Патрацкая Наталья. Мийлора

   Рига пленила экскурсантов маленькими улочками, какими-то очень известными по фильмам, и до боли знакомыми. Янтарь встречался во многих магазинах, я смотрела на него, но не знала еще, чего же я хочу из этого янтаря. Понятно, что янтарную диадему, но какую? Бусы из янтаря лежали на прилавках магазинов солнечной россыпью, мило обработанные, и подобранные лишь по величине.
   На автобусе экскурсию повезли дальше в глубь страны, в менее известный город Кулдига, с маленькими, историческими домами и одним анекдотом, что семья в Латвии состоит из трех личностей – он, она и собака. Такой состав семьи вполне устраивал Самсона, он и рассказал этот анекдот.
   Странное чувство стадности в покупках довело меня до того, что денег на янтарь у меня не осталось. Но о своем желании Самсону я не рассказывала, янтарная диадема – моя мысленная мечта.
   В музее моряков и рыбаков в городе Вентспилсе меня удивили тем, что моряки больше получают денег от привоза товаров, в виде интересных бутылок с португальским портвейном, чем от ловли рыбы. А дома у рыбаков вполне приличные, между прочим. Балтийское море произвело на меня должное впечатление своим прохладным дыханием.
   Самсон так и ходил рядом со мной, с ним мы простились на голубом вокзале…
   Вместо янтарной диадемы я привезла португальский портвейн в красивой бутылке. А, впрочем, почему Самсона нельзя считать диадемой? То и другое достается победителю. И, наконец, у меня появился личный друг по путешествию.
   На фирме за время моего отсутствия произошло одно изменение, весьма существенное, фирма сменила хозяина. Егор Сергеевич продал фирму некому Сергею Николаевичу.
   Отец Самсона стал директором фирмы, а его замом стал его сын. Я попала в обеспеченную среду обитания. Матерью Самсона была прекрасная домохозяйка с огромным конским хвостом собственных волос, Людмила Александровна. Тактичная женщина так же мягко, как и Самсон обволокла меня врожденным обаянием. Я почувствовала, что попала в крепкие сети, и мне не вырваться из их среды, меня поймали, словно рыбу в Балтийском море. Да и вырываться из мягких, вкрадчивых объятий Самсона мне не очень хотелось.
   На работе все спокойно выслушали мой рассказ о поездке и, о новом женихе.
   – А я, что говорил!? – спросил или сказал Марк Денисович Валере.
   – Босс, нам надо было поспорить на их свадьбу, – отозвался Валера.
   – Вы о чем? – спросила я.
   – О тебе, – ответил Валера.
   – Так, подробнее, если можно.
   – А чего говорить, экскурсовод выполняла задачу платной свахи, тебя, Маргарита, высчитали, и решили, что ты подойдешь сыну нового директора. Ты теперь работаешь на фирме отца своего жениха. С новым директором ты не знакомилась, по штату тебе это не положено, а он про тебя узнал, спросил, у нас грешных, да и послал со своим сыном на экскурсию, – объяснил Валера обстоятельства дела.
   – Отлично, а кто в меня камень запустил?
   – Случайность, – отозвался Валера.
   Я жила в однокомнатной квартире, в панельном доме. У Самсона была огромная квартира, в дворянском гнезде, как называли группу кирпичных башен. Мы с ним купили маленького щенка, создав прообраз латвийской семьи из его анекдота.
   Квартиру родителей разменяли на две двухкомнатные квартиры, но… Самсон отказался прописывать меня в квартире. К его родителям дорога мне была закрыта.
   Я вернулась в однокомнатную квартиру и вышла на работу, с работы меня еще не увольняли. Мое мимолетное, гражданское замужество было выгодно одному человеку – Самсону. Он под предлогом женитьбы на мне отхватил двухкомнатную квартиру. Ладно, что мы так и не расписались официально!
   Валера и Марк Денисович, встретили меня радостными криками, и промолчали в ответ на мой рассказ о последнем переселении, это уже не их ума дело. Они люди тактичные.
   Нинель, узнав о моем очередном промахе в замужестве, пришла в квартиру Самсона.
   С ним она успела познакомиться, вернувшись с Малахита и устроившись работать на фирме его отца.
   Самсон одиноко сидел на кожаном черном диване, перед ним стоял черный столик и смотрел он в черный телевизор.
   – Привет, Самсон, со свободой тебя! – воскликнула Нинель, снимая норковую шубку.
   – Привет, Нинель, рад видеть тебя в моих пенатах, – ответил Самсон, – о, мой любимый мех появился!
   – А почему ты не купил шубу невесте?
   – Незачем баловать, и выращивать из нее баловня судьбы.
   – Держишь Маргариту в ежовых рукавицах, хорошо, что я за тебя замуж не вышла, а то бы и меня ты послал жить к себе домой.
   – Не твоя это судьба, а мою совесть ты не потревожишь, кстати, тебе премию дали на эту шубку?
   – Понятно, без тебя не обошлось, а на вид, ты такой мягкий да ласковый, как эта норковая шуба, да не тобою она куплена!
   Мать Самсона, Людмила Александровна, взяла в руки, издававший трели сотовый телефон:
   – Марк Денисович это ты опять? Просила тебя по-человечески к нам домой не звонить!
   – Людмила Александровна, объясни, почему вы Маргариту домой отправили?
   – Не лезь в наши дела, это не нашего с тобой ума дело.
   – Политика такая у твоего благоверного?
   – Не сыпь соль на рану, и так больно и тревожно, меня в это дело не пускают, сама по ней скучаю.
   – Людмила, я скучаю без тебя.
   – Я тоже.
   – Встретимся?
   – Зачем, все быльем поросло.
   – На работу бы вышла, чего дома сидишь?
   – С несостоявшейся невесткой в одном подразделении работать?
   – А что такого?
   – Ладно, без меня обойдетесь.
   Сергей Николаевич, вызвал к себе в кабинет Нинель.
   – Нинель, ты зачем к Самсону ходила?
   – А вам уже сообщили?
   – Не без этого.
   – Я только хотела ему сказать, что он сурово обошелся с моей кузиной Маргаритой.
   – Ты куда лезешь не в свое дело?
   – Извините, не сдержалась.
   – Зашла бы в кабинет Самсона Сергеевича на работе, а ты к нему домой пришла. А насчет их жизни, не лезь с советами, все под контролем.
   – Суровый у вас контроль.
   – А теперь по делу… Ты хорошо знаешь английский язык?
   – Зачем он вам?
   – Насколько мне известно, с Самсоном ты познакомилась на курсах английского языка.
   – Давно это было.
   – Недавно. Есть предложение, нам с тобой поехать в Англию.
   – А как на это Людмила Александровна прореагирует?
   – Ты поедешь в командировку со мной, – это называется работа, назидательно ответил Сергей Николаевич.
   – Понятно, работа есть работа, я поеду, – покорно согласилась Нинель.
   – Как там Нина растет?
   – Она ваша дочь.
   – Так я и говорю дочь Нина, я от нее не отрекаюсь, премию твоему мужу Марку выдаю на ее воспитание, все путем, дорогая.
   – Хорошо растет, на вас она похожа, как две капли воды из одного святого источника.
   – Марк заметил сходство?
   – Шутил однажды с сарказмом и все.
   Англия оказалась в двадцати минутах езды от фирмы, обычным санаторием, где Нинель и Сергей Николаевич прожили неделю своей командировки. Через неделю в тот же санаторий приехали Марк Денисович и Людмила Александровна, они встретились на обеде за одним столиком. Тактичность высшей степени проявили все четверо, никто никому не сказал ни слова упрека, после обеда разошлись в том составе, в каком приехали, по своим номерам.
   К ужину Нинель и Сергей Николаевич покинули санаторий.
   Я вышла на работу, и удивленно заметила, что за столом начальника сидит Валера.
   – Валера, ты чего на чужом месте сидишь? – спросила я, улыбаясь.
   – Маргарита, это теперь мое место. Приехал Сергей Николаевич из командировки, меня повысил, а Марка Денисовича понизил в должности.
   – Интересно, но ладно, напомни свое отчество, господин начальник?
   – Валера и все.
   – Ты родственник Марка?
   – Нет, даже не племянник. Меня повысили.
   – И ты об этом спокойно говоришь?
   – Я и живу спокойно, как нормальный холостой мужчина без вредных привычек.
   – Верю.
   – Маргарита, поедем вечером в гостиницу, есть одна на примете, отметим мое повышение.
   – Запросто, только почему не ко мне домой?
   – Ты вся своя, хорошо влилась в дружный коллектив руководства, – с иронией проговорил Валера.
   – А если я не поеду?
   – Поедешь в другой раз, у женщин свои причуды, кстати, торт стоит на чайном столе.
   – Валера, спасибо.
   – Я пошутил! Я не начальник!
   – Так ты мне больше нравишься, уйди с чужого места! – прикрикнула я.
   – Торт в честь твоего возвращения из длительного отпуска.
   – Ты очень любезен, благодарю.
   – Что так чопорно говоришь?
   – Не знаю, где ложь, где – правда.
   – Правда, в том, что я хочу быть с тобой. Я – хочу быть с тобой! – пропел Валера последнюю фразу и посмотрел на белый потолок.
   – Ты и так со мной, на рабочем месте.
   Самсон Сергеевич сидел на своем рабочем месте и наблюдал на экране комнату, в которой сидели Маргарита и Валера, поведение бывшей невесты ему понравилось, и он решил, что за ней еще понаблюдает. Он отключил экран и приступил к основной работе.
   Я посмотрела в сторону глазка и поняла, что его отключили, но Валере все равно ничего не сказала, да он вероятно и сам все знал. Он открыл ящик в своем столе, светодиод, подключенный им для слежения за работой телевизионного глаза, не горел. Он давно сделал себе такую информативную подсветку в своем столе. Если не горит в столе светодиод, значит, никто не просматривает комнату, но об этом Валера свято молчал.
   – Маргарита, отбой местной тревоги, я все же тебя жду вот по этому адресу, – сказал Валера и протянул мне визитку гостиницы.
   – Молодец, Валера, шикарный номер!
   – На том стоим. Маргарита ты по телефону говори сдержанно, или вовсе не говори.
   – Спасибо за предупреждение. Только я теперь совсем не понимаю кто чей на этой фирме.
   – И не надо, исторически сложившиеся отношения между людьми. Тебя так просто использовали, навели справки о твоем здоровье до пятого колена и потом отстранили от дворянского гнезда. Обидно? Досадно?
   – Да ладно.
   – Умница, а ты мне сразу понравилась, как только я тебя увидел, но, меня лично предупредили, чтобы я к тебе не подходил, что я и выполняю по мере сил.
   – А сейчас, что изменилось?
   – Теперь ты чужая брошенная невеста имею право подойти к тебе, но в скрытой форме.
   – Шпиономания.
   – Нет, способ существования.
   – Хорошо, с тебя диадема.
   – А это еще, что такое?
   – Мечта моя янтарная.
   – А, что янтарь на свете кончился? – усмехнулся Валера.
   – Нет, но я хочу янтарную диадему.
   – От меня, что надо?
   – На самом деле я хочу янтарный ободок.
   – Вот это понятней, так купи ободок да наклей на него янтарь.
   – Грубая работа.
   – Подумаю.
   Марк Денисович и Людмила Александровна остались одни за столом столовой санатория. Ужин прошел в молчании. На улице он заговорил:
   – Людмила, ты знала, что твой муж в этом санатории, а не в Англии?
   – Сколько живу с Сергеем Николаевичем, столько и не знаю, что от него ожидать.
   Знаешь, если ему покажется, что за ним следят, то он резко меняет свой маршрут.
   Он выбрасывает дорогие билеты на поезд и самолет, меняет время, меняет место. Я ничему не удивляюсь.
   – Да, но мы попали в глупое положение!
   – Я этого не заметила.
   – Но он был с Нинель!
   – У них есть общий ребенок, Нина, имеют право на встречи.
   – Нет слов. Это таким образом я узнаю о своем роге на лбу?
   – Прости, я думала, если я знаю, что Нина дочь Сергея Николаевича, то ты об этом тем более знаешь. У нас с тобой есть неделя на отдых, будем отдыхать.
   – О чем ты говоришь?! Какой отдых! Пусть Нина думает, что я – ее отец! А с Нинель я непременно разведусь! Кстати, а меня за эту неделю не уволят?
   – И даже в должности не понизят, – заверила Людмила Александровна.
   – Будем надеяться. Меня другое волнует, то, что Самсон не прописал у себя Маргариту.
   – Столичный подход. Это все так, но мы из-за них пошли на размен квартиры с доплатой, а Самсон теперь один живет в двухкомнатной квартире.
   – Людмила, ты, что-то в этом можешь изменить?
   – Нет, хуже то, что Маргарита найдет себе другого мужчину.
   – Валеру.
   – Откуда ты знаешь? – спросила Людмила Александровна.
   – Я уверен, что они сегодня встретятся, используя мое отсутствие на работе на разговоры на личные темы.
   – Вот и все, круг измен замкнулся в очередной раз.
   – Это жизнь, а не измены, – сурово проговорил Марк Денисович.
   Нинель вернулась домой и Нины не обнаружила, она была у подружки.
   Муж вернулся через неделю сияющий и довольный.
   – Марк, с кем был так долго? С Людмилой Александровной?
   – Не скажу, ты все сама видела.
   – С кем еще тебе быть, как ни с ней.
   – Ты опять была с Сергеем Николаевичем, у нас с тобой растет его дочь, так, что я свободен от твоих упреков.
   – Я не упрекаю, а выясняю обстоятельства сложившейся ситуации. Про Нину она тебе сказала? Не смогла промолчать, – надула губы Нинель.
   – Выяснила? Разойдемся по своим комнатам и изобразим счастливую пару перед ребенком, его завтра приведут. Кстати о твоих дочках. Ты давно не звонила Инге, как она там с отцом живет?
   – Все у нас не так, как надо. Звонить не буду, у нее новая мама – жена Адама.
   Ты прав. Есть будешь?
   – С этого бы и начинала.
   – А Людмила Александровна тебя не покормила?
   – Нет, нам было не до еды. Ну, чего прицепилась?! Нас хорошо кормили!
   – Понятно, садись за стол, я успела приготовить, – миролюбиво пригласила Нинель, у нее с души слетел камень насчет происхождения Нины.
   – Хорошая у меня жена! – воскликнул Марк и приступил к поздней трапезе.
   Я вернулась домой, телефон проговорил:
   – Самсон звонил.
   – Что хотел?
   – Предлагает прописать тебя.
   – Оно и видно, щеки горят…
   Самсон сидел дома и рисовал план двухэтажного особняка. Ему было скучно. Он механически набрал номер сотового телефона Маргариты.
   – Маргарита, я виноват перед тобой, ты виновата передо мной, возвращайся ко мне.
   – Я в чем виновата?
   – Ты сегодня была с Валерой.
   – Ты сквозь стены видишь?
   – Знаю, кое-что о жизни.
   – Угадал, была с ним, как брошенная тобой девушка.
   – Я бросил, я и подниму. Рисую план нашего дома, нужен твой совет, но сегодня после Валеры я не хочу тебя видеть, а завтра приезжай, пожалуйста, или переезжай ко мне, я пришлю тебе помощников.
   – Подумаю.
   – Думать не надо, надо просто ко мне вернуться. У тебя была мечта – Валера, ты его – получила, теперь без мечты возвращайся.
   – Ты прав.
   – Я всегда прав.
   – Самсон, я не буду жить в твоем особняке, – сказала я, входя в его квартиру.
   – Почему, если это не секрет фирмы одуванчик? – удивленно спросил Самсон.
   – Понимаешь, я не могу жить в частных домах, у меня комплекс больших зданий, я боюсь дач и маленьких домов.
   – Маргарита, мы поставим охранную сигнализацию по всему периметру дома, все будет на контроле, на центральном пункте.
   – Мне квартира в многоэтажном доме больше подходит.
   – Так, один вопрос решили, и есть второй вопрос: ты родишь мне дочь?
   – Да не вопрос, но в моей квартире, нам будет тесно.
   – Слушай, а у тебя нет где-нибудь сестры или брата?
   – Зачем тебе они?
   – Понимаешь, мне тут теорию развернули, если в семье жены было двое детей, то и она двоих детей родит, если трое – родит троих, а ты, что одна у матери?
   – Ты, ведь знаешь, у меня есть двоюродная сестра Нинель.
   – Почему я о ней не знаю?
   – Не глупи, у нее есть дочь Нина, так Нина твоя младшая сестра по отцу.
   – Очень хорошо! Значит, у меня есть надежда, что у меня будет двоюродная дочь!
   – Сомневаюсь, мы с тобой вместе не живем.
   – Ты забыла, что я пропускал твою платоническую мечту – Валеру, а после него надо месяц ждать, чтобы быть уверенным, что дочь будет моя, а не двоюродная.
   – Благоразумный у меня жених.
   – Через месяц переедешь в эту квартиру.
   – А я перееду сейчас, мне здесь все нравиться.
   – Ты уверена? Рад, – сказал Самсон и щелкнул пульт телевизора, – Маргарита, не могу я ждать месяц, я соскучился, ты мне сейчас нужна, скажи, что с Валерой ты не была, я тебя разыгрываю.
   – У меня Валеры не было.
   – Точно?
   – Более чем.
   – А я поверю, хотя от ревности меня выкручивает всего.
   – Живи спокойно.
   Самсон подошел ко мне, поднял на руки и отнес на большую кровать.
   Я подумала, что Самсон мне больше подходит, чем Валера, но я все же вырвалась и убежала.
   Самсон на этом не успокоился. Вместе с ним пришли еще два парня, они взяли мои вещи и унесли. Жизнь моя усложнилась, впервые все заботы легли на ее плечи, но надо отдать должное Самсону, он привозил продукты и иногда мыл посуду. Мы стали одной семьей, в новом качестве мы сами себе понравились.
   На работе я с Валерой говорила теперь только о работе, словно между нами никогда и нечего не было. Приехал Марк Денисович, и все встало на свои места. Иногда я задумчиво смотрела в сторону Валеры только и всего, потом я переводила взгляд на маленькое зеркало на полочке, над рабочим столом и мне опять хотелось янтарный обруч на голову. Я встряхивала свою рыжеватую гриву волос и опускала голову над очередной мебельной разработкой.
   Вспомнила я Нинель на свою голову, раздался вечером телефонный звонок, та быстро проговорила:
   – Маргарита, будь другом, хочу волосы нарастить, весна, сама понимаешь, дай денег, ты у нас теперь богатая.
   – С чего ты это решила?
   – Муж у тебя богатый Буратино, а мне как раз пяти золотых не хватает.
   – Нинель, я чего-то не понимаю?
   – Интересное кино, это что я забыла в дачном захолустье? А тут столица, ты уехала, я приехала на твое место.
   – А Марк как он на это прореагировал?
   – Он большой мальчик и остался один с Ниной. Давно я тебя не видела. Деньги дашь?
   – У меня нет.
   – Чего я перед тобой души открываю, если у тебя денег нет? Жадная стала?
   – Нет, мне новую машину купили, расходы всякие.
   – Кузине денег не осталось?
   – Проси у своего мужчины.
   – Издеваешься? У нас баш на баш, без финансовых взаимных вливаний и официальных бумаг.
   – У меня денег, правда, нет. -…
   Это я вспомнила, как Нинель устраивалась к нам на работу.
   Прошло пару дней, Нинель пришла в мой дом после поездки на Балтийское море.
   – Маргарита, младшее поколение должно знать друг друга и мужа сестры.
   Вышел Самсон, поздоровался с Марго.
   – Самсон, возьмите меня к себе на работу, – неожиданно для всех попросила Нинель, а то я среди вас словно бедная родственница.
   Самсон окинул внешний облик странной сестры своей невесты, нашел между ними и сходство и различие. Нинель была выше ростом, с длинными черными волосами.
   – Нинель, а кем бы вы хотели работать?
   – А вы как думаете?
   – Мне о вас Маргарита почти ничего не говорила, пройдите в комнату, поговорим.
   Я потому о ней и не говорила, что Нинель путем нигде не училась, на учебу у нее была отъявленная лень, но в менеджеры выбилась, да видно ей этот труд с поездками порядком надоел.
   – Нинель, я в затруднительном положении, у нас научно – техническая фирма, могу взять снабженцем, больше ничего на ум не приходит. Вам придется приобретать комплектующие элементы, используемые в наших изделиях, много поездок. Машину водить можете? – спросил Самсон.
   – Могу.
   – Так и я могу ответить вам – могу взять на разъездную работу.
   – Вот вы какие! А я учусь на вечернем химическом факультете, – сказала Нинель и направилась к двери.
   Я пошла следом за ней с одной целью – закрыть дверь. Свою сестру по мужчинам я помнила, но без особой радости.
   – До свидания, Маргарита, – сказала Нинель, закрывая за собой дверь.
   Нинель вышла и расплакалась. Амбиций у нее много, а способностей к труду, мало…
   – Красивая у тебя сестра, – сказал Самсон.
   – А на работу не взял.
   – Куда ни скажешь?
   – Не скажу, ужин готов.
   – Вы не очень дружные сестры.
   – Самсон меняй тему, она сама разберется в своих делах, у нее свои непонятные мне способности.
   – Заметно.
 

Глава 7

 
   Домашняя пальма Самсон, утолив свой любовный пыл многократно, естественно хотел освободиться от меня до следующего своего периода желаний. Отдых необходим, но сказать, своей даме любви, то есть мне, что он не может больше, он не может. Ему проще сказать, что я бревно в постели, а не любящая женщина, он мне это и говорил.
   То есть мужчина, плюнув многократно в женский колодец, потом плюет словами в мою душу, дабы не унижать свое мужское достоинство перед лицом женщины. Так получалось у меня с Самсоном, пока мы жили вместе.
   Женщина, существо странное до безобразия, я начинаю верить мужчине, что я на самом деле особа, не способная на любовь. Что я делаю? Проверяю свою способность на любовь! Находиться второй мужчина, я ему не даюсь, потому что, считаю себя не способной любить, но в результате так разжигаю свою женскую сущность и его мужские, сексуальные желания так, что только полнейшее чудо нас может спасти от проверочной любви.
   Естественно, второй мужчина Валера, в порыве пагубных страстей, говорит мне, что она я настоящая женщина. И я довольна, главное в этом вопросе первому мужчине, не рассказать, о своей победе на любовном фронте. Но это трудно.
   Я, утолив свою страсть с Валерой, отказываюсь от любви с Самсоном. Он, тут же начинает подозревать о том, что у него есть счастливый соперник! Он пытается поцеловать меня, а я нервно отклоняю свое лицо от его поцелуев, и, защищаясь от объятий, я отказываюсь всеми способами от прикосновений с Самсоном. Даже прикосновения его становятся мне ненавистными.
   Простая остаточная деформация чувств женщины. Я не закаленная пружина, это закаленной пружине все не почем.
   Мужчина, исчерпав все попытки найти ответные чувства в любимой женщине, переходит к насильственным способам. Он пытается меня схватить и бросить на постель, он не дает мне свободно перемещаться по квартире. Это уже охота!
   Натуральная охота мужчины за женщиной. И вот, я проговариваюсь о том, что другой мужчина признал меня настоящей женщиной…
   Глупая женщина, глупая.
   Мужчина всаживает женщине свое жало с задней стороны тела, дикий крик раздается в пространстве! Он отмстил мне, но за месть я начинаю его ненавидеть до глубины своей души.
   Какую женщину можно назвать величественным и оскорбительным сочетанием слов 'настоящая женщина'? Какую? Прежде всего, меня, закаленную в любви с мужчинами, не размазню, не плачущую иву от любой мужской обиды. Я обязательно красива для мужчин, я сексуальна на их взгляд, я обольстительна с их точки зрения!
   Я – Женщина!
   Но, я женщина не только для мужчин, у меня есть своя работа, свои интересы, семья. Я не зарабатываю на сексуальных отношениях, а просто живу, но, на свою беду и счастье, мужчины мимо меня не могут пройти. Я могу влюбиться, я могу любить, но всему я знаю меру, но не цену!!!
   Главное для женщины в отношениях с мужчинами, остаться здоровой! Если я, например, попала в сети сильного мужчины, и он требует от меня постоянной любви, то я должна его полюбить ради своей жизни! Уйти от мужчины я смогу только когда он меня отпустит, но я не должна опускаться, спиваться! Главное – жизнь и здоровье! Быть женщиной – это труд, быть здоровой женщиной – двойной труд и умеренность в собственных желаниях.
   Кто у женщины хозяин: муж или работодатель? Кто больше платит? Кто из них сильнее? Может ли муж защитить свою жену от других мужчин, и их любовных посягательств? Монолитный треугольник. Муж, конечно прикрытие для женщины, типа чадры, но он не всесилен. Дело далеко не в его мужской силе, речь не идет о его мускулах на руках, хотя это имеет огромное значение.
   Жизнь так устроена, что денег у редких мужчин хватает на жену. Если у жены находиться сильный покровитель, он сделает ее мужа, беднее, слабее. Он найдет дорогу к замужней женщине. Интересно то, что этот, второй мужчина, может не использовать ее, как женщину в прямом смысле, она ему просто нужна в его царственном окружении. Она должна быть рядом с ним!
   Фрейлина из окружения. У него, скорее всего, есть жена, он ей физически верен, но платонически он верен совсем другой женщине, из своего окружения, а именно, ЕЙ! И не всегда она его секретарша, ее умственный уровень может быть очень высок.
   Их сближают производственные или другие интересы. Но Он требует от НЕЕ платонической верности в этих отношениях. Он увольняет тех мужчин, которые к ней подходят чаще других. Он начинает платить ей меньше, если рядом с ней заметит… ее мужа!
   В таких тайных треугольниках Я чувствую себя, как рыба в воде.
   Домашняя пальма улыбалась чистыми листами двум любящим друг друга людям. Я улыбалась, Самсон хмурился. Кто из них пальма? Но сейчас не об этом.
   Он долго ждал меня, очень долго, недели две. Он писал мне письма не е-мейл ежедневно, я не отвечала. Он посылал мне приглашения в кафе, я не приходила, он писал стихи собственного сочинения, я молчала. Он стал худеть, и мало бриться, его лицо стало хмурым, непроницаемым.
   Я погрязла в рабочих и домашних проблемах, и мельком читала его сообщения в почте, и сбрасывала их в один файл. Дела цеплялись одно за другое, возникали предвиденные и неожиданные проблемы, я даже свалилась со стола, на который залезла, чтобы…, но это неважно. У стола подломились две ножки с одной стороны.
   Полет в пространство был неожиданным. Вся оргтехника на столе наклонилась и съехала с него, как с горки. Компьютер выдержал падение и вновь заработал.