Страница:
Алекс Орлов
Бронебойщик
1
Ферлин и Джек вышли в дорогу затемно, когда солнце еще и не собиралось выглядывать из-за горизонта. Из продуктовых запасов у них был круг козьего сыра, несколько вареных картофелин и самодельный фильтр для воды. Немного, но путешествовать долго они не планировали.
До рассвета им предстояло пройти пустошь, к полудню добраться до глинистых холмов. Потом оставалось лишь перебраться на пустошь за холмами и по заросшим лесом дюнам выбраться к болотам.
Именно там, по словам Ферлина, была самая лучшая охота, и Джек ему верил, ведь Ферлин исходил все дальние пустоши и проточные болота. К тому же он был бывшим солдатом, имевшим ранения, что в глазах юного Джека только добавляло очков его компаньону.
Ну и потом, у Ферлина с собой было ружье, а какая же охота без оружия?
Вскоре после рассвета воздух начал быстро нагреваться, и к тому времени, когда путники добрались до холмов, пришлось сделать привал у подножия скалы, имевшей собственное имя – Тюльпан.
Она была очень высока, и на ее вершине любили сидеть и наблюдать за окрестностями каменные орлы, собиравшие на пустошах обильную жатву из ящериц, крыс и тритонов. Остатки их трапез в изобилии валялись вокруг – мелкие косточки, кусочки кожи, перепонки и даже несколько засохших, почти нетронутых ящериц.
Вся живность на пустошах была ядовита, причем настолько, что даже привычные к ней каменные орлы иногда отказывались от еды, если чувствовали, что в их организме слишком много яда.
В полдень тень от Тюльпана была коротка, но для двух путников ее хватало с избытком.
Джек сел на камень, снял сапоги и размотал портянки, чтобы просушились, а Ферлин прислонил ружье к скале, поставил рядом монтерскую сумку и с флягой в руках поднялся на холм метров на сорок, к скоплению скальных обломков. Там, на выжженном склоне, пробивалась зеленая травка, сбегавшая дорожкой к основанию холма, а под ней, скрываясь от солнца, спешил под гору небольшой ручей.
Напившись из ключа возле самых камней, Ферлин набрал полную флягу и спустился к Джеку.
– На, пей, – сказал он, отдавая флягу и садясь на камни, чтобы тоже просушить портянки.
– Жарко сегодня будет, – сказал Джек, делая глоток и возвращая фляжку.
– Жарко, – согласился Ферлин. – Но тут, за холмами, нас ждет прохладный ветерок до самых болот. Так что не запаримся.
– Ты патронов с собой много взял? – спросил Джек, поглядывая на замотанное в ветошь ружье.
– Пять штук, но и этого много. Я рассчитываю сделать только один выстрел – больше не понадобится.
Джек пожал плечами. Ферлину, конечно, виднее, ему много приходилось стрелять, а Джеку всего два раза. Один раз из пистолета Санифа, его бывшего школьного друга, а второй раз в прошлом году, когда ему дал стрельнуть из ружья Ферлин.
У Санифа они стреляли в кусок керамической плитки и оба раза не попали, зато Ферлин повел его на деревенскую пустошь, где из песка торчали ржавые остовы боевых машин. Все, что с них можно было снять, давно сняли, и над пустошью вздымались только голые корпуса, чем-то похожие на черепа ископаемых животных.
Когда была школа, Джек ходил в нее мимо деревни, где множество домов были сделаны из таких же стальных коробов, но еще больше стальных остовов было неподалеку на пустоши. Именно там Джек и пробовал стрелять из ружья.
На корпусе какого-то перевернутого бронетранспортера Ферлин нарисовал ракушкой круг размером с большой мяч, а потом они отошли метров на четыреста, Ферлин зарядил для Джека ружье, подставил для упора рогатину, и тот выстрелил.
В очерченный круг он, конечно, не попал, напутал что-то в шкале прицела, но пробоина в стальном корпусе получилась красивая – круглая и аккуратная.
«Вот, приятель, что делает хорошее ружье с пятисантиметровой сталью», – сказал тогда Ферлин, и Джек это запомнил.
До рассвета им предстояло пройти пустошь, к полудню добраться до глинистых холмов. Потом оставалось лишь перебраться на пустошь за холмами и по заросшим лесом дюнам выбраться к болотам.
Именно там, по словам Ферлина, была самая лучшая охота, и Джек ему верил, ведь Ферлин исходил все дальние пустоши и проточные болота. К тому же он был бывшим солдатом, имевшим ранения, что в глазах юного Джека только добавляло очков его компаньону.
Ну и потом, у Ферлина с собой было ружье, а какая же охота без оружия?
Вскоре после рассвета воздух начал быстро нагреваться, и к тому времени, когда путники добрались до холмов, пришлось сделать привал у подножия скалы, имевшей собственное имя – Тюльпан.
Она была очень высока, и на ее вершине любили сидеть и наблюдать за окрестностями каменные орлы, собиравшие на пустошах обильную жатву из ящериц, крыс и тритонов. Остатки их трапез в изобилии валялись вокруг – мелкие косточки, кусочки кожи, перепонки и даже несколько засохших, почти нетронутых ящериц.
Вся живность на пустошах была ядовита, причем настолько, что даже привычные к ней каменные орлы иногда отказывались от еды, если чувствовали, что в их организме слишком много яда.
В полдень тень от Тюльпана была коротка, но для двух путников ее хватало с избытком.
Джек сел на камень, снял сапоги и размотал портянки, чтобы просушились, а Ферлин прислонил ружье к скале, поставил рядом монтерскую сумку и с флягой в руках поднялся на холм метров на сорок, к скоплению скальных обломков. Там, на выжженном склоне, пробивалась зеленая травка, сбегавшая дорожкой к основанию холма, а под ней, скрываясь от солнца, спешил под гору небольшой ручей.
Напившись из ключа возле самых камней, Ферлин набрал полную флягу и спустился к Джеку.
– На, пей, – сказал он, отдавая флягу и садясь на камни, чтобы тоже просушить портянки.
– Жарко сегодня будет, – сказал Джек, делая глоток и возвращая фляжку.
– Жарко, – согласился Ферлин. – Но тут, за холмами, нас ждет прохладный ветерок до самых болот. Так что не запаримся.
– Ты патронов с собой много взял? – спросил Джек, поглядывая на замотанное в ветошь ружье.
– Пять штук, но и этого много. Я рассчитываю сделать только один выстрел – больше не понадобится.
Джек пожал плечами. Ферлину, конечно, виднее, ему много приходилось стрелять, а Джеку всего два раза. Один раз из пистолета Санифа, его бывшего школьного друга, а второй раз в прошлом году, когда ему дал стрельнуть из ружья Ферлин.
У Санифа они стреляли в кусок керамической плитки и оба раза не попали, зато Ферлин повел его на деревенскую пустошь, где из песка торчали ржавые остовы боевых машин. Все, что с них можно было снять, давно сняли, и над пустошью вздымались только голые корпуса, чем-то похожие на черепа ископаемых животных.
Когда была школа, Джек ходил в нее мимо деревни, где множество домов были сделаны из таких же стальных коробов, но еще больше стальных остовов было неподалеку на пустоши. Именно там Джек и пробовал стрелять из ружья.
На корпусе какого-то перевернутого бронетранспортера Ферлин нарисовал ракушкой круг размером с большой мяч, а потом они отошли метров на четыреста, Ферлин зарядил для Джека ружье, подставил для упора рогатину, и тот выстрелил.
В очерченный круг он, конечно, не попал, напутал что-то в шкале прицела, но пробоина в стальном корпусе получилась красивая – круглая и аккуратная.
«Вот, приятель, что делает хорошее ружье с пятисантиметровой сталью», – сказал тогда Ферлин, и Джек это запомнил.
2
Отдохнув под скалой, путники поднялись на глинистый холм, с его высоты стали видны затопленные территории восточных песчаных пустошей.
Спуск к дюнам оказался не таким трудным, как ожидал Джек. Северный склон холма был более пологим, и на нем в изобилии рос кустарник, который на заселенных пустошах использовали в качестве топлива. А еще были небольшие искривленные деревца, стелившиеся почти над самой землей.
– Почему они такие кривые? – не удержался от вопроса Джек, ему казалось, что Ферлин все знает.
– Сюда попадает мало воды, только та, что приходит ночью с туманом. А дерево любит воду. Вон на дюнах сколько зелени, видишь?
– Да, – ответил Джек, глядя из-под ладони на извивающиеся по белому песку зеленые дорожки.
– Там вода близко, поэтому они растут высокими и прямыми.
– А почему на наших пустошах не растут деревья? Вон сколько у нас песка затопленного, а ничего не растет.
– Ну почему ничего? Трава и водоросли. А это немало, ими вся местная живность питается.
Придержавшись за куст, Ферлин перешагнул через каменную горку и продолжил спуск, умело используя на склоне каждый выступ.
Вскоре они добрались до песчаного плато и стали подниматься на цепочку дюн, по вершинам которых рос молодой лес, какого Джек никогда не видел.
На окраине пустоши, где он жил, вдоль пустынных холмов было несколько рощиц, но они подвергались постоянным набегам местного населения, охотившегося за топливом для своих очагов. И хотя крупные деревья никто не рубил, весь подраставший кустарник вырубался начисто, а траву подъедали крысы. В результате почва вокруг деревьев напоминала старый бетон.
Здесь же все было по-другому и меж древесных стволов набирали силу и кустарник, и высокие травы. По земле сновало множество насекомых, а на ветках попадались летучие ящерицы.
По краям этой зеленой реки жизни тянулись дорожки из цветущих растений, тех, которым требовалось больше солнца.
– Как тут красиво, Ферлин, почему никто сюда не переезжает? Почему мы живем на такой некрасивой пустоши, если за холмами так хорошо? – спросил Джек, вертя головой и подмечая все новых, невиданных прежде животных и растения.
– Два раза в год здесь поднимается вода, оставляя сухими только вершины дюн. Поэтому сверху что-то растет, а ниже лишь песок, как на обычной пустоши.
– А почему здесь так много следов? – спросил Джек, замечая тропинки, которые то сходились в узких местах, то разбегались там, где дюна была шире, а леса на ней больше.
– Сюда многие ходят. Охотники на сапиг, сборщики ягод…
– Ягод? Они же все ядовитые?
– Необязательно собирать их для еды. Из ягод делают краски, чернила и даже лекарства. Рокшу, например, принимают в Нуре в аптеке Цукера по четыре лиры за большое ведро.
– А дрова никто не берет…
– Тащить их через холмы желающих не находится, – усмехнулся Ферлин.
– Да. Хорошо, что есть холмы, а то бы и от этого леса ничего не осталось, – сказал Джек и вздохнул.
– Если бы не холмы, все дрова вывезли бы в Нур на машинах.
– А почему ты себе машину не купишь?
– На какие шиши? – полуобернувшись, спросил Ферлин.
– Но ты же бывший солдат, Ферлин. У тебя ранения были…
– И что?
– А то. Хэнка из деревни знаешь?
– Знаю.
– У него племянник солдатом был и ранения имеет. Так он на пенсию такой дом в Нуре отгрохал, что только держись. И никакого железа, только из кирпича. И автомобиль купил настоящий, на бензине работает. Правда, говорят, неновый. Но все равно хорошо.
– А в деревне думают, что раз солдатом был, значит, денег куча? – спросил Ферлин и поправил на плече ружье.
– А разве нет? У нас на пустоши все парни в вербовочной конторе перебывали, только никого не берут…
– Дураки, – обронил Ферлин и покачал головой.
– Почему?
– Да потому, что не все солдаты возвращаются с деньгами.
– Как это?
– Очень просто. Если довоевал до конца контракта, то да, пенсия будет хорошая. Думаю, этот племянник Хэнка получает лир триста…
– Ого!
– Не так уж и много, был бы унтер-офицером, получал было вдвое больше. Но дело не в этом. Если ты не дослужил свой срок и тебя уволили по ранению, то получаешь самый минимум – шестьдесят лир и точка.
– Шестьдесят лир? – переспросил Джек и вздохнул. Если бы у них с матерью были такие деньги, он был бы счастлив. А так Джек, как и все его сверстники, мечтал только о возможности завербоваться в армию, в здешних местах работы не стало никакой, в особенности с тех пор, как иссякли все источники минатурита – ценного металла, которого было много во всей этой брошенной технике.
Особенно в самолетных обломках.
Весь район, от Северного моря и до Измарских гор на юге, был завален этими обломками, что привлекало сюда людей со всего материка.
Они приезжали по одному и целыми семьями, строили дома из тех же обломков и принимались за поиски минатурита. Эта лихорадка длилась около десяти лет, потом все собрали, деревни исчезли и постепенно утонули в мокром песке пустошей, а население Нура сократилось втрое.
– А скольку нужно на автомобиль? – спросил Джек, когда они молча прошагали еще полчаса.
– Ну, на самый простой и неновый четыреста лир…
– Четыреста – это много.
– Немало. А ты думал, почему я в железном сарае живу, а не в доме из кирпича? Видимо, в деревне меня тоже не понимают.
– Говорят, жадный, – подтвердил Джек и улыбнулся.
– Жадный, – усмехнулся Ферлин и остановился на повороте цепочки дюн.
– Вон там, у горизонта, темное марево, видишь?
– Вижу, – после некоторой паузы ответил Джек.
– Это и есть Ривенские болота.
– Вроде недалеко…
– Напрямик недалеко, – согласился Ферлин, поправляя ружейный ремень. – Только мы вон какого кругаля даем!
И он отмахнул рукой, показывая размеры этого «кругаля».
– А прямо нельзя?
– Можно, только потонешь. Там везде много воды и дно кое-где зыбучее…
– На зыбучем дне сапиги водятся, – заметил Джек и почувствовал, что проголодался.
– Водятся. Как обратно пойдем, я тебя немножко поучу, как сапиг ловить.
– Я умею.
– Да ну! – пренебрежительно отмахнулся Ферлин. – Как все, на хворостинку?
– А как еще?
– На хворостинку сапигу больше чем в кило не поймаешь.
– А ты поймаешь больше? – усмехнулся Джек, считавший себя достаточно опытным и удачливым ловцом.
– Пять кило, не меньше. Но это потом, после охоты. А сейчас давай двигаться, нам к положенному часу прибыть нужно, и никак не позже.
Спуск к дюнам оказался не таким трудным, как ожидал Джек. Северный склон холма был более пологим, и на нем в изобилии рос кустарник, который на заселенных пустошах использовали в качестве топлива. А еще были небольшие искривленные деревца, стелившиеся почти над самой землей.
– Почему они такие кривые? – не удержался от вопроса Джек, ему казалось, что Ферлин все знает.
– Сюда попадает мало воды, только та, что приходит ночью с туманом. А дерево любит воду. Вон на дюнах сколько зелени, видишь?
– Да, – ответил Джек, глядя из-под ладони на извивающиеся по белому песку зеленые дорожки.
– Там вода близко, поэтому они растут высокими и прямыми.
– А почему на наших пустошах не растут деревья? Вон сколько у нас песка затопленного, а ничего не растет.
– Ну почему ничего? Трава и водоросли. А это немало, ими вся местная живность питается.
Придержавшись за куст, Ферлин перешагнул через каменную горку и продолжил спуск, умело используя на склоне каждый выступ.
Вскоре они добрались до песчаного плато и стали подниматься на цепочку дюн, по вершинам которых рос молодой лес, какого Джек никогда не видел.
На окраине пустоши, где он жил, вдоль пустынных холмов было несколько рощиц, но они подвергались постоянным набегам местного населения, охотившегося за топливом для своих очагов. И хотя крупные деревья никто не рубил, весь подраставший кустарник вырубался начисто, а траву подъедали крысы. В результате почва вокруг деревьев напоминала старый бетон.
Здесь же все было по-другому и меж древесных стволов набирали силу и кустарник, и высокие травы. По земле сновало множество насекомых, а на ветках попадались летучие ящерицы.
По краям этой зеленой реки жизни тянулись дорожки из цветущих растений, тех, которым требовалось больше солнца.
– Как тут красиво, Ферлин, почему никто сюда не переезжает? Почему мы живем на такой некрасивой пустоши, если за холмами так хорошо? – спросил Джек, вертя головой и подмечая все новых, невиданных прежде животных и растения.
– Два раза в год здесь поднимается вода, оставляя сухими только вершины дюн. Поэтому сверху что-то растет, а ниже лишь песок, как на обычной пустоши.
– А почему здесь так много следов? – спросил Джек, замечая тропинки, которые то сходились в узких местах, то разбегались там, где дюна была шире, а леса на ней больше.
– Сюда многие ходят. Охотники на сапиг, сборщики ягод…
– Ягод? Они же все ядовитые?
– Необязательно собирать их для еды. Из ягод делают краски, чернила и даже лекарства. Рокшу, например, принимают в Нуре в аптеке Цукера по четыре лиры за большое ведро.
– А дрова никто не берет…
– Тащить их через холмы желающих не находится, – усмехнулся Ферлин.
– Да. Хорошо, что есть холмы, а то бы и от этого леса ничего не осталось, – сказал Джек и вздохнул.
– Если бы не холмы, все дрова вывезли бы в Нур на машинах.
– А почему ты себе машину не купишь?
– На какие шиши? – полуобернувшись, спросил Ферлин.
– Но ты же бывший солдат, Ферлин. У тебя ранения были…
– И что?
– А то. Хэнка из деревни знаешь?
– Знаю.
– У него племянник солдатом был и ранения имеет. Так он на пенсию такой дом в Нуре отгрохал, что только держись. И никакого железа, только из кирпича. И автомобиль купил настоящий, на бензине работает. Правда, говорят, неновый. Но все равно хорошо.
– А в деревне думают, что раз солдатом был, значит, денег куча? – спросил Ферлин и поправил на плече ружье.
– А разве нет? У нас на пустоши все парни в вербовочной конторе перебывали, только никого не берут…
– Дураки, – обронил Ферлин и покачал головой.
– Почему?
– Да потому, что не все солдаты возвращаются с деньгами.
– Как это?
– Очень просто. Если довоевал до конца контракта, то да, пенсия будет хорошая. Думаю, этот племянник Хэнка получает лир триста…
– Ого!
– Не так уж и много, был бы унтер-офицером, получал было вдвое больше. Но дело не в этом. Если ты не дослужил свой срок и тебя уволили по ранению, то получаешь самый минимум – шестьдесят лир и точка.
– Шестьдесят лир? – переспросил Джек и вздохнул. Если бы у них с матерью были такие деньги, он был бы счастлив. А так Джек, как и все его сверстники, мечтал только о возможности завербоваться в армию, в здешних местах работы не стало никакой, в особенности с тех пор, как иссякли все источники минатурита – ценного металла, которого было много во всей этой брошенной технике.
Особенно в самолетных обломках.
Весь район, от Северного моря и до Измарских гор на юге, был завален этими обломками, что привлекало сюда людей со всего материка.
Они приезжали по одному и целыми семьями, строили дома из тех же обломков и принимались за поиски минатурита. Эта лихорадка длилась около десяти лет, потом все собрали, деревни исчезли и постепенно утонули в мокром песке пустошей, а население Нура сократилось втрое.
– А скольку нужно на автомобиль? – спросил Джек, когда они молча прошагали еще полчаса.
– Ну, на самый простой и неновый четыреста лир…
– Четыреста – это много.
– Немало. А ты думал, почему я в железном сарае живу, а не в доме из кирпича? Видимо, в деревне меня тоже не понимают.
– Говорят, жадный, – подтвердил Джек и улыбнулся.
– Жадный, – усмехнулся Ферлин и остановился на повороте цепочки дюн.
– Вон там, у горизонта, темное марево, видишь?
– Вижу, – после некоторой паузы ответил Джек.
– Это и есть Ривенские болота.
– Вроде недалеко…
– Напрямик недалеко, – согласился Ферлин, поправляя ружейный ремень. – Только мы вон какого кругаля даем!
И он отмахнул рукой, показывая размеры этого «кругаля».
– А прямо нельзя?
– Можно, только потонешь. Там везде много воды и дно кое-где зыбучее…
– На зыбучем дне сапиги водятся, – заметил Джек и почувствовал, что проголодался.
– Водятся. Как обратно пойдем, я тебя немножко поучу, как сапиг ловить.
– Я умею.
– Да ну! – пренебрежительно отмахнулся Ферлин. – Как все, на хворостинку?
– А как еще?
– На хворостинку сапигу больше чем в кило не поймаешь.
– А ты поймаешь больше? – усмехнулся Джек, считавший себя достаточно опытным и удачливым ловцом.
– Пять кило, не меньше. Но это потом, после охоты. А сейчас давай двигаться, нам к положенному часу прибыть нужно, и никак не позже.
3
Через три часа ходу по заросшим лесом дюнам Ферлин сделал привал, и они поели козьего сыра с отварным речным картофелем, который назывался так только из-за внешнего сходства с настоящим картофелем, а на самом деле был плодом коричневых пресноводных водорослей, в изобилии водившихся в водоемах песчаных пустошей.
Клубни водорослей были ядовиты, чтобы употреблять их в пищу, приходилось подолгу вымачивать в подсоленной воде, сменяя ее три раза, пока она не переставала окрашиваться в фиолетовый цвет.
После этого клубни варили, тогда по вкусу они действительно напоминали вареный картофель.
– Ну что, ты не слишком устал? – спросил Ферлин, когда они, попив воды, подремали в тени несколько минут.
– Нет, я в порядке, – заверил его Джек.
– Точно?
– Точно. Я же много хожу, в особенности за хворостом.
– Куда, на плато?
– Нет, – покачал головой Джек. – Там деревенские все выбрали. Я хожу в другую сторону, аж до сухого русла. Там этого кустарника – пропасть.
– Так он там зеленый…
– Зеленый. Я зеленый и таскаю, а сушу уже дома. Через неделю он готов для растопки.
– Хитрый ты, – улыбнулся Ферлин.
– Смышленый, – поправил его Джек.
– Ну пойдем, смышленый, нам еще топать и топать.
Они снова вышли на тропу, и Джек опять стал вертеть головой, глазея на невиданных прежде стрекоз и бабочек.
На его пустоши таких насекомых никогда не водилось, а здесь на цветах они попадались удивительнейших видов и расцветок.
Примерно через полчаса быстрого марша шедший первым Ферлин вдруг будто споткнулся, а затем ухватился за ствол небольшого деревца и стал по нему сползать.
– Эй, Ферлин! Эй! – испугался Джек, видя закатившиеся глаза компаньона. Но обморок Ферлина продлился всего пару мгновений. Его глаза открылись и вполне осмысленно посмотрели на Джека.
– Надолго я отключался? – спросил Ферлин.
– Нет, совсем ненадолго… Ты упал, и я подумал…
– Теперь все в порядке, присядь.
Джек помог Ферлину снять ружье и монтерскую сумку, потом опустился рядом с компаньоном, который быстро приходил в себя.
– Это из-за ранений? – спросил Джек, видя, что на лице бывшего солдата проступил пот.
– Да, приятель, из-за них. Из-за железа, которое еще осталось в теле…
– Я слышал, что осколки могут двигаться.
– Могут… – выдохнул Ферлин.
– Наверное, нам придется заночевать здесь, чтобы ты оклемался, а завтра пойдем домой.
– Ни хрена, приятель! Десять минут, и мы двинем дальше. Это не первый приступ, случались и раньше, так что ничего страшного.
– Ты же говорил, что лежал в госпитале, почему тебя там не вылечили?
– Я… – Ферлин устало улыбнулся. – Я сбежал оттуда не долечившись, а провел там целых восемь месяцев.
– Восемь месяцев?! – поразился Джек. – А почему так много?
– Потому что крепко нафаршировали. Сначала вытаскивали шрапнель, операция за операцией. Потом принялись за осколки. Когда стало совсем невмоготу, я сбежал… А тот осколок, который меня мучит, вытаскивать и не собирались. Врач сказал – слишком опасно. Вот и ношу его с собой.
– Хочешь еще сыру? Я когда жую, у меня любая боль проходит.
– Ну давай, – усмехнулся Ферлин. – Только совсем маленький кусочек.
Но не успел Джек развязать мешок, чтобы достать сыр, как вдруг послышался отдаленный гул. Джеку этот звук был незнаком, но Ферлин тотчас выпрямился, а затем вскочил на ноги.
– Дискорама, Джек! Они нас могут заметить, нужно прятаться!
Схватив компаньона за рукав, он потащил его к краю дюны, где рос невысокий, но очень густой кустарник.
Между тем гул быстро нарастал, и вскоре краем глаза Джек увидел темное пятно, которое с перепугу показалось ему размером в полнеба. Ферлин толкнул Джека, тот свалился в кустарник, и в тот же момент по дюнам ударила воздушная струя от низко пролетавшей машины.
Песок хлестнул по листьям, и Джек зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что Ферлин, привстав, смотрит поверх кустов на уходящую дискораму.
– Что это, Ферлин?
– Тарелка корпорации «Крафт»…
– А что это такое? Это роботы?
– Может, и роботы.
Начавший было стихать гул стал снова усиливаться.
– Они возвращаются, – сообщил Ферлин и упал рядом с Джеком.
– И что теперь будет? Они нас заметили, да?!
– Не паникуй, пока еще ничего не известно, к тому же им нечего нам предъявить, а ружье я и спрятать могу.
Дискорама не долетела до дюны метров пятьдесят и стала садиться на мокрый песок пустоши. Снова застучали по листьям песчинки, Джек опять зажмурился и закрыл голову руками, но когда шум двигателей стих, решился посмотреть, кто там прилетел.
– Голову не высовывай, смотри через ветки, – строго приказал Ферлин.
– Ага, – ответил Джек, глядя, как от раскрывшихся створок разворачиваются мостки.
– Ишь ты, с аппарелями. Значит, технику спускать будут.
– Какую?
– Сейчас увидим.
И действительно, вскоре на песок скатились два небольших гусеничных вездехода, в которых на открытых площадках сидели по два солдата. Один был рулевым, а другой стоял за пулеметом.
– Ого, – произнес Джек и невольно присел.
Вслед за вездеходами вышли два десятка пехотинцев в черной матовой форме с опущенными забралами шлемов.
Вездеходы тотчас разбежались, один поехал вдоль дюны в сторону болот, а другой к холмам, откуда пришли Джек и Ферлин.
Солдаты разбились на группы и направились к дюнам, а один, должно быть, офицер, стал подавать знаки кому-то, кто еще не вышел из дискорамы.
Наконец этот кто-то появился, это оказалась тройка шагающих роботов-разведчиков.
Они были такими же черными, как форма и амуниция солдат, и очень ловко передвигались по грунту.
– По дюнам они не пройдут, завязнут, – негромко сказал Ферлин.
– Почему? – прошептал Джек, распластавшись на песке, насколько это было возможно.
– Потому что опоры узкие. Для песка обычно опоры перемонтируют на более широкие.
– Ферлин, мне кажется, они идут прямо сюда! – заскулил Джек, видя, как решительно тройка роботов движется в их направлении.
– Нет… Сейчас свернут.
– А если не свернут?
Джеку казалось, что эти дергающиеся при ходьбе машины, больше похожие на чудовищных монстров из мультиков, обнаружат их с Ферлином и, возможно, растерзают этими страшными крюками, которые были у них на верхних лапах. Но неожиданно роботы сделали одновременный поворот и пошли в сторону холмов.
– Откуда ты знал? – спросил Джек, поворачиваясь к Ферлину.
– Оттуда. Я же их повадки наизусть выучил. Пока они не видят цели, движутся, как сканерный маркер, понимаешь?
– Нет.
– Ну неважно. Но бить по ним из ружья лучше, когда боком поворачиваются. В главное сочленение.
– Это какое?
– Где опоры к корпусу крепятся.
– Ага, понятно. Ферлин, а куда все подевались?
– Должно быть, в дюны полезли.
– И на нашу тропу?! – вскинулся Джек.
– Не ори. Нам предъявить нечего.
– Но ружье-то – вот оно.
Джек оглянулся в поисках ружья, но ни оружия Ферлина, ни его сумки не увидел.
– Когда ты успел? – удивился он, на что компаньон только усмехнулся.
Где-то на чистых дюнах, к востоку от леса, грянул выстрел, потом еще один. А затем звонко застучал пулемет с вездехода.
Послышались голоса перекликавшихся солдат и снова одиночный выстрел, а потом к стуку пулемета прибавились отрывистые автоматные очереди.
Джек с Ферлином переглянулись. Перестрелка проходила у них за спинами, так что бежать отсюда было некуда.
– Что теперь д-делать? – прошептал Джек. От страха он начал заикаться.
– Сидим тихо, авось пронесет, – ответил Ферлин. Он понимал, что теперь фокус со спрятанной винтовкой мог не пройти, и если их найдут, посчитают сообщниками тех, с кем была перестрелка.
Между тем выстрелов больше не последовало, зато по аппарелям спустился еще один робот, приземистый и на коротких опорах, это была мощная машина огневой поддержки.
Далеко он не ходил, быстро не бегал, зато имел семидесятимиллиметровую спаренную пушку, два крупнокалиберных пулемета и несколько ракетных контейнеров, которые вкупе с патронными коробами делали его похожим на чудовищную кубистскую скульптуру.
Клубни водорослей были ядовиты, чтобы употреблять их в пищу, приходилось подолгу вымачивать в подсоленной воде, сменяя ее три раза, пока она не переставала окрашиваться в фиолетовый цвет.
После этого клубни варили, тогда по вкусу они действительно напоминали вареный картофель.
– Ну что, ты не слишком устал? – спросил Ферлин, когда они, попив воды, подремали в тени несколько минут.
– Нет, я в порядке, – заверил его Джек.
– Точно?
– Точно. Я же много хожу, в особенности за хворостом.
– Куда, на плато?
– Нет, – покачал головой Джек. – Там деревенские все выбрали. Я хожу в другую сторону, аж до сухого русла. Там этого кустарника – пропасть.
– Так он там зеленый…
– Зеленый. Я зеленый и таскаю, а сушу уже дома. Через неделю он готов для растопки.
– Хитрый ты, – улыбнулся Ферлин.
– Смышленый, – поправил его Джек.
– Ну пойдем, смышленый, нам еще топать и топать.
Они снова вышли на тропу, и Джек опять стал вертеть головой, глазея на невиданных прежде стрекоз и бабочек.
На его пустоши таких насекомых никогда не водилось, а здесь на цветах они попадались удивительнейших видов и расцветок.
Примерно через полчаса быстрого марша шедший первым Ферлин вдруг будто споткнулся, а затем ухватился за ствол небольшого деревца и стал по нему сползать.
– Эй, Ферлин! Эй! – испугался Джек, видя закатившиеся глаза компаньона. Но обморок Ферлина продлился всего пару мгновений. Его глаза открылись и вполне осмысленно посмотрели на Джека.
– Надолго я отключался? – спросил Ферлин.
– Нет, совсем ненадолго… Ты упал, и я подумал…
– Теперь все в порядке, присядь.
Джек помог Ферлину снять ружье и монтерскую сумку, потом опустился рядом с компаньоном, который быстро приходил в себя.
– Это из-за ранений? – спросил Джек, видя, что на лице бывшего солдата проступил пот.
– Да, приятель, из-за них. Из-за железа, которое еще осталось в теле…
– Я слышал, что осколки могут двигаться.
– Могут… – выдохнул Ферлин.
– Наверное, нам придется заночевать здесь, чтобы ты оклемался, а завтра пойдем домой.
– Ни хрена, приятель! Десять минут, и мы двинем дальше. Это не первый приступ, случались и раньше, так что ничего страшного.
– Ты же говорил, что лежал в госпитале, почему тебя там не вылечили?
– Я… – Ферлин устало улыбнулся. – Я сбежал оттуда не долечившись, а провел там целых восемь месяцев.
– Восемь месяцев?! – поразился Джек. – А почему так много?
– Потому что крепко нафаршировали. Сначала вытаскивали шрапнель, операция за операцией. Потом принялись за осколки. Когда стало совсем невмоготу, я сбежал… А тот осколок, который меня мучит, вытаскивать и не собирались. Врач сказал – слишком опасно. Вот и ношу его с собой.
– Хочешь еще сыру? Я когда жую, у меня любая боль проходит.
– Ну давай, – усмехнулся Ферлин. – Только совсем маленький кусочек.
Но не успел Джек развязать мешок, чтобы достать сыр, как вдруг послышался отдаленный гул. Джеку этот звук был незнаком, но Ферлин тотчас выпрямился, а затем вскочил на ноги.
– Дискорама, Джек! Они нас могут заметить, нужно прятаться!
Схватив компаньона за рукав, он потащил его к краю дюны, где рос невысокий, но очень густой кустарник.
Между тем гул быстро нарастал, и вскоре краем глаза Джек увидел темное пятно, которое с перепугу показалось ему размером в полнеба. Ферлин толкнул Джека, тот свалился в кустарник, и в тот же момент по дюнам ударила воздушная струя от низко пролетавшей машины.
Песок хлестнул по листьям, и Джек зажмурился, а когда открыл глаза, увидел, что Ферлин, привстав, смотрит поверх кустов на уходящую дискораму.
– Что это, Ферлин?
– Тарелка корпорации «Крафт»…
– А что это такое? Это роботы?
– Может, и роботы.
Начавший было стихать гул стал снова усиливаться.
– Они возвращаются, – сообщил Ферлин и упал рядом с Джеком.
– И что теперь будет? Они нас заметили, да?!
– Не паникуй, пока еще ничего не известно, к тому же им нечего нам предъявить, а ружье я и спрятать могу.
Дискорама не долетела до дюны метров пятьдесят и стала садиться на мокрый песок пустоши. Снова застучали по листьям песчинки, Джек опять зажмурился и закрыл голову руками, но когда шум двигателей стих, решился посмотреть, кто там прилетел.
– Голову не высовывай, смотри через ветки, – строго приказал Ферлин.
– Ага, – ответил Джек, глядя, как от раскрывшихся створок разворачиваются мостки.
– Ишь ты, с аппарелями. Значит, технику спускать будут.
– Какую?
– Сейчас увидим.
И действительно, вскоре на песок скатились два небольших гусеничных вездехода, в которых на открытых площадках сидели по два солдата. Один был рулевым, а другой стоял за пулеметом.
– Ого, – произнес Джек и невольно присел.
Вслед за вездеходами вышли два десятка пехотинцев в черной матовой форме с опущенными забралами шлемов.
Вездеходы тотчас разбежались, один поехал вдоль дюны в сторону болот, а другой к холмам, откуда пришли Джек и Ферлин.
Солдаты разбились на группы и направились к дюнам, а один, должно быть, офицер, стал подавать знаки кому-то, кто еще не вышел из дискорамы.
Наконец этот кто-то появился, это оказалась тройка шагающих роботов-разведчиков.
Они были такими же черными, как форма и амуниция солдат, и очень ловко передвигались по грунту.
– По дюнам они не пройдут, завязнут, – негромко сказал Ферлин.
– Почему? – прошептал Джек, распластавшись на песке, насколько это было возможно.
– Потому что опоры узкие. Для песка обычно опоры перемонтируют на более широкие.
– Ферлин, мне кажется, они идут прямо сюда! – заскулил Джек, видя, как решительно тройка роботов движется в их направлении.
– Нет… Сейчас свернут.
– А если не свернут?
Джеку казалось, что эти дергающиеся при ходьбе машины, больше похожие на чудовищных монстров из мультиков, обнаружат их с Ферлином и, возможно, растерзают этими страшными крюками, которые были у них на верхних лапах. Но неожиданно роботы сделали одновременный поворот и пошли в сторону холмов.
– Откуда ты знал? – спросил Джек, поворачиваясь к Ферлину.
– Оттуда. Я же их повадки наизусть выучил. Пока они не видят цели, движутся, как сканерный маркер, понимаешь?
– Нет.
– Ну неважно. Но бить по ним из ружья лучше, когда боком поворачиваются. В главное сочленение.
– Это какое?
– Где опоры к корпусу крепятся.
– Ага, понятно. Ферлин, а куда все подевались?
– Должно быть, в дюны полезли.
– И на нашу тропу?! – вскинулся Джек.
– Не ори. Нам предъявить нечего.
– Но ружье-то – вот оно.
Джек оглянулся в поисках ружья, но ни оружия Ферлина, ни его сумки не увидел.
– Когда ты успел? – удивился он, на что компаньон только усмехнулся.
Где-то на чистых дюнах, к востоку от леса, грянул выстрел, потом еще один. А затем звонко застучал пулемет с вездехода.
Послышались голоса перекликавшихся солдат и снова одиночный выстрел, а потом к стуку пулемета прибавились отрывистые автоматные очереди.
Джек с Ферлином переглянулись. Перестрелка проходила у них за спинами, так что бежать отсюда было некуда.
– Что теперь д-делать? – прошептал Джек. От страха он начал заикаться.
– Сидим тихо, авось пронесет, – ответил Ферлин. Он понимал, что теперь фокус со спрятанной винтовкой мог не пройти, и если их найдут, посчитают сообщниками тех, с кем была перестрелка.
Между тем выстрелов больше не последовало, зато по аппарелям спустился еще один робот, приземистый и на коротких опорах, это была мощная машина огневой поддержки.
Далеко он не ходил, быстро не бегал, зато имел семидесятимиллиметровую спаренную пушку, два крупнокалиберных пулемета и несколько ракетных контейнеров, которые вкупе с патронными коробами делали его похожим на чудовищную кубистскую скульптуру.
4
От бравой улыбки всезнающего Ферлина не осталось и следа. Позади них с Джеком слышались голоса солдат и тарахтение гусениц вездеходов, где-то неподалеку лязгали амортизаторами легкие роботы-разведчики, а возле дискорамы неподвижно застыл убийца танков, вскрыватель бетонных дотов и пожиратель бронированной пехоты, двадцатитонный «берг».
– Не шевелись… И не… разговаривай… – прохрипел Ферлин, глядя, как «берг» просеивает сектор блоком разведки и наведения.
Но Джек не только разговаривать, он боялся даже дышать, и разом севший голос Ферлина лишь добавил ему страха.
Тарахтение гусениц вездеходов стало громче, теперь они катили в тыл Ферлину с Джеком. Впрочем, бывший солдат полагал, что в этом месте на дюну им не подняться, она была слишком крутой. И оказался прав. Вездеходы порычали моторами и поехали в сторону холмов, чтобы поискать более пологий склон.
Когда их тарахтения стало не слышно, Джек немного расслабился. На мгновение ему показалось, что это всего лишь сон, ведь несмотря на страх, ничего не происходило. Однако вскоре послышались голоса – солдаты возвращались к дискораме и были теперь совсем рядом.
«Вот придумаешь ты, сержант, как людей замучить…»
«Не забывай добавлять, «сэр», сынок. А то в следующий раз будешь бегать по дюнам один…»
«Мы могли бы обойтись «тарлингами», а не тонуть в этом песке».
«А вот вернемся на корабль, ты все капитану и выложишь. Только поспеши сделать это до взлета, а то он тебя за борт выбросит…»
Послышались смех и треск обламываемых веток. Солдаты шли слева и справа от густого кустарника, негромко переругивались и неловко спускались по песчаному склону.
Заметив своих, «берг» наконец ожил и стал прохаживаться в стороне от дискорамы. Было слышно, как под его опорами поскрипывает крупный песок.
Вскоре показалась тройка роботов-разведчиков, они рысью бежали впереди вездеходов, сумевших-таки форсировать заросшую лесом дюну.
На вездеходе, ехавшем последним, возле пулемета лежали какие-то мешки, Джек не придал им особого значения, однако Ферлин рассмотрел этот груз лучше.
– Двоих они подстрелили, – негромко сказал он.
– Подстрелили? Ты хочешь сказать – убили?!
– Не ори…
– Извини. Но… это так неожиданно, Ферлин. Но кто это мог быть?
– Может, кто-то из деревни?
– В деревне нет никого, кто может заинтересовать солдат.
– Не солдат, а корпорацию «Крафт».
– Тем более, Ферлин. Там и полсотни человек не наберется, и всех я хорошо знаю.
– Но этих ты узнаешь? – спросил Ферлин и подал Джеку узкий, как портсигар, электронный бинокль.
– Ох… Я им пользоваться не умею…
– Уже настроено, просто смотри…
Джек стал смотреть. Теперь он видел солдат во всех подробностях и, несмотря на их одинаковые форму и амуницию, стал замечать даже, какие это разные люди. Они по-разному жестикулировали, ходили и двигали головами, зато троих легких роботов можно было отличить только по бортовым номерам.
Солдаты и вышедший на аппарели техник закрывали обзор, но когда вездеход с двумя телами забирался по мосткам, Джеку удалось рассмотреть одного из убитых.
– Это не нашенские, – сказал он, возвращая бинокль. – Наверное, из Нура.
– Может быть.
– Ферлин, а чего они здесь делали, эти чужаки? И за что их солдаты постреляли?
– Постреляли за то, что те оказывали сопротивление.
– А они оказывали?
– Сначала были выстрелы из их оружия, только потом пулемет подключился и солдаты с автоматами.
– Но их же искали, значит, как-то заметили? И самое главное – за что? Чего они натворили?
– Боюсь, мы этого не узнаем. А обнаружить могли со спутника или с беспилотного высотного разведчика.
– И нас могут? – испуганно спросил Джек.
– Могут, – после паузы ответил Ферлин. – Но не заметят, потому что мы все сделаем правильно.
Между тем все десантные силы благополучно поднялись на борт дискорамы, и она запустила двигатели, еще даже не свернув аппарели.
Они подогнулись, словно скрюченные лапки, и убрались внутрь корпуса. Закрылись ворота, сноп огня из двигателей ударил в мокрый песок, и Ферлин с Джеком снова припали к земле под порывами горячего ветра и барабанящих по листьям песчинок. Они лежали неподвижно, пока гул дискорамы не растаял далеко на востоке, а когда все стихло, Ферлин поднялся первым и, отойдя на несколько шагов, вытащил из высокой травы ружье и монтерскую сумку.
Пока он их навешивал, из укрытия вышел Джек, правда, с большой неохотой и смущением.
– Ферлин, – сказал он, глядя себе под ноги.
– Что такое, ты передумал идти со мной?
– Нет. Ферлин, я того… В штаны напустил…
– А-а, ну это бывает даже с солдатами. Снимай подштанники и цепляй на пояс, но ни в коем случае не на плечи.
– И что? – спросил Джек, расстегивая ремень штанов.
– И пойдем дальше. Через час бельишко высохнет, и ты его снова наденешь.
– Ты сказал, бывает и с солдатами… А с тобой, Ферлин, такое тоже случалось? – спросил Джек, снимая подштанники. Он задавал эти вопросы, чтобы скрыть свое смущение и притупить чувство стыда.
– Разок было. Я это как сейчас помню. Нас тогда орбитальная группировка залпом накрыла, так я три километра бежал, прежде чем понял, что штаны мокрые. И один старый солдат мне так же посоветовал – нацепить подштанники на пояс и носить, пока не просушатся.
– А почему на плечи нельзя? – поинтересовался Джек, прилаживая подштанники на пояс.
– Потому что враг может решить, что ты сдаешься. Но мы же с тобой не собираемся сдаваться, Джек?
– Нет, – ответил тот, улыбаясь. Он уже понял, что Ферлин шутит.
– Не шевелись… И не… разговаривай… – прохрипел Ферлин, глядя, как «берг» просеивает сектор блоком разведки и наведения.
Но Джек не только разговаривать, он боялся даже дышать, и разом севший голос Ферлина лишь добавил ему страха.
Тарахтение гусениц вездеходов стало громче, теперь они катили в тыл Ферлину с Джеком. Впрочем, бывший солдат полагал, что в этом месте на дюну им не подняться, она была слишком крутой. И оказался прав. Вездеходы порычали моторами и поехали в сторону холмов, чтобы поискать более пологий склон.
Когда их тарахтения стало не слышно, Джек немного расслабился. На мгновение ему показалось, что это всего лишь сон, ведь несмотря на страх, ничего не происходило. Однако вскоре послышались голоса – солдаты возвращались к дискораме и были теперь совсем рядом.
«Вот придумаешь ты, сержант, как людей замучить…»
«Не забывай добавлять, «сэр», сынок. А то в следующий раз будешь бегать по дюнам один…»
«Мы могли бы обойтись «тарлингами», а не тонуть в этом песке».
«А вот вернемся на корабль, ты все капитану и выложишь. Только поспеши сделать это до взлета, а то он тебя за борт выбросит…»
Послышались смех и треск обламываемых веток. Солдаты шли слева и справа от густого кустарника, негромко переругивались и неловко спускались по песчаному склону.
Заметив своих, «берг» наконец ожил и стал прохаживаться в стороне от дискорамы. Было слышно, как под его опорами поскрипывает крупный песок.
Вскоре показалась тройка роботов-разведчиков, они рысью бежали впереди вездеходов, сумевших-таки форсировать заросшую лесом дюну.
На вездеходе, ехавшем последним, возле пулемета лежали какие-то мешки, Джек не придал им особого значения, однако Ферлин рассмотрел этот груз лучше.
– Двоих они подстрелили, – негромко сказал он.
– Подстрелили? Ты хочешь сказать – убили?!
– Не ори…
– Извини. Но… это так неожиданно, Ферлин. Но кто это мог быть?
– Может, кто-то из деревни?
– В деревне нет никого, кто может заинтересовать солдат.
– Не солдат, а корпорацию «Крафт».
– Тем более, Ферлин. Там и полсотни человек не наберется, и всех я хорошо знаю.
– Но этих ты узнаешь? – спросил Ферлин и подал Джеку узкий, как портсигар, электронный бинокль.
– Ох… Я им пользоваться не умею…
– Уже настроено, просто смотри…
Джек стал смотреть. Теперь он видел солдат во всех подробностях и, несмотря на их одинаковые форму и амуницию, стал замечать даже, какие это разные люди. Они по-разному жестикулировали, ходили и двигали головами, зато троих легких роботов можно было отличить только по бортовым номерам.
Солдаты и вышедший на аппарели техник закрывали обзор, но когда вездеход с двумя телами забирался по мосткам, Джеку удалось рассмотреть одного из убитых.
– Это не нашенские, – сказал он, возвращая бинокль. – Наверное, из Нура.
– Может быть.
– Ферлин, а чего они здесь делали, эти чужаки? И за что их солдаты постреляли?
– Постреляли за то, что те оказывали сопротивление.
– А они оказывали?
– Сначала были выстрелы из их оружия, только потом пулемет подключился и солдаты с автоматами.
– Но их же искали, значит, как-то заметили? И самое главное – за что? Чего они натворили?
– Боюсь, мы этого не узнаем. А обнаружить могли со спутника или с беспилотного высотного разведчика.
– И нас могут? – испуганно спросил Джек.
– Могут, – после паузы ответил Ферлин. – Но не заметят, потому что мы все сделаем правильно.
Между тем все десантные силы благополучно поднялись на борт дискорамы, и она запустила двигатели, еще даже не свернув аппарели.
Они подогнулись, словно скрюченные лапки, и убрались внутрь корпуса. Закрылись ворота, сноп огня из двигателей ударил в мокрый песок, и Ферлин с Джеком снова припали к земле под порывами горячего ветра и барабанящих по листьям песчинок. Они лежали неподвижно, пока гул дискорамы не растаял далеко на востоке, а когда все стихло, Ферлин поднялся первым и, отойдя на несколько шагов, вытащил из высокой травы ружье и монтерскую сумку.
Пока он их навешивал, из укрытия вышел Джек, правда, с большой неохотой и смущением.
– Ферлин, – сказал он, глядя себе под ноги.
– Что такое, ты передумал идти со мной?
– Нет. Ферлин, я того… В штаны напустил…
– А-а, ну это бывает даже с солдатами. Снимай подштанники и цепляй на пояс, но ни в коем случае не на плечи.
– И что? – спросил Джек, расстегивая ремень штанов.
– И пойдем дальше. Через час бельишко высохнет, и ты его снова наденешь.
– Ты сказал, бывает и с солдатами… А с тобой, Ферлин, такое тоже случалось? – спросил Джек, снимая подштанники. Он задавал эти вопросы, чтобы скрыть свое смущение и притупить чувство стыда.
– Разок было. Я это как сейчас помню. Нас тогда орбитальная группировка залпом накрыла, так я три километра бежал, прежде чем понял, что штаны мокрые. И один старый солдат мне так же посоветовал – нацепить подштанники на пояс и носить, пока не просушатся.
– А почему на плечи нельзя? – поинтересовался Джек, прилаживая подштанники на пояс.
– Потому что враг может решить, что ты сдаешься. Но мы же с тобой не собираемся сдаваться, Джек?
– Нет, – ответил тот, улыбаясь. Он уже понял, что Ферлин шутит.
5
К Ривенским болотам путники подошли, когда начало темнеть. В воздухе стоял сильный болотный запах, который был Джеку непривычен, но он едва передвигал ноги и особо не обращал на это внимание. Он просто шел за Ферлином, видя впереди его раскачивающуюся спину и обмотанный ветошью ствол ружья.
– Ну вот и пришли, – сказал тот неожиданно, и Джек едва на него не натолкнулся. – Притомился? – спросил Ферлин.
– Есть немного.
– Садись сюда, вот здесь уже и камни приготовлены.
Ферлин взял Джека за локоть и поддержал, чтобы тот не споткнулся о крупные валуны, разбросанные между высокими кустами с жесткой листвой. Вдоль пустоши недалеко от дома Джека росли такие же, но они ни на что не годились, поскольку даже высушенные горели плохо, а для плетения корзин тоже не подходили, уж больно были ломкие.
– И что мы здесь будем делать, Ферлин? Ты же сказал, что стрелять надо над болотом.
– Правильно. Но стрелять будем утром, я сейчас спать.
– Спать? – удивился Джек. – А зачем же ты говорил, что мы должны прийти к определенному часу, если стрелять только утром?
– Ну вот и пришли, – сказал тот неожиданно, и Джек едва на него не натолкнулся. – Притомился? – спросил Ферлин.
– Есть немного.
– Садись сюда, вот здесь уже и камни приготовлены.
Ферлин взял Джека за локоть и поддержал, чтобы тот не споткнулся о крупные валуны, разбросанные между высокими кустами с жесткой листвой. Вдоль пустоши недалеко от дома Джека росли такие же, но они ни на что не годились, поскольку даже высушенные горели плохо, а для плетения корзин тоже не подходили, уж больно были ломкие.
– И что мы здесь будем делать, Ферлин? Ты же сказал, что стрелять надо над болотом.
– Правильно. Но стрелять будем утром, я сейчас спать.
– Спать? – удивился Джек. – А зачем же ты говорил, что мы должны прийти к определенному часу, если стрелять только утром?