– Что случилось?
Докител стянул с руки остатки веревки и швырнул ее в траву.
– Он был связан.
– Почему?
– Был план. Он не хотел помогать этому плану.
– План убийства?
– Убийства, – согласился Докител. – Было два плана. Один отличавшийся от другого.
– И один осуществил вот он? – Кейд указал на Лика. – А второй осуществили они. – Землянин кивнул в сторону аборигенов.
– Именно так. Хозяин воротника вел речь только об одном плане: убить звездного странника с помощью быка.
– А другой план?
– Позволить Наблюдателю, – Докител кивнул в сторону отдаленной, но еще различимой трехглавой вершины, – решить, кто умрет.
– Вот это прямой разговор. – Голос Искага походил на хрипящий шепот. Он сидел, крепко обхватив панель управления согнутой рукой. Из кустов выползали и выходили, покачиваясь, остальные охотники.
Кейд с осторожностью наблюдал за ними. В его руках по-прежнему был станнер, один скользящий залп которого мог свалить их всех разом, прежде чем они доберутся до него: такими слабыми они были сейчас.
– Наблюдатель решает, Копьеносец бьет, – сказал Докител. Он вновь опустился на одно колено, вытащил из ножен нож Лика: его намерения не вызывали сомнений.
Кейд отклонил этот удар, направляя лезвие в точку, лежавшую на взрыхленной земле, в добрых шести футах от груди, которая собственно и была мишенью. Красноватые глазки Докитела пылали медленным огнем, когда встретились с глазами землянина.
– У звездного странника кровная месть?
– Нет. Но он хотел бы знать, почему планировалось убийство.
Докител вытащил из земли нож и провел пальцем вдоль идеально чистого изгиба лезвия. Затем, будто измерив длину клинка, посмотрел на Искага.
– Он сказал, что эти двое не похожи друг на друга, – заметил абориген, прислуживавший в форте.
Искаг бережно поглаживал панель управления.
– Пусть звездный странник испортит это так, чтобы он, и он, и он, – тут он указал пальцем на своих людей, – больше не должны были бы гнуться при виде поднятого пальца, а могли бы вновь ходить, прямо глядя на солнце, как настоящие воины.
С глубоким сожалением Кейд покачал головой. Тронуть сложный механизм панели управления могло означать смерть для всех, кто оказался так трагически связан с этой дьявольской штукой. И он заговорил, изо всех сил стараясь прояснить ситуацию.
– Этот все еще жив. – Он наклонился, чтобы поправить бандаж на бедре Лика. – Возможно, у него есть ответ по поводу этой панели.
– Только не возвращать ее назад! – Крик Искага был поддержан, словно эхом, многоголосым дружным хором охотников.
Докител показал пальцем на свой ошейник. Наличие этого средства управления означало для него вечное рабство. Но он не спрашивал, что же решил Искаг.
Как только надчеловек застонал, Кейд задал новый вопрос.
– А что будет с этими? – Он указал на Лика, на себя, на Докитела.
Искаг колебался. Было ясно, что по крайней мере двое из этих троих представляли проблему, для которой у него не было быстрого решения. И было очевидно, что он не имел дурных намерений ни против Кейда, ни против аборигена из форта.
– Что касается этого, – он почти с облегчением повернулся в сторону Лика и направил свой палец прямо в его грудь движением, которое не требовало дополнительных объяснений.
– Нет, так не пойдет. Пожалуй, это может разрушить волшебные силы ошейника, – подытожил Кейд. – Этого убил я, – и он похлопал рукой по пыльной голове квиту. – И этот тоже мой, – кивнул он на надчеловека, чью жизнь он спас, по крайней мере на время, тем самым удачным выстрелом. И он должен будет еще узнать, достаточно ли такого аргумента для иккинни.
В разговор неожиданно вступил Докител.
– Теперь он раб звездного странника, как будто тот поймал его в сети.
Казалось, что справедливость этого замечания была прямой просьбой к Искагу.
– Он поломан, – заявил тот без тени сомнений. – Так что он ни на что не годен.
– Но он может говорить. Так сказал звездный странник. Сейчас поднялся сырой ветер. – Докител кивнул в сторону возвышавшихся сзади них гор. – Мы должны развести огонь и соорудить укрытие.
Горные пики уже обволакивали плотные облака, туман медленно полз вниз, скрывая от их взоров вершины. Даже Кейд, весьма мало знакомый с природой и погодными условиями Клора, видел, что окружающая их обстановка менялась к худшему. Искаг внимательно разглядывал Лика. С явной неохотой он отдал приказание, чтобы из нарубленных в небольшой роще молодых деревьев и спальных принадлежностей «чужеземца» были приготовлены носилки. В надежде, что надчеловек выдержит переход, Кейд с помощью Докитела водрузил неповоротливое тело на носилки, и теперь, со своей тяжелой ношей, они очутились в конце процессии, направлявшейся к ближайшему горному склону.
К тому моменту, когда каменистый откос был уже перед ними, робкие утренние лучи солнца исчезли, и мрак, напоминавший скорее сумерки, окутал их. Казалось, что Искаг имел какой-то план. Он свернул на северо-запад, к возвышавшейся там кромке горного склона, и его быстрый шаг никак не мог сравниться с тащившимися рысцой Кейдом и Докителом, с болтавшимися между ними носилками. И когда они значительно отстали, иккинни обернулся назад, явно не стараясь скрыть своего нетерпения, и приказал охотникам помочь нести носилки.
Кейд почти бежал, находясь как раз рядом с Ликом. Он был уверен, что видит, как надчеловек то открывает, то быстро закрывает глаза, не укрылось от него и движение руки, отыскивающей панель управления, которой давно уже не было на положенном месте. Лик не только вновь пришел в сознание, но восстановил силы, вполне достаточные, чтобы вновь приняться за управление своими рабами. Однако сейчас, он, в очередной раз, лежал с закрытыми глазами, еще более опасный в своем теперешнем положении, именно из-за своей способности прикидываться беспомощным и слабым.
Носильщики вдвоем пронесли носилки между двух каменных выступов, напоминавших скорее колонны, и Кейду пришлось отступить назад. И вскоре поднялся ураган, сопровождавшийся проливным дождем, и капли его жалили кожу, словно ледяные шарики града. Прибавив скорость, они оказались в укрытии, которое разыскал Искаг, там, где высокий выступ скалы скрывал углубление в массиве горного склона. Это не была пещера, но, тем не менее, над их головами теперь возвышалась крыша, в значительной мере защищавшая от дождя.
Кейд наблюдал, как Искаг что-то копает в дальнем углу их укрытия и таскает оттуда охапками речной камыш, который на Клоре был самым лучшим материалом для костра. Но поскольку, как точно знал землянин, на многие мили вокруг не было никакой реки, то такой запас этого материала говорил о том, что это укрытие очень часто посещалось.
Сейчас его личной проблемой был, разумеется, Лик. Аборигены поставили носилки у задней стены этой полупещеры и оставили их хозяина в полном одиночестве. Искаг по-прежнему держал панель управления у себя, подвесив ее к импровизированному поясу, сделанному из обмотанной вокруг живота охотничьей сети. Насколько мог видеть Кейд, вряд ли раненый надчеловек сумеет восстановить свою власть. Но в то же время он был уверен, что тот непременно попытается это сделать. Сейчас землянин присел рядом с носилками, делая вид, что проверяет повязку.
Ударила вспышка света, сопровождаемая звуком, отметившим удар молнии, последовавший где-то у наружного скального навеса. Кейд вздрогнул. И тут же развернул руку, чтобы ударить прямо по запястью, которое было чуть выше пальцев, ухвативших его станнер. Его пристальный взгляд встретился с таким же взглядом лежавшего на носилках «чужеземца», в котором сквозило зловещее предупреждение.
– Не пытайся сделать это.
Понимая, что Лик никогда уже не воспримет его как союзника после этого небольшого поражения, Кейд не предпринимал резкой контратаки, надеясь получить хоть какую-то информацию.
– Мне нет никакого смысла убивать тебя, надчеловек!
Ненависть Лика была очевидна, и сейчас она неприкрыто горела в блеске его желтых глаз. Злобно растянутые губы скривились в приступе ярости. Кейд заставил его высказаться до конца.
– Почему? Только потому, что я землянин, или потому, что я именно такой, как есть? – Он не мог вообразить, что могла существовать причина для личной вражды между ними, хотя и невзлюбил своего собеседника с самой первой встречи. Возможно, это инстинктивное отвращение было взаимным, а теперь было доведено до взрыва характером «чужеземца».
Лик не ответил. Теперь его руки лежали сжатыми поверх живота, в том самом месте, где раньше они поигрывали клавишами панели управления. Он закрыл глаза, и сейчас все его тело выражало явное нежелание отвечать.
Костер, у которого возился Искаг, наконец-то вспыхнул, отгоняя приятным теплом влажный холод бури. Как только охотники собрались вокруг огня, их предводитель расположил панель управления между собственных колен, то так, то этак поворачивая ее в свете языков пламени. В какой-то момент он даже поднял ее двумя руками, как будто пытаясь швырнуть прямо в огненное пекло, когда услышал сдавленный злобный смех Лика, пронесшийся мимо Кейда прямо к костру.
Встревоженный этими звуками, Кейд крикнул:
– Нет! – Иккинни повернул голову. – Надчеловек только этого и ждет! – быстро успел добавить он.
Искаг поднялся, сунул панель за обвязку из сети и прошел в его сторону, остановившись над Ликом. Кейд видел, что «чужеземец» не отклонился, даже когда копье уткнулось в его тело как раз на уровне сердца.
– Бей, грязный негодяй. – Губы Лика скривились в гримасе, которая могла бы означать улыбку. – Бей, и тогда стереги эту коробку, потому что она, как цепь, будет связывать каждого из вас!
Тотчас же к ним заторопился другой охотник и тоже наклонился над раненым.
– Не делай так! – приказал он.
И вновь засмеялся Лик.
– Это невозможно, если бы даже и произошло, – резко ответил он. Настроение его нисколько не изменилось. – Секрет коробки не в ней одной…
– Возможно, это и правда, – заметил Кейд, не без причины полагая, что вещь эта принадлежит Стиру. А Лик – это еще не Стир.
Реакция надчеловека на это была неожиданной. Кейд нечаянно задел его свежую рану, вызвав вновь нестерпимую боль. Лик дернулся на носилках, его кулак ударил землянина в плечо, лишая равновесия, в результате чего тот опрокинулся на спину. И вновь те же пальцы потянулись к зачехленному оружию, и на этот раз землянин опоздал, чтобы предотвратить потерю. Но, тем не менее, он через мгновенье вновь был на ногах, метнувшись к Лику как раз в тот момент, когда «чужеземец» ухватился за кнопку управления лучом. Не было никакой видимой цели, куда мог бы быть адресован этот неприцельный выстрел. И секундой позже Кейд уже сжимал чужое запястье, резко выворачивая его.
И так же неожиданно, как и при попытке атаковать, Лик сдался, задыхаясь под тяжестью землянина. И Кейд смог освободиться, чтобы взглянуть, что же наделал выстрел.
Искаг крутился на полу, его лицо вновь стало темно-красным, руки разрывали ошейник. Сзади него все остальные охотники испытывали точно такие же мученья. Затем главный охотник сделал тяжелый вздох, пытаясь прыгнуть, и свалился на спину, все еще дыша. Руки, скрюченные у горла, вновь вцепились в ошейник. И под этой хваткой, слабой, какой она сейчас только и могла быть, серебристая лента лопнула.
Он бросил лопнувшее ожерелье и теперь пальцами массировал горло. Двое охотников лежали неподвижно, третий лежал молча, подтянув к груди колени, с выражением смертельной боли на лице. Остальные медленно двигались, как будто так и не могли поверить в то, что еще живы. Каждый, будучи свидетелем везенья Искага, хватал руками собственный ошейник и легко разрывал его.
Искаг вновь покачивал коробку в своих руках. С осторожностью он поднял ее на уровень собственного уха и начал потряхивать с нарастающей силой. Затем, прямо в его руках, она развалилась, высвобождая водопад частиц от раздавленного корпуса и мелких, непонятного свойства, внутренних деталей. Кейд же начал понимать, что произошло.
Лик, выстрелив из станнера землянина, попал в эту коробку. И этот удар энергии определенным образом подействовал на созданный Стиром механизм, не только нейтрализуя действие ошейников, но и уничтожив полностью все управляющее оборудование. В тот момент, когда землянин проанализировал и осознал все возможности находящегося в его руках оружия, должно быть и Лик рассуждал о происшедшем тем же самым образом. Потому что «чужеземец» моментально опустил голову.
Он приподнялся, подчиняясь давлению Кейда, его пальцы пытались вырвать землянину глаза, его зубы, словно у дикого зверя, щелкали, готовые вцепиться в предплечье противника. И в этой попытке было столько дикой страсти и злобы, что Кейд был вынужден защищаться. Лик был гораздо тяжелее, и основная часть массы его тела приходилась на хорошо тренированные мускулы. В отличие от Бака (надчеловека, работавшего на форте), этот никогда не был связан с ленивой, малоподвижной работой. Наоборот, охотничьи экспедиции помогали ему сохранять отличную форму.
Теперь, когда Лик не думал о самосохранении, все его помыслы были направлены только на то, чтобы уничтожить Кейда, уничтожить все, что тот узнал, уничтожить оружие, неожиданно оказавшееся столь смертельным. Лик был опасен, как дикий бык. И землянин почувствовал, что сейчас ему придется сражаться за собственную жизнь.
Когда, благодаря удаче, он сумел нанести удар коленом по ране противника, ему удалось оторвать Лика от своего горла. Надчеловек с диким визгом развернулся назад, и его подобные стальным тискам, пальцы на мгновенье разжались. Кейд использовал приемы ближнего боя, усвоенные им на тренировках, которые составляли обязательную часть подготовки специалистов Службы. Он «вошел в контакт» с квадратной челюстью своего противника как раз под нужным углом, откатываясь в сторону как раз в тот момент, когда копье, пронесшееся над его приподнятым плечом, задело Лика достаточно глубоко, чтобы брызнувшая кровь окрасила нагрудную часть его туники.
– Зачем?
Но на самом деле можно было не задавать вопрос, зачем Искаг убивал. Иккинни требовал законного возмездия за все месяцы, а возможно, и годы, что прожил под властью Лика. Теперь же, когда страшная коробка была уничтожена и аборигену больше не требовались знания, имевшиеся у надчеловека на этот счет, Лик должен был прекратить существование. Но вместе с ним он отправил в тайный потусторонний мир и ответ, который желал получить Кейд на свои собственные вопросы. По какой причине должен был убит землянин и кто отдал такой приказ?
Взамен они имели ответ относительно средств господства Стира над Клором. Хотя средство и радикальное. Двое погибших (из семи) – слишком высокая цена для обретения свободы. А может быть именно так и рассуждают эти иккинни? В своей скатке Кейд отыскал лишнюю нижнюю рубашку и собрал в нее все валявшиеся на полу детали от панели управления, добавив к этим остаткам один из ошейников, который тоже развалился при его прикосновении. Иккинни наблюдали за ним, продолжая массировать свои шеи. Докител, чей ошейник заметно отличался от других, решил помочь землянину в его трудах, и своими длинными пальцами извлек наружу кусочки проводов, небольшие колесики и фрагмент того, что могло быть управляющим механизмом.
– Все разбито, – прокомментировал он.
– Есть те, кто может разобраться даже в этом хламе.
– Те, кто живет на далеких звездах?
Кейд кивнул, тщательно увязывая свой импровизированный багаж.
– Если в этом можно будет разобраться, то возможно, в следующий раз от этого больше никто не умрет.
– В следующий раз? – Глаза Докитела оживились, в них вспыхивали блестящие язычки пробудившегося огня.
– Да, следующий раз будет тогда, когда мы узнаем достаточно много обо всем этом, – пообещал Кейд.
– Звездный странник возвращается к своему племени? – неожиданно вступил в разговор Искаг.
– Он возвращается к огню своего племени, – как можно тверже произнес Кейд. Он надеялся, что только что обретшие свободу не станут удерживать его в качестве пленника.
– Он возвращается, затем приходят охотники… те, что охотятся на людей. – Искаг проявлял заметное упрямство.
– Нет, не так, – возразил Кейд. – Должен быть правильный рассказ о происшедшем.
– Что за рассказ?
– Ну, рассказ о том, что произошло смертельное столкновение с квиту, и рога и копыта стали источником убийств. В это время стада квиту совершали большой переход на север. Случившаяся при этом гроза напугала животных, обезумевшие, они бросились в сторону лагеря, но соник, который должен был защитить всех, кто там находился, почему-то не заработал. Все погибли. Остались только он и он. – При этом Кейд указал пальцем на Докитела и на себя. – Он и он спали отдельно. А тем, кто планировал убийства, следует сказать, что этот несчастный случай и помог освободить их. Кто возразит, что это не похоже на правду?
Искаг обдумывал услышанное. И в первый раз он слабо улыбнулся.
– Эта сказка хороша тем, что в ней смешана правда и хорошая выдумка. Разве есть кто-то в этих горах, кто смог бы доказать, что этот рассказ неправда? Хозяин ошейников готовил смерть для звездного странника, поэтому и устроил так, что мы все покинули лагерь, а соник при этом не сработал. Затем пришла смерть, но не так, как это планировалось. Да, те, – он презрительно сплюнул, – могут поверить. Да и кто стремится носить эти рабские обручи? Дорога открыта. – Он перевернул копье, опустив острие к полу.
– Но здесь есть и еще кое-что, – продолжил он. – Теперь мы знаем, что может сделать прилетевшее с дальних звезд оружие, возвращая жизнь многим рабам. Это накладывает на всех вас слово, равное клятве, приносимой священному огню.
– Итак, пусть все будет, как говорит Искаг, – согласился Кейд. Он добился своего и теперь стремился вернуться в форт, где мог бы начать исследование факта взаимодействия станнера и созданной Стиром системы управления.
Глава пятая
Докител стянул с руки остатки веревки и швырнул ее в траву.
– Он был связан.
– Почему?
– Был план. Он не хотел помогать этому плану.
– План убийства?
– Убийства, – согласился Докител. – Было два плана. Один отличавшийся от другого.
– И один осуществил вот он? – Кейд указал на Лика. – А второй осуществили они. – Землянин кивнул в сторону аборигенов.
– Именно так. Хозяин воротника вел речь только об одном плане: убить звездного странника с помощью быка.
– А другой план?
– Позволить Наблюдателю, – Докител кивнул в сторону отдаленной, но еще различимой трехглавой вершины, – решить, кто умрет.
– Вот это прямой разговор. – Голос Искага походил на хрипящий шепот. Он сидел, крепко обхватив панель управления согнутой рукой. Из кустов выползали и выходили, покачиваясь, остальные охотники.
Кейд с осторожностью наблюдал за ними. В его руках по-прежнему был станнер, один скользящий залп которого мог свалить их всех разом, прежде чем они доберутся до него: такими слабыми они были сейчас.
– Наблюдатель решает, Копьеносец бьет, – сказал Докител. Он вновь опустился на одно колено, вытащил из ножен нож Лика: его намерения не вызывали сомнений.
Кейд отклонил этот удар, направляя лезвие в точку, лежавшую на взрыхленной земле, в добрых шести футах от груди, которая собственно и была мишенью. Красноватые глазки Докитела пылали медленным огнем, когда встретились с глазами землянина.
– У звездного странника кровная месть?
– Нет. Но он хотел бы знать, почему планировалось убийство.
Докител вытащил из земли нож и провел пальцем вдоль идеально чистого изгиба лезвия. Затем, будто измерив длину клинка, посмотрел на Искага.
– Он сказал, что эти двое не похожи друг на друга, – заметил абориген, прислуживавший в форте.
Искаг бережно поглаживал панель управления.
– Пусть звездный странник испортит это так, чтобы он, и он, и он, – тут он указал пальцем на своих людей, – больше не должны были бы гнуться при виде поднятого пальца, а могли бы вновь ходить, прямо глядя на солнце, как настоящие воины.
С глубоким сожалением Кейд покачал головой. Тронуть сложный механизм панели управления могло означать смерть для всех, кто оказался так трагически связан с этой дьявольской штукой. И он заговорил, изо всех сил стараясь прояснить ситуацию.
– Этот все еще жив. – Он наклонился, чтобы поправить бандаж на бедре Лика. – Возможно, у него есть ответ по поводу этой панели.
– Только не возвращать ее назад! – Крик Искага был поддержан, словно эхом, многоголосым дружным хором охотников.
Докител показал пальцем на свой ошейник. Наличие этого средства управления означало для него вечное рабство. Но он не спрашивал, что же решил Искаг.
Как только надчеловек застонал, Кейд задал новый вопрос.
– А что будет с этими? – Он указал на Лика, на себя, на Докитела.
Искаг колебался. Было ясно, что по крайней мере двое из этих троих представляли проблему, для которой у него не было быстрого решения. И было очевидно, что он не имел дурных намерений ни против Кейда, ни против аборигена из форта.
– Что касается этого, – он почти с облегчением повернулся в сторону Лика и направил свой палец прямо в его грудь движением, которое не требовало дополнительных объяснений.
– Нет, так не пойдет. Пожалуй, это может разрушить волшебные силы ошейника, – подытожил Кейд. – Этого убил я, – и он похлопал рукой по пыльной голове квиту. – И этот тоже мой, – кивнул он на надчеловека, чью жизнь он спас, по крайней мере на время, тем самым удачным выстрелом. И он должен будет еще узнать, достаточно ли такого аргумента для иккинни.
В разговор неожиданно вступил Докител.
– Теперь он раб звездного странника, как будто тот поймал его в сети.
Казалось, что справедливость этого замечания была прямой просьбой к Искагу.
– Он поломан, – заявил тот без тени сомнений. – Так что он ни на что не годен.
– Но он может говорить. Так сказал звездный странник. Сейчас поднялся сырой ветер. – Докител кивнул в сторону возвышавшихся сзади них гор. – Мы должны развести огонь и соорудить укрытие.
Горные пики уже обволакивали плотные облака, туман медленно полз вниз, скрывая от их взоров вершины. Даже Кейд, весьма мало знакомый с природой и погодными условиями Клора, видел, что окружающая их обстановка менялась к худшему. Искаг внимательно разглядывал Лика. С явной неохотой он отдал приказание, чтобы из нарубленных в небольшой роще молодых деревьев и спальных принадлежностей «чужеземца» были приготовлены носилки. В надежде, что надчеловек выдержит переход, Кейд с помощью Докитела водрузил неповоротливое тело на носилки, и теперь, со своей тяжелой ношей, они очутились в конце процессии, направлявшейся к ближайшему горному склону.
К тому моменту, когда каменистый откос был уже перед ними, робкие утренние лучи солнца исчезли, и мрак, напоминавший скорее сумерки, окутал их. Казалось, что Искаг имел какой-то план. Он свернул на северо-запад, к возвышавшейся там кромке горного склона, и его быстрый шаг никак не мог сравниться с тащившимися рысцой Кейдом и Докителом, с болтавшимися между ними носилками. И когда они значительно отстали, иккинни обернулся назад, явно не стараясь скрыть своего нетерпения, и приказал охотникам помочь нести носилки.
Кейд почти бежал, находясь как раз рядом с Ликом. Он был уверен, что видит, как надчеловек то открывает, то быстро закрывает глаза, не укрылось от него и движение руки, отыскивающей панель управления, которой давно уже не было на положенном месте. Лик не только вновь пришел в сознание, но восстановил силы, вполне достаточные, чтобы вновь приняться за управление своими рабами. Однако сейчас, он, в очередной раз, лежал с закрытыми глазами, еще более опасный в своем теперешнем положении, именно из-за своей способности прикидываться беспомощным и слабым.
Носильщики вдвоем пронесли носилки между двух каменных выступов, напоминавших скорее колонны, и Кейду пришлось отступить назад. И вскоре поднялся ураган, сопровождавшийся проливным дождем, и капли его жалили кожу, словно ледяные шарики града. Прибавив скорость, они оказались в укрытии, которое разыскал Искаг, там, где высокий выступ скалы скрывал углубление в массиве горного склона. Это не была пещера, но, тем не менее, над их головами теперь возвышалась крыша, в значительной мере защищавшая от дождя.
Кейд наблюдал, как Искаг что-то копает в дальнем углу их укрытия и таскает оттуда охапками речной камыш, который на Клоре был самым лучшим материалом для костра. Но поскольку, как точно знал землянин, на многие мили вокруг не было никакой реки, то такой запас этого материала говорил о том, что это укрытие очень часто посещалось.
Сейчас его личной проблемой был, разумеется, Лик. Аборигены поставили носилки у задней стены этой полупещеры и оставили их хозяина в полном одиночестве. Искаг по-прежнему держал панель управления у себя, подвесив ее к импровизированному поясу, сделанному из обмотанной вокруг живота охотничьей сети. Насколько мог видеть Кейд, вряд ли раненый надчеловек сумеет восстановить свою власть. Но в то же время он был уверен, что тот непременно попытается это сделать. Сейчас землянин присел рядом с носилками, делая вид, что проверяет повязку.
Ударила вспышка света, сопровождаемая звуком, отметившим удар молнии, последовавший где-то у наружного скального навеса. Кейд вздрогнул. И тут же развернул руку, чтобы ударить прямо по запястью, которое было чуть выше пальцев, ухвативших его станнер. Его пристальный взгляд встретился с таким же взглядом лежавшего на носилках «чужеземца», в котором сквозило зловещее предупреждение.
– Не пытайся сделать это.
Понимая, что Лик никогда уже не воспримет его как союзника после этого небольшого поражения, Кейд не предпринимал резкой контратаки, надеясь получить хоть какую-то информацию.
– Мне нет никакого смысла убивать тебя, надчеловек!
Ненависть Лика была очевидна, и сейчас она неприкрыто горела в блеске его желтых глаз. Злобно растянутые губы скривились в приступе ярости. Кейд заставил его высказаться до конца.
– Почему? Только потому, что я землянин, или потому, что я именно такой, как есть? – Он не мог вообразить, что могла существовать причина для личной вражды между ними, хотя и невзлюбил своего собеседника с самой первой встречи. Возможно, это инстинктивное отвращение было взаимным, а теперь было доведено до взрыва характером «чужеземца».
Лик не ответил. Теперь его руки лежали сжатыми поверх живота, в том самом месте, где раньше они поигрывали клавишами панели управления. Он закрыл глаза, и сейчас все его тело выражало явное нежелание отвечать.
Костер, у которого возился Искаг, наконец-то вспыхнул, отгоняя приятным теплом влажный холод бури. Как только охотники собрались вокруг огня, их предводитель расположил панель управления между собственных колен, то так, то этак поворачивая ее в свете языков пламени. В какой-то момент он даже поднял ее двумя руками, как будто пытаясь швырнуть прямо в огненное пекло, когда услышал сдавленный злобный смех Лика, пронесшийся мимо Кейда прямо к костру.
Встревоженный этими звуками, Кейд крикнул:
– Нет! – Иккинни повернул голову. – Надчеловек только этого и ждет! – быстро успел добавить он.
Искаг поднялся, сунул панель за обвязку из сети и прошел в его сторону, остановившись над Ликом. Кейд видел, что «чужеземец» не отклонился, даже когда копье уткнулось в его тело как раз на уровне сердца.
– Бей, грязный негодяй. – Губы Лика скривились в гримасе, которая могла бы означать улыбку. – Бей, и тогда стереги эту коробку, потому что она, как цепь, будет связывать каждого из вас!
Тотчас же к ним заторопился другой охотник и тоже наклонился над раненым.
– Не делай так! – приказал он.
И вновь засмеялся Лик.
– Это невозможно, если бы даже и произошло, – резко ответил он. Настроение его нисколько не изменилось. – Секрет коробки не в ней одной…
– Возможно, это и правда, – заметил Кейд, не без причины полагая, что вещь эта принадлежит Стиру. А Лик – это еще не Стир.
Реакция надчеловека на это была неожиданной. Кейд нечаянно задел его свежую рану, вызвав вновь нестерпимую боль. Лик дернулся на носилках, его кулак ударил землянина в плечо, лишая равновесия, в результате чего тот опрокинулся на спину. И вновь те же пальцы потянулись к зачехленному оружию, и на этот раз землянин опоздал, чтобы предотвратить потерю. Но, тем не менее, он через мгновенье вновь был на ногах, метнувшись к Лику как раз в тот момент, когда «чужеземец» ухватился за кнопку управления лучом. Не было никакой видимой цели, куда мог бы быть адресован этот неприцельный выстрел. И секундой позже Кейд уже сжимал чужое запястье, резко выворачивая его.
И так же неожиданно, как и при попытке атаковать, Лик сдался, задыхаясь под тяжестью землянина. И Кейд смог освободиться, чтобы взглянуть, что же наделал выстрел.
Искаг крутился на полу, его лицо вновь стало темно-красным, руки разрывали ошейник. Сзади него все остальные охотники испытывали точно такие же мученья. Затем главный охотник сделал тяжелый вздох, пытаясь прыгнуть, и свалился на спину, все еще дыша. Руки, скрюченные у горла, вновь вцепились в ошейник. И под этой хваткой, слабой, какой она сейчас только и могла быть, серебристая лента лопнула.
Он бросил лопнувшее ожерелье и теперь пальцами массировал горло. Двое охотников лежали неподвижно, третий лежал молча, подтянув к груди колени, с выражением смертельной боли на лице. Остальные медленно двигались, как будто так и не могли поверить в то, что еще живы. Каждый, будучи свидетелем везенья Искага, хватал руками собственный ошейник и легко разрывал его.
Искаг вновь покачивал коробку в своих руках. С осторожностью он поднял ее на уровень собственного уха и начал потряхивать с нарастающей силой. Затем, прямо в его руках, она развалилась, высвобождая водопад частиц от раздавленного корпуса и мелких, непонятного свойства, внутренних деталей. Кейд же начал понимать, что произошло.
Лик, выстрелив из станнера землянина, попал в эту коробку. И этот удар энергии определенным образом подействовал на созданный Стиром механизм, не только нейтрализуя действие ошейников, но и уничтожив полностью все управляющее оборудование. В тот момент, когда землянин проанализировал и осознал все возможности находящегося в его руках оружия, должно быть и Лик рассуждал о происшедшем тем же самым образом. Потому что «чужеземец» моментально опустил голову.
Он приподнялся, подчиняясь давлению Кейда, его пальцы пытались вырвать землянину глаза, его зубы, словно у дикого зверя, щелкали, готовые вцепиться в предплечье противника. И в этой попытке было столько дикой страсти и злобы, что Кейд был вынужден защищаться. Лик был гораздо тяжелее, и основная часть массы его тела приходилась на хорошо тренированные мускулы. В отличие от Бака (надчеловека, работавшего на форте), этот никогда не был связан с ленивой, малоподвижной работой. Наоборот, охотничьи экспедиции помогали ему сохранять отличную форму.
Теперь, когда Лик не думал о самосохранении, все его помыслы были направлены только на то, чтобы уничтожить Кейда, уничтожить все, что тот узнал, уничтожить оружие, неожиданно оказавшееся столь смертельным. Лик был опасен, как дикий бык. И землянин почувствовал, что сейчас ему придется сражаться за собственную жизнь.
Когда, благодаря удаче, он сумел нанести удар коленом по ране противника, ему удалось оторвать Лика от своего горла. Надчеловек с диким визгом развернулся назад, и его подобные стальным тискам, пальцы на мгновенье разжались. Кейд использовал приемы ближнего боя, усвоенные им на тренировках, которые составляли обязательную часть подготовки специалистов Службы. Он «вошел в контакт» с квадратной челюстью своего противника как раз под нужным углом, откатываясь в сторону как раз в тот момент, когда копье, пронесшееся над его приподнятым плечом, задело Лика достаточно глубоко, чтобы брызнувшая кровь окрасила нагрудную часть его туники.
– Зачем?
Но на самом деле можно было не задавать вопрос, зачем Искаг убивал. Иккинни требовал законного возмездия за все месяцы, а возможно, и годы, что прожил под властью Лика. Теперь же, когда страшная коробка была уничтожена и аборигену больше не требовались знания, имевшиеся у надчеловека на этот счет, Лик должен был прекратить существование. Но вместе с ним он отправил в тайный потусторонний мир и ответ, который желал получить Кейд на свои собственные вопросы. По какой причине должен был убит землянин и кто отдал такой приказ?
Взамен они имели ответ относительно средств господства Стира над Клором. Хотя средство и радикальное. Двое погибших (из семи) – слишком высокая цена для обретения свободы. А может быть именно так и рассуждают эти иккинни? В своей скатке Кейд отыскал лишнюю нижнюю рубашку и собрал в нее все валявшиеся на полу детали от панели управления, добавив к этим остаткам один из ошейников, который тоже развалился при его прикосновении. Иккинни наблюдали за ним, продолжая массировать свои шеи. Докител, чей ошейник заметно отличался от других, решил помочь землянину в его трудах, и своими длинными пальцами извлек наружу кусочки проводов, небольшие колесики и фрагмент того, что могло быть управляющим механизмом.
– Все разбито, – прокомментировал он.
– Есть те, кто может разобраться даже в этом хламе.
– Те, кто живет на далеких звездах?
Кейд кивнул, тщательно увязывая свой импровизированный багаж.
– Если в этом можно будет разобраться, то возможно, в следующий раз от этого больше никто не умрет.
– В следующий раз? – Глаза Докитела оживились, в них вспыхивали блестящие язычки пробудившегося огня.
– Да, следующий раз будет тогда, когда мы узнаем достаточно много обо всем этом, – пообещал Кейд.
– Звездный странник возвращается к своему племени? – неожиданно вступил в разговор Искаг.
– Он возвращается к огню своего племени, – как можно тверже произнес Кейд. Он надеялся, что только что обретшие свободу не станут удерживать его в качестве пленника.
– Он возвращается, затем приходят охотники… те, что охотятся на людей. – Искаг проявлял заметное упрямство.
– Нет, не так, – возразил Кейд. – Должен быть правильный рассказ о происшедшем.
– Что за рассказ?
– Ну, рассказ о том, что произошло смертельное столкновение с квиту, и рога и копыта стали источником убийств. В это время стада квиту совершали большой переход на север. Случившаяся при этом гроза напугала животных, обезумевшие, они бросились в сторону лагеря, но соник, который должен был защитить всех, кто там находился, почему-то не заработал. Все погибли. Остались только он и он. – При этом Кейд указал пальцем на Докитела и на себя. – Он и он спали отдельно. А тем, кто планировал убийства, следует сказать, что этот несчастный случай и помог освободить их. Кто возразит, что это не похоже на правду?
Искаг обдумывал услышанное. И в первый раз он слабо улыбнулся.
– Эта сказка хороша тем, что в ней смешана правда и хорошая выдумка. Разве есть кто-то в этих горах, кто смог бы доказать, что этот рассказ неправда? Хозяин ошейников готовил смерть для звездного странника, поэтому и устроил так, что мы все покинули лагерь, а соник при этом не сработал. Затем пришла смерть, но не так, как это планировалось. Да, те, – он презрительно сплюнул, – могут поверить. Да и кто стремится носить эти рабские обручи? Дорога открыта. – Он перевернул копье, опустив острие к полу.
– Но здесь есть и еще кое-что, – продолжил он. – Теперь мы знаем, что может сделать прилетевшее с дальних звезд оружие, возвращая жизнь многим рабам. Это накладывает на всех вас слово, равное клятве, приносимой священному огню.
– Итак, пусть все будет, как говорит Искаг, – согласился Кейд. Он добился своего и теперь стремился вернуться в форт, где мог бы начать исследование факта взаимодействия станнера и созданной Стиром системы управления.
Глава пятая
– Но почему же оказался выключенным соник? – Сантос даже перегнулся через заваленный стол, как будто хотел добавить раздраженья в собственный вопрос. – Эти надлюди досконально знают свое дело. Ну, к тому же, лагерь мог быть атакован из засады.
– Да, но почему же все-таки подвел соник? – Когда Эбу повторял этот вопрос, его интересовала не защита самого Кейда, а скорее защита всего отряда землян. – Разве ты не исследовал его после происшествия, чтобы убедиться в его отказе из-за каких-либо механических дефектов?
– Да что можно сказать об устройстве, раздавленном разъяренным быком, – заметил Кейд, стараясь управлять разговором как можно осторожнее, будто находясь в засаде у границы вражеского лагеря. У него было целых три дня на обратный переход к форту, вместе с Докителом, чтобы сократить и отшлифовать свой рассказ, проработав общие детали вместе с иккинни. И он надеялся, что они оба имеют вполне надлежащие ответы на любой вопрос, заданный как со стороны Стира, так и со стороны землян.
– Достаточно правдоподобно, – согласился Эбу. – И, разумеется, ты спал, когда произошло нападение на лагерь.
– Да. – До сих пор Кейд вплетал правду в придуманный позднее вымысел.
Че Ин издал слабый смешок. – Почти любой мог бы представить, – заговорил он, растягивая слова, – что наш молодой коллега находился в тот момент в величайшей опасности. Но какое же счастье, Уайтхок, что тебе удалось проснуться в самый нужный момент. Должно быть, Духи Дальних Миров покровительствуют тебе. А так же, разумеется, Уайтхок не мог определить, даже если бы и мог получить соник для исследования, правильно ли тот функционировал. Эти устройства производятся Стиром, и, таким образом, здесь еще одна из маленьких загадок, которые придают особую пикантность спасению нашего торговца. – Он погрузился в молчание, все еще сохраняя улыбку, которая как бы заставляла их всех развлечься столь тонкой шуткой, совершенно ни к месту вставленной в абсолютно неуместный монолог.
– О факте неисправности соника будет передано на Кор, – заметил Эбу, сохраняя при этом сугубо официальный тон.
– Да, вполне может выглядеть так, что кто-то заплатил слишком высокую цену за нечистую сделку. – Кейд старался добиться хоть какого-то отклика от этой троицы, которая наверняка обладала куда более полными сведениями о делах на Клоре.
Сантос выглядел озадаченным, Че Ин удивленным. Право отвечать было предоставлено командиру.
– Мы не собираемся ввязываться в это. – Его резкий ответ содержал краткость приказа. – Расследование будет проводить верховный правитель. Оно вне пределов нашего влияния, поскольку погибшие и пропавшие не относятся к персоналу форта.
Кейд хотел спросить, в интересах какой стороны будет проведено это «надлежащее» расследование, но понял, что это абсолютно бесполезно. Он поднялся из-за стола.
– Все произошло именно так. – Но тут он уловил вопросительный взгляд Эбу, и теперь уже не был так уверен в себе.
– Сообщение уже передано на Клор. Несомненно, что скоро мы услышим дополнительные подробности.
И вновь раздалось хихиканье Че Ина.
– Когда кто-то слишком глубоко копается на дне тихого омута, то поднимает массу грязи и мутит воду, – заметил он. – А верховный правитель Пак не относится к тем, кто готов по любому поводу пачкать перчатки правосудия. Патовая ситуация, командир, не так ли?
– Возможно, нас это только обрадовало бы. А ты, – Эбу прямо и внимательно оглядел Кейда, на этот раз критическим и малоприятным взглядом. – Веди себя потише, друг мой. Ты отправишься на узел связи. Мне хотелось бы, чтобы ты оказался под рукой, если неожиданно потребуется допросить тебя.
Присматривать за службой связи, особенно на станции, где прием и передача сообщений были весьма редкими, могло означать лишь одно: пребывать в однообразной бесконечной скуке. Но Кейд захватил с собой ленты, хранившие записи Стила, и уселся с таким расчетом, чтобы можно было видеть световой сигнал предупреждения на панели переключателей, вставил в ухо наушник аппарата воспроизведения, чтобы услышать голос человека, убитого где-то на Клоре… точно так же, как четверо суток назад мог быть убит и он.
Сухие слова, отмечавшие множество подробностей о торговых сделках, описание страны и местных аборигенов монотонным потоком лились в его уши, и он был вынужден лишь догадываться, что происходило в течение пауз. Эти записи не были отредактированы для использования посторонними людьми, человек делал их для собственных целей, как напоминание о различных деталях, необходимых для его специфичной работы в форте. Кейд и не ожидал найти четкого изложения каких-либо фактов, а рассчитывал отыскать хотя бы парочку намеков, которые могли бы стать исходной нитью для расследования.
Судя по изобилию описаний флоры и фауны, Кейд решил, что Стил проявлял большой интерес к биологии планеты, сводящийся, в итоге, к наблюдениям, касающимся растительности, квиту и горных долин.
Когда те два необычных слова прозвучали в его ушах, то в первый момент Кейд не понял всей их важности. Затем он выпрямился и легким движением остановил аппарат. Действительно ли он услышал что-то важное? Землянин вновь включил аппарат, напряженно ожидая повторное воспроизведение этой невероятной фразы. Невероятной потому, что она была произнесена на другом языке, перевести который могли, пожалуй, лишь человек двадцать во всей Службе, да и те были разбросаны по многочисленным планетам.
«Пити икуалс санкакан!»
Так значит, он был прав! Эти слова на языке лакота-сиу неожиданно прозвучали посреди описания горной долины, которую осматривал Стил, вставленные туда возможно для того, чтобы скрыть их важность от любого постороннего, к кому могла попасть эта запись, чтобы сохранить ее только для людей своего племени. Но разве Стил уже тогда ожидал каких-то неприятностей или даже ощущал личную опасность? И как мог другой человек предвидеть, что на Клоре его заменит почти кровный брат? Нет, Стил должен был использовать эту фразу потому, что сами эти слова имели для него очень важное значение, значение, связанное с прошлым его собственной расы.
Peti означало траву Северо-Американских равнин, где когда-то властвовали воины сиу. Sunkakan означало лошади, те самые лошади, которых привезли белые люди, в результате чего медленно передвигавшиеся пешком первобытные охотники превратились в первоклассную нерегулярную кавалерию, никогда ранее не виданную в тех местах, помогавшую им удивительно долгие годы противостоять вторгавшейся сюда индустриальной цивилизации. Удержать завоевателей! Кейд приостановил воспроизведение и долго вглядывался в панель переключателей, не видя ни одной кнопки, ни одного рычага.
Все это была уже история, и история грустная. Да, американский индеец в седле некоторое время сдерживал американского пионера. Но задолго до этого тот сделал кое-что еще. Он почти уничтожил более древнюю культуру, основанную на господстве власти и рабстве. Севшие на лошадь каманчи, апачи, навахо выбивали своих будущих испанских правителей с земель Юго-Запада, грабили, стирали с лица земли распространенные, особенно к скверу, гасиенды, захватывали земли миссий, освобождали рабов-поденщиков, предлагая им либо смерть, либо вступление в свои варварские ряды. Испанцы, уверенные в своем превосходном оружии, в своих лошадях, отодвигались в пустыни и на равнины. Индейцы отыскивали, уводили лошадей из испанских загонов, нападали на них из засад, так что катившаяся на север испанская волна менее чем за столетие, а может и за половину его, разбилась, отползла назад, и была вынуждена перейти к обороне даже в таких крепостях, как Мехико.
– Да, но почему же все-таки подвел соник? – Когда Эбу повторял этот вопрос, его интересовала не защита самого Кейда, а скорее защита всего отряда землян. – Разве ты не исследовал его после происшествия, чтобы убедиться в его отказе из-за каких-либо механических дефектов?
– Да что можно сказать об устройстве, раздавленном разъяренным быком, – заметил Кейд, стараясь управлять разговором как можно осторожнее, будто находясь в засаде у границы вражеского лагеря. У него было целых три дня на обратный переход к форту, вместе с Докителом, чтобы сократить и отшлифовать свой рассказ, проработав общие детали вместе с иккинни. И он надеялся, что они оба имеют вполне надлежащие ответы на любой вопрос, заданный как со стороны Стира, так и со стороны землян.
– Достаточно правдоподобно, – согласился Эбу. – И, разумеется, ты спал, когда произошло нападение на лагерь.
– Да. – До сих пор Кейд вплетал правду в придуманный позднее вымысел.
Че Ин издал слабый смешок. – Почти любой мог бы представить, – заговорил он, растягивая слова, – что наш молодой коллега находился в тот момент в величайшей опасности. Но какое же счастье, Уайтхок, что тебе удалось проснуться в самый нужный момент. Должно быть, Духи Дальних Миров покровительствуют тебе. А так же, разумеется, Уайтхок не мог определить, даже если бы и мог получить соник для исследования, правильно ли тот функционировал. Эти устройства производятся Стиром, и, таким образом, здесь еще одна из маленьких загадок, которые придают особую пикантность спасению нашего торговца. – Он погрузился в молчание, все еще сохраняя улыбку, которая как бы заставляла их всех развлечься столь тонкой шуткой, совершенно ни к месту вставленной в абсолютно неуместный монолог.
– О факте неисправности соника будет передано на Кор, – заметил Эбу, сохраняя при этом сугубо официальный тон.
– Да, вполне может выглядеть так, что кто-то заплатил слишком высокую цену за нечистую сделку. – Кейд старался добиться хоть какого-то отклика от этой троицы, которая наверняка обладала куда более полными сведениями о делах на Клоре.
Сантос выглядел озадаченным, Че Ин удивленным. Право отвечать было предоставлено командиру.
– Мы не собираемся ввязываться в это. – Его резкий ответ содержал краткость приказа. – Расследование будет проводить верховный правитель. Оно вне пределов нашего влияния, поскольку погибшие и пропавшие не относятся к персоналу форта.
Кейд хотел спросить, в интересах какой стороны будет проведено это «надлежащее» расследование, но понял, что это абсолютно бесполезно. Он поднялся из-за стола.
– Все произошло именно так. – Но тут он уловил вопросительный взгляд Эбу, и теперь уже не был так уверен в себе.
– Сообщение уже передано на Клор. Несомненно, что скоро мы услышим дополнительные подробности.
И вновь раздалось хихиканье Че Ина.
– Когда кто-то слишком глубоко копается на дне тихого омута, то поднимает массу грязи и мутит воду, – заметил он. – А верховный правитель Пак не относится к тем, кто готов по любому поводу пачкать перчатки правосудия. Патовая ситуация, командир, не так ли?
– Возможно, нас это только обрадовало бы. А ты, – Эбу прямо и внимательно оглядел Кейда, на этот раз критическим и малоприятным взглядом. – Веди себя потише, друг мой. Ты отправишься на узел связи. Мне хотелось бы, чтобы ты оказался под рукой, если неожиданно потребуется допросить тебя.
Присматривать за службой связи, особенно на станции, где прием и передача сообщений были весьма редкими, могло означать лишь одно: пребывать в однообразной бесконечной скуке. Но Кейд захватил с собой ленты, хранившие записи Стила, и уселся с таким расчетом, чтобы можно было видеть световой сигнал предупреждения на панели переключателей, вставил в ухо наушник аппарата воспроизведения, чтобы услышать голос человека, убитого где-то на Клоре… точно так же, как четверо суток назад мог быть убит и он.
Сухие слова, отмечавшие множество подробностей о торговых сделках, описание страны и местных аборигенов монотонным потоком лились в его уши, и он был вынужден лишь догадываться, что происходило в течение пауз. Эти записи не были отредактированы для использования посторонними людьми, человек делал их для собственных целей, как напоминание о различных деталях, необходимых для его специфичной работы в форте. Кейд и не ожидал найти четкого изложения каких-либо фактов, а рассчитывал отыскать хотя бы парочку намеков, которые могли бы стать исходной нитью для расследования.
Судя по изобилию описаний флоры и фауны, Кейд решил, что Стил проявлял большой интерес к биологии планеты, сводящийся, в итоге, к наблюдениям, касающимся растительности, квиту и горных долин.
Когда те два необычных слова прозвучали в его ушах, то в первый момент Кейд не понял всей их важности. Затем он выпрямился и легким движением остановил аппарат. Действительно ли он услышал что-то важное? Землянин вновь включил аппарат, напряженно ожидая повторное воспроизведение этой невероятной фразы. Невероятной потому, что она была произнесена на другом языке, перевести который могли, пожалуй, лишь человек двадцать во всей Службе, да и те были разбросаны по многочисленным планетам.
«Пити икуалс санкакан!»
Так значит, он был прав! Эти слова на языке лакота-сиу неожиданно прозвучали посреди описания горной долины, которую осматривал Стил, вставленные туда возможно для того, чтобы скрыть их важность от любого постороннего, к кому могла попасть эта запись, чтобы сохранить ее только для людей своего племени. Но разве Стил уже тогда ожидал каких-то неприятностей или даже ощущал личную опасность? И как мог другой человек предвидеть, что на Клоре его заменит почти кровный брат? Нет, Стил должен был использовать эту фразу потому, что сами эти слова имели для него очень важное значение, значение, связанное с прошлым его собственной расы.
Peti означало траву Северо-Американских равнин, где когда-то властвовали воины сиу. Sunkakan означало лошади, те самые лошади, которых привезли белые люди, в результате чего медленно передвигавшиеся пешком первобытные охотники превратились в первоклассную нерегулярную кавалерию, никогда ранее не виданную в тех местах, помогавшую им удивительно долгие годы противостоять вторгавшейся сюда индустриальной цивилизации. Удержать завоевателей! Кейд приостановил воспроизведение и долго вглядывался в панель переключателей, не видя ни одной кнопки, ни одного рычага.
Все это была уже история, и история грустная. Да, американский индеец в седле некоторое время сдерживал американского пионера. Но задолго до этого тот сделал кое-что еще. Он почти уничтожил более древнюю культуру, основанную на господстве власти и рабстве. Севшие на лошадь каманчи, апачи, навахо выбивали своих будущих испанских правителей с земель Юго-Запада, грабили, стирали с лица земли распространенные, особенно к скверу, гасиенды, захватывали земли миссий, освобождали рабов-поденщиков, предлагая им либо смерть, либо вступление в свои варварские ряды. Испанцы, уверенные в своем превосходном оружии, в своих лошадях, отодвигались в пустыни и на равнины. Индейцы отыскивали, уводили лошадей из испанских загонов, нападали на них из засад, так что катившаяся на север испанская волна менее чем за столетие, а может и за половину его, разбилась, отползла назад, и была вынуждена перейти к обороне даже в таких крепостях, как Мехико.