Несси Остин
Прилежная ученица
Глава 1
В воздухе остро пахло полевыми цветами и скошенными луговыми травами. Надвигалась гроза. Редкие лучи солнца, чудом пробивающиеся сквозь лиловые тучи, падали на остов многоэтажного дома.
Это одинокое здание, вздымающее свои этажи, словно умоляющие руки, к грозовому небу, было единственным местом, где можно было спрятаться от дождя. Поднимался тревожный ветер, и Эвелина поняла, что ей нужно спешить, если она не хочет промокнуть.
Пейзаж был какой-то нереальный, неземной, напоминающий иллюстрацию к рассказам Брэдбери. Почти черное небо, бескрайний луг и это сиротливое, то ли недостроенное, то ли уже полуразрушенное строение… Ветер набирал силу, он как будто гнал девушку к этому странному месту. Она ускорила шаги и лишь только переступила порог дома, на землю упали первые капли.
Взору Эвелины открылась довольно большая площадка, будущая комната, еще без окон и дверей. Ветер заунывно выл и яростно бился в перекрытиях потолка, осыпая девушку со всех сторон мокрой пылью и брызгами, но по крайней мере здесь была хоть крыша над головой. Нигде не было видно ни хозяев, ни строителей.
Местами потолок пропускал воду, и вскоре вниз заторопились, побежали тоненькие струйки воды, которые, по мере усиления дождя, превращались в целые потоки. Один из них прорвался прямо перед носом девушки. Ветер предостерегающе гудел и раскачивал стропила, а она стояла, словно парализованная, с ужасом глядя на странную лужу, быстро увеличивающуюся у ее ног. Не подчиняясь никаким природным законам, прозрачные капли дождя, достигая поверхности, темнели и приобретали зловещий багровый цвет, как будто предвещая несчастье. Эвелина попятилась. Ей хотелось как можно скорее покинуть это мрачное место, но дождь все усиливался.
Гнетущую атмосферу нарушил неожиданный звонок в дверь. Эвелина обрадовалась было тому, что это наконец пришли хозяева, кто бы они ни были, но тут же спохватилась. Как же могут звонить в дверь, если и двери здесь еще нет? Она испуганно огляделась. Трезвон не унимался, но девушка никак не могла определить место, из которого он доносится…
Эвелина, вся в холодном поту, открыла глаза, не сразу осознав, где она находится. Телефонный звонок вернул ее к реальности. Прежде чем взять трубку, она посмотрела на часы. Половина седьмого… Кому же не спится в такую рань?
Телефон все не унимался.
Немного поколебавшись, девушка наконец сняла трубку и сразу же услышала голос, который нельзя было спутать ни с каким другим. Она его узнала бы среди миллиона других. Казалось, он лился на нее теплым густым потоком, окутывая, словно туман, и отгораживая от всего мира. Эвелина почувствовала, как неожиданное беспокойство окрасило ее щеки. На миг ей захотелось ущипнуть себя. Может, это все еще продолжение ее странного сна?
– Ли-и-на?
Только он имел наглость так противно растягивать ее имя. Непередаваемый итальянский акцент и неуловимая мелодика его властного голоса заставила ее кожу покрыться мурашками. Эвелина на секунду отвела трубку от уха, давая себе время успокоиться.
Она столько лет любовно лелеяла и взращивала в себе неприязнь к нему, к этому человеку, который вызывал в ней преступные и неподобающие мысли, но, видимо, все напрасно. Опять он застал ее врасплох и привел в смятение, как и тогда, в тот день, когда они впервые встретились.
– Да, это я, – сказала она с прохладцей, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. – Я не ожидала звонка от тебя, Алессандро, да еще в такое время.
– Я понимаю.
Его голос казался необычно озабоченным, полным какой-то не свойственной ему печали, как будто он внезапно постарел лет на сорок. Внезапно Эвелину охватило неприятное предчувствие. Она испуганно спросила:
– Что-то случилось?
Несколько секунд на том конце провода молчали, и это встревожило ее еще больше. Раздумья были так не свойственны ее собеседнику! Алессандро Кастальветрано никогда не требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Колебания были ему не присущи, ведь он никогда не лез за словом в карман.
– Что же ты молчишь? – прошептала она.
– Эвелина, мне нужно сообщить тебе кое-что…
– Да говори же наконец!
Алессандро было непросто выговорить то, ради чего он вытащил ее из постели так рано. Ему хотелось как-то облегчить жесткие слова, застревающие в горле, но он не знал иных, тех, что могли бы умерить ее боль, которую она, несомненно, испытает. Не было таких слов, да и быть не могло.
– Дело в том, что Ванесса… Лина, я вынужден с прискорбием сообщить тебе, что твоя сестра… С Ванессой случилось несчастье…
– Что? Что с ней?
– Прими мои соболезнования… Она погибла… Голос Алессандро звучал так, как будто он и сам с трудом мог поверить в происшедшее.
Стон, подобный крику раненого животного, вырвался из горла Эвелины.
– Нет, этого не может быть…
– К сожалению, это правда.
– Ванесса погибла? – в оцепенении прошептала Эвелина, все еще не веря своим ушам. Ей хотелось, чтобы это оказалось какой-то нелепой шуткой или страшным сном. Ей хотелось проснуться и с облегчением узнать, что звонок Алессандро ей приснился. Как и то зловещее здание, тот неумолимый ливень, те капли, на ее глазах превращавшиеся в кровь…
– Бедная Лина… Поверь, девочка, я бы с радостью сказал тебе, что это неправда, но, увы… Сегодня рано утром, а точнее – в четыре часа утра Ванесса разбилась в автомобильной катастрофе.
Голос Алессандро был почти нежен и полон сочувствия к ней, Эвелине, как будто это не он сам должен был принимать соболезнования.
– О Боже, – обреченно выдохнула Эвелина, без сил опускаясь на стул и зажмуриваясь. Перед ее внутренним взором мгновенно предстала серая дорога, над которой едва забрезжил рассвет, а на ней – залитая кровью и обезображенная машина, из которой полицейские с трудом достают трупы. Внезапно она раскрыла глаза в еще большем ужасе.
– А Ренцо? – вскричала она. – Он был с ней? Сердце Эвелины сжалось от страха за своего обожаемого племянника.
– Так рано утром? – спросил Алессандро, как будто удивляясь ее глупости. – Нет, конечно же нет. Мальчик, к счастью, спокойно спал в своей постели, как и положено любому ребенку в его возрасте.
– Слава Богу…
Вдруг ее сознание пронзил совершенно несвоевременный вопрос о том, а что же делала сама Ванесса так рано утром в машине? И почему пострадала она одна? Или, может быть, муж Ванессы тоже получил какие-то повреждения и звонит ей из больницы?
– Алессандро, ты ранен? – спросила она его, не скрывая беспокойства.
Алессандро опять помолчал, а потом выдавил из себя:
– Меня не было в машине.
Потрясенная трагической новостью, Эвелина никак не могла прийти в себя. Она ничего не понимала. Все это было нелепо, страшно, непонятно… Мысль о том, почему все же Ванесса путешествовала в такую рань одна, без своей семьи, никак не давала ей покоя. Но было ясно, что сейчас не время выяснять этот вопрос.
Несмотря на то, что брак Алессандро с Ванессой явно не был заключен на небесах, Алессандро, должно быть, безутешен. По крайней мере, Эвелина надеялась, что он скорбит. Ведь его молодая жена, мать его сына, погибла так нелепо и трагически. Что бы ни происходило между ними прежде, весь мир Алессандро рухнул в один миг.
И не имеет совсем никакого значения, что именно Эвелина думает о нем. Только не в такую минуту. Она оставит свое мнение при себе. Он нуждается в сочувствии и сострадании, которыми сейчас было полно ее сердце, а вовсе не в осуждении. Не время искать виноватых.
– Алессандро, мне очень жаль, – прошептала Эвелина. – Прими и ты мое соболезнование.
– Спасибо, – произнес Алессандро без всякого выражения. – Я подумал, что будет лучше, если я сам сообщу тебе это печальное известие, а не полиция. Как ты думаешь, как мне лучше подготовить вашу бабушку к этому удару?
Слова Алессандро напомнили ей об ужасной задаче, которая теперь стояла перед ней, – сообщить об этом горе их старенькой и уже не очень здоровой бабушке. К счастью, Эвелине не придется тревожить этим горестным известием своих дядю и тетю, родителей Ванессы, которые погибли уже давно. Ничего не может быть страшнее, чем пережить своего собственного ребенка.
Насколько помнила Эвелина, родители Ванессы всегда были бродягами по характеру, завзятыми путешественниками, которые, казалось, объездили все мыслимые и немыслимые уголки планеты, спускаясь в самые глубокие ущелья и поднимаясь на вершины самых недоступных гор, пытаясь испытать все новые и новые приключения, никогда не уставая от калейдоскопа впечатлений. Они так и носились по свету, пока однажды их вертолет не разлетелся в воздухе на куски и не рухнул в горах. Ванессе тогда было только семнадцать лет, смерть родителей потрясла ее. И с тех пор она стала жить так, как будто каждый день был последним в ее жизни.
Сегодняшний день и вправду оказался таковым.
– Я сама поговорю с бабушкой, – проговорила Эвелина, сдерживая слезы.
Нет, она ни за что не расплачется сейчас, во время разговора с Алессандро. Она не покажет перед ним своей слабости. Потом, когда он положит трубку, у нее еще будет возможность выплакаться как следует.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я взял это на себя? – Он, казалось, колебался.
– Уверена.
– Это будет совсем нелегко. Будь с ней поделикатнее, ведь она уже совсем старенькая…
Его голос был на удивление мягок. Она постаралась не раскиснуть окончательно от этого проникновенного баритона. Не забывай, Эвелина, что за волк скрывается под овечьей шкурой!
Нельзя терять бдительности, нельзя поддаваться его обаянию, ради всего святого!
– Как мило с твоей стороны, что ты думаешь о ней.
Ему послышалась издевка в ее холодном непроницаемом тоне. Или он просто слишком пристально вслушивался в ее слова?
– А как же иначе? Ведь она же член нашей семьи. А чего еще ты ожидала от меня?
В самом деле, чего она ждала от этого человека, мужа ее только что погибшей двоюродной сестры? Точнее, бывшего мужа. Ах, если бы она сама это знала…
Чего уж точно она не ждала, так это того, что ее любимая кузина погибнет в таком возрасте, в расцвете сил и красоты, а ее племяннику предстоит вырасти без матери, да еще так далеко от родины.
– Когда похороны?
– В понедельник. Ты приедешь? У нее было еще три дня.
– Обязательно. Я прилечу в воскресенье.
От этого сообщения на Алессандро нахлынули противоречивые чувства. Нельзя отрицать, что визит родственницы поставит перед ним сложные проблемы, которые никто, кроме него, не сможет разрешить. У них всегда были сложные отношения… К чему ему лишние волнения? Разве мало этой страшной смерти? Но не может же он прямо сказать об этом Эвелине, как не может и лишить ее права отдать последний долг сестре! А с другой стороны, где-то в глубине души он был даже рад увидеть ее, прежде чем они расстанутся навсегда.
– Когда купишь билет, сообщи мне номер рейса, которым ты прилетишь, – попросил он. – Тебе нужно лететь до Рима, а в аэропорту тебя кто-нибудь встретит и довезет до Ареццио. Это совсем недалеко.
Эвелина поблагодарила его, и на этом они распрощались.
Дрожащей рукой девушка положила трубку на рычаг и уставилась в пространство перед собой. Все ее мысли сейчас были заняты Ванессой.
Ее бедная кузина безвременно погибла в чужой стране, далеко от дома. Веселая красавица, которой многие завидовали. Еще бы! Она вышла замуж за мужчину, который был пределом мечтаний множества женщин. Которому она родила очаровательного сынишку… А еще она распоряжалась его деньгами и ни в чем не знала отказа, кроме одного… Ей так и не удалось завоевать его сердце.
Темные глаза красавца Алессандро всегда горели таким чувственным огнем, что Эвелина вовсе не была уверена, что он смог оставаться Ванессе верным мужем хотя бы в первый год их брака.
Хотя она сама, Эвелина, и смогла устоять против недвусмысленного предложения, читаемого в его глазах, но это произошло лишь потому, что она очень сильно любила Ванессу. Эвелина сомневалась, что другие женщины были так же щепетильны, когда дело касалось неотразимого Алессандро Кастальветрано.
А теперь дитя Ванессы вырастет без матери…
Взгляд Эвелины обратился к фотографии в серебряной рамке, стоящей на столе. На ней Ренцо был сфотографирован в свой первый день рождения, всего месяц назад. Он был чудесным малышом, который, однако, не унаследовал хрупкую красоту своей белокурой мамы. Он был настолько похож на отца, что можно было без труда представить, как выглядел сам Алессандро в возрасте своего сына.
Огромные черные глаза, обрамленные густыми ресницами, волосы, темные, как та безлунная ночь, когда они впервые встретились…
Было уже довольно поздно, когда Эвелина вспомнила, что у нее закончился хлеб. Это значило, что ей придется утром обойтись без своих любимых горячих бутербродов. Она отругала себя за рассеянность и побежала в ближайшую булочную, которая работала круглосуточно. Эвелина так спешила, что, несмотря на фонари, освещавшие улицу, умудрилась на повороте налететь на высокого мужчину. Он остановился как вкопанный, как будто не мог поверить своим глазам. У Эвелины же появилось щемящее чувство, будто она уже видела его раньше, только не могла вспомнить где.
В ту же секунду ее сердце вдруг ликующе забилось от дикой неожиданной радости, а тело охватил сладкий чувственный восторг, заставивший замолчать ее разум. Такое впервые случилось с ней, всегда такой рациональной и рассудительной девушкой…
Она никогда не верила в любовь с первого взгляда, а теперь, спустя два года после этой встречи, и еще меньше.
Глядя на лицо своего маленького племянника, она задумалась: а что же на самом деле произошло с ней в тот вечер? Тогда ей показалось, что она всю жизнь ждала этого смуглого незнакомца с тонкими аристократическими чертами лица и наконец дождалась.
Эвелина вспомнила, как от какого-то сильного чувства еще сильнее потемнели его глаза, устремленные на нее. Его губы приоткрылись, и он бессознательно облизнул их. Она сразу же представила, как эти губы и этот язык касаются ее губ, ее шеи, ее тела…
Ее еще никогда так дерзко не рассматривали. Она подумала с какой-то дикой радостью, что он жаждет ее, жаждет ее тела, и эта мысль нисколько не испугала ее, а только еще больше взволновала. Ее безудержно тянуло к этому незнакомцу. Она вовсе не была уверена, что сможет отказать ему, если он вдруг прямо сейчас решится притронуться к ней.
Эвелина стояла словно завороженная, смотрела ему в глаза, и ей казалось, что последние остатки разума стремительно покидают ее. Она была готова идти за этим незнакомцем, куда бы он ее ни позвал.
И в этот момент вдруг появилась сияющая Ванесса, вся в светлом и полупрозрачном, с бутылкой шампанского в руках. Она даже открыла рот от удивления, увидев Эвелину.
– Какое удивительное совпадение! Как здорово, что мы встретились! Мы как раз идем к тебе, правда, дорогой? Ничего, что так поздно? – воскликнула Ванесса, не замечая, казалось, напряжения, возникшего между этими двумя.
Дорогой? Сердце Эвелины разочарованно ухнуло вниз, больно ударившись об камни, лежащие под ногами, а Ванесса тем временем по-хозяйски взяла под руку темноволосого мужчину с такими пронизывающими глазами. Кроме того, Эвелине пришло в голову, что бутылка шампанского в руке Ванессы должна значить что-то особенное…
– Вы что-нибудь празднуете? – спросила она из вежливости, но в душе уже знала, по какому поводу ее любимая кузина и… и ее знакомый собираются распить с ней, Эвелиной, по бокалу шампанского.
– Конечно! Эвелина, я хотела бы представить тебе Алессандро Кастальветрано, моего жениха, – гордо объявила кузина, с нежностью вглядываясь в непроницаемое смуглое лицо. – А это моя кузина – Эвелина Иствуд. Она к тому же моя самая близкая подруга. Ну я же тебе рассказывала, что мы неразлучны с самого детства.
– Так это она? – нахмурился незнакомец, слегка пожимая плечами.
С его лица сразу же исчезло выражение жадной чувственности, и Эвелина поняла, что больше никогда Алессандро Кастальветрано не будет так смотреть на нее. Она была слишком близкой родственницей его будущей жены, чтобы он мог позволить себе вольничать с ней. Но человек, который мог пронизывать незнакомую женщину таким раздевающим взглядом за считанные дни перед своей свадьбой, вряд ли станет примерным супругом. Эвелина сразу же поняла это и возненавидела его с той самой минуты.
– Мы с Эвелиной выросли по соседству, а когда подросли, то все равно проводили вместе почти все каникулы. Мы с ней как родные сестры, – объяснила Ванесса своему жениху, лучась от счастья. – Эвелина, дорогая, поздравь меня. Сегодня Алессандро сделал мне предложение.
Эвелину охватила жгучая ревность, которую она тщетно старалась погасить. Как глупо ревновать свою собственную любимую кузину к какому-то незнакомому мужчине! Она выдавила из себя подобие улыбки и расцеловала Ванессу, а затем протянула руку Алессандро. Но он не пожал ее, как это делают все, а старомодно поднес к губам, оставаясь верным своему аристократическому происхождению и галантным манерам. Она вздрогнула от неожиданности, когда его теплые губы едва коснулись ее руки. Все это время он не сводил с нее своих пронзительных темных глаз. Но теперь его взгляд был непроницаем.
Они все же зашли в булочную, а затем вернулись в дом Эвелины, откупорили бутылку шампанского, посмеялись и выпили за их счастливое будущее. Ванесса сгорала от желания поделиться с подругой своими новостями, а Алессандро, напротив, был спокоен и уравновешен и тщательно подбирал слова, когда хотел сказать что-нибудь. Он был так не к месту в ее маленькой и очень скромной комнатке! Он был из другого мира, в который ей не было доступа, и он принадлежал Ванессе…
Эвелина все еще стояла у стола и вглядывалась в лицо своего маленького племянника на фотографии. Боже мой, как он похож на Алессандро! С той существенной разницей, что малыш был исполнен детской невинности, в нем не было ничего от необузданной сексуальности его отца. Она постаралась отогнать от себя болезненные воспоминания, Эвелина попробовала представить себе, что же сейчас делает Ренцо. Он еще совсем мал, и постепенно память о маме сотрется из его памяти, оставив только зыбкие воспоминания. Он не будет помнить ее нежные руки, которые укладывали его в колыбель, он забудет ее голос, которым она пела ему трогательные песенки. И конечно, когда он вырастет, вряд ли ему расскажут что-нибудь о каких-то родственниках со стороны матери и о стране, откуда она была родом.
Нет, она не может так просто уйти из жизни этого маленького ангела. Она ни за что не даст Алессандро лишить ее и бабушку общения с Ренцо. Она сделает все, что в ее силах, чтобы мальчик почувствовал, что у него есть родные души в далекой незнакомой стране. Эвелина решительно взяла трубку и заказала билет на самолет до Рима.
Затем она тщательно умылась холодной водой, напудрилась, стараясь скрыть припухшие веки, надела первое, что ей попало под руку, и отправилась к Рику Колеману, который всегда приходил на работу очень рано. Ее деловому партнеру было достаточно одного взгляда, чтобы понять ее состояние.
– Что с тобой? Ты, часом, не заболела?
Голос Эвелины предательски дрогнул от так и не выплаканных слез.
– Я-то здорова, а вот моя кузина, Ванесса… Непрошеный комок в горле не давал ей говорить.
– Ну перестань, перестань. Успокойся, Эвелина. Что случилось?
Рик был само сочувствие. Эвелина с трудом произнесла страшные слова:
– Она разбилась на машине. Насмерть.
– Какой кошмар!
– Я должна улететь в Италию на похороны.
– Бедняжка!
Рик нежно обнял ее за плечи и усадил на диван, пытаясь утешить, а она, напротив, еще сильнее расплакалась на его по-дружески подставленном плече. Поплакав всласть, она решительно вытерла слезы, поднялась и подошла к окну. На эти дома и деревья она смотрела уже не однажды, но сейчас ей казалось, что она видит все это впервые. Мир изменился за каких-то несколько минут.
– Как это произошло? – спросил Рик.
– Я еще точно не знаю. Алессандро сказал, что она попала в аварию. Я была слишком потрясена и не расспросила ее мужа о подробностях.
– Это не тот ли Алессандро, которого ты не выносишь?
– Тот самый, – подтвердила она с горечью.
– Когда похороны?
– В понедельник. В воскресенье я должна улететь. – Эвелина посмотрела на Рика. – Знаешь, Рик, я просто не представляю, как все это перенесу.
– Да, это горестная процедура, но зато потом тебе больше не нужно будет встречаться с этим типом. Ты же его ненавидишь.
Эвелина рьяно возразила:
– Все совсем не так просто. Я не могу полностью вычеркнуть Алессандро из моей жизни, ведь он отец моего единственного племянника. У меня есть долг перед Ванессой, я не должна оставлять ее ребенка. Мальчик имеет право знать своих родных со стороны матери.
Эвелине казалось, что эти слова за нее произносит кто-то другой.
– Ты вернешься сразу же после похорон?
– Еще не знаю точно. Но я возьму с собой разработки нового проекта и буду звонить тебе каждый день. Вы ведь справитесь без меня, правда?
– Да справимся, куда мы денемся, – сказал Рик. – Но мы будем по тебе скучать.
Они с Риком были старыми друзьями и немало пережили вместе. Подружившись еще в университете, они решили организовать свое собственное рекламное агентство сразу же после окончания учебы. Оба были полны решимости заработать кучу денег, занимаясь тем, что им так нравилось. Сейчас их агентство занимало одно из верхних мест в рейтинге и от клиентов отбоя не было.
Но в такую минуту, как эта, это было не так уж важно. Важно было только участие, светящееся в глазах Рика, и его дружеское понимание.
Чувствуя себя разбитой, Эвелина не смогла заставить себя сесть за руль автомобиля. Ей было страшно даже подумать об этом. Ей вовсе не хотелось повторить судьбу своей кузины, и она поехала к бабушке на электричке. Идя по тенистой деревенской аллее, она никак не могла решить, с чего же ей начинать свой скорбный рассказ.
Вот уже и коттедж, увитый плющом и жимолостью, где они с Ванессой проводили почти каждое лето.
Они много и бесцельно бродили по бескрайним пляжам, лазили на деревья и кормили жирных чаек кусочками булки. Эвелина была свидетельницей того, как Ванесса с каждым годом расцветала, как становилась настоящей красавицей. Наблюдая за отношениями кузины с мальчишками, а позже – со взрослыми парнями, Эвелина удивлялась тому, какую власть над мужчинами дает ей эта красота.
Эвелина в нерешительности постояла немного на крыльце, а потом позвонила в старомодный звонок, моля о том, чтобы этот удар не оказался слишком тяжелым для старенького сердца бабушки.
Августе Иствуд было уже за восемьдесят. В своей жизни она повидала немало. Никто не мог сказать точно, сколько ударов вынесли ее хрупкие плечи… Старушке оказалось достаточно лишь взглянуть на перекошенное лицо Эвелины, чтобы сразу все понять.
– У тебя плохие новости, детка? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Что– то с Ванессой?
Она опустилась на стул в передней и бессильно опустила руки. А потом тихо сказала, скорее утвердительно, чем вопросительно:
– Она умерла, да?
Уже позже, когда они с бабушкой вволю наплакались, а потом вытащили из комода старый альбом с фотографиями и стали его рассматривать, Эвелина снова и снова спрашивала старую женщину:
– Как ты могла узнать, что с Ванессой что– то случилось?
– Я не могу этого объяснить, – вздохнула миссис Иствуд. – Я все прочла по твоему лицу. Ты же знаешь, я всегда боялась за Ванессу. Она была такая пылкая и неугомонная, с ней обязательно должно было случиться что-то в этом роде. Она подлетала слишком близко к солнцу, и однажды оно должно было обжечь ее крылья…
– Как тебе удается быть такой мудрой?
– Не забудь, девочка, я пережила войну и не раз видела смерть за свою долгую жизнь. Приходится принимать то, что уже невозможно изменить. По-другому нельзя.
Они рассматривали старые фотографии. Вот Ванесса – еще крошечный младенец, а здесь – смеющаяся пятилетняя девочка, а вот – долговязый подросток, и наконец невеста – ослепительная в своей красоте. Эвелина не стала задерживать свое внимание на этой фотографии, потому что смуглое и чувственное лицо Алессандро, жгучего красавца-брюнета, оттеняющего белокурую красоту своей хрупкой жены, напоминало ей о собственной нечистой совести.
Они помолчали, а потом бабушка сказала:
– Я слишком стара и немощна, чтобы ехать в Италию на похороны, но единственное, чего бы я хотела перед смертью, – это подержать Ренцо на руках.
Эвелина печально вздохнула. Она не любила, когда бабушка заводила разговоры о смерти.
– Я привезу его сюда. Обещаю, – решительно сказала Эвелина.
– Но Алессандро может быть против…
– Твое желание вполне законно, и я не думаю, что у него есть право противиться этому. Он просто обязан согласиться. Я не потерплю отказа.
– Эвелина, тебе нужно учиться быть дипломатичной. Девочка моя, ты слишком прямая. Нужно просить Алессандро об этом, а не требовать. Ты же знаешь, как он относится к сыну, ты прекрасно понимаешь, что он за человек. Немногие люди осмелятся встать ему поперек дороги.
– Ба, я не думаю, что дело дойдет до этого, – сказала Эвелина.
Подумав немного, она неуверенно спросила:
Это одинокое здание, вздымающее свои этажи, словно умоляющие руки, к грозовому небу, было единственным местом, где можно было спрятаться от дождя. Поднимался тревожный ветер, и Эвелина поняла, что ей нужно спешить, если она не хочет промокнуть.
Пейзаж был какой-то нереальный, неземной, напоминающий иллюстрацию к рассказам Брэдбери. Почти черное небо, бескрайний луг и это сиротливое, то ли недостроенное, то ли уже полуразрушенное строение… Ветер набирал силу, он как будто гнал девушку к этому странному месту. Она ускорила шаги и лишь только переступила порог дома, на землю упали первые капли.
Взору Эвелины открылась довольно большая площадка, будущая комната, еще без окон и дверей. Ветер заунывно выл и яростно бился в перекрытиях потолка, осыпая девушку со всех сторон мокрой пылью и брызгами, но по крайней мере здесь была хоть крыша над головой. Нигде не было видно ни хозяев, ни строителей.
Местами потолок пропускал воду, и вскоре вниз заторопились, побежали тоненькие струйки воды, которые, по мере усиления дождя, превращались в целые потоки. Один из них прорвался прямо перед носом девушки. Ветер предостерегающе гудел и раскачивал стропила, а она стояла, словно парализованная, с ужасом глядя на странную лужу, быстро увеличивающуюся у ее ног. Не подчиняясь никаким природным законам, прозрачные капли дождя, достигая поверхности, темнели и приобретали зловещий багровый цвет, как будто предвещая несчастье. Эвелина попятилась. Ей хотелось как можно скорее покинуть это мрачное место, но дождь все усиливался.
Гнетущую атмосферу нарушил неожиданный звонок в дверь. Эвелина обрадовалась было тому, что это наконец пришли хозяева, кто бы они ни были, но тут же спохватилась. Как же могут звонить в дверь, если и двери здесь еще нет? Она испуганно огляделась. Трезвон не унимался, но девушка никак не могла определить место, из которого он доносится…
Эвелина, вся в холодном поту, открыла глаза, не сразу осознав, где она находится. Телефонный звонок вернул ее к реальности. Прежде чем взять трубку, она посмотрела на часы. Половина седьмого… Кому же не спится в такую рань?
Телефон все не унимался.
Немного поколебавшись, девушка наконец сняла трубку и сразу же услышала голос, который нельзя было спутать ни с каким другим. Она его узнала бы среди миллиона других. Казалось, он лился на нее теплым густым потоком, окутывая, словно туман, и отгораживая от всего мира. Эвелина почувствовала, как неожиданное беспокойство окрасило ее щеки. На миг ей захотелось ущипнуть себя. Может, это все еще продолжение ее странного сна?
– Ли-и-на?
Только он имел наглость так противно растягивать ее имя. Непередаваемый итальянский акцент и неуловимая мелодика его властного голоса заставила ее кожу покрыться мурашками. Эвелина на секунду отвела трубку от уха, давая себе время успокоиться.
Она столько лет любовно лелеяла и взращивала в себе неприязнь к нему, к этому человеку, который вызывал в ней преступные и неподобающие мысли, но, видимо, все напрасно. Опять он застал ее врасплох и привел в смятение, как и тогда, в тот день, когда они впервые встретились.
– Да, это я, – сказала она с прохладцей, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. – Я не ожидала звонка от тебя, Алессандро, да еще в такое время.
– Я понимаю.
Его голос казался необычно озабоченным, полным какой-то не свойственной ему печали, как будто он внезапно постарел лет на сорок. Внезапно Эвелину охватило неприятное предчувствие. Она испуганно спросила:
– Что-то случилось?
Несколько секунд на том конце провода молчали, и это встревожило ее еще больше. Раздумья были так не свойственны ее собеседнику! Алессандро Кастальветрано никогда не требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Колебания были ему не присущи, ведь он никогда не лез за словом в карман.
– Что же ты молчишь? – прошептала она.
– Эвелина, мне нужно сообщить тебе кое-что…
– Да говори же наконец!
Алессандро было непросто выговорить то, ради чего он вытащил ее из постели так рано. Ему хотелось как-то облегчить жесткие слова, застревающие в горле, но он не знал иных, тех, что могли бы умерить ее боль, которую она, несомненно, испытает. Не было таких слов, да и быть не могло.
– Дело в том, что Ванесса… Лина, я вынужден с прискорбием сообщить тебе, что твоя сестра… С Ванессой случилось несчастье…
– Что? Что с ней?
– Прими мои соболезнования… Она погибла… Голос Алессандро звучал так, как будто он и сам с трудом мог поверить в происшедшее.
Стон, подобный крику раненого животного, вырвался из горла Эвелины.
– Нет, этого не может быть…
– К сожалению, это правда.
– Ванесса погибла? – в оцепенении прошептала Эвелина, все еще не веря своим ушам. Ей хотелось, чтобы это оказалось какой-то нелепой шуткой или страшным сном. Ей хотелось проснуться и с облегчением узнать, что звонок Алессандро ей приснился. Как и то зловещее здание, тот неумолимый ливень, те капли, на ее глазах превращавшиеся в кровь…
– Бедная Лина… Поверь, девочка, я бы с радостью сказал тебе, что это неправда, но, увы… Сегодня рано утром, а точнее – в четыре часа утра Ванесса разбилась в автомобильной катастрофе.
Голос Алессандро был почти нежен и полон сочувствия к ней, Эвелине, как будто это не он сам должен был принимать соболезнования.
– О Боже, – обреченно выдохнула Эвелина, без сил опускаясь на стул и зажмуриваясь. Перед ее внутренним взором мгновенно предстала серая дорога, над которой едва забрезжил рассвет, а на ней – залитая кровью и обезображенная машина, из которой полицейские с трудом достают трупы. Внезапно она раскрыла глаза в еще большем ужасе.
– А Ренцо? – вскричала она. – Он был с ней? Сердце Эвелины сжалось от страха за своего обожаемого племянника.
– Так рано утром? – спросил Алессандро, как будто удивляясь ее глупости. – Нет, конечно же нет. Мальчик, к счастью, спокойно спал в своей постели, как и положено любому ребенку в его возрасте.
– Слава Богу…
Вдруг ее сознание пронзил совершенно несвоевременный вопрос о том, а что же делала сама Ванесса так рано утром в машине? И почему пострадала она одна? Или, может быть, муж Ванессы тоже получил какие-то повреждения и звонит ей из больницы?
– Алессандро, ты ранен? – спросила она его, не скрывая беспокойства.
Алессандро опять помолчал, а потом выдавил из себя:
– Меня не было в машине.
Потрясенная трагической новостью, Эвелина никак не могла прийти в себя. Она ничего не понимала. Все это было нелепо, страшно, непонятно… Мысль о том, почему все же Ванесса путешествовала в такую рань одна, без своей семьи, никак не давала ей покоя. Но было ясно, что сейчас не время выяснять этот вопрос.
Несмотря на то, что брак Алессандро с Ванессой явно не был заключен на небесах, Алессандро, должно быть, безутешен. По крайней мере, Эвелина надеялась, что он скорбит. Ведь его молодая жена, мать его сына, погибла так нелепо и трагически. Что бы ни происходило между ними прежде, весь мир Алессандро рухнул в один миг.
И не имеет совсем никакого значения, что именно Эвелина думает о нем. Только не в такую минуту. Она оставит свое мнение при себе. Он нуждается в сочувствии и сострадании, которыми сейчас было полно ее сердце, а вовсе не в осуждении. Не время искать виноватых.
– Алессандро, мне очень жаль, – прошептала Эвелина. – Прими и ты мое соболезнование.
– Спасибо, – произнес Алессандро без всякого выражения. – Я подумал, что будет лучше, если я сам сообщу тебе это печальное известие, а не полиция. Как ты думаешь, как мне лучше подготовить вашу бабушку к этому удару?
Слова Алессандро напомнили ей об ужасной задаче, которая теперь стояла перед ней, – сообщить об этом горе их старенькой и уже не очень здоровой бабушке. К счастью, Эвелине не придется тревожить этим горестным известием своих дядю и тетю, родителей Ванессы, которые погибли уже давно. Ничего не может быть страшнее, чем пережить своего собственного ребенка.
Насколько помнила Эвелина, родители Ванессы всегда были бродягами по характеру, завзятыми путешественниками, которые, казалось, объездили все мыслимые и немыслимые уголки планеты, спускаясь в самые глубокие ущелья и поднимаясь на вершины самых недоступных гор, пытаясь испытать все новые и новые приключения, никогда не уставая от калейдоскопа впечатлений. Они так и носились по свету, пока однажды их вертолет не разлетелся в воздухе на куски и не рухнул в горах. Ванессе тогда было только семнадцать лет, смерть родителей потрясла ее. И с тех пор она стала жить так, как будто каждый день был последним в ее жизни.
Сегодняшний день и вправду оказался таковым.
– Я сама поговорю с бабушкой, – проговорила Эвелина, сдерживая слезы.
Нет, она ни за что не расплачется сейчас, во время разговора с Алессандро. Она не покажет перед ним своей слабости. Потом, когда он положит трубку, у нее еще будет возможность выплакаться как следует.
– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я взял это на себя? – Он, казалось, колебался.
– Уверена.
– Это будет совсем нелегко. Будь с ней поделикатнее, ведь она уже совсем старенькая…
Его голос был на удивление мягок. Она постаралась не раскиснуть окончательно от этого проникновенного баритона. Не забывай, Эвелина, что за волк скрывается под овечьей шкурой!
Нельзя терять бдительности, нельзя поддаваться его обаянию, ради всего святого!
– Как мило с твоей стороны, что ты думаешь о ней.
Ему послышалась издевка в ее холодном непроницаемом тоне. Или он просто слишком пристально вслушивался в ее слова?
– А как же иначе? Ведь она же член нашей семьи. А чего еще ты ожидала от меня?
В самом деле, чего она ждала от этого человека, мужа ее только что погибшей двоюродной сестры? Точнее, бывшего мужа. Ах, если бы она сама это знала…
Чего уж точно она не ждала, так это того, что ее любимая кузина погибнет в таком возрасте, в расцвете сил и красоты, а ее племяннику предстоит вырасти без матери, да еще так далеко от родины.
– Когда похороны?
– В понедельник. Ты приедешь? У нее было еще три дня.
– Обязательно. Я прилечу в воскресенье.
От этого сообщения на Алессандро нахлынули противоречивые чувства. Нельзя отрицать, что визит родственницы поставит перед ним сложные проблемы, которые никто, кроме него, не сможет разрешить. У них всегда были сложные отношения… К чему ему лишние волнения? Разве мало этой страшной смерти? Но не может же он прямо сказать об этом Эвелине, как не может и лишить ее права отдать последний долг сестре! А с другой стороны, где-то в глубине души он был даже рад увидеть ее, прежде чем они расстанутся навсегда.
– Когда купишь билет, сообщи мне номер рейса, которым ты прилетишь, – попросил он. – Тебе нужно лететь до Рима, а в аэропорту тебя кто-нибудь встретит и довезет до Ареццио. Это совсем недалеко.
Эвелина поблагодарила его, и на этом они распрощались.
Дрожащей рукой девушка положила трубку на рычаг и уставилась в пространство перед собой. Все ее мысли сейчас были заняты Ванессой.
Ее бедная кузина безвременно погибла в чужой стране, далеко от дома. Веселая красавица, которой многие завидовали. Еще бы! Она вышла замуж за мужчину, который был пределом мечтаний множества женщин. Которому она родила очаровательного сынишку… А еще она распоряжалась его деньгами и ни в чем не знала отказа, кроме одного… Ей так и не удалось завоевать его сердце.
Темные глаза красавца Алессандро всегда горели таким чувственным огнем, что Эвелина вовсе не была уверена, что он смог оставаться Ванессе верным мужем хотя бы в первый год их брака.
Хотя она сама, Эвелина, и смогла устоять против недвусмысленного предложения, читаемого в его глазах, но это произошло лишь потому, что она очень сильно любила Ванессу. Эвелина сомневалась, что другие женщины были так же щепетильны, когда дело касалось неотразимого Алессандро Кастальветрано.
А теперь дитя Ванессы вырастет без матери…
Взгляд Эвелины обратился к фотографии в серебряной рамке, стоящей на столе. На ней Ренцо был сфотографирован в свой первый день рождения, всего месяц назад. Он был чудесным малышом, который, однако, не унаследовал хрупкую красоту своей белокурой мамы. Он был настолько похож на отца, что можно было без труда представить, как выглядел сам Алессандро в возрасте своего сына.
Огромные черные глаза, обрамленные густыми ресницами, волосы, темные, как та безлунная ночь, когда они впервые встретились…
Было уже довольно поздно, когда Эвелина вспомнила, что у нее закончился хлеб. Это значило, что ей придется утром обойтись без своих любимых горячих бутербродов. Она отругала себя за рассеянность и побежала в ближайшую булочную, которая работала круглосуточно. Эвелина так спешила, что, несмотря на фонари, освещавшие улицу, умудрилась на повороте налететь на высокого мужчину. Он остановился как вкопанный, как будто не мог поверить своим глазам. У Эвелины же появилось щемящее чувство, будто она уже видела его раньше, только не могла вспомнить где.
В ту же секунду ее сердце вдруг ликующе забилось от дикой неожиданной радости, а тело охватил сладкий чувственный восторг, заставивший замолчать ее разум. Такое впервые случилось с ней, всегда такой рациональной и рассудительной девушкой…
Она никогда не верила в любовь с первого взгляда, а теперь, спустя два года после этой встречи, и еще меньше.
Глядя на лицо своего маленького племянника, она задумалась: а что же на самом деле произошло с ней в тот вечер? Тогда ей показалось, что она всю жизнь ждала этого смуглого незнакомца с тонкими аристократическими чертами лица и наконец дождалась.
Эвелина вспомнила, как от какого-то сильного чувства еще сильнее потемнели его глаза, устремленные на нее. Его губы приоткрылись, и он бессознательно облизнул их. Она сразу же представила, как эти губы и этот язык касаются ее губ, ее шеи, ее тела…
Ее еще никогда так дерзко не рассматривали. Она подумала с какой-то дикой радостью, что он жаждет ее, жаждет ее тела, и эта мысль нисколько не испугала ее, а только еще больше взволновала. Ее безудержно тянуло к этому незнакомцу. Она вовсе не была уверена, что сможет отказать ему, если он вдруг прямо сейчас решится притронуться к ней.
Эвелина стояла словно завороженная, смотрела ему в глаза, и ей казалось, что последние остатки разума стремительно покидают ее. Она была готова идти за этим незнакомцем, куда бы он ее ни позвал.
И в этот момент вдруг появилась сияющая Ванесса, вся в светлом и полупрозрачном, с бутылкой шампанского в руках. Она даже открыла рот от удивления, увидев Эвелину.
– Какое удивительное совпадение! Как здорово, что мы встретились! Мы как раз идем к тебе, правда, дорогой? Ничего, что так поздно? – воскликнула Ванесса, не замечая, казалось, напряжения, возникшего между этими двумя.
Дорогой? Сердце Эвелины разочарованно ухнуло вниз, больно ударившись об камни, лежащие под ногами, а Ванесса тем временем по-хозяйски взяла под руку темноволосого мужчину с такими пронизывающими глазами. Кроме того, Эвелине пришло в голову, что бутылка шампанского в руке Ванессы должна значить что-то особенное…
– Вы что-нибудь празднуете? – спросила она из вежливости, но в душе уже знала, по какому поводу ее любимая кузина и… и ее знакомый собираются распить с ней, Эвелиной, по бокалу шампанского.
– Конечно! Эвелина, я хотела бы представить тебе Алессандро Кастальветрано, моего жениха, – гордо объявила кузина, с нежностью вглядываясь в непроницаемое смуглое лицо. – А это моя кузина – Эвелина Иствуд. Она к тому же моя самая близкая подруга. Ну я же тебе рассказывала, что мы неразлучны с самого детства.
– Так это она? – нахмурился незнакомец, слегка пожимая плечами.
С его лица сразу же исчезло выражение жадной чувственности, и Эвелина поняла, что больше никогда Алессандро Кастальветрано не будет так смотреть на нее. Она была слишком близкой родственницей его будущей жены, чтобы он мог позволить себе вольничать с ней. Но человек, который мог пронизывать незнакомую женщину таким раздевающим взглядом за считанные дни перед своей свадьбой, вряд ли станет примерным супругом. Эвелина сразу же поняла это и возненавидела его с той самой минуты.
– Мы с Эвелиной выросли по соседству, а когда подросли, то все равно проводили вместе почти все каникулы. Мы с ней как родные сестры, – объяснила Ванесса своему жениху, лучась от счастья. – Эвелина, дорогая, поздравь меня. Сегодня Алессандро сделал мне предложение.
Эвелину охватила жгучая ревность, которую она тщетно старалась погасить. Как глупо ревновать свою собственную любимую кузину к какому-то незнакомому мужчине! Она выдавила из себя подобие улыбки и расцеловала Ванессу, а затем протянула руку Алессандро. Но он не пожал ее, как это делают все, а старомодно поднес к губам, оставаясь верным своему аристократическому происхождению и галантным манерам. Она вздрогнула от неожиданности, когда его теплые губы едва коснулись ее руки. Все это время он не сводил с нее своих пронзительных темных глаз. Но теперь его взгляд был непроницаем.
Они все же зашли в булочную, а затем вернулись в дом Эвелины, откупорили бутылку шампанского, посмеялись и выпили за их счастливое будущее. Ванесса сгорала от желания поделиться с подругой своими новостями, а Алессандро, напротив, был спокоен и уравновешен и тщательно подбирал слова, когда хотел сказать что-нибудь. Он был так не к месту в ее маленькой и очень скромной комнатке! Он был из другого мира, в который ей не было доступа, и он принадлежал Ванессе…
Эвелина все еще стояла у стола и вглядывалась в лицо своего маленького племянника на фотографии. Боже мой, как он похож на Алессандро! С той существенной разницей, что малыш был исполнен детской невинности, в нем не было ничего от необузданной сексуальности его отца. Она постаралась отогнать от себя болезненные воспоминания, Эвелина попробовала представить себе, что же сейчас делает Ренцо. Он еще совсем мал, и постепенно память о маме сотрется из его памяти, оставив только зыбкие воспоминания. Он не будет помнить ее нежные руки, которые укладывали его в колыбель, он забудет ее голос, которым она пела ему трогательные песенки. И конечно, когда он вырастет, вряд ли ему расскажут что-нибудь о каких-то родственниках со стороны матери и о стране, откуда она была родом.
Нет, она не может так просто уйти из жизни этого маленького ангела. Она ни за что не даст Алессандро лишить ее и бабушку общения с Ренцо. Она сделает все, что в ее силах, чтобы мальчик почувствовал, что у него есть родные души в далекой незнакомой стране. Эвелина решительно взяла трубку и заказала билет на самолет до Рима.
Затем она тщательно умылась холодной водой, напудрилась, стараясь скрыть припухшие веки, надела первое, что ей попало под руку, и отправилась к Рику Колеману, который всегда приходил на работу очень рано. Ее деловому партнеру было достаточно одного взгляда, чтобы понять ее состояние.
– Что с тобой? Ты, часом, не заболела?
Голос Эвелины предательски дрогнул от так и не выплаканных слез.
– Я-то здорова, а вот моя кузина, Ванесса… Непрошеный комок в горле не давал ей говорить.
– Ну перестань, перестань. Успокойся, Эвелина. Что случилось?
Рик был само сочувствие. Эвелина с трудом произнесла страшные слова:
– Она разбилась на машине. Насмерть.
– Какой кошмар!
– Я должна улететь в Италию на похороны.
– Бедняжка!
Рик нежно обнял ее за плечи и усадил на диван, пытаясь утешить, а она, напротив, еще сильнее расплакалась на его по-дружески подставленном плече. Поплакав всласть, она решительно вытерла слезы, поднялась и подошла к окну. На эти дома и деревья она смотрела уже не однажды, но сейчас ей казалось, что она видит все это впервые. Мир изменился за каких-то несколько минут.
– Как это произошло? – спросил Рик.
– Я еще точно не знаю. Алессандро сказал, что она попала в аварию. Я была слишком потрясена и не расспросила ее мужа о подробностях.
– Это не тот ли Алессандро, которого ты не выносишь?
– Тот самый, – подтвердила она с горечью.
– Когда похороны?
– В понедельник. В воскресенье я должна улететь. – Эвелина посмотрела на Рика. – Знаешь, Рик, я просто не представляю, как все это перенесу.
– Да, это горестная процедура, но зато потом тебе больше не нужно будет встречаться с этим типом. Ты же его ненавидишь.
Эвелина рьяно возразила:
– Все совсем не так просто. Я не могу полностью вычеркнуть Алессандро из моей жизни, ведь он отец моего единственного племянника. У меня есть долг перед Ванессой, я не должна оставлять ее ребенка. Мальчик имеет право знать своих родных со стороны матери.
Эвелине казалось, что эти слова за нее произносит кто-то другой.
– Ты вернешься сразу же после похорон?
– Еще не знаю точно. Но я возьму с собой разработки нового проекта и буду звонить тебе каждый день. Вы ведь справитесь без меня, правда?
– Да справимся, куда мы денемся, – сказал Рик. – Но мы будем по тебе скучать.
Они с Риком были старыми друзьями и немало пережили вместе. Подружившись еще в университете, они решили организовать свое собственное рекламное агентство сразу же после окончания учебы. Оба были полны решимости заработать кучу денег, занимаясь тем, что им так нравилось. Сейчас их агентство занимало одно из верхних мест в рейтинге и от клиентов отбоя не было.
Но в такую минуту, как эта, это было не так уж важно. Важно было только участие, светящееся в глазах Рика, и его дружеское понимание.
Чувствуя себя разбитой, Эвелина не смогла заставить себя сесть за руль автомобиля. Ей было страшно даже подумать об этом. Ей вовсе не хотелось повторить судьбу своей кузины, и она поехала к бабушке на электричке. Идя по тенистой деревенской аллее, она никак не могла решить, с чего же ей начинать свой скорбный рассказ.
Вот уже и коттедж, увитый плющом и жимолостью, где они с Ванессой проводили почти каждое лето.
Они много и бесцельно бродили по бескрайним пляжам, лазили на деревья и кормили жирных чаек кусочками булки. Эвелина была свидетельницей того, как Ванесса с каждым годом расцветала, как становилась настоящей красавицей. Наблюдая за отношениями кузины с мальчишками, а позже – со взрослыми парнями, Эвелина удивлялась тому, какую власть над мужчинами дает ей эта красота.
Эвелина в нерешительности постояла немного на крыльце, а потом позвонила в старомодный звонок, моля о том, чтобы этот удар не оказался слишком тяжелым для старенького сердца бабушки.
Августе Иствуд было уже за восемьдесят. В своей жизни она повидала немало. Никто не мог сказать точно, сколько ударов вынесли ее хрупкие плечи… Старушке оказалось достаточно лишь взглянуть на перекошенное лицо Эвелины, чтобы сразу все понять.
– У тебя плохие новости, детка? – спросила она и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Что– то с Ванессой?
Она опустилась на стул в передней и бессильно опустила руки. А потом тихо сказала, скорее утвердительно, чем вопросительно:
– Она умерла, да?
Уже позже, когда они с бабушкой вволю наплакались, а потом вытащили из комода старый альбом с фотографиями и стали его рассматривать, Эвелина снова и снова спрашивала старую женщину:
– Как ты могла узнать, что с Ванессой что– то случилось?
– Я не могу этого объяснить, – вздохнула миссис Иствуд. – Я все прочла по твоему лицу. Ты же знаешь, я всегда боялась за Ванессу. Она была такая пылкая и неугомонная, с ней обязательно должно было случиться что-то в этом роде. Она подлетала слишком близко к солнцу, и однажды оно должно было обжечь ее крылья…
– Как тебе удается быть такой мудрой?
– Не забудь, девочка, я пережила войну и не раз видела смерть за свою долгую жизнь. Приходится принимать то, что уже невозможно изменить. По-другому нельзя.
Они рассматривали старые фотографии. Вот Ванесса – еще крошечный младенец, а здесь – смеющаяся пятилетняя девочка, а вот – долговязый подросток, и наконец невеста – ослепительная в своей красоте. Эвелина не стала задерживать свое внимание на этой фотографии, потому что смуглое и чувственное лицо Алессандро, жгучего красавца-брюнета, оттеняющего белокурую красоту своей хрупкой жены, напоминало ей о собственной нечистой совести.
Они помолчали, а потом бабушка сказала:
– Я слишком стара и немощна, чтобы ехать в Италию на похороны, но единственное, чего бы я хотела перед смертью, – это подержать Ренцо на руках.
Эвелина печально вздохнула. Она не любила, когда бабушка заводила разговоры о смерти.
– Я привезу его сюда. Обещаю, – решительно сказала Эвелина.
– Но Алессандро может быть против…
– Твое желание вполне законно, и я не думаю, что у него есть право противиться этому. Он просто обязан согласиться. Я не потерплю отказа.
– Эвелина, тебе нужно учиться быть дипломатичной. Девочка моя, ты слишком прямая. Нужно просить Алессандро об этом, а не требовать. Ты же знаешь, как он относится к сыну, ты прекрасно понимаешь, что он за человек. Немногие люди осмелятся встать ему поперек дороги.
– Ба, я не думаю, что дело дойдет до этого, – сказала Эвелина.
Подумав немного, она неуверенно спросила: