Паскаль Фрэнсин. Дурацкая затея

   – И то, и другое.
   – Сейчас я намерен провести чудесный вечер со своей очаровательной гостьей. Что касается будущего, я хочу поступить в колледж. Хочется как можно глубже изучить электронику. А потом я вместе с отцом займусь делами нашей фирмы. Хочу помочь ему добиться того, чтобы «Морроу компани» вышла на первое место в своей отрасли.
   – План нешуточный, – сказала Элизабет.
   – Да, но ради этого стоит поработать. Отец очень много сделал для меня. Теперь я хочу сделать для него все, что смогу.
   – Прекрасная цель, Ник.
   – И я достигну ее.
   Элизабет была глубоко тронута его скромностью. Имея столько денег, Николас Морроу был самым обычным парнем. Она пыталась найти для него какие-то хорошие слова, но ее отвлек официант, принесший десерт. Все, что они ели, было необыкновенным, но земляничное суфле, взбитое в розовое облако, было просто потрясающим. Когда Элизабет смаковала последний кусочек, Николас спросил:
   – Жалеешь, что пришла?
   – Нисколько, – честно ответила она. – Ужин был восхитительным. И было очень приятно провести с тобой время.
   – Тебе хотелось бы прийти со мной сюда снова?
   – Нет, не думаю. – Элизабет покачала головой. – Все было прекрасно, я уже тебе это сказала. Но… – Она остановилась, не желая обидеть Николаса.
   – Но? – настаивал он.
   – Я не влюблена в тебя, – сказала Элизабет как можно мягче. – Хотя считаю, что ты один из самых приятных людей, встречавшихся в моей жизни.
   – Спасибо. – Лицо Николаса осветилось теплой улыбкой.
   – Я рада, что узнала тебя. Надеюсь, мы навсегда сможем остаться друзьями.
   – В этом ты всегда можешь рассчитывать на меня. – Элизабет заметила, как в его глазах промелькнула боль, когда он прибавил: – Мне бы хотелось большего. – Он покачал головой. – Но ты дала мне тот шанс, котором я просил, Лиз.
   Элизабет потягивала принесенный официантом кофе и грызла крошечное французское печенье. Все хорошо, что хорошо кончается, подумала она и сказала:
   – Это был замечательный вечер.
   – Я тоже так считаю, – ответил Николас и, потянувшись через стол, взял руку Элизабет в свою.
   Она улыбнулась ему, держа у губ изящную маленькую чашечку. И тут, подняв глаза, Элизабет увидела, что в ее сторону идет какой-то молодой человек. Он направлялся явно к ней.
   «Как же он похож на Тодда!» – подумала Элизабет.
   Она пригляделась… Да, это был Тодд!
   Но как же так! Ведь Тодд должен был быть со своими родителями в Ласковой Долине – праздновать день рождения его матери. Разве не так?
   «Нет», – поняла Элизабет, и сердце ее стало биться с перебоями.
   Тодд Уилкинз был здесь, в этой самой комнате. И он быстро приближался к их столу.
   У Элизабет внутри словно все оборвалось. Голова шла кругом. Как такое могло случиться?
   И вдруг ее осенило. В день рождения миссис Уилкинз семейство Тодда решило кутнуть и отобедать в «Золотом береге». Теперь они собирались домой. И через несколько секунд Тодд пройдет мимо стола, за которым сидела она с Николасом.
   И что тогда произойдет? Что скажет Тодд? Может быть, он устроит ей сцену и они наговорят друг другу каких-нибудь гадостей?
   Элизабет была невыносима мысль об этом. Руки ее задрожали, и несколько капель кофе выплеснулись из чашки с золотым ободком и потекли по ее наружной стороне. Она поставила чашку, звякнув ею о блюдце. Как же быть?
   Она не может делать вид, что не замечает Тодда. И не сможет объяснить ему, что она здесь делает с Николасом. Это только унизит парня, которого она любит.
   Вдруг Элизабет нашла решение: прикинуться, будто она – Джессика. Это невероятно трудно, но она должна будет это сделать. В такой ситуации это – единственный выход.
   Тодд подходил все ближе, оживленно беседуя с родителями и только почти поравнявшись со столом Элизабет, увидел ее.
   Замерев на месте и не поверив своим глазам, Тодд посмотрел на нее пристальнее. Не в силах произнести ни слова, он только глотал воздух, побледнев как полотно. Наконец хрипло произнес:
   – Элизабет!
   Сделав над собой неимоверное усилие, девушка взяла себя в руки. Затем, улыбнувшись тому, кого любила всем своим сердцем, самой ослепительной улыбкой Джессики, она сказала:
   – Ты что, шутишь, Тодд? Ты хочешь сказать, что до сих пор не можешь отличить сестренку от меня? – И игриво погрозила ему пальцем. – Вот возьму и все расскажу ей. Не миновать тебе тогда кары. Какой? Не знаю, их у Элизабет, кажется, сто тридцать семь разновидностей.
   Тодд уставился на нее, широко раскрыв глаза. От удивления у него открылся рот. Отец Тодда захохотал, и мать еле сдерживала смех. Но сидящий напротив Элизабет Николас тоже не мог ни слова произнести от изумления.
   Тодд переминался с ноги на ногу, на его лице отражалось смятение.
   «Это должна быть Элизабет! Это Элизабет!» – подумал он сначала.
   Но вслед за этой мыслью тут же пришла другая:
   «Но такого быть не может! Она говорит как Джессика!»
   Тодд долго и пристально смотрел на нее, пока она кокетничала с Николасом. Сердце подсказывало ему, что перед ним Элизабет, но он отказывался верить в это. Убедив себя, что видит Джессику, он наконец успокоился и широко улыбнулся.
   – Увидимся как-нибудь, Джес. До встречи, Николас. – И направился к выходу.
   «Сработало», – подумала Элизабет, глядя вслед Тодду.
   Затем повернулась к Николасу, который явно чувствовал себя неловко. Было заметно, что он обижен.
   Она тут же принялась объяснять ему причины своего странного поведения.
   – Я никогда этого раньше не делала, – добавила она. – Но я просто не могла огорчить Тодда.
   Николас кивнул:
   – В данной ситуации ты поступила абсолютно правильно.
   – В данной ситуации, – печально повторила за ним Элизабет. – Но я была обязана сказать Тодду, что буду ужинать с тобой. Как бы ни было это неприятно для нас обоих, мне все же следовало быть с ним честной. И с Джессикой тоже. Честность – лучшая политика.
   Николас попросил принести ему счет, заплатил, и они вышли из ресторана. Когда за ними закрылась дверь, Элизабет еще раз поблагодарила небо за то, что удалось-таки избежать грозивших ей крупных неприятностей.

Глава 9

   Уставившись в непроглядную тьму за окном и погруженный в свои мысли, Тодд ехал домой в машине родителей.
   «Ну как можно было спутать Элизабет с Джессикой?» – недоумевал он.
   У девушки, которую он видел в ресторане, была такая же милая улыбка, как у Элизабет. И такое же мягкое выражение лица. Но вела она себя как Джессика. Да Элизабет ни за что на свете не стала бы его обманывать. Он был так же твердо уверен в этом, как и в том, что его зовут Тодд Уилкинз. Но сомнения никак не покидали его. Почему же он все-таки поначалу ошибся?..
   Голос матери прервал его раздумья.
   – Тодд, что ты все молчишь? – спросила она. – Тебя что-то тревожит?
   – Да нет, – пробормотал он, продолжая думать об Элизабет.
   – Тебе понравился ужин? – спросил отец.
   – Да. Конечно.
   – Я так просто в восторге, – сказала миссис Уилкинз. – И встретиться там с Джессикой – вот это был сюрприз, правда?
   – Безусловно, – согласился Тодд.
   Его охватило острое чувство вины – как мог он усомниться в Элизабет? Конечно, ему придется извиниться. И он подумал, что лучше будет сделать это до того, как Джессика обо всем расскажет.
   Тодд все обдумал задолго до того, как они приехали домой. Он немедленно поедет к Элизабет и извинится. А после того как он все ей объяснит, они вместе посмеются над этим происшествием.
   Наконец они остановились перед домом Уилкинзов. Тодд тут же выскочил из машины родителей и понесся к своей.
   – Тодд! – крикнул ему вдогонку отец. – Ты что, на пожар?
   – Я скоро вернусь! – прокричал Тодд.
   Вскочив в машину и захлопнув дверцу, он дал задний ход, выехал с подъездной дорожки и включил двигатель на полную мощность…
   Через несколько минут Тодд подъехал к дому Уэйкфилдов. Едва успев поставить машину на тормоз, он выпрыгнул из нее, пробежал через лужайку к парадной двери и нажал кнопку звонка. Подождал, позвонил снова и опять подождал. Когда он собирался позвонить в третий раз, одна из близнецов Уэйкфилд распахнула дверь.
   В свободно облегающем белом махровом халате, она, казалось, только что вышла из-под душа. Тодд мгновенно заключил ее в объятия.
   – Лиз! – выдохнул он и, не дав в ответ произнести ни слова, зажал ей рот долгим поцелуем.
   – Вот это да! – возбужденно прошептала Джессика, когда Тодд наконец отпустил ее. – Неудивительно, что ты так нравишься сестренке!
   Уже второй раз за этот вечер Тодд подумал, что его обманывает зрение.
   – О Господи! – вырвалось у него, когда он присмотрелся внимательнее. – Ты Джессика!
   – Прекрасно! – она уставилась на него холодным взглядом. – Мне казалось, что ты-то, по крайней мере, можешь нас различать!
 
   Тодд покраснел, он молча ловил ртом воздух, как вынутая из воды рыба. Джессика ждала объяснений.
   – Ну? – От ее голоса веяло арктическим холодом. – В чем дело?
   Тодд с трудом подыскивал слова.
   – Сегодня… сегодня день рождения моей мамы, – выговорил он наконец. – Поэтому мы все поехали обедать в «Золотой берег».
   – Повезло тебе, – сказала Джессика. – Я бы не возражала, если бы меня кто-нибудь туда пригласил.
   Тодд так посмотрел на нее, что у бедняжки от страха зашевелились на голове волосы.
   Потеряв над собой контроль, он закричал:
   – Я там встретился с Элизабет! Она обедала с Николасом Морроу!
   Джессика побледнела:
   – Ты шутишь, Тодд. Лиз? Моя сестра?
   – Элизабет! – Тодд теперь был просто в бешенстве. Значит, Элизабет все-таки его обманула. – Твоя сестра. И моя девушка. По крайней мере, я так думал.
   Джессика уставилась на Тодда, чувствуя, как в ней тоже поднимается волна гнева. Лиз с Ником? Выходит, она пошла не к Инид. Она солгала ей и отправилась расставлять сети Николасу Морроу, на которого она, Джессика, заявила свои права.
   Элизабет знала о ее чувствах к нему. Ведь она же доверилась ей. Излила ей всю душу. И теперь сестра, действуя за ее спиной, отбила у нее Николаса!
   Джессика клокотала от злости.
   «Ну, погоди, Элизабет Уэйкфилд. Я с тобой поквитаюсь!» – подумала она.
   Тодду же сказала:
   – Знаешь, ты никогда до конца не понимал моей сестры.
   Тодд ударил кулаком по косяку двери.
   – Верно подмечено! – крикнул он так, что у Джессики чуть не лопнули барабанные перепонки.
   – Не ори на меня, Тодд Уилкинз!
   – Я не ору! – рявкнул он в ответ.
   – Рада это слышать, – с горечью проговорила Джессика. – Но что ты собираешься теперь делать?
   Тодд слегка успокоился – ровно настолько, чтобы его речь стала членораздельной.
   – Я собираюсь сказать Элизабет, что между нами все кончено. Все. – И направился к машине.
   Он со злостью пнул ногой колесо и уселся за руль, хлопнув дверцей с такой силой, что Джессика подпрыгнула.
   «Наверняка стекла разбились вдребезги», – подумала она.
   Когда, скрежеща шинами по асфальту, машина Тодда уехала, Джессика поднялась к себе, мысленно уже проговаривая все, что скажет Элизабет, когда та вернется домой. Меряя шагами комнату, она с нетерпением ждала появления сестры, горя желанием высказать ей все, что она о ней думала.

Глава 10

   Когда Элизабет подъехала к своему дому, она увидела, что окна гостиной еле светятся, а комната Джессики ярко освещена.
   Элизабет вздохнула с облегчением. Это означало, что ее сестра – у себя наверху, а не в гостиной. Родителей дома нет, и ей удастся проскользнуть незамеченной. Никто в семье Уэйкфилдов никогда не узнает о ее вечернем приключении.
   Она была на волосок от катастрофы и все еще не оправилась от испуга. Но у нее остались приятные воспоминания от разговора с Николасом, и в целом она была довольна проведенным вечером.
   Она бесшумно закрыла за собой дверь автомобиля. Совсем ни к чему было привлекать внимание Джессики – услышав, что подъехала машина, она обязательно сбежала бы вниз. Элизабет вошла в дом без единого звука и поспешила наверх в свою комнату. Включив свет, она скинула туфли и бросилась на кровать.
   Минуту спустя дверь их общей с Джессикой ванной распахнулась, и в дверном проеме появилась ее сестра.
   Джессика стояла, уперев руки в бока, в ее зеленовато-голубых глазах полыхала ярость, а губы были плотно сжаты. Элизабет поняла, что все это не сулит ей ничего хорошего. Давно она не видела сестру такой обозленной. Затаив дыхание, девушка ждала, зная, что сейчас сестра выплеснет на нее свой гнев.
   – Ну, как ты провела вечер с дорогой подружкой Инид? – язвительно спросила Джессика.
   – А, Инид? Нормально. Ничего особенного, – неуверенно ответила Элизабет. – Собственно, и рассказывать-то не о чем.
   – Я в этом не сомневаюсь, – Джессика была не в силах скрыть своей ярости. – Но ты по этому случаю принарядилась. – Она указала на платье, которое Элизабет еще не успела снять. – Это – чтобы произвести впечатление на Инид?
   Элизабет от растерянности широко открыла глаза. Она тщетно пыталась найти правдоподобное объяснение, но не смогла придумать ничего убедительного и пробормотала:
   – Инид хотела увидеть мое новое платье.
   – Как жаль, что у нее не было такой возможности, – злобно-насмешливо сказала Джессика.
   Элизабет села и спустила ноги с кровати. Плохо слушающимся ее голосом она спросила:
   – К чему ты клонишь, Джес?
   – Я клоню к тому, что мне это совсем не нравится. Ну нисколько! Закрутить роман с моим парнем!
   – С твоим парнем? – Теперь Элизабет была просто в шоке. – Что ты имеешь в виду?
   – Ты знаешь, что я имею в виду. И ты знаешь, про кого я говорю. – Она гневно смотрела на Элизабет, ожидая ее ответа. Не дождавшись, заговорила снова, злобно выплевывая слова: – Про Николаса Морроу, вот про кого! Отправиться с ним в «Золотой берег»!
   Лиз охватила легкая дрожь.
   – Как ты узнала? – прошептала она.
   – Маленькая птичка принесла мне эту новость.
   – Вот как? – Элизабет попыталась встать, но у нее подогнулись колени, и ноги, казалось, стали похожими на ватные спагетти.
   Она снова упала на кровать.
   – У маленькой птички есть имя?
   – О да, – Джессика бросила на сестру испепеляющий взгляд. – Имя маленькой птички – Тодд Уилкинз. Меня твой поступок привел в бешенство, но ты бы посмотрела на него!
   – Тодд? – У нее появилось ощущение, как будто все внутри оборвалось, – такое же чувство она испытала в ресторане. – О нет!
   – О да!
   – Ты видела его? Что он сказал тебе?
   – Я видела его, не сомневайся, – губы Джессики изогнулись в презрительной усмешке. – Но дело-то в том, Элизабет, что Тодд видел тебя в ресторане с Николасом.
   – Но я думала…
   – Что? – Джессика еще больше скривилась.
   Элизабет ничего не ответила, и Джессика продолжала:
   – Я знаю. Ты думала, что за моей спиной и за спиной Тодда ты сможешь встречаться с Николасом. Ну так вот, ты попалась.
   Элизабет пыталась осмыслить слова сестры, и на душе у нее стало еще хуже. Значит, Тодд все-таки узнал. Но каким образом?
   Джессика не замедлила ей это объяснить:
   – Тодд примчался сюда, готовый просить прощения за то, что принял меня за тебя. И вот тут-то он и понял, как ты с ним поступила.
   – Я не хотела сделать ему больно, Джес.
   Но Джессика ее не слышала, занятая мыслью о том, как сестра поступила с ней. Отбить у нее парня! Отправиться с ним в самый дорогой в здешних местах ресторан! Джессику охватил новый приступ ярости:
   – Как ты могла, Лиз? Как ты только могла?
   У Элизабет заныло сердце.
   – Ох, сестренка, я и не думала отнимать у тебя друга. Я знала, что тебе нравится Николас. Я не хотела встречаться с ним еще и из-за Тодда. Я так Нику и сказала.
   – Но, тем не менее, пошла, – насмешливо заметила Джессика.
   – Николас так просил меня. Он хотел, чтобы я узнала его получше. Я решила, что обязана выполнить эту его просьбу.
   – Ты решила, что обязана, – горько усмехнулась Джессика, прищурившись. – А по отношению ко мне у тебя никаких обязанностей нет! Ведь я твоя сестра, Лиз!
   Элизабет попыталась ее успокоить:
   – Джес, давай не будем ссориться. Но та продолжала смотреть на Лиз разъяренным взглядом:
   – Ты позавидовала мне, Лиз. Вот почему ты раскинула сети Николасу.
   – Я только пыталась быть к нему справедливой, – возразила Элизабет. – Теперь, когда я узнала его, он стал моим другом. Но я не влюблена в него. И не собираюсь встречаться с ним снова.
   – Полагаю, ты так ему и сказала?
   – Да, так и сказала. Между нами ничего нет и никогда не будет.
   Элизабет встала с постели и посмотрела сестре в глаза.
   – Мне очень жаль, если я обидела тебя, Джес, – сказала она искренне.
   Джессика грустно улыбнулась сестре.
   – Ну что ж, – произнесла она с таким видом, будто делала ей величайшее одолжение, – на этот раз я тебя прощаю.
   – Спасибо, Джес.
   Элизабет была рада, что сестра больше не сердится на нее. Но сердце у нее продолжало щемить, и в глазах стояли слезы. Обманув Тодда, она думала, что так будет лучше для него, а кончилось все это тем, что стало еще хуже.
   Заметив, что по щекам Элизабет потекли слезы, Джессика обняла ее:
   – Тебе не о чем плакать, Лиз. Я ведь сказала, что прощаю тебя. И потом, я ничего не имею против. Я все понимаю.
   Элизабет бросила на сестру вопросительный взгляд.
   – Знаешь, я решила, что Николас Морроу не в моем вкусе.
   – Да?
   С каких это пор Джессику перестали интересовать высокие, красивые, богатые парни?
   – Николас так поглощен компьютерным бизнесом своего отца, что просто тоска берет. Он сбежал с нашей вечеринки только для того, чтобы лечь спать пораньше, а позавчера, когда мы встретились с ним в торговой аллее, он торопился, потому что ему нужно было вернуться к работе. Меня удивляет, что он еще нашел время для встречи с тобой. Честно, Лиз, Николас Морроу такой же скучный, как и Рэнди Мейсон. Они совершенно одинаковые, эти компьютерные фанаты, и все настоящие зануды!
   Элизабет слегка улыбнулась сестре. Она подозревала, что настоящая причина отказа Джессики от Ника кроется в том, что он не проявлял к ней никакого интереса. Но она совсем не хотела показать Джессике, что усомнилась в ее словах.
   – Ох, Лиз, – снова заговорила Джессика, – боюсь, что у меня есть еще одна плохая новость.
   – Что еще? – спросила Элизабет со страхом.
   – Когда тебя не было дома, Стиву позвонили из больницы. Насчет Трисии Мартин.
   – О Господи, – ужаснулась Лиз. – Ей стало хуже?
   – Да. Во второй половине дня ее срочно отвезли в больницу. Она в палате интенсивной терапии.
   – Боже, – сказала Элизабет, потрясенная словами Джессики. – Стив поехал туда?
   – Думаю, да. Он ушел из дома после этого звонка, но ничего не сказал.
   Элизабет ждала, что сестра разразится обычной тирадой по поводу всей семьи Мартин и будет осуждать брата за то, что он связался с Трисией. Но Джессика вышла из комнаты молча.
   Лиз сняла платье и аккуратно повесила его в шкаф. Набросив на себя халат, она отправилась в ванную чистить зубы.
   Хоть ее и огорчило известие о тяжелом состоянии Трисии, Элизабет продолжала думать о Тодде. Как сможет она объяснить ему, почему согласилась на свидание с Николасом? А что, если она не сможет этого сделать? А что, если Тодд вообще не захочет с ней больше разговаривать?
   Эти мрачные мысли прервал голос Джессики.
   – Я ложусь спать, Лиз, – сообщила она из-за двери, соединявшей ее комнату с ванной. – У меня сегодня выдался тот еще денек.
   «У меня тоже», – грустно подумала Элизабет.
   Пожелав Джессике спокойной ночи, она легла в постель и выключила свет. Но заснуть не смогла. Она не могла не думать о Тодде и, проворочавшись в постели, казалось, целую вечность, сняла телефонную трубку и набрала номер Тодда.
   На другом конце на звонок ответила его мама.
   – Здравствуйте, миссис Уилкинз, – вежливо сказала Элизабет. – Могу я поговорить с Тоддом?
   – Тодд лег спать.
   – Не могли бы вы позвать его? Это очень важно.
   – Боюсь, что нет, Лиз. Он попросил меня его не будить.
   По спине Элизабет прошла волна холода.
   – О!..
   – Он, вероятно, хочет как следует отдохнуть, так как завтра вечером у него баскетбольный матч.
   – Да, – сказала Элизабет. – Наверное…
   Голос ее оборвался. Поздравив миссис Уилкинз с днем рождения и попрощавшись с ней, она повесила трубку.
   Теперь ей стало еще хуже. Может, Тодд сказал матери, чтобы она не звала его к телефону, если позвонит Элизабет? Или, может быть, миссис Уилкинз сама не хочет этого делать? Простит ли ее Тодд хоть когда-нибудь?
   Эти вопросы не выходили у нее из головы, и она все ворочалась и ворочалась в постели.
   Было уже почти утро, когда Элизабет забылась тревожным сном. Ей снились Тодд, Николас и Джессика – их лица маячили перед ней, и все они осыпали ее упреками за то, что она сделала. Когда прозвенел будильник, она обрадовалась, что прекратился этот кошмар.
   Но чувство облегчения длилось недолго. Элизабет заставила себя встать с постели и стала собираться в школу. Изо всех сил стараясь не думать о том, что принесет с собой новый день, она никак не могла отогнать от себя мысли о Тодде и о том, как она с ним поступила.
   Весь ее привычный мир рухнул. Сможет ли она когда-нибудь восстановить его?

Глава 11

   Открытый учебник французского лежал перед Элизабет, и она тупо смотрела на заданный урок. Раньше она знала бы его назубок, но сейчас не могла отличить сослагательное наклонение от изъявительного.
   Ерзая на стуле, она поглядывала на месье Дальтона, надеясь, что он не вызовет ее. Не сегодня, когда единственное, о чем она могла думать, был Тодд.
   В то утро на уроке химии Тодд словно не замечал Элизабет и выбежал из класса так быстро, что она не смогла догнать его.
   «Может, встречусь с ним в холле», – подумала Элизабет.
   После полудня они вместе должны были быть на уроке истории, но ждать так долго у нее не было сил. Ей хотелось поговорить с ним немедленно. Сейчас у Тодда математика. После звонка она перехватит своего друга, когда он будет выходить из класса.
   Лиз не могла спокойно сидеть на месте и нетерпеливо поглядывала на часы в ожидании звонка. Когда он прозвенел, она бросилась к двери и помчалась по холлу. Увидев, как Тодд выходит из класса, Элизабет замедлила шаг. Лучше не показывать ему, как она волнуется.
   Не доходя до него несколько метров, девушка как ни в чем не бывало крикнула:
   – Привет, Тодд! – И помахала ему рукой.
   – А, привет, Лиз. – Он пошел дальше.
   – Тодд! – крикнула вслед ему Элизабет.
   Он повернулся к ней, и теперь Элизабет, взглянув на его лицо, поняла, какую обиду она нанесла ему.
   – Извини. У меня важные дела, – произнес он и ушел.
   Элизабет застыла на месте, глядя ему вслед. Уже зазвенел звонок на следующий урок, а она все стояла, не в силах сделать ни шага. Сделав над собой усилие, поплелась в класс.
   Элизабет удалось все-таки пережить этот школьный день, хотя на уроке истории Тодд даже не взглянул на нее. После уроков ее ждали в редакции «Оракула», и она отправилась туда.
   Мистер Коллинз, куратор, поднял на нее глаза, когда она вошла в комнату. Рыжеватый блондин с приятными чертами лица, высокий и стройный, мистер Коллинз был одним из самых молодых преподавателей в школе. Он широко улыбнулся, и его красивое лицо прорезали лучики морщинок.
   – Привет, Лиз! Я тебя ждал. У меня есть для тебя потрясающее задание.
   – Прекрасно, мистер Коллинз. Мне необходимо занять себя каким-нибудь делом.
   – Мне кажется, эта работа тебе понравится, – улыбнулся он еще шире.
   – А что это за работа?
   – Я хочу, чтобы ты освещала сегодняшнюю большую игру.
   Сердце Элизабет упало.
   – Я? А как же Джон?
   Джон Пфайфер был спортивным комментатором «Оракула».
   – У него грипп, – сказал мистер Коллинз. – Поэтому я хочу, чтобы эту статью написала ты.
   В другое время Элизабет с радостью ухватилась бы за возможность освещать баскетбольный матч. Писать о чемпионате между командами школы Ласковой Долины и «Биг Меза» – об этом можно было только мечтать. Но теперь она промямлила:
   – Б-боюсь, что мне придется отказаться.
   Мистер Коллинз с удивлением уставился на нее:
   – Я не ослышался, Лиз?
   – Я не очень разбираюсь в баскетболе…
   – Не очень? Это при том, что Тодд Уилкинз – звезда нашей команды?
   Элизабет поморщилась, как от боли.
   – Это даст тебе шанс показать, насколько ты можешь быть объективной, Лиз, – настаивал мистер Коллинз. – Ты сможешь всем доказать, что твои чувства к Тодду не мешают тебе беспристрастно излагать события.
   – Я не думаю, что смогу быть совершенно объективной, мистер Коллинз.
   – А я знаю, что сможешь.
   Лиз покачала головой:
   – Я в этом сомневаюсь. У меня к тому же ужасно много уроков.
   – Элизабет, – мягко увещевал ее учитель. – Ты гораздо лучший репортер, чем хочешь мне показаться. И я знаю, что могу на тебя положиться, – статья будет прекрасна.
   – Хорошо, мистер Коллинз, – согласилась она, наконец, подумав, что даже ее журналистская карьера не стоила той пытки, которой ей предстояло подвергнуть себя в этот вечер.
   С мыслями о надвигающемся тяжелом душевном испытании Элизабет все не решалась выйти из дому и медлила до последней минуты. Когда она наконец приехала в спортивный зал за несколько минут до начала игры, трибуны были переполнены.