Пендлтон Дон. Четверг отмщения

Дон Пендлтон
Четверг отмщения

Глава 1

   Бледный рассвет едва начинал вырываться из цепких объятий ночи. Единственным опознавательным знаком в конце грунтовой посадочной полосы была сигнальная мачта с полосатым матерчатым конусом, указывающим направление ветра. Вглядываясь вниз, Гримальди на бреющем полете сделал круг над примитивным аэродромом. Прежде чем спрятать оружие под куртку, Болан проверил обойму «беретты» и принялся изучать незнакомую местность.
   Среди болот, заросших травой, он вдруг различил островок длиной в несколько сот метров и шириной метров в сто пятьдесят, совершенно голый, хотя тренированный глаз Мака тотчас же обнаружил некоторые следы человеческой деятельности — верный признак того, что кто-то еще совсем недавно пытался возделывать этот торчащий над водой клочок суши. Из всех сооружений здесь, в самом центре Эверглейдс, на юге Флориды, сохранилась лишь фунтовая посадочная полоса да еще хлипкий причал на северной ее оконечности, к которому были привязаны два жалких суденышка. Рядом на берегу лежала вытянутая на сушу болотная баржа. Болан различил пять человеческих фигурок на площадке у причала. Чуть дальше, километрах в полутора к западу, две плоскодонные баржи приближались к островку, продираясь сквозь высокую траву, которой заросла узенькая протока. С островка плоскодонки были практически не видны.
   — Сейчас начнется праздник, — прокричал Болан на ухо своему пилоту.
   — Они сказали — на рассвете, — отозвался Гримальди. — Садимся?
   — Да, — кивнул Болан.
   «Сессна» заложила крутой вираж, и Гримальди вывел ее точно на середину посадочной полосы.
   Праздник смерти... Болан отчетливо чувствовал его приближение, и это ощущение обжигало кожу, словно раскаленный ветер пустыни, сушило губы, будто соленый дождь, и разъедало легкие, точно горький дым...
   Да, смерть бродила неподалеку, неминуемая и почти осязаемая...
   Впрочем, Болан и его пилот вполне могли бы уклониться от встречи с ней, если бы не пять крохотных фигурок внизу. Для них все было предрешено, а значит — и для Болана, который как раз должен был сеять смерть, а не бежать от нее.
   — Заметил «Дьявольскую команду»? — спросил Гримальди, снижая самолет.
   — Да, в полутора километрах к западу.
   — О'кей. Осторожно, мы садимся. Может здорово тряхнуть, так что рекомендую покрепче стиснуть зубы.
   Но на удивление посадка оказалась мягкой — для такого рода посадочных полос земля оказалась хорошо утрамбованной и выровненной. «Сессна» пробежала всего треть полосы и, потеряв скорость, остановилась, после чего развернулась на север — туда, где стояли встречающие.
   И какие встречающие! Настоящие дети. Их было пятеро: три паренька и две девчонки.
   Гримальди даже зубами заскрипел, когда их увидел:
   — Черт побери! Нет, вы только на них поглядите! Можно подумать, здесь обыкновенный детский сад! Что они себе думают?
   — Во Вьетнаме гибли парни и девушки моложе этих, — ледяным тоном оборвал его Болан.
   — Вообще-то, конечно, но... Среди них даже две девчушки!
   — Я уже ничему не удивляюсь, — проворчал Болан, спрыгивая на землю.
   Красивые девчушки, ничего не скажешь. Подвижные, улыбчивые, полные восторга от того, что наконец-то участвуют в настоящем приключении. Глазки их заблестели, а маленькие, туго обтянутые джинсами попки так и заплясали, лишь только они двинулись навстречу вновь прибывшим.
   Парни — сущие мальчишки, вовсе не похожие на типичных малолетних хулиганов. Им бы оказаться сейчас в каком-нибудь скаутском лагере или на площадке для игр — такие они были живчики. Ну разве может с эдакими ребятами стрястись какая-то беда?! Нет, конечно, они были уверены в этом. Вся жизнь для них пока еще сохраняла очарование сплошной, безостановочной игры. В конце концов, чем они рисковали? Максимум — потерять обещанные им двести тысяч долларов, и только. Так, скорее всего, они полагали.
   Наивные сопляки. Но ничего, учиться никогда не поздно.
   Размахивая у них под носом «береттой», Болан спокойно приказал:
   — Быстро в самолет. И никаких вопросов.
   Радостные улыбки мигом сменило выражение тревоги, во взглядах застыл немой вопрос. Но все пятеро так проворно забрались в самолет, что дважды повторять приказание не пришлось.
   Безусловно, они сейчас были уверены: случилась какая-то неувязка, какой-то достаточно серьезный сбой, из-за которого все вдруг пошло насмарку. Да, теперь уж точно: не видать им двухсот тысяч баксов как своих ушей, и хорошо еще будет, если они не загремят прямиком в тюрягу. Двести тысяч, подумать только! Хана большой игре...
   Гримальди сбросил на землю два пакета, отдавая отрывистые команды своим новым пассажирам. Он быстро развернул «Сессну» на взлетной полосе, чтобы в любой момент можно было взлететь.
   Оба пакета казались абсолютно одинаковыми, но только внешне. В одном находился первоклассный кокаин, стоивший по ценам черного рынка гораздо больше, нежели двести тысяч баксов, а в другом — две осколочные гранаты и маленький автомат типа «узи» с двумя поясами запасных магазинов.
   Болан перенес пакеты поближе к причалу. Он как раз вскрывал тот, где лежало оружие, когда в его нагрудном кармане запищал миниатюрный приемник. Болан вытащил антенну и немедленно ответил:
   — Страйкер на связи!
   Несмотря на рокот двигателя набирающего высоту самолета, из динамика рации до него донесся голос Гримальди:
   — Они в ста восьмидесяти метрах от причала, в камышах. Спарка приближается, Страйкер. Я насчитал по четыре на каждой.
   Это означало: две баржи, восемь стволов, «Дьявольская команда». Эти слова шепотом произносили по всему Эверглейдс и вдоль побережья Флориды, вспоминая жестокие забавы былых времен. Только нынешние грабители — современные пираты — действовали с особой, неслыханной доселе дикостью.
   Но сегодня «Дьявольской команде» предстояло столкнуться вовсе не с желторотыми безоружными юнцами, не имеющими ни малейшего представления об уготованной им участи. Нет, на этот раз дьяволу предстояла встреча с Палачом...
   — О'кей, — отозвался Болан. — Никакой паники там, наверху, и глядите в оба!
   — Нет проблем, — ответил Гримальди. Задумчиво улыбаясь, Болан выключил передатчик.
   Гримальди зарекомендовал себя верным товарищем и союзником, способным оказать большую помощь в его войне. Будучи пилотом мафии, Джек однажды чуть было не отправил Болана на тот свет. Это случилось в Пуэрто-Рико. Впрочем, Болан тоже разок попытался угробить своего будущего друга. Ирония судьбы: непримиримые враги, они по странному стечению обстоятельств стали в итоге друзьями, и помощь Гримальди позволила Болану вести войну против мафии с еще большим размахом. И немудрено: Гримальди мог заставить летать практически все, что имело крылья. Болан очень быстро заметил, что Гримальди отнюдь не испытывает безграничную любовь к своим хозяевам, и в результате пилот стал для него бесценным источником информации. Но главное, у Гримальди был большой боевой опыт, и в любой сложной ситуации он вел себя как солдат, на которого можно положиться. Именно благодаря связям, которые Гримальди еще поддерживал с мафией, Болан своевременно узнал, где надлежит нанести очередной удар. Итак, Флорида... Похоже, простым пиратством вкупе с контрабандой дело здесь не ограничивалось — это была только верхушка айсберга...
   Так, впрочем, всегда случалось и в других местах.
   Наконец среди высокой травы появились хищники. На каждой барже стояло по пулемету, а сами пираты были вооружены до зубов. Они явно проводили подобную операцию не в первый раз. Да, именно так: выполняли обычную для них работу, настолько привычную, что некоторые из них откровенно скучали...
   Когда баржи подошли к берегу метров на пятьдесят, один из головорезов схватил рупор и прокричал: — Спокойно, мистер. Не дергайтесь. И без паники. Все будет в порядке.
   Болан был спокоен и вовсе не собирался паниковать. Он отлично знал, что все пройдет как нельзя лучше. Засунув обе руки в мешок с оружием, он, не торопясь, вынимал чеку из гранаты, взрыватель которой был выставлен на десятисекундную задержку. Едва пираты приблизились метров на двадцать, он подбросил эту миленькую штучку в воздух — в сторону барж.
   На борту посудин реакция была почти такой же, как и во время засад на тропе Хошимина — паника взяла верх над разумом, и каждый действовал по принципу: спасайся, кто может!
   Некоторые пираты попрыгали в воду, другое растянулись на дне барж, тщетно пытаясь найти там укрытие. Один из пулеметов развернулся и вспорол небо длиннющей очередью. И все это — за каких-то десять секунд.
   Стоя рядом с причалом по колено в поросшей ряской воде, Болан прикидывал зону обстрела, которую обеспечивал его «узи», когда над баржами на небольшой высоте взорвалась граната. Одно из суденышек встало на дыбы и опрокинулось, вывернув в воду весь свой экипаж. На втором загорелся бак с топливом, к тому же на нем погиб рулевой. Какой-то пират стоял по пояс в воде, потрясая перед собой огромным револьвером, и с ужасом озирайся по сторонам. Короткой очередью Болан прошил ему наискосок всю грудь: удары пуль на добрый метр отбросили головореза назад, и его тело стало погружаться в цветущую воду. «Узи» снова загрохотал, и его свинцовые послания настигли двоих ошалелых пловцов, которые пытались укрыться в высокой болотной траве.
   В живых остался только один бандит с кровавым пятном на спине — он тщетно старался взобраться на опрокинутую баржу.
   Болан оставил его в покое и перенес огонь на вторую баржу, объятую пламенем. Секунду спустя она взорвалась, и ее горящие обломки обрушились на вспененную взрывом воду. Когда Болан снова повернулся к первой барже, человек с кровавым пятном на спине добрался до болота и теперь продирался сквозь камыши метрах в ста от берега.
   Вот и все, что остаюсь от пиратов...
   Болан включат передатчик.
   — Здесь все расчищено, остальное за вами. Ответ последовал незамедлительно:
   — Вижу его. «Летучий Змей» берет его на себя.
   С горькой улыбкой на губах Болан выключил передатчик. Собрав свое снаряжение, он столкнул на воду баржу, которую подростки оставили на берегу, после чего запустил двигатель, окинул взглядом окрестности и направился прочь от проклятого места.
   Странное место для начала операции... Но исключительно удачно выбрано для исполнения черных замыслов «Дьявольской команды». Сколько же людей, наивно поддавшихся на их обещания, они успели завлечь на такие вот заброшенные островки, а затем пустили на корм крокодилам?
   Много, слишком много.
   Четверг. Рассвет. До обидного серенький для великого дня, которому суждено стать свидетелем разгрома исключительно мерзкой империи...
   Четверг, день пекла... День мщения. А заря еще только начинала заниматься над землей.

Глава 2

   Американское правительство поручило Гарольду Броньоле возглавить официальную комиссию по борьбе с организованной преступностью. Это произошло вскоре после того, как Мак Болан начал свою личную и неофициальную войну против мафии. И все время, пока длилась эта кровопролитная кампания, Болан поддерживал с Броньолой негласные союзнические отношения, обменивался полученной информацией, а порой даже сражался плечом к плечу. Впрочем, Броньола был отнюдь не в восторге от того, что ему приходится поддерживать тайные отношения с человеком, числящимся преступником номер один в списках ФБР. Тут сплелись воедино и профессиональная этика, и сугубо личные отношения. Для Броньолы, человека крайне совестливого, союз с Боланом был очень обременительным в моральном плане и являлся источником постоянных внутренних переживаний, которые достигали порой поистине драматического накала.
   Правда, один раз Броньола без колебания открыл огонь по Болану — объекту его восхищения, почитания и любви. Да, он любил Болана, как брата. И в том, что Палач остался в живых, не было ни заслуги, ни вины Броньолы — просто так распорядилась судьба. И что поразительно: Болан сумел понять и простить его и вел себя в дальнейшем так, словно вообще ничего не произошло. Хотя... что ж тут невероятного? Слишком уж неординарным человеком был Болан, и это следовало помнить всегда.
   В определенном смысле Болан был чистейшим анахронизмом, эдаким воплощением героя, который родился в свое время: во имя собственных идеалов он был способен выдерживать любые физические и моральные перегрузки и при необходимости даже пожертвовать собой. В наши дни такие люди почти уже не встречаются...
   При всем при том Мак отнюдь не являл собой холодный кусок льда.
   Во время войны во Вьетнаме друзья говорили о нем:
   — Сержант — беспощадный боец, но в то же время — сердечный парень.
   Да, Болан, заслуживший кличку Палач еще во вьетнамском аду, был известен там же, особенно в медсанбатах и вспомогательных отрядах, под именем «Сержант Милосердие».
   Как-то хирург одного из полевых госпиталей сказал:
   — Этот Болан в одиночку сделал для пропаганды американских идеалов среди вьетконговцев больше, чем все известные официальные программы.
   Случайно стало известно, что Палач, непревзойденный специалист по операциям в тылу врага, отправляясь на задание, систематически таскал с собой медикаменты и транквилизаторы, которые раздавал гражданскому населению, в первую очередь страдавшему от дикостей войны.
   — Сколько раз, — продолжал хирург, — он приносил на своих плечах какого-нибудь старика или умирающую женщину да еще пару детей под мышкой!.. Этот парень обладает невероятной физической силой и волей. Все слышали о том, как он тридцать километров тащил на себе раненого ребенка под ураганным огнем вьетконговцев. При этом он еще ухитрился обработать рану и перевязать ребенка, святой — с пистолетом в одной руке и гранатой в другой, но всегда готовый отбросить их в сторону, чтобы протянуть руку помощи попавшему в беду человеку.
   Святой с обагренными кровью руками...
   Для Гарольда Броньолы столь сложный и неоднозначный человек становился зачастую источником трудноразрешимых моральных проблем. Иногда в минуты отчаяния у шефа федеральной полиции появлялось такое чувство, будто он ходит по лезвию бритвы, рискуя вот-вот сорваться в пропасть. Даже теперь, когда Белый дом оказывал им неофициальную поддержку, Броньола с тяжестью на сердце выполнял возложенную на него миссию гаранта проведения этой исключительно кровопролитной операции.
   Болан, безусловно, все прекрасно понимал и первый послал Броньолу ко всем чертям. С того момента, как началась его последняя экспедиция в ад, он неоднократно пытался отделаться от своего высокопоставленного друга.
   — Не путайся у меня под ногами, Гарольд! — только и твердил он.
   Но, Бог мой, как можно бросить на произвол судьбы такого парня?! Слишком велика ставка в игре. Речь шла не только о жизни самого Болана и не об искоренении небольших очагов вновь возрождающейся организованной преступности. На карту была поставлена стабильность пришедшей к разумному равновесию международной обстановки, а также судьба свободной Америки в раздираемом противоречиями мире. Такой человек, как Болан, мог склонить чашу весов в любую сторону. Весь нажитый им жизненный опыт подвел его к тому историческому моменту, когда человек и ситуация сливаются в одно целое и тем самым могут повлиять на ход событий, способствуя продвижению нации в определенном направлении. Именно Мак Болан, а не регулярная армия, являлся силой, способной совладать с трагичнейшей проблемой нашей эпохи — с международным терроризмом.
   Так что ставка в игре была поистине колоссальной.
   Теперь свою основную задачу Броньола видел в том, чтобы после завершения кровавого похода поставить Мака Болана перед Президентом живым и невредимым. Нелегкая задача, если тебе все время повторяют: «Не путайся у меня под ногами!»
   А тут положение усугубляется присутствием еще одного человека, более или менее тесно связанного с проведением операции. И сейчас этот человек нервно расхаживает взад и вперед, бросая раздраженные взгляды на огромную карту района Эверглейдс. И словно в насмешку над ними всеми, данный человек работает под руководством Броньолы в его собственном департаменте!
   Но некоторым людям мало просто работать под чьим-то руководством, особенно если такой человек — женщина!..
   Да, именно так. Причем женщина, лично заинтересованная в удачном исходе операции. Она больше походила на модель из журнала «Вог», чем на офицера федеральной полиции, и сейчас, похоже, ничто не волновало ее так, как судьба Мака Болана.
   — Да перестаньте же дергаться, черт побери! — не выдержал Броньола. — Какой от этого прок?
   — Мне — никакого, — ответила Роза Эйприл. — И ему, думаю, тоже. Но он не выходит на связь...
   — Спокойно! — оборвал ее начальник федеральной полиции. — Рассвело всего лишь час назад. Дайте ему немного очухаться!
   — Одного часа более чем достаточно, чтобы отправиться на тот свет, — вздохнула Роза. — Вы когда-нибудь находились с ним рядом в бою? Ведь все совершается чертовски быстро, когда за дело берется Страйкер.
   Страйкер, естественно, был не кто иной, как Болан. Бюрократическое лицемерие требовало, чтобы его никогда не называли настоящим именем, тем более, когда ему оказывалась неофициальная поддержка полиции. Можно подумать, что использование клички придавало законный характер тому, чем занимался Болан...
   — К сожалению, вы правы, — согласился Броньола, не в силах скрыть тревогу. — Дадим ему еще полчаса, и если за это время он не выйдет на связь, я всех подниму на ноги.
   — А почему бы сразу не сделать это?
   Роза была обольстительной девушкой: яркая брюнетка, высокого роста, с фигурой, от которой у всякого нормального мужчины тотчас голова пошла бы кругом... Но при этом Роза Эйприл могла проесть плешь любому и порой бывала чересчур требовательна даже к собственному начальству.
   — Возьмите себя в руки, — мягко произнес Броньола. — Я понимаю ваши чувства, но они не должны преобладать над разумом. У нашего общего друга свои представления о времени, и не нужно ему мешать. Если вы хотите хоть что-то значить в его жизни, запомните это раз и навсегда.
   — Господи, разве можно такое существование назвать жизнью? — трагически прошептала она. — Это просто какая-то форма постоянного умирания, постоянной готовности к небытию...
   Тут уж было трудно что-либо возразить ей.
   Но Болан все равно не согласился бы с ней. Недаром в самом начале своего личного дневника он записал: «Человек живет настоящей жизнью лишь тогда, когда у него есть идеал, за который стоит отдать жизнь».
   Броньола сочувственно посмотрел на встревоженную девушку:
   — Ну что ж, Роза, радость моя, значит это существование вам и придется разделить с ним: найти счастье в постоянной готовности к небытию.
   — Боюсь, он никогда не пойдет на такое, — с горечью ответила она.
   Шеф федеральной полиции ободряюще улыбнулся и по-отцовски обнял Розу за плечи.
   — Нынешнее задание Страйкера не из тех, которые можно с кем-либо разделить, — мягко сказал он. — Особенно с тем, кого любишь. Попытайтесь об этом не забывать. В конце концов ваша и моя работа как раз и заключается в том, чтобы помочь ему обрести в жизни нечто такое, что стоило бы разделить с близким человеком.
   — А что, по-вашему, я делаю? — пробормотала Роза.
   — Тогда первый способ помочь ему — понять его, уважать его поступки и позволить ему действовать так, как он считает нужным. Он знает, что делает, и делает это чертовски хорошо. Своей чрезмерно плотной опекой вы только заставляете его излишне рисковать. А это именно то, чего мы не можем себе позволить.
   — Иными словами, я должна принимать его таким, каков он есть? Вы это хотите сказать? Даже если мне не останется ничего другого, кроме как любить его искромсанный, изрешеченный пулями труп?
   — Совершенно верно, — кивнул Броньола, отводя взгляд в сторону. — Осталось-то всего несколько дней. И уж дадим ему возможность довести дело до конца.
   Терпеть... Опять терпеть! Ну ладно. Да и что еще ей оставалось? Броньола знал, до чего ей нелегко, но ведь и он страдал. Разве не любил он Мака Болана, как брата? С человеком, подобным Палачу, он и впрямь готов был взглянуть в лицо смерти и, вероятно, был бы горд, если бы ему сказали, что он будет лежать в одной могиле со своим удивительным другом...
   Гарольд Броньола давно уже стал философски относиться к жизни и смерти. Его мысли во многом перекликались с тем, что думал о войне Болан. В общих чертах эту позицию можно выразить так: человек по-настоящему умирает в тот день, когда судьба человечества становится ему безразлична.
   — Пошли, — вдруг произнес Броньола, словно повинуясь неведомому внутреннему импульсу.
   — Значит, мы все-таки не будем ждать?
   Да, именно это и подразумевал Броньола. Статус потенциального смертника — крайне неприятная штука, возможный близкий конец не устраивает никого. Но ждать, когда список «действительно мертвых» пополнится еще одной фамилией, было просто невыносимо.

Глава 3

   Во Флориде наркобизнес — ввоз, доставка, продажа и перепродажа ядовитого зелья — всегда считался самым доходным делом. Полиция без устали охотилась за наркодельцами и все же вынуждена была публично признать, что ей удается перехватить не более десяти процентов нелегально ввозимых наркотиков — и это при том, что в борьбе с преступными дельцами объединили свои усилия федеральная полиция, полиция штата Флорида и муниципальные полицейские. Наркобизнес приносил ежегодно многомиллиардные прибыли. И не требовалось семи пядей во лбу, чтобы подсчитать степень риска, которому подвергали себя охочие до прибыли торговцы наркотиками. Но риск этот был просто смехотворным по сравнению с их барышами. Нечего удивляться, что эту золотую жилу стремились разрабатывать все новые и новые охотники до легкой наживы. Следует, правда, уточнить: в основном в наркобизнес лезли дилетанты из деклассированных слоев общества, зато верховодили ими профессионалы.
   Любой уличный мальчишка быстро постигал эту науку, едва перед ним начинала маячить перспектива неплохо заработать. Некоторые из таких «мальчишек» со временем изловчились сдать, а кое-кто даже с отличием, экзамен на звание профессионального преступника. Как правило, такое крещение проходило в кровавой купели, и чем изворотливее и беспощаднее был экзаменующийся, тем больше крови проливалось при его крещении.
   Болан отлично знал все тонкости торговли наркотиками, а также то, что профессиональные наркодельцы куда меньше рискуют своей шкурой, чем начинающие любители. У входящего в организацию профессионала имелся всего один шанс из ста попасться с поличным. Но даже если кого-либо и удавалось замести, в девяноста случаях из ста дело до тюрьмы не доходило. Профессионал мог спать спокойно.
   Короче, наркобизнес был исключительно прибыльным делом для его воротил. А при таком положении дел, когда тысяча акул делит добычу, неизбежно должна появиться какая-то особенно жадная и свирепая особь, которая попытается завладеть всем в одиночку. Простому любителю тут, как говорится, делать нечего — он обречен на поражение, тем более, что в игре, подобной этой, за проигрыш всегда приходится расплачиваться кровью.
   Так вот, в последнее время во Флориде вдруг резко возросло число проигравших.
   Дело осложнялось тем, что преступный мир постоянно выдвигал из своей среды собственных копов, работавших гораздо эффективнее, нежели официальная полиция. Эти копы отлично знали все тонкости наркобизнеса, все перевалочные базы, источники наркотиков, и всех посредников и, чтобы и впредь оставаться хозяевами положения, не жалели денег, чтобы в любой момент разделаться с теми, кто не желал играть по их правилам.
   А тут еще какой-то умник решил тряхнуть стариной и действовать по методам, весьма популярным среди гангстеров еще в пору сухого закона, когда многие главари банд сколотили колоссальные состояния, проворачивая все свои дела через подставных лиц. И теперь, похоже, игра во Флориде велась именно по такому образцу.
   Любители на свой страх и риск добывали наркотики и ввозили их на территорию штата. Тогда-то неведомый умник и проявлял себя: он попросту убирал посредников и захватывал товар. В сущности, игра без проигрыша. Тонкая работа.
   Болан был убежден, что сложившаяся ситуация вписывается в этот сценарий. Вне всякого сомнения, Гримальди отлично знал, где проходили переговоры о поставке товара, как и куда он будет доставляться на территории штата. Пилот выучил путевой лист наизусть.
   Пираты могли нанести удар в любом месте, при условии, конечно, что товар уже прибыл.
   Однако Гримальди притормозил реализацию программы, прервав четко отлаженную цепочку посреднических операций, в результате чего Болану пришлось выступить в роли громилы на затерянном среди болот островке. По той же причине пятеро ничего не смыслящих в наркобизнесе подростков избежали участи, уготованной им пиратами.
   Они сидели на земле у входа в маленький ангар и, переговариваясь вполголоса, пили баночное пиво. При виде Болана они умолкли и уставились на него. Тот прошел рядом с ними, не проронив ни слова, только приветственно махнул рукой. Гримальди сидел за шатким столом в глубине ангара и внимательно изучал карту местности, пытаясь с помощью карандаша и циркуля проложить очередной маршрут. Пилот поднял глаза на Болана и кисло улыбнулся: