– Могу я осмотреть его? – спросил я.
– Возьми, осмотри и скажи, – последовал приказ.
Я взял кольцо. Без камня оно очень напоминает кусок измятого металла. Насколько можно открывать правду? Они должны многое знать о «смерти» моего отца… Придется рассказать все, что знал отец.
– Я видел такое раньше… но в нем был камень, – начал я правдивый ответ. – Тусклый камень. Он был подвергнут какой-то обработке, которая лишила его жизни и ценности. Кольцо было найдено на перчатке скафандра мертвого чужака… вероятно, предтечи… и принесено мне в заклад.
– Лишено ценности, – прощелкал голос босса. – Однако ты его купил.
– Это был предмет чужаков, предтеч. Каждая частичка такого знания делает человека богаче. Намек здесь, намек там – все это может привести к находке. Само по себе это кольцо не имело ценности, но оно древнее, к тому же его носили на перчатке… Стоило купить.
– А почему на перчатке?
– Не знаю. Да и много ли мы знаем о предтечах? Это ведь не какая-то определенная цивилизация, вид или время. Закатане насчитывают по меньшей мере четыре звездных империи до того, как у них самих возникла цивилизация, и утверждают, что их было значительно больше. Города разрушаются, солнца выгорают, но артефакты остаются… при благоприятных обстоятельствах. Космос сохраняет, как вы и сами знаете. Все, что мы можем узнать о предтечах, поступает обрывками и частями, поэтому каждый кусочек ценен.
– Вопросы задает он, но исходят они от другого, – предупредил меня Иити.
– От кого?
– От кого-то гораздо более важного, чем эта полурыба. – Впервые Иити использовал презрительное выражение и позволил своему пренебрежению окрасить мысль. – Это все, что я знаю. Второй пользуется защитным устройством, предохраняющим от прослушивания.
– Это кольцо, – вслух повторил я и положил помятый кусок металла на столик. – В нем был камень, которого теперь нет, и оно напоминает кольцо предтечи, которое когда-то у меня было.
– А где оно теперь?
– Спроси у тех, – сердито ответил я, – кто разграбил мой дом и оставил меня умирать. – Теперь ложь, но способен ли луч это распознать? Я напрягся, почти ожидая разоблачения. Но даже если меня разоблачили, присутствующие об этом пока не знают. А если мои объяснения сочли правдивыми, в рядах Гильдии может быть проведено расследование, которое, впрочем, не причинит мне вреда.
– Достаточно, – прощелкал переводчик. – Ты пойдешь… в место торговли… наблюдай.
Мой охранник направился к выходу. У него не было выправки, как у патрульного, но на поясе оружие, и я не усомнился в его праве отвести меня туда, куда приказал босс.
Мы прошли по одному из коридоров-балконов, обрамлявших открытое пространство. Приходилось не идти, а скользить ногами по поверхности и придерживаться за перила, иначе низкое тяготение становилось крайне неудобным. Спускались мы по стержню с опорами для рук вместо ступеней, но так, словно пользовались гравитационным лифтом, и остановились на три уровня ниже того, в котором размещались помещения босса.
Здесь было нечто похожее на рынок. Суетились представители многих рас, земляне, земляне-мутанты, гуманоиды и чужаки-негуманоиды.
Большинство было в корабельных мундирах, хотя без официальных знаков различия. Все вооружены станнерами, но лазеров я не видел. Я подумал, что наверное существует какое-то правило, запрещающее здесь это оружие.
В лавке, куда меня привели, не было лабораторного оборудования. Здесь в чаше с едва покрывающей его жидкостью сидел другой орбслеон, явно ниже по статусу, так как сохранил крабьи лапы, которые у босса были удалены. Он явно был здесь начальником и ожидал меня. Ничего не говоря через переводчик, он щупальцем указал на стул у стены, и я послушно сел. Иити присел у моих ног. Здесь было еще двое, и увидев их, я с дрожью – надеюсь, мне удалось ее скрыть, – осознал, насколько за пределами закона нахожусь.
В галактике всегда существовало рабство, иногда на одной планете, иногда в целой системе или нескольких системах. Но существуют такие виды рабства, от которых человека выворачивает наизнанку: они несравненно хуже наиболее распространенных типов рабства военнопленных или сельхозработников. И эти… эти… эти твари… были результатом селекционного отбора, который много лет Патруль старается уничтожить на звездных путях.
Слуги орбслеона были гуманоидами… в определенном смысле. Но их подвергли хирургической и генетической обработке, так что они не были «людьми», как определяются люди в шкале общества чужаков-землян-мутантов – шкале Ланкорокса. Скорее это были живые машины, запрограммированные на особый тип услуг и не знающие ничего больше. Один из них сидел за столом, положив на него руки, все его пухлое, разбухшее тело обмякло, как будто энергия псевдожизни из него ушла. Второй точными стремительными движениями обрабатывал украшение – отделанный камнями стоячий воротник, какие носят на праздниках вайверны с Колдуна. Он безошибочно доставал каждый камень из оправы, оценивал камни по размерам и раскладывал в небольшие коробочки. Выпуклые многолинзовые глаза на его уродливой, слишком большой, слишком круглой голове не были нацелены на то, чем он занят, но смотрели в пространство.
– Это детектор, – сказал мне Иити. – Он все видит и обо всем докладывает, ничего не определяя. А второй – передатчик.
– Сверхчувственный! – Я неожиданно испугался: эта бесформенная груда плоти может настроиться на Иити и понять, что мы двое связаны теснее, чем кажется.
– Нет, он низшего уровня, – возразил Иити. – Только если его хозяин пожелает…
Он замолчал, и я понял, что он тоже сознает опасность.
Я не знал, зачем меня привели сюда. Шло время. Я наблюдал за теми, кто проходил снаружи. Раб-детектор продолжал работу, пока не достал все камни из воротника. Металл он положил в ящик побольше. Теперь его деловитые пальцы взялись за филигранную тиару. Он выбрал камни из коробочек и почти с той же скоростью, с какой доставал камни из воротника, начал усаживать ими тиару. Хотя не все камни были размещены, я видел, что конечным результатом станет украшение, за которое в магазине любой внутренней планеты можно получить не менее тысячи кредитов. И за все время работы раб ни разу не посмотрел на то, что делает.
Мне не сказали, каковы мои обязанности и есть ли они вообще. Некоторое время меня интересовала деятельность раба-детектора, но ее было недостаточно, чтобы надолго привлечь мое внимание. Бездеятельность утомляла, я начинал нервничать. Но ведь всякий в моем положении хотел бы получить работу, и никто меня не заподозрит, если я продемонстрирую, что мне скучно.
Я ерзал на стуле, который казался мне все тверже, когда в лавочку вошел человек. На нем был мундир капитана корабля, но без знаков компании, и он был как будто хорошо знаком с этим заведением. Минуя стол, за которым сидел раб, вошедший направился прямо к орбслеону.
Левую руку он прижимал к животу, напомнив мне, как я сам часто проверяю содержимое своего пояса. Но вот он расстегнул куртку и порылся под ней. Чужак толкнул вперед выдвижной столик, такой же, на каком его босс демонстрировал мне кольцо.
Космонавт извлек комок шерсти улл, развернул его и показал очень знакомый блестящий предмет – зоран. Орбслеон щупальцем подхватил камень и внезапно бросил мне. Только инстинктивный рефлекс позволил мне поймать камень в воздухе.
– Что! – С этим резким восклицанием капитан повернулся ко мне, положив руку на рукоять станнера. Я поворачивал камень, осматривая его.
– Первый класс, – объявил я. Так оно и было – лучшего камня я уже некоторое время не видел. И камень огранен и посажен в гнездо. Все в целом выглядит как подвеска.
– Спасибо. – В голосе капитана слышался сарказм. – И кто ты такой? – Его агрессивная подозрительность отчасти рассеялась.
– Хайвел Джерн, оценщик, – ответил я. – Желаешь продать?
– Я не пришел бы сюда только для того, чтобы услышать, что камень первого класса, – ответил он. – С каких это пор у Вону появился новый оценщик?
– С этого дня. – Я подставил камень под свет. – Затемнение.
– Где? – Он двумя шагами преодолел расстояние между нами и выхватил камень у меня из рук. – Затемнение только от твоего дыхания. Камень первоклассный. – Он повернулся к орбслеону. – Четыре торговли…
– Зоран не стоит четырех торговель, – послышалось из переводчика. – Даже лучший камень.
Капитан нахмурился и чуть повернулся, словно собираясь выйти из лавочки. – Тогда три.
– Одна…
– Нет! Тадорк даст мне больше. Три!
– Иди к Тадорку. Только две.
– Две с половиной…
Я не понимал их спора, потому что они не пользовались обычными кредитами. Должно быть, на Вейстаре собственная валюта и шкала ценностей.
Орбслеон, по-видимому, решил твердо.
– Только две. Иди к Тадорку…
– Хорошо, две. – Капитан бросил зоран на выдвижной столик, а чужак в чаше протянул щупальце к кнопкам. Нажал несколько из них, потом заговорил с помощью переводчика:
– Две торговли… четвертая верфь… можешь забрать необходимые припасы.
– Две! – Выходя, капитан произнес это слово как ругательство. В более высоком тяготении его шаги прозвучали бы с большой силой.
Чужак бросил зоран, который на этот раз поймал детектор и убрал в одну из коробочек. И тут у выхода из лавки появился мой прежний стражник.
– Ты, – показал он на меня, – пойдешь со мной…
Радуясь возможности избавиться от скуки, я отправился за ним.
Глава тринадцатая
– Главный босс, – поступило предупреждение Иити, которое совпало с моей догадкой относительно того, куда нас ведут. Мы снова поднялись на верхние уровни станции, на этот раз миновав тот, на котором расположены помещения орбслеона. Здесь на потемневших от времени стенах стали видны следы древних украшений. Возможно, когда-то здесь размещались каюты офицеров станции.
Меня провели через вращающуюся дверь, причем стражники остались снаружи. Они попытались остановить Иити, но тот неожиданно проявил прыткость, какую не показывал раньше, и увернулся от них. Мне показалось странным, что они не пошли за нами. Но мгновение спустя понял, почему обитатель этих помещений не нуждался в дополнительной защите: еще шаг – и я болезненно ударился о силовое поле.
К тому же в помещении низкое тяготение, к которому я уже привык, не только сменилось привычном для моего вида, но стало еще больше, так что каждый шаг давался с трудом.
За невидимой преградой помещение было меблировано, как роскошный номер в караван-сарае какой-нибудь внутренней планеты. Однако отдельные предметы обстановки не сочетались друг с другом, они были натолканы сюда, причем они разного размера, словно предназначены для существ с телом, заметно больше или несколько меньше моего. Но объединяла их роскошь, во многих случаях слишком показная и кричащая.
Вытянувшись в кресле, сидел босс. Он земного происхождения, но с небольшими отличиями, с легкими изменениями во внешности, свидетельствующими о мутации. Вероятно, происходит от самых первых колонистов. Волосы подстрижены так, что ежиком торчат над голым черепом, делая его похожим на наемника прежних времен, и я подумал, как же он надевает на этот ежик космический шлем, если ему приходится это делать? Кожа у него коричневая, но не просто покрытая космическим загаром, и от углов глаз к подбородку с обеих сторон проходят два шрама, слишком правильные, чтобы появиться случайно.
Подобно комнате, его одежда тоже представляет собой пеструю смесь стилей нескольких планет. Длинные ноги, удобно уложенные, затянуты в сапоги-брюки из гибкой кожи с белым мехом, и мех все время колеблется, как рябь на воде. Выше пояса яркое черно-серебряное подобие адмиральского мундира вплоть до драгоценных звезд и ленточек. Но рукава мундира обрезаны, и руки до плеч остаются голыми. На обеих руках ниже локтей очень широкие иридиевые браслеты, на одном земные сапфиры чистой воды, на другом чередуются рядами сапфиры сол и локерали, их яркие зеленые и синие цвета создают резкий контраст. Оба браслета свидетельствуют о варварском вкусе.
Вдобавок вокруг головы, увенчанной ежиком волос, идет широкая металлическая лента золотисто-зеленого цвета, с которой на лоб свисает подвеска с одним-единственным камнем корос – около десяти карат и очень высокого качества. Общее впечатление от внешности – настоящий предводитель пиратов.
Не знаю, соответствовало ли такое убранство его вкусам или оно должно было произвести впечатление на подчиненных. Представители высших эшелонов Гильдии обычно предпочитали консервативную одежду и старались не выделяться внешне. Но, возможно, хозяин – или один из хозяев – Вейстара не относится к Гильдии.
Он задумчиво смотрел на меня. Встретившись с взглядом его темных глаз, я подумал, что пестрая одежда – нечто вроде маскировки, она должна одурачить и ослепить тех, с кем ее хозяин имеет дело. Он держал в руках маленькую тарелочку из прозрачного белого нефрита, время от времени подносил ее ко рту и лизал голубую пасту.
– Мне сказали, – без ясно различимого акцента заговорил он на бейсике, – что ты разбираешься в вещах предтеч.
– До некоторой степени, джентльхомо. Я видел и имел возможность изучить примерно десять разных форм искусства.
– Туда… – Он показал – не рукой, а подбородком – влево от меня. – Посмотри, что там лежит, и скажи, действительно ли это вещи предтеч.
То, оценку чего он хотел получить, лежало на круглом столике из салодианского мрамора. Длинная цепь из переплетенных полосок металла, усаженных яркими розовыми камнями; возможно, она служила ожерельем или поясом. Рядом с цепью корона или тиара, но только ни один человек не смог бы носить ее с удобством: она не круглая, а овальная. Затем чаша или ковш с разбросанными по поверхности яркими точками камней; разбросаны они как будто случайно, без всякой последовательности. И наконец оружие в ножнах или кобуре; рукоять из нескольких различных металлов, но переплетающихся таким образом, какой мне никогда раньше не встречался.
Но что гораздо важнее, я понял, что нашел сокровище, ради которого и забрался в это логово. Это большая часть того, что нашли закатане в захоронении; Зильврич слишком хорошо описал, чтобы я мог ошибиться. Было еще пять или шесть предметов, но лучшие и самые ценные здесь.
Прежде всего мое внимание привлекла чаша. Я знал, что босс еще не понял значения этих кажущихся случайными линий и узоров на ее поверхности, и я не должен дать ему понять, что это звездная карта.
Я направился к столику, но не смог к нему приблизиться, снова столкнувшись с невидимым барьером; это обстоятельство дало мне возможность утвердиться, как сделал бы на моем месте Хайвел Джерн.
– Я не могу дать оценку, джентльхомо, если внимательно не осмотрю предметы.
Он коснулся кнопки в ручке кресла, и я смог подойти, но заметил, что когда оказался у столика, он снова нажал на кнопку – дважды, – и не сомневался в том, что теперь окружен силовым полем.
Я взял со стола витую корону и провел по ней пальцами. В прошлом мне приходилось видеть много предметов предтеч – одни в коллекции отца, другие благодаря Вондару Астлу. И еще многие изучал по трехмерным изображениям. Но это украденное сокровище было богаче всего, что мне доводилось видеть. Предметы принадлежат предтечам, и это ясно, даже если бы я не знал их недавнюю историю. Но как всем известно, существовало несколько цивилизаций предтеч, и эта работа была мне незнакома. Возможно, экспедиция закатан наткнулась на следы еще одной забытой звездной империи.
– Это предтечи. Но я думаю, нового типа, – сказал я боссу, который все еще лизал свое лакомство и немигающим взглядом наблюдал за мной. – Такая коллекция стоит гораздо больше цены за украшения. Я даже не могу назвать ее стоимость. Можно предложить ее комиссии Вайдайка, но получить больше того, что там предложат…
– А если извлечь камни и сломать металл?
Этот вопрос вызвал во мне отвращение и гнев. Говорить об уничтожении этих предметов, чтобы получить стоимость камней и металла, – это такое богохульство, от которого вывернет всякого, кто знает, что перед ним.
Но он задал мне прямой вопрос, и я не посмел проявить свое отношение. Стал брать предметы по очереди в руки. Мне не терпелось осмотреть чашу с картой, но я опасался вызвать его подозрение.
– Очень больших камней нет, – ответил я. – Огранка не в современной манере, что уменьшает их стоимость. Попытка огранить заново приведет к еще большим потерям. Металл… нет. Стиль и история делают эти предметы сокровищем.
– Как я и думал. – Босс в последний раз лизнул и отставил пустую тарелку. – Но для таких предметов трудно найти рынок.
– Есть коллекционеры, джентльхомо, которые, возможно, не так свободны в своих действиях, как комиссия Вайдайка, но которые потратят все, что имеют, чтобы получить хотя бы один из этих предметов. Они будут знать, что сделка подпольная, и предметы останутся спрятанными. Таких людей знает Гильдия.
Он ответил не сразу, но продолжал смотреть, словно вслушивался не в мои слова, а в мысли. Но я достаточно хорошо знаком с телепатией, чтобы понять, что он этого не делает. Скорее тщательно обдумывает услышанное.
Но тут я заметил кое-что еще, вначале встревожившее, а затем возбудившее меня. От кармана, в котором лежит камень предтеч, распространялось тепло. И поскольку я его не использую, это может означать только одно: где-то поблизости есть еще один такой загадочный камень. Я посмотрел на корону, но не заметил там красноречивого блеска. И тут услышал мысль Иити:
– Чаша!
Я протянул руку, словно для того чтобы снова осмотреть предметы. И увидел на поверхности чаши, к счастью, отвернутой от босса, яркую точку. Ожил один из камней, которые, как я думал, обозначают звезды!
Взяв чашу, я принялся небрежно поворачивать ее, прикрывая ладонью камень предтеч, и почувствовал и от своего живота, и от чаши потоки тепла.
– Что, по-твоему, здесь самое ценное? – спросил босс.
Я опустил чашу – опять таким образом, чтобы камень оказался на противоположной стороне, и осмотрел предметы, чтобы принять решение.
– Вероятно, это. – Я коснулся необычного оружия.
– Почему?
Я снова почувствовал, что это испытание, но на этот раз не прошел его.
– Он знает! – поступило предостережение Иити, и в этот момент рука босса двинулась к кнопкам на ручке кресла.
Я метнул оружие, которое держал в руке. Такой невероятной удачи я никак не мог ожидать, но оно ударило босса прямо в лоб, под подвеской из камня корос, словно силовое поле больше его не защищает или я нахожусь внутри него. Он даже не вскрикнул, закрыл глаза и глубже упал в кресло. Я повернулся к двери, уверенный, что он вызвал стражу. Силовое поле защитит меня, но оно же держит меня в плену.
Я увидел, как открылась дверь, вбежали стражники. Один из них крикнул и выстрелил из лазера. Силовое поле выдержало, отразило луч и послало его назад. Стражник, который первым ворвался в комнату, пошатнулся, выронил оружие и упал на того, кто шел за ним.
– Есть выход. – Иити был у кресла. Он схватил необычное оружие, которое теперь лежало на коленях у босса. Я взял остальные сокровища, прижал их рукой к груди и вслед за Иити направился к стене. Здесь Иити нажал кнопку, открылась потайная дверь. И когда она закрылась за нами, я услышал его мысль.
– Дверь надолго не задержит их, да и по всему пути расставлены ловушки и сигналы тревоги. Если они приведут их в действие, мы пойманы.
Я прислонился к стене, снял рубашку и превратил ее в мешок для сокровищ. Узел получился неуклюжий, и я с трудом завязал прочную ткань.
– Ты видишь выход? – спросил я. Бегство из комнаты было в основном результатом рефлекторных действий. Но теперь я не был уверен, что мы не оказались в западне.
– Это старые служебные ходы. Впереди в шкафу скафандры. Им приходится иногда выходить наружу и ставить заплаты. Все теперь зависит от того, как быстро мы доберемся до этого шкафа.
Здесь тяготение практически отсутствовало, и мы почти в полной темноте плыли по воздуху. К счастью, во внешней стене через интервалы попадались поручни, указывая на то, что и раньше здесь использовался такой способ передвижения. Но меня тревожило, что ждет нас впереди. Предположим, нам продолжит везти и мы доберемся до скафандров, сумеем забраться в один из них и выйти со станции наружу. Тогда предстоит преодолеть еще большое расстояние до кольца обломков, а потом отыскать нашу шлюпку. На этот раз шансы явно против нас. Теперь весь Вейстар поднят по тревоге, нас ищут, они на знакомой территории, а мы здесь чужаки.
– Подожди… – Предупреждение Иити заставило меня столкнуться с ним. – Впереди ловушка.
– Что же делать?
– Тебе – ничего, только верить мне! – ответил он.
Я ожидал, что он продвинется вперед, потому что считал, что он собирается разрядить то, что нас ожидает. Но он этого не сделал. И хотя мысль его не была нацелена мне, я чувствовал, как волны ментальной энергии устремляются вперед, на короткое расстояние, – и камень предтеч у меня на поясе становился все более горячим.
– Хорошо, – сообщил Иити. – Все перегорело. Путь к выходу в космос свободен.
Мы встретили еще две такие ловушки, которых я, впрочем, так и не увидел, и наконец по наклонной панели вышли в утолщение в наружной стене станции. Здесь, как и предсказывал Иити, были скафандры. Я не мог поместиться в скафандр вместе с добычей, пришлось передать ее Иити, которые занял самый маленький из скафандров. В нем еще оставалось много свободного места.
Но у меня не было ни малейшего представления, как мы доберемся до барьера из обломков кораблей и до своей шлюпки. Конечно, скафандры оснащены двигателями: если работник уплывет в открытое пространство, двигатель дает ему возможность вернуться на поверхность станции. Но энергии двигателей может не хватить для возвращения, вдобавок мы будем видны любому наблюдателю и радару. Но сокровище с нами и…
– Я допустил ошибку. Босс знал о значении чаши? – спросил я.
– Отчасти. Он знал, что эта карта.
– Которую они не захотят уничтожить. – Я искренне на это надеялся.
– В тебе говорит надежда, а не знание, – ответил мутант. – Но это наша единственная надежда.
Я открыл выход из утолщения в стене и выбрался наружу. Магнитные ботинки удерживали меня на поверхности станции. Нам с Иити уже приходилось выходить в космос, и меня снова охватил страх, как тогда, когда я потерял контакт с поверхностью корабля вольных торговцев и уплыл в открытое пространство.
Но здесь не было безграничной пустоты. Грузовой корабль, с которым мы вошли в этот порт, исчез, остроносый рейдер и яхта по-прежнему находились на орбите, а над ними и вокруг нас – масса обломков. Я не видел в ней никаких ориентиров и не понимал, как мы сумеем найти ту узкую щель, в которой спрятана наша шлюпка.
Никаких причин выжидать не было. Либо мы долетим до обломков, либо энергии не хватит. Продолжать оставаться здесь рискованно: нас могут схватить еще до того, как мы сделаем попытку. Тем не менее мы из предосторожности соединились одним из тросов, которые должны удерживать работников на поверхности станции. Связанные таким образом, мы прошли между двумя кораблями, зловеще нависавшими над нами.
– Не могу дотянуться до управления своим двигателем, – нанес последний удар Иити. Это обрекает нас на плен. Хватит ли одного моего заплечного ракетного ранца, чтобы доставить нас обоих?
Я включил двигатель и почувствовал толчок. Меня и скафандр с Иити начало относить от станции. Моей целью была ближайшая стена обломков. Если мы до нее доберемся, дальше можно будет двигаться вдоль стен. Но каждое мгновение я ожидал, что нас захватит луч притяжения. Почему-то я был уверен, что босс не решится использовать оружие, которое уничтожит и его сокровище.
Двигатель продолжал работать, мы продвигались вперед, вопреки дополнительной массе Иити – его скафандр медленно вращался на конце троса, и никакого преследования или лучей притяжения не было. Я не испытывал никакого торжества, только дурные предчувствия, действовавшие на нервы. Хуже всего ждать нападения. Я был уверен, что нас видят и в любой момент мы можем оказаться в сети.
Двигатель перестал работать, когда мы были еще довольно далеко от обломков. И хотя, лихорадочно работая с приборами контроля, я сумел получить еще один небольшой толчок, он только привел меня во вращение на удалении от стены. Случайно Иити оказался впереди меня, и я видел, что он продолжает внутри поворачиваться, как будто пытается привести в действие собственный двигатель.
Не могу сказать, что он сделал, но неожиданно его вращающийся скафандр устремился вперед и потащил меня за собой. Сила его тяготения увеличивалась, потому что больше он не вращался. Теперь Иити летел прямо, как стрела в цель, и тащил меня за собой, направляясь к обломкам. А я по-прежнему не мог понять, почему нас не преследуют.
Опасная стена из выпотрошенных кораблей становилась все ближе. Я надеялся, что Иити справится с двигателем и нас не ударит о нее. Острый выступ способен порвать скафандр, и мы мгновенно погибнем.
Иити снова начал вращаться, на этот раз сопротивляясь рывкам двигателя. Я никак не мог контролировать собственное продвижение, но тоже начал вращаться, надеясь приземлиться на относительно ровный борт корабля ногами.
Теперь мы вращались гораздо быстрей, чем вначале, и я вдруг догадался, что Иити использует камень предтеч из чаши, чтобы усиливать мощность своего двигателя.
– Выключи! – Я послал эту мысль как приказ. – Если не выключишь, нас разрежет на куски.