Осборн Мэгги. Луна прерий

   Он может до конца жизни охотиться на преступников и расчищать целые города, но этим ему никогда не искупить своей вины перед этой женщиной и ее ребенком.

Глава 6

   Камерон прислонил свой стул к задней стене в «Серебряной подвязке». С этого места он видел всех и каждого, кто входил или выходил из салуна. Всегда стоять спиной к стене стало на Западе своего рода клише, но для таких людей, как он, это было просто необходимостью.
   Шериф Коудри налил им еще виски.
   – С Джо Хаскером проблем быть не должно. Когда я с ним закончил, его взял под контроль папочка. Я слышал вчера, что Хаскер-старший посылает юного Джо учиться в военную школу на восток.
   Камерон пару секунд вспоминал, кто такой Джо Хаскер, потом кивнул.
   Шериф крутил стакан между пухлыми пальцами.
   – По большей части этот городишко очень тихий. Но у малыша Хаскера есть дружки, такие же, как он сам.
   – Я уеду через несколько дней.
   – Вы же знаете, как это бывает, вы сами носили значок. Какая-нибудь знаменитость приезжает в город, и все хотят пожать ему руку и угостить виски. А потом начинаются всяческие догадки. Насколько он быстр? Рано или поздно какой-нибудь безмозглый щенок решит проверить это, и будут гибнуть люди.
   Шериф продолжал говорить, но Камерон слушал вполуха. Его взгляд не отрывался от одной из девушек-официанток, которая ловко убирала чужие руки с тех мест, на которых они быть не должны. Вернувшись к бару, она наклонилась и прошептала что-то на ухо мужчине, игравшему на фортепиано. Тот покачал головой и пожал плечами.
   Несколько лет назад Камерон сидел на этом же самом стуле и смотрел, как Делла скользит между старающимися потискать ее руками и шепчет что-то на ухо пианисту. В тот день он принял правильное решение – не сказал ей, зачем приехал. Однако, как оказалось, дело до конца не довел. Сегодня чуть раньше он исправил свою давнюю ошибку, отправив своему банкиру телеграмму с достаточно ясными инструкциями, чтобы тот его понял, и в то же время составленную так, чтобы не понял местный телеграфист.
   Его внимание привлекло вдруг то, что шериф назвал знакомые ему имена, и Камерон переключил свой слух на него.
   – Я бы и сам взял тех парней, но узнал о том, что они были здесь уже после их отъезда, – говорил шериф, явно чувствуя себя неуютно. – Они остались только на одну ночь.
   Шериф говорил о тех грабителях банков, что промышляли в Форт-Уэрте? Похоже на то.
   Проживи он хоть сотню лет, никогда Камерону не понять, о чем только думают эти преступники. Бандиты отправились именно туда, где он и рассчитывал их найти.
   – Какова вероятность того, что кто-либо рассказал им о моем местонахождении?
   Шериф пожал плечами:
   – Вероятность довольно велика. Ваш приезд, наверное, – единственное событие, которое местные жители обсуждают вот уже недели две. Сколько народу приезжало к дому миссис Уорд пожать вам руку? Человек сто? – Шериф долго и пристально смотрел на Камерона. – Вы поедете за ними, да?
   – Не в этот раз.
   Еще накануне он понял, что ему необходимо сделать. Он принял это решение еще до того, как Делла закончила рассказ о своей дочери, но только сейчас осознал это.
   – Ну что ж, – в конце концов проговорил Коудри, – видимо, вы не можете угнаться за всеми.
   Он хотел еще спросить: «Что же может быть важнее, чем отловить пару грязных мошенников?» – но, увидев выражение лица Камерона, благоразумно промолчал.
   – Мне пора возвращаться в дом миссис Уорд. – Камерон встал из-за стола. – Спасибо за выпивку.
   Коудри, конечно, хотелось узнать о таинственной связи Камерона и Деллы Уорд и почему тот живет у нее, но он воздержался от вопроса, будучи человеком здравомыслящим и рассудительным.
   Камерон тоже был человеком здравомыслящим, поэтому решил ехать через пастбище. Вряд ли у дороги его будет поджидать засада, но осторожность никогда не помешает. К тому же Камерону было о чем поразмышлять помимо сгущавшихся вокруг дороги теней.
   Когда он вернулся в амбар у домика Деллы, было уже поздно. Но он подозревал, что Делла тоже не спит, как и он.
   Поставив Отважного в загон, он подошел к дому и встал возле окна в ее спальню, прислушиваясь к доносящимся оттуда звукам.
   – Вы не спите? – тихонько спросил он, услышав внутри какое-то движение.
   – Мистер Камерон? – Ее голос звучал совсем не так, как если бы она только что спала. – Который час?
   Луна убывала, но звезды были все еще яркими.
   – Не знаю. Уже поздно.
   Занавески дернулись, и Камерон ощутил слабый запах лимона. Но Делла стояла в тени, и он не видел ничего, кроме ее силуэта.
   – Что случилось? Что-то не так в городе?
   – Я все обдумал и решил отправиться в Атланту за вашей дочерью. Вы можете поехать со мной или ждать нас тут.
   Она ахнула, подошла к окну и во все глаза уставилась на Камерона. Он все еще не мог разглядеть выражения ее лица.
   – Что… я…
   – Это справедливое решение.
   – Мистер Камерон… – Ее руки, прижатые к груди, заметно дрожали. – Не знаю, что и сказать. Все это выходит за рамки…
   – Вы успеете собраться за два дня? Молчание затянулось.
   – Миссис Уорд?
   – Думаю, сегодня нам будет не до сна. Так что заходите в дом. Я сварю кофе.
   Делла зажгла в кухне лампу и поставила на огонь кофейник.
   На один из своих вопросов он нашел ответ: она не распускала волосы на ночь, а заплетала их в косу.
   – Может, подождем до завтра? – Ему явно было не по себе. Камерон не привык видеть Деллу в ночной рубашке и почувствовал, как вспыхнуло желание.
   Камерон стал пятиться к двери.
   – Прошу прощения, миссис Уорд. Поговорим завтра утром.
   – Нет, мистер Камерон, сейчас. Никто не придет к нам в такое время. Садитесь.
   Они молчали до тех пор, пока кофе не был разлит по кружкам.
   – Ну вот. А теперь расскажите, почему вдруг решили привезти Клер. – Первое потрясение прошло, однако реакция Деллы была совсем не такой, как он ожидал.
   – Ваш муж не хотел бы, чтобы его дочь росла без матери.
   – В данных обстоятельствах не уверена, что соглашусь с вами, – в раздумье проговорила она. – С тех пор как я оставила Клер с Уордами, ничего не изменилось. Оглянитесь вокруг, мистер Камерон. Разве это подходящее место для маленькой девочки? Я не могу дать ей то, что могут Уорды.
   Он твердо смотрел на нее, но ничего не отвечал, стараясь осмыслить ее слова.
   – Здесь нет второй спальни, а там у Клер наверняка своя комната. Она освобождена от обязанностей по хозяйству. Слуги стирают ее одежду, готовят ей, убирают ее комнату. Она приглашает к себе в гости друзей. Ее шкаф набит красивыми платьями и шляпками. Неужели выдумаете, что Кларенс хотел бы, чтобы она поменяла ту свою жизнь на… это? – Делла развела руками.
   – Вы ее мать. И она должна быть с вами.
   – Большинство жителей Ту-Крикса обо мне невысокого мнения. Возможно, они не считают меня шлюхой, но и честной женщиной тоже. Вряд ли Кларенс хотел, чтобы этот позор пал и на его дочь. Чтобы она не училась игре на фортепиано, танцам или пению, не занималась вышиванием.
   – Вы не должны оставаться здесь, Делла. Вы с Клер можете начать все сначала где-нибудь в другом месте.
   Она посмотрела на него так, будто бы он потерял рассудок.
   – Если бы я могла позволить себе уехать и начать все заново где-нибудь в другом месте… – Она покачала головой. – Клер лучше оставаться там, где она живет сейчас.
   – И все-таки дочь должна жить с матерью.
   – На разрушенной ферме, на самом краю провинциального техасского городка? Обходиться без всех тех вещей, к которым она привыкла? Я люблю свою дочь. И хочу, чтобы у нее было счастливое детство.
   – Вы говорили, что часто представляли себе, будто она здесь, с вами.
   Боже правый! Ни одному мужчине не постичь женской логики. Он был уверен, что она зальется слезами и станет благодарить его. Но ошибся.
   – Я не сумасшедшая, – бросила она. – Когда я зову Клер обедать, то прекрасно знаю, что она не появится в дверном проеме. И тогда я представляю ее сидящей за столом, застеленным дамасской скатертью, представляю, как она ест из фарфоровых тарелок. И это придает мне сил и уверенности, мистер Камерон.
   – Называйте меня просто Камерон.
   – Я счастлива, что она изучает правила хорошего тона и живет среди людей, обладающих прекрасными манерами.
   – Позвольте мне кое о чем спросить вас. Вы часто видитесь с Уордами?
   – Нет. – Она подозрительно сощурилась. – А почему я должна с ними видеться?
   – Значит, вы не знаете наверняка, как живет ваша дочь? Она удивленно посмотрела на него:
   – Что вы имеете в виду?
   – Вы уверены, что состояние мистера Уорда не пострадало от войны?
   – Ну… он каждый месяц посылает мне деньги.
   – Не думаете ли вы, что ваши предположения не имеют под собой веских оснований? Насчет слуг, уроков, дорогих платьев и всего остального? Откуда вам знать, что Клер здорова и счастлива? Что она вообще жива?
   Делла вздрогнула, и кофе выплеснулся ей на рубашку.
   – Конечно же, она жива и здорова!
   – Но вы же не знаете этого наверняка!
   – Ну хорошо, черт возьми! Не знаю! Это вы хотели от меня услышать?! – Она отошла к двери и повернулась к нему спиной. – Случись что-нибудь ужасное, Уорды сообщили бы мне.
   – Да неужели?
   – Зачем вы все это говорите? Зачем заставляете меня страдать?
   Он не решался сказать ей, что его долг соединить две жизни, которые были оторваны друг от друга по его вине.
   – Воссоединить вас с Клер было бы самым правильным.
   – Разве Кларенс просил вас присматривать за нами? Может, вы что-то ему обещали?
   – Делла, чего вы боитесь?
   Она отвернулась, и ее коса, описав дугу, змеей опустилась ей на спину.
   – Все это пустые разговоры, потому что я все равно не могу позволить себе поехать на восток, – произнесла она безразличным тоном, вернувшись к столу.
   – Я могу.
   – Это уже выходит за границы дружбы. Вы не должны делать это ради Кларенса. Я очень признательна за ваше благородное намерение. Но это уже чересчур. Я даже не смогу возместить вам расходы на дорогу.
   – Лучшей наградой для меня будет сознание того, что вы с Клер снова вместе.
   Долгое время она сидела молча, не сводя глаз с Камерона.
   – Я хочу вам помочь, – упрямо проговорил он.
   – А что, если Клер не захочет меня видеть? – едва слышно произнесла она.
   Камерон не нашелся что ответить. Быть может, именно поэтому Делла не хочет поехать за дочерью, мелькнула мысль.
   – Этот мост вы сможете перейти, лишь когда доберетесь до него, – ответил он наконец.
   – Ей всего девять лет. Она совсем ребенок, Ей никогда не понять, почему я бросила ее. Возможно, ей сказали, что я умерла. Для нее будет потрясением узнать, что я жива.
   Ему захотелось обнять и утешить ее. И чтобы не поддаться минутной слабости, он встал и потянулся за шляпой.
   – Подумайте над моим предложением.
   Она подняла на него глаза, и Камерон прочел в них смятение.
   Камерон готов был свернуть горы, чтобы сделать ее счастливой.
   – Поговорим завтра, – бросил он.
   Она посмотрела на розовую полосу, залившую горизонт на востоке.
   – Завтра уже наступило, – тихо произнесла она. В голосе ее звучала печаль.
   В постель Делла не вернулась. Знала, что все равно не уснет. Мысль лихорадочно работала.
   Делла снова и снова спрашивала себя: почему Джеймс Камерон предложил поехать за Клер? Неспроста это, подумала она.
   Не только желание воссоединить мать с дочерью движет им. Быть может, у него есть на то свои причины. С па другой стороны, они ведь не совсем чужие друг другу. Прошлой ночью она нашла утешение в его объятиях, вдыхала его запах, ощущала силу его тела. Но бросить все да еще взять на себя расходы на поездку. Это более чем странно.
   Когда солнце поднялось над горизонтом, Делла допила очередную чашку кофе и снова задумалась о Клер. Какая она теперь? Какого цвета у нее волосы? Остались ли глаза голубыми? Похожа она на родню Деллы или Кларенса?
   Эти мысли причиняли ей боль. Но она была уверена, что Клер в безопасности, что о ней заботятся, и на сердце становилось легче.
   И вот Камерон пошатнул эту уверенность. Может, Клер болезненна. Может, ее вообще нет в живых. А может, миссис Уорд все еще не в своем уме и обижает малышку. Быть может, их деньги сгорели и Клер живет в нищете.
   Ничего этого Делла не знала.
   И очень сомневалась, что ее представления о роскоши и благоденствии соответствуют действительности.
   Когда Камерон пришел завтракать, она со стуком поставила перед ним тарелку и тяжело опустилась на стул.
   – А вы не будете есть?
   – Я слишком рассержена, и у меня нет аппетита. Он опустил вилку и нож.
   – Что же вас рассердило?
   – Я рада, что вы спросили, – ответила она сквозь сжатые зубы. – Я не могу представить себе, что вы – крестная фея, посланная к нам, чтобы творить чудеса. Или что вы – переодетый дьявол, жаждущий разрушить спокойствие моих мыслей, если можно считать, что оно у меня было.
   – Я просто мужчина, который треть своей жизни пытается делать хорошие дела.
   – Хорошие для кого, мистер Камерон? Может, ваше понимание слова «хорошо» не совпадает с моим. Вы когда-нибудь думали об этом? Когда принимали решения, касающиеся жизни других людей.
   – Да почему, черт побери, вас это так расстраивает? – Подавленное выражение его лица ясно говорило о том, что совсем не такой реакции ожидал он от Деллы, не на такой ответ надеялся.
   Она откинула назад волосы и вперила в него горящий взгляд.
   – Как вы смеете говорить о том, что собираетесь поехать за моей дочерью?! Кто дал вам право вмешиваться в ее и мою жизнь? И что именно вы собираетесь сделать? Украсть девочку у дедушки с бабушкой? Вы, незнакомец? А потом везти испуганную малышку за тысячу миль на запад и подкинуть ее мне под дверь, после чего помахать ручкой на прощание?
   Чем больше она говорила, тем сильнее разгорался ее гнев. Вскочив с места, Делла принялась мерить кухню шагами, яростно жестикулируя.
   – И что будет потом, мистер Камерон? Думаете, мы с Клер упадем друг к другу в объятия, радостные и счастливые? Или вы представляете себе женщину, которая ничего не знает о детях, и ошеломленного ребенка, который всю жизнь считал, что его мать мертва? Вы думаете о том, что Клер будет скучать по людям, вырастившим ее, по своей комнате, по вещам, к которым она привыкла, по своим друзьям? Думаете о том, как я буду страдать из-за того, что не могу обеспечить своему ребенку достойную жизнь?
   – Если проблема в деньгах, то я собираюсь…
   Она всплеснула руками:
   – Остановитесь! Не думаете же вы, что я стану клянчить у вас деньги?!
   – Боже милостивый! – Он встал, салфетка упала с его колен. – Никогда не встречал женщину, которая с ходу отвергает какую бы то ни было помощь.
   – А я никогда не встречала мужчину, жаждущего помочь женщине, которую он знает без году неделю! – Она яростно смотрела на него, уперев руки в бока. Волосы летали вокруг ее лица. – Если вы с Кларенсом были закадычными друзьями, почему не отдали мне это письмо десять лет назад? Почему ждали все это время?
   Он не ответил. Делла выбежала на веранду, спустилась по ступенькам, подошла к тополю и прижалась лбом к его стволу.
   – Я сделаю все, что вы захотите, – крикнул Камерон. – Если хотите вернуть дочь, я привезу ее сюда. А не хотите, оседлаю коня и уеду прямо сейчас. Словно меня здесь и не было.
   Она ударила кулаком по стволу.
   – Какое бы решение я ни приняла, до конца дней буду раскаиваться. Если мы привезем Клер сюда, возненавижу себя зато, что лишила ее хорошей жизни и блестящего будущего. Если оставлю ее там, буду грызть себя за то, что упустила возможность, которая никогда больше мне не представится.
   – Что вы хотите услышать от меня?
   – Ничего, черт побери!
   В глубине души она понимала, что Камерон – хороший человек, пытающийся сделать доброе дело. Что он ждет от нее благодарности.
   – Простите, – прошептала она, изо всех сил прижавшись к стволу. – А что, если она ненавидит меня?
   Вот он, страшный вопрос. Она не смогла бы произнести эти слова, если бы смотрела ему в глаза.
   – Вы же ее мать, – тихо проговорил Камерон.
   – Я бросила ее и уехала.
   – У вас не было выбора, Делла.
   – Был! Я могла выкрасть ее и сбежать. Или найти работу в Атланте и быть рядом с ней. Попроси я как следует, может, Уорды позволили бы мне остаться. Я могла бы сделать хоть что-то, но я просто села на тот проклятый поезд.
   Его большие ладони нежно опустились ей на плечи.
   – Куда бы вы сбежали без денег? Как прокормили бы себя и дочь? После войны работы в Атланте не было. Там царил хаос. А оставаться с Уордами?.. У вас не было выбора, Делла. И вы это знаете.
   Она повернулась и упала ему на грудь.
   – Она никогда не простит меня, никогда! – Она начала бить его кулаками в грудь. – Я позволила им забрать ее! Я потеряла свою малышку!
   Подхватив ее на руки, Джеймс понес Деллу подальше от дома, и когда опустил на землю, она открыла глаза. Они стояли у речки, Камерон протягивал ей влажный носовой платок.
   – Спасибо. – Она прижала прохладную ткань к пылающему лицу. – Что вы делаете?
   – Снимаю с вас туфли, чтобы вы могли опустить ноги в воду.
   Это было именно то, что ей нужно. Снять с нее чулки Камерон не решился, и Делла с наслаждением ощутила, как их пропитывает прохладная вода. Она почти сразу почувствовала себя лучше. Камерон сидел на берегу, пожевывая сухой стебелек. Делла подняла голову и сквозь хитросплетение тополиных ветвей посмотрела на небо.
   – Хоть бы пошел дождь.
   Но на лазурно-голубом небе не было ни облачка. Дул почти горячий ветер. Сад давно страдал без влаги, а трава на ферме стала от солнца почти коричневой.
   – Скажите, что я должна делать? – тихо спросила она.
   – Чтобы вы смогли переложить на меня всю вину, если раскаетесь в содеянном?
   Делла поморщилась.
   – Пожалуй, вы правы.
   – Никто не может принять это решение за вас, Делла.
   Когда он первый раз назвал ее по имени? Впрочем, мужчина, дважды державший ее в объятиях, может себе это позволить.
   – Я очень ценю ваши добрые намерения, – сказала она. Слова эти дались ей нелегко. – Никогда не думала, что мне может представиться такая возможность. И сейчас чувствую… ну, не знаю… смущение, неуверенность, страх.
   – Я не хотел этого.
   – Знаю. – Она коснулась его рукава, но быстро убрала руку. – У меня внутри все перевернулось. Я задумалась о тех вещах, которые давно похоронила, и вытащить их на Божий свет оказалось очень непросто.
   До того как Камерон появился в ее жизни, Делла могла бы сказать, что думает о Кларенсе и Клер каждый день, и это было бы правдой. Но теперь она поняла, что просто воздвигла стену, чтобы отгородиться от боли, которую причиняло осознание того, что она предала их.
   – Дело в том, что я безумно хочу увидеть ее. Просто увидеть. Убедиться в том, что она здорова и счастлива.
   – Это нетрудно сделать, – подумав, сказал Камерон. Она уставилась на него.
   – Потратить столько денег и преодолеть такое расстояние, просто чтобы взглянуть на кого-то? Но это бессмысленно!
   – Забудем о деньгах. У меня их много. За голову преступника платят немало. Деньги лежат в банке. Куда мне их тратить? – Он пожал плечами. – Поверьте, эта поездка не нарушит моих планов. Я могу себе это позволить.
   – Мы же просто посмотрим на нее. И все.
   – Если это именно то, чего вы хотите.
   – О Боже! Неужели это возможно?
   Она сможет увидеть Клер. Не станет портить ей жизнь, лишать достатка. Не заставит жить в нищете со своей недостойной матерью. Ей вообще не обязательно знать что-либо о Делле Уорд. Сама же Делла облегчит душу, взглянув на свою малышку.
   Клер не возненавидит ее. Она вообще не узнает, что мать была рядом.
   Ей хотелось кричать, визжать, бегать, кружиться. Обнять Камерона и найти слова благодарности.
   Она сцепила руки перед собой и вылезла из воды, вытирая ноги о траву.
   – А что вы хотите взамен? – тихо спросила она.
   Он замер, так странно посмотрел на нее, после чего повернулся и зашагал обратно к дому.
   Черт! Уронив голову, она прижала ладони к глазам. Но у него на это уйдет столько денег и времени!
   – Простите меня! – крикнула она ему вслед.
   Он не оглянулся.

Глава 7

   Воздух сырой и влажный. Переходящая в лето весна наполняет дворы яркими цветами, так подходящими для свадеб – или для похорон.
   Делла вдыхает аромат роз. Он такой насыщенный и тяжелый, что проникает даже сквозь толстые складки ее вуали, и она понимает, что всю оставшуюся жизнь будет ненавидеть этот запах.
   Мистер и миссис Уорд тихо идут позади нее. Их лица прячутся в тени, хотя солнечные лучи, отражающиеся отлакированного катафалка, такие яркие, что слепят Делле глаза.
   Она часто моргает. Железные колеса медленно катятся по булыжной мостовой. Ее сердце замирает каждый раз, как катафалк накреняется, попав колесом в выбоину.
   Окошечко в задней стороне катафалка украшено замысловато сплетенными золотыми листьями. Это двадцать четыре листа, растущих на одной длинной лозе. Сквозь стекло Делла старается не смотреть.
   Иногда звучит музыка, но она лишь смущает и вызывает головную боль. Тишину нарушает лишь цоканье лошадиных копыт по булыжнику. Копыта стучат в такт биению ее сердца. Его стук становится все громче и громче, пока наконец не вытесняет все другие звуки.
   Делла спотыкается, но ей удается удержать равновесие, и она идет дальше, едва поспевая за процессией. Вытирая слезы перчатками, она старается не упустить катафалк из поля зрения.
   – Не оставляйте меня!
   Но процессия продолжает удаляться. Делла приподнимает юбки и пытается бежать, но образовавшаяся внутри пустота делает ее легче воздуха, и Делла, как пи старается, не может сдвинуться с места.
   – Пожалуйста, подождите меня!
   Делла в панике проснулась. Ее сердце бешено колотилось, в ушах звенело. Сев на постели, она прижала простыню к влажному лицу, судорожно глотая воздух.
   Когда сердце немного успокоилось, Делла снова опустилась на подушку и уставилась в потолок, думая о Кларенсе.
   – Скажи мне, что делать, – прошептала она. – Пошли мне знак!
   К тому времени как она забралась в постель, ее хорошее настроение изрядно подпортили грызущие душу сомнения. Она увидит Клер, но станет ли ее жизнь от этого легче? Или тяжелее? Сможет ли она, вернувшись в Ту-Крикс, жить воспоминаниями, или же в ее сердце зародится надежда? А вдруг она не сможет удержаться от соблазна поговорить с дочерью?
   Прошлой ночью она подумала, что до Атланты не близкий путь.
   Ей придется провести с Камероном много дней. С одной стороны, осознание этого приятно взволновало Деллу, учитывая ее чувства к нему. С другой – эта поездка могла изменить всю ее жизнь. Впрочем, нынешняя ее жизнь была несладкой. Но Делла смирилась с постоянным чувством вины, сожаления, одиночества, гнева. Какие демоны проснутся в ней, когда она вновь встретится с прошлым?
   Камерон что-то скрывал от нее, она это чувствовала. Стоило ей взглянуть на него, как он, стиснув челюсть, отворачивался.
   Думая о том, что увидит Клер, Делла так разволновалась, что покачнулась и едва не упала с табуретки, на которой сидела.
   – Что с вами?
   Она разжала пальцы, которыми вцепилась в край стола, и заметила, что с порога на нее смотрит Камерон.
   – Я очень сожалею о том, что наговорила вам вчера у реки. Мне вовсе не нужно знать, почему вы предложили мне помощь.
   – Я уже сказал почему. – Он прошел к плите и налил себе кофе из кофейника. – Вы уже решили, как поступить со скотиной?
   – Я составила список тех, с кем могу поговорить. – Она колебалась. – Как вы думаете, мне следует заплатить им за то, что они присмотрят за моими животными? Или это их оскорбит? Много я заплатить не могу, но кое-какие деньги у меня все же есть.
   – Это ваши соседи, – пожав плечами, проговорил он, – не мои.
   Делла решила, что ей тоже не повредит чашечка кофе.
   – А вы правда можете позволить себе потратить столько времени на поездку? Разве вам не нужно ловить грабителей?
   – Если мы наткнемся на преступника где-нибудь по дороге в Санта-Фе, то непременно схватим его. – Он прошел к окну с чашкой в руках и выглянул наружу.
   – Мы?! – Она заморгала.
   – Такое возможно, впрочем сомневаюсь, что мы встретим преступников.
   Работая на солнце, Камерон вспотел, и влажные темные колечки волос спускались теперь ему на шею. Кожа его была темной от загара.
   Она любила смотреть на него и ухитрялась находить себе занятия в таких местах, где можно было бросить на него украдкой взгляд. Сначала она смотрела на него и радовалась тому новому чувству, которое рождалось в ней оттого, что рядом кто-то есть. Теперь же она поглядывала на него, потому что это был Камерон. Иногда при виде него у Деллы пересыхало во рту, и это смущало ее.
   Она вдруг поняла, что разглядывает его длинные ноги в пыльных сапогах, и, поджав губы, опустила голову.
   «Запомни, – предостерегла она себя, – у тебя нет будущего с человеком, за которым охотится каждый, кому не лень, по всему Западу. Если женщина любит мужчину, который не дорожит жизнью, ничего, кроме страданий, такая любовь не принесет».
   – Камерон? – Он не ответил, только приподнял голову. – Мне нелегко свыкнуться с мыслью что эта поездка вам дорого обойдется. Никогда не встречала таких мужчин. – Она покачала головой. – Нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность.