Страница:
Михаил Парфенов
Грешница. Связанные паутиной
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()
* * *
Путешественник между мирами никогда не должен вмешиваться в ход событий чужого мира. Нам отводится роль наблюдателей.
Второе правило карманника
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
А. С. Пушкин
Глава 1
Путешествие начинается с первого шага
Пронзительный свет. Подавляющий. Сантера крепко зажмурилась, но на внутренней стороне век все равно продолжали играть алые пятна.
Длинный коридор с одинокой скамьей, где ее оставили, больше походил на декорации к фантастическому фильму. Гладкие белые стены без единого зазора, уходящие в чернеющую бесконечность. И ведь не догадаешься, что за ними, возможно, спрятаны уютные кабинеты, живые люди и бесконечное количество ступеней.
Сантера сидела так очень долго, и прямой, как одноименная кишка у млекопитающих, коридор успел порядком ей надоесть. Яркое свечение, испускаемое каждой частичкой окружающего интерьера, вызывало резь в глазах.
Когда ее только втащили в ту захламленную кладовую, она ожидала любой развязки. Что ее попытаются оглушить, связать или, может, прикончить, но уж точно не готова была услышать слова:
– Мы «Гатос». И ты должна работать с нами.
В тот миг ведьме захотелось рассмеяться. От этой нелепой лжи, от такой забавной шутки. Они охотились за ней столько миров, столько месяцев, чтобы просто предложить работу? Ничего не скажешь – настойчивая попытка трудоустройства.
– И поэтому меня ловили, словно нагадившую на ковер кошку, по всей треклятой Спирали? Ребята, вы не умеете вовремя останавливаться.
– Я думаю, что здесь не самое подходящее место для дискуссий. Предлагаю переместиться. Урфико сейчас откроет карман, – терпеливо ответил Крыса, продолжая оглядываться на дверь у нее за спиной.
– Сначала ответь на пару вопросов.
– Я думаю…
– Да плевать мне, о чем ты думаешь, – тихо сказала Сантера. – Я никуда не пойду, пока не скажете, как вы меня отслеживали и почему так долго продолжались эти игры. Ждали, пока я выдохнусь? Хотели взять тепленькой?
Внезапно раздался надрывный вой сирены. Он прокатился по всему зданию, оповещая о побеге заключенного. Заключенной.
– Видишь? Тебя уже ищут. – Крыса явно хотел побыстрее сбежать из этого мира, но почему-то не торопился применять силу.
И Сантеру это немного смущало.
– Тем лучше. Быстрее отвечай.
Он все еще колебался, но топот пары дюжин ног над головой пересилил осторожность.
– Помнишь владельца Тайной библиотеки из мира Асмэ? Такой ветхий старикашка с глубоко посаженными глазами – он еще собирал разные жутковатые реликвии? Совсем не боялся последствий.
– Помню. Ближе к делу, – холодно процедила ведьма, скрещивая руки на груди.
– У него был защитный амулет, который с его смертью поставил на тебе метку. Так мы его нашли и быстро сообразили, как это можно использовать. Метка срабатывала, точно маячок, указывая нам дорогу и место твоего проникновения в мир. Честное слово.
Пустые картонные коробки полетели в разные стороны, направленные твердой женской ногой.
– Вот же мразь! Я знала, знала, что с ним не стоило связываться! И как сумел только… Для подобного фокуса нужен физический контакт, а я старика из его же арбалета… – Сантера осеклась. Перевела взгляд на рюкзак в своих руках, тихо свистнула. Когда голем, топорща перышки, сел ей на плечо, строго сказала: – А ну выплюнь.
По скользкой поверхности его зрачка побежала трещина. Она росла, пока не превратилась в маленький беззубый ротик. Голем открывал его все шире, словно собираясь вывернуться наизнанку.
На пол с безобразным хлюпающим звуком, вырвавшись из недр магической игрушки, упала густая кашица темного цвета.
– Бездонная прорва, – ошарашенно отвесила ему щелбан Сантера. – Стащил-таки кусок амулета!
Крыса моргнул. Перевел взгляд с нее на голема и обратно. Мотнул головой, будто отгоняя муху, натянуто улыбнулся:
– Вот во всем и разобрались. Остальное ты узнаешь не от меня. Урфико, давай!
Молчун неторопливо поднял руки. Жест был полон скрытого величия и властности – немой приказ подчиненным склонить головы. Крыса нетерпеливо постукивал ногой.
– Здесь нет карманов. И я не чувствую зов… – заметила ведьма, пытаясь образумить этих чудаков. Однако, ощутив призывные вибрации материи, изумленно замолкла.
Глаз на лбу Урфико внезапно раскалился, внутри зажглась искра, и грань между мирами болезненно содрогнулась. В тот же миг Сантера поняла, что собирались сделать эти двое. Они не искали трещин. Они тупо, с безжалостным равнодушием рвали здоровую материю, не думая о наносимом ими вреде!
А затем ее перенесли в это странное место и оставили в одиночестве. Последние пару минут ведьма строила догадки о том, где же она сейчас находится. Из-за противоестественного перехода не сохранилась незримая для других дорожка, позволяющая возвращаться в желанный мир. Место, куда ее привели, не имело выхода, это Сантера уже успела выведать. Нет карманов, даже нормальной двери нет. Одни сияющие холодным огнем стены.
– Ноги подыми.
От неожиданности девушка чуть не рухнула со скамьи.
Рядом стояла невысокая полная женщина с седыми волосами, собранными в узел, одетая в темный замызганный халат. У ног ее стояло ведро. Обыкновенное такое, с плавающей внутри тряпкой. Красные потрескавшиеся руки сжимали швабру.
Уборщица цепко прошлась взглядом по рваному тряпью, в которое была одета Сантера, по ее босым ногам, покрытым слоем грязи, и остановилась на изможденном лице.
– Я говорю – ноги подыми.
Сантера послушно подтянула колени к лицу. Мастерство, с которым к ней подкралась эта тетка, вызывало восхищение. Вот что значит опыт! Его, как известно…
Тряпка смачно шлепнулась на белоснежный пол, истекая мутной водой, врезалась в одну ножку скамьи, в другую. Ситуация выходила донельзя неловкой. Голем, устроивший в черных волосах себе уютненькое гнездышко, очнулся от ленивой дремы, тяжело взлетел и, пролетев всего ничего, изящно ухнул в ведро.
Во все стороны полетели брызги, жестяные стенки возмущенно загудели.
– Ой! – воскликнула Сантера. Кинувшись спасать глиняного болванчика, она спрыгнула с насиженного места и, закатав рукав, погрузила руку в воду. В это же время часть стены напротив выдвинулась и ушла в сторону. Из глубины красиво обставленного кабинета прозвучало:
– Прошу, заходите.
Чертыхнувшись, Сантера выпрямилась и, отряхиваясь на ходу, переступила порог, словно в один шаг переместившись из одной реальности в другую.
Здесь пахло табаком и дорогим алкоголем. В углу высилась статуэтка могучего змея с мудрыми глазами, чье тело свернулось в форме спирали. Каждая чешуйка на теле была выполнена с поразительной кропотливостью и отсвечивала, как кошачий зрачок. У стен стояли книжные шкафы.
Продолжая сжимать мокрого голема в руке, в рванье, испачканном чужой кровью, Сантера подошла к длинному захламленному столу:
– Суровые у вас уборщицы.
– Других не держим, – ответили скучным голосом.
Высокое кожаное кресло, больше похожее на трон какого-нибудь захудалого правителя, развернулось, и она увидела человечка в очках с толстыми стеклами.
– Прошу, Джелосс, садитесь.
В руках его оказалась стопка папок, бережно перевязанных синей лентой. Вытащив одну, он похлопал по ней ладонью:
– Вот. Несколько крупных краж в мире Аклас. Махинации с артефактами, убийство политика Эттобана. Участие в нескольких военных кампаниях, разграбление кладбища Героев в мире Вааго, мародерство плюс разрушение главного храма Столикого в Самп. И это лишь малая часть списка. Наследили вы порядочно.
– А я смотрю, вы пользуетесь системой опознавания миров Первого.
– Художник был великим карманником. Недаром же за его трудами многие охотятся, Джелосс, – кивнул он.
– Просто Сантера.
– О да! А так же Гэли Сонато, Дочь Хаоса, Лилин рок’Вальнес, Силли Черный Хвост. У вас очень много имен.
Сантера задумчиво одернула рубашку Адера, мысленно отмечая миры, в которых она носила эти имена. В ближайшие годы туда лучше не соваться.
– Работа такая. Приходится держать свое настоящее имя в секрете. Говорят, узнав истинное имя любого существа, можно получить над ним власть. Я не суеверная, но осторожность не помешает. Кстати, позвольте узнать ваше.
– Мое? Имя? – Мужчина задумался. – Пусть будет Нуар. Я глава «Гатос», если можно так выразиться. Вы, наверно, задаетесь вопросом, почему вас сюда привели?
– Нет. Мне интересно, почему вы нанимали людей, которые пытались меня убить.
– Не убить. Проверить ваши силы и возможности. – Он укоризненно нахмурился. – Видите ли, Сантера, вы очень сильно нам помешали. Сначала я подумывал от вас избавиться. Такая дерзость заслуживала наказания. Но когда мне в шестой раз доложили, что вам чудесным образом удалось избежать гибели и, более того, все мои люди либо убиты, либо покалечены, – передумал. Мы стали следить, анализировать и посылать разных наемников с целью захвата.
– К чему пришли? – хмуро поинтересовалась Сантера.
– Я решил, что вы подходите.
– Подхожу для чего? А впрочем, не отвечайте – я сама угадаю! Вы очередной вершитель судеб и самопровозглашенный властелин Спирали! И хотите, чтобы я вам помогла в этом трудном, но безусловно праведном деле?
– Ваша злость оправданна. – Нуар поправил свои нелепые очки, сдвинув их с кончика носа. Глаза за толстыми стеклами выглядели совсем беззащитными. Глаза ученого, но никак не человека, возглавляющего шайку преступников. – Однако моя основная цель не власть. Пускай этим тешатся Гончие Зари[1].
Одно название заставило Сантеру брезгливо поежиться.
– Так вы о них знаете. И не боитесь? Я слышала, что с Красными псами лучше не связываться. Они пресекают любые попытки карманников внедрять технологии и магию других миров, а также рассказывать непосвященным правду.
– У них сейчас хватает проблем. Пытаются проглотить кусок больше своей пасти. Я же, Сантера, стремлюсь к более высокой цели. – Папка зашуршала страницами. – Вы слышали про Эдем? Про место, где нет войн, жадности, лицемерия и вражды. Нет больных, голодных…
– Это сказка.
Она почувствовала усталость, смешанную с разочарованием. Об Эдеме мечтали многие. Идеальный мир для тех, кто утратил свой дом.
Находились смельчаки, что организовывали целые походы, собирая простых людей и ведя их за собой по Спирали, от мира к миру. Например, Уруса Художник – первый и самый великий из карманников, автор сотен заметок и дневников, придумавший для своих братьев отдельный язык.
Что ждало тех наивных глупцов, догадаться несложно.
– Нет. Не сказка. Не миф. Не бредни отчаявшихся путешественников. Это реальность. И не говорите мне, что не верите в Эдем. Я знаю причину, по которой вы грабите библиотеки и выискиваете древние манускрипты, написанные еще До Жизни. Сантера… вы ведь тоже его ищете! Мир, сокрытый от посторонних глаз, в котором никто не был!
– Безликий мир. – Она отрешенно следила, как Нуар возбужденно, сам того не замечая, трет ногти подушечкой большого пальца. Указательный палец, средний, безымянный, мизинец, безымянный, средний…
– Да! Именно он! И я знаю, как помочь вам, но и вы должны помочь мне. Подумайте: вместе у нас больше шансов. Вы сможете совершенно безопасно открывать для себя новые места, получите любую доступную «Гатос» информацию, материалы. Только делайте то, что скажу вам я.
– Понятно. У меня остался последний вопрос.
– Какой же?
– Убийство Государя ваших рук дело?
Вопрос прозвучал дерзко и даже с вызовом, но Сантера ничего не могла с собой поделать.
– Он мог стать причиной серьезных конфликтов между людьми и носителями Искры, – пожал плечами руководитель «Гатос».
– Но зачем вы вмешиваетесь в историю чужих миров? Ведь ваша цель не в этом.
– Потому что могу. Достаточно правдивый для вас ответ, Сантера?
Она отвела взгляд и вгляделась в фигурку шат-А-хемма. Такие мудрые, такие равнодушные очи древнего змея, казалось, пронизывали насквозь.
Он знал все: и их мелкие трусливые надежды, и тайны тысячелетий, – но не собирался вмешиваться. Что для него горстка людей с их ничтожными амбициями и планами? Так, пылинка на кончике хвоста.
– Я согласна.
– Не сомневался в вашей разумности.
Нуар постарался выдать дружелюбную улыбку. Протянул руку для рукопожатия. С сомнением Сантера прикоснулась к вялой ладони и вскрикнула от неожиданной боли. На кончике указательного пальца набухала капля крови.
От места укола к предплечью под кожей рванула маленькая темная точка. Скользнула на плечо, по ключице и скрылась меж грудей.
– Простая формальность. Чтобы я знал, где вы находитесь, и мог отдать приказ.
– Это именно что было? – спросила ведьма, нехорошо прищуриваясь. – Советую ответить.
– Фантомная игла. Я должен быть уверен, что наш договор будет выполнен. В случае неподчинения она войдет в сердце. И вы умрете. – Говоря это, он продолжал как ни в чем не бывало улыбаться.
– Оригинальный у вас подход. «И смерть не оправданье за опоздание твое…»
– Это сказал кто-то из расы линкетти[2], если не ошибаюсь? – Глава «Гатос» напустил на себя важный вид и нараспев произнес: – «И ты пройдешь все семь дорог, пока не станут вдвое меньше твои ноги…»
– Вы поняли, о чем я. Такой расклад меня не устраивает.
– Сантера, вам нечего бояться. Это просто мера предосторожности. Следуйте моим указаниям, и все будет в порядке.
Он засуетился. Палец его скользил туда-сюда по ногтям, глаза блестели.
– Я думаю, вам надо отдохнуть и переодеться. Все нужное принесут в вашу комнату. Детали обсудим завтра. В коридоре вас уже ждут.
– Надеюсь, соседей не будет? – Сантера нехотя пожала плечами. – Я с трудом терплю незнакомцев в собственной постели.
– Разумеется. Мы заботимся о комфорте своих служащих.
Нет, он определенно над ней издевается!
Вся Астаферрона гудела, как улей плотоядных пчел, уроненный на ногу деревенскому дурачку. Наконец поймали проклятую ведовку, что таскала детей из близлежащих деревень. Люди не уставали радоваться и дружно поносить мерзкую нелюдь, которую на закате ждал суд и последующий за ним костер.
– Ужо погреет черные кости на очищающем священном огне. Увидишь, как верещать будет, чудовище лохматое.
– А ежели сбежит, паскуда? Бабы говорят – крылья у нее есть нетопырьи, а зубы острые, словно у нашего псчшека. Перегрызет оковы – и в небо. Лови ее потом, ворону энту зубоскальную.
Двое невзрачных, бедно одетых людей стояли у дороги, по которой собирались провести ведовку на казнь. Один из них с клочковатой грязной бородой, сжимающий в руках холщовый мешок, поучал более молодого, глуповатого лицом мужичка:
– Врут все бабы твои, Вощка! Лицо хоть красиво, да ума мало! Я тебе говорю – сам великий квизитор будет нелюдь поганую судить! При евойной светлости любая жуть присмиреет. Как глянет взором, праведно горящим, и всю суть ее узрит.
– А чего ж квизитору-то дома не сидится, дядька Миро? – изумился Вощка, музыкально шмыгнув носом. – Он же вродь как неместный. Из Сиркета.
– Потому что святой человек. Не погнушался приехать, очистить город от козней нелюди.
– И правильно! Уж столько курей перетаскала, а потом еще и за детишек взялась. Курей, говорят, сожрала вместе с перьями, а сыновей Борковых песням срамным учила! Сам слышал, как спасенные орали: «Полюбила козлиха портного, а потом он ее полюбил…»
– Тьфу, срамота! – Дядька Миро смачно сплюнул на мостовую, тем самым ставя точку в разговоре.
Ведовку поймали еще вчера, но придержали до приезда святейшества Иростана Строгого, с тем чтобы он самолично расправился с ней. Квизитор не пожалел времени и сделал крюк, чтобы присутствовать на процессе очищения, хотя его уже давно ждали в столице. Все знали, с какой нетерпимостью он относился к проделкам темных сил. В Астаферроне верили, что уж с его-то и божьей помощью Тьма будет изгнана.
Нелюдь же пока держали в центральной ратуше, в подвале. Народу там собралось изрядно. Всем хотелось поглядеть на ужас деревенских куриц. С каждым часом история ее поимки обрастала подробностями, у ведовки росли рога и количество жертв, деяния ее множились, пока не обнаружилось, что городская гвардия поймала самого Люциэра, когда тот, обожравший всю округу, танцевал на костях невинно убиенных девственниц.
Иростан приехал за полчаса до заката. Черная карета о четырех белых сицивийских скакунах влетела в главные ворота, едва не задавив случайного зеваку. Остановилась на центральной площади, где заранее соорудили помост со столбом, к которому будут привязывать чудище, и натаскали хворосту.
Дверь с серебряным гербом, изображавшим пятиглавого медведя, распахнулась, и народ восхищенно, а кто и испуганно притих. В этой почти гробовой тишине раздалось сухое клацанье.
Сначала вышли двое широкоплечих молодцев. На бедре у каждого висела хороших размеров палица с шипами. Кто-то тут же не постеснялся громким шепотом спросить, а не врезается ли такая красота в причинное место, когда в карете трясет. Затем на землю плавно ступил сам квизитор – высокий, худощавый, с завалившимися вглубь черепа глазами и длинными сальными волосами, стянутыми темной лентой. По толпе зевак волной прошелся вздох священного трепета.
Говорят, что Иростану Строгому было дано великое знание, как обращать бездушный металл в живую плоть. Но ранее в Астаферроне никто не видел это величественное, пугающее маленьких детей и некоторых взрослых чудо. Часть лица его блестела в последних лучах закатного солнца, как начищенный пятак.
Иростан в окружении местных гвардейцев спокойно прошествовал к центру площади, поднялся на помост, где звучным голосом оповестил всех горожан:
– Не бойтесь. Страх питает их ничуть не хуже нашей плоти. Не дайте шанса Тьме проникнуть в ваше сердце и пустить там ростки. Я здесь, чтобы свершить правосудие. Сейчас на ваших глазах будет исполнена воля божия! Узрите!
Сквозь толпу повели ведовку. Люди расступились, разглядывая чудовище и перешептываясь меж собой. Стройная девушка в белой рубашке до колен, босая, со спутанными длинными черными волосами, закрывающими лицо, исцарапанными в кровь коленями, дрожащая от холода и ужаса, спотыкаясь, шла на место казни. К грубо скованному ошейнику на шее прицепили жерди, с помощью которых ее, как дикое животное, вели на убой.
Квизитор криво усмехнулся. Ведовка подняла голову, случайно встретилась с ним взглядом, да так и замерла, точно наткнувшись на незримую преграду. В глазах плескался страх острый и звенящий, как натянутая струна. Мольба… Люди шептались все громче.
– Тихо! – крикнул Иростан, и серебристая часть его лица щелкнула челюстью. – Не верьте обманчиво-прекрасному лицу этой девки. Они умеют лгать! О да, они, придумавшие саму ложь, знают, чем смутить честных людей и затмить их разум! Ваши глаза обманывают вас! Она обманывает вас!
Ведовку втолкнули на помост и там сняли ошейник. Она тут же стала растирать шею. Квизитор строго посмотрел на нее:
– Ты признаешься в своих злодеяниях? Подтверждаешь связь с нечистыми силами?
– Отпустите. Я не знаю, о чем вы. Я ничего дурного не делала, вела честную и праведную жизнь. Прошу, дайте мне уйти.
Девушка сжалась, надеясь стать еще меньше, а то и вовсе исчезнуть из поля зрения равнодушно-жестоких глаз квизитора.
– Ты лжешь! Тебя видели горожане, похищенные дети подтвердили, что ты увела их в лес, где всячески отравляла их душу лживыми рассказами!
– Нет… я…
– Ты отравила свое тело и душу! Ты отдалась Люциэру!
– Я лишь хотела помочь! Просто помочь!!!
Почти птичий, гортанный крик вырвался наружу из слабого тела. Иростан презрительно сморщился, вытащил кинжал и лениво махнул кистью, разрубая воздух перед ее лицом крест-накрест:
– Ты упрямишься, но я вижу на тебе зловонную печать всех проклятых. Виновна.
Вот и весь суд.
Несколько крепких мужчин, собравшись с духом, схватили ведовку за плечи и толкнули в сторону обструганного столба. Гибкую фигурку обвила пеньковая веревка. А девушка все кричала и рвалась, как ворона, попавшая в силки.
– Люди Астаферроны, внемлите мне! Я квизитор Холодных земель в очередной раз раскрыл козни Тьмы! Вы видите… – Факел упал на специально собранную солому. Первые струйки дыма поднялись в алое небо, огонь стремительно заскользил к ногам осужденной. – Видите?! Она кричит от того, что сотни бесов терзают ее изнутри! Она очищается! Ваши души очищаются!
Но крик резко оборвался.
Повисла тишина. Квизитор обернулся и посмотрел на девушку. Она висела на веревках, уронив голову на грудь. Волосы спутанными кольцами спускались вниз, где их радостно лизало пламя. Все, кто еще не ослеп от старости или болезни, видели, что они не горели. Очищающий огонь щадил их!
– Ты глуп, человек. Мы всего лишь хотели тебе помочь.
Ведовка шумно втянула воздух со свистящим, почти змеиным звуком. Выгнулась томно и сладострастно, как продажная блудница, искушающая случайного прохожего, обожгла взглядом побледневшего Иростана и расхохоталась.
Сначала тихо, потом все громче и громче, пока смех ее стаей черных птиц не разлетелся по всей площади. Она смеялась так пленительно, так надменно, непристойно и жестоко, что у квизитора помутнело перед глазами.
Мужчина коснулся век. Как во сне, медленно провел рукой по лицу, а когда убрал, осужденная уже была рядом.
Прекрасное лицо ведовки было искажено гримасой ярости. Она стояла величественная и пугающая, незримо возвышаясь над всеми, и квизитор мог поклясться, что от ее кожи веяло могильным холодом.
– Мы не прощаем предателей! Ты нарушил договор, Иростан! – Двоящийся голос раскаленным прутом проникал в головы слушающих. – Получив от нас плату, ты не выполнил приказ! Пора вернуть дарованное тебе… Вернуть с лихвой!
– Я не хотел! Я… я… я не знал, что вы потребуете от меня взамен! Тысячи людей… это же бессмысленно! – Он упал на колени.
Она скосила глаза на застывших горожан, столпившихся внизу, на вооруженных гвардейцев и наемников квизитора, безмолвно следящих за происходящим на помосте. Пламя позади них выло, извивалось, принимая самые чудовищные очертания.
– Это не важно. «Гатос» решил твою судьбу. Прощай.
Молниеносное движение – и в горле худощавого квизитора, обретя новые ножны, торчала рукоятка его же кинжала. Кто-то из женщин закричал. Ее вопль подхватили другие, и этот невероятный нарастающий шум послужил спусковым крючком для действий. Общее оцепенение развеялось.
К девушке, заходя с двух сторон, кинулись наемники, на ходу занося над головой палицы. Она ловко проскочила между ними, столкнув молодцев лбами, театрально поклонилась горожанам, что-то крикнула, занесла над головой ладонь, сжатую в кулак, развернулась и сдунула с нее какой-то порошок в костер.
До небес взвилось пламя костра, во все стороны потек густой сизый дым. Когда люди пришли в себя, на помосте уже никого не было, кроме хохочущей навзрыд квизиторской охраны.
Люди причитали, покрывали свое тело знаками защиты, кто-то вещал о бесовских кознях. Загадочный дурманный дым рассеялся не скоро.
Сантера нырнула в открывшийся карман и едва не врезалась в Крысу, сердобольно распахнувшего объятия.
– Не лови меня больше. Я просто обожаю свободное падение, – проворчала она, натягивая край рубашки на колени. – И, клянусь Тьмой, я бы чувствовала себя увереннее, если бы в этот комплект одежды входило нижнее белье!
– Ну что поделать, порядки у них такие. Зверские, – подметил юноша, отворачиваясь к стене, чтобы ведьма спокойно переоделась.
– И антисанитария. Я проторчала в этой глуши целый месяц! Питалась ворованными курами. А у деревенских, между прочим, вместо собак псчшеки. Это, знаешь ли, такие милые черви длиной в полметра с зубами наружу!
– Бедняжка.
– А еще меня заставили таскать немытых толстощеких карапузов… Ненавижу детей! Они плачут и писаются, жрут и шумят, а когда ты даешь слабину, садятся тебе на шею, воображая себя погонщиками скота!
– По-моему, ты преувеличиваешь. Честное слово.
– Ты просто этих не видел. Пришлось общипывать малину, когда им вдруг вздумалось поесть сладкого… Меня чуть не задрал медведь! И все для того, чтобы квизитор изменил свой маршрут и заглянул в наш дремучий городишко. Почему нельзя было нанять убийц и убрать его по-тихому? Зачем устраивать такое шоу? Мне, кстати, пришлось ржать, как замученной до смерти кобыле.
Длинный коридор с одинокой скамьей, где ее оставили, больше походил на декорации к фантастическому фильму. Гладкие белые стены без единого зазора, уходящие в чернеющую бесконечность. И ведь не догадаешься, что за ними, возможно, спрятаны уютные кабинеты, живые люди и бесконечное количество ступеней.
Сантера сидела так очень долго, и прямой, как одноименная кишка у млекопитающих, коридор успел порядком ей надоесть. Яркое свечение, испускаемое каждой частичкой окружающего интерьера, вызывало резь в глазах.
Когда ее только втащили в ту захламленную кладовую, она ожидала любой развязки. Что ее попытаются оглушить, связать или, может, прикончить, но уж точно не готова была услышать слова:
– Мы «Гатос». И ты должна работать с нами.
В тот миг ведьме захотелось рассмеяться. От этой нелепой лжи, от такой забавной шутки. Они охотились за ней столько миров, столько месяцев, чтобы просто предложить работу? Ничего не скажешь – настойчивая попытка трудоустройства.
– И поэтому меня ловили, словно нагадившую на ковер кошку, по всей треклятой Спирали? Ребята, вы не умеете вовремя останавливаться.
– Я думаю, что здесь не самое подходящее место для дискуссий. Предлагаю переместиться. Урфико сейчас откроет карман, – терпеливо ответил Крыса, продолжая оглядываться на дверь у нее за спиной.
– Сначала ответь на пару вопросов.
– Я думаю…
– Да плевать мне, о чем ты думаешь, – тихо сказала Сантера. – Я никуда не пойду, пока не скажете, как вы меня отслеживали и почему так долго продолжались эти игры. Ждали, пока я выдохнусь? Хотели взять тепленькой?
Внезапно раздался надрывный вой сирены. Он прокатился по всему зданию, оповещая о побеге заключенного. Заключенной.
– Видишь? Тебя уже ищут. – Крыса явно хотел побыстрее сбежать из этого мира, но почему-то не торопился применять силу.
И Сантеру это немного смущало.
– Тем лучше. Быстрее отвечай.
Он все еще колебался, но топот пары дюжин ног над головой пересилил осторожность.
– Помнишь владельца Тайной библиотеки из мира Асмэ? Такой ветхий старикашка с глубоко посаженными глазами – он еще собирал разные жутковатые реликвии? Совсем не боялся последствий.
– Помню. Ближе к делу, – холодно процедила ведьма, скрещивая руки на груди.
– У него был защитный амулет, который с его смертью поставил на тебе метку. Так мы его нашли и быстро сообразили, как это можно использовать. Метка срабатывала, точно маячок, указывая нам дорогу и место твоего проникновения в мир. Честное слово.
Пустые картонные коробки полетели в разные стороны, направленные твердой женской ногой.
– Вот же мразь! Я знала, знала, что с ним не стоило связываться! И как сумел только… Для подобного фокуса нужен физический контакт, а я старика из его же арбалета… – Сантера осеклась. Перевела взгляд на рюкзак в своих руках, тихо свистнула. Когда голем, топорща перышки, сел ей на плечо, строго сказала: – А ну выплюнь.
По скользкой поверхности его зрачка побежала трещина. Она росла, пока не превратилась в маленький беззубый ротик. Голем открывал его все шире, словно собираясь вывернуться наизнанку.
На пол с безобразным хлюпающим звуком, вырвавшись из недр магической игрушки, упала густая кашица темного цвета.
– Бездонная прорва, – ошарашенно отвесила ему щелбан Сантера. – Стащил-таки кусок амулета!
Крыса моргнул. Перевел взгляд с нее на голема и обратно. Мотнул головой, будто отгоняя муху, натянуто улыбнулся:
– Вот во всем и разобрались. Остальное ты узнаешь не от меня. Урфико, давай!
Молчун неторопливо поднял руки. Жест был полон скрытого величия и властности – немой приказ подчиненным склонить головы. Крыса нетерпеливо постукивал ногой.
– Здесь нет карманов. И я не чувствую зов… – заметила ведьма, пытаясь образумить этих чудаков. Однако, ощутив призывные вибрации материи, изумленно замолкла.
Глаз на лбу Урфико внезапно раскалился, внутри зажглась искра, и грань между мирами болезненно содрогнулась. В тот же миг Сантера поняла, что собирались сделать эти двое. Они не искали трещин. Они тупо, с безжалостным равнодушием рвали здоровую материю, не думая о наносимом ими вреде!
А затем ее перенесли в это странное место и оставили в одиночестве. Последние пару минут ведьма строила догадки о том, где же она сейчас находится. Из-за противоестественного перехода не сохранилась незримая для других дорожка, позволяющая возвращаться в желанный мир. Место, куда ее привели, не имело выхода, это Сантера уже успела выведать. Нет карманов, даже нормальной двери нет. Одни сияющие холодным огнем стены.
– Ноги подыми.
От неожиданности девушка чуть не рухнула со скамьи.
Рядом стояла невысокая полная женщина с седыми волосами, собранными в узел, одетая в темный замызганный халат. У ног ее стояло ведро. Обыкновенное такое, с плавающей внутри тряпкой. Красные потрескавшиеся руки сжимали швабру.
Уборщица цепко прошлась взглядом по рваному тряпью, в которое была одета Сантера, по ее босым ногам, покрытым слоем грязи, и остановилась на изможденном лице.
– Я говорю – ноги подыми.
Сантера послушно подтянула колени к лицу. Мастерство, с которым к ней подкралась эта тетка, вызывало восхищение. Вот что значит опыт! Его, как известно…
Тряпка смачно шлепнулась на белоснежный пол, истекая мутной водой, врезалась в одну ножку скамьи, в другую. Ситуация выходила донельзя неловкой. Голем, устроивший в черных волосах себе уютненькое гнездышко, очнулся от ленивой дремы, тяжело взлетел и, пролетев всего ничего, изящно ухнул в ведро.
Во все стороны полетели брызги, жестяные стенки возмущенно загудели.
– Ой! – воскликнула Сантера. Кинувшись спасать глиняного болванчика, она спрыгнула с насиженного места и, закатав рукав, погрузила руку в воду. В это же время часть стены напротив выдвинулась и ушла в сторону. Из глубины красиво обставленного кабинета прозвучало:
– Прошу, заходите.
Чертыхнувшись, Сантера выпрямилась и, отряхиваясь на ходу, переступила порог, словно в один шаг переместившись из одной реальности в другую.
Здесь пахло табаком и дорогим алкоголем. В углу высилась статуэтка могучего змея с мудрыми глазами, чье тело свернулось в форме спирали. Каждая чешуйка на теле была выполнена с поразительной кропотливостью и отсвечивала, как кошачий зрачок. У стен стояли книжные шкафы.
Продолжая сжимать мокрого голема в руке, в рванье, испачканном чужой кровью, Сантера подошла к длинному захламленному столу:
– Суровые у вас уборщицы.
– Других не держим, – ответили скучным голосом.
Высокое кожаное кресло, больше похожее на трон какого-нибудь захудалого правителя, развернулось, и она увидела человечка в очках с толстыми стеклами.
– Прошу, Джелосс, садитесь.
В руках его оказалась стопка папок, бережно перевязанных синей лентой. Вытащив одну, он похлопал по ней ладонью:
– Вот. Несколько крупных краж в мире Аклас. Махинации с артефактами, убийство политика Эттобана. Участие в нескольких военных кампаниях, разграбление кладбища Героев в мире Вааго, мародерство плюс разрушение главного храма Столикого в Самп. И это лишь малая часть списка. Наследили вы порядочно.
– А я смотрю, вы пользуетесь системой опознавания миров Первого.
– Художник был великим карманником. Недаром же за его трудами многие охотятся, Джелосс, – кивнул он.
– Просто Сантера.
– О да! А так же Гэли Сонато, Дочь Хаоса, Лилин рок’Вальнес, Силли Черный Хвост. У вас очень много имен.
Сантера задумчиво одернула рубашку Адера, мысленно отмечая миры, в которых она носила эти имена. В ближайшие годы туда лучше не соваться.
– Работа такая. Приходится держать свое настоящее имя в секрете. Говорят, узнав истинное имя любого существа, можно получить над ним власть. Я не суеверная, но осторожность не помешает. Кстати, позвольте узнать ваше.
– Мое? Имя? – Мужчина задумался. – Пусть будет Нуар. Я глава «Гатос», если можно так выразиться. Вы, наверно, задаетесь вопросом, почему вас сюда привели?
– Нет. Мне интересно, почему вы нанимали людей, которые пытались меня убить.
– Не убить. Проверить ваши силы и возможности. – Он укоризненно нахмурился. – Видите ли, Сантера, вы очень сильно нам помешали. Сначала я подумывал от вас избавиться. Такая дерзость заслуживала наказания. Но когда мне в шестой раз доложили, что вам чудесным образом удалось избежать гибели и, более того, все мои люди либо убиты, либо покалечены, – передумал. Мы стали следить, анализировать и посылать разных наемников с целью захвата.
– К чему пришли? – хмуро поинтересовалась Сантера.
– Я решил, что вы подходите.
– Подхожу для чего? А впрочем, не отвечайте – я сама угадаю! Вы очередной вершитель судеб и самопровозглашенный властелин Спирали! И хотите, чтобы я вам помогла в этом трудном, но безусловно праведном деле?
– Ваша злость оправданна. – Нуар поправил свои нелепые очки, сдвинув их с кончика носа. Глаза за толстыми стеклами выглядели совсем беззащитными. Глаза ученого, но никак не человека, возглавляющего шайку преступников. – Однако моя основная цель не власть. Пускай этим тешатся Гончие Зари[1].
Одно название заставило Сантеру брезгливо поежиться.
– Так вы о них знаете. И не боитесь? Я слышала, что с Красными псами лучше не связываться. Они пресекают любые попытки карманников внедрять технологии и магию других миров, а также рассказывать непосвященным правду.
– У них сейчас хватает проблем. Пытаются проглотить кусок больше своей пасти. Я же, Сантера, стремлюсь к более высокой цели. – Папка зашуршала страницами. – Вы слышали про Эдем? Про место, где нет войн, жадности, лицемерия и вражды. Нет больных, голодных…
– Это сказка.
Она почувствовала усталость, смешанную с разочарованием. Об Эдеме мечтали многие. Идеальный мир для тех, кто утратил свой дом.
Находились смельчаки, что организовывали целые походы, собирая простых людей и ведя их за собой по Спирали, от мира к миру. Например, Уруса Художник – первый и самый великий из карманников, автор сотен заметок и дневников, придумавший для своих братьев отдельный язык.
Что ждало тех наивных глупцов, догадаться несложно.
– Нет. Не сказка. Не миф. Не бредни отчаявшихся путешественников. Это реальность. И не говорите мне, что не верите в Эдем. Я знаю причину, по которой вы грабите библиотеки и выискиваете древние манускрипты, написанные еще До Жизни. Сантера… вы ведь тоже его ищете! Мир, сокрытый от посторонних глаз, в котором никто не был!
– Безликий мир. – Она отрешенно следила, как Нуар возбужденно, сам того не замечая, трет ногти подушечкой большого пальца. Указательный палец, средний, безымянный, мизинец, безымянный, средний…
– Да! Именно он! И я знаю, как помочь вам, но и вы должны помочь мне. Подумайте: вместе у нас больше шансов. Вы сможете совершенно безопасно открывать для себя новые места, получите любую доступную «Гатос» информацию, материалы. Только делайте то, что скажу вам я.
– Понятно. У меня остался последний вопрос.
– Какой же?
– Убийство Государя ваших рук дело?
Вопрос прозвучал дерзко и даже с вызовом, но Сантера ничего не могла с собой поделать.
– Он мог стать причиной серьезных конфликтов между людьми и носителями Искры, – пожал плечами руководитель «Гатос».
– Но зачем вы вмешиваетесь в историю чужих миров? Ведь ваша цель не в этом.
– Потому что могу. Достаточно правдивый для вас ответ, Сантера?
Она отвела взгляд и вгляделась в фигурку шат-А-хемма. Такие мудрые, такие равнодушные очи древнего змея, казалось, пронизывали насквозь.
Он знал все: и их мелкие трусливые надежды, и тайны тысячелетий, – но не собирался вмешиваться. Что для него горстка людей с их ничтожными амбициями и планами? Так, пылинка на кончике хвоста.
– Я согласна.
– Не сомневался в вашей разумности.
Нуар постарался выдать дружелюбную улыбку. Протянул руку для рукопожатия. С сомнением Сантера прикоснулась к вялой ладони и вскрикнула от неожиданной боли. На кончике указательного пальца набухала капля крови.
От места укола к предплечью под кожей рванула маленькая темная точка. Скользнула на плечо, по ключице и скрылась меж грудей.
– Простая формальность. Чтобы я знал, где вы находитесь, и мог отдать приказ.
– Это именно что было? – спросила ведьма, нехорошо прищуриваясь. – Советую ответить.
– Фантомная игла. Я должен быть уверен, что наш договор будет выполнен. В случае неподчинения она войдет в сердце. И вы умрете. – Говоря это, он продолжал как ни в чем не бывало улыбаться.
– Оригинальный у вас подход. «И смерть не оправданье за опоздание твое…»
– Это сказал кто-то из расы линкетти[2], если не ошибаюсь? – Глава «Гатос» напустил на себя важный вид и нараспев произнес: – «И ты пройдешь все семь дорог, пока не станут вдвое меньше твои ноги…»
– Вы поняли, о чем я. Такой расклад меня не устраивает.
– Сантера, вам нечего бояться. Это просто мера предосторожности. Следуйте моим указаниям, и все будет в порядке.
Он засуетился. Палец его скользил туда-сюда по ногтям, глаза блестели.
– Я думаю, вам надо отдохнуть и переодеться. Все нужное принесут в вашу комнату. Детали обсудим завтра. В коридоре вас уже ждут.
– Надеюсь, соседей не будет? – Сантера нехотя пожала плечами. – Я с трудом терплю незнакомцев в собственной постели.
– Разумеется. Мы заботимся о комфорте своих служащих.
Нет, он определенно над ней издевается!
Вся Астаферрона гудела, как улей плотоядных пчел, уроненный на ногу деревенскому дурачку. Наконец поймали проклятую ведовку, что таскала детей из близлежащих деревень. Люди не уставали радоваться и дружно поносить мерзкую нелюдь, которую на закате ждал суд и последующий за ним костер.
– Ужо погреет черные кости на очищающем священном огне. Увидишь, как верещать будет, чудовище лохматое.
– А ежели сбежит, паскуда? Бабы говорят – крылья у нее есть нетопырьи, а зубы острые, словно у нашего псчшека. Перегрызет оковы – и в небо. Лови ее потом, ворону энту зубоскальную.
Двое невзрачных, бедно одетых людей стояли у дороги, по которой собирались провести ведовку на казнь. Один из них с клочковатой грязной бородой, сжимающий в руках холщовый мешок, поучал более молодого, глуповатого лицом мужичка:
– Врут все бабы твои, Вощка! Лицо хоть красиво, да ума мало! Я тебе говорю – сам великий квизитор будет нелюдь поганую судить! При евойной светлости любая жуть присмиреет. Как глянет взором, праведно горящим, и всю суть ее узрит.
– А чего ж квизитору-то дома не сидится, дядька Миро? – изумился Вощка, музыкально шмыгнув носом. – Он же вродь как неместный. Из Сиркета.
– Потому что святой человек. Не погнушался приехать, очистить город от козней нелюди.
– И правильно! Уж столько курей перетаскала, а потом еще и за детишек взялась. Курей, говорят, сожрала вместе с перьями, а сыновей Борковых песням срамным учила! Сам слышал, как спасенные орали: «Полюбила козлиха портного, а потом он ее полюбил…»
– Тьфу, срамота! – Дядька Миро смачно сплюнул на мостовую, тем самым ставя точку в разговоре.
Ведовку поймали еще вчера, но придержали до приезда святейшества Иростана Строгого, с тем чтобы он самолично расправился с ней. Квизитор не пожалел времени и сделал крюк, чтобы присутствовать на процессе очищения, хотя его уже давно ждали в столице. Все знали, с какой нетерпимостью он относился к проделкам темных сил. В Астаферроне верили, что уж с его-то и божьей помощью Тьма будет изгнана.
Нелюдь же пока держали в центральной ратуше, в подвале. Народу там собралось изрядно. Всем хотелось поглядеть на ужас деревенских куриц. С каждым часом история ее поимки обрастала подробностями, у ведовки росли рога и количество жертв, деяния ее множились, пока не обнаружилось, что городская гвардия поймала самого Люциэра, когда тот, обожравший всю округу, танцевал на костях невинно убиенных девственниц.
Иростан приехал за полчаса до заката. Черная карета о четырех белых сицивийских скакунах влетела в главные ворота, едва не задавив случайного зеваку. Остановилась на центральной площади, где заранее соорудили помост со столбом, к которому будут привязывать чудище, и натаскали хворосту.
Дверь с серебряным гербом, изображавшим пятиглавого медведя, распахнулась, и народ восхищенно, а кто и испуганно притих. В этой почти гробовой тишине раздалось сухое клацанье.
Сначала вышли двое широкоплечих молодцев. На бедре у каждого висела хороших размеров палица с шипами. Кто-то тут же не постеснялся громким шепотом спросить, а не врезается ли такая красота в причинное место, когда в карете трясет. Затем на землю плавно ступил сам квизитор – высокий, худощавый, с завалившимися вглубь черепа глазами и длинными сальными волосами, стянутыми темной лентой. По толпе зевак волной прошелся вздох священного трепета.
Говорят, что Иростану Строгому было дано великое знание, как обращать бездушный металл в живую плоть. Но ранее в Астаферроне никто не видел это величественное, пугающее маленьких детей и некоторых взрослых чудо. Часть лица его блестела в последних лучах закатного солнца, как начищенный пятак.
Иростан в окружении местных гвардейцев спокойно прошествовал к центру площади, поднялся на помост, где звучным голосом оповестил всех горожан:
– Не бойтесь. Страх питает их ничуть не хуже нашей плоти. Не дайте шанса Тьме проникнуть в ваше сердце и пустить там ростки. Я здесь, чтобы свершить правосудие. Сейчас на ваших глазах будет исполнена воля божия! Узрите!
Сквозь толпу повели ведовку. Люди расступились, разглядывая чудовище и перешептываясь меж собой. Стройная девушка в белой рубашке до колен, босая, со спутанными длинными черными волосами, закрывающими лицо, исцарапанными в кровь коленями, дрожащая от холода и ужаса, спотыкаясь, шла на место казни. К грубо скованному ошейнику на шее прицепили жерди, с помощью которых ее, как дикое животное, вели на убой.
Квизитор криво усмехнулся. Ведовка подняла голову, случайно встретилась с ним взглядом, да так и замерла, точно наткнувшись на незримую преграду. В глазах плескался страх острый и звенящий, как натянутая струна. Мольба… Люди шептались все громче.
– Тихо! – крикнул Иростан, и серебристая часть его лица щелкнула челюстью. – Не верьте обманчиво-прекрасному лицу этой девки. Они умеют лгать! О да, они, придумавшие саму ложь, знают, чем смутить честных людей и затмить их разум! Ваши глаза обманывают вас! Она обманывает вас!
Ведовку втолкнули на помост и там сняли ошейник. Она тут же стала растирать шею. Квизитор строго посмотрел на нее:
– Ты признаешься в своих злодеяниях? Подтверждаешь связь с нечистыми силами?
– Отпустите. Я не знаю, о чем вы. Я ничего дурного не делала, вела честную и праведную жизнь. Прошу, дайте мне уйти.
Девушка сжалась, надеясь стать еще меньше, а то и вовсе исчезнуть из поля зрения равнодушно-жестоких глаз квизитора.
– Ты лжешь! Тебя видели горожане, похищенные дети подтвердили, что ты увела их в лес, где всячески отравляла их душу лживыми рассказами!
– Нет… я…
– Ты отравила свое тело и душу! Ты отдалась Люциэру!
– Я лишь хотела помочь! Просто помочь!!!
Почти птичий, гортанный крик вырвался наружу из слабого тела. Иростан презрительно сморщился, вытащил кинжал и лениво махнул кистью, разрубая воздух перед ее лицом крест-накрест:
– Ты упрямишься, но я вижу на тебе зловонную печать всех проклятых. Виновна.
Вот и весь суд.
Несколько крепких мужчин, собравшись с духом, схватили ведовку за плечи и толкнули в сторону обструганного столба. Гибкую фигурку обвила пеньковая веревка. А девушка все кричала и рвалась, как ворона, попавшая в силки.
– Люди Астаферроны, внемлите мне! Я квизитор Холодных земель в очередной раз раскрыл козни Тьмы! Вы видите… – Факел упал на специально собранную солому. Первые струйки дыма поднялись в алое небо, огонь стремительно заскользил к ногам осужденной. – Видите?! Она кричит от того, что сотни бесов терзают ее изнутри! Она очищается! Ваши души очищаются!
Но крик резко оборвался.
Повисла тишина. Квизитор обернулся и посмотрел на девушку. Она висела на веревках, уронив голову на грудь. Волосы спутанными кольцами спускались вниз, где их радостно лизало пламя. Все, кто еще не ослеп от старости или болезни, видели, что они не горели. Очищающий огонь щадил их!
– Ты глуп, человек. Мы всего лишь хотели тебе помочь.
Ведовка шумно втянула воздух со свистящим, почти змеиным звуком. Выгнулась томно и сладострастно, как продажная блудница, искушающая случайного прохожего, обожгла взглядом побледневшего Иростана и расхохоталась.
Сначала тихо, потом все громче и громче, пока смех ее стаей черных птиц не разлетелся по всей площади. Она смеялась так пленительно, так надменно, непристойно и жестоко, что у квизитора помутнело перед глазами.
Мужчина коснулся век. Как во сне, медленно провел рукой по лицу, а когда убрал, осужденная уже была рядом.
Прекрасное лицо ведовки было искажено гримасой ярости. Она стояла величественная и пугающая, незримо возвышаясь над всеми, и квизитор мог поклясться, что от ее кожи веяло могильным холодом.
– Мы не прощаем предателей! Ты нарушил договор, Иростан! – Двоящийся голос раскаленным прутом проникал в головы слушающих. – Получив от нас плату, ты не выполнил приказ! Пора вернуть дарованное тебе… Вернуть с лихвой!
– Я не хотел! Я… я… я не знал, что вы потребуете от меня взамен! Тысячи людей… это же бессмысленно! – Он упал на колени.
Она скосила глаза на застывших горожан, столпившихся внизу, на вооруженных гвардейцев и наемников квизитора, безмолвно следящих за происходящим на помосте. Пламя позади них выло, извивалось, принимая самые чудовищные очертания.
– Это не важно. «Гатос» решил твою судьбу. Прощай.
Молниеносное движение – и в горле худощавого квизитора, обретя новые ножны, торчала рукоятка его же кинжала. Кто-то из женщин закричал. Ее вопль подхватили другие, и этот невероятный нарастающий шум послужил спусковым крючком для действий. Общее оцепенение развеялось.
К девушке, заходя с двух сторон, кинулись наемники, на ходу занося над головой палицы. Она ловко проскочила между ними, столкнув молодцев лбами, театрально поклонилась горожанам, что-то крикнула, занесла над головой ладонь, сжатую в кулак, развернулась и сдунула с нее какой-то порошок в костер.
До небес взвилось пламя костра, во все стороны потек густой сизый дым. Когда люди пришли в себя, на помосте уже никого не было, кроме хохочущей навзрыд квизиторской охраны.
Люди причитали, покрывали свое тело знаками защиты, кто-то вещал о бесовских кознях. Загадочный дурманный дым рассеялся не скоро.
Сантера нырнула в открывшийся карман и едва не врезалась в Крысу, сердобольно распахнувшего объятия.
– Не лови меня больше. Я просто обожаю свободное падение, – проворчала она, натягивая край рубашки на колени. – И, клянусь Тьмой, я бы чувствовала себя увереннее, если бы в этот комплект одежды входило нижнее белье!
– Ну что поделать, порядки у них такие. Зверские, – подметил юноша, отворачиваясь к стене, чтобы ведьма спокойно переоделась.
– И антисанитария. Я проторчала в этой глуши целый месяц! Питалась ворованными курами. А у деревенских, между прочим, вместо собак псчшеки. Это, знаешь ли, такие милые черви длиной в полметра с зубами наружу!
– Бедняжка.
– А еще меня заставили таскать немытых толстощеких карапузов… Ненавижу детей! Они плачут и писаются, жрут и шумят, а когда ты даешь слабину, садятся тебе на шею, воображая себя погонщиками скота!
– По-моему, ты преувеличиваешь. Честное слово.
– Ты просто этих не видел. Пришлось общипывать малину, когда им вдруг вздумалось поесть сладкого… Меня чуть не задрал медведь! И все для того, чтобы квизитор изменил свой маршрут и заглянул в наш дремучий городишко. Почему нельзя было нанять убийц и убрать его по-тихому? Зачем устраивать такое шоу? Мне, кстати, пришлось ржать, как замученной до смерти кобыле.