Причетник внес Ханумана, но оставил его в гермокостюме.
– Костюм выполняет гигиенические функции, – сказал Причетник.
Готье сбросила шлем, но при этом явно не собиралась снимать костюм. Оливер поступил так же. Казалось, пилоты АРМ не грешили доверчивостью. Луис и Причетник тоже открыли свои шлемы. И вот представители различных типов живых существ уселись вокруг кухонного блока.
Вемблет заговорил, издавая звуки, каких Луис раньше никогда не слышал. Автомат-переводчик, лежавший в одном из его карманов, ровным голосом сообщил:
– Замечательно, эта комната более просторна. – Волосатое существо расстегнуло свой спасательный кокон и со вздохом облегчения выбралось наружу.
– Вемблет оказался четвертым в трехместном корабле, – объяснил Форестье. – Мы нашли его в окружении мертвых, но более крупных и более волосатых существ, задохнувшихся, словно выброшенная на берег рыба, но он был на ногах и бросился прямиком к нам, через остатки стен, снесенных ураганом. Нам пришлось затолкать его в отсек вооружений и там закрыть. Мы уже расспрашивали его – он располагает кое-какими из необходимых нам сведений, – но не можем и дальше передвигаться таким образом, ЛС Льюис. Вдруг нам придется защищаться?
– Мы заберем его туда, где он сможет жить, – сказал Луис.
– Мы можем помочь закрепить его спасательный кокон на вашем летательном аппарате. У нас нет для него подходящего костюма.
Детектив Готье отдала им питательные брикеты, произведенные маленькой кухней, и сменила настройки, чтобы приготовить Причетнику сочную еду красного цвета, а затем что-то фруктовое для Ханумана.
– Это наша единственная кухня, она же выполняет медицинские функции. Во время полетов в мирное время эта палатка разворачивается на корпусе корабля снаружи. Иначе у нас просто не было бы места, чтобы размяться. Война – это сущий ад, – добавила она беспечно. – Могу я предложить вам выпить?
– Ну-ка, удивите меня, – сказал Луис. – Чай? Сок?
– Пиво?
– Это лишнее. К тому же Причетник еще несовершеннолетний.
Причетник взревел.
Роксани рассмеялась.
– Как и ты, Льюис!
Она решила, что я подросток!
– Да, ЛС, – сказал он.
Роксани раздала пластиковые шары с трубочкой: что-то с ароматом клюквы для Луиса и что-то рубинового цвета для Причетника и Вемблета.
– Вы оба выросли на Мире-кольце. Родители рассказывали вам о планетах?
– Когда мы изучали физику, – сказал Причетник. – Мой отец, Чмии, пытался объяснить мне, что такое ураган – кориолисова буря. Но я не уверен, что понял.
– Я хотел бы увидеть Землю, – сказал Луис.
Исправный корабль! Первый шанс сбежать отсюда с тех самых пор, как этот гнусный Брэм нашел меня… нет, даже дольше! С тех пор как оказался разрезан гиперпривод «Иглы»!
Нужно изыскать возможность поговорить с Роксани Готье наедине.
Ее костюм не был обтягивающим, но подчеркивал формы, которые заставляли его сердце биться сильнее. Атлетически сложенная. Строгое лицо с квадратным подбородком и прямым носом. Ей было около пятидесяти, как рассудил Луис, основываясь на языке тела и на том, как Форестье считался с ее мнением… если только она не была старшей по званию. Ее волосы представляли собой короткую щетину: должно быть, она периодически или брила, или удаляла все волосы на голове.
Луис оказался захвачен врасплох: после всех встреченных им прочих человекообразных, его восторг от увиденной женщины не знал границ.
Но она принялась расспрашивать его.
– Ты что-нибудь знаешь про большой прозрачный корабль?
Луис покачал головой. Причетник повел себя менее осторожно.
– Похожий на корабль «Дженерал Продактс»? Тот стеклянный шар, что мы видели в небе?
– Да, большой стеклянный шар. Что ты знаешь о корпусах кораблей, выпускавшихся «Дженерал Продактс»?
– Отец Льюиса прибыл сюда в корпусе Номер Два, – сказал Причетник. Он выбалтывал чересчур много подробностей. Луис забеспокоился, как бы его не поймали на противоречиях… но Чмии, рассказывая своему сыну о первой экспедиции, наверняка описывал ему «Лживого ублюдка», который имел корпус «№ 2».
А Причетник наслаждался вниманием к себе.
– Огромный стеклянный шар, заполненный оборудованием. Внутри – тяжелые машины, – сказала Готье.
– Или четыре ярко сверкающие точки, – сказал Форестье, – несущиеся по небосклону. У него четыре термоядерных двигателя. Корабль был похищен. Может быть, вашим же Хироном.
– Хирон не рассказывал нам всего, – сказал Луис. – А вернее, ничего не рассказывал.
– На самом деле, – заметила Роксани, – корабль угоняли дважды. Первый раз – кзины, а второй раз его похитили у кзинов. Мы не заметили, достиг ли он Мира-кольца, но думаем, что он здесь. И хотим вернуть его.
– Расскажи об экспедиции Хирона, – потребовал Оливер.
Луис принялся импровизировать:
– Отец говорил, что она заняла два года и проходила в очень стесненных условиях. – Старайся больше говорить о том, что вполне возможно… – Моя мать прибыла с первой экспедицией. Она говорила, что «Лживый ублюдок» начинал строиться на базе корпуса Номер Два, а затем рос во всех частях по мере того, как кукольник придумывал очередные системы безопасности. В итоге «Лживый ублюдок» превратился в летающую секцию с вставленным в нее корпусом-цилиндром от «Дженерал Продактс». Цилиндр был закрыт стазисным полем, а все, что располагалось снаружи, оказалось уничтоженным. – Все эти сведения, в том числе и собственные гипотезы Луиса Ву, имелись в архивах АРМ. Там нашлось бы и описание Хирона, сделанное им самим.
– Поэтому строя свой корабль, Хирон все оборудование размещал внутри корпуса. Я был там. В то время я был поменьше ростом, чем сейчас, а в корабле уже было тесно…
– Нам бы хотелось поговорить с Хироном, – сказал Оливер. – Где его найти?
– Хирон вполне ясно велел нам, – вступил в разговор Причетник, – никому не говорить, где он.
– «Большой риск», – сказал Оливер, обращаясь к Роксани, – находился в руках кзинов. Что кукольники могли счесть чересчур тревожным, верно? А кукольники способны предпринять любые действия, чтобы вернуть его. – Затем он сказал Луису: – Как называется корабль Хирона?
– «Паранойя», – откликнулся Луис без тени улыбки.
– И как он вооружен?
– На «Паранойе» вообще нет оружия, – сказал Луис, – лишь средства маневрирования, которые могут быть использованы и как оружие. Но это мы никогда не обсуждали.
– В какой же точке Мира-кольца приземлилась ваша «Паранойя»? Уж не в той ли части Великого Океана, где после первой экспедиции осталась Тила Браун?
Луис не клюнул и на это.
– Не знаю.
– Послушай, малыш, похоже, ничего интересного для нас ты не знаешь, – сказала Роксани Готье. – А что ты сам хотел бы узнать? Разве Хирон не поручил тебе узнать что-то?
– Он хочет знать, собирается ли Мир-кольцо восстанавливаться. Я уже видел, что разлом закрывается сам. И все-таки – что вы можете сказать нам о Пограничной войне? Она утихает?
– Сомневаюсь, – сказала Роксани.
– Или собирается разгореться до таких масштабов, что разнесет все вокруг?
– А вот этого допустить нельзя, – сказала Готье твердо.
Форестье рассмеялся. Роксани с досадой насторожилась, а Оливер сказал:
– Просто случайная мысль. Сколько тебе лет, Льюис?
Луис думал выдать себя за тридцатилетнего, но оба пилота АРМ считали, что он вряд ли зрелых лет. Этот факт почему-то развеселил его. Неспра, а почему бы и нет? И он сказал:
– Чуть больше восьмидесяти фаланов.
– А фалан равен?
– Десяти оборотам неба.
– Около семидесяти пяти дней? Тридцатичасовых дней Мира-кольца? – Оливер нашептал что-то карманному компьютеру, который был чуть больше, чем гражданский вариант. – То есть тебе около двадцати лет, по земному исчислению времени. Мне сорок шесть. Роксани?
– Мне пятьдесят один, – без колебаний сказала она.
– Разумеется, мы пользуемся стимулятором жизнедеятельности. Он предохраняет нас от старения. Кстати, сдается мне, – сказал Оливер Форестье, – что Роксани – первая женщина, которую ты увидел, не считая твоей матери, Луис.
Роксани напряженно улыбалась. И Луис вспыхнул, неожиданно сообразив, что слишком долго задерживал взгляд на Готье, что подступил к ней гораздо ближе, чем требовало тесное пространство их убежища, что, глядя на нее, терял способность связно говорить. Окружающий воздух кишел его феромонами… а также феромонами Оливера и Роксани. И поскольку Оливер был первым человеком-мужчиной, которого «Льюис» увидел или чей запах ощутил за свои двадцать неполных лет (а на «Охотнике за улитками» явно не было душевой кабины), он имел полное право чувствовать не только сексуальное возбуждение, но и быть испуганным.
– Извините, – сказал он и немного отодвинулся.
У него мелькнула мысль, что угрозы могут принимать самые различные формы. Астронавты явно чего-то хотели от Луиса: какой-то информации, которую он должен был им выдать, но пока…
Роксани тихо рассмеялась:
– Не обращай внимания. Льюис, хочешь посмотреть «Охотника за улитками» изнутри? Причетник, взять тебя на борт мы не можем – там слишком тесно. Льюис потом тебе все расскажет.
Люди не сводили глаз с Луиса, но он промолчал. Вемблет и Причетник затеяли беседу с бесконечными заминками и паузами. Вемблет был без ума от кзина. Луис закрыл лицевой щиток и вышел следом за пилотами АРМ.
Корабль был ужасно тесным.
Три сиденья, развернутые спинками друг к другу, располагались вокруг центральной стойки. Одно было занято. Рядом с дверью воздушного шлюза виднелось место, где хранилась вынесенная сейчас наружу палатка. Отверстие в полу вело в полость ровно на одного человека: отсек вооружений.
Роксани вошла первой. Она скользнула в свое кресло, а другое было уже занято.
– ЛС Льюис Тамазан, знакомьтесь: второй детектив Клаус Рашид. Клаус, это Льюис, – сказала она. – Он не относится к местным уроженцам.
Клаус развернулся и протянул руку. Он был смуглее, чем Роксани, выше Оливера, и рука его казалась очень длинной.
– Льюис, я пилот. Садись вон там.
Луис надеялся поговорить с Роксани или хотя бы с Оливером наедине. Но они оба пришли вместе с ним, слишком старательно о нем заботясь, и ради этого оставили Причетника и Вемблета (и Ханумана) одних в палатке.
Луис занял третье кресло. Он ощутил, как сдвинулись плоскости, подстраивая сиденье под его рост и вес с учетом массы гермокостюма. Стандартное сиденье: оно подходило ему не идеально.
Роксани Готье, нажав кнопки на подлокотниках своего кресла и используя при этом обе руки, ввела программу. Защитная сеть моментально охватила Луиса, он шелохнуться не успел.
Силовое поле должно было предохранять пассажира при столкновении, а кроме того, могло быть полезно для допроса.
Луис отреагировал не сразу.
Как должен был повести себя Льюис? Впасть в панику, по крайней мере, на достаточное время, чтобы Луис мог подумать. А что потом?
– Это ради твоей безопасности. Ведь ты говорил, что хотел бы увидеть Землю, – заметила Роксани, по-кошачьи улыбаясь.
Оливер проскользнул в воздушный шлюз, через люк спустился вниз и занял четвертое место. Отсек вооружений «облегал» его, как тесный костюм.
Луис слегка изменил положение – поле позволило сделать это – и спросил:
– Мы летим на Землю?
– По крайней мере, назад, на «Седую няню», – сказал третий член экипажа. – Мы будем там через час. Хотя должны были вернуться раньше. Роксани, ты оставила там наш кухонный и медицинский агрегат.
– Пришлось, – сказала она.
– Стет, но если что-то пойдет не так… стет. Льюис, крейсер «Седая няня» – наша первая остановка, и уже совсем другие люди будут решать, куда тебя оттуда направить. Я полагаю, что на Землю или, по крайней мере, в Солнечную систему. Ну а ты… ты можешь рассказать нам кое-что, пока мы будем в полете. Теперь Хирон не сможет тебе помешать. Ты будешь вторым существом с Мира-кольца, добравшимся до человеческого космоса.
– Только не пытайтесь пролететь через эту дыру, – сказал Луис.
Все трое повернули головы и уставились на него.
– Почему? – спросила Роксани.
Здесь крылась опасность. Луис Ву был уверен, что Мелодист не позволит кораблю АРМ сбежать так просто. Наверняка что-то должно помешать им… но почему Льюис Тамазан должен говорить что-то, выходящее за рамки его образа?
И он сказал:
– Чмии говорил, что покидал этот мир через кратер Кулака Господа. Мой отец проник сюда через другой «прокол». Никто из них не видел ничего подобного этому… мерцанию. Ведь вершина Кулак Господа не восстанавливает свой кратер, верно? А это отверстие затягивается.
– Кулак Господа сделал то же самое, – заметил Клаус. – Его кратер закрылся более недели назад, мы недавно заметили. Я надеялся, что ты расскажешь нам что-нибудь об этом.
«Действительно, должен же был Мелодист где-то проверить свою систему самовосстановления», – подумал Луис. Но промолчал.
Клаус рассматривал какое-то изображение на своем виртуальном экране.
– Мы вот здесь. Льюис, попытайся понять ход моих мыслей. Ближайшее известное нам отверстие находится за миллионы миль отсюда. Слишком далеко. Над поверхностью нас выследят. Каждая из рас, участвующих в Пограничной войне, так же сильно хочет заполучить нас, как мы – тебя, ради тех сведений, которыми мы можем располагать. Но мы окажемся в безопасности, если отправимся немедленно, прямо через это отверстие, с выключенными двигателями.
Корабль поднялся.
– Как раз около этого места, в тени, прижавшись к основанию Мира-кольца нас ожидает «Седая няня», наш корабль-база… – закончил Клаус.
Внизу, под ними, раздался пронзительный крик Оливера:
– Рашид! Что за игры ты устраиваешь?
Луис пытался перекричать их. Лишенный возможности двигаться, он впал в неистовство.
– Сначала бросьте что-нибудь туда! И посмотрите, что из этого выйдет!
– Я собираюсь доставить нас всех домой, – сказал Рашид Оливеру. (Корабль тем временем совершал боковое движение. Теперь он был над самым отверстием.) – Льюис, все силовые установки выключены. Будь у нас запасной топливный бак, я бы сбросил его, но у меня его нет.
Они продолжали падать. Луис мельком увидел палатку, одиноко стоявшую на голом скрите. «С ними все будет хорошо, – успокоил он себя, – у них есть Хануман, чтобы направлять их действия».
Отверстие под ними расширилось, наполнилось звездами.
«Охотник за улитками» врезался во что-то податливое.
Защитная сеть, поймав захвативших Луиса в плен, слегка подалась; их дернуло. Луис ощутил себя так, будто его мозги встряхнуло.
«Охотник» провел в ловушке уже немало времени, когда Луис первым пришел в себя… по-прежнему лишенный возможности двигаться. Он смог расслышать, как снизу что-то кричит Оливер.
– Во что мы влетели? – воскликнул Клаус.
– Вытащи нас отсюда! Вытащи нас отсюда! – завопила Роксани.
Восстанавливающая система, как говорил Мелодист. Насколько прочными могли быть ее нити скрита? Достаточно, чтобы остановить падающий корабль? Но ведь они могут прорезаться сквозь корпус. И отверстие будет «заштопываться» вместе с ними.
– Мы остались без толкателей, – сказал Клаус.
– А где они? – требовательно спросил Луис.
Клаус с трудом повернулся, чтобы злобно посмотреть на него.
– Они на самом днище, да? – спросил Луис. (Так повелось издревле: строители кораблей неизменно стремились установить безынерционные двигатели там же, где обычно ставили ракетные.) – Что бы ни находилось в этом отверстии, штопая его, оно разрезало толкатели на части. Теперь оно втягивает нас внутрь. Сколько времени пройдет, прежде чем оно доберется до источника энергии? Где он у вас? И что вы используете в качестве источника? – Он говорил не переставая.
Почему не сработало стазисное поле? Если я прав, мы навечно останемся здесь.
Клаус задумчиво молчал.
– В середине корабля, – сказала Роксани Готье. – Там батарея. Если что-то прорежет ее…
Похоже, корабль дюйм за дюймом погружался в «прокол». Хуже того, он начал переворачиваться.
Клаус, выпучив глаза, смотрел, не осознавая происходящего. Когда он понял, то закричал от ужаса. Его руки тут же заплясали по клавиатуре управления.
– Подожди! – закричала Роксани.
Люк в полу кабины закрылся. Крики Оливера оборвались.
Взревел ракетный двигатель. Аварийный отсек, где находилась кабина, отделился, быстро поднялся вверх, закачался, затем стабилизировался. Клаус перешел на ручное управление; кабина перевернулась, расположилась почти горизонтально и вернулась в исходное положение.
– Ты убил его! – сказала Роксани. – Оливера!
– Он оказался в неподходящем месте. – Клаус пристально посмотрел на Луиса Ву, сидевшего в кресле Оливера, затем перевел взгляд на Роксани. – Разве не ты кричала: «Вытащи нас отсюда»?
Палатка, как на волнах, закачалась в струях выхлопных газов, когда аварийный отсек с грохотом приземлился. При падении Роксани и Клауса подбросило на несколько дюймов, прежде чем включившиеся защитные сети поймали их.
Сквозь стену палатки Луис видел только, что Причетник и Хануман раскрыли спасательный кокон, чтобы Вемблет мог забраться в него.
Со стороны «прокола» ярко полыхнуло. Обращенная туда сторона кабины почернела.
– Роксани, – закричал Луис, – освободи меня!
– Подожди, пока все закончится, Льюис.
Ударная волна качнула кабину.
– Они там, должно быть, умирают! Освободи меня! Клаус!
– Пожалуйста, – сказал Клаус. Его рука сделала несколько движений, и Луис получил свободу. Он скатился с кресла прямо в узкий воздушный шлюз.
Палатку разорвало на куски, словно лопнувший воздушный шар. Взрыв разбросал все ее содержимое. Пока Луис протискивался через воздушный шлюз, спасательный кокон очень медленно прокатился мимо, при этом Вемблет кувыркался, словно белье в стиральной машине периода Нефтяного Века.
Причетник упрямо пытался подняться на ноги, падал и вновь пытался подняться. Ханумана вообще не было видно. Вемблет, похоже, уже пришел в себя: сейчас он крутил головой в своем тесном шаре, по-прежнему продолжая кувыркаться вместе с ним.
– Причетник? Ты цел? Давление нормальное?
– Мой костюм держит давление. Ты не видел Ханумана?
– Нет.
Вемблет был уже поблизости. Луис включил позиционные двигатели, опустился впереди него и побежал рядом с шаром, пытаясь остановить его вращение. Обитатель Мира-кольца пытался помочь ему. Наконец они остановили шар, хотя Вемблет и с трудом удерживал равновесие, потому что Хануман крепко вцепился в него, прижимаясь лицом к его груди. Он все еще был в гермокостюме.
– Причетник, я нашел их обоих.
Они поплелись обратно к разорванной палатке. Причетник, Клаус и Роксани присоединились к ним. Готье несла какой-то тяжелый прямоугольный предмет, крепко прижимая его к груди.
Кухонный и медицинский агрегат не пропал. И казался неповрежденным.
Они закрепили его на лётоцикле Луиса, а спасательный кокон с Вемблетом прикрепили к машине Причетника. Пилоты АРМ отдавали приказания, как будто были здесь самыми главными.
– Прихватить с собой ваш аварийный отсек? Вряд ли двигатели лётоцикла смогут поднять его.
– Не надо, – сказала Роксани. – Он уже ни на что не годен.
Взрыв батареи корабля боевой разведки вполне способен повредить восстанавливающую систему Мелодиста.
Следовало бы сообщить об этом Мелодисту… но тот и так уже знал об этом, так как все время слышал их голоса и мог видеть видеотрансляцию. Не мог только ответить, и это вполне устраивало Луиса.
Глава 12. Люди-жирафы
Свечение сверхбольшой «заплаты» ослабевало. Труба урагана провисла, распустив широкие белесые «рукава» тропосферной бури. Но теперь это не имело большого значения. Они уже покинули почти закрывшийся «прокол».
Сейчас вся компания летела по вращению Мира-кольца, в противоположную сторону от того места, где был сброшен топливный бак.
– Оставим его как приманку. Незачем торчать рядом с ним, – приказала Роксани Готье. – Так, говоришь, вашништ или вишништи? А что ты знаешь об этих вишништи?
– Вишништи, – сказал Луис, – это всего лишь выражение, которое мы используем, когда чего-то не понимаем. Колдуны. Волшебство. – Он использовал слова из межпланетного языка, которому Льюиса могли научить родители.
Готье, занявшая переднее сиденье на лётоцикле Луиса, время от времени пыталась пользоваться средствами управления и замыкалась в себе, убеждаясь, что они не действуют. Луис управлял полетом с сиденья, ближайшего к корме. Ни Роксани, ни Клаус ничего такого не говорили, но вели себя так, что было очевидно: «Льюис» призван на службу в АРМ.
Второй лётоцикл оставался в пределах четкой видимости. Причетник управлял им с переднего сиденья; Клаус пристроился позади. Абориген, подвешенный к лётоциклу снизу, в своем надутом воздухом спасательном коконе, казался устроенным вполне удобно – и вдруг начал задыхаться.
– Причетник!
– Слушаю, Луис.
– Спасательный кокон теряет воздух. Вемблет в опасности.
– Неспра, – сказал Клаус, – должно быть, с ним что-то не так.
– Снижаемся?
Они приземлились. Вемблет был в обмороке.
Они не снимали костюмов. В воздухе стояла тонкая пелена тумана и штормовой ветер, заглушавший голоса в их наушниках.
– Думаю, не стоит открывать спасательный кокон… – прокричал Луис.
– У тебя есть идея получше? – спросил Причетник.
– Пусть этот, спустившийся с дерева, снимет шлем. В его костюме есть система регенерации воздуха.
Маленький антропоид очень быстро понял жест Причетника. Он сбросил шлем, зачихал от вони, но так и остался с открытой головой. Озабоченно приблизив свое лицо к лицу Вемблета, он зашмыгал носом. Вскоре абориген зашевелился и пришел в себя.
Они летели над поваленными деревьями с тонкими высокими стволами и пышными кронами. Взрыв антивещества «положил» их вершинами по ходу вращения. Дальше от места прокола ветер, возникший из-за перепада давления, повалил деревья в противоположном направлении, не тронув их низкорослых собратьев.
Падение давления здесь все еще продолжалось, распространяясь вдоль поверхности земли. Лётоциклы следовали за ударной волной, медленно догоняя ее. Они пролетели над десятками тысяч миль страшных разрушений, причиненных ураганом. Наконец внизу, в этом некогда густом лесу, среди поваленных деревьев стали попадаться и стоящие. Лес, кое-где разорванный долинами, простирался вдаль перемежаясь другими формами ландшафта. В том месте, где он расступался по краям большой долины, Луис начал снижаться, направляясь к лужайке рядом с быстрым ручьем.
Воздух! Они вытащили Вемблета из его пузыря и лишь затем сняли свои костюмы. Абориген издал дикий вопль и заплясал, хотя и очень скованно. Потом он бросился в воду, скинул с себя нехитрую домотканую одежду и начал мыться, используя ее как мочалку.
Вода! Неглубокий, по щиколотку, но быстрый ручей образовывал здесь водоем. Люди из АРМ переглянулись, затем сбросили свою облегающую одежду и нырнули. Пока Роксани летела в воздухе, ее смеющиеся глаза на миг встретились с глазами Льюиса Тамазана. Луис едва мог дышать.
Причетник бросился в воду с мощнейшим всплеском. Его мокрый мех стал гладко прилизанным, и он выглядел до удивительного забавным. Это положило конец приступу удушья: Луис рассмеялся.
Хануман возился со своим костюмом. Луис помог ему выбраться из него. Хануман, очень ласковый антропоид, радостно обхватил его и прошептал:
– Они прячут ручное оружие.
– Вот это сюрприз, – пробормотал Луис.
– Мог бы и догадаться. Будешь раздеваться?
– Проблема в том…
– Они знают. Отправляюсь за Вемблетом. – Хануман угрем выскользнул из рук Луиса, на четырех конечностях понесся к воде и нырнул, не поднимая брызг. Луис вскрикнул, погнался за ним, прыгнул в воду.
Холодно! Одежду он снял только на глубоком месте, попробовал простирнуть ее, затем смотал в комок и швырнул на скалистый берег, чтобы просохла.
Ну вот. Теперь все заинтересованные лица могли притворяться, что не замечают, что Льюис Тамазан сексуально возбужден.
Он держался в стороне от людей из АРМ, которые… были настроены вполне дружественно, как ему казалось, однако Клаус отходил все дальше, а Роксани непрерывно что-то говорила, быстро и неразборчиво. Ссорились? Скорее, пытались поговорить без свидетелей.
Причетник плавал плохо, но водоем был неглубокий. Он подхватил Ханумана и вброд отправился к Луису, который пританцовывал в воде.
Хануман оживленно заговорил.
– Недалеко от прокола я видел опускающийся метеор. Мелодист должен знать про второй корабль…
– Он не может сообщить нам об этом. Я его отключил. Я…
– Хорошо. Я буду продолжать путешествие с Причетником. Позволь мне быть проводником. Я могу вывести нас к сервисному трансферу.
Сервисный трансфер перенес бы их домой, на Карту Марса.
– Он далеко отсюда?
– Высоко вверху. Мелодист может отравить его к нам.
– А мы очень хотим, чтобы люди из АРМ увидели сервисный трансфер?
– Позже выясним это у Мелодиста, когда спросим, не видел ли он новых незваных гостей. Ну, что скажешь?
Луис уже думал об этом.
– Они хотят вернуться на свой корабль. Но ведь мы не возражаем против этого, верно? По крайней мере, пока они еще почти ничего не узнали.