Нивен Ларри. Мир Кольцо

   Вероятно, туда тоже ударил метеорит, подумал он, не удостоив углубление особым вниманием. Его разум, еще не привыкший к масштабам Кольца, не мог оценить, каким большим был этот метеорит.
   9. ЧЕРНЫЕ ПРЯМОУГОЛЬНИКИ
   Из-за черного края Кольца вынырнуло ослепительно белое солнце. Только когда кзин включил поляризацию кабины, Луис смог без прищура взглянуть прямо на диск звезды. Часть ее была закрыта черным прямоугольником.
   - Нужно быть очень внимательными, - предупредил Несс. - Если мы надолго задержимся над внутренней поверхностью Кольца, то наверняка будем атакованы.
   Говорящий прохрипел что-то в ответ. После многих часов за пультом управления, он уже изрядно устал.
   - Атакованы! Может, скажешь, чем? Ведь у них нет даже порядочной передающей станции!
   - Мы ничего не знаем о том, как они пересылают информацию. Может, используют телепатию, а может - вибрацию почвы, или пользуются проводной связью. Так же мало мы знаем об их вооружении. Приближаясь к заселенной поверхности, мы будем представлять собой огромную опасность, и они используют против нас все, чем располагают.
   Луис кивнул. По натуре он не был слишком осторожен, к тому же Кольцо пробудило его врожденное любопытство, но сейчас кукольник был прав.
   Пролетая над внутренней поверхностью, "Лгун" становился просто опасным метеоритом. К тому же очень большим. Даже при орбитальной скорости он представлял бы огромную опасность: первое же касание верхних слоев атмосферы мгновенно потащило бы его вниз. Двигаясь быстрее, с включенными двигателями, он представлял опасность, возможно, не непосредственную, зато фатальную. Хватило бы малейшей аварии привода, чтобы мощная центробежная сила с огромной скоростью швырнула его на заселенные районы. Жители Кольца наверняка опасались метеоритов: хватило бы одного отверстия в его конструкции, чтобы вся атмосфера была высосана наружу.
   Говорящий с Животными повернулся в их сторону, и его лицо оказалось прямо против голов кукольника.
   - Тогда говори, что делать.
   - Сначала притормози до орбитальной скорости.
   - А потом?
   - Ускоряйся в направлении Солнца. Так мы успеем осмотреть внутреннюю часть Кольца. Нашей целью будут черные прямоугольники.
   - Излишняя осторожность не нужна и оскорбительна. Черные прямоугольники нас совершенно не интересуют.
   Усталый и голодный, Луис не имел ни малейшего желания играть роль арбитра между двумя чужаками. Они слишком долго были на ногах. Если уж Луис чувствовал усталость, то кзин должен быть просто изнурен.
   - Интересуют, и даже очень, - ответил Несс. - Их поверхность перехватывает больше солнечного света, чем само Кольцо. Не исключено, что в действительности это чрезвычайно эффективные термоэлектрические генераторы.
   Кзин фыркнул что-то чудовищно оскорбительное на Языке Героев, однако его ответ на интерволде был удивительно спокоен.
   - Я не понимаю тебя. Какое нам дело до источников энергии, которыми располагает Кольцо? И если даже так оно и есть, давай сядем, найдем какого-нибудь туземца и попросту спросим его об этом!
   - Я не согласен на посадку.
   - Ты сомневаешься в моих способностях пилота?
   - А ты сомневаешься в моих полномочиях командира?
   - Раз уж ты сам затронул этот вопрос...
   - Не забывай, что у меня по-прежнему есть тасп. Я распоряжаюсь "Счастливым Случаем" и гиперпространственным приводом Квантум II, и я Лучше-Всех-Спрятанный на этом корабле. Помни, что...
   - Хватит, - прервал его Луис.
   Оба посмотрели на него.
   - Вы слишком рано начали ссориться. Почему бы не осмотреть прямоугольники в телескоп? Тогда вы оба будете знать больше фактов, которыми можно будет бросаться друг в друга. Это даст вам большее удовлетворение.
   Головы Несса быстро переглянулись. Кзин выпускал и втягивал когти.
   - А теперь поговорим о более приятных вещах, - продолжал Луис. - Все мы изнервничались, устали и голодны. Кому нравится ругаться с пустым желудком? Я лично собираюсь часок вздремнуть. Советую и вам сделать то же самое.
   - Ты не будешь смотреть? - удивленно спросила Тила. - Но ведь мы будем пролетать над внутренней поверхностью Кольца!
   - Расскажешь мне потом, что увидишь, - сказал он и отправился спать.
   Проснувшись, он почувствовал сильный голод и головокружение. Голод был настолько силен, что сначала заставил его съесть огромный бутерброд и только потом разрешил пойти в рубку.
   - Ну как?
   - Все кончилось, - холодно ответила Тила. - Крейсера, черти, драконы, все одновременно. Говорящий дрался с ними голыми руками. Тебе это наверняка понравилось бы.
   - А Несс?
   - Мы с Говорящим решили, что летим к черным прямоугольникам. Говорящий лег спать.
   - Есть что-то новое?
   - Немного. Сейчас покажу.
   Кукольник что-то сделал с экраном. Он умело управлялся на месте кзина.
   Зрелище напоминало поверхность Земли с большой высоты: горы, реки, долины, озера, пустые пространства, которые могли быть пустынями.
   - Пустыни?
   - Похоже на то. Говорящий замерил температуру и влажность. Все указывает на то, что Кольцо, по крайней мере частично, вышло из-под контроля своих создателей. Зачем им могли понадобиться пустыни? По другую сторону мы открыли еще один океан, такой же большой, как и первый. Изучение спектра позволило сделать вывод, что вода соленая.
   - Твое предложение оказалось весьма разумным, - продолжал Несс. Хотя Говорящий и я - профессиональные дипломаты, ты, пожалуй, лучше нас обоих. Когда мы направили телескоп на прямоугольники, кзин тут же согласился лететь туда.
   - Да? И почему же?
   - Мы заметили кое-что странное. Эти прямоугольники движутся со скоростью гораздо больше орбитальной.
   Луис едва не подавился.
   - Это не так уж невозможно, - ответил самому себе кукольник. - Они могут кружить вокруг солнца по эллиптической орбите, а не по круговой. Им вовсе не обязательно выдерживать постоянное расстояние.
   Луис наконец проглотил кусок, застрявший в горле.
   - Но это же безумие! Постоянно менялась бы продолжительность дня и ночи!
   - Поначалу мы решили, что речь идет о разделении зимы и лета, вставила Тила, - но это тоже не имело смысла.
   - Конечно, нет. Прямоугольники совершают один оборот за неполный месяц. Кому нужен год, который длится три недели?
   - Значит, ты понимаешь, в чем заключается проблема, - сказал Несс. Это аномалия была слишком мала, чтобы заметить ее из нашей системы. В чем же дело? Может, вблизи звезды резко возрастает гравитация и отсюда эта скорость? Как бы то ни было, черные прямоугольники заслуживают того, чтобы заняться ими вплотную.
   Кзин выбрался из своей кабины, обменялся несколькими словами с людьми, после чего заменил Несса у пульта. Вскоре после этого он вышел из рубки. Он не сказал ни слова, но кукольник, дрожа всем телом, начал отступать перед яростным взглядом кзина, готового убивать.
   - Ну, хорошо, - отрешенно вздохнул Луис. - В чем дело на этот раз?
   - Это травоядное... - начал Говорящий, но слова застряли у него в горле. Он откашлялся и начал еще раз. - Этот шизофреник вывел нас на траекторию, требующую минимального расхода топлива. Такими темпами мы доберемся до пояса прямоугольников через четыре месяца.
   И кзин начал ругаться на Языке Героев.
   - Ты сам выбрал эту траекторию, - слабо запротестовал Несс.
   - Я хотел постепенно выйти из плоскости Кольца, чтобы присмотреться к его поверхности, - возбужденно ответил кзин. - Потом мы могли бы сразу двинуться к прямоугольникам и добрались бы до них за несколько часов вместо месяцев!
   - Не кричи на меня, Говорящий. Если бы мы двинулись к прямоугольникам полной тягой, наша траектория уперлась бы прямо в Кольцо. Я хотел избежать этого.
   - Но ведь мы можем нацелиться на солнце, - заметила Тила.
   Все повернулись к ней.
   - Если жители Кольца боятся, что мы на них свалимся, они, конечно, все время следят за нами, - спокойно объяснила она. - Когда расчетная трасса нашего полета будет направлена прямо на солнце, мы перестанем представлять для них опасность. Понимаете?
   - Совсем не глупо, - буркнул кзин.
   Кукольник сделал жест, заменявший у него пожатие плечами.
   - Пилот - ты. Делай, как знаешь, но не забывай...
   - Не бойся, я не собираюсь пролетать сквозь солнце. В подходящий момент я перейду на орбиту, параллельную прямоугольникам.
   Сказав это, кзин отправился в рубку. Отступление в нужный момент было искусством, которым владели немногие кзины.
   Некоторое время корабль летел параллельно Кольцу; кзин, послушный приказам кукольника, не включал основных двигателей. Затем он погасил орбитальную скорость, так что "Лгун" начал падать к солнцу, а потом повернул его носом в направлении полета и начал ускорение.
   Внутренняя поверхность Кольца выглядела теперь как широкая голубая лента, испещренная многочисленными синими и белыми пятнами. Даже быстрого взгляда хватало, чтобы заметить, как быстро она удаляется. Кзин не терял времени.
   Луис заказал два стакана мохи и подал один из них Тиле.
   Он понимал гнев кзина. Кольцо поражало его. Говорящий был уверен, что им придется садиться, поэтому старался довести до этого поскорее, пока его не покинула отвага.
   Кзин снова вышел из рубки.
   - Через четырнадцать часов мы выйдем на орбиту черных прямоугольников. Я хочу сказать тебе кое-что, Несс. Мы, воины Патриарха, с детства обучаемся терпению, но у вас, кукольников, терпение покойников.
   - Мы поворачиваем, - не своим голосом сказал Луис и поднялся с места. Нос корабля все больше отклонялся от выбранного курса.
   Несс отчаянно крикнул и прыгнул вперед. Он был еще в воздухе, когда "Лгун" осветился чудовищной вспышкой, как будто огромная лампа, и закачался... как пьяный. Они почувствовали это, несмотря на искусственную гравитацию. В последнее мгновение Луис судорожно ухватился за спинку стула, Тила с невероятной точностью упала прямо на свою койку, а свернувшийся клубком кукольник сильно ударился о стену. Долю секунды царила полная темнота, а потом все осветилось призрачным фиолетовым светом, который окружил весь корпус.
   "Видимо, Говорящий вывел "Лгуна" на курс, а потом включил автопилота", - подумал Луис. - "Автопилот проверил курс, счел сияющую неподалеку звезду огромным метеоритом, угрожающим кораблю, и постарался сделать все, чтобы обогнуть его".
   Гравитация вернулась к норме. Луис поднялся с пола. Судя по первым ощущениям, с ним ничего не случилось, так же как и с Тилой. Она стояла около стены, глядя наружу сквозь заслон из фиолетового света.
   - Не действует половина приборов, - объявил кзин.
   - Ничего удивительного, - сказала Тила. - Мы потеряли крыло.
   - Что?
   - Потеряли крыло.
   Так оно и было. Вместе с крылом они потеряли все двигатели, приемо-передающую аппаратуру и посадочный комплекс. Остался только чистый, гладкий корпус "Дженерал Продактс", и то, что в нем находилось.
   - В нас стреляли, - сказал кзин. - И сейчас стреляют. Вероятно из лазеров-Х. Этот корабль находится в состоянии войны, и я принимаю командование.
   Несс не протестовал, поскольку неподвижно лежал под стеной, свернувшись в клубок. Луис присел рядом с ним и начал осторожно его ощупывать.
   - О, лапы финагла! Я не знаток физиологии кукольников, и понятия не имею, что с ним случилось.
   - Он просто перепугался и пытается спрятаться в собственном животе. Привяжите его к койке.
   Луис без особого удивления заметил, что с облегчением подчиняется приказам. Он пережил сильный шок. Еще минуту назад он был в космическом корабле, теперь же этот корабль стал просто стеклянной иглой, безвольно падающей на Солнце.
   Вместе с Тилой они уложили кукольника на койку и закрепили ремнями.
   - Мы имеем дело с воинственной цивилизацией, - сказал кзин. - Лазер-Х - оружие, безусловно, наступательное. Если бы не корпус, мы были бы уже мертвы.
   - Кажется, включилось статическое поле, - заметил Луис. - Черт его знает, как долго оно действовало.
   - Несколько секунд, - ответила Тила. - Фиолетовое сияние - это фосфоресцирующие остатки того, что было снаружи.
   - Распыленные лучом лазера. Верно. Похоже, оно ослабевает.
   Действительно, сияние померкло.
   - К сожалению, оружие, которым мы располагаем, исключительно оборонительное. Да и как может быть иначе, ведь это корабль кукольников! фыркнул кзин. - Даже плазменные двигатели были на крыле. А мы все еще под обстрелом. Ничего, они еще узнают, что такое атаковать кзина!
   - Ты хочешь преподать им урок?
   Кзин не почувствовал сарказма.
   - Конечно.
   - Чем? - взорвался Луис. - Ты знаешь, что у нас осталось? Гиперпространственный привод и система жизнеобеспечения - вот и все! У нас нет даже вспомогательных двигателей! У тебя мания величия, если ты думаешь, что с ЭТИМ можно вести войну!
   - Именно так думает противник! Но он же знает, что...
   - Какой противник?
   - ...вызывая на поединок кзина...
   - Это автоматы, меховушка! Живой противник открыл бы огонь сразу, едва мы оказались в пределах выстрела!
   - Меня тоже удивила их странная тактика.
   - Говорю тебе, это автоматы! Управляемые компьютером лазеры противометеоритной системы. Они запрограммированы так, чтобы уничтожать все, что могло бы ударить во внутреннюю поверхность Кольца. Когда они рассчитали, что наша траектория пересекается с его плоскостью - бах!
   - Это... это возможно. - Кзин начал отключать энергию от бездействующих приборов. - Но я надеюсь, что ты ошибаешься.
   - Разумеется. Всегда лучше, когда есть на кого все свалить.
   - Было бы лучше, если бы траектория нашего полета не пересекалась с плоскостью Кольца. - Он говорил, опуская заслонки на мертвых окошках приборов. - Мы движемся с большой скоростью и вскоре выйдем за пределы системы и местной аномалии. Тогда можно будет включить гиперпространственный привод и догнать флот кукольников. Но сначала мы должны избежать столкновения с Кольцом.
   Луис еще не заглядывал так далеко вперед.
   - Зачем была эта спешка? - кисло спросил он.
   - По крайней мере мы знаем, что не упадем на солнце. Если бы мы летели прямо на него, то не были бы обстреляны.
   - Огонь продолжается, - доложила Тила. - Я вижу звезды, но сияние не проходит. Это значит, что мы на курсе, ведущем к поверхности Кольца, правда?
   - Если лазеры управляются автоматически, то да.
   - Мы погибнем, если упадем на Кольцо?
   - Спроси у Несса - это его соотечественники построили корабль. Только сначала попробуй его развернуть.
   Кзин раздраженно фыркнул. Только несколько огоньков на пульте свидетельствовали о том, что небольшая часть того, что когда-то было "Лгуном", еще функционирует.
   Тила наклонилась над кукольником, который неподвижно лежал на койке, опутанный своей упряжью. Вопреки ожиданиям Луиса во время неожиданной атаки она не ударилась в панику, и сейчас осторожно массировала основания шей Несса, как когда-то это делал Луис.
   - Ты глупая, трусливая зверушка, - ласково сказала она кукольнику. Ну, давай, покажи свои головки. Выгляни, а то пропустишь самое интересное.
   Двенадцать часов спустя Несс все так же был в глубокой кататонии.
   - Я пытаюсь его расслабить, а он сжимается еще сильнее! пожаловалась Тила со слезами на глазах. Они пошли в кабину, чтобы поесть, но ей кусок не лез в горло. - Наверно, я делаю это плохо, Луис. Наверняка.
   - Ты все время говоришь ему о том, что здесь происходит, - заметил Луис, - а это его вовсе не интересует. Оставь его на время в покое. Он не делает ничего плохого ни себе, ни нам. Когда будет необходимо, он наверняка очнется, хотя бы для того, чтобы спасаться. А пока пусть жмется к собственному животу.
   Тила неуверенно ходила по маленькой кабине. Она еще не успела привыкнуть к разнице между земной гравитацией и той, что царила на корабле. Открыв рот для какой-то фразы, она, казалось, передумала, но потом все-таки выдавила:
   - Ты боишься?
   - Конечно.
   - Так я и думала, - кивнула она и продолжала ходить. Потом спросила снова: - А почему Говорящий не боится?
   С момента атаки кзин постоянно был чем-то занят: осматривал вооружение, старься приблизительно рассчитать их курс, время от времени отдавал короткие, ясные распоряжения.
   - Я думаю, что он вне себя от ужаса. Помнишь как он реагировал на розетту кукольников? Он смертельно испуган, но ни за что не позволит, чтобы Несс догадался об этом.
   Тила покачала головой.
   - Не понимаю, ничего не понимаю! Почему все боятся, а я - нет?
   Любовь и жалость пронзили Луиса такой острой иглой, что он едва не застонал.
   - Несс был в чем-то прав, - постарался он объяснить. - До сих пор с тобой не случалось ничего плохого, правда? Тебе слишком везет, чтобы такое случилось. Мы боимся боли, но ты этого не понимаешь, ибо никогда ее не испытывала.
   - Это безумие! Действительно, я никогда не ломала ноги или чего-то в этом роде, но это же не какая-то парапсихическая сила!
   - Нет, счастье - не парапсихическая сила. Счастье - это статистика, а ты - математическая абстракция. Было бы странно, если бы среди сорока трех миллиардов людей Несс не нашел бы никого вроде тебя. Знаешь, что он сделал? Выделил группу людей, потомков тех, кто выигрывал в Лотерею Жизни. Якобы их были тысячи, но держу пари, что если бы среди этих тысяч он не нашел того, кого искал, то начал бы поиски в гораздо большей группе, среди тех, которые могли похвалиться меньшим количеством предков-счастливцев. Думаю, ух были бы десятки миллионов.
   - Но что он искал?
   - Скорее "кого". Тебя. Он изучил эти несколько тысяч людей и начал постепенно их отбрасывать. Этот ребенком сломал себе палец. Этот часто ввязывается в драки и всегда бывает бит. У той - неприятности с психикой. Тот был испытателем новых моделей космических кораблей и отдавил себе ноготь. Понимаешь? С тобой никогда не случалось ничего подобного. Независимо от того, сколько раз ты роняла кусок хлеба, он всегда падал маслом вверх.
   - Значит, все зависит от теории вероятности... - задумчиво сказала Тила. - Но, Луис, что-то тут не так. Например, я вовсе не всегда выигрывала в рулетку.
   - Но никогда и не проигрывала помногу.
   - Ну... Нет.
   - Это и имел в виду Несс.
   - Значит, по-твоему, я какой-то невероятный неудачник...
   - Ненис! Как раз наоборот! Несс отбрасывал одного за другим тех кандидатов, которым что-то не удавалось и, наконец, попал на тебя. Он думает, что нашел исключение, в соответствии с которым можно установить новые принципы, а я утверждаю, что он просто добрался до самой дальней точки совершенно обычной кривой. Теория вероятности утверждает, что ты существуешь. Утверждает она и то, что когда ты в очередной раз бросишь вверх монету, то, как все прочие, будешь иметь равные шансы на выигрыш и проигрыш. У счастья нет памяти.
   Тила села с громким вздохом.
   - Что ж, я действительно оказалась невероятной счастливицей. Бедный Несс, он обманулся во мне.
   - Это пойдет ему на пользу.
   Уголки ее губ подозрительно задрожали.
   - Мы можем это проверить прямо сейчас.
   - Что?
   - Закажи бутерброд с маслом. Побросаем.
   Черный прямоугольник был чернее самой черной темноты, с большим трудом получаемой во время лабораторных экспериментов. Один его угол слегка закрывал голубую ленту Кольца. Используя его как образец, можно было дорисовать остальное - чернота на фоне черноты Космоса, отличающаяся только тем, что в ней не мерцали звезды. Он заслонял уже изрядный кусок неба и продолжал расти.
   Глаза Луиса были закрыты очками из необычайно сильно поляризующего материала. В тех местах, где на них попадал самый яркий свет, появлялись черные пятна. Поляризации корпуса было уже недостаточно. Говорящий все время сидел в рубке и управлял тем, что осталось от корабля. Он тоже надел очки. Нашли они и два отдельных стекла, каждое с короткой резинкой, и совместными усилиями надели их на Несса.
   Луис видел удаленную на двадцать миллионов миль звезду как черный диск, окруженный ярко-оранжевой короной. Внутри корабля все сильно нагрелось, хотя климатизатор работал в максимальном режиме.
   Тила открыла дверь кабины, мгновенно захлопнула ее, и через минуту появилась с очками на глазах.
   Прямоугольник был теперь просто чудовищной пустотой, будто кто-то протер тряпкой часть покрытой белыми точками доски.
   Рев климатизатора делал невозможным какой-либо разговор.
   Каким образом он избавлялся от тепла, если снаружи горячее, чем внутри? А он вовсе не избавлялся, сообразил Луис. Он его накапливал. Где-то внутри климатизатора была маленькая точка с температурой звезды, растущая с каждой минутой.
   Еще один повод для беспокойства.
   Черная пустота увеличивалась непрерывно.
   Это из-за ее размеров казалось, что они приближаются медленно. Прямоугольник имел ширину, по крайней мере равную диаметру звезды, то есть около миллиона миль. Длина его составляла, самое малое, два с половиной миллиона миль. Они вдруг увидели его истинные размеры. Край его вошел между ними и солнцем, и воцарилась темнота.
   Черный прямоугольник закрывал половину вселенной. Его края, черные на черном фоне, простирались слишком далеко, чтобы их можно было увидеть.
   Часть корабля, находившаяся за кабинами, была раскалена добела - это климатизатор избавлялся от накопленного тепла. Луис, как будто очнувшись от дурного сна, повернулся к чудовищному прямоугольнику.
   Вой климатизатора внезапно смолк, оставив после себя звон в ушах.
   - Но... - неуверенно сказала Тила.
   В дверях рубки появился Говорящий с Животными.
   - Жаль, что от телескопа остался только экран, - сказал он. - Он мог бы многое показать.
   - Что, например? - крикнул Луис, забыв, что в корабле тихо.
   - Например то, почему прямоугольники движутся со скоростью большей, чем орбитальная. Действительно ли это генераторы энергии? Что удерживает их в одинаковом положении? Если бы действовал телескоп, мы могли бы получить ответы на все вопросы, которые задал этот пожиратель листьев.
   - Мы упадем на звезду.
   - Разумеется, нет. Ведь я уже говорил. Полчаса мы будем лететь в тени этого прямоугольника, а потом пройдем между Солнцем и следующим прямоугольником. Если станет слишком жарко, можно будет выключить статическое поле.
   Снова вернулась звенящая тишина. Прямоугольник был теперь бесформенным, безграничным полем идеальной полноты. Человеческий глаз был не в силах выделить из идеальной черноты никаких деталей.
   Через некоторое время на них снова обрушился ливень солнечного света, и вскоре после этого завыл климатизатор.
   Луис напряженно вглядывался в небо - наконец-то он разглядел следующий прямоугольник. Он как раз следил, как приближается непроницаемо черная поверхность, когда ударила молния.
   Во всяком случае, именно так это выглядело. Вспыхнуло, как молния, без предупреждения, взрываясь страшным блеском, словно они вдруг оказались в сердце Сверхновой. Корабль задрожал... и свет погас. Луис потянулся к очкам, чтобы протереть слезящиеся глаза.
   - Что это было? - воскликнула Тила.
   Способность видеть медленно возвращалась. Когда, наконец, исчезли разноцветные пятна, Луис увидел, что Несс выставил одну защищенную очками голову, что кзин ищет что-то в ящике, а Тила смотрит прямо на него.
   Нет, не на него. На что-то прямо за его спиной. Он повернулся.
   Солнце было черным кружком, меньшим, чем прежде, окруженным желто-белым сиянием. За то мгновение, что они были в статическом поле, оно сильно сжалось. Вероятно, это "мгновение" длилось несколько часов. Рев климатизатора перешел в негромкое, но раздражающее пофыркивание.
   Снаружи что-то горело.
   Это была черная тонкая нить, окруженная бледно-фиолетовым сиянием. Один ее конец исчезал в солнце, второй - где-то впереди, перед "Лгуном", слишком далеко, чтобы его можно было заметить.
   Она извивалась, как разрезанный пополам червяк.
   - Кажется, мы обо что-то ударились, - спокойно сказал Несс. Можно было подумать, что все это время он контролировал ситуацию. - Говорящий, тебе придется выйти наружу. Надевай скафандр.
   - Мы находимся в состоянии войны, - ответил кзин, - здесь командую я.
   - Отлично. И что же ты собираешься делать?
   Кзин был достаточно умен, чтобы ничего не ответить. Он как раз кончал вытаскивать свой скафандр - вероятно, сам он тоже решил пойти на разведку.
   Он взял один из скутеров - экипажей, похожих формой на торпеду, с удобным, углубленным в корпусе креслом для пилота.
   Они смотрели, как он маневрирует вокруг извивающейся черной нити. Она уже несколько остыла - цветной ореол вокруг нее потемнел и светился теперь темно-оранжевым. Массивная фигура кзина вылезла из скутера и поплыла к нити. Они слышали его дыхание. Один раз он что-то удивленно фыркнул, но не сказал ни слова. Снаружи он был около получаса.
   Когда он вернулся на борт "Лгуна", они сосредоточенно ждали, что он скажет.
   - Она действительно имеет толщину нити, - сказал он. - Как видите, у меня только половина грейфера.
   Он показал им изувеченный инструмент. Рукоять была чисто обрезана. Металл на срезе был отполирован, как зеркало.
   - Когда я приблизился, чтобы разглядеть ее толщину, то коснулся ее грейфером. Она прошла сквозь него, как сквозь воздух. Я почти не почувствовал сопротивления.
   - То же самое сделал бы твой меч.
   - Но меч сделан из провода, заключенного в поле Славера, и не может изгибаться. Эта же... нить извивается во все стороны.
   - Значит, это что-то новое. Что-то, что может резать, как меч кзина, небывало легкое, тонкое и крепкое. Что-то, остающееся неизменным при температуре, которая любой естественный материал давно превратила бы в плазму. Что-то, действительно новое. Но откуда оно взялось?
   - Подумай. Пролетая между двумя прямоугольниками, мы обо что-то ударились. Затем мы видим вокруг нас гигантской длины нить, разогретую до температуры звездных недр. Именно с ней мы и столкнулись, это ясно. Температура - это результат столкновения. По-моему, можно считать, что она была протянута между двумя прямоугольниками.