Страница:
В этой жизни нас судила жизнь, и мы сами себя судили. Мы оставили Богу судить нас и выбрали слово Божие, и до смерти - дай нам, Господи! - говорю о мучениках. Но и мы судили Бога. И мы судим Бога, и мы запечатлели, что Бог истинен, по слову апостола Иоанна (Иоан.3:33). Бог оказывается истинен за гранью смерти, за гранью ада, за гранью всего. Я бы сказал, за гранью вечности, потому что прежде всех век Бог не был, Он
есть!
Таким образом, смирение, когда человек действительно его проживает, является силой, которой боится всё то, что боится Бога, потому что ничто не может её победить. Кажется, что смирение подобно слуге, но это свойство Бога, Царя. Это Божественное свойство, и во второй книге отца Софрония, которая является исповедью его жизни, он говорит, что многие говорили о Боге по-разному: что Бог - это любовь, что Бог - это свет, что Бог - это сила; и если другие говорят, то и я дерзну сказать, чтоБог - это смирение.И в этом смирении, несказанно чудном, недоступном человеческому разумению, - но если проживаем его, понимаем его, не истолковывая интеллектуально, а проживая его дар всем своим естеством, - именно это смирение является
опасностьюдля человека, потому что Бог, смиренная любовь Божия,
не
принуждаетчеловека.
Я хотел бы, чтобы впредь с этого момента никто не говорил бы о запретном плоде. Как же Господь запретил Адаму вкусить от плода познания добра и зла, если пятью минутами позже Адам вкусил его? Что, Господь не видел этого? Что, не мог Господь дать ему по голове, как поступаем мы, когда видим, что творит наш ребёнок, и, в нашей любви дав ему затрещину, говорим: «Не делай этого больше!» Любовь Божия оставляет человеку самому определиться, потому что насильная любовь невозможна. Вечное царство - это царство тех, которые любят и которые любят быть тем, что есть Бог.
Я бы сказал, братья и сёстры во Христе, - и, может, этим я закончу - вы прожили сорок пять лет мученичества, запретов, страхов, трудностей. Сейчас же на нашу землю вернулось то, что я ценил более всего: свобода веры (не думаю о том, о чём я думал в 1955 году, когда уехал в Англию за свободой в историческом и человеческом смысле слова, потому что всё это преходяще и относительно).Этобыл промысел Божий, и
этимхочу воодушевить всех моих братьев и сестёр во Христе.
Даже уверен, что наступает такой момент в истории (когда? - не знаю…), когда настанет «или-или». Или с Богом, или… как хочешь. Почему я дерзаю говорить «уверен»? Основываюсь на словах Христа из Апокалипсиса, когда Он говорит в конце: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр.22:11,12).
В заключение Преосвященнейший просит меня рассказать вам об отце Софронии и преподобном Авве Силуане, которых он упомянул вначале.
Отец Софроний родился в России в прошлом веке, уцелел во время Революции и попал во Францию. Он был художником, но искал молитвы, которая привела его к принятию монашества в 1925 году на Афоне. В монастыре на Горе Афон, где он находился, он встретил простого человека с двумя классами сельской школы Царской России, который был намного старше отца Софрония, - его имя в монашестве было Силуан. И вот в этом Силуане он нашёл человека этой культуры слова, культуры духа. Простой человек, малограмотный, но с такой жизнью в духе, что смог преподать слова, схожие со сказанными Апостолом и Евангелистом Иоанном Богословом.
Скажу вам о нём лишь одно. Он прожил очень пламенную молитву, очень пламенное покаяние, в котором, во всей интенсивности покаяния, не находил пути к Богу, к спасению. И в один из самых трагических моментов его жизни, когда он спросил у Бога, у Христа, почему не может избавиться от демонов, которые мучили его искушениями, то получил ответ: «Гордые мучимы от бесов». Святой Силуан вопросил тогда: «Господи, Ты милостив. Моя душа познала Тебя. Научи Ты меня, как смириться». И получил тогда эточудесное и устрашающееслово: «Держи ум во аде и не отчаивайся». Слово, которое святой Силуан сумел прожить.
Я говорил, что Бог знает своё творение, знает, из чего сотворён человек, знает тот момент, когда может сказать нужное слово ко спасению. И Силуан прожил его во всей полноте. Как прожил? Смирился, приговорив себя к аду, в котором жил и из которого не мог выйти. Но самая важная часть этой фразы - это её вторая часть: «Не отчаивайся!»
Со слов того же Силуана мы понимаем, что он увидел и понял в слове Божьем совсем не разъяснённоеобетование. Сказав только «не отчаивайся», не дал ему никакой информации. Слово Божие - это не информация. Но этого откровения было достаточно для Святого Силуана, чтобы понять, где скрывалась тайна его спасения из того ада, который он проживал конкретно, ежедневно. И повествует Святой в своих записях: «Как только я стал поступать так, как научил меня Господь, то и ум мой очистился, и Дух свидетельствовал о спасении». И познал спасение. И столько раз, сколько он чувствовал себя лишённым дара, он знал, как снова найти дар Божий: умел «осуждать» себя, смиряться до ада, но не отчаиваясь, и в этом немедленно находить спасение Божие.
Этот путь в его измерениях, путь Святого Силуана - не для каждого человека. Отец Софроний говорил, что многие, кто пытались по своему разумению так прожить, рисковали, и даже некоторые дошли до сумасшествия. Познать «глубины ада» - это не каждому человеку по силам, это не человеческое делание. Но слово, полученное Святым Силуаном, всё-таки представляет собой саму структуру духовной жизни. Мы не претендуем быть праведниками, но грешниками - принимаем на себя грех, ад в той мере, насколько понимаем его сейчас, не теряя при этом самообладания и не прячась, подобно Адаму в Раю (см. Быт.3:10), то есть «не отчаиваясь» о прощении, об исцелении, которые получим от Господа. Так например, перед нашим братом священником скажем: «Отче, перед лицом Бога исповедую, что грешен, согрешил, сотворив одно, другое, прошу прощения у Бога», не отчаиваясь, потому что мы приходим принять не возмездие, а спасение. Даже если священник назначит нам эпитимию, что принято в Церкви, она не является «возмездием», по крайней мере, это не возмездие в том смысле, как понимаем мы, современные люди. Это «возмездие» в смысле воспитания, но это любовь Бога, Который знает, каким путём вернуть нас обратно к жизни, когда мы удалились от неё.
Возвращаясь к Святому Силуану - в нём эти вещи проживались до пределов, за которыми уже не существовало страдания, потому что более глубокого ада - прожитого ада, так как Промысел Божий допустил ему это устрашающее и в каком-то смысле вечное житие - кроме вечного ада не может существовать. В лице Силуана человек достиг вершин, глубины и высоты. Получается, что этот Святой Силуан был одним из величайших святых в истории. Он был причислен к лику святых Константинопольским Патриархом в 1987 году, и память его совершается согласно нашим православным календарям. Не знаю, во всех ли румынских календарях отмечен его день, но Святой Силуан становится всё более признанным и любимым многими, кто познакомился с его сочинениями, сочинениями простого человека; но и Святой Иоанн Богослов, который оставил нам Евангелие, был прост.
Отец Софроний остался учеником этого Святого Силуана, после смерти которого Промысел Божий привёл отца Софрония на Запад, где он основал в Англии православный монастырь, в нём жил и я. В тот момент отец Софроний по причинам политических взглядов Греции того времени уже не мог официально вернуться на Афон, и под давлением нескольких молодых людей, которые искали у отца Софрония, или лучше сказать, которые нашли в нём глубоко живущего, опытного духовника, он основал монастырь для нас и нами. Промысел Божий привёл меня прожить в этом монастыре 31 год у ног отца Софрония.
Этот отец Софроний воспитал меня. Человек высокой культуры, художник по призванию, но и человек универсальной культуры, в котором Силуан нашёл, возможно, единственного человека, который смог его понять, понять глубину его переживания, особенно этих слов: «Держи ум во аде и не отчаивайся». Силуан много писал в конце своей жизни в утешение людям так, как его вдохновляла ночная молитва, но кто мог понять эти записи и позаботиться о них? Он нашёл отца Софрония и сказал ему однажды: «Отец Софроний, ты человек грамотный, возьми эти записи и после моей смерти сделай из них книгу». И это было предназначение отца Софрония. Эта книга была опубликована на русском языке во Франции в 1948 году.
Таким образом, он основал наш Монастырь, в котором все мы, кто жили около него, жили по слову этого отца Силуана. Отец Софроний умер летом 1993 года. Я надеюсь с помощью Благого Господа и вашими молитвами издать на румынском языке это утешительное, в каком-то смысле, может, укрепляющее слово, даже дерзну сказать - последнее в истории, качественно последнее. Сейчас нет времени в подробностях объяснять, почему я так считаю, но эта мысль сейчас пришла мне. Я хочу передать это слово на румынском языке так, как я пережил его около отца Софрония. Я радуюсь, наблюдая, с какой любовью ждут этого слова, но я надеюсь, что смогу разделить с народом, из которого я вышел, богатство, которым меня помиловал Господь (не дерзаю сказать: удостоил). И в особенности для этого я нахожусь в нашей стране.
Вот это отец Софроний. Добавлю, что осенью я был в Монастыре по поводу прибытия туда Патриарха Константинопольского, Патриархии которого принадлежит наш монастырь. Это Патриарх Варфоломей, который был и в Румынии прошлым летом, - мы вместе с ним служили Вечерню в Греческой Церкви в Лондоне. Патриарх произнёс проповедь, которую заключил словами: «Радуюсь, видя среди прочих (шла речь о многих, кто старался для Православной Греческой Церкви в Англии) и членов Ставропигиального Монастыря Святого Иоанна Крестителя (так называется наш монастырь), Монастыря, основанного трудами, потом и слезами отца архимандрита Софрония, вечная ему память». И добавил: «Его молитвы я испрашиваю для вас, для монастыря, для нас, для меня и для всей Церкви». Это очень утешительные слова для нас.
Отец Софроний был учеником этого Святого Силуана. На основании свидетельства отца Софрония, который написал книгу, издал сочинения Святого Силуана и добавил первую часть книги, в которой объясняется монашеская жизнь, чтобы читатель понял, что значит слово этого, на первый взгляд простого и некультурного человека, на основании этой книги старец Силуан был прославлен в 1987 году, через 50 лет после смерти (Святой Силуан умер в 1938 году) по просьбам многих богословов, духовников и людей веры, особенно в Греции. Патриарх и Святой Синод с радостью причислили к лику святых Святого Силуана Афонского. Я привёл вам несколько высказываний этого отца Софрония, и тем, что пережил рядом с ним, делюсь с вами, братья и сёстры во имя Господне в этот вечер. Простите меня, может, мои слова были вначале немного путанными, но надеюсь, что что-нибудь останется в ваших сердцах и душах.
О духовничестве.
Дорогие братья и сёстры во Христе, не скрою, что множество мыслей сейчас в моём сердце, которые хотел бы разделить с вами, поэтому даже не знаю, с чего лучше начать. С самого начала скажу, что духовничество является центром церковной жизни. А церковная жизнь не является чем-то особенным для человека, потому что он уже по естеству своему воцерковлён. Церковь - это существование человека, это возвращение человека в бытие того Адама, утратившего сущность своего бытия. Это воззвание к человеку, голос Божий, зовущий человека от этого существования в вечное бытие, которое есть сам Господь. Церковь - это мать или чрево матери, в котором мы совершенствуемся. Я бы даже выразился клинически - духовная гестация. Так же схожи внутриутробный период - после зачатия и до рождения - и церковная жизнь после рождения в этот мир, и особенно после крещения, т.е. второго рождения. И это действительно гестация, приводящая к рождению, которое начинается крещением и заканчивается переходом души в вечность.
Еще много можно говорить об этом, но мы ограничены во времени. Я хотел бы поделиться с вами мыслями о том, что наша церковная жизнь не является чем-то изолированным. Хотя миллиарды людей даже не посещают церкви, всё же все они - это один человек, потерявший свою сущность. Мы также являемся людьми, ушедшими от своего естества, но в Церкви мы возрождаемся к своей сущности. Церковь есть не что иное, как наша сущность, не более, но и не менее, чем сущность человека, как задумал Господь о нас на Своём Предвечном Совете, когда решил сотворить человека по своему образу и подобию.
Таким образом, духовничество - это центр нашей жизни. С духовности всё начинается, и в духе всё совершается, и тогда, значит, это главное место, где человек должен совершать своё делание. Радуюсь и испытывают трепет, что могу беседовать с духовниками Церкви, потому что в их руках, духовников, находится ключ могущества совершать это спасение, начиная с самого центра, ядра нашей жизни. Могущество. Отец Софроний указывал на латинскую этимологию этого слова. Могущество происходит от глагола «мочь». Что мочь? Пилат утверждал, что обладает силой взять жизнь или даровать её. Как оказалось, на самом деле он не обладал ни тем, ни другим, о чём и сказал ему Спаситель. А мы обладаем - посредством нашей хиротонии и хиротессии - могуществом давать жизнь. Не лишать жизни, или, передумав, как Пилат или сильные мира сего, миловать, а обладаем силой даровать жизнь. И даже не мы, а, цитируя святого апостола Павла, - Христос в нас.
Хотел бы сказать сейчас слово в ободрение и утешение всем вам, моим братьям и отцам во Христе. Что значит - хороший духовник? И когда духовник становится хорошим? То, что скажу вам далее, это моё понимание одного довольно дерзкого высказывания: «Хороший духовник - это тот, кто сейчас обут в твои туфли. Хороший духовник - это ты, отче».
Когда начинает духовник становиться хорошим? Теперь. Теперь, как говорит Апостол Павел, избранный момент, момент спасения (см. 2Кор.1:2). Теперь! И в зависимости от какой добродетели может быть хорошим духовник теперь? В добродетели хиротонии и хиротессии, в добродетели Христа, который живёт в нас, но никак не в нашей мудрости. Нет сомнения, что мы нуждаемся в специальной подготовке. Но заметьте, что для духовной школы необходимо помещение, деньги на содержание, время для подготовки, и при этом нет уверенности, что из неё выйдет хоть один хороший духовник, не ставший жертвой обманов этой жизни. Не обязательно, конечно, что так должно случиться, но знаем, что это случается, и мы не можем недооценивать этого. Подготовка, насколько хороша бы ни была, требует времени, жизненного опыта, преодоления многих трудностей.
И всё-таки хотел бы акцентировать внимание на моменте, как духовность начинается теперь. Почему? Что такое духовность? Замечу, что это не психология. Всё на пользу опытному и искушённому духовнику, и любой опыт необходим. Но всё же есть делание, которое может начаться теперь, и об этом делании я в особенности буду говорить. Прошу обратить внимание, что духовничество - это не психология, не плотская жизнь, не история, не этика и не манерность. Духовничество - это Дух, а Дух - это Господь (см. Иоан.4:24). И следует найти способ, чтобы Господь смог теперьсовершать спасительное делание в каждой душе, приходящей ко мне, грешному, в душе, которую я обязан привести ко Христу.
Из того множества мыслей, что роятся сейчас в моей голове, мне пришла одна, и я постараюсь сказать главное. Я произнёс: «Ко мне, грешному». На протяжении тех лет, что являюсь духовником, я часто задумываюсь и удивляюсь тому, почему Господь так положил, что спасение людей должно зависеть от подобных мне грешников? Не хочу этим сказать, что кто-либо другой тоже грешен, но знаем, что нет праведных перед лицом Господа. Я знаю, что мои братья и отцы во многом совершеннее меня, тоже обладают осознанием греха, потому что знают, что самые великие святые называли себя великими грешниками.
Итак, почему и каким образом устрояет Господь спасение грешников через других грешников? Я вижу утешительную тайну в том, что Господь положил мне, грешному, быть духовником для других. Когда я еще не был духовником, то не задумывался об этом, исповедовался другим и Господь помогал мне жить по слову Церкви. Я не размышлял, грешны ли они, достойны или нет. Я доверял. Возможно, что доверял более Господу, нежели человеку. Но такая проблема даже не стояла, я доверял и исповедовался духовнику. Теперь моя очередь, и я содрогаюсь: спасение чьей-то души зависит от меня, и как бы не навредить и не потерять душу, жертву за которую принёс сам Господь. Я утешаюсь тем, что, если Господь положил спасение грешников через других грешников, значит, я могу сказать… Начну фразу по-другому. Неужели препятствием к спасению этого грешника будет мой грех и моя немощь? И, заканчивая предыдущую фразу, я говорю: анафема этой мысли, это ересь. Иначе Господь не совершил бы хиротонии, хиротессии над людьми, недостойными этого, в том числе и надо мной, а также над всеми великими святыми, признававшими себя недостойными. Это означает, что Господь знает, что может совершать спасение грешников через грешников.
Поэтому будем дерзновенны, т.к. наше делание не по силам человеку, но в силе Божией. Силы Божией следует искать, и Его Силой стараться совершать это спасение, которое, я бы сказал, выше всякого человеческого делания. Возможно, вы рукоположены давно и являетесь опытными духовниками, но потенциально один или двое из моих братьев могли быть рукоположены позавчера. Тогда каков ваш опыт на сегодня? Но всё же мы духовники, неважно, со вчерашнего дня или уже много лет. Поэтому следует искать Силы Божией и ставить Её прежде нашего опыта и образования. Наши знания и опыт хороши и полезны для обогащения как нас, так и Церкви, потому что человек становится соработником Господу в деле спасения людей. Но в итоге лишь только Сила Божия спасает; и как до, так и после человеческого делания спасает всё же Сила Божия - как меня, так и тех, кто приходит ко мне.
Как мы можем войти в Силу Божию или сделать Её присутствие реальным в нашем делании, т.е. чтобы моя духовность была не человеческим старанием, а Божьим деланием через меня, человека? Так говорил один православный священник из Парижа: «Чего я ищу как духовник? Чтобы сделать своего ученика своим образом и подобием?! Анафема, да не будет».
Собираюсь вашими молитвами перевести третью книгу отца Софрония о духовности и молитве, где он показывает, что духовническое делание - это не просто человеческие слова. Святой Серафим Саровский замечает: «Когда говорил по своему разумению - мог ошибаться». Святой Силуан Афонский добавляет: «Ошибки могут быть малыми и большими». А что такое спасение человека? Это его обожение, спасение всего Адама в лице каждого спасающегося человека. Святой Силуан в беседе с неким пустынником с Кавказа по имени Стратоник задал ему вопрос: «Как, отче, говорят совершенные?». Тот не знал, что ответить, и Святой Силуан сказал: «Совершенные никогда не говорят от себя, а лишь то, что поведает им Дух».
Заметьте, что совершенство, по крайней мере на этом уровне, не столь тяжело, и не мы сами должны придумывать совершенное слово, а искать его от Духа. Говоря об этом, молю Господа, да подаст всем не только духовника, но и всякому христианину, общающемуся с другими, подаст Он Сам слово спасения, потому что (и это, думаю, очень важно) спасение - это не что-то предопределённое, написанное точно в какой-то книге. Спасение - это тайное божественное слово для каждой души, рождённой в этот мир. И для каждой души - своё слово.
Посмотрите в Патерике, как один монах пришёл к Авве и попросил его дать ему слово напутствия. Авва ответил: «Ешь, пей, спи, но храни своё уединение, не покидай своей кельи». Другой монах приходит с той же просьбой, и Авва ему говорит: «Можешь нарушать своё уединение, спать, но храни пост». Третий монах просит совета Аввы, как ему спастись. Этому Авва советует хранить свою мысль. И, как говорил отец Софроний, здесь не идёт речь о богословии, о какой-то доктрине, прописанной в книге. Это духовная стратегия, где духовник понимает, а точнее, Дух рождает в его сердце слово, что для данного человека стратегия будет совершаться именно в этом направлении. Укрепляй свою армию в этой точке, и если здесь ты победишь, то остальное будет для тебя относительно легко, спасение тебе уже обеспечено. Если все свои точки укрепляешь, а в какой-то стене твоей крепости оставляешь трещину, то сюда направляют удар твои враги, и в итоге - ты ничего не сделал для своего спасения. Итак, важно найти, где именно находится та трещина в стене, через которую проникает враг. Поэтому нам так необходимо войти в божественное делание, искать Слово Божие. Всё нам необходимо: и психология, и подготовка, но пока не обладаем этим, будем со страхом и трепетом искать, чтобы Господь родил в нашем сердце то слово в духе и истине.
И хотел бы сказать, что духовничество - это не история, не мораль, не психология, не телесное делание, хотя и включает всё это. Но духовничество - это «Дух и Истина» - это слова Спасителя (см. Иоан.4:23-24). И снова Его слова: «Это дух и жизнь» (см. Иоан.6:63), как Он говорил о слове, которое давал Апостолам. Этого слова следует искать вмолитве, оно должно рождаться в
молитве, должно преподаваться и приниматься в
молитве, и именно этого слова должны искать наши ученики. Хотел ещё рассказать вам о некоторых вещах, о которых подробно говорил нам наш духовный отец старец Софроний и которые лишь в последнее время я стал понимать яснее, а именно: как сделать так, чтобы духовность ваша сегодня стала
высокойдуховностью. Всё человеческое делание - это периферия, или фундамент, а центром духовничества является взаимообмен в духе, который осуществляется следующим образом: готовьте своих духовных чад приходить на исповедь с молитвой. Молитва не означает чего-то особенного, вычитывается обычное правило. Но очень важно, чтобы и они и мы осознавали, что наше общение будет с Богом, а не с человеком.
Вспомните подобное слово Апостола Павла, который, когда увидел Христа, уже не входил в общение с людьми, а ушёл в пустыню на покаяние и возвратился в силе духа, подобно Спасителю после сорока дней в пустыне, чтобы затем стать Апостолом народов. И Благовестие своё он принял не от человека, не человеком оно было дано, а от Христа. И каждый из нас, в какой-то мере, конечно, индивидуально для каждого, но схоже в важнейшем, переживает подобное в своей жизни. То, что мы делаем, - это не от человека, и изначально не от человека получено. Мы много получаем от человека, чем обогащаем духовническое служение, себя и приходящих к нам, но всё же это дело рук Божьих.
Таким образом, духовное чадо будет входить молитвой в общение с Господом, и его общение как ученика будет не со мной. Я не гуру, я духовник, а духовник, не знаю, как это определить точно, а может, в этом и нет необходимости, но мы будем говорить о тайне этого делания по существу. Ученик говорит с Господом: «Господи, услышь мою молитву, я не слышу Твоего слова». Вот более простой пример. Не знаю, как поступить в жизни, по какой дороге пойти и взываю: «Господи, помилуй и открой мне глаза. Я пойду к Твоему слуге, и дай мне через него ответ».
А слуга не много размышляетпо своему человеческому разумению; здесь нам следует многому научиться, много думать и размышлять. Конечно же, духовник размышляет, но в первую очередь нужно искать ответа в молитве. Вообще наша молитва как духовников должна быть ежедневной молитвой, даже ежеминутным молитвенным стоянием, чтобы Господь подал нам слово, а не мы говорили бы по своему образу и подобию. Вот что я слышал от одного духовника: «Господи, даждь мне хотя бы случайно, пусть даже по неведению, по ошибке сказать нужное слово душе, приходящей ко мне».
И ссылаюсь на слова преподобного Серафима Саровского, который был воистину сердцеведец и знал многие тайны. Пришел к нему один человек. Серафим и говорит ему, что не сестра его Татьяна должна выйти замуж, а он сам будет женат, она же станет монахиней. И много таких случаев было со Святым Серафимом. Откуда он мог знать так точно имена людей и их сердечные чаяния? Когда спросили преподобного, как он может так ясно видеть сердца и судьбы, святой Серафим ответил: «Я ничего не вижу и ничего не знаю. Я молюсь, и первую мысль, приходящую в моё сердце, принимаю как слово от Господа. Это Господь знает тайны твоей жизни и сердца, а я лишь духовник».
Возможно, сейчас я перефразировал, но думаю, что не ошибся. Это та роль, которую мы должны выучить, чтобы сознательно или бессознательно могли бы дать приходящему к нам слово, рождающееся в нашем сердце из молитвы.
Здесь есть одна сложность. Выше мы задавались вопросом, что есть хороший духовник. Скажу, что духовник настолько будет хорош, насколько умеет молиться и искать от Господа слово истины для своего ученика, при этом как бы полностью умаляя своё «я» в этом ответе. Не важно, будет ли это ведомо явно или нет, но важно, чтобы этот ответ был вложен в сердце Господом и чтобы он был правильным. И ради этой молитвы, хорошей или плохой, пламенной или нет, думаю, Господь сотворит эту тайну над нами, и удивитесь и вы сами, и ваши ученики. Простите, что говорю вам это, возможно, вы это уже хорошо знаете, но я в жизни встречал всё же много священников, ничего не знающих об этих тайнах. Поэтому я хотел поделиться с вами этим и особо это подчеркнуть.
Таким образом, смирение, когда человек действительно его проживает, является силой, которой боится всё то, что боится Бога, потому что ничто не может её победить. Кажется, что смирение подобно слуге, но это свойство Бога, Царя. Это Божественное свойство, и во второй книге отца Софрония, которая является исповедью его жизни, он говорит, что многие говорили о Боге по-разному: что Бог - это любовь, что Бог - это свет, что Бог - это сила; и если другие говорят, то и я дерзну сказать, что
Я хотел бы, чтобы впредь с этого момента никто не говорил бы о запретном плоде. Как же Господь запретил Адаму вкусить от плода познания добра и зла, если пятью минутами позже Адам вкусил его? Что, Господь не видел этого? Что, не мог Господь дать ему по голове, как поступаем мы, когда видим, что творит наш ребёнок, и, в нашей любви дав ему затрещину, говорим: «Не делай этого больше!» Любовь Божия оставляет человеку самому определиться, потому что насильная любовь невозможна. Вечное царство - это царство тех, которые любят и которые любят быть тем, что есть Бог.
Я бы сказал, братья и сёстры во Христе, - и, может, этим я закончу - вы прожили сорок пять лет мученичества, запретов, страхов, трудностей. Сейчас же на нашу землю вернулось то, что я ценил более всего: свобода веры (не думаю о том, о чём я думал в 1955 году, когда уехал в Англию за свободой в историческом и человеческом смысле слова, потому что всё это преходяще и относительно).
Даже уверен, что наступает такой момент в истории (когда? - не знаю…), когда настанет «или-или». Или с Богом, или… как хочешь. Почему я дерзаю говорить «уверен»? Основываюсь на словах Христа из Апокалипсиса, когда Он говорит в конце: «Неправедный пусть еще делает неправду; нечистый пусть еще сквернится; праведный да творит правду еще, и святый да освящается еще. Се, гряду скоро, и возмездие Мое со Мною, чтобы воздать каждому по делам его» (Откр.22:11,12).
* * *
В заключение Преосвященнейший просит меня рассказать вам об отце Софронии и преподобном Авве Силуане, которых он упомянул вначале.
Отец Софроний родился в России в прошлом веке, уцелел во время Революции и попал во Францию. Он был художником, но искал молитвы, которая привела его к принятию монашества в 1925 году на Афоне. В монастыре на Горе Афон, где он находился, он встретил простого человека с двумя классами сельской школы Царской России, который был намного старше отца Софрония, - его имя в монашестве было Силуан. И вот в этом Силуане он нашёл человека этой культуры слова, культуры духа. Простой человек, малограмотный, но с такой жизнью в духе, что смог преподать слова, схожие со сказанными Апостолом и Евангелистом Иоанном Богословом.
Скажу вам о нём лишь одно. Он прожил очень пламенную молитву, очень пламенное покаяние, в котором, во всей интенсивности покаяния, не находил пути к Богу, к спасению. И в один из самых трагических моментов его жизни, когда он спросил у Бога, у Христа, почему не может избавиться от демонов, которые мучили его искушениями, то получил ответ: «Гордые мучимы от бесов». Святой Силуан вопросил тогда: «Господи, Ты милостив. Моя душа познала Тебя. Научи Ты меня, как смириться». И получил тогда это
Я говорил, что Бог знает своё творение, знает, из чего сотворён человек, знает тот момент, когда может сказать нужное слово ко спасению. И Силуан прожил его во всей полноте. Как прожил? Смирился, приговорив себя к аду, в котором жил и из которого не мог выйти. Но самая важная часть этой фразы - это её вторая часть: «
Со слов того же Силуана мы понимаем, что он увидел и понял в слове Божьем совсем не разъяснённоеобетование. Сказав только «не отчаивайся», не дал ему никакой информации. Слово Божие - это не информация. Но этого откровения было достаточно для Святого Силуана, чтобы понять, где скрывалась тайна его спасения из того ада, который он проживал конкретно, ежедневно. И повествует Святой в своих записях: «Как только я стал поступать так, как научил меня Господь, то и ум мой очистился, и Дух свидетельствовал о спасении». И познал спасение. И столько раз, сколько он чувствовал себя лишённым дара, он знал, как снова найти дар Божий: умел «осуждать» себя, смиряться до ада, но не отчаиваясь, и в этом немедленно находить спасение Божие.
Этот путь в его измерениях, путь Святого Силуана - не для каждого человека. Отец Софроний говорил, что многие, кто пытались по своему разумению так прожить, рисковали, и даже некоторые дошли до сумасшествия. Познать «глубины ада» - это не каждому человеку по силам, это не человеческое делание. Но слово, полученное Святым Силуаном, всё-таки представляет собой саму структуру духовной жизни. Мы не претендуем быть праведниками, но грешниками - принимаем на себя грех, ад в той мере, насколько понимаем его сейчас, не теряя при этом самообладания и не прячась, подобно Адаму в Раю (см. Быт.3:10), то есть «не отчаиваясь» о прощении, об исцелении, которые получим от Господа. Так например, перед нашим братом священником скажем: «Отче, перед лицом Бога исповедую, что грешен, согрешил, сотворив одно, другое, прошу прощения у Бога», не отчаиваясь, потому что мы приходим принять не возмездие, а спасение. Даже если священник назначит нам эпитимию, что принято в Церкви, она не является «возмездием», по крайней мере, это не возмездие в том смысле, как понимаем мы, современные люди. Это «возмездие» в смысле воспитания, но это любовь Бога, Который знает, каким путём вернуть нас обратно к жизни, когда мы удалились от неё.
Возвращаясь к Святому Силуану - в нём эти вещи проживались до пределов, за которыми уже не существовало страдания, потому что более глубокого ада - прожитого ада, так как Промысел Божий допустил ему это устрашающее и в каком-то смысле вечное житие - кроме вечного ада не может существовать. В лице Силуана человек достиг вершин, глубины и высоты. Получается, что этот Святой Силуан был одним из величайших святых в истории. Он был причислен к лику святых Константинопольским Патриархом в 1987 году, и память его совершается согласно нашим православным календарям. Не знаю, во всех ли румынских календарях отмечен его день, но Святой Силуан становится всё более признанным и любимым многими, кто познакомился с его сочинениями, сочинениями простого человека; но и Святой Иоанн Богослов, который оставил нам Евангелие, был прост.
Отец Софроний остался учеником этого Святого Силуана, после смерти которого Промысел Божий привёл отца Софрония на Запад, где он основал в Англии православный монастырь, в нём жил и я. В тот момент отец Софроний по причинам политических взглядов Греции того времени уже не мог официально вернуться на Афон, и под давлением нескольких молодых людей, которые искали у отца Софрония, или лучше сказать, которые нашли в нём глубоко живущего, опытного духовника, он основал монастырь для нас и нами. Промысел Божий привёл меня прожить в этом монастыре 31 год у ног отца Софрония.
Этот отец Софроний воспитал меня. Человек высокой культуры, художник по призванию, но и человек универсальной культуры, в котором Силуан нашёл, возможно, единственного человека, который смог его понять, понять глубину его переживания, особенно этих слов: «Держи ум во аде и не отчаивайся». Силуан много писал в конце своей жизни в утешение людям так, как его вдохновляла ночная молитва, но кто мог понять эти записи и позаботиться о них? Он нашёл отца Софрония и сказал ему однажды: «Отец Софроний, ты человек грамотный, возьми эти записи и после моей смерти сделай из них книгу». И это было предназначение отца Софрония. Эта книга была опубликована на русском языке во Франции в 1948 году.
Таким образом, он основал наш Монастырь, в котором все мы, кто жили около него, жили по слову этого отца Силуана. Отец Софроний умер летом 1993 года. Я надеюсь с помощью Благого Господа и вашими молитвами издать на румынском языке это утешительное, в каком-то смысле, может, укрепляющее слово, даже дерзну сказать - последнее в истории, качественно последнее. Сейчас нет времени в подробностях объяснять, почему я так считаю, но эта мысль сейчас пришла мне. Я хочу передать это слово на румынском языке так, как я пережил его около отца Софрония. Я радуюсь, наблюдая, с какой любовью ждут этого слова, но я надеюсь, что смогу разделить с народом, из которого я вышел, богатство, которым меня помиловал Господь (не дерзаю сказать: удостоил). И в особенности для этого я нахожусь в нашей стране.
Вот это отец Софроний. Добавлю, что осенью я был в Монастыре по поводу прибытия туда Патриарха Константинопольского, Патриархии которого принадлежит наш монастырь. Это Патриарх Варфоломей, который был и в Румынии прошлым летом, - мы вместе с ним служили Вечерню в Греческой Церкви в Лондоне. Патриарх произнёс проповедь, которую заключил словами: «Радуюсь, видя среди прочих (шла речь о многих, кто старался для Православной Греческой Церкви в Англии) и членов Ставропигиального Монастыря Святого Иоанна Крестителя (так называется наш монастырь), Монастыря, основанного трудами, потом и слезами отца архимандрита Софрония, вечная ему память». И добавил: «Его молитвы я испрашиваю для вас, для монастыря, для нас, для меня и для всей Церкви». Это очень утешительные слова для нас.
Отец Софроний был учеником этого Святого Силуана. На основании свидетельства отца Софрония, который написал книгу, издал сочинения Святого Силуана и добавил первую часть книги, в которой объясняется монашеская жизнь, чтобы читатель понял, что значит слово этого, на первый взгляд простого и некультурного человека, на основании этой книги старец Силуан был прославлен в 1987 году, через 50 лет после смерти (Святой Силуан умер в 1938 году) по просьбам многих богословов, духовников и людей веры, особенно в Греции. Патриарх и Святой Синод с радостью причислили к лику святых Святого Силуана Афонского. Я привёл вам несколько высказываний этого отца Софрония, и тем, что пережил рядом с ним, делюсь с вами, братья и сёстры во имя Господне в этот вечер. Простите меня, может, мои слова были вначале немного путанными, но надеюсь, что что-нибудь останется в ваших сердцах и душах.
О духовничестве.
Дорогие братья и сёстры во Христе, не скрою, что множество мыслей сейчас в моём сердце, которые хотел бы разделить с вами, поэтому даже не знаю, с чего лучше начать. С самого начала скажу, что духовничество является центром церковной жизни. А церковная жизнь не является чем-то особенным для человека, потому что он уже по естеству своему воцерковлён. Церковь - это существование человека, это возвращение человека в бытие того Адама, утратившего сущность своего бытия. Это воззвание к человеку, голос Божий, зовущий человека от этого существования в вечное бытие, которое есть сам Господь. Церковь - это мать или чрево матери, в котором мы совершенствуемся. Я бы даже выразился клинически - духовная гестация. Так же схожи внутриутробный период - после зачатия и до рождения - и церковная жизнь после рождения в этот мир, и особенно после крещения, т.е. второго рождения. И это действительно гестация, приводящая к рождению, которое начинается крещением и заканчивается переходом души в вечность.
Еще много можно говорить об этом, но мы ограничены во времени. Я хотел бы поделиться с вами мыслями о том, что наша церковная жизнь не является чем-то изолированным. Хотя миллиарды людей даже не посещают церкви, всё же все они - это один человек, потерявший свою сущность. Мы также являемся людьми, ушедшими от своего естества, но в Церкви мы возрождаемся к своей сущности. Церковь есть не что иное, как наша сущность, не более, но и не менее, чем сущность человека, как задумал Господь о нас на Своём Предвечном Совете, когда решил сотворить человека по своему образу и подобию.
Таким образом, духовничество - это центр нашей жизни. С духовности всё начинается, и в духе всё совершается, и тогда, значит, это главное место, где человек должен совершать своё делание. Радуюсь и испытывают трепет, что могу беседовать с духовниками Церкви, потому что в их руках, духовников, находится ключ могущества совершать это спасение, начиная с самого центра, ядра нашей жизни. Могущество. Отец Софроний указывал на латинскую этимологию этого слова. Могущество происходит от глагола «мочь». Что мочь? Пилат утверждал, что обладает силой взять жизнь или даровать её. Как оказалось, на самом деле он не обладал ни тем, ни другим, о чём и сказал ему Спаситель. А мы обладаем - посредством нашей хиротонии и хиротессии - могуществом давать жизнь. Не лишать жизни, или, передумав, как Пилат или сильные мира сего, миловать, а обладаем силой даровать жизнь. И даже не мы, а, цитируя святого апостола Павла, - Христос в нас.
Хотел бы сказать сейчас слово в ободрение и утешение всем вам, моим братьям и отцам во Христе. Что значит - хороший духовник? И когда духовник становится хорошим? То, что скажу вам далее, это моё понимание одного довольно дерзкого высказывания: «Хороший духовник - это тот, кто сейчас обут в твои туфли. Хороший духовник - это ты, отче».
Когда начинает духовник становиться хорошим? Теперь. Теперь, как говорит Апостол Павел, избранный момент, момент спасения (см. 2Кор.1:2). Теперь! И в зависимости от какой добродетели может быть хорошим духовник теперь? В добродетели хиротонии и хиротессии, в добродетели Христа, который живёт в нас, но никак не в нашей мудрости. Нет сомнения, что мы нуждаемся в специальной подготовке. Но заметьте, что для духовной школы необходимо помещение, деньги на содержание, время для подготовки, и при этом нет уверенности, что из неё выйдет хоть один хороший духовник, не ставший жертвой обманов этой жизни. Не обязательно, конечно, что так должно случиться, но знаем, что это случается, и мы не можем недооценивать этого. Подготовка, насколько хороша бы ни была, требует времени, жизненного опыта, преодоления многих трудностей.
И всё-таки хотел бы акцентировать внимание на моменте, как духовность начинается теперь. Почему? Что такое духовность? Замечу, что это не психология. Всё на пользу опытному и искушённому духовнику, и любой опыт необходим. Но всё же есть делание, которое может начаться теперь, и об этом делании я в особенности буду говорить. Прошу обратить внимание, что духовничество - это не психология, не плотская жизнь, не история, не этика и не манерность. Духовничество - это Дух, а Дух - это Господь (см. Иоан.4:24). И следует найти способ, чтобы Господь смог теперьсовершать спасительное делание в каждой душе, приходящей ко мне, грешному, в душе, которую я обязан привести ко Христу.
Из того множества мыслей, что роятся сейчас в моей голове, мне пришла одна, и я постараюсь сказать главное. Я произнёс: «Ко мне, грешному». На протяжении тех лет, что являюсь духовником, я часто задумываюсь и удивляюсь тому, почему Господь так положил, что спасение людей должно зависеть от подобных мне грешников? Не хочу этим сказать, что кто-либо другой тоже грешен, но знаем, что нет праведных перед лицом Господа. Я знаю, что мои братья и отцы во многом совершеннее меня, тоже обладают осознанием греха, потому что знают, что самые великие святые называли себя великими грешниками.
Итак, почему и каким образом устрояет Господь спасение грешников через других грешников? Я вижу утешительную тайну в том, что Господь положил мне, грешному, быть духовником для других. Когда я еще не был духовником, то не задумывался об этом, исповедовался другим и Господь помогал мне жить по слову Церкви. Я не размышлял, грешны ли они, достойны или нет. Я доверял. Возможно, что доверял более Господу, нежели человеку. Но такая проблема даже не стояла, я доверял и исповедовался духовнику. Теперь моя очередь, и я содрогаюсь: спасение чьей-то души зависит от меня, и как бы не навредить и не потерять душу, жертву за которую принёс сам Господь. Я утешаюсь тем, что, если Господь положил спасение грешников через других грешников, значит, я могу сказать… Начну фразу по-другому. Неужели препятствием к спасению этого грешника будет мой грех и моя немощь? И, заканчивая предыдущую фразу, я говорю: анафема этой мысли, это ересь. Иначе Господь не совершил бы хиротонии, хиротессии над людьми, недостойными этого, в том числе и надо мной, а также над всеми великими святыми, признававшими себя недостойными. Это означает, что Господь знает, что может совершать спасение грешников через грешников.
Поэтому будем дерзновенны, т.к. наше делание не по силам человеку, но в силе Божией. Силы Божией следует искать, и Его Силой стараться совершать это спасение, которое, я бы сказал, выше всякого человеческого делания. Возможно, вы рукоположены давно и являетесь опытными духовниками, но потенциально один или двое из моих братьев могли быть рукоположены позавчера. Тогда каков ваш опыт на сегодня? Но всё же мы духовники, неважно, со вчерашнего дня или уже много лет. Поэтому следует искать Силы Божией и ставить Её прежде нашего опыта и образования. Наши знания и опыт хороши и полезны для обогащения как нас, так и Церкви, потому что человек становится соработником Господу в деле спасения людей. Но в итоге лишь только Сила Божия спасает; и как до, так и после человеческого делания спасает всё же Сила Божия - как меня, так и тех, кто приходит ко мне.
Как мы можем войти в Силу Божию или сделать Её присутствие реальным в нашем делании, т.е. чтобы моя духовность была не человеческим старанием, а Божьим деланием через меня, человека? Так говорил один православный священник из Парижа: «Чего я ищу как духовник? Чтобы сделать своего ученика своим образом и подобием?! Анафема, да не будет».
Собираюсь вашими молитвами перевести третью книгу отца Софрония о духовности и молитве, где он показывает, что духовническое делание - это не просто человеческие слова. Святой Серафим Саровский замечает: «Когда говорил по своему разумению - мог ошибаться». Святой Силуан Афонский добавляет: «Ошибки могут быть малыми и большими». А что такое спасение человека? Это его обожение, спасение всего Адама в лице каждого спасающегося человека. Святой Силуан в беседе с неким пустынником с Кавказа по имени Стратоник задал ему вопрос: «Как, отче, говорят совершенные?». Тот не знал, что ответить, и Святой Силуан сказал: «Совершенные никогда не говорят от себя, а лишь то, что поведает им Дух».
Заметьте, что совершенство, по крайней мере на этом уровне, не столь тяжело, и не мы сами должны придумывать совершенное слово, а искать его от Духа. Говоря об этом, молю Господа, да подаст всем не только духовника, но и всякому христианину, общающемуся с другими, подаст Он Сам слово спасения, потому что (и это, думаю, очень важно) спасение - это не что-то предопределённое, написанное точно в какой-то книге. Спасение - это тайное божественное слово для каждой души, рождённой в этот мир. И для каждой души - своё слово.
Посмотрите в Патерике, как один монах пришёл к Авве и попросил его дать ему слово напутствия. Авва ответил: «Ешь, пей, спи, но храни своё уединение, не покидай своей кельи». Другой монах приходит с той же просьбой, и Авва ему говорит: «Можешь нарушать своё уединение, спать, но храни пост». Третий монах просит совета Аввы, как ему спастись. Этому Авва советует хранить свою мысль. И, как говорил отец Софроний, здесь не идёт речь о богословии, о какой-то доктрине, прописанной в книге. Это духовная стратегия, где духовник понимает, а точнее, Дух рождает в его сердце слово, что для данного человека стратегия будет совершаться именно в этом направлении. Укрепляй свою армию в этой точке, и если здесь ты победишь, то остальное будет для тебя относительно легко, спасение тебе уже обеспечено. Если все свои точки укрепляешь, а в какой-то стене твоей крепости оставляешь трещину, то сюда направляют удар твои враги, и в итоге - ты ничего не сделал для своего спасения. Итак, важно найти, где именно находится та трещина в стене, через которую проникает враг. Поэтому нам так необходимо войти в божественное делание, искать Слово Божие. Всё нам необходимо: и психология, и подготовка, но пока не обладаем этим, будем со страхом и трепетом искать, чтобы Господь родил в нашем сердце то слово в духе и истине.
И хотел бы сказать, что духовничество - это не история, не мораль, не психология, не телесное делание, хотя и включает всё это. Но духовничество - это «Дух и Истина» - это слова Спасителя (см. Иоан.4:23-24). И снова Его слова: «Это дух и жизнь» (см. Иоан.6:63), как Он говорил о слове, которое давал Апостолам. Этого слова следует искать в
Вспомните подобное слово Апостола Павла, который, когда увидел Христа, уже не входил в общение с людьми, а ушёл в пустыню на покаяние и возвратился в силе духа, подобно Спасителю после сорока дней в пустыне, чтобы затем стать Апостолом народов. И Благовестие своё он принял не от человека, не человеком оно было дано, а от Христа. И каждый из нас, в какой-то мере, конечно, индивидуально для каждого, но схоже в важнейшем, переживает подобное в своей жизни. То, что мы делаем, - это не от человека, и изначально не от человека получено. Мы много получаем от человека, чем обогащаем духовническое служение, себя и приходящих к нам, но всё же это дело рук Божьих.
Таким образом, духовное чадо будет входить молитвой в общение с Господом, и его общение как ученика будет не со мной. Я не гуру, я духовник, а духовник, не знаю, как это определить точно, а может, в этом и нет необходимости, но мы будем говорить о тайне этого делания по существу. Ученик говорит с Господом: «Господи, услышь мою молитву, я не слышу Твоего слова». Вот более простой пример. Не знаю, как поступить в жизни, по какой дороге пойти и взываю: «Господи, помилуй и открой мне глаза. Я пойду к Твоему слуге, и дай мне через него ответ».
А слуга не много размышляетпо своему человеческому разумению; здесь нам следует многому научиться, много думать и размышлять. Конечно же, духовник размышляет, но в первую очередь нужно искать ответа в молитве. Вообще наша молитва как духовников должна быть ежедневной молитвой, даже ежеминутным молитвенным стоянием, чтобы Господь подал нам слово, а не мы говорили бы по своему образу и подобию. Вот что я слышал от одного духовника: «Господи, даждь мне хотя бы случайно, пусть даже по неведению, по ошибке сказать нужное слово душе, приходящей ко мне».
И ссылаюсь на слова преподобного Серафима Саровского, который был воистину сердцеведец и знал многие тайны. Пришел к нему один человек. Серафим и говорит ему, что не сестра его Татьяна должна выйти замуж, а он сам будет женат, она же станет монахиней. И много таких случаев было со Святым Серафимом. Откуда он мог знать так точно имена людей и их сердечные чаяния? Когда спросили преподобного, как он может так ясно видеть сердца и судьбы, святой Серафим ответил: «Я ничего не вижу и ничего не знаю. Я молюсь, и первую мысль, приходящую в моё сердце, принимаю как слово от Господа. Это Господь знает тайны твоей жизни и сердца, а я лишь духовник».
Возможно, сейчас я перефразировал, но думаю, что не ошибся. Это та роль, которую мы должны выучить, чтобы сознательно или бессознательно могли бы дать приходящему к нам слово, рождающееся в нашем сердце из молитвы.
Здесь есть одна сложность. Выше мы задавались вопросом, что есть хороший духовник. Скажу, что духовник настолько будет хорош, насколько умеет молиться и искать от Господа слово истины для своего ученика, при этом как бы полностью умаляя своё «я» в этом ответе. Не важно, будет ли это ведомо явно или нет, но важно, чтобы этот ответ был вложен в сердце Господом и чтобы он был правильным. И ради этой молитвы, хорошей или плохой, пламенной или нет, думаю, Господь сотворит эту тайну над нами, и удивитесь и вы сами, и ваши ученики. Простите, что говорю вам это, возможно, вы это уже хорошо знаете, но я в жизни встречал всё же много священников, ничего не знающих об этих тайнах. Поэтому я хотел поделиться с вами этим и особо это подчеркнуть.