И он был очень обрадован, когда заметил присутствие Докитела на последнем занятии. Так или иначе, но Кейд ожидал более быстрой реакции от аборигена, который ранее был увлечен медведем. Но молодой иккинни проявил себя таким же флегматичным, как и остальные.
И вот теперь, все еще ощущая слабую боль в глазных яблоках при попытке сфокусировать зрение на ярком солнечном пятне, Кейд был в достаточной мере обескуражен, признавая, что Докител хотел только одного: освободиться от ошейника. Без всяких сомнений, он был уверен, что землянин в силах сделать ему такой подарок, но не желает и думать об этом.
Он не нашел чего искал и не залез в потайные карманы сапог Кейда, как и не взял его станнер. Но почему тогда он прихватил часть волос инопланетянина? Насколько было известно Кейду, среди иккинни не было такого обычая опозорить врага. И какую пользу мог извлечь абориген из трех дюймов чужих волос?
Что это сказал Че Ин? – Испытание узлами. – Теперь Кейд повторил фразу вслух, но слова по-прежнему ровным счетом ничего не значили для него.
– Да. Именно, так.
Кейд повернул голову, утопавшую в пенообразной подпорке. Че Ин весьма кстати оказался в дверях медицинского изолятора, подойдя неслышным кошачьим шагом, несмотря на свои сапоги. Была какая-то едва уловимая перемена в этом человеке, не прямое изменение характерных черт или явное отсутствие спокойствия и безмятежности, которые Кейд постоянно отмечал в нем. Только сейчас землянин понял, что то невозмутимое поведение его приятеля было всего лишь маской, из-под которой сейчас проступали новые черты.
Тем временем собеседник Кейда стоял, задумчиво глядя на него.
– Почему же все-таки они так ненавидят тебя, Уайтхок? – Он должен был бы скорее справиться о здоровье своего товарища, но не сделал этого.
– Кто?
– Эти иккинни. – Че Ин сделал паузу, а затем в его тоне появились едва заметные новые нотки. – Так что же ты, в конце концов, так и не понимаешь, в чем дело? Но если так, то это ужасно досадно. – Он медленно покачал головой.
– Для кого? – Кейд сдержал нарастающий гнев. Попытка получить от Че Ина хоть какую-то конкретную информацию, по-видимому, должна быть направлена к себе самому.
– Эти самые иккинни. И, разумеется, этот Сетелов, которого они наняли, чтобы он занялся тобой. А возможно, у них есть и тот, кто владеет искусством четырех узлов. Из того места, где произошло несчастье, они, или он, управляли твоими узлами, и я склонен верить, что твой визитер был достаточно зол, раз решил обратиться к таким «специалистам»…
– Какой в этом смысл? – У Кейда вновь разболелась голова. Его не увлекала идея разгадывать загадки, которые Че Ин вплетал в свою, и без того, загадочную беседу.
– Магия. – Че Ин откинулся назад, привалившись к стене, как будто его привычная леность так и не покинула его. – Возьми пучок волос своего врага, свяжи его узлом, со всеми надлежащими заклинаниями и жертвоприношениями, а затем каждый день затягивай этот узел все сильнее и сильнее, и это будет сопровождаться последующим физическим недомоганием той части твоего врага, чей облик надежно пойман в твой силок. Если враг соглашается с твоим предложением, или ты меняешь свои намерения, некоторый определенный узел может быть развязан, и тогда облик врага высвобождается из силков. Если же ты неотвратимо жаждешь его крови, то ты со всей силой затягиваешь последний из узлов, и бросаешь эту импровизированную сеть в огонь, или закапываешь ее в землю, или расправляешься с ней каким-либо другим решительным способом, который обеспечивает, соответственно, смерть твоей жертвы. Как мне говорили, вязка узлов – это разновидность местной науки.
Кейд выдавил слабую улыбку.
– И они ожидают, что их местное колдовство будет работать против инопланетянина?
Всем известно, что никто не может быть пойман магией галлюцинаций, к которой он не был предрасположен с рожденья. Однако мысль о том, что где-то находится прядь волос, в ярости срезанная с твоей головы, мастерски и набожно связанная для целей мести и боли, была явно не из приятных. И по мере того, как Кейд раздумывал, она не становилась менее зловещей. Кроме того, всегда существовала возможность, что скрытый враг, с нетерпеньем ждущий злонамеренного успеха намеченного плана, может атаковать противника и более откровенным способом.
– И если они обнаружат свою ошибку, – заговорил Че Ин, словно эхо повторяя последнюю мысль Кейда, – они могут предпринять более решительные и быстрые шаги. Почему они ненавидят тебя, Уайтхок? Что же на самом деле произошло во время твоего путешествия в горы?
Кейд вынужденно оказался в положении, когда ему было необходимо довериться кому-то. Если бы он отправился к Эбу, то наверняка, как он был уверен, его выслали бы с планеты домой. Командир отряда, вероятнее всего, не стал бы оставлять без внимания столь вопиющее нарушение приказов Службы. Но вот Че Ин… мог ли Кейд доверять ему? У них не было ничего общего, кроме как работа на одном и том же форте, и, к тому же, молодой человек очень мало знал о своем коллеге. В конце концов, именно Че Ин помог ему принять решение.
– Лик был убит не квиту.
Кейд упрямо замолк, напрягая всю свою волю против последовавшего молчания и того невидимого давления, которое, так или иначе, проявлял его собеседник.
– Лик пришел к своему несомненно заслуженному концу в результате насильственной смерти, может быть, от копья.
Кейд молчал, пока Че Ин своим ровным голосом докапывался до правды.
– Так или иначе, но кто-то установил, что система управления ошейниками не была абсолютно надежна.
Кейд уже приготовился к такому повороту дел. Он был уверен, что не сделал ни единого движения, правда, не исключая такого, как моргание век, чтобы показать, насколько близким было попадание. А Че Ин был тут как тут. Перемена, которую уловил молодой человек в стоявшем у входной двери коллеге, была, абсолютно ясной, открыто проглядывающей сквозь его маску. Че Ин стал таким оживленным, каким Кейд никогда еще его не видел. Находившееся перед ним лицо уже не принадлежало коммерсанту, человеку, связанному условностями Политики, а скорее это было лицо воина, которому протягивали оружие, способное разрешить всякий спор при любой решительной встрече со старым врагом.
– Вот правда! Скажи мне, Уайтхок! Вот правда!
И воля Кейда не выдержала этой вспышки почти ощутимых эмоций.
– Да.
– Тогда неудивительно, что они охотятся за тобой! – Че Ин вскинул голову, и его черты все еще переполняло все то же алчущее напряжение. – Если существует ответ относительно управляемого ошейника, то каждый иккинни на этой планете захочет получить его. – Он сделал шаг вперед, его руки жестко сомкнулись всего лишь в футе от больничной койки. – Какую игру ты ведешь, Уайтхок?
– Никакой. – Кейд торопливо начал отрицать то, что могло быть расценено как хитрость. – Все произошло случайно. Лик был действительно атакован этим быком, как раз так, как я и говорил. А то, что случилось потом, было чистой случайностью. – И он пересказал произошедшую далее сцену с краткостью официального отчета.
– Станнер? – удивленно повторил Че Ин, вытаскивая из кобуры свое собственное оружие. Затем он добавил быстрым требовательным тоном: – Какая была установлена мощность луча в тот момент?
Кейд напряг память.
– Возможно, что максимальная. Я не уменьшал ее после выстрела по квиту.
– Полная! И этот выстрел разнес на куски коробку и разорвал ошейники!
– И убил двух иккинни, – напомнил ему Кейд.
– Предположим, что разряженная мощность была при пониженном уровне напряжения?
– Ну, – начал было Кейд, а затем осторожно и пристально взглянул на Че Ина, опасаясь быть причастным к заявлению, которое окончательно опорочило бы его. – Нет способа поэкспериментировать над этим уровнем. Ведь Стир не собирается позволять инопланетянам играть с их панелью управления рабами с целью изучения того, как можно сделать ее безвредной.
– Верно. – Че Ин вновь нацепил маску. Он стоял, взвешивая на ладони свой станнер, как будто ему очень хотелось попытаться провести подобный эксперимент. – Однако есть и еще кое-что, Уайтхок. Тот самый соник был раздавлен копытами, а ты предназначался в жертву, точно так же, как ранее был убит Стил. Нам на форте очень неплохо бы иметь хотя бы небольшую информацию о подобных вещах, чтобы предотвратить очередные светлые мысли, возникающие у несметного числа тех, кто мечтает, выйдя из гиперпространства…
– Почему они… кто бы они ни были… хотели убить меня… нас всех?
Че Ин улыбнулся.
– Отличный вопрос, и один из тех, на который может быть несколько ответов. Во-первых, огромное большинство всех этих мелких правителей-феодалов ненавидят землян исключительно потому, что они земляне. Мы представляем первейшую угрозу их положению, которое восходит к тем долгим приятным векам, в течение которых они удерживали в своем крепком кармане большую часть обитаемой галактики. Даже уничтожить несколько землян под безопасным и безобидным прикрытием было бы игрой, вполне достаточной, чтобы апеллировать к некоторым из наших известных враждебно настроенных знакомых. Затем, существует и соперничество между правителями на Клоре. Несколько продуманных «несчастных случаев», причина которых может быть в нерадивости рабов одного из местных феодалов, приписанная ему его же соседом, будут иметь значение при очередном распределении прав на охоту. Несомненно, опасная игра, но жадность зачастую побуждает к риску, куда более опасному, чем гарантированный выигрыш от такой игры.
– Но, – медленно произнес Кейд, – могла быть и третья возможность?
– Политика. – Че Ин переложил станнер в кобуру и вновь прислонился к стене. – Игра Стира против тех, кто представляет Стир на Клоре, охватывает верхние уровни власти. Это можно бы представить, как, например, планету Вайсрой, выступающую против планеты Вайсрой, и осуществляющую, всеми правдами и неправдами, таким образом, борьбу за власть внутри самой их империи. Здесь, на Клоре, находится аванпост Стира, одно из его отдаленных поселений, правители которого делятся на две категории. Изгнанники, отправленные сюда в ссылку и отмеченные дома черной меткой, и те, кто имеет высокие амбиции, но лишены силы или поддержки на верху. Первая группа желает внезапного успеха для возврата своего положения, вторая же только еще хочет пробиться наверх. И использование тщательно подготовленных «инцидентов» может помочь либо тем, либо другим.
– Но множество погибших землян…
– Да, если кто-то вступает на этот опасный путь, то постоянно подвергается опасности. Но некоторые люди достаточно безрассудны по отношению к коварным и рискованным предприятиям. Кто-то, скажем, пытается сместить верховного правителя Пака.
– Что же ты собираешься делать? – Кейд напрямик двинулся к цели.
– По поводу этого дела со станнером? Сейчас – ровным счетом ничего. Нам нужен дополнительный материал для эксперимента. У тебя все еще сохранились остатки той разбитой панели управления?
Кейд кивнул.
– Сегодня она должна покинуть пределы этой планеты, сюда прибывает грузовой корабль. Этот факт, между прочим, и привел меня сюда, Уайтхок. Кто-то и на самом деле старается сделать большой рывок вверх, рассылая бумаги то туда, то сюда. А твои драгоценные пожиратели овса как раз и находятся на борту корабля.
Кейд моментально сбросил ноги с койки и начал искать свою одежду, боль в голове была забыта. Че Ин рассмеялся и протянул ему его форменную тунику.
– Но они еще не на посадочной площадке. У тебя есть почти четырехчасовая отсрочка, потому что они пока еще на орбите. Тебе можно не торопиться туда… и, пожалуйста, не забудь захватить с собой эту управляющую коробку, приятель.
Кейд нагнулся, разорвал потайные карманы в подкладке верхней части своих сапог и извлек оттуда четыре маленьких пакета, в которые он разложил остатки обоих ошейников и панели управления, часть из которых теперь превратились в металлическую пыль. Если эксперты смогут извлечь что-нибудь из этих кусков и обломков, он будет не только удовлетворен, но и изумлен к тому же. И, переложив ответственность за эту проблему на Че Ина, он почувствовал некоторое облегчение.
Кейд направился в сторону места посадки, где встретил большинство людей из персонала форта, ожидавших прибытие корабля.
Всего были доставлены пять кобыл и один жеребец. И хотя это были не те гордые и холеные созданья, о которых мечтал Кейд (поскольку импортированные с Кванг-Кана лошади были меньших размеров и более лохматые), все они были мышастой масти, с черными гривами и хвостами, их ноги слегка оттенялись темной каймой, как знак возвращения к их далеким земным предкам. Но когда молодой землянин сам освободил их из корабельных боксов, и отвел, все еще ошеломленных от ударов и бросков во время путешествия, в построенный им же загон, торговец получил истинное удовольствие. Они будут едва различимы с больших расстояний на фоне желтовато-коричневого ландшафта. И эти лошадки, привыкшие к тяжелым условиям на одной из пограничных планет, гораздо легче приживутся на другой.
Землянин беспокоился только об отношении к лошадям иккинни. Поскольку он сам вызвался управляться с лошадьми после их приземления, Кейд поначалу не осознал того факта, что аборигены вообще не приближались к загону. И только позже, когда он хотел помочь накормить и напоить вновь прибывших животных, он встретил Бака, по лицу которого блуждала хитрая полускрытая ухмылка.
– Звездный странник хочет иметь рабочих?
– Животным нужна вода и пища… – Кейд замолчал, когда заметил, что пальцы Бака перебирают на панели управления кнопки, означавшие грубое наказание рабов.
– Зачем? – требовательно спросил Кейд, понимая, что надчеловек наслаждается этим.
– Эти земляные черви говорят, что это дьяволы, которых привез звездный странник, чтобы уничтожить их. И если их не заставить, они не будут ухаживать за лошадьми.
– Нет! – Если Бак заставит иккинни ухаживать за лошадьми только с помощью болевых ощущений через ошейник, план Кейда обречен на неудачу.
– Я хочу вывести лошадей в открытое поле, – поспешно сказал он. – Пусть иккинни принесут пищу и воду в загон, когда он будет пустой.
Ухмылка Бака исчезла. Кейд не оставил ему времени на протесты, поскольку торопился открыть ворота загона. До сих пор ему удавалось лишь отодвигать неприятности, но сколь долго это могло продолжаться? И говорил ли Бак правду, или же, используя собственную власть, старался заставить аборигенов ненавидеть и бояться лошадей?
Глава восьмая
И вот теперь, все еще ощущая слабую боль в глазных яблоках при попытке сфокусировать зрение на ярком солнечном пятне, Кейд был в достаточной мере обескуражен, признавая, что Докител хотел только одного: освободиться от ошейника. Без всяких сомнений, он был уверен, что землянин в силах сделать ему такой подарок, но не желает и думать об этом.
Он не нашел чего искал и не залез в потайные карманы сапог Кейда, как и не взял его станнер. Но почему тогда он прихватил часть волос инопланетянина? Насколько было известно Кейду, среди иккинни не было такого обычая опозорить врага. И какую пользу мог извлечь абориген из трех дюймов чужих волос?
Что это сказал Че Ин? – Испытание узлами. – Теперь Кейд повторил фразу вслух, но слова по-прежнему ровным счетом ничего не значили для него.
– Да. Именно, так.
Кейд повернул голову, утопавшую в пенообразной подпорке. Че Ин весьма кстати оказался в дверях медицинского изолятора, подойдя неслышным кошачьим шагом, несмотря на свои сапоги. Была какая-то едва уловимая перемена в этом человеке, не прямое изменение характерных черт или явное отсутствие спокойствия и безмятежности, которые Кейд постоянно отмечал в нем. Только сейчас землянин понял, что то невозмутимое поведение его приятеля было всего лишь маской, из-под которой сейчас проступали новые черты.
Тем временем собеседник Кейда стоял, задумчиво глядя на него.
– Почему же все-таки они так ненавидят тебя, Уайтхок? – Он должен был бы скорее справиться о здоровье своего товарища, но не сделал этого.
– Кто?
– Эти иккинни. – Че Ин сделал паузу, а затем в его тоне появились едва заметные новые нотки. – Так что же ты, в конце концов, так и не понимаешь, в чем дело? Но если так, то это ужасно досадно. – Он медленно покачал головой.
– Для кого? – Кейд сдержал нарастающий гнев. Попытка получить от Че Ина хоть какую-то конкретную информацию, по-видимому, должна быть направлена к себе самому.
– Эти самые иккинни. И, разумеется, этот Сетелов, которого они наняли, чтобы он занялся тобой. А возможно, у них есть и тот, кто владеет искусством четырех узлов. Из того места, где произошло несчастье, они, или он, управляли твоими узлами, и я склонен верить, что твой визитер был достаточно зол, раз решил обратиться к таким «специалистам»…
– Какой в этом смысл? – У Кейда вновь разболелась голова. Его не увлекала идея разгадывать загадки, которые Че Ин вплетал в свою, и без того, загадочную беседу.
– Магия. – Че Ин откинулся назад, привалившись к стене, как будто его привычная леность так и не покинула его. – Возьми пучок волос своего врага, свяжи его узлом, со всеми надлежащими заклинаниями и жертвоприношениями, а затем каждый день затягивай этот узел все сильнее и сильнее, и это будет сопровождаться последующим физическим недомоганием той части твоего врага, чей облик надежно пойман в твой силок. Если враг соглашается с твоим предложением, или ты меняешь свои намерения, некоторый определенный узел может быть развязан, и тогда облик врага высвобождается из силков. Если же ты неотвратимо жаждешь его крови, то ты со всей силой затягиваешь последний из узлов, и бросаешь эту импровизированную сеть в огонь, или закапываешь ее в землю, или расправляешься с ней каким-либо другим решительным способом, который обеспечивает, соответственно, смерть твоей жертвы. Как мне говорили, вязка узлов – это разновидность местной науки.
Кейд выдавил слабую улыбку.
– И они ожидают, что их местное колдовство будет работать против инопланетянина?
Всем известно, что никто не может быть пойман магией галлюцинаций, к которой он не был предрасположен с рожденья. Однако мысль о том, что где-то находится прядь волос, в ярости срезанная с твоей головы, мастерски и набожно связанная для целей мести и боли, была явно не из приятных. И по мере того, как Кейд раздумывал, она не становилась менее зловещей. Кроме того, всегда существовала возможность, что скрытый враг, с нетерпеньем ждущий злонамеренного успеха намеченного плана, может атаковать противника и более откровенным способом.
– И если они обнаружат свою ошибку, – заговорил Че Ин, словно эхо повторяя последнюю мысль Кейда, – они могут предпринять более решительные и быстрые шаги. Почему они ненавидят тебя, Уайтхок? Что же на самом деле произошло во время твоего путешествия в горы?
Кейд вынужденно оказался в положении, когда ему было необходимо довериться кому-то. Если бы он отправился к Эбу, то наверняка, как он был уверен, его выслали бы с планеты домой. Командир отряда, вероятнее всего, не стал бы оставлять без внимания столь вопиющее нарушение приказов Службы. Но вот Че Ин… мог ли Кейд доверять ему? У них не было ничего общего, кроме как работа на одном и том же форте, и, к тому же, молодой человек очень мало знал о своем коллеге. В конце концов, именно Че Ин помог ему принять решение.
– Лик был убит не квиту.
Кейд упрямо замолк, напрягая всю свою волю против последовавшего молчания и того невидимого давления, которое, так или иначе, проявлял его собеседник.
– Лик пришел к своему несомненно заслуженному концу в результате насильственной смерти, может быть, от копья.
Кейд молчал, пока Че Ин своим ровным голосом докапывался до правды.
– Так или иначе, но кто-то установил, что система управления ошейниками не была абсолютно надежна.
Кейд уже приготовился к такому повороту дел. Он был уверен, что не сделал ни единого движения, правда, не исключая такого, как моргание век, чтобы показать, насколько близким было попадание. А Че Ин был тут как тут. Перемена, которую уловил молодой человек в стоявшем у входной двери коллеге, была, абсолютно ясной, открыто проглядывающей сквозь его маску. Че Ин стал таким оживленным, каким Кейд никогда еще его не видел. Находившееся перед ним лицо уже не принадлежало коммерсанту, человеку, связанному условностями Политики, а скорее это было лицо воина, которому протягивали оружие, способное разрешить всякий спор при любой решительной встрече со старым врагом.
– Вот правда! Скажи мне, Уайтхок! Вот правда!
И воля Кейда не выдержала этой вспышки почти ощутимых эмоций.
– Да.
– Тогда неудивительно, что они охотятся за тобой! – Че Ин вскинул голову, и его черты все еще переполняло все то же алчущее напряжение. – Если существует ответ относительно управляемого ошейника, то каждый иккинни на этой планете захочет получить его. – Он сделал шаг вперед, его руки жестко сомкнулись всего лишь в футе от больничной койки. – Какую игру ты ведешь, Уайтхок?
– Никакой. – Кейд торопливо начал отрицать то, что могло быть расценено как хитрость. – Все произошло случайно. Лик был действительно атакован этим быком, как раз так, как я и говорил. А то, что случилось потом, было чистой случайностью. – И он пересказал произошедшую далее сцену с краткостью официального отчета.
– Станнер? – удивленно повторил Че Ин, вытаскивая из кобуры свое собственное оружие. Затем он добавил быстрым требовательным тоном: – Какая была установлена мощность луча в тот момент?
Кейд напряг память.
– Возможно, что максимальная. Я не уменьшал ее после выстрела по квиту.
– Полная! И этот выстрел разнес на куски коробку и разорвал ошейники!
– И убил двух иккинни, – напомнил ему Кейд.
– Предположим, что разряженная мощность была при пониженном уровне напряжения?
– Ну, – начал было Кейд, а затем осторожно и пристально взглянул на Че Ина, опасаясь быть причастным к заявлению, которое окончательно опорочило бы его. – Нет способа поэкспериментировать над этим уровнем. Ведь Стир не собирается позволять инопланетянам играть с их панелью управления рабами с целью изучения того, как можно сделать ее безвредной.
– Верно. – Че Ин вновь нацепил маску. Он стоял, взвешивая на ладони свой станнер, как будто ему очень хотелось попытаться провести подобный эксперимент. – Однако есть и еще кое-что, Уайтхок. Тот самый соник был раздавлен копытами, а ты предназначался в жертву, точно так же, как ранее был убит Стил. Нам на форте очень неплохо бы иметь хотя бы небольшую информацию о подобных вещах, чтобы предотвратить очередные светлые мысли, возникающие у несметного числа тех, кто мечтает, выйдя из гиперпространства…
– Почему они… кто бы они ни были… хотели убить меня… нас всех?
Че Ин улыбнулся.
– Отличный вопрос, и один из тех, на который может быть несколько ответов. Во-первых, огромное большинство всех этих мелких правителей-феодалов ненавидят землян исключительно потому, что они земляне. Мы представляем первейшую угрозу их положению, которое восходит к тем долгим приятным векам, в течение которых они удерживали в своем крепком кармане большую часть обитаемой галактики. Даже уничтожить несколько землян под безопасным и безобидным прикрытием было бы игрой, вполне достаточной, чтобы апеллировать к некоторым из наших известных враждебно настроенных знакомых. Затем, существует и соперничество между правителями на Клоре. Несколько продуманных «несчастных случаев», причина которых может быть в нерадивости рабов одного из местных феодалов, приписанная ему его же соседом, будут иметь значение при очередном распределении прав на охоту. Несомненно, опасная игра, но жадность зачастую побуждает к риску, куда более опасному, чем гарантированный выигрыш от такой игры.
– Но, – медленно произнес Кейд, – могла быть и третья возможность?
– Политика. – Че Ин переложил станнер в кобуру и вновь прислонился к стене. – Игра Стира против тех, кто представляет Стир на Клоре, охватывает верхние уровни власти. Это можно бы представить, как, например, планету Вайсрой, выступающую против планеты Вайсрой, и осуществляющую, всеми правдами и неправдами, таким образом, борьбу за власть внутри самой их империи. Здесь, на Клоре, находится аванпост Стира, одно из его отдаленных поселений, правители которого делятся на две категории. Изгнанники, отправленные сюда в ссылку и отмеченные дома черной меткой, и те, кто имеет высокие амбиции, но лишены силы или поддержки на верху. Первая группа желает внезапного успеха для возврата своего положения, вторая же только еще хочет пробиться наверх. И использование тщательно подготовленных «инцидентов» может помочь либо тем, либо другим.
– Но множество погибших землян…
– Да, если кто-то вступает на этот опасный путь, то постоянно подвергается опасности. Но некоторые люди достаточно безрассудны по отношению к коварным и рискованным предприятиям. Кто-то, скажем, пытается сместить верховного правителя Пака.
– Что же ты собираешься делать? – Кейд напрямик двинулся к цели.
– По поводу этого дела со станнером? Сейчас – ровным счетом ничего. Нам нужен дополнительный материал для эксперимента. У тебя все еще сохранились остатки той разбитой панели управления?
Кейд кивнул.
– Сегодня она должна покинуть пределы этой планеты, сюда прибывает грузовой корабль. Этот факт, между прочим, и привел меня сюда, Уайтхок. Кто-то и на самом деле старается сделать большой рывок вверх, рассылая бумаги то туда, то сюда. А твои драгоценные пожиратели овса как раз и находятся на борту корабля.
Кейд моментально сбросил ноги с койки и начал искать свою одежду, боль в голове была забыта. Че Ин рассмеялся и протянул ему его форменную тунику.
– Но они еще не на посадочной площадке. У тебя есть почти четырехчасовая отсрочка, потому что они пока еще на орбите. Тебе можно не торопиться туда… и, пожалуйста, не забудь захватить с собой эту управляющую коробку, приятель.
Кейд нагнулся, разорвал потайные карманы в подкладке верхней части своих сапог и извлек оттуда четыре маленьких пакета, в которые он разложил остатки обоих ошейников и панели управления, часть из которых теперь превратились в металлическую пыль. Если эксперты смогут извлечь что-нибудь из этих кусков и обломков, он будет не только удовлетворен, но и изумлен к тому же. И, переложив ответственность за эту проблему на Че Ина, он почувствовал некоторое облегчение.
Кейд направился в сторону места посадки, где встретил большинство людей из персонала форта, ожидавших прибытие корабля.
Всего были доставлены пять кобыл и один жеребец. И хотя это были не те гордые и холеные созданья, о которых мечтал Кейд (поскольку импортированные с Кванг-Кана лошади были меньших размеров и более лохматые), все они были мышастой масти, с черными гривами и хвостами, их ноги слегка оттенялись темной каймой, как знак возвращения к их далеким земным предкам. Но когда молодой землянин сам освободил их из корабельных боксов, и отвел, все еще ошеломленных от ударов и бросков во время путешествия, в построенный им же загон, торговец получил истинное удовольствие. Они будут едва различимы с больших расстояний на фоне желтовато-коричневого ландшафта. И эти лошадки, привыкшие к тяжелым условиям на одной из пограничных планет, гораздо легче приживутся на другой.
Землянин беспокоился только об отношении к лошадям иккинни. Поскольку он сам вызвался управляться с лошадьми после их приземления, Кейд поначалу не осознал того факта, что аборигены вообще не приближались к загону. И только позже, когда он хотел помочь накормить и напоить вновь прибывших животных, он встретил Бака, по лицу которого блуждала хитрая полускрытая ухмылка.
– Звездный странник хочет иметь рабочих?
– Животным нужна вода и пища… – Кейд замолчал, когда заметил, что пальцы Бака перебирают на панели управления кнопки, означавшие грубое наказание рабов.
– Зачем? – требовательно спросил Кейд, понимая, что надчеловек наслаждается этим.
– Эти земляные черви говорят, что это дьяволы, которых привез звездный странник, чтобы уничтожить их. И если их не заставить, они не будут ухаживать за лошадьми.
– Нет! – Если Бак заставит иккинни ухаживать за лошадьми только с помощью болевых ощущений через ошейник, план Кейда обречен на неудачу.
– Я хочу вывести лошадей в открытое поле, – поспешно сказал он. – Пусть иккинни принесут пищу и воду в загон, когда он будет пустой.
Ухмылка Бака исчезла. Кейд не оставил ему времени на протесты, поскольку торопился открыть ворота загона. До сих пор ему удавалось лишь отодвигать неприятности, но сколь долго это могло продолжаться? И говорил ли Бак правду, или же, используя собственную власть, старался заставить аборигенов ненавидеть и бояться лошадей?
Глава восьмая
– То есть, ни один из них не желает приблизиться к лошадям, – Сантос говорил таким тоном, будто наслаждался замешательством Кейда. – Эта ситуация может обернуться настоящей бедой.
– Если же, – вступил в разговор Эбу, сидевший во главе стола совещаний, – мы не выполним наш контракт с Паком, мы также получим неприятности.
– Что мне хотелось бы знать, – мягко вступил в разговор Че Ин, – откуда берет начало этот слух о «всепожирающем демоне». Ведь в прошлом мы импортировали и других, потенциально более опасных зверей, и никогда не возникало ничего, кроме обычного любопытства. Откуда эта неожиданная антипатия к лошадям?
Кейд и сам искал ответ на этот вопрос. Было похоже на то, как будто некто… или нечто… похитил план буквально из его головы и развернул эффективную контратаку еще до того, как Кейд получил шанс начать его осуществление.
– Те, другие, животные были меньших размеров, – указал Сантос с нарочитой рассудительностью. – И только крупные животные Клора, квиту и састи, считаются опасными.
– Есть еще и фарг, а он величиной с молодого медведя. Все эти иккинни были охотниками еще до того, как их взяли в плен, а здесь нет рабов, выведенных на специальных селекционных фермах. Нет, я бы сказал, что этот слух о демонах не мог родиться ни в одной из их хохлатых голов. Я хочу сказать, что это было умышленное внушение.
– Но зачем? – настойчиво сопротивлялся Сантос.
Че Ин мягко улыбнулся.
– О, по целому ряду причин, Мануэль. Ну, скажем, такая выдумка могла бы быть использована для того, чтобы подтолкнуть работающих в форте рабов к мятежу…
Сантос презрительно усмехнулся.
– Мятеж! Это при наличии Бака, который держит жизнь каждого из них на кончике своих пальцев и день и ночь? Не дураки же они?
Но, мысли Кейда, как лошади на скачках, неслись вперед, мятеж при наличии тех методов управления, что использует Бак со своей коробкой, хоть и рискованный, вполне возможен. Не пришло ли время для общего признания? Его губы уже начали двигаться, как вновь заговорил Че Ин.
– Я не верю, что среди нас найдутся эксперты, чтобы оценить психологию иккинни. Стир никогда не одобрит таких исследований. Возможно, что самый лучший наш шаг…
Эбу резко прервал его.
– Наш лучший шаг, поскольку мы не в состоянии отменить этот контракт, состоит в том, чтобы передать этих животных представителям Стира как можно скорее.
Че Ин откровенно усмехнулся.
– Отдать этих «демонов» в распоряжение тех, кто и сам не лучше демонов, по мнению иккинни. Нет, конечно!
Эбу рассуждал с точки зрения коммерсанта, но не больше. Кейд же не хотел торопиться именно в этом направлении.
– Мы должны перегнать лошадей по суше, – подчеркнул он. – И если иккинни были бы вынуждены действовать как погонщики…
Эбу нахмурился.
– Да, но они могут ополчиться против животных. Ну, хорошо, а нет ли у тебя каких-нибудь соображений, что могло бы помочь? – Его взгляд, прямой, требовательный и спокойный был устремлен на Кейда.
– Позвольте мне взять для начала одного из аборигенов, и чтобы не было Бака. День, два работы в загоне может принести нам согласие.
– Я не вижу, каким образом это возможно, – возразил Сантос. – Любой абориген будет чувствовать себя стесненно, как в ошейнике, если его взять туда, а при отсутствии Бака он может напасть на тебя.
– У тебя есть какой-то план? – спросил Эбу.
– Ну, вообще-то, есть Докител. Он расспрашивал меня про медведя. Возможно, его заинтересуют и лошади, настолько, чтобы остаться около них и узнать, что они не так уж и опасны.
– Но Бак, судя по всему, интересуется лошадьми, – высказал предположение Сантос.
Руки Кейда, опущенные за край стола, напряженно сжались. Сантос был прав, надчеловек постоянно крутился вокруг загона, задавая множество вопросов. Но Кейд не собирался скакать верхом почти через всю страну, имея напарником Бака.
– Нереально, – резкое возражение Эбу имело оттенок приказа. – Если только мы не возьмем с собой всех здешних иккинни из трудового лагеря. Мы не можем использовать иккинни без участия Бака. Правитель Сабата немедленно отберет их всех. Это его собственность, а мы лишь арендуем ее. Я не знаю, Уайтхок, почему тебе кажется, что ты добьешься успеха с Докителом, но ты можешь попробовать день или два.
Только даже дня у них не оказалось. В их распоряжении было менее пяти часов.
Кейд находился в поле, позади загона. Он пристроил легкое седло на спину жеребцу, а другое на спину ведущей кобыле. Природу лошади так и не изменили ни звездные дороги, ни прошедшие века. Табун оставался всегда таким же, каким он и был: умудренная жизнью кобыла, которая должна была вести табун на новые пастбища, и жеребец, готовый защитить своих кобыл, в прыжке подбрасывая задние копыта, а затем ударяя ими тех, кто упал сзади.
У ворот загона стояла темная фигура. Каждая линия этого тонкого тела выражала понятный, даже с такого дальнего расстояния, вызов, который пока еще не перешел в стадию неуправляемого взрыва. Кейд слегка раскачивался на жеребце, иногда подталкивая его ногами, чтобы перейти на рысь, и старался держаться спиной к бревенчатой стене загона. И он не упустил момента, когда Докител, в ответном движении, попятился назад, остановленный лишь наполовину открытыми воротами. Теперь иккинни стоял неподвижно, в то время как лошадь и всадник приблизились к нему, он разводил и сводил перед собой руки, как будто искал в пустом воздухе оружие, которое так и не материализовалось. Жеребец вытянул голову, обнюхал аборигена и энергично фыркнул.
– У зверя нет никакого копья, – сказал Кейд. – На звездных путях этот зверь служит воинам, он не носит никакого ошейника, а лишь только вот это, – он поднял руку, демонстрируя поводья. – Как и квиту, он питается травой, а не мясом людей.
Враждебность, которую он, несомненно, прочитал в глазах аборигена, не уменьшилась. Кейд знал, что следует добиться результата как можно скорее. Он свистнул, жеребец заржал, а через поле ему вопросительно ответила кобыла. Он предусмотрительно закрепил ее поводья на седле, чтобы они не запутались, и теперь она перешла на легкий галоп, чтобы присоединиться к ним, а ее сестры бежали сзади.
Бака нигде не было видно, но Кейд не мог быть уверен, что тот не наблюдает за ними. Использует ли сейчас надчеловек управление ошейниками… или нет? По крайней мере, после первой попытки сбежать, Докител не двигался, хотя Кейд оставил путь отхода для него свободным.
– Воины скачут, – заметил землянин. Он протянул руку и потрогал пальцами мягкий нос кобылы.
– Нет воина. – Это было первый раз, когда иккинни заговорил. – Этот носит ошейник. – Жар злобы иссушал все вокруг, хотя абориген даже не взглянул на станнер, висевший на поясе Кейда.
– Возможно, что и так, – согласился Кейд. – Воин сражается копьем, раб с помощью колдовства из сплетенных ночью узлов.
Докител ничего не ответил на такое обвинение. Он сделал шаг вперед из своего угла, устремляясь к лошадям и всаднику, как будто подгоняемый необходимостью узнать хоть какую-то правду. – Сеть не берет его?
– Сеть есть только на Клоре, как она может взять его, если он не с Клора?
Докител некоторое время моргал, пока переваривал этот кусочек простейшей логики. Но он был достаточно благоразумен и сообразителен, чтобы не только воспринять ответ Кейда, но и отступить назад, чтобы сделать ответный выпад, точно так же, как клинок фехтовальщика скрещивается с клинком своего оппонента.
– Этот зверь не живет на Клоре, как же тогда он может быть рабом тех, кто живет здесь?
– Есть колдовство и колдовство. Одно колдовство кочует между звездными мирами, другое же действует на людей лишь одного мира. Ничего нельзя изучить без испытаний. Испытанием были те сплетенные узлы. Они не помогли. Пусть теперь будет сделано новое испытание.
Какую-то минуту, минуту очень долгую, стояла тишина. Кейд слышал, как легкий ветер колыхал траву, слышал отдаленный крик пролетавшей высоко в небе птицы. Он распустил поводья кобылы и взял их в свою руку.
Докител чуть сдвинулся с места, то протягивая, то убирая свою ладонь, сделал один, а затем и второй шаг в сторону кобылы. Она же повернула голову, безмятежно разглядывая его. Но вот морда ее опустилась, чтобы лизнуть пальцы аборигена, а Докител героически стоял, было видно, как дрожала его рука, однако он продолжал стоять.
– В седло! – скомандовал Кейд, с той же резкостью, которая могла срываться лишь с губ Бака.
Если Докител и не проявлял признаков того, что хоть как-то усвоил технику обращения с лошадьми на тех импровизированных уроках, то это было лишь чисто внешнее безразличие. Он неуклюже вскочил на лошадь. Но он уже надежно держался в седле, когда Кейд вывел жеребца на открытое пространство, кобыла шла впереди, а остальные лошади тянулись сзади.
Прогулка проходила легкой рысцой, и кобыла шла чуть впереди, пока иккинни и землянин не поравнялись, и теперь скакали нога к ноге. Кейд отметил, что на лице аборигена отсутствовало какое-либо выражение, но он был уверен, что значительная часть жесткой напряженности в его поведении уже исчезла. И поэтому Кейд отважился увеличить скорость и перешел на легкий галоп. Они сделали круг, и теперь направлялись назад к разбросанным группами зданиям форта, и Кейд вновь сбавил скорость до обычного шага.
– Воин скачет верхом, – сказал он.
Докител поднял руку вверх, туда, где находился ошейник.
– Не бывает воина, носящего вот это, звездный странник, – голова его повернулась, в глазах вновь вспыхнули красные огоньки нетерпенья. – Сорви это с нас, и ты увидишь воинов! Но это должно быть поскорее.
Тон, которым это было сказано, насторожил Кейда.
– Почему?
– Прошел слух. Вот эти – дьяволы. – Докител прочесал пальцами стриженую гриву кобылы. – Было сказано, убей, убей, убей!
– Кто убьет? Те, кто в ошейниках?
– Те, кто в ошейниках. И еще много издалека. – Докител указал подбородком в сторону территории, которая, словно чаша, охватывала форт землян. Там была и покрытая трещинами посадочная площадка, и вьющаяся река, и бескрайнее море волнистой травы, нарушенное вкраплениями небольших зарослей деревьев, но это была мирная земля, насколько мог видеть Кейд.
– Если же, – вступил в разговор Эбу, сидевший во главе стола совещаний, – мы не выполним наш контракт с Паком, мы также получим неприятности.
– Что мне хотелось бы знать, – мягко вступил в разговор Че Ин, – откуда берет начало этот слух о «всепожирающем демоне». Ведь в прошлом мы импортировали и других, потенциально более опасных зверей, и никогда не возникало ничего, кроме обычного любопытства. Откуда эта неожиданная антипатия к лошадям?
Кейд и сам искал ответ на этот вопрос. Было похоже на то, как будто некто… или нечто… похитил план буквально из его головы и развернул эффективную контратаку еще до того, как Кейд получил шанс начать его осуществление.
– Те, другие, животные были меньших размеров, – указал Сантос с нарочитой рассудительностью. – И только крупные животные Клора, квиту и састи, считаются опасными.
– Есть еще и фарг, а он величиной с молодого медведя. Все эти иккинни были охотниками еще до того, как их взяли в плен, а здесь нет рабов, выведенных на специальных селекционных фермах. Нет, я бы сказал, что этот слух о демонах не мог родиться ни в одной из их хохлатых голов. Я хочу сказать, что это было умышленное внушение.
– Но зачем? – настойчиво сопротивлялся Сантос.
Че Ин мягко улыбнулся.
– О, по целому ряду причин, Мануэль. Ну, скажем, такая выдумка могла бы быть использована для того, чтобы подтолкнуть работающих в форте рабов к мятежу…
Сантос презрительно усмехнулся.
– Мятеж! Это при наличии Бака, который держит жизнь каждого из них на кончике своих пальцев и день и ночь? Не дураки же они?
Но, мысли Кейда, как лошади на скачках, неслись вперед, мятеж при наличии тех методов управления, что использует Бак со своей коробкой, хоть и рискованный, вполне возможен. Не пришло ли время для общего признания? Его губы уже начали двигаться, как вновь заговорил Че Ин.
– Я не верю, что среди нас найдутся эксперты, чтобы оценить психологию иккинни. Стир никогда не одобрит таких исследований. Возможно, что самый лучший наш шаг…
Эбу резко прервал его.
– Наш лучший шаг, поскольку мы не в состоянии отменить этот контракт, состоит в том, чтобы передать этих животных представителям Стира как можно скорее.
Че Ин откровенно усмехнулся.
– Отдать этих «демонов» в распоряжение тех, кто и сам не лучше демонов, по мнению иккинни. Нет, конечно!
Эбу рассуждал с точки зрения коммерсанта, но не больше. Кейд же не хотел торопиться именно в этом направлении.
– Мы должны перегнать лошадей по суше, – подчеркнул он. – И если иккинни были бы вынуждены действовать как погонщики…
Эбу нахмурился.
– Да, но они могут ополчиться против животных. Ну, хорошо, а нет ли у тебя каких-нибудь соображений, что могло бы помочь? – Его взгляд, прямой, требовательный и спокойный был устремлен на Кейда.
– Позвольте мне взять для начала одного из аборигенов, и чтобы не было Бака. День, два работы в загоне может принести нам согласие.
– Я не вижу, каким образом это возможно, – возразил Сантос. – Любой абориген будет чувствовать себя стесненно, как в ошейнике, если его взять туда, а при отсутствии Бака он может напасть на тебя.
– У тебя есть какой-то план? – спросил Эбу.
– Ну, вообще-то, есть Докител. Он расспрашивал меня про медведя. Возможно, его заинтересуют и лошади, настолько, чтобы остаться около них и узнать, что они не так уж и опасны.
– Но Бак, судя по всему, интересуется лошадьми, – высказал предположение Сантос.
Руки Кейда, опущенные за край стола, напряженно сжались. Сантос был прав, надчеловек постоянно крутился вокруг загона, задавая множество вопросов. Но Кейд не собирался скакать верхом почти через всю страну, имея напарником Бака.
– Нереально, – резкое возражение Эбу имело оттенок приказа. – Если только мы не возьмем с собой всех здешних иккинни из трудового лагеря. Мы не можем использовать иккинни без участия Бака. Правитель Сабата немедленно отберет их всех. Это его собственность, а мы лишь арендуем ее. Я не знаю, Уайтхок, почему тебе кажется, что ты добьешься успеха с Докителом, но ты можешь попробовать день или два.
Только даже дня у них не оказалось. В их распоряжении было менее пяти часов.
Кейд находился в поле, позади загона. Он пристроил легкое седло на спину жеребцу, а другое на спину ведущей кобыле. Природу лошади так и не изменили ни звездные дороги, ни прошедшие века. Табун оставался всегда таким же, каким он и был: умудренная жизнью кобыла, которая должна была вести табун на новые пастбища, и жеребец, готовый защитить своих кобыл, в прыжке подбрасывая задние копыта, а затем ударяя ими тех, кто упал сзади.
У ворот загона стояла темная фигура. Каждая линия этого тонкого тела выражала понятный, даже с такого дальнего расстояния, вызов, который пока еще не перешел в стадию неуправляемого взрыва. Кейд слегка раскачивался на жеребце, иногда подталкивая его ногами, чтобы перейти на рысь, и старался держаться спиной к бревенчатой стене загона. И он не упустил момента, когда Докител, в ответном движении, попятился назад, остановленный лишь наполовину открытыми воротами. Теперь иккинни стоял неподвижно, в то время как лошадь и всадник приблизились к нему, он разводил и сводил перед собой руки, как будто искал в пустом воздухе оружие, которое так и не материализовалось. Жеребец вытянул голову, обнюхал аборигена и энергично фыркнул.
– У зверя нет никакого копья, – сказал Кейд. – На звездных путях этот зверь служит воинам, он не носит никакого ошейника, а лишь только вот это, – он поднял руку, демонстрируя поводья. – Как и квиту, он питается травой, а не мясом людей.
Враждебность, которую он, несомненно, прочитал в глазах аборигена, не уменьшилась. Кейд знал, что следует добиться результата как можно скорее. Он свистнул, жеребец заржал, а через поле ему вопросительно ответила кобыла. Он предусмотрительно закрепил ее поводья на седле, чтобы они не запутались, и теперь она перешла на легкий галоп, чтобы присоединиться к ним, а ее сестры бежали сзади.
Бака нигде не было видно, но Кейд не мог быть уверен, что тот не наблюдает за ними. Использует ли сейчас надчеловек управление ошейниками… или нет? По крайней мере, после первой попытки сбежать, Докител не двигался, хотя Кейд оставил путь отхода для него свободным.
– Воины скачут, – заметил землянин. Он протянул руку и потрогал пальцами мягкий нос кобылы.
– Нет воина. – Это было первый раз, когда иккинни заговорил. – Этот носит ошейник. – Жар злобы иссушал все вокруг, хотя абориген даже не взглянул на станнер, висевший на поясе Кейда.
– Возможно, что и так, – согласился Кейд. – Воин сражается копьем, раб с помощью колдовства из сплетенных ночью узлов.
Докител ничего не ответил на такое обвинение. Он сделал шаг вперед из своего угла, устремляясь к лошадям и всаднику, как будто подгоняемый необходимостью узнать хоть какую-то правду. – Сеть не берет его?
– Сеть есть только на Клоре, как она может взять его, если он не с Клора?
Докител некоторое время моргал, пока переваривал этот кусочек простейшей логики. Но он был достаточно благоразумен и сообразителен, чтобы не только воспринять ответ Кейда, но и отступить назад, чтобы сделать ответный выпад, точно так же, как клинок фехтовальщика скрещивается с клинком своего оппонента.
– Этот зверь не живет на Клоре, как же тогда он может быть рабом тех, кто живет здесь?
– Есть колдовство и колдовство. Одно колдовство кочует между звездными мирами, другое же действует на людей лишь одного мира. Ничего нельзя изучить без испытаний. Испытанием были те сплетенные узлы. Они не помогли. Пусть теперь будет сделано новое испытание.
Какую-то минуту, минуту очень долгую, стояла тишина. Кейд слышал, как легкий ветер колыхал траву, слышал отдаленный крик пролетавшей высоко в небе птицы. Он распустил поводья кобылы и взял их в свою руку.
Докител чуть сдвинулся с места, то протягивая, то убирая свою ладонь, сделал один, а затем и второй шаг в сторону кобылы. Она же повернула голову, безмятежно разглядывая его. Но вот морда ее опустилась, чтобы лизнуть пальцы аборигена, а Докител героически стоял, было видно, как дрожала его рука, однако он продолжал стоять.
– В седло! – скомандовал Кейд, с той же резкостью, которая могла срываться лишь с губ Бака.
Если Докител и не проявлял признаков того, что хоть как-то усвоил технику обращения с лошадьми на тех импровизированных уроках, то это было лишь чисто внешнее безразличие. Он неуклюже вскочил на лошадь. Но он уже надежно держался в седле, когда Кейд вывел жеребца на открытое пространство, кобыла шла впереди, а остальные лошади тянулись сзади.
Прогулка проходила легкой рысцой, и кобыла шла чуть впереди, пока иккинни и землянин не поравнялись, и теперь скакали нога к ноге. Кейд отметил, что на лице аборигена отсутствовало какое-либо выражение, но он был уверен, что значительная часть жесткой напряженности в его поведении уже исчезла. И поэтому Кейд отважился увеличить скорость и перешел на легкий галоп. Они сделали круг, и теперь направлялись назад к разбросанным группами зданиям форта, и Кейд вновь сбавил скорость до обычного шага.
– Воин скачет верхом, – сказал он.
Докител поднял руку вверх, туда, где находился ошейник.
– Не бывает воина, носящего вот это, звездный странник, – голова его повернулась, в глазах вновь вспыхнули красные огоньки нетерпенья. – Сорви это с нас, и ты увидишь воинов! Но это должно быть поскорее.
Тон, которым это было сказано, насторожил Кейда.
– Почему?
– Прошел слух. Вот эти – дьяволы. – Докител прочесал пальцами стриженую гриву кобылы. – Было сказано, убей, убей, убей!
– Кто убьет? Те, кто в ошейниках?
– Те, кто в ошейниках. И еще много издалека. – Докител указал подбородком в сторону территории, которая, словно чаша, охватывала форт землян. Там была и покрытая трещинами посадочная площадка, и вьющаяся река, и бескрайнее море волнистой травы, нарушенное вкраплениями небольших зарослей деревьев, но это была мирная земля, насколько мог видеть Кейд.