подводила итоги: «Восстановлены и пущены в эксплуатацию многие промышленные предприятия (Севский сушильный завод, Локотский кожевенный завод др.); во всех районных центрах работают сапожные, слесарные, колесные, бондарные, шорные, валяльные и другие мастерские. Восстанавливаются такие заводы, как Дерюгинский и Лопандинский сахзаводы, Локотский спиртзавод. С каждым днем расширяется и торговая сеть».
Ширилась и сама Локотская республика. Через год она уже состояла из восьми районов бывших Орловской и Брянской областей, а площадь республики превышала площадь Бельгии. Население республики достигло полумиллиона человек. На ее территории действовали свои законы – Уголовный и Уголовно-процессуальный кодексы, в соответствии с которыми локотской суд однажды приговорил к смертной казни двух немецких солдат за мародерство. Приговор был приведен в исполнение, немецкое начальство не возражало: закон есть закон!
В городе Локоть, ставшем столицей Локотской республики, был открыт театр. Театры также были созданы во всех районных центрах. За год локотчане открыли 345 школ, 9 больниц, 37 медпунктов. Естественно, открывались и православные церкви.
Немцы устроили нескольким чиновникам Локотской администрации командировку в Германию – показать, как живут люди в цивилизованной стране. Посетив один из германских заводиков, главный редактор «Голоса народа» рассказал своим потрясенным читателям, как живут рабочие в Германии. При чтении обратите внимание, с каким восторгом совершенно простые бытовые вещи воспринимались диковатым советским человеком. Я теперь понимаю, почему с таким упоением Красная Армия грабила в 1945 году Германию, потроша ее на «трофеи» – гармошки, велосипеды, швейные машинки…
Итак, журналист удивляется простой германской жизни: «В Германии чистота, аккуратность и порядок – прежде всего. В раздевальной, где рабочие перед работой и после работы переодеваются, каждому отведен отдельный ящик с вешалками и местом для обуви. За раздевальной находится душ с ванной, где рабочий может по окончании работы хорошо вымыться горячей водой. Раздевальная и умывальная так отделаны и обставлены, что нисколько не отличаются от ванных комнат русских больниц.
В цехах предприятия также полный порядок. Рабочим выдаются премиальные… „за чистоту“. Все механизировано, и ручной труд применяется только в исключительных случаях. В работе нет ни спешки, ни сутолоки, как это бывает на советских предприятиях при стахановских методах, каждый рабочий спокойно, уверенно отделывает ту или другую деталь…
В столовой предприятия столы покрыты чистыми скатертями. На столах – цветы… В выходной день рабочий может поехать с семьей в дом отдыха (в Германии все предприятия имеют свои дома отдыха) и там культурно провести время: покататься на лодке, побродить по красивым долинам, проехать по автостраде.
Продолжительность рабочего дня в Германии 8—10 часов, а до войны работали 6–8 часов, причем за два часа, введенные в военное время, рабочий получает дополнительную оплату.
Средний заработок рабочего составляет от 200 до 500 марок в месяц; при существующих в Германии ценах на товары (костюм стоит примерно от 40 до 60 марок, велосипед – от 50 до 60 марок, ботинки, туфли мужские и женские – от 10 до 20 марок, шляпа – от 3 до 10 марок, пальто – от 50 до 70 марок; цены на продукты питания также очень низки) за свою месячную зарплату рабочий имеет возможность одеться, обуться и культурно провести время – сходить в театр, что так доступно для рабочего в Германии, в выходной день выехать куда-нибудь за город, проехать по автостраде…
Встретившись с немцем, вы, судя по одежде, не скажете, куда он идет – на работу ли, в учреждение или просто гуляет. Рацион продуктов, получаемый немецким рабочим, вполне достаточен для него… Обеды в ресторанах вкусны и дешевы. Немец без пива никогда не садится кушать.
Живут рабочие в отдельных домах (по 6–8 комнат) с электрическим освещением и водопроводом. Дома утопают в зелени и фруктовых деревьях. Возле каждого дома разбиты клумбы, имеется огород, на котором рабочий выращивает всевозможные овощи. Дома бывают собственные, но есть дома, принадлежащие предпринимателю, которые с течением определенного времени переходят в собственность рабочего…
Таких примитивных, тесных и нездоровых жилищ, в каких живет бол ьшая часть населения Советской России, в Германии вообще не существует…
Народный спорт развит высоко, каждое село, например, имеет свою футбольную команду, бесчисленные, даже самые мелкие местечки имеют бассейны для плавания».
Именно такую жизнь и стремились построить в Локотской республике ее жители. Потому что они слишком хорошо помнили жизнь при Сталине. А чтобы не забывали, газета «Голос народа» начала публиковать документы из захваченного немцами архива НКВД, которые раскрывали людям глаза на тайные пружины кровавой сталинской власти.
Любопытно, что локотские газеты позволяли себе даже фельетоны с критикой новой власти. В октябре 1942 года, скажем, фельетонисты возмущались плохим обслуживанием в центральной столовой города. В пример заведующему плохой столовой господину Майорову они ставили хорошую столовую в местечке Комаричи. Причем, поскольку фельетонисты были советской закалки, стилистику они сохранили вполне советскую: «Майоров говорит, что в Комаричах столуется 200 человек, а здесь 500–600, да еще бывают внезапные заказы. Этим и объясняет он причину недоброкачественности обедов. Нет, господа начальники, мы с вами не согласны! Если по-настоящему взяться за то или иное дело, если приложить к нему все усилия и любовь, всегда можно и найти все, и вкусно сварить. Надо помнить только, что общественное питание – дело большой важности, требующее большого внимания. Итак, ждем вкусных обедов и культурной обстановки!»
Разумеется, все это идеологически прикрывалось газетной трескотней о гениальном фюрере и гениальных идеях национал-социализма, но в основе процветания лежало одно – частная инициатива, которая просто творила чудеса. В небольшом уездном городке Дмитрове Локотской республики за короткий срок открылось четыре магазина, один ресторан, восемь ларьков, две парикмахерских, две общественные бани, гостиница, несколько мелких рынков. Были восстановлены две школы, ряд небольших предприятий, детский садик и организовано местное радиовещание. Городок стал по-немецки чистым, муниципальные службы работали отменно, мусор вывозился по расписанию. В маленьком Дмитрове начали даже асфальтировать тротуары!
На прилавках в изобилии появились товары – мука, зерно, галантерея, скобяные изделия, разнообразная обувь, спички, табак, школьно-письменные принадлежности, кондитерские изделия…
Люди стали жить настолько хорошо, что немцы полностью доверились русскому самоуправлению и русской милиции, которая представляла собой, по сути, небольшую армию. Локотская армия состояла из 14 батальонов (20 тысяч человек). На вооружении локотчан были даже артиллерийские орудия и танки! Против кого же они воевали? Против лесных бандитов – партизан… Дело в том, что когда товарищу Сталину доложили, что в немецком тылу живет и без всяких колхозов под немцами вполне себе процветает Локотская республика, он взбеленился и отдал приказ ее уничтожить. С этого момента партизаны-энкавэдэшники принялись за привычную работу – уничтожать своих.
Пожалуй, нигде больше партизаны не учиняли таких зверств против мирного населения, как в Локотской республике. Красный террор был страшным. Партизаны убивали мирных жителей совершенно без разбора – стариков, инвалидов, крестьян, рабочих. А перед смертью партизаны пытали своих жертв – снимали скальпы, рубили суставы топорами, вырезали ремни из кожи, отрезали головы… В деревне Тарасовка сталинские партизаны замучили и расстреляли 115 мирных жителей. У половины жертв были отрублены пальцы, выколоты глаза, шомполами пробиты барабаные перепонки. Пытки в захваченном партизанами селе продолжались несколько дней, после чего истекших кровью людей выбрасывали на мороз умирать или просто расстреливали.
Эти зверства подтверждают не только документы Локотской республики, но и независимые от них рапорта немецких войск по охране тыла. Они отразили факты массового уничтожения партизанами мирного населения нескольких деревень. Примечательно, что в тех районах, где партизанское движение было менее развито, подобных явлений не отмечалось.
Надо ли говорить, с какой «радостью» граждане Локотской республики, нюхнувшие нормальной жизни, ждали наступающую с востока Красную Армию? Все, кто мог и хотел, перед наступлением красных собрали манатки и ушли вместе с отступающими немцами.
И здесь я вынужден повторить: если бы не идиотские заморочки Гитлера, ему без труда удалось бы сформировать из русских многомиллионную армию и повернуть ее против Сталина. Но Гитлер считал славян недочеловеками и вооружать славянские части категорически не хотел, хотя умные люди советовали ему это сделать. У Гитлера был прекрасный шанс: огромные людские резервы на оккупированных советских территориях и плюс к тому 4 миллиона пленных красноармейцев, взятых в первые месяцы войны. Сколько из них могли взять в руки винтовку и обернуть ее «против большевизма за возрождение России», если бы такой лозунг был провозглашен Гитлером? Я думаю, подавляющее большинство! Но не исключаю, что кто-то может со мной не согласиться. Как же определить, кто прав – я или «кто-то»? Критерием истины, как известно, является практика, эксперимент. И такой эксперимент был проведен во время финской войны бывшим секретарем Сталина Бажановым, который сбежал из советского «рая» в 1928 году через Персию. Вот отрывок из его воспоминаний, касающийся данного вопроса: