семинара одного нашего коллеги.
Программу представлял священник Единой Церкви, Скаи Сент-Джон, и
называлась она "Возвращение домой" Скай поведал нам, как учился проводить
эти семинары у Элизабет Кюблер-Росс.
Элизабет тогда рассказала историю, которая глубоко тронула сердце Ская
(а когда Скай пересказал ее нам, раскрыла и мою душу). Вот рассказ Элизабет:
В одной ее семинарской группе было много ветеранов вьетнамской войны.
Элизабет попросила ветеранов выйти из аудитории, чтобы объяснить оставшимся,
что делать дальше. Итак, ветераны вышли и ждали в соседней комнате, когда их
позовут.
Тем временем Элизабет рассказала остальным членам группы, что бывшим
солдатам нужна помощь. Эти ребята исполнены печали. Когда они вернулись из
Вьегнама в Америку, страна не дала им ни любви, ни поддержки. Им тут были не
рады. А теперь настало время излечить их глубокие душевные раны.
Она попросила группу поприветствовать ветеранов так, словно они только
что вернулись с воины. Поприветствовать их с любовью, радостью и почестями.
Шепнуть им на ухо нежные исцеляющие слова, ободрить их и благословить, когда
они вернутся в комнату, -- иными словами, оказать ветеранам радостный прием,
чтобы пронять их до самой глубины души. Группа согласилась, и Элизабет
пригласила ветеранов войти.
Едва те вошли в зал, как аудитория стала приветственно махать им
руками, хлопать в ладоши, петь песни, неся этим людям поощрение и
целительную энергию. По щекам бывших солдат потекли слезы. Их переполняли
сильнейшие чувства, некоторые упали на колени и зарыдали в ладони. Многим из
них было трудно вместить целительную энергию благословения. И все-таки они
были благодарны. Кто-то заиграл на пианино марш, и вокруг ветеранов
образовалось кольцо приветствующих.
Элизабет попросила ветеранов пройти по кругу, обняться с каждым и
принять личное благословение и приветствие. Некоторые солдаты были настолько
переполнены радостью, что просто не могли стоять на ногах. Они ползли по
кругу на коленях, и опять -- совершенно по-новому -- переживали возвращение
домой. У всех были слезы на глазах. Церемония исцеления тронула каждого. В
тог день исцеление пришло не только к ветеранам -- этот опыт дал радость
всей группе.
Пересказав эту дивную историю со свойственной ему проникновенностью,
Скай добавил, что рассказ Элизабет пробудил в нем глубочайшее желание, чтобы
каждый из нас встречал в своей жизни только радушный и сердечный прием.
Когда он обращался к нашей группе в Юнити-Виллидж, мы почти физически
ощущали его сильнейшее духовное стремление помочь и кому-то из нас пережить
этот целительный опыт Возвращения Домой.
Затем Скай спросил, не было ли и у кого-нибудь из нас случаев, когда бы
мы не получили вовремя необходимого нам ободрения, когда нам были не рады
наши родители или другие люди. Возможно, в каких-то ситуациях на с не
признали, не оценили, не поддержали.
Он сказал, что программа "Возвращение Домой" дает нам возможность
трансформировать свой негативный опыт и раз и навсегда залечить эти
незаживающие раны души, ибо
радостная встреча -- мощнейшее лекарство. Итак, те, кто хотел принять
целительное благословение "возвращения домой", должны были собраться в одной
части зала, а все остальные -- в другой.
Приветствующих набралось человек 150. Я, как ведущий одного из
семинаров на этой конференции и коллега Ская, вначале тоже думал
присоединиться к группе приветствующих. Но тут ко мне обратился внутренний
голос: "Дэвид, тебе нужно в другую группу. В твоей жизни есть некоторые
нерешенные проблемы, а их источник в том, что некогда ты. не получил любви и
поддержки".
Голос прозвучал громко и отчетливо, к тому же он был прав, и я ему
поверил. Я пошел к другой группе, хотя еще и не знал толком, что сказать,
когда наступит мой черед. Я смотрел, как люди по очереди подходят к
микрофону и рассказывают приветствующей группе об обстоятельствах, когда им
были не рады. Каждый задавал "приветствующей группе" установку, например "вы
будете представлять моих родителей, или сестер с братьями, или сотрудников"
-- в общем, тех людей, которые в свое время не дали этому человеку тепла и
поддержки.
Закончив свою речь, каждый направлялся к приветствующим, и те
радовались ему, аплодировали, обнимали, щедро даря положительные эмоции.
Скай говорил: "Ты вернулся домой", -- и эти слова оказывали на сердце
человека глубокое целительное воздействие.
Итак, я наблюдал за этим интенсивнейшим эмоциональным опытом других люд
ей, а между тем приближалась и моя очередь. Я не знал еще, что сказать в
микрофон, но по-прежнему чувствовал, что все это для меня очень важно.
„ Тут настал и мой черед. Направляясь к микрофону, я вновь
услышал внутренний голос: "Дэвид, ты тоже воевал во Вьетнаме, и воспоминания
о боли, которую принес тебе этот опыт, до сих пор еще не отпустили тебя.
Дома тебе не были лады. Твоя страна о тебе забыла, и это мучает твою душу по
сей день. Сейчас у тебя есть шанс покончить со всем этим". ,; Тогда, дрожа,
я подошел к микрофону, взял его в руку и с трудом вымолвил:
у -- Я был одним из этих солдат во Вьетнаме. Моя страна добыла обо мне,
когда я воевал там. Вернувшись домой, я почувствовал, что мне не рады. Это
мучило меня все время, .ц я видел боль многих других ветеранов. Теперь
настало время исцеления. Настало время исцеления.
Вся группа разразилась аплодисментами и приветствен-1аыми возгласами!
Люди из группы приветствия бросились to мне, касались меня и шептали: "Добро
пожаловать домой. 'Как мы рады, что ты вернулся. Мы по тебе скучали. Спасибо
тебе, ты воевал за всех нас".
Скай подбежал к пианино и торжественно заиграл "Боже, благослови
Америку". Меня переполнили чувства. По щекам потекли слезы. Я упал на
колени. Затем встал, но идти было трудно. Казалось, время застыло на месте.
Какое сильное чувство! Я его никогда не забуду.
Стоило мне сделать очередной шаг, как меня окружали все новые и новые
люди, благословляли, обнимали, приветствовали. Скай сказал:
-- Ты вернулся домой. Тебя любят, тебе рады.
Его слова тронули меня до самой глубины души. Этот ;, опыт пропитал
каждую клеточку моего существа.
Я шел через группу, меня била дрожь, но я совершенно отчетливо
чувствовал, как боль уходит из моего тела. Груз, так долго лежавший на моих
плечах, упал. Меня обнимали любящие руки, и все раны затягивались. Я
почувствовал радость встречи, -- то, чего так ждал от своей страны, -- и
сумел принять этот дар радости!
Я видел на глазах приветствующих меня людей слезы, и знал, что их
любовь и поддержка искренни. Это было величайшее исцеление, какое мне только
приходилось обрести в своей жизни.
Многие подходили ко мне после семинара и рассказывали о том, что
пережили во Вьетнаме дорогие их сердцу люди, и о тех трудностях, с которыми
они столкнулись, вернувшись домой. Этим отцам, матерям и супругам ветеранов
Вьетнама тоже нужно было исцеление, прощение и понимание. Они были
благодарны за возможность меня приветствовать, потому что я представлял
дорогих им людей, -- тех, кому тоже нужна была радушная встреча и любовь их
страны. Так что церемония приветствия ветерана нужна была этим людям не
меньше, чем мне!
Я никогда не понимал, зачем оказался во Вьетнаме, а теперь знаю -- для
того, чтобы постичь самому и передать другим: никогда, никогда, никогда не
поздно принять благословение, какие бы предубеждения нам ни мешали, какие бы
обстоятельства ни препятствовали.
Никогда не поздно принять радушную встречу, обрести любовь и поддержку,
вылечить старые раны и прогнать тяжкие воспоминания. Никогда не поздно! Не
забывайте об этом. Откуда я знаю? Потому что это было со мной. И если я
почувствую, что могу смягчить чье-то сердце и помочь ему вспомнить эту
великую истину, я готов.
Я благодарю Бога. Я благодарю всех ветеранов. Я благодарю Ская
Сент-Джона. Я благодарю Элизабет Кюблер-Росс за то, что она сделала эту
замечательную вещь, которую нужно было сделать уже давно. Да благословит их
Бог. Да благословит Бог ветеранов. И -- да благословит Бог вас.
Этот рассказ согревает сердце. Он напоминает нам о том, насколько
прекрасна жизнь, когда мы просто уделяем больше внимания тем мелочам,
которые говорим друг другу и делаем друг для друга. Ибо на самом деле это не
мелочи -- в жизни души они очень велики и значительны.
Хочется верить, что рядом со мной никто не почувствует, что ему не
рады. Хочется верить, что рядом с вами этого тоже никогда не случится.
От начала времен мы все по-настоящему хотим лишь одного -- любить и
быть любимыми. Притом все, чего добилось за свою историю общество, --
практически лишило людей этой возможности.
Мы установили разнообразнейшие религиозные ограничения, племенные табу,
общественные стратегии, групповые соглашения, нормы общежития, границы,
законы, правила и директивы -- указывающие нам, кого, когда, где, как и
почему нам позволено любить, а кого, когда, где, как и почему -- не
позволено.
К сожалению, второй список гораздо длиннее первого.
В вопросах регуляции того опыта, который называется человеческой
любовью, мы ставим осуждение прежде приятия, проклятие прежде сочувствия,
месть прежде прощения, ограничения прежде свободы. Одним словом, мы окружили
любовь множеством условий, и тем самым начисто лишили ее всякого значения и
заменили дешевой подделкой. Это не любовь.
Однако еще не поздно (никогда не поздно) открыть свои сердца и растаять
в любви -- дать ее и принять. Именно это мы делаем, благословляя друг друга.
Именно это произошло с Дэвидом Киллером в описанном тут опыте. Группа
благословила Дэвида, и сама в свою очередь получила благословение. Так
бывает всегда, ибо благословить -- значит замкнуть круг любви.
Благословение -- естественная вещь, когда мы постигаем, Кто Мы
Действительно Есть. В "Дружбе с Богом говорится":
В момент твоего полного знания (а этот момент может наступить для тебя
в любое время) ты будешь чувствовать себя так же, как Я Себя чувствую
всегда: абсолютно радостным, любящим, принимающим, благословляющим и
благодарным.
Это Пять Позиций Бога, и Я обещал тебе, что еще прежде, чем мы завершим
этот диалог, Я покажу тебе, как применение этих позиций в твоей нынешней
жизни может -- и должно -- привести тебя к Божественному.
Позвольте мне повторить: никогда не поздно обрести благословение и
никогда не поздно его дать. Даже если наши сердца обретают исцеление в самый
последний миг жизни, мы можем почувствовать, что жизнь стоила того, чтобы ее
прожить.
Если нас благословили, значит, нас приняли, значит, нам рады. Как
здорово, что Давид Хиллер так красиво и трогательно описал для нас процесс
"Возвращения Домой". Ол Элизабет Кюблер-Росс через Ская Сент-Джона, через
Дэвида Хиллера этот метод пришел к вам -- к вам всем, и с его помощью кто-то
из вас может заняться целительской рабо
той или принять в ней участие, кто-то сможет включить этот процесс в
свои уже разработанные программы, в свою деятельность, в свои личные
средства самовыражения в этом мире. И не считайте это плагиатом. Создатели
не рассердятся на вас за то, что вы "присвоили" идею. Они хотят этого.
Почему? Потому, что настало время исцелять масштабно, исцелять людей,
которые когда-либо почувствовали, что им не рады. Люди во всем мире просили
меня донести до них послание "Бесед с Богом". От Осло до Хорватии, от
Копенгагена до Йоханнесбурга, от Торонто до Токио -- везде я отчетливо вижу
тягу к любви, поиск истины, жажду понимания, стремление к исцелению и поиск
счастья.
Я чувствовал это на руинах Мачу-Пикчу и в Ватикане, на Великой
Китайской Стене и в демилитаризованной зоне между Кореями, и везде -- везде
-- одно и то же: страстное желание мира, гармонии и единства; и стремление
покончить наконец со всем, что нас разделяет и порождает конфликты.
И хотя наш коллективный разум все еще не может отказаться от склонности
судить, не умеет еще обходиться без своих предрассудков, гнева и
воображаемых потребностей;
частички нашего общего сердца уже направились к точке согласия: люди
разных веровании и культур, с разным цветом кожи и сексуальными
предпочтениями, разных религий и политических убеждений, -- в глубине своих
сердец совершенно одинаковы. И всех их в тот или иной момент, в том или ином
месте объявляли порочными или нечестивыми. Настало время сделать так, чтобы
больше никогда, и нигде, и никоим, образом не торжествовала нетерпимость,
чтобы люди не чувствовали, что им не рады, -- а тем более что они в беде. А
иначе мы --не мы. Иначе мы не можем пpeтендовать на звание самых
высокоразвитых существ на планете, а тем более -- во Вселенной.
Итак, сейчас, в первое десятилетие двадцать первого века, наша задача
состоит в том, чтобы шире открыться для новых идей, новых возможностей и
новых путей, позволяющих лучше понять друг друга и Бога -- и принять
бесчисленные Божьи дары.
Включая...
16
ДАР ПРОРОЧЕСТВА
Однажды утром, когда Моника Росалес проснулась, по щекам ее текли
слезы. Ей приснилось, что умерла мать.
Сон достаточно неприятный для любого, а для Моники -- вдвойне. Дело в
том, что в прошлом многие ее сны сбывались, -- как, например, сон о
воссоединении с человеком, которого она любила тринадцать лет, но почти
шесть лет не видела. Итак, Моника сразу поняла, что ей нужно позвонить маме
и выяснить, все ли с ней в порядке.
-- Мама? Как дела, у тебя все хорошо? -- Моника пыталась прогнать свое
волнение и говорить как можно беззаботнее.
Зачем, ну зачем ей эта способность видеть вещие сны? "Даже не знаю,
счастье это или проклятие", -- думала она горестно.
-- Конечно, прелесть моя, а почему ты спрашиваешь7 -- мать
знала о странных способностях Моники, так что ей тоже стало не по себе.
Повесив трубку, она задумалась, что бы мог значить этот сон. Обычно интуиция
дочку не подводила.
Следующей ночью Монике снова приснилась смерть матери. На этот раз она
ей не звонила -- не хотела тревожить. Носила страх в себе.
Через два месяца пришло объяснение. У матери обнаружили рак левой почки
-- последняя стадия.
-- Боже мой, детка, ты была права, -- сказала мама.
Теперь Моника чувствовала себя почти виноватой за такой "дар".
-- Ой, мама, прости.
-- При чем тут ты, радость моя? Ты просто увидела неизбежное. Зато я
успела подготовиться. Пожалуйста, не вини себя.
Моника заботливо ухаживала за матерью до самого конца, моля Бога, чтобы
Он дал им сил вытерпеть эту боль. Через несколько месяцев мамы не стало.
Не в силах побороть свою печаль, Моника ночь за ночью без сна
ворочалась в постели. Ей не легче от этих снов. Она чувствовала, что после
следующего сна об утрате любимого человека начнет оплакивать его еще до
смерти.
"Боже, почему я не вижу ХОРОШИХ снов?" -- жалобно спрашивала она.
И такой сон ей приснился. Скоро Монике во сне явилась мать и сказала:
"Я здорова и счастлива". С тех пор нашей героине спалось легче.
Несколько лет спустя, -- Моника тогда жила в Германии, -- ей снова
приснилась мама.
-- Ты должна показаться доктору, Моника, -- сказала она ей, -- у тебя
три кисты вокруг яичников.
-- Я умру, мама?
-- Нет, не волнуйся. Но немедленно покажись доктору.
Несмотря на утешительный прогноз матери, Моника проснулась в панике.
По-немецки она говорила плохо, и поэтому позвонила говорящей по-английски
подруге, чтобы та
помогла ей записаться на прием. Время до назначенного дня текло слишком
медленно.
На приеме Моника пыталась объяснить врачу, что сказала ей мать. Доктор
сделал ей УЗИ и сказал, глядя на экран своего прибора:
-- Ваша мать права. Невероятно. Где она живет?
-- На небесах, -- ответила пациентка.
-- Однако вам повезло! -- заметил врач и снял телефонную трубку, чтобы
договориться об операции на этой же неделе.
Три дня до операции Моника проводила по шесть часов кряду в
непрестанной медитативной молитве. Она была готова. Собирая вещи в больницу,
она снова молилась. Несмотря на заверения матери, ей было страшно. Она одна
в этой стране. Она плохо говорит по-немецки... Однако доверившись Богу,
Моника вошла в больницу для последнего ультразвукового исследования перед
операцией -- врачам нужно было точно определить положение кист.
Доктор начал ультразвуковое исследование... Потом пригласил в
манипуляционную еще одного врача. Они, очевидно, о чем-то спорили, были в
чем-то неуверены. Позвали третьего. Моника и раньше нервничала, а теперь
была просто на пределе. В чем дело? Что-то не так? Она лежала на столе чуть
ли не в панике. Сердце готово было выскочить из груди! Если бы она говорила
по-немецки получше и могла спросить у них, в чем дело...
Тут Моника услышала в голове своей голос. Это была мать:
Все будет в порядке, Моника. Бог услышал твои молитвы. Доверься Богу, и
ты будешь защищена Его любовью.
Моника глубоко вздохнула. Когда наконец пришел пере-водчик, она была
все еще растеряна, но спокойна.
-- В Вашем состоянии, очевидно, произошли переме-ны, -- объяснил он. --
Врачи не находят никаких следов опухолей или кисты. Они совершенно
озадачены.
Моника была ошарашена.
-- Что? О чем вы мне говорите?
И действительно, врачи были явно озадачены результатами исследования.
Они объясняли, переводчик переводил:
-- В обычном случае остались бы хоть какие-то следы кисты. Мы же не
видим никаких свидетельств того, что вы были больны. Все три кисты исчезли
бесследно.
С того момента Моника благодарит Бога за чудеса, творящиеся в ее жизни,
включая чудо особого дара принимать -- и передавать -- важные послания из
Высшего Мира. Она молится о том, чтобы ее дар пророчества приносил благо
другим людям. И больше всего она благодарна своей матери за то, что та
остается рядом и о ней заботится.
Всякий раз, когда мы слышим о подобном опыте, о подобных способностях,
наш разум хочет знать: действительно ли существует такая вещь, как
ясновидение? Вот, что говорят об этом "Беседы с Богом", книга 1:
Да, такая вещь, как ясновидение, существует. У тебя оно есть. Оно есть
у каждого. Нет человека, у которого не было бы способностей, которые ты
называешь экстрасен-ситивными, есть только люди, которые их не используют.
Применять ясновидение и другие подобные способности --это не более чем
пользоваться шестым чувством.
Но Моника говорит не только о "прозрениях" -- о видении предстоящих
событии, -- но и о прямом общении с умершей матерью. Один раз это произошло,
когда Моника все еще пыталась оправиться после смерти мамы, а второй --
много лет спустя, когда мать пришла предупредить ее. Возможно ли это?
Вот отрывок из "Бесед с Богом", книга 3:
Твои любимые никогда не бывают далеко от тебя, не дальше мысли, и, если
ты в них нуждаешься, они всегда здесь, готовые дать совет или утешить.
Если ты очень переживаешь по поводу того, все ли "в порядке" с любимыми
существами, они пошлют тебе знак, сигнал, коротенькое "сообщение", в котором
скажут тебе, что у них все хорошо. Тебе даже не нужно призывать их, потому
что души тех, кто любил тебя в этой жизни, -- стоит им почувствовать
малейшее затруднение или нарушение твоей ауры, -- тянутся к тебе, влекутся к
тебе, мчатся к тебе.
... Если ты действительно открыт им, ты будешь чувствовать их
утешительное присутствие.
Когда мы поймем, что в истории Моники ничего необычного нет, что на
самом деле такое случалось всегда и происходит прямо сейчас с тысячами
людей, -- тогда мы будем готовы тому качественному прыжку, о котором мечтает
все человечество. К прыжку в завтрашний день, когда мы возродимся в облике
Новых Людей.
Уже есть Учителя, достигшие этого уровня, и они сейчас пытаются
пробудить нашу планету. Во многих странах, среди многих народов они --
отверженные, ибо их взгляды нарушают status quo, вынуждают людей
пересмотреть свое отношение к себе, заставляют нас с пугающей ясностью у
деть, что мы сделали друг с другом и как все можно исправить -- достаточно
просто познать и принять себя, Какие Мы Действительно Есть.
Настало время покончить с разобщенностью. Мы до;
ны "пригласить в свой дом" тех, кто раскрывает перед на наше же
величие. В прошлом мы осыпали их насмешка осуждали, избегали -- и даже
распинали. Теперь у нас явилась возможность признать, что проницательность,
мудрость и даже дар пророчества -- штука обычная.
Как и...
17
ДАР ЦЕЛИТЕЛЬСТВА
Мы уже встречались в этой книге с Биллом Такером, живущим неподалеку от
Милуоки, штат Висконсин (глава 2). Это тот самый неверующий менеджер
агентства недвижимости, чья челюсть изумленно отвисала с каждым этапом
осуществления чуда Джонсонов. Билл рассказал мне, что с того дня его жизнь
буквально полна чудес, и когда он поведал мне еще об одном, --
поразительная, яркая история, --я не смог удержаться, чтобы не включить в
этот сборник и ее, ибо она очень выразительно иллюстрирует центральную мысль
всей книги:
Вещи, н которых мы не знаем, есть. Прямая связь между человеком и
Божеством существует. И эта связь используется гораздо шире, чем думает
большинство из нас.
Как "Беседами с Богом" я надеялся наконец рассеять иллюзию о том, что
Бог больше не общается с людьми напрямую, так этой книгой я надеюсь со всей
очевидностью показать, что необычайное обыденно.
Как только до нас "дойдет" это, мы сразу же поймем, что все наши
представления о жизни на Земле были до сих пор в лучшем случае неточными,
искаженными и неполными.
А затем мы искренне попытаемся выяснить, как все обстоит в
действительности.
Тем, кто глубоко укоренились в нашей ограниченной и скудной жизни,
может быть не слишком легко воспринимать новую реальность. Те же, кто уже
готовы к коллективному перерождению в Новых Людей в новом обществе, рады
любым свидетельствам нашей готовности и способности вместе создавать этот
новый для человечества опыт.
Итак, сейчас я передаю слово Биллу Такеру. Послушайте его вторую
историю, на этот раз от первого лица:
* * *
Холодным февральским днем 1990 года мать позвонила мне из милуокской
больницы святой Марии.
--Немедленно приезжай в больницу! --взмолилась она.
--В чем дело? -- спросил я.
--Твоему папе стало плохо, и я вызвала скорую помощь, -- плакала она в
трубку, -- а теперь они отказываются говорить мне, в чем дело.
Я вскочил в машину и помчался в больницу святой Марии. Меня отправили в
онкологическое отделение. В то время я не знал, что онкология имеет какое-то
отношение к раку. Мать отвела меня к врачу, и я спросил, почему он не хочет
с ней разговаривать.
-- Потому, что у меня очень плохие новости, и я хотел, чтобы рядом с
ней был кто-то из родных.
-- Ладно, -- сказал я, -- в чем дело?
-- Обнимите-ка маму за плечи и держите покрепче, -- велел врач, и я его
послушался. -- Ваш отец умирает от рака... и мы уже ничего не можем сделать.
--О, Боже, не-е-е-ет! --закричала мать и обмякла в моих руках.
-- Но вы же можете сделать хоть что-нибудь, доктор? -- взмолилась она.
-- Очень жаль, но он курил в течение пятидесяти лет, и восемьдесят
процентов его легких разрушены. Мы не можем облучать, поскольку в этом
случае понадобилась бы слишком большая доза на слишком большую площадь: мы
бы просто разрушили все остальные органы. Опять же, мы не можем использовать
и химиотерапию, ибо требуемое количество препаратов его просто искалечит и
усугубит страдания в последние дни его жизни. И мы не можем его оперировать,
потому что в этом случае пришлось бы полностью удалить оба легких и ему было
бы нечем дышать.
Мать изо всех сил пыталась отыскать хоть какой-то проблеск надежды:
-- Сколько ему еще осталось? Доктор помолчал и ответил медленно:
-- Полгода он не протянет... -- и кивнул мне, чтобы я снова поддержал
мать. Я понял, что плохие новости еще нe закончились.
--Доктор, -- снова взмолилась мать, -- в июле мы собирались отдохнуть
во Флориде. Он сможет поехать?
-- Думаю, вы не поняли, ваш муж едва ли доживет до июля.
Мать посмотрела на меня расширившимися глазами, словно доктор сказал
что-то неприличное.
--Что он говорит, Билл?
--Доктор пытается как можно мягче объяснить тебе, мама, что папа умрет
гораздо раньше, чем через шесть месяцев, --мать снова застонала и упала мне
па руки. Мы привели ее в чувство при помощи нашатыря.
Вся дрожа, она попросила:
-- Пожалуйста, доктор, скажите прямо, сколько ему осталось?
Я кивнул врачу, и он ответил:
-- Ну... наверняка сказать, конечно же, нельзя... -- тут я нетерпеливо
закатил глаза, -- но не думаю, что он протянет более трех недель, -- сказал
доктор и торопливо добавил: -- Однако мы можем выписать ему обезболивающие.
Можно сделать ему и облучение, но это не особенно продлит его жизнь. Просто
в последние дни ему будет не так тяжело.
Тут мать обернулась ко мне и сказала:
-- Я знаю, что у тебя особые отношения с Богом. Сынок, ты должен спасти
отца!
-- Мама! Но я же не Иисус Христос! Что я могу сделать?
-- Думаешь, я не знаю о чудесах, которые ты творил? Я знаю, что твоя
дочь удивительно быстро излечилась от паралича. И я знаю, как тебе удалось
добыть кучу денег --молитвами! А теперь, -- настаивала она, -- ты должен
исцелить своего отца!
И я решился. Конечно, мать права по поводу дочки. Она действительно
излечилась от почти полного паралича, -- и именно я сказал, что так оно и
будет. По поводу денег она тоже права. Однажды я, не мудрствуя лукаво,
Программу представлял священник Единой Церкви, Скаи Сент-Джон, и
называлась она "Возвращение домой" Скай поведал нам, как учился проводить
эти семинары у Элизабет Кюблер-Росс.
Элизабет тогда рассказала историю, которая глубоко тронула сердце Ская
(а когда Скай пересказал ее нам, раскрыла и мою душу). Вот рассказ Элизабет:
В одной ее семинарской группе было много ветеранов вьетнамской войны.
Элизабет попросила ветеранов выйти из аудитории, чтобы объяснить оставшимся,
что делать дальше. Итак, ветераны вышли и ждали в соседней комнате, когда их
позовут.
Тем временем Элизабет рассказала остальным членам группы, что бывшим
солдатам нужна помощь. Эти ребята исполнены печали. Когда они вернулись из
Вьегнама в Америку, страна не дала им ни любви, ни поддержки. Им тут были не
рады. А теперь настало время излечить их глубокие душевные раны.
Она попросила группу поприветствовать ветеранов так, словно они только
что вернулись с воины. Поприветствовать их с любовью, радостью и почестями.
Шепнуть им на ухо нежные исцеляющие слова, ободрить их и благословить, когда
они вернутся в комнату, -- иными словами, оказать ветеранам радостный прием,
чтобы пронять их до самой глубины души. Группа согласилась, и Элизабет
пригласила ветеранов войти.
Едва те вошли в зал, как аудитория стала приветственно махать им
руками, хлопать в ладоши, петь песни, неся этим людям поощрение и
целительную энергию. По щекам бывших солдат потекли слезы. Их переполняли
сильнейшие чувства, некоторые упали на колени и зарыдали в ладони. Многим из
них было трудно вместить целительную энергию благословения. И все-таки они
были благодарны. Кто-то заиграл на пианино марш, и вокруг ветеранов
образовалось кольцо приветствующих.
Элизабет попросила ветеранов пройти по кругу, обняться с каждым и
принять личное благословение и приветствие. Некоторые солдаты были настолько
переполнены радостью, что просто не могли стоять на ногах. Они ползли по
кругу на коленях, и опять -- совершенно по-новому -- переживали возвращение
домой. У всех были слезы на глазах. Церемония исцеления тронула каждого. В
тог день исцеление пришло не только к ветеранам -- этот опыт дал радость
всей группе.
Пересказав эту дивную историю со свойственной ему проникновенностью,
Скай добавил, что рассказ Элизабет пробудил в нем глубочайшее желание, чтобы
каждый из нас встречал в своей жизни только радушный и сердечный прием.
Когда он обращался к нашей группе в Юнити-Виллидж, мы почти физически
ощущали его сильнейшее духовное стремление помочь и кому-то из нас пережить
этот целительный опыт Возвращения Домой.
Затем Скай спросил, не было ли и у кого-нибудь из нас случаев, когда бы
мы не получили вовремя необходимого нам ободрения, когда нам были не рады
наши родители или другие люди. Возможно, в каких-то ситуациях на с не
признали, не оценили, не поддержали.
Он сказал, что программа "Возвращение Домой" дает нам возможность
трансформировать свой негативный опыт и раз и навсегда залечить эти
незаживающие раны души, ибо
радостная встреча -- мощнейшее лекарство. Итак, те, кто хотел принять
целительное благословение "возвращения домой", должны были собраться в одной
части зала, а все остальные -- в другой.
Приветствующих набралось человек 150. Я, как ведущий одного из
семинаров на этой конференции и коллега Ская, вначале тоже думал
присоединиться к группе приветствующих. Но тут ко мне обратился внутренний
голос: "Дэвид, тебе нужно в другую группу. В твоей жизни есть некоторые
нерешенные проблемы, а их источник в том, что некогда ты. не получил любви и
поддержки".
Голос прозвучал громко и отчетливо, к тому же он был прав, и я ему
поверил. Я пошел к другой группе, хотя еще и не знал толком, что сказать,
когда наступит мой черед. Я смотрел, как люди по очереди подходят к
микрофону и рассказывают приветствующей группе об обстоятельствах, когда им
были не рады. Каждый задавал "приветствующей группе" установку, например "вы
будете представлять моих родителей, или сестер с братьями, или сотрудников"
-- в общем, тех людей, которые в свое время не дали этому человеку тепла и
поддержки.
Закончив свою речь, каждый направлялся к приветствующим, и те
радовались ему, аплодировали, обнимали, щедро даря положительные эмоции.
Скай говорил: "Ты вернулся домой", -- и эти слова оказывали на сердце
человека глубокое целительное воздействие.
Итак, я наблюдал за этим интенсивнейшим эмоциональным опытом других люд
ей, а между тем приближалась и моя очередь. Я не знал еще, что сказать в
микрофон, но по-прежнему чувствовал, что все это для меня очень важно.
„ Тут настал и мой черед. Направляясь к микрофону, я вновь
услышал внутренний голос: "Дэвид, ты тоже воевал во Вьетнаме, и воспоминания
о боли, которую принес тебе этот опыт, до сих пор еще не отпустили тебя.
Дома тебе не были лады. Твоя страна о тебе забыла, и это мучает твою душу по
сей день. Сейчас у тебя есть шанс покончить со всем этим". ,; Тогда, дрожа,
я подошел к микрофону, взял его в руку и с трудом вымолвил:
у -- Я был одним из этих солдат во Вьетнаме. Моя страна добыла обо мне,
когда я воевал там. Вернувшись домой, я почувствовал, что мне не рады. Это
мучило меня все время, .ц я видел боль многих других ветеранов. Теперь
настало время исцеления. Настало время исцеления.
Вся группа разразилась аплодисментами и приветствен-1аыми возгласами!
Люди из группы приветствия бросились to мне, касались меня и шептали: "Добро
пожаловать домой. 'Как мы рады, что ты вернулся. Мы по тебе скучали. Спасибо
тебе, ты воевал за всех нас".
Скай подбежал к пианино и торжественно заиграл "Боже, благослови
Америку". Меня переполнили чувства. По щекам потекли слезы. Я упал на
колени. Затем встал, но идти было трудно. Казалось, время застыло на месте.
Какое сильное чувство! Я его никогда не забуду.
Стоило мне сделать очередной шаг, как меня окружали все новые и новые
люди, благословляли, обнимали, приветствовали. Скай сказал:
-- Ты вернулся домой. Тебя любят, тебе рады.
Его слова тронули меня до самой глубины души. Этот ;, опыт пропитал
каждую клеточку моего существа.
Я шел через группу, меня била дрожь, но я совершенно отчетливо
чувствовал, как боль уходит из моего тела. Груз, так долго лежавший на моих
плечах, упал. Меня обнимали любящие руки, и все раны затягивались. Я
почувствовал радость встречи, -- то, чего так ждал от своей страны, -- и
сумел принять этот дар радости!
Я видел на глазах приветствующих меня людей слезы, и знал, что их
любовь и поддержка искренни. Это было величайшее исцеление, какое мне только
приходилось обрести в своей жизни.
Многие подходили ко мне после семинара и рассказывали о том, что
пережили во Вьетнаме дорогие их сердцу люди, и о тех трудностях, с которыми
они столкнулись, вернувшись домой. Этим отцам, матерям и супругам ветеранов
Вьетнама тоже нужно было исцеление, прощение и понимание. Они были
благодарны за возможность меня приветствовать, потому что я представлял
дорогих им людей, -- тех, кому тоже нужна была радушная встреча и любовь их
страны. Так что церемония приветствия ветерана нужна была этим людям не
меньше, чем мне!
Я никогда не понимал, зачем оказался во Вьетнаме, а теперь знаю -- для
того, чтобы постичь самому и передать другим: никогда, никогда, никогда не
поздно принять благословение, какие бы предубеждения нам ни мешали, какие бы
обстоятельства ни препятствовали.
Никогда не поздно принять радушную встречу, обрести любовь и поддержку,
вылечить старые раны и прогнать тяжкие воспоминания. Никогда не поздно! Не
забывайте об этом. Откуда я знаю? Потому что это было со мной. И если я
почувствую, что могу смягчить чье-то сердце и помочь ему вспомнить эту
великую истину, я готов.
Я благодарю Бога. Я благодарю всех ветеранов. Я благодарю Ская
Сент-Джона. Я благодарю Элизабет Кюблер-Росс за то, что она сделала эту
замечательную вещь, которую нужно было сделать уже давно. Да благословит их
Бог. Да благословит Бог ветеранов. И -- да благословит Бог вас.
Этот рассказ согревает сердце. Он напоминает нам о том, насколько
прекрасна жизнь, когда мы просто уделяем больше внимания тем мелочам,
которые говорим друг другу и делаем друг для друга. Ибо на самом деле это не
мелочи -- в жизни души они очень велики и значительны.
Хочется верить, что рядом со мной никто не почувствует, что ему не
рады. Хочется верить, что рядом с вами этого тоже никогда не случится.
От начала времен мы все по-настоящему хотим лишь одного -- любить и
быть любимыми. Притом все, чего добилось за свою историю общество, --
практически лишило людей этой возможности.
Мы установили разнообразнейшие религиозные ограничения, племенные табу,
общественные стратегии, групповые соглашения, нормы общежития, границы,
законы, правила и директивы -- указывающие нам, кого, когда, где, как и
почему нам позволено любить, а кого, когда, где, как и почему -- не
позволено.
К сожалению, второй список гораздо длиннее первого.
В вопросах регуляции того опыта, который называется человеческой
любовью, мы ставим осуждение прежде приятия, проклятие прежде сочувствия,
месть прежде прощения, ограничения прежде свободы. Одним словом, мы окружили
любовь множеством условий, и тем самым начисто лишили ее всякого значения и
заменили дешевой подделкой. Это не любовь.
Однако еще не поздно (никогда не поздно) открыть свои сердца и растаять
в любви -- дать ее и принять. Именно это мы делаем, благословляя друг друга.
Именно это произошло с Дэвидом Киллером в описанном тут опыте. Группа
благословила Дэвида, и сама в свою очередь получила благословение. Так
бывает всегда, ибо благословить -- значит замкнуть круг любви.
Благословение -- естественная вещь, когда мы постигаем, Кто Мы
Действительно Есть. В "Дружбе с Богом говорится":
В момент твоего полного знания (а этот момент может наступить для тебя
в любое время) ты будешь чувствовать себя так же, как Я Себя чувствую
всегда: абсолютно радостным, любящим, принимающим, благословляющим и
благодарным.
Это Пять Позиций Бога, и Я обещал тебе, что еще прежде, чем мы завершим
этот диалог, Я покажу тебе, как применение этих позиций в твоей нынешней
жизни может -- и должно -- привести тебя к Божественному.
Позвольте мне повторить: никогда не поздно обрести благословение и
никогда не поздно его дать. Даже если наши сердца обретают исцеление в самый
последний миг жизни, мы можем почувствовать, что жизнь стоила того, чтобы ее
прожить.
Если нас благословили, значит, нас приняли, значит, нам рады. Как
здорово, что Давид Хиллер так красиво и трогательно описал для нас процесс
"Возвращения Домой". Ол Элизабет Кюблер-Росс через Ская Сент-Джона, через
Дэвида Хиллера этот метод пришел к вам -- к вам всем, и с его помощью кто-то
из вас может заняться целительской рабо
той или принять в ней участие, кто-то сможет включить этот процесс в
свои уже разработанные программы, в свою деятельность, в свои личные
средства самовыражения в этом мире. И не считайте это плагиатом. Создатели
не рассердятся на вас за то, что вы "присвоили" идею. Они хотят этого.
Почему? Потому, что настало время исцелять масштабно, исцелять людей,
которые когда-либо почувствовали, что им не рады. Люди во всем мире просили
меня донести до них послание "Бесед с Богом". От Осло до Хорватии, от
Копенгагена до Йоханнесбурга, от Торонто до Токио -- везде я отчетливо вижу
тягу к любви, поиск истины, жажду понимания, стремление к исцелению и поиск
счастья.
Я чувствовал это на руинах Мачу-Пикчу и в Ватикане, на Великой
Китайской Стене и в демилитаризованной зоне между Кореями, и везде -- везде
-- одно и то же: страстное желание мира, гармонии и единства; и стремление
покончить наконец со всем, что нас разделяет и порождает конфликты.
И хотя наш коллективный разум все еще не может отказаться от склонности
судить, не умеет еще обходиться без своих предрассудков, гнева и
воображаемых потребностей;
частички нашего общего сердца уже направились к точке согласия: люди
разных веровании и культур, с разным цветом кожи и сексуальными
предпочтениями, разных религий и политических убеждений, -- в глубине своих
сердец совершенно одинаковы. И всех их в тот или иной момент, в том или ином
месте объявляли порочными или нечестивыми. Настало время сделать так, чтобы
больше никогда, и нигде, и никоим, образом не торжествовала нетерпимость,
чтобы люди не чувствовали, что им не рады, -- а тем более что они в беде. А
иначе мы --не мы. Иначе мы не можем пpeтендовать на звание самых
высокоразвитых существ на планете, а тем более -- во Вселенной.
Итак, сейчас, в первое десятилетие двадцать первого века, наша задача
состоит в том, чтобы шире открыться для новых идей, новых возможностей и
новых путей, позволяющих лучше понять друг друга и Бога -- и принять
бесчисленные Божьи дары.
Включая...
16
ДАР ПРОРОЧЕСТВА
Однажды утром, когда Моника Росалес проснулась, по щекам ее текли
слезы. Ей приснилось, что умерла мать.
Сон достаточно неприятный для любого, а для Моники -- вдвойне. Дело в
том, что в прошлом многие ее сны сбывались, -- как, например, сон о
воссоединении с человеком, которого она любила тринадцать лет, но почти
шесть лет не видела. Итак, Моника сразу поняла, что ей нужно позвонить маме
и выяснить, все ли с ней в порядке.
-- Мама? Как дела, у тебя все хорошо? -- Моника пыталась прогнать свое
волнение и говорить как можно беззаботнее.
Зачем, ну зачем ей эта способность видеть вещие сны? "Даже не знаю,
счастье это или проклятие", -- думала она горестно.
-- Конечно, прелесть моя, а почему ты спрашиваешь7 -- мать
знала о странных способностях Моники, так что ей тоже стало не по себе.
Повесив трубку, она задумалась, что бы мог значить этот сон. Обычно интуиция
дочку не подводила.
Следующей ночью Монике снова приснилась смерть матери. На этот раз она
ей не звонила -- не хотела тревожить. Носила страх в себе.
Через два месяца пришло объяснение. У матери обнаружили рак левой почки
-- последняя стадия.
-- Боже мой, детка, ты была права, -- сказала мама.
Теперь Моника чувствовала себя почти виноватой за такой "дар".
-- Ой, мама, прости.
-- При чем тут ты, радость моя? Ты просто увидела неизбежное. Зато я
успела подготовиться. Пожалуйста, не вини себя.
Моника заботливо ухаживала за матерью до самого конца, моля Бога, чтобы
Он дал им сил вытерпеть эту боль. Через несколько месяцев мамы не стало.
Не в силах побороть свою печаль, Моника ночь за ночью без сна
ворочалась в постели. Ей не легче от этих снов. Она чувствовала, что после
следующего сна об утрате любимого человека начнет оплакивать его еще до
смерти.
"Боже, почему я не вижу ХОРОШИХ снов?" -- жалобно спрашивала она.
И такой сон ей приснился. Скоро Монике во сне явилась мать и сказала:
"Я здорова и счастлива". С тех пор нашей героине спалось легче.
Несколько лет спустя, -- Моника тогда жила в Германии, -- ей снова
приснилась мама.
-- Ты должна показаться доктору, Моника, -- сказала она ей, -- у тебя
три кисты вокруг яичников.
-- Я умру, мама?
-- Нет, не волнуйся. Но немедленно покажись доктору.
Несмотря на утешительный прогноз матери, Моника проснулась в панике.
По-немецки она говорила плохо, и поэтому позвонила говорящей по-английски
подруге, чтобы та
помогла ей записаться на прием. Время до назначенного дня текло слишком
медленно.
На приеме Моника пыталась объяснить врачу, что сказала ей мать. Доктор
сделал ей УЗИ и сказал, глядя на экран своего прибора:
-- Ваша мать права. Невероятно. Где она живет?
-- На небесах, -- ответила пациентка.
-- Однако вам повезло! -- заметил врач и снял телефонную трубку, чтобы
договориться об операции на этой же неделе.
Три дня до операции Моника проводила по шесть часов кряду в
непрестанной медитативной молитве. Она была готова. Собирая вещи в больницу,
она снова молилась. Несмотря на заверения матери, ей было страшно. Она одна
в этой стране. Она плохо говорит по-немецки... Однако доверившись Богу,
Моника вошла в больницу для последнего ультразвукового исследования перед
операцией -- врачам нужно было точно определить положение кист.
Доктор начал ультразвуковое исследование... Потом пригласил в
манипуляционную еще одного врача. Они, очевидно, о чем-то спорили, были в
чем-то неуверены. Позвали третьего. Моника и раньше нервничала, а теперь
была просто на пределе. В чем дело? Что-то не так? Она лежала на столе чуть
ли не в панике. Сердце готово было выскочить из груди! Если бы она говорила
по-немецки получше и могла спросить у них, в чем дело...
Тут Моника услышала в голове своей голос. Это была мать:
Все будет в порядке, Моника. Бог услышал твои молитвы. Доверься Богу, и
ты будешь защищена Его любовью.
Моника глубоко вздохнула. Когда наконец пришел пере-водчик, она была
все еще растеряна, но спокойна.
-- В Вашем состоянии, очевидно, произошли переме-ны, -- объяснил он. --
Врачи не находят никаких следов опухолей или кисты. Они совершенно
озадачены.
Моника была ошарашена.
-- Что? О чем вы мне говорите?
И действительно, врачи были явно озадачены результатами исследования.
Они объясняли, переводчик переводил:
-- В обычном случае остались бы хоть какие-то следы кисты. Мы же не
видим никаких свидетельств того, что вы были больны. Все три кисты исчезли
бесследно.
С того момента Моника благодарит Бога за чудеса, творящиеся в ее жизни,
включая чудо особого дара принимать -- и передавать -- важные послания из
Высшего Мира. Она молится о том, чтобы ее дар пророчества приносил благо
другим людям. И больше всего она благодарна своей матери за то, что та
остается рядом и о ней заботится.
Всякий раз, когда мы слышим о подобном опыте, о подобных способностях,
наш разум хочет знать: действительно ли существует такая вещь, как
ясновидение? Вот, что говорят об этом "Беседы с Богом", книга 1:
Да, такая вещь, как ясновидение, существует. У тебя оно есть. Оно есть
у каждого. Нет человека, у которого не было бы способностей, которые ты
называешь экстрасен-ситивными, есть только люди, которые их не используют.
Применять ясновидение и другие подобные способности --это не более чем
пользоваться шестым чувством.
Но Моника говорит не только о "прозрениях" -- о видении предстоящих
событии, -- но и о прямом общении с умершей матерью. Один раз это произошло,
когда Моника все еще пыталась оправиться после смерти мамы, а второй --
много лет спустя, когда мать пришла предупредить ее. Возможно ли это?
Вот отрывок из "Бесед с Богом", книга 3:
Твои любимые никогда не бывают далеко от тебя, не дальше мысли, и, если
ты в них нуждаешься, они всегда здесь, готовые дать совет или утешить.
Если ты очень переживаешь по поводу того, все ли "в порядке" с любимыми
существами, они пошлют тебе знак, сигнал, коротенькое "сообщение", в котором
скажут тебе, что у них все хорошо. Тебе даже не нужно призывать их, потому
что души тех, кто любил тебя в этой жизни, -- стоит им почувствовать
малейшее затруднение или нарушение твоей ауры, -- тянутся к тебе, влекутся к
тебе, мчатся к тебе.
... Если ты действительно открыт им, ты будешь чувствовать их
утешительное присутствие.
Когда мы поймем, что в истории Моники ничего необычного нет, что на
самом деле такое случалось всегда и происходит прямо сейчас с тысячами
людей, -- тогда мы будем готовы тому качественному прыжку, о котором мечтает
все человечество. К прыжку в завтрашний день, когда мы возродимся в облике
Новых Людей.
Уже есть Учителя, достигшие этого уровня, и они сейчас пытаются
пробудить нашу планету. Во многих странах, среди многих народов они --
отверженные, ибо их взгляды нарушают status quo, вынуждают людей
пересмотреть свое отношение к себе, заставляют нас с пугающей ясностью у
деть, что мы сделали друг с другом и как все можно исправить -- достаточно
просто познать и принять себя, Какие Мы Действительно Есть.
Настало время покончить с разобщенностью. Мы до;
ны "пригласить в свой дом" тех, кто раскрывает перед на наше же
величие. В прошлом мы осыпали их насмешка осуждали, избегали -- и даже
распинали. Теперь у нас явилась возможность признать, что проницательность,
мудрость и даже дар пророчества -- штука обычная.
Как и...
17
ДАР ЦЕЛИТЕЛЬСТВА
Мы уже встречались в этой книге с Биллом Такером, живущим неподалеку от
Милуоки, штат Висконсин (глава 2). Это тот самый неверующий менеджер
агентства недвижимости, чья челюсть изумленно отвисала с каждым этапом
осуществления чуда Джонсонов. Билл рассказал мне, что с того дня его жизнь
буквально полна чудес, и когда он поведал мне еще об одном, --
поразительная, яркая история, --я не смог удержаться, чтобы не включить в
этот сборник и ее, ибо она очень выразительно иллюстрирует центральную мысль
всей книги:
Вещи, н которых мы не знаем, есть. Прямая связь между человеком и
Божеством существует. И эта связь используется гораздо шире, чем думает
большинство из нас.
Как "Беседами с Богом" я надеялся наконец рассеять иллюзию о том, что
Бог больше не общается с людьми напрямую, так этой книгой я надеюсь со всей
очевидностью показать, что необычайное обыденно.
Как только до нас "дойдет" это, мы сразу же поймем, что все наши
представления о жизни на Земле были до сих пор в лучшем случае неточными,
искаженными и неполными.
А затем мы искренне попытаемся выяснить, как все обстоит в
действительности.
Тем, кто глубоко укоренились в нашей ограниченной и скудной жизни,
может быть не слишком легко воспринимать новую реальность. Те же, кто уже
готовы к коллективному перерождению в Новых Людей в новом обществе, рады
любым свидетельствам нашей готовности и способности вместе создавать этот
новый для человечества опыт.
Итак, сейчас я передаю слово Биллу Такеру. Послушайте его вторую
историю, на этот раз от первого лица:
* * *
Холодным февральским днем 1990 года мать позвонила мне из милуокской
больницы святой Марии.
--Немедленно приезжай в больницу! --взмолилась она.
--В чем дело? -- спросил я.
--Твоему папе стало плохо, и я вызвала скорую помощь, -- плакала она в
трубку, -- а теперь они отказываются говорить мне, в чем дело.
Я вскочил в машину и помчался в больницу святой Марии. Меня отправили в
онкологическое отделение. В то время я не знал, что онкология имеет какое-то
отношение к раку. Мать отвела меня к врачу, и я спросил, почему он не хочет
с ней разговаривать.
-- Потому, что у меня очень плохие новости, и я хотел, чтобы рядом с
ней был кто-то из родных.
-- Ладно, -- сказал я, -- в чем дело?
-- Обнимите-ка маму за плечи и держите покрепче, -- велел врач, и я его
послушался. -- Ваш отец умирает от рака... и мы уже ничего не можем сделать.
--О, Боже, не-е-е-ет! --закричала мать и обмякла в моих руках.
-- Но вы же можете сделать хоть что-нибудь, доктор? -- взмолилась она.
-- Очень жаль, но он курил в течение пятидесяти лет, и восемьдесят
процентов его легких разрушены. Мы не можем облучать, поскольку в этом
случае понадобилась бы слишком большая доза на слишком большую площадь: мы
бы просто разрушили все остальные органы. Опять же, мы не можем использовать
и химиотерапию, ибо требуемое количество препаратов его просто искалечит и
усугубит страдания в последние дни его жизни. И мы не можем его оперировать,
потому что в этом случае пришлось бы полностью удалить оба легких и ему было
бы нечем дышать.
Мать изо всех сил пыталась отыскать хоть какой-то проблеск надежды:
-- Сколько ему еще осталось? Доктор помолчал и ответил медленно:
-- Полгода он не протянет... -- и кивнул мне, чтобы я снова поддержал
мать. Я понял, что плохие новости еще нe закончились.
--Доктор, -- снова взмолилась мать, -- в июле мы собирались отдохнуть
во Флориде. Он сможет поехать?
-- Думаю, вы не поняли, ваш муж едва ли доживет до июля.
Мать посмотрела на меня расширившимися глазами, словно доктор сказал
что-то неприличное.
--Что он говорит, Билл?
--Доктор пытается как можно мягче объяснить тебе, мама, что папа умрет
гораздо раньше, чем через шесть месяцев, --мать снова застонала и упала мне
па руки. Мы привели ее в чувство при помощи нашатыря.
Вся дрожа, она попросила:
-- Пожалуйста, доктор, скажите прямо, сколько ему осталось?
Я кивнул врачу, и он ответил:
-- Ну... наверняка сказать, конечно же, нельзя... -- тут я нетерпеливо
закатил глаза, -- но не думаю, что он протянет более трех недель, -- сказал
доктор и торопливо добавил: -- Однако мы можем выписать ему обезболивающие.
Можно сделать ему и облучение, но это не особенно продлит его жизнь. Просто
в последние дни ему будет не так тяжело.
Тут мать обернулась ко мне и сказала:
-- Я знаю, что у тебя особые отношения с Богом. Сынок, ты должен спасти
отца!
-- Мама! Но я же не Иисус Христос! Что я могу сделать?
-- Думаешь, я не знаю о чудесах, которые ты творил? Я знаю, что твоя
дочь удивительно быстро излечилась от паралича. И я знаю, как тебе удалось
добыть кучу денег --молитвами! А теперь, -- настаивала она, -- ты должен
исцелить своего отца!
И я решился. Конечно, мать права по поводу дочки. Она действительно
излечилась от почти полного паралича, -- и именно я сказал, что так оно и
будет. По поводу денег она тоже права. Однажды я, не мудрствуя лукаво,