Перемолотов Владимир. Очерки альтернативной мировой истории

   Ирокезов младший, отведя глаза от прогма, глянул на мешки, сложенные у дальней стены. В мешках хранилась провизия, купленная перед последним, самым большим переходом.
   - Может поедим а, папаша?
   - Отчего не поесть? - согласился Ирокезов-старший. Они развязали мешки и, повернувшись спиной к прогму, начали трапезничать. Не успели они набить свои желудки и наполовину, как перед входом послышался шум, и четверо странников появились перед Ирокезовыми.
   - Ой - сказал первый странник - извините, мы нечаянно.
   - Ничего, ничего - сказал Ирокезов-младший - мы вам рады ...
   Он действительно обрадовался. Гости могли оказаться разговорчивыми и много чего рассказать.
   - А если возгордятся и ничего не скажут, то я им морды побью - какое-никакое, а развлечение ...
   Ирокезовы разложили перед гостями продукты и разыграли секстет на мешках с едой.
   Непогода загнала в гости к Ирокезовым странников, каких было не мало и в греческой земле. Утолив первые муки голода, люди откинулись назад и давая отдохнуть зубам густили в работу языки. По праву хозяев вопросы задавали Ирокезовы.
   - Что же потянуло вас в путь, почтенные, в такую-то погоду.
   Самый старший из путников вытер руки о бороду, и закатив глаза ответил.
   - Любопытство. Невинное любопытство.
   Ирокезов-старший поднял бровь над правым глазом. Эти два старичка и мальчишка вполне могли оказаться тевтонской разведкой. С такими нужно было держать ухо востро.
   - Мы идем - продолжил старец - в славный город Александрию на праздник.
   - Что же это за праздник?
   Путники оживились.
   - Вы не знаете о празднике? Его дает сенатор Порцион в честь девятой годовщины победы над Карфагеном. В город прибывают танцовщики, фокусники и атлеты. И мы оказались в числе приглашенных.
   - Чем же знамениты вы, уважаемые незнакомцы?
   Странники напыжились и самый младший, ходивший верно в учениках, ответил.
   - Мы - величайшие маги вселенной. А особенно среди нас велик Визуарий.
   Он указал пальцем на того самого разговорчивого старика. Старик благосклонно кивнул.
   - Величие мое беспредельно ...
   Ирокезовы тонко улыбнулись. Тщеславный старик развеселил их.
   - Мы благодарим случай, приведший вас в наше убежище - немного напыщенно сказал Ирокезов-младший.
   Своим тоном он скрывал усмешку - всемогущий маг не смог справиться с непогодой.
   - Мы также сожалеем, что случай этот оказался связанным с проливным дождгм, доставившим величайшему магу столько неудобств ...
   Ирокезов-старший громко и неприлично хмыкнул.
   - Вы считаете, что я должен был прекратить дождь? - проницательно заметил Визуарий - но зачем же вмешиваться в волю Богов?
   - Воля Богов священна - согласился Ирокезов-младший, хотя в Бога не верил.
   Молодой гость, не сдержавшись, хихикнул.
   Визуарий грозно посмотрел на него. Тогда хихикнул и Ирокезов-младший.
   - Я тебя сейчас в жабу обращу - пообещал Визуарий своему спутнику. Ирокезов-младший собрался было поглядеть на мастерство величайшего мага вселенной и даже привстал, но тот вместо этого ударил мальчишку по лицу. Тот ойкнул, заскулил.
   - Ах ты ... маленьких обижать? - обиделся Ирокезов-младший. Он вскочил на ноги с самыми дурными намерениями.
   Костер снизу высветил его фигуру. Ах, как хорош он был! Ирокезов-старший даже залюбовался сыном. Тот поднял руки, и могучие пласты мышц прокатились под упругой кожей. Его сухожилия- предмет зависти персидских лучников- вздулись, придавая мощному телу строгие геометрические формы. Пифагор, однажды сказал папаше, что торс его сына по идеальности формы даст сто очков вперед любой трапеции. И Ирокезову старшему, не смотря на присущую ему скромность, пришлось согласиться с мудрецом.
   Гости бросились к выходу ... Ночная погоня была долгой. Ирокезов бегал как ветер, но догнать странников сумел только в городе - страх окрылил их ноги. Он долго преследовал их по кривым Александрийским улицам, пока не упал, зацепившись на бегу за угол административного здания ... Так была разрушена Александрийская библиотека.
   Нидерланды.
   В ту злополучную ночь луны над Голландией не было.
   Именно это обстоятельство и послужило завязкой трагедии, изменившей ход испано-нидерландской войны:
   Ирокезовы вышли из палатки Главнокомандующего, слегка покачиваясь от съеденного и выпитого и тут же попали под дождь. Часовой сделал им "на караул"", но герои не заметили этого. Задрав головы вверх они обиженно смотрели в небо, что решило испортить так - Дождь: - сказал Ирокезов младший.
   - Вот это да: - откликнулся папаша и скомандовал. - В укрытие!
   Прогнав часового, они сели под грибок, защищавший того от дождя и ветра и разговорились.
   - А что, папенька, хороший человек наш главнокомандующий?
   - И-и-и-и-и, сынок! - протянул Ирокезов старший, вкладывая в это "и-и-и-и-и" ничем не передаваемый смысл.
   - И правильно! - с жаром согласился сын. - Кремень мужик!
   - Угу, -согласился Ирокезов старший. - Дворянин, правда:
   Он прищурил глаз, выражая самую малость сомнения.
   - Ну и что, что дворянин? - спросил сын. - А что дворяне не люди?
   - Люди, - согласился папаша, - только кровь у них гнилая, а так все ничего:
   - Дворяне, они разные!
   - И-и-и-и-и, сынок! Опять протянул отец, дававший понять, что уж кого-кого, а дворян он знает как облупленные яйца. В каком-то смысле Ирокезов бы прав, ибо дворянской крови за последнее время пролил не мало. Отдавая дань проницательности Ирокезова старш - Да вы прямо герои! восхищался Главнокомандующий обоими Ирокезовыми.
   - Да, - отвечали они в один голос. - И в огне не горим и в дерьме не тонем. Лишь бы воздуху хватало:
   - Да вам все по плечу! - ахал Главнокомандующий.
   - Это уж как прикажете: - скромно соглашались Ирокезовы.
   - А не взорвать ли вам, братцы в таком случае неприятельский редут? забрасывал удочку Главнокомандующий.
   - Отчего же не взорвать? - спрашивали Ирокезовы, засучивая рукава, очень даже можно, ежели пороху в достатке:
   - Выдать им пороху сколько пожелают! - кричал тогда Главнокомандующий и Ирокезовы, получив порох, шли причинять неприятности неприятелю.
   Случалось такое не реже двух раз в неделю, и в этот раз получилось то же самое. Главнокомандующий предложил им взорвать важное вражеское укрепление.
   - Траншея эта мне как кость в горле. Проглотить не могу, а выплюнуть не имею возможности.
   Прознав, что дело опасное Ирокезовы тут же согласились. Из личных запасов Главнокомандующего им выдали ведро "Рябиновой мальвазии" и две бочки голубого василькового пороха. На прощание Главнокомандующий слегка смущаясь сунул Ирокезову старшему объемисту - Да хватит нам, - отказался папаша, кивая на ведро мальвазии, но оказалось, что кое-что не понял.
   - Я тут с колдуном посоветовался. Он рекомендует хлебнуть перед диверсией.
   Ирокезов взвесил флягу в ладони, и ведро внезапно показалось ему не таким уж большим. Он повесил ее на пояс и спросил.
   - Ну, хлебнем мы и чего?
   Оглянувшись, Главнокомандующий склонился к его уху и прошептал.
   - Вы сможете пройти к бастиону под землей.
   Ирокезов старший недоверчиво поднял бровь, но ничего не сказал.
   - Выпив содержимое фляги, вы попадете под землю, - повторил Главнокомандующий.
   Через его голову Ирокезов старший пересчитал бутылки на только что покинутом столе и пожал плечами. Их было не больше обычного.
   - К чертям что ли? -переспросил Ирокезов младший. - Помрем?
   Главнокомандующий почесал в затылке.
   - Нет. Так глубоко я думаю не провалитесь: Футов на 8-10 кажется:
   - Это еще куда ни шло: - успокоился младшенький.
   - А хоть и к чертям! - отозвался старший Ирокезов. - Ради хорошего человека хоть к чертовой матери:
   - Герой! - хлопнул его по плечу Главнокомандующий. - Люблю героев!
   - Ура-а-а-а-а, - протяжно крикнули Ирокезовы и покинули палатку.
   Сидя под грибком они за разговором поочередно прихлебывая из ведра выпили мальвазию. Едва дождь немного приутих Ирокезовы пошли на передовые позиции. Бочки с порохом уже стояли за небольшим холмом. Под ногами хлюпала грязь, последние лучи солнца освещал - Ну, давай, папаша, хлебнем колдовского зелья, - потирая руки, сказал Ирокезов младший. Папаша приложился первым. Выпив свою половину тремя глотками, он прислушался к ощущениям.
   От горла и вниз, к пупку, скользнула холодная молния, в одно мгновение ставшая огнем. На выдохе он сообщил сыну.
   - Ром! Ямайский ром! Я в восторге.
   Ирокезов-младший допив остаток только ахнул. Комбинированное действие рома и рябиновой мальвазии оказалось чрезвычайно сокрушительным. Несколько минут они еще стояли на постепенно слабеющих ногах, но вскоре очутились на земле, у бочек.
   - Что сынок, действует?
   Прежде чем ответить Ирокезов младший несколько долгих мгновений овладевал своими губами.
   - Оказывает влияние, - неопределенно ответил он, ловя губами ускользающие звуки.
   - А я уж себя и не чувствую! - радостно сообщил папаша.
   - Растворяемся, батя! - бодро сказал сын и упал рядом с бочкой лицом прямо в мокрую жижу.
   - Достиг границы проникаемости, - отрапортовал он отцу. - Стою на грунте.
   - Следую за тобой, сынок.
   Ирокезов младший ерзал в грязи, пытаясь подняться на ноги.
   - Ты, папенька поострожнее. На шею не наступи:
   Ирокезов-старший таращился в темноту, стараясь извлечь из этого хоть какую-то пользу.
   - Дьяволы: - выругался он. - Хоть бы головешек нашвыряли:
   Темнота вокруг висела неестественная. Дождь прекратился, но небо затянутое тучами не светилось звездами. В воздухе пахло дымом. Только это и напоминало о том, что где-то существуют еще костры, свечи и факелы и вообще свет.
   - Мокро, папенька! - жалобно сказал Ирокезов младший, уже начавший мерзнуть. Ром не согрел его, а только ударил в голову. Вытащив голову из лужи Ирокезов старший отозвался.
   - Не журись, сынок. Это лечебные почвенные воды. Пойдем?
   Ирокезов младший, однако остановил отца.
   - Подумать надо, батя:
   Ирокезов- старший соглашаясь кивнул. Сын этого не увидел, но понял, что папаша готов его слушать.
   - Провалились мы или нет? - спросил сын.
   Почти минуту Ирокезов старший оглядывался, но облака, высокий горизонт и пол ведра мальвазии ввели его в заблуждение.
   - Так, сынок, - согласился он. - Провалились.
   - А почему дальше не проваливаемся?
   Ирокезов старший топнул ногой и в темноте чавкнуло.
   - Стоим на чем-то:
   - Что значит " на чем-то"?
   - На земле стоим!
   - И не проваливаемся? - ехидно переспросил сын.
   Ирокезов- старший задумался. Что-то тут было не так, чувствовалась какая-то логическая неувязка..
   - Мы стоим не на земле, а на воздухе! -торжественно изрек Ирокезов младший. - Мы теперь воздух как землю ощущаем:
   Несколько секунд Ирокезов старший пытался пристроить эту странную мысль в голове, но у него ничего не получилось.
   - И-и-и-и-и, - сказал он своим прежним тоном, но спорить не стал. Он напрягся, и, выкатив бочку из грязи, покатил ее вперед. Следом загремел бочкой и сын. Они шли, изредка переругиваясь на мертвых языках народов двуречья, пока не уперлись в плотину. В т - Никак дошли?
   Ирокезов младший ощупал стену рукой. Стена уходила высоко вверх.
   - Точно, папенька, окоп.
   - Какой, к черту окоп, ежели стена вверх идет? - возразил папаша, так и не въехавший в логику сына.
   - Да нет же, папенька! Окоп он воздуху полон, а мы его как стену ощущаем. Понятно?
   Ирокезов-старший недоверчиво высморкался.
   - Не верю я колдунам. Дурит он нас: Я вот даже ветер чувствую: Может быть под землей ветер?
   Но сын сразил его неоспоримым доводом.
   - Да если б мы не под землей были, то нас подстрелили бы давно. Сморкаешься как бегемот в трясине:
   Довод был хорош.
   Положив бочки друг на друга Ирокезов старший поджег фитиль и они пошли обратно.
   - Удивительно, что нам не мешают корни деревьев, - заметил папаша.
   Ирокезов младший обернулся.
   Фитиль светился маленькой звездочкой. Порыв ветра раздували огонь, красной точкой стремительно бежавший к бочкам. Окончательно возвращая все на место, ветер бросил им в лица горсть дождинок и молния расколола небо на несколько частей. В ее свете Ирокезо - Господи! - ужаснулся Ирокезов младший.
   Следующий удар грома заглушил взрыв.
   Так была потоплена испанская армия.
   Парис и Елена
   Что Парис был красавцем, придумали позже. В действительности дело было иначе - он был одноногим. Только это и спасло его от мобилизации во время Второй Пунической войны.
   Крепкие мужики, запасшись кто чем, пошли громить Карфаген, а Парис остался в родном городе. Деваться ему было некуда, и папаша, служивший там вроде как старостой, пристроил сына на почту.
   Выдали Парису старый велосипед, оставшийся еще от 6-ой экспедиции с Фомальгаута и начал он развозись новости. Сразу надо оговориться, что грамотность не входила в число достоинств жителей Трои, и поэтому работы у него было немного. Чаще всего Парис из-за этого сидя на почте, просматривал открытки пришедшие транзитом. Именно здесь судьба и приготовила ему сюрприз.
   Однажды на почту пришла письмо для Ирокезовых. Парис оседлал машину и погнал на окраину, где жили герои.
   Ирокезовы на войну не пошли. Объяснялось это просто: все кругом знали, что если взять их в долю, то дело кончиться слишком быстро. Бывали уже случаи. Воины-то толком не получалось, а происходило простое избиение противника, да и своим тоже доставалось.
   Парис добрался быстро - почтовый велосипед имел преимущество даже перед колесницами сенаторов.
   Ирокезовы, сидя на гранитной завалинке, занимались мирным делом ремонтировали пороховые двигатели. Кругом лежали части диковинных механизмов, воняло пороховой гарью.
   - Здорово, Ирокезовы! - приветствовал их Парис- Бог в помощь!
   - Бога нет! - мрачно отозвался Ирокезов-младший. Мрачность его была вызвана вчерашним проигрышем на скачках. Он лизал ободранный палец и волком смотрел на почтальона.
   -Тут вам депеша. - Парис разорвал конверт и остолбенел. С фотографии на него глядела женщина изумительной, ошеломляющей красоты. Золотые волосы, голубые глаза...
   Ног видно не было, но они подразумевались.
   Ирокезов-старший, видя замешательство Париса грубо выдернул из его рук открытку, чем вернул юношу к жизни.
   -Кто это? - Спросил ошеломленный Парис.
   Ирокезов, углубившись в чтение открытки ответил:
   -Тутанхамон 12 . Сволочь бородатая. Бомж посмертный -он повернулся к сыну- Опять пирамиду строить просит.
   -Опять в кредит? Или в лизинг? - спросил Ирокезов младший- Не поедем, папенька! Он нам еще за прошлое должен!
   Прочитав открытку Ирокезов перевернул ее и начал рассматривать картинку.
   - Елена, жена царя Менелая. А? Парис?
   Хороша баба?
   Парис в ответ только икнул.
   -Хошь женю?
   Не смотря на потрясение, разума Парис не утратил. Как разговаривать с Ирокезовым, чтоб добиться желаемого он знал, -Слабо тебе...
   Ирокезов, рассчитывавший услышать "Да" и посмеяться над убогим стремительно повернулся к почтальону и побурев от негодования переспросил:
   -Мне? Слабо?
   Судя по тону, которым были произнесены эти слова, за ними должна была последовать прежесточайшая трепка.
   Опережая действия Ирокезова-старшего, Парис печально кивнул не свою ногу. Ирокезов враз остыл.
   -Черт с ними, с ногами! Знаешь, что у мужика самое главное?
   Покраснев, Парис кивнул.
   -Покажи! - Потребовал Ирокезов младший.
   Парис показал. Ирокезов старший глянул краем глаза и остался доволен.
   -Так вот с тем, что у тебя есть, я из тебя греческого героя сделаю! В книги попадешь, в газеты! На. Дарю.
   Ирокезов-старший сунул ему в руку открытку с Еленой.
   - Через два часа отъезжаем. Иди соберись.
   Через два часа из ворот Трои выехали трое. Парис мчался на казенном велосипеде, а Ирокезовы крутили педали самодельного тандема. Заглушая свист ветра Ирокезов-старший то и дело орал что-то вырывавшемуся вперед Парису, но до того долежали только обрывки фраз:
   -Я Менелая давно... Сволочь.... Добром не отдаст...Красть будем...Как два пальца....
   Ирокезов-младший в разговоре участия не принимал. Сидя позади папаши, он играл не лютне запрещенный к распеванию романс "Любовь гладиатора".
   Царь Менелай жил в маленьком городишке из сострадания к которому история не сохранила его названия.
   Ирокезовы и Парис прибыли туда только под утро. Оставив своих спутников у одного из знакомых, Ирокезов-старший пошел побродить по городу. Вернулся он быстро и с озабоченным видом.
   -Успели вовремя. У тебя оказывается есть конкурент.
   -Ноги! Сколько у него ног? - спросил Парис мерявший всех одной меркой и заплакал не дожидаясь ответа.
   -Дались тебе его ноги...- Поморщился Ирокезов старший.
   -Что за конкурент? - поинтересовался Ирокезов - младший -Черт его знает. Какой-то Гамлет. Принц Датский.
   -А-а-а-а- протянул сын -А нам он ничего плохого не делал?
   Ирокезов - старший пожал плечами.
   -Ну значит не успел еще - успокоил свою совесть Ирокезов - младший. Они немного помолчали.
   -Странные у них тут нравы- удивился вдруг неожиданно пришедшему озарению Ирокезов-младший- Женщина замужем, а у нее столько поклонников...
   -Азия - меланхолично откликнулся Ирокезов-старший- Чего ж ты хочешь?
   Парис упал духом. Принц, да еще с обеими ногами? Такого барьера ему не перепрыгнуть.
   Увидя, что дух Париса упал Ирокезов-старший пришел в себя.
   -Не робей, одноногий. Как обещал, так и сделаю.
   Красть Елену решено было ночью....
   Подойдя к дворцу налетчики столкнулись нос к носу с призраком.
   -Никак туман? - спросил Ирокезов-младший.
   -Я призрак.-с достоинством ответило приведение.
   -Чей же? - поинтересовался вежливый Парис.
   -Тень отца Гамлета.- отрекомендовался фантом.
   -Будешь под руки лезть - перекрещупообещал Ирокезов-старший, заопасавшийся, что призрак начнет вредить.
   -Я посмотреть пришел - робко возразил призрак.
   -Без сопливых обойдемся? - спросил Ирокезов у сына. Подумав, тот кивнул.
   -Обойдемся.
   -Видишь - обойдемся...А подглядывать будешь- все одно перекрещу!
   Ирокезов начал злиться.
   -Тьфу на вас - обиделся призрак - Мне самому их отношения вот где. Он чиркнул ладонью по горлу.
   -Это меняет дело - пошел на попятную Ирокезов-старший. Одним взглядом оде нив возможности нового помощника он дал ему задание напугать стражу!
   -Пугать до смерти. В плен не брать!
   -А потом?
   -А потом - суп с котом - туманно ответил Ирокезов. Что будет потом он и сам не знал. Призрак угукнул, и взлетев, поплыл к караульному помещению. Через секунду там раздался крик ужаса и все стихло.
   -Готово- призрак призывно замахал рукой из чердачного окна.
   -Молодец папаша - восхитился Парис- Экая диковина. Без рук без ног, а ворота отворяет.
   Ворота и в самом деле были распахнуты настежь. Похитители быстро пробрались к покоям царицы, сея на своем пути хаос и разрушение. Но около дверей спальни их остановил свирепый окрик.
   -Стой! Бросай оружие! - крикнул старый и злобный самурай Го, чудом уцелевший после взрыва на Фудзияме.
   Рядом с ним стоял молодой Тю-Мень, внучатый племяник того самого Тю-Меня, который погиб при разрушении Фудзиямы. Тю-Мень со значительной скоростью демонстрировал приемы карате и борьбы борицу.
   -Эй, Го- спросил Ирокезов -старшийЗачем ты связался с этим дураком?
   Го в ответ тонко оскалился:
   -Да. Он не умен, но ашиваза его хороша!
   В эту секунду из-за закрытой двери мужского туалета появился отец Гамлета и оглушительно свистнул в ухо старого самурая. Го сказал "ох" и упал, выронив отлично заточенную катану. Воспользовавшись его замешательством, Парис и Ирокезов-старший проникли в спальню, выломав дверь кулаком.
   Елена мирно спала и тихонько храпела во сне.
   Парис попытался полезть к ней с поцелуями, но Ирокезов остановил его Ты куда это? Ты женись сначала!
   Зажатый мощной рукой Ирокезова-старшего почтальон колыхался в воздухе, не достигая ногами изукрашенного мозаикой пола.
   - Ну как? Брать будем? Завернуть?
   Парис почувствовав, что желанный час близок начал сноровисто скатывать ее в одеяло. Взвалив узел на плечи, проворно ринулся к двери...
   Через минуту они уже нажимали на педали, стремительно уносясь навстречу новому витку истории.
   Два дня спустя разгневанный Менелай осадил Трою. Так началась долгая Троянская война.
   Повесть о страданиях Гаврилы Масленникова.
   Жил-был человек на землях Журавлевского княжества. Звали его Гаврила Масленников. Из всех смердов, населяющих города и села Журавлевского княжества Гаврила был самым известным. Его знал даже сам князь Круторог, а князь, поверьте, мне был человеком хотя и недалеким, но очень щепетильным в выборе своих знакомых. Желанием его было организованна даже особая служба для наблюдения за ними.
   Специально приставленные люди наблюдали за знакомыми князя и докладывали ему об их поведении.
   Если поведение их князю не нравилось, то в один из базарных дней он призывал знакомцев своих к себе и сажал на кол. Суров был князь, ну так что ж? Зато в своем праве.
   -Потешь меня напоследок - просил князь своего знакомого и тому приходилось до самой смести рассказывать анекдоты. Когда у знакомого начинались судороги, его выносили на базарную площадь на обозрение народу.
   Многих друзей князя постигла такая участь. Даже великий волхв Зиновит не избежал этого, хотя и знался с нечистою силой. А Гаврила жил себе, да и жил так, словно это его и не касалось вовсе. Уважение княжеское было ему гарантированно, ибо обладал чудной странностью, а именно: не любил он свою тень и поэтому всегда ходил так, чтоб она на глаза ему не попадалась.
   Куда бы ни шел он по славному Журавлевскому княжеству или его окрестностям всегда тень его была за спиной! Много ему пришлось преодолеть трудностей и протерпеть горестей из-за этой своей странности. Пришлось научиться ходить спиной вперед и даже бегать.
   Но не согнули трудности Гаврилу.
   Превозмог он их, чем заслужил уважение князя и всей княжеской дружины. Дни проходили за днями, текли годы, а Гаврила так и ни разу и не взглянул на свою тень. Все ходил он спиной вперед, и как всегда кланялись ему люди отдавая дань его принципиальности, видя за спиной Гаврила его тень. Но однажды случилось так, что вышел Гаврила не улицу и первый же встречный, поклонившись ему, воскликнул:
   -Славный Гаврила! Где же тень твоя?
   -За спиной - ответил Гаврила привычно.
   - Нет ее там- воскликнул прохожийКлянусь жизнью моих соседей. Не иначе как свершилось чудо, и Светлые Боги лишили тебя твоей тени!
   -Что ты - возразил Гаврила - разве я могу надеяться на милость Богов?
   Наверное, ты ошибся. Посмотри-ка еще раз.
   Прохожий обошел Гаврилу со всех сторон. Он заставил его сойти с места, проверив, не прячется ли тень у него под ногами, но тени не нашел и там.
   Хотя время было раннее, но улицы были полны народу, поэтому вскоре весь город говорил о том, что у Гаврилы пропала тень. Люди радовались. Говорили, что жизнь Гаврилы Масленникова теперь изменится к лучшему. Кое-где уже шли слухи о том, что видели его ходящим как все люди- спиной назад. Один только отшельник Митридан, что проживал в избе рядом с общинным выпасом, прозорливо сказал.
   -К войне или к мору знамение это - неведомо мне, а знаю, наверное, ждать надо повышения цен.
   Дошли слухи о происшествии и до самого князя. Он сперва тоже было, обрадовался, и хотел даже медаль выбить по этому случаю, но одумался.
   -Пока у Гаврилы была тень - рассуждал князь- он ходил спиной вперед. Пока он ходил спиной вперед он был моим хорошим знакомым, и я был им доволен. Ну, а ежели тень его действительно пропала? Тогда он начнет ходить как все. Посажу-ка я его на кол - решил князь.
   -Но может же он по прежнему ходить спиной вперед? - задал князь сам себе вопрос.
   -Может- согласился сам с собой князь -но тогда это будет похоже на издевательство над нашим княжеским достоинством. Зачем же ходить спиной вперед, когда можно ходить спиной назад? На кол его, на кол! -подтвердил князь и вызвал первого боярина.
   Первый боярин, хотя и состоял при княжеском дворе, был человеком умным. Зная характер князя, он захватил с собой бланк смертного приговора уже наполовину заполненный.
   -Ну и как там мои знакомые живут? - спросил князь добродушно.
   -Ничего себе живут - уклончиво ответил первый боярин- По данным проверки есть шесть кандидатов для посадки на кол.
   Боярин вынул из под бархатного охабня список и, преклонив колено, отдал князю. Прочитал тот списочек, бровями пошевелил с неопределенностью.
   -Плохо работаешь, первый бояринупрекнул он боярина- не шесть, а семь кандидатов.
   -Воля ваша..- поклонился первый боярин внутренне холодея..
   -Плохо работаешь- повторил монарх, задумчиво оглядывая боярина. Тот стоял ни жив, ни мертв. В животе было гадко, словно только что проглоти мороженую рыбу, а она возьми да оживи. Очень неприятное ощущение.
   - Разжаловать бы тебя во вторые или даже в третьи бояре, да вместо тебя поставить некого. Хоть и глуп ты, а все лучше, чем остальные.
   Еще ниже склонился первый боярин, снял с груди чернильницу на цепочке висевшую, золотое перо достал, писать приготовился.