Патрацкая Наталья. Молочный вамп

   Брат двоюродный руководил прииском, племянник был главным геологом, а Антон Иванович так и вообще стал директором школы. Все на местах. Нина в гражданском браке с Антоном Ивановичем жила, ребенка прижила с ним, а ему захотелось самому золото добывать. Попробовал, да уж очень дело холодное, да не выгодное. Научился на собаках ездить, сам стал собак держать. Северянином стал. На крупинки золота он насмотрелся, и никаких чувств они в нем не вызывали, до поры до времени, но вдруг захотелось ему накопить крупинки золота. Антон Иванович организовал тайник и по крупинке добавлял в него, или песок золотой засыпал. Уж что получиться.
   Захотел он на юг поехать, на солнце погреться, отдохнуть. Отпуска у рабочих на севере большие, все можно успеть. Знал он кому золото продать можно, старатели научили, все ему рассказали за длинную зиму. Чаще люди ездили к морю, и там сбрасывали накопленные сокровища, а Антон Иванович решил на Волгу поехать, дом там поставить. Устал он от морозов, и в то же время привык к ним, и к этой северной жизни, и к неплохим зарплатам, и к случайному золоту. Много не брал. В воровстве его не замечали. Пить пил мало. Повезло ему, сбыл без шума золото, отдыхал он в круизе на теплоходе, по Волге. И все бы хорошо, да крупинки золота в кармане оказались. Новая его знакомая по теплоходу, случайно обняла его, потом и сунула руки к нему в карманы, да и наткнулась на золотые остатки роскоши.
   Вытащила она крупинки из кармана, посмотрела, оценила да и спрашивает:
   – Антон Иванович, а это что за крупинки у тебя в кармане?
   – Золото…
   – Откуда?
   – Работа наша такая…
   – Ты, что с золотых приисков?
   – Точно.
   – А мы найдем общий язык?
   – Так мы оба на одном говорим.
   Так укрепилось случайное, палубное знакомство с Леной.
   Лена, молодая, маленькая, худенькая женщина, работала продавщицей в антикварном салоне. В круиз она поехала просто от скуки и подальше от родителей, с которыми жила в маленькой квартире, в его родном городе. Ела Лена мало, потребности в жизни были небольшие, так и скопила на круиз без северных зарплат. Антон Иванович ей понравился своей противоположностью. Ел много и за столом съедал свою порцию, и Лене помогал справиться с едой. Одно к одному и до постели общей добрались, тут их совсем стало не разнять. Любовью оба были не избалованы.
   Расставаться им не хотелось.
   А куда ехать? В малогабаритную квартиру к Лене, или в деревянный домик на Севере к Антону Ивановичу? В его городской квартире жил сын Паша от Мани. Антон Иванович сказал, что мечтает о своем доме, на этой большой реке. Было бы желание.
   Сама Лена была кареглазая, с каштановыми волосами, которые рассыпались по плечам, или послушно завязывались в хвостик. Мечта Антона Ивановича остаться на большой земле была несбыточной, Лена это сразу поняла. Его уже тянул привычный север.
   Ему было жарко на теплоходе, он уже устал от радости отдыха на большой реке.
   Лену манило золото. Несколько крупинок золота изменили ее жизнь. Быть одинокой продавщицей очень не хотелось. Она позвонила маме, и сказала, что выходит замуж.
   Мать не поняла радоваться или огорчаться…
   Лена с Антоном Ивановичем приехали к ее родителям, ввергли всех родственников и знакомых в легкий шок, и уехали на север, там они и поженились, гражданским браком. Лена по привычке стала работать в магазине. Антон Иванович с удовольствием с Леной разговаривал, и о неожиданность! Они на одну Анну Семеновну в прошлом работали, просто Антон Иванович не замечал маленькой продавщицы. Лена рассказала Антону Ивановичу и об Ирине. Новости о его законной жене, она знала от своей матери, которая была не пенсии и знала все новости в своем районе. Лена не Антон Иванович, все матери написала, так и Ирина узнала о судьбе собственного бывшего мужа, который уже был гражданским мужем очередной женщины.
   Бабули высыпали на улицу, и гуляли под февральским солнцем, не отходя от подъезда. Звонок. О, это сам Антон Иванович позвонил Ирина, в кои – то веки!
   – Антон Иванович, ты откуда звонишь?
   – Со столичного вокзала.
   – Куда путь держишь?
   – К брату хочу съездить.
   – Золота много добыл?
   – Я золото не добываю.
   – А что на приисках делаешь?
   – Ирина, а ты откуда знаешь?
   – Лена сказала, где ты, ты ведь и соседей собственных не знаешь.
   – Это Ленка что ли сказала?
   – Она под нами жила раньше.
   – Ирина, ну я не знал, а ты замуж не собираешься?
   – Нет!
   – Ирина, я с тобой не разводился, как ты смогла замуж выйти?
   – А я нашла свидетелей, что тебя дома год не было, и меня с тобой развели, а о том, что ты жив – здоров, я знала от соседки, матери Лены, она и свидетельницей была.
   – Ну, ты, Ирина, даешь! А я – то тебе хотел золото передать…
   – Ты сказал, что у тебя нет золота.
   – Так я тебе всю правду и выложу по телефону! Как там Нина?
   – Нормально.
   – Да? А у меня на севере сын маленький есть, на чукчу смахивает.
   Только положила она трубку, вновь звонит Антон Иванович.
   – Ирина, я хочу вам кое-что завести. До вас два часа пути, у вас час, и назад поеду, ты Паше позвони, что я приеду.
   Положила Ирина трубку и тут же позвонила Паше, старшему сыну Антона от Мани.
   – Паша, отец звонил по телефону.
   – Ирина, ты что шутишь? Столько молчал!
   – Паша зайди к нам домой через пару часов.
   – Ладно, сегодня выходной день, зайду.
   Через два часа звонок в дверь. Пришел Антон Иванович.
   – Ирина, я еле в подъезд попал, ты мне код не назвала.
   – Забыла про код.
   – А мне Паша дверь открыл, домой шел, изменился так, бороду носит, как у меня.
   Через пять минут звонок в дверь.
   Немая сцена встречи.
   Антон Иванович посмотрел на Ирину, Нину и на Пашу и сказал:
   – Паша, у меня есть золото в виде песка, в подошве сапог лежит, я бы хотел тебе отдать.
   – Отец, зачем мне золото, это же мертвые деньги, какая мне от них польза?
   – Паша, разберешься, а то совесть меня гложет, за то, что я вас бросил.
   – Отец, раньше золото на зубы брали, а теперь у всех зубы белые.
   – Паша, я тебе отсыплю, а ты сам подумаешь, что с ним делать, есть ведь в городе золотые мастерские.
   Антон Иванович снял огромные сапоги, вынул стельки, вынул жесткую прокладку, и высыпал золотой песок на тарелку. Потом вставил прокладки, стельки и надел сапоги.
   – Ну, ты отец молодец! – сказал Паша, рассматривая золотой песок -Все, бываете, а то я заплачу и не смогу уехать! – сказал Антон Иванович, и исчез в проеме двери.
   – Ирина, я возьму золото, я знаю, кому его отдать, – сказал Паша и ушел.
   Все стихло. Золото Ирина улыбнулось и исчезло, так же быстро и жизнь проходит.
   Золотая пора молодости осталась далеко за горизонтом. Маячил юбилей, не чужой, а ее собственный. Определитель вещает на всю квартиру, кто звонит, а звонят от Паши.
   – Ирина, я к вам зайду днем, вечером не могу, – проговорил в телефонную трубку Паша.
   – Хорошо, заходи, буду ждать.
   К Нинели пришел Паша, подал ей красную коробочку. В коробочке полный золотой набор: Валерки, цепочка, кулон, кольцо.
   – Ирина Андреевна, мы сделали из золота отца три набора: тебе, моей маме и Нине.
   – Спасибо! Красиво – то как!
   – С юбилеем, вас, Ирина! – проговорил Паша.
   – Спасибо, спасибо!
   Ирина позвонила мне и сказала, что Антон Иванович ей и Нине подарил золотые комплекты. Ну и ладно.
 

Глава 55

 
   На Малахите царила осень своими золотыми красками, это золото листвы невольно влияло на все происходящие процессы. Спектральный анализ был моим любимым делом со времен института. Да, я очень любила этот частокол полос различной величины.
   В кои-то веки, мне, человеку, окончившему университет, дали возможность работать по любимой специальности, и это все благодаря Григорию Сергеевичу. Он дал мне химическую лабораторию вместо мебельной фабрики или прилавка антикварного магазина, когда узнал, что я окончила университет. Мои пальцы, как всегда были защищены резиновыми одежками. Перчатки я не любила. Кожа моих пальцев успела устать от химикатов, пробирок, и резиновых перчаток, и только мозг волей или неволей жил процессами, происходящими в химии. И химия отвечала мне любовью, например, вчера…
   А что было вчера? При соединении некоторых веществ получился какой-то странный цвет необыкновенно красивый. Работа была обычная и вдруг: блеск, треск, свечение и цвет, который появился и исчез. Я готова была повторить этот химический процесс, но поняла: не получится.
   О, этот цвет! Я переоделась, сняла с пальцев резину, халат, шапочку, тряхнула волосами… и так захотелось заколку в волосы того необыкновенного цвета! А что за цвет, я не готова была сказать, но я его видела! Григорий Сергеевич ждал Астру. Как он любил эти роскошные волосы и всю ее фигуру, он звал ее: Джинна, от слова Джинн. Она выныривала из химической лаборатории, как Джинн из бутылки и творила чудеса. Для него все было чудом, до чего дотрагивались ее маленькие натруженные ручки.
   Мы пошли тихим шагом до своих домов. Я и Григорий Сергеевич жили в разных витых домах, стоящих рядом на малахите. Витой дом был многоэтажным домом, с винтовой лестницей, внутри которой ходил бесшумный лифт. В доме было все удобно, и по большей части жизнь была автоматизирована. Окна появлялись и исчезали по желанию хозяина дома. Так и я с Григорием Сергеевичем. Мы – то появлялись, то исчезали из жизни друг друга.
   Как в древней Руси, у нас была мужская и женская половина, но не одного дома, а мы жили сразу в двух домах. Один дом светился темно-синим цветом, а второй – вишневым. Не было отдельных ламп, казалось, светилась сама поверхность витого дома, и поэтому глаза от свечения не уставали. Сегодня нам хотелось быть вместе, для этой цели была предназначена комната на последнем этаже витого дома: спальня, столовая, кинозал. Потолок комнаты был обвит лианами. Поющие крошечные птицы летали под потолком. Между комнатой и этим живым уголком была натянута прозрачная пленка, и от нее шли лучи в сторону птиц: не подлетать! И птицы послушно наслаждались зеленью лиан.
   В этом райском уголке мы проводили свои совместные часы. Наши тела были покрыты нежной тканью: ласковой и полупрозрачной. Телесное соприкосновение быстро находило свое пресыщение, поэтому легкая одежда растягивала удовольствие на более длительный срок. Нам просто было хорошо вдвоем, постель меняла свою конфигурацию по нашему желанию, экран возникал в любой стороне стены.
   Сенсорное управление не утруждало и любви не мешало. Я с легкостью вызвала стол с нужным набором еды и питья. Чудо имело свое объяснение: повара обслуживали несколько домиков и знали пристрастия своих клиентов. Повара, как и врачи, были признаны необходимыми для здоровья жителей города на Малахите, только правильное питание увеличивало срок жизни внутренних органов человека. Так же важно было беречь мозговые клетки человека для его профессии, и не утруждать их знаниями медицины и правильного питания. Мозговая ткань конечна, перегрузки вредны. Жизнь людей нужно было беречь всеми способами.
   Так вот чем поразил меня, возникший цвет при химическом опыте! Он вызывал прилив жизненных сил, он вызвал во мне импульсы сексуальных желаний!!! Это могло бы понравиться власти города в лице Григория Сергеевича! Как все просто: смотришь на цвет, и твой организм переживает чувство любви, в этом состояние наиболее легко обновляются клетки организма, словно ты загораешь под солнцем, и клетки приобретают более темный вид, а здесь они остаются того же цвета, но становятся моложе.
   Организм обновлялся и восстанавливался! Что-то было в этой химической реакции от ядерного распада, или… Что или? Есть такие вещества, которые существуют доли секунды, но и это было бы хорошо для химического центра. Пусть этот цвет будет виден доли минуты, но как он положительно влияет на омоложение организма! Если бы не этот случай, который был сегодня, а не вчера, мы бы не пришли в комнату птиц и любви. Это во мне возникла энергия, это я мысленно вызвала Григория Сергеевича к себе!
   Вот она, правда, нашей сегодняшней любви!! Сколько лет мне и Григорию Сергеевичу?
   Очень трудно определить возраст, в городе на Малахите, только Власть города знает возраст своих жителей. А я была прославленным химиком местного значения, мои мозги прибывали в работоспособном состоянии, и пока я выдавала своему городу необычные открытия, мой возраст не мешал оставаться специалистом. Поэтому я оставалось молодой, особенно если мне повезет открыть способ получения цвета молодости, этот цветовой эликсир.
   Власть города на Малахите, всегда была благосклонна к новым открытиям в области проблем молодости. Несколько опытов прошли неудачно. Я сама подбирала химические вещества, я всегда все записывала: состав, количество, время реакции. Результат был плачевный. Цвет – не появлялся. На улице кружились снежинки. Пришлось опыты с цветом оставить. Надо было выполнять заказ верховной власти.
   Работа шла прозаическая. Григория Сергеевича я почти не видела. Он пересел на спортивную машину и редко бывал в темно-синем витом доме. Ко мне в вишневый дом он не заходил. Лаборантки говорили, что он нашел студентку и с ней уезжал после рабочего дня. Жизнь стала скучной. Плановые работы и сохранение себя в надлежащей форме, вот и все чем я была занята. Прошел год практического одиночества. Вяз покрылся желтыми листьями. И… произошло чудо! О, силы Малахита! Оказывается в момент появления желтых листьев на вязе, соединения определенных веществ, дает выход омолаживающей энергии, в виде сиятельного цвета листвы вяза! Немедленно Григорий Сергеевич бросил свою очередную подружку и оказался у ног и рук моих!
   Все повернули головы ко мне! От меня шло золотистое сияние, как от листвы вяза.
   Вяз – завязь, дающая жизнь. Как все просто! Энергия молодости могла появляться один раз в год! Как этого было мало! И все же это лучше, чем угасать без новой энергии. Как поймать эту силу? Я получила все удовольствия мира, но они быстро проходят.
   Вернуть их через год? В памяти всплыло первое желание после получения золотисто-медного цвета – заколка! Желание должно привести меня к решению задачи: как удержать таинственную силу цвета, дающую энергию организму? Если все связано еще и с вязом, решение напрашивалось простое, надо сделать заколку по форме и цвету листа, но вот какой материал использовать, чтобы он заменил желтые листья вяза?
   Если цвет медно-золотой, то и надо использовать эти материалы.
   Жизнь моя наполнилась новыми экспериментами. К Григорию Сергеевичу я остыла. Я теперь знала, на каком поводке он ходит: на этой необычной энергии, без нее общение с ним смысла не имело. Чем заняться кроме опытов и работы, чтобы не было мучительно скучно в моем совершенном по форме и содержанию доме? Скуку прогоняла только работа мозга, значит, мне оставалось одно занятие: надо писать, писать о прожитых годах на Малахите, анализировать прожитые годы и делать выводы для нового поколения, но мне не давала покоя новая случайная пока еще реакция получения молодого счастья организма.
   Я четко представляла решение задачи, получения медно-золотой энергии, так я ее назвала, надо было решить, как аккумулировать эту энергию и выдавать ее по мере необходимости. Знакомые не смели подтрунивать, они знали, если я, что-нибудь придумала, то я решу поставленную задачу, и только намекали мне, что и им бы новая энергия жизни не повредила. Юмор заключался в этой ситуации в том, что я почувствовала страшную апатию, после того, как прошел запас медно-золотой энергии.
   Мне все надоело. Мне ничего не хотелось. Мне никого не хотелось. Открытие зависло. Работа не привлекала. Собственная молодость не притягивала. Все виды скоростного и тихого транспорта просто надоели. Я стала высыхать, как листья вяза. На голове появились седые волосы. На листья вяза упал снег. Я впадала в зиму, и этот процесс трудно было остановить без посторонней помощи, которую я – отвергала. Я лежала в комнате с поющими птицами и таяла на глазах. Эта золотисто-медная энергия оказалась обычным бабьем летом. Какой упадок жизненных сил! Из последних сил, я, увядающая дама, великая химическая и мистическая принцесса Астра, нажала на пульт управления экранами. Чудо! На экране рядом с золотым вязом стояла девушка с золотыми волосами! Во мне появился маленький, но прилив сил!
   Я нажала на пульт связи и попросила прислать мне золотистую краску для волос. И, между прочим, в голове всплыли знания древней истории, в древности в церквях и соборах всегда присутствовало золотое сияние на образах и на алтаре. Главное действие на прихожан в храмах, кроме ликов святых, оказывало, окружающее их золото! А вот именно золото сегодня на Малахите было не в почете, именно оно было убрано из повседневной жизни жителей города, чтобы не вносить распри между людьми! Я оживала!
   Я знала, как мне получить энергию молодости! Туман окутал город на Малахите!
   Настроение мое становилось стабильным, но навстречу к реактивам я не спешила.
   Душа требовала положительных эмоций. Я приступила к ремонту темно-вишневого витого дома. Я вызвала архитектора индивидуальных строений, попросила убрать вишневый цвет, сказала, чтобы дом был золотисто-белый. Внутреннее убранство разрешила выполнить в золотисто-белых тонах.
   На время ремонтных работ я уехала в санаторий, где решила получить молодость без золотисто-медной реакции. Мне необходимо было омолодить: мышцы, внутренние органы, внешний вид. Многие процедуры известны с древних времен, многие придуманы за последнее время. Жизнь закрутилась вокруг собственной персоны. Я тренировала мышцы на различных тренажерах, плавала, и приводила в порядок сосуды сменой температур.
   Внутренние органы проверялись и лечились врачами. Над внешним обликом трудились косметологи, которые использовали: кремы, грязи, водоросли. Жить моя была насыщенна до предела. Солярий изображал солнце и ветер. Без фантастики организм омолаживался. Проверить полученные чары я отправилась на остров, любимое место отдыха Григория Сергеевича, и где я так и не была.
 

Глава 56

 
   Стройная, загорелая, без морщин и седых волос я была определенно неопределенного возраста, в общем молодой девушкой, ею я и являлась. Золотистые волосы оттенялись прядями волос, окрашенными более светлой краской, что создавало эффект солнечных лучей на голове. Имидж я хорошо изменила и превратилась в блондинку с прямыми красивыми, переливчатыми волосами.
   На берегу океана стояла группа молодых студентов. Сверкая золотисто – белыми одеждами и золотисто- светлой прической, я приблизилась к группе. Меня узнавали и не узнавали. Приятен был взгляд Паши, а не Григория Сергеевича, стоявшего рядом с ним, у которого взгляд изображал все, кроме радости.
   Я решила провести время отдыха с Пашей и побыть с ним в нерабочей обстановке.
   Мне нужен был для работы ассистент. Паша почувствовал притяжение ко мне. Он знал кто я, я знала, кто он, и ему было приятно мое внимание. Любовь проснулась и без чуда. Мягкий климат подружил нас. Мы готовы были к новому витку сотрудничества.
   Я уловила в нем приятные черты лица и характера. Надо было переходить к основному опыту: созданию цвета молодости. Я заказала заколку из сплава золота и меди, по форме она напоминала лист вяза. Стены лаборатория были обклеены огромными изображениями вяза с осенней листвой. Герметичный стенд для проведения опытов был слегка позолочен; внутри него, за золотистым стеклом выстроились в золотистых колбах реактивы. Золотистые перчатки входили внутрь стенда. Все было готово.
   Все блестело золотом, найденным Матвеевичем и Тимофеевичем! И что-то в этом было от церковной утвари. К стенду подошел Паша, приятная улыбка светилась на его лице. Он понимал ответственность события, и хорошо изучил порядок проведения реакций. В золоте и на золоте, надо было получить золотисто-медную энергию, которая проявляла себя золотистым свечением. Дань вязу была отдана. Я стояла в отдалении в бело- золотистой униформе.
   Я махнула золотистой перчаткой: Паша приступил к таинству. Раз, два, три… семь!
   Все этапы были пройдены с легкостью. Вдруг появился долгожданный: треск, блеск, свет – свечение… Выходящая при реакции энергия, собиралась в золотой герметичный объем. Стенки сосуда были прочными. Все удалось!
   Энергия жизни была в золотой ловушке. Вот и оправдалось имя 'Джинна', как меня всегда называл Григорий Сергеевич. Оставалась выяснить меру потребления божественного эликсира на одного человека, время свечения золотисто-медного цвета. Открытие немедленно обошло все экраны города на Малахите. Герои дня я и Паша, были на всех экранах. Мы спокойно покинули золотистую лабораторию и отбыли в золотисто – белый витой дом на золотистом автомобиле. Мы были вместе! Я забыла возраст! Ко мне вернулась моя молодость.
   Не все просто было в городе на Малахите. Перешагнув порог моего дома, Паша зафиксировал свои данные в центральном компьютере, и ему необходимо было выслать подтверждение на запрос: Паша пара Астры? Он ответил: Да. Власть города теперь знала, что мы официальная пара. Автоматически пара после регистрации в центральном компьютере, попадала под невидимую охрану города.
   Цивилизация в городе на Малахите была на высоте, но человечество оставалось человечеством, среди него нет – нет, да и появлялись люди с отрицательным характером. Наблюдение за населением города на Малахите было ненавязчивым, но постоянным.
   Дома людей не просматривались и не прослушивались, но пороги домов находились под качественным наблюдением. Все, что происходило на улицах города, было под неусыпным взором камер слежения. Население к вниманию камер привыкло с рождения, и объективы камер их не тревожили.
   Пары моего уровня находились под таким контролем, что в него лучше не вникать.
   Меня это не волновало, а Паша стал привыкать к жизни рядом с великой женщиной.
   Великолепный витой дом стал райским уголком для меня и Паши. Все мои любимые предметы отдыха находились в пределах моих владений, теперь не было у меня необходимости из-за тренажерного зала или бассейна ехать в клуб. У меня было – все. Рядом с Пашей мне было – хорошо. Но все проходит и особенно райская жизнь.
   Мы стали скучать. Ему захотелось уйти в общество молодых студенток, но, погуляв среди молодых девушек, благоразумный Паша вернулся ко мне. И вот, когда он ко мне вернулся, я поняла, почему я чувствовала себя старой! Да потому что я влезла в жизнь человека из другого поколения! Григорий Сергеевич был старше меня, и я вошла в его мир и стала такой, как он по возрасту и мироощущению, а потом я искала золотистое чудо, чтобы вернуться на круги своя.
   Я давно поняла, что в золоте, есть нечто от мистики, которая была в шкафу с янтарными часами. И тут меня осенило, а, что если тот шкаф принадлежал химику, который тоже изобретал золотистую или иную энергию? А, что если я сама правнучка того химика? Ведь я получила нечто похожее спустя века! А не этим ли занималась я, занимаясь поисками мистических предметов прошлого, а я это сделала в настоящем?
   Свои сомнения я выложила Григорию Сергеевичу, а он засмеялся:
   – Астра, ты из меня уже делала правнука графа Орлова.
   – А, что если эту золотистую энергию запустить в новый шкаф?
   – Ты в своем амплуа.
   – Забыл сказать, Анна Семеновна хотела от тебя получить пару цилиндров золотистой энергии, для повышения мистичности антикварной мебели.
   – Понятно. Это можно. Твое золото – моя золотистая энергия импульсов сексуальных желаний.
   – Понял, твоя ночь любви – мое золото.
   Я и Григорий Сергеевич, употребив для сексуальной силы по цилиндру золотистой энергии, уснули крепким сном, видимо произошла пере дозировка, а дозу еще никто и еще не выработал.
   Григорий Сергеевич проснулся от странных видений, и, не выдержав их наплыва в своем мозгу, разбудил меня:
   – Астра, помнишь, ты говорила, что я правнук Григория Орлова? Ты ошиблась, моя дорогая! Я правнук Алексея Орлова!
   – Григорий Сергеевич, очнись, я это все придумала, глядя на медную бирку в янтарных часах!
   – Ты не выдумала, а у тебя было виденье! Но ты не знала, что у Григория был брат Алексей! Признайся, не знала?
   – Я и сейчас не знаю про Алексея Орлова.
   – Так вот, мне снился сон, что мой пращур родился в каземате от княжны Таракановой.
   – Ну, ты загнул!
   – Не перебивай меня, женщина, а то сон забуду! Значит, дело было так, настоящую царицу подсиживала княжна Тараканова, и царица предложила Алексею Орлову избавить ее от конкурентки! Алексей в то время плавал на корабле, я ясно помню мачты корабля, и для выполнения приказа царицы, предложил княжне Таракановой обвенчаться! Они обвенчались на корабле, венчание было ложным, но любовь между ними была настоящей! Граф Алексей Орлов покинул корабль, в это время на корабль ворвались люди царицы и арестовали ее, заточив в крепость.
   Княжна Тараканова до своей гибели успела родить сына от графа Алексея Орлова.
   Поняла?!
   – Круто, и ты знаешь вполне правдоподобно, но мне стало страшно.
   – Почему?
   – Мне сейчас снились рысаки, лошади, много лошадей…
   – И правильно, Астра, видимо мы с тобой попали во сне в один период времени!
   Лошади! Ты знаешь, что именно Алексей Орлов является тем человеком, из-за которого были выведены орловские рысаки!