Страница:
Я подыскал для крюка место понадежнее…
По сравнению со своим лучшим временем мы опоздали только на пару минут, это еще не безнадежно. Отдыхать некогда.
– Быстренько вниз, – приказал я, как только мы немного отдышались. – Быстренько в смысле прямо сейчас, а не в смысле сломя голову, – уточнил я.
Мы спустились и зафиксировали у сержанта свое время. Роберто взял Тони на руки и понес его в медпункт, мы пошли следом.
– Что?! – спросил Бовес.
– Стукнулся о стенку. Посмотрите наверху, – предложил я, – там все просто крошится. Еле нашел место крюк вбить.
Тони слабо дрыгнул ногами:
– Ничего со мной такого!
Такого, действительно, ничего. Врач его осмотрел, просканировал и обнаружил только многочисленные синяки и несколько ссадин. Повезло, могло быть хуже. Бедного ребенка всесторонне опрыскали «ядом горыныча», потом врач его отпустил и занялся другими травмированными на скалах.
На пути к нашей палатке (сегодня полосы препятствий не будет) Тони заснул на руках у Лео.
Соревнования закончатся примерно через час, тогда все результаты пересчитают в зависимости от сложности скалы и численности команды (впрочем, в этом году все старшие по шесть человек: отсек аэробуса как средство собрать команду), и только тогда мы узнаем, на каком месте оказались. Все мы старательно делали вид, что умеем ждать без волнения. На самом деле не волновался только крепко спящий Тони. А мы сидели около палатки, карауля его покой и поминутно поглядывая на часы. Молодец малёк, если бы он захныкал, нам бы пришлось сразу спускаться вниз и сниматься с соревнований.
Через полчаса мучительного ожидания я достал наладонник и начал демонстрировать его шпионские возможности, чтобы мы окончательно не сдвинулись от беспокойства. Это действительно так увлекло всех нас, что о своей победе мы узнали из поздравлений вернувшихся от штабного домика соседей, на которых предварительно шикнули, чтобы они не шумели.
– Ура! – прошептал я.
– И еще раз ура! – добавил Роберто.
– Ура! – хором прошептали все. Гвидо запрыгал от восторга.
– Я никогда ничего не выигрывал, – сказал он.
– Я тоже, – признался я.
– Угу, ребенок проснется, мы его покачаем, – предложил Лео.
– А сейчас вы покачаете меня, – заявил Алекс, – это же я вырастил такого замечательного младшего брата.
– Ты – да-а! – согласился я.
Мы раскачали Алекса и забросили его в море. И тоже пошли купаться.
Когда я рискованно висел на буйке (вдруг это классифицируется как заплывание за него), ко мне подплыл капитан команды серьезных соперников, они только что заняли третье место, Эрнесто Пеллегрино.
– Поздравляю, – сказал он.
– Спасибо, – вежливо ответил я, не думал, что он будет меня поздравлять.
– А вон там плывет Валентино, давай быстрее к берегу, видишь, какая у него рожа, он нас сейчас просто утопит, – весело заметил Эрнесто.
– А чего?
– И они, и мы приехали сюда побеждать, а тут откуда ни возьмись…
– А ты почему не зол? – ухмыльнулся я.
– Ну, я не собирал команду специально, мы просто друзья. А он целый год себе состав подбирал, они еще зимой тренировались.
– Понятно, тренироваться зимой – это хорошая идея. Может, лучше мы его утопим?
– Э-э-э, нет, лучше я помогу ему, чем тебе, – расхохотался он.
Мы оба знали, что дальше слов дело не зайдет ни в коем случае. Влетит так – неделю к морю не подойдешь.
Мы наперегонки рванули к берегу.
Тони проснулся перед самым обедом, и мы его покачали, как и собирались. В море, правда, бросать не стали.
Днем, во время купания малышня не решалась подплыть к Роберто и попросить подбросить их повыше. Значит, уже весь лагерь знает. И этому мелкому вредному типу еще очень много чего скажут. Ну и правильно.
Глава 10
Глава 11
По сравнению со своим лучшим временем мы опоздали только на пару минут, это еще не безнадежно. Отдыхать некогда.
– Быстренько вниз, – приказал я, как только мы немного отдышались. – Быстренько в смысле прямо сейчас, а не в смысле сломя голову, – уточнил я.
Мы спустились и зафиксировали у сержанта свое время. Роберто взял Тони на руки и понес его в медпункт, мы пошли следом.
– Что?! – спросил Бовес.
– Стукнулся о стенку. Посмотрите наверху, – предложил я, – там все просто крошится. Еле нашел место крюк вбить.
Тони слабо дрыгнул ногами:
– Ничего со мной такого!
Такого, действительно, ничего. Врач его осмотрел, просканировал и обнаружил только многочисленные синяки и несколько ссадин. Повезло, могло быть хуже. Бедного ребенка всесторонне опрыскали «ядом горыныча», потом врач его отпустил и занялся другими травмированными на скалах.
На пути к нашей палатке (сегодня полосы препятствий не будет) Тони заснул на руках у Лео.
Соревнования закончатся примерно через час, тогда все результаты пересчитают в зависимости от сложности скалы и численности команды (впрочем, в этом году все старшие по шесть человек: отсек аэробуса как средство собрать команду), и только тогда мы узнаем, на каком месте оказались. Все мы старательно делали вид, что умеем ждать без волнения. На самом деле не волновался только крепко спящий Тони. А мы сидели около палатки, карауля его покой и поминутно поглядывая на часы. Молодец малёк, если бы он захныкал, нам бы пришлось сразу спускаться вниз и сниматься с соревнований.
Через полчаса мучительного ожидания я достал наладонник и начал демонстрировать его шпионские возможности, чтобы мы окончательно не сдвинулись от беспокойства. Это действительно так увлекло всех нас, что о своей победе мы узнали из поздравлений вернувшихся от штабного домика соседей, на которых предварительно шикнули, чтобы они не шумели.
– Ура! – прошептал я.
– И еще раз ура! – добавил Роберто.
– Ура! – хором прошептали все. Гвидо запрыгал от восторга.
– Я никогда ничего не выигрывал, – сказал он.
– Я тоже, – признался я.
– Угу, ребенок проснется, мы его покачаем, – предложил Лео.
– А сейчас вы покачаете меня, – заявил Алекс, – это же я вырастил такого замечательного младшего брата.
– Ты – да-а! – согласился я.
Мы раскачали Алекса и забросили его в море. И тоже пошли купаться.
Когда я рискованно висел на буйке (вдруг это классифицируется как заплывание за него), ко мне подплыл капитан команды серьезных соперников, они только что заняли третье место, Эрнесто Пеллегрино.
– Поздравляю, – сказал он.
– Спасибо, – вежливо ответил я, не думал, что он будет меня поздравлять.
– А вон там плывет Валентино, давай быстрее к берегу, видишь, какая у него рожа, он нас сейчас просто утопит, – весело заметил Эрнесто.
– А чего?
– И они, и мы приехали сюда побеждать, а тут откуда ни возьмись…
– А ты почему не зол? – ухмыльнулся я.
– Ну, я не собирал команду специально, мы просто друзья. А он целый год себе состав подбирал, они еще зимой тренировались.
– Понятно, тренироваться зимой – это хорошая идея. Может, лучше мы его утопим?
– Э-э-э, нет, лучше я помогу ему, чем тебе, – расхохотался он.
Мы оба знали, что дальше слов дело не зайдет ни в коем случае. Влетит так – неделю к морю не подойдешь.
Мы наперегонки рванули к берегу.
Тони проснулся перед самым обедом, и мы его покачали, как и собирались. В море, правда, бросать не стали.
Днем, во время купания малышня не решалась подплыть к Роберто и попросить подбросить их повыше. Значит, уже весь лагерь знает. И этому мелкому вредному типу еще очень много чего скажут. Ну и правильно.
Глава 10
Во время ужина к нашему столику подошел дежурный сержант и молча положил передо мной лист бумаги: приказ в 21:00 явиться к начальнику лагеря. Вот черт! Я был скорее раздосадован, чем испуган.
Ребята смотрели вопросительно. Я положил приказ в центр стола на всеобщее обозрение.
– Я пойду с тобой, – немедленно отреагировал Лео.
– И я, – это нестройным хором.
– Зачем? – спросил я. – Может, он меня позвал кофе пить и у него только два пирожных.
– Энрик! – сказал Лео сурово. – Это не смешно.
– Конечно, но я пойду один. Коль скоро весь лагерь не выстроился в очередь бить мне морду, значит, общественное мнение на моей стороне. И Ловере это знает.
– Ну и что?
– А если вы все придете со мной? Тогда что? – ответил я вопросом на вопрос. – Вообще-то, он показался мне довольно вменяемым.
– И что же ты ему вменишь? – спросил Роберто.
– Найду что.
– Это точно, – заметил Алекс. – Энрик может. Ну, удачи тебе.
Лео был мрачнее тучи, но и он тоже сдался: а что он может сделать?
После ужина ребята сделали вид, что пошли к нашему жилищу, а сами крались за мной в темноте. Только Тони еще не умеет ходить и дышать по-настоящему тихо. И я чувствовал за спиной их поддержку.
Я вошел в домик и ровно в 21:00 постучался в дверь начальственного кабинета.
– Да, – раздалось оттуда.
Я вдохнул поглубже и шагнул в комнату. Ловере попытался посверлить меня суровым и осуждающим отеческим взором. Я тоже посмотрел ему в глаза, и через минуту он отвел взгляд.
– Считаешь себя правым? – спросил он.
– Да, считаю. И не только я, – я старался говорить спокойно, так же как и он.
– Это не аргумент, – отрезал капитан.
– Согласен. Но аргументы у меня тоже есть.
– Значит, ты об этом думал?
– Конечно. Я ничего не делаю просто так, – я запнулся, очень даже делаю, но не в данном случае.
– Ну и…
– Странно, что он вам пожаловался, мне показалось, что он кое-что понял.
– Это не он.
– Один из его приятелей, – догадался я, – а вы знаете, зачем?
– Не «зачем», а «почему». Обиделся за друга. Не может сам тебе отомстить.
– Сначала он поиздевался над чьим-то горем, а потом решил кому-то посочувствовать. Я не верю. Именно что «зачем».
– М-м-м, – Ловере слегка нахмурил брови. – Тогда зачем?
– В первый день вы намекнули, что маленьких обижать нельзя. Это и так все знают. Так что фактически вы объяснили всяким мелким пакостникам, что им всё можно, если им только десять или одиннадцать. И вчера был первый звоночек. Хотя… может быть, уже не первый. А теперь они хотят узнать: им действительно всё можно или все же есть какие-то границы.
– То есть тебя нельзя наказывать из стратегических соображений?
Я разозлился:
– Вы спросили, я ответил. Вы могли не спрашивать!
– Или не принимать во внимание то, что ты сказал.
– Ну да.
Я опять вдохнул поглубже: похоже, меня все-таки накажут.
Как долго он думает. Ну, решай же скорее!
– Друзья ждут под дверью? – вдруг спросил он.
– Конечно, ждут.
– Свободен.
– Синьор капитан, – я вежливо склонил голову.
Облегченно вздохнул я уже в коридоре. Не его дело знать, как он меня напугал.
Я вышел на улицу и спрыгнул с крылечка. Хм, многовато здесь народу. Мои ровесники ждали, скрываясь в тени деревьев. Убедившись, что со мной все в порядке, они тихо растворились в темноте. Под окном кабинета Ловере торчали двое мальчишек помладше, когда я вышел, злорадные выражения сползли с их физиономий и сменились разочарованными. Я хмыкнул. М-м-м, а если бы мне влетело? И все знают. Брр! «А ты не влипай!» – заявил противный внутренний голос. Моя команда спряталась лучше всех, я их не заметил, пока они не подбежали.
– Я же говорил, что все будет в порядке, – весело улыбнулся я.
– Тогда пошли петь песни, – предложил Роберто.
Мы рассмеялись и побежали домой.
Когда Гвидо и Тони отправились разжигать костер, а Алекс и Роберто – запасаться дровами на весь вечер, Лео посмотрел на меня с беспокойством:
– Действительно все в порядке, или это гениальная игра?
– Лео, ты плохо смотрел на часы, – ответил я. – Если бы я вышел минут на десять позже, тогда действительно имело бы смысл спрашивать.
– Угу. Не до того было, – согласился Лео. – Как тебе это удалось?
– Я – стратег новосицилийский, ты сам сказал.
Сержант Бовес, очень довольный нашей вчерашней победой, впервые сделал нам комплимент: сказал, что финал чемпионата лагеря по кемпо – внутреннее дело нашей команды. Постараемся его не разочаровать.
Кстати, надо подумать, действительно ли мы можем выиграть общий зачет, а если нет, то нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы увеличить шансы.
Скалолазание мы уже выиграли, завтрашние полосы… ну, пятое место можно постараться занять. Кемпо: результат считается по трем лучшим, отлично: я его выиграю, а Лео и Роберто займут второе и третье места, неясно только, в каком порядке. Если не случится какого-нибудь неприятного чуда. Стрельба: Лео выиграет, а в сумме мы выйдем на четвертое или, может быть, даже третье место. Алекс и Гвидо тоже очень хорошо стреляют: сказывается боевой опыт. Роберто стреляет выше среднего уровня (следовало ожидать), от Тони пока ничего ждать не приходится, но если я буду вторым в личном зачете, то бонусных очков за нас с Лео будет много, и в итоге мы даже можем выиграть, от меня зависит. Ночная игра: тут может быть всё что угодно, гадать бесполезно.
На нашей тренировочной площадке лейтенант Дронеро демонстрировал капитану Ловере, что в бою нет никакой субординации. Очень красиво.
Мы попросили разрешения потренироваться.
– Нигде от них не спрячешься, – пробормотал Ловере, поднимаясь на ноги. – Я думал, вы будете до изнеможения лазать через стенки, бегать по бревнам и ползать под колючей проволокой, – заметил он погромче.
Мы переглянулись: чего ему надо? Татами большой, всем хватит.
– Или вы не надеетесь выиграть? – добавил он.
Тони фыркнул:
– Очень даже надеемся!
Я застонал, и даже не мысленно: кто его за язык тянул?
– Пошли обратно? – печально спросил Лео.
– А что делать? – ответил я с безнадежностью в голосе. – Вдруг кого-нибудь озарит, и он придумает какое-нибудь гениальное решение. А ты думай больше всех! – обратился я к Тони. – А то я тебя и впрямь отшлепаю.
– После меня, – добавил рассерженный Алекс.
Тони втянул голову в плечи и спрятался за широкой спиной Роберто: напугали ребенка.
Ехидно-самодовольные физиономии Дронеро и Ловере (прогнали щенков с ковра) будут сниться мне ночью.
Летучие коты! И как мы это выиграем? Наши результаты на тренировках были совсем не рекордными. М-м-м, ну и что? Задрали носы: выиграли скалолазание, ну так мы и должны были его выиграть, у нас было стратегическое преимущество.
Десять полос препятствий для старших ребят не пустовали, но очереди нигде не было. Роберто уже вознамерился побежать – он у нас всегда бежит первым.
– Стой! – велел я. – Это бесполезно.
– Почему? – удивился он.
– Эти дурни себе только хуже делают: кто-нибудь связку растянет или хоть коленку разобьет, и все… завтра они пробегут медленнее, чем сейчас.
– А что же мы будем делать? – спросил Гвидо.
Кажется, он усомнился в моей командирской мудрости.
Подожди до завтра, а потом усомняйся на здоровье.
– Мы сейчас сделаем две вещи, – сказал я тихо. – Во-первых, внимательно прочитаем правила. Нельзя ли, например, не лезть через стенку, а свалить ее, желательно через ров. Или взять с собой альпинистское снаряжение, ну хоть что-нибудь. Или срезать колючку, вместо того чтобы ползти под ней.
– А во-вторых? – спросил Алекс.
– А во-вторых, внимательно посмотрим, как другие все это проходят, где и почему они теряют время, не случайно, а систематически. И примерим это к себе.
– Понятно, – согласился Алекс.
– Энрик! – проникновенно произнес Роберто. – Для того чтобы быстро бегать, надо бегать, а не лежать на боку!
– Ага, – ехидно парировал я, – сейчас начнем бегать и будем делать это до рассвета, а завтра свалимся еще на старте. Мы все бегали много лет. Один день не даст нам больше, чем по полсекунды на брата, а этого сейчас недостаточно. Нам нужно не меньше сорока секунд на каждой полосе.
– Мне не нравится твое первое предложение, – заявил Лео, – так нечестно.
– Это как бой, – заметил я. – Полоса препятствий – это военно-прикладной вид спорта. По-твоему, нельзя зайти противнику во фланг или в тыл?
– М-мм…
– Угу, как спартанцы после битвы при Левктрах[7] заявили, что Эпаминонд победил нечестно.
– Ладно, – потянул Лео, – но я надеюсь, что правила прихлопнут твой авантюрный план в зародыше.
Я хмыкнул: Лео неисправим. Я тоже.
Очень виноватый Тони сбегал за брошюркой с правилами.
Правила прихлопнули: команда, сломавшая препятствие на полосе, дисквалифицируется. И в списке предметов, которые можно брать с собой, альпснаряжение не значится. И вообще, правила довольно жесткие: нельзя, например, перепрыгнуть через колючую проволоку или сделать подкоп под стенкой. Траектория спортсменов топологически задана. Плохо. Лео был доволен:
– Вот и хорошо.
– Тогда думай! Черт тебя побери! – рявкнул я. Я был слишком расстроен и разочарован.
Лео невозмутимо опустился на землю, сел в позу лотоса и закрыл глаза.
Все остальные скоро последовали его примеру, я с возмущением посмотрел на эту благостную картину – и тоже устроился на траве.
Итак, имеем: десять различных полос препятствий, четыре из них, неизвестно, какие именно, нам предстоит пройти завтра утром с максимальной скоростью. Результаты тренировок, колеблющиеся между пятым и седьмым местами, не оставляют нам никаких шансов на победу. Если даже половина народу здесь перетренируется, что сомнительно (не первый день в спорте), мы сможем рассчитывать в лучшем случае на третье место. Не годится.
Можно поискать частные решения для каждой полосы, но это успеется. Сначала надо попробовать найти общее решение. Я закрыл глаза и представил себе маленькую фигурку, бегущую по полосе препятствий: широкие рвы с водой и топким илистым дном, все прыгают на мелкое место и потом выбираются на берег, высокие гладкие стенки, рвы с условной горящей нефтью, над которыми проложены бревна (падать вниз нельзя), сетки из колючей проволоки, провисающие со столбиков так, что между ними и землей остается двадцать сантиметров… И промежутки между всеми этими препятствиями, которые надо преодолевать бегом.
Наблюдение 1: средний одиночка пробегает полосу быстрее, чем средняя команда, потому что результат команды считается по последнему, к тому же на полосе есть узкие места, которые приходится проходить по одному.
Наблюдение 2: команды, в которых ребята помогают друг другу исключительно криками «шевели своим толстым задом», находятся внизу таблицы результатов.
Наблюдение 3: лидирующие команды уже несколько дней назад взяли на вооружение наш опыт перелезания через стенки. И за счет более быстрых ног и отсутствия слишком маленького спортсмена бьют нас нашим же оружием.
Правдоподобная гипотеза: полосы препятствий исходно предназначены для коллективного прохождения. Как в бою.
Хорошо, что я не задумался об этом раньше, это может стать нашим секретным оружием, если этого никто сегодня не увидит.
Я пока только построил себе кузницу, а меч еще надо ковать и закаливать.
В чем состоят мои проблемы?
Маленький, не допрыгивающий до верха никакой стенки Тони. Решена еще несколько дней назад. Результатами пользуется любой, у кого есть глаза.
Медленно бегающий Лео. Решения нет. Если бы медленно бегал Тони, его можно было бы часть пути тащить за руку. А Лео слишком тяжелый. Только Роберто на последнем отрезке пути. Максимум две секунды.
Медленно ползающий я. Жуть во мраке. Три футболки уже изорвал о колючую проволоку, стараясь ускориться. Роберто тоже медленно ползает. И вообще, это самые времязатратные участки на любой полосе.
Опять же маленький Тони, прыгающий прямо в середину рва с водой и там застревающий на топком дне, пока не вытащат. Перебрасывать его? Проведенный эксперимент был признан неудачным. Геракла среди нас всё-таки нет.
Э-э-э, а нельзя взять с собой легкий прыжковый шест? В нем четыре метра, и нести его крайне неудобно, поэтому никто не таскает ради того, чтобы сберечь от воды свои кроссовки – высохнут, не развалятся.
Читаем правила: если что-нибудь тащишь – тащи до конца, этим и отпугивают; и еще – шест должен быть заявлен; но нигде не сказано, что его нельзя использовать как-нибудь еще. И он не препятствие, а имущество команды, значит, если сломается, ничего не будет. В смысле дисквалификация не грозит. Кажется, горячо. Закрываю глаза. Думаю.
Провисает сеточка! Ха, в ней как раз почти четыре метра, не слишком тонкий намек, мог бы и раньше догадаться. По четыре-пять таких препятствий на каждую полосу.
Я открыл глаза и обнаружил рядом только Тони с опущенным долу взглядом. Я ободряюще улыбнулся. Он посмотрел на меня с надеждой:
– Ты придумал?!
– Тс-с! Где все?
– Пошли следить за лидерами, смотреть, кто где теряет время. Ну, как ты сказал.
– Ясно. Иди собери ребят. Встречаемся у палатки, а я пошел искать Бовеса. Только тихо! Понял?
– Понял! – просиял Тони.
Я пошел к нашему куратору и договорился с ним, что мы сегодня тренируемся на татами прямо сейчас, до обеда, а когда все остальные пойдут тренироваться, вернемся на полосу препятствий.
– А мне-то посмотреть можно? – спросил заинтригованный сержант.
– А вы болеете за нас? – поинтересовался я.
– Конечно. Другие мои команды – мальки, у них отдельные соревнования.
– Тогда можно. Но только вам. И еще нам понадобится шест. Никто не пользуется, может, их там нет?
– Будет, – веско сказал Бовес.
Ребята смотрели вопросительно. Я положил приказ в центр стола на всеобщее обозрение.
– Я пойду с тобой, – немедленно отреагировал Лео.
– И я, – это нестройным хором.
– Зачем? – спросил я. – Может, он меня позвал кофе пить и у него только два пирожных.
– Энрик! – сказал Лео сурово. – Это не смешно.
– Конечно, но я пойду один. Коль скоро весь лагерь не выстроился в очередь бить мне морду, значит, общественное мнение на моей стороне. И Ловере это знает.
– Ну и что?
– А если вы все придете со мной? Тогда что? – ответил я вопросом на вопрос. – Вообще-то, он показался мне довольно вменяемым.
– И что же ты ему вменишь? – спросил Роберто.
– Найду что.
– Это точно, – заметил Алекс. – Энрик может. Ну, удачи тебе.
Лео был мрачнее тучи, но и он тоже сдался: а что он может сделать?
После ужина ребята сделали вид, что пошли к нашему жилищу, а сами крались за мной в темноте. Только Тони еще не умеет ходить и дышать по-настоящему тихо. И я чувствовал за спиной их поддержку.
Я вошел в домик и ровно в 21:00 постучался в дверь начальственного кабинета.
– Да, – раздалось оттуда.
Я вдохнул поглубже и шагнул в комнату. Ловере попытался посверлить меня суровым и осуждающим отеческим взором. Я тоже посмотрел ему в глаза, и через минуту он отвел взгляд.
– Считаешь себя правым? – спросил он.
– Да, считаю. И не только я, – я старался говорить спокойно, так же как и он.
– Это не аргумент, – отрезал капитан.
– Согласен. Но аргументы у меня тоже есть.
– Значит, ты об этом думал?
– Конечно. Я ничего не делаю просто так, – я запнулся, очень даже делаю, но не в данном случае.
– Ну и…
– Странно, что он вам пожаловался, мне показалось, что он кое-что понял.
– Это не он.
– Один из его приятелей, – догадался я, – а вы знаете, зачем?
– Не «зачем», а «почему». Обиделся за друга. Не может сам тебе отомстить.
– Сначала он поиздевался над чьим-то горем, а потом решил кому-то посочувствовать. Я не верю. Именно что «зачем».
– М-м-м, – Ловере слегка нахмурил брови. – Тогда зачем?
– В первый день вы намекнули, что маленьких обижать нельзя. Это и так все знают. Так что фактически вы объяснили всяким мелким пакостникам, что им всё можно, если им только десять или одиннадцать. И вчера был первый звоночек. Хотя… может быть, уже не первый. А теперь они хотят узнать: им действительно всё можно или все же есть какие-то границы.
– То есть тебя нельзя наказывать из стратегических соображений?
Я разозлился:
– Вы спросили, я ответил. Вы могли не спрашивать!
– Или не принимать во внимание то, что ты сказал.
– Ну да.
Я опять вдохнул поглубже: похоже, меня все-таки накажут.
Как долго он думает. Ну, решай же скорее!
– Друзья ждут под дверью? – вдруг спросил он.
– Конечно, ждут.
– Свободен.
– Синьор капитан, – я вежливо склонил голову.
Облегченно вздохнул я уже в коридоре. Не его дело знать, как он меня напугал.
Я вышел на улицу и спрыгнул с крылечка. Хм, многовато здесь народу. Мои ровесники ждали, скрываясь в тени деревьев. Убедившись, что со мной все в порядке, они тихо растворились в темноте. Под окном кабинета Ловере торчали двое мальчишек помладше, когда я вышел, злорадные выражения сползли с их физиономий и сменились разочарованными. Я хмыкнул. М-м-м, а если бы мне влетело? И все знают. Брр! «А ты не влипай!» – заявил противный внутренний голос. Моя команда спряталась лучше всех, я их не заметил, пока они не подбежали.
– Я же говорил, что все будет в порядке, – весело улыбнулся я.
– Тогда пошли петь песни, – предложил Роберто.
Мы рассмеялись и побежали домой.
Когда Гвидо и Тони отправились разжигать костер, а Алекс и Роберто – запасаться дровами на весь вечер, Лео посмотрел на меня с беспокойством:
– Действительно все в порядке, или это гениальная игра?
– Лео, ты плохо смотрел на часы, – ответил я. – Если бы я вышел минут на десять позже, тогда действительно имело бы смысл спрашивать.
– Угу. Не до того было, – согласился Лео. – Как тебе это удалось?
– Я – стратег новосицилийский, ты сам сказал.
* * *
Наутро о скалах уже никто не вспоминал: все бегали по полосам препятствий, гадали, какие именно нам предстоит пройти завтра, и разрабатывали наиболее экономичную тактику. Ха, да мы эту самую тактику уже давно придумали и отрепетировали. Поэтому, пробежавшись по паре полос и обратив внимание друг друга на различные ловушки, мы отправились поразмяться на татами.Сержант Бовес, очень довольный нашей вчерашней победой, впервые сделал нам комплимент: сказал, что финал чемпионата лагеря по кемпо – внутреннее дело нашей команды. Постараемся его не разочаровать.
Кстати, надо подумать, действительно ли мы можем выиграть общий зачет, а если нет, то нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы увеличить шансы.
Скалолазание мы уже выиграли, завтрашние полосы… ну, пятое место можно постараться занять. Кемпо: результат считается по трем лучшим, отлично: я его выиграю, а Лео и Роберто займут второе и третье места, неясно только, в каком порядке. Если не случится какого-нибудь неприятного чуда. Стрельба: Лео выиграет, а в сумме мы выйдем на четвертое или, может быть, даже третье место. Алекс и Гвидо тоже очень хорошо стреляют: сказывается боевой опыт. Роберто стреляет выше среднего уровня (следовало ожидать), от Тони пока ничего ждать не приходится, но если я буду вторым в личном зачете, то бонусных очков за нас с Лео будет много, и в итоге мы даже можем выиграть, от меня зависит. Ночная игра: тут может быть всё что угодно, гадать бесполезно.
На нашей тренировочной площадке лейтенант Дронеро демонстрировал капитану Ловере, что в бою нет никакой субординации. Очень красиво.
Мы попросили разрешения потренироваться.
– Нигде от них не спрячешься, – пробормотал Ловере, поднимаясь на ноги. – Я думал, вы будете до изнеможения лазать через стенки, бегать по бревнам и ползать под колючей проволокой, – заметил он погромче.
Мы переглянулись: чего ему надо? Татами большой, всем хватит.
– Или вы не надеетесь выиграть? – добавил он.
Тони фыркнул:
– Очень даже надеемся!
Я застонал, и даже не мысленно: кто его за язык тянул?
– Пошли обратно? – печально спросил Лео.
– А что делать? – ответил я с безнадежностью в голосе. – Вдруг кого-нибудь озарит, и он придумает какое-нибудь гениальное решение. А ты думай больше всех! – обратился я к Тони. – А то я тебя и впрямь отшлепаю.
– После меня, – добавил рассерженный Алекс.
Тони втянул голову в плечи и спрятался за широкой спиной Роберто: напугали ребенка.
Ехидно-самодовольные физиономии Дронеро и Ловере (прогнали щенков с ковра) будут сниться мне ночью.
Летучие коты! И как мы это выиграем? Наши результаты на тренировках были совсем не рекордными. М-м-м, ну и что? Задрали носы: выиграли скалолазание, ну так мы и должны были его выиграть, у нас было стратегическое преимущество.
Десять полос препятствий для старших ребят не пустовали, но очереди нигде не было. Роберто уже вознамерился побежать – он у нас всегда бежит первым.
– Стой! – велел я. – Это бесполезно.
– Почему? – удивился он.
– Эти дурни себе только хуже делают: кто-нибудь связку растянет или хоть коленку разобьет, и все… завтра они пробегут медленнее, чем сейчас.
– А что же мы будем делать? – спросил Гвидо.
Кажется, он усомнился в моей командирской мудрости.
Подожди до завтра, а потом усомняйся на здоровье.
– Мы сейчас сделаем две вещи, – сказал я тихо. – Во-первых, внимательно прочитаем правила. Нельзя ли, например, не лезть через стенку, а свалить ее, желательно через ров. Или взять с собой альпинистское снаряжение, ну хоть что-нибудь. Или срезать колючку, вместо того чтобы ползти под ней.
– А во-вторых? – спросил Алекс.
– А во-вторых, внимательно посмотрим, как другие все это проходят, где и почему они теряют время, не случайно, а систематически. И примерим это к себе.
– Понятно, – согласился Алекс.
– Энрик! – проникновенно произнес Роберто. – Для того чтобы быстро бегать, надо бегать, а не лежать на боку!
– Ага, – ехидно парировал я, – сейчас начнем бегать и будем делать это до рассвета, а завтра свалимся еще на старте. Мы все бегали много лет. Один день не даст нам больше, чем по полсекунды на брата, а этого сейчас недостаточно. Нам нужно не меньше сорока секунд на каждой полосе.
– Мне не нравится твое первое предложение, – заявил Лео, – так нечестно.
– Это как бой, – заметил я. – Полоса препятствий – это военно-прикладной вид спорта. По-твоему, нельзя зайти противнику во фланг или в тыл?
– М-мм…
– Угу, как спартанцы после битвы при Левктрах[7] заявили, что Эпаминонд победил нечестно.
– Ладно, – потянул Лео, – но я надеюсь, что правила прихлопнут твой авантюрный план в зародыше.
Я хмыкнул: Лео неисправим. Я тоже.
Очень виноватый Тони сбегал за брошюркой с правилами.
Правила прихлопнули: команда, сломавшая препятствие на полосе, дисквалифицируется. И в списке предметов, которые можно брать с собой, альпснаряжение не значится. И вообще, правила довольно жесткие: нельзя, например, перепрыгнуть через колючую проволоку или сделать подкоп под стенкой. Траектория спортсменов топологически задана. Плохо. Лео был доволен:
– Вот и хорошо.
– Тогда думай! Черт тебя побери! – рявкнул я. Я был слишком расстроен и разочарован.
Лео невозмутимо опустился на землю, сел в позу лотоса и закрыл глаза.
Все остальные скоро последовали его примеру, я с возмущением посмотрел на эту благостную картину – и тоже устроился на траве.
Итак, имеем: десять различных полос препятствий, четыре из них, неизвестно, какие именно, нам предстоит пройти завтра утром с максимальной скоростью. Результаты тренировок, колеблющиеся между пятым и седьмым местами, не оставляют нам никаких шансов на победу. Если даже половина народу здесь перетренируется, что сомнительно (не первый день в спорте), мы сможем рассчитывать в лучшем случае на третье место. Не годится.
Можно поискать частные решения для каждой полосы, но это успеется. Сначала надо попробовать найти общее решение. Я закрыл глаза и представил себе маленькую фигурку, бегущую по полосе препятствий: широкие рвы с водой и топким илистым дном, все прыгают на мелкое место и потом выбираются на берег, высокие гладкие стенки, рвы с условной горящей нефтью, над которыми проложены бревна (падать вниз нельзя), сетки из колючей проволоки, провисающие со столбиков так, что между ними и землей остается двадцать сантиметров… И промежутки между всеми этими препятствиями, которые надо преодолевать бегом.
Наблюдение 1: средний одиночка пробегает полосу быстрее, чем средняя команда, потому что результат команды считается по последнему, к тому же на полосе есть узкие места, которые приходится проходить по одному.
Наблюдение 2: команды, в которых ребята помогают друг другу исключительно криками «шевели своим толстым задом», находятся внизу таблицы результатов.
Наблюдение 3: лидирующие команды уже несколько дней назад взяли на вооружение наш опыт перелезания через стенки. И за счет более быстрых ног и отсутствия слишком маленького спортсмена бьют нас нашим же оружием.
Правдоподобная гипотеза: полосы препятствий исходно предназначены для коллективного прохождения. Как в бою.
Хорошо, что я не задумался об этом раньше, это может стать нашим секретным оружием, если этого никто сегодня не увидит.
Я пока только построил себе кузницу, а меч еще надо ковать и закаливать.
В чем состоят мои проблемы?
Маленький, не допрыгивающий до верха никакой стенки Тони. Решена еще несколько дней назад. Результатами пользуется любой, у кого есть глаза.
Медленно бегающий Лео. Решения нет. Если бы медленно бегал Тони, его можно было бы часть пути тащить за руку. А Лео слишком тяжелый. Только Роберто на последнем отрезке пути. Максимум две секунды.
Медленно ползающий я. Жуть во мраке. Три футболки уже изорвал о колючую проволоку, стараясь ускориться. Роберто тоже медленно ползает. И вообще, это самые времязатратные участки на любой полосе.
Опять же маленький Тони, прыгающий прямо в середину рва с водой и там застревающий на топком дне, пока не вытащат. Перебрасывать его? Проведенный эксперимент был признан неудачным. Геракла среди нас всё-таки нет.
Э-э-э, а нельзя взять с собой легкий прыжковый шест? В нем четыре метра, и нести его крайне неудобно, поэтому никто не таскает ради того, чтобы сберечь от воды свои кроссовки – высохнут, не развалятся.
Читаем правила: если что-нибудь тащишь – тащи до конца, этим и отпугивают; и еще – шест должен быть заявлен; но нигде не сказано, что его нельзя использовать как-нибудь еще. И он не препятствие, а имущество команды, значит, если сломается, ничего не будет. В смысле дисквалификация не грозит. Кажется, горячо. Закрываю глаза. Думаю.
Провисает сеточка! Ха, в ней как раз почти четыре метра, не слишком тонкий намек, мог бы и раньше догадаться. По четыре-пять таких препятствий на каждую полосу.
Я открыл глаза и обнаружил рядом только Тони с опущенным долу взглядом. Я ободряюще улыбнулся. Он посмотрел на меня с надеждой:
– Ты придумал?!
– Тс-с! Где все?
– Пошли следить за лидерами, смотреть, кто где теряет время. Ну, как ты сказал.
– Ясно. Иди собери ребят. Встречаемся у палатки, а я пошел искать Бовеса. Только тихо! Понял?
– Понял! – просиял Тони.
Я пошел к нашему куратору и договорился с ним, что мы сегодня тренируемся на татами прямо сейчас, до обеда, а когда все остальные пойдут тренироваться, вернемся на полосу препятствий.
– А мне-то посмотреть можно? – спросил заинтригованный сержант.
– А вы болеете за нас? – поинтересовался я.
– Конечно. Другие мои команды – мальки, у них отдельные соревнования.
– Тогда можно. Но только вам. И еще нам понадобится шест. Никто не пользуется, может, их там нет?
– Будет, – веско сказал Бовес.
Глава 11
Ребята уже ждали меня около палатки.
– Немедленно переодевайтесь в кимоно! – велел я. – Мы идем на кемпо. Даже если Ловере, Дронеро, бог и дьявол против. Потому что Бовес «за».
– Что ты придумал?! – спросил Алекс.
– Покажу вечером. Чтобы никто не видел. И чтобы никто… Тони, ты понял? Никто… даже не знал, что мы не филоним кемпо, а тренируемся на полосе. Ясно?
Ребята кивнули.
– Тогда бегом, – скомандовал я.
Через десять минут мы вернулись на татами, с которого полтора часа назад так бесславно отступили. Всё, больше никакой болтовни. Я молчал как рыба всю тренировку. Ребята делали зверские рожи и грозились утопить меня в море или еще что-нибудь такое нехорошее сделать.
Перед обедом я отвел Тони в сторонку и спросил, прыгал ли он когда-нибудь с шестом через рвы. Тони сказал, что да, прыгал. И неплохо получалось. Он хотел уже возразить, что тащить ради этого шест не стоит, но я посмотрел на него угрожающе: помолчи.
Стрельба нас сегодня не занимала. Все дрожали от нетерпения, и это сказывалось на результатах. Даже Лео пару раз попал в девятку, чего с ним не случалось уже… Да никогда не случалось.
Доведя ребят до точки кипения, я предложил им явиться на полосу россыпью, чтобы никто, не дай бог, не заинтересовался, почему это мы дружно идем не в ту сторону.
На поле я даже просканировал окрестности: кроме нас и сержанта Бовеса – никого. Отдав ему на сохранение наладонник (пригодился сканер), я наконец раскрыл друзьям свою тайну.
– Делаем так: впереди, как и раньше, бежит Роберто, почти все полосы начинаются со стенки, и мы через них перебираемся, как всегда. Отличие: Алекс бежит с шестом, перебирается сам, сбоку. Для определенности пусть будет слева. И, Алекс, ты не принимаешь участия в перебрасывании Тони, даже если оказался в нужное время в нужном месте. Твоя работа – шест. По правилам, мы должны донести его до конца, ясно?
– Ясно. А зачем?
– Во-первых, перед рвом ты его оставляешь для Тони, еще лучше, если передаешь, а когда он перепрыгивает, забираешь и несешь дальше.
– Э-ээ, но тогда мне придется ждать.
– Ну и что? Ты бегаешь быстрее всех. Догонишь. А во-вторых, и это самое главное. Колючка.
– Ну?! – По-моему, это был всеобщий вопль.
– Гвидо проползает первым, он у нас настоящая ящерка. Алекс протягивает шест под колючкой. Гвидо его берет, и они приподнимают проволоку и ждут, пока мы такие большие и толстые проползем. И Гвидо придерживает шест, пока ползет Алекс, это немного неудобно, но лучше я не придумал. И тогда, после колючки, шест несет Гвидо, пока Алекс его не догоняет. И Гвидо, ты в этом случае тоже не помогаешь Тони перелезть через стенку. Не твоя забота. М-м-м, даже так, ты ему вообще никогда не помогаешь, во избежание путаницы. Стенки делаем так: Роберто первым перебирается на ту сторону, Лео подбрасывает мне наверх Тони и Гвидо, я наверху ловлю и сбрасываю их Роберто. Потом я помогаю забраться Лео.
Моя идея понравилась.
– После последней колючки и стенки усталый Алекс отдает шест мне. Ползаю я плохо. Поэтому все время меняться не получится. Ясно? Тогда пошли потренируемся немного.
– А если стенка вскоре после колючки, – спросил Алекс, – а следующее препятствие – ров?
– А такое где-нибудь есть?
– Седьмая полоса, – ответил Лео.
– М-м-м, тогда сделаем так. Шест мне Алекс отдает в промежутке между Тони и Гвидо или перед ними, если есть такая возможность. Я его прислоняю к стенке с другой стороны, опять же слева. Мы всё время будем так делать. А на седьмой полосе, если она попадется, в этом месте шест понесет Роберто, который будет ловить Тони, но не Гвидо. И мы сейчас пойдем тренироваться именно туда.
– Брр, что-то ты сказал такое странное, – заметил Алекс.
– Да, – подтвердил Лео. – Роберто же должен быть первым у стенки. А ползем мы так: Гвидо, Роберто, ты, я, Тони, Алекс.
– Э-э-э, да, я запутался. Ладно, давайте пойдем, попробуем и разберемся.
Я действительно сказал о седьмой полосе что-то не то, тем не менее мы разобрались, и уже второй прогон дал нам пятьдесят пять секунд выигрыша. Почти гарантированная победа, в худшем случае – стопроцентное попадание в тройку.
– Почему ты не придумал этого неделю назад? – спросил задыхающийся Алекс, постоянная смена темпа обходилась ему недешево.
– Не было необходимости. Я это соревнование уже проиграл, мысленно.
– Хорошо, что не придумал, – возразил Роберто, – сейчас бы уже все знали – и пользовались. И тогда мы без шансов. У нас ниже средняя скорость бега.
Мы поотрабатывали всякие передачи шеста, поползали под проволокой, пока мне не понравился результат:
– Неплохо. Давайте пройдем еще одну полосу – и все. Чтобы завтра были бодрые и свежие. Все запомнили, как надо делать?
– Ага. Не бином Ньютона, – заметил Гвидо.
– А что сложного в биноме Ньютона? – удивился я.
– Это так говорится.
– А-а-а… Ясно.
Последний прогон оказался еще успешнее предыдущего. Я бы уже прыгал от радости, если бы не всякие «неизбежные на море случайности». Пробежав со своими партнерами четыре сотни трасс и проведя с ними не один десяток тайных операций, я прекрасно это знаю.
– Цирк! – ухмыльнулся сержант, возвращая мне наладонник. – Удачи, ребята!
Бовес ушел, скоро кончается тренировка, а за малышней, которых на него навесили аж две команды, нужен глаз да глаз.
– Ну хорошо, – резюмировал я, после того как мы обсудили результаты, последний раз согласовали, кто кого когда обгоняет или, наоборот, не обгоняет. – Будем надеяться на лучшее. Тони! Ни звука, никому! Даже не улыбайся затаенно, понял?
– Понял, – покивал Тони.
– Всё, пошли купаться. И не конфликтовать сегодня ни с кем.
– Это ты себе скажи, – заметил Алекс.
– Угу, ладно, но сегодня все будут мирные. Я надеюсь.
Минут за пятнадцать до отбоя очень серьезный Лео разогнал поклонников своего вокального дарования, а нас отправил в палатку.
– Раздевайтесь, – скомандовал он, роясь в рюкзаке.
– Ага, – согласился я и достал из своей аптечки неизменный «яд горыныча». Такой же баллончик искал Лео.
– У-у-у, – Тони даже всхлипнул.
– Зато я не буду тебя шлепать, – утешил я его.
Бедный ребенок, он вчера хорошо приложился об скалу, весь в синяках, и они еще, конечно, не прошли. И вчера его уже поливали этим полезным, но ужасно жгучим средством. «Только для настоящих мужчин», – значится на баллончике, и это не совсем шутка. С другой стороны, это Тони виноват, что нам так сильно надо выиграть, так что потерпит. И я потерплю; синяки, полученные во время моего «морского» приключения, уже почти сошли, тоже под воздействием «яда горыныча», а вот следы от дронеровского боккэна на спине и позавчерашние царапины на ногах…
– Немедленно переодевайтесь в кимоно! – велел я. – Мы идем на кемпо. Даже если Ловере, Дронеро, бог и дьявол против. Потому что Бовес «за».
– Что ты придумал?! – спросил Алекс.
– Покажу вечером. Чтобы никто не видел. И чтобы никто… Тони, ты понял? Никто… даже не знал, что мы не филоним кемпо, а тренируемся на полосе. Ясно?
Ребята кивнули.
– Тогда бегом, – скомандовал я.
Через десять минут мы вернулись на татами, с которого полтора часа назад так бесславно отступили. Всё, больше никакой болтовни. Я молчал как рыба всю тренировку. Ребята делали зверские рожи и грозились утопить меня в море или еще что-нибудь такое нехорошее сделать.
Перед обедом я отвел Тони в сторонку и спросил, прыгал ли он когда-нибудь с шестом через рвы. Тони сказал, что да, прыгал. И неплохо получалось. Он хотел уже возразить, что тащить ради этого шест не стоит, но я посмотрел на него угрожающе: помолчи.
Стрельба нас сегодня не занимала. Все дрожали от нетерпения, и это сказывалось на результатах. Даже Лео пару раз попал в девятку, чего с ним не случалось уже… Да никогда не случалось.
Доведя ребят до точки кипения, я предложил им явиться на полосу россыпью, чтобы никто, не дай бог, не заинтересовался, почему это мы дружно идем не в ту сторону.
На поле я даже просканировал окрестности: кроме нас и сержанта Бовеса – никого. Отдав ему на сохранение наладонник (пригодился сканер), я наконец раскрыл друзьям свою тайну.
– Делаем так: впереди, как и раньше, бежит Роберто, почти все полосы начинаются со стенки, и мы через них перебираемся, как всегда. Отличие: Алекс бежит с шестом, перебирается сам, сбоку. Для определенности пусть будет слева. И, Алекс, ты не принимаешь участия в перебрасывании Тони, даже если оказался в нужное время в нужном месте. Твоя работа – шест. По правилам, мы должны донести его до конца, ясно?
– Ясно. А зачем?
– Во-первых, перед рвом ты его оставляешь для Тони, еще лучше, если передаешь, а когда он перепрыгивает, забираешь и несешь дальше.
– Э-ээ, но тогда мне придется ждать.
– Ну и что? Ты бегаешь быстрее всех. Догонишь. А во-вторых, и это самое главное. Колючка.
– Ну?! – По-моему, это был всеобщий вопль.
– Гвидо проползает первым, он у нас настоящая ящерка. Алекс протягивает шест под колючкой. Гвидо его берет, и они приподнимают проволоку и ждут, пока мы такие большие и толстые проползем. И Гвидо придерживает шест, пока ползет Алекс, это немного неудобно, но лучше я не придумал. И тогда, после колючки, шест несет Гвидо, пока Алекс его не догоняет. И Гвидо, ты в этом случае тоже не помогаешь Тони перелезть через стенку. Не твоя забота. М-м-м, даже так, ты ему вообще никогда не помогаешь, во избежание путаницы. Стенки делаем так: Роберто первым перебирается на ту сторону, Лео подбрасывает мне наверх Тони и Гвидо, я наверху ловлю и сбрасываю их Роберто. Потом я помогаю забраться Лео.
Моя идея понравилась.
– После последней колючки и стенки усталый Алекс отдает шест мне. Ползаю я плохо. Поэтому все время меняться не получится. Ясно? Тогда пошли потренируемся немного.
– А если стенка вскоре после колючки, – спросил Алекс, – а следующее препятствие – ров?
– А такое где-нибудь есть?
– Седьмая полоса, – ответил Лео.
– М-м-м, тогда сделаем так. Шест мне Алекс отдает в промежутке между Тони и Гвидо или перед ними, если есть такая возможность. Я его прислоняю к стенке с другой стороны, опять же слева. Мы всё время будем так делать. А на седьмой полосе, если она попадется, в этом месте шест понесет Роберто, который будет ловить Тони, но не Гвидо. И мы сейчас пойдем тренироваться именно туда.
– Брр, что-то ты сказал такое странное, – заметил Алекс.
– Да, – подтвердил Лео. – Роберто же должен быть первым у стенки. А ползем мы так: Гвидо, Роберто, ты, я, Тони, Алекс.
– Э-э-э, да, я запутался. Ладно, давайте пойдем, попробуем и разберемся.
Я действительно сказал о седьмой полосе что-то не то, тем не менее мы разобрались, и уже второй прогон дал нам пятьдесят пять секунд выигрыша. Почти гарантированная победа, в худшем случае – стопроцентное попадание в тройку.
– Почему ты не придумал этого неделю назад? – спросил задыхающийся Алекс, постоянная смена темпа обходилась ему недешево.
– Не было необходимости. Я это соревнование уже проиграл, мысленно.
– Хорошо, что не придумал, – возразил Роберто, – сейчас бы уже все знали – и пользовались. И тогда мы без шансов. У нас ниже средняя скорость бега.
Мы поотрабатывали всякие передачи шеста, поползали под проволокой, пока мне не понравился результат:
– Неплохо. Давайте пройдем еще одну полосу – и все. Чтобы завтра были бодрые и свежие. Все запомнили, как надо делать?
– Ага. Не бином Ньютона, – заметил Гвидо.
– А что сложного в биноме Ньютона? – удивился я.
– Это так говорится.
– А-а-а… Ясно.
Последний прогон оказался еще успешнее предыдущего. Я бы уже прыгал от радости, если бы не всякие «неизбежные на море случайности». Пробежав со своими партнерами четыре сотни трасс и проведя с ними не один десяток тайных операций, я прекрасно это знаю.
– Цирк! – ухмыльнулся сержант, возвращая мне наладонник. – Удачи, ребята!
Бовес ушел, скоро кончается тренировка, а за малышней, которых на него навесили аж две команды, нужен глаз да глаз.
– Ну хорошо, – резюмировал я, после того как мы обсудили результаты, последний раз согласовали, кто кого когда обгоняет или, наоборот, не обгоняет. – Будем надеяться на лучшее. Тони! Ни звука, никому! Даже не улыбайся затаенно, понял?
– Понял, – покивал Тони.
– Всё, пошли купаться. И не конфликтовать сегодня ни с кем.
– Это ты себе скажи, – заметил Алекс.
– Угу, ладно, но сегодня все будут мирные. Я надеюсь.
Минут за пятнадцать до отбоя очень серьезный Лео разогнал поклонников своего вокального дарования, а нас отправил в палатку.
– Раздевайтесь, – скомандовал он, роясь в рюкзаке.
– Ага, – согласился я и достал из своей аптечки неизменный «яд горыныча». Такой же баллончик искал Лео.
– У-у-у, – Тони даже всхлипнул.
– Зато я не буду тебя шлепать, – утешил я его.
Бедный ребенок, он вчера хорошо приложился об скалу, весь в синяках, и они еще, конечно, не прошли. И вчера его уже поливали этим полезным, но ужасно жгучим средством. «Только для настоящих мужчин», – значится на баллончике, и это не совсем шутка. С другой стороны, это Тони виноват, что нам так сильно надо выиграть, так что потерпит. И я потерплю; синяки, полученные во время моего «морского» приключения, уже почти сошли, тоже под воздействием «яда горыныча», а вот следы от дронеровского боккэна на спине и позавчерашние царапины на ногах…