Никулин Сергей. Возвращение Cвета

   От выпитого вина, жажда кровавого зрелища стала переполнять гостей.
   — Вижу, что данная схватка не приносит вам того удовлетворения, какое должна — повысив голос, начал он, — поэтому, я решил, что дальше бой будет настоящим, — тут царь был вынужден сделать перерыв, чтобы отмахнуться от дочери, а потом приказал гвардейцам. — Сражайтесь в полную силу! Покажите, какие отличные вы воины!
   Гладиаторы посмотрели на принцессу, сидевшую, прикрыв лицо руками, переглянулись между собой — они предполагали, что все может закончиться именно так, ведь их пригласила не Микаэла, а ее кровожадный отец. На них посыпались удары. Гвардейцы старались поразить невольников. Они, в свою очередь, только оборонялись — мало ли что мог с ними сделать нетрезвый уже правитель, если они быстро выиграют еще и этот бой. Аголар мог не посмотреть, что они принадлежат его дочери.
   Схватка шла всерьез, царские гости полностью довольны, что выражается в их приветственных криках и свисте. Не радуется только принцесса, она уже жалеет о том, что сама предложила отцу провести этот показательный, а значит бескровный бой. Даже подружки знали, что будет с гладиаторами принцессы, ей же хотелось от гладиаторов не сражений, а…
   Сейчас Микаэла лихорадочно думала, что же делать, как увести из тронного зала отца. И быстрее, пока никто не пострадал, прекратить бой. Девушка позвала одну из фрейлин и прошептала ей что-то, та немедленно покинула пиршество, принцесса продолжала наблюдать за схваткой.
   Через пару минут в тронный зал вошел царедворец, настолько старый, что наверняка мог прийтись любому из присутствовавших в зале дедом. Торопясь настолько, насколько позволял его почтенный возраст, направился к царю. Склонившись к правителю, он зашептал что-то на ухо. Аголар поднялся с трона, призывая всех к молчанию.
   — Срочные государственные дела требуют моего присутствия, и посему я вас покину, — сказал правитель Виалора. — Продолжайте развлекаться без меня.
   Произнеся это, царь сделал знак рукой гвардейцам, чтобы его сопроводили, и покинул тронный зал. За ним последовал седой царедворец. Гости притихли: каждый из них гадал, что же за такое срочное дело, что царю пришлось покинуть празднество. Даже битва гвардейцев и гладиаторов. Этой заминкой не замедлила воспользоваться принцесса.
   — Немедленно прекратите бой! — приказала она и гвардейцам и гладиаторам, а потом обратилась к гостям. — Прошу извинений, но мои воины устали и потому я их забираю.
   Она направилась к выходу из зала, поманив за собой фрейлин и четверых бойцов. Потом, словно вспомнив что-то, приостановилась и вновь повернулась к гостям. Гвардейцы, ее охранявшие, сделали попытку последовать за ней, девушка знаком приказала им остаться.
   — Дорогие гости, — сказала Микаэла, — продолжайте пир без нас! Надеюсь, вы хорошо повеселитесь.
   Принцесса покинула зал, за ней вышли сопровождавшие ее девушки, потом гладиаторы. Когда она покинула пир, из-за столов встали и под разными предлогами направились за ней еще несколько дворянок. Выйдя в коридор, Микаэла уверенно пошла по коридорам, гладиаторы следовали за ней, гадая в какую еще неприятность могут попасть. Нет, не по вине принцессы, она только что избавила их от неминуемого кровопролития, но при ее невольном участии. Девушка все шла и шла по длинным коридорам, направляясь в мало посещаемое крыло здания. Приятели поняли это по тому, что им попадалось все меньше и меньше охраны.
   — Куда это мы направляемся? — шепотом спросил Айдорн у гнома.
   — А ты что, еще не понял, — удивился Дрэрк. — Ну ты даешь!
   — Сейчас, мы наверняка сядем за богатый стол, — мечтательно произнес Зарташ, — а потом продолжим оттягиваться с этими девочками в постели.
   — Но как они могут! — ужаснулся дрианорец. — спать с нами, в то время как, мы им, даже не нравимся.
   — А ты как хотел, — ответил шепотом другу эльф, до того молчавший. — Мы ведь все-таки рабы и наши хозяева могут использовать нас так, как захотят. Например, в качестве племенных жеребцов, если это можно так назвать. И даже хуже того, ведь каждая из них имеет не одного поклонника, и может лечь в постель с кем-нибудь из них.
   — Тогда для чего же им нужны мы? — спросил Айдорн.
   — Думаю, для того, чтобы почувствовать остроту ощущений, — объяснил Сималар. — Как же, заниматься любовью с рабами…
   — А как же тогда чувства?
   — Какие чувства они, по-твоему, должны испытывать к вещам? — удивился адаритар. — Мы для них что-то вроде породистых жеребцов. К тому же, встречаясь с нами, они ни к чему себя не обязывают.
   Словно в подтверждение этих слов Айдорн услышал часть разговора двух подружек принцессы, обсуждавших, как они будут проводить с гладиаторами предстоящую ночь.
   Микаэла остановилась возле одной из дверей и открыла ее. Перед взорами друзей предстал еще один зал, вернее, по сравнению с тронным, его лучше назвать комнатой, но комнатой огромных размеров. Окон в его стенах не имелось, освещался он тремя гигантскими люстрами. По всему залу распространялся приятный запах благовоний. Все внутри окрашено в теплые и мягкие тона.
   В компании, кроме принцессы и четырех гладиаторов было еще восемь девушек — все подруги Микаэлы или ее хорошие знакомые. Дворянские дочери, или происходят из зажиточного купечества. Прекрасно сложенные, с лицами, один взгляд на которые, заставлял трепетать любого, и на которых, Айдорн видел лишь плохо скрываемую похоть и больше никаких чувств.
   — Прошу вас в мое скромное жилище, — произнесла Микаэла, сделав широкий приглашающий жест. — Располагайтесь поудобнее и принимайтесь за ужин, — потом девушка повернулась к эльфу, — Я же говорила тебе, что мы еще встретимся.
   Все расселись, Дрэрк с Зарташем проявили чудеса галантности. Принцесса села во главе стола, как и полагалось особе ее ранга, гладиаторы примостились кто где, на каждого из них приходилось как минимум по две девушки. Собравшиеся налегли на еду и питье, но вели себя совсем не так, как гости царя. Даже несдержанный гном, который обычно плевал на различные условности, и то взял в руки столовые приборы, и теперь не вгрызался в мясо, а аккуратно отрезал маленькие кусочки, и клал в рот. По виду Сималара можно сказать, что он не первый раз присутствует на подобных ужинах, настолько уверенно он себя чувствовал. Зарташ тоже не стесняется высшего общества и ведет себя с окружившими его дворянками вполне естественно, словно сам принадлежит к их кругу. Единственный, кому немного не по себе, это Айдорн — откуда ему, в лесной деревушке, было выучиться придворному этикету. Он весь подобрался и старался следить за каждым своим словом и жестом, чтобы ненароком не обидеть кого-нибудь.
   За столом потекла неспешная беседа. Никто не обсуждал дела государства — все девушки приставали с расспросами к бойцам, желая узнать, откуда они, чем занимались на родине, как относятся к нынешнему своему положению. Микаэла старалась разговаривать сразу со всеми четырьмя, так же как и остальные девушки, желая узнать о них побольше. И все же, взгляд девушки то и дело возвращался к эльфу.
   Скоро атмосфера стала более непринужденной, некоторые девушки из свиты принцессы, не стесняясь ее самой, делали гладиаторам уже не намеки, а прямые предложения пойти и уединиться с ними. На Айдорна с Зарташем насели по две фрейлины, а около гнома, увивались сразу три девицы — две из свиты принцессы и одна дворянка, увязавшаяся за компанией.
   На Сималара, кроме Микаэлы, обратила внимание еще одна девушка — роскошная блондинка с пышными формами. Про нее можно сказать, что ее красота опасна для мужчины. Весь облик, манера поведения и легкое, прозрачное платье, свидетельствовали о том, что девушка — хищница, привыкшая охотиться за мужчинами. Она так и льнула к адаритару, стараясь коснуться его то рукой, то обнаженным плечом, даже придвинула стул, чтобы быть поближе к жертве.
   Спустя еще немного времени девушки под действием выпитого вина совсем перестали стесняться повелительницы и, не скрываясь, обнимали гладиаторов. Три наиболее смелые даже тянули их в другие комнаты. Первым сдался Зарташ и позволил себя увести двум фрейлинам. Они встали из-за стола, извинились перед принцессой, причем девушки продолжали обнимать гладиатора, ни на секунду не выпуская его из объятий, и… потащили бойца к одной из боковых дверей зала.
   Вторым покинул собравшихся гном. Он сам поднялся из-за стола, так же как и Зарташ извинился перед Микаэлой, и повел трех девушек в другую комнату. В том, что за боковыми дверьми находятся именно комнаты, теперь ни кто из гладиаторов и не сомневался.
   Белокурая дворянка наконец-то завладела вниманием эльфа и обняла его. Принцесса сидела молча, с ее лица постепенно пропало счастливое и беззаботное выражение, сменившись гневным… Не утерпела, поднялась из-за стола и подошла к Сималару.
   — Эльф пойдет со мной! — произнесла девушка холодно, ни к кому конкретно не обращаясь.
   Микаэла взяла адаритара за руку и повела к боковой двери зала. Айдорн остался один с пятью за одним с ним столом. Дворянка, только что сидевшая с эльфом тут же переключилась на дрианорца, так что теперь за ним ухаживали три девушки, так же как и за гномом. Две оставшиеся фрейлины принцессы за все время ужина не проявили никакого особого внимания к мужчинам. Юноша сделал вывод, что они просто пришли сюда отдохнуть от шума и суеты, царившей на пиру. Посидев за столом, он пришел к выводу, что терять нечего и тоже отправился в незанятую еще комнату при зале.
   Войдя в дверь за принцессой, эльф увидел маленькую, даже по человечески меркам, комнатке. Из мебели только низкий резной столик с вазой, наполненной экзотическими для Виалора фруктами, да просторный мягкий диван. Освещалась комната всего четырьмя свечами, что создавало в ней приятный полумрак, по мнению адаритара служивший только для одной цели. Микаэла предложила Сималару присесть на диван и сама села рядом, устроившись, словно маленькая домашняя кошечка.
   — Как я не люблю таких…, — произнесла она. — Сначала увлечет за собой мужчину, а потом, бросит его… Хоть бы ей попался кто-нибудь, кто сам заставит ее страдать. Ведь знала же, что ты будешь со мной.
   — Но ведь я все равно здесь, Ваше Высочество, — стал успокаивать принцессу Сималар. — Даже если бы она очень сильно этого захотела, я предпочел бы остаться с Вами. Вы мне нравитесь гораздо больше.
   — Мне приятно это слышать, но ведь ты говоришь это лишь для того, чтобы угодить мне.
   — Вы действительно красивы, — ответил эльф. — Не зря же вас считают прекраснейшей девушкой царства. Не буду скрывать, вы мне очень нравитесь, но…
   — Что но? Что тебя останавливает, Сималар? — поинтересовалась Микаэла, придвигаясь ближе к эльфу.
   — То, что вы принцесса, — сказал гладиатор.
   — Ну и что, что я принцесса, — удивилась девушка. — У меня так же, как и у других женщин есть человеческие чувства.
   — Но вы все-таки принцесса, — произнес Сималар, — и должны иногда поступать как правитель государства, а не следовать своим чувствам.
   — Ты говоришь сейчас точно как мой отец, — сказала принцесса, улыбнувшись. — А я так не люблю говорить о политике.
   — Любите вы о ней говорить или нет, — вздохнул адаритар, — но ваше происхождение никуда не денется. Думаете, я поверю, что вы купили нас у Варгуса просто так, из-за того, что мы вам понравились.
   — И, тем не менее, это так, Сималар, — произнесла девушка обиженно. — И не вы все мне понравились, а ты один. Неужели то, что ты мне принадлежишь, должно создавать какие-то сложности между нами?
   — Еще бы, — с горечью в голосе сказал эльф. — Был бы я свободен, Ваше Высочество, наши отношения, если бы имели место, то складывались бы совершенно по-другому. А так, я ваш раб, мы не можем даже по настоящему нравиться друг другу. Вы забавляетесь со мной, как со своей новой игрушкой.
   — На самом деле это не так. Ты для меня вовсе не игрушка, именно потому я и купила вас всех. Мой отец в тот момент был так зол из-за проигрыша, что мог казнить тебя, — попыталась объяснить девушка.
   — Тогда освободите нас, — предложил Сималар.
   — Я не могу сделать этого прямо сейчас, — огорчилась Микаэла, — что обо мне подумает отец, что скажут знатные люди. По городу пойдут слухи…
   — Вот видите, — холодно произнес эльф. — Вы рассуждаете так же, как и любой богатый виалорец на вашем месте, значит, вы ничем не отличаетесь от остальных.
   — Но почему я должна от них отличаться? — спросила девушка, совсем обидевшись. — Я ведь родилась и выросла в Хейрутане. Виалор — моя страна, это мой город и в нем живут мои подданные, такие же, как и я.
   — Вот-вот, — согласился гладиатор. — Если бы вы побывали в других странах, то знали, что Виалор — не самое приятное место на этой земле.
   — Я уже говорила тебе, Сималар, — примирительно сказала принцесса, прижимаясь к эльфу, — что ничего не могу сейчас поделать с таким положением в стране. И не знаю, смогу ли, когда стану царицей.
   — Не обижайтесь, Ваше Высочество, — сказал воин, нежно обнимая девушку. — Я не хотел… Просто представьте, каково мне сейчас — представителю самого свободолюбивого народа — быть рабом.
   Принцесса прижалась к нему и ненадолго замолчала. Сималар обнял девушку крепче, и так они сидели молча несколько минут. Потом принцесса приподнялась и посмотрела воину в лицо. В ее бездонных, как два горных озера глазах, адаритар увидел затаенную боль.
   — Откровенно говоря, не представляю, — ответила она эльфу. — Все, что я могу сейчас для — забрать вас из Казарм и поселить в городе. Нет, я конечно, могу дать каждому из вас много золота, провизии и коней и тайно отпустить. Тогда отец если не убьет меня, то точно выдаст замуж за какого-нибудь богатого старикана или безмозглого, но знатного юнца.
   Она положила голову на плечо Сималару, тот принялся гладить ее черные волосы.
   — А говоришь, что не представляешь каково мне, — тихо произнес эльф, переходя на «ты». — Вот оказывается, чего ты боишься. Значит ты тоже в некотором роде в рабстве…
   — Да, может, ты и прав, — согласилась девушка, не заметив, как собеседник к ней обратился. — Но мне все-таки легче, чем тебе… Слушай, давай сменим тему, — предложила она неожиданно. — Мы сюда пришли веселиться, а говорим все время о неприятных вещах.
   — Да уж, благодаря твоему отцу мы сегодня повеселились, — улыбнулся Сималар, продолжая гладить девушку по голове. — Хорошо еще, что никто не пострадал.
   — Я прошу прощения за отца, — серьезно сказала Микаэла. — Если бы он не выпил столько за столом, он бы сдержал обещание, и не стал устраивать настоящий бой.
   — Не извиняйся, — произнес эльф. — Ты не виновата в том, что случилось.
   — Но я предполагала, что так может получиться, — не согласилась принцесса.
   — Ладно, перестань, — сказал Сималар с нежностью. — Того, что случилось, все равно не изменишь. Лучше скажи, неужели нам придется встречаться вот так, среди множества других девушек, которые к тому же не прочь соперничать с тобой?
   Словно в подтверждение слов гладиатора о других девушках, из-за одной из стен их комнаты раздались приглушенные камнем женские стоны. И эльф и принцесса одновременно подумали о том, что хоть кто-то останется доволен временем, проведенным во дворце.
   — К сожалению, пока придется делать именно так, — ответила Микаэла. — Отец, если узнает о том, что я провожу время наедине с невольником, просто взбесится. Тебя точно казнят, а меня он запрет во дворце и не выпустит до самой свадьбы.
   — Ну вот, опять о грустном, — произнес адаритар, немного отстраняя от себя девушку, чтобы взглянуть ей в глаза. — Микаэла, ты все-таки никак не можешь отвлечься от мысли, что ты принцесса.
   — Но как я могу забыть об этом? — спросила девушка печально. — Мне все вокруг постоянно об этом напоминают.
   — Давай договоримся, что хотя бы когда ты со мной, ты будешь забывать об этом, — предложил Сималар.
   — Хорошо, — согласилась принцесса. — Давай поговорим о тебе.
   — Нет уж, лучше о тебе, — возразил Сималар, — ты про меня, наверняка, и так достаточно знаешь из рассказов других людей.
   — А что бы ты хотел обо мне узнать? — поинтересовалась Микаэла, обняв эльфа.
   — Все, — ответил гладиатор.
   — Это невозможно, — сказала девушка и улыбнулась. — Это слишком долгая история для одной встречи.
   — Значит, будет повод встретиться еще раз.
   — Но ты тоже поведаешь о себе? — попросила Микаэла и начала рассказ.
   Скоро эльф узнал, что она единственная дочь Аголара, что мать ее умерла, вскоре после родов и все воспитание девочки легло на плечи отца. И царь, не имея достаточно времени для дочери, изо всех сил старался, чтобы девочка не чувствовала себя одинокой. Принцесса росла в окружении множества подруг, которых тщательно отобрали из знатнейших дворянских семейств. Они вместе обучались наукам, вместе ходили на прогулки и Микаэла, несмотря на то, что росла без матери и редко видела отца, была счастлива.
   Только в последнее время ее жизнь стала менее безоблачной: отец начал выбирать для принцессы жениха. Этого девушка никак не могла понять, считая, что должна это сделать сама и не по политическим мотивам, а полюбив.
   — Так найди кого-нибудь, — предложил Сималар засмеявшись. — Полюби его и выйди замуж. Не вижу в этом никаких проблем.
   — За эту прямоту ты мне и понравился с самого начала, — сказала Микаэла и тоже улыбнулась. — Ко всему прочему я понимаю, что это не единственное твое достоинство. Ты очень хороший, замечательный чело… эльф.
   — Могла и договорить, — заметив оговорку девушки, сказал невольник. — Ведь человек — это не только название народа. Это признак высокого разума существа. На самом деле я обычный эльф, а вот ты действительно замечательная девушка. Помимо внешней красоты у тебя еще и такая очаровательная головка на плечах неплохо сидит. И поверь мне — это достаточно редкое сочетание в нынешнем мире.
   Пока принцесса и эльф разговаривали, их соседи более приятно проводили время с девушками. Причем гном с Зарташем проявили на этом поприще чудеса мужской силы и девушки ушли вместе с ними только под утро, крайне утомленные, но довольные. Только Айдорн не улегся со спутницей в постель.
   Войдя в комнату, дворянка сразу же удобно устроилась на широком диване, Айдорн в нерешительности остановился перед ней. Они успели уже познакомиться, юноша знал, что ее зовут Имиана, что она баронесса, а ее владения где-то на крайнем западе Виалора.
   — Ну что же ты стоишь? — спросила девушка гладиатора, приподнимаясь на локте. — Иди же сюда.
   — Я так не могу, — ответил дрианорец.
   — Что?! — удивилась Имиана.
   — Я не хочу, и не буду заниматься с тобой любовью, — объяснил Чемпион.
   — Но почему? Что во мне не так? — спрашивала девушка рассердившись. — В конце концов, сейчас я повелеваю тобой и могу приказать тебе сделать это.
   — Не можешь, — возразил дрианорец. — ты мне не хозяйка. И не тебе решать, наказывать меня или награждать.
   — Неужели я тебе нисколько не нравлюсь, — обиделась Имиана.
   — Ты очень красива, — сказал Айдорн. — Но я не хочу быть для тебя всего вещью, предназначенной для удовлетворения.
   — Не только моего, но и твоего тоже, — вкрадчиво произнесла девушка, голос ее разлился по комнате нежным мурлыканьем. — Разве тебе неприятно обладать женщиной, и получать от этого удовольствие?
   — У меня на родине влюбленные, встречаясь, испытывают взаимные чувства, — холодно ответил Айдорн.
   — Какой чувствительный!
   — Зато ты, похоже, совсем бесчувственная, — парировал дрианорец.
   — Да что ты можешь знать обо мне, и кто дал тебе право меня оскорблять, — сказала дворянка.
   — Мне не надо что-то знать о тебе, вы все здесь одинаковые. Твое поведение говорит само за себя.
   Услышав это, Имиана изменилась в лице, глаза девушки заблестели. Она сдерживалась еще некоторое время, потом слезы вырвались наружу двумя ручейками. Дворянка отвернулась от дрианорца и уткнулась лицом в подушку. Услышав, что она плачет, Айдорн, только что готовившийся к длительной перепалке, подошел к ней, чтобы успокоить.
   — Не плачь, — тихо попросил дрианорец, переворачивая девушку на спину и осторожно вытирая ей слезы. — Прости меня, я не хотел тебя расстраивать.
   — Ты даже не представляешь, насколько сильно меня обидел, — сказала Имиана, все еще всхлипывая, когда немного успокоилась. — Хотя в чем-то ты прав… Первый раз встречаю такого мужчину…
   — А какие же мужчины были до меня? — поинтересовался Айдорн.
   — Только такие, кто только хотел мной обладать, и при этом не стеснялись признаваться мне в любви до гроба, — ответила баронесса.
   — Понимаю, почему ты так себя ведешь. Тебя столько раз обижали, что ты стараешься отомстить всем, поступая так же, как они.
   — Может быть ты и прав…
   … Имиана рассказала дрианорцу о себе. Родилась девушка в семье барона, владевшего одной из небольших, но богатых провинций на западе Виалора. Она была старшей из детей, кроме нее у барона было еще два сына. Мать с отцом в ней души не чаяли и всегда старались дать ей все самое лучшее, будь то одежда или воспитание. В последнем, основное место занимала мать, старавшаяся привить дочери не только хорошие манеры, но и веру в истинные ценности: любовь, честь, благородство…
   Маленькая девочка росла на прекрасных сказках, где принцесс от рук злодеев спасали рыцари, где влюбленные жили долго и счастливо. И она мечтала о том, как в один прекрасный день, к ней явится некто на белом коне, увезет ее в свой замок. Там они и проведут счастливую и долгую жизнь, в любви и взаимопонимании.
   Но ее мечты так и остались мечтами, а жизнь предстала перед Имианой в истинном свете. Однажды родители отправились в столицу по делам и по пути на них напали разбойники. Головорезы перебили охрану, потом лишили жизни и самого барона и его жену. Многие думали, что это были не просто разбойники, которые никогда не решались нападать на хорошо охраняемые процессии, а наемники. Но доказать этого никто не смог, хотя из Хейрутана даже присылали дознавателей и не раз.
   В имении барона объявился его брат, назначенный опекуном, поскольку Имиана еще не достигла возраста, в котором могла наследовать имущество своего отца. До этого в провинции никто ничего не слышал о брате барона. И поначалу все относились к нему с подозрением. Но он был безупречен — показал себя отличным хозяином, заботливым опекуном, чем изменил отношение к себе.
   Так продолжалось всего около года. Но однажды он заявил, что Имиана достигла брачного возраста, и он уже подыскал ей достойного партию.
   Молодая баронесса, увидев жениха, наотрез отказалась от свадьбы. Во-первых, будущий супруг оказался лет на двадцать старше ее, к тому же далеко не красавец, А его грубое и развязное поведение шло вразрез со всеми представлениями девушки о любимом человеке.
   Но опекун оказался очень настойчив и в течение недели организовал свадьбу. Девушке сказал, что пока он несет ответственность, Имиана будет подчиняться его приказам, тем более, если он делает это для ее блага. Возможно, он не подозревал о том, что помимо матери в воспитании девушки принимал участие и отец. Старый барон учил дочь отнюдь не тому, как должна вести себя девушка в приличном обществе. Имиана прекрасно ездила на лошади, неплохо обращалась с оружием и могла выжить в лесу. В общем, ее мало кто мог обидеть. Следующей же ночью, после того как она узнала дату предстоящей свадьбы, молодая баронесса взяла двух лучших коней и тайком выбралась из поместья. Она намеревалась добраться до столицы, где жили дальние родственники по матери. Через несколько дней, полных разнообразных опасностей, Имиана была в Хейрутане.
   — Из-за этого ты изменила тому, во что верила в детстве? — спросил девушку Айдорн.
   — Это еще не вся моя история.
   Имиана продолжила рассказ. Родственники обожали ее даже больше чем погибшие родители, и давали девушке все, что она ни просила. Баронесса стала выходить в свет, несколько раз попадала на балы, устраивавшиеся в царском дворце. Это оказалось нетрудно благодаря связям ее новых родителей. Со временем Имиана даже попала в окружение принцессы Микаэлы, хотя и не стала особо приближенной.
   Скоро молодую дворянку окружала толпа поклонников. Среди них Имиана и стала искать суженого согласно урокам матери. Она быстро нашла подходящего молодого человека. Избранник баронессы оказался из не очень богатой семьи, к тому же не с таким высоким положением в обществе, какое занимала Имиана. Но разве это могло остановить юное сердце, желавшее любви. Влюбленные некоторое время встречались и молодая баронесса, в то время унаследовавшая состояние отца, подумывала о замужестве. Как вдруг жених ее оставил, не объяснив даже, почему он это сделал. Позже, Имиана узнала, что ее любимый встречается с дочерью одного графа, которая занимала более высокое положение в обществе, и была богаче ее.
   Погоревав недолго, девушка познакомилась с другим молодым человеком. Но опять повторилась та же история, что и с первым ее возлюбленным. Так повторялось несколько раз и после того, как ее в очередной раз бросили, Имиана разочаровалась в идеалах, с детства прививавшихся матерью. Девушка решила использовать мужчин для собственного удовольствия и, благодаря юности и красоте, продолжала успешно делать это до сих пор.