Пендлтон Дон. Наступление на Сохо

   Водитель головной машины побежал к воротам, распахнул их настежь и так же рысцой вернулся обратно.
   Человек, стоящий на террасе, крикнул:
   — Не беспокойтесь, ворота я закрою сам!
   Колонна машин тронулась, и Болану пришлось отступить за деревья, чтобы не попасть в яркий свет фар. Машина свернула в сторону Пиккадили. Как только огни последней исчезли за поворотом, человек спустился с террасы и направился к воротам, но вместо того, чтобы закрыть, вышел на улицу, неторопливо прошелся вдоль ограды и, далеко отбросив окурок, огонек которого прочертил в темноте длинную красную дугу, тут же прикурил новую сигарету, позаботившись о том, чтобы высокое пламя зажигалки как можно лучше осветило его лицо.
   Увидев знакомые черты, Болан почувствовал удовлетворение и прилив горячего дружеского расположения к этому человеку, поскольку перед ним стоял Лео Таррин, специальный агент ФБР, внедрившийся в руководящую верхушку мафии. Когда-то Болан поклялся убить этого маленького итальянца, который в свое время был одним из больших боссов Организации в Питтсфилде — родном городе Палача. Тогда их взаимоотношения позволили Болану войти в семью и тесно познакомиться со всеми тонкостями структуры и функционирования такого гигантского организма, как "Коза Ностра". Мак проводил все свое время с Таррином, и день ото дня ему все меньше и меньше хотелось убивать этого приятного человека. И, слава Богу, ему не довелось привести свой приговор в исполнение: Таррин несколько раз спасал ему жизнь, а в довершение ко всему, оказался еще и полицейским.
   Болана глубоко взволновало появление человека, казалось бы, вернувшегося из темноты прошлого. Лео вел такую же опасную игру, как и он сам. Если бы Таррина заподозрили в дружеских отношениях с Палачом, его ликвидировали бы без долгих разговоров, что привело бы к провалу хорошо подготовленной полицейской операции, начатой более пяти лет тому назад и значение которой трудно было переоценить. С другой стороны, Болан не был уверен, что Таррин, испытывая серьезное давление, не принесет его в жертву ради конечной цели своего дела. Никогда не знаешь, что в голове у этих полицейских, даже самых лучших.
   Однако Мак быстро справился со своими противоречивыми мыслями. Он передернул затвор "беретты" и, поймав патрон, вылетевший из эжектора, бросил его на другую сторону улицы, прямо под ноги Таррину. Тот оглянулся по сторонам, потом наклонился и подобрал патрон. Подбросив его на ладони, Лео спокойно перешел улицу.
   Улыбаясь, Болан вышел из своего укрытия.
   — Ты бы еще зажег неоновую рекламу, — с теплотой в голосе произнес он.
   Мужчины обменялись крепким рукопожатием. Таррин протянул свою сигарету Болану.
   — Я так и думал, что ты где-то рядом... Выходит, интуиция меня не подвела. Что ты сделал с Данно? Глядя на него, можно сказать, что он пережил пренеприятнейший момент своей жизни.
   — Так оно и было. Каким ветром тебя занесло в Лондон?
   — Я разыскиваю тебя, — просто ответил Таррин.
   Болан рассмеялся.
   — Мне это нравится! Наконец-то понадобились резервисты.
   Таррин согласно кивнул.
   — Ты только не смейся, — торжественным тоном начал он. — Я уполномочен принести тебе извинения.
   У Болана глаза полезли на лоб.
   — Что?! Извинения?.. — И он захлебнулся в беззвучном хохоте.
   — Ты меня понял правильно. Они хотят мира.
   — Ты хочешь сказать — моей смерти.
   — Похоже на то, что они имеют серьезные намерения положить конец войне. Во всяком случае, мне так показалось. Но, думаю, у Стаччио есть некоторые сомнения на этот счет.
   — Джо Стаччио, капо северной территории Нью-Йорка?
   — Он самый. Он возглавляет делегацию, прибывшую для мирных переговоров, но боится, что другие капо на финише обскачут его. Ты же хорошо знаешь ситуацию: они никогда не доверяют друг другу.
   — Да. Но какую роль в этом деле отвели тебе?
   Таррин улыбнулся.
   — Они еще не забыли, что ты был одним из моих людей. Поэтому у них возникла мысль, что я мог бы установить с тобой контакт. Кстати, ты знаешь, что сейчас я руковожу питтсфилдской организацией?
   Болан хмыкнул.
   — Мои поздравления! Это лакомый кусочек. Девками ты больше не занимаешься, а?
   Таррин негромко рассмеялся и сделал рукой неопределенный жест.
   — Чуть-чуть, да и то время от времени, — произнес он. — Даже если бы я хотел забыть их, мне не дадут отойти от этого бизнеса. Между прочим, мне дали новое прозвище, ты еще не слышал?
   — Нет.
   — Теперь меня зовут Лео "Котик".
   — Тебе вполне подходит, — с легкой иронией заметил Болан.
   — Скажешь тоже, — кисло ответил Таррин. — Ладно, лучше расскажи, как ты поживаешь. Только не о блицкриге, который ты здесь устроил.
   — Я уже собирался вернуться в Штаты, — серьезно начал Болан, — но вдруг со стороны старой доброй Англии потянуло паленым, и прежде чем оставить Старый Свет, я решил взглянуть, что там происходит.
   — А заодно сунуть кое-кому гранату под дверь.
   — Возможно...
   — Послушай, неплохо бы тебе немного поутихнуть. Английская полиция непробиваема. Ты помнишь Гарольда Броньолу?
   — Это тот парень из Департамента Юстиции?
   — Точно. Так вот, этот Броньола — лицо весьма влиятельное в администрации. Он никому не позволяет наступать себе на пятки, даже правоохранительным комитетам Сената. Он попробовал было замолвить за тебя словечко перед местной полицией. Бесполезно, приятель. Ему без всяких церемоний посоветовали проваливать к чертовой матери.
   — А какое отношение к этому имеет Броньола?
   — Ты прекрасно знаешь, как он к тебе относится. Он считает, что ты можешь оказать государству неоценимую услугу, это же мнение разделяет немало других высокопоставленных чиновников. Но он — представитель федеральных властей. Он мало что может сделать на местном уровне, особенно тогда, когда речь идет о твоих выходках. Броньола уже не один месяц пытается пробить брешь в отношениях с английскими коллегами и установить хоть какое-то взаимопонимание. Безрезультатно, полный провал. Я тоже ничего не могу сделать. Ведь, по идее, то, что здесь происходит, меня не касается, верно? А раз так, то, по мнению Броньолы, моя поездка подвернулась очень кстати: нам впервые удалось так близко подобраться к лондонскому филиалу Организации.
   — Ты не почувствовал запаха?
   — Какого запаха? — удивился Таррин.
   — Такой, знаешь ли, легкий аромат гнили? Мне сказали, что если дело всплывет на поверхность, то здесь рухнут сами устои государства.
   — Коррупция?
   — Хуже. В глазах общественного мнения это станет новым делом "Профюмо", только раз в десять более тяжелым по последствиям.
   — Черт!
   — Может быть, именно поэтому Скотланд-Ярд не идет ни на какие компромиссы. Они, вероятно, кое-что пронюхали и теперь боятся, как бы дело не получило широкую огласку.
   — Нет, не думаю, — поразмыслив, серьезно ответил Таррин. — Ребята из их уголовного розыска очень тщеславны. Им невыносима сама мысль, что весь этот бордель прихлопнешь ты, а не они.
   — Ладно, оставим эту тему, — предложил Болан. — Чем я могу тебе помочь?
   Таррин вытащил из кармана маленький блокнот, чирканул номер телефона и, вырвав страницу, протянул ее Болану.
   — Позвони мне сегодня, если сможешь. Договоримся о встрече.
   — Хорошо. А куда поехали все машины?
   — В аэропорт. Прилетает Арни Кастильоне во главе целой армии охотников за премиями. Самолет прибывает в шесть часов утра. Стаччио настоял, чтобы мы прилетели раньше и попытались установить с тобой контакт. Но этой ночью здесь никого не было, и народ бесцельно слонялся из угла в угол.
   — Ты сказал, что вы хотели прилететь раньше. Раньше чего, Лео?
   Таррин усмехнулся.
   — Раньше, чем начнется великое наступление, старик. Сначала мы, то есть мирная делегация, вступаем с тобой в переговоры. Арни приказано не вмешиваться в наши дела.
   — Но относительно него у тебя есть какие-то сомнения?
   — Таково общее впечатление. Тем не менее, нужно попробовать. Если хочешь знать, за Стаччио стоит авторитет большого совета, это уже дает определенные гарантии.
   — Кастильоне тоже член "Коммиссионе".
   — Верно, но ты же знаешь, сержант, что старик тебя на дух не переносит.
   — Ничего, старые воины тоже умирают.
   — Конечно, можно рассматривать проблему и с этой позиции, — согласился Таррин. — Я, к сожалению, не знаю всех деталей... Стаччио ревниво хранит свой план в тайне. Меня уполномочили найти тебя и договориться о встрече, вот и все. Может быть, имеет смысл выслушать его предложения. Возможно, проблема разрешится приемлемым для тебя образом.
   — А кто тебе сказал, что я ищу какое-то решение?
   По губам Таррина скользнула легкая усмешка.
   — Да ладно, сержант, уж не собираешься ли ты воевать всю жизнь?
   — Попробую, — ответил Болан, возвращая улыбку Таррину.
   — Ну, это твое дело. Не мне давать тебе советы. Скажи лучше, чем я могу помочь?
   — Мне нужна кое-какая информация.
   — Если я в курсе. Спрашивай.
   — Мне нужно, чтобы ты установил личность одного старика по имени Эдвин Чарльз. Возраст: лет семьдесят — семьдесят пять. Кажется, во время войны он был большой шишкой в службе связи с американской разведкой. Может, ты что-нибудь разузнаешь. Он умер этой ночью.
   — Друг или враг?
   — Надеюсь, ты скажешь мне это.
   — Хорошо, я переговорю с Броньолой.
   — Заодно наведи справки о майоре Мервине Стоуне. "Майор" — почетное звание, раньше он служил в армии, ныне в отставке. Кроме имени, я не знаю о нем ничего, но он как-то связан с покойным Чарльзом.
   — Это важно?
   — Несомненно. От этого зависит моя жизнь.
   — Тогда я постараюсь все сделать побыстрее.
   Таррин медленно перешел на другую сторону улицы, запер ворота и пошел к дому, насвистывая какую-то популярную мелодию. Болан проследил, как он вошел в дом, затем шагнул в густую черную тень и растворился в ней.
   "Хороший полицейский", — подумал он. Этому полицейскому Мак желал долгих лет жизни. Но его шансы прожить их были столь же скромными, как и у самого Болана.

Глава 14

   Когда Болан добрался до Расселл-сквера, уже начало светать. В некоторых окнах "Куинз Хауз" горел свет. Светилось и окно квартиры Энн Франклин. Из осторожности Болан тщательно осмотрел близлежащую территорию и только потом вошел в дом с черного хода. Дверь в кухню он открыл ключом, который Энн вручила ему вчера ночью.
   Девушка терпеливо ждала его. Сидя на стуле прямо перед входной дверью, она держала в руках карабин "уэзерби", ствол которого едва не уткнулся Маку в живот. От тихонько прикрыл дверь.
   — Вижу, что вы меня не забыли.
   — Я не забыла вас, — холодно ответила она.
   — Зачем вы взяли мой карабин?
   — Я защищаюсь.
   — От меня?
   — От вас, — она кивнула головой.
   Болан попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.
   — Вы мне позволите закурить?
   — Если вы просите разрешения сунуть руку за борт пиджака, то нет.
   Такой поворот событий нравился Болану все меньше и меньше.
   — Послушайте, я устал и не в форме. У меня нет настроения играть в ваши игры. Кое-кто говорит, что у солдат ноги не болят. Это ложь. Со вчерашнего вечера я еще ни разу не присел, и мои ноги горят огнем. Что случилось?
   — Благодарение Богу, ваши ноги меня не интересуют.
   — Хорошо, пусть будет хуже моим ногам. Но подумайте про плечи. Особенно про то, в которое при отдаче постоянно бьет приклад автомата. Когда вы нажимаете на пусковой крючок, оружие вроде этого карабина, который вы, кстати, так неумело держите, наносит сильнейший удар, словно взбешенный бык. Мне доводилось видеть людей, которые покидали тир с переломом ключицы.
   — Я умею обращаться с таким мощным оружием, — заявила Энн.
   Болану совсем не понравился ее ледяной взгляд. И хотя его очень интересовало местонахождение майора Стоуна, он не стал спрашивать об этом девушку.
   — Значит, вы владеете огнестрельным оружием. Могу поспорить, что вы упражнялись, стреляя по голубям.
   Он печально покачал головой.
   — Оружие, которое вы держите в руках, совсем не похоже на то, с чем вы имели дело раньше. Оно предназначено для того, чтобы поразить цель на расстоянии свыше километра. Чтобы убить на таком расстоянии, убойная сила пули должна достигать двух тонн. Представьте себе, какова сила отдачи у этого карабина — я ведь не зря приводил вам в качестве примера бешеного быка. Но это еще не все: сама пуля весит триста граммов и это говорит само за себя. "Уэзерби" создан для охоты на крупных животных, поэтому его пули при попадании, скажем, в носорога разрываются, причиняя ущерб, сравнимый со взрывом маленькой бомбы. Например, если вы выстрелите в меня с этого расстояния, то потом вам придется мыть весь потолок, стены и, может быть, часть прихожей. Если вы по-настоящему хотите крови, стреляйте мне в голову. Тогда вы увидите мои мозги практически на всех предметах в этой комнате. А вот если бы вы...
   — Заткнитесь, — дрогнувшим голосом сказала Энн.
   Она побледнела, и нервный тик стал подергивать ее правую щеку.
   — Конечно, — продолжал Болан, — если бы вы и в самом деле хотели прикончить меня, то тогда вам следовало бы поставить на место магазин.
   — Что?
   — Магазин, что же еще. Ведь оружие-то нужно зарядить.
   На ее лице застыло удивленное выражение.
   — О-о... — только и сказала Энн, глядя на красавец карабин.
   Болан подошел ближе и забрал оружие у нее из рук.
   — Какая же я дура, — пробормотала девушка.
   — Вовсе нет. На самом деле карабин заряжен. Это оружие не имеет магазина.
   Мак потянул на себя затвор, и эжектор, щелкнув, выбросил длинный, устрашающего вида патрон. Блестящий предмет промелькнул перед самым лицом девушки и с глухим стуком упал на пол.
   — Целый фауст-патрон, — пояснил Болан. — В действительности там гораздо больше трехсот граммов.
   Энн рассматривала зловещий патрон, и на ее лице появилась гримаса плохо скрываемого отвращения.
   — Вы знаете, — заметил Болан, — мне начинает надоедать ваша горстка чокнутых.
   — Это очень заметно, — ответила она несчастным голосом.
   — Что все это значит, вы мне можете ответить?
   Нижняя губа у нее задрожала, и Маку показалось, что Энн вот-вот расплачется.
   — Я же вам говорила, что Чарльз совершенно безобиден. У вас не было оснований убивать его. То, что вы сделали, чудовищно и непростительно жестоко...
   Болан удивился до крайности.
   — Послушайте меня хорошенько. Если вы считаете, что я убил несчастного старика, значит вы уже созрели для психиатрической больницы.
   Мак отнес карабин в спальню и принялся вытаскивать свои вещи из шкафа. Он укладывал "уэзерби" в чехол, когда девушка возникла на пороге комнаты.
   — Мак...
   Он обернулся и равнодушно взглянул на нее. Она опустила глаза и подошла ближе к кровати. Точно так же она вела себя вчера, и Болан подумал, уж не специально ли?
   — Хорошо. Возможно, вы имели право обвинить меня в смерти Чарльза, — внезапно сказал он. — Вы правы, я — убийца. Более того, этой ночью мне пришлось убить дюжину негодяев, а может, и все две, не знаю точно, я их уже давно не считаю. Но я не убиваю стариков. В том кругу, где я вращаюсь, это не принято. В вашем — может быть, не берусь судить.
   Она молча проглотила эту пилюлю.
   — Я сама напросилась, — чуть слышно пробормотала девушка виноватым голосом. — Вы меня простите?
   — Уже простил.
   Болан сваливал вещи в чемодан, не складывая.
   — Однако я должен вас покинуть, самое время. Я очень нервничаю, если подолгу остаюсь в одном месте. Весьма признателен за гостеприимство.
   Мак застегнул чемодан, поставил его на пол и закончил укладывать в чехол "уэзерби".
   — Куда вы пойдете?
   — Да уж найду где-нибудь укромное местечко.
   — Не стоит этого делать, — сказала Энн. — Вы можете оставаться здесь сколько угодно. Никто вас не потревожит.
   — Благодарю за заботу.
   — Значит, вы бросаете нас после всего того, что мы для вас сделали?
   — Верно, — спокойно ответил Болан. — Вы очень много сделали для меня. Вы завлекли меня в засаду в Дувре, затем еще в две здесь, в Сохо. Энн, если вы и впредь намерены помогать мне таким же образом, то я быстро окажусь на кладбище.
   Она издала долгий прерывистый вздох.
   — Если Чарльза убили не вы, то кто же?
   Болан взглянул на нее, уселся на край постели и закурил.
   — Я бы дорого дал, чтобы узнать это, — сказал он.
   — Это ужасно. Я видела его. Уголовная полиция тоже была там. Я дала подписку.
   — То есть?
   — Я не имею права покинуть Лондон до завершения следствия. Но это только формальность. Сотрудники уголовного розыска убеждены, что это дело ваших рук. Кроме того, они считают, что музей — гнездо мафии. Полицейские думают, будто вы пытали Чарльза, чтобы получить у него интересующую вас информацию, а когда появились гангстеры, вы убили и их.
   — Логично, — проворчал Болан. — Будь я на месте полицейских, то мыслил бы точно так же.
   Он глубоко затянулся сигаретой и медленно выдохнул голубоватый дым.
   — По правде говоря, — продолжал он, — сначала и я допустил ту же ошибку. Я сразу же подумал, что тут замешана мафия. Уж очень хорошо все сходится, понимаете?
   — Ничегошеньки не понимаю.
   — Но это же просто! Когда речь идет о разборках между бандами гангстеров, никто не ищет мотивов конфликта. Однако теперь я убежден, что Организация не имеет никакого отношения к смерти Чарльза. Я тоже. Таким образом, мы вновь возвращаемся к вопросам: кто и почему. Особенно "почему". И это должны сказать мне вы, Энн. Почему убили Чарльза?
   Девушка села рядом с Маком, обвила руками колени и, опустив глаза, задумчиво уставилась в пол.
   — Не имею ни малейшего представления, — со вздохом ответила она.
   — Музей связан с мафией или нет?
   Она удивленно взглянула на Болана.
   — Только так, как я уже вам говорила. Нас шантажируют.
   — Тогда при чем здесь Чарльз?
   Губы у Энн задрожали, и она слегка склонилась к Болану.
   — Он был просто-напросто очаровательным стариком, помешанным на электронике. Можно сказать, он служил у нас дежурным электриком. Чарльз не имел никакого отношения к клубу.
   — Выходит, за контрольным пунктом в под вале присматривал не он?
   — Ну, скажем, контрольный пункт работал сам по себе. Чарльз только обслуживал его.
   — А аппаратуру в музее тоже он устанавливал?
   — Аппаратуру? Нет. Все было смонтировано задолго до того, как мы наняли Чарльза.
   — Когда он появился у вас?
   Задумавшись, она наморщила лоб.
   — Несколько месяцев тому назад. Три, может, четыре месяца.
   — До шантажа или после?
   — После, после. В этом я уверена. Именно по этой причине майор решил нанять сторожа на полный рабочий день. Чарльз жил прямо там, в музее. В подвале располагалась его квартира.
   — Каким образом майор нашел Чарльза?
   Ее лицо стало бесстрастным.
   — Не имею ни малейшего представления.
   Болан вздохнул и потянулся к пепельнице, стоящей на тумбочке у изголовья кровати. Когда он выпрямился, затушив окурок, Энн лежала поперек кровати, свесив ноги. Болан некоторое время смотрел на нее, потом извиняющимся тоном сказал:
   — У меня и в мыслях не было оставлять вас одну, Энн.
   — Спасибо, — прошептала она. — Вы ничем мне не обязаны. По отношению ко мне у вас нет никаких обязательств.
   — Обязательства здесь ни при чем.
   Она буквально засияла и, прикрыв глаза, спросила:
   — Правда?
   Мак кивнул.
   — Да. Ко всему прочему, это еще и вопрос безопасности. Вашей безопасности. Убийца Чарльза может попытаться разделаться и с вами.
   — Но почему? — испуганно воскликнула Энн.
   Болан пожал плечами.
   — А почему убили Чарльза?
   — Это просто нелепо! — произнесла она. Но, тем не менее, на ее лице появилась тень сомнения.
   — Каковы ваши обязанности в "Музее де Сада"? — спросил Мак.
   Энн Франклин закрыла глаза и спрятала лицо в ладонях. Поставив ногу на край кровати, она по-детски потянулась.
   — Ну! — нетерпеливо подгонял Болан. — Уверяю вас, это очень важно. Чем вы занимаетесь в клубе?
   — Я подготавливаю, организовываю вечера, — бесцветным голосом ответила девушка. — Я ставлю спектакли, присматриваю за декорациями, контролирую качество еды и напитков. Я отвечаю за все, что имеет отношение к вечерним мероприятиям в клубе.
   — Как вы их организовываете?
   — Работы хватает. Прежде всего, нужно знать вкусы каждого гостя. Сначала я определяю состав приглашенных, затем, учитывая их вкусы, ставлю спектакль, включающий номера, которые им понравятся.
   — Откуда взялись актеры?
   — Это труппа молодых актеров, подписавших с клубом контракт. Им хорошо платят, и они, судя во всему, довольны работой. У некоторых из них тоже есть свои склонности.
   — А у вас?
   — Что?
   — Каковы ваши склонности?
   Она покраснела до корней волос.
   — Вы знаете, я не могу расстаться с одним чувством.
   — С каким же?
   — Со стыдом, — прошептала она, по-прежнему прикрыв глаза. — Все, что я делаю, кажется мне отвратительным и ужасным.
   — Тогда почему вы не уйдете?
   — Сначала я думала, — ответила Энн после долгой паузы, — что остаюсь из чувства верности майору. В наших отношениях мы не совсем похожи на отца и дочь, отнюдь нет. К тому же, полагаю, майор не создан для роли отца. Тем не менее, после смерти моей тети он полностью взял меня под свою опеку. Как вы уже могли убедиться, это человек, очень холодный по своей натуре, но у него есть чувство долга. Думаю, оно передалось и мне. На протяжении многих лет майор занимался моими проблемами, и я считаю вполне естественным, что достигнув определенного возраста, беру на себя часть его забот. Однако в прошлом году майор сказал мне, что я ничем ему не обязана... он почти настаивал, чтобы я оставила его... Таким образом, он избавил меня от каких бы то ни было обязательств, не так ли?
   — Итак, к какому же выводу вы пришли? — спросил Болан.
   Она приподнялась на локте, отбросила назад волосы и посмотрела Маку прямо в глаза.
   — Я не знаю, почему остаюсь в клубе. Может быть, я помешалась на всей этой мерзости и грязи.
   Энн отвернулась.
   — Вы находите меня отвратительной?
   — Вовсе нет, — произнес Мак.
   — А вы знаете, что я еще девушка?
   На этот раз взгляд отвел Болан. Его смутило это удивительное признание.
   — Я ничего не заметил, — пробурчал он.
   — А ведь мне уже двадцать шесть лет, — с горечью сказала Энн. — Это же анахронизм в наше время, когда секс и порнография расцвели пышным цветом буквально на каждом шагу.
   Болан отчаянно пытался сменить тему разговора.
   — Вчерашний вечер организовали тоже вы?
   — Да.
   — В том числе и сцену пытки в камере, где умер Чарльз?
   Ее глаза вспыхнули.
   — Да, но я не предусматривала этой сцены!
   — Кто должен был пойти в ту камеру?
   — Джимми Томас.
   — Что делает Джимми Томас?
   Лицо Энн Франклин снова залила густая пунцовая краска.
   — Он гомосексуалист... пассивный...
   — Что-то я вас не очень хорошо понимаю.
   Она закрыла глаза в поисках нужных слов.
   — Он... э-э... Я уверена, что вы видели колодки. Он нагибается вперед и ... он принимает...
   Во рту у Болана стало сухо.
   — А-а, понятно. Тогда почему на месте Джимми Томаса в камере, где он, по вашему выражению, "принимает", оказался старик?
   — У майора попросили уступить его одному из членов клуба, который хотел... э-э...
   — Кто чего хотел?
   — Один из членов клуба хотел, чтобы Джимми составил ему компанию на весь вечер.
   — Когда это произошло?
   — Полагаю, в самый последний момент. Я собиралась уезжать, у нас, если помните, была назначена встреча в "Духе Сохо".
   — Майор тоже должен был на ней присутствовать, — напомнил Болан.
   — Но он же приехал Он сказал, что встретил вас на лестнице.
   — Однако он опоздал на добрых двадцать минут.
   — Майор сказал, что все объяснил вам. Его преследовали гангстеры, и он хотел оторваться от них.
   Болан решил не противоречить ей. Он вздохнул и спросил:
   — Скажите мне откровенно, Энн. Вы очень привязаны к майору?
   — Вовсе нет Я думаю, что довольно ясно дала вам это понять.
   — Допустим, — сказал Болан, — что Чарльза убил майор.
   Энн широко раскрыла глаза.
   — Это немыслимо!
   — Неужели?
   — Уверяю вас.
   — И все же предположим, что майор — убийца. Какое впечатление это произвело бы на вас?
   Она заговорила после долгого молчания, и ее голос показался Маку очень слабым, почти неслышным.
   — Я бы подумала, что он сошел с ума, и всем сердцем пожалела бы его.
   — Если майор виновен, Энн, то я, вероятно, убью его. Это дело кажется мне очень подозрительным — я не имею в виду извращенные игры членов вашего клуба. Под ними кроется еще что-то, и я готов держать пари, что Эдвин Чарльз умер не потому, что на какого-то больного вдруг напал приступ безумия. Он умер по другой веской причине. Думаю, что его смерть и мое пребывание в Лондоне как-то связаны между собой. Полагаю, мне предстоит встретиться с убийцей и свести с ним счеты, чтобы положить конец этой истории. Когда я найду виновного, Энн, я пристрелю его, как собаку.
   — Значит, вы думаете, что этот таинственный безумец — майор Стоун? — спросила Энн.
   — Это более чем вероятно.
   Девушка выпрямилась и села на кровати, поджав под себя ноги. Она задумчиво посмотрела на Болана.