Нойка Рафаил. Культура духа

смирение, которое является распахнутой для любви дверью, а любовь - это слово, к которому сводятся все Заповеди Божии.
   Христос показал, что первая заповедь - это любитьБога, вторая - любитьближнего, а третью заповедь Спаситель показывает, когда говорит: «Заповедь новую даю вам, да любитедруг друга; как Я возлюбил вас, [так] и вы да любите друг друга» (Иоан.13:34). Как Он нас возлюбил? Ведь Он говорит, что если возлюбил Своих, то до конца возлюбил их, а конец был на Кресте. И добавляет: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих. Вы друзья Мои, если исполняете то, что Я заповедую вам» (Иоан.15:13,14). И нам заповедал то же самое. Итак, три заповеди, которые сводятся к одному слову: любовь. Это то, что всегда ценили превыше всего все святые. А результатом этой жизни является то, что чудотворение, как я говорил выше, не является чем-то удивительным, оно естественнодля этойжизни. Возможность возвещать божественное слово, то есть быть пророком не только в смысле пророчествовать о будущем, но возвещать теперь слово Божие - это уже не что-то особенное, а естественнодля этой жизни, в которой проявляется всё то, что мы называем спасением.
   Сейчас, в период Нового Завета, характеризующийся ересями, в которых проявляется человек, продолжающий быть отступником Божьим, Православие остаётся тонкой нитью в контексте этого человечества, наследием святых, которые ни за что на свете, ни за какой идеал, никакую выгоду, вечную или временную, не захотели отречься от Истины, показанной Христом, Воплощённым Богом. Церковь даже могла бы не называться Церковью, уже заслужив название Православие, правильное славление. Понятно, что если есть Церковь, то есть Православие - правильное славление или правильное знание (и даже правильное понимание тоже является, в зависимости от контекста, возможным переводом). Всего этого даже не должно было бы существовать. Православие по своей сути является не чем иным, как то, каким задумал Бог человека изначально. Но в этой духовной какофонии истории, среди многих мнимых богов, многих мнимых высоких идеалов, какими были все ереси, которые свирепствовали и свирепствуют по сей день в истории, этот тонкий ручеёк, посредством которого Бог благоволил, чтобы родился Его образ и подобие, должен была получить имя, и он был назван - Правильное Славление.
   Итак, дорогие братья и сёстры, так я понимаю Православие. Многие из вас, с кем я встречался на протяжении тех лет, что я был здесь, спрашивали меня, что я подразумевал, когда сказал тогда, в 1993 году, что Православие - это природа человека. Вот что я подразумеваю. Это способ, которым Бог сотворил человека, но человек отпал через Адама, и на протяжении всей истории ищет свою истинную природу, своё истинное происхождение и свою истинную судьбу. Для меня это и есть Православие, и если сегодня Православие сконцентрировано в Церкви, которая, между прочим, обладает историческим и учрежденческим аспектами, имея каноны, свой образ бытия, свой тип облачений, может быть, даже свой особый язык, - всё это является тем, что я называю картонной коробкой, на которой написано «ценная бандероль», и внутри находятся неописуемые сокровища. Но да простят меня и Его Высокопреосвященство, и богословы, да не будем никогда называть Православие «учреждением», даже если оно «бого-человеческое». Православие - это не картонная коробка, на которой написано «ценная бандероль», - это то, что содержится в ней.
   Говоря о Православии, сегодняшняя тема требует от меня говорить о посте и прощении как о судьбе и призвании. Я возьму на себя «дерзость» и ответственность просто определить эти четыре понятия: пост, прощение, судьба и призвание.
   С чего начну? Может, начнём с судьбы и призвания, потому что я часто говорил, что человек ищет свою истинную судьбу, и Бог, обращаясь к человеку, показывает ему её. Судьба- это не что иное, как то, что искал Адам, в чём змей обманул его, утверждая, что Бог хочет лишить его этого, так как «в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло» (Быт.3:5). Вкусил, и говорит Писание: «И открылись глаза». И какие же «божественные и неизреченные тайны» увидел Адам, когда открылись его глаза? Он увидел себя нагим и устыдилсясам себя и своей жены Евы, а она устыдилась его.
    Этоли божественность, братья и сёстры? То ли это, чего желает человек? Нет, это, как мы все знаем, к сожалению (по нашим грехам), результат греха - разочарование. Раз-очарование- интересное слово, отнеситесь к этому серьёзно! Когда мы разочарованы, вспомним, где мы были очарованы, и тогда боль разочарования может стать моментом нашего спасения, чтобы нам более не очаровываться. То есть это возможность нам просветиться.
   Но продолжим о судьбе. Истинная судьба человека - это то, что вся филокалическая традиция, традиция Церкви, начиная с Апостолов - даже с Адама! - называет обожением. Если Бог сотворил человека «образом и подобием», то Он не шутил. И посмотрите, что может рассказать нам жизнь Марии Египетской. Святой Зосима поразился, каким образом и какими способами Бог привёл ещё одну душу к спасению - и какому спасению! Потому что Зосима, если вы внимательно прочтёте, был самым просвещённым человеком своего времени, человеком, который от младенчества предался Богу и совершил все вообразимые подвиги, и сам добавил другие, и так смог приблизиться к Богу. И ангел приходит сказать ему: «Пойди туда, Зосима, чтобы увидеть, что совершенному предстоит много более долгий путь, чем пройденный тобою до сих пор!». Итак, Зосима был совершенным человеком, но путешествие ради достижения высоты Марии Египетской было намного длинней. И был потрясён Зосима. Посмотрите, о чём нам говорит житие: в итоге он остался учеником этой святой.
   Итак, судьба человека в этом, насколько мы можем видеть из истории. Что мы видим из истории? Взгляните на всех этих святых, которые мертвы: мы на земле в своих храмах храним их мощи, мёртвые тела, останки, но называем их «мощами», чтим их по праву, потому что они не имеют признаков смерти. В худшем случае - это просто кость! Но в основном они являют то, что не ассоциируется со смертью, - благоухание. Смерть - это не благоухание, она смердит, прошу прощение за слово, но это реальность. Смерть отвратительна; мощи же источают благоуханное мирро, исцеляющее нас от болезней. Эти «мёртвые останки» источают силу, которая воскрешает других от смерти, возвращая их обратно к жизни, чтобы они могли продолжить путь покаяния до своего совершенства. Итак, когда говорит Христос: «Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит» (Иоан.14:12), - заметьте, что и после смерти!
   Отец Паисий Святогорец упоминает, что раз кто-то обвинил его: «Вы, монахи, подобны бесплодным деревьям, потому что даже жизни не приносите в этот мир». Он ответил: «О чём ты говоришь, брат? Ведь если какой-нибудь бесплодный монах, как ты его называешь, становится святым, он и после смерти рождает: из неплодных женщин - плодовитых, из грешников - святых, возрождает от смерти этими неизреченными чудесами и воскресениями». Всё это не суеверия, не мифы, как часто хочет это представить современность, бесплодность мысли которой проникла даже в церковное мышление. Так и предсказывал Спаситель: «Но Сын Человеческий, придя, найдет ли веру на земле?» (Лук.18:8). Молитесь, братья и сёстры: «Да найдёшь, Господи, во мне да найдёшь веру!»
   Итак, в этом заключается судьба после так называемой «смерти» человека. Мы видим, что того, что творит Бог, если с верой просим от Бога чего-то и молитва наша исполняется, то того же можем просить и у Божией Матери. Посмотрите, такой же человек, как мы, скажем, Святой Николай, Святые Апостолы - любой из Святых может сотворить для тебя то же, что и Бог. В какой-то мере и в этой жизни они явили нам это, но особенно после смерти эти Святые ведут себя, как Бог. Почему? Обожение человека! Это судьба, и это то, что означает Правильное Славление.
   Правильное Славление. Возьмём «отрицательное» разъяснение из Символа Веры Святого Афанасия - «Тот, кто не верует так, кроме многих сложностей и многих волнений этой жизни рискует и вечной погибелью» (простите, я не могу передать точно, поэтому перефразировал). Итак, восприняв эти слова положительно (правильное славление, православие), тот, кто верует так, кроме духовных достижений в этой жизни, после так называемой «смерти» становится всё более, как Бог. До какой степени? До последней трубы, когда сама эта смертность, наши останки, воскреснут, и мы будем телом во всёмподобными Христу Воскресшему, вместе со Христом одесную Отца. Итак, этои есть наша судьба.
   Призвание. Что такое призвание? В переводе с румынского, призвание -это слово, заимствованное из латинского языка, и происходит оно от слова «голос». Это призвание, призывание человека: «И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты?» (Быт.3:9), в смысле «Приди, получи от Меня сейчас дух спасения», как сказал бы Бог, «и в духе покаяния продолжи свой путь до обожения, которого ты жаждешь».
   Итак, призвание человека - это призыв Божий к обожению, призыв, которым Бог зовёт человека исполнить свою судьбу на земле, по земным меркам, а после так называемой смерти - в вечности, судьбу в вечности - блаженное царство вместе с Богом во веки веков.
   Тогда в этом контексте что значит пост? И что такое прощение? Начну с прощения. Когда один законник спросил Христа, какая заповедь наибольшая, наиважнейшая в Законе, Христос ответил: «Возлюби Господа Бога» (Матф.22:37). Это первая заповедь. И, не будучи спрошенным, Христос поспешил открыть ему и вторую заповедь Ветхого Закона, о которой говорится, что она подобна первой: «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Матф.22:39). Это Христос, Слово Божие, Который соединил эти две заповеди. Они содержатся в двух Книгах. Во Второзаконии, в Десяти Заповедях, первая заповедь действительно «Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един есть и люби Господа, Бога твоего» (Втор.6:4,5) - как и сказал об этом Спаситель. Вторая заповедь содержится в Левите, где говорится совсем в другом контексте: «Люби ближнего твоего, как самого себя» (Лев.19:18). Или, как говорит румынская пословица: «Того, что не нравится тебе, не делай другому». Но Христос уровнял первую и вторую заповеди.
   Что происходит в этой любви? Христос говорит: «Кто любит Меня, тот соблюдет слово Мое» (Иоан.14:23). Итак, если Адам не сохранил Божественного слова в Раю, значит, в какой-то мере он отпал от любви Божьей, нарушил её. Думаю, что нет на земле человека, который не знал бы, как болезненно предательство в любви, ранение любви. В той мере, насколько ты кого-то любил и тот оказался недостоин твоей любви - знаешь, как это больно.
   Итак, любовь уязвима, даже если это всемогущая любовь Божия. Любовь Божия очень утончённая. Не потому что Бог уязвим, не Его всемогущество - я далёк от этой мысли! - но уязвимость является свойством любви. Любовь - это глубина самопожертвования ради другого, абсолютная жертва. Христос показал нам, насколько Он предал Себя, не только до Креста и до смерти, но и до глубин ада; даже разделив Свою судьбу с разбойниками, Он и в последнюю минуту жизни нашёл способ спасти грешника, возбудив мятежом одного разбойника покаяние и истинное исповедание другого, пока не смог сказать ему: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» (Лук.23:43). Ныне! Итак, любовь обладает такой тонкостью, такой нежностью, такой трогательностью самопожертвования, которые мы себе не можем представить, потому что ещё остаёмся грубы в нашей биологии и неотесанны в нашей бездуховности. В этом смысле, я хочу сказать, любовь является предельно тонким переживанием, нарушение которого вызывает особенную боль. Но тот, кто был уязвлён, тот, кто любит и страдает, не умирает: умирает тот, кто попирает любовь. Тот, кто любит, уязвляется не столько тем, что бывает оставлен, но уязвляется, видя, что тот, кого он любит, умрётза грех, который сотворил против него.
   Бог не таков, каким Его видит ложное богословие - «оскорблённый преступлением Адама». Бог умирает от боли, что Его возлюбленный, его первотворение и все, кто должны были бы родиться от него, теперь будут смертны: «Ибо прах ты и в прах возвратишься» (Быт.3:19).
   Бог в Своей любви не мог оставить погибнуть любимого и принял на Себя епитимию покаяния, епитимию грешника, то есть крест и позор. Взгляните, как огромный труд Христа - Учителя, проповедавшего любовь, оказался тщетен в несколько часов! Итак, позор тщетности за целую жизнь подвига. Весь позор и все немощи принял на Себя Всемогущий, чтобы стать во всём подобнымчеловеческой немощи, чтобы взять на себя и мою немощь, мой грех, мою ненависть, мою злобу, как будто бы это Он был грешен, немощен, безобразен, злонравен и приговорён к смерти. Почему? Потому что нет ничего на небесах или под небесами, что смогло бы победить всемогущество Божие. Он притворяется немощным, пока не сходит во ад, - и тогда, ад, увидишь, что тебя ждёт! Святой Иоанн Златоуст в Слове на Пасху говорит: «Поглотил тело и вдруг встретился с Богом». Или (как говорят другие тропари или икосы нашей Триоди), «лишь только стали вонзать Крест Христов в землю, как ад начал плакать: «Кто вонзил деревянный гвоздь в моё сердце?». Это и есть сила Божия. Как однажды я говорил в одном слове, в Монастыре, если бы мы были истинными философами, если бы мы обладали верно направленными предпосылками мышления, то лишь взглянув на все философии, религии и идеалы этой истории, мы бы поняли, что единственно Христос- это истинный Бог, именно по немощи, с которой Он роднится. Кто может позволить себе столько немощи? Кто может позволить себе такую тщетность всего своего делания? Только Тот, кто знает, что Он всемогущ и ничто не может Его победить. «Подожди, смерть, подожди, ад! Я не противлюсь Кресту, не борюсь сейчас, чтобы показать человеку, что могу сойти с Креста; не творю чудес, чтобы пришёл Илья и снял Меня с Креста, или ещё что-либо… Подожди, ад, увидишь, что будет!»
   Все основатели религий, философий, идеалов боролись по-разному. Было необходимо, чтобы и Моисей защищал свою религию, идеологию, философию различными угрозами и даже смертью. Всемогущий не нуждается в защите. Кто-то там у нас в Англии, кто хотел исповедать истинную веру, говорил мне: «И я буду бороться, чтобы защищать истину!» И тогда мне пришел в голову этот ответ: «Почему ты не позволишь себе быть под защитой истины, самой Истины?» Она пришла в изумление и поняла, как ей быть.
   Не столько мы защищаем истину, сколько мы должны войти в истину и позволить Истине защищать нас. Что есть истина? Это еретический вопрос. Истина - это «Кто». Христос, Слово Божие, сказал: «Я есмь путь и истина и жизнь» (Иоан.14:6).
   В этом контексте любви, любви попранной и уязвлённой, что случается с тем, кто умирает, поправ любовь? Кто любит, тот не допустит, чтобы человек умер. Что означает всё то, что предпринимает Бог в Своём воплощении? Что иное, если не прощение?
   Любовь прощает грешника. И сейчас я скажу вам, что прощение - это не средство. Прощение - это составная часть любви. К примеру, я несколько раз сходил к своему духовнику, когда натворил чего-нибудь и попросил прощения, а он мне ответил: «Отец Рафаил, ты прощён прежде прошения, но как мы можем жить с тобой, если ты таков?»
   Прощение дано нам прежде нашего прошения. «Бог есть любовь», - говорит Апостол. Мы можем сказать: «Бог есть прощение». Прощение уже дано, мы должны лишь принять его, мы должны удостоиться этого прощения, и тогда мы увидим, как прощение становится составной частью Любви. Такими должны стать и мы. В этомсмысле прощение можно расценивать как призвание человека, то есть научимся быть такими, как наш Бог, научимся воздавать нашему ближнему тем, что желаем сами получить от Бога, да и от ближнего. Или, как говорил нам старец в одном слове на Прощёное Воскресение: «Мы, люди, не можем не грешить, но наш долг прощать друг другу и возобновлять, продолжать странствие покаяния и спасения».
   Пост. Что такое пост? Пост как любое воздержание от дел мира сего, от этой биологическойжизни является составной частью человеческого подвига, которым мы хоть немного уменьшаем нашу причастность материи, биологии. Это тайна в человеке, когда, уменьшая силу этой грубой биологии, даётся больше свободы самовыражению духа. Если хотите, скажу словами Святого Павла: «Ибо плоть желает противного духу, а дух - противного плоти» (Гал.5:17). Может быть, всем или многим из нас знакомы моменты, которые, возможно, являются моментами благодати, когда, вкушая, будто бы «нарушаем» что-то, что движется в нашем духе, в наших сердцах. Если ещё слишком велика наша причастность земному, как будто бы теряется что-то более ценное.
   Эта убеждённость может зайти очень далеко, вплоть до тех подвигов, о которых поётся в тропаре Преподобным: «И дея учил еси презирати убо плоть». Но пока что нам даются подвиги посильные: пост, как этот Великий Пост, это не пост в прямом смысле слова - как постился Моисей, как постился Илия, как постился Спаситель, не вкушая ничего сорок дней. Постились и наши филокалические Отцы, назовём их так, начиная с Антония Великого, и может, даже до него. Они постились и сорок, и шестьдесят дней, как говорит Египетский Патерик (и пришли к выводу, что всё-таки сорок дней - это человеческая мера, как это показал Христос, воплощённый Бог). Но то, что мы называем постом, является первым шагом, доступным всем. Это, можно сказать, режим, диета. Дело в том, что пост, как и любое воздержание, связан с любовью. Любовь требует подвига. И любовь людей этого мира тоже требует подвига. Сколько молодых девушек сегодня соблюдают режим, чтобы сохранить фигуру! Насколько бывают сильны законы любви, охватившей нас, настолько сильны и законы воздержания или подвигов, которые мы готовы понести.
   Мы жаждем вечности, но проходим через подобные подвиги, подвизаемся не для того, чтобы сохранить фигуру, не по причинам, которые движут молодёжью, желающей добыть себе кого-то в этой жизни (супруга), но в первую очередь потому, что отягощённое тело не очень-то поддаётся молитве. И даже ради здоровья мы можем соблюдать этот пост, потому что здоровье полезно для нашей духовной жизни. И во-вторых, что намного важнее, чтобы оставить больше свободы духу для самовыражения. Но, преимущественно, в конце нынешнего Великого Поста, вне зависимости от того, постились мы хорошо или не очень, или даже плохо, всё-таки в канун Пасхи будто бы что-то другое движется в нас, будто по-другому даётся нам молитва, чем в дни, когда мы, будучи более свободными, пресыщаемся всеми земными благами.
   Итак, мне хочется сказать вот что: не следует понимать, что пост и прощение и есть судьба и призвание человека в Православии. Пост - это подвиг, это способ, как и все остальные подвиги; прощение - это выражение любви, а призвание человека - это любовь, которая является судьбой человека в той мере и в смысле, о которых говорит Апостол «Бог есть любовь» (1Иоан.4:8). И эта любовь является законом жизни и законом вечности.
 
    Отец Рафаил, что такое духовная жизнь?
 
    Отец Рафаил Очень хороший вопрос, но это тема ещё одной конференции. В нескольких словах я скажу вам о самом главном. Хороший вопрос, потому что сегодня духовную жизнь путают с бездушной и пресной нравственностью. Нет! Нравственность - это только первый шаг, первый примитивный шаг для возвращения к духовной жизни. Читая Новый Завет, вы видите, как часто Апостолы говорят о «новой жизни во Христе». Это действительно жизнь в Духе. Духовная жизнь заключается в переходе от нашей примитивной биологической жизни, для которой у меня нет ни одного подходящего слова, - только лишь то, что она примитивна и заканчивается могилой. Жизнь в духе означает проникновение в законы божественной жизни (если мы можем их назвать законами), эта жизнь не знает ни тления, ни умаления, ни страдания.
   Почему страдает человек? Страдание - это движение к смерти, потеря жизни. Поэтому истинная духовная жизнь не знает потерь. И проникновение прежде нашей биологической смерти в эти начала вечной жизни и называется духовной жизнью.
   Возьмём любовь. Я приведу вам один пример. Сколько раз ко мне приходили люди, сломленные этой жизнью, с необъяснимыми трудностями, с неразрешимыми проблемами, и я в своей немощи, как мне сказал мой Духовный отец, раз они пришли ко мне, принял их так, как их приняли и мои братья из Монастыря. И если я их выслушивал, если у меня находилось хоть немного любви выслушать их без осуждения, часто столь малая любовь производила такое воскресение в жизни этих людей, что иногда я оставался просто-напросто удивлённым, сражённым: «откуда и доколе»!
   Итак, что я хочу сказать? Любовь в самых малых её проявлениях не является ни психологическим, ни даже нравственным моментом. Это закон жизни. Духовная жизнь - это то, о чём сегодня говорится в нашем богословии еретической терминологией: мистика. Для нас в Православии мистикине существует. Мистика - то, что называют мистикой, - это и есть духовная жизнь. Она мистична,потому что она от Духа; потому что Дух не может быть выражен ни определениями формальной логики, ни материальным; она таинственна,потому что творит то, что мы называем чудесами, чего мы не ждём; неожиданно и то, что подаришь немного любви ближнему и удивляешься, «откуда и доколе», потому что вдруг воскресает его жизнь и твоя, и многих вокруг.
   Итак, вот что вкратце называется духовной жизнью. И я был бы очень рад, если бы это слово «мистика» не произносилось бы больше, потому что происходит от ереси, которая не знала, к чему рационально отнести некоторые феномены, которых она не могла отрицать; и тогда она изобрела «ящик», который назвала мистикой, и всё непонятное прятала туда, потому что это мистично, «это мистика». Нет! Это духовная жизнь. Мы не нуждаемся в этом определении. Оно тоже употребляется, но для нас существует духовная жизнь. То есть та жизнь, посредством которой сейчас начинает работать наше покаяние. Начинаем видеть яснее. Возможно, сегодня я лучше, чем вчера понимаю эти слова Писания. Завтра я пойму ещё больше. Совершаю делание, которым открываются мои глаза, если это делание верное, и физический опыт, который у меня есть, может открыть мне такие горизонты, которых я и не ожидал. Заметьте, как переплетается практический опыт с просвещением, которое опять-таки не является лишь интеллектуальным или культурным феноменом, а является тем, что будет сопровождать меня после смерти.
   Что такое покаяние? Опять-таки это то, что сегодня понимается неверно. Покаяние - это не только сожаление и «сетование» о каком-то сотворённом мною зле; покаяние - это динамикак вечной жизни. Наш духовник отец Софроний - если рассмотреть это в гармонии со всем филокалическим - говорит, что это начало самосозерцания. Что происходит в покаянии? Посмотрите, как много людей вокруг нас не осознают своих грехов, но и мы вчера, позавчера жили во грехе и даже не знали, что это грех. Как часто я слышал: «О, отче, я не знал, что это грех». Или: «Я когда-то не знал, что это грех, пока не увидел в одной из молитв, или в вопросах молитвослова».
   Итак, осознание греха. Но осознание - это не только реальный факт. Как часто ты пытался убедить кого-то, что это не хорошо, что это грех, и тебе не верили! Что же случается, когда тебе начинают верить? Что случается, когда я осознаю, что соделанное было грехом? Я начинаю видеть тьму, в которой пребываю. И что являет мне эта тьма, как не присутствие где-то в моей жизни света? Итак, вкратце, осознание греха - говорю вам это от имени филокалистов и моего духовного отца - это нетварный свет, это сам Бог, просвещающий моё сознание. Сейчас я рискую отчаяться, но теперь не время «отчаиваться, что я намного хуже, чем был вчера», потому что я даже лучше, я тот же вчерашний грешник, но становящийся сознательным. Видя теперь бездну и тьму моего греха, тут бы мне и отчаяться, но сейчас я ценнее в глазах Божьих, чем когда был тем грешником, не ведавшим ничего. Почему? Потому что это означает, что Бог находит во мне кого-то, с кем может поговорить.
   Отец Софроний говорил: «Жизнь покаяния есть не что иное, как возвращение человека от тьмы, которую нам сегодня открывает свет Божий, к этому свету». И созерцание, созерцание этого нетварного света, то есть самого Бога, не является феноменом, как мы это себе представляем, а это естественнодля человеческого развития, для становления человека в бытии. Это естественно для человека, обретшего ум, способный зреть Бога; потому что слушая тайный глас Божий, или слушая этот Божественный свет, который мне сегодня разгоняет тьму, я начну когда-то в своей жизни видеть - дай, Бог, и услышь эту нашу молитву! - начну видеть этот свет.
   И отец Софроний говорил: «Лишь тогда ты поймёшь, что это тотсвет, который во дни твоего отчаяния освещал тебя для того, чтобы ты увидел свой мрак, чтобы ты начал путешествие от тьмы к свету». Вот что я называю духовной жизнью.
 
   Вы много говорили об истинной любви, которой является прощение, пост и жертвенность. Как Вы объясните деградацию любви в страстную любовь?