Страница:
– Ну, что-то типа того, – парень слегка усмехнулся. – Пошли отсюда!
– Ну пошли.
Они встали и направились к Петровскому парку. Нырнув в прохладную сень деревьев, уселись на свободную скамейку возле фонтана. Олива, украдкой кидая на него быстрые взгляды из-под ресниц, застенчиво и радостно улыбалась. Даниил оказался очень красивым парнем – правильные, классические черты лица, красиво очерченные тонкие губы, большие зелёные глаза. Таких красивых парней Олива ещё не встречала – она и предподложить не могла, что сорокдвантеллер окажется именно таким. Она чувствовала, как заливается румянцем, сидя рядом с ним – он ей очень, очень понравился…
Даниил же, небрежно цедя слова сквозь зубы, едва смотрел на свою собеседницу.
Сказать по правде, увидев Оливу в реале, он сильно разочаровался – что ни говори, а представлял он её совершенно не такой. Он придирчивым взглядом осмотрел её с ног до головы. Нда… Какая-то маленькая, неказистая, да ещё узкоглазая как чукча. А намалевалась-то как… Пять слоёв пудры, пять слоёв туши на ресницах, жирный слой помады на губах – того и гляди, вся "штукатурка" осыпется. Кофта какая-то на ней кислотного цвета, серьги в пол-лица, и причёска – "я у мамы вместо швабры". Ужас. У-жас. И вот, сидит тут это чучело огородное с дебильной улыбкой до ушей, щас ещё втюрится в него – только этого Даниилу и не хватало. Он-то думал, что Олива девушка если и не красивая, то хотя бы симпатичная. А тут – пугало пугалом. Он всмотрелся в её лицо – Бог ты мой, страшна как ядерная война.
Настроение у Даниила портилось с каждой минутой. Он уже подумывал о том, что хорошо бы щас встать и, сославшись на срочные дела, вскочить в троллейбус и уехать в неизвестном направлении. Только вот срочные дела эти, как назло, никак не придумывались, и Даниил, раздражаясь всё больше и больше, уже даже и не пытался скрыть своё злобное выражение лица.
Олива, видимо, почувствовала, что не нравится Даниилу. Ей стало ужасно стыдно своей внешности, она нервно трогала серёжки, словно бы намереваясь их снять. Она поняла каким-то шестым чувством, что он хочет от неё уйти, и уже морально готовилась к тому, что он сейчас встанет со скамейки и исчезнет. Щёки её горели от стыда и обиды, на глаза наворачивались слёзы. Она сидела рядом с ним, ссутулившись, низко опустив голову. Даниил посмотрел на неё, и вдруг… в нём как будто шевельнулось что-то. Он подумал, что не так уж и потерян этот день, и даже такое, казалось бы, разочарование, он мог бы применить с пользой.
– А знаешь, я что-то проголодался, – сказал он как бы между прочим, – Хм, но на кафе у меня денег нет…
Олива кинула на него быстрый взгляд и ничего не ответила. Ничего себе, альфонс, подумала она. Конечно, такому красивому парню можно списать даже это, но у неё, однако, тоже не было денег на кафе. К тому же, после этой его фразы в ней проснулось нечто похожее на чувство оскорблённого достоинства. Может, конечно, она и не красавица, подумала Олива, но использовать себя никому не позволит.
Даже Даниилу, несмотря на то, что она, кажется, влюбилась в него с первого взгляда.
– О! Я знаю, куда мы сейчас пойдём, – сказал Даниил, вставая со скамейки. Олива поднялась тоже.
– Ну и куда же?
– К Никки. Ты её не знаешь, она моя подруга. Я часто у неё бываю, обедаю и ужинаю у неё. Она мне никогда ни в чём не отказывает.
Хм, а вот это уже интересно, подумала Олива. Так вот где ты пропадал всё лето!
Ну что ж, пойдём. К Никки так к Никки, интересно будет посмотреть, какая у тебя подруга.
Они вышли на набережную и пошли в направлении Обводного канала, где жила Никки.
Ветер с Северной Двины гнал искрящуюся на солнце рябь по реке, трепал рыжие и жёсткие как проволока волосы Оливы. Даниил, прищурясь, насмешливо вглянул на свою спутницу и усмехнулся:
– Интересная причёска.
Олива резким движением отколола заколку и копна рыжих волос её растрепалась на ветру. Даниил засмеялся.
– Нет уж, лучше заколи обратно. А вообще, знаешь, не так-то просто обыкновенному смертному понять, что я думаю и чувствую.
– Так уж и не просто? – усомнилась Олива.
– Да практически невозможно. Причём сам я знаю, как вызвать у людей те или иные чувства. Но своими чувствами я управляю сам. Я вот, к примеру, никогда ещё в своей жизни не влюблялся. И не собираюсь.
– Вот как?
Даниил не ответил. Он шёл по набережной, любуясь сам собой. Это самолюбование в другое время показалось бы Оливе тупым и нелепым, но сейчас всё было так удивительно! Почти фантастическая и сказочная обстановка города, в котором она очутилась словно бы во сне, сказочный принц – вот он, идёт рядом с ней. Олива вдруг почувствовала себя свободной и раскрепощённой как никогда. Ей вдруг представилось, что вот идёт она по этой залитой солнцем набережной, её держит за руку самый красивый парень на свете – а всё это на самом деле существует лишь в её воображении. И Архангельск, и людей, которые в нём живут, и даже саму себя Олива выдумала сама. Да-да! Ей даже интересно стало, как дальше будут развиваться события.
А события дальше развивались следующим образом. Даниил и Олива, по-прежнему держась за руки, свернули на Садовую улицу и вот наконец очутились перед домом Никки.
– Ну что ж, – произнёс Даниил, обращаясь больше к самому себе и, поднявшись вместе с Оливой на девятый этаж, нажал кнопку звонка.
Дверь открыла худенькая некрасивая девушка с большим носом и выщипанными в ниточку бровями. Она стояла в пижаме; волосы её, немытые со вчерашнего дня, унылой паклей свисали чуть ниже плеч. "Не соперница", – облегчённо подумала про неё Олива и даже заулыбалась.
– Знакомьтесь: это Никки, это Олива, – представил девушек Даниил.
– Очень приятно, – произнесла Олива, по-прежнему улыбаясь.
Никки растерянно пропустила гостей в прихожую и, приволакивая ногу, захромала к кухне. "Э, да она ещё и хромая", – подумала Олива, снимая туфли. Ей даже стало немного жалко эту Никки – во как человека жизнь обидела… Между тем, Даниил повёл Оливу на кухню и по-хозяйски устроился там за столом. Олива села рядом с ним. Никки поставила чайник, но тут оказалось, что в доме нет ничего сладкого.
– Сходи купи чего-нибудь к чаю, – сказала Олива, обращаясь к Даниилу.
– Хм, у меня нет денег…
– Даниил, да я тебе дам, сколько тебе нужно, – Никки полезла за кошельком, – Вот, возьми сто рублей… Сдачу себе оставишь…
Он привычным жестом взял у неё из рук деньги и отправился в магазин. Олива и Никки остались в кухне одни.
– А вы… давно знакомы с Даниилом? – робко спросила Никки.
– Да, довольно давно, – отвечала Олива, приятно улыбаясь, – Можно сказать, целый год знакомы. А что?
– Да нет, я так просто… Вообще, Даниил мне как брат, мы с ним очень, очень близки.
– А вы когда познакомились, если не секрет?
– Мы? О, ну конечно позже, чем вы… Где-то весной, в начале лета… Но у меня такое чувство, что мы знаем друг друга очень, очень давно. Он каждый день у меня тут бывает.
– Вот как?
– Да, – отвечала Никки, – Я недавно очень сильно болела, так он не отходил от меня. Даниил только с виду кажется таким холодным, и только я знаю, насколько он добр и отзывчив. А всё потому что он любит меня…
– А ты его?
– И я его тоже…
Разговор их прервал на самом интересном месте вернувшийся из магазина Даниил. Он принёс вафельный торт и шоколадку "Алёнка".
– О, да я вижу, вы уже подружились, – сказал он как бы шутя. Девушки промолчали.
– Ну что, может, позвонить Лисёнку? – кинул идею Даниил.
– Звони, конечно, пусть он придёт, – горячо поддержала Олива.
Лучший друг Даниила – Саня Коновалов, на форуме Cantifik, на мейле Хитрый Лис – был знаком Оливе ещё зимой. Ей довелось пару раз шутейно пообщаться с ним в мейл-агенте, когда они с Даниилом сидели у него дома. Их приколы над Оливой довели её тогда до белого столба. Она сказала Лису, что ещё немного – и за ней приедут санитары из психбольницы. Лис тогда ответил, что как честный человек он будет навещать её в психушке и приносить ей туда бананы. Эта тема с бананами так зацепила Лиса, что на следующий же день Олива обнаружила в своём почтовом ящике послание от Лиса – гроздь бананов в формате JPEG.
Однако на сей раз Лиса почему-то не оказалось дома. Тогда Даниил позвонил ещё одному приятелю – Денису, и тут же договорился с ним встретиться, чтобы он помог ему перетащить от Никки в свою квартиру монитор.
Денис Сорокин, на форуме DenisS, общался с Даниилом уже довольно давно. Но с Оливой он не был знаком – как-то не довелось. На форум он пришёл уже после её ухода, поэтому они не пересеклись. Поэтому, когда он увидел Даниила в сопровождении какой-то незнакомой девушки, он, признаться, очень сильно удивился.
– Привет! – окликнула его эта странная девчонка.
Денис недоумевающе посмотрел на неё. Откуда она его знает, да ещё говорит "привет", ведь он её раньше никогда не видел. Между тем это чудо в перьях смотрело на него и улыбалось как ни в чём не бывало. Денис даже растерялся.
– Пошли, там надо монитор перетащить, – сказал Даниил. Денис усмехнулся.
– Что, по второму заходу? Системник, помнится, ещё вчера перетаскивали.
– Системник это системник. Теперь монитор.
– А не проще было всё вчера и перенести? – спросил Денис.
– Нет, знаешь ли, не проще. Я всё делаю постепенно.
Олива весело рассмеялась. Между тем молодые люди направили свои стопы к дому Никки. Спустя какое-то время они вынесли из её квартиры монитор и тем же порядком двинулись обратно к перекрёстку. Ребята несли монитор по очереди, Олива шла рядом и смеялась, представляя, как, должно быть, забавно выглядит их шествие с монитором со стороны.
Наконец, монитор был доставлен по назначению, и Олива с Даниилом пошли домой к Лису, смутно надеясь застать его там. Лис и правда оказался дома, но почему-то их даже на порог не пустил. Делать нечего – спустились Олива с Даниилом во двор, сели на скамейку.
– Слушай, а что это у тебя Лис такой негостеприимный? – спросила Олива.
– Лисёнок-то? Да вот такой он у нас… скромный.
– Слишком скромный, я бы сказала. Он что, боится меня? Я вроде бы не кусаюсь.
– Он очень стеснительный.
Но не успели они договорить, как вдруг Лис сам вышел из подъезда.
– О, явление Христа народу! Лис, ты чего это?
– Я Оливе банан должен. Спешу отдать долг.
Во главе с Лисом молодые люди пошли в магазин за бананом. Пока Cantifik покупал один(!) банан, Олива и Даниил стояли чуть поодаль, держась за руки.
– Держи, – Лис протянул Оливе банан. – Остальное пришлю картинками.
– Дак ты и прислал мне уже целую гору бананов. Два банана ты съел…
– Один банан.
– А, ну да, точно один. Ты шкурку от банана мне прислал. Как же, помню-помню!
Болтая с Оливой, Лис даже заулыбался. И тут Даниил вдруг осознал, что ему совершенно не нравится, что Лис с ней треплется.
– Так, всё, давай проваливай, – решительно сказал он, и вытолкал Лиса из магазина. Лис ушёл, а Даниил тем временем повёл Оливу показывать ей своё любимое место в городе – Ламповый завод.
За весь день хождения по городу на высоченных каблуках ноги у Оливы уже прямо-таки отламывались. Однако ей здесь всё так было интересно и необычно, что она с радостью согласилась пойти с Даниилом куда он только захочет. Ламповый завод этот, вернее, заброшенное кирпичное двухэтажное здание, которое когда-то было ламповым заводом, стояло в полукилометре от железнодорожного вокзала, и Даниил вёл Оливу по шпалам рельс, обнимая её за талию.
– Осталось не очень много, – подбадривал он её, – Хотя до лампового завода нам ещё пилить и пилить.
Олива шла как по острым ножам. Ноги просто отламывались, и она изо всех сил держалась, чтобы не рухнуть, потому что знала: если она сейчас упадёт, то уже не встанет.
– Ну чё, может всё-таки назад пойдём? – спросил Даниил.
Они вышли на пустырь. Перед ними расстилалась пустыня Сахара, кое-где виднелись оазисы. Там за пустырём виднелось заброшенное здание лампового завода.
– Ну, так как?
– Давай сделаем так, – сказала Олива, лукаво глядя на своего спутника, – Как ты сам скажешь, так оно и будет.
– Я предоставляю выбор тебе.
– Главное слово за тобой, Даниил.
Он задумался. Было видно, что в нём происходила какая-то внутренняя борьба.
– Ну, значит, пойдём, – решился он.
– Пойдём!
И они пошли по песку к ламповому заводу. Медленно, но верно достигали они своей цели, утопая в зыбучих песках Сахары. Но вот, наконец, дошли до здания, стали подниматься по лестнице.
– Так, ты иди около стенки, а то щас кувырнёшься туда вниз, потом твоих костей не соберёшь.
– Какой ты заботливый, – усмехнулась Олива.
– Кажется, во мне просыпается совесть…
Наконец, Олива и Даниил выбрались на крышу. Солнце уже садилось за горизонт, освещая вдали уходящий в сумерки город. Один из самых счастливых дней в жизни Оливы тихо догорал в лучах заката. Даниил сидел рядом с ней, смотрел на неё, улыбался.
– Видишь, какая тут романтика. Тебе нравится? – спросил он.
– Очень…
– Да… Человека забыть нельзя…
– Ты меня никогда не забудешь?
– Никогда не забуду.
– Я тоже никогда тебя не забуду.
– А что ты будешь делать с бананом?
– Я привезу его домой как вещественное доказательство. А то мне никто не поверит, что я здесь была.
– У тебя ноги дрожат.
– А у тебя руки дрожат.
– Это потому что я монитор нёс.
Тут Оливе на сотовый позвонила Мими. Когда они поговорили, Даниил сказал:
– Видишь, сколько тебе тут внимания уделяют…
От избытка чувств Олива прижалась к нему посильнее.
– Да… Что ещё человеку надо для счастья…
7
На город опустилась белая ночь.
Никки стояла у окна и задумчиво теребила в руках тюлевую занавеску. Тихо тикали часы на холодильнике. Стрелки показывали половину двенадцатого.
Даниил не пришёл.
Она вздохнула и села за компьютер. Открыла свой дневник.
"Читай между строк, боли больше не надо…" …Она вспомнила, как они познакомились. Ей было больно тогда, как бывает больно любой девчонке, которую бросает парень. После ухода из её жизни Алика, Никки стало тоскливо и одиноко. И тогда появился в её жизни этот человек – Даниил.
Она вспомнила, как они гуляли по набережной, взявшись за руки. Как легко и непринуждённо болтали обо всём на свете, и как тепло и уверенно чувствовала она себя рядом с ним. А Даниил, держа её ладони в своих, говорил, глядя куда-то поверх её головы, что любовь не должна подразумевать привязанность. Он говорил, что он свободен и никогда не свяжет себя любовью, и обещал сделать свободной и её. Свободной от любви, от боли, от слёз и потерь. И она слушала его, соглашалась с ним, верила, что он сможет ей помочь…
"Мне нравится, что ты никогда не полюбишь меня и не сделаешь мне больно. Просто мы можем с тобой общаться бесконечно и останутся темы, которые мы не затронули.
Я не ищу в твоих словах и действиях "скрытого смысла"… Мне тепло с тобой, я не боюсь подпускать тебя близко, просто где-то глубоко есть ощущение, что ничего плохого ты мне не сделаешь…" Он честно предупредил её в первую же встречу, что он не испытывает ни к кому любви такой, какой её принято понимать в обществе. Он сказал, что поможет и ей избавиться от этих предрассудков общества, от этих цепей и оков, которые подразумевает любовь. Ведь что такое любовь? – рассуждал он, стоя с Никки на мосту и обнимая её. Это обязательства, которые тяжким грузом ложатся на тебя.
Это обещания, которые даёшь в пылу, а потом не можешь выполнить. Это боль, когда кто-то один перестаёт любить. Это мучения, когда наступает разлука… А не лучше ли быть свободными людьми? Любовь без боли – вот что пропагандировал Даниил. А значит, не иметь никаких обязательств, просто дарить тепло всем, и не скорбеть, когда кто-то уходит. Иными словами, просто любить всех, но никого в отдельности.
И тогда не будет страданий и разбитых сердец, а будет всеобщее счастье.
Никки слушала его и сознавала, что Даниил прав. Действительно, любовь без боли – вот чего ей хотелось сейчас больше всего. Она смотрела на Даниила, на его красивое строгое лицо, на распахнутый ворот его джинсовой куртки, и сознавала, что готова ему всё отдать, и слушать его во всём, даже если скажет – прыгни с моста в реку – она с радостью бы прыгнула. Ей было так легко и радостно рядом с ним, что она была согласна на всё, и с радостью приняла его философию и все его условия.
Он повадился ходить к ней домой. В любое время. И она в любое время радостно бежала открывать ему дверь, даже если часы показывали семь утра или одиннадцать вечера. Даниил приходил, Никки кормила его обедом или ужином – как придётся. Он опустошал её холодильник и тут же садился перед монитором. Своего компа у него дома не было; до знакомства с Никки он обычно выходил в интернет от Лиса, но однажды Лису это надоело и он ограничил Даниилу доступ к своему компьютеру; тогда Даниил принялся посещать интернет-кафе, где спускал всю свою стипендию. А теперь он нашёл место, где можно зависать в инете хоть круглые сутки. Удобно устроившись перед монитором с чашкой кофе, он принимался бороздить виртуальное пространство, параллельно переписываясь в ICQ с различными девушками, в списке которых была и Олива…
Никки в глубине души не нравилось, что Даниил почти всё время у неё дома проводит за компьютером. Но она смирилась и с этим – главное, что сидел он рядом с ней, у неё дома – и Никки даже этого было достаточно, чтобы быть счастливой.
Но постепенно счастье её переросло в тайную печаль и горечь – ей всё-таки хотелось настоящей любви. А Даниил сразу сказал, что этого дать он ей не сможет.
И ей не в чем было упрекать его – ведь она сама приняла его правила игры. Но что она могла сделать, если любила его, любила по-настоящему. А он… что он? Он знал это. Но он-то был свободен, по крайней мере внушал себе это. И был волен делать всё, что хотел…
А Никки плакала украдкой в подушку от его холодности и всё-таки любила его.
Любила с болью. А он приходил и уходил. Он же был свободен… А она садилась за свой дневник и писала:
"…Хочу сидеть и рисовать узоры на запотевшем стекле… хочу знать, что кому-то нужна и в то же время хочу побыть одна… В голове обрывки фраз, фрагменты чувств моих… к тебе. Всё моё существование будто превратилось в мозаику. Самой мне вряд ли удастся её собрать, так и придётся жить с обрывками фраз да фрагментами чувств в голове. А ещё ближе к рассвету сажусь пишу тебе письма, но только не отправлю, и ты их никогда не прочитаешь… а мне бы хотелось, чтоб ты знал, но нельзя раскрывать тебе этой тайны. Зачем? Наша игра затянулась, тебе так не кажется? Порой я сама начинаю забывать, что играю… но ты возвращаешь меня в наш придуманный мир, точнее мой… Стенка… Мы лежим рядом, но я тебя не чувствую… сейчас кажется, что этого и не было… Это были всего лишь игры твоего разума с моими чувствами… И я сама этого хотела…
Я хочу найти сама себя,
Я хочу разобраться в чём дело,
Помоги мне, помоги мне,
Я хочу, чтоб моя душа тоже пела…
Я поверила, что ты можешь мне помочь, открыла душу, но тут поняла, что тебе это совсем не нужно – вот дура… И теперь пошла обратная реакция. Сегодня я думала, что ненавижу тебя, но ненависть слишком сильное чувство… для тебя – простая апатия, мне пофиг… Забудь меня, прости меня, не замечай меня… Все эти слова не для тебя…
Тяжело это всё…
Но я тянусь к тебе…
Знаешь, мне тут рассказали про птицу феникс, которая сжигала себя каждые 100 лет и возрождалась из собственного пепла. Так и я готова сжечь себя для тебя и возродиться…Чтоб стать сильнее…
А я глупая маленькая девочка, которая нуждается в защите и любви… Нет, я давно не стремлюсь быть понятой и принятой. Мне просто иногда необходимо ощущать, что я нужна хотя бы одному человеку на земле, тогда у меня будет смысл стремиться к новым вершинам.
Почему тебя нет, когда ты так нужен? Почему всё так? Зачем люди расстаются, если им хорошо вместе? Я помню каждое твоё прикосновение… Помню, как ты пробудил во мне нежность к себе. А куда её теперь деть? Куда? Ведь тебя рядом нет, может и не будет уже… Жаль, но такова жизнь…
Я буду вспоминать то чувство, которое ты пробудил. Точнее оно будет жить во мне, пока живёт хоть одно воспоминание о тебе…" А сегодня он пришёл. Не один, а с девушкой. Эта девушка вела себя с ним так, будто он её собственность. Запускала руки в его волосы, прижималась к нему. Да и Даниил смотрел на неё не просто как на свою знакомую…
Надо быть сильной. Ведь он предупреждал её. Любить надо всех.
Надо, надо… Как Никки тяжело было бороться с собой! Но в её ушах звучали его слова: "Ты же сильная, я верю в тебя, ты сможешь победить себя… Сможешь быть выше всех этих земных страстей…" Буквы не складывались в слова. Слова не складывались в строчки. Она писала о своей боли, о чувствах, разрывавших её. Писала и тут же зачёркивала.
"Я просто… а ладно, не имеет значения…" Она закрыла глаза. Две слезинки потекли по её щекам. Нет, она не сильная. Она слабая маленькая девочка, которой хочется любви и тепла. Но она должна быть выше этого…
Впрочем, не только Никки плакала в подушку этой белою архангельскою ночью.
Плакала и Олива, лёжа на верхней полке плацкартного вагона. Горько плакала, кусала подушку, чтобы не реветь в голос. Она плакала по себе, по своей горькой участи. А главным образом потому что – увы! – влюбилась. Влюбилась страстно и безответно в человека, в которого влюбляться было нельзя… …Он проводил её до гостиницы и даже не поцеловал на прощание. Просто сказал "пока" и ушёл. Придя в свой номер, Олива посмотрела на себя в зеркало и не понравилась себе. Чучело с дурацкой причёской. Значит, я ему действительно не нравлюсь, подумала она и тут же расплакалась. Сказалось всё: нервное напряжение этого дня, чересчур много эмоций, да и ноги болели адски после каблуков. А главное – она полюбила. И тот, кого она полюбила, возможно, не захочет продолжать с ней даже общаться. Она же видела, как он посмотрел на неё в начале встречи – тут и ежу ясно, что она ему не понравилась. Правда, потом, по мере того как они общались, его взгляд изменился, он даже стал улыбаться. Но… вдруг это всего лишь обман чувств? Даниил же сказал, что играет. Может, это была всего лишь игра…
И Оливе от этого становилось ещё больнее.
8
Солнечный луч прорезал шторы и внаглую улёгся на подушке Даниила. Он провёл рукой по глазам и открыл их. Но лежать под прямым солнечным светом, когда луч бьёт в глаза, ему было неудобно и он встал. Потянулся, вышел в коридор, подошёл к зеркалу пригладить растрепавшиеся со сна вихры.
– Привет, кошара заспанная! – подмигнул он своему отражению в зеркале. Сам себя он почему-то называл Котом. Даже аватар на форуме у него был в виде кота.
Даниилу нравилось любоваться на себя в зеркало. И то, правду молвить, внешностью его Бог не обидел: высокий, зеленоглазый, черты лица классически-правильные.
Естественно, такой парень должен нравиться девушкам. Он и нравился им. Только вот самому Даниилу эти неровно дышащие поклонницы были глубоко безразличны. До поры до времени, пока не научился извлекать из этого пользу для самого себя.
Теперь было окончательно ясно, что он покорил сердце не только Никки, но и Оливы.
Ну, с Никки-то всё стало ясно в первую же встречу. Но от Оливы он всё-таки ожидал большего. Что и говорить, при живом общении она его сильно разочаровала.
Как ни парадоксально, несмотря на свои убеждения, Даниилу всё-таки хотелось влюбиться. Но влюбляться было не в кого – ему были неинтересны девушки, которые сами на него вешались. Ему хотелось бы найти такую, которая победила бы его самого. Общаясь в интернете с Оливой, ему представлялась она именно такой – сильной, красивой, независимой. Но при встрече оказалось, что она такая же жалкая, как и все, если не сказать хуже: её внешность, скованность поведения – всё говорило о том, что человек в себе неуверен. Сидя с ней тогда на скамейке в Петровском парке, Даниил больше всего хотел бы удрать от неё. Однако он этого не сделал. И, как потом оказалось, всё-таки не зря…
Он видел, как Олива преображалась на его глазах. Как под его воздействием смягчались её резкие и некрасивые черты лица, как наполнялись светом её глаза, как выпрямлялась и становилась более уверенной её осанка. И под конец встречи, сидя с ней на крыше лампового завода, Даниил смотрел уже на Оливу другими глазами. Она уже не была той замухрышкой, какой он увидел её в начале встречи.
Она расцвела как столетник, который он сам выходил. И, осознавая, что дело в нём одном, Даниил наполнялся гордостью за самого себя, за собственную, как оказалось, великую значимость.
Интересно было бы узнать, как она там, подумал Даниил. Наверное, уже доехала. Но интернет сегодня не входил в его планы, равно как и посещение Никки, ибо на вечер этого дня намечалось куда более грандиозное предприятие, в котором он будет участвовать – проект UrbanRoad в Архангельске.
Идея данного предприятия вот уже месяц как обсуждалась на форуме, куда Даниил, кстати говоря, всё-таки вернулся. Смысл игры UrbanRoad заключался в том, что в каком-то "тайнике" города прятался клад, а команды игроков должны по подсказкам, дающемся на маршруте, искать его. Даются точные координаты и краткая легенда с основными привязками к месту, где зарыт "клад" – тайник. И команда, которая быстрее освоится на местности, выберет оптимальный маршрут и быстрее доберётся до места, выиграет.
– Ну пошли.
Они встали и направились к Петровскому парку. Нырнув в прохладную сень деревьев, уселись на свободную скамейку возле фонтана. Олива, украдкой кидая на него быстрые взгляды из-под ресниц, застенчиво и радостно улыбалась. Даниил оказался очень красивым парнем – правильные, классические черты лица, красиво очерченные тонкие губы, большие зелёные глаза. Таких красивых парней Олива ещё не встречала – она и предподложить не могла, что сорокдвантеллер окажется именно таким. Она чувствовала, как заливается румянцем, сидя рядом с ним – он ей очень, очень понравился…
Даниил же, небрежно цедя слова сквозь зубы, едва смотрел на свою собеседницу.
Сказать по правде, увидев Оливу в реале, он сильно разочаровался – что ни говори, а представлял он её совершенно не такой. Он придирчивым взглядом осмотрел её с ног до головы. Нда… Какая-то маленькая, неказистая, да ещё узкоглазая как чукча. А намалевалась-то как… Пять слоёв пудры, пять слоёв туши на ресницах, жирный слой помады на губах – того и гляди, вся "штукатурка" осыпется. Кофта какая-то на ней кислотного цвета, серьги в пол-лица, и причёска – "я у мамы вместо швабры". Ужас. У-жас. И вот, сидит тут это чучело огородное с дебильной улыбкой до ушей, щас ещё втюрится в него – только этого Даниилу и не хватало. Он-то думал, что Олива девушка если и не красивая, то хотя бы симпатичная. А тут – пугало пугалом. Он всмотрелся в её лицо – Бог ты мой, страшна как ядерная война.
Настроение у Даниила портилось с каждой минутой. Он уже подумывал о том, что хорошо бы щас встать и, сославшись на срочные дела, вскочить в троллейбус и уехать в неизвестном направлении. Только вот срочные дела эти, как назло, никак не придумывались, и Даниил, раздражаясь всё больше и больше, уже даже и не пытался скрыть своё злобное выражение лица.
Олива, видимо, почувствовала, что не нравится Даниилу. Ей стало ужасно стыдно своей внешности, она нервно трогала серёжки, словно бы намереваясь их снять. Она поняла каким-то шестым чувством, что он хочет от неё уйти, и уже морально готовилась к тому, что он сейчас встанет со скамейки и исчезнет. Щёки её горели от стыда и обиды, на глаза наворачивались слёзы. Она сидела рядом с ним, ссутулившись, низко опустив голову. Даниил посмотрел на неё, и вдруг… в нём как будто шевельнулось что-то. Он подумал, что не так уж и потерян этот день, и даже такое, казалось бы, разочарование, он мог бы применить с пользой.
– А знаешь, я что-то проголодался, – сказал он как бы между прочим, – Хм, но на кафе у меня денег нет…
Олива кинула на него быстрый взгляд и ничего не ответила. Ничего себе, альфонс, подумала она. Конечно, такому красивому парню можно списать даже это, но у неё, однако, тоже не было денег на кафе. К тому же, после этой его фразы в ней проснулось нечто похожее на чувство оскорблённого достоинства. Может, конечно, она и не красавица, подумала Олива, но использовать себя никому не позволит.
Даже Даниилу, несмотря на то, что она, кажется, влюбилась в него с первого взгляда.
– О! Я знаю, куда мы сейчас пойдём, – сказал Даниил, вставая со скамейки. Олива поднялась тоже.
– Ну и куда же?
– К Никки. Ты её не знаешь, она моя подруга. Я часто у неё бываю, обедаю и ужинаю у неё. Она мне никогда ни в чём не отказывает.
Хм, а вот это уже интересно, подумала Олива. Так вот где ты пропадал всё лето!
Ну что ж, пойдём. К Никки так к Никки, интересно будет посмотреть, какая у тебя подруга.
Они вышли на набережную и пошли в направлении Обводного канала, где жила Никки.
Ветер с Северной Двины гнал искрящуюся на солнце рябь по реке, трепал рыжие и жёсткие как проволока волосы Оливы. Даниил, прищурясь, насмешливо вглянул на свою спутницу и усмехнулся:
– Интересная причёска.
Олива резким движением отколола заколку и копна рыжих волос её растрепалась на ветру. Даниил засмеялся.
– Нет уж, лучше заколи обратно. А вообще, знаешь, не так-то просто обыкновенному смертному понять, что я думаю и чувствую.
– Так уж и не просто? – усомнилась Олива.
– Да практически невозможно. Причём сам я знаю, как вызвать у людей те или иные чувства. Но своими чувствами я управляю сам. Я вот, к примеру, никогда ещё в своей жизни не влюблялся. И не собираюсь.
– Вот как?
Даниил не ответил. Он шёл по набережной, любуясь сам собой. Это самолюбование в другое время показалось бы Оливе тупым и нелепым, но сейчас всё было так удивительно! Почти фантастическая и сказочная обстановка города, в котором она очутилась словно бы во сне, сказочный принц – вот он, идёт рядом с ней. Олива вдруг почувствовала себя свободной и раскрепощённой как никогда. Ей вдруг представилось, что вот идёт она по этой залитой солнцем набережной, её держит за руку самый красивый парень на свете – а всё это на самом деле существует лишь в её воображении. И Архангельск, и людей, которые в нём живут, и даже саму себя Олива выдумала сама. Да-да! Ей даже интересно стало, как дальше будут развиваться события.
А события дальше развивались следующим образом. Даниил и Олива, по-прежнему держась за руки, свернули на Садовую улицу и вот наконец очутились перед домом Никки.
– Ну что ж, – произнёс Даниил, обращаясь больше к самому себе и, поднявшись вместе с Оливой на девятый этаж, нажал кнопку звонка.
Дверь открыла худенькая некрасивая девушка с большим носом и выщипанными в ниточку бровями. Она стояла в пижаме; волосы её, немытые со вчерашнего дня, унылой паклей свисали чуть ниже плеч. "Не соперница", – облегчённо подумала про неё Олива и даже заулыбалась.
– Знакомьтесь: это Никки, это Олива, – представил девушек Даниил.
– Очень приятно, – произнесла Олива, по-прежнему улыбаясь.
Никки растерянно пропустила гостей в прихожую и, приволакивая ногу, захромала к кухне. "Э, да она ещё и хромая", – подумала Олива, снимая туфли. Ей даже стало немного жалко эту Никки – во как человека жизнь обидела… Между тем, Даниил повёл Оливу на кухню и по-хозяйски устроился там за столом. Олива села рядом с ним. Никки поставила чайник, но тут оказалось, что в доме нет ничего сладкого.
– Сходи купи чего-нибудь к чаю, – сказала Олива, обращаясь к Даниилу.
– Хм, у меня нет денег…
– Даниил, да я тебе дам, сколько тебе нужно, – Никки полезла за кошельком, – Вот, возьми сто рублей… Сдачу себе оставишь…
Он привычным жестом взял у неё из рук деньги и отправился в магазин. Олива и Никки остались в кухне одни.
– А вы… давно знакомы с Даниилом? – робко спросила Никки.
– Да, довольно давно, – отвечала Олива, приятно улыбаясь, – Можно сказать, целый год знакомы. А что?
– Да нет, я так просто… Вообще, Даниил мне как брат, мы с ним очень, очень близки.
– А вы когда познакомились, если не секрет?
– Мы? О, ну конечно позже, чем вы… Где-то весной, в начале лета… Но у меня такое чувство, что мы знаем друг друга очень, очень давно. Он каждый день у меня тут бывает.
– Вот как?
– Да, – отвечала Никки, – Я недавно очень сильно болела, так он не отходил от меня. Даниил только с виду кажется таким холодным, и только я знаю, насколько он добр и отзывчив. А всё потому что он любит меня…
– А ты его?
– И я его тоже…
Разговор их прервал на самом интересном месте вернувшийся из магазина Даниил. Он принёс вафельный торт и шоколадку "Алёнка".
– О, да я вижу, вы уже подружились, – сказал он как бы шутя. Девушки промолчали.
– Ну что, может, позвонить Лисёнку? – кинул идею Даниил.
– Звони, конечно, пусть он придёт, – горячо поддержала Олива.
Лучший друг Даниила – Саня Коновалов, на форуме Cantifik, на мейле Хитрый Лис – был знаком Оливе ещё зимой. Ей довелось пару раз шутейно пообщаться с ним в мейл-агенте, когда они с Даниилом сидели у него дома. Их приколы над Оливой довели её тогда до белого столба. Она сказала Лису, что ещё немного – и за ней приедут санитары из психбольницы. Лис тогда ответил, что как честный человек он будет навещать её в психушке и приносить ей туда бананы. Эта тема с бананами так зацепила Лиса, что на следующий же день Олива обнаружила в своём почтовом ящике послание от Лиса – гроздь бананов в формате JPEG.
Однако на сей раз Лиса почему-то не оказалось дома. Тогда Даниил позвонил ещё одному приятелю – Денису, и тут же договорился с ним встретиться, чтобы он помог ему перетащить от Никки в свою квартиру монитор.
Денис Сорокин, на форуме DenisS, общался с Даниилом уже довольно давно. Но с Оливой он не был знаком – как-то не довелось. На форум он пришёл уже после её ухода, поэтому они не пересеклись. Поэтому, когда он увидел Даниила в сопровождении какой-то незнакомой девушки, он, признаться, очень сильно удивился.
– Привет! – окликнула его эта странная девчонка.
Денис недоумевающе посмотрел на неё. Откуда она его знает, да ещё говорит "привет", ведь он её раньше никогда не видел. Между тем это чудо в перьях смотрело на него и улыбалось как ни в чём не бывало. Денис даже растерялся.
– Пошли, там надо монитор перетащить, – сказал Даниил. Денис усмехнулся.
– Что, по второму заходу? Системник, помнится, ещё вчера перетаскивали.
– Системник это системник. Теперь монитор.
– А не проще было всё вчера и перенести? – спросил Денис.
– Нет, знаешь ли, не проще. Я всё делаю постепенно.
Олива весело рассмеялась. Между тем молодые люди направили свои стопы к дому Никки. Спустя какое-то время они вынесли из её квартиры монитор и тем же порядком двинулись обратно к перекрёстку. Ребята несли монитор по очереди, Олива шла рядом и смеялась, представляя, как, должно быть, забавно выглядит их шествие с монитором со стороны.
Наконец, монитор был доставлен по назначению, и Олива с Даниилом пошли домой к Лису, смутно надеясь застать его там. Лис и правда оказался дома, но почему-то их даже на порог не пустил. Делать нечего – спустились Олива с Даниилом во двор, сели на скамейку.
– Слушай, а что это у тебя Лис такой негостеприимный? – спросила Олива.
– Лисёнок-то? Да вот такой он у нас… скромный.
– Слишком скромный, я бы сказала. Он что, боится меня? Я вроде бы не кусаюсь.
– Он очень стеснительный.
Но не успели они договорить, как вдруг Лис сам вышел из подъезда.
– О, явление Христа народу! Лис, ты чего это?
– Я Оливе банан должен. Спешу отдать долг.
Во главе с Лисом молодые люди пошли в магазин за бананом. Пока Cantifik покупал один(!) банан, Олива и Даниил стояли чуть поодаль, держась за руки.
– Держи, – Лис протянул Оливе банан. – Остальное пришлю картинками.
– Дак ты и прислал мне уже целую гору бананов. Два банана ты съел…
– Один банан.
– А, ну да, точно один. Ты шкурку от банана мне прислал. Как же, помню-помню!
Болтая с Оливой, Лис даже заулыбался. И тут Даниил вдруг осознал, что ему совершенно не нравится, что Лис с ней треплется.
– Так, всё, давай проваливай, – решительно сказал он, и вытолкал Лиса из магазина. Лис ушёл, а Даниил тем временем повёл Оливу показывать ей своё любимое место в городе – Ламповый завод.
За весь день хождения по городу на высоченных каблуках ноги у Оливы уже прямо-таки отламывались. Однако ей здесь всё так было интересно и необычно, что она с радостью согласилась пойти с Даниилом куда он только захочет. Ламповый завод этот, вернее, заброшенное кирпичное двухэтажное здание, которое когда-то было ламповым заводом, стояло в полукилометре от железнодорожного вокзала, и Даниил вёл Оливу по шпалам рельс, обнимая её за талию.
– Осталось не очень много, – подбадривал он её, – Хотя до лампового завода нам ещё пилить и пилить.
Олива шла как по острым ножам. Ноги просто отламывались, и она изо всех сил держалась, чтобы не рухнуть, потому что знала: если она сейчас упадёт, то уже не встанет.
– Ну чё, может всё-таки назад пойдём? – спросил Даниил.
Они вышли на пустырь. Перед ними расстилалась пустыня Сахара, кое-где виднелись оазисы. Там за пустырём виднелось заброшенное здание лампового завода.
– Ну, так как?
– Давай сделаем так, – сказала Олива, лукаво глядя на своего спутника, – Как ты сам скажешь, так оно и будет.
– Я предоставляю выбор тебе.
– Главное слово за тобой, Даниил.
Он задумался. Было видно, что в нём происходила какая-то внутренняя борьба.
– Ну, значит, пойдём, – решился он.
– Пойдём!
И они пошли по песку к ламповому заводу. Медленно, но верно достигали они своей цели, утопая в зыбучих песках Сахары. Но вот, наконец, дошли до здания, стали подниматься по лестнице.
– Так, ты иди около стенки, а то щас кувырнёшься туда вниз, потом твоих костей не соберёшь.
– Какой ты заботливый, – усмехнулась Олива.
– Кажется, во мне просыпается совесть…
Наконец, Олива и Даниил выбрались на крышу. Солнце уже садилось за горизонт, освещая вдали уходящий в сумерки город. Один из самых счастливых дней в жизни Оливы тихо догорал в лучах заката. Даниил сидел рядом с ней, смотрел на неё, улыбался.
– Видишь, какая тут романтика. Тебе нравится? – спросил он.
– Очень…
– Да… Человека забыть нельзя…
– Ты меня никогда не забудешь?
– Никогда не забуду.
– Я тоже никогда тебя не забуду.
– А что ты будешь делать с бананом?
– Я привезу его домой как вещественное доказательство. А то мне никто не поверит, что я здесь была.
– У тебя ноги дрожат.
– А у тебя руки дрожат.
– Это потому что я монитор нёс.
Тут Оливе на сотовый позвонила Мими. Когда они поговорили, Даниил сказал:
– Видишь, сколько тебе тут внимания уделяют…
От избытка чувств Олива прижалась к нему посильнее.
– Да… Что ещё человеку надо для счастья…
7
На город опустилась белая ночь.
Никки стояла у окна и задумчиво теребила в руках тюлевую занавеску. Тихо тикали часы на холодильнике. Стрелки показывали половину двенадцатого.
Даниил не пришёл.
Она вздохнула и села за компьютер. Открыла свой дневник.
"Читай между строк, боли больше не надо…" …Она вспомнила, как они познакомились. Ей было больно тогда, как бывает больно любой девчонке, которую бросает парень. После ухода из её жизни Алика, Никки стало тоскливо и одиноко. И тогда появился в её жизни этот человек – Даниил.
Она вспомнила, как они гуляли по набережной, взявшись за руки. Как легко и непринуждённо болтали обо всём на свете, и как тепло и уверенно чувствовала она себя рядом с ним. А Даниил, держа её ладони в своих, говорил, глядя куда-то поверх её головы, что любовь не должна подразумевать привязанность. Он говорил, что он свободен и никогда не свяжет себя любовью, и обещал сделать свободной и её. Свободной от любви, от боли, от слёз и потерь. И она слушала его, соглашалась с ним, верила, что он сможет ей помочь…
"Мне нравится, что ты никогда не полюбишь меня и не сделаешь мне больно. Просто мы можем с тобой общаться бесконечно и останутся темы, которые мы не затронули.
Я не ищу в твоих словах и действиях "скрытого смысла"… Мне тепло с тобой, я не боюсь подпускать тебя близко, просто где-то глубоко есть ощущение, что ничего плохого ты мне не сделаешь…" Он честно предупредил её в первую же встречу, что он не испытывает ни к кому любви такой, какой её принято понимать в обществе. Он сказал, что поможет и ей избавиться от этих предрассудков общества, от этих цепей и оков, которые подразумевает любовь. Ведь что такое любовь? – рассуждал он, стоя с Никки на мосту и обнимая её. Это обязательства, которые тяжким грузом ложатся на тебя.
Это обещания, которые даёшь в пылу, а потом не можешь выполнить. Это боль, когда кто-то один перестаёт любить. Это мучения, когда наступает разлука… А не лучше ли быть свободными людьми? Любовь без боли – вот что пропагандировал Даниил. А значит, не иметь никаких обязательств, просто дарить тепло всем, и не скорбеть, когда кто-то уходит. Иными словами, просто любить всех, но никого в отдельности.
И тогда не будет страданий и разбитых сердец, а будет всеобщее счастье.
Никки слушала его и сознавала, что Даниил прав. Действительно, любовь без боли – вот чего ей хотелось сейчас больше всего. Она смотрела на Даниила, на его красивое строгое лицо, на распахнутый ворот его джинсовой куртки, и сознавала, что готова ему всё отдать, и слушать его во всём, даже если скажет – прыгни с моста в реку – она с радостью бы прыгнула. Ей было так легко и радостно рядом с ним, что она была согласна на всё, и с радостью приняла его философию и все его условия.
Он повадился ходить к ней домой. В любое время. И она в любое время радостно бежала открывать ему дверь, даже если часы показывали семь утра или одиннадцать вечера. Даниил приходил, Никки кормила его обедом или ужином – как придётся. Он опустошал её холодильник и тут же садился перед монитором. Своего компа у него дома не было; до знакомства с Никки он обычно выходил в интернет от Лиса, но однажды Лису это надоело и он ограничил Даниилу доступ к своему компьютеру; тогда Даниил принялся посещать интернет-кафе, где спускал всю свою стипендию. А теперь он нашёл место, где можно зависать в инете хоть круглые сутки. Удобно устроившись перед монитором с чашкой кофе, он принимался бороздить виртуальное пространство, параллельно переписываясь в ICQ с различными девушками, в списке которых была и Олива…
Никки в глубине души не нравилось, что Даниил почти всё время у неё дома проводит за компьютером. Но она смирилась и с этим – главное, что сидел он рядом с ней, у неё дома – и Никки даже этого было достаточно, чтобы быть счастливой.
Но постепенно счастье её переросло в тайную печаль и горечь – ей всё-таки хотелось настоящей любви. А Даниил сразу сказал, что этого дать он ей не сможет.
И ей не в чем было упрекать его – ведь она сама приняла его правила игры. Но что она могла сделать, если любила его, любила по-настоящему. А он… что он? Он знал это. Но он-то был свободен, по крайней мере внушал себе это. И был волен делать всё, что хотел…
А Никки плакала украдкой в подушку от его холодности и всё-таки любила его.
Любила с болью. А он приходил и уходил. Он же был свободен… А она садилась за свой дневник и писала:
"…Хочу сидеть и рисовать узоры на запотевшем стекле… хочу знать, что кому-то нужна и в то же время хочу побыть одна… В голове обрывки фраз, фрагменты чувств моих… к тебе. Всё моё существование будто превратилось в мозаику. Самой мне вряд ли удастся её собрать, так и придётся жить с обрывками фраз да фрагментами чувств в голове. А ещё ближе к рассвету сажусь пишу тебе письма, но только не отправлю, и ты их никогда не прочитаешь… а мне бы хотелось, чтоб ты знал, но нельзя раскрывать тебе этой тайны. Зачем? Наша игра затянулась, тебе так не кажется? Порой я сама начинаю забывать, что играю… но ты возвращаешь меня в наш придуманный мир, точнее мой… Стенка… Мы лежим рядом, но я тебя не чувствую… сейчас кажется, что этого и не было… Это были всего лишь игры твоего разума с моими чувствами… И я сама этого хотела…
Я хочу найти сама себя,
Я хочу разобраться в чём дело,
Помоги мне, помоги мне,
Я хочу, чтоб моя душа тоже пела…
Я поверила, что ты можешь мне помочь, открыла душу, но тут поняла, что тебе это совсем не нужно – вот дура… И теперь пошла обратная реакция. Сегодня я думала, что ненавижу тебя, но ненависть слишком сильное чувство… для тебя – простая апатия, мне пофиг… Забудь меня, прости меня, не замечай меня… Все эти слова не для тебя…
Тяжело это всё…
Но я тянусь к тебе…
Знаешь, мне тут рассказали про птицу феникс, которая сжигала себя каждые 100 лет и возрождалась из собственного пепла. Так и я готова сжечь себя для тебя и возродиться…Чтоб стать сильнее…
А я глупая маленькая девочка, которая нуждается в защите и любви… Нет, я давно не стремлюсь быть понятой и принятой. Мне просто иногда необходимо ощущать, что я нужна хотя бы одному человеку на земле, тогда у меня будет смысл стремиться к новым вершинам.
Почему тебя нет, когда ты так нужен? Почему всё так? Зачем люди расстаются, если им хорошо вместе? Я помню каждое твоё прикосновение… Помню, как ты пробудил во мне нежность к себе. А куда её теперь деть? Куда? Ведь тебя рядом нет, может и не будет уже… Жаль, но такова жизнь…
Я буду вспоминать то чувство, которое ты пробудил. Точнее оно будет жить во мне, пока живёт хоть одно воспоминание о тебе…" А сегодня он пришёл. Не один, а с девушкой. Эта девушка вела себя с ним так, будто он её собственность. Запускала руки в его волосы, прижималась к нему. Да и Даниил смотрел на неё не просто как на свою знакомую…
Надо быть сильной. Ведь он предупреждал её. Любить надо всех.
Надо, надо… Как Никки тяжело было бороться с собой! Но в её ушах звучали его слова: "Ты же сильная, я верю в тебя, ты сможешь победить себя… Сможешь быть выше всех этих земных страстей…" Буквы не складывались в слова. Слова не складывались в строчки. Она писала о своей боли, о чувствах, разрывавших её. Писала и тут же зачёркивала.
"Я просто… а ладно, не имеет значения…" Она закрыла глаза. Две слезинки потекли по её щекам. Нет, она не сильная. Она слабая маленькая девочка, которой хочется любви и тепла. Но она должна быть выше этого…
Впрочем, не только Никки плакала в подушку этой белою архангельскою ночью.
Плакала и Олива, лёжа на верхней полке плацкартного вагона. Горько плакала, кусала подушку, чтобы не реветь в голос. Она плакала по себе, по своей горькой участи. А главным образом потому что – увы! – влюбилась. Влюбилась страстно и безответно в человека, в которого влюбляться было нельзя… …Он проводил её до гостиницы и даже не поцеловал на прощание. Просто сказал "пока" и ушёл. Придя в свой номер, Олива посмотрела на себя в зеркало и не понравилась себе. Чучело с дурацкой причёской. Значит, я ему действительно не нравлюсь, подумала она и тут же расплакалась. Сказалось всё: нервное напряжение этого дня, чересчур много эмоций, да и ноги болели адски после каблуков. А главное – она полюбила. И тот, кого она полюбила, возможно, не захочет продолжать с ней даже общаться. Она же видела, как он посмотрел на неё в начале встречи – тут и ежу ясно, что она ему не понравилась. Правда, потом, по мере того как они общались, его взгляд изменился, он даже стал улыбаться. Но… вдруг это всего лишь обман чувств? Даниил же сказал, что играет. Может, это была всего лишь игра…
И Оливе от этого становилось ещё больнее.
8
Солнечный луч прорезал шторы и внаглую улёгся на подушке Даниила. Он провёл рукой по глазам и открыл их. Но лежать под прямым солнечным светом, когда луч бьёт в глаза, ему было неудобно и он встал. Потянулся, вышел в коридор, подошёл к зеркалу пригладить растрепавшиеся со сна вихры.
– Привет, кошара заспанная! – подмигнул он своему отражению в зеркале. Сам себя он почему-то называл Котом. Даже аватар на форуме у него был в виде кота.
Даниилу нравилось любоваться на себя в зеркало. И то, правду молвить, внешностью его Бог не обидел: высокий, зеленоглазый, черты лица классически-правильные.
Естественно, такой парень должен нравиться девушкам. Он и нравился им. Только вот самому Даниилу эти неровно дышащие поклонницы были глубоко безразличны. До поры до времени, пока не научился извлекать из этого пользу для самого себя.
Теперь было окончательно ясно, что он покорил сердце не только Никки, но и Оливы.
Ну, с Никки-то всё стало ясно в первую же встречу. Но от Оливы он всё-таки ожидал большего. Что и говорить, при живом общении она его сильно разочаровала.
Как ни парадоксально, несмотря на свои убеждения, Даниилу всё-таки хотелось влюбиться. Но влюбляться было не в кого – ему были неинтересны девушки, которые сами на него вешались. Ему хотелось бы найти такую, которая победила бы его самого. Общаясь в интернете с Оливой, ему представлялась она именно такой – сильной, красивой, независимой. Но при встрече оказалось, что она такая же жалкая, как и все, если не сказать хуже: её внешность, скованность поведения – всё говорило о том, что человек в себе неуверен. Сидя с ней тогда на скамейке в Петровском парке, Даниил больше всего хотел бы удрать от неё. Однако он этого не сделал. И, как потом оказалось, всё-таки не зря…
Он видел, как Олива преображалась на его глазах. Как под его воздействием смягчались её резкие и некрасивые черты лица, как наполнялись светом её глаза, как выпрямлялась и становилась более уверенной её осанка. И под конец встречи, сидя с ней на крыше лампового завода, Даниил смотрел уже на Оливу другими глазами. Она уже не была той замухрышкой, какой он увидел её в начале встречи.
Она расцвела как столетник, который он сам выходил. И, осознавая, что дело в нём одном, Даниил наполнялся гордостью за самого себя, за собственную, как оказалось, великую значимость.
Интересно было бы узнать, как она там, подумал Даниил. Наверное, уже доехала. Но интернет сегодня не входил в его планы, равно как и посещение Никки, ибо на вечер этого дня намечалось куда более грандиозное предприятие, в котором он будет участвовать – проект UrbanRoad в Архангельске.
Идея данного предприятия вот уже месяц как обсуждалась на форуме, куда Даниил, кстати говоря, всё-таки вернулся. Смысл игры UrbanRoad заключался в том, что в каком-то "тайнике" города прятался клад, а команды игроков должны по подсказкам, дающемся на маршруте, искать его. Даются точные координаты и краткая легенда с основными привязками к месту, где зарыт "клад" – тайник. И команда, которая быстрее освоится на местности, выберет оптимальный маршрут и быстрее доберётся до места, выиграет.