Страница:
Она горела. Она хотела его. Ее стон был сигналом, что крепость сдалась. Вот уже под рукой у него нежная кожа, вот уже он ощупывает нежную грудь…
— Ты… теперь… не остановишься? — всхлипнула она.
— Зависит от тебя, — сказал он незнакомым голосом. — Я тебя не принуждаю.
— Знаю. — Мысли метались, она не могла решить, как ей быть. Какая-то часть ее говорила, что нельзя. Но сколько же лет она бесплодно мечтала о нем, о том, как будет лежать в его объятиях и любить его!
Рука стала расстегивать ей джинсы; приподнявшись, Блейк глядел ей в глаза.
— Если начну, придется кончить, — сказал он нежно, — я пройду весь путь. Тебе решать. Она вцепилась в его руку и простонала:
— Я не знаю… Блейк, я боюсь! Будет больно…
— Чуть-чуть, — прошептал он. — Я буду ласкать тебя очень медленно и нежно. Сделаю все, что скажешь, чтобы тебе было легче. — Он нагнулся, коснулся ее губ. — Мередит, разве ты не хочешь узнать все секреты? Увидеть, какое наслаждение мы можем доставить друг другу? Бог мой, даже от поцелуев у меня кипит кровь! А взять тебя… — Он застонал. — Взять тебя будет невыразимым счастьем.
— Для меня тоже. — Она обняла его и уткнулась лицом в поросшую волосами грудь.
Руки легли на бедра, она ощутила тяжесть его тела.
— Чувствуешь, как сильно я тебя хочу? — прошептал он.
Она дрожала от нетерпения.
— Блейк… как же… надо же предохраниться? Я не умею.
— Я собираюсь на тебе жениться, — грубовато сказал он. — Но если тебе надо предохраниться, могу принять меры.
Ее окатила горячая волна страсти. Она вцепилась ногтями ему в спину, слыша свой дикий крик, поднявшись ему навстречу. Его глаза потемнели, он наклонился, накрывая ртом ее рот.
— Надо… — всхлипнула она.
— Да… — прошептал он. Последняя разумная мысль была о том, что делать детей с Мередит так же естественно, как купаться в ручье, гулять по парку. Он закрыл глаза, сотрясаемый желанием соединить свое жаждущее тело с ее и дать ей то же острое наслаждение, которое испытывал сам.
Глава восьмая
Глава девятая
— Ты… теперь… не остановишься? — всхлипнула она.
— Зависит от тебя, — сказал он незнакомым голосом. — Я тебя не принуждаю.
— Знаю. — Мысли метались, она не могла решить, как ей быть. Какая-то часть ее говорила, что нельзя. Но сколько же лет она бесплодно мечтала о нем, о том, как будет лежать в его объятиях и любить его!
Рука стала расстегивать ей джинсы; приподнявшись, Блейк глядел ей в глаза.
— Если начну, придется кончить, — сказал он нежно, — я пройду весь путь. Тебе решать. Она вцепилась в его руку и простонала:
— Я не знаю… Блейк, я боюсь! Будет больно…
— Чуть-чуть, — прошептал он. — Я буду ласкать тебя очень медленно и нежно. Сделаю все, что скажешь, чтобы тебе было легче. — Он нагнулся, коснулся ее губ. — Мередит, разве ты не хочешь узнать все секреты? Увидеть, какое наслаждение мы можем доставить друг другу? Бог мой, даже от поцелуев у меня кипит кровь! А взять тебя… — Он застонал. — Взять тебя будет невыразимым счастьем.
— Для меня тоже. — Она обняла его и уткнулась лицом в поросшую волосами грудь.
Руки легли на бедра, она ощутила тяжесть его тела.
— Чувствуешь, как сильно я тебя хочу? — прошептал он.
Она дрожала от нетерпения.
— Блейк… как же… надо же предохраниться? Я не умею.
— Я собираюсь на тебе жениться, — грубовато сказал он. — Но если тебе надо предохраниться, могу принять меры.
Ее окатила горячая волна страсти. Она вцепилась ногтями ему в спину, слыша свой дикий крик, поднявшись ему навстречу. Его глаза потемнели, он наклонился, накрывая ртом ее рот.
— Надо… — всхлипнула она.
— Да… — прошептал он. Последняя разумная мысль была о том, что делать детей с Мередит так же естественно, как купаться в ручье, гулять по парку. Он закрыл глаза, сотрясаемый желанием соединить свое жаждущее тело с ее и дать ей то же острое наслаждение, которое испытывал сам.
Глава восьмая
Рот Блейка становился все более настойчивым, и Мередит дрожала от наслаждения. Он притянул ее к себе, и она растворилась, растаяла, а он стал дразнить ее: медленно водил пальцами по груди, чувствуя напряжение ее тела, тепло кожи, заставляя ее ждать, хотеть, пока она не схватила его запястья, призывая действовать.
Но он действовал медленно. Восхитительно медленно. Терпеливее, чем мог от себя ожидать. Какое же счастье этот нежный шепот и объятия мягких рук, гладкая кожа и учащенное дыхание, когда в темноте он дотрагивался до более интимных мест.
Где-то на обочине сознания мелькнула мысль, что он сойдет с ума от вожделения, но сильнее страсти было желание доставить ей то же восхитительное ощущение, которое прокатывалось по его мощному телу и заставляло дрожать от каждой новой ласки, каждого поцелуя. Ему было нужно гораздо, гораздо больше, чем быстрое насыщение. Он хотел соединить их тела, хотел узнать, возможно ли то единство, которое, согласно книгам, возникает, когда оба заботятся об удовольствии друг друга.
— Все хорошо, Мередит, — ласково шепнул он. — Я буду очень нежен. Я хочу быть уверен в том, что тебе не будет больнее, чем это неизбежно.
— Я не боюсь, — тихо сказала она. — Блейк… Я готова все тебе отдать!..
— Да, — шептал он, — я тоже все отдам тебе, Мередит. Я все сделаю, чтобы тебе было хорошо. — Он не собирался получать удовольствие за ее счет. От его невыразимой нежности ей хотелось плакать. Надо сделать что-то, чтобы ему тоже было хорошо, он же…
Но тут движение его руки вызвало такой острый спазм наслаждения, что она вскрикнула и вцепилась в него, без слов говоря, что чувствует наслаждение, а не боль. И он вспомнил предыдущие страхи, когда она стонала и кричала, а он не знал, что так женщина отвечает на доставленное ей наслаждение. Милая.
Открытым ртом он прильнул к ней, лаская языком внутреннюю поверхность губ, чувствуя, как ее нежное, стройное тело изгибается в его руках. Она трепетала, неясный возбужденный шепот срывался с ее губ. Ей нравится, мелькнула головокружительная мысль. Нравится все, что он с ней делает. Гордость распирала ему грудь — он и не знал о своих возможностях, не мечтал, что при своей неопытности сможет довести ее до такого неистовства.
Быстро и ловко освободившись от одежды, он снова скользнул к ней на покрывало и стал гладить и целовать все тело.
— По… пожалуйста, — выдавши она, и голос ее сорвался.
— Я тоже хочу тебя, крошка, — выдохнул он, — я так хочу тебя…
Он перенес вес на локти и накрыл ее своим телом, задрожав от соприкосновения ног. Она двигалась, помогая ему, и он опустил бедра.
Почувствовав первую осторожную пробу, она задрожала, но не напряглась, а расслабилась, не сопротивляясь. В ответ он накрыл ртом ее губы в молчаливом ободрении.
Взяв в руки ее лицо, он поцеловал ее, и слабый крик ворвался в его рот, когда он нежно прорвал пленку девственности.
Дальше было легко. Он ощутил, как из ее тела уходит напряжение, и ветерок вздоха коснулся его губ.
— Больше мне не придется делать тебе больно, — неловко буркнул он. — Извини, но с девственницами только так.
— Ничего плохого не было, — шепнула она в ответ. Пальцы скользнули в его густые волосы. — О Блейк… — Она всхлипнула. — Немыслимо, Блейк…
— Да. — Страстно и нежно касался он губами ее глаз, закрывая их, щек, носа, лба. Тело же его продолжало двигаться ровно и мягко. Она потянулась к нему ртом, ее дыхание наполняло его, высвобождая сдерживаемую страсть.
Руки проскользнули под спину, наслаждаясь теплом нежной кожи спины, бедер, прижимая их к себе. *
— Мередит… — Голос оборвался. Он закрыл глаза. С пыткой медленных движений в сильном теле нарастало напряжение, он был уже не в силах владеть собой. Но и она больше не сдерживала себя. Вцепившись в него, она дро-.жала всем телом. В порыве страсти она укусила его, но он не почувствовал. Руки его сжались, он выкрикнул ее имя и в пульсирующих содроганиях излил поток влаги.
Вечность спустя он услышал, что она плачет, поднял голову и вгляделся в ее лицо.
— Мередит? — хрипло прошептал он. — Я сделал тебе больно?
— Нет! — Она уткнулась в него лицом, целовала грудь, шею, щеки, всюду, куда могла дотянуться. — Блейк! — стонала она, обхватив его за шею. — Блейк! — Она дрожала, он понял почему, прижался к ней ртом, и все началось снова.
Во второй раз все было так же упоительно, но медленнее, длительнее. Он и вообразить себе не мог, что мужчина может переносить это так долго. Но он любил ее руками, ртом, и, наконец, когда она плакала от вожделения, которое он в ней вызвал, он медленными, нежными движениями привел их обоих к долгой, сладостной кульминации.
Мередит все плакала и не могла остановиться. Она лежала в его руках, уткнувшись лицом в грудь, где волосы взмокли от пота, но не хотела уходить, и Блейк это понимал, он еще ближе прижимался к ней, отодвинув с лица волосы, целовал и ласкал милое мокрое лицо.
— Я думала… что страстью нельзя управлять… все быстро… и мужчины не могут… они жестоки, — сказала она.
— Как же я мог быть жесток с тобой? — Он нежно потерся губами о ее дрожащие губы. — И превратить волшебство в грубый секс?
Она вздохнула, и ветерок дыхания обласкал его влажную кожу.
— Как я рада, что дождалась тебя, — сказала она. — Что не отдалась кому-то из любопытства или потому, что все так делают. Ты замечательный.
Блейк нагнулся и поцеловал ее.
— Ты тоже, — шепнул он. — До сегодняшней ночи я не знал, что это такое — заниматься любовью. Не знал, какое это блаженство.
— Я думала, мужчина получает удовольствие с любой женщиной, — сказала она.
— Наверно, у каждого по-своему. Раньше я не чувствовал ничего подобного. — Сказал и вдруг понял, что с Ниной он действительно почти ничего не чувствовал. Но юное, нежное тело Мередит уносило его в заоблачные дали, и все, что было между ними этой ночью, происходило как бы само собой. Наверно, инстинкт. А может, что-то посильнее?
Он назвал это «заниматься любовью», и так оно и было — не секс, не удовлетворение естественной потребности. Такое невозможно ни с кем, кроме Мередит. Будет не так без этой умопомрачительной нежности. Он и не предполагал, что на такое способен.
— Не уверен, что я мог бы дождаться тебя, — признался он, уткнувшись в нее лицом. — Тебе достаточно?
Тело еще горело, и она нежно поцеловала его в шею.
— Да, а тебе? — В голосе прозвучало беспокойство.
— Да. — Всего одно слово, но сколько невысказанного счастья!..
Она понемногу приходила в себя, и вдруг Блейк показался ей страшно далек. Возможно, он удовлетворил свой голод и теперь размышляет, как выйти из пикантной ситуации? Жалеет о том, что сделал? В конце концов, в вопросе секса он старомоден — как и она, просто оба ничего не смогли с собой поделать, когда он начал ее целовать… Любовь предательски толкнула ее к нему в постель.
— Блейк, ты не думаешь… Я хочу сказать, ты не думаешь, что я легко?..
— Какого черта! — воскликнул Блейк. Он потянулся, включил лампу и заморгал от яркого света.
Покраснев, Мередит потянула на себя покрывало, но он задержал ее руку.
— Нет. — Его лицо и глаза были спокойны. — Смотри на меня, Мередит. И дай мне смотреть на тебя.
Кровь бросилась ей в лицо. Она взглянула на него и быстро отвела глаза, но он мягко заставил ее посмотреть на себя.
— Я не чудовище, — ласково сказал он, — я просто мужчина. Из плоти и крови, как и ты. Нечего бояться.
На этот раз она постаралась не отводить глаз и через некоторое время разглядела, что он прекрасен — олицетворение мужественности. Он тоже глядел и сравнивал воспоминания пятилетней давности с сегодняшним днем.
— Ты расцвела, — сказал он через минуту, и в его тоне не было ни шутки, ни поддразнивания, голос был глубокий и мягкий. Глядя на ее грудь, на гладкий живот, на длинные изящные ноги, он хрипло сказал: — Ты ласкаешь мой взгляд посильнее Венеры. Прямо дух захватывает.
Голос его прервался. С некоторым недоумением она сказала:
— С тобой все так естественно.
— Правда? — Его зеленые глаза встретились с ее серыми. — Мы занимались любовью. Я знаю твое тело так же хорошо, как ты мое. Мы прикоснулись друг к другу небывалым образом, теперь ты — часть меня. Разве не естественно, что я хочу смотреть на любимое тело, которое теперь знаю так близко?
Она порозовела, но улыбнулась.
— Да.
— Отвечу еще на твой вопрос. Нет, Мередит, я не думаю, что ты легкодоступна. Мы оба знаем, что это не было случайным эпизодом. Я знал, что ты девственница. — Он поднес к лицу и поцеловал ее ладонь. — Мы поженимся и проживем вместе всю жизнь. Именно поэтому я не стал сдерживать себя. Если бы мне был нужен только секс, я бы давно устроился и не стал бы ради своего удовольствия соблазнять тебя.
Она вгляделась в него.
— Ты не из-за Сары хочешь жениться? И не из-за того, что тебе…
Он прервал ее поцелуем.
— Ты слишком много говоришь. И слишком волнуешься. Я хочу на тебе жениться. А ты хочешь?
Глаза ее смягчились.
— О да.
— Тогда перестань рассуждать.
Блейк встал, лениво распрямился. Она смотрела на него смущенно и с восхищением. Он порылся в ящике комода и достал шелковую пижаму. Натянул брюки, а куртку, встряхнув, отнес на кровать, усадил Мередит и помог ей вдеть руки в рукава.
— Одна на двоих, очень экономно, — пробурчал он в ответ на вопросительный взгляд. — Раньше я спал голым, а когда появилась Сара, пришлось одеваться. Но верх я никогда не надеваю. — Он посмотрел на бугорки ее грудей: соски были темные и набухшие после пережитой бури. Он нагнулся и прижался к ним губами. — Никогда еще я не чувствовал себя настолько мужчиной. Только когда трогаю тебя, — резко докончил он с закрытыми глазами от полноты наслаждения.
Она притянула к себе его голову, любя этот голос, этот теплый рот.
— Мы будем спать вместе? — спросила она.
— Придется, — буркнул он и стал целовать ей грудь. — Я не могу тебя отпустить.
Она обвила его шею руками.
— А как же Сара?
— Сара первая узнает о том, что мы женимся. В понедельник сделаем анализ крови, через два дня обвенчаемся. Тебе хватит времени, чтобы сдать квартиру в Сан-Антонио и переадресовать почту?
— Да. — У нее дух захватило. Она хочет с ним жить, и чем скорее, тем лучше, пока он не очнулся и не передумал. Такого она не переживет, даже если предложение было сделано сгоряча.
Он прочел опасение у нее в глазах.
— Я не передумаю. Не отступлюсь в последний момент, не посчитаю, что насытил свой голод, а больше мне ничего не надо. Я хочу тебя, Мередит, — настойчиво повторил он, — я хочу жить с тобой, и не так, как сейчас принято, без всяких обязательств. По мне, жить с кем-то включает в себя понятие «честь». Слово немодное, но для меня значит чертовски много. Я хочу, чтобы ты носила мое имя.
— Я постараюсь быть хорошей женой, — твердо сказала она. — Ты не возражаешь, если иногда я буду просто сидеть и смотреть на тебя?
Он взглянул ей в глаза.
— Ты меня любишь?
Губы у нее задрожали, и она перевела взгляд на его голую грудь.
— Ладно, не буду вытягивать из тебя слова. — Он потянулся к ее лбу губами. Блейка переполняло гордое сознание того, что она его любит, хоть и не хочет признаваться. Но об этом говорят ее глаза, ее тело. Видимо, именно любовь помогла пережить жестокий удар, который он нанес ей когда-то. Он закрыл глаза и прислонился щекой к мягким темным волосам. — Я буду заботиться о тебе всю жизнь, не бойся, — пообещал он.
Но она боялась. Боялась, что он не будет достаточно заботлив, что пожалеет о своем решении, может в один прекрасный день влюбиться в кого-нибудь вроде Нины — что тогда делать? Придется его отпустить…
Все произошло слишком быстро. Она колебалась.
— Блейк, может быть, сначала объявить о помолвке? — опасливо предложила она.
— Нет.
— Но…
Он накрыл ее губы пальцем.
— Помнишь, что мы сказали, когда вошли сюда? Насчет предохранения?
— Да. — Она порозовела.
— Для меня брак и дети — синонимы. Я думаю, для тебя тоже. Я сам незаконнорожденный, Мередит. Не позволю, чтобы так называли моих детей.
Она вздохнула.
— Тебя это в самом деле так беспокоит?
— Хотел бы знать, кто мой отец. Что я скажу Саре? А она когда-нибудь про него спросит.
— Она поймет, — успокоила его Мередит. — Она особенная девочка, совсем как ты.
— У нас будет другая дочь. Или сын. Она задержала дыхание, когда он положил руку ей на живот под пижамой. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он посмотрел вниз.
Соски предательски напряглись.
Она попыталась запахнуть пижаму, но он удержал ее руки.
— Нет. Ты не представляешь, что за удовольствие смотреть на тебя.
Ему ответил вздох сквозь сомкнутые губы.
— Я знаю, это трудно. Мне тоже — хочешь верь, хочешь нет. Но я же дал тебе смотреть на меня и нисколько не смущался. — Он слабо улыбнулся. — Нине бы не дал.
Она потянулась и поцеловала его в губы. — Давай снимем одежду и еще немного потренируемся. — Впервые она его поддразнивала. Он просиял.
— Да ты хулиганка! — Он вздернул подбородок, глаза его играли, никогда еще она не видела в нем такой легкости.
— Сам начал, — улыбнулась она.
— Но не могу кончить, — жалобно протянул он, вздохнул и застегнул на ней пуговицы. В ответ на вопрос в ее глазах сказал: — Больше тебе нельзя. Слишком много для первого раза.
— Откуда ты знаешь?
— Чистая логика. И в книжке вычитал, — сознался он. — На случай если когда-нибудь мне доведется зайти с тобой так далеко, я хотел быть уверен, что все знаю и не напугаю тебя еще раз.
— О Блейк. — Она спрятала лицо у него на груди. — Я тебя обожаю.
Сердце у него подпрыгнуло. Он был счастлив. Он получил все, что хотел.
— Ложись рядом. Будем спать обнявшись.
Он выдернул из-под нее покрывало, укрыл ее, выключил свет и улегся рядом. Долгий теплый вздох коснулся его щеки, он поцеловал ее и сказал:
— Спокойной ночи, крошка.
— Спокойной ночи, Блейк.
Он закрыл глаза. Никогда в жизни он не был так счастлив. Придвинулся поближе, и ее руки обняли его. Больше желать было нечего.
Однако утром, когда он проснулся и увидел ее спящей в его кровати, от умиротворения не осталось и следа. Тело его напряглось, и он понял, что голод его не удовлетворен, он стал только сильнее. Глядя на спящую Мередит, он хотел ее как никогда, свирепо, страстно.
Это напугало его. Раньше он был независим. Даже Нина лишь слегка вывела его из равновесия. Но с Мередит он терял голову. Она была воздух, которым он дышит, солнце в небе. Глядя на нее, он ощущал прилив собственнического чувства и отчаянную потребность защитить, уберечь ее. Он встал, голова шла кругом. Он клялся, что никогда не впустит ее в свое сердце, — и вчера отдал его ей. С сегодняшнего утра он — раб. Он покачнулся от слабости. Ночной угар любви и нежности обернулся леденящим «страхом пробуждения. Он не доверял женщинам, теперь недоверие распространялось и на Мередит. Брак не внушал ему тревоги, пока он мог уверять себя, что все заключается в физической близости. Но то, что он почувствовал утром, в корне меняло дело. Ведь он может влюбиться в нее. Еще несколько таких ночей — и он может совсем потерять голову. Может влюбиться так, что будет делать все, что она захочет. От одной мысли об этом у него перехватило дыхание. Он же может потерять свою независимость, свою гордость. Он недостаточно верил Мередит и страшился уступить. Может быть, она такая же, как Нина? Как узнать, пока не оказалось слишком поздно?
Точно затравленное животное, он чувствовал потребность убежать, спрятаться, исчезнуть.
Он встал, тихо оделся, долгим взглядом посмотрел на спящую Мередит и вышел. Как просто было вчера, пока он не дотронулся до нее! А теперь он завяз по горло в зыбучих песках. Что делать? Вдруг он почувствовал сильнейший позыв пойти и нарвать для Мередит букет роз. Бог его знает, может, это первая стадия безумия, подумал он, выходя через заднюю дверь.
Но он действовал медленно. Восхитительно медленно. Терпеливее, чем мог от себя ожидать. Какое же счастье этот нежный шепот и объятия мягких рук, гладкая кожа и учащенное дыхание, когда в темноте он дотрагивался до более интимных мест.
Где-то на обочине сознания мелькнула мысль, что он сойдет с ума от вожделения, но сильнее страсти было желание доставить ей то же восхитительное ощущение, которое прокатывалось по его мощному телу и заставляло дрожать от каждой новой ласки, каждого поцелуя. Ему было нужно гораздо, гораздо больше, чем быстрое насыщение. Он хотел соединить их тела, хотел узнать, возможно ли то единство, которое, согласно книгам, возникает, когда оба заботятся об удовольствии друг друга.
— Все хорошо, Мередит, — ласково шепнул он. — Я буду очень нежен. Я хочу быть уверен в том, что тебе не будет больнее, чем это неизбежно.
— Я не боюсь, — тихо сказала она. — Блейк… Я готова все тебе отдать!..
— Да, — шептал он, — я тоже все отдам тебе, Мередит. Я все сделаю, чтобы тебе было хорошо. — Он не собирался получать удовольствие за ее счет. От его невыразимой нежности ей хотелось плакать. Надо сделать что-то, чтобы ему тоже было хорошо, он же…
Но тут движение его руки вызвало такой острый спазм наслаждения, что она вскрикнула и вцепилась в него, без слов говоря, что чувствует наслаждение, а не боль. И он вспомнил предыдущие страхи, когда она стонала и кричала, а он не знал, что так женщина отвечает на доставленное ей наслаждение. Милая.
Открытым ртом он прильнул к ней, лаская языком внутреннюю поверхность губ, чувствуя, как ее нежное, стройное тело изгибается в его руках. Она трепетала, неясный возбужденный шепот срывался с ее губ. Ей нравится, мелькнула головокружительная мысль. Нравится все, что он с ней делает. Гордость распирала ему грудь — он и не знал о своих возможностях, не мечтал, что при своей неопытности сможет довести ее до такого неистовства.
Быстро и ловко освободившись от одежды, он снова скользнул к ней на покрывало и стал гладить и целовать все тело.
— По… пожалуйста, — выдавши она, и голос ее сорвался.
— Я тоже хочу тебя, крошка, — выдохнул он, — я так хочу тебя…
Он перенес вес на локти и накрыл ее своим телом, задрожав от соприкосновения ног. Она двигалась, помогая ему, и он опустил бедра.
Почувствовав первую осторожную пробу, она задрожала, но не напряглась, а расслабилась, не сопротивляясь. В ответ он накрыл ртом ее губы в молчаливом ободрении.
Взяв в руки ее лицо, он поцеловал ее, и слабый крик ворвался в его рот, когда он нежно прорвал пленку девственности.
Дальше было легко. Он ощутил, как из ее тела уходит напряжение, и ветерок вздоха коснулся его губ.
— Больше мне не придется делать тебе больно, — неловко буркнул он. — Извини, но с девственницами только так.
— Ничего плохого не было, — шепнула она в ответ. Пальцы скользнули в его густые волосы. — О Блейк… — Она всхлипнула. — Немыслимо, Блейк…
— Да. — Страстно и нежно касался он губами ее глаз, закрывая их, щек, носа, лба. Тело же его продолжало двигаться ровно и мягко. Она потянулась к нему ртом, ее дыхание наполняло его, высвобождая сдерживаемую страсть.
Руки проскользнули под спину, наслаждаясь теплом нежной кожи спины, бедер, прижимая их к себе. *
— Мередит… — Голос оборвался. Он закрыл глаза. С пыткой медленных движений в сильном теле нарастало напряжение, он был уже не в силах владеть собой. Но и она больше не сдерживала себя. Вцепившись в него, она дро-.жала всем телом. В порыве страсти она укусила его, но он не почувствовал. Руки его сжались, он выкрикнул ее имя и в пульсирующих содроганиях излил поток влаги.
Вечность спустя он услышал, что она плачет, поднял голову и вгляделся в ее лицо.
— Мередит? — хрипло прошептал он. — Я сделал тебе больно?
— Нет! — Она уткнулась в него лицом, целовала грудь, шею, щеки, всюду, куда могла дотянуться. — Блейк! — стонала она, обхватив его за шею. — Блейк! — Она дрожала, он понял почему, прижался к ней ртом, и все началось снова.
Во второй раз все было так же упоительно, но медленнее, длительнее. Он и вообразить себе не мог, что мужчина может переносить это так долго. Но он любил ее руками, ртом, и, наконец, когда она плакала от вожделения, которое он в ней вызвал, он медленными, нежными движениями привел их обоих к долгой, сладостной кульминации.
Мередит все плакала и не могла остановиться. Она лежала в его руках, уткнувшись лицом в грудь, где волосы взмокли от пота, но не хотела уходить, и Блейк это понимал, он еще ближе прижимался к ней, отодвинув с лица волосы, целовал и ласкал милое мокрое лицо.
— Я думала… что страстью нельзя управлять… все быстро… и мужчины не могут… они жестоки, — сказала она.
— Как же я мог быть жесток с тобой? — Он нежно потерся губами о ее дрожащие губы. — И превратить волшебство в грубый секс?
Она вздохнула, и ветерок дыхания обласкал его влажную кожу.
— Как я рада, что дождалась тебя, — сказала она. — Что не отдалась кому-то из любопытства или потому, что все так делают. Ты замечательный.
Блейк нагнулся и поцеловал ее.
— Ты тоже, — шепнул он. — До сегодняшней ночи я не знал, что это такое — заниматься любовью. Не знал, какое это блаженство.
— Я думала, мужчина получает удовольствие с любой женщиной, — сказала она.
— Наверно, у каждого по-своему. Раньше я не чувствовал ничего подобного. — Сказал и вдруг понял, что с Ниной он действительно почти ничего не чувствовал. Но юное, нежное тело Мередит уносило его в заоблачные дали, и все, что было между ними этой ночью, происходило как бы само собой. Наверно, инстинкт. А может, что-то посильнее?
Он назвал это «заниматься любовью», и так оно и было — не секс, не удовлетворение естественной потребности. Такое невозможно ни с кем, кроме Мередит. Будет не так без этой умопомрачительной нежности. Он и не предполагал, что на такое способен.
— Не уверен, что я мог бы дождаться тебя, — признался он, уткнувшись в нее лицом. — Тебе достаточно?
Тело еще горело, и она нежно поцеловала его в шею.
— Да, а тебе? — В голосе прозвучало беспокойство.
— Да. — Всего одно слово, но сколько невысказанного счастья!..
Она понемногу приходила в себя, и вдруг Блейк показался ей страшно далек. Возможно, он удовлетворил свой голод и теперь размышляет, как выйти из пикантной ситуации? Жалеет о том, что сделал? В конце концов, в вопросе секса он старомоден — как и она, просто оба ничего не смогли с собой поделать, когда он начал ее целовать… Любовь предательски толкнула ее к нему в постель.
— Блейк, ты не думаешь… Я хочу сказать, ты не думаешь, что я легко?..
— Какого черта! — воскликнул Блейк. Он потянулся, включил лампу и заморгал от яркого света.
Покраснев, Мередит потянула на себя покрывало, но он задержал ее руку.
— Нет. — Его лицо и глаза были спокойны. — Смотри на меня, Мередит. И дай мне смотреть на тебя.
Кровь бросилась ей в лицо. Она взглянула на него и быстро отвела глаза, но он мягко заставил ее посмотреть на себя.
— Я не чудовище, — ласково сказал он, — я просто мужчина. Из плоти и крови, как и ты. Нечего бояться.
На этот раз она постаралась не отводить глаз и через некоторое время разглядела, что он прекрасен — олицетворение мужественности. Он тоже глядел и сравнивал воспоминания пятилетней давности с сегодняшним днем.
— Ты расцвела, — сказал он через минуту, и в его тоне не было ни шутки, ни поддразнивания, голос был глубокий и мягкий. Глядя на ее грудь, на гладкий живот, на длинные изящные ноги, он хрипло сказал: — Ты ласкаешь мой взгляд посильнее Венеры. Прямо дух захватывает.
Голос его прервался. С некоторым недоумением она сказала:
— С тобой все так естественно.
— Правда? — Его зеленые глаза встретились с ее серыми. — Мы занимались любовью. Я знаю твое тело так же хорошо, как ты мое. Мы прикоснулись друг к другу небывалым образом, теперь ты — часть меня. Разве не естественно, что я хочу смотреть на любимое тело, которое теперь знаю так близко?
Она порозовела, но улыбнулась.
— Да.
— Отвечу еще на твой вопрос. Нет, Мередит, я не думаю, что ты легкодоступна. Мы оба знаем, что это не было случайным эпизодом. Я знал, что ты девственница. — Он поднес к лицу и поцеловал ее ладонь. — Мы поженимся и проживем вместе всю жизнь. Именно поэтому я не стал сдерживать себя. Если бы мне был нужен только секс, я бы давно устроился и не стал бы ради своего удовольствия соблазнять тебя.
Она вгляделась в него.
— Ты не из-за Сары хочешь жениться? И не из-за того, что тебе…
Он прервал ее поцелуем.
— Ты слишком много говоришь. И слишком волнуешься. Я хочу на тебе жениться. А ты хочешь?
Глаза ее смягчились.
— О да.
— Тогда перестань рассуждать.
Блейк встал, лениво распрямился. Она смотрела на него смущенно и с восхищением. Он порылся в ящике комода и достал шелковую пижаму. Натянул брюки, а куртку, встряхнув, отнес на кровать, усадил Мередит и помог ей вдеть руки в рукава.
— Одна на двоих, очень экономно, — пробурчал он в ответ на вопросительный взгляд. — Раньше я спал голым, а когда появилась Сара, пришлось одеваться. Но верх я никогда не надеваю. — Он посмотрел на бугорки ее грудей: соски были темные и набухшие после пережитой бури. Он нагнулся и прижался к ним губами. — Никогда еще я не чувствовал себя настолько мужчиной. Только когда трогаю тебя, — резко докончил он с закрытыми глазами от полноты наслаждения.
Она притянула к себе его голову, любя этот голос, этот теплый рот.
— Мы будем спать вместе? — спросила она.
— Придется, — буркнул он и стал целовать ей грудь. — Я не могу тебя отпустить.
Она обвила его шею руками.
— А как же Сара?
— Сара первая узнает о том, что мы женимся. В понедельник сделаем анализ крови, через два дня обвенчаемся. Тебе хватит времени, чтобы сдать квартиру в Сан-Антонио и переадресовать почту?
— Да. — У нее дух захватило. Она хочет с ним жить, и чем скорее, тем лучше, пока он не очнулся и не передумал. Такого она не переживет, даже если предложение было сделано сгоряча.
Он прочел опасение у нее в глазах.
— Я не передумаю. Не отступлюсь в последний момент, не посчитаю, что насытил свой голод, а больше мне ничего не надо. Я хочу тебя, Мередит, — настойчиво повторил он, — я хочу жить с тобой, и не так, как сейчас принято, без всяких обязательств. По мне, жить с кем-то включает в себя понятие «честь». Слово немодное, но для меня значит чертовски много. Я хочу, чтобы ты носила мое имя.
— Я постараюсь быть хорошей женой, — твердо сказала она. — Ты не возражаешь, если иногда я буду просто сидеть и смотреть на тебя?
Он взглянул ей в глаза.
— Ты меня любишь?
Губы у нее задрожали, и она перевела взгляд на его голую грудь.
— Ладно, не буду вытягивать из тебя слова. — Он потянулся к ее лбу губами. Блейка переполняло гордое сознание того, что она его любит, хоть и не хочет признаваться. Но об этом говорят ее глаза, ее тело. Видимо, именно любовь помогла пережить жестокий удар, который он нанес ей когда-то. Он закрыл глаза и прислонился щекой к мягким темным волосам. — Я буду заботиться о тебе всю жизнь, не бойся, — пообещал он.
Но она боялась. Боялась, что он не будет достаточно заботлив, что пожалеет о своем решении, может в один прекрасный день влюбиться в кого-нибудь вроде Нины — что тогда делать? Придется его отпустить…
Все произошло слишком быстро. Она колебалась.
— Блейк, может быть, сначала объявить о помолвке? — опасливо предложила она.
— Нет.
— Но…
Он накрыл ее губы пальцем.
— Помнишь, что мы сказали, когда вошли сюда? Насчет предохранения?
— Да. — Она порозовела.
— Для меня брак и дети — синонимы. Я думаю, для тебя тоже. Я сам незаконнорожденный, Мередит. Не позволю, чтобы так называли моих детей.
Она вздохнула.
— Тебя это в самом деле так беспокоит?
— Хотел бы знать, кто мой отец. Что я скажу Саре? А она когда-нибудь про него спросит.
— Она поймет, — успокоила его Мередит. — Она особенная девочка, совсем как ты.
— У нас будет другая дочь. Или сын. Она задержала дыхание, когда он положил руку ей на живот под пижамой. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он посмотрел вниз.
Соски предательски напряглись.
Она попыталась запахнуть пижаму, но он удержал ее руки.
— Нет. Ты не представляешь, что за удовольствие смотреть на тебя.
Ему ответил вздох сквозь сомкнутые губы.
— Я знаю, это трудно. Мне тоже — хочешь верь, хочешь нет. Но я же дал тебе смотреть на меня и нисколько не смущался. — Он слабо улыбнулся. — Нине бы не дал.
Она потянулась и поцеловала его в губы. — Давай снимем одежду и еще немного потренируемся. — Впервые она его поддразнивала. Он просиял.
— Да ты хулиганка! — Он вздернул подбородок, глаза его играли, никогда еще она не видела в нем такой легкости.
— Сам начал, — улыбнулась она.
— Но не могу кончить, — жалобно протянул он, вздохнул и застегнул на ней пуговицы. В ответ на вопрос в ее глазах сказал: — Больше тебе нельзя. Слишком много для первого раза.
— Откуда ты знаешь?
— Чистая логика. И в книжке вычитал, — сознался он. — На случай если когда-нибудь мне доведется зайти с тобой так далеко, я хотел быть уверен, что все знаю и не напугаю тебя еще раз.
— О Блейк. — Она спрятала лицо у него на груди. — Я тебя обожаю.
Сердце у него подпрыгнуло. Он был счастлив. Он получил все, что хотел.
— Ложись рядом. Будем спать обнявшись.
Он выдернул из-под нее покрывало, укрыл ее, выключил свет и улегся рядом. Долгий теплый вздох коснулся его щеки, он поцеловал ее и сказал:
— Спокойной ночи, крошка.
— Спокойной ночи, Блейк.
Он закрыл глаза. Никогда в жизни он не был так счастлив. Придвинулся поближе, и ее руки обняли его. Больше желать было нечего.
Однако утром, когда он проснулся и увидел ее спящей в его кровати, от умиротворения не осталось и следа. Тело его напряглось, и он понял, что голод его не удовлетворен, он стал только сильнее. Глядя на спящую Мередит, он хотел ее как никогда, свирепо, страстно.
Это напугало его. Раньше он был независим. Даже Нина лишь слегка вывела его из равновесия. Но с Мередит он терял голову. Она была воздух, которым он дышит, солнце в небе. Глядя на нее, он ощущал прилив собственнического чувства и отчаянную потребность защитить, уберечь ее. Он встал, голова шла кругом. Он клялся, что никогда не впустит ее в свое сердце, — и вчера отдал его ей. С сегодняшнего утра он — раб. Он покачнулся от слабости. Ночной угар любви и нежности обернулся леденящим «страхом пробуждения. Он не доверял женщинам, теперь недоверие распространялось и на Мередит. Брак не внушал ему тревоги, пока он мог уверять себя, что все заключается в физической близости. Но то, что он почувствовал утром, в корне меняло дело. Ведь он может влюбиться в нее. Еще несколько таких ночей — и он может совсем потерять голову. Может влюбиться так, что будет делать все, что она захочет. От одной мысли об этом у него перехватило дыхание. Он же может потерять свою независимость, свою гордость. Он недостаточно верил Мередит и страшился уступить. Может быть, она такая же, как Нина? Как узнать, пока не оказалось слишком поздно?
Точно затравленное животное, он чувствовал потребность убежать, спрятаться, исчезнуть.
Он встал, тихо оделся, долгим взглядом посмотрел на спящую Мередит и вышел. Как просто было вчера, пока он не дотронулся до нее! А теперь он завяз по горло в зыбучих песках. Что делать? Вдруг он почувствовал сильнейший позыв пойти и нарвать для Мередит букет роз. Бог его знает, может, это первая стадия безумия, подумал он, выходя через заднюю дверь.
Глава девятая
Мередит медленно просыпалась. Беспокоил свет, лившийся с непривычной стороны. Она пошевелилась, и тело напомнило ей, что изменился не только свет.
Она в спальне Блейка, в кровати Блейка, одета в пижамную куртку Блейка. Мередит вспыхнула. Минувшая ночь вернулась с пугающей ясностью. Она сдалась. Больше чем сдалась. Она самозабвенно участвовала в том, что они с Блейком творили.
Волны воспоминаний о наслаждении накатывали на измученное тело, мешали дышать. Она огляделась — Блейк, наверно, в ванной. Но нет — в ногах кровати брошена его половина пижамы, и ботинок не видно. Вчера они стояли под стулом.
Мередит поднялась медленно и растерянно. Позвала: «Бесс!» — и вспомнила, что вчера звонила ей сразу по возвращении с пикника и предупредила, что останется помочь Блейку с Сарой. Мередит застонала, представив, как ухмыльнется Бесс, когда она утром заявится домой.
Мередит надела одежду, которую вчера сняла — которую Блейк с нее снял, поправила она себя, — носки и тапочки и стала причесываться.
В зеркале были видны подушки с отпечатками двух голов. Поздно жалеть. Он сказал, что они поженятся, и надо настраиваться на новый образ жизни. По крайней мере физически они подходят друг другу, и она его отчаянно любит. Со временем, возможно, он тоже ее полюбит. Он очень изменился — видимо, под влиянием Сары.
Мередит открыла дверь, вошла в Сарину комнату, но девочки там не было.
— Если ты проснулась, завтрак готов, — раздался снизу голос Блейка. Он стоял у лестницы, высокий, черноволосый, в серых брюках и рубашке, в легкой спортивной куртке и полосатом галстуке — элегантный, но несколько хмурый.
Начало не предвещало ничего хорошего.
Мередит чуть не споткнулась, нервничая, стесняясь за события ночи. Она краснела, не смея взглянуть на него.
Его рука резко остановила ее на третьей ступеньке. Он заставил ее взглянуть ему в лицо.
— Иди сюда, — ласково сказал Блейк. — У меня есть кое-что для тебя.
Он властно взял ее за руку, сжал холодные пальцы, провел в холл и остановился возле стула, на котором горой лежали мелкие розы.
— Это мне? — шепнула она.
— Тебе. Я срезал их с утра пораньше. Мередит взяла букет и вдохнула нежный аромат.
— О Блейк! — тихо сказала она, и в глазах ее просияла вся сила любви.
Он обрадовался, что поддался безотчетному импульсу, вместо того чтобы терзать себя сомнениями. Склонившись, коснулся губами ее лба.
— Я надеялся, что ты будешь довольна, — буркнул он. — Они так же девственны, как ты была вчера.
— Сегодня уже нет, — неуверенно сказала она.
Он улыбнулся.
— Я сохраню эту ночь в сердце до самой смерти, Мередит Энн, — серьезно сказал он. — Все было так, как должно было быть: волшебно.
Она улыбнулась розам, чувствуя себя женственной и желанной.
Неожиданно он спросил:
— Ты не жалеешь, что я не оставил тебе выбора?
Отнес в свою комнату, не спрашивая, согласна ли ты, не дал тебе возможности убежать.
— Не думаешь ли ты, что я бы не смогла убежать, если бы захотела? — честно спросила она.
— Нет. — Он улыбнулся. Она гладила розовые лепестки.
— Ты меня не принуждал, нет.
— В какой-то мере… — продолжал он озабоченно. — Но я не хочу, чтобы ты выходила за меня, боясь забеременеть.
— Забеременеть? — Она подняла брови. — Нет, что ты. Ребенок — это… Блейк, ребенок был бы для меня самым большим счастьем.
Он смотрел на нее, сердце его стучало.
— Для меня тоже. — Он грустно улыбнулся. — В сущности, мне бы и не удалось сдержаться. Годы воздержания лишают мужчину умения контролировать себя.
Глаза у нее расширились.
— Что? Неужели все это время…
Он кивнул.
— А теперь рад. Ведь благодаря этому у нас с тобой получилось так замечательно. — Он взял в руки ее лицо, наклонился и коснулся теплых губ. — Так замечательно, что я хочу еще, и еще, и еще.
Она ощутила стремительный, жаркий отклик его тела на прикосновение.
— Я тоже, — шепнула она, обхватив его свободной рукой за шею. — Блейк, — вскрикнула она, когда он прижал ее бедра к своим.
— Боже, — простонал он и впился в нее губами.
Пока они витали в облаках, отворилась дверь.
— Папа? Мередит? Где вы?
Они отшатнулись друг от друга с горящими лицами, дрожащими руками — и слегка помятыми розами.
— Мы здесь. — Блейк первым пришел в себя. — Сара, мы придем через минуту. Я как раз дарил Мередит розы.
— О'кей, папа. Какие красивые, правда, Мери?
— Да, дорогая, — бездумно ответила она, не сводя глаз с Блейка.
Девочка пошла на кухню.
— Не уходи сегодня домой, — торопливо заговорил он. — Я тебя забрал и буду держать, и к черту сплетни. Завтра у моего врача сделаем анализ крови. Время скажу тебе по телефону из офиса. А ты, — он ласково улыбнулся, — сходи к Бесс за сменой одежды.
— Что я ей скажу? — простонала она.
— Что мы женимся, а пока нет мисс Джексон, ты занимаешься Сарой, — просто объяснил он и поцеловал ей ладонь. — Пожалуй, чтобы было представительней, мы с Сарой тоже пойдем. Но сначала позавтракаем. Идет?
Мередит была в восторге.
— Идет. Только мне надо будет на неделе съездить в свою квартиру в Сан-Антонио.
— Во вторник возьму выходной, и поедем вместе. И Сару возьмем. — Он приподнял ее. — Я не выпущу тебя из виду. Вдруг сбежишь.
— Ты себя недооцениваешь, — вздохнула она и спрятала лицо у него на груди. — У меня нет сил бежать.
Он обнял ее. Участливо спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
Она потупила глаза.
— Блейк!..
— Тебе больно?
Она скорчила рожицу и медлила, гладя на него.
— Скажи правду, — настаивал он. — Мне надо знать.
— Есть некоторый дискомфорт, — призналась она наконец, отведя взгляд. Но он, взяв ее за подбородок, взглянул в глаза.
— Между нами не должно быть никаких секретов. Никогда. Я хочу правду, даже если она неприятна, и ты всегда можешь рассчитывать на правду с моей стороны.
— Хорошо. Я тоже хочу, чтобы так было.
Его глаза ласкали ей лицо.
— Без макияжа ты еще красивее. Как эти розы. — Он посмотрел на них и нахмурился. — Мы их помяли.
— Они нас простят, — сказала она и поцеловала его. — Твой совет директоров не будет возражать против двух дней на неделе — для анализа крови и поездки в Техас?
— Я уже пять лет не брал отпуска, так что лучше им помолчать. — Он отпустил ее. — Пошли завтракать. А потом — к Бобби и Бесс.
Она взяла его под руку и с розами в руках дала повести себя к столу.
На кухне было уютно. Блейк не сводил с Мередит глаз, и она еле сдерживалась, чтобы не запеть от радости. Пусть он ее не любит, но он очень, очень к ней расположен. А со временем может прийти любовь.
— Сара, мы с Мередит собираемся пожениться, — сказал Блейк. — Она будет жить с нами, заботиться о тебе и читать на ночь книжки.
Глазки Сары вспыхнули.
— Это правда, Мери? Ты будешь моей мамой? — спросила она так, будто ей предлагали целый мир.
— Да, — улыбнулась Мередит. — Я буду твоей мамой, буду тебя обнимать и целовать, читать тебе книжки и… ой!
Сара вихрем кинулась ей на шею, повисла, плача и бормоча что-то неразборчивое.
— Что такое, радость моя? — встревожился Блейк. — В чем дело? — Он погладил Сару по головке.
Она в спальне Блейка, в кровати Блейка, одета в пижамную куртку Блейка. Мередит вспыхнула. Минувшая ночь вернулась с пугающей ясностью. Она сдалась. Больше чем сдалась. Она самозабвенно участвовала в том, что они с Блейком творили.
Волны воспоминаний о наслаждении накатывали на измученное тело, мешали дышать. Она огляделась — Блейк, наверно, в ванной. Но нет — в ногах кровати брошена его половина пижамы, и ботинок не видно. Вчера они стояли под стулом.
Мередит поднялась медленно и растерянно. Позвала: «Бесс!» — и вспомнила, что вчера звонила ей сразу по возвращении с пикника и предупредила, что останется помочь Блейку с Сарой. Мередит застонала, представив, как ухмыльнется Бесс, когда она утром заявится домой.
Мередит надела одежду, которую вчера сняла — которую Блейк с нее снял, поправила она себя, — носки и тапочки и стала причесываться.
В зеркале были видны подушки с отпечатками двух голов. Поздно жалеть. Он сказал, что они поженятся, и надо настраиваться на новый образ жизни. По крайней мере физически они подходят друг другу, и она его отчаянно любит. Со временем, возможно, он тоже ее полюбит. Он очень изменился — видимо, под влиянием Сары.
Мередит открыла дверь, вошла в Сарину комнату, но девочки там не было.
— Если ты проснулась, завтрак готов, — раздался снизу голос Блейка. Он стоял у лестницы, высокий, черноволосый, в серых брюках и рубашке, в легкой спортивной куртке и полосатом галстуке — элегантный, но несколько хмурый.
Начало не предвещало ничего хорошего.
Мередит чуть не споткнулась, нервничая, стесняясь за события ночи. Она краснела, не смея взглянуть на него.
Его рука резко остановила ее на третьей ступеньке. Он заставил ее взглянуть ему в лицо.
— Иди сюда, — ласково сказал Блейк. — У меня есть кое-что для тебя.
Он властно взял ее за руку, сжал холодные пальцы, провел в холл и остановился возле стула, на котором горой лежали мелкие розы.
— Это мне? — шепнула она.
— Тебе. Я срезал их с утра пораньше. Мередит взяла букет и вдохнула нежный аромат.
— О Блейк! — тихо сказала она, и в глазах ее просияла вся сила любви.
Он обрадовался, что поддался безотчетному импульсу, вместо того чтобы терзать себя сомнениями. Склонившись, коснулся губами ее лба.
— Я надеялся, что ты будешь довольна, — буркнул он. — Они так же девственны, как ты была вчера.
— Сегодня уже нет, — неуверенно сказала она.
Он улыбнулся.
— Я сохраню эту ночь в сердце до самой смерти, Мередит Энн, — серьезно сказал он. — Все было так, как должно было быть: волшебно.
Она улыбнулась розам, чувствуя себя женственной и желанной.
Неожиданно он спросил:
— Ты не жалеешь, что я не оставил тебе выбора?
Отнес в свою комнату, не спрашивая, согласна ли ты, не дал тебе возможности убежать.
— Не думаешь ли ты, что я бы не смогла убежать, если бы захотела? — честно спросила она.
— Нет. — Он улыбнулся. Она гладила розовые лепестки.
— Ты меня не принуждал, нет.
— В какой-то мере… — продолжал он озабоченно. — Но я не хочу, чтобы ты выходила за меня, боясь забеременеть.
— Забеременеть? — Она подняла брови. — Нет, что ты. Ребенок — это… Блейк, ребенок был бы для меня самым большим счастьем.
Он смотрел на нее, сердце его стучало.
— Для меня тоже. — Он грустно улыбнулся. — В сущности, мне бы и не удалось сдержаться. Годы воздержания лишают мужчину умения контролировать себя.
Глаза у нее расширились.
— Что? Неужели все это время…
Он кивнул.
— А теперь рад. Ведь благодаря этому у нас с тобой получилось так замечательно. — Он взял в руки ее лицо, наклонился и коснулся теплых губ. — Так замечательно, что я хочу еще, и еще, и еще.
Она ощутила стремительный, жаркий отклик его тела на прикосновение.
— Я тоже, — шепнула она, обхватив его свободной рукой за шею. — Блейк, — вскрикнула она, когда он прижал ее бедра к своим.
— Боже, — простонал он и впился в нее губами.
Пока они витали в облаках, отворилась дверь.
— Папа? Мередит? Где вы?
Они отшатнулись друг от друга с горящими лицами, дрожащими руками — и слегка помятыми розами.
— Мы здесь. — Блейк первым пришел в себя. — Сара, мы придем через минуту. Я как раз дарил Мередит розы.
— О'кей, папа. Какие красивые, правда, Мери?
— Да, дорогая, — бездумно ответила она, не сводя глаз с Блейка.
Девочка пошла на кухню.
— Не уходи сегодня домой, — торопливо заговорил он. — Я тебя забрал и буду держать, и к черту сплетни. Завтра у моего врача сделаем анализ крови. Время скажу тебе по телефону из офиса. А ты, — он ласково улыбнулся, — сходи к Бесс за сменой одежды.
— Что я ей скажу? — простонала она.
— Что мы женимся, а пока нет мисс Джексон, ты занимаешься Сарой, — просто объяснил он и поцеловал ей ладонь. — Пожалуй, чтобы было представительней, мы с Сарой тоже пойдем. Но сначала позавтракаем. Идет?
Мередит была в восторге.
— Идет. Только мне надо будет на неделе съездить в свою квартиру в Сан-Антонио.
— Во вторник возьму выходной, и поедем вместе. И Сару возьмем. — Он приподнял ее. — Я не выпущу тебя из виду. Вдруг сбежишь.
— Ты себя недооцениваешь, — вздохнула она и спрятала лицо у него на груди. — У меня нет сил бежать.
Он обнял ее. Участливо спросил:
— Как ты себя чувствуешь?
Она потупила глаза.
— Блейк!..
— Тебе больно?
Она скорчила рожицу и медлила, гладя на него.
— Скажи правду, — настаивал он. — Мне надо знать.
— Есть некоторый дискомфорт, — призналась она наконец, отведя взгляд. Но он, взяв ее за подбородок, взглянул в глаза.
— Между нами не должно быть никаких секретов. Никогда. Я хочу правду, даже если она неприятна, и ты всегда можешь рассчитывать на правду с моей стороны.
— Хорошо. Я тоже хочу, чтобы так было.
Его глаза ласкали ей лицо.
— Без макияжа ты еще красивее. Как эти розы. — Он посмотрел на них и нахмурился. — Мы их помяли.
— Они нас простят, — сказала она и поцеловала его. — Твой совет директоров не будет возражать против двух дней на неделе — для анализа крови и поездки в Техас?
— Я уже пять лет не брал отпуска, так что лучше им помолчать. — Он отпустил ее. — Пошли завтракать. А потом — к Бобби и Бесс.
Она взяла его под руку и с розами в руках дала повести себя к столу.
На кухне было уютно. Блейк не сводил с Мередит глаз, и она еле сдерживалась, чтобы не запеть от радости. Пусть он ее не любит, но он очень, очень к ней расположен. А со временем может прийти любовь.
— Сара, мы с Мередит собираемся пожениться, — сказал Блейк. — Она будет жить с нами, заботиться о тебе и читать на ночь книжки.
Глазки Сары вспыхнули.
— Это правда, Мери? Ты будешь моей мамой? — спросила она так, будто ей предлагали целый мир.
— Да, — улыбнулась Мередит. — Я буду твоей мамой, буду тебя обнимать и целовать, читать тебе книжки и… ой!
Сара вихрем кинулась ей на шею, повисла, плача и бормоча что-то неразборчивое.
— Что такое, радость моя? — встревожился Блейк. — В чем дело? — Он погладил Сару по головке.