Олдридж Рэй. Контракт на Фараоне

   — Но теперь, — сказал он, — мне придется позаботиться о молодом Нусквиале. Он всегда был горячей головой. Вот почему я сделал его дрессировщиком ящериц, когда он хотел стать фокусником. Есть люди, которые не так хорошо обходятся с властью и силой, как ты.
   Он зашагал через площадь, прежде чем Руиз смог его спросить, как ему найти Низу.
   Но он весьма легко ее нашел, в ванной, где с ней возились три древние старухи-костюмерши, как понял их ремесло Руиз. Низа стояла на низенькой табуретке, а женщины пытались задрапировать на ней богатый красный бархат. Штуки других роскошных тканей лежали вокруг в беспорядке. Когда вошел Руиз, сперва костюмерши его не заметили, и он смотрел, как они прикалывали материю, отмечали длину и спорили пронзительными голосами. Низа посмотрела на него, и глаза ее глядели тускло и пусто сквозь него, пока она стояла, подняв руки, чтобы костюмерам было удобнее. Лицо застыло.
   Прислонившись к бассейну, развалилось Айям, глядя на костюмеров. Руиз злобно посмотрел на существо, но оно нагло улыбнулось в ответ, совершенно не беспокоясь.
   Когда костюмеры наконец посмотрели вокруг и заметили в дверях Руиза, они побросали свои ткани, булавки, мелки и мерные ленты и выскочили через заднюю дверь с пронзительными и хриплыми воплями.
   Руиз надеялся, что сердце у них сильное, и такое потрясение они переживут. Он совершенно не собирался приводить к новым смертям среди собственности Кореаны.
   — Можем мы поговорить? — спросил он.
   Она посмотрела на него без видимого интереса и потом заговорила тихим чужим голосом:
   — Почему нет? Ты спугнул старых ворон. Кроме того, ты можешь поступать, как тебе заблагорассудится, ты ведь это уже доказал.
   Руиз подошел поближе. Низа все еще держала руки на весу, словно забыла, что они — часть ее тела. Руиз увидел, что зрачки ее стали с булавочную головку. В темноте ванной комнаты она, должно быть, вообще ничего не видала. Он почувствовал укол гнева.
   — Неужели знахарь уж попользовал тебя своими зельями?
   — Да. Так лучше, — на секунду в ее глазах вспыхнула искра далекого юмора. — Но мне кажется, они не будут в таком уж восторге от моего представления на этот раз.
   Руиз посмотрел на ее лицо и не увидел там прежней Низы. В ее теперешнем состоянии не было никакого смысла объяснять ей смысл его поступков возле загона. Лучше подождать того времени, когда она сможет его понять, если вообще когда-нибудь такой момент наступит. Кроме того, Айям был существом Кореаны, которое наверняка донесет, с самыми неблагоприятными искажениями, все, что он может сказать Низе. Он повернулся и вышел.
 
   С десяток охранников-Пунгов пришли за ними утром. Их согнали в центр площадки. Руиза, Низу, Айям-дильвермунера, двух фокусников-ассистентов и Дольмаэро.
   Кроэль, фокусник, который играл роль Менка, попытался было сопротивляться Пунгу, который гнал его на площадку. Пунг слегка притронулся к нему нейронным кнутом, и Кроэль упал на землю, завывая и извиваясь. Кроэль был низкорослым, широкогрудым мужчиной с тяжелыми чертами лица и татуировками в древнем, манерном стиле.
   Другой маг, Мольнех, веселый, тощий человек, помог Кроэлю встать на ноги и почистил его от пыли.
   — Ну-ну, — сказал он, — разве это достойно?
   — Достойно! — Кроэль все еще скулил. — Достойно, ты говоришь? А что достойного в этом омерзительном поношении? Когда мы присоединились к труппе, я решил было, что наши мучения окончились.
   — Я тоже надеялся, — сказал Мольнех, глядя на Пунга и обнажая свои желтые зубы в угодливой улыбке.
   Пунг показал ему нейронный кнут, и двое фокусников присоединились к остальным без дальнейших происшествий.
   Вскоре появилась Банесса, войдя в портал. За нею Пунг тащил воистину несчастное существо, гуманоида неопределенного возраста и пола, в последней стадии голодного истощения или какой-то смертельной болезни, безволосое, одетое в неописуемые тряпки. Великанша тащила пригоршню мономолевых арестантских воротников с кодами, и сердце Руиза упало.
   — Внимание, — сказала Банесса. — Вы собираетесь отправиться в короткое путешествие. Вы все должны будете надеть воротники охранной системы, без исключений.
   — Извини меня, большая особа, — сказал Дольмаэро, — ты можешь нам сказать, куда мы отправляемся?
   — Это неважно, — сказал великанша. — Имя или название вам ничего не скажет.
   Но Айям захихикало и ответило.
   — Я вам могу кое-что сказать. Вы собираетесь забраться глубоко под землю. Вы встретитесь с потрясающими людьми. Когда вы вернетесь обратно, вы будете такими милыми, такими послушными. Генчи…
   Баронесса занесла над женомужем здоровенный кулак и сшибла его наземь.
   — Заткнись, — сказала она.
   Руиз едва заметил происшествие. Колени под ним подогнулись, и он почувствовал душераздирающее напряжение смертной сети в глубинах своего мозга. Страшное напряжение наполнило его, словно сеть была установлена на то, чтобы срабатывать при первом же упоминании генчей. Он смутно вспомнил слова Накера: «…серебряная пуля, нацеленная на какое-то чудовище…»
   Он почти потерял сознание от усилия, которым он противостоял сети. Дольмаэро заметил его страдания и взял его за плечо.
   — Тебе нехорошо? — спросил Дольмаэро.
   «Нет!!! — кричал он сети. — Подожди!!! Еще хотя бы немножечко. Я отправлюсь туда, я узнаю, где они засели».
   Словно услышав его, сеть перестала стягивать его в небытие так внезапно, что на долгий миг Руиз, казалось, завис над бездной, глядя в бесконечную тьму. Зрение его помутилось, и он ничего не слышал.
   Потом все прекратилось, и он снова стоял на площади.
   — Со мной все в порядке, — сказал он, стряхивая руку Дольмаэро. — Ничего особенного.
   Но на самом деле все пошло наперекосяк. Теперь он знал, для чего его послали на Фараон. Да, совершенно справедливо, Лига была заинтересована в том, чтобы прекратить деятельность браконьеров. Но Лига была еще более заинтересована в том, чтобы поймать нелегально работающих генчей, которые были гораздо более ценны, чем любые человеческие силы или рабы. Лига прекрасно знала, что следы приведут его на Суук. А как только он достигнет Суука, надеялись они, его пошлют к нелегально практикующим генчам, которые специализировались на том, что превращали любое человеческое существо в органическую машину.
   Он должен был умереть, прежде чем такое случилось бы с ним, и за это он был благодарен, но остальные вернутся домой из Анклава генчей существами без душ, без внутренней устремленности, которая свойственна всем разумным существам. До конца своих дней они смогут существовать только для того, чтобы доставить удовольствие своим хозяевам.
   Он не мог смотреть своим товарищам по заточению в глаза.
 
   Один за другим все члены группы были закованы в воротники, кроме Айям. Женомуж стоял поодаль от остальных, улыбаясь.
   Руиз коснулся скользкого мономоля, который тесно охватывал его шею. Это была не такая уж сложная техника. За это он мог быть благодарен. На воротнике был локальный радар, инъектор, который мог впрыснуть успокоительное, и отрывающее голову взрывчатое вещество. Имея немного времени и несложные инструменты, он мог бы вполне снять его. Он подпитывал себя надеждой, словно она была каким-то слабеньким костерком. Постепенно часть его внутреннего равновесия вернулась к нему.
   Банесса несла контрольную консоль, которая висела на желтой ленте между ее огромных грудей. Руиз удивился, как ее толстые пальцы могут работать с крохотными кнопками консоли. Ответ он получил, когда она включила и запрограммировала воротники. Она махнула кистью руки, и из кончиков пальцев появились тонкие металлические когти. Ими великанша ловко нажимала кнопки, и Руиз почувствовал вибрацию, когда воротник включился.
   Мертвые маленькие глазки Банессы уставились на них. Она обвела взглядом их всех по очереди.
   — Показываю, — сказала она. — Вы должны запомнить этот урок.
   Она откинула назад голову существа рукоятью своего нейронного кнута. Вокруг шеи существа был такой же воротник, как и на них. Глаза существа закатились, и оно упало, когда Банесса отняла кнут от его шеи.
   — Сперва, — сказала она, — воротник скажет мне, где вы находитесь, и, как бы далеко вы ни убежали, мы вас найдем. Во-вторых, если мы не хотим тратить на это силы, мы сделаем так.
   Она показала Пунгу жестом, и он оттолкнул существо прочь. Несчастный споткнулся и отполз на полдюжины шагов в сторону. Тут Банесса щелкнула когтем по панели управления.
   Они услышали небольшой взрыв, словно топор ударил по крепкому дереву. Голова раба отскочила прочь, тело упало, голова покатилась по земле, и немного крови пролилось в песок.
   — Запомните это, — сказала Банесса, снова повесив консоль между грудей.
   Она убрала когти, потом сделала знак охранникам-Пунгам.
   — Пошли в воздушную лодку.
   Все зашагали как можно быстрей.

25

   Лодка была стандартным кораблем низкого полета и низкой скорости, согласно тем законам, которые управляли движением на поверхности Суука. Тяжелая мономолевая броня покрывала ее приземистое тело, а на панели управления было специальное устройство, которое давало возможность взорвать панель в случае нападения посторонних.
   Они взошли на борт, Айям показывало дорогу, Банесса замыкала шествие. Великанша проследила, чтобы пленников приковали к низким металлическим скамьям по обеим сторонам тесного трюма без окошек. Женомуж проделывал эту работу с наслаждением. Айям, кажется, получало особое наслаждение от того, что затягивало как можно сильнее ремни, которые привязывали Руиза. Его сильные руки вздувались мускулами, и оно улыбалось своей отвратительной дильвермунской ухмылкой. Банесса осмотрела, как был привязан Руиз, и велела женомужу слегка расслабить ремни.
   — Твоя хозяйка очень ценит вот этого, — сказала великанша своим странным жужжащим голосом. — Только посмей причинить ему вред, и она с тебя самого сдерет твою драгоценную шкуру.
   Айям насупилось.
   — Никогда невозможно понять пристрастия нашей Леди. Хотя, разумеется, где мне пытаться понять высокородную Кореану.
   — Вот именно, помни это, — великанша потопала дальше и не нашла к чему придраться в отношении прочих пленников.
   Руиз сидел на одной стороне с Дольмаэро, а два фокусника сидели напротив. Мольнех был ближе всего к Руизу, а скулящий Кроэль на дальнем конце. Низа была привязана по другую сторону прохода, глаза ее все еще тупо смотрели от всяких снадобий, каким ее накачали знахари. Он пытался чуть улыбнуться ей, но она уставилась на него без следа каких-либо заметных чувств.
   Они ждали. Теплый влажный воздух Суука заполнил трюм, и заключенные томились в жаре. Айям уселось возле Низы и слегка развлекалось тем, что смотрело ей в одурманенное лицо. Женомуж стал гладить ее там, где рубаха чуть вздернулась над коленями, поглаживая колено девушки пальцами. Руиз яростно смотрел на происходящее. Айям посмотрело на него, злорадно улыбнулось, и пальцы его скользнули выше. Низа не обращала никакого внимания. Руиз отвернулся, и в конце концов Айям устало от своей игры и пошло к панели управления лодкой. До Руиза доносились голоса, и ему показалось, что он услышал искусственный голос киборга Мармо, который, казалось, был чем-то недоволен.
   Топот ног по грузовому трапу сказал, что появились носилки, на которых прибыл Фломель. Айям рванулось вперед, чтобы подхватить носилки с летательного пузыря, который подталкивал охранник-Пунг, и женомуж привязал носилки к пустой скамье возле Низы. Фломель выглядел гораздо лучше, хотя медицинская прилипала все еще шнуровала его брюхо. Он выгнул шею и сообразил, что возле него сидит Низа.
   — Помогите! — заорал он замечательно бодрым голосом. — Это она! Уберите ее! Она хочет меня убить!
   Айям рассмеялось и похлопало его по щеке.
   — Не беспокойся, о благородный сэр, ее когти острижены. Моя низкородная персона проследит за твой безопасностью.
   Айям пристегнуло контрольный воротник-ошейник на тощую шею фокусника.
   — Вот тебе ценный амулет. Нет-нет, не благодари меня.
   Когда женомуж снова ушел вперед, заговорил Дольмаэро.
   — Рад видеть тебя снова в таком бодром расположении духа, Мастер Фломель!
   Фломель повернул голову, чтобы посмотреть, кто сидит на противоположной скамье.
   — Это чудо, старшина. Ничто не сравнить с кошмарным ощущением, когда твои внутренности проскальзывают сквозь твои же пальцы… это заставляет по-новому ценить жизнь. Хотя я не рекомендовал бы это как обычное лекарство для повышения жизненных сил. А она не опасна? — Фломель кивком головы показал на Низу.
   — По-моему, нет. Знахарь хорошо над ней потрудился. Она будет достаточно спокойна.
   — Хорошо, хорошо. Ты что-нибудь знаешь про то, куда нас везут, старшина?
   — Женомуж кое-что сказал нам, но мы-то все надеялись, что леди Кореана доверяет тебе полностью и сказала тебе, куда мы направляемся.
   Фломель выглядел смущенным.
   — Видимо, леди очень сильно занята. Иначе, я уверен, она бы подробно мне все рассказала. Но по замечаниям моих сиделок я понял, что мы направляемся, чтобы получить какое-то новое обучение или подготовку для того, чтобы лучше приспособиться к жизни на пангалактических мирах.
   Он шмыгнул носом.
   — Хотя я не понимаю, зачем вместе с нами посылают этого безродного. Еще одна загадка, да?
   Фломель глядел на Руиза блестящими глазами.
   Дольмаэро наклонился вперед.
   — Пангалактические миры? Что это такое, если можешь, объясни.
   Возбуждение появилось на лице Фломеля. Огоньки мониторов на его прилипале засветились янтарным светом. С маленьким шипеньем прилипала ввела Фломелю снотворное, и по лицу его разлилось блаженство.
   — Теперь мне надо отдохнуть, старшина. Мы поговорим потом.
   Глаза Фломеля закрылись, и вскоре он начал храпеть.
   Если не считать шумных вдохов-выдохов спящего фокусника, в трюме снова воцарилась тишина.
   Когда моторы лодки разогрелись, наполнив трюм металлическим визгом, фараонцы беспокойно зашевелились в своих оковах.
   — Что это за звук, Руиз? Похоже на то, словно тысяча дровосеков разом натачивают топоры, — голос Дольмаэро срывался от напряжения.
   — Это моторы — не о чем беспокоиться.
   Мольнех повернулся к Руизу со взволнованным интересом.
   — Как же так получается, — спросил он, — что ты столько знаешь? Пойми, я не хочу тебя ничем обидеть.
   Руиз пожал плечами, но ответил Дольмаэро.
   — Может быть, он с одного из этих «пангалактических миров». Ты же видишь, он не фараонец.
   Дольмаэро кивнул на нетатуированное лицо Руиза.
   — Да? — Мольнех улыбнулся. — Может быть, ты будешь так добр, что скажешь нам, какая судьба нас ждет?
   Фокусник коснулся своего воротника-ошейника костлявым пальцем.
   — Разумеется, я знаю, что это ошейник раба.
   Прежде чем Руиз смог ответить, в трюм вошла Кореана, а за ней Мармо.
   — Все на местах? — казалось, Кореана была чем-то мысленно занята.
   — Да. В последний раз я спрашиваю тебя, разумно ли это? Подожди две недели, и сюда приедет коллектор из анклава. Надо ли брать на себя стоимость перевозки, вопросы безопасности, если это можно было бы отдать под их ответственность, а не под нашу? — Мармо сделал жест своим протезом, в котором теперь красовался нейронный кнут.
   — В последний раз я скажу тебе, зачем это надо. Мы не можем начать репетиции, пока их не обработают. Время поджимает. И ты сам знаешь, в этом потоке у нас есть и еще одно опасное существо.
   Она улыбнулась Руизу почти любящей улыбкой.
   — Делай свое дело, Мармо, и все будет хорошо.
   — Как скажешь.
   Кореана погладила Руиза по плечу.
   — Будь умничкой, — сказала она ему, наклонившись пониже. Потом она легко поцеловала его в щеку.
   К Низе она повернулась нахмурившись. Она внимательно изучала замороченное наркотиками лицо Низы. Потом похлопала ее по голове хозяйским жестом.
   — Вот мы позабавимся, когда вы вернетесь обратно!
   Тон ее был бодрый. Она бросила на трюм последний взгляд и вышла.
   Мормо уставился своими искусственными глазами на Руиза.
   — Да уж, будь умничкой, — сказал киборг. — Я буду счастлив любому поводу покончить с тобой.
   Он развернулся и полетел вперед.
   Лодка оторвалась от земли, спотыкаясь и покачиваясь. Потом она медленно набрала скорость, пока не стала кружить над казармами на высоте ста метров. Фараонцы побледнели.
   — Не беспокойтесь, — успокаивал их Руиз. — Это безопасный способ путешествия.
   — Ну, если ты так говоришь, Руиз, — голос Дольмаэро слегка дрожал.
   Кроэль заскулил. Мольнех привалился тощим плечом к своему коллеге-фокуснику, чтобы как-то успокоить его.
   — Ну-ну, Кроэль. Парень из чужого мира говорит, что мы выживем. Это для меня вполне достаточно.
   Мольнех лихо подмигнул Руизу. Руиз улыбнулся ему в ответ, удивленный выносливостью Мольнеха в таких чужестранных обстоятельствах. Он чувствовал, что в нем просыпается теплое чувство к похожему на скелет фокуснику. Мольнех казался самым лучшим и храбрым среди волшебников, невзирая на кажущуюся хрупкость. Руиз поразился, как трусливый Кроэль смог так хорошо сыграть бога рабства.
   Моторы визжали, они летели над багряными джунглями, и так проходили часы. Руиз впал в дремоту, голова его склонилась на грудь.
   Он проснулся, когда почувствовал удар от приземления. Руиз настороженно оглянулся вокруг.
   — Ты быстро просыпаешься, — заметил Дольмаэро.
   Низа смотрела на него огромными глазами. Только остатки наркотического дурмана теперь читались на ее лице.
   — Ты тоже пленник, — сказала она.
   Руиз улыбнулся и пожал плечами. Она не улыбнулась ему, а миг спустя отвернулась вовсе.
   Банесса спустилась в трюм, а за ней шел Айям.
   — Обед, — объявила великанша.
   Дильвермунский женомуж развязал их узы, постаравшись как можно больнее ущипнуть Руиза, пока снимал с него ремни. Банесса бесстрастно наблюдала. Ее когтистые пальцы нависли над консолью управления ошейников-воротников.
   Они оставили Фломеля спать в носилках, но остальные сошли по трапу на травянистую полянку.
   Солнце Суука ярко светило на перистую розовую траву, отбрасывало голубоватые отблески от окружающих их джунглей. За изогнутыми силуэтами деревьев притаилась шумная темнота. Чужие запахи щекотали нос Руиза.
   Фараонцы, подавленные этими странностями, собрались кучкой возле грузового трапа лодки. Банесса показала на консоль воротников.
   — Помните про урок. И еще про взрывчатое устройство у нас на борту. Оно убьет любого, кто перейдет установленную черту возле лодки. Кроме того, тут и бежать некуда.
   Она посмотрела на джунгли, и даже на ее огромной морде появилось выражение страха.
   Наконец Айям распределило между ними самоподогревающиеся пакеты корабельного рациона. Руиз показал фараонцам, как дернуть за полоску активатора, и они удивились этому чуду.
   Руиз слопал свою порцию без остатка, хотя это была безвкусная аморфная масса, и посоветовал окружающим сделать то же самое.
   — Ешьте, пока есть возможность, спите, пока есть возможность, — сказал он с улыбкой. — Это и есть секрет успешного путешествия.
   Только Кроэль отказался от своей порции, и Руиз поделил ее с Мольнехом. Костлявый фокусник ел с огромным аппетитом, невзирая на свою худобу.
   — Я и похуже едал, — сказал Мольнех, облизывая свои широкие губы, когда он выскреб последние крохи из упаковки.
   Руиз коснулся плеча Низы.
   — Тебе надо размять ноги, — сказал он. — Может скоро такого случая не представится.
   — Да, — сказала она, и они пошли рядом в тени лодки, не касаясь друг друга.
   — Скажи мне, — сказала она наконец, — скажи мне, почему? Это из-за тех металлических шершней? Банесса послала их, чтобы они привели меня обратно?
   — Одного из них. Другой предназначался мне. Укол был бы страшен, ты ничего подобного никогда в жизни не знала.
   Он обнял ее одной рукой за талию.
   — У тебя не было шансов, Низа. Хотя попытка была неплоха.
   Она отодвинулась от его прикосновения.
   Дильвермунский женомуж увидел их и нахмурился. Потом заговорил с великаншей.
   — Время грузиться обратно, — сказала Банесса.
   Прежде чем их снова привязали, Банесса позволила им по очереди воспользоваться химическим туалетом лодки.
 
   Лодка летела дальше. Руиз время от времени слегка дремал. Остальные потихоньку расслаблялись и тоже засыпали, кроме Кроэля, который сидел, скорчившись от страха, вращая выпученными глазами.
   На следующей стоянке лодка села на высокую траву холмов, и пленники, спотыкаясь, вышли из трюма. Воздух был прохладнее, и легкий ветерок шевелил траву. Солнце быстро садилось за стену острых пиков далеко за широкими степями. На горизонте никого не было, кроме стада пасущихся животных, крохотных на этом расстоянии.
   Банесса прислонилась своей огромной тушей к трапу и смотрела, как женомуж выполняет ее распоряжения. С верхней части трапа Мармо просматривал окрестности, пристроив на своем протезе шиповое ружье. Айям вытащило из лодки груду буйков-сенсоров и стало расставлять их через каждые несколько метров, отмечая границу стометрового круга с центром в лодке. Женомуж явно нервничал и вернулся в лодке с каплями пота на физиономии. Пот выступил явно от страха. Руиз сообразил, что в длинной траве водились хищники, хотя трудно было представить себе хищника, который избежал бы прицельного выстрела взрывного устройства лодки, которое пристрелило бы всякое существо, осмелившееся нарушить в любую сторону установленную границу. Возможно, Мармо просто перестраховывался.
   Корпус лодки испускал охранительный свет. Он освещал круглое пространство возле лодки, и по краям пространства Айям воткнуло в землю несколько самозакапывающихся проводов. Провода шумно извивались в траве, потом, как огромные черви, пустили корни в землю.
   По одному Айям прикрепило воротники пленников к поводкам-кабелям. Руиз удостоился этой чести последним. Когда Айям прикрепляло провод к ошейнику Руиза, оно прошептало: «Сегодня самая глухая вахта — моя. Приду к тебе с визитом в палатку. Будь готов. Или, может быть, сперва проведаю женщину. Я ее помещу в палатку с тобой рядом. Можешь лежать, слушать и предвкушать».
   Женомуж усмехнулся и болезненно ущипнул Руиза за щеку.
   Пальцы Руиза болели — так им хотелось сомкнуться вокруг глотки женомужа. Великанша стояла и наблюдала, пальцы ее скрючились над контрольной консолью. Он не верил, что она сразу включит кнопку, которая активирует взрывчатку, если он станет душить женомужа, но ему наверняка вкатят успокоительное, тем самым будут потеряны любые возможности, которые еще могут представиться.
   Айям раздало ужин, который никак не отличался от обеда. Пока пленники ели, Айям достало надувные палатки из трюма лодки и поставило по одной возле каждого кабеля. Они раздулись, словно огромные белые колбасы, потом оба, Банесса и Айям, ушли в лодку. Мармо остался, его металлическое лицо медленно поворачивалось, пока он разглядывал травянистые степи.
   Низа, казалось, вся погрузилась в думы, ковыряясь в еде. Она ушла в свою палатку без слова, хотя она быстро улыбнулась Руизу.
   Дольмаэро присел в траве на корточки, доедая свой ужин, с каждым укусом делая брезгливую гримасу.
   — Я полагаюсь на твои утверждения, что эта штука съедобна, друг Ав. Иначе я боялся бы, что меня отравят.
   — Я ничего не гарантирую.
   Дольмаэро рассмеялся.
   — Ты осторожный человек. Скажи мне, почему мы остановились? Неужели летающее яйцо питается для полета энергией от солнца? Или страшные звери по ночам летают по небу?
   — Это из-за Шардов, — ответил Руиз. — Они не разрешают никакого движения над землей в той части планеты, где ночь. Никаких ночных полетов.
   — Шарды? Кто они такие?
   Руиз сообразил, что говорил с ними без своей обычной осторожности. Но… Может быть, Дольмаэро полезно и даже интересно будет услышать описание Суука. Может, пригодится, если им удастся удрать от Кореаны до того, как генчи поработают над ними.
   — Дольмаэро, ты знаешь про Акасту в городе царя?
   Дольмаэро доел последний кусок своего ужина.
   — О да. Такой квартал, где можно найти все, что душа пожелает, были бы деньги.
   — Да. Так вот эта планета, которая называется Суук, это Акаста внешних миров.
   — Суук… звучит как-то очень противно.
   Руиз оглянулся. Никто больше не обращал на них внимания.
   — Суук — это планета рабов и работорговцев, мир, где рождаются бандиты, мир, куда они сползаются умирать.
   — Вот как? Значит, леди Кореана — бандит? Работорговля не разрешена во внешних мирах?
   — О, бандит-то она бандит, это точно. Но рабство легально на большей части пангалактических миров. Она занимается кое-чем еще — она крадет рабов, которые ей не принадлежат.
   — А кому они тогда принадлежат, кому принадлежали мы?
   Руиз постарался скрыть неприятное чувство, которое вызвал в нем этот вопрос. Он снова недооценил Дольмаэро.
   — Не знаю, — сказал он.
   Дольмаэро подумал над этим, глаза его были ясными и непроницаемыми.
   — А эти Шарды — это кто?
   Руиз взглянул на небо, где блеск орбитальных платформ затмевал звезды.
   — Суук принадлежит Шардам. Они правят здесь, тут действует их закон. Они не разрешают большим кораблям, крупным флотилиям или большим скоплениям маленьких кораблей приземляться на Сууке. Они не разрешают здесь никакого скоростного транспорта, никакого сильного оружия, никаких крупных городов. Они наблюдают за порядком вон оттуда, Дольмаэро.