Страница:
Night почти заснула, когда раздался хриплый шёпот Антона:
– Оно начинается снова. Начнётся. Оно здесь.
– Что здесь? Тебе что-то приснилось?
– Я не спал. Здесь страх. Он приходит сюда. Я видел.
– Антоша, это просто стресс, ты же сам понимаешь. Просто переизбыток адреналина в крови.
– Я понимаю. Наверно, ты права – это адреналин. Наверно.
– Отвлекись чем-нибудь. Тебе нужно переключиться, занять мысли. Может, кино?
– Попробую. – Антон с трудом улыбнулся. Действительно, раз уж не спится, надо себя чем-то занять. Или он тут с ума сойдёт. – Ты поспи.
Таня снова угнездилась на неудобной пустой койке, а Чёрный попытался посмотреть через Интернет какой-нибудь фильм. Он честно старался уследить за сюжетом, вникнуть в переживания персонажей, как-то увлечься, но видел лишь мельтешение бессвязных цветных картинок. Периодически через него, через комнату, через весь окружающий мир прокатывались волны того самого страха, и чем больше он старался сосредоточиться на экране, тем отчётливее ощущал страх. Он был везде. Палата, вся больница, серое небо за окном, дождь – всё пропиталось страхом. Серое? Значит, утро, значит, рассвет. «Силы Зла скрываются перед рассветом». Кто-то когда-то сказал, или он где-то читал, или он это только что сам придумал. Неважно. Если он не сошёл с ума до сих пор, если увидел рассвет, значит, продержался. Или всё же сошёл? Какие-то странные у него мысли.
Антон встряхнулся, подумал, чем бы ещё заняться, и взялся за телефон. На экране висел значок sms. Он нажал на просмотр. Время получения – 23.30, отправитель – Матрёна. Чёрный открыл текст.
«Я вспомнила! Там была книга! Позвони мне срочно, это важно, я всё расскажу».
– Что она вспомнила? Что-то про книгу? Ладно, потом. – Чёрный потёр пальцами лоб и прислушался. В коридоре уже началась утренняя возня медсестёр. Вскоре к нему заглянула врач, поинтересовалась, как прошла ночь. Антон ответил, что всё в порядке.
День был выходным, процедур не было, поэтому Татьяна до вечера оставалась у него, но потом всё же уехала. У неё конечно же были и свои дела. Антон проводил её до лифта и, пока вдоль стеночки хромал по коридору обратно, выслушал немало удивлённых вопросов от вчерашних зрителей и активных болельщиков. Вопросы были двух видов: «Как он мог бегать вчера?» и «Где он взял так много таких красивых девушек, которые его навещают?» Чёрный отшучивался на второй вопрос, а на первый ему нечего было ответить. Он бы сам не отказался получить на него ответ. В этот день Антон решил, что больше не станет принимать лекарства.
Он дошёл до палаты и только тут вспомнил о ночном sms. Надо было всё-таки позвонить Матрёне.
– Муся? Привет, это я.
– Привет! Как ты там? И не называй меня Мусей!
– Не буду, не буду. – Чёрный улыбнулся про себя. Он иногда забавлялся тем, что слегка поддразнивал девушку. – Рассказывай!
– Что?
– Что собиралась. Ты написала, что что-то вспомнила.
– А… да. Вчера ночью. Но я, кажется, опять забыла.
– Что забыла? О чём ты хотела сказать?
– Помнишь, я летом на юге в обморок падала?
– Да… – Антон подобрался. Этот момент до сих пор разъяснения не получил.
– Я говорила, что я там тебя видела.
– Говорила. И кого-то ещё.
– Да. Но я не могла вспомнить. А вчера получилось. А сегодня я опять всё забыла.
– Совсем забыла?
– Совсем, – грустно повинилась Матрёша. – Утром уже ничего не помнила. Даже про эсэмэс. Потом в телефоне нашла.
– Так. – Антон задумался. – Ты сейчас от компьютера далеко?
– Нет, я дома.
– А вылезай-ка в асю. Там и поговорим.
– Да, я сейчас! Пока!
– До связи.
Антон отложил телефон и взялся за ноут. Сегодня он ещё не входил в Интернет.
«Ку-ку!» – тихонько просигналила программа, извещая, что контакт установлен.
– Привет! – ещё раз отстучал Антон. – Рассказывай.
– Но я не помню!
– Рассказывай всё, что помнишь. Что у тебя вышло вчера?
– Вчера я вспомнила почти всё! По ощущениям. Представляешь – там не было времени!
– А что было?
– Не помню. Как блок поставленный. Мысли сбиваются.
– Кто-то мешает?
– Не мешает. Насилия нет, просто как наблюдатели, не свои, не чужие, нейтральные.
– Они тебе показали что-то?
– Нет. Я не поняла, они или нет. Я вчера просто так набрала в поиске «Властелины Времени». Такой мультик есть. Ссылки на мультик были. Я не знала, решила посмотреть.
– И как?
– Прикольно. Когда смотрела, что-то крутилось совсем рядом, как тени или как шёпот.
– В комнате?
– Нет, наверно, в глазах. Как прозрачные тени. Я смотрела в экран, а оно шло рядом.
– Что шло?
– То, что я вспомнила.
– Что это было?
– Я не знаю! Не уловить. – Матрёша поставила грустный смайл. Похоже, она на самом деле готова была заплакать. – Тогда я тоже не уловила. А потом легла спать, и оно как всё хлынуло. И перед глазами, и везде, как будто я всё уже давно знаю. Я сразу тебе звонить, а ты не ответил.
– Я тогда не мог. – Антон поморщился, вспомнив вчерашний вечер.
– Я sms написала. И легла спать, думала, что проснусь, когда позвонишь.
– Я не мог позвонить.
– А утром я уже всё забыла.
Антон задумался. А если?.. Получится или нет, но попробовать не мешает никто. Он удобнее повернул ноутбук.
– Матрёш, а давай попробуем вспомнить?
– Как?
– С начала. С самого начала, как ты всё увидела в первый раз. Попробуй посмотреть снова.
– На что?
– Ты говорила, что оказалась в полутёмной комнате.
– Да.
– Попробуй увидеть её сейчас. Так, как тогда видела.
– Я смотрела сверху!
– Так и смотри. Ты смотришь из-под потолка. Вспомни, как ты смотрела.
– Да, смотрю сверху, там темно, но не совсем. Вижу фигуры.
– Сверху?
– Да. Там ты и ещё один человек. Я его не знаю.
– Ты сейчас видишь этого человека?
– Да. И я вижу книгу! У меня получилось! Ой! – Матрёша прислала покаянную рожицу. – Я вылетела… Обрадовалась и всё потеряла. Прости.
Антону показалось, что через расстояние и сеть проводов он услышал её всхлип.
– Ничего. Давай попробуем снова. Возвращайся в офис.
Почти минуту от Матрёны не было сообщений. Потом пришло расстроенное:
– Я не могу. Не могу войти. Как стена какая-то. Упираюсь, и всё.
Теперь замолчал Чёрный. Он думал. Потом уточнил:
– Ты сейчас пробовала повторить предыдущий проход?
– Да. По новой.
– Давай иначе. Давай начнём с рынка. Из прошлого. Ты идёшь, тебе становится плохо. Вот в это войди.
– Мне плохо, – повторила Матрёша. – Темнеет в глазах. Меня усаживают на крыльцо. Хочется лечь. Я падаю. Падаю, как в канал, лечу. Я в офисе.
– Спокойно, не торопись. Просто смотри, без эмоций.
– Да, я смотрю. Два человека, ты и ещё один.
– Ты его хорошо видишь?
– Плохо. Сверху неудобно.
– Опустись ниже.
– Получилось. Вижу его.
– Рассказывай.
– Мужчина, старый. Лет пятьдесят. Или сорок.
Антон невольно улыбнулся: для девятнадцати лет сорок – это действительно старость.
– Толстый. Нет, скорее плотный, он больше тебя, и у него живот. Высокий.
– Лицо видишь?
– Сейчас. Лицо крупное, волосы не длинные, но и не короткие. Как отросли, они вьются. Видно кудри. Есть чёлка, набок зачёсана. Нос широкий, крупный такой. Губы тоже, не очень крупные.
– Глаза?
– Не понять. Не вижу. Они никакие.
– Ещё что?
– На нём куртка, коричневая с зелёным, как замша. Расстёгнута. Рубашка, зелёная. Нечёткий цвет, может, серая. Чёрные штаны, казаки. Чёрные. У него книга.
– Где?
– В руках. На обложке крупные цифры – два – ноль – один – два. И три человека, один в ковбойской шляпе. Он говорит что-то. Тебе.
– А я где?
– Ты сзади меня. Сейчас. Ты в чёрных джинсах. Чёрный свитер. Подсумка нет. И кольца не вижу. Ой!
– Что случилось?
– Ты мне подмигнул. Ты говоришь, что я опоздала. Что ты мне всё расскажешь. Говоришь не словами, а как мысленно, что ли. Но я всё понимаю.
– А этот человек что?
– Ничего. Он странный какой-то. И мне неудобно, не по себе. Но любопытно.
– Что дальше?
– Он отдаёт тебе книгу. Даже вручает. Ты смутился. Он сказал: «Вот тебе твоя книга. Ты молодец, что не испугался и написал».
– Я взял?
– Да. Ты говоришь, что это не только твоя заслуга. Он говорит, что книга не случайна, она поможет тебе что-то понять.
– Что?
– Не знаю, он не сказал. Все, кто с ней как-то связан, они не просто люди, у них не простая судьба. Или другая, не как у всех. Но не «тяжёлая».
«Гм, – подумал Антон. – Мягко сказано «не простая»!»
– Книга тебе как-то поможет в будущем. Она для тебя как щит. И она провокация. Но это хорошо.
– Провокация – хорошо? – не удержался и перебил Чёрный.
– Ты вызвал резонанс. Есть силы, которые её приветствуют. Есть, кому это невыгодно. Ещё есть третья. Третья сила. Она сверху. Они не знают, за кого она.
– Они – это первые две силы?
– Да. Две первых. Ещё он что-то о войне сказал, я не поняла. Не уловила. Про войну Сил.
– Первых двух?
– Непонятно. Он дальше предсказывает тебе.
– Что?
– Будет трудный период. Для тебя, сложный. Крайне плохого не случится. Будет хорошее, но сначала трудности.
– Мы с ним просто так говорим?
– Нет. Непонятно. Мы с тобой мысленно. Вы словами. Непонятно как.
– Он про отца что-то сказал?
– Нет. Ничего. Дальше. Действуй по инструкциям, тебе их будут передавать по каналу. Будет переоценка ценностей. Жёсткая. Не бойся, жизнь не закончится. Но нужно будет прислушиваться.
– К чему?
– Это новый этап. Всё становится с ног на голову. Не нужно паниковать.
– Хорошо ему говорить, – буркнул Чёрный. – Его бы сюда.
– Период будет недолгим. Непонятно, относительно чего. Мне непонятно. У тебя будет длинная жизнь.
– А о группе он что-то сказал?
– Нет. Совсем. Только о тебе. Про тебя.
– Странно.
– А теперь про меня! Я знаю. Мне нельзя уйти. Откуда уйти? «Ей будет несладко, но ей нельзя уйти».
– Он тебя видит?
– Непонятно. Похоже, да. Не сбивай.
– Молчу.
– Это всё из-за книги. Ты что-то задел, это такая реакция. Ты под прицелом. Всё закончится хорошо. Всё пройдёт, тебе помогут Силы.
– Спросить бы его, какие Силы?
– Не знаю. Я не всё могу понять как слова. – Матрёша совсем не была опытным медиумом. – Что-то понимаю по ощущению, ЗНАЮ, что сказано про это и так. Не дословно. Иногда слова.
– Вот, снова. Сложный период. Закончится удачно. Будь осторожным и осмотрительным с… С лишними людьми? Я не понимаю.
– Я тоже.
– Большая часть плохого уже прошла. Он на тебя надеется. Кажется, ты понял, о чём он.
– Замечательно. Ещё бы мне здесь это понять.
– Мишу искать не нужно, он пустой. Проф не виноват. Его разыграли. В комбинации, как пешку. Ты узнал вовремя.
– Конечно, вовремя, понять бы теперь в какое?
– Подожди. Что-то про время. Не разобрать. Не понимаю. Ещё. Ты подобрался слишком близко. Осталось поднажать.
– Подобрался к чему?
– Ты не понял. Ты там это не понял. Но не спросил. Искать надо здесь.
– Это ты говоришь?
– Нет, он. Я не понимаю, что значит «здесь». О чём он.
– Пойди туда не знаю куда.
– Подожди. Я устала. Не могу чётко поймать. Он что-то ещё говорит. Плохо слышно. Теряю настрой. А, вот! Ты найдёшь… Всё! – Матрёша прислала жирный восклицательный знак. – Я вылетела.
– Что я должен найти?
– Не знаю. Ты так обрадовался, что меня оттуда снесло. От твоих эмоций. Кажется, что-то очень важное.
– Можешь пересказать, о чём была речь в конце? Хоть приблизительно.
– Что-то про зоны. Что твоя упорность будет вознаграждена. Он как бы это одобрял. Но это я так понимала. Ещё про другие миры, только про переход. Не поймалось.
– Матрёшечка, ты у нас молодец! – подбодрил девушку Антон.
– Ага, молодец, теперь мне в себя приходить надо. А то я не знаю в ком.
– Приходи, конечно.
– Всё! Я пошла чай пить. И спать. Смертельно устала.
– Спасибо. Ты очень мне помогла. – Антон послал смайл с поцелуем благодарности.
– Пожалуйста! – Матрёшин смайл помахал ручкой, и следом пришёл служебный текст: «Пользователь закончил разговор».
Чёрный открыл окно «истории сообщений» и старательно скопировал лог. Надо всем этим предстояло очень упорно думать.
В течение дня подумать так и не удалось – он ни на минуту не оставался один. Девчонки и так не оставляли больного своим вниманием, а тут как сговорились. Татьяна посмотрела на сборище и махнула рукой: гулять так гулять!
– Давай в Интернет, Чёрный, заказывай суши!
Night пользовалась его особым отношением к своей персоне и могла позволить себе иногда покомандовать. Она умудрялась всегда оказаться рядом и всегда быть уместной. Не мешала, когда следовало не мешать, вступала в беседу, когда вступить следовало. Ей удавалось очень гармонично вливаться в течение окружающей Чёрного суеты. В то же время она так же хорошо соответствовала и покою. Когда-то давно ей случилось натворить глупостей, попав в лапы опытного манипулятора, так ведь идеальных нет. В столкновении со Снежным Волком Антон и сам едва не потерпел поражение. Только упорство товарищей помогло ему вырваться из искусно сплетённой паутины интриги. Тогда из-за Night на сторону ушла часть материалов «Немана», но Чёрный это давно простил. И даже почти забыл.
Обед удался на славу. Наверно, персонал больницы ещё долго будет его вспоминать, а оказавшиеся свидетелями больные пересказывать как легенду. Но самым приятным визитом стало появление Матрёши. Она зашла ближе к вечеру, как раз когда весёлая компания девушек отбыла. Чёрный быстренько выдал ей ноутбук и попросил составить фоторобот персонажа видений. Они провозились пару часов, почти до закрытия. Усталая Матрёна поехала домой, а Антон принялся очень внимательно изучать полученную картинку. Кого-то она ему напоминала. Да нет, он совершенно точно где-то видел это лицо! Он задумался. Кажется, у этого человека была другая причёска. Конечно же он был иначе одет. Возможно, был старше. А не?.. Антон быстро набрал два слова в строке поиска. Щёлкнул «в картинках». И уставился на пару известных гравюр. Одна из них слишком приукрашивала персонаж, зато на второй он действительно походил на себя. На того человека, которого Чёрный помнил. Он скопировал картинку в фотошоп, приставил кудри с Матрёшиного рисунка и обомлел. Сомнений не было – это одно лицо! Антон смотрел на портрет Якова Брюса собственной персоной.
Настало время отбоя, но Чёрный не собирался спать. Он испытывал иррациональный страх перед тем, чтобы лечь под одеяло и закрыть глаза. И снова падать в пустоту, наполненную плотным огнём. Ему казалось, что его ждут, его будут встречать на той стороне сна, но он ни с кем не мог поделиться своими опасениями. Кто ему поверит? Даже Татьяна постарается объяснить всё усталостью от тяжёлой болезни, стрессом и беспокойством о будущем. Антон никому не рассказывал о безнадёжности своего состояния, он не хотел огорчать друзей. Возможно, они со своей стороны вели ту же игру, стараясь укрепить в Чёрном надежду на полное выздоровление. Всё это создавало некоторую недосказанность между ними, когда ребята приходили его навестить. И с этим ничего нельзя было поделать. Пожалуй, даже они в таких обстоятельствах приняли бы сторону здравого смысла Night – Антон болен, и это единственная причина всего. Значит, ему придётся добираться до настоящих причин в одиночку!
Чёрный созерцал портрет.
– Так что же хотел ты сказать мне, господин Брюс? Ведь не было же случайным то, что ты создал это видение для перегревшейся на южном солнце Матрёны. Не было случайным, что ты показал ей обложку книги, какой она выйдет в печать месяца два спустя. Не было случайным, что ты только сейчас позволил ей вспомнить эту встречу. И неслучайно ты ни словом не упомянул «Неман». Что ты хотел сказать, Брюс? Когда настанет так упорно объявляемое тобой «время перемены»?
Портрет, конечно, молчал.
Бывает, дети влюбляются в слова. Какое-нибудь слово притягивает юную душу как магнит, сияет искрами граней бриллианта, шепчет на ухо волшебные сказки. Вырастая, дети обычно забывают игрушки и таинственные слова тоже. С Чёрным было не так. Он с детства попал под очарование сразу трёх великих идей: «Игра», «Тайна» и «Независимость». Время шло, Антон вырос, но, как сказал бы умудрённый опытом обыватель, не повзрослел. Он по-прежнему отдавался игре, бегал за тайнами и превыше всего ценил независимость. Он успешно откосил от армии, никогда не занимался постоянной работой и всегда увлекался «странным». Вся его жизнь была большой игрой. Учёба, отношения, связи – игровыми задачами и правилами игры, цели – квестами, препятствия – поводом для изыскания способа их обойти. Невероятно увлекательным занятием стали контакты с пришельцами. Собирая информацию о Властелинах Времени, выслеживая Седого, связывая, сопоставляя обрывки сведений и откровений, Чёрный испытывал высокое удовольствие шахматиста, ведущего архисложную, но неимоверно красивую партию. Конечно же была в ней и Тайна, и пришлось выдержать проверку на Независимость. Он выдержал, показал, что не намерен отдавать Независимость ради особых условий Игры, и его решение было принято.
Властелины Времени внезапно исчезли со сцены, но к этому времени Чёрный был готов вести уже совсем другую игру, свою собственную Игру с мирозданием. Фишками в ней стали аномальные зоны, призами – артефакты и переходы, а целью – возможность избежать нависшего над этим миром конца. Роковой год приближался, Антон и его соратники успешно осваивали искусство переходов между мирами.
Тайна придаёт Игре особую остроту, Тайн не бывает много, Тайна существует всегда. Чем больше ты преуспеваешь в раскрытии одной определённой загадки, тем больше их открывается рядом – только успевай замечать. Чем лучше ты понимаешь её суть в одной определённой сфере жизни, тем сложнее оказываются взаимоотношения других. Тайна неуничтожима, как мир, она лишь переходит из одного вида в иные. Возможно, именно погоня за Тайной привела в своё время Чёрного к оккультизму и аномалистике.
Независимость имеет много поклонников, готовых восхвалять её часами. Но, как правило, самые горячие её сторонники через пару-тройку лет обзаводятся семьёй, устремляются к туманным вершинам карьеры, начинают собирать Малый Набор Успешного человека – жена, квартира, машина. Потом появляются дети, и на независимости человека можно поставить окончательный жирный крест. Перебесился, остепенился, влился в социум. Антон до сих пор хранил верность своей королеве: он был один. Появляющиеся время от времени девушки появлялись возле него только потому, что не посягали на священную Независимость. Либо их появление оказывалось очень кратким.
И вот он находится здесь – в простой муниципальной больнице. Неужели его игра закончена, Тайна обратилась в вопрос «сможет ли он заснуть без лекарств», а независимость вот-вот обретёт атрибуты в виде костылей или инвалидной коляски? Антон уже по десятому разу прокручивал события в голове. И никак не мог связать концы с концами. Если с ним уже всё кончено, тогда почему его попытались убить? Теперь, после тщательного анализа, он в этом не сомневался.
Разумеется, всё, что произошло, выглядит совершенно случайным – цепь нелепых и роковых совпадений. Именно так это и должно выглядеть. У него оказывается аллергия на новокаин. Почему нет? Он никогда не имел дела с лекарствами и не знал о реакции на них своего организма. Она могла быть, могла не быть. Кто-то где-то делает так, чтобы было. А также слегка подправляет окружение, отключив кнопку связного звонка. Но Чёрный не пожелал следовать предложенной схеме, ему хватило воли на обходной манёвр. В результате концентрация препарата не успела достигнуть фатальной величины, он не умер. Более того, теперь ему не грозили повторные покушения этим путём – препарат заменили. Но – ещё один маленький мазок на картине реальности – причина замены осталась неведома персоналу других смен. Ход внешней силы – ход Чёрного – ответный ход.
Внешняя сила наращивает давление, она в нетерпении. И – то ли среди обычных лекарств вновь оказывается новокаин, то ли чувствительность Антона к этому препарату резко возрастает, так что опасной становится прежде незаметная доза. Антон не сдаётся, он взнуздывает свой организм и заставляет его вырабатывать единственное противоядие, которое может помочь. И которого конечно же нет под руками врачей. Атака – защита. Снова атака: реанимация. Попытка покончить с ним разом и навсегда, очередная случайность, неизбежный и нелепый смертельный укол. Нет, конечно же заведующая реанимацией совсем не хотела его убить, ей бы такое и в голову не вошло. Но пешка не хочет, пешка ходит, и её настойчивость в соблюдении распорядка была всего лишь ходом в иной игре. Чёрный поставил на своё упрямство. Он победил. Атака – защита. Правильно он решил, что больше не станет принимать лекарств. Они теперь для него опаснее болезни. А вот проводить ночи без сна – это неверный ход. Заснуть всё равно придётся, организм отрубится сам, только тогда он окажется в мире снов гораздо более слабым, чем он есть сейчас. Тогда его и голыми руками брать будет не нужно – сам свалится.
Брюс сказал, всё дело в книге, она провокация. Кого он спровоцировал и на что? Кто его таинственные враги? Кто бы они ни были, в их власти подтасовывать карты реальности, так чтобы их жертву окружал выгодный для них набор. Но, как оказалось, его действия могут очень значительно расстроить их план. По крайней мере, он всё ещё жив. И – теперь Чёрный почувствовал это окончательно – умирать не собирается. Какое там «умирать», когда перед ним такая великолепная Тайна?
Антон понял ещё одно – ушёл страх. Исчезли все немотивированные страхи, страшки и страшилища, что сопровождали его все дни и вечера с момента попадания в больницу. Он больше никого и ничего не боялся. Как только Чёрный немного уяснил расклады новой Игры, страху не осталось места – некогда испытывать беспокойство, нужно играть.
Антон искренне считал, что этот раунд остался за ним: он полностью отказался от приёма всех назначенных медикаментов, значит, его не на чем подловить. Оказалось, что он уже вполне способен заснуть без снотворного, это открытие немножко добавило ему оптимизма. Врачи хором пророчили ему тихое и спокойное существование, никаких лыж, коньков, роликов и сноубордов, никаких гор, рюкзак и то нельзя будет таскать. Разве что найти какую-нибудь скалолазочку, которая бы страховала его с наслаждением. Но депрессия осталась в прошлом, теперь Антон был уверен, что что-нибудь как-нибудь образуется. Сам Брюс сказал, что всё закончится хорошо. Чёрному очень хотелось ему доверять. Эти же врачи до сих пор ломали копья в дискуссиях, что же им довелось наблюдать у нестандартного пациента. Кто-то продолжал списывать всё на аллергическую реакцию и вызванный ею шок, кто-то честно признавал, что не понимает, с чем довелось столкнуться. Зато все сходились на том, что в данных условиях повторение происшествия невозможно.
Два дня пролетели без новых проблем. Поэтому, когда к вечеру третьего дня Антон заметил, что у него усиленно колотится сердце, его бросает то в холод, то в жар и то и дело хочется в туалет, он был как минимум удивлён. Пришлось повторить уже недобрым словом поминаемый путь до поста дежурной сестры. Та, увидев знакомый бледный вид пациента, привычно потянулась за нашатырём, но в обморок падать Антон пока не собирался. Зато он очень хотел знать: что с ним такое на этот раз?
– Так, больной… – Женщина взяла его за запястье и принялась подсчитывать пульс. – Рассказывайте.
– Похоже, температура поднимается, – мрачно отвечал Чёрный. – Потряхивает.
– А ещё? Чувства удушья нет?
– Есть. – Антон не обращал внимания, пока не прозвучал вопрос, что ему опять не хватает воздуха. – Немного.
– Тошнит?
– Нет вроде. Не замечал.
– А слева не тянет? Где сердце?
Антон прислушался к ощущениям. Если постараться, то можно обнаружить небольшой дискомфорт, но, возможно, он появляется как раз за счёт такого старания. Он уверенно ответил:
– Нет.
– Паническая атака у вас, сударь, – заключила сестра. – Нервные вы слишком.
– Не может быть! – возмутился Антон. – Какая атака? Паники нет!
– Голова кружится?
– Есть немного.
– А умереть боитесь?
– Нет. – Сейчас Антон совершенно точно этого не боялся. – Раньше боялся, при прошлых случаях. Сейчас нет.
Сестра смерила его недоверчивым взглядом.
– И вам не кажется, что вы с ума сходите? Только честно.
– Я с него уже давно сошёл. – Антон нашёл в себе силы слегка улыбнуться. Кажется, именно это переубедило сестру.
– Ну тогда феназепама вам не видать. Обойдётесь.
– Я и не просил, – обиделся Чёрный. – Я всего лишь хотел узнать, в чём дело?
– Не знаю. – Медсестра задумчиво поправила свисающий из-под белой шапочки белокурый локон. – Ничем не могу помочь. По всем приметам – атака. А вы говорите, что страха нет.
– Нет, – ещё раз подтвердил Чёрный и поднялся, поняв, что с проблемой придётся справляться самостоятельно.
Состояние уходило долго и неохотно, но всё же ушло, подчиняясь уверенности Чёрного, что физиологических причин для него в его организме нет. Похоже, это вновь было воздействие. С какой целью? Антон не находил ответа. По всему получалось, что только ради того, чтобы потрепать нервы. Кто-то пытается вывести его из равновесия, чтобы он не сделал… чего? Чёрный сам бы очень хотел это знать. Что ему следовало бы делать? Про Мишу можно забыть, с Профом тоже понятно. Старые планы можно похоронить, они никуда не ведут. «Нужно искать здесь». Что? Что здесь, в этом мире, можно искать? Новая информация обрезала старые пути и ничего не говорила о новых. Ждать? Будут инструкции? Недоверие в его душе смешивалось с надеждой – всё-таки зачем-то Брюс сюда приходил! Если это, конечно, был Брюс. Но считать иначе – значит полностью потерять всякий смысл и ориентацию в новой Игре. А если это был Брюс, то почему он явился не ему, Антону, а Матрёне? Вопросов, как всегда, было намного больше, чем ответов. Пока что Чёрный решил просто лечь спать и сделал это.
– Оно начинается снова. Начнётся. Оно здесь.
– Что здесь? Тебе что-то приснилось?
– Я не спал. Здесь страх. Он приходит сюда. Я видел.
– Антоша, это просто стресс, ты же сам понимаешь. Просто переизбыток адреналина в крови.
– Я понимаю. Наверно, ты права – это адреналин. Наверно.
– Отвлекись чем-нибудь. Тебе нужно переключиться, занять мысли. Может, кино?
– Попробую. – Антон с трудом улыбнулся. Действительно, раз уж не спится, надо себя чем-то занять. Или он тут с ума сойдёт. – Ты поспи.
Таня снова угнездилась на неудобной пустой койке, а Чёрный попытался посмотреть через Интернет какой-нибудь фильм. Он честно старался уследить за сюжетом, вникнуть в переживания персонажей, как-то увлечься, но видел лишь мельтешение бессвязных цветных картинок. Периодически через него, через комнату, через весь окружающий мир прокатывались волны того самого страха, и чем больше он старался сосредоточиться на экране, тем отчётливее ощущал страх. Он был везде. Палата, вся больница, серое небо за окном, дождь – всё пропиталось страхом. Серое? Значит, утро, значит, рассвет. «Силы Зла скрываются перед рассветом». Кто-то когда-то сказал, или он где-то читал, или он это только что сам придумал. Неважно. Если он не сошёл с ума до сих пор, если увидел рассвет, значит, продержался. Или всё же сошёл? Какие-то странные у него мысли.
Антон встряхнулся, подумал, чем бы ещё заняться, и взялся за телефон. На экране висел значок sms. Он нажал на просмотр. Время получения – 23.30, отправитель – Матрёна. Чёрный открыл текст.
«Я вспомнила! Там была книга! Позвони мне срочно, это важно, я всё расскажу».
– Что она вспомнила? Что-то про книгу? Ладно, потом. – Чёрный потёр пальцами лоб и прислушался. В коридоре уже началась утренняя возня медсестёр. Вскоре к нему заглянула врач, поинтересовалась, как прошла ночь. Антон ответил, что всё в порядке.
День был выходным, процедур не было, поэтому Татьяна до вечера оставалась у него, но потом всё же уехала. У неё конечно же были и свои дела. Антон проводил её до лифта и, пока вдоль стеночки хромал по коридору обратно, выслушал немало удивлённых вопросов от вчерашних зрителей и активных болельщиков. Вопросы были двух видов: «Как он мог бегать вчера?» и «Где он взял так много таких красивых девушек, которые его навещают?» Чёрный отшучивался на второй вопрос, а на первый ему нечего было ответить. Он бы сам не отказался получить на него ответ. В этот день Антон решил, что больше не станет принимать лекарства.
Он дошёл до палаты и только тут вспомнил о ночном sms. Надо было всё-таки позвонить Матрёне.
– Муся? Привет, это я.
– Привет! Как ты там? И не называй меня Мусей!
– Не буду, не буду. – Чёрный улыбнулся про себя. Он иногда забавлялся тем, что слегка поддразнивал девушку. – Рассказывай!
– Что?
– Что собиралась. Ты написала, что что-то вспомнила.
– А… да. Вчера ночью. Но я, кажется, опять забыла.
– Что забыла? О чём ты хотела сказать?
– Помнишь, я летом на юге в обморок падала?
– Да… – Антон подобрался. Этот момент до сих пор разъяснения не получил.
– Я говорила, что я там тебя видела.
– Говорила. И кого-то ещё.
– Да. Но я не могла вспомнить. А вчера получилось. А сегодня я опять всё забыла.
– Совсем забыла?
– Совсем, – грустно повинилась Матрёша. – Утром уже ничего не помнила. Даже про эсэмэс. Потом в телефоне нашла.
– Так. – Антон задумался. – Ты сейчас от компьютера далеко?
– Нет, я дома.
– А вылезай-ка в асю. Там и поговорим.
– Да, я сейчас! Пока!
– До связи.
Антон отложил телефон и взялся за ноут. Сегодня он ещё не входил в Интернет.
«Ку-ку!» – тихонько просигналила программа, извещая, что контакт установлен.
– Привет! – ещё раз отстучал Антон. – Рассказывай.
– Но я не помню!
– Рассказывай всё, что помнишь. Что у тебя вышло вчера?
– Вчера я вспомнила почти всё! По ощущениям. Представляешь – там не было времени!
– А что было?
– Не помню. Как блок поставленный. Мысли сбиваются.
– Кто-то мешает?
– Не мешает. Насилия нет, просто как наблюдатели, не свои, не чужие, нейтральные.
– Они тебе показали что-то?
– Нет. Я не поняла, они или нет. Я вчера просто так набрала в поиске «Властелины Времени». Такой мультик есть. Ссылки на мультик были. Я не знала, решила посмотреть.
– И как?
– Прикольно. Когда смотрела, что-то крутилось совсем рядом, как тени или как шёпот.
– В комнате?
– Нет, наверно, в глазах. Как прозрачные тени. Я смотрела в экран, а оно шло рядом.
– Что шло?
– То, что я вспомнила.
– Что это было?
– Я не знаю! Не уловить. – Матрёша поставила грустный смайл. Похоже, она на самом деле готова была заплакать. – Тогда я тоже не уловила. А потом легла спать, и оно как всё хлынуло. И перед глазами, и везде, как будто я всё уже давно знаю. Я сразу тебе звонить, а ты не ответил.
– Я тогда не мог. – Антон поморщился, вспомнив вчерашний вечер.
– Я sms написала. И легла спать, думала, что проснусь, когда позвонишь.
– Я не мог позвонить.
– А утром я уже всё забыла.
Антон задумался. А если?.. Получится или нет, но попробовать не мешает никто. Он удобнее повернул ноутбук.
– Матрёш, а давай попробуем вспомнить?
– Как?
– С начала. С самого начала, как ты всё увидела в первый раз. Попробуй посмотреть снова.
– На что?
– Ты говорила, что оказалась в полутёмной комнате.
– Да.
– Попробуй увидеть её сейчас. Так, как тогда видела.
– Я смотрела сверху!
– Так и смотри. Ты смотришь из-под потолка. Вспомни, как ты смотрела.
– Да, смотрю сверху, там темно, но не совсем. Вижу фигуры.
– Сверху?
– Да. Там ты и ещё один человек. Я его не знаю.
– Ты сейчас видишь этого человека?
– Да. И я вижу книгу! У меня получилось! Ой! – Матрёша прислала покаянную рожицу. – Я вылетела… Обрадовалась и всё потеряла. Прости.
Антону показалось, что через расстояние и сеть проводов он услышал её всхлип.
– Ничего. Давай попробуем снова. Возвращайся в офис.
Почти минуту от Матрёны не было сообщений. Потом пришло расстроенное:
– Я не могу. Не могу войти. Как стена какая-то. Упираюсь, и всё.
Теперь замолчал Чёрный. Он думал. Потом уточнил:
– Ты сейчас пробовала повторить предыдущий проход?
– Да. По новой.
– Давай иначе. Давай начнём с рынка. Из прошлого. Ты идёшь, тебе становится плохо. Вот в это войди.
– Мне плохо, – повторила Матрёша. – Темнеет в глазах. Меня усаживают на крыльцо. Хочется лечь. Я падаю. Падаю, как в канал, лечу. Я в офисе.
– Спокойно, не торопись. Просто смотри, без эмоций.
– Да, я смотрю. Два человека, ты и ещё один.
– Ты его хорошо видишь?
– Плохо. Сверху неудобно.
– Опустись ниже.
– Получилось. Вижу его.
– Рассказывай.
– Мужчина, старый. Лет пятьдесят. Или сорок.
Антон невольно улыбнулся: для девятнадцати лет сорок – это действительно старость.
– Толстый. Нет, скорее плотный, он больше тебя, и у него живот. Высокий.
– Лицо видишь?
– Сейчас. Лицо крупное, волосы не длинные, но и не короткие. Как отросли, они вьются. Видно кудри. Есть чёлка, набок зачёсана. Нос широкий, крупный такой. Губы тоже, не очень крупные.
– Глаза?
– Не понять. Не вижу. Они никакие.
– Ещё что?
– На нём куртка, коричневая с зелёным, как замша. Расстёгнута. Рубашка, зелёная. Нечёткий цвет, может, серая. Чёрные штаны, казаки. Чёрные. У него книга.
– Где?
– В руках. На обложке крупные цифры – два – ноль – один – два. И три человека, один в ковбойской шляпе. Он говорит что-то. Тебе.
– А я где?
– Ты сзади меня. Сейчас. Ты в чёрных джинсах. Чёрный свитер. Подсумка нет. И кольца не вижу. Ой!
– Что случилось?
– Ты мне подмигнул. Ты говоришь, что я опоздала. Что ты мне всё расскажешь. Говоришь не словами, а как мысленно, что ли. Но я всё понимаю.
– А этот человек что?
– Ничего. Он странный какой-то. И мне неудобно, не по себе. Но любопытно.
– Что дальше?
– Он отдаёт тебе книгу. Даже вручает. Ты смутился. Он сказал: «Вот тебе твоя книга. Ты молодец, что не испугался и написал».
– Я взял?
– Да. Ты говоришь, что это не только твоя заслуга. Он говорит, что книга не случайна, она поможет тебе что-то понять.
– Что?
– Не знаю, он не сказал. Все, кто с ней как-то связан, они не просто люди, у них не простая судьба. Или другая, не как у всех. Но не «тяжёлая».
«Гм, – подумал Антон. – Мягко сказано «не простая»!»
– Книга тебе как-то поможет в будущем. Она для тебя как щит. И она провокация. Но это хорошо.
– Провокация – хорошо? – не удержался и перебил Чёрный.
– Ты вызвал резонанс. Есть силы, которые её приветствуют. Есть, кому это невыгодно. Ещё есть третья. Третья сила. Она сверху. Они не знают, за кого она.
– Они – это первые две силы?
– Да. Две первых. Ещё он что-то о войне сказал, я не поняла. Не уловила. Про войну Сил.
– Первых двух?
– Непонятно. Он дальше предсказывает тебе.
– Что?
– Будет трудный период. Для тебя, сложный. Крайне плохого не случится. Будет хорошее, но сначала трудности.
– Мы с ним просто так говорим?
– Нет. Непонятно. Мы с тобой мысленно. Вы словами. Непонятно как.
– Он про отца что-то сказал?
– Нет. Ничего. Дальше. Действуй по инструкциям, тебе их будут передавать по каналу. Будет переоценка ценностей. Жёсткая. Не бойся, жизнь не закончится. Но нужно будет прислушиваться.
– К чему?
– Это новый этап. Всё становится с ног на голову. Не нужно паниковать.
– Хорошо ему говорить, – буркнул Чёрный. – Его бы сюда.
– Период будет недолгим. Непонятно, относительно чего. Мне непонятно. У тебя будет длинная жизнь.
– А о группе он что-то сказал?
– Нет. Совсем. Только о тебе. Про тебя.
– Странно.
– А теперь про меня! Я знаю. Мне нельзя уйти. Откуда уйти? «Ей будет несладко, но ей нельзя уйти».
– Он тебя видит?
– Непонятно. Похоже, да. Не сбивай.
– Молчу.
– Это всё из-за книги. Ты что-то задел, это такая реакция. Ты под прицелом. Всё закончится хорошо. Всё пройдёт, тебе помогут Силы.
– Спросить бы его, какие Силы?
– Не знаю. Я не всё могу понять как слова. – Матрёша совсем не была опытным медиумом. – Что-то понимаю по ощущению, ЗНАЮ, что сказано про это и так. Не дословно. Иногда слова.
– Вот, снова. Сложный период. Закончится удачно. Будь осторожным и осмотрительным с… С лишними людьми? Я не понимаю.
– Я тоже.
– Большая часть плохого уже прошла. Он на тебя надеется. Кажется, ты понял, о чём он.
– Замечательно. Ещё бы мне здесь это понять.
– Мишу искать не нужно, он пустой. Проф не виноват. Его разыграли. В комбинации, как пешку. Ты узнал вовремя.
– Конечно, вовремя, понять бы теперь в какое?
– Подожди. Что-то про время. Не разобрать. Не понимаю. Ещё. Ты подобрался слишком близко. Осталось поднажать.
– Подобрался к чему?
– Ты не понял. Ты там это не понял. Но не спросил. Искать надо здесь.
– Это ты говоришь?
– Нет, он. Я не понимаю, что значит «здесь». О чём он.
– Пойди туда не знаю куда.
– Подожди. Я устала. Не могу чётко поймать. Он что-то ещё говорит. Плохо слышно. Теряю настрой. А, вот! Ты найдёшь… Всё! – Матрёша прислала жирный восклицательный знак. – Я вылетела.
– Что я должен найти?
– Не знаю. Ты так обрадовался, что меня оттуда снесло. От твоих эмоций. Кажется, что-то очень важное.
– Можешь пересказать, о чём была речь в конце? Хоть приблизительно.
– Что-то про зоны. Что твоя упорность будет вознаграждена. Он как бы это одобрял. Но это я так понимала. Ещё про другие миры, только про переход. Не поймалось.
– Матрёшечка, ты у нас молодец! – подбодрил девушку Антон.
– Ага, молодец, теперь мне в себя приходить надо. А то я не знаю в ком.
– Приходи, конечно.
– Всё! Я пошла чай пить. И спать. Смертельно устала.
– Спасибо. Ты очень мне помогла. – Антон послал смайл с поцелуем благодарности.
– Пожалуйста! – Матрёшин смайл помахал ручкой, и следом пришёл служебный текст: «Пользователь закончил разговор».
Чёрный открыл окно «истории сообщений» и старательно скопировал лог. Надо всем этим предстояло очень упорно думать.
В течение дня подумать так и не удалось – он ни на минуту не оставался один. Девчонки и так не оставляли больного своим вниманием, а тут как сговорились. Татьяна посмотрела на сборище и махнула рукой: гулять так гулять!
– Давай в Интернет, Чёрный, заказывай суши!
Night пользовалась его особым отношением к своей персоне и могла позволить себе иногда покомандовать. Она умудрялась всегда оказаться рядом и всегда быть уместной. Не мешала, когда следовало не мешать, вступала в беседу, когда вступить следовало. Ей удавалось очень гармонично вливаться в течение окружающей Чёрного суеты. В то же время она так же хорошо соответствовала и покою. Когда-то давно ей случилось натворить глупостей, попав в лапы опытного манипулятора, так ведь идеальных нет. В столкновении со Снежным Волком Антон и сам едва не потерпел поражение. Только упорство товарищей помогло ему вырваться из искусно сплетённой паутины интриги. Тогда из-за Night на сторону ушла часть материалов «Немана», но Чёрный это давно простил. И даже почти забыл.
Обед удался на славу. Наверно, персонал больницы ещё долго будет его вспоминать, а оказавшиеся свидетелями больные пересказывать как легенду. Но самым приятным визитом стало появление Матрёши. Она зашла ближе к вечеру, как раз когда весёлая компания девушек отбыла. Чёрный быстренько выдал ей ноутбук и попросил составить фоторобот персонажа видений. Они провозились пару часов, почти до закрытия. Усталая Матрёна поехала домой, а Антон принялся очень внимательно изучать полученную картинку. Кого-то она ему напоминала. Да нет, он совершенно точно где-то видел это лицо! Он задумался. Кажется, у этого человека была другая причёска. Конечно же он был иначе одет. Возможно, был старше. А не?.. Антон быстро набрал два слова в строке поиска. Щёлкнул «в картинках». И уставился на пару известных гравюр. Одна из них слишком приукрашивала персонаж, зато на второй он действительно походил на себя. На того человека, которого Чёрный помнил. Он скопировал картинку в фотошоп, приставил кудри с Матрёшиного рисунка и обомлел. Сомнений не было – это одно лицо! Антон смотрел на портрет Якова Брюса собственной персоной.
Настало время отбоя, но Чёрный не собирался спать. Он испытывал иррациональный страх перед тем, чтобы лечь под одеяло и закрыть глаза. И снова падать в пустоту, наполненную плотным огнём. Ему казалось, что его ждут, его будут встречать на той стороне сна, но он ни с кем не мог поделиться своими опасениями. Кто ему поверит? Даже Татьяна постарается объяснить всё усталостью от тяжёлой болезни, стрессом и беспокойством о будущем. Антон никому не рассказывал о безнадёжности своего состояния, он не хотел огорчать друзей. Возможно, они со своей стороны вели ту же игру, стараясь укрепить в Чёрном надежду на полное выздоровление. Всё это создавало некоторую недосказанность между ними, когда ребята приходили его навестить. И с этим ничего нельзя было поделать. Пожалуй, даже они в таких обстоятельствах приняли бы сторону здравого смысла Night – Антон болен, и это единственная причина всего. Значит, ему придётся добираться до настоящих причин в одиночку!
Чёрный созерцал портрет.
– Так что же хотел ты сказать мне, господин Брюс? Ведь не было же случайным то, что ты создал это видение для перегревшейся на южном солнце Матрёны. Не было случайным, что ты показал ей обложку книги, какой она выйдет в печать месяца два спустя. Не было случайным, что ты только сейчас позволил ей вспомнить эту встречу. И неслучайно ты ни словом не упомянул «Неман». Что ты хотел сказать, Брюс? Когда настанет так упорно объявляемое тобой «время перемены»?
Портрет, конечно, молчал.
Бывает, дети влюбляются в слова. Какое-нибудь слово притягивает юную душу как магнит, сияет искрами граней бриллианта, шепчет на ухо волшебные сказки. Вырастая, дети обычно забывают игрушки и таинственные слова тоже. С Чёрным было не так. Он с детства попал под очарование сразу трёх великих идей: «Игра», «Тайна» и «Независимость». Время шло, Антон вырос, но, как сказал бы умудрённый опытом обыватель, не повзрослел. Он по-прежнему отдавался игре, бегал за тайнами и превыше всего ценил независимость. Он успешно откосил от армии, никогда не занимался постоянной работой и всегда увлекался «странным». Вся его жизнь была большой игрой. Учёба, отношения, связи – игровыми задачами и правилами игры, цели – квестами, препятствия – поводом для изыскания способа их обойти. Невероятно увлекательным занятием стали контакты с пришельцами. Собирая информацию о Властелинах Времени, выслеживая Седого, связывая, сопоставляя обрывки сведений и откровений, Чёрный испытывал высокое удовольствие шахматиста, ведущего архисложную, но неимоверно красивую партию. Конечно же была в ней и Тайна, и пришлось выдержать проверку на Независимость. Он выдержал, показал, что не намерен отдавать Независимость ради особых условий Игры, и его решение было принято.
Властелины Времени внезапно исчезли со сцены, но к этому времени Чёрный был готов вести уже совсем другую игру, свою собственную Игру с мирозданием. Фишками в ней стали аномальные зоны, призами – артефакты и переходы, а целью – возможность избежать нависшего над этим миром конца. Роковой год приближался, Антон и его соратники успешно осваивали искусство переходов между мирами.
Тайна придаёт Игре особую остроту, Тайн не бывает много, Тайна существует всегда. Чем больше ты преуспеваешь в раскрытии одной определённой загадки, тем больше их открывается рядом – только успевай замечать. Чем лучше ты понимаешь её суть в одной определённой сфере жизни, тем сложнее оказываются взаимоотношения других. Тайна неуничтожима, как мир, она лишь переходит из одного вида в иные. Возможно, именно погоня за Тайной привела в своё время Чёрного к оккультизму и аномалистике.
Независимость имеет много поклонников, готовых восхвалять её часами. Но, как правило, самые горячие её сторонники через пару-тройку лет обзаводятся семьёй, устремляются к туманным вершинам карьеры, начинают собирать Малый Набор Успешного человека – жена, квартира, машина. Потом появляются дети, и на независимости человека можно поставить окончательный жирный крест. Перебесился, остепенился, влился в социум. Антон до сих пор хранил верность своей королеве: он был один. Появляющиеся время от времени девушки появлялись возле него только потому, что не посягали на священную Независимость. Либо их появление оказывалось очень кратким.
И вот он находится здесь – в простой муниципальной больнице. Неужели его игра закончена, Тайна обратилась в вопрос «сможет ли он заснуть без лекарств», а независимость вот-вот обретёт атрибуты в виде костылей или инвалидной коляски? Антон уже по десятому разу прокручивал события в голове. И никак не мог связать концы с концами. Если с ним уже всё кончено, тогда почему его попытались убить? Теперь, после тщательного анализа, он в этом не сомневался.
Разумеется, всё, что произошло, выглядит совершенно случайным – цепь нелепых и роковых совпадений. Именно так это и должно выглядеть. У него оказывается аллергия на новокаин. Почему нет? Он никогда не имел дела с лекарствами и не знал о реакции на них своего организма. Она могла быть, могла не быть. Кто-то где-то делает так, чтобы было. А также слегка подправляет окружение, отключив кнопку связного звонка. Но Чёрный не пожелал следовать предложенной схеме, ему хватило воли на обходной манёвр. В результате концентрация препарата не успела достигнуть фатальной величины, он не умер. Более того, теперь ему не грозили повторные покушения этим путём – препарат заменили. Но – ещё один маленький мазок на картине реальности – причина замены осталась неведома персоналу других смен. Ход внешней силы – ход Чёрного – ответный ход.
Внешняя сила наращивает давление, она в нетерпении. И – то ли среди обычных лекарств вновь оказывается новокаин, то ли чувствительность Антона к этому препарату резко возрастает, так что опасной становится прежде незаметная доза. Антон не сдаётся, он взнуздывает свой организм и заставляет его вырабатывать единственное противоядие, которое может помочь. И которого конечно же нет под руками врачей. Атака – защита. Снова атака: реанимация. Попытка покончить с ним разом и навсегда, очередная случайность, неизбежный и нелепый смертельный укол. Нет, конечно же заведующая реанимацией совсем не хотела его убить, ей бы такое и в голову не вошло. Но пешка не хочет, пешка ходит, и её настойчивость в соблюдении распорядка была всего лишь ходом в иной игре. Чёрный поставил на своё упрямство. Он победил. Атака – защита. Правильно он решил, что больше не станет принимать лекарств. Они теперь для него опаснее болезни. А вот проводить ночи без сна – это неверный ход. Заснуть всё равно придётся, организм отрубится сам, только тогда он окажется в мире снов гораздо более слабым, чем он есть сейчас. Тогда его и голыми руками брать будет не нужно – сам свалится.
Брюс сказал, всё дело в книге, она провокация. Кого он спровоцировал и на что? Кто его таинственные враги? Кто бы они ни были, в их власти подтасовывать карты реальности, так чтобы их жертву окружал выгодный для них набор. Но, как оказалось, его действия могут очень значительно расстроить их план. По крайней мере, он всё ещё жив. И – теперь Чёрный почувствовал это окончательно – умирать не собирается. Какое там «умирать», когда перед ним такая великолепная Тайна?
Антон понял ещё одно – ушёл страх. Исчезли все немотивированные страхи, страшки и страшилища, что сопровождали его все дни и вечера с момента попадания в больницу. Он больше никого и ничего не боялся. Как только Чёрный немного уяснил расклады новой Игры, страху не осталось места – некогда испытывать беспокойство, нужно играть.
Антон искренне считал, что этот раунд остался за ним: он полностью отказался от приёма всех назначенных медикаментов, значит, его не на чем подловить. Оказалось, что он уже вполне способен заснуть без снотворного, это открытие немножко добавило ему оптимизма. Врачи хором пророчили ему тихое и спокойное существование, никаких лыж, коньков, роликов и сноубордов, никаких гор, рюкзак и то нельзя будет таскать. Разве что найти какую-нибудь скалолазочку, которая бы страховала его с наслаждением. Но депрессия осталась в прошлом, теперь Антон был уверен, что что-нибудь как-нибудь образуется. Сам Брюс сказал, что всё закончится хорошо. Чёрному очень хотелось ему доверять. Эти же врачи до сих пор ломали копья в дискуссиях, что же им довелось наблюдать у нестандартного пациента. Кто-то продолжал списывать всё на аллергическую реакцию и вызванный ею шок, кто-то честно признавал, что не понимает, с чем довелось столкнуться. Зато все сходились на том, что в данных условиях повторение происшествия невозможно.
Два дня пролетели без новых проблем. Поэтому, когда к вечеру третьего дня Антон заметил, что у него усиленно колотится сердце, его бросает то в холод, то в жар и то и дело хочется в туалет, он был как минимум удивлён. Пришлось повторить уже недобрым словом поминаемый путь до поста дежурной сестры. Та, увидев знакомый бледный вид пациента, привычно потянулась за нашатырём, но в обморок падать Антон пока не собирался. Зато он очень хотел знать: что с ним такое на этот раз?
– Так, больной… – Женщина взяла его за запястье и принялась подсчитывать пульс. – Рассказывайте.
– Похоже, температура поднимается, – мрачно отвечал Чёрный. – Потряхивает.
– А ещё? Чувства удушья нет?
– Есть. – Антон не обращал внимания, пока не прозвучал вопрос, что ему опять не хватает воздуха. – Немного.
– Тошнит?
– Нет вроде. Не замечал.
– А слева не тянет? Где сердце?
Антон прислушался к ощущениям. Если постараться, то можно обнаружить небольшой дискомфорт, но, возможно, он появляется как раз за счёт такого старания. Он уверенно ответил:
– Нет.
– Паническая атака у вас, сударь, – заключила сестра. – Нервные вы слишком.
– Не может быть! – возмутился Антон. – Какая атака? Паники нет!
– Голова кружится?
– Есть немного.
– А умереть боитесь?
– Нет. – Сейчас Антон совершенно точно этого не боялся. – Раньше боялся, при прошлых случаях. Сейчас нет.
Сестра смерила его недоверчивым взглядом.
– И вам не кажется, что вы с ума сходите? Только честно.
– Я с него уже давно сошёл. – Антон нашёл в себе силы слегка улыбнуться. Кажется, именно это переубедило сестру.
– Ну тогда феназепама вам не видать. Обойдётесь.
– Я и не просил, – обиделся Чёрный. – Я всего лишь хотел узнать, в чём дело?
– Не знаю. – Медсестра задумчиво поправила свисающий из-под белой шапочки белокурый локон. – Ничем не могу помочь. По всем приметам – атака. А вы говорите, что страха нет.
– Нет, – ещё раз подтвердил Чёрный и поднялся, поняв, что с проблемой придётся справляться самостоятельно.
Состояние уходило долго и неохотно, но всё же ушло, подчиняясь уверенности Чёрного, что физиологических причин для него в его организме нет. Похоже, это вновь было воздействие. С какой целью? Антон не находил ответа. По всему получалось, что только ради того, чтобы потрепать нервы. Кто-то пытается вывести его из равновесия, чтобы он не сделал… чего? Чёрный сам бы очень хотел это знать. Что ему следовало бы делать? Про Мишу можно забыть, с Профом тоже понятно. Старые планы можно похоронить, они никуда не ведут. «Нужно искать здесь». Что? Что здесь, в этом мире, можно искать? Новая информация обрезала старые пути и ничего не говорила о новых. Ждать? Будут инструкции? Недоверие в его душе смешивалось с надеждой – всё-таки зачем-то Брюс сюда приходил! Если это, конечно, был Брюс. Но считать иначе – значит полностью потерять всякий смысл и ориентацию в новой Игре. А если это был Брюс, то почему он явился не ему, Антону, а Матрёне? Вопросов, как всегда, было намного больше, чем ответов. Пока что Чёрный решил просто лечь спать и сделал это.