Патни Мэри Джо. Нежно влюбленные

   Тенистый лес и впрямь был прекрасен. Настоящий зеленый собор из вековых дубов, меж которых бегали лани, освещаемые нежным солнечным светом.
   Слегка одурманенная вином, Диана остановилась, чтобы поднять пожелтевший дубовый листок. Любуясь им, она мечтательно промолвила:
   — Мне так и кажется, что вот-вот из леса выйдет целая процессия друидов.
   — Может, здесь и живут духи друидов, но скорее тут можно повстречать призраков, явившихся в Ричмонд-парк поохотиться Плантагенетов или Тюдоров.
   Джерваз говорил ровным голосом, но Диана вдруг заметила, как переменилось его лицо. Он сгорал от желания. С огромным облегчением девушка поняла, что Сент-Обен по-прежнему неравнодушен к ней и хочет ее так же сильно, как и она его.
   — А что, в этом лесу охотились только на оленей? — игриво поинтересовалась она.
   — Нет, — тихо ответил виконт. — Есть куда более интересные игры. — Джерваз потянулся было к ней, но Диана кокетливо отбежала в сторону и спряталась за стволом старого дуба.
   Девушка сама не понимала, откуда в ней взялось это желание пококетничать.
   — Ну и как вам эта игра? — дразнила она виконта.
   Это была новая Диана, незнакомая даже самой девушке, но она ей нравилась, ведь ее покинула обычная суровость.
   Похоже, Сент-Обен сам был не прочь подурачиться. Не сводя глаз с ее губ, на которых играла теплая улыбка, молодой человек ответил:
   — Если бы я знал ее правила, то давно бы сыграл.
   Они стояли, разделенные огромным стволом дерева. Протянув к Диане руку, Джерваз погладил ее щеку и спутанные от быстрой езды кудряшки.
   — Ты знаешь, что тебя называют Прекрасная Луна? — Увидев, что девушка вопросительно смотрит на него, виконт пояснил:
   — Потому что у тебя самое прекрасное тело во всем Лондоне.
   Глаза Дианы расширились от изумления, и она расхохоталась:
   — Похоже, это прозвище дал мне наш романтичный мистер Клинтон. Но все равно это комплимент.
   — Так и есть.
   Глаза Джерваза внезапно потемнели, и девушка почти физически ощутила растущее между ними напряжение. Его теплые пальцы нежно гладили ее волосы, и волны наслаждения побежали по телу Дианы. Ее губы выжидающе приоткрылись.
   — Сколько же мне ждать, Диана? — едва слышным голосом спросил Джерваз, гипнотизируя ее взглядом.
   Он осторожно провел пальцем по ее маленькому ушку. Девушка и представить себе не могла, что легкое прикосновение к этой части тела может вызвать столь сильную реакцию — она задрожала, думая о том, что пальцы Джерваза дотронулись до уха так легко, словно бабочка махнула крылышком. И как у мужчины с такими сильными руками могут быть столь нежные пальцы?!
   — Понимаю — ты хочешь узнать меня получше, — хрипло прошептал он, — но чем больше времени мы проводим вместе, тем труднее мне сдерживать себя. Признаюсь, это просто невозможно. — Обойдя дерево, он схватил Диану в свои объятия и впился в ее рот страстным поцелуем.
   Девушка закрыла глаза, и ее понесло на волнах наслаждения. Она чувствовала, как его губы с силой приоткрыли ее рот, его язык проник в теплую сладость ее рта.
   Они упали на колени, их тела крепко прижимались друг к другу. Джерваз осыпал шею Дианы мелкими поцелуями и вскоре нашел особо чувствительное местечко у нее за ухом. Его руки скользнули вниз, он лихорадочно гладил ее бедра, ягодицы, прижимал ее к своему естеству, пылающему огнем желания. Тут Диана с изумлением заметила, что ее бедра начали двигаться в такт его движениям. Это просто поразило девушку, потому что она и представить себе не могла, что ее собственное тело отреагирует на ласки мужчины столь неожиданным образом.
   "Мне не следовало пить так много вина», — подумала Диана, понимая, что если виконт захочет овладеть ею прямо здесь, в парке, у нее недостанет сил сопротивляться ему. Как только она могла согласиться на эту прогулку? — ведь она еще так неопытна! Нет, не так она хотела начать этот роман. Джерваз Брэнделин слишком много значил для нее, чтобы вот так просто позволить ему овладеть ею под кустами. Ей надо собраться, как учила ее Мадлен, а не вести себя подобно влюбленной девчонке.
   Кроме того, Диана не подготовилась к тому, чтобы избежать нежелательной беременности. Как бы она ни любила Джеффри, у нее пока не было ни малейшего желания дарить ему братика или сестричку.
   Освободившись от объятий Джерваза, Диана откинулась назад, задев его колени. Дыхание ее было прерывистым. И прежде чем Сент-Обен успел снова обнять ее, Диана вопросила дрожащим голосом:
   — Чего вы хотите от меня, милорд? — Виконт молчал, и девушка добавила, не в силах сдержать улыбку:
   — Разумеется, кроме того, что и так очевидно.
   Осознав, что ему опять устраивают проверку, Брэнделин сел на колени, положив руки перед собой и задумавшись над ее вопросом. Но сначала надо было затушить огонь, что Диана разожгла в нем. Так чего же он хотел от Дианы Линдсей, кроме того чтобы войти в нее, раствориться в ее сладком и нежном лоне, позабыв обо всех горестях и сожалениях?
   Отличный вопрос, требующий честного ответа! Немного успокоившись, Джерваз заговорил, тщательно подбирая слова:
   — Я хочу упорядочить свою жизнь, и мне нужна постоянная любовница. Хочу знать, что всегда смогу взять тебя и ты не станешь устраивать мне сцен.
   Девушка спокойно кивнула, но по ее лицу нельзя было понять, понравился ей ответ или нет.
   — А что бы ты хотел? — поинтересовалась Диана. — Длительная связь — дело непростое, ты же знаешь. Какими ты видишь наши отношения?
   Что и говорить, у девушки был дар задавать трудные вопросы. Джервазу и в голову не приходило, что она станет спрашивать о таких вещах. Прикусив губу, он стал обдумывать ответ. Если Диана будет его любовницей, то их отношения, возможно, зайдут довольно далеко. Вот только вопрос: насколько именно далеко?
   — Я хочу, чтобы ты… не волновалась о деньгах, — медленно произнес виконт. — И я надеюсь, что сумею удовлетворить тебя физически.
   — А если не сумеешь? — неожиданно спросила девушка. — Следует ли мне притворяться, что мне очень хорошо?
   Джерваз почувствовал себя задетым:
   — Если ты станешь притворяться, то сама будешь виновата в неудачах. Даже самые опытные любовники не могут читать чужие мысли.
   Его взгляд скользнул по ее безупречной фигуре, затянутой в простой костюм для верховой езды, а затем виконт посмотрел на милое лицо Дианы, сохраняющее серьезное выражение. Нельзя было даже и предположить, что женщина с такой внешностью может не получить удовлетворения в объятиях опытного любовника, каким, безусловно, был виконт Сент-Обен. Она так пылко отвечала на его поцелуи, что сомневаться не стоило: за видимой сдержанностью кроется страстная натура. Приняв наконец решение, Джерваз промолвил:
   — Мне известно, что куртизанки умеют убедить мужчину в том, что он такой любовник, какого еще не знало человечество, но я бы предпочел, чтобы со мной ты не притворялась. — Похоже, они играли в вопросы и ответы. Виконту игра пришлась по душе, поэтому он Продолжил:
   — А теперь твоя очередь. Скажи, что ты хочешь от меня? Ты как-то сказала, что тебя домогается целая толпа поклонников. Что же я должен сделать, чтобы ты именно меня выделила из этой толпы?
   — Я не говорила, что хочу тебя выделить. Голос Дианы был таким безразличным, что виконту потребовалось некоторое время, чтобы вникнуть в смысл ее слов.
   — Надо понимать, ты держишь нечто вроде публичного дома на одну женщину? — спросил он, темнея от гнева. — Но для меня это не подходит. Хочу, чтобы ты принадлежала мне одному, поэтому я готов щедро оплатить твои услуги. Более чем щедро!
   Девушка по-прежнему смотрела на виконта серьезными глазами, в которых, однако, загорелся сердитый огонек.
   — У меня нет ни малейшего желания принимать все предложения моих поклонников, но также я не собираюсь принадлежать кому-то одному. — Помолчав мгновение, Диана добавила:
   — Я не даю обещаний, которых не смогу выполнить.
   Встав, Сент-Обен отряхнул прилипшие на колени пожелтевшие листья.
   — Ну раз таково твое решение, — заметил он, — то нам больше не о чем говорить. Я не собираюсь стоять в очереди у твоей спальни. — Привыкший быть вежливым даже в гневе, Джерваз предложил девушке руку, но губы его сжались в тонкую сердитую полоску.
   Мысль о том, что можно с кем-то делить женщину, была неприемлема для виконта. Этого не будет, но… его решимости поубавилось, когда Диана вложила свою руку в его. Он почти не почувствовал ее веса, когда она поднялась на ноги с грацией дриады. Девушка не отняла своей руки, и Брэнделин ощутил разливающееся по телу блаженное тепло. Злость Сент-Обена стала отступать.
   Диана стояла так близко от виконта, что едва не задевала его грудью, его ноздри щекотал слабый аромат сирени.
   — Неужто ты так непреклонен и будешь настаивать на своем? — спросила девушка, поднимая на Джерваза невинный взгляд. — Если я всегда буду рядом с тобой, когда ты захочешь меня, то разве так уж важно, что я могу — обрати внимание, я говорю «могу» — делать в другое время? Тебе-то что? Что ты теряешь?
   Джерваз хотел доказать свою непреклонность. Может, в других делах, по службе, например, он и мог уступить, но не сейчас, когда дело касалось его личной жизни. До какой же степени он хотел эту женщину с красивым лицом, сводящим с ума телом и изысканными манерами? Очень хотел, не стоит и скрывать. Безумно хотел.
   — Я не могу допустить, — заговорил он ледяным тоном, — чтобы ты за моей спиной встречалась с другими мужчинами. — Тут голос его дрогнул.
   Диана слегка покачала головой:
   — Ты или будешь, или не будешь доверять мне. Или ты поверишь, что я честна перед тобой, или нет. Все это не имеет никакого отношения к моим предполагаемым любовникам. Обещаю, что этот разговор останется между нами, хотя, если я нечестна с тобой, то мое обещание ничего не стоит.
   Против такого довода не поспоришь: лишь время покажет, достойна ли она доверия. Джервазу так и хотелось повторить, что он никогда не примет ее условий, но против воли у него вырвалось:
   — Я подумаю над тем, что ты сказала.
   Несмотря на неопределенность своего ответа, Сент-Обен осознавал, что недалек тот час, когда он капитулирует: судя по усмешке на губах миссис Линдсей, она тоже понимала это. Но если бы в глазах этой женщины мелькнуло выражение торжества, виконт немедленно отпустил бы ее руку, повернулся и ускакал прочь, навсегда оставив мысли о ней. Так было бы лучше, чем подвергать свою честь возможному унижению.
   Вдруг Диана повернула его руку, запечатлев на ней поцелуй своими теплыми, бархатистыми губами. С Джервазом еще никто не был так нежен. Блестящие волосы девушки упали вперед, когда она наклонилась, и взору виконта представилась ее незащищенная тоненькая шея. Джерваз был просто потрясен. Он еще ни разу в жизни не испытывал подобного чувства. Это было не просто вожделение. Сжав руку Дианы сильнее, он поднес ее к своему лицу и провел по щеке пальцами девушки. Подняв голову, Диана взглянула на него лазурно-голубыми глазами. В это мгновение он был готов сделать все, что она захочет. «Господи, — мелькнуло у Джерваза в голове, — куда может завести подобная слабость?»

Глава 7

   Где-то вдалеке церковные часы пробили четыре, когда они привязывали лошадей в конюшне дома Дианы. Почти всю дорогу в Лондон они молчали. Потому что Джерваз сомневался, что шлюха, да и вообще любая женщина, может быть такой честной, какой себя выставляла Диана Линд сей. Виконт подозревал, что она просто насмехается над ним.
   Диана тоже ничего не говорила, но, помогая ей спуститься с лошади, виконт заметил, каким напряженным стало ее лицо. Может, она боялась, что перегнула палку и потеряла его? Что ж, такая мысль была даже приятна Сент-Обену.
   Девушка стояла на земле, держась за руки Джерваза. Ее слегка покачивало после долгой езды верхом.
   — Ты хотел знать — когда? Если ты по-прежнему хочешь меня, можешь прийти завтра вечером. Я приму тебя.
   Виконт с облегчением вздохнул, почувствовав, что девушка вновь взяла инициативу в свои руки. Не было смысла сомневаться, зачем она его позвала. Завтра он удовлетворит наконец свою страсть и узнает, какова на самом деле миссис Линдсей. Он знавал немало женщин и был уверен, что без костюма для верховой езды и показной невинности Диана окажется в точности такой же, как и все его прежние любовницы. Стоит им несколько раз оказаться в постели, и он с легкостью сможет оставить ее, если она в чем-то его не устроит!
   Сент-Обен низко склонился над рукой Дианы, стараясь не дотрагиваться до нее.
   — Отлично. В девять тебя устроит?
   — Вполне, милорд. Буду вас ждать.
   Проводив Диану до дверей, виконт вскочил на коня и выехал со двора. Девушка наблюдала за Джервазом, ожидая, пока лакей отворит ей дверь. Этот колючий лорд Сент-Обен привык поступать, как хочет. Но почему бы и нет? Знатный и богатый, он волен в своих поступках.
   Внезапно девушка подумала, что чем-то Джерваз похож на графа де Везеля. Оба привыкли повелевать, оба были незаурядными людьми, и оба… хотели ее. Разница была лишь в том, что француз собирался овладеть ею силой, не думая даже об ее удовольствии. А Сент-Обен, хоть и не привыкший думать о других, похоже, был готов научиться этому. Так что у него были… неплохие шансы. Хвала Богу!
   Когда лакей пригласил Диану в дом, она озорно усмехнулась и, подобрав юбки, перешагнула порог. Диана даже не смогла бы толком объяснить, что именно привлекало ее в лорде. Что и говорить, он был очень силен и, кажется, честен. И у него такое прекрасное — мускулистое и грациозное — тело.
   Девушка очень хотела познать тайны любви и надеялась, что его сиятельство лорд Сент-Обен окажется достойным учителем.
 
   Проведя день в приятных развлечениях, Джерваз весь вечер работал в кабинете своего особняка, в Сент-Обен-хаусе. За последние два года он стал главной фигурой в британском правительстве, хотя лишь немногие знали, чем он занимается. Теоретически виконт занимал какую-то, весьма низкую, должность в министерстве иностранных дел. Это была настоящая синекура; Брэнделин появлялся на службе, когда хотел, и отправлял какие-то пакеты с донесениями.
   На самом же деле Сент-Обен координировал всю британскую разведывательную сеть. Незадолго до своей преждевременной кончины, премьер-министр Вильям Питт попросил Джерваза заняться неблагодарной работой связного, так как получил отличные рекомендации на Джерваза от его командующего в Индии сэра Артура Уэлсли. За годы службы на Востоке виконт продемонстрировал недюжинный талант к собиранию ценных сведений и составлению по разрозненным сообщениям общей картины происходящего. Теперь его способности понадобились в европейском театре военных действий — что-то уж слишком долго Британия вела войну с Наполеоном.
   Существующие разведывательные группы не жаждали делиться сведениями, и требовалось немало такта и жесткости, чтобы уговорить их вести себя иначе. Он оценивал их сообщения и принятые решения: такие люди нередко разрабатывали грандиозные планы, которые вмиг могли опустошить британскую казну. Но эти занятия Сент-Обен считал рутинными.
   Менее скучными и куда более опасными были его поездки на континент. Наполеон закрыл для англичан все порты, но Джерваз умудрялся переправляться через канал с контрабандистами. Как и большинство представителей высшего класса, молодой человек прекрасно владел французским и вполне мог сойти за местного. Впрочем, несмотря на это, всегда существовала немалая возможность того, что кузен Франсис получит наследство куда раньше, чем предполагал.
   Сент-Обен занимался незаметным, но жизненно важным делом. Оно было ему по душе и поглощало все его помыслы. Однако этим вечером обычное состояние собранности покинуло его, и виконту на рутинные дела потребовалось вдвое больше времени. Последним в целой горе бумаг лежало сообщение из отдела расшифровки. Он был создан больше ста лет назад одним из преподавателей Оксфорда. В нем работало всего несколько человек, и все полагали, что эти люди занимаются каким-то семейным бизнесом.
   Нахмурившись, Джерваз прочел расшифрованное сообщение, посланное французскому агенту в Лондоне, и не смог сдержать раздраженного вздоха. Сент-Обен радовался, когда удалось перехватить секретную депешу, но ничто не давало ключа к разгадке того, кто скрывается за таинственным прозвищем Феникс. Этот шпион уже много лет досаждал англичанам, но даже с помощью депеши нельзя было установить его личность.
   Виконт лениво перебрал в уме список подозреваемых. Он следил за этими людьми уже несколько месяцев, но ни на йоту не сдвинулся с места в своем расследовании.
   И теперь вместо того чтобы думать о деле, он смотрел на исписанный лист и словно воочию видел перед собой Диану. Завтра в это же время он удовлетворит свое любопытство, и его больше не будут мучить догадки о том, что кроется под элегантной одеждой. Одно лишь воспоминание об этой женщине приводило его в такое состояние, когда разум становится бессильным.
   Разозлившись на себя, Джерваз скомкал лист и бросил его в огонь. В голову не приходило ни одной мысли о том, кем все-таки может быть этот Феникс. Лучше уж подумать, что он подарит завтра Диане за ее услуги. Виконт невидящим взором уставился на огонь. Чем скорее он уложит эту шлюшку в постель, тем скорее его жизнь вернется в нормальное русло.
 
   Ночью Диану разбудила няня. У Джеффри начинался очередной припадок эпилепсии. К тому времени, когда, накинув зеленый халат, девушка примчалась в спальню сына, все уже миновало. Мальчик спокойно лежал на постели, на его лбу выступили капельки пота. Рядом сидела Эдит. Эта женщина содержала весь дом, но еще добровольно взяла на себя роль охранительницы Джеффри — спала в соседней комнате, прислушиваясь к каждому шороху, готовая прийти на помощь при малейших признаках болезни. Поскольку помочь ребенку было нельзя, родной и приемной матерям мальчика оставалось лишь сидеть рядом и следить за тем, чтобы он случайно не поранил себя чем-нибудь.
   Лицо ребенка побледнело, но он с усилием приподнялся в кровати, увидев свою мать.
   — Мама, тебе не надо было вставать, — безразличным тоном промолвил мальчик. — Просто еще один припадок.
   Улыбнувшись, Диана забралась к нему под одеяло и, прислонившись к спинке кровати, обняла сына. Вмиг забыв о своих словах, Джеффри тут же прижался к ней.
   — Я что-то не могла уснуть, сынок, поэтому, думаю, мы можем выпить с тобой горячего какао.
   — Хорошая мысль, — согласилась Эдит. — Пойду-ка, сварю его.
   Диана пощупала лоб сына. Как она и ожидала, он был горячим. Припадки всегда начинались у ребенка, если поднималась температура. Теперь, когда Джеффри исполнилось семь, припадки случались реже, но были гораздо сильнее, чем раньше.
   — Наверное, тебе не надо ходить завтра в школу, — сказала Диана.
   — Мама! — возмущенно вскричал мальчик. — Мне нравится в школе. Я не хочу сидеть дома!
   — Я очень рада, что тебе там нравится, но, уверена, они обойдутся как-нибудь один день без тебя. — К тому же у тебя температура. Вдруг случится еще один припадок — в школе? Этого нельзя допустить.
   Мальчик пожал маленькими плечиками:
   — Да у меня уже так случалось. На уроке латыни. Мистер Харди велел мне полежать, но потом я вернулся в класс.
   — Да? — удивленно приподняла брови Диана, немного раздосадованная тем, что учитель не сообщил ей об этом случае.
   Вдруг Джеффри усмехнулся и проговорил:
   — Остальные ребята были потрясены. Все хотели знать, смогут ли они так же.
   Онемев на мгновение от изумления, Диана все же рассмеялась. Ей то и дело приходилось напоминать себе о том, какие проказники все мальчишки!
   — И что же ты сказал им?
   — Я сказал, что им просто не повезло. Надо родиться эпилептиком, чтобы сделать все так, как надо.
   Улыбнувшись, Диана погладила шелковистые волосы сына. Конечно, она его мать, но кто угодно скажет, что Джеффри — прекрасный ребенок. Несмотря на малые годы, у него было хорошо развитое тело, и мальчик, несомненно, был умен. Можно было не сомневаться, что многие достоинства еще разовьются в нем, и на его болезнь не будут обращать слишком пристального внимания.
   Но уверенность Дианы пошатнулась, когда ребенок взглянул на нее своими огромными, ее глазами, зрачки которых вдруг разошлись в разные стороны. Это случалось с ним после припадков. Секунду-другую он ничего не будет узнавать вокруг себя, забудет, где находится. А когда заговорит, то не вспомнит, что с ним только что произошло.
   Было большой удачей, что они смогли найти небольшую школу мистера Харди: дети там находились в теплой атмосфере всепонимания и имели большую свободу, чем в других школах. Директор спокойно отнесся к сообщению о болезни Джеффри — не стал драматизировать ситуацию, но принял сообщение к сведению. Судя по тому, с какой любовью мальчик говорил о школе, директор выбрал нужный тон.
   Вскоре вернулась Эдит, неся в руках поднос с дымящимся кофейником и четырьмя кружками. За Эдит спешила Мадлен, на ходу завязывая поясок халата. Зевнув, Мэдди прикрыла рот рукой:
   — Что же это вы, устраиваете вечер, а меня не пригласили?
   Джеффри засмеялся, к нему присоединилась и Диана. Мать и сын хохотали, пока Эдит разливала по кружкам горячее какао. У них и в самом деле получился настоящий вечер, только довольно тихий: не в первый и не в последний раз они вот так собирались ночью в детской. Диана заботливо поглядывала на мальчика, опасаясь, как бы ребенок не подавился, но все было в порядке. Она не теряла надежды, что со временем приступы прекратятся.
   Когда какао было выпито и мальчика потянуло в сон, Диана, встав с кровати, подоткнула его одеяло и собралась уходить. Малыш уткнулся подбородком в прижатую к щеке руку, его ресницы темнели на чуть порозовевших щеках. Она поцеловала Джеффри. В такие мгновения Диана чувствовала такую пронзительную любовь к сыну, что у нее щемило сердце.
   — Спасибо, Эдит. Доброй вам ночи, — сказала она, — обращаясь к подругам.
   Тепло улыбнувшись молодой женщине, Эдит направилась в свою комнату. Спустившись вниз вместе с Мадлен, Диана задумчиво промолвила:
   — Если ты не очень хочешь спать, не зайдешь ко мне на минутку?
   — Конечно, — прищурила глаза Мадлен. — Что-нибудь случилось?
   — Не совсем.
   В своей гостиной Диана разожгла свечи в канделябрах и медленно подошла к окну. Отодвинув портьеру в сторону, она выглянула на Чарльэ-стрит.
   — Я пригласила Сент-Обена к себе. Завтра вечером. Точнее, уже сегодня.
   Усевшись с ногами на диван, Мадлен плотнее запахнула халат.
   — А ты уверена, что готова к этому? Что-то у тебя не очень счастливый вид.
   Отпустив портьеру, Диана повернулась к приятельнице:
   — Я не несчастна. Просто волнуюсь немного.
   — Не стоит нервничать, — . — успокоила ее Мэдди. — В твоем распоряжении было мало времени, чтобы лучше узнать Сент-Обена.
   Диана развела руками.
   — Я знаю его ничуть не хуже, чем большинство невест знают своих женихов ко дню свадьбы. Но у меня есть преимущество: я не невежественная девственница. Правда, опыт мой невелик, но я хоть знаю, чего ждать.
   — Тогда что же тебя беспокоит? Усевшись на стул, Диана подтянула колени к груди и обхватила их руками.
   — Даже не знаю толком. Мне кажется… — Она задумалась, подбирая подходящее слово. — Это нечто вроде меланхолии. Признаться, это приводит меня в отчаяние. Все так далеко от тех романтичных мечтаний, что грели мою душу в детстве. — Девушка печально улыбнулась. — Ты понимаешь, о чем я — о Прекрасном Принце, о Вечной любви… Об этом мечтает каждая девочка, но почти никто не получает того, о чем грезит.
   — Да ты настоящий романтик, Диана, — с доброй улыбкой промолвила Мэдди. — Тебе хочется полюбить Сент-Обена, а ты его не любишь. Но если так, то почему ты хочешь разделить с ним постель? Ведь ты не нуждаешься остро в деньгах.
   Диана задорно улыбнулась:
   — Пусть я не люблю его, но он мне очень нравится внешне. Очень!
   — Что ж, если ты будешь продолжать в том же духе, то это неплохое начало, — призналась Мэдди. — Похоже, он умеет обращаться с женщинами.
   Диана залилась краской, и Мадлен вспомнила, что, несмотря на определенный опыт, девушка была совсем невинной. Но скоро, очень скоро все переменится. Поднявшись на ноги, Мадлен сонно потянулась:
   — Знаешь, я хочу лечь, спать ужасно хочется. Лечь в постель. И признаюсь тебе — возраст сказывается — я рада, что моя постель пуста.
   Диана усмехнулась, а Мадлен, положив руку на дверь, обернулась к ней.
   — Ты уверена в том, что делаешь? В полутьме нельзя было разглядеть выражение лица Дианы, но ошибиться было невозможно: говорила она довольным голосом:
   — Уж в чем, в чем, а в этом я абсолютно уверена. Несмотря на все мои страхи, я не сомневаюсь в том, что любовника лучше Джерваза Брэнделина мне не сыскать.
 
   Диана заставила себя отойти от окна, возле которого она стояла почти весь вечер, нетерпеливо вглядываясь в улицу. Было уже без пяти девять, а если она и знала что о виконте Сент-Обене, так это то, что тот очень пунктуален. Он придет, лакей проведет его в гостиную, а потом, потом…
   Судорожно сцепив пальцы, Диана переминалась с ноги на ногу, нервничая, как семнадцатилетняя девственница перед первой брачной ночью. Она уже подготовилась к тому, чтобы избежать беременности, засунув в одно потайное местечко пропитанную уксусом губку, и надела соблазнительную рубашку из полупрозрачного шелка, а поверх — голубой халат, удивительно подходивший по цвету к ее глазам. Пышные кудри были заколоты всего двумя шпильками и волной спадали ей на плечи. Было довольно прохладно, поэтому в каминах спальни и гостиной приветливо потрескивал огонь. Кровать была подготовлена. Ее было видно сквозь открытую дверь спальни. Мадлен помогла Диане приготовиться к визиту виконта и ушла, убедившись, что ее ученица готова.