Охотников Вадим. Наследники лаборанта Синявина

   В то время как Петя бродил между лабораторными столами, Ваня и Валя не отходили от взрослых и внимательно прислушивались к каждому их слову.
   Студенты показали Виктору Николаевичу свою опытную термобатарею.
   Ваня не заметил ничего особенного или сложного в маленькой модели, стоявшей на лабораторном столе перед Виктором Николаевичем. Ведь и по объяснению Николая и по научно-популярной книжке, куда Ваня успел недавно заглянуть, выходило так, что термобатареи очень просто делаются из скрученных, свинченных или склепанных между собой проволочек или пластинок обязательно разнородных металлов. Тут же разница была лишь в том, что соединялись между собой не разнородные металлы, а какие-то, толщиной в палец, серые столбики и медные проволоки. Кусочек проволоки, прикрученный к концу одного столбика, шел к концу второго, а от другого конца этого столбика - к следующему. Получалась зигзагообразная цепочка. Она была свернута в спиральные круги, образующие стопку цилиндрической формы, из которой торчали кончики палочек, обмотанные проволокой.
   - А что это белое... Между палочками? - спросил Ваня.
   - Негорючий картон из асбеста. Для изоляции, - скороговоркой ответил Николай.
   - Ты еще в этом ничего не понимаешь, и вообще не мешай нам тут! - так же быстро, но уже с совершенно другой интонацией, пренебрежительно и строго, добавил Сергей, зажигавший спиртовую лампочку.
   Ваня обиженно отодвинулся от стола. Это он-то не понимает, что такое изоляция?! Сколько раз ему приходилось обматывать липкой изоляционной лентой оголенные места провода, когда он мастерил радиоприемник! Или хотя бы взять асбест. Этот хрупкий картон, который можно даже истереть между пальцами в белый порошок, не раз побывал у Вани в руках. Как-то он, помогая Афанасию Степановичу Грому чинить электрический утюг, даже вырезал для него из асбестового картона пластинку.
   - Сережа, ты зачем обидел Ваню? - заступился за своего товарища Валя, укоризненно глядя на старшего брата.
   - И ты еще тут!.. - раздраженно проговорил Сергей. И, повернувшись к Виктору Николаевичу, сказал жалобным голосом: - Я не понимаю, зачем здесь эти мальчики? Они просто мешают. Тут ведь не игрушки, а очень серьезное дело...
   - Очень серьезное, - согласился Виктор Николаевич. - И тем не менее... продолжал он, пододвигая свой стул ближе к столу, - тем не менее пусть остаются, хотя бы для того, чтобы вы учились вести себя спокойно и прилично при любых обстоятельствах...
   - Постараюсь, Виктор Николаевич, - ответил Сергей сдержанно, подставляя горящую спиртовку под дно термобатареи. Не более чем через десять секунд притихшие ребята увидели, как вздрогнула стрелка электроизмерительного прибора и поползла в сторону, чуть покачиваясь.
   По мере того как нагревалась термобатарея, все дальше уходила стрелка. Наконец она замерла на месте.
   - Здорово!.. - прошептал Петя, видно забывший про неприятность, случившуюся три минуты назад сего товарищем.
   - Тише... Потом я тебе все объясню... На, возьми, - также шепотом проговорил Николай, обернувшись.
   В руках у Пети очутилась длинная леденцовая конфета, завернутая в красную бумажку. Но Петя даже не попытался ее развернуть.
   - Ток нормальный для термобатареи такого типа и размера. И вы оба утверждаете, что он становился значительно больше? - проговорил Побединский, задумчиво постукивая пальцами по клеенке лабораторного стола.
   - Конечно! Это было так неожиданно... Неужели вы не верите? Лишь только послышался этот звук, стрелка прибора прыгнула так, что чуть не сломалась, отскочив от предохранительного упора, - сказал Сергей.
   - А может быть, вам все это показалось? Уж очень загадочное явление...
   - Нет, Виктор Николаевич. Мы видели оба. Явление действительно наблюдалось в тот момент, когда откуда-то донесся звук, - почтительно подтвердил Николай.
   - Что за звук! Каким образом он мог повлиять на вашу модель? Просто чепуха какая-то... Давайте попробуем разобраться... Вы говорите, что в это время работали внизу, в двадцать седьмой и двадцать девятой комнатах? - поднимаясь со стула, спросил Побединский, как показалось Пете, настороженно.
   Сердце у Пети забилось. Быть может, вскоре произйдет нечто необычайно интересное! Петя понял, что сейчас пойдут искать какую-то машину, которая таниственным образом влияет на термобатарею. Воображение Пети нарисовало сложный механизм, со множеством колес и шестеренок, почему-то шагающий по комнате на трех стальных ногах, как марсианский посланник из фантастического романа "Борьба миров". А из стеклянных глаз "марсианина" льются фиолетовые потоки каких-то особых лучей, которые, проникая сквозь стены, заставляют ежикообразную термобатарею Сергея работать совсем иначе, чем ей полагается по земным законам физики.
   В двадцать седьмой комнате действительно стояла очень сложная на вид машина, но, конечно, не похожая на "марсианскую". Однако когда машину привели в действие, то она показалась Пете еще более таинственной, чем недавно нарисованная в его воображении.
   Вначале ничего особенного не происходило. Влючили рубильник, и одновременно с появившимся гудением за двумя круглыми застекленными окошечками вспыхнул дрожащий голубой свет. Кто-то из присутствующих заметил, что какой-то "ртутный выпрямитель" уже работает. Но когда Виктор Николаевич взял со стола небольшой металлический кружочек с дыркой посередине и, подвесив его на железный прут с крючком на конце, поднес к машине, то тут же произошла совсем неожиданная вещь. Петя увидел, как задымилось масло, обгорающее на кружочке, затем он стал синим, а несколько секунд спустя он вдруг раскалился так, что с него даже посыпались искры.
   "Как же это произошло? - удивленно думал Петя. - Ведь кружочек ни к чему не прикасался. Он и сейчас висит в воздухе. От машины не пышет жаром, как от кузнечного горна, и вообще нигде не видно огня".
   - Это высокочастотная закалочная установка... - начал было объяснять Николай, заметив, что Петя смотрит с нескрываемым любопытством.
   Но Николая позвал Сергей, и они оба побежали на второй этаж, чтобы посмотреть, не оказывает ли влияние работающая в этой комнате аппаратура на их термобатарею.
   - Тебе интересно, что это такое? - немного удивленно спросил Виктор Николаевич, обращаясь к племяннику.
   - Еще бы! - ответил Петя, переступая с ноги на ногу.
   - Тогда слушай, - начал Побединский, чуть улыбаясь и не выпуская из рук прут с раскаленным кружком. - В этой машине действует электрический ток, который меняет свое направление несколько миллионов раз в секунду. Такой ток называется в электротехнике током высокой частоты. Если к проволочной катушке, через которую проходит этот ток, поднести... А еще лучше - вставить внутрь нее какой-нибудь металлический предмет... То он может нагреться до того, что даже расплавится. Вот эта катушка... Видишь? Я как раз держу над ней кружочек из железа. Сама катушка холодная - можешь даже потрогать ее, - а металл от нее раскалился. Прикоснись к катушке, не бойся...
   Петя робко приблизил руку, в которой все еще продолжала болтаться конфета, н прикоснулся тыльной стороной ладони к толстым медным ниткам. Они действительно были холодные.
   - А как же... Это самое передается? Ведь я видел, что кружочек не прикасается, а раскалился... - пробормотал Петя.
   - Ты хочешь спросить, как передается энергия от катушки к кружочку? Сквозь воздух, на расстоянии. Внутри катушки и вокруг нее образуется невидимое электромагнитное поле высокой частоты, для которого ни воздух, ни стены не служат препятствием.
   Что такое "электромагнитное поле", Пете, конечно, было непонятно, но то, что оно "невидимо" и действует таким потрясающим образом "на расстоянии", произвело на него сильное впечатление.
   - А для чего такая машина? - осторожно спросил Ваня.
   - Сейчас расскажу. Для закалки стальных деталей часто нужно нагреть их быстро, да еще так, чтобы раскалилась только поверхность, а середина оставалась холодной. Вот и пользуются в этом случае таким аппаратом, недавно изобретенным советскими инженерами. Как только стальная деталь, подвешенная на несколько секунд внутри катушки, нагреется, она сразу падает в воду. Получается такая хорошая и прочная закалка, какой при помощи обычного способа с огнем ни за что не получить.
   В это время вернулись Сергей и Николай.
   - Ничего не заметно. Термобатарея работает так же, как и раньше, -немного разочарованно заявил Сергей.
   - Я так и знал. Ну что же? Пойдемте в двадцать девятую, - чуть улыбаясь, проговорил Виктор Николаевич, направляясь к дверям.
   Долго ходили ребята из одной комнаты в другую.
   Они видели замечательные электрические машины и аппараты. Некоторые из них прнводились в действие, чтобы проверить, не влияет ли их работа на термобатарею Сергея. Но все было напрасно. Сергей и Николай, часто бегавшие в комнату, где находилась их опытная модель, каждый раз возвращались с одним и тем же сообщением: все остается по-прежнему.
   Петя очень близко принимал к сердцу все происходящее. Его волновали поиски "таинственного" устройства, упорно скрывающегося в бесконечных комнатах огромного здания учебной лаборатории. Только было обидно, что не все оказывалось доступным его пониманию. Дядя не часто пускался в подробное объяснение, как в двадцать седьмой комнате, а Николай был очень занят.
   Наконец Виктор Николаевич, выйдя в коридор, попросил студентов зайти к нему в кабинет, как он выразился, "для серьезного разговора", а ребятам предложил идти по своим делам.
   Пете стало вдруг так обидно, что поиски "таинственной" причины кончились и, по-видимому, безрезультатно, что он даже уронил на пол конфету, которую, сам того не замечая, все время таскал с собой за бумажный хвост.
   - Подними конфету, - прошептал Ваня. Но было уже поздно. На конфету нечаянно наступил Сергей, и она, тихо хрустнув, рассыпалась на блестящие стекловидные крупинки, которые так и остались лежать на полу.
   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Преступление "босоногого адмирала"
   В течение нескольких дней, пока происходили все вышеописанные события, Валя, Петя и Ваня совсем забыли про своих товарищей. Они забыли решительно обо всем, что не было связано с поисками исчезнувших документов.
   Вот и теперь, снова направляясь на дачу в Красильниково, они даже не сочли нужным остановиться, проходя мимо ватаги знакомых ребят, гонявших футбольный мяч по лужайке.
   Разыскать Машу оказалось теперь делом нетрудным. Ребята встретили ее у ворот дома, как раз напротив которого и состоялось их первое знакомство со столяром Кудымовым.
   - Маша, - начал Петя еще издали, - нам почти все известно! Признавайся, откуда у тебя та самая бумага, в которую были завернуты пальцы? Помнишь, в лесу?
   Девочка немного испуганно посмотрела на Петю, но, встретив сочувственные взгляды Вани и Вали, успокоилась и сказала смущенно:
   - А я и не помню... Зачем это вам?
   - Маша! - торжественно продолжал Петя. - Тут дело серьезное, и ты должна вспомнить... Иначе знаешь, что будет?
   - Да отстань ты от меня! Чего ты в самом деле забеспокоилась девочка. Мало ли кругом Валяется бумаги... А эту... Кажется, я у сестренки взяла. Она играла с ней...
   - Тогда пусть сестренка скажет, где она взяла эту бумагу, -проговорил Валя как можно более добродушно.
   Маша предложила ребятам подойти вместе к калитке ее дома и самим поговорить с сестрой.
   Через три минуты у калитки появилась крохотная девочка, беловолосая, в коротеньком белом платьице и с куклой в руке, фарфоровая голова которой была повернута задом наперед.
   - Она еще маленькая, - предупредила Маша, ~ и говорит плохо.
   Петя присел на корточки и, достав из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, спросил:
   - Девочка, где ты взяла вчера вот такую бумагу? Скажи, пожалуйста! Мы тебе конфету дадим, - продолжал он, стараясь придать своему лицу как можно более ласковое выражение.
   Маленькая Паня застеснялась и уткнулась носом в колени сестры.
   - Хочешь конфету? Только скажи, где ты взяла вчера бумажку?
   - Дай! - отчетливо проговорила Паня, быстро поворачивая голову. Но, не увидев в руках у Пети обещанной конфеты, нахмурилась и отвернулась снова.
   - Ну, что ты тут поделаешь! - сокрушенно заметил Петя, приподнимаясь.
   В эту минуту Паня явно осмелела и, оторвавшись от сестры, потянула руку к листику бумаги со словами, звучащими, как приказание:
   - Делай лодичку!
   - Ой, ребята, знаете, что я вспомнила? - спохватилась Маша. - Надо спросить босоногого адмирала.
   - Какого адмирала? - строго осведомился Петя.
   - Босоногого! - повторила Маша. - У нас тут живет рядом мальчишка такой, Витькой зовут, так он только и делает, что пускает по речке бумажные лодки. Все время с засученными штанами ходит и босой вот потому и называется босоногим адмиралом.
   - Веди к адмиралу! - скомандовал Петя.
   - Ви-ить-ка! - крикнула Маша в открытые окна соседнего домика. -Выйди-ка на минуточку!
   На крыльце появился мальчик лет семи, в белой перепачканной рубашке и в темных брюках, одна штанина которых была засучена выше другой. Он грыз большое яблоко. На незнакомых ребят смотрел с пренебрежительным и независимым видом. Узнав, что от него требуется, он долго еще жевал яблоко и наконец ответил:
   - В кудымовском заборе дырка есть. Так я всегда без спросу хожу к нему, он не ругается... Вот и взял у него бумагу, она под навесом валялась, где мастерская.
   - А столяр видел, как ты брал бумагу? - спросил Ваня.
   - Зачем?.. - удивился Витька.
   - Как - зачем? Может быть, бумага нужная! - не вытерпел Валя.
   Витька еще немного пожевал яблоко и лишь потом, предварительно выплюнув шкурку, сказал:
   - А он знает, что я ничего нужного в жизнь не возьму. Гляжу, лежит возле верстака подходящая для лодок - такая, что и в жизнь не размокнет.
   - Ох, и попадет же тебе! - сказал Валя.
   - Тише! - скомандовал Петя. - Не перебивайте меня... Ты слышал... продолжал он, обращаясь к Витьке, - слышал, что тебе попадет?
   На лице кораблестроителя появилось искреннее изумление. Он даже перестал жевать.
   - За что попадет?
   - За бумагу! - зловеще объяснил Петя.
   - Ну да-а-а... А я нужную не брал. За чистую - другое дело, могло попасть. А я только исписанную взял, - пояснил Витька.
   Смелый кораблестроитель, потирая одну босую ногу о другую, представил все исчерпывающие сведения: лодок получилось ровно девять штук. Из них только одну он подарил маленькой Пане - Машиной сестренке, когда шел с ребятами к речке. И очень жаль, что она тут же ее развернула. Остальные благополучно были спущены на воду и поплыли вниз по течению довольно быстро. Расстрелять и полностью уничтожить вражескую флотилию с помощью камней не удалось: прозевали момент. Только какой-то Сенька, самый меткий попадала, удачно сшиб два корабля. Но они все равно, после того как опрокинулись, превратились в подводные лодки и поплыли дальше.
   - Эх, ты! А еще адмирал... Представляешь... Какое государственное преступление ты совершил! - нахмурился Петя. - Все описание важного изобретения под воду пустил! Говори: всю бумагу на лодки переделал?
   - Всю! - деловито ответил "адмирал" и тут же с сожалением добавил: -еще бы такой достать...
   Больше ничего не оставалось делать. Надо было как можно скорее попробовать спасти то, что затоплено нсзадачливым "адмиралом". И Петя скомандовал немедленно отправиться на поиски.
   Однако Валя счел нужным, перед тем как уйти, подробно объяснить Маше и "адмиралу", какую ценность представляют собой даже размокшие остатки бумаги. Он попросил их, в случае если найдут, обязательно спрятать или немедленно доставить в город.
   Петя согласился, что мера эта разумна, и написал на клочке бумаги свой адрес.
   Шли медленно, внимательно присматриваясь к обоим берегам. Каждая подозрительная мелочь немедленно подвергалась тщательному осмотру. А между тем солнце уже начинало клониться к западу и нужно было торопиться.
   Ваня вспомнил, что две совершенно размокшие лодки они видели, когда проходили через мостик. Петя еще говорил ребятам в шутку, что это остатки потерпевших крушение кораблей. Если бы они тогда знали, из какого драгоценного материала сделаны эти бумажные корабли, то не разрешили бы Пете кидать в них камни.
   Уже совсем недалеко от леса, там, где русло расширялось и течения почти не было заметно, ребята вдруг увидели, что недалеко от берега, среди редких водорослей, на поверхности воды плавает какой-то белый листок.
   - Это он, ребята! - торжественно объявил Петя, расстегивая рубашку и собираясь ринуться в воду.
   Но Петю предупредил Ваня. Пока Петя раздевался, Ваня быстро сбросил ботинки и, закатав штаны выше колен, полез в воду спасать исторический документ. Вода в этом месте доходила только до колен.
   - Она? - почти в один голос спросили Валя и Петя. Когда Ваня, осторожно стряхнув воду, принялся рассматривать страницу.
   - Кажется, она... Только с двух сторон исписанная.
   - Карандашом? - заволновался Ваня.
   - Карандашом... Только почему-то с обеих сторон... А почерк похож -крупный.
   Ребята уселись на песок и принялись изучать мокрый документ. Прежде всего трудно было определить, на какой стороне начало, а на какой продолжение. Но Петя, мельком заметив, что на одной стороне страница не дописана до конца, сразу же авторитетно заявил, что начинать чтение следует с обратной стороны.
   Следы карандаша кое-где заметно стерлись.
   Петя начал читать, сопровождая отдельные фразы комментариями.
   - "...Когда я увидел эту машину, то у меня даже дух захватило", - с трудом прочел он первую строчку и тут же заметил: - Это, значит, ту машину, что действовала на термобатарею на расстоянии. Понимаете? Вот здорово! Как раз то, что нужно! ..."Когда ее хобот поворачивался..." - Какой же это хобот? заинтересовался Ваня.
   - Не мешай! - рассердился Петя. -"Когда ее хобот поворачивался... То на расстоянии..." Вот видите! Тут сказано - на расстоянии! Значит, я прав! снова прервал чтение Петя.
   - А дальше что? - забеспокоился Ваня. - А дальше... Тут не видно. Совсем стерлось. Ну, это не важно, пропустим одну строчку. Слушайте следующую: "все тут работают с огоньком. Каждый старается. Поневоле думаешь, как хорошо жить в такой стране, где самые смелые и самые большие мечты..."
   Петя прервал чтение, так как дальше было неразборчиво, и задумался.
   - Это про каких же людей мой прадедушка говорит? Наверно, про ученых Столетова и Усагина. Он ведь вместе с ними работал... - неуверенно проговорил Валя. - И потом, про какие это самые светлые и самые большие мечты он говорит?
   Следующее, что удалось разобрать Пете, было:
   - "Обычно, когда происходит взрыв, то..." Ребята, - заволновался Петя, это он пишет насчет того взрыва, от которого чуть сам не погиб... Правда ведь, Валя?
   - Согласен... Только вообще как-то странно... - задумчиво ответил Валя, вспоминая все обрывочные сведения об истории с Александром Пафнутьевичем.
   - Тут придется пропустить довольно много, но зато дальше все пойдет как по маслу, - заявил Петя, осторожно перевернув страницу. - Слушайте! "...Камни от взорванных скал идут на укладку плотины. И тут наши творят чудеса. Перевыполняют норму на двести-триста процентов! Я очень счастлив, дорогие родные и дорогие друзья, что попал прямо со школьной скамьи на эту грандиозную всенародную стройку. Всего не расскажешь! Увидимся - тогда узнаете больше. Ваш любящий сын Толя. Привет всем с Днепростроя!" Петя с разочарованным видом положил чужое письмо на песок и, поднявшись, молча принялся отряхивать свои штаны от прилипшего песка.
   - Осторожнее! Не сори на письмо, - заметил Валя, бережно поднимая бумагу.
   - А зачем оно тебе? - спросил Петя.
   - Чудак!.. Это ведь тоже исторический документ. Его писал человек, который собственными глазами видел все это. Как тебе не понятно! Надо сохранить это письмо.
   - Ну вот еще... - рассеянно ответил Петя.
   - А я его буду беречь, - задумчиво продолжал Валя, осторожно складывая теперь уже чуть подсохшую бумагу. - Может быть, этот Толя станет каким-нибудь знаменитым строителем. Ты же читал, как он пишет?
   ...Ребята еще долго бродили вдоль речки, внимательно осматривая берега. Они уже давно прошли хорошо знакомый бревенчатый мостик и углубились в лес. Солнце, склонившееся к горизонту, с трудом проникало сюда, и от маленькой речонки уже тянуло сыростью.
   Только когда уже возвращались назад, Валя заметил под кустиком ольхи, растущей у самой воды, небольшую белую лодочку. Осторожно развернув ее, ребята убедились, что на этот раз они нашли то, что искали. Несмотря на длительное пребывание в воде, бумага оставалась плотной. Она была исписана графитовым карандашом только с одной стороны, точно так, как и остальные страницы документа.
   К сожалению, совсем стемнело и прочесть что-либо было невозможно. Ребята заторопились домой.
   Недалеко от ворот институтского парка ребята еще застали все ту же веселую ватагу, продолжавшую в сгустившихся сумерках гонять футбольный мяч.
   Ваня подошел к долговязому капитану одной из команд и начал о чем-то с ним говорить. Догнав Петю и Валю, уже подходивших к воротам парка, Ваня сообщил, что он договорился с ребятами и они согласны пойти на поиски исторических бумажных лодок в любое время.
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ
   ГЛАВА ПЕРВАЯ Проект электрического автомобиля с самоварной трубой
   Петя появился в дверях, пятясь задом. Его руки были заняты таким количеством различных предметов, что иначе нельзя было притворить за собой дверь. Когда же Петя повернулся, задевая при этом тяжелую портьеру. Глазам Вероники Аркадьевны предстало невероятное зрелище: Петя был нагружен какими-то катушками, кусками жести и еще множеством непонятных предметов. Из карманов его куртки торчали молоток и плоскогубцы.
   Вероника Аркадьевна замечала не раз, что с мальчиком последнее время творится нечто неладное. Несколько дней назад он, например, появился на пороге гостиной с мотком какой-то проволоки под мышкой. Позже Вероника Аркадьевна случайно заметила, как Петя нес к себе квадратный кусок фанернон доски правда, чистый, но обрезанный неряшливо, так что на его ребрах торчала колючая бахрома. И вот сегодня, перед обедом...
   - Что это такое? Ты совсем сошел с ума? - спросила Вероника Аркадьевна, откладывая в сторону книгу.
   - Это материал для опытов... - смутившись, ответил Петя.
   - Кузнечные клещи? Разве им место в приличном доме? - продолжала тетя, поднимаясь с дивана.
   - Это не клещи. Тем более не кузнечные. Это плоскогубцы, тетя!
   Петя робко продвигался вперед, чтобы наконец шмыгнуть в дверь своей комнаты. Но тетя преградила ему путь:
   - Объясни-ка мне толком: ты что, собираешься стать кузнецом?
   - Нет, изобретателем. А в кузнеце тоже ничего такого плохого нет. Если потребуется, то и стану...
   Тетя чуть не упала на диван. Она всплеснула руками, чтобы Петя понял, насколько она удивлена и огорчена.
   Вслед за этим Вероника Аркадьевна произнесла речь. Пете хотелось возразить, но ему никак не удавалось вставить хотя бы слово. По мнению тети, выходило, что только рабочим полагается иметь дело с отвертками и с разными клещами, а тем, кто готовится к интеллигентному труду (слово "интеллигентный" тетя склоняла и спрягала в самых различных вариантах), прикасаться, к этим инструментам совсем не нужно и даже вредно.
   - Подумай над этим как следует! - закончила Вероника Аркадьевна.
   - Хорошо, - покорно ответил Петя, думая о том, как бы тетя не запретила пронести в комнату драгоценный материал.
   Но все обошлось благополучно. Раздался звонок, и тетя пошла открывать дверь, не сказав больше ни слова.
   В передней Вероника Аркадьевна встретила Степаниду Афанасьевну -Ванину маму, которая приходила в квартиру Побединских делать уборку.
   Хозяйка дома поздоровалась со Степанидой Афанасьевной не очень-то приветливо. Еще бы! Ведь это, конечно, под влиянием ее сына Петя начал интересоваться стамесками, отвертками, клещами...
   - Скажите, дорогая... - начала Вероника Аркадьевна, провожая Степаниду Афанасьевну на кухню, что это ваш Ваня все время мастерит? Он что, собирается, окончив школу, поступать на завод?
   - И не говорите, Вероника Аркадьевна. Верно: мастерит все время! ответила уборщица. - Просто не нарадуюсь, когда гляжу, как он работает! Другие ребята все больше собак гоняют нли футбольньгй мяч, а мой уж такой трудолюбивый!
   - Может быть, он уже зарабатывает деньги? - настороженно спросила Вероника Аркадьевна.
   - Ччто вы, какие деньги! - удивилась и даже обиделась уборщица. - Для собственной надобности мастерит. Говорит, что будто бы изобретает - Очень странно... - пожала плечами Вероника Аркадьевна.
   - "Для чего ты все это делаешь? - спрашиваю, - продолжала Степанида Афанасьевна. - Какая от этого польза?" А он, знаете, что отвечает? "Сейчас, мама, конечно, это вроде игра. А на самом деле от того, что я мотаю разные катушки из медной проволоки да из жести паяю коробочки, когда-нибудь будет большая польза. У меня, говорит, к этому есть призвание. Может быть, сейчас ничего полезного придумать и не удастся, но зато, мама, получается вроде практики. А когда вырасту, буду изобретать еще лучше".
   - Скажите пожалуйста! - удивилась Вероника Аркадьевна. - А ему кто-нибудь помогает из взрослых? Я просто не понимаю, как это можно...
   - Помогает! Еще как помогает! - просияла уборщица. - Может быть, знаете Афанасия Степановича Грома? Тот, что механиком в мастерских учебной лаборатории работает? Это большой приятель моего покойного мужа. Вместе они в гражданскую войну воевали... Так вот, как встретит меня Афанасий Степанович. Так всегда о сынишке спрашивает. "Как поживает твой изобретатель? - говорит. Почему вчера в мастерскую не зашел? Все, что он просил, я ему уже приготовил", скажет. Так что даже очень ему помогает! Затем студент тут у нас есть такой. В третьем корпусе общежития проживает, Николаем его зовут. Заходит иногда к нам. Забавный такой! А потом... Иду я как-то с ведром и шваброй по парку... Это, значит, ко второму корпусу иду... Вдруг вижу, как мой Ваня рядом с вашим супругом... Это, значит, с Виктором Николаевичем... Вместе прохаживаются и беседуют. "Ты о чем это с Виктором Николаевичем говорил?" - спрашиваю я его уже дома, вечером. "Советовался насчет одного изобретения", - отвечает. "Да как же ты посмел приставать со своими глупостями к профессору?" - спрашиваю. А он, знаете, что отвечает? "Виктор Николаевич - человек очень хороший и сам говорит, чтобы к нему обращались за советами...".