Франческа удовлетворенно покачивалась в кожаном вращающемся кресле, оглядывая кабинет, который некогда принадлежал Саре, а теперь был ее. Из кабинета были вынесены письменный стол в духе Людовика XV, непрочные французские стулья, тяжелые шторы и хрупкие статуэтки. Вместо них появились привезенные из Рима письменный стол, пристенный и кофейный столики, колонны с каннелюрами, хрустальные и позолоченные лампы в форме миниатюрных пальм, голубой ковер. Обитые белым шелком стены, украшенные произведениями выдающихся представителей модерна, как нельзя лучше гармонировали с мебелью.
   Франческа еще раз просмотрела подписанные письма и документы, методично проверила содержимое своего элегантного портфеля, на месте ли паспорт и билеты на самолет, заказанные секретаршей. Она улетает завтра рейсом № 847 компании «Пан-Америкэн» из аэропорта Кеннеди в 14 часов ровно, назначение – Париж, место 3Д, первый класс. Франческа поблагодарила Бога за то, что у нее такая расторопная секретарша. Теперь до отъезда оставалось сделать лишь одну вещь.
   – Свяжите меня с миссис Эндрюс в Палм-Бич, – сказала она девушке на коммутаторе. До этого ей звонила Диана и спрашивала, что представляет собой молодой человек, с которым встречается Катрин. Поскольку Франческа ничего о нем не знала, она ответила, что спросит об этом Сару, хотя и полагала, что ее невестка поднимает шум из-за пустяков. У Катрин появился приятель, ну и что? Не станет же Диана вести себя так, как старая графиня Саттонская, которая, по мнению Франчески, вела себя как настоящий сноб.
   – Привет, мама, – бодро поздоровалась Франческа, когда ее соединили с Сарой. – Как дела?
   – Отлично. – Голос Сары звучал как обычно, холодно и отчужденно.
   – А как Катрин?
   – Она, похоже, хорошо проводит время, я вижу ее очень мало, но это типично для молодых, – нехотя ответила мать.
   – Как у нее дела с молодым человеком, о котором я слышала? Ты о нем что-нибудь знаешь? Диана спрашивала меня о нем, но я ничего не могла сказать.
   Сара не скрывала негодования:
   – Я не думаю, что следует беспокоиться из-за Оливера Пауэра. В конце концов, он остановился у моих друзей Розенталей, а они не из числа тех, кто принимает сомнительных молодых людей.
   – Нет, я имею в виду вовсе не это. Я думаю, Диана хотела узнать, что у него за семья.
   – Вероятно, ее интересует, чего стоит его семья, – поправила дочь Сара. – Он очень славный, вежливый молодой человек, и можешь сказать Диане, что Катрин ничто не угрожает, пока она находится под моей крышей.
   – Разумеется. – Франческа вдруг почувствовала себя слишком уставшей, чтобы затевать бой. – Я завтра утром вылетаю в Париж, – примирительно сказала она.
   – Я так и поняла, судя по тому, что читала. Надеюсь, ты не слишком много денег истратила на рекламу.
   – Это не… – начала Франческа и затем оборвала себя. К чему все это? Она позвонила, чтобы спросить о Катрин – и только. – Я позвоню тебе, когда вернусь на следующей неделе, мама. Береги себя.
   – До свидания, Франческа.
   Собирая сумку, она поняла, что в их отношениях ничего не изменилось.
* * *
   В Дакоте Карлотта Рейвен в последний раз осмотрела свой багаж, радуясь, что скоро выберется из города. Марк уже целых десять дней находился на борту «Санни II», совершающей круиз по Средиземному морю, пока она следила за переоборудованием их апартаментов. Сейчас она спешила присоединиться к нему. Он был не прочь бросить взгляд на женщину, но на борту яхты это было исключено. Команда была подобрана весьма тщательно, имела указания сообщать о каждой женщине, которая может быть приглашена на борт, и Марк знал об этом. И если не считать нескольких мелких грешков, ей удалось уберечь Марка от серьезных романов после того знаменательного круиза с леди Дианой Эндрюс.
   Сейчас, когда Карлосу было двадцать два года и он переехал в Голливуд, Карлотта могла жить собственными интересами, а именно – крепко держаться за Марка и тратить его деньги. Марк называл ее магазиноголичкой. Карлотта же считала, что покупает лишь самое необходимое. Он говорил, что она никогда не может удовольствоваться тем, что у нее есть. Она утверждала, что он зануда и педант и что она обязана хорошо одеваться ради него же. Марк говорил, что она рабыня дома и вещей. Она решительно отвергала это обвинение и заявляла, что в их положении они должны иметь солидный дом.
   Карлотта иногда приходила в бешенство. Марк должен был бы ее благодарить за то, что она сделала для него, однако, кроме негодования, она от него ничего не слышала. Ну что ж, завтра она будет в Париже, чтобы обновить свой гардероб у Ива Сен-Лорана, Диора и Шанель, и ничего с этим поделать ему не удастся. Если бы не она, он бы давно уже вышел в тираж и все про него забыли.
   Положив футляр с драгоценностями рядом с багажом, чтобы не забыть его утром, Карлотта села на застеленную атласным покрывалом кровать и проверила билеты. Из Нью-Йорка в Париж. Среда, 18 июня. Рейс № 847 компании «Пан-Америкэн». Отправление в 14 часов ровно. Место в салоне первого класса, 4Д.
   Карлотта устало потянулась и стала думать, удастся ли ей купить новую приличную меховую шубу. В конце концов, если ты летишь в Париж специально с этой целью, то должен сделать все должным образом.
 
   Катрин проснулась рано и решила до завтрака искупаться.
   Бледное утреннее солнце висело совсем низко, тени от деревьев были длинные, воздух свежий и вкусный. Катрин проплыла отрезок, дыша глубоко и наслаждаясь тем, как вода омывает ее тело. Затем она вылезла на украшенный мозаикой бордюр и села, болтая в воде ногами. Этой ночью она снова видела кошмарный сон и до сих пор не могла успокоиться. На сей раз огромный черный дракон, слетев с неба, схватил длинными острыми когтями ее и понес высоко над садом бабушки. Катрин попыталась закричать и внизу, на земле, увидела Оливера, который кричал ей, чтобы она возвращалась назад. Но она не могла ответить, слова не шли из ее груди, а дракон поднимался все выше и выше, Оливер становился все меньше и меньше, пока не превратился в маленькую точку.
   Катрин закрыла глаза – она все еще была под впечатлением этого явственного сна. Что он может означать? Как правило, она спала без сновидений, и не было никаких причин для подобных кошмаров. На самом деле она никогда в своей жизни не чувствовала себя более счастливой. После завтрака придет Оливер, и они снова отправятся на яхте. А вечером оба встретятся на приеме, который устраивают Розентали.
   Пружинисто поднявшись на ноги и запахнув халат, Катрин направилась домой. С кухни долетал пьянящий аромат кофе, который смешивался с запахом лилий, росших в огромных горшках. Жизнь была хороша, самочувствие отличное, и Катрин, вместо того чтобы идти шагом, бегом преодолела пространство зала. И вдруг, ахнув, остановилась как вкопанная. Сара сидела на лестнице, прислонясь к перилам, с бледным как полотно лицом.
   – Бабушка! – Катрин бросилась к ней и, наклонясь, с ужасом увидела, что у бабушки не только лицо, но и руки были неестественно белыми, с голубым оттенком. Похоже, ей трудно было дышать, в ее глазах светился страх. – Бабушка… О Боже! Дороти, Дороти, быстрее сюда! – закричала Катрин, и через минуту по лестнице к Саре бежала горничная.
   – Мадам! – крикнула перепуганная горничная. Сара закрыла глаза и завалилась набок.

Глава 17

   Первой мыслью, которая обожгла Франческу, было то, что она летит в Париж без Сержа. Большие путешествия они всегда совершали вместе, совмещая приятное с полезным. На сей же раз она летела одна.
   Ее охватило тоскливое чувство. Париж без Сержа будет совершенно иным, подумала она, вставая с постели и накидывая белый атласный халат. Обычно они снимали люкс в «Ритце» и умудрялись находить время, чтобы пообедать в нескольких шикарных ресторанах и посетить Лувр, когда выдавался свободный час.
   Когда Франческа принимала душ, чувство беспокойства и уныния лишь возросло. Чего это она вдруг так испугалась? «За последние несколько месяцев я привыкла обходиться без Сержа», – сердито сказала себе Франческа, намыливая ноги мочалкой из люффы. Если разобраться, жизнь ее складывалась так, как она и хотела. Она превратила «Калински джуэлри» в компанию, оборот которой составляет миллиард долларов. Она стала ее президентом. У нее великолепный дом, вышколенная прислуга, изумительные наряды и меха и, разумеется, самые изысканные драгоценности. Она была самой уважаемой деловой женщиной, на нее именно так все и смотрели, и она работала в поте лица своего, чтобы достичь подобного положения. А сейчас она отправляется в Париж, чтобы открыть потрясающую, умопомрачительную выставку, которая еще больше укрепит репутацию ее компании. «Так какого черта я расхлюпалась? – пробормотала себе под нос Франческа, энергично растирая тело полотенцем. – Какого черта распустила нюни и дрожу, словно мне двадцать лет и я в первый раз отправляюсь одна в летний лагерь?»
   В десять часов пришел парикмахер, чтобы сделать ей прическу. Горничная закончила паковать вещи и сложила их у двери комнаты к одиннадцати часам. В полдень подъехала машина и повезла ее в аэропорт Кеннеди.
   Двадцать минут первого раздался телефонный звонок, и горничная Франчески взяла трубку.
   – Могу я поговорить с Франческой Эндрюс? – раздался возбужденный женский голос.
   – Она уже уехала в аэропорт, мадам.
   – О Боже… – На другом конце провода женщина, похоже, всхлипнула от отчаяния. – Я должна связаться с ней! Это вопрос жизни и смерти!
   – Возможно, в ее офисе с ней смогут связаться в аэропорту, мадам. Я даже не знаю, каким рейсом она летит.
   – О’кей, я попробую. Если она вдруг позвонит, не могли бы вы сказать ей, что звонила ее племянница, Катрин. Скажите ей, чтобы она связалась со своей матерью в Палм-Бич… Там произошло ужасное…
 
   Карлотта вошла в VIP-зал в аэропорту Кеннеди и заказала себе водки с тоником. Полеты на самолете всегда нервировали ее. А из Нью-Йорка в Париж лететь было довольно долго. Она бросила взгляд на свои золотые часы от Картье. Двенадцать часов тридцать пять минут. Она приехала слишком рано, но если она посидит здесь спокойно, полистает новый номер «Таунд энд кантри» и выпьет пару порций водки, а может, и примет транквилизатор, то сможет успокоиться к тому моменту, когда нужно будет садиться в самолет.
   Ее мысли были нарушены объявлением по радио, произнесенным загробным женским голосом:
   – Вызываем мисс Франческу Эндрюс! Вызываем мисс Франческу Эндрюс! Просим мисс Эндрюс немедленно обратиться в справочное бюро «Пан-Америкэн»!
   Карлотта несколько мгновений прислушивалась к объявлению, затем пожала плечами. Она не видела Франческу более двадцати лет, и у нее не было ни малейшего желания увидеть ее снова.
 
   – Я пытаюсь связаться с Франческой! – Лицо Катрин покрылось красными пятнами. – Ах, Оливер, я в панике! Если бы я знала, что мне делать!
   Оливер обнял ее и притянул к себе.
   – Все будет в порядке, милая. Ее перехватят в аэропорту. Ты сделала все что могла.
   Приехали врачи, Сару уложили на носилки, подключили к кислородному баллону, сделали несколько уколов и осторожно внесли в поджидающую машину «скорой помощи».
   – Не беспокойтесь, – обнадежил Катрин доктор. – Мы отвезем ее в больницу, и она пройдет там курс лечения. У нее инфаркт.
   Включив сирену, машина «скорой помощи» уехала.
   Даже спустя два часа Катрин все еще так и не получила никаких вестей от Франчески.
   – Наверное, мне следует связаться с папой, – вдруг решила она. – Он может прилететь сюда уже завтра, и если бабушка… – Катрин не смогла закончить предложения.
   – Ну вот, у множества людей случаются приступы сердечной недостаточности, но потом все проходит, – сказал Оливер, гладя ее по плечам. – Она поправится, девочка моя.
   – Если бы Франческа была здесь…
   – Не переживай. Она приедет. Кстати, почему бы тебе не позвонить своим родителям?
   Катрин вытерла глаза.
   – Правильно. Я позвоню сейчас маме и скажу, чтобы она связалась с отцом.
   – А не лучше ли тебе самой позвонить отцу?
   Катрин покачала головой:
   – Я не очень-то лажу с отцом. Уж лучше я скажу маме.
   Когда Катрин шла к телефону, он отчаянно зазвонил сам, здорово напугав ее.
   «Господи, только бы звонили не из больницы, только бы не сказали, что бабушка умерла!» – подумала она.
   Катрин схватила телефонную трубку и, чувствуя, как гулко колотится сердце, прижала ее к уху. Через несколько секунд величайшая радость отразилась на ее лице, и она облегченно вздохнула.
   – Ой, слава Богу, что с вами успели связаться до вылета, Франческа! Вы можете приехать сюда как можно скорее? Бабушка заболела. У нее что-то с сердцем, – выпалила Катрин.
   – Где она? – напряженным голосом спросила Франческа.
   – Ее увезли в больницу Бэртона. Я думаю, это где-то близко.
   – Я знаю. Я вылетаю в Палм-Бич сейчас же. Ты можешь с шофером Сары встретить меня в аэропорту, чтобы я сразу же отправилась в больницу?
   – О’кей. Я так рада, что мы вовремя дозвонились до вас… пока вы не улетели в Париж, – лихорадочно повторяла Катрин.
   – Я тоже, дорогая девочка. Я позвоню тебе из больницы, после того как навещу маму. Ты там одна?
   – Оливер здесь. – Катрин почувствовала, что у нее отлегло от сердца. Франческа появится здесь и будет контролировать ситуацию, а Оливер держит ее за руку и ни за что не отпустит.
   Когда Катрин положила трубку, Оливер обнял ее и привлек к себе.
   – Ну вот, я же говорил, что все образуется. Разве нет? – мягко проговорил он.
   Катрин кивнула:
   – Сейчас, когда прилетает Франческа, я чувствую себя гораздо спокойнее. Думаю, что теперь все будет в порядке.
   Однако этот долгий день был еще далек от завершения.
 
   Карлотта поняла, что происходит нечто из ряда вон выходящее. Минутой позже привычная рутина на борту «Боинга-747» была нарушена шумом мужских голосов и женским криком. Карлотта и одиннадцать других пассажиров первого класса повернули головы, пытаясь разглядеть, что происходит позади, в салоне для туристов, однако стюардесса блокировала проход, стоя непоколебимо, как стена. Хриплые мужские голоса стали слышнее, выкрики раздавались на языке, непонятном Карлотте. А затем она увидела, как стюардессу грубо оттолкнули в сторону, и в проходе появился мужчина со зловеще сверкающими черными глазами. Он был одет в элегантный хлопчатобумажный костюм и бледно-голубую рубашку с распахнутым воротом. В одной руке он держал револьвер, другой рукой с деланным спокойствием поигрывал ручной гранатой.
   – Вы остаться свое место! – на ломаном английском языке приказал он.
   Карлотта расправила плечи, приподняла подбородок и вызывающе взглянула на него.
   – Ты, женщина! – крикнул бандит. – Наклоняться вперед, руки на щиколотка… Остаться так!
   Онемевшие от ужаса пассажиры тупо смотрели на мужчину. Но Карлотта уже все поняла, и волна леденящего страха пробежала по ее телу и сдавила горло. Не было сомнений, что этот мужчина – террорист, угонщик самолетов.
   Террорист быстро сунул гранату в левый карман пиджака и схватил сидевшую в первом ряду пожилую женщину за волосы.
   – Вниз! – завопил он, пытаясь пригнуть ей голову к коленям.
   Один за другим пассажиры наклонялись вперед, опуская руки к ногам. До смерти перепуганные, они не способны были даже пикнуть. Превозмогая свое нежелание, Карлотта сделала то же самое.
   – Ты! – Теперь террорист обратил свое внимание на стюардессу, которая стояла, бледная и растрепанная, у входа. – Кто есть Франческа Эндрюс?
 
   Диана в тот вечер оставалась за письменным столом допоздна, проверяя и перепроверяя то, что она подготовила к следующему дню. Она занималась организацией спонсорского матча в поло в «Гардс-клубе» в Виндзоре, куда должны были прийти не менее тысячи людей. Играл принц Чарльз, и ожидалось, что его игру придут посмотреть несколько членов королевской семьи. Матчу предшествовал завтрак в шатре, а после окончания будет чаепитие и прием с шампанским. По такому случаю выпустили значки, оборудовали стоянки для машин. Были задействованы поставщики продуктов, приглашены флористы, фотографы, духовой оркестр, напечатаны десятки и сотни визитных карточек. Сейчас Диана молила Бога об одном – чтобы выдался ясный день. Но если все-таки погода подведет, то на этот случай она организовала прокат пятисот зонтиков.
   Диана посмотрела на часы и включила телевизор, чтобы послушать прогноз погоды на следующий день. А через минуту она ссутулившись сидела на диване, приложив ладонь ко рту, и в ужасе смотрела на экран.
   Принадлежащий компании «Пан-Америкэн» «Боинг-747», направлявшийся в Париж из Нью-Йорка, был захвачен в воздухе террористами, которые предположительно являются членами Фронта арабского освобождения, известного своей антиамериканской направленностью. В течение двух часов террористы, среди которых четыре мужчины и одна женщина, держат под дулами револьверов триста пятьдесят пассажиров и экипаж в количестве тринадцати человек.
   Диктор Би-би-си, глядя в свои заметки, продолжал:
   – Капитан Дон Килрой, с которым была установлена радиосвязь, подтверждает, что террористы требуют, чтобы самолет изменил курс и приземлился на острове Мальта, хотя есть опасность, что на борту недостаточно горючего. Среди пассажиров находится Франческа Эндрюс, президент компании «Калински джуэлри, Инк.». Считают, что она главный заложник, и мы слышали из арабских источников, что террористы требуют пять миллионов долларов в обмен на благополучную доставку мисс Эндрюс и других пассажиров. Состояние находящихся на борту людей пока неизвестно, но они находятся в воздухе уже четыре часа и будут лететь еще несколько часов, пока не достигнут пункта назначения. Как сообщают, среди пассажиров шесть граждан Англии. Мы станем оперативно сообщать все новости, которыми будем располагать.
   Диана не могла больше слушать. Дрожащими руками она схватила трубку и стала набирать номер телефона дома Сары в Палм-Бич.
 
   – Боюсь, что положение вашей матери достаточно серьезное, – сказал доктор Франческе. – Мы все время наблюдаем за ней, конечно же, она под непрерывным контролем, но пройдет по крайней мере несколько дней, пока можно будет говорить об улучшении.
   – Я могу ее увидеть?
   – Только на минуту. И пусть вас не пугают все эти трубки и капельницы – это обычное дело.
   Желудок у Франчески судорожно сжимался, когда она шла по коридору в палату матери. Больничные запахи всегда вызывали у нее чувства, близкие к ужасу, и сейчас она со страхом подходила к палате.
   «Мама такая маленькая!» – это была первая мысль Франчески, когда она увидела Сару. Крошечное хрупкое тело, опутанное проводами и трубками, с кислородной маской на бледном, цвета слоновой кости, лице. Она казалась маленькой и беспомощной – и тем не менее именно эта женщина деспотически управляла гигантской компанией всего лишь около года назад. Франческа испытала острое чувство жалости. «Калински джуэлри» была всей жизнью ее матери, как теперь – ее жизнью. Казалось бы, должны были существовать взаимные привязанности и взаимная любовь, однако же между ними не было ничего, кроме враждебности и глубокой ревности. Глаза Франчески наполнились горючими слезами, и ей страшно захотелось верить, что мать оправится от этой болезни и что в один прекрасный день они смогут понять друг друга.
   – Ей сейчас нужен отдых, – сочувственно шепнула сестра.
   Франческа кивнула, не имея сил что-либо сказать.
   Когда она подошла к ожидающей ее машине, шофер слушал негромкую музыку по радио. Внезапно мелодия оборвалась, и раздался голос диктора:
   – Передаем важное сообщение.
   Через минуту Франческа побледнела, и у нее закружилась голова. Она не могла до конца поверить в то, что услышала. Поглощенная мыслями о болезни матери, она была не в курсе событий, которые произошли за последние несколько часов.
   Сообщалось о том, что Франческа Эндрюс стала заложницей на захваченном воздушными террористами самолете, летящем в Париж, но, как только что выяснилось, она в последнюю минуту аннулировала заказ на этот рейс.
   Сообщалось также, что террористы в настоящий момент держат в заложницах Карлотту Рейвен, жену богатого и знаменитого писателя, которая теперь стала главным заложником.
 
   Вонь в салоне самолета становилась все сильнее. Карлотта сдвинулась на своем сиденье в сторону, устав от позы, в которой пребывала, пытаясь как-то справиться с овладевающим ужасом. Она скоро умрет. Это всего лишь вопрос времени. Когда террористы поняли, что Франчески в самолете нет, они обратили все внимание на нее.
   – Ты жена Марка Рейвена? – спросила молодая террористка Рива, охранявшая пассажиров первого класса. У нее были длинные прямые жирные волосы, лицо фанатички и пистолет, который она крепко сжимала в костлявой руке. Она повернулась к одному из вооруженных мужчин, и те в течение нескольких минут о чем-то тараторили на своем языке. Карлотта со все возрастающим страхом украдкой наблюдала за ними. Ей не нужно было понимать их язык, чтобы сообразить, что они собираются использовать ее в той роли, в какой планировали использовать Франческу.
   Молодая женщина снова повернулась к Карлотте.
   – Твой муж сильно много деньги! – выкрикнула она. – Он дает деньги нашему делу! – Глаза Ривы сверкали, и в этот момент Карлотта подумала, что обречена, поскольку Марк не даст денег на ее освобождение. Он проигнорирует ее просьбы, и ирония заключается в том, что американское правительство принудит его это сделать, поскольку никогда не уступает требованиям подобного рода. Наверняка он будет рад наконец-то избавиться от нее.
   Ирония номер два заключалась в том, что она заменяла собой женщину, которая некогда была ее подругой. Кажется, как много времени прошло с того момента, когда она отняла у нее Марка. «Что ж, – думала Карлотта со все возрастающей паникой, – я хотела денег и респектабельности, положения и власти, и я много чего получила, хотя для этого мне пришлось перешагнуть через подругу и с помощью шантажа принудить Марка дать мне то, что я хотела».
   Сдавленные рыдания вырвались из ее груди. «Я не хочу умирать. Я хочу увидеть своего дорогого Карлоса снова. Я хочу поехать к маме и папе в Испанию!» – кричало все у нее внутри.
   Самолет приземлился, и пока один из террористов оставался в кабине с экипажем, пытаясь обговорить условия по радио, другие охраняли выходы. Напряжение все возрастало. Время от времени террористы выкрикивали какие-то команды. Затем раздался выстрел, за ним последовал пронзительный крик, и один из пассажиров упал в проход. Из его головы текла кровь.
   Террористы начали выполнять свою угрозу – расстреливать одного пассажира каждый час до тех пор, пока их требования не будут удовлетворены.
 
   На следующее утро, перед тем как отправиться на матч по поло, Диана включила радио в своей спальне. Правда, теперь она знала, что Франческа не летела этим рейсом, но ее интересовали последние новости, связанные с ужасной трагедией – захватом террористами «Боинга-747».
   Голос диктора был сдержанным и суровым: «…захваченный террористами самолет вынужден был рано утром приземлиться на Мальте. Террористы, которые, как полагают, хорошо вооружены, удерживают триста пятьдесят пассажиров в качестве заложников. Условия, в которых они находятся, по всей видимости, весьма тяжелые. Как сообщила служба безопасности на земле, пилот просигналил из своей кабины, что никто не должен подходить к самолету. Были слышны несколько выстрелов внутри самолета, террористы выдвигают новые требования. Согласно их первоначальному плану, они собирались удерживать Франческу Эндрюс, президента компании «Калински джуэлри», оборот которой составляет много миллионов долларов, с целью получения выкупа. Когда было обнаружено, что Франческа Эндрюс не летит этим рейсом, они переключили свое внимание на другую пассажирку – миссис Карлотту Рейвен, жену знаменитого писателя, автора бестселлеров Марка Рейвена, чье состояние, по оценкам специалистов, составляет двадцать миллионов долларов. Террористы осуществили свою угрозу – расстреливать одного пассажира каждый час, пока их требования не будут выполнены, и к настоящему времени несколько тел уже было выброшено из самолета на бетонное поле. Понятно, что…»
   Сидящая перед туалетным столиком Диана оцепенела, услышав о новом повороте событий.
 
   «Санни II» плавно скользила по подернутой рябью поверхности Средиземного моря. Марк лежал на палубе, подставив тело солнцу. Утро прошло плохо. Он проснулся после похмелья с головной болью и, когда сел за машинку, чтобы завершить последнюю главу «Голубой луны», был не в состоянии связать даже двух слов. Раздраженный и отчаявшийся, он поднялся на палубу и заказал себе виски с содовой. Может, это немного успокоит его и улучшит настроение. Карлотта присоединится к нему на Капри через пару дней, и он подозревал, что это и было причиной его внезапной депрессии. По крайней мере она не звонила ему без конца по телефону с того момента, как покинула Нью-Йорк. Этот телефон – словно пуповина, удерживающая их вместе, с раздражением и злостью подумал Марк. Он ненавидел то, как она отслеживала и прятала его под крыло, и он никак не мог выбраться наружу, заполучить глоток свободы.