Страница:
– Сердце убитой в парке женщины, – объяснила Сэм, не имея сил отвести взгляд от кровавого куска плоти, на котором были ясно видны следы зубов.
– Аньелло сказал Хейсу, что у женщины было вырвано сердце, – добавила она.
– Сердце?! — пролепетал Бадди, чувствуя, что его сейчас вырвет.
Он швырнул сердце, которое с омерзительным хлюпаньем шмякнулось на бетон.
– Малыш Лори? Это он сделал? – совсем сбитый с толку, продолжал он.
– Вы ведь нам говорили, что Лори был с вами, когда совершилось убийство! – взорвалась Сэм.
– Есть еще одна гипотеза, которую мы не рассматривали, – пробормотал Марвин, неподвижно глядя в пространство. – Действительно ли мы шестеро суть то, чем кажемся? В конечном счете, что может быть лучше, как рассыпаться по всей стране, делая вид, что боремся против захватчиков?
– Минуточку! – воскликнул Герби. – Если я вас правильно понял, вы предполагаете, что кое-кто из нас ведет двойную игру. Сэм и вы сами вне подозрений, потому что до начала событий вы никогда не бывали в Джексонвилле. Остаются Джем, Лори, Рут и я, так?
– Пожалуйста, помолчите немного! – воскликнула Саманта. – Я думаю, что все гораздо хуже. Я думаю, что Лори привез их с собой в багажнике.
– Что привез? – с озадаченным видом спросил Бадди.
– Маленьких Мак-Мюлленов. Тех, что сбежали из морга.
– Сбежали из морга? – повторил Бадди, обдумывая в то же время, действительно ли он до конца протрезвел.
– Я думаю, что они где-то здесь, на свободе. И ждут новой добычи, – нервно закусывая губы, продолжала Саманта.
– Нужно разыскать Джема, Лори и Рут, – сказал Марвин, который уже пришел в себя, – это сейчас самое главное. Как только мы все объединимся, то подумаем, что делать дальше.
– Слушаюсь! – звонко рыгнув, отчеканил Бадди.
Ну и заварушка, нет, только подумать, какая заварушка! Хуже, чем видения под кайфом от ЛСД!
Оставив сумку в камере хранения, Лори начал обходить гостиницы вдоль улицы Стрип, повсюду спрашивая о Рут Миралес. Конечно, это было не очень-то осторожно, но он торопился. Необходимо как можно быстрее найти Джема. Но все осложнялось тем, что портье не давали ему даже приблизиться к конторке дежурного администратора, а отправляли куда подальше.
Погрузившись в свои мысли, Джем прижался лбом к прохладному оконному стеклу. Разумнее пойти поспать, ему необходим отдых. Если бы только Лори был здесь… Так нет же, этот дурак предпочитает слоняться по бульвару… Джем выпрямился: почему он так подумал? Он напряг глаза, вглядываясь в темноту, судорожно сжимая в руке вторую банку коки. На тротуаре в нерешительности застыла маленькая темная фигурка. Джем затаил дыхание. Фигурка подняла голову, и стало видно, что у нее черное лицо. Джем был слишком высоко, чтобы точно разглядеть черты, но сразу узнал Лори.
Он глупо забарабанил по стеклу, потом попытался открыть окно, но оно было закрыто наглухо: казино вовсе не стремилось к тому, чтобы постояльцы кончали жизнь самоубийством, выбрасываясь из окон. А внизу Лори медленно пошел дальше. Джем решил спуститься, но в тот миг, когда он отворачивался от окна, что-то попало в поле его зрения. Две маленькие неповоротливые тени, вынырнувшие из темноты. И медленно подбирающиеся к Лори. Это они, дети ночи!
Джем вылетел из номера и поспешно нажал на кнопку лифта; тот поднимался целую вечность. Они преследуют Лори! Он устремился в кабину и, пока лифт спускался, барабанил пальцами по его стенке. В холле он оттолкнул ожидавшую пару и, задыхаясь, бросился на улицу.
Лори был от него в двадцати метрах, он тащился вдоль неосвещенной аптеки. А за ним… Едва касаясь руками земли, они бесшумно продвигались мягкой звериной побежкой, и от Лори их отделяло всего несколько метров; они…
– Лори! – заорал Джем. – Лори, берегись!
Лори вздрогнул. Джем! Как это? Где он? Он обернулся и увидел их. Нет, этого не может быть. Дети не могут бегать как собаки. Скаля зубы, с открытыми ртами и горящими как уголья красными глазами, нет… Он со всех сил швырнул в них свою сумку, и малыш покатился, кувыркаясь через голову, издавая яростное рычание. Девчушка, напевая «Лорик, милашечка, сейчас я вцеплюсь ти-и-бе в глотку!», захохотала идиотским смехом.
Лори метнулся на проезжую часть, вскочил на проезжавший «ниссан» и свалился на асфальт всего в нескольких сантиметрах от колес пикапа, шофер которого послал в его адрес длинное ругательство. Девчушка разбежалась и прыгнула, пролетев на два метра выше крыши «ниссана»; ее ноздри раздувались, из горла вырывался протяжный звериный рык. Лори видел, как она пролетает над ним, видел, как ее разинутый рот нависает над его лицом.
Джем бежал. Он бежал изо всех сил, а девчонка уже прыгнула на Лори, сейчас она сомкнет свои вонючие клыки на его горле.
– Нет! – завопил Джем. – Нет, мерзавка, нет! Распятие! Он выхватил его из-за пояса и неловко швырнул в девчонку в тот самый момент, когда ее ноги коснулись земли. Дерево оливы коснулось дряблой кожи, и словно молния прошла по всему телу, откинув ее на несколько метров. Лори смотрел, разинув рот, потом указал пальцем:
– Там, там…
Джем проследил за его взглядом: мальчишка медленно к ним приближался, подпрыгивая то на одной, то на другой ножке.
Раз-два-три, я слопать готов
Пару сопливых дрянных говнюков.
Четыре– пять-шесть,
Это вкуснее, чем сосисок поесть…
Девочка поднялась и заботливо отряхнула свое платьице. От ее волос, поднявшихся штопором, исходил легкий дымок. Распятие оказалось за ее спиной, вне пределов досягаемости. Она старательно его обошла, вперилась в них своими пылающими глазами и облизнула губы.
– Ну почему вы не хотите с нами поиграть? – спросила она жалобно.
– Мы ведь потерялись, – всхлипывая, подыграл ее братик.
– Дайте нам ручку! – вытирая глаза, продолжала девочка.
– И не волнуйтесь, мы потом ее ни за что не отдадим! – давясь смехом, закончил, малыш.
– Убирайтесь! – неуверенно бросил Джем.
– Очень убедительно, – тихонько прокомментировал Лори. – Ты, старик, совсем не изменился.
Джем огляделся. Никого. Ни одной машины. Они оказались на улице Стрип в те редкие минуты, когда на ней никого не было. И вдруг он понял, что они, как последние дураки, сейчас здесь умрут, зарезанные сопляками, которые, должно быть, еще делают под себя в кроватке.
Дети подошли поближе.
– Ах, прощайте, любимые дружочки, – мелодраматично произнесла девочка.
– Ложись! – прогремел суровый голос Уилкокса, и, не раздумывая, Джем и Лори бросились к тротуару, в то время как со всех сторон началась стрельба.
Появился гостиничный портье, за ним толпились люди в вечерних туалетах. Гигант негр и мужик с сильно загорелой рожей палили из револьверов «магнум» сорок пятого калибра по двум малышам, застывшим посреди улицы! Одна женщина потеряла сознание, молодой мужчина бросился вызывать полицию. Пулей дум-дум малышу снесло голову, которая откатилась на добрых десять метров в сторону. Кого-то стало рвать. «Рог favor[18], прекратите! – без остановки вопил портье. – Прекратите!» Малыш упал, а затем, ползая по земле в потоках черной крови, он подобрал свою голову и спрятался, юркнув под машины. Еще две женщины лишились чувств. Теплую ночь разорвали полицейские сирены. Девчушка оскалила зубы и последовала за братом, извиваясь, как змея, по водосточному желобу. Один старик поднес руку к сердцу. Над бульваром висел запах пороха. Марвин схватил Герби за плечи:
– Быстро, смываемся!
Не обращая внимания на раздававшиеся за ними крики обезумевших людей, они побежали следом за Джемом и Лори.
– Где это мы? – спросил запыхавшийся Уилкокс.
– Думаю, в паркинге гостиницы.
– Сюда, – прозвучал в темноте голос Джема.
Мужчины направились на его голос.
– Это вход для поставщиков, надо только суметь открыть дверь. У меня здесь номер.
– Здесь номер? Ну, черт! – произнес Уилкокс.
Марвин потеребил замок, который легко поддался.
Они бесшумно вошли и быстро миновали темный коридор. На улице была суматоха, прожекторы лихорадочно дырявили зарождающийся рассвет, вконец вымотанный сержант пытался записать показания, которые, мягко говоря, представлялись весьма хаотичными.
– Ну вот, – сказал Джем, открывая дверь.
– Не очень-то рано! – вставая, заметила Саманта.
– Но… как это… – ошеломленно пролепетал Джем; за ним стоял Лори.
Саманта и этот тип из монгольфьера в своем безобразном вечернем платье здесь, в этом номере… Он что, пропустил одну серию этого сериала?
– А вы как здесь оказались? – спросил Уилкокс, пораженный не менее Джема.
– А мы, дорогой, просто справились у администратора, и нам сказали, что миссис Миралес и ее внук занимают апартаменты номер двадцать шесть. А что у вас? У вас какой-то чокнутый вид… Боже, Джем, как ты вырос! А как дела у тебя, Лори? Да вы что, языки проглотили?
Чувствуя, что краснеет, Джем пробормотал что-то вроде «здравствуйте». Лори поднял два пальца в знак приветствия. «Дорогой… » Это же просто смешно, шерифа Уилкокса называют «дорогой».
– Я думаю, что пора во всем разобраться, – сказал Марвин, убирая еще не остывший пистолет в кобуру.
Оторвавшись от еды, Язон поднял голову. Бренда посмотрела на него вопросительно, уткнувшись носом в еще теплый живот бродяги, которого они поймали возле торгового центра.
– Это папа! Со мной разговаривает папочка. Он скоро к нам придет. Он спрашивает, где мы.
Язон огляделся. Кругом было много вывесок, но он не умел читать. Бренда проследила за его взглядом.
– «Ка-зи-но Центр», – прочла она по складам. – И скажи папочке, пусть принесет нам покушать.
Солнце уже давно взошло, когда Джем очнулся от беспокойного сна. Он повернул голову и увидел чернокожее лицо Лори, покоящееся на соседней подушке. Он тихонько протянул руку, схватил двумя пальцами Лори за нос и сильно сжал ему ноздри. Лори сразу широко открыл рот и, испуганный, сел на постели. Джем расхохотался.
– Видел бы ты свою рожу!
– Ты что, задержался в развитии?
– Проснулись? – сказала Саманта, просунув голову в приоткрытую дверь; на ней был махровый белый халат из ванной комнаты. – Я заказала два английских завтрака. Будь любезен, Джем, открой дверь официанту. Лучше, чтобы он нас не видел.
Джем кивнул и, дождавшись, чтобы Саманта ушла, встал. Нельзя же показываться в сомнительных трусах перед федеральным агентом Вестертон. Пока Лори потягивался, он надел свою вчерашнюю одежду.
С глубоким удовлетворением Марвин засунул голову под душ. Ледяные струи смывали пот, страх, тревогу; они напрягали мускулы и создавали ощущение абсолютной чистоты. Он провел ночь, скорчившись на диванчике, напротив Рут, которая оставалась все такой же безучастной. Герби и Сэм заняли вторую спальню, а Бадди, прикончив содержимое бара, растянулся на полу, покрытом ковролином.
Уилкокс надел рубашку, отметив про себя, что она воняет. Сейчас он пойдет и купит себе новую. Он пристегнул кобуру и почистил обувь. В дверь постучали, и Герби затаился, пока Джем подписывал счет за завтрак и закрывал дверь за официантом.
– Два английских завтрака на семерых, да это просто пиршество! – заметил он, присоединяясь к собравшимся в гостиной.
Бадди продолжал спать, приоткрыв рот и уткнувшись носом в пол, сбившееся платье обнажало его тщательно выбритые мускулистые икры.
– Этот мужик – сущее наказание, – перешагивая через него, заметил Уилкокс.
– А я считаю его свойским парнем, – сказал Джем.
– Ведь это он помог нам встретиться, – подтвердил Лори.
– Мне кажется, что мы встретились, потому что так должно было быть, – вздохнул Марвин.
Комментариев не последовало. Они аккуратно разделили оба завтрака на равные порции и съели их в полном молчании. Рут выпила немного воды и кофе.
– Я хочу видеть Кетера Брауна, – очень отчетливо произнесла она вдруг.
– Она и вчера весь вечер твердила это, – пояснил Джем.
– А кто это, Кетер Браун? – спросила Саманта, наливая стакан молока.
– Я думаю, что это тот старикан негр с голубыми глазами, которого я видел рядом с ней, как раз перед тем, как автомат начал выблевывать черных тараканов.
– Кетер… – задумчиво пробормотал Лори, – какое-то странное имя.
– Это, Лори, страшно тонкое замечание, – заметил Джем.
– Кетер – это одно из состояний сознания, которое описывается в Каббале, – продолжал Лори.
– Я только что разговаривал по телефону с Аньелло, – прервал его Марвин. – Расследование убийств женщин зашло в тупик. Но он вышел на напарницу Бадди, которая сказала, что трое копов увели ее приятеля. Он сразу сообразил, что это мы, и теперь хочет знать, почему это мы заинтересовались, – я привожу его слова, – «этим перелетным педерастом». Кроме того, он прочел отчет о происшествии с монгольфьером. Этот мерзавец совсем не так глуп. Мне не удалось бы долго держать его на расстоянии. Да, еще забыл… Отец маленьких Мак-Мюлленов умер сегодня ночью. Так что вы там говорили о Кетере Брауне?
Прежде чем ответить, Лори проглотил кусок блина.
– В преданиях Каббалы Кетер – это название одного из состояний сознания, наиболее приближенных к Богу…
– Вы помните Аннабеллу Уилкис? – прервала их Саманта.
– Почтовую служащую из Джексонвилля? – спросил Марвин.
– Да разве ее забудешь! – вставил Джем. – Мы с Лори нашли ее совершенно мертвой в ее собственном доме. И она тут же на нас набросилась! Помнишь, Лори, как она пыталась нас сожрать! – добавил он, с омерзением вспоминая, как почтенная старая дама, приговаривая: «Белла хочет кушать», вертелась как слепой разрушительный волчок.
– В своем дневнике, – продолжала Сэм, – Аннабелла Уилкис рассказывает, что после смерти она оказалась в зале огромного казино, где за огромным автоматом играл безликий человек. И это он разрешил ей вернуться на землю и продолжить существование.
Растянувшись на полу с закрытыми глазами, прилежно стараясь храпеть, Бадди внимательно слушал. О чем это они толкуют? «После смерти», «пыталась нас сожрать», «продолжить существование»… Они что, члены какой-то секты иллюминатов?[19]
– Значит, этот таинственный Кетер Браун является воплощением божественного начала? Ты это хочешь сказать, Сэм? Что Рут Миралес распивала сухой мартини с самим Господом Богом? – спросил Марвин, потирая виски.
– Существует не только Бог, но и ангелы, и архангелы… – уточнил Лори.
– Спасибо, Лори, но мы это знаем. И существует еще тьма всяких чертей и демонов. Небеса просто перенаселены, – издевательски заметил Марвин.
– Но если этот злополучный Кетер на стороне Бога, то почему у Рут на коленях оказалась куча тараканов? – спросил Джем.
– Черт возьми, помолчите немного с вашим Богом, ангелами, дьяволом и всем остальным! Ничто не говорит, что здесь замешаны оккультные силы!
Все обернулись к Герби.
– Вот именно. До тех пор, пока кое в чем не разберемся, мы так и будем видеть во всем доказательство существования Бога. Но я вижу только то, что мы столкнулись с неизвестной силой, которая может быть как материальной, так и нематериальной. И Версус может оказаться посланцем иной цивилизации.
– Ну да, Звездные войны, – подсказал Лори.
– Простите, не хочу вас тревожить, но не могли бы вы мне кое-что растолковать? – спросил Бадди, устраиваясь на диване.
6
– Аньелло сказал Хейсу, что у женщины было вырвано сердце, – добавила она.
– Сердце?! — пролепетал Бадди, чувствуя, что его сейчас вырвет.
Он швырнул сердце, которое с омерзительным хлюпаньем шмякнулось на бетон.
– Малыш Лори? Это он сделал? – совсем сбитый с толку, продолжал он.
– Вы ведь нам говорили, что Лори был с вами, когда совершилось убийство! – взорвалась Сэм.
– Есть еще одна гипотеза, которую мы не рассматривали, – пробормотал Марвин, неподвижно глядя в пространство. – Действительно ли мы шестеро суть то, чем кажемся? В конечном счете, что может быть лучше, как рассыпаться по всей стране, делая вид, что боремся против захватчиков?
– Минуточку! – воскликнул Герби. – Если я вас правильно понял, вы предполагаете, что кое-кто из нас ведет двойную игру. Сэм и вы сами вне подозрений, потому что до начала событий вы никогда не бывали в Джексонвилле. Остаются Джем, Лори, Рут и я, так?
– Пожалуйста, помолчите немного! – воскликнула Саманта. – Я думаю, что все гораздо хуже. Я думаю, что Лори привез их с собой в багажнике.
– Что привез? – с озадаченным видом спросил Бадди.
– Маленьких Мак-Мюлленов. Тех, что сбежали из морга.
– Сбежали из морга? – повторил Бадди, обдумывая в то же время, действительно ли он до конца протрезвел.
– Я думаю, что они где-то здесь, на свободе. И ждут новой добычи, – нервно закусывая губы, продолжала Саманта.
– Нужно разыскать Джема, Лори и Рут, – сказал Марвин, который уже пришел в себя, – это сейчас самое главное. Как только мы все объединимся, то подумаем, что делать дальше.
– Слушаюсь! – звонко рыгнув, отчеканил Бадди.
Ну и заварушка, нет, только подумать, какая заварушка! Хуже, чем видения под кайфом от ЛСД!
Оставив сумку в камере хранения, Лори начал обходить гостиницы вдоль улицы Стрип, повсюду спрашивая о Рут Миралес. Конечно, это было не очень-то осторожно, но он торопился. Необходимо как можно быстрее найти Джема. Но все осложнялось тем, что портье не давали ему даже приблизиться к конторке дежурного администратора, а отправляли куда подальше.
Погрузившись в свои мысли, Джем прижался лбом к прохладному оконному стеклу. Разумнее пойти поспать, ему необходим отдых. Если бы только Лори был здесь… Так нет же, этот дурак предпочитает слоняться по бульвару… Джем выпрямился: почему он так подумал? Он напряг глаза, вглядываясь в темноту, судорожно сжимая в руке вторую банку коки. На тротуаре в нерешительности застыла маленькая темная фигурка. Джем затаил дыхание. Фигурка подняла голову, и стало видно, что у нее черное лицо. Джем был слишком высоко, чтобы точно разглядеть черты, но сразу узнал Лори.
Он глупо забарабанил по стеклу, потом попытался открыть окно, но оно было закрыто наглухо: казино вовсе не стремилось к тому, чтобы постояльцы кончали жизнь самоубийством, выбрасываясь из окон. А внизу Лори медленно пошел дальше. Джем решил спуститься, но в тот миг, когда он отворачивался от окна, что-то попало в поле его зрения. Две маленькие неповоротливые тени, вынырнувшие из темноты. И медленно подбирающиеся к Лори. Это они, дети ночи!
Джем вылетел из номера и поспешно нажал на кнопку лифта; тот поднимался целую вечность. Они преследуют Лори! Он устремился в кабину и, пока лифт спускался, барабанил пальцами по его стенке. В холле он оттолкнул ожидавшую пару и, задыхаясь, бросился на улицу.
Лори был от него в двадцати метрах, он тащился вдоль неосвещенной аптеки. А за ним… Едва касаясь руками земли, они бесшумно продвигались мягкой звериной побежкой, и от Лори их отделяло всего несколько метров; они…
– Лори! – заорал Джем. – Лори, берегись!
Лори вздрогнул. Джем! Как это? Где он? Он обернулся и увидел их. Нет, этого не может быть. Дети не могут бегать как собаки. Скаля зубы, с открытыми ртами и горящими как уголья красными глазами, нет… Он со всех сил швырнул в них свою сумку, и малыш покатился, кувыркаясь через голову, издавая яростное рычание. Девчушка, напевая «Лорик, милашечка, сейчас я вцеплюсь ти-и-бе в глотку!», захохотала идиотским смехом.
Лори метнулся на проезжую часть, вскочил на проезжавший «ниссан» и свалился на асфальт всего в нескольких сантиметрах от колес пикапа, шофер которого послал в его адрес длинное ругательство. Девчушка разбежалась и прыгнула, пролетев на два метра выше крыши «ниссана»; ее ноздри раздувались, из горла вырывался протяжный звериный рык. Лори видел, как она пролетает над ним, видел, как ее разинутый рот нависает над его лицом.
Джем бежал. Он бежал изо всех сил, а девчонка уже прыгнула на Лори, сейчас она сомкнет свои вонючие клыки на его горле.
– Нет! – завопил Джем. – Нет, мерзавка, нет! Распятие! Он выхватил его из-за пояса и неловко швырнул в девчонку в тот самый момент, когда ее ноги коснулись земли. Дерево оливы коснулось дряблой кожи, и словно молния прошла по всему телу, откинув ее на несколько метров. Лори смотрел, разинув рот, потом указал пальцем:
– Там, там…
Джем проследил за его взглядом: мальчишка медленно к ним приближался, подпрыгивая то на одной, то на другой ножке.
Раз-два-три, я слопать готов
Пару сопливых дрянных говнюков.
Четыре– пять-шесть,
Это вкуснее, чем сосисок поесть…
Девочка поднялась и заботливо отряхнула свое платьице. От ее волос, поднявшихся штопором, исходил легкий дымок. Распятие оказалось за ее спиной, вне пределов досягаемости. Она старательно его обошла, вперилась в них своими пылающими глазами и облизнула губы.
– Ну почему вы не хотите с нами поиграть? – спросила она жалобно.
– Мы ведь потерялись, – всхлипывая, подыграл ее братик.
– Дайте нам ручку! – вытирая глаза, продолжала девочка.
– И не волнуйтесь, мы потом ее ни за что не отдадим! – давясь смехом, закончил, малыш.
– Убирайтесь! – неуверенно бросил Джем.
– Очень убедительно, – тихонько прокомментировал Лори. – Ты, старик, совсем не изменился.
Джем огляделся. Никого. Ни одной машины. Они оказались на улице Стрип в те редкие минуты, когда на ней никого не было. И вдруг он понял, что они, как последние дураки, сейчас здесь умрут, зарезанные сопляками, которые, должно быть, еще делают под себя в кроватке.
Дети подошли поближе.
– Ах, прощайте, любимые дружочки, – мелодраматично произнесла девочка.
– Ложись! – прогремел суровый голос Уилкокса, и, не раздумывая, Джем и Лори бросились к тротуару, в то время как со всех сторон началась стрельба.
Появился гостиничный портье, за ним толпились люди в вечерних туалетах. Гигант негр и мужик с сильно загорелой рожей палили из револьверов «магнум» сорок пятого калибра по двум малышам, застывшим посреди улицы! Одна женщина потеряла сознание, молодой мужчина бросился вызывать полицию. Пулей дум-дум малышу снесло голову, которая откатилась на добрых десять метров в сторону. Кого-то стало рвать. «Рог favor[18], прекратите! – без остановки вопил портье. – Прекратите!» Малыш упал, а затем, ползая по земле в потоках черной крови, он подобрал свою голову и спрятался, юркнув под машины. Еще две женщины лишились чувств. Теплую ночь разорвали полицейские сирены. Девчушка оскалила зубы и последовала за братом, извиваясь, как змея, по водосточному желобу. Один старик поднес руку к сердцу. Над бульваром висел запах пороха. Марвин схватил Герби за плечи:
– Быстро, смываемся!
Не обращая внимания на раздававшиеся за ними крики обезумевших людей, они побежали следом за Джемом и Лори.
– Где это мы? – спросил запыхавшийся Уилкокс.
– Думаю, в паркинге гостиницы.
– Сюда, – прозвучал в темноте голос Джема.
Мужчины направились на его голос.
– Это вход для поставщиков, надо только суметь открыть дверь. У меня здесь номер.
– Здесь номер? Ну, черт! – произнес Уилкокс.
Марвин потеребил замок, который легко поддался.
Они бесшумно вошли и быстро миновали темный коридор. На улице была суматоха, прожекторы лихорадочно дырявили зарождающийся рассвет, вконец вымотанный сержант пытался записать показания, которые, мягко говоря, представлялись весьма хаотичными.
– Ну вот, – сказал Джем, открывая дверь.
– Не очень-то рано! – вставая, заметила Саманта.
– Но… как это… – ошеломленно пролепетал Джем; за ним стоял Лори.
Саманта и этот тип из монгольфьера в своем безобразном вечернем платье здесь, в этом номере… Он что, пропустил одну серию этого сериала?
– А вы как здесь оказались? – спросил Уилкокс, пораженный не менее Джема.
– А мы, дорогой, просто справились у администратора, и нам сказали, что миссис Миралес и ее внук занимают апартаменты номер двадцать шесть. А что у вас? У вас какой-то чокнутый вид… Боже, Джем, как ты вырос! А как дела у тебя, Лори? Да вы что, языки проглотили?
Чувствуя, что краснеет, Джем пробормотал что-то вроде «здравствуйте». Лори поднял два пальца в знак приветствия. «Дорогой… » Это же просто смешно, шерифа Уилкокса называют «дорогой».
– Я думаю, что пора во всем разобраться, – сказал Марвин, убирая еще не остывший пистолет в кобуру.
Оторвавшись от еды, Язон поднял голову. Бренда посмотрела на него вопросительно, уткнувшись носом в еще теплый живот бродяги, которого они поймали возле торгового центра.
– Это папа! Со мной разговаривает папочка. Он скоро к нам придет. Он спрашивает, где мы.
Язон огляделся. Кругом было много вывесок, но он не умел читать. Бренда проследила за его взглядом.
– «Ка-зи-но Центр», – прочла она по складам. – И скажи папочке, пусть принесет нам покушать.
Солнце уже давно взошло, когда Джем очнулся от беспокойного сна. Он повернул голову и увидел чернокожее лицо Лори, покоящееся на соседней подушке. Он тихонько протянул руку, схватил двумя пальцами Лори за нос и сильно сжал ему ноздри. Лори сразу широко открыл рот и, испуганный, сел на постели. Джем расхохотался.
– Видел бы ты свою рожу!
– Ты что, задержался в развитии?
– Проснулись? – сказала Саманта, просунув голову в приоткрытую дверь; на ней был махровый белый халат из ванной комнаты. – Я заказала два английских завтрака. Будь любезен, Джем, открой дверь официанту. Лучше, чтобы он нас не видел.
Джем кивнул и, дождавшись, чтобы Саманта ушла, встал. Нельзя же показываться в сомнительных трусах перед федеральным агентом Вестертон. Пока Лори потягивался, он надел свою вчерашнюю одежду.
С глубоким удовлетворением Марвин засунул голову под душ. Ледяные струи смывали пот, страх, тревогу; они напрягали мускулы и создавали ощущение абсолютной чистоты. Он провел ночь, скорчившись на диванчике, напротив Рут, которая оставалась все такой же безучастной. Герби и Сэм заняли вторую спальню, а Бадди, прикончив содержимое бара, растянулся на полу, покрытом ковролином.
Уилкокс надел рубашку, отметив про себя, что она воняет. Сейчас он пойдет и купит себе новую. Он пристегнул кобуру и почистил обувь. В дверь постучали, и Герби затаился, пока Джем подписывал счет за завтрак и закрывал дверь за официантом.
– Два английских завтрака на семерых, да это просто пиршество! – заметил он, присоединяясь к собравшимся в гостиной.
Бадди продолжал спать, приоткрыв рот и уткнувшись носом в пол, сбившееся платье обнажало его тщательно выбритые мускулистые икры.
– Этот мужик – сущее наказание, – перешагивая через него, заметил Уилкокс.
– А я считаю его свойским парнем, – сказал Джем.
– Ведь это он помог нам встретиться, – подтвердил Лори.
– Мне кажется, что мы встретились, потому что так должно было быть, – вздохнул Марвин.
Комментариев не последовало. Они аккуратно разделили оба завтрака на равные порции и съели их в полном молчании. Рут выпила немного воды и кофе.
– Я хочу видеть Кетера Брауна, – очень отчетливо произнесла она вдруг.
– Она и вчера весь вечер твердила это, – пояснил Джем.
– А кто это, Кетер Браун? – спросила Саманта, наливая стакан молока.
– Я думаю, что это тот старикан негр с голубыми глазами, которого я видел рядом с ней, как раз перед тем, как автомат начал выблевывать черных тараканов.
– Кетер… – задумчиво пробормотал Лори, – какое-то странное имя.
– Это, Лори, страшно тонкое замечание, – заметил Джем.
– Кетер – это одно из состояний сознания, которое описывается в Каббале, – продолжал Лори.
– Я только что разговаривал по телефону с Аньелло, – прервал его Марвин. – Расследование убийств женщин зашло в тупик. Но он вышел на напарницу Бадди, которая сказала, что трое копов увели ее приятеля. Он сразу сообразил, что это мы, и теперь хочет знать, почему это мы заинтересовались, – я привожу его слова, – «этим перелетным педерастом». Кроме того, он прочел отчет о происшествии с монгольфьером. Этот мерзавец совсем не так глуп. Мне не удалось бы долго держать его на расстоянии. Да, еще забыл… Отец маленьких Мак-Мюлленов умер сегодня ночью. Так что вы там говорили о Кетере Брауне?
Прежде чем ответить, Лори проглотил кусок блина.
– В преданиях Каббалы Кетер – это название одного из состояний сознания, наиболее приближенных к Богу…
– Вы помните Аннабеллу Уилкис? – прервала их Саманта.
– Почтовую служащую из Джексонвилля? – спросил Марвин.
– Да разве ее забудешь! – вставил Джем. – Мы с Лори нашли ее совершенно мертвой в ее собственном доме. И она тут же на нас набросилась! Помнишь, Лори, как она пыталась нас сожрать! – добавил он, с омерзением вспоминая, как почтенная старая дама, приговаривая: «Белла хочет кушать», вертелась как слепой разрушительный волчок.
– В своем дневнике, – продолжала Сэм, – Аннабелла Уилкис рассказывает, что после смерти она оказалась в зале огромного казино, где за огромным автоматом играл безликий человек. И это он разрешил ей вернуться на землю и продолжить существование.
Растянувшись на полу с закрытыми глазами, прилежно стараясь храпеть, Бадди внимательно слушал. О чем это они толкуют? «После смерти», «пыталась нас сожрать», «продолжить существование»… Они что, члены какой-то секты иллюминатов?[19]
– Значит, этот таинственный Кетер Браун является воплощением божественного начала? Ты это хочешь сказать, Сэм? Что Рут Миралес распивала сухой мартини с самим Господом Богом? – спросил Марвин, потирая виски.
– Существует не только Бог, но и ангелы, и архангелы… – уточнил Лори.
– Спасибо, Лори, но мы это знаем. И существует еще тьма всяких чертей и демонов. Небеса просто перенаселены, – издевательски заметил Марвин.
– Но если этот злополучный Кетер на стороне Бога, то почему у Рут на коленях оказалась куча тараканов? – спросил Джем.
– Черт возьми, помолчите немного с вашим Богом, ангелами, дьяволом и всем остальным! Ничто не говорит, что здесь замешаны оккультные силы!
Все обернулись к Герби.
– Вот именно. До тех пор, пока кое в чем не разберемся, мы так и будем видеть во всем доказательство существования Бога. Но я вижу только то, что мы столкнулись с неизвестной силой, которая может быть как материальной, так и нематериальной. И Версус может оказаться посланцем иной цивилизации.
– Ну да, Звездные войны, – подсказал Лори.
– Простите, не хочу вас тревожить, но не могли бы вы мне кое-что растолковать? – спросил Бадди, устраиваясь на диване.
6
Гавк слегка застонал, и его лапы задергались. Откладывая шприц, ветеринар грустно взглянул на него. Великолепное животное, как жаль, что пришлось его усыпить. Но в аварии у него был сломан позвоночник, и осмотр подтвердил, что он останется парализованным. Пульс далматина стал замедляться и наконец совсем пропал. Джек посмотрел на часы. Уже восемь. Он кремирует его завтра. Оставив собаку на столе, он снял халат. Жена, должно быть, давно изнывает от нетерпения. Он обещал сводить ее в новый ресторан, о котором все говорили и где подавали салат из водорослей. Он погасил свет и вышел, повторяя про себя, что нужно не забыть принять соды.
Что-то приближалось. Что-то очень властное. Что-то, что его зовет. Что приказывает. Что повторяет «ко мне». Всю свою жизнь Гавк подчинялся. Он открыл глаза и посмотрел на своего хозяина, стоящего в темноте.
– Пошли искать детей, – сказал человек, погладив его холодной рукой по спине. – Идем!
Гавк неловко спрыгнул с узкого стола и едва не растянулся на кафельном полу. Он шел за хозяином, постукивая когтями. Дети. Язон и Бренда. Да, все вместе. Как раньше.
Наверху, в спальне, Джек присел, прижав руку к желудку. Эти проклятые водоросли, и торт из йогурта, и имбирь легли камнем… Стоит только вспомнить… Стараясь не шуметь, он направился в ванную и уже взялся за ручку двери, когда вдруг замер на месте.
Внизу ходило какое-то животное. Он слышал постукивание по полу его когтей. Бультерьер миссис Джонс? Сумел выбраться из клетки? Но он до утра должен спать под наркозом. Джек стал медленно спускаться по лестнице. Темный силуэт застыл перед входной дверью, вдруг Джека охватил необъяснимый страх, хотя он и пытался убедить себя, что это просто плащ, висящий на вешалке. Но плащ не мог сделать пару шагов ему навстречу. Джек открыл рот, чтобы закричать, но, услышав рычание, застыл на месте. Собака. Рядом с ним. И характерный запах большой разъяренной собаки. Рычание повторилось, и Джек убрал руку с перил. Темный силуэт пробормотал:
– Мы хотим есть.
– Вон из моего дома! – взорвался Джек, сожалея, что не взял ружье. – Вон немедл…
Клыки впились в нежную кожу горла, и Джек сначала подумал: «Это собака, на меня набросилась собака», но вслед затем до него дошло, что собака с удивленным видом сидит возле двери, а зловонная пасть, вцепившаяся в его горло, принадлежит человеку. Он почувствовал, как из его сонной артерии хлещет кровь, увидел устремленные на него мрачные глаза напавшего на него и огромную дыру на его виске. Этот человек разрывает мне горло своими клыками… немыслимо… и… мертвый… далматин. Мертвый, но сидит на полу, а я, ведь это я сейчас умир… Он умер со всхлипом, устремив голубые остекленевшие глаза на Аллана Мак-Мюллена. Гавк и его хозяин закончили свою трапезу и, сытые, удалились в ночь.
После душа и двух литров воды «перье», закутавшись в мягкий махровый банный халат, Бадди почувствовал себя лучше. Маленькие молоточки, стучавшие у него в мозгу, замедлили свой ритм, и он подумал, что порция «Кровавой Мэри», наверное, до конца восстановит его силы. Лори уже во всех подробностях изложил ему историю, и «Кровавая Мэри» вполне соответствовала описываемым обстоятельствам.
Марвин и Герби отправились на поиски таинственного Кетера Брауна, Рут, покачивая головой, сидела возле большого окна, Джему и Саманте было поручено закупить необходимые шмотки, а Лори с увлечением жал на клавиши своего портативного компьютера.
Бадди посмотрел на улицу. На бульваре было полно народу, и, несмотря на двойное остекление, до него долетал гул автомобильного движения. Некоторое время он развлекался тем, что выискивал взглядом ничем не примечательных пьянчужек: он был очень силен в этой игре, он угадывал их по взгляду, по позе… Вон там, тот тип с далматином, как бы он ни старался держаться нормально… Во-первых, он бледен как покойник, да к тому же видно, что он с трудом координирует движения. Да и собака выглядит вдрызг пьяной. Некоторое время Бадди занимала проблема: встречал ли он когда-нибудь собак-алкоголиков? Пожалуй, нет. Но у этой опущен хвост, и она качается на ходу. Можно подумать, что это ожившая собака из мультиков.
И вдруг мертвенно-бледный мужик остановился на углу улицы и раскрыл объятия. Далматин завилял хвостом. К ним подбежали двое малышей. Потягивая «Кровавую Мэри», Бадди машинально наблюдал за сценкой. Малыши были одеты в лохмотья и очень грязные, но этот тип крепко прижал их к груди, а те стали обнимать собаку. Потом все четверо пошли дальше и скрылись из виду. «Чудненькая семейка законченных пьянчуг», – подумал Бадди, осушая стакан. Сбежавшая с эскизов Уолта Диснея и подрисованная Тэксом Эвери[20].
Лори набрал пароль доступа, позволявший открыть файл «Нумерология», и с удовольствием стал созерцать длинные колонки цифр и уравнений, которые высветились на мониторе. Он перевел в цифровую форму почти все последние события, выражая буквы цифрами, в соответствии с их порядковым номером в латинском алфавите. Выраженное таким образом слово «versus» дало в сумме 19, а затем: 9+1=10, то есть 1. Символ начала. Цифра единичности. Значит, Версус – это противопоставление Богу? «Las Vegas» соответствовало цифре 5, a «Jacksonville» – 7. Сплошь простые числа. Он решил проверить слово «кетнек». Ему соответствовало 4. Четыре основные стихии. А если сложить «KETHER+– versus»? Получаем 5. То есть «las vegas». Лори вздохнул. Все эти идиотские теории не говорят ни о чем конкретном. Подумав, что сейчас было бы неплохо перекусить двойным сэндвичем с сыром, он нажал клавишу «выход». В дверь апартаментов постучали. Продолжая двигать мышкой, чтобы выключить компьютер, Лори услышал, как Бадди двинулся к двери. И вдруг его палец застыл в воздухе. На мониторе замелькали цифры.
16-1-1915-21-22-19-9-18
Вновь постучали, и Бадди, поспешно приводя волосы в порядок, крикнул: «Иду!»
16=Р, 1=А, 19… Лори стал быстро высчитывать на пальцах =S. To есть pas, так, продолжим… 15=0, значит, 21=U, a 22-V. pas ouv…[21]
– Бадди! Не открывайте! – закричал Лори, выскакивая из комнаты.
Бадди, поворачивая ручку двери, удивленно взглянул на него. Дверь приоткрылась.
– В сторону, Бадди!
– Да в чем… – начал Бадди.
И не окончил фразы: далматин, от которого несло падалью, бросился на него, метя в шею. Он еще не до конца осознал, что на него напала собака, а Лори уже схватил стул и разбил его о спину пса, который обернулся к нему, оскалив зубы. Его красные глаза сверкали, а из горла вырывалось глухое рычание. Перекувырнувшись и вскочив одним прыжком на ноги, Бадди схватил с ночного столика лампу, сорвав с нее абажур. Это животное взбесилось…
Далматин задрал лапу и стал спокойно мочиться на ковровое покрытие пола, лукаво уставившись на разошедшиеся полы халата Бадди.
– Спрятал бы ты свои семейные сокровища, а то ведь и грабителей можешь накликать, – сказал он, выразительно прищелкнув челюстями.
Бадди выпал из ощущения реальности, но поспешно затянул пояс халата. Этот пес… Это был тот самый далматин, которого он видел на улице. И он пришел к ним в номер, чтобы оскорблять и мочиться на ковре. Но в этот момент дверь распахнулась, и на пороге, делая приветственные жесты, показались все трое: мертвенно-бледный мужчина и его дети. Бадди сглотнул. Ведь собаки же не могут говорить. Хотя бы и далматины. Этот тип, должно быть, чревовещатель. Или же у него, Бадди, алкогольная кома и бред.
– С чего начнем? – спросил мальчуган.
– Бабенки и детишки вперед… – с довольным видом ответил, усмехаясь, пес.
– Vade retro Satanas! — вдруг громко закричал Лори. – In nomine Patri et Filii et…[22]
– Ax, как это возбуждает!
И, заливаясь смехом, малышка задрала подол платьица и показала свой голый передок. Лори стыдливо опустил глаза.
– Гавк! – сказал мужчина голосом, похожим на звук фагота. – Вперед, взять! Принеси папочке мяса.
– Да что же здесь происходит? – спросил вконец одуревший Бадди, который никак не мог решить, следует ли ему потерять сознание. Или пойти окунуть голову в лохань, полную холодного джина…
– То и происходит, что они хотят нас сожрать! – пронзительно крикнул Лори.
Невидящие глаза собаки остановились на Лори; обнажились длинные клыки. Пес расхохотался странным собачьим смехом.
– А тебе приветик от Круэллы, – сказал он. – Кажется, она хочет сшить себе мини-юбочку из твоей черной шкуры…
Лори сделал шаг назад, неловко споткнулся о низкий столик и тяжело рухнул на диван. Далматин сделал прыжок. Лори закрыл глаза, слабо помахивая перед лицом диванной подушкой. Раздалось короткое тявканье, и вслед за тем на него навалилось тяжелое тело, сотрясаемое крупной дрожью. Насмерть перепуганный Лори перекатился на бок. По телу Гавка пробегала дрожь, шерсть поднялась дыбом. В его пасти был зажат оголенный патрон лампы. Бадди взирал на него с глубоким удивлением.
И вдруг тело собаки начало как будто растрескиваться; через кожу животного выбирались тысячи крохотных личинок мясной мухи, создавая впечатление, что собака дрожит.
«Я что, смотрю ужастики?» – подумал Бадди.
Мужчина указал пальцем на собаку, потом на них, и Бадди увидел, что кожа на его пальце синюшная и растрескавшаяся. Малыш Язон сделал шаг вперед.
– Они сделали Гавку больно.
– За это надо наказать Эйт Болз[23], надо слопать его шарики… — шаловливо запела Бренда.
Бадди попытался вырвать лампу из собачьей пасти, но патрон приварился к нёбу животного.
– Здорово мы влипли, – пробормотал Лори, поднимая зажигалку Уилкокса, которая валялась на полу.
Другой рукой он схватил журнал, восхваляющий достоинства отеля, и скрутил его в жгут. Чувствуя себя так, словно он действует в дурацком сне, Бадди подобрал валявшуюся на кресле позавчерашнюю газету «Вашингтон пост» и приготовил зажигалку.
Что-то приближалось. Что-то очень властное. Что-то, что его зовет. Что приказывает. Что повторяет «ко мне». Всю свою жизнь Гавк подчинялся. Он открыл глаза и посмотрел на своего хозяина, стоящего в темноте.
– Пошли искать детей, – сказал человек, погладив его холодной рукой по спине. – Идем!
Гавк неловко спрыгнул с узкого стола и едва не растянулся на кафельном полу. Он шел за хозяином, постукивая когтями. Дети. Язон и Бренда. Да, все вместе. Как раньше.
Наверху, в спальне, Джек присел, прижав руку к желудку. Эти проклятые водоросли, и торт из йогурта, и имбирь легли камнем… Стоит только вспомнить… Стараясь не шуметь, он направился в ванную и уже взялся за ручку двери, когда вдруг замер на месте.
Внизу ходило какое-то животное. Он слышал постукивание по полу его когтей. Бультерьер миссис Джонс? Сумел выбраться из клетки? Но он до утра должен спать под наркозом. Джек стал медленно спускаться по лестнице. Темный силуэт застыл перед входной дверью, вдруг Джека охватил необъяснимый страх, хотя он и пытался убедить себя, что это просто плащ, висящий на вешалке. Но плащ не мог сделать пару шагов ему навстречу. Джек открыл рот, чтобы закричать, но, услышав рычание, застыл на месте. Собака. Рядом с ним. И характерный запах большой разъяренной собаки. Рычание повторилось, и Джек убрал руку с перил. Темный силуэт пробормотал:
– Мы хотим есть.
– Вон из моего дома! – взорвался Джек, сожалея, что не взял ружье. – Вон немедл…
Клыки впились в нежную кожу горла, и Джек сначала подумал: «Это собака, на меня набросилась собака», но вслед затем до него дошло, что собака с удивленным видом сидит возле двери, а зловонная пасть, вцепившаяся в его горло, принадлежит человеку. Он почувствовал, как из его сонной артерии хлещет кровь, увидел устремленные на него мрачные глаза напавшего на него и огромную дыру на его виске. Этот человек разрывает мне горло своими клыками… немыслимо… и… мертвый… далматин. Мертвый, но сидит на полу, а я, ведь это я сейчас умир… Он умер со всхлипом, устремив голубые остекленевшие глаза на Аллана Мак-Мюллена. Гавк и его хозяин закончили свою трапезу и, сытые, удалились в ночь.
После душа и двух литров воды «перье», закутавшись в мягкий махровый банный халат, Бадди почувствовал себя лучше. Маленькие молоточки, стучавшие у него в мозгу, замедлили свой ритм, и он подумал, что порция «Кровавой Мэри», наверное, до конца восстановит его силы. Лори уже во всех подробностях изложил ему историю, и «Кровавая Мэри» вполне соответствовала описываемым обстоятельствам.
Марвин и Герби отправились на поиски таинственного Кетера Брауна, Рут, покачивая головой, сидела возле большого окна, Джему и Саманте было поручено закупить необходимые шмотки, а Лори с увлечением жал на клавиши своего портативного компьютера.
Бадди посмотрел на улицу. На бульваре было полно народу, и, несмотря на двойное остекление, до него долетал гул автомобильного движения. Некоторое время он развлекался тем, что выискивал взглядом ничем не примечательных пьянчужек: он был очень силен в этой игре, он угадывал их по взгляду, по позе… Вон там, тот тип с далматином, как бы он ни старался держаться нормально… Во-первых, он бледен как покойник, да к тому же видно, что он с трудом координирует движения. Да и собака выглядит вдрызг пьяной. Некоторое время Бадди занимала проблема: встречал ли он когда-нибудь собак-алкоголиков? Пожалуй, нет. Но у этой опущен хвост, и она качается на ходу. Можно подумать, что это ожившая собака из мультиков.
И вдруг мертвенно-бледный мужик остановился на углу улицы и раскрыл объятия. Далматин завилял хвостом. К ним подбежали двое малышей. Потягивая «Кровавую Мэри», Бадди машинально наблюдал за сценкой. Малыши были одеты в лохмотья и очень грязные, но этот тип крепко прижал их к груди, а те стали обнимать собаку. Потом все четверо пошли дальше и скрылись из виду. «Чудненькая семейка законченных пьянчуг», – подумал Бадди, осушая стакан. Сбежавшая с эскизов Уолта Диснея и подрисованная Тэксом Эвери[20].
Лори набрал пароль доступа, позволявший открыть файл «Нумерология», и с удовольствием стал созерцать длинные колонки цифр и уравнений, которые высветились на мониторе. Он перевел в цифровую форму почти все последние события, выражая буквы цифрами, в соответствии с их порядковым номером в латинском алфавите. Выраженное таким образом слово «versus» дало в сумме 19, а затем: 9+1=10, то есть 1. Символ начала. Цифра единичности. Значит, Версус – это противопоставление Богу? «Las Vegas» соответствовало цифре 5, a «Jacksonville» – 7. Сплошь простые числа. Он решил проверить слово «кетнек». Ему соответствовало 4. Четыре основные стихии. А если сложить «KETHER+– versus»? Получаем 5. То есть «las vegas». Лори вздохнул. Все эти идиотские теории не говорят ни о чем конкретном. Подумав, что сейчас было бы неплохо перекусить двойным сэндвичем с сыром, он нажал клавишу «выход». В дверь апартаментов постучали. Продолжая двигать мышкой, чтобы выключить компьютер, Лори услышал, как Бадди двинулся к двери. И вдруг его палец застыл в воздухе. На мониторе замелькали цифры.
16-1-1915-21-22-19-9-18
Вновь постучали, и Бадди, поспешно приводя волосы в порядок, крикнул: «Иду!»
16=Р, 1=А, 19… Лори стал быстро высчитывать на пальцах =S. To есть pas, так, продолжим… 15=0, значит, 21=U, a 22-V. pas ouv…[21]
– Бадди! Не открывайте! – закричал Лори, выскакивая из комнаты.
Бадди, поворачивая ручку двери, удивленно взглянул на него. Дверь приоткрылась.
– В сторону, Бадди!
– Да в чем… – начал Бадди.
И не окончил фразы: далматин, от которого несло падалью, бросился на него, метя в шею. Он еще не до конца осознал, что на него напала собака, а Лори уже схватил стул и разбил его о спину пса, который обернулся к нему, оскалив зубы. Его красные глаза сверкали, а из горла вырывалось глухое рычание. Перекувырнувшись и вскочив одним прыжком на ноги, Бадди схватил с ночного столика лампу, сорвав с нее абажур. Это животное взбесилось…
Далматин задрал лапу и стал спокойно мочиться на ковровое покрытие пола, лукаво уставившись на разошедшиеся полы халата Бадди.
– Спрятал бы ты свои семейные сокровища, а то ведь и грабителей можешь накликать, – сказал он, выразительно прищелкнув челюстями.
Бадди выпал из ощущения реальности, но поспешно затянул пояс халата. Этот пес… Это был тот самый далматин, которого он видел на улице. И он пришел к ним в номер, чтобы оскорблять и мочиться на ковре. Но в этот момент дверь распахнулась, и на пороге, делая приветственные жесты, показались все трое: мертвенно-бледный мужчина и его дети. Бадди сглотнул. Ведь собаки же не могут говорить. Хотя бы и далматины. Этот тип, должно быть, чревовещатель. Или же у него, Бадди, алкогольная кома и бред.
– С чего начнем? – спросил мальчуган.
– Бабенки и детишки вперед… – с довольным видом ответил, усмехаясь, пес.
– Vade retro Satanas! — вдруг громко закричал Лори. – In nomine Patri et Filii et…[22]
– Ax, как это возбуждает!
И, заливаясь смехом, малышка задрала подол платьица и показала свой голый передок. Лори стыдливо опустил глаза.
– Гавк! – сказал мужчина голосом, похожим на звук фагота. – Вперед, взять! Принеси папочке мяса.
– Да что же здесь происходит? – спросил вконец одуревший Бадди, который никак не мог решить, следует ли ему потерять сознание. Или пойти окунуть голову в лохань, полную холодного джина…
– То и происходит, что они хотят нас сожрать! – пронзительно крикнул Лори.
Невидящие глаза собаки остановились на Лори; обнажились длинные клыки. Пес расхохотался странным собачьим смехом.
– А тебе приветик от Круэллы, – сказал он. – Кажется, она хочет сшить себе мини-юбочку из твоей черной шкуры…
Лори сделал шаг назад, неловко споткнулся о низкий столик и тяжело рухнул на диван. Далматин сделал прыжок. Лори закрыл глаза, слабо помахивая перед лицом диванной подушкой. Раздалось короткое тявканье, и вслед за тем на него навалилось тяжелое тело, сотрясаемое крупной дрожью. Насмерть перепуганный Лори перекатился на бок. По телу Гавка пробегала дрожь, шерсть поднялась дыбом. В его пасти был зажат оголенный патрон лампы. Бадди взирал на него с глубоким удивлением.
И вдруг тело собаки начало как будто растрескиваться; через кожу животного выбирались тысячи крохотных личинок мясной мухи, создавая впечатление, что собака дрожит.
«Я что, смотрю ужастики?» – подумал Бадди.
Мужчина указал пальцем на собаку, потом на них, и Бадди увидел, что кожа на его пальце синюшная и растрескавшаяся. Малыш Язон сделал шаг вперед.
– Они сделали Гавку больно.
– За это надо наказать Эйт Болз[23], надо слопать его шарики… — шаловливо запела Бренда.
Бадди попытался вырвать лампу из собачьей пасти, но патрон приварился к нёбу животного.
– Здорово мы влипли, – пробормотал Лори, поднимая зажигалку Уилкокса, которая валялась на полу.
Другой рукой он схватил журнал, восхваляющий достоинства отеля, и скрутил его в жгут. Чувствуя себя так, словно он действует в дурацком сне, Бадди подобрал валявшуюся на кресле позавчерашнюю газету «Вашингтон пост» и приготовил зажигалку.