Страница:
Риордан встретилась взглядом с Сабой, которая едва заметно улыбнулась, и улыбка музыковеда стала шире.
Русские сосредоточенно переговаривались между собой, полковник что-то им показывала. Гордон перегнулся через стол, чтобы поговорить с майором и Мердоком.
На фоне всех этих разговоров профессор Мариам тихо пробормотала:
— Ваш супруг очень похож на мою первую напарницу, Лизетту Аль-Асир.
Трудно было понять по выражению тёмных глаз Сабы, что она хотела этим сказать. Пошутила? Ей стало грустно? Эвелин показалось, что юмор смешался с печалью.
— Расскажите мне о ней, — шепнула в ответ Риордан.
Саба слегка пожала плечами.
— Она была такая же вспыльчивая: вечные трения с начальством и гениальные непредсказуемые решения. Я у неё многому научилась.
— А где она сейчас? — спросила Эвелин.
— Она стала одной из первых, отправившихся на другие планеты, — ответила Саба и погрустнела. — Уже больше двух лет от неё нет никаких известий. В базах данных значится «на задании», но что это за задание, я выяснить не могу.
Риордан кивнула. Если что и случилось с подругой Мариам, другие агенты могли этого никогда не узнать. Слишком высокой была необходимость секретности — несмотря на то что в мире было известно об исследовании космического пространства, правительства всех стран предпринимали совместные меры для того, чтобы даже намёки на существование путешествий во времени не попадали в средства массовой информации. Слишком велика была опасность того, что нечистые на руку типы завладеют перемещающей аппаратурой для своих целей.
Словом, Проект был окутан секретностью, а это означало строгое ограничение распространения информации даже между агентами. Каждый из них знал ровно столько, сколько ему полагалось знать.
Увы.
Когда майор прервал свою речь, чтобы ответить на вопрос кого-то из русских, Эвелин вспомнила предыдущий вечер. Росс смотрел фильм, а она в это время побывала в библиотеке и с помощью электронной почты списалась с тремя парами агентов-супругов, которых разыскала во время быстрого просмотра базы данных.
«Я так привыкла заботиться только о себе», — думала Эвелин.
Келгэрриз, Васильева и русская, задавшая вопрос, негромко говорили между собой.
Риордан немного печалилась из-за того, что они с Россом только поженились, а у неё уже появилась тайна от него, но она не решалась заговорить об этом с мужем — особенно после его реакции на глупое поведение Никулина.
Что толку говорить с ним? Он бы только разволновался. Мужчины отважно рисковали жизнью уже много тысячелетий. Женщины стали равными партнёрами мужчин сравнительно недавно — но прекрасными воительницами были испокон веков. Гораздо проще было спросить у напарников-супругов, имевших опыт сотрудничества в опасных ситуациях, о том, как они боролись со страхом потери любимого.
Эвелин посмотрела на Мердока. Он, слегка нахмурившись, делал какие-то заметки в своём ноутбуке.
«Я скорее погибну, чем потеряю его», — растерянно подумала Эвелин и сразу же мысленно выругала себя за дурацкие мысли. Надо было все сделать так, чтобы они оба уцелели.
Келгэрриз обратился ко всем агентам:
— Полковник предполагает, что мы могли бы значительно ускорить подготовку, если на данном этапе вы разделитесь и займётесь изучением местного языка. Мы снова соберёмся вместе, когда начнём отработку легенды каждого из вас на планете. Гордон? Желаете что-либо добавить?
Гордон Эш поднялся.
— Я хотел бы вкратце сказать о том, с цивилизацией какого типа мы имеем дело, дабы затем, при изучении её «по кусочкам», мы имели в голове целостную картину. — Он кашлянул. — Первое. Йилайлы являются доминантной, сложно организованной цивилизацией, владеющей техникой для межзвёздных перелётов и пытающейся сохранить расслоение в обществе. Однако по какой-то причине не отмечается никаких проникновений в эту культуру извне. Правда, процесс ассимиляции все же начался — через посредство комплекса поведенческих реакций, лежащих как в области культуры, так и в сфере ритуалов. Этот комплекс именуется «ти( фью)ки». — Эш не без усилий просвистел второй слог слова. — Судя по всему, это означает «изгнание», но тут кроется нечто большее: это образ жизни, принятый всеми, и никакие отклонения не допустимы, если только они не разрешаются йилайлами. Поскольку в отчёте не было обнаружено никаких упоминаний о крылатых людях, мы должны сделать предположение о том, что они прибыли на планету позже.
— Вероятно, их космический корабль потерпел катастрофу? — спросил один из русских, старательно выговаривая английские слова. — Или они родом с одного из островов, расположенных на том полушарии планеты, которое лежит по другую сторону от космопорта?
— Есть такая вероятность, но она невелика — в том случае, если этот народ обладает хоть сколько-нибудь развитой техникой, — сказала полковник. — Когда наш сферический корабль облетал планету, мы производили энергетические замеры. Уровень использования энергии равномерно низок везде, за исключением того острова, на котором находится космопорт. Там он исключительно высок.
Келгэрриз сказал:
— Судя по наблюдаемой тенденции к приспособлению, мы можем предположить, что все другие технически развитые расы рано или поздно стягивались на «столичный» остров и приобретали там подчинённое положение ради доступа к информации и технике.
— На нынешней линии времени летуны не владеют никакой техникой, — заметил Росс — И вообще, в техническом отношении не развита ни одна из трех рас, которые мы там наблюдали. Крылатый народ был не более цивилизованным, чем дикие гуманоиды и ласки.
— Равно вероятно и то, что летуны — местные обитатели, ведущие скрытный образ жизни, и то, что они — новички на планете. Естественно, нам предстоит поиск ответов на эти вопросы.
Эш кивнул и продолжил:
— Второе: йилайлы — единственные разумные существа на планете, ведущие ночной образ жизни, все виды, ведущие дневной образ жизни, стоят на более низких ступенях развития. Они чётко и жёстко разбиты на касты, за счёт чего определены их статус и обязанности. Расслоение означает остракизм. Послушание вознаграждается привилегиями в виде различных форм материального поощрения, облегчения трудовой повинности и так далее.
Гордон умолк, обвёл присутствующих взглядом в ожидании вопросов. Все молчали, а Мердок нахмурился и стал сжимать и разжимать покрытую шрамами кисть. Эвелин прикусила губу.
Эш проговорил:
— Росс?
Пальцы Мердока сложились в крепкий кулак и снова расслабились. Риордан не спускала глаз с мужа. Он, сдерживаясь изо всех сил, сохранял более или менее спокойное выражение лица и сказал:
— Ощущение такое, будто нам предстоит вписаться в общество роботов.
— Не роботов, — с улыбкой ответил археолог. — Если бы там жили роботы, вопрос о приспособлении вообще не стоял бы, верно?
— «Приспособление»… — скривившись, повторил Росс — Признаться, именно это мне и не даёт покоя. Приспособление — это ведь просто другое название для…
Он бросил взгляд в сторону русских, и Эвелин заметила, как Михаил кивнул Мердоку и поднял вверх большие пальцы.
Это был совершенно неожиданный жест. Риордан обрадовалась, увидев, как Росс в ответ помахал русскому рукой. Он продолжал:
— Я не знаю, для чего. Самое главное: я не понял, кто же решает, какая из рас «приспособилась» как нужно.
— Это действительно неясно — из-за того, что первый отряд ничего не говорит об этом. — Эш откинулся на спинку стула, пробежал глазами свои заметки. — До тех пор, пока мы этого не выясним, резонно полагать, что решают йилайлы. Ещё вопросы есть?
Мердок покачал головой.
— Тогда я продолжу и ещё расскажу об йилайлах, — сказал Гордон. — Они живут в туннелях и пещерах. Поначалу их, похоже, сильно смутило появление первого отряда. Несомненно, они не могли понять, откуда явились эти пришельцы. Об этом важно не забывать: йилайлы, конечно же, знают о существовании иных рас, и нам на этой планете наверняка доведётся увидеть представителей нескольких из них. С ними йилайлы неизменно обращаются одинаково: пытаются ассимилировать их в свою культуру на принципах ти(фью)ки. У каждой из рас где-то на планете существует анклав, но при этом космопорт на главном острове закрыт, поэтому никто на планету не прилетает. Мы не знаем: случайность это или проявление политики изоляционизма. Нам придётся это выяснить. — Он помолчал. Вопросов не последовало. — Что касается взаимодействия, то расы строго разделены — с одним-единственным исключением: существует таинственный Дом знаний — постройка, которую мы с Россом называем библиотекой, — где наши русские коллеги нашли этот предмет.
Эвелин бросила взгляд на Сабу. Теперь было ясно, какая ей будет поручена работа: ей предстояло внедриться в Дом знаний и узнать хоть что-то о пропавшей экспедиции. Уже имелось подтверждение того, что Саба там побывала— её резное изображение. Она уже посетила эту планету — и, хотелось бы верить, благополучно её покинула.
«А у меня какая будет работа?» — подумала Риордан, опустила глаза и невесело улыбнулась.
Очень скоро она должна была получить ответ на этот вопрос.
Саба не стала рассиживаться за ужином. Она извинилась и ушла из столовой. Как ни забавно ей было наблюдать за тем, как подвижные, эмоциональные американцы пытаются найти общие темы для разговоров с замкнутыми, довольно холодными и суровыми русскими, а также за тем, как двое агентов — Михаил и Росс — исподтишка следят друг за другом, профессор Мариам ощущала волнение и нетерпение. Словосочетание «время поджимает» обрело для неё буквальный смысл. Она нервничала, и у неё спазмом сводило мышцы на шее.
Она заметила выражение лиц остальных агентов во время изучения языковых записей. Если бы ставка не была настолько высока, Саба не выдержала бы и рассмеялась, наблюдая за сдерживаемым отвращением русских (которые, судя по всему, впервые прослушивали переведённый на русский язык вариант записей), за шоком Эвелин и откровенным отчаянием Мердока. Только Эш не выказал почти никаких чувств. Он лишь слегка нахмурился и сосредоточенно кивал, прослушивая запись.
Музыковед прошла по короткому коридору к своей комнате, вошла и одновременно включила свет и компьютер. Открыла записи, перевела звук на колонки и стала слушать, расхаживая по небольшому помещению из угла в угол.
Саба была благодарна Екатерине, незнакомой, но очень талантливой учёной — лингвисту и архивисту из пропавшего без вести отряда — за беспримерный труд на этапе предварительного изучения языка. Разобраться с этим языком было очень и очень непросто.
Зазвучал голос чтеца:
«Йилайлский язык имеет одно общее свойство с английским: судя по всему, это необычайно гибкий язык, он принимает слова из других языков и присваивает их».
Но этим общность йилайлского и английского языков ограничивается.
Затем последовали примеры, звучавшие крайне странно. Это было нечто среднее между свистом и жужжанием. Звучали переливы и обертона, из-за которых речь напоминала напев или игру на музыкальном инструменте.
Йилайлы, чьи физиономии напоминали мордочки земных ласок, совсем не произносили губных звуков, свойственных людским языкам. Людям, которые хотели осваивать основы йилайлского, первым делом надо было выучиться свистеть, а потом — гудеть, одновременно со свистом.
Перспектива восприятия языка на слух и тем более произнесения слов выглядела мрачной. Китайский, часто считающийся самым трудным языком для изучения, прежде отнимал не менее двух лет у лингвистически одарённого человека. Теперь, с помощью метода гипнопедии, применявшегося в правительственных агентствах, срок изучения китайского языка был сокращён до нескольких месяцев. Но китайский казался близким и понятным в сравнении с этим, совершенно чужеродным, диковинным языком.
Особенные сложности возникали в связи с тем, что прежде Сабе всегда выдавали полный курс обучающих записей, а в данном случае материалы были далеко не полными. Целые уровни выражений были представлены фрагментарно, порядок изучения не был определён, а времени оставалось совсем немного — выучить язык предстояло за время полёта к планете.
Мариам видела безмолвный ужас на лицах других агентов. Она знала, что её реакция была такой же — страх. Все очень хорошо понимали: исчезновение отряда русских вполне могло быть связано с недостатком знаний.
К счастью, Екатерина записала много фрагментов разговорной речи. Её группа как раз занималась этим на момент исчезновения. Саба, слушая запись, поклялась, что овладеет йилайлским языком до приземления на планету. Это означало, что ей нужно найти ключ к его пониманию, к его мелодичности. Она сделает это, несмотря на то, что язык этот не имеет ничего общего с земными, у которых, невзирая на различия в интонации, все же было много общего.
Словом, приступать к занятиям лучше было не мешкая.
Гордон Эш посмотрел на закрытую дверь, ведущую в комнату Сабы. Из-за двери доносились негромкие звуки, в которых он узнал странные шумы йилайлского языка. Эш испытал раздражение пополам с восхищением.
Восхищение — это понятно. Он всегда с уважением относился к любому агенту, который сразу принимался за дело в свете предстоящей миссии, а особенно к агенту, который, образно выражаясь, обладал такой «огневой мощью». А раздражение… Какого черта? Почему бы ей не собрать всех и не поделиться опытом? Рвётся вперёд ради показухи?
Гордон сокрушённо покачал головой. Нет. Не стоило приписывать американские соревновательные мотивы человеку, воспитанному в лоне совершенно иной культуры.
Он поднял руку, готовясь постучать в дверь, вздохнул и замер. Что он ей скажет? Стоит ли отвлекать её по пустякам?
«Лучше займусь собственными записями», — решил Эш, прошёл в свою комнату и включил компьютер.
После первого примера записанной йилайлской речи он остановил запись и проиграл ещё раз.
— Жуть, правда? — проговорил Мердок, заглянув в приоткрытую дверь.
Гордон обернулся. На пороге стояли Росс и Эвелин.
— Входите, — сказал он. — Похоже, у вас те же мысли?
— Я заметила, как ушла Саба, — с улыбкой ответила Риордан. — И мы с мужем побились об заклад, что ей не терпится расщелкать эти записи.
— А русские где? — поинтересовался Эш.
Мердок указал большим пальцем за спину.
Как только они покончили с ужином, полковник собрала их, и они ушли все вместе. Догадываюсь, что сейчас они вовсю корпят над своими версиями записей Екатерины. Что-то вроде: «Учитесь хорошенько, надо обставить этих ленивых американцев».
— Будь справедлив, — посоветовала Эвелин и поддела мужа локтем. — Пропавшая группа — их товарищи. Если бы пропали наши друзья, мы бы вели себя точно так же.
— Не хочу я быть справедливым, — буркнул Росс. — Хочу быть первым.
— Вот тебе и время на отдых, согласно программе, — с усмешкой проговорила женщина.
— На борту звездолёта отдохнём, — сказал Эш и снова включил запись.
Когда фрагмент отзвучал, Эвелин слегка нахмурила брови.
— Это больше похоже на пение, чем на речь, — посетовала она.
— Да, после этого обычная речь кажется монотонной, — добавил Росс, прикрыв глаза.
— Она ласкает слух, — вставила его жена. — Ласкает слух — я пыталась подобрать слово.
— Ласкает слух — или сводит с ума? — фыркнул Эш и снова включил запись.
Снова зазвучал голос переводчика:
«Обычный порядок слов следующий: личность говорящего, его статус, местонахождение и время действия; далее следуют: сказуемое, подлежащее, непрямое и прямое дополнения».
Затем прозвучала серия свистов на фоне жужжания по-йилайлски, а потом — перевод на английский:
«В приблизительном переводе это означает: „Я, Йиийии, Око Звёзд, на-тропе-у-воды на закате предлагаю на продажу носители-запахов-из-за-солнца, с цветами, сплетёнными в венок“».
Эш поставил запись на паузу.
— Нам ни за что не выучить этот язык в срок, — жалобно простонал Росс.
— Английский перевод звучал вдвое длиннее йилайлской фразы, — заметила Эвелин. Неужели все эти цветистые названия — существительные или определения, которые всякий раз нужно выдумывать заново?
Гордон покачал головой.
— Пока у нас слишком мало сведений. Давайте ещё послушаем.
«Таков порядок слов в нейтральных высказываниях. Существует другой порядок слов для высказываний, содержащих вызов или оскорбление, а также для приказов и вопросов. О вопросах мы поговорим позднее, поскольку они резко отличаются по форме. Вкратце скажем, что имеются вопросы, содержащие вызов, которые принято задавать во время спора. Они, как правило, носят личный характер…»
— Ага, — вмешался Мердок и озадаченно потёр подбородок. — А как насчёт вопросика: «У меня развязаны шнурки?»
— Полагаю, этот вопрос из категории личных, — с улыбкой ответил Эш.
— И то только в том случае, если они носят обувь, — вставила Эвелин. — Ладно, давайте помолчим и дослушаем до конца, не то поспать нам сегодня ночью не удастся!
Росс выказал редкую готовность заниматься дальше. Прежде он никогда не соглашался настолько легко со своими напарниками мужского пола. Пока звучала запись, все трое молчали.
Наконец археолог выключил компьютер и откинулся на спинку стула.
— Ну?
Мердок поджал губы и протяжно, заливисто свистнул.
— Без смазки наши свисточки долго не протянут. Как думаете, пивко там у них имеется?
Эвелин не удержалась от смеха.
— Сколько можно хохмить?
Её муж вздохнул.
— Похоже, мы чокнемся, пытаясь выучить эту белиберду. Я ничего не слышу, кроме птичьего щебетания. Тот ещё из меня получится таксист.
— Не только из тебя. Из меня тоже, — поправила его Риордан. — И тебе, и мне поручено вождение местного транспорта. Так что, хочешь — не хочешь, а одному из нас придётся выучить этот говор.
— Вот ты и учи. А я за руль сяду, — с ухмылкой сострил Росс.
Эш покачал головой.
— Шли бы вы спать.
Глава 6
Русские сосредоточенно переговаривались между собой, полковник что-то им показывала. Гордон перегнулся через стол, чтобы поговорить с майором и Мердоком.
На фоне всех этих разговоров профессор Мариам тихо пробормотала:
— Ваш супруг очень похож на мою первую напарницу, Лизетту Аль-Асир.
Трудно было понять по выражению тёмных глаз Сабы, что она хотела этим сказать. Пошутила? Ей стало грустно? Эвелин показалось, что юмор смешался с печалью.
— Расскажите мне о ней, — шепнула в ответ Риордан.
Саба слегка пожала плечами.
— Она была такая же вспыльчивая: вечные трения с начальством и гениальные непредсказуемые решения. Я у неё многому научилась.
— А где она сейчас? — спросила Эвелин.
— Она стала одной из первых, отправившихся на другие планеты, — ответила Саба и погрустнела. — Уже больше двух лет от неё нет никаких известий. В базах данных значится «на задании», но что это за задание, я выяснить не могу.
Риордан кивнула. Если что и случилось с подругой Мариам, другие агенты могли этого никогда не узнать. Слишком высокой была необходимость секретности — несмотря на то что в мире было известно об исследовании космического пространства, правительства всех стран предпринимали совместные меры для того, чтобы даже намёки на существование путешествий во времени не попадали в средства массовой информации. Слишком велика была опасность того, что нечистые на руку типы завладеют перемещающей аппаратурой для своих целей.
Словом, Проект был окутан секретностью, а это означало строгое ограничение распространения информации даже между агентами. Каждый из них знал ровно столько, сколько ему полагалось знать.
Увы.
Когда майор прервал свою речь, чтобы ответить на вопрос кого-то из русских, Эвелин вспомнила предыдущий вечер. Росс смотрел фильм, а она в это время побывала в библиотеке и с помощью электронной почты списалась с тремя парами агентов-супругов, которых разыскала во время быстрого просмотра базы данных.
«Я так привыкла заботиться только о себе», — думала Эвелин.
Келгэрриз, Васильева и русская, задавшая вопрос, негромко говорили между собой.
Риордан немного печалилась из-за того, что они с Россом только поженились, а у неё уже появилась тайна от него, но она не решалась заговорить об этом с мужем — особенно после его реакции на глупое поведение Никулина.
Что толку говорить с ним? Он бы только разволновался. Мужчины отважно рисковали жизнью уже много тысячелетий. Женщины стали равными партнёрами мужчин сравнительно недавно — но прекрасными воительницами были испокон веков. Гораздо проще было спросить у напарников-супругов, имевших опыт сотрудничества в опасных ситуациях, о том, как они боролись со страхом потери любимого.
Эвелин посмотрела на Мердока. Он, слегка нахмурившись, делал какие-то заметки в своём ноутбуке.
«Я скорее погибну, чем потеряю его», — растерянно подумала Эвелин и сразу же мысленно выругала себя за дурацкие мысли. Надо было все сделать так, чтобы они оба уцелели.
Келгэрриз обратился ко всем агентам:
— Полковник предполагает, что мы могли бы значительно ускорить подготовку, если на данном этапе вы разделитесь и займётесь изучением местного языка. Мы снова соберёмся вместе, когда начнём отработку легенды каждого из вас на планете. Гордон? Желаете что-либо добавить?
Гордон Эш поднялся.
— Я хотел бы вкратце сказать о том, с цивилизацией какого типа мы имеем дело, дабы затем, при изучении её «по кусочкам», мы имели в голове целостную картину. — Он кашлянул. — Первое. Йилайлы являются доминантной, сложно организованной цивилизацией, владеющей техникой для межзвёздных перелётов и пытающейся сохранить расслоение в обществе. Однако по какой-то причине не отмечается никаких проникновений в эту культуру извне. Правда, процесс ассимиляции все же начался — через посредство комплекса поведенческих реакций, лежащих как в области культуры, так и в сфере ритуалов. Этот комплекс именуется «ти( фью)ки». — Эш не без усилий просвистел второй слог слова. — Судя по всему, это означает «изгнание», но тут кроется нечто большее: это образ жизни, принятый всеми, и никакие отклонения не допустимы, если только они не разрешаются йилайлами. Поскольку в отчёте не было обнаружено никаких упоминаний о крылатых людях, мы должны сделать предположение о том, что они прибыли на планету позже.
— Вероятно, их космический корабль потерпел катастрофу? — спросил один из русских, старательно выговаривая английские слова. — Или они родом с одного из островов, расположенных на том полушарии планеты, которое лежит по другую сторону от космопорта?
— Есть такая вероятность, но она невелика — в том случае, если этот народ обладает хоть сколько-нибудь развитой техникой, — сказала полковник. — Когда наш сферический корабль облетал планету, мы производили энергетические замеры. Уровень использования энергии равномерно низок везде, за исключением того острова, на котором находится космопорт. Там он исключительно высок.
Келгэрриз сказал:
— Судя по наблюдаемой тенденции к приспособлению, мы можем предположить, что все другие технически развитые расы рано или поздно стягивались на «столичный» остров и приобретали там подчинённое положение ради доступа к информации и технике.
— На нынешней линии времени летуны не владеют никакой техникой, — заметил Росс — И вообще, в техническом отношении не развита ни одна из трех рас, которые мы там наблюдали. Крылатый народ был не более цивилизованным, чем дикие гуманоиды и ласки.
— Равно вероятно и то, что летуны — местные обитатели, ведущие скрытный образ жизни, и то, что они — новички на планете. Естественно, нам предстоит поиск ответов на эти вопросы.
Эш кивнул и продолжил:
— Второе: йилайлы — единственные разумные существа на планете, ведущие ночной образ жизни, все виды, ведущие дневной образ жизни, стоят на более низких ступенях развития. Они чётко и жёстко разбиты на касты, за счёт чего определены их статус и обязанности. Расслоение означает остракизм. Послушание вознаграждается привилегиями в виде различных форм материального поощрения, облегчения трудовой повинности и так далее.
Гордон умолк, обвёл присутствующих взглядом в ожидании вопросов. Все молчали, а Мердок нахмурился и стал сжимать и разжимать покрытую шрамами кисть. Эвелин прикусила губу.
Эш проговорил:
— Росс?
Пальцы Мердока сложились в крепкий кулак и снова расслабились. Риордан не спускала глаз с мужа. Он, сдерживаясь изо всех сил, сохранял более или менее спокойное выражение лица и сказал:
— Ощущение такое, будто нам предстоит вписаться в общество роботов.
— Не роботов, — с улыбкой ответил археолог. — Если бы там жили роботы, вопрос о приспособлении вообще не стоял бы, верно?
— «Приспособление»… — скривившись, повторил Росс — Признаться, именно это мне и не даёт покоя. Приспособление — это ведь просто другое название для…
Он бросил взгляд в сторону русских, и Эвелин заметила, как Михаил кивнул Мердоку и поднял вверх большие пальцы.
Это был совершенно неожиданный жест. Риордан обрадовалась, увидев, как Росс в ответ помахал русскому рукой. Он продолжал:
— Я не знаю, для чего. Самое главное: я не понял, кто же решает, какая из рас «приспособилась» как нужно.
— Это действительно неясно — из-за того, что первый отряд ничего не говорит об этом. — Эш откинулся на спинку стула, пробежал глазами свои заметки. — До тех пор, пока мы этого не выясним, резонно полагать, что решают йилайлы. Ещё вопросы есть?
Мердок покачал головой.
— Тогда я продолжу и ещё расскажу об йилайлах, — сказал Гордон. — Они живут в туннелях и пещерах. Поначалу их, похоже, сильно смутило появление первого отряда. Несомненно, они не могли понять, откуда явились эти пришельцы. Об этом важно не забывать: йилайлы, конечно же, знают о существовании иных рас, и нам на этой планете наверняка доведётся увидеть представителей нескольких из них. С ними йилайлы неизменно обращаются одинаково: пытаются ассимилировать их в свою культуру на принципах ти(фью)ки. У каждой из рас где-то на планете существует анклав, но при этом космопорт на главном острове закрыт, поэтому никто на планету не прилетает. Мы не знаем: случайность это или проявление политики изоляционизма. Нам придётся это выяснить. — Он помолчал. Вопросов не последовало. — Что касается взаимодействия, то расы строго разделены — с одним-единственным исключением: существует таинственный Дом знаний — постройка, которую мы с Россом называем библиотекой, — где наши русские коллеги нашли этот предмет.
Эвелин бросила взгляд на Сабу. Теперь было ясно, какая ей будет поручена работа: ей предстояло внедриться в Дом знаний и узнать хоть что-то о пропавшей экспедиции. Уже имелось подтверждение того, что Саба там побывала— её резное изображение. Она уже посетила эту планету — и, хотелось бы верить, благополучно её покинула.
«А у меня какая будет работа?» — подумала Риордан, опустила глаза и невесело улыбнулась.
Очень скоро она должна была получить ответ на этот вопрос.
Саба не стала рассиживаться за ужином. Она извинилась и ушла из столовой. Как ни забавно ей было наблюдать за тем, как подвижные, эмоциональные американцы пытаются найти общие темы для разговоров с замкнутыми, довольно холодными и суровыми русскими, а также за тем, как двое агентов — Михаил и Росс — исподтишка следят друг за другом, профессор Мариам ощущала волнение и нетерпение. Словосочетание «время поджимает» обрело для неё буквальный смысл. Она нервничала, и у неё спазмом сводило мышцы на шее.
Она заметила выражение лиц остальных агентов во время изучения языковых записей. Если бы ставка не была настолько высока, Саба не выдержала бы и рассмеялась, наблюдая за сдерживаемым отвращением русских (которые, судя по всему, впервые прослушивали переведённый на русский язык вариант записей), за шоком Эвелин и откровенным отчаянием Мердока. Только Эш не выказал почти никаких чувств. Он лишь слегка нахмурился и сосредоточенно кивал, прослушивая запись.
Музыковед прошла по короткому коридору к своей комнате, вошла и одновременно включила свет и компьютер. Открыла записи, перевела звук на колонки и стала слушать, расхаживая по небольшому помещению из угла в угол.
Саба была благодарна Екатерине, незнакомой, но очень талантливой учёной — лингвисту и архивисту из пропавшего без вести отряда — за беспримерный труд на этапе предварительного изучения языка. Разобраться с этим языком было очень и очень непросто.
Зазвучал голос чтеца:
«Йилайлский язык имеет одно общее свойство с английским: судя по всему, это необычайно гибкий язык, он принимает слова из других языков и присваивает их».
Но этим общность йилайлского и английского языков ограничивается.
Затем последовали примеры, звучавшие крайне странно. Это было нечто среднее между свистом и жужжанием. Звучали переливы и обертона, из-за которых речь напоминала напев или игру на музыкальном инструменте.
Йилайлы, чьи физиономии напоминали мордочки земных ласок, совсем не произносили губных звуков, свойственных людским языкам. Людям, которые хотели осваивать основы йилайлского, первым делом надо было выучиться свистеть, а потом — гудеть, одновременно со свистом.
Перспектива восприятия языка на слух и тем более произнесения слов выглядела мрачной. Китайский, часто считающийся самым трудным языком для изучения, прежде отнимал не менее двух лет у лингвистически одарённого человека. Теперь, с помощью метода гипнопедии, применявшегося в правительственных агентствах, срок изучения китайского языка был сокращён до нескольких месяцев. Но китайский казался близким и понятным в сравнении с этим, совершенно чужеродным, диковинным языком.
Особенные сложности возникали в связи с тем, что прежде Сабе всегда выдавали полный курс обучающих записей, а в данном случае материалы были далеко не полными. Целые уровни выражений были представлены фрагментарно, порядок изучения не был определён, а времени оставалось совсем немного — выучить язык предстояло за время полёта к планете.
Мариам видела безмолвный ужас на лицах других агентов. Она знала, что её реакция была такой же — страх. Все очень хорошо понимали: исчезновение отряда русских вполне могло быть связано с недостатком знаний.
К счастью, Екатерина записала много фрагментов разговорной речи. Её группа как раз занималась этим на момент исчезновения. Саба, слушая запись, поклялась, что овладеет йилайлским языком до приземления на планету. Это означало, что ей нужно найти ключ к его пониманию, к его мелодичности. Она сделает это, несмотря на то, что язык этот не имеет ничего общего с земными, у которых, невзирая на различия в интонации, все же было много общего.
Словом, приступать к занятиям лучше было не мешкая.
Гордон Эш посмотрел на закрытую дверь, ведущую в комнату Сабы. Из-за двери доносились негромкие звуки, в которых он узнал странные шумы йилайлского языка. Эш испытал раздражение пополам с восхищением.
Восхищение — это понятно. Он всегда с уважением относился к любому агенту, который сразу принимался за дело в свете предстоящей миссии, а особенно к агенту, который, образно выражаясь, обладал такой «огневой мощью». А раздражение… Какого черта? Почему бы ей не собрать всех и не поделиться опытом? Рвётся вперёд ради показухи?
Гордон сокрушённо покачал головой. Нет. Не стоило приписывать американские соревновательные мотивы человеку, воспитанному в лоне совершенно иной культуры.
Он поднял руку, готовясь постучать в дверь, вздохнул и замер. Что он ей скажет? Стоит ли отвлекать её по пустякам?
«Лучше займусь собственными записями», — решил Эш, прошёл в свою комнату и включил компьютер.
После первого примера записанной йилайлской речи он остановил запись и проиграл ещё раз.
— Жуть, правда? — проговорил Мердок, заглянув в приоткрытую дверь.
Гордон обернулся. На пороге стояли Росс и Эвелин.
— Входите, — сказал он. — Похоже, у вас те же мысли?
— Я заметила, как ушла Саба, — с улыбкой ответила Риордан. — И мы с мужем побились об заклад, что ей не терпится расщелкать эти записи.
— А русские где? — поинтересовался Эш.
Мердок указал большим пальцем за спину.
Как только они покончили с ужином, полковник собрала их, и они ушли все вместе. Догадываюсь, что сейчас они вовсю корпят над своими версиями записей Екатерины. Что-то вроде: «Учитесь хорошенько, надо обставить этих ленивых американцев».
— Будь справедлив, — посоветовала Эвелин и поддела мужа локтем. — Пропавшая группа — их товарищи. Если бы пропали наши друзья, мы бы вели себя точно так же.
— Не хочу я быть справедливым, — буркнул Росс. — Хочу быть первым.
— Вот тебе и время на отдых, согласно программе, — с усмешкой проговорила женщина.
— На борту звездолёта отдохнём, — сказал Эш и снова включил запись.
Когда фрагмент отзвучал, Эвелин слегка нахмурила брови.
— Это больше похоже на пение, чем на речь, — посетовала она.
— Да, после этого обычная речь кажется монотонной, — добавил Росс, прикрыв глаза.
— Она ласкает слух, — вставила его жена. — Ласкает слух — я пыталась подобрать слово.
— Ласкает слух — или сводит с ума? — фыркнул Эш и снова включил запись.
Снова зазвучал голос переводчика:
«Обычный порядок слов следующий: личность говорящего, его статус, местонахождение и время действия; далее следуют: сказуемое, подлежащее, непрямое и прямое дополнения».
Затем прозвучала серия свистов на фоне жужжания по-йилайлски, а потом — перевод на английский:
«В приблизительном переводе это означает: „Я, Йиийии, Око Звёзд, на-тропе-у-воды на закате предлагаю на продажу носители-запахов-из-за-солнца, с цветами, сплетёнными в венок“».
Эш поставил запись на паузу.
— Нам ни за что не выучить этот язык в срок, — жалобно простонал Росс.
— Английский перевод звучал вдвое длиннее йилайлской фразы, — заметила Эвелин. Неужели все эти цветистые названия — существительные или определения, которые всякий раз нужно выдумывать заново?
Гордон покачал головой.
— Пока у нас слишком мало сведений. Давайте ещё послушаем.
«Таков порядок слов в нейтральных высказываниях. Существует другой порядок слов для высказываний, содержащих вызов или оскорбление, а также для приказов и вопросов. О вопросах мы поговорим позднее, поскольку они резко отличаются по форме. Вкратце скажем, что имеются вопросы, содержащие вызов, которые принято задавать во время спора. Они, как правило, носят личный характер…»
— Ага, — вмешался Мердок и озадаченно потёр подбородок. — А как насчёт вопросика: «У меня развязаны шнурки?»
— Полагаю, этот вопрос из категории личных, — с улыбкой ответил Эш.
— И то только в том случае, если они носят обувь, — вставила Эвелин. — Ладно, давайте помолчим и дослушаем до конца, не то поспать нам сегодня ночью не удастся!
Росс выказал редкую готовность заниматься дальше. Прежде он никогда не соглашался настолько легко со своими напарниками мужского пола. Пока звучала запись, все трое молчали.
Наконец археолог выключил компьютер и откинулся на спинку стула.
— Ну?
Мердок поджал губы и протяжно, заливисто свистнул.
— Без смазки наши свисточки долго не протянут. Как думаете, пивко там у них имеется?
Эвелин не удержалась от смеха.
— Сколько можно хохмить?
Её муж вздохнул.
— Похоже, мы чокнемся, пытаясь выучить эту белиберду. Я ничего не слышу, кроме птичьего щебетания. Тот ещё из меня получится таксист.
— Не только из тебя. Из меня тоже, — поправила его Риордан. — И тебе, и мне поручено вождение местного транспорта. Так что, хочешь — не хочешь, а одному из нас придётся выучить этот говор.
— Вот ты и учи. А я за руль сяду, — с ухмылкой сострил Росс.
Эш покачал головой.
— Шли бы вы спать.
Глава 6
— А что случилось с этим новеньким русским — Михаилом Петровичем Никулиным? — поинтересовалась Саба на следующий день, когда они с Риордан рядышком крутили педали велотренажёров. — Что-то с ним точно случилось. Наверное, сказалось вчерашнее перенапряжение.
— О да, — отозвалась Эвелин и сделала большие глаза. — Я шла в аудиторию. Смотрю — красавец блондин бродит по коридору, смотрит на номера на дверях. Я ещё рот открыть не успела, чтобы узнать, не подсказать ли ему дорогу, как он подскочил ко мне, обнял и попытался поцеловать.
— Ни с того ни с сего?
— Как же. Именно потому, что следом за мной шёл муж.
Мариам прикусила нижнюю губу.
— А ты была с ним знакома?
— С Михаилом? Ни разу в жизни не видела. Но я готова любые деньги поставить на кон: он знал, кто мы, и притворялся, будто не знает. И не моя ослепительная красота стала причиной его поведения. Это был какой-то безумный выпад. Он ни капельки не удивился, когда подошёл Росс.
Саба, к удивлению Риордан, согласно кивнула.
— Мне знаком такой тип мужчин. И вообще у меня такое впечатление, что Агентство таких людей отбирает по всему миру — и мужчин, и женщин. Моя бывшая напарница была такая. Вполне могу представить, как она что-нибудь в таком духе откалывает с твоим мужем — просто для того, чтобы посмотреть, чем дело кончится.
— А я бы её, пожалуй, прибила, — призналась Эвелин. — Да, — она поморщилась, — представь себе, я бы так и сделала. Очень здорово, конечно, внушать Россу то, что я сама могу о себе позаботиться, но инстинкт срабатывает быстрее мысли, и не только у него.
Профессор улыбнулась, но взгляд её тёмных глаз не изменился.
— Ой, — фыркнула Риордан. — Вот об этом я не подумала. Одно из неприятных маленьких озарений, благодаря которым перестаёшь задирать нос. Надо будет не забыть об этом, если Миша снова примется за своё, а муж начнёт извергать пламя.
Саба склонила голову к плечу, но промолчала. Эвелин коротко и резко выдохнула, заставляя себя снова думать о работе.
— Кстати, о русских и о враждебности йилайлов. Если предположения русской-лингвиста верны, то есть определённый смысл в том, почему высказывания враждебного характера звучат наиболее цветисто. Чем больше враждебность, тем сильнее она завуалирована. Это даёт другому собеседнику время обдумать свой ответ и решить, на чьей стороне преимущество, а кому лучше отступить. Это может означать, что повседневная деятельность требует относительно простой речи — и не только при общении с чужаками, но и между собой. В противном случае это бессмысленно.
Музыковед задумчиво прищурилась.
— Я бы не стала делать опрометчивых выводов, — сказала она, — насчёт того, что имеет смысл, а что бессмысленно в йилайлской культуре. В особенности потому, что язык йилайлов многослоен, в нем присутствует странная система времён и имеют место чуждые нам сенсорные аспекты.
— А я подумала, что все это — следствия ограниченного объёма данных, — призналась Риордан. — И, кажется, ошибалась.
— Я не до конца уверена в своих выводах, — осторожно проговорила Саба, — но во многом я с тобой согласна: в обыденной жизни, по повседневным поводам резонно переговариваться коротко. — Она задумалась и продолжила: — Но все же такое ощущение, что практически любой аспект жизни у йилайлов связан с проявлением той или иной степени враждебности — по крайней мере, когда речь идёт о встречах с чужаками.
— Если верить результатам исследований, проводившихся на протяжении всего нескольких месяцев, — вздохнула Эвелин. — Я все думаю об этом несчастном биологе.
Она поёжилась, вспомнив о горе и ужасе Екатерины в тот момент, когда отряд русских обнаружил останки своего товарища вскоре после первого столкновения с местными обитателями.
Мариам тоже не осталась равнодушной. Она нахмурилась и опустила глаза. Эвелин стало неловко, и она пожалела о сказанном. На миг она забыла о первой напарнице Сабы. Не лежала ли эта женщина в безымянной могиле на какой-нибудь далёкой планете за много столетий от нынешнего времени? Или время из-за чего-то непоправимо сместилось, и Лизетта Аль-Асир потерялась навсегда, как это, судя по всему, случилось с первым напарником Эша.
Эвелин, покусывая губы, гадала: станут ли Гордон и Мариам обсуждать эту тему между собой? У них было много общего, но и он и она были замкнутыми людьми.
Саба подняла голову и тихо проговорила:
— Со мной такое тоже случалось. Часто. Враждебность в речи вполне может подчёркиваться только при виде впервые появившихся чужаков.
— Нам предстоит именно такой приём, — сказала Риордан, радуясь тому, что напряжённый момент миновал.
— Возможно. Но что касается тонкостей, — заметила музыковед, — то большинство фраз звучит как ритуальные вызовы, в которых обе стороны заранее знают и вопрос, и ответ ещё до того, как они произнесены. Это разновидность прямолинейного этикета.
Эвелин кивнула, порадовавшись тому, что чутьё не обманывает её, а мнение пока совпадает с мнением более сведущей в таких вопросах Сабы.
— …а русские только начинали внедряться в местную иерархическую систему, поэтому к ним с вызовами обращались чаще и более формально…
Эвелин показалось, что в мелодичном голосе эфиопки прозвучало сомнение.
— Но?.. — поторопила она Мариам.
— Пока выводы делать слишком рано, — покачав головой, ответила та.
— Понимаю, — согласилась Риордан. — Но говорить об этом все-таки надо, и к тому же, как мы ни стараемся, мы почти не продвигаемся вперёд…
Она указала на велотренажёры.
Саба улыбнулась.
— Ну, хорошо. Мне кажется, что йилайлы совершают очень мало неожиданных или импульсивных поступков — если на основании имеющихся данных мы делаем верный вывод об их культуре. Однако мы вынуждены вернуться к тому факту, что отряд русских исчез внезапно, бесследно, не подав никаких сигналов.
— Этого мы пока точно не знаем, — возразила Эвелин. — Оказавшись на планете, мы, возможно, все же сумеем что-то там отыскать.
— А если нет?
Риордан прикусила губу.
— Признаться, этот вопрос меня тоже тревожит. Я думаю, что проблему — если проблема существовала — создали, вероятно, вовсе не йилайлы, а кто-то из представителей других обитающих на планете рас. О них мы пока ничего не знаем, кроме нескольких имён и набора поверхностных характеристик. У русских, судя по всему, было слишком мало времени, и они не могли узнать об этих существах больше за короткий промежуток от своего появления до исчезновения. Они столько времени прожили в джунглях, наблюдая за городом!
— И?.. — взволнованно проговорила Мариам.
Эвелин вздохнула.
— Что ж… Знаю, осуждать кого-либо несправедливо, но я не могу избавиться от мыслей о том, в кого превратились йилайлы на нашем конце линии времени — в этих ласок. Никаких признаков общественной структуры, музыки — ничего этого не увидели Росс и Эш, когда столкнулись с ними! Ничего, кроме жуткой агрессии и жажды крови!
— Я тоже об этом думала, — призналась Саба.
Риордан обрадованно продолжила свои размышления вслух.
— До сих пор во всех культурах, с которыми мне доводилось сталкиваться так или иначе, всегда встречались хотя бы какие-то следы предыдущих цивилизаций. Но здесь перед нами предстают йилайлы, чья культура предельно сложна и напоминает одновременно о средневековых гильдиях и индийских кастах. Судя по всему, каждый индивидуум при рождении попадает внутрь определённой гильдии и принадлежит ей, похоже, до конца жизни. В именах йилайлов указывают название гильдии, семейное положение и род деятельности — и у каждого есть своё, строго определённое место. — Она покачала головой и заговорила снова. — Чужаков там принимают холодно. Им приходится интегрироваться в систему очень медленно, но все же это интеграция, а не конфронтация. Русские говорят: войны там нет. И тем не менее мы столкнулись с исчезновением отряда.
— О да, — отозвалась Эвелин и сделала большие глаза. — Я шла в аудиторию. Смотрю — красавец блондин бродит по коридору, смотрит на номера на дверях. Я ещё рот открыть не успела, чтобы узнать, не подсказать ли ему дорогу, как он подскочил ко мне, обнял и попытался поцеловать.
— Ни с того ни с сего?
— Как же. Именно потому, что следом за мной шёл муж.
Мариам прикусила нижнюю губу.
— А ты была с ним знакома?
— С Михаилом? Ни разу в жизни не видела. Но я готова любые деньги поставить на кон: он знал, кто мы, и притворялся, будто не знает. И не моя ослепительная красота стала причиной его поведения. Это был какой-то безумный выпад. Он ни капельки не удивился, когда подошёл Росс.
Саба, к удивлению Риордан, согласно кивнула.
— Мне знаком такой тип мужчин. И вообще у меня такое впечатление, что Агентство таких людей отбирает по всему миру — и мужчин, и женщин. Моя бывшая напарница была такая. Вполне могу представить, как она что-нибудь в таком духе откалывает с твоим мужем — просто для того, чтобы посмотреть, чем дело кончится.
— А я бы её, пожалуй, прибила, — призналась Эвелин. — Да, — она поморщилась, — представь себе, я бы так и сделала. Очень здорово, конечно, внушать Россу то, что я сама могу о себе позаботиться, но инстинкт срабатывает быстрее мысли, и не только у него.
Профессор улыбнулась, но взгляд её тёмных глаз не изменился.
— Ой, — фыркнула Риордан. — Вот об этом я не подумала. Одно из неприятных маленьких озарений, благодаря которым перестаёшь задирать нос. Надо будет не забыть об этом, если Миша снова примется за своё, а муж начнёт извергать пламя.
Саба склонила голову к плечу, но промолчала. Эвелин коротко и резко выдохнула, заставляя себя снова думать о работе.
— Кстати, о русских и о враждебности йилайлов. Если предположения русской-лингвиста верны, то есть определённый смысл в том, почему высказывания враждебного характера звучат наиболее цветисто. Чем больше враждебность, тем сильнее она завуалирована. Это даёт другому собеседнику время обдумать свой ответ и решить, на чьей стороне преимущество, а кому лучше отступить. Это может означать, что повседневная деятельность требует относительно простой речи — и не только при общении с чужаками, но и между собой. В противном случае это бессмысленно.
Музыковед задумчиво прищурилась.
— Я бы не стала делать опрометчивых выводов, — сказала она, — насчёт того, что имеет смысл, а что бессмысленно в йилайлской культуре. В особенности потому, что язык йилайлов многослоен, в нем присутствует странная система времён и имеют место чуждые нам сенсорные аспекты.
— А я подумала, что все это — следствия ограниченного объёма данных, — призналась Риордан. — И, кажется, ошибалась.
— Я не до конца уверена в своих выводах, — осторожно проговорила Саба, — но во многом я с тобой согласна: в обыденной жизни, по повседневным поводам резонно переговариваться коротко. — Она задумалась и продолжила: — Но все же такое ощущение, что практически любой аспект жизни у йилайлов связан с проявлением той или иной степени враждебности — по крайней мере, когда речь идёт о встречах с чужаками.
— Если верить результатам исследований, проводившихся на протяжении всего нескольких месяцев, — вздохнула Эвелин. — Я все думаю об этом несчастном биологе.
Она поёжилась, вспомнив о горе и ужасе Екатерины в тот момент, когда отряд русских обнаружил останки своего товарища вскоре после первого столкновения с местными обитателями.
Мариам тоже не осталась равнодушной. Она нахмурилась и опустила глаза. Эвелин стало неловко, и она пожалела о сказанном. На миг она забыла о первой напарнице Сабы. Не лежала ли эта женщина в безымянной могиле на какой-нибудь далёкой планете за много столетий от нынешнего времени? Или время из-за чего-то непоправимо сместилось, и Лизетта Аль-Асир потерялась навсегда, как это, судя по всему, случилось с первым напарником Эша.
Эвелин, покусывая губы, гадала: станут ли Гордон и Мариам обсуждать эту тему между собой? У них было много общего, но и он и она были замкнутыми людьми.
Саба подняла голову и тихо проговорила:
— Со мной такое тоже случалось. Часто. Враждебность в речи вполне может подчёркиваться только при виде впервые появившихся чужаков.
— Нам предстоит именно такой приём, — сказала Риордан, радуясь тому, что напряжённый момент миновал.
— Возможно. Но что касается тонкостей, — заметила музыковед, — то большинство фраз звучит как ритуальные вызовы, в которых обе стороны заранее знают и вопрос, и ответ ещё до того, как они произнесены. Это разновидность прямолинейного этикета.
Эвелин кивнула, порадовавшись тому, что чутьё не обманывает её, а мнение пока совпадает с мнением более сведущей в таких вопросах Сабы.
— …а русские только начинали внедряться в местную иерархическую систему, поэтому к ним с вызовами обращались чаще и более формально…
Эвелин показалось, что в мелодичном голосе эфиопки прозвучало сомнение.
— Но?.. — поторопила она Мариам.
— Пока выводы делать слишком рано, — покачав головой, ответила та.
— Понимаю, — согласилась Риордан. — Но говорить об этом все-таки надо, и к тому же, как мы ни стараемся, мы почти не продвигаемся вперёд…
Она указала на велотренажёры.
Саба улыбнулась.
— Ну, хорошо. Мне кажется, что йилайлы совершают очень мало неожиданных или импульсивных поступков — если на основании имеющихся данных мы делаем верный вывод об их культуре. Однако мы вынуждены вернуться к тому факту, что отряд русских исчез внезапно, бесследно, не подав никаких сигналов.
— Этого мы пока точно не знаем, — возразила Эвелин. — Оказавшись на планете, мы, возможно, все же сумеем что-то там отыскать.
— А если нет?
Риордан прикусила губу.
— Признаться, этот вопрос меня тоже тревожит. Я думаю, что проблему — если проблема существовала — создали, вероятно, вовсе не йилайлы, а кто-то из представителей других обитающих на планете рас. О них мы пока ничего не знаем, кроме нескольких имён и набора поверхностных характеристик. У русских, судя по всему, было слишком мало времени, и они не могли узнать об этих существах больше за короткий промежуток от своего появления до исчезновения. Они столько времени прожили в джунглях, наблюдая за городом!
— И?.. — взволнованно проговорила Мариам.
Эвелин вздохнула.
— Что ж… Знаю, осуждать кого-либо несправедливо, но я не могу избавиться от мыслей о том, в кого превратились йилайлы на нашем конце линии времени — в этих ласок. Никаких признаков общественной структуры, музыки — ничего этого не увидели Росс и Эш, когда столкнулись с ними! Ничего, кроме жуткой агрессии и жажды крови!
— Я тоже об этом думала, — призналась Саба.
Риордан обрадованно продолжила свои размышления вслух.
— До сих пор во всех культурах, с которыми мне доводилось сталкиваться так или иначе, всегда встречались хотя бы какие-то следы предыдущих цивилизаций. Но здесь перед нами предстают йилайлы, чья культура предельно сложна и напоминает одновременно о средневековых гильдиях и индийских кастах. Судя по всему, каждый индивидуум при рождении попадает внутрь определённой гильдии и принадлежит ей, похоже, до конца жизни. В именах йилайлов указывают название гильдии, семейное положение и род деятельности — и у каждого есть своё, строго определённое место. — Она покачала головой и заговорила снова. — Чужаков там принимают холодно. Им приходится интегрироваться в систему очень медленно, но все же это интеграция, а не конфронтация. Русские говорят: войны там нет. И тем не менее мы столкнулись с исчезновением отряда.