Страница:
В 681 году император Константин Погонат был вынужден заключить с Болгарией мир, обязавшись выплачивать ежегодную дань. Тем самым было положено начало славяно-болгарскому государству, так называемому Первому Болгарскому царству (680-1018), столицей которого стал город Плиска.
Одной из главных задач владетелей славяно-болгарского государства на протяжении трех последующих веков было отражение ударов Византийской империи, пытавшейся уничтожить нового неудобного соседа, а также постепенное включение в пределы этого государства славянских племен, населявших восток и юг Балканского полуострова. Осуществлению этой политики объединения было отдано немало сил, и она увенчалась успехом.
Уже при наследнике Аспаруха хане Тервеле (702–718) к Болгарии были присоединены территории, лежащие к югу от Стара-Планины, а местные славяне стали подданными нового государства. Дальнейшее присоединение к Болгарии славянских племен, населявших Фракию, происходило также во время царствования Крума (803–814) и Маламира (831–836). В этот период в пределы государства вошла вся южнобалканская область до Родопских гор.
В первой четверти IX века при хане Омуртаге (814–831) в состав Болгарии были включены населенные славянскими племенами земли нынешней северо-западной Болгарии, а также бассейнов рек Тимок и Морава. В царствование Пресияна (836–852) к болгарскому государству были присоединены плотно заселенная славянами Центральная Македония и часть Западной Македонии.
Процесс включения здешних славян в состав болгарского государства продолжался при Борисе I (852–889), когда в состав Болгарии вошли такие важные города, как Охрид и Прилеп. Тогда же власть Болгарии распространилась и на часть нынешних албанских земель. Все эти территориальные приобретения закрепил сын Бориса — Симеон (893–927).
В этих территориальных рамках, которые оформлялись на протяжении трех столетий и охватывали главным образом бывшие римские провинции Мезия, Фракия и Македония, сложилась и окончательно утвердилась болгарская народность. Процесс ее формирования был сложным и длительным С одной стороны, он сводился к постепенному преодолению племенной раздробленности славян и их объединению, а с другой — к постепенной ликвидации различий между славянами и протоболгарами, слиянию двух этнических групп в единое целое, возникновению общего сознания единой народности. Иными словами, параллельно протекали два взаимосвязанных процесса — объединения и ассимиляции.
Вначале славяне и протоболгары были совершенно разными этническими группами, каждая со своим языком, культурой, религией. Официальным языком в VII–VIII вв. служил греческий язык. Он был широко распространен в северо-восточной Болгарии и на Черноморском побережье еще со времен эллинской колонизации Фракии, а кроме того, являлся языком соседней Византии, с которой болгарские владетели поддерживали тесные политические и хозяйственные связи. Однако с течением времени первоначальная отчужденность между славянами и протоболгарами стала исчезать, а контакты непрерывно углублялись. Основным фактором этого процесса являлось наличие общего государства, проводившего единую внутреннюю и внешнюю политику, направленную на отражение ударов опасных внешних врагов и расширение территории.
Общая внешняя политика, выражавшаяся в частых военных походах, совместных мероприятиях по укреплению границ, строительстве дорог, все больше сближала две этнические группы и создавала условия для преодоления бытовых, религиозных и языковых различий, для ускорения процесса ассимиляции. Весьма благоприятной предпосылкой сближения славян и протоболгар служило то обстоятельство, что в первые же годы существования славяно-болгарского государства в нем возникли и получили развитие смешанные поселения. Такой была и самая первая столица Болгарии Плиска, где жили бок о бок и славяне и протоболгары, о чем свидетельствуют результаты археологических раскопок. Выходцы из далекого Приазовья вскоре растворились среди славянского населения, восприняли его язык и нравы, и лишь название страны — Болгария — удержало в памяти потомков воспоминание о древних победителях Византии. В 864 году болгарский царь Борис I принял крещение и Болгария вошла в круг христианских государств.
Рубеж IX–X вв. стал «золотым веком» древнеболгарской культуры. Царь Симеон, которого византийцы называли императором, перенес столицу из Плиски в Преслав. В этот период в Болгарии были созданы значительные памятники философской, исторической и художественной литературы, из стен болгарских монастырей — центров средневекового просвещения — и Преславской книжной школы вышло множество известных ученых, просветителей и писателей — Климент Охридский, Иоанн Экзарх, Пресвитер Козма и другие. Болгария стала достойным соперником Византии, захватив первенство не только в военном соперничестве, но и в сфере культуры. После смерти царя Симеона (927 г.) Первое Болгарское царство начало клониться к закату. Противостояние Византии закончилось в 1014 году кровавой битвой у Беласицы, в которой болгарские войска потерпели сокрушительное поражение. А четыре года спустя Первое Болгарское царство были ликвидировано и Болгария вошла в состав Византийской империи.
Сегодня на местах, где некогда стояли Плиска и Преслав, древние столицы Первого Болгарского царства, растет трава и гуляет ветер. Лишь кое-где видны раскопанные остатки древних зданий, поверженные или одиноко стоящие колонны, большие каменные блоки и прочие следы прошлого.
Руины Плиски находятся на окраине одноименного села, расположенного в 25 км к северо-востоку от города Шумен. Местность, где расположена Плиска, совершенно ровная, что не характерно для Болгарии, но что, видимо, пришлось по вкусу протоболгарам, пришедшим из степных причерноморских равнин, где они раньше обитали. Основанная в 681 году, Плиска вплоть до своей гибели являлась крупнейшим политическим и экономическим центром Первого Болгарского царства. Увы, от этой древней столицы мало что сохранилось до наших дней. В 811 году византийские войска полностью разрушили город.
Археологические исследования Плиски были начаты на рубеже XIX–XX вв. Эти раскопки финансировались Русским археологическим институтом в Константинополе и велись под руководством академика Ф. И. Успенского и чешского ученого К. Шкорпила.
Уже первые результаты раскопок подтвердили гипотезу К. Шкорпила о том, что городище близ Шумена представляет собой место, где находилась древняя болгарская столица. Археологические раскопки болгарские ученые продолжают вести здесь и по сей день. Сегодня остатки древней Плиски довольно полно вскрыты и хорошо изучены.
Город был окружен земляным валом и глубоким рвом. Восстановленный недавно фрагмент оборонительных стен из крупных каменных блоков и кирпичные городские ворота дают представление о существовавшей здесь мощной крепости. Под защитой этих оборонительных сооружений находились Большой дворец с тронным залом, Малый дворец — резиденция царя, языческие капища, а затем христианские церкви, хозяйственные постройки, цистерны для воды и т. п. Все здания были сложены из больших каменных плит. Сооружения древней Плиски по сей день поражают размахом, искусной системой водоснабжения и отопления.
Дворец в Плиске, построенный ханом Омуртагом, был двухэтажным и занимал площадь более 1500 кв. м. Его украшали колонны и мраморные плиты. Во внешней части города размещались многочисленные ратники, жилые постройки, мастерские, бани, водопровод, имелись даже пастбища для коней. Внутри шел еще один оборонительный пояс: 10-метровая зубчатая каменная стена в два с половиной метра толщиной, причем во избежание подкопа она углублялась в землю еще на метр. По углам возвышались многоэтажные башни. Эта стена ограждала внутренний город площадью 0,5 кв. км. Внутренний город Плиски был застроен внушительными зданиями, здесь находилась ханская цитадель, также укрепленная мощной стеной. Из ханских покоев за пределы цитадели вел потайной подземный ход.
Невозможно не поражаться мастерству строителей: использовавшиеся ими огромные каменные блоки даже при ньшешней технике нелегко было бы сюда транспортировать и укладывать.
После крещения Болгарии в 865 году в Плиске было построено много церквей. Уже вскоре после этого события царь Борис основал в Плиске первый монастырь. В те же годы была построена самая известная из церквей Плиски — так называемая Большая базилика. Ее длина составляла 99 м, ширина — 30 м, общая площадь застройки-2920 кв. м. Это было самое большое здание древней Болгарии и одно из самых крупных зданий Европы того времени.
Отдельные восстановленные фрагменты сегодня позволяют судить о первоначальном облике храма. По своей архитектуре Большая базилика в Плиске близка к византийским сооружениям аналогичного типа. Перед входом в храм был устроен открытый двор (атриум), окруженный стенами и колоннами. Два ряда колонн разделяли храм внутри на три нефа. Интересно, что эти колонны собраны, что называется, «с бору по сосенке» — они очень разные. Это говорит о том, что они взяты из более ранних античных построек. От Большой базилики сохранились также фундаменты, остатки стен и другие фрагменты, по которым сделано несколько проектов реконструкции этого уникального здания.
Судя по найденным в земле каменным деталям, базилика была богато украшена каменной резьбой и мозаиками. Это было самое величественное произведение болгарской архитектуры IX века.
У Восточных ворот Плиски некогда находился Большой дворец, на фундаменте которого впоследствии был возведен тронный зал. В нескольких метрах от него высится Малый (жилой) дворец, обнесенный в древности еще одной стеной из камня и кирпича. Особый интерес представляет Тронная палата (814–831), по-видимому, предназначавшаяся для торжественных церемоний.
При раскопках Плиски в слоях ГХ века обнаружены следы сильнейшего пожара. По всей вероятности, это одно из свидетельств погрома, учиненного византийским императором Никифором I Геником 21 июля 811 года. Именно этот исторический эпизод, по мнению некоторых ученых-византологов, лег в основу драмы Уильяма Шекспира «Буря».
Войска императора Никифора, вторгшиеся в пределы болгарского государства, отличались необузданной жестокостью. Ворвавшись в Плиску, они не просто ее разграбили, но и разрушили до основания. Тогдашний болгарский владетель Крум, вынужденный поначалу отступить из Плиски с основной частью войск, собрал под свои знамена всех, кто способен носить оружие, вплоть до женщин. При переходе через перевалы Балканского хребта византийцы попали в окружение. «Да будь мы и птицами — не вырваться от неминуемой гибели», — в отчаянии воскликнул император.
В решающем сражении Никифор Геник был убит. «А Крум, не ведая, что творит, отсек голову Никифора и насадил на кол — приходившим к нему племенам напоказ и нам на позор. А потом оковал череп серебром и в своей гордыне угощал из него славянских вождей», — горестно писал византийский хронист.
Остатки второй древнеболгарской столицы, Великого Преслава (X–XI вв.) располагаются в 18 км к юго-западу от Шумена. «Когда бедный селянин приходит издалека, предстает пред царским дворцом и глядит на него, он озадачен. Когда же приблизится к вратам, вступает во двор и видит по обе стороны постройки, расцвеченные камнем и украшенные деревянной резьбой, он поражен. Вступивши во дворец (то есть во внутреннюю часть города) и лицезрея высокие чертоги и церкви, богато разукрашенные каменьями, деревом, краской, а внутри — мрамором, медью, серебром, золотом, он не знает, с чем это сравнить, ибо в своей земле не видывал подобное, но лишь соломенные хижины. Тут можно повредиться разумом от изумления», — писал о Преславе средневековый болгарский ученый и просветитель Иоанн Экзарх в своем знаменитом трактате «Шестоднев». Восторженные описания Великого Преслава встречаются у арабских, византийских, европейских летописцев и путешественников.
Первые камни в основании Преслава были заложены в 821 году. Болгарские строители воздвигли первый в Европе город, защищенный толстыми каменными стенами в виде двух концентрических кругов. Внешняя стена имела ширину 3,25 м и была построена из белого камня (известняка). Внутренняя стена цитадели шириной 2,8–3 м защищала дворец и административные постройки.
Столица Первого Болгарского царства была перенесена из Плиски в Преслав при царе Симеоне. Точная дата этого события неизвестна, но в 893 году город уже именуется столицей. Увы, процветание Преслава оказалось недолгим. В 972 году он был захвачен и полностью разрушен войсками византийского императора Иоанна Цимисхия.
Характер архитектуры новой столицы во многом напоминал прежнюю, но она отличалась еще большим богатством, пышностью и нарядностью. О богатстве архитектуры Преслава свидетельствуют дошедшие до нас его древние описания.
На месте второй столицы Первого Болгарского царства и сегодня продолжаются археологические раскопки. Остатки средневекового Преслава в значительной мере освобождены от грунта, и перед взорами многочисленных экскурсантов предстают частично восстановленные фрагменты каменных стен, ворот, некогда великолепных дворцов. В одном месте можно увидеть даже развалины древнего крытого водопровода.
Интереснейшая достопримечательность Преслава — Круглая или Золотая церковь (X в). Она находится на правой стороне улицы смолокуров, на крутом склоне, и хорошо видна снизу, из центра города.
Золотая церковь в Преславе занимает особое место не только в истории древней архитектуры Болгарии, но и в истории восточнохристианской архитектуры в целом. План этой церкви необычен: он состоит из круглой ротонды с внутренними столбами (схожие памятники известны в Закавказье). К нему примыкает притвор с двумя круглыми помещениями по бокам (по-видимому башнями), а ко всему этому с фасада — обширный четырехугольный двор — атриум.
Еще в старинной летописи эта церковь именовалась Золотой, так как купол снаружи был позолочен, а внутри его украшала глазурованная керамика на золотом фоне. По мнению специалистов, это была самая выдающаяся с архитектурной точки зрения постройка Великого Преслава.
Как и все постройки Преслава, Золотая церковь дошла до нас в руинах Интерьер этой оригинальной церкви некогда был исключительно богато украшен каменной резьбой, рельефами, мозаиками и керамическими панно. В убранстве церкви широко применялись драгоценные металлы и цветные камни. Золотом сверкал купол церкви, золотом переливались драгоценные мозаики, украшавшие стены.
Сегодня на месте бывшей церкви, на фоне яркого синего неба и зеленых пологих гор белеют только несколько извлеченных из земли мраморных колонн, некогда украшавших это удивительное сооружение (когда-то этих колонн было двенадцать). Фрагменты этого, а также других монументальных зданий Преслава, остатки их роскошного декоративного убранства сегодня бережно собраны и хранятся в Археологическом музее, расположенном тут же, на территории древней болгарской столицы. Здесь же представлены украшения, монеты и сосуды той эпохи. Очень интересна копия-макет Золотой церкви, дающая представление об этом замечательном сооружении.
В музее Преслава можно познакомиться и с образцами раннеболгарского искусства, в котором присутствуют традиции развитой античной скульптуры. Много образцов такого рода найдено при раскопках в Преславе. Средневековые письменные источники свидетельствуют о том, что работы преславских мастеров пользовались известностью далеко за пределами Болгарии.
Великолепные произведения преславских ювелиров были обнаружены в так называемом Преславском кладе, найденном в 3 км от бывшей болгарской столицы. Клад представляет собой набор драгоценных золотых женских украшений с разноцветными эмалями, изумрудами, рубинами, жемчугом, аметистами и горным хрусталем. По всей видимости, это фамильное сокровище было укрыто знатной болгаркой во время нашествия византийцев в 971 году. Об этом свидетельствуют найденные в кладе 15 серебряных византийских монет, датируемых 945–969 гг
В 7 км к югу от Преслава находится живописная местность Патлейна, куда в свое время вела лишь козья тропа. Предание гласило, что здесьнеког-да «была закопана богатая церковь». В 1909 году археолог-любитель Йордан Господинов с группой учеников произвел здесь археологические раскопки, в результате которых был открыт фигурирующий ныне в болгарских школьных учебниках монастырь Св. Пантелеймона Лежавший чуть в стороне от древней болгарской столицы, он в свое время являлся одним из важнейших культурных центров Первого Болгарского царства. В его руинах были обнаружены ценнейшие образцы глазурованной керамики, в том числе знаменитая керамическая икона Св. Федора Стратилата из Патлейны (IX–X вв.). Ее отличает суровая и строгая духовная сила образа. Ныне эта икона хранится в Археологическом музее Преслава.
ДЕСЯТЬ ВЕКОВ НОВГОРОДА
Одной из главных задач владетелей славяно-болгарского государства на протяжении трех последующих веков было отражение ударов Византийской империи, пытавшейся уничтожить нового неудобного соседа, а также постепенное включение в пределы этого государства славянских племен, населявших восток и юг Балканского полуострова. Осуществлению этой политики объединения было отдано немало сил, и она увенчалась успехом.
Уже при наследнике Аспаруха хане Тервеле (702–718) к Болгарии были присоединены территории, лежащие к югу от Стара-Планины, а местные славяне стали подданными нового государства. Дальнейшее присоединение к Болгарии славянских племен, населявших Фракию, происходило также во время царствования Крума (803–814) и Маламира (831–836). В этот период в пределы государства вошла вся южнобалканская область до Родопских гор.
В первой четверти IX века при хане Омуртаге (814–831) в состав Болгарии были включены населенные славянскими племенами земли нынешней северо-западной Болгарии, а также бассейнов рек Тимок и Морава. В царствование Пресияна (836–852) к болгарскому государству были присоединены плотно заселенная славянами Центральная Македония и часть Западной Македонии.
Процесс включения здешних славян в состав болгарского государства продолжался при Борисе I (852–889), когда в состав Болгарии вошли такие важные города, как Охрид и Прилеп. Тогда же власть Болгарии распространилась и на часть нынешних албанских земель. Все эти территориальные приобретения закрепил сын Бориса — Симеон (893–927).
В этих территориальных рамках, которые оформлялись на протяжении трех столетий и охватывали главным образом бывшие римские провинции Мезия, Фракия и Македония, сложилась и окончательно утвердилась болгарская народность. Процесс ее формирования был сложным и длительным С одной стороны, он сводился к постепенному преодолению племенной раздробленности славян и их объединению, а с другой — к постепенной ликвидации различий между славянами и протоболгарами, слиянию двух этнических групп в единое целое, возникновению общего сознания единой народности. Иными словами, параллельно протекали два взаимосвязанных процесса — объединения и ассимиляции.
Вначале славяне и протоболгары были совершенно разными этническими группами, каждая со своим языком, культурой, религией. Официальным языком в VII–VIII вв. служил греческий язык. Он был широко распространен в северо-восточной Болгарии и на Черноморском побережье еще со времен эллинской колонизации Фракии, а кроме того, являлся языком соседней Византии, с которой болгарские владетели поддерживали тесные политические и хозяйственные связи. Однако с течением времени первоначальная отчужденность между славянами и протоболгарами стала исчезать, а контакты непрерывно углублялись. Основным фактором этого процесса являлось наличие общего государства, проводившего единую внутреннюю и внешнюю политику, направленную на отражение ударов опасных внешних врагов и расширение территории.
Общая внешняя политика, выражавшаяся в частых военных походах, совместных мероприятиях по укреплению границ, строительстве дорог, все больше сближала две этнические группы и создавала условия для преодоления бытовых, религиозных и языковых различий, для ускорения процесса ассимиляции. Весьма благоприятной предпосылкой сближения славян и протоболгар служило то обстоятельство, что в первые же годы существования славяно-болгарского государства в нем возникли и получили развитие смешанные поселения. Такой была и самая первая столица Болгарии Плиска, где жили бок о бок и славяне и протоболгары, о чем свидетельствуют результаты археологических раскопок. Выходцы из далекого Приазовья вскоре растворились среди славянского населения, восприняли его язык и нравы, и лишь название страны — Болгария — удержало в памяти потомков воспоминание о древних победителях Византии. В 864 году болгарский царь Борис I принял крещение и Болгария вошла в круг христианских государств.
Рубеж IX–X вв. стал «золотым веком» древнеболгарской культуры. Царь Симеон, которого византийцы называли императором, перенес столицу из Плиски в Преслав. В этот период в Болгарии были созданы значительные памятники философской, исторической и художественной литературы, из стен болгарских монастырей — центров средневекового просвещения — и Преславской книжной школы вышло множество известных ученых, просветителей и писателей — Климент Охридский, Иоанн Экзарх, Пресвитер Козма и другие. Болгария стала достойным соперником Византии, захватив первенство не только в военном соперничестве, но и в сфере культуры. После смерти царя Симеона (927 г.) Первое Болгарское царство начало клониться к закату. Противостояние Византии закончилось в 1014 году кровавой битвой у Беласицы, в которой болгарские войска потерпели сокрушительное поражение. А четыре года спустя Первое Болгарское царство были ликвидировано и Болгария вошла в состав Византийской империи.
Сегодня на местах, где некогда стояли Плиска и Преслав, древние столицы Первого Болгарского царства, растет трава и гуляет ветер. Лишь кое-где видны раскопанные остатки древних зданий, поверженные или одиноко стоящие колонны, большие каменные блоки и прочие следы прошлого.
Руины Плиски находятся на окраине одноименного села, расположенного в 25 км к северо-востоку от города Шумен. Местность, где расположена Плиска, совершенно ровная, что не характерно для Болгарии, но что, видимо, пришлось по вкусу протоболгарам, пришедшим из степных причерноморских равнин, где они раньше обитали. Основанная в 681 году, Плиска вплоть до своей гибели являлась крупнейшим политическим и экономическим центром Первого Болгарского царства. Увы, от этой древней столицы мало что сохранилось до наших дней. В 811 году византийские войска полностью разрушили город.
Археологические исследования Плиски были начаты на рубеже XIX–XX вв. Эти раскопки финансировались Русским археологическим институтом в Константинополе и велись под руководством академика Ф. И. Успенского и чешского ученого К. Шкорпила.
Уже первые результаты раскопок подтвердили гипотезу К. Шкорпила о том, что городище близ Шумена представляет собой место, где находилась древняя болгарская столица. Археологические раскопки болгарские ученые продолжают вести здесь и по сей день. Сегодня остатки древней Плиски довольно полно вскрыты и хорошо изучены.
Город был окружен земляным валом и глубоким рвом. Восстановленный недавно фрагмент оборонительных стен из крупных каменных блоков и кирпичные городские ворота дают представление о существовавшей здесь мощной крепости. Под защитой этих оборонительных сооружений находились Большой дворец с тронным залом, Малый дворец — резиденция царя, языческие капища, а затем христианские церкви, хозяйственные постройки, цистерны для воды и т. п. Все здания были сложены из больших каменных плит. Сооружения древней Плиски по сей день поражают размахом, искусной системой водоснабжения и отопления.
Дворец в Плиске, построенный ханом Омуртагом, был двухэтажным и занимал площадь более 1500 кв. м. Его украшали колонны и мраморные плиты. Во внешней части города размещались многочисленные ратники, жилые постройки, мастерские, бани, водопровод, имелись даже пастбища для коней. Внутри шел еще один оборонительный пояс: 10-метровая зубчатая каменная стена в два с половиной метра толщиной, причем во избежание подкопа она углублялась в землю еще на метр. По углам возвышались многоэтажные башни. Эта стена ограждала внутренний город площадью 0,5 кв. км. Внутренний город Плиски был застроен внушительными зданиями, здесь находилась ханская цитадель, также укрепленная мощной стеной. Из ханских покоев за пределы цитадели вел потайной подземный ход.
Невозможно не поражаться мастерству строителей: использовавшиеся ими огромные каменные блоки даже при ньшешней технике нелегко было бы сюда транспортировать и укладывать.
После крещения Болгарии в 865 году в Плиске было построено много церквей. Уже вскоре после этого события царь Борис основал в Плиске первый монастырь. В те же годы была построена самая известная из церквей Плиски — так называемая Большая базилика. Ее длина составляла 99 м, ширина — 30 м, общая площадь застройки-2920 кв. м. Это было самое большое здание древней Болгарии и одно из самых крупных зданий Европы того времени.
Отдельные восстановленные фрагменты сегодня позволяют судить о первоначальном облике храма. По своей архитектуре Большая базилика в Плиске близка к византийским сооружениям аналогичного типа. Перед входом в храм был устроен открытый двор (атриум), окруженный стенами и колоннами. Два ряда колонн разделяли храм внутри на три нефа. Интересно, что эти колонны собраны, что называется, «с бору по сосенке» — они очень разные. Это говорит о том, что они взяты из более ранних античных построек. От Большой базилики сохранились также фундаменты, остатки стен и другие фрагменты, по которым сделано несколько проектов реконструкции этого уникального здания.
Судя по найденным в земле каменным деталям, базилика была богато украшена каменной резьбой и мозаиками. Это было самое величественное произведение болгарской архитектуры IX века.
У Восточных ворот Плиски некогда находился Большой дворец, на фундаменте которого впоследствии был возведен тронный зал. В нескольких метрах от него высится Малый (жилой) дворец, обнесенный в древности еще одной стеной из камня и кирпича. Особый интерес представляет Тронная палата (814–831), по-видимому, предназначавшаяся для торжественных церемоний.
При раскопках Плиски в слоях ГХ века обнаружены следы сильнейшего пожара. По всей вероятности, это одно из свидетельств погрома, учиненного византийским императором Никифором I Геником 21 июля 811 года. Именно этот исторический эпизод, по мнению некоторых ученых-византологов, лег в основу драмы Уильяма Шекспира «Буря».
Войска императора Никифора, вторгшиеся в пределы болгарского государства, отличались необузданной жестокостью. Ворвавшись в Плиску, они не просто ее разграбили, но и разрушили до основания. Тогдашний болгарский владетель Крум, вынужденный поначалу отступить из Плиски с основной частью войск, собрал под свои знамена всех, кто способен носить оружие, вплоть до женщин. При переходе через перевалы Балканского хребта византийцы попали в окружение. «Да будь мы и птицами — не вырваться от неминуемой гибели», — в отчаянии воскликнул император.
В решающем сражении Никифор Геник был убит. «А Крум, не ведая, что творит, отсек голову Никифора и насадил на кол — приходившим к нему племенам напоказ и нам на позор. А потом оковал череп серебром и в своей гордыне угощал из него славянских вождей», — горестно писал византийский хронист.
Остатки второй древнеболгарской столицы, Великого Преслава (X–XI вв.) располагаются в 18 км к юго-западу от Шумена. «Когда бедный селянин приходит издалека, предстает пред царским дворцом и глядит на него, он озадачен. Когда же приблизится к вратам, вступает во двор и видит по обе стороны постройки, расцвеченные камнем и украшенные деревянной резьбой, он поражен. Вступивши во дворец (то есть во внутреннюю часть города) и лицезрея высокие чертоги и церкви, богато разукрашенные каменьями, деревом, краской, а внутри — мрамором, медью, серебром, золотом, он не знает, с чем это сравнить, ибо в своей земле не видывал подобное, но лишь соломенные хижины. Тут можно повредиться разумом от изумления», — писал о Преславе средневековый болгарский ученый и просветитель Иоанн Экзарх в своем знаменитом трактате «Шестоднев». Восторженные описания Великого Преслава встречаются у арабских, византийских, европейских летописцев и путешественников.
Первые камни в основании Преслава были заложены в 821 году. Болгарские строители воздвигли первый в Европе город, защищенный толстыми каменными стенами в виде двух концентрических кругов. Внешняя стена имела ширину 3,25 м и была построена из белого камня (известняка). Внутренняя стена цитадели шириной 2,8–3 м защищала дворец и административные постройки.
Столица Первого Болгарского царства была перенесена из Плиски в Преслав при царе Симеоне. Точная дата этого события неизвестна, но в 893 году город уже именуется столицей. Увы, процветание Преслава оказалось недолгим. В 972 году он был захвачен и полностью разрушен войсками византийского императора Иоанна Цимисхия.
Характер архитектуры новой столицы во многом напоминал прежнюю, но она отличалась еще большим богатством, пышностью и нарядностью. О богатстве архитектуры Преслава свидетельствуют дошедшие до нас его древние описания.
На месте второй столицы Первого Болгарского царства и сегодня продолжаются археологические раскопки. Остатки средневекового Преслава в значительной мере освобождены от грунта, и перед взорами многочисленных экскурсантов предстают частично восстановленные фрагменты каменных стен, ворот, некогда великолепных дворцов. В одном месте можно увидеть даже развалины древнего крытого водопровода.
Интереснейшая достопримечательность Преслава — Круглая или Золотая церковь (X в). Она находится на правой стороне улицы смолокуров, на крутом склоне, и хорошо видна снизу, из центра города.
Золотая церковь в Преславе занимает особое место не только в истории древней архитектуры Болгарии, но и в истории восточнохристианской архитектуры в целом. План этой церкви необычен: он состоит из круглой ротонды с внутренними столбами (схожие памятники известны в Закавказье). К нему примыкает притвор с двумя круглыми помещениями по бокам (по-видимому башнями), а ко всему этому с фасада — обширный четырехугольный двор — атриум.
Еще в старинной летописи эта церковь именовалась Золотой, так как купол снаружи был позолочен, а внутри его украшала глазурованная керамика на золотом фоне. По мнению специалистов, это была самая выдающаяся с архитектурной точки зрения постройка Великого Преслава.
Как и все постройки Преслава, Золотая церковь дошла до нас в руинах Интерьер этой оригинальной церкви некогда был исключительно богато украшен каменной резьбой, рельефами, мозаиками и керамическими панно. В убранстве церкви широко применялись драгоценные металлы и цветные камни. Золотом сверкал купол церкви, золотом переливались драгоценные мозаики, украшавшие стены.
Сегодня на месте бывшей церкви, на фоне яркого синего неба и зеленых пологих гор белеют только несколько извлеченных из земли мраморных колонн, некогда украшавших это удивительное сооружение (когда-то этих колонн было двенадцать). Фрагменты этого, а также других монументальных зданий Преслава, остатки их роскошного декоративного убранства сегодня бережно собраны и хранятся в Археологическом музее, расположенном тут же, на территории древней болгарской столицы. Здесь же представлены украшения, монеты и сосуды той эпохи. Очень интересна копия-макет Золотой церкви, дающая представление об этом замечательном сооружении.
В музее Преслава можно познакомиться и с образцами раннеболгарского искусства, в котором присутствуют традиции развитой античной скульптуры. Много образцов такого рода найдено при раскопках в Преславе. Средневековые письменные источники свидетельствуют о том, что работы преславских мастеров пользовались известностью далеко за пределами Болгарии.
Великолепные произведения преславских ювелиров были обнаружены в так называемом Преславском кладе, найденном в 3 км от бывшей болгарской столицы. Клад представляет собой набор драгоценных золотых женских украшений с разноцветными эмалями, изумрудами, рубинами, жемчугом, аметистами и горным хрусталем. По всей видимости, это фамильное сокровище было укрыто знатной болгаркой во время нашествия византийцев в 971 году. Об этом свидетельствуют найденные в кладе 15 серебряных византийских монет, датируемых 945–969 гг
В 7 км к югу от Преслава находится живописная местность Патлейна, куда в свое время вела лишь козья тропа. Предание гласило, что здесьнеког-да «была закопана богатая церковь». В 1909 году археолог-любитель Йордан Господинов с группой учеников произвел здесь археологические раскопки, в результате которых был открыт фигурирующий ныне в болгарских школьных учебниках монастырь Св. Пантелеймона Лежавший чуть в стороне от древней болгарской столицы, он в свое время являлся одним из важнейших культурных центров Первого Болгарского царства. В его руинах были обнаружены ценнейшие образцы глазурованной керамики, в том числе знаменитая керамическая икона Св. Федора Стратилата из Патлейны (IX–X вв.). Ее отличает суровая и строгая духовная сила образа. Ныне эта икона хранится в Археологическом музее Преслава.
ДЕСЯТЬ ВЕКОВ НОВГОРОДА
Новгород — явление уникальное. Этот город на протяжении многих веков являлся крупнейшим торговым центром Восточной Европы, осуществлявшим связи'с городами Скандинавии и Германии, Причерноморьем и с мусульманскими центрами Востока. Здесь возникла особая система политического устройства, республиканская по своей сущности. Новгород счастливо избежал монгольского нашествия, и процессы его развития не были деформированы катастрофическим разрушением, обратившим в пепелища крупнейшие города Руси.
Первые археологические исследования в Новгороде связаны с именем епископа Евгения Болховитинова, известного любителя древностей. Прибыв в Новгород в 1804 году, он сперва занимался изучением городских архивов, а потом принялся и за археологию. «Я рассматривал здешние окрестности, испытывая пошву (почву. — Авт.) земли, — писал Болховитинов. — И знаю, что где сколько-нибудь десятков лет люди жили дворами, тут обыкновенно бывает наносная черноземная пошва. В самом городе она очевидно приметна, и на Торговой стороне по набережным местам инде аршин 8 или 9 копать до материка».
Масштабные археологические раскопки начались в Новгороде на рубеже 1920-1930-х гг. В 1929 году В. А. Арциховский провел разведывательные раскопки на Городище — урочище в двух километрах выше Новгорода по Волхову, где некогда жили новгородские князья. Тремя годами позже Арциховский вместе с М. И. Каргером приступили к исследованиям Славенского холма. В том же году в другом районе Новгорода, на территории древнего Наревского конца, сотрудники Новгородского музея СМ. Смирнов и Б. К. Мантейфель обнаружили восемнадцать лежавших один поверх другого деревянных настилов древних мостовых. В 1938, 1939 и 1940 годах АА Строков вел раскопки в южной части Новгородского кремля. Ему удалось обнаружить остатки улицы и на ней один над другим — пятнадцать слоев былых мостовых. Большая часть найденных здесь вещей относилась к XVI–XVIII вв.
В 1951 году, после перерыва, вызванного войной, раскопки в Новгороде были возобновлены. Послевоенные исследования Новгорода связаны с име нами В. А. Арциховского, М. И. Каргера, ВЛ. Янина, В. В. Седова и др; известных ученых-археологов. Несмотря на более чем полувековые исследования, пока изучено всего лишь чуть более 1 % территории древнего города.
Надо сказать, что с археологической точки зрения Новгород уникален. Благодаря особенностям почвы здесь как нигде хорошо сохраняются предметы, изготовленные из органических материалов, — деревянные, костяные, кожаные, а также ткани, зерно. Металлические же предметы покрываются тонким слоем коррозии, предохраняющим их от дальнейшего разрушения.
Главным поделочным материалом на Руси на протяжении всего Средневековья было дерево. Из него строили дома и мостовые, изготовляли бытовую утварь, транспортные средства, музыкальные инструменты. Необычная сохранность дерева в новгородской почве оказывается полезной для дендрохронологического анализа. По остаткам нижних ярусов бревенчатых домов и уличных мостовых исследователи могут вычислить даты их рубки с точностью до одного года. Таким образом, любой новгородский дом, любая мостовая датируются с максимальной точностью.
Деревянные мостовые появились в Новгороде еще в первой половине X века. В X–XI вв. их ширина составляла 2–2,5 м, а впоследствии — 3–4 и даже 6 м. Из-за нарастания культурного слоя каждые 10–20 лет жители города вынуждены были сооружать на еще прочном настиле новый ярус. Так на древних улицах Новгорода «выросли» до 28–30 сменяющих друг друга настилов, нижние ярусы которых относятся к X, а верхние — к XV веку. Следовательно, всю толщу культурного слоя можно расчленить на десятки уровней, каждый из которых идеально датирован на основе дендрохронологии.
Новгороду повезло и в другом отношении. На протяжении многих столетий из-за повышенной влажности почвы жители города не делали под домами фундаментов, избегали рыть погреба и хозяйственные ямы. В больших масштабах каменное строительство здесь началось только во второй половине XVIII века согласно «регулярному» плану. В результате наиболее важные для археологов комплексы древних жилых строений оказались внутри современных кварталов, оставшись практически непотревоженными. Все эти особенности превратили археологический Новгород в уникальный источник по истории Средневековья.
Разумеется, в ходе раскопок археологи попытались прежде всего ответить на вопрос: почему один из древнейших городов Руси носит название «нового города»? Следует ли из этого, что Новгороду предшествовал некий «старый город», и если да, то где он мог находиться? На этот счет высказывались самые разные гипотезы, подкрепленные лишь логическими умозаключениями и догадками. А как было на самом деле?
Во-первых, археология доказала, что версии, выдвигавшие в качестве претендентов на «старый город» Старую Руссу, Старую Ладогу и т. п., оказались беспочвенными. Старая Русса — по возрасту даже моложе Новгорода, а ладожские древности не имеют практически никакой связи с новгородскими. Что же касается «долетописного» Новгорода, то никаких слоев ранее X века в городе не найдено. ВА Арциховский писал по этому поводу: «Теперь странно вспомнить, что еще так недавно основной задачей новгородских раскопок авторитетные историки и археологи считали изучение долетописных слоев. Изучение древнейших слоев Новгорода, конечно, важно в связи с проблемой пути возникновения этого города Но слоев VIII и DC веков в Новгороде нет, вопреки ожиданиям ряда ученых и в полном соответствии с названием города. Слои X века мощны и дали много ценных находок. Однако более поздние слои еще интереснее начиная с XII века. Историки и археологи, предлагавшие в свое время искать долетописный Новгород, говорили, что Новгород вечевой эпохи и так известен науке. Известен он недостаточно, источники слишком отрывочны. Теперь мы можем изучать такие стороны его культуры, которые были совершенно недоступны для науки».
Между тем в письменных источниках сам термин «Новгород» даже в XII веке, как оказалось, применялся не столько ко всему городу, сколько к его кремлю. Судя по всему, именно эта крепость поначалу называлась Новым городом. Сам же город образовался не из одного древнейшего центра, а из трех изолированных друг от друга поселков, причем населенных разноязыкими народами, называемыми в русских хрониках «славяне, кривичи и чудь» В позднейшие времена названия этих поселков сохранились в названиях новгородских административных районов — «концов».
Славенский конец носил и другие названия — Холм, или Славенский холм. Между тем скандинавы называли Новгород Холмгардом — «Холм-город». Вероятно, это было самоназвание поселка, населенного славянами, который до возникновения Нового города находился на Торговой стороне.
Неревский конец сохранил в своем названии имя финноугорского («чудского») племени неревы или наровы. Главной же улицей Людина конца была Прусская. Ее название, судя по всему, связано с сохранившимися в летописных записях легендами о происхождении Новгорода, в которых рассказывается о приходе части новгородцев с территории Пруссии. Археологически это движение кривичей — балтского народа, родственного пруссам и литовцам, — на северо-запад хорошо прослеживается по памятникам так называемой культуры длинных курганов.
Таким образом, Новгородский кремль — Новый город — возник, по-видимому, как крепость и межплеменной центр трех разных народов, заключивших между собой политический союз. К моменту призвания варяжского князя Рюрика в Новгород эта конфедерация племен Северо-Запада уже существовала и располагала общим центром — кремлем. Здесь находились вечевые органы власти и, вероятно, общеплеменной культовый центр. Подобная конфедеративная система в дальнейшем сказалась на всей жизни средневекового Новгорода: город делился на административные районы — «концы», отличавшиеся политической замкнутостью и постоянно соперничавшие между собой, а государственная власть была основана на паритетном представительстве от этих «концов». При этом в Новгороде правили вовсе не купцы, как это было принято считать еще полвека назад, а бояре-землевладельцы. Древняя докняжеская государственность — вече, посадник, тысяцкий — сохранялась в Новгороде на всем протяжении его средневековой истории, а роль приглашенного князя сводилась, по существу, к роли третейского судьи. Вопреки другому распространенному заблуждению, князь в Новгороде далеко не всегда являлся военным предводителем — новгородцы довольно часто приглашали к себе князей-младенцев, не способных даже сесть на коня, не то что командовать войсками.
Первые археологические исследования в Новгороде связаны с именем епископа Евгения Болховитинова, известного любителя древностей. Прибыв в Новгород в 1804 году, он сперва занимался изучением городских архивов, а потом принялся и за археологию. «Я рассматривал здешние окрестности, испытывая пошву (почву. — Авт.) земли, — писал Болховитинов. — И знаю, что где сколько-нибудь десятков лет люди жили дворами, тут обыкновенно бывает наносная черноземная пошва. В самом городе она очевидно приметна, и на Торговой стороне по набережным местам инде аршин 8 или 9 копать до материка».
Масштабные археологические раскопки начались в Новгороде на рубеже 1920-1930-х гг. В 1929 году В. А. Арциховский провел разведывательные раскопки на Городище — урочище в двух километрах выше Новгорода по Волхову, где некогда жили новгородские князья. Тремя годами позже Арциховский вместе с М. И. Каргером приступили к исследованиям Славенского холма. В том же году в другом районе Новгорода, на территории древнего Наревского конца, сотрудники Новгородского музея СМ. Смирнов и Б. К. Мантейфель обнаружили восемнадцать лежавших один поверх другого деревянных настилов древних мостовых. В 1938, 1939 и 1940 годах АА Строков вел раскопки в южной части Новгородского кремля. Ему удалось обнаружить остатки улицы и на ней один над другим — пятнадцать слоев былых мостовых. Большая часть найденных здесь вещей относилась к XVI–XVIII вв.
В 1951 году, после перерыва, вызванного войной, раскопки в Новгороде были возобновлены. Послевоенные исследования Новгорода связаны с име нами В. А. Арциховского, М. И. Каргера, ВЛ. Янина, В. В. Седова и др; известных ученых-археологов. Несмотря на более чем полувековые исследования, пока изучено всего лишь чуть более 1 % территории древнего города.
Надо сказать, что с археологической точки зрения Новгород уникален. Благодаря особенностям почвы здесь как нигде хорошо сохраняются предметы, изготовленные из органических материалов, — деревянные, костяные, кожаные, а также ткани, зерно. Металлические же предметы покрываются тонким слоем коррозии, предохраняющим их от дальнейшего разрушения.
Главным поделочным материалом на Руси на протяжении всего Средневековья было дерево. Из него строили дома и мостовые, изготовляли бытовую утварь, транспортные средства, музыкальные инструменты. Необычная сохранность дерева в новгородской почве оказывается полезной для дендрохронологического анализа. По остаткам нижних ярусов бревенчатых домов и уличных мостовых исследователи могут вычислить даты их рубки с точностью до одного года. Таким образом, любой новгородский дом, любая мостовая датируются с максимальной точностью.
Деревянные мостовые появились в Новгороде еще в первой половине X века. В X–XI вв. их ширина составляла 2–2,5 м, а впоследствии — 3–4 и даже 6 м. Из-за нарастания культурного слоя каждые 10–20 лет жители города вынуждены были сооружать на еще прочном настиле новый ярус. Так на древних улицах Новгорода «выросли» до 28–30 сменяющих друг друга настилов, нижние ярусы которых относятся к X, а верхние — к XV веку. Следовательно, всю толщу культурного слоя можно расчленить на десятки уровней, каждый из которых идеально датирован на основе дендрохронологии.
Новгороду повезло и в другом отношении. На протяжении многих столетий из-за повышенной влажности почвы жители города не делали под домами фундаментов, избегали рыть погреба и хозяйственные ямы. В больших масштабах каменное строительство здесь началось только во второй половине XVIII века согласно «регулярному» плану. В результате наиболее важные для археологов комплексы древних жилых строений оказались внутри современных кварталов, оставшись практически непотревоженными. Все эти особенности превратили археологический Новгород в уникальный источник по истории Средневековья.
Разумеется, в ходе раскопок археологи попытались прежде всего ответить на вопрос: почему один из древнейших городов Руси носит название «нового города»? Следует ли из этого, что Новгороду предшествовал некий «старый город», и если да, то где он мог находиться? На этот счет высказывались самые разные гипотезы, подкрепленные лишь логическими умозаключениями и догадками. А как было на самом деле?
Во-первых, археология доказала, что версии, выдвигавшие в качестве претендентов на «старый город» Старую Руссу, Старую Ладогу и т. п., оказались беспочвенными. Старая Русса — по возрасту даже моложе Новгорода, а ладожские древности не имеют практически никакой связи с новгородскими. Что же касается «долетописного» Новгорода, то никаких слоев ранее X века в городе не найдено. ВА Арциховский писал по этому поводу: «Теперь странно вспомнить, что еще так недавно основной задачей новгородских раскопок авторитетные историки и археологи считали изучение долетописных слоев. Изучение древнейших слоев Новгорода, конечно, важно в связи с проблемой пути возникновения этого города Но слоев VIII и DC веков в Новгороде нет, вопреки ожиданиям ряда ученых и в полном соответствии с названием города. Слои X века мощны и дали много ценных находок. Однако более поздние слои еще интереснее начиная с XII века. Историки и археологи, предлагавшие в свое время искать долетописный Новгород, говорили, что Новгород вечевой эпохи и так известен науке. Известен он недостаточно, источники слишком отрывочны. Теперь мы можем изучать такие стороны его культуры, которые были совершенно недоступны для науки».
Между тем в письменных источниках сам термин «Новгород» даже в XII веке, как оказалось, применялся не столько ко всему городу, сколько к его кремлю. Судя по всему, именно эта крепость поначалу называлась Новым городом. Сам же город образовался не из одного древнейшего центра, а из трех изолированных друг от друга поселков, причем населенных разноязыкими народами, называемыми в русских хрониках «славяне, кривичи и чудь» В позднейшие времена названия этих поселков сохранились в названиях новгородских административных районов — «концов».
Славенский конец носил и другие названия — Холм, или Славенский холм. Между тем скандинавы называли Новгород Холмгардом — «Холм-город». Вероятно, это было самоназвание поселка, населенного славянами, который до возникновения Нового города находился на Торговой стороне.
Неревский конец сохранил в своем названии имя финноугорского («чудского») племени неревы или наровы. Главной же улицей Людина конца была Прусская. Ее название, судя по всему, связано с сохранившимися в летописных записях легендами о происхождении Новгорода, в которых рассказывается о приходе части новгородцев с территории Пруссии. Археологически это движение кривичей — балтского народа, родственного пруссам и литовцам, — на северо-запад хорошо прослеживается по памятникам так называемой культуры длинных курганов.
Таким образом, Новгородский кремль — Новый город — возник, по-видимому, как крепость и межплеменной центр трех разных народов, заключивших между собой политический союз. К моменту призвания варяжского князя Рюрика в Новгород эта конфедерация племен Северо-Запада уже существовала и располагала общим центром — кремлем. Здесь находились вечевые органы власти и, вероятно, общеплеменной культовый центр. Подобная конфедеративная система в дальнейшем сказалась на всей жизни средневекового Новгорода: город делился на административные районы — «концы», отличавшиеся политической замкнутостью и постоянно соперничавшие между собой, а государственная власть была основана на паритетном представительстве от этих «концов». При этом в Новгороде правили вовсе не купцы, как это было принято считать еще полвека назад, а бояре-землевладельцы. Древняя докняжеская государственность — вече, посадник, тысяцкий — сохранялась в Новгороде на всем протяжении его средневековой истории, а роль приглашенного князя сводилась, по существу, к роли третейского судьи. Вопреки другому распространенному заблуждению, князь в Новгороде далеко не всегда являлся военным предводителем — новгородцы довольно часто приглашали к себе князей-младенцев, не способных даже сесть на коня, не то что командовать войсками.