Он пошел побыстрее, но прежде чем успел свернуть на дорогу, ведущую к его дому, Джиджи вспомнил о том, что предстоит ему утром. Желание спать исчезло, и он умерил свои шаги.
   Где-то недалеко Джиджи услышал игру на гитаре и звуки тантана. Он повернулся и увидел открытую дверь "Пяти Рыб", около которой было множество народу.
   - Садкар, - прошептал Джиджи, вспомнив предложение лорда зайти в "Пять Рыб".
   Таверна была известна своим элем и являлась местом встреч искателей приключений, приезжавших в Приморье. Друзья Джиджи предпочитали "Великую харчевню", поэтому Драконошпор, чувствовавший себя не очень удобно среди незнакомых людей, бывал в "Рыбах" редко. Она сегодня тоже наполнена чужими людьми, но Садкара, хотя его нельзя назвать близким другом, нельзя считать чужаком, если он знает о Коуле то, что дядя Дрон никогда не рассказывал.
   Желая узнать побольше о своем отце, Джиджи направился в таверну. Он вошел внутрь вслед за путешественниками и стал проталкиваться в зал.
   Комната была наполнена людьми. Пять музыкантов в углу играли рил, несколько человек танцевало на деревянном полу. Тени танцоров качались по стенам, когда кто-нибудь задевал масляную лампу, свисавшую с потолка. Столы и стулья в "Рыбах", сделанные из соображений, главным образом прочности, а не красоты, были отполированы многими поколениями сальных рук и локтей. Лем, содержатель таверны, забивал в бочку с элем кран, нанося удары в такт музыке. Увидев Джиджи, он подмигнул ему.
   Джиджи поискал глазами Садкара. Выходящие и входящие толкали его. Наконец он увидел лорда в углу напротив музыкантов. Он сидел с несколькими городскими стражниками и с путешественниками, с которыми Джиджи не был знаком. Садкар приветствовал одного из путешественников - торговца шерстью, который только что пришел. Мужчины обменялись сердечными рукопожатиями. Садкар пригласил торговца за стол и приказал принести еще выпивки.
   Вдруг Джиджи заволновался. Садкар приглашал его, но лорд был занят. Будучи неуверен в том, что Садкар так же тепло встретит и его, Джиджи повернулся и вышел.
   Оказавшись снова на улице, Джиджи бесцельно побрел в сторону базара, глубоко засунув руки в карманы и задрав голову. Около базара стояла статуя Азуна III, деда правящего короля. Каменный монарх сидел на гранитном жеребце, топчущем вырезанных из камня бандитов. Джиджи привалился к бандиту и громко вздохнул.
   - Это не тот прием, которого я ожидал, - объяснил он каменному разбойнику.
   Сырой и холодный ветер подул с озера. Джиджи снова вздохнул и проследил за тем, как пар от его дыхания медленно полетел на восток, к его дому.
   - Я чувствую себя дома, как в могиле, - сказал он бандиту. Мне придется провести завтрашний день в фамильном склепе. Шейвер говорил, что я пропустил лучшую регату за последние десять лет. Его яхта "Танцовщица" пришла второй. Ченси сказал, что его сестра Минда не дождалась меня. Она вышла за Дэрола Гармона из Арабеля. Между нами ничего серьезного не было, но мне казалось, что мы понимали друг друга. Хотя год - слишком долгий срок для девушки.
   Джиджи посмотрел на лицо разбойника.
   - Думаю, что и у тебя есть проблемы.
   Каменный человек не ответил, и Джиджи продолжал:
   - Все смеются над моими сапогами, и никто не хочет послушать рассказ о моих путешествиях. Я понимаю, там нет множества принцев, эльфов или волшебников, но я встречался с огромным драконом, злой колдуньей и прекрасной, но сумасшедшей наемницей. Хотя один человек заинтересовался. Гейлин, жена Фреффи. Красивая женщина. Оливия Раскеттл, известная певица, сочинила песню в честь их свадьбы. Как там?
   Джиджи запел песню:
   - Любовь - она волнует кровь... Сильнее смерти лишь любовь.
   - Джиджиони!
   Джиджи от резкого окрика свалился со статуи. Самтаван Садкар улыбнулся, когда увидел молодого дворянина, лежащего под копытами каменного жеребца монарха, как будто его тоже топтали вместе с бандитами.
   - Это не самая подходящая компания, парень, - сказал Садкар, протягивая руку и помогая Джиджи подняться. Драконошпор представил силу этой руки, убивавшей великанов.
   - Что вы здесь делаете? - спросил Джиджи.
   Садкар засмеялся.
   - Ищу тебя. Лем сказал, что ты приходил, но ушел. Не нашел меня в толпе?
   Джиджи кивнул. Ему не хотелось объяснять причину своего ухода.
   - Я вышел, чтобы вернуть тебя, хоть ты и очень занят помощью дедушке Азуна. Я слышал, что это занятие уже привычно для тебя.
   - Что? - спросил Джиджи, подумав о том, что Садкар имеет в виду случаи, когда Джиджи напивался и падал около монументов.
   - Помощь королевской семье. Кто-то говорил мне вечером, что ты не просто был за границей, а ездил по поручению Его Величества.
   - О, - ответил Джиджи. - Но это была только работа посланника.
   Садкар улыбнулся его скромности.
   - Ты расскажешь нам об этом в таверне. Если, конечно, ты не слишком устал и не охрип еще.
   Джиджи улыбнулся. Хоть кто-то хочет его послушать.
   - С удовольствием.
   Мужчины направились к "Пяти Рыбам", но Джиджи замедлил шаг.
   - Забыл сказать, но я потерял свой кошелек. Садкар посмотрел на молодого дворянина.
   - Ты тоже? Похоже кто-то завелся в городе. Надо будет сказать об этом Кульспиру. Не волнуйся. Сегодня вечером ты мой гость. Пошли поднимем кружку в честь твоего отца.
   Прийти в "Рыбы" с Садкаром - это совсем другое, нежели прийти одному. Садкар знает всех, и все, казалось, знают и любят его. Все расступались перед ним. У него был лучший стол в таверне. Он посадил Джиджи по правую руку и представил его как сына Коула Драконошпора. Многие торговцы и их телохранители закивали головами. Джиджи заметил, как молодой путешественник что-то прошептал старому, а когда ветеран ответил ему, парень дружески улыбнулся Драконошпору.
   Когда хозяин поставил кружки перед Джиджи и Садкаром, лорд спросил:
   - Лем, госпожа Раскеттл пришла?
   - Нет еще, - ответил Лем. - Странно. Обычно по ней можно проверять часы.
   - А женщина с ней, Джейд Мор?
   - Раскеттл всю неделю расспрашивала, не видел ли ее кто.
   Садкар нахмурился.
   - Джейд уехала из города?
   Лем неуверенно качнул головой.
   - Ее вещи в комнате. Там хорошая одежда и много денег. Я все оставил до ее возвращения.
   - Должно быть, бизнес идет хорошо.
   - Да, - с улыбкой кивнул Лем.
   Когда хозяин отошел, Садкар провозгласил тост:
   - За Коула Драконошпора, славного путешественника!
   Джиджи выпил за отца. Но его мысли были уже о другом.
   - Эта госпожа Раскеттл, - спросил он, - это не певица Оливия Раскеттл?
   - Да. Она зимовала здесь. Ты знаешь ее? - спросил Садкар.
   - Она пела на свадьбе Фреффи, то есть лорда Фреффорда и Гейлин. Кстати, это из-за нее меня король и отправил с поручением.
   - Да? - заинтересовался Садкар.
   - У нее была телохранительница, Элия. Красивая, но совершенно сумасшедшая. Я имею в виду Элию.
   - Да, Раскеттл говорила нам о ней. Подожди! - сказал Садкар, его глаза весело засверкали. - А не ты ли тот дворянин, на которого Элия напала, когда тот изображал Азуна?
   Ажиджи кивнул.
   - Мой грех, - согласился он, почувствовав облегчение от того, что Садкар не оскорбился из-за того, что Джиджи пародировал Его Величество.
   - Кстати, - продолжил Джиджи, когда я возвращался со свадьбы домой, меня подстерегла дракониха, которая сожрала мою лошадь - огромное древнее красное чудовище - дракониха, конечно, а не моя лошадь. Лошадь была хорошая. Эта дракониха послала меня к Его Величеству сообщить, что она покинет страну, если ей сообщат, где находится Элия.
   Садкар нахмурился. Ему не очень нравилась мысль о договорах с драконами..
   - Что же ответил Его Величество?
   - Его Величество не хотел иметь дела с драконихой, но Вандж сказал ему, что Элия может быть наемным убийцей, и убедил его договориться с драконихой.
   - Похоже на Вангердагаста, - пробормотал Садкар.
   - Да, - согласился Джиджи, прихлебывая эль. Молодой Драконошпор не любил придворного волшебника, старого друга тети Доры. Когда Джиджи разговаривал с ним, то чувствовал легкий страх перед его волшебной силой и понимал, что маг всегда уверен в своей правоте.
   - Итак, - вздохнул Садкар, - старый волшебник обеспечил безопасность короля, и мы должны быть ему благодарны за это. За здоровье Его Величества, прибавил он, поднимая кружку.
   - Да здравствует король, - поддержал Джиджи.
   - Итак, почему ты отправился в Вестгейт? - спросил Садкар.
   - Ну, Ванги не знал точно, где Элия. Это нельзя было узнать с помощью волшебства. Предполагали, что она приехала оттуда. Его Величество послал меня в Вестгейт, чтобы узнать, что тамошние правители знают о ней, и ждать ее появления там. Она появилась. Я видел ее около города. Я попытался найти ее снова или узнать что-либо о ней, но безуспешно. Я перезимовал там и отправился домой, как только море стало безопасно для мореплавания.
   - По словам Раскеттл, Элия сейчас в Тенистом Доле, - сказал Садкар.
   - Действительно? Может быть, мне следует отправить Его Величеству об этом письмо? - сказал Джиджи.
   - Позволь мне сделать это. Раскеттл говорит, что Элия служит Эльминстеру. Ванджи следует об этом помнить, если он захочет доставить девушке неприятности.
   Джиджи усмехнулся. Он представил, что будет если маг, настолько могущественный, как Эльминстер, поспорит с Вангердагастом.
   - Кстати, как тебе Вестгейт? Я вижу, ты купил себе пару сапог. Это, наверное, самые удобные сапоги в мире?
   - У меня есть еще кое-что, - сказал Джиджи, вытащив из сапога желтый кристалл.
   Садкар внимательно посмотрел на камень.
   - Парень, где ты нашел это? - спросил он.
   - Увидел его лежащим в грязи около Вестгейта.
   - Нашел его? - Садкар замолчал. Он казался удивленным. Парень, это путеводный камень. Я знаю, потому что Эльминстер давал мне его однажды.
   - Что такое путеводный камень?
   - Магический кристалл. Он помогает заблудившимся найти дорогу.
   - Но я не заблудился.
   Садкар как-то странно посмотрел на молодого дворянина.
   - Подожди. Ты еще узнаешь. Не упусти его.
   - О, нет. Он мне нравится. Этот камень заставляет меня, может, конечно, это глупо...
   - Он наполняет тебя счастьем, - сказал Садкар.
   - Да. Откуда вы..., а да, он ведь был у вас, - Джиджи сунул кристалл обратно в сапог.
   - Расскажи о Вестгейте. Я слышал, что там произошло что-то необычное.
   - Мертвый дракон упал на город. Через день случилось страшное землетрясение. Была битва сверхъестественных сил. Там участвовали какая-то колдунья и ее союзники. Женщина по имени Кассана, последователи Моандера и Огненные Клинки исчезли после этого.
   - Огненные Клинки. Это хорошая новость. Я помню, когда Его Величество разогнал эту шайку. С тех пор они постоянно угрожают ему. Чтоб они пропали, провозгласил он и выпил еще эля.
   Джиджи поступил также. Тепло от выпитого дополнялось теплым чувством от присутствия Садкара.
   Джиджи и Садкар выпивали и разговаривали о Вестгейте, пока к ним не подошел и не кашлянул Лем. Джиджи посмотрел по сторонам и понял, что остальные столы уже пусты, а слуги убирают стулья и скамьи.
   Два дворянина были последними посетителями в таверне, и Лем ждал только Садкара. Лорд оставил несколько золотых на столе, встал и вышел. Джиджи последовал за ним.
   Большинство уличных фонарей погасло из-за того, что в них кончилось масло или от того, что ветер погасил их, но луна светила достаточно ярко.
   Они остановились перед статуей "Триумф Азуна".
   - Послушайте, - сказал Джиджи, - Я болтал так долго, что у вас не было случая рассказать мне о моем отце.
   Садкар улыбнулся
   - Это часть моего хитрого плана. Теперь тебе придется прийти ко мне еще раз, - сказал он.
   - Это мне нравится, - согласился Джиджи.
   - Мы поищем твой кошелек. Тебе следовало бы завести заколдованный. Такой, чтобы поднимал шум, если кто-нибудь дотронется до него.
   - Он был заколдован. Но дело в том, что если я его где-нибудь забывал, а слуги брали его, то он поднимал ужасный шум. Дядя Дрон сделал так, чтобы заклинание действовало только, когда кто-нибудь кроме меня откроет его.
   - И что должно случиться?
   - Я помню, дядя Дрон сказал, что это сделает вора дураком или что-то вроде этого.
   - Ну, я велю своим людям присматривать за всякими дураками.
   Джиджи расхохотался.
   - Не хотел бы я быть арестованным за кражу своего собственного кошелька.
   Садкар неодобрительно нахмурился и ткнул пальцем в Джиджи.
   - Не надо так о себе думать, парень. Его Величество не доверил бы тебе такое поручение, если бы ты был недостоин. В самом деле, ты и твои двоюродные братья выросли, и Азуну скоро понадобятся ваши услуги, как в свое время услуги твоего отца и его братьев. Когда ты выяснишь это недоразумение со шпорой, пора тебе будет начать служить королю, что является обязанностью дворянина.
   - Мне? - выдохнул Джиджи.
   - Тебе, - ответил Садкар, усмехнувшись его реакции.
   Джиджи думал, что его отправили в Вестгейт только потому, что он мог опознать Элию. Он никогда не предполагал, что король поручит ему другие задания.
   Очевидно, что даже если Джиджи найдет шпору, это не гарантирует, что его жизнь снова станет такой же, какой была до прошлой весны.
   - Подождите. А как вы узнали о шпоре? - поинтересовался Джиджи у Садкара. - Вы говорили, что тетя Дора ничего не сказала об этом.
   - Секрет, - ответил Садкар, подмигнув ему. Пожалуй, уже поздно. Пора идти. Он похлопал Джиджи по спине и пошел на юг к Краснокаменному замку.
   Перед тем, как раствориться в темноте, он сказал:
   - Спокойной ночи, Джиджиони.
   Автоматически Джиджи ответил:
   - Спокойной ночи, Садкар.
   Слова Садкара взволновали и смутили Джиджи. Молодой Драконошпор пошел к своему дому.
   Пьяный и уставший, дворянин забыл предупреждение Дрона о возможной опасности. Тем более он не мог услышать сердитый стук копыт маленького серого животного, которое двигалось за ним по мостовой.
   ГЛАВА 5 Ошибка
   После того, как Безымянный не смог опознать Оливию в ее новом облике, он продолжил свои поиски. Он методично хлопал дверьми стойл, не произнося ни звука. Оливия чувствовала кипящую в нем злость. Вытащив из-за пояса кинжал, Безымянный начал тыкать в те мешки с зерном, которые были достаточно велики, чтобы хафлинг могла в них спрятаться.
   Наконец, когда Оливия уже начала бояться, что он повнимательней присмотрится к ней и поймет-таки, в чем дело, послышался звук открывающегося засова. Безымянный выругался и стал произносить заклинания.
   Дверь открылась, и вошла молодая женщина с фонарем в руке. Оливия узнала Лиззи Торп, хозяйку конюшни. Когда Лиззи заметила человека в плаще, то закричала. Человек исчез. Лиззи выбежала, громко крича о помощи.
   Оливия заметила, что солома на полу там, где только что стоял Безымянный зашевелилась, потом хафлинг увидела, как прогибаются и поскрипывают доски под тяжестью человека.
   "Он стал невидимым, - поняла Оливия. - Но, кажется, он уходит". Лиззи вернулась через минуту с двумя стражниками.
   -Он стоял здесь, когда я вошла, - сказала она, указывая на место, где Безымянный стал невидимым. Лиззи и стражники начали обыскивать конюшню, делая это столь же Методично, как Безымянный, хотя и гораздо спокойнее.
   Все еще прячась за мешками с зерном, Оливия услышала крик Лиззи:
   - Посмотрите, что он сделал с моей стеной. Огромная дыра, через которую можно было вывести жеребца!
   Стражники направились к стойлу Змееглазика.
   - Дерево исчезло, а края гладкие, как масло, отрезанное горячим ножом, заметил старший из них. Похоже, поработал какой-то волшебник. Но магия это или что другое, эту стену можно отремонтировать за час-два.
   Прежде, чем хозяйка успела заметить лишнего осла в своей конюшне, Оливия взяла в зубы кошелек Джиджиони и тихо вышла на улицу.
   Хафлинг ждала, пока Джиджи выйдет из "Великой харчевни". Ей показалось, что ожидание тянулось целую вечность. Оливия надеялась, что никто не заметит ее в тени, а если и заметит, то не обратит особого внимания на маленького ослика. Так или иначе, но никто не заинтересовался ею.
   Оливия поняла, что волшебный кошелек Джиджи спас ей жизнь, но время шло, становилось все холоднее, и это раздражало хафлинга. Хотя ее жизни сейчас уже ничего не угрожало, ее положение было незавидным. Когда, наконец, Джиджи вышел и направился по улице, Оливия со злостью посмотрела не него.
   Хафлинг поняла, что не следует на улице устраивать свару с Драконошпором, и решила дойти с Ним до его дома. К несчастью, Джиджи не хотел возвращаться домой. Он прогулялся вдоль озера. Затем звуки музыки, доносившиеся из "Пяти Рыб" привлекли его внимание. Джиджи направился в таверну.
   Оливия представила сколько рыбы, картошки и эля сейчас в "Рыбах", но, видимо, это не заинтересовало Джиджи. Он вышел через несколько минут и побрел к базару, где остановился рядом со статуей и стал разговаривать с каменными разбойниками.
   "Здорово, - саркастически подумала Оливия. - Моя судьба находится в руках идиота, который беседует со статуей". Она спряталась в тени и увидела, что когда, Джиджи запел одну из песен, сочиненных Оливией, из таверны вышел Самтаван Садкар и позвал его.
   Лорд всегда обращался с Оливией крайне обходительно. Но в его задумчивом взгляде было что-то, из-за чего та решила, что он ее в чем-то подозревает. Хафлингу не хотелось, чтобы Садкар увидел ее с кошельком Драконошпора, даже и в ослином обличий.
   Оливии пришлось снова очень долго ждать их появления. Они были последними, кто вышел из таверны, и Лем запер за ними дверь. Беседуя, Джиджи и Садкар направились к статуе. Оливии хотелось подкрасться и подслушать, но она очень боялась Садкара. Наконец, лорд покинул Джиджи и направился на юг.
   Джиджи пошел к западу. Душа Оливии пылала праведным гневом. Она побежала, стуча копытами по мостовой, за длинноногим Драконошпором. Она больше не пыталась скрыть свое присутствие. Раскеттл уже представляла, как скажет Джиджи о том, что только безответственный дурак может оставить свой кошелек в грязи, там,. где его может найти бедный, беззащитный хафлинг. Хотя перед этим ей нужно было превратиться в бедного талантливого хафлинга, которым она была раньше.
   Джиджи остановился перед большим домом, окруженным высокой железной оградой. Драконошпор пробормотал что-то себе под нос, отпер засов и вошел в ворота.
   Оливия вбежала вслед за Джиджи. Ворота со щелчком закрылись сразу за ней.
   Раскеттл оказалась в маленьком саду. Земля была покрыта соломой, виноградная лоза взбиралась по решеткам, стоящим вдоль дорожки, ведущей к дверям дома. Вид сада при лунном свете заставил Оливию вздрогнуть.
   - Пора мне показаться ему, - решила она. Оливия открыла рот, отчего кошелек Джиджи со шлепком упал на землю, и громко заржала.
   Джиджи вскрикнул от неожиданности и обернулся. Увидев маленького осла, он рассмеялся.
   - Какой славный ослик, - сказал Драконошпор.
   Он протянул руку, чтобы погладить ее, но Оливия отпрянула назад. Передней ногой она подтолкнула кошелек Джиджи.
   - Что это? Мой кошелек! - рассмеялся он, поднимая кошелек и отряхивая его от грязи. Его вовсе не украли. Я выронил его из кармана, выходя из дома. Джиджи сунул его в карман, снова оставив шнурок висеть снаружи.
   "Нет! - подумала с тревогой Оливия. - Это я принесла его тебе, идиот! Ты должен превратить меня обратно в хафлинга". Она попыталась схватить зубами шнурок, но Джиджи шлепнул ее по морде, и Оливия промахнулась.
   - Глупое животное. Это не для того, чтобы есть, - сказал он, запихивая шнурок в карман. А почему ты бродишь в моем саду? А?
   Оливия расстроенно смотрела на Драконошпора.
   - Это Томас, видимо, купил тебя. Значит были причины. Он всегда с умом тратит мои деньги.
   Оливия хотела сказать, что Томас не покупал ее, но, конечно, смогла только заржать. Зато уж заржала она громко.
   - Тихо. Ты разбудишь соседей. Томасу не следовало оставлять тебя здесь. Ты, наверное, сжевала свою веревку. Лучше отвести тебя в стойло. С этими словами он расстегнул пряжку своего ремня.
   Глаза Оливии расширились, она отскочила от молодого дворянина. Она снова заржала, на этот раз от страха. Оливия ударила ногами в ворота, но они не открывались. Она дернулась вправо, но Джиджи успел сделать из своего ремня петлю и набросил ей на шею.
   Оливия прыгнула, надеясь вырваться, но рука Джиджи оказалась слишком твердой. Оливия начала задыхаться.
   Это точно была худшая ночь в ее жизни. Она увидела, как убили ее лучшую подругу. Когда Оливия узнала убийцу, это стало для нее ударом. Теперь ее перепутали с животным. Совсем унизительно. Худшим было то, что она была вынуждена послушно идти рядом с Джиджи в его сарай.
   - Ромашка, - тихо сказал Драконошпор, открывая дверь и заводя Оливию внутрь, - я привел тебе подружку.
   Джиджи зажег масляную лампу рядом с дверью. При свете сарай казался теплым и- удобным. Своими ослиными глазами Оливия увидела легкую коляску, выкрашенную зеленым и желтым и два стойла, в одном из которых стояла гнедая лошадь.
   Второе стойло было пусто, и Джиджи повел Оливию туда. Он суетился, как хозяин, пытающийся поудобнее устроить гостя. Но в его не слишком трезвом состоянии это получалось не очень хорошо.
   Он положил только половину от необходимого Оливии количества соломы, зато насыпал вдвое больше зерна, чем лошадь может съесть за день, и расплескал по полу воды больше, чем налил в ее корыто.
   Оливия сунула морду в лохань и стала жадно пить. Напившись, она лениво оглянулась вокруг.
   На стене висел портрет мужчины с орлиным носом, темными волосами и пронзительными голубыми глазами. В руках он держал лютню. На плаще был серебряный значок. Глаза мужчины на картине смотрели на Оливию, проникая прямо в ее душу. Инстинктивно Оливия попятилась назад и тревожно заржала.
   джиджи посмотрел, что так испугало ослика. Было похоже, что портрет слегка испугал и его, но только на секунду. Потом он рассмеялся, подошел к стене и снял картину.
   - Нечего пугаться, - успокаивающе сказал Джиджи. - Посмотри, глупая. Он поднес картину к ее морде.
   - Это всего-навсего мой древний предок. Он давно умер. Нечего его опасаться.
   "Нет, - подумала Оливия. - Он вовсе не мертв, и это не какой-нибудь предок, и он очень опасен. Это Безымянный Бард, сумасшедший убийца".
   - Его имя было где-то здесь, - пробормотал Джиджи рассматривая холст, как странно, имя закрашено.
   "Да, арферы постарались, чтобы люди забыли его имя", - подумала Оливия.
   - Неважно, - сказал Джиджи. - Это какой-то Драконошпор. Все Драконошпоры так выглядят. Кроме меня, конечно. Я, видишь ли, в свою мать.
   Джиджи повесил картину обратно и предложил Оливии горсть овца, подслащенного мелиссой.
   - Видишь? Ням-ням, - сказал он.
   Превращенная в осла хафлинг фыркнула и отказалась.
   - Не хочешь? Ну я оставлю его здесь на случай, если ты ночью проголодаешься.
   Джиджи ссыпал овес обратно в ведро и оставил ведро около стены.
   - Спокойной ночи, - сказал он и пощекотал Оливию за ушами, прежде чем та успела отскочить. Он снял с нее ремень и вышел из стойла, заперев за собой дверь. Перед тем как выйти из сарая, Джиджи погасил лампу.
   Оставшись в темноте, Оливия задумалась.
   "Мне нужно найти способ выбраться отсюда. Надо найти кого-нибудь, кто превратит меня снова в хафлинга. Мне нужно отомстить за смерть Джейд".
   Она могла думать только о Джейд.
   Ей было выгодно находиться рядом с Джейд как ни с кем другим раньше. Конечно, это была практическая выгода. Как и Элию, Джейд нельзя было найти с помощью волшебства, это распространялось и на её спутников. Джейд с удовольствием слушала песни Оливии, не то что Элия, любившая сама петь гораздо лучшие песни, чем постоянно возбуждала ревность хафлинга. А самым важным было то, что Джейд была лучшей подругой Оливии.
   Девушка являлась превосходным спутником. Ей нравилось все, что делала Оливия: торжества с едой и выпивкой, сплетни, путешествия - и не только при хорошей погоде - встречи с новыми людьми. Оливия однажды подумала, что если Элия получила дух и душу от паладина, то Джейд получила все это от хафлинга. Это объясняло, почему Оливию так тянуло к девушке. Так это или нет, но шесть дней, пока Джейд с ней не было, Оливия чувствовала себя так одиноко, как никогда.
   Она не только скучала по девушке. Оливия очень беспокоилась за нее. Хафлинг предполагала только одну причину, по которой Джейд могла пропасть, но ей не хотелось подходить к лорду Садкару и спрашивать: "Вы арестовали мою подругу Джейд за то, что она украла кошелек"? Тем более, это никак не помогло бы Джейд. Оливия обыскала весь город. Хафлингу не хотелось, чтобы подруга заподозрила, что Оливия следит за ней, но она ощущала ответственность за судьбу девушки.
   Оливия почувствовала эту ответственность, когда первый раз увидела Джейд в городе Арабеле. Та попыталась увести кошелек у пурпурного дракона. Техника Джейд была великолепна, но драконы не расплачиваются ничем, кроме королевских расписок, которые штатским иметь запрещено. "Если никто не предупредит об этом девушку, - подумала Оливия, - ее талантливые пальцы пропадут зря". Хафлинг поняла, что является лучшей кандидатурой на роль наставницы, подобно тому, кем был для Элии паладин-сауриал. "Кто может сделать это лучше меня? - решила Оливия. - Ведь я знаю о ней, наверное, больше, чем она сама о себе знает, а кроме того, мы занимаемся одинаковым промыслом".
   Тем не менее Оливия была удивлена тем, как быстро Джейд приняла предложение стать ее ученицей и тем, насколько девушка доверяла ей. Поэтому Оливия думала о Джейд, как о собственной дочери. Очень большой, но горячо любимой дочурке.