Патни Мэри Джо. Заморская невеста

   Вспомнив, что сэр Эдвард одинок, богат и считается завидным женихом, Кайл поспешил предложить:
   – Не хочешь ли потанцевать, дорогая?
   – Благодарю, не откажусь.
   Кайл повел ее прочь от недавних собеседников.
   – В Уорфилде тебе случалось танцевать вальс?
   – Нет, ведь я носила траур по усопшему супругу. Но я внимательно наблюдала за танцорами.
   Трот встала в позу, подав одну руку Кайлу, а вторую положив ему на плечо. Заметив обольстительный взгляд Трот, он понял, как неразумно поступил, пригласив ее на вальс. В нем зашевелилось давно угасшее желание. Китайский наряд Трот не включал перчатки, и Кайл с невероятной остротой ощущал прикосновение ее пальцев к руке и плечу.
   Учить Трот танцевать вальс не понадобилось. Ее наблюдений и природной грации хватило, чтобы быстро усвоить несложные па. Кайл невольно воскликнул:
   – Да у тебя талант!
   Трот бросила на него соблазнительный взгляд из-под опущенных ресниц.
   – Вальсировать не труднее, чем заниматься вин чунь.
   Кайл сообразил, что и сейчас она затеяла поединок. Она до сих пор сердилась, но не на него и даже не на Рексхэма. Похоже, Трот восстала против мира, который не оправдал ее ожиданий.
   Ему отчетливо вспомнился пещерный храм, где они впервые занимались любовью, а Трот рассказывала ему об энергии Ци. В самом сердце гор оба обрели счастье. Но за близость с Кайлом Трот пришлось отдать то, что было дорого ей. Он надеялся, что в будущем она сумеет снять доспехи и встретит мужчину, которому сможет доверять.
   Пока они кружились по залу, желание Кайла нарастало. Проклятие, только этого ему не хватало! Он и без того будет тосковать по Трот, когда она уедет, а страсть усилит его страдания.
   Кайл надеялся лишь на то, что до истечения срока, назначенного им вместе с Трот, его силы не восстановятся: постоянно видеть Трот и знать, что физическая близость невозможна, с каждым днем становилось все труднее. Но отказываться от встреч с ней Кайл не мог, перед разлукой он спешил запастись воспоминаниями.
   В них он отчаянно нуждался.

35

   Трот предчувствовала, что прием станет для нее серьезным испытанием, и не ошиблась, хотя Кайл старался поддержать ее. Поладить с мужчинами оказалось очень просто. С изрядной долей цинизма Трот предположила, что для многих из них она символизирует экзотическую фантазию, поэтому они держались дружелюбно, и только старики недоверчиво хмурились.
   А вот женщины – совсем другое дело. Когда Кайл представил ее самым влиятельным дамам округи, десять пар глаз впились в нее с нескрываемым любопытством и враждебностью. Трот была для них не только иностранкой, но и хищницей, похитившей одного из самых достойных женихов Англии. К тому же большинство дам еще не слышали об обручении и не подозревали, что вскоре Кайл вновь будет свободен. Прежде чем завязалась беседа, к Кайлу подошел слуга и что-то негромко сказал. Кайл нахмурился и повернулся к Трот.
   – Прости, мне надо уйти на несколько минут. Я постараюсь вернуться поскорее.
   Трот почувствовала, как ему не хочется оставлять ее на милость местных общественных судей в юбках.
   Первой заговорила леди Суитин, вдовая мать сэра Эдварда, в голосе которой звучала холодная любезность:
   – Как вы находите Нортхемптоншир, леди Максвелл?
   Подавив желание ответить, что любой без труда найдет графство, стоит только нанять экипаж с кучером, Трот отозвалась:
   – Здесь чудесно, но климат холоднее того, к которому я привыкла.
   Две дамы переглянулись, и одна произнесла шепотом, но так, чтобы услышали все:
   – Странное существо! Где, по-вашему, Максвелл нашел ее?
   – Уверена, в таком месте, о котором порядочным женщинам не полагается знать, – последовал язвительный ответ.
   Пресекая перешептывание недовольным взглядом, леди Суитин продолжала:
   – Несомненно, вы станете украшением нашего светского общества, леди Максвелл.
   Возникла неловкая пауза, но тут к ним подошла роскошно одетая женщина.
   – Леди Суитин, представьте меня вашей прелестной собеседнице, – благожелательным тоном попросила она.
   – Это леди Максвелл, ваша светлость. – Леди Суитин перевела взгляд на Трот. – Позвольте представить вам герцогиню Кэндовер.
   В золотистых волосах герцогини поблескивали серебряные нити, морщинки вокруг глаз свидетельствовали о том, что ей давно перевалило за сорок, но она по-прежнему была ослепительно прекрасна. Судя по тому, как почтительно обращались к ней другие гостьи, в их кругу она занимала положение тай-тай. Трот поклонилась.
   – Знакомство с вами – честь для меня, ваша светлость.
   – Скорее, для меня. Я с давних пор очарована Китаем. Надеюсь, вы не откажетесь рассказать мне об этой стране. – Герцогиня коснулась рукава Трот, украдкой подмигнув ей серовато-зеленым глазом. – Ваш наряд великолепен. Впервые вижу такую искусную вышивку.
   С появлением герцогини напряжение рассеялось. Белокурая молоденькая девушка, с которой недавно беседовал Кайл, с детской непосредственностью воскликнула:
   – Я думала, у всех китайцев желтая кожа, а у вас она светлая, как у англичанки!
   – Кожа у китайцев бывает нескольких оттенков, но только не желтого, – объяснила Трот. – Моя мать родом из той части Китая, где живут преимущественно люди с очень светлой кожей. А мой отец – шотландец.
   Лед был сломан, несколько молодых женщин завели расспросы о наряде Трот, ее украшениях, о жизни китаянок. Их объединяло стремление одеться и причесаться так, чтобы подчеркнуть достоинства своей внешности. Еще Трот поняла, что ее приняли благодаря языку. Поскольку она свободно говорила по-английски, дамы вскоре забыли о ее необычной одежде и разрезе глаз и принялись болтать с ней, как с чистокровной англичанкой. Или, по крайней мере, с шотландкой.
   Кайл вернулся, когда Трот потягивала шампанское и развлекалась беседой с герцогиней, которая дружелюбием не уступала Мериэл и могла похвастаться бурным прошлым. Трот задумалась, представится ли им случай познакомиться поближе, и с сожалением поняла, что рассчитывать на это не стоит. Увидев Кайла, герцогиня обратилась к нему:
   – Вам удалось разнообразить светские беседы в Нортхемптоне, введя в наш круг эту юную леди, Максвелл. С чем вас и поздравляю!
   Кайл признательно улыбнулся.
   – Я так и думал, что вы легко найдете общий язык. Вы позволите пригласить мою жену на танец?
   – Ну, если вы настаиваете… – Герцогиня оглядела зал. – И мне пора отвлечь мужа от скучных разговоров и потанцевать. – Дружески взмахнув рукой, она отошла.
   Кружась по залу вместе с Трот, Кайл заметил:
   – Раз ты покорила герцогиню, можно считать светский дебют удачным. – Он ласково улыбнулся: – В юности я был безумно влюблен в нее. К счастью, она не стала смеяться над моими чувствами.
   Трот догадалась, что Кайл до сих пор питает к герцогине нежные чувства: не увлечься этой женщиной было невозможно.
   – Зачем вас разыскивал слуга? Вы куда-то уходили.
   – Отец хотел видеть меня, прежде чем покинул зал.
   – Он бросил гостей? – удивилась Трот.
   Кайл ловко отвел ее в сторону, чтобы не столкнуться с другой парой. Трот давно заметила, что он опытный танцор.
   – У него разыгралась подагра – мучительное воспаление суставов, в случае моего отца – суставов больших пальцев ног. Сейчас он у себя в спальне, бранит камердинера.
   Неожиданно для себя Трот посочувствовала старому графу.
   – У моего отца случались приступы подагры. В Китае знают одно средство, которое не лечит, но снимает боль.
   – Ты готова помочь моему отцу после того, как он оскорбил тебя?
   – Я просто хочу, чтобы завтра он покинул дом, как предполагалось, – сухо объяснила Трот.
   Кайл улыбнулся.
   – Убедительная причина. Проводить тебя наверх?
   Трот кивнула, и после окончания танца они ускользнули из зала. В спальне Рексхэма они застали старого слугу, переминающегося с ноги на ногу в углу, и самого графа, сидящего в массивном кресле. Его правая нога возлежала на мягком пуфе, он что-то жадно пил из стакана.
   Кайл бесцеремонно отобрал у отца стакан и перенес графин на другой стол.
   – Насколько мне помнится, врач строго запретил вам пить, особенно во время приступов.
   – Поставьте графин на место, дерзкий мальчишка! – взревел Рексхэм, потянулся за стаканом, но не сумел встать и снова рухнул в кресло. Его лицо лоснилось от пота.
   Он гневным жестом указал на Трот:
   – Какого дьявола ты притащил сюда ее?
   – Мой отец страдал подагрой. Туй на, китайский массаж обычно помогал ему, – объяснила Трот.
   – Будь я проклят, если стану лечиться по способу варов!
   – Как вам угодно, милорд. – Поклонившись, Трот направилась к двери.
   – Постойте, – раздался голос Рексхэма. – Что вы намерены со мной делать?
   Должно быть, нестерпимая боль заставила «старого дракона» побороть неприязнь.
   – Все тело пронизывают энергетические линии. Нажимая на них в определенных местах, можно изменить силу потока энергии и облегчить боль, а иногда и исцелить болезнь. Но как вы понимаете, я не опытный врач. Мне просто известны точки, которые помогают снимать боль при подагре. – Она указала на правую ногу графа. – Я буду довольно сильно нажимать на несколько точек на внутренней поверхности щиколотки. Если повезет, боль утихнет.
   Граф неловко поерзал в кресле.
   – Думаю, попытка не повредит. А вы возвращайтесь к гостям, Максвелл. Невежливо оставлять их одних.
   Уходя, Кайл ободряюще улыбнулся Трот. Она подозвала к себе камердинера Рексхэма:
   – Смотрите, что я буду делать. Если мой способ поможет, вы будете применять его сами.
   Встревоженный, но заинтересованный, камердинер наблюдал, как Трот встала на колени и вдавила большой палец в кожу на щиколотке графа. Старик вздрогнул, крепко схватился за подлокотники, но не потребовал прекратить лечение.
   Надеясь, что она не забыла расположение точек, Трот взялась за работу, негромко объясняя камердинеру, как надо действовать. Сделав все возможное, она поднялась.
   – Вам лучше?
   Рексхэм подозрительно взглянул на нее из-под бровей.
   – Боль уже не так сильна, но она рано или поздно должна была утихнуть сама.
   – Очень может быть, – согласилась Трот. – Спокойной ночи, лорд Рексхэм.
   Но прежде чем она покинула комнату, граф снова остановил ее.
   – Признаться, я почти не чувствую боли, – резким тоном сообщил он. – Но почему вы согласились помочь мне?
   – Долг каждого христианина – помогать своим врагам. – Трот саркастически усмехнулась. – При этом враги испытывают угрызения совести.
   Рексхэм разразился лающим смехом.
   – Не могу поверить, что когда-то считал вас подобострастной особой!
   – Вы даже не пытались познакомиться со мной поближе, милорд. – Трот поклонилась и вышла, зная, что сумела завоевать уважение свекра. Но это не важно, скоро она покинет Дорнли. Зато старого графа еще долго будет мучить раскаяние.
 
   Несмотря на то, что накануне Трот легла спать поздно, она проснулась рано, чтобы заняться упражнениями ци. Над землей висел туман, утренняя прохлада пробирала до костей, поэтому ей пришлось сразу начать двигаться, чтобы не озябнуть.
   Переходя ко второй последовательности упражнений, Трот увидела, что за ее спиной Кайл бесшумно повторяет каждый ее жест. Трот не знала, усмехнуться ей или выказать недовольство.
   – Пройдет немало времени, прежде чем вы овладеете этим искусством, милорд, – сухо заметила она, переходя к медленным, плавным упражнениям под названием «руки-облака».
   – Значит, будет лучше, если я начну брать уроки у единственного мастера во всей Англии. – Едва заметно морщась, Кайл подражал ее грациозным жестам. – Поездка верхом по-прежнему напоминает о себе. Ты не против, если я позанимаюсь вместе с тобой? Обещаю, я не стану отвлекать тебя, но все пойму, если ты предпочтешь моему обществу упражнения ци и туман.
   Трот и вправду наслаждалась одиночеством, но, услышав предложение Кайла составить ей компанию, тут же согласилась.
   – Как вам угодно. Кстати, как себя чувствует лорд Рексхэм?
   – Неплохо, во всяком случае, отъезд в Лондон откладывать не придется, – усмехнулся Кайл. – Ты покорила его.
   Радуясь, что оставшееся время в Дорнли она проведет без «старого дракона», Трот всецело отдалась тайцзицюань. Кайл быстро схватывал новые приемы, он хорошо помнил уроки, полученные по пути в Хошань. К тому времени как Трот покинет Дорнли, он успеет многому научиться. Упражнения помогут ему поддерживать равновесие энергии, свободному течению которой сейчас что-то мешает.
   Перейдя в медитативное состояние, Трот почти забыла о Кайле и двигалась все быстрее. И вдруг она увидела, как Кайл опустился на влажный дерн, схватившись за бок.
   – Кайл! – Она подбежала и упала возле него на колени. – У вас приступ малярии?
   – Ничего серьезного, – заверил он, задыхаясь и прижав ладонь к боку. – Просто от резких движений закололо в боку. Я совсем ослабел, Трот.
   Она села на пятки.
   – Но для человека, которого еще недавно считали погибшим, вы на редкость подвижны.
   – Вести о моей смерти были сильно преувеличены, – усмехнулся Кайл и осторожно выпрямился. – Худшее из последствий малярии – длительная слабость. Последний приступ случился у меня где-то возле мыса Доброй Надежды, но даже теперь, несколько месяцев спустя, я настолько слаб, что не смогу совладать и со щенком.
   – Да, я смогла бы победить вас со связанными за спиной руками, – подтвердила Трот.
   – Унизительно, но справедливо. – Кайл с гримасой боли поднялся на ноги. – Пожалуй, на сегодня хватит, иначе в дом меня придется нести на носилках.
   – Я тоже позанималась достаточно. – Солнце быстро съедало туман, воздух теплел – по меркам английской весны. – Встретимся позднее, а сейчас я хочу осмотреть сад. Из-за дождей я его почти не видела.
   Кайл зашагал рядом с ней по дорожке.
   – Думаешь, как улучшить фэн шуй сада?
   – Вряд ли я успею многое сделать до отъезда: чтобы создать хороший сад, нужны годы. Но привнести в него такой элемент, как вода, можно уже сейчас. Вид водопадов и прудов успокаивает.
   Кайл оглянулся на мрачную громаду дома.
   – Я подумываю построить здесь оранжерею, как в Уорфилде. Она пойдет на пользу фэн шуй?
   – Может быть. А если вы хотите и впредь заниматься китайской гимнастикой, устройте в оранжерее площадку, окруженную растениями. Они создают отличную ци и потому необходимы для помещений, в которых проходят занятия, тем более что в таком холодном климате под открытым небом нельзя тренироваться большую часть года.
   – Ты не поможешь мне распланировать оранжерею? – Кайл вел Трот по вымощенной кирпичом дорожке в глубину сада. – Объясни мне основные принципы фэн шуй. Или это слишком сложно?
   – Я вовсе не мастер фэн шуй. Но это искусство с детства интересовало меня, и когда я видела, как работают мастера, я ходила за ними по пятам и засыпала их вопросами: с чего начать?
   Трот задумалась о триграммах ба гуа, о делении на секторы, о мириаде правил, касающихся цвета, формы, места и других особенностей предметов обстановки.
   Вспоминая рассказы старого садовника из Макао, услышанные в детстве, Трот заговорила:
   – Прежде всего фэн шуй предназначен для создания полезного для здоровья баланса энергии во всем доме, что в конечном итоге приносит удачу. В Уорфилд-парке превосходная ци. Мериэл никогда не слышала о фэн шуй, но они с Домиником восприимчивы к окружающей обстановке, поэтому им удалось сохранить в доме и в саду гармоничную атмосферу, которая, по-моему, существовала и прежде. Похоже, Уорфилд любим всеми его обитателями – и прежними, и нынешними.
   – А Дорнли обитатели терпели, но не любили. С чего ты намерена начать?
   Трот оглянулась на дом, темнеющий вдалеке на фоне неба.
   – Надо посадить вокруг дома вьющиеся растения, чтобы смягчить острые углы. Благодаря им дом станет более живописным.
   – Предлагаю плющ. Удивительно простое решение. – Кайл придирчиво оглядел серое каменное здание. – И это все?
   – Острые углы и прямые линии нарушают гармонию – в особенности подъездная аллея, которая тянется от ворот до парадной двери Дорнли. Это отравленная стрела, нацеленная прямо в сердце дома. – Она искоса взглянула на Кайла, гадая, не смеется ли он над ней. – Надо перенести аллею так, чтобы она делала плавный поворот возле дома.
   Кайл принялся рассуждать:
   – Начало аллеи перенести было бы трудно – ее окружают ряды каштанов, но к дому ее можно подвести как угодно, и, по-моему, поворот будет вполне уместен. Этого хватит?
   Трот кивнула, снова поражаясь восприимчивости и сообразительности Кайла.
   – Эти перемены значительно улучшат атмосферу вокруг дома. А внутри придется переставить мебель, сменить стенные панели и драпировки. Все это пойдет только на пользу.
   – А можно мне ходить за тобой по пятам и задавать вопросы?
   Трот едва сдержала улыбку. В Кайле явно просыпался интерес к жизни.
   – Как вам угодно. Но помните, что не на все вопросы у меня есть ответы. – По крайней мере, после ее отъезда Кайлу останется уютный, приветливый дом.
   Проведя Трот под арку, оплетенную еще голыми стеблями вьющихся роз, Кайл спросил:
   – А что ты скажешь об этой беседке в виде греческого храма? Когда-то мы с Домом считали ее своим излюбленным уголком.
   Трот одобрительно кивнула, шагнув на заросшую травой лужайку.
   – Она недурна. Здесь сразу чувствуется хорошая ци.
   Кайл начинал понимать взаимосвязь полезной энергии ци с приятной, притягательной обстановкой. Трот – настоящее сокровище. Кайл догадывался, что слишком многое случилось после путешествия в Хошань, и видел, что Трот отгородилась от него высокой стеной. Хорошо, что они хотя бы не сторонились друг друга. Даже казались друзьями.
   Они обошли круглую беседку, и тут из травы прямо под ноги Трот выкатился крошечный пушистый комочек. Ее лицо просияло, она присела и протянула руку.
   – Котенок! Иди ко мне, малыш!
   Это был совсем маленький зверек с толстым коротким хвостиком, серый с белыми манишкой, лапками и щеками. Он шаловливо царапнул руку Трот, и она подхватила его.
   – Какая прелесть! Откуда он здесь взялся?
   – Из конюшни. Я видел, как он резвился с братьями и сестрами. Эта кошечка – самая ласковая из всего выводка. И самая отважная, если забрела так далеко.
   Котенок вскарабкался по рукаву Трот и устроился на ее плече, с любопытством поводя короткими белыми усами. Трот почесала его между ушей.
   – В Макао у нас была собака. Не знаю, что стало с ней после того, как меня увезли, а дом продали. Боюсь, кто-нибудь съел ее на обед.
   Кайла передернуло. Он знал, что в Китае едят собак, понимал, что это не хуже, чем употреблять в пищу кролика или голубей, но мысль о поедании собак казалась ему, истинному англичанину, отвратительной.
   – Будем надеяться, что твой пес охранял чей-нибудь дом,
   – Может быть. Сторожевых собак ценят, потому что они приносят пользу. У Чэнгуа мне хотелось завести какого-нибудь домашнего любимца, но я могла рассчитывать лишь на сверчка или птичку, а я мечтала не об этом.
   Кайл сглотнул, наблюдая за чувственными движениями Трот, почесывающей шейку котенка.
   – Если хочешь, возьми его себе. Он уже достаточно взрослый, чтобы расстаться с матерью, а в конюшне и без него хватит кошек.
   На лице Трот отразилась детская радость, какую Кайл порой замечал во время путешествия в Хошань.
   – О, Кайл, правда?
   – Думаю, старший конюх Маллой будет только рад отделаться от котенка. – Кайл был готов осыпать Трот бриллиантами, но если пушистый живой подарок способен вызвать у нее такую милую улыбку, она получит всех котят королевства!
   – Вам нравится этот диван? – спросила Трот. Кайл окинул взглядом упомянутый предмет, напоминание о так называемом египетском стиле почти полувековой давности. Диван стоял в маленькой столовой с тех пор, как Кайл себя помнил, и он привык не замечать его.
   – Нет, не нравится. Скорее, наоборот. Эти крокодильи лапы – интересная деталь, но сам диван чертовски неудобный, да еще этот тусклый болотно-зеленый оттенок обивки! – Значит, ему здесь не место. – Трот подала знак двум лакеям, которые послушно подняли диван и унесли.
   За прошедшие две недели Трог успела переставить мебель в нескольких больших комнатах, следуя основным принципам фэн шуй: в комнате нет места сломанным вещам, мебель не должна создавать тесноту и включать предметы, неприятные обитателям дома.
   За два века, прошедших с тех пор, как был построен Дорнли, в комнатах скопилась уйма вещей. Трот зорко высматривала скопления древней мебели, скверные картины, донельзя вытертые ковры и другой хлам, десятилетиями собиравший в доме пыль. Кайл послушно следовал за Трот, высказывая свое мнение о предметах, подлежащих изгнанию. Если оказывалось, что он привязан к какой-нибудь вещи, Трот милостиво щадила ее, но чаще всего Кайл охотно соглашался расстаться с тем или иным предметом меблировки.
   Дом преобразился настолько, что вера Кайла в фэн шуй стала почти непоколебимой. В маленькой комнате хранились книги по сельскому хозяйству и книги расходов, но Кайл с давних пор недолюбливал ее. Сюда он заглядывал только в тех случаях, когда дел, связанных с управлением поместьем, было не избежать.
   Быстро осмотревшись, Трот приказала переставить письменный стол так, чтобы дверь оказалась сбоку от сидящего за ним, а не за его спиной. Попробовав сесть за стол, Кайл понял, что прежде ему не давала покоя тревожная мысль, что кто-нибудь незаметно подкрадется к нему сзади, пока он поглощен работой.
   Этими переменами в обстановке Трот не ограничилась: она изгнала из комнаты пару жидконогих стульев и ненужный стол, повесила на стены пейзажи, которые нравились Кайлу. Он понял, что отныне ему не придется принуждать себя заниматься делами, сидя в этой комнате.
   Почти весь нижний этаж выиграл от перестановок, затеянных Трот, новую аллею уже проложили. Другие переделки – высаживание плюща вдоль стен, покраска, смена обоев и драпировок – требовали времени, но Кайл уже чувствовал себя в Дорнли комфортнее, чем когда-либо прежде.
   Претворение в жизнь принципов фэн шуй заставило его иначе относиться к дому, в котором он вырос. Кайл всегда сознавал себя всего-навсего потомком давнего рода Ренбурнов. Он помнил, что когда-нибудь дом и поместье будут принадлежать ему, но его задача – просто позаботиться об этом имуществе и благополучно передать его своему наследнику. Мысли об этом неизменно вызывали у Кайла досаду на ответственность, налагаемую наследством.
   Но перемены помогли ему понять, насколько атмосфера в доме зависит от него самого. Долг наследника он по-прежнему считал священным, но уже не таким обременительным. А когда мебель, произведения искусства и просто забавные безделушки, собранные в путешествии, заняли места в преобразившихся комнатах, Кайла охватило ощущение уюта. Он не переставал удивляться этому.
   Встречу с Трот он считал подарком судьбы. Он жаждал ее общества, они проводили вместе целые дни – сначала занимались упражнениями ци в саду, потом отправлялись на верховую прогулку, позже опять брались за перестановку мебели. Рядом с Трот Кайл чувствовал себя непринужденно, она проявляла живой интерес ко всему, что ее окружало, и охотно отвечала на расспросы о своем прошлом.
   Но их общение оставалось дружеским, и не более. Несмотря на приветливость и мнимую открытость Трот, понять, о чем она думает, Кайлу не удавалось.
   Хуже того, она часто упоминала о времени, оставшемся до истечения срока обручения. Эти постоянные напоминания дамокловым мечом зависли над головой Кайла.
   – Смит, прислоните его к стене. Ну, что скажете, милорд?
   Очнувшись от раздумий, Кайл увидел, что лакей придерживает у стены круглое зеркало в позолоченной раме.
   – Повесьте его. Любопытно, как благодаря зеркалу комната оживает и как будто увеличивается в размерах. Но где ты его нашла? Раньше я никогда его не видел.
   – На чердаке. Там хватит мебели, чтобы заново обставить два таких дома. – Трот задумчиво посмотрела на Кайла. – Надо взяться за вашу спальню.
   Кайл растерянно заморгал.
   – Это обязательно?
   – Да. – И, не тратя времени на споры, Трот вышла из комнаты и направилась к лестнице.
   Кайл вошел в собственную спальню, когда Трот уже стояла посередине и оглядывалась по сторонам, прищурив глаза.
   – Поскольку это ваша личная комната, ее обстановку необходимо тщательно продумать, иначе гармоничное течение вашей энергии нарушится, – коротко объяснила она. – Если этот огромный глобус и впредь будет стоять в вашем секторе путешествий, вы так и не избавитесь от тяги к странствиям. Хуже того, кровать занимает положение гроба – ее надо немедленно переставить. Неудивительно, что вы до сих пор не оправились после болезни!
   – Положение гроба? – переспросил Кайл, глядя на кровать с балдахином у противоположной стены. Массивная резная спинка в изножье этого величественного ложа была обращена к двери.
   – Мертвых выносят в двери вперед ногами. Но то, что хорошо для умерших, плохо для живых. – Трот сверилась с компасом, который раздобыла, начав переставлять мебель. – Чтобы вам спалось крепко и спокойно, кровать надо передвинуть вот к этой стене.
   – Но она всегда стояла так, как сейчас.
   Трот приподняла брови.
   – И вам всегда хотелось уехать отсюда, верно? Чутье не подводило вас.
   Кайлу вспомнились отвратительные ночные кошмары, видения тюрьмы, до сих пор преследовавшие его. Если достаточно переставить кровать, чтобы избавиться от них, попытаться стоит.